Гамильтон Лорел. Голубая луна (перевод Б Левина)

   - Вы много демонов встречали при вашей охоте на вампиров, миз Блейк?
   - Однажды было, капитан. Только однажды. Это было... - Я шагнула прочь от круга силы, и мне стало лучше. Те, кто это сделал, очень постарались спрятать следы, но есть вещи, которые убрать нелегко. - Меня вызвали на случай, где подозревали вампиризм, но это была одержимость демоном. Эта женщина...
   Я снова запнулась, потому что у меня не было слов - по крайней мере таких, чтобы не показались глупыми, театральными. И я попыталась изложить одни голые факты. Как сержант Пятница.
   - Это была обычная домохозяйка, мать двоих детей. У нее был диагноз шизофрения. С ней происходил почти распад на множество личностей, но не резко выраженный. Она смахивала на девочку с кудряшками. Когда она была хорошей, то была очень хорошей. Очень. Образцовая прихожанка, преподавательница воскресной школы. Консервировала овощи собственного урожая, > шила с дочками платья для кукол. Но когда она становилась плохая, то спала со всеми подряд, била детей, однажды повесила на дереве домашнего пса.
   Тут Хендерсон поднял брови. Для копа это признак глубочайшего потрясения.
   - Почему ее не поместили в больницу?
   - Потому что пока она принимала лекарства, она была хорошей женой и матерью. Я с ней говорила в "светлый" период, и она казалась очень хорошим человеком. Я видела, как муж старается ее поддержать. Биохимия ее мозга разрушала ее собственную жизнь - и это была трагедия в истинном смысле слова.
   - Очень печально, но ничего демонического, - сказал Хендерсон.
   - В округе стали пропадать кошки и собаки, а потом их находили обескровленными. Следы привели меня к этой женщине. История ее душевной болезни заставила копов насторожиться. Пока что действительно все только печально.
   Я посмотрела вверх по склону - на копов, техников, на всех. Никто из них вниз не смотрел. Никто не хотел быть поблизости. Если даже ты не очень воспринимаешь парапсихику, есть инстинкты, работающие лучше сознания. Каждый хотел быть отсюда подальше, хотя и не знал, почему.
   - Блейк, вы еще здесь? - спросил Хендерсон.
   - Да, простите. В ту ночь, когда ее арестовали, двум копам пришлось вытаскивать ее из чужой постели, надев наручники. Женщины-полицейского найти не удалось, и с ней на заднем сиденье ехала я. Она вела себя громко и шаловливо, заигрывала с мужчинами, мне грубила. Я не помню, что я ей сказала, но помню ее лицо, когда она обернулась ко мне. Мы ехали в темной полицейской машине, и у меня от ее вида волосы встали дыбом на всем теле. Понимаете, капитан, не было ни горящих глаз, ни запаха серы, но от нее исходило зло, как аромат духов. - Я посмотрела на него, и он ответил мне таким внимательным взглядом, будто хотел запомнить на память все черты моего лица. - Меня нелегко напугать, капитан, но в тот момент мне было страшно. Я испугалась ее, и не смогла этого скрыть. Она рассмеялась, и мгновение это миновало.
   - И что вы потом сделали?
   - Я рекомендовала полиции выполнить экзорцизм.
   - И они это сделали?
   - Не они. Ее муж подписал все документы.
   - И что?
   - И помогло. Пока она принимает лекарства, ее болезнь под контролем. Шизофрения у нее была и без одержимости.
   Хендерсон кивнул:
   - Нам читали лекции на курсах, что при душевной болезни демону легче сделать человека одержимым, миз Блейк. Как временная невменяемость, только выглядит куда более жутко.
   - Ага, - согласилась я. - При временной невменяемости люди не летают.
   Он нахмурился.
   - А вы видели экзорцизм?
   Я покачала головой:
   - Об этом я говорить не буду. И тем более не буду говорить здесь и сейчас. Слова обладают силой, капитан. И воспоминания тоже. Я не стану затевать эту игру.
   Он кивнул.
   - Вы уверены, что это не работа человека?
   Я покачала головой:
   - Ее зажрали до смерти. Человек может перервать жертве горло, нанести часть подобных повреждений, но не все.
   - Если вы твердо стоите на том, что здесь действительно случай одержимости, я должен сообщить по команде, чтобы разыскали священника. Но вы отдаете себе отчет, Блейк, насколько редко случаются явные нападения демонов?
   - Наверное, лучше, чем вы, капитан. Меня же вызывают на любые непонятные события.
   - Вы когда-нибудь видели, чтобы демон убивал жертву прямым нападением, а не хитростью?
   - Нет.
   - Так почему же вы так уверены? - спросил он.
   - А это я вам сейчас объясню, капитан. Если вам придется когда-нибудь побывать в присутствии демонической сущности, вы этого ощущения не забудете никогда.
   Я тряхнула головой и подавила желание отступить от тела еще на шаг.
   - Но по демонам я не специалист, капитан Хендерсон, и я бы вам рекомендовала вызвать священника. И в этой области магии я тоже не специалист. Вызовите местную колдунью, чтобы ее снять. Они, кстати, могут дать вам более конкретную информацию, я же сообщаю лишь общие сведения.
   - А вы могли бы вызвать демона и заставить его убить эту женщину?
   - Почему вы спрашиваете? - нахмурилась я.
   - Ответьте, пожалуйста, миз Блейк.
   - Я поднимаю мертвых, капитан. Демонами я не командую.
   - Многие люди не видят разницы.
   - Отлично, капитан! Просто отлично. Вы меня приглашаете сюда. Я вам сообщаю, что это черная магия, и вы теперь готовы повесить это дело на меня? Мне, знаете ли, не нравится быть объектом охоты на ведьм.
   Он улыбнулся:
   - Пожалуйста, ответьте, миз Блейк. Вы могли бы это сделать?
   - Нет, не могла бы. Якшаться с демонами значит губить душу. Я не безупречная христианка, но стараюсь ею быть.
   - Трахаться с вампирами тоже значит губить душу, Блейк.
   Я посмотрела на него - долгим взглядом, очень долгим, потому что мне очень хотелось дать ему по морде или заорать на него... нет, именно дать по морде. Но я этого сделать не могла. И потому я нацепила улыбочку из тех, что надевают, когда хотят кому-нибудь сильно врезать - словесно.
   - Молодец, капитан, вы просто молодец. Здесь мощная магия, а у меня репутация мощного мага. Это не ваша вина, капитан, что вы не понимаете разницы между двумя школами магии. Это даже не ваша беда, это недостаток образования. - И я просто сказала то, что хотела сказать: - Но если я захочу кого-нибудь убить, я просто всажу ему пулю в лоб. И это, наверное, из верхних строк списка подозреваемых опускает меня куда-нибудь в середину.
   - Да, я слышал, что вы легко стреляете.
   Я остро на него глянула:
   - От кого слышали?
   - Копы общаются друг с другом, миз Блейк. Если бы она лежала тут с пулей в голове, я бы мог поверить, что это ваша работа.
   - Да зачем мне убивать незнакомую женщину?
   - А она не незнакомая, миз Блейк, - сказал он, глядя на меня очень пристально.
   Я обернулась к телу. Оглядела его с головы до ног. Ничего нельзя было узнать. Среди всех женщин, что я здесь видела, никого не было такого высокого роста.
   Кроме одной.
   Я обернулась к капитану, чувствуя, как краска отливает у меня от лица.
   - Кто это?
   - Бетти Шаффер, женщина, обвинявшая вашего любовника в изнасиловании.
   Мир завертелся цветными горячими полосами. Кто-то придержал меня за локоть, и лишь поэтому я не упала. Когда зрение у меня прояснилось, Хендерсон меня поддерживал под руку, и вернулся Уилкс.
   - Вам лучше, миз Блейк? - спросил Уилкс.
   Глядя ему прямо в глаза, я не знала, что ответить. Бетти Шаффер была хуже чем убита. Если ритуал выполнили правильно и жертву было в чем обвинить - например, в предательстве, лжи или распутстве, - то вместе с жизнью могла быть взята и душа. Я лишь однажды видела тело человека, убитого в ритуале для демона, и там ничего такого безобразного не было. Жертву поразили ножом, но взяли душу. И я не могла поднять это тело. Если в смерти принимал участие демон, то тело оставалось просто прахом. Над ним у меня власти не было.
   Уилкс демона вызвать не мог. Никто из его людей тоже подобной силой не обладал. Так кто же мог это сделать? Никто из тех, кого я видела с момента приезда, не обладал такой силой и не был настолько испорчен.
   Я не успела ничего сказать, как Уилкс заговорил первым:
   - Тут вам звонят, я думаю, вам следует взять трубку.
   Он боялся, что я заговорю. Беда была в том, что я ничего и никак не могла доказать. Черт побери, я даже сама не понимала, что происходит. Что есть такого на этой самой обычной с виду земле, из-за чего стоит убивать? Кому и чем мешают тролли? Просто продать землю? Или тут какая-то более темная цель? Кто-то вызвал демона и попытался выдать это за нападение троллей. Я знала, зачем это сделано, но не знала, кем. Я даже знала, почему жертвой стала Бетти. Она себя скомпрометировала и оказалась подверженной церемонии подобного рода.
   В кино нам вешают на уши лапшу насчет необходимости для жертвы девственности и чистоты, но настоящее зло не любит убивать чистоту и отправлять ее на небо. Зло стремится испортить добро, а если добро мертво, злу уже до него не дотянуться. Но нечистые - если их принести в жертву, убить, то дьявол получает, что ему причитается.
   Уилкс взял меня под руку, будто чтобы помочь.
   - Уилкс, не смейте меня трогать. Никогда.
   Он опустил руку. Хендерсон на нас смотрел, будто понимал куда больше, чем ему было сказано. Копы это отлично умеют. Покажи им что-то подозрительное, они тут же помножат два на два. И получат хоть десять, хоть двадцать пять.
   Уилкс глядел на меня.
   - А это не могут быть вервольфы?
   Голос его был спокоен.
   Я не смогла скрыть потрясения. Тут же я снова сделала обычное спокойное лицо, но ему хватило. Уилкс знал, кто такой Ричард. Непонятно откуда, но он это знал, и теперь хотел повесить смерть Бетти на Ричарда. Вервольфы - отличный козел отпущения, и в это куда интереснее поверить, чем в каких-нибудь демонов.
   Он вытащил из кармана телефон и нажал кнопку.
   - Она здесь.
   Он протянул трубку мне.
   Хендерсон смотрел на все это, как на спектакль. Голос на том конце принадлежал мужчине, и я его не знала.
   - Миз Блейк, меня зовут Франклин Найли. Мне кажется, что настало нам время увидеться.
   - А мне так не кажется.
   - Уилкс мне рассказал, что вы расстроили наш маленький план повесить эту гибель на противных троллей. Но еще не слишком поздно повесить ее на вашего любовника. Как вы думаете, многие ли поверят в его невиновность, узнав, что он вервольф?
   - Я не понимаю, о чем вы говорите, - сказала я.
   Мне пришлось повернуться спиной к бдительным глазам Хендерсона. Слишком уж напряженным было его внимание. Уилкс на меня не смотрел, он смотрел на Хендерсона. К несчастью, повернувшись, я оказалась снова лицом к трупу. Отвернувшись, я уставилась на деревья.
   Голос в телефоне был интеллигентный и слишком даже воспитанный, чтобы его было приятно слушать.
   - Полноте, миз Блейк, давайте не будем играть в эти игры. Я знаю, кто такой мистер Зееман, и если его обвинят, то простой анализ крови в тюрьме это подтвердит. Он потеряет работу, загубит карьеру, может быть, даже будет казнен. Вы наняли превосходного адвоката - поздравляю. Но если вашего друга осудят, это автоматически означает смертный приговор. А у присяжных очень сильна тенденция осуждать монстров.
   - Я вас слушаю.
   - Давайте встретимся в городе за ужином. Где-нибудь в людном месте, где вам нечего будет опасаться.
   - Зачем вам нужна эта встреча?
   Я говорила все тише и тише, уже переходя на шепот.
   - В последний раз попросить вас покинуть город, миз Блейк. У меня нет никакого желания бороться против вас. Духи говорят, что сражаться с вами это смерть.
   - Духи?
   - Давайте встретимся, миз Блейк. Вы, мистер Зееман и я. Поговорим, и я вам обещаю, что все это кончится. Вы уедете, и все будет хорошо.
   - Я вам не верю.
   - Вы и не должны мне верить. - Найли засмеялся глубоким и открытым смехом. - Но давайте увидимся за ужином, миз Блейк. Я отвечу на ваши вопросы. Я скажу вам, зачем мне эта земля, - как только мои люди убедятся, что на вас нет микрофонов. Я отвечу на все ваши прямые вопросы. Ну как, я вас заинтриговал?
   - Вы говорите как человек, который хорошо разбирается в интригах, мистер Найли.
   Он снова засмеялся:
   - Деньги заинтриговывают многих, миз Блейк, а у меня их хватает.
   Я постепенно отходила от Хендерсона.
   - Вы собираетесь предложить мне деньги?
   - Нет, миз Блейк. Они привлекли в мой лагерь некоего служителя закона - и его людей. Но я не думаю, что они могут быть ключом к вашей душе.
   Очень мне не понравилось, как он это сказал.
   - Чего вы хотите, Найли?
   - Поговорить - и только. Я бы мог клятвенно пообещать вам безопасность, но не думаю, что вы мне поверили бы.
   - Вы правильно думаете.
   - Приходите, миз Блейк. Давайте поговорим. Когда я отвечу на ваши вопросы, вы сами решите, оставаться или уезжать. А теперь не будете ли вы любезны снова передать трубку шерифу?
   Я обернулась к ждущим и подняла телефон вверх:
   - Он опять зовет вас.
   Уилкс подошел за трубкой, и мы оказалась возле тела только вдвоем. Уилкс протянул руку, но я удержала телефон, наклонилась поближе и сказала:
   - В аду деньги не потратить, Уилкс. У дьявола валюта другая.
   Он выхватил у меня телефон и отошел к деревьям, слушая голос в трубке. Тот голос, что предложил ему продать за деньги себя - все, чем он был или мог бы стать. Жадность - самый непонятный для меня мотив убийства или предательства. Но черт меня побери, если этот мотив не самый частый для обоих деяний.
   Глава 34
   С самого начала поездки на ужин Ричард не говорил ни слова. Он снял резиновую ленту со своих волос и играл с нею, то растягивая, то отпуская, скатывая, раскатывая, скатывая, раскатывая. Обычно у него таких нервозных привычек нет, и это был нехороший признак.
   Я зарулила на стоянку и заглушила двигатель. Ричард сидел посередине, вытянув длинные ноги. Он предложил вести мне, отговорившись тем, что так близко к полнолунию он легче отвлекается от дороги. С другой стороны сидел Шанг-Да. Каждый раз, когда я на него смотрела, страшные следы от когтей казались все менее заметными. Завтра к закату все совсем заживет. Это было потрясающе, и любой, кто его увидел бы, понял бы, кто перед ним: оборотень.
   Двигатель смолк.
   - Ты не собираешься делать глупостей? - спросила я Ричарда.
   Лента лопнула с громким щелчком и отскочила в пол.
   - Почему ты так решила?
   Я тронула его за руку, он поглядел на меня. Глаза у него были шоколадно-карие, совершенно человеческие, но в глубине этих человеческих глаз чувствовался кто-то другой. Зверь Ричарда крался за темной завесой этих глаз.
   - Ты можешь все это высидеть, не выпустив его? - спросила я.
   - Могу.
   - И так и сделаешь?
   Он улыбнулся мне натянуто, и мне не понравилось выражение его лица.
   - Если я выпущу публично подобную злость, когда луна над головой, я могу перекинуться. Не волнуйся, Анита, я умею смирять свою ярость.
   С виду он отлично держал себя в руках, будто ушел в себя, за тщательно построенные стены. Но в этих стенах дрожало, рвясь на свободу, зловещее создание. Если колдун Фрэнка Найли будет с ним, он (или она) что-то такое почует. Конечно, они знают, кто такой Ричард, так что ничего страшного.
   Шанг-Да подал Ричарду пару черных очков на все лицо. Ричард их взял и надел, проведя руками по волосам, распуская их по плечам. Еще один нервозный жест.
   - Никогда не видела тебя в темных очках.
   - Это на случай, если глаза изменятся.
   Я посмотрела на Шанг-Да, который очков не надел.
   - А ты?
   - Я с этой девушкой не встречался. Мне она даже не нравилась.
   Ага.
   - Ладно, пошли.
   Мужчины пристроились за моей спиной, подобно телохранителям. Их энергия крутилась вокруг парапсихической стеной. От нее у меня кожа на спине натягивалась и чесалась.
   Толкнув дверь, я вошла в обеденный зал и стала искать Найли. Зал был в стиле пятидесятых годов, длинный и узкий спереди, а дальше сбоку было расширение, выглядевшее более поздней пристройкой. Посередине тянулся длинный стол с небольшими круглыми табуретками. В зале было полно местных и семейств, соответствовавших машинам на стоянке с номерами из других штатов.
   Официантки были одеты в розовую форму с небольшими бесполезными передничками. К нам подошла улыбающаяся белокурая девушка.
   - Привет, Ричард, привет, Шанг-Да, всю неделю вас не было видно! Я же знала, что вы не проживете без знаменитого рагу Альберта!
   Ричард просиял улыбкой, от которой любая женщина таяла как снегурочка. Тот факт, что он сам этого не сознавал, только усиливал разрушительный эффект.
   Шанг-Да ей кивнул, что в его исполнении означало самое радостное приветствие.
   - Привет, Эйджи! - сказал Ричард. - У нас тут встреча с одним человеком, Фрэнком Найли.
   Она наморщила лоб, потом кивнула:
   - Вон там за углом они, за большим столом. Дорогу вы знаете, а я прямо сейчас принесу воду и меню.
   Ричард пошел среди тесно стоящих столиков, выставленных буквой "Г", и у конца, возле окон, выходящих на прекрасный горный ландшафт, сидели наши сотрапезники.
   Афро-американский телохранитель, Майло, был одним из трех, сидящих за столом. При виде нас он встал. Высокий, мускулистый без жира, стрижка боксом, красив холодной мужской красотой. В длинном плаще ему, пожалуй, жарковато было.
   Я поймала Ричарда за руку, чтобы он замедлил ход.
   - Пожалуйста, - сказала я.
   Ричард глянул на меня своими темными очками. Я никогда раньше не обращала внимания, насколько выражение его лица зависит от глаз. Сейчас я не могла прочесть его мысли. Приложив некоторое усилие, я могла бы это сделать, но меньше всего мне хотелось пускать в ход метки в присутствии людей Найли.
   Ричард пропустил меня чуть вперед. Шанг-Да надел сегодня спортивный пиджак на белую рубашку и черные брюки. Он меня удивил тем, что взял с собой тупоносый револьвер тридцать восьмого калибра с хромированными накладками. Кобура на пояснице практически не выделялась под пиджаком. Когда я спросила насчет револьвера, он ответил:
   - Это же не полисмены.
   С этим логичным ответом он машинально проверил, заряжен ли револьвер. Кажется, он привык к обращению с ним. Первый за мою жизнь ликантроп, который носит оружие и умеет с ним обращаться.
   А вообще это хорошо, что на нашей стороне буду вооружена не только я.
   Двое других остались сидеть. Один - моложе двадцати пяти лет, с курчавыми каштановыми волосами, коротко стриженными, лицо у него было такое широкое, что казалось удивленным. Это не Найли. Второй был ростом шесть футов и весить должен был под триста фунтов. Производил впечатление именно крупного, а не жирного. Волосы у него были черные, с резкими залысинами на лбу, которые владелец никак не пытался скрыть. Даже наоборот: остальные волосы, очень сильно прилизанные, подчеркивали залысины. Из-за отсутствия волос лицо казалось непропорционально маленьким по сравнению с широкими плечами.
   Темный дорогой костюм в светлую полоску поверх белой рубашки, гладкой и тоже дорогой. И еще он был в жилете, но без галстука. Из широкого белого ворота пробивался клок седеющей растительности на груди. Он улыбнулся нам навстречу, когда мы шли между столиков с туристами и их галдящими детьми.
   Глаза у этого человека были приятные и пустые, как у приветливой змеи. Он помахал нам большой рукой с квадратными пальцами, на каждом - золотое кольцо.
   - Миз Блейк, я очень рад, что вы пришли.
   Он не встал мне навстречу, и я подумала, что может лежать у него на коленях. Обрез, быть может. А может быть, его чересчур воспитанная речь это всего лишь аффектация, и он не знает, какими она должна сопровождаться действиями. Или не считает меня леди. Все может быть.
   Шанг-Да сместился в сторону, так что они с Майло оказались друг напротив друга. Я сузила поле своего обзора до Найли и того, что помоложе. Он казался кротким и выглядел так, что ему бы сидеть за каким-нибудь другим столом с нормальными людьми, занятыми нормальными делами.
   Найли протянул мне руку, я ее приняла. Его рукопожатие было слишком быстрым, коротким прикосновением.
   - Это Говард.
   Говард мне руку не протянул, и потому я протянула ему руку сама. Большие карие глаза стали еще больше, и я поняла, что Говард меня боится. Интересно.
   - Говард за руку не здоровается, - сказал Найли. - Он довольно сильный ясновидец - я думаю, вы понимаете.
   Я кивнула:
   - Никогда не видела сильного ясновидца, который по своей воле притронулся бы к незнакомцу. Слишком много на тебя обрушивается чуши.
   Найли кивнул - небольшая голова мотнулась над широкими плечами.
   - Совершенно верно, миз Блейк. Совершенно верно.
   Я села. Ричард скользнул в кресло рядом со мной. Найли перевел взгляд на него.
   - Ну, мистер Зееман, наконец-то мы встретились.
   Ричард посмотрел на него из-под черных очков:
   - Зачем вы ее убили?
   От его грубого тона я вздрогнула. Очевидно, Ричард это заметил, потому что он сказал:
   - Я пришел сюда не для того, чтобы ходить вокруг да около.
   - И я тоже, - сказал Найли. - Если вы соблаговолите пройти со мной в туалет, я проверю, нет ли на вас подслушивающих устройств. Майло проверит вашего телохранителя.
   - Шанг-Да. Его зовут Шанг-Да.
   Найли улыбнулся еще шире. Если он и дальше будет расширять свою улыбку, то скоро у него рожа треснет.
   - Да, разумеется.
   - А кто будет обыскивать меня? - спросила я. - Говард?
   Найли покачал головой:
   - Мой второй помощник немного запаздывает.
   Он встал - на коленях у него ничего не было. Опять у меня паранойя.
   - Пойдемте, мистер Зееман? Кстати, могу я называть вас Ричардом?
   - Нет, - ответил Ричард голосом глубоким и низким, будто хотел еще что-то добавить.
   Когда он проходил мимо меня, я тронула его за руку и заглянула в лицо, пытаясь сказать ему взглядом, чтобы не делал глупостей.
   Найли взял Ричарда под другую руку, как влюбленный, вышедший на прогулку с подругой. И потрепал его по плечу:
   - Ну-ну, какой же вы красивый мужчина!
   Ричард глянул на меня, когда Найли его уводил. Много бы я дала, чтобы в этот момент видеть его глаза. Обычно плохие парни подбивают клинья ко мне.
   Шанг-Да отодвинулся, чтобы Майло мог выйти из-за стола. Они пошли вместе, не касаясь друг друга, и напряжение между ними висело такое, что качаться можно было бы на нем, как на качелях.
   Я осталась с Говардом и спиной к двери. Поэтому я пересела на место Майло, чтобы видеть вход. От этого я оказалась ближе к Говарду, и ему это не понравилось. Я почуяла на этом месте слабину.
   - Насколько ты хороший ясновидец?
   - Достаточно, чтобы тебя бояться, - ответил он.
   Я сдвинула брови:
   - Я же не из плохих парней, Говард.
   - Я вижу твою ауру, - сказал он так тихо, что я едва расслышала за гулом голосов и стуком приборов.
   Подошла официантка с бокалами воды и меню. Я ей сказала, что остальные вот-вот подойдут, но не знаю, все ли мы будем заказывать. Она улыбнулась и отошла.
   Я снова повернулась к Говарду.
   - Значит, ты видишь мою ауру. И что?
   - Я знаю, насколько ты сильна, Анита. Я это чувствую.
   - А я твоей ауры не вижу, Говард. Немножко я твою силу ощущаю, но не слишком сильно. Порази меня, покажи, что ты можешь.
   - Зачем?
   - Считай, что мне скучно. Для развлечения.
   Он облизнул губы.
   - Дай мне что-нибудь не злое. Не оружие, и ничего магического.
   Это сильно ограничило мои возможности. В конце концов я сняла с шеи крест и подала ему на цепочке.
   - Только не касайся меня, - предупредил он.
   Я спустила ему в ладонь остатки цепочки, следя, чтобы не притронуться к его руке. Он сжал крест в кулаке. Глаза он не закрывал, но ресторана он в этот момент не видел, он смотрел куда-то мимо, и я почувствовала, как по моей коже мелкой рябью пробежала его сила.
   - Я вижу женщину. Старую, это твоя бабушка. - Он моргнул и посмотрел на меня. - Она тебе это подарила, когда ты окончила школу.
   Я кивнула:
   - Впечатляет.
   Этот крест я начала носить совсем недавно. Он мне был дорог, а за мои годы мне много крестов пришлось потерять. В последнее время я поняла, что мне нужно что-то особенное. Этот крест мне подарила бабуля Блейк с запиской: "Да будет вера твоя крепка, как эта цепь, и чиста, как это серебро". Да, мне теперь нужна вся чистота, которую я только могу добыть.
   Глаза Говарда смотрели мимо меня, глядя на что-то в дальнем конце зала. Он на миг перестал дышать, будто неслышно ахнул.
   Я повернулась посмотреть, что же так сильно привлекло его внимание.
   Этот человек был под семь футов ростом и весить должен был более пятисот фунтов. Лицо его было совершенно лишено растительности, а не просто чисто выбрито. Ни ресниц, ничего - гладкая и нереальная кожа. Глаза серые почти до бесцветности, слишком маленькие для этого крупного лица. Одет он был в черную рубашку навыпуск поверх черных брюк, на ногах черные туфли. Кожа на руках и на лице неимоверно белая, будто он никогда не видел солнца.
   Нельзя сказать, что я кожей ощутила его силу. На самом деле он, пока шел к нам, был слишком пуст, будто закрылся экраном.
   Я встала. Отчасти из-за его размеров, отчасти оттого, что от этого человека ничего не исходило, будто его и не было. А я не люблю, когда кто-нибудь так тщательно себя экранирует - обычно такому человеку есть, что скрывать. И если это тот чернокнижник, что убил Бетти, тогда я точно знаю, что скрывает он.
   Мужчина остановился прямо перед нами. Говард обхватил себя руками за плечи и представил нас:
   - Лайнус, это Анита Блейк. Анита, это Лайнус Бек.
   Голос у Говарда был неестественно высок, будто от страха. Да, он, кажется, очень многих боится.
   Лайнус Бек улыбнулся мне. Когда он заговорил, его голос оказался до ужаса неподходящим высоким сопрано.
   - Я так рад познакомиться с вами, Анита. Очень редко я встречаю коллегу по искусствам.