— Там уже знают, что мы занимаемся делом мистера Гарвина. Его секретарша выписывала нам чек на тысячу долларов в качестве задатка.
— Отлично, — заметил адвокат. — Тогда попроси их прийти ко мне незамедлительно.
Спустя несколько минут Делла Стрит доложила по телефону из приемной:
— Шеф, пришел мистер Джордж Денби.
— Это кто такой?
— Он является одновременно секретарем и казначеем компании, расположенной над нами.
— Пусть войдет, — разрешил Мейсон.
В кабинет вошел худой, седовласый, представительного вида человек в очках, одетый в костюм свободного покроя. Он пожал адвокату руку, представившись:
— Джордж Денби.
Затем посетитель опустился в предложенное кресло, расправив складки на брюках, положил ногу на ногу и вопросительно посмотрел на адвоката.
— Я представляю интересы мистера Гарвина, — произнес Мейсон.
— Я слышал об этом, — проговорил Денби, — но я хотел бы уточнить кое-что. Вы представляете его личные интересы или он уполномочил вас заботиться об интересах корпорации?
— Я представляю Гарвина, — уклончиво ответил адвокат. — А что, некоторые его интересы пересекаются с интересами корпорации?
— Естественно.
— Так какого же ответа вы ожидали от меня?
— Правдивого, — холодно ответил Денби, не спуская с адвоката ледяного взгляда.
Мейсон откинулся на спинку стула, рассмеялся. Денби же даже не улыбнулся.
— Ну хорошо, — произнес адвокат, — я представляю его личные интересы. Но при всем при этом я хотел бы выяснить один вопрос.
— Какой именно?
— Кто в корпорации является держателем сертификата акций за номером сто двадцать три?
— Я вряд ли смогу ответить на этот вопрос с ходу, мистер Мейсон.
— Когда у вас должно состояться собрание акционеров?
— Послезавтра.
— В котором часу?
— В два часа дня.
Вопросы Мейсона, впрочем, как и ответы Джорджа Денби, были немногословны.
— Оно проводится у вас регулярно каждый год?
— Конечно.
— Существуют ли какие-нибудь положения, регламентирующие правила голосования по доверенности?
— Ну, мистер Мейсон, конечно, существуют, но сразу я не смогу ответить, какие именно. Думаю, эти положения должны быть согласованы с законами штата.
— Сам Гарвин имеет много акций?
— Полагаю, да.
— Сколько?
— Боюсь, я не вправе давать подобные сведения, мистер Мейсон.
— Ну что ж, — согласился адвокат, — тогда поднимайтесь в свой кабинет и проверьте, по вашей картотеке, сколько доверенностей для участия в голосовании было подано на имя Э.К. Гарвин.
— Это я посмотрю, мистер Мейсон.
— Я попрошу вас сообщить мне о результате проверки.
— Боюсь, что это невозможно, — холодно произнес Денби, — поскольку это совсем другое дело. Оно касается уже как интересов самого Гарвина, так и интересов корпорации. Чтобы дать требуемые вами сведения, мне необходимо получить особое разрешение на это.
— Ну так получите его! — Это не так легко.
— Я не спрашиваю вас, легко ли это. Я требую, чтобы вы получили это разрешение. Уверяю вас, что в данном случае я действую в интересах компании.
— В чьих бы интересах вы ни действовали, вы требуете информацию, не подлежащую разглашению. Даже сам мистер Гарвин не вправе дать мне это разрешение, — продолжал упорствовать Денби.
— Кто же, черт побери, в состоянии дать это разрешение?
— Президент компании Френк К. Ливсей.
— Он сейчас наверху в своем кабинете?
— Нет. Он был там, но уехал.
— Ну так разыщите его! Позвоните ему по телефону. Скажите, что будет лучше, если он приедет побеседовать со мной.
— Хорошо, сэр, — произнес Денби холодно, — я так и сделаю.
— Номер его телефона есть в справочнике?
— Я и так его знаю.
— Прекрасно. Подумайте, что сказать ему, чтобы он понял, насколько все это важно.
— Слушаюсь, сэр, — с явным вызовом произнес Денби. — Я уверен, что вы понимаете мое положение, мистер Мейсон. Я думаю, что…
— …что все будет в порядке, — перебил его Мейсон. — И если узнаете что-либо по поводу тех вопросов, что я вам задал, сообщите мне, пожалуйста.
Как только Денби покинул кабинет, адвокат взглянул на свою секретаршу.
— Делла, найди, пожалуйста, в телефонном справочнике номер Френка К. Ливсея и…
Та улыбнулась в ответ.
— Шеф, вы недооцениваете меня. Как только он произнес это имя, я тут же взялась за справочник.
— Так ты уже знаешь номер его телефона? Тогда я попрошу тебя связаться с ним.
Делла Стрит подняла телефонную трубку и принялась набирать номер. Через некоторое время она произнесла:
— Алло… Это мистер Френк К. Ливсей? Минуточку, мистер Ливсей, с вами хочет поговорить мистер Мейсон, мистер Перри Мейсон, адвокат. Не кладите трубку, пожалуйста.
Мейсон поднял трубку аппарата, стоящего на его столе.
— Алло! Мистер Ливсей?
Настороженный голос на другом конце провода ответил:
— Да. Я слушаю вас.
— Вы являетесь президентом корпорации «Гарвин Майнин эксплорейшн энд девелопмент компани»?
— Да, мистер Мейсон, это так. Но могу я поинтересоваться, чем вызван ваш вопрос?
— Да, пожалуйста. Я представляю интересы мистера Гарвина. По моему мнению, происходит нечто такое, что может повредить всей корпорации. Мне потребовалась кое-какая информация, но я столкнулся к некоторыми препятствиями, пытаясь получить ее у вашего секретаря-казначея мистера Денби.
Ливсей рассмеялся в ответ.
— Да, этого можно было ожидать.
— Из этого можно сделать только один вывод, что он относится к Гарвину с враждебностью, — заключил Мейсон.
— Из этого можно сделать вывод, что он является ярым приверженцем формализма и бюрократии, — объяснил Ливсей. — Так в чем дело, мистер Мейсон?
— Вы знаете, мне не хотелось бы обсуждать это по телефону.
— Хорошо, я сейчас приеду к вам.
— До встречи, — произнес Мейсон и положил трубку.
Глава 4
Глава 5
— Отлично, — заметил адвокат. — Тогда попроси их прийти ко мне незамедлительно.
Спустя несколько минут Делла Стрит доложила по телефону из приемной:
— Шеф, пришел мистер Джордж Денби.
— Это кто такой?
— Он является одновременно секретарем и казначеем компании, расположенной над нами.
— Пусть войдет, — разрешил Мейсон.
В кабинет вошел худой, седовласый, представительного вида человек в очках, одетый в костюм свободного покроя. Он пожал адвокату руку, представившись:
— Джордж Денби.
Затем посетитель опустился в предложенное кресло, расправив складки на брюках, положил ногу на ногу и вопросительно посмотрел на адвоката.
— Я представляю интересы мистера Гарвина, — произнес Мейсон.
— Я слышал об этом, — проговорил Денби, — но я хотел бы уточнить кое-что. Вы представляете его личные интересы или он уполномочил вас заботиться об интересах корпорации?
— Я представляю Гарвина, — уклончиво ответил адвокат. — А что, некоторые его интересы пересекаются с интересами корпорации?
— Естественно.
— Так какого же ответа вы ожидали от меня?
— Правдивого, — холодно ответил Денби, не спуская с адвоката ледяного взгляда.
Мейсон откинулся на спинку стула, рассмеялся. Денби же даже не улыбнулся.
— Ну хорошо, — произнес адвокат, — я представляю его личные интересы. Но при всем при этом я хотел бы выяснить один вопрос.
— Какой именно?
— Кто в корпорации является держателем сертификата акций за номером сто двадцать три?
— Я вряд ли смогу ответить на этот вопрос с ходу, мистер Мейсон.
— Когда у вас должно состояться собрание акционеров?
— Послезавтра.
— В котором часу?
— В два часа дня.
Вопросы Мейсона, впрочем, как и ответы Джорджа Денби, были немногословны.
— Оно проводится у вас регулярно каждый год?
— Конечно.
— Существуют ли какие-нибудь положения, регламентирующие правила голосования по доверенности?
— Ну, мистер Мейсон, конечно, существуют, но сразу я не смогу ответить, какие именно. Думаю, эти положения должны быть согласованы с законами штата.
— Сам Гарвин имеет много акций?
— Полагаю, да.
— Сколько?
— Боюсь, я не вправе давать подобные сведения, мистер Мейсон.
— Ну что ж, — согласился адвокат, — тогда поднимайтесь в свой кабинет и проверьте, по вашей картотеке, сколько доверенностей для участия в голосовании было подано на имя Э.К. Гарвин.
— Это я посмотрю, мистер Мейсон.
— Я попрошу вас сообщить мне о результате проверки.
— Боюсь, что это невозможно, — холодно произнес Денби, — поскольку это совсем другое дело. Оно касается уже как интересов самого Гарвина, так и интересов корпорации. Чтобы дать требуемые вами сведения, мне необходимо получить особое разрешение на это.
— Ну так получите его! — Это не так легко.
— Я не спрашиваю вас, легко ли это. Я требую, чтобы вы получили это разрешение. Уверяю вас, что в данном случае я действую в интересах компании.
— В чьих бы интересах вы ни действовали, вы требуете информацию, не подлежащую разглашению. Даже сам мистер Гарвин не вправе дать мне это разрешение, — продолжал упорствовать Денби.
— Кто же, черт побери, в состоянии дать это разрешение?
— Президент компании Френк К. Ливсей.
— Он сейчас наверху в своем кабинете?
— Нет. Он был там, но уехал.
— Ну так разыщите его! Позвоните ему по телефону. Скажите, что будет лучше, если он приедет побеседовать со мной.
— Хорошо, сэр, — произнес Денби холодно, — я так и сделаю.
— Номер его телефона есть в справочнике?
— Я и так его знаю.
— Прекрасно. Подумайте, что сказать ему, чтобы он понял, насколько все это важно.
— Слушаюсь, сэр, — с явным вызовом произнес Денби. — Я уверен, что вы понимаете мое положение, мистер Мейсон. Я думаю, что…
— …что все будет в порядке, — перебил его Мейсон. — И если узнаете что-либо по поводу тех вопросов, что я вам задал, сообщите мне, пожалуйста.
Как только Денби покинул кабинет, адвокат взглянул на свою секретаршу.
— Делла, найди, пожалуйста, в телефонном справочнике номер Френка К. Ливсея и…
Та улыбнулась в ответ.
— Шеф, вы недооцениваете меня. Как только он произнес это имя, я тут же взялась за справочник.
— Так ты уже знаешь номер его телефона? Тогда я попрошу тебя связаться с ним.
Делла Стрит подняла телефонную трубку и принялась набирать номер. Через некоторое время она произнесла:
— Алло… Это мистер Френк К. Ливсей? Минуточку, мистер Ливсей, с вами хочет поговорить мистер Мейсон, мистер Перри Мейсон, адвокат. Не кладите трубку, пожалуйста.
Мейсон поднял трубку аппарата, стоящего на его столе.
— Алло! Мистер Ливсей?
Настороженный голос на другом конце провода ответил:
— Да. Я слушаю вас.
— Вы являетесь президентом корпорации «Гарвин Майнин эксплорейшн энд девелопмент компани»?
— Да, мистер Мейсон, это так. Но могу я поинтересоваться, чем вызван ваш вопрос?
— Да, пожалуйста. Я представляю интересы мистера Гарвина. По моему мнению, происходит нечто такое, что может повредить всей корпорации. Мне потребовалась кое-какая информация, но я столкнулся к некоторыми препятствиями, пытаясь получить ее у вашего секретаря-казначея мистера Денби.
Ливсей рассмеялся в ответ.
— Да, этого можно было ожидать.
— Из этого можно сделать только один вывод, что он относится к Гарвину с враждебностью, — заключил Мейсон.
— Из этого можно сделать вывод, что он является ярым приверженцем формализма и бюрократии, — объяснил Ливсей. — Так в чем дело, мистер Мейсон?
— Вы знаете, мне не хотелось бы обсуждать это по телефону.
— Хорошо, я сейчас приеду к вам.
— До встречи, — произнес Мейсон и положил трубку.
Глава 4
Френк К. Ливсей появился в дверях кабинета Мейсона, часто моргая покрасневшими, воспаленными глазами. Он оказался низеньким, полным и почти лысым человеком. Его голова своей заостренной формой напоминала пулю. Одежда, тесно облегающая полное тело вошедшего, свидетельствовала о том, что ее обладатель значительно прибавил в весе с тех пор, как последний раз обновлял свой гардероб.
Этот сорокалетний мужчина с видом знатока оглядел Деллу Стрит, и, судя по его загоревшимся глазкам, можно было с уверенностью сказать, что, несмотря на его внешний вид, ему были не чужды радости жизни.
Ливсей подошел к столу адвоката и протянул тому руку.
— Рад познакомиться с вами, мистер Мейсон. Как поживаете? — добродушно произнес он, не отрывая восхищенного взгляда от Деллы.
Мейсон пожал протянутую руку и молча кивнул в знак приветствия.
— Сожалею, что заставил вас ждать, Мейсон, — продолжал Ливсей, — но я хотел кое-что выяснить, прежде чем разговаривать с вами. Откровенно говоря, Мейсон, ситуация складывается просто невероятная.
— В чем же это выражается? — поинтересовался адвокат.
— Дела в самом жутком состоянии.
— Расскажите мне об этом поподробнее, — предложил Мейсон, указывая посетителю на кресло.
— Положение «Гарвин Майнин эксплорейшн энд девелопмент компани», — приступил к рассказу Ливсей, — в настоящее время довольно странное. Я не хочу сейчас вдаваться в подробности, но Гарвин, по моему мнению, попал в сложное положение. По совету своего адвоката он предпочитает держаться в тени. Он вышел из Совета директоров и не входит ни в один выборный орган. Ввиду особенности коммерческих сделок между Гарвином и товариществом его интересы соблюдаются, пока он является простым держателем акций, но их соблюдение станет весьма проблематичным, будь он директором.
Мейсон задумчиво кивнул.
— Постарайтесь понять и наше положение, мистер Мейсон, — продолжал Ливсей. — Мы все являемся служащими Гарвина. Но, по существу, мы являемся подставными лицами для него… Конечно, мне не следовало этого говорить, да как-то сорвалось с языка. Но в общем-то вы сейчас являетесь адвокатом Гарвина и не будете разглашать секреты вашего клиента.
— Именно в этом я сейчас и пытаюсь разобраться, — ответил адвокат. — После нашего телефонного разговора, прежде чем прийти ко мне, вы где-то задержались.
У вас, наверное, состоялся разговор с вашим казначеем, мистером Денби?
— Совершенно верно, — подтвердил президент компании. — Я понимаю, что вы чрезвычайно занятой человек, и мне не хотелось злоупотреблять вашим временем, не зная, в чем, собственно, дело. Я решил сначала сам кое в чем разобраться.
— Ну и как успехи? — улыбнулся адвокат.
— Слушайте, Мейсон! Это не женщина, это само коварство!
— Вы имеете в виду Эзел Гарвин? И что же она сделала?
— Перед очередным собранием пайщиков мы посылаем бланки доверенностей на имя Э.К. Гарвина, но будь я проклят, если это исчадие ада не отправило другие доверенности, оформленные на имя Э.К. Гарвин, держателя сертификата акций за номером сто двадцать три. Нам удалось разузнать, что сертификат акций за номером сто двадцать три был оформлен на имя Эзел Картер Гарвин четыре года тому назад, когда у них с Эдом были прекрасные отношения.
— А что произошло с предыдущими доверенностями? — поинтересовался Мейсон.
— С ними все в порядке. Они зарегистрированы по алфавиту и аккуратно подшиты. Вы уже познакомились с Денби: этот малый хорошо знает свое дело. Он подшивает документацию по порядку, с занесением всей информации в фондовую книгу отчетов. — Ливсей, откинув голову назад, не к месту рассмеялся.
— У меня на его месте, когда стали приходить эти странные доверенности, возникли бы подозрения, — сказал адвокат. — Ведь Денби знал, что не отправлял эти бланки доверенностей, а значит, доверенность, оформленная на Э.К. Гарвин, держателя сертификата сто двадцать три, должна была насторожить его, и ему следовало проверить это.
— Невозможно не согласиться с вами, — сказал президент корпорации, — но в том-то и дело, что Денби не знает, когда пришли эти доверенности. Они тоже зарегистрированы честь по чести в алфавитном порядке. Клерк, регистрирующий входящие бумаги, заметил бы непорядок только в том случае, если бы они пришли все одновременно. Денби клянется, что новые доверенности через него не проходили, в противном случае он бы сообщил об этом.
— Собрание пайщиков послезавтра?
— Да, и я не вижу причин скрывать от вас, Мейсон, что для нас это катастрофа. И в такой момент мы не можем найти Гарвина. Конечно, у него медовый месяц. Рыжеволосая красотка прямо вскружила ему голову: Гарвин никого не поставил в известность о месте их пребывания, чтобы избежать беспокойства по делам корпорации. А он ведь стоит на грани потери всей компании! Я просто в ужасе:
— Что случится, если Эзел Гарвин получит управление корпорацией?
— Что случится? Бог мой, да прежде всего она завладеет книгой счетов! Она все перетряхнет. Назначит новый Совет директоров, затеет судебную тяжбу с товариществом Гарвина, обвинив его в мошенничестве по поводу двух сделок, которые не удались так хорошо, как хотелось бы. Она вызовет налоговых инспекторов для проверки некоторых дел, ранее сокрытых от них. Она парализует всю коммерцию, этот тщательно выстроенный карточный домик рухнет!
— Денби узнал, кто регистрировал вновь пришедшие доверенности?
— Он выяснял, но осторожно, стремясь ничего не афишировать, поскольку боялся вызвать подозрения у окружающих.
В это время на столе у Мейсона зазвонил телефон. Его номер знали только Делла Стрит и Пол Дрейк. Адвокат поднял телефонную трубку и услышал в ней голос Пола Дрейка:
— Перри, извини, что я воспользовался этим телефоном, но чрезвычайность моего сообщения меня оправдывает. Я нашел Эзел Гарвин.
— Два очка в твою пользу, Пол! Как тебе это удалось?
Дрейк принялся объяснять небрежным тоном:
— Очень просто. Пораскинув мозгами, я решил порыться в списках членов женских клубов. Когда Эзел жила с Гарвином, она была членом известного литературного клуба. Найдя интересующий меня список, я принялся названивать членам клуба прямо по списку, спрашивая, не знают ли они, где можно найти миссис Эзел Гарвин, чтобы побеседовать с ней по ее просьбе. Наконец это скучное занятие принесло свои плоды: одна из женщин сообщила мне, что недавно, когда она шла по улице, торопясь к себе домой, то видела Эзел Гарвин, входившую в апартаменты «Монолиз».
— Черт побери, — восхитился Мейсон. — Тебя послушать, так все выходит так элементарно, что у меня возникает вопрос: за что я тебе плачу жалованье?
— Перри, сдается мне, ты хочешь дать еще поручение?
— Ты не ошибся. Следите за ней круглосуточно.
Мейсон покосился на Френка Ливсея. Тот сидел на краю кресла, уставившись расширенными глазами на адвоката.
— Я лишь сейчас получил акт об этой автомобильной катастрофе, — продолжал Мейсон. — Пригласите ко мне женщину. Она, похоже, единственная свидетельница, которая сможет опознать машину, первой выехавшую на перекресток. Мне необходимо получить от нее объяснения, чтобы как можно быстрее разобраться с этим делом.
На другом конце провода на какое-то время воцарилась тишина. Спустя минуту Дрейк спросил:
— Перри, у тебя клиент?
— Да, — ответил адвокат.
— Ясно. Вернемся к нашему разговору. Ты хочешь, чтобы я организовал наблюдение за Эзел Гарвин, я правильно понял? Остальное — спектакль для клиента?
— Совершенно верно.
— Ладно, — отозвался Дрейк, — все устроим.
Мейсон положил трубку и обратился к Ливсею:
— Извините, мне звонили по очень важному делу. Я занимаюсь одной автомобильной катастрофой, в которой сильно пострадал один из моих клиентов. Итак, продолжим. Скажите, ваш офис оборудован сигнализацией?
— Мистер Мейсон, — уклончиво ответил Ливсей, — в отсутствии Эда Гарвина я стараюсь найти выход из положения, потому и рассказал вам о компании что мог… Но не требуйте большего! Согласитесь, я рассказал все что мог… Дело в том, адвокат, что я и так сообщил вам чертовски много.
— Какова ваша доля акций компании? Ливсей усмехнулся.
— Мейсон, не стройте иллюзий. У меня всего лишь одна акция. Этого вполне достаточно для избрания меня президентом Совета директоров. — Он залился смехом, а затем добавил: — В мои обязанности входит ставить свою подпись на документах, организация различных презентаций и ведение переговоров с представителями пожарной службы. За это мне и платят.
— У вас в отделе стенографии случайно не работает девушка по фамилии Колфекс?
— Силы небесные, мистер Мейсон, могу ли я упомнить всех. У нас работает несколько девушек.
— Ей около двадцати двух лет, высокая, стройная, узкобедрая, с насмешливыми серыми глазами, чудесными белокурыми волосами и…
— Довольно! — застонал Ливсей. — Я больше не могу. Вы разбиваете мне сердце.
— Так вы ее знаете? — спросил адвокат.
— Черт побери, нет, но я уверен, что знал! Мейсон, если она именно та, кого вы ищете, то при чем тут я? — и Ливсей, плутовато улыбнувшись, тряхнул головой.
— Ну, если вам приходилось устраивать презентации, вы, возможно, пользовались услугами молодых женщин, без которых в таких случаях не обойтись, и имели их список.
Ливсей рассердился.
— Я вижу, мистер Мейсон неплохо разбирается в коммерческой деятельности.
— Может быть, имя и адрес этой девушки записаны в вашей записной книжке. Скорее всего, она присутствовала на званых обедах в качестве партнерши по танцам.
— Может быть.
— Но вы не помните ее?
— Я пытаюсь вспомнить.
— Когда вспомните, дадите мне знать?
— Безусловно.
— Как вы думаете поступить с новыми доверенностями? — спросил адвокат.
— Будь я проклят, Мейсон, если знаю это. Ежегодное собрание акционеров обычно проводится в полном составе, и я искренне признаюсь вам, у меня нет ни малейшего представления, как быть.
— Лучше всего как можно быстрее найти Гарвина. Ливсей помрачнел.
— А тем временем, — продолжал Мейсон, — провести дополнительное расследование в вашей собственной организации и выяснить наконец, кто оформлял новые доверенности.
— Я бы многое отдал, чтобы узнать это, — отозвался Ливсей.
— И еще, уточните, работал ли кто-нибудь в офисе прошлой ночью около двадцати трех часов.
— Хорошо.
— И сразу же сообщите мне, — сказал адвокат, поднимаясь с кресла, тем самым показывая, что разговор окончен.
— Ладно. Благодарю вас, — произнес Ливсей на прощание.
Он выбрался из кресла, но удалился не сразу. Дважды на пути к двери, терзаемый сомнениями, Ливсей останавливался с намерением возобновить беседу, но все же в конце концов достиг выхода. У двери он повернулся, слегка поклонился и только тогда вышел с многозначительной улыбкой.
Делла, дождавшись, когда за ним закроется дверь, скорчила гримасу.
— Дамский угодник, — сказала она и добавила: — А какой бекон!.. Разрезать бы его на кусочки и на каждом написать «Френк К. Ливсей». На всех бы хватило!
Мейсон от души рассмеялся:
— Не будь так жестока, Делла! Он скорее похож на Сайта-Клауса на девичьей вечеринке.
— Ага. Только он забыл, что Санта-Клаус не набивается в гости без приглашения.
Все еще улыбаясь, Мейсон поднял трубку телефона и набрал номер Пола Дрейка. Услышав голос детектива, он сказал:
— Пол, для тебя есть работа. Наш клиент, оказывается, решил на время выйти из игры.
— Не думаю, чтобы он уехал далеко, — послезавтра у него собрание акционеров.
— Он мне нужен. Узнай номер его машины, выясни места, где он предпочитает отдыхать, много ли багажа забрал с собой и… черт возьми, найди его. Это все.
— Хорошо, — погрустнел Дрейк. — Если уж клиент платит мне деньги за поиски своей собственной персоны, то придется заняться этим.
— И сразу дай мне знать, в любое время суток, — отреагировал на сетования Дрейка Мейсон.
— Ладно, сообщу, — буркнул детектив и положил трубку.
Этот сорокалетний мужчина с видом знатока оглядел Деллу Стрит, и, судя по его загоревшимся глазкам, можно было с уверенностью сказать, что, несмотря на его внешний вид, ему были не чужды радости жизни.
Ливсей подошел к столу адвоката и протянул тому руку.
— Рад познакомиться с вами, мистер Мейсон. Как поживаете? — добродушно произнес он, не отрывая восхищенного взгляда от Деллы.
Мейсон пожал протянутую руку и молча кивнул в знак приветствия.
— Сожалею, что заставил вас ждать, Мейсон, — продолжал Ливсей, — но я хотел кое-что выяснить, прежде чем разговаривать с вами. Откровенно говоря, Мейсон, ситуация складывается просто невероятная.
— В чем же это выражается? — поинтересовался адвокат.
— Дела в самом жутком состоянии.
— Расскажите мне об этом поподробнее, — предложил Мейсон, указывая посетителю на кресло.
— Положение «Гарвин Майнин эксплорейшн энд девелопмент компани», — приступил к рассказу Ливсей, — в настоящее время довольно странное. Я не хочу сейчас вдаваться в подробности, но Гарвин, по моему мнению, попал в сложное положение. По совету своего адвоката он предпочитает держаться в тени. Он вышел из Совета директоров и не входит ни в один выборный орган. Ввиду особенности коммерческих сделок между Гарвином и товариществом его интересы соблюдаются, пока он является простым держателем акций, но их соблюдение станет весьма проблематичным, будь он директором.
Мейсон задумчиво кивнул.
— Постарайтесь понять и наше положение, мистер Мейсон, — продолжал Ливсей. — Мы все являемся служащими Гарвина. Но, по существу, мы являемся подставными лицами для него… Конечно, мне не следовало этого говорить, да как-то сорвалось с языка. Но в общем-то вы сейчас являетесь адвокатом Гарвина и не будете разглашать секреты вашего клиента.
— Именно в этом я сейчас и пытаюсь разобраться, — ответил адвокат. — После нашего телефонного разговора, прежде чем прийти ко мне, вы где-то задержались.
У вас, наверное, состоялся разговор с вашим казначеем, мистером Денби?
— Совершенно верно, — подтвердил президент компании. — Я понимаю, что вы чрезвычайно занятой человек, и мне не хотелось злоупотреблять вашим временем, не зная, в чем, собственно, дело. Я решил сначала сам кое в чем разобраться.
— Ну и как успехи? — улыбнулся адвокат.
— Слушайте, Мейсон! Это не женщина, это само коварство!
— Вы имеете в виду Эзел Гарвин? И что же она сделала?
— Перед очередным собранием пайщиков мы посылаем бланки доверенностей на имя Э.К. Гарвина, но будь я проклят, если это исчадие ада не отправило другие доверенности, оформленные на имя Э.К. Гарвин, держателя сертификата акций за номером сто двадцать три. Нам удалось разузнать, что сертификат акций за номером сто двадцать три был оформлен на имя Эзел Картер Гарвин четыре года тому назад, когда у них с Эдом были прекрасные отношения.
— А что произошло с предыдущими доверенностями? — поинтересовался Мейсон.
— С ними все в порядке. Они зарегистрированы по алфавиту и аккуратно подшиты. Вы уже познакомились с Денби: этот малый хорошо знает свое дело. Он подшивает документацию по порядку, с занесением всей информации в фондовую книгу отчетов. — Ливсей, откинув голову назад, не к месту рассмеялся.
— У меня на его месте, когда стали приходить эти странные доверенности, возникли бы подозрения, — сказал адвокат. — Ведь Денби знал, что не отправлял эти бланки доверенностей, а значит, доверенность, оформленная на Э.К. Гарвин, держателя сертификата сто двадцать три, должна была насторожить его, и ему следовало проверить это.
— Невозможно не согласиться с вами, — сказал президент корпорации, — но в том-то и дело, что Денби не знает, когда пришли эти доверенности. Они тоже зарегистрированы честь по чести в алфавитном порядке. Клерк, регистрирующий входящие бумаги, заметил бы непорядок только в том случае, если бы они пришли все одновременно. Денби клянется, что новые доверенности через него не проходили, в противном случае он бы сообщил об этом.
— Собрание пайщиков послезавтра?
— Да, и я не вижу причин скрывать от вас, Мейсон, что для нас это катастрофа. И в такой момент мы не можем найти Гарвина. Конечно, у него медовый месяц. Рыжеволосая красотка прямо вскружила ему голову: Гарвин никого не поставил в известность о месте их пребывания, чтобы избежать беспокойства по делам корпорации. А он ведь стоит на грани потери всей компании! Я просто в ужасе:
— Что случится, если Эзел Гарвин получит управление корпорацией?
— Что случится? Бог мой, да прежде всего она завладеет книгой счетов! Она все перетряхнет. Назначит новый Совет директоров, затеет судебную тяжбу с товариществом Гарвина, обвинив его в мошенничестве по поводу двух сделок, которые не удались так хорошо, как хотелось бы. Она вызовет налоговых инспекторов для проверки некоторых дел, ранее сокрытых от них. Она парализует всю коммерцию, этот тщательно выстроенный карточный домик рухнет!
— Денби узнал, кто регистрировал вновь пришедшие доверенности?
— Он выяснял, но осторожно, стремясь ничего не афишировать, поскольку боялся вызвать подозрения у окружающих.
В это время на столе у Мейсона зазвонил телефон. Его номер знали только Делла Стрит и Пол Дрейк. Адвокат поднял телефонную трубку и услышал в ней голос Пола Дрейка:
— Перри, извини, что я воспользовался этим телефоном, но чрезвычайность моего сообщения меня оправдывает. Я нашел Эзел Гарвин.
— Два очка в твою пользу, Пол! Как тебе это удалось?
Дрейк принялся объяснять небрежным тоном:
— Очень просто. Пораскинув мозгами, я решил порыться в списках членов женских клубов. Когда Эзел жила с Гарвином, она была членом известного литературного клуба. Найдя интересующий меня список, я принялся названивать членам клуба прямо по списку, спрашивая, не знают ли они, где можно найти миссис Эзел Гарвин, чтобы побеседовать с ней по ее просьбе. Наконец это скучное занятие принесло свои плоды: одна из женщин сообщила мне, что недавно, когда она шла по улице, торопясь к себе домой, то видела Эзел Гарвин, входившую в апартаменты «Монолиз».
— Черт побери, — восхитился Мейсон. — Тебя послушать, так все выходит так элементарно, что у меня возникает вопрос: за что я тебе плачу жалованье?
— Перри, сдается мне, ты хочешь дать еще поручение?
— Ты не ошибся. Следите за ней круглосуточно.
Мейсон покосился на Френка Ливсея. Тот сидел на краю кресла, уставившись расширенными глазами на адвоката.
— Я лишь сейчас получил акт об этой автомобильной катастрофе, — продолжал Мейсон. — Пригласите ко мне женщину. Она, похоже, единственная свидетельница, которая сможет опознать машину, первой выехавшую на перекресток. Мне необходимо получить от нее объяснения, чтобы как можно быстрее разобраться с этим делом.
На другом конце провода на какое-то время воцарилась тишина. Спустя минуту Дрейк спросил:
— Перри, у тебя клиент?
— Да, — ответил адвокат.
— Ясно. Вернемся к нашему разговору. Ты хочешь, чтобы я организовал наблюдение за Эзел Гарвин, я правильно понял? Остальное — спектакль для клиента?
— Совершенно верно.
— Ладно, — отозвался Дрейк, — все устроим.
Мейсон положил трубку и обратился к Ливсею:
— Извините, мне звонили по очень важному делу. Я занимаюсь одной автомобильной катастрофой, в которой сильно пострадал один из моих клиентов. Итак, продолжим. Скажите, ваш офис оборудован сигнализацией?
— Мистер Мейсон, — уклончиво ответил Ливсей, — в отсутствии Эда Гарвина я стараюсь найти выход из положения, потому и рассказал вам о компании что мог… Но не требуйте большего! Согласитесь, я рассказал все что мог… Дело в том, адвокат, что я и так сообщил вам чертовски много.
— Какова ваша доля акций компании? Ливсей усмехнулся.
— Мейсон, не стройте иллюзий. У меня всего лишь одна акция. Этого вполне достаточно для избрания меня президентом Совета директоров. — Он залился смехом, а затем добавил: — В мои обязанности входит ставить свою подпись на документах, организация различных презентаций и ведение переговоров с представителями пожарной службы. За это мне и платят.
— У вас в отделе стенографии случайно не работает девушка по фамилии Колфекс?
— Силы небесные, мистер Мейсон, могу ли я упомнить всех. У нас работает несколько девушек.
— Ей около двадцати двух лет, высокая, стройная, узкобедрая, с насмешливыми серыми глазами, чудесными белокурыми волосами и…
— Довольно! — застонал Ливсей. — Я больше не могу. Вы разбиваете мне сердце.
— Так вы ее знаете? — спросил адвокат.
— Черт побери, нет, но я уверен, что знал! Мейсон, если она именно та, кого вы ищете, то при чем тут я? — и Ливсей, плутовато улыбнувшись, тряхнул головой.
— Ну, если вам приходилось устраивать презентации, вы, возможно, пользовались услугами молодых женщин, без которых в таких случаях не обойтись, и имели их список.
Ливсей рассердился.
— Я вижу, мистер Мейсон неплохо разбирается в коммерческой деятельности.
— Может быть, имя и адрес этой девушки записаны в вашей записной книжке. Скорее всего, она присутствовала на званых обедах в качестве партнерши по танцам.
— Может быть.
— Но вы не помните ее?
— Я пытаюсь вспомнить.
— Когда вспомните, дадите мне знать?
— Безусловно.
— Как вы думаете поступить с новыми доверенностями? — спросил адвокат.
— Будь я проклят, Мейсон, если знаю это. Ежегодное собрание акционеров обычно проводится в полном составе, и я искренне признаюсь вам, у меня нет ни малейшего представления, как быть.
— Лучше всего как можно быстрее найти Гарвина. Ливсей помрачнел.
— А тем временем, — продолжал Мейсон, — провести дополнительное расследование в вашей собственной организации и выяснить наконец, кто оформлял новые доверенности.
— Я бы многое отдал, чтобы узнать это, — отозвался Ливсей.
— И еще, уточните, работал ли кто-нибудь в офисе прошлой ночью около двадцати трех часов.
— Хорошо.
— И сразу же сообщите мне, — сказал адвокат, поднимаясь с кресла, тем самым показывая, что разговор окончен.
— Ладно. Благодарю вас, — произнес Ливсей на прощание.
Он выбрался из кресла, но удалился не сразу. Дважды на пути к двери, терзаемый сомнениями, Ливсей останавливался с намерением возобновить беседу, но все же в конце концов достиг выхода. У двери он повернулся, слегка поклонился и только тогда вышел с многозначительной улыбкой.
Делла, дождавшись, когда за ним закроется дверь, скорчила гримасу.
— Дамский угодник, — сказала она и добавила: — А какой бекон!.. Разрезать бы его на кусочки и на каждом написать «Френк К. Ливсей». На всех бы хватило!
Мейсон от души рассмеялся:
— Не будь так жестока, Делла! Он скорее похож на Сайта-Клауса на девичьей вечеринке.
— Ага. Только он забыл, что Санта-Клаус не набивается в гости без приглашения.
Все еще улыбаясь, Мейсон поднял трубку телефона и набрал номер Пола Дрейка. Услышав голос детектива, он сказал:
— Пол, для тебя есть работа. Наш клиент, оказывается, решил на время выйти из игры.
— Не думаю, чтобы он уехал далеко, — послезавтра у него собрание акционеров.
— Он мне нужен. Узнай номер его машины, выясни места, где он предпочитает отдыхать, много ли багажа забрал с собой и… черт возьми, найди его. Это все.
— Хорошо, — погрустнел Дрейк. — Если уж клиент платит мне деньги за поиски своей собственной персоны, то придется заняться этим.
— И сразу дай мне знать, в любое время суток, — отреагировал на сетования Дрейка Мейсон.
— Ладно, сообщу, — буркнул детектив и положил трубку.
Глава 5
Мейсон остановил свою машину возле апартаментов «Монолиз», представлявших собой кирпичное здание, обращенное углом к дороге. Сотрудник Пола Дрейка, дежуривший в машине напротив дома, по-видимому, в поисках подходящей квартиры был поглощен изучением газетных объявлений для квартиросъемщиков со средним достатком. Он так увлекся этим занятием, что не заметил, как Перри Мейсон, захлопнув дверцу машины, пересек тротуар и вошел в дом.
Сидевший за столом служащий поздоровался с адвокатом ледяным тоном, хотя и вполне вежливо.
— Миссис Эзел Гарвин у себя?
— Она вас ждет?
— Нет. Скажите ей, что я пришел поговорить о доверенностях.
— Ваше имя?
— Мейсон.
Мужчина с откровенным отвращением человека, вынужденного выполнять лакейскую работу, повернулся к коммутатору, вставил штекер и, немного подождав, произнес:
— Миссис Гарвин, к вам мистер Мейсон. Он хочет поговорить о доверенностях… Нет, он не говорил… Мне спросить у него?.. Хорошо.
— Вы можете подняться, — сказал клерк, выдергивая штекер. — Комната шестьсот двадцать четыре.
— Благодарю.
Адвокат вошел в лифт и, заметив лифтершу, которая днем управляла лифтом (ночью он работал автоматически), сказал:
— Шестой, пожалуйста.
Лифтерша оказалась крупной женщиной с дряблой кожей. Она не спеша отложила журнал, который читала, и выглянула в коридор, рассчитывая на возможный приток людей. Затем уселась на откидное сиденье, при этом ее необъятные бедра растеклись по обе его стороны. Лицо лифтерши выражало крайнюю скуку.
— Шестой этаж, — повторил Мейсон.
Не обращая на него внимания, женщина наклонилась вперед, продолжая всматриваться в пустоту коридора, и лишь минуту спустя неохотно закрыла двери. Кабина лифта с грохотом понеслась на шестой этаж.
Открыв двери, лифтерша в ожидании вызова снова принялась за журнал.
Мейсон, выйдя из лифта, повернул налево, но не успел пройти и нескольких шагов, как на первом этаже раздался звонок вызова лифта.
Лифтерша не спешила: она прочла еще несколько строк, прежде чем закрыть двери и отправить кабину вниз.
Тем временем адвокат разглядывал номера на дверях, пока не оказался перед комнатой шестьсот двадцать четыре.
Он позвонил, и дверь тотчас же открылась. На пороге стояла женщина лет тридцати, одетая в черное облегающее платье. Она обворожительно улыбнулась и спросила:
— Мистер Мейсон?
— Да.
— Вы хотите поговорить о доверенностях?
— Да, — ответил адвокат, — о доверенностях, благодаря которым вы получите преимущество при голосовании на собрании пайщиков корпорации «Гарвин Майнин эксплорейшн энд девелопмент компани».
— Что же мы стоим в дверях? Проходите, пожалуйста.
— Благодарю вас.
Мейсон вошел в комнату. Женщина осторожно прикрыла за ним дверь.
— Присаживайтесь, мистер Мейсон.
Адвокат с интересом разглядывал хозяйку комнаты. Хотя ее фигура и утратила стройность, присущую ранней юности, все же надо было отдать ей должное. Она, видимо с помощью строгой диеты, сохранила тонкую талию. В ее взгляде не было и тени беспокойства, что наводило на мысль, что перед ним расчетливая женщина, привыкшая взвешивать каждый свой шаг.
— Да садитесь же, мистер Мейсон.
Адвокат расположился у окна, женщина — напротив него, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку дивана.
— Так что же с доверенностями, мистер Мейсон? Вам что-то непонятно?
— Содержание последних доверенностей несколько отличается от обычных, не так ли?
Она тряхнула головой и засмеялась. Адвокат ждал ответа.
— Дорогой мистер Мейсон, — успокоившись, промолвила она, — неужели вы поднялись сюда, чтобы поговорить со мной о содержании документа?
— Совершенно верно, — невозмутимо ответил адвокат.
— Вам не следовало этого делать, — по-матерински снисходительным тоном произнесла Эзел Гарвин, скользнув правой рукой вдоль спинки дивана.
— Да-да, мистер Мейсон, — с усмешкой подтвердила она. — Должно быть, вам было трудно найти меня. Расскажите, как вам это удалось?
— С помощью детектива, — небрежно ответил адвокат.
Женщина застыла, напряженно глядя на него.
— Так что вы сделали?
— Воспользовался услугами детектива, — повторил он.
— Боже мой, зачем?
— Я считал это важным.
— Но почему?
— Потому что хотел выяснить, что вы намерены делать с вашими доверенностями, миссис Гарвин. Вы хотите управлять корпорацией вместо вашего бывшего мужа, не так ли?
— Моего мужа! — вспыхнула она.
— О, извините меня. Я думал, вы развелись.
— Постойте, кто вы такой?
— Адвокат вашего мужа. Наши офисы находятся в одном здании, — представился Мейсон.
— Так… это он вас заставил прийти сюда?
— Нанял — это слово больше подходит, — поправил ее адвокат.
— Хорошо, пусть так. Он нанял вас прийти сюда?
— Нет.
— Тогда почему вы здесь?
— Потому что я представляю его интересы.
— И чего же вы хотите?
— Сначала я хочу узнать, чего хотите вы.
— А почему вы решили, что я буду отвечать на ваши вопросы?
— Я на это рассчитываю.
Адвокат встал и, открыв портсигар, протянул его хозяйке комнаты. Та взяла сигарету и подалась всем телом вперед, к зажженной Мейсоном спичке. Закуривая, миссис Гарвин пристально следила за Мейсоном. Тоже закурив, он вернулся на свое место у окна, вытянул ноги и, скрестив их, проговорил:
— Итак?
— Мистер Мейсон, давайте поговорим начистоту. Вы хотите убедить меня, что вы опасный противник, — отозвалась женщина.
— Благодарю за комплимент.
— Как вы меня нашли?
— Я же говорил вам, что нанял детектива.
— Как вы узнали о доверенностях?
— Это другое дело, — уклончиво ответил Мейсон. Опустив на ковер занемевшую ногу, женщина пристроила диванную подушку на подлокотнике и, с кошачьей грацией подтянувшись на руках, облокотилась на нее, как бы невзначай сверкнув оголенными ногами. Глубоко затянувшись, она выпустила в потолок длинную голубую струю сигаретного дыма.
— Интересно? — съязвила она.
— Очень.
— Мой дражайший муж, — начала миссис Гарвин, — увлекся другой женщиной. Он хотел найти во мне другой образ, а в результате спутался с розовой куклой. Я верну его.
— И поэтому…
— И поэтому я хочу показать свои коготки… совсем чуть-чуть.
— И чего же вы хотите в первую очередь?
— Я хочу его.
— Вы хотите вернуть его независимо от того, желает он этого или нет?
Прищурив глаза, она внимательно посмотрела на адвоката, а затем произнесла:
— Мистер Мейсон, я хочу кое-что рассказать вам.
— Я весь внимание.
— Не знаю почему… Может быть, потому, что мне нравится ваше лицо, а может быть, потому, что у меня философский взгляд на вещи. Вы женаты?
— Нет.
— Когда мужчина обладает любимой женщиной, — назидательно стала говорить миссис Гарвин, — он впадает в особое состояние. Я имею в виду его эмоциональную чуткость, глубину и силу отклика его чувств. Он получает ровно столько, сколько отдает. В медовый месяц, когда влюбленный ее боготворит, она чувствует себя богиней. Это время обоюдно неиссякаемого восхищения. Но как только чары спадут, мужчина начинает понимать, что она не ангел, а живой человек.
Сидевший за столом служащий поздоровался с адвокатом ледяным тоном, хотя и вполне вежливо.
— Миссис Эзел Гарвин у себя?
— Она вас ждет?
— Нет. Скажите ей, что я пришел поговорить о доверенностях.
— Ваше имя?
— Мейсон.
Мужчина с откровенным отвращением человека, вынужденного выполнять лакейскую работу, повернулся к коммутатору, вставил штекер и, немного подождав, произнес:
— Миссис Гарвин, к вам мистер Мейсон. Он хочет поговорить о доверенностях… Нет, он не говорил… Мне спросить у него?.. Хорошо.
— Вы можете подняться, — сказал клерк, выдергивая штекер. — Комната шестьсот двадцать четыре.
— Благодарю.
Адвокат вошел в лифт и, заметив лифтершу, которая днем управляла лифтом (ночью он работал автоматически), сказал:
— Шестой, пожалуйста.
Лифтерша оказалась крупной женщиной с дряблой кожей. Она не спеша отложила журнал, который читала, и выглянула в коридор, рассчитывая на возможный приток людей. Затем уселась на откидное сиденье, при этом ее необъятные бедра растеклись по обе его стороны. Лицо лифтерши выражало крайнюю скуку.
— Шестой этаж, — повторил Мейсон.
Не обращая на него внимания, женщина наклонилась вперед, продолжая всматриваться в пустоту коридора, и лишь минуту спустя неохотно закрыла двери. Кабина лифта с грохотом понеслась на шестой этаж.
Открыв двери, лифтерша в ожидании вызова снова принялась за журнал.
Мейсон, выйдя из лифта, повернул налево, но не успел пройти и нескольких шагов, как на первом этаже раздался звонок вызова лифта.
Лифтерша не спешила: она прочла еще несколько строк, прежде чем закрыть двери и отправить кабину вниз.
Тем временем адвокат разглядывал номера на дверях, пока не оказался перед комнатой шестьсот двадцать четыре.
Он позвонил, и дверь тотчас же открылась. На пороге стояла женщина лет тридцати, одетая в черное облегающее платье. Она обворожительно улыбнулась и спросила:
— Мистер Мейсон?
— Да.
— Вы хотите поговорить о доверенностях?
— Да, — ответил адвокат, — о доверенностях, благодаря которым вы получите преимущество при голосовании на собрании пайщиков корпорации «Гарвин Майнин эксплорейшн энд девелопмент компани».
— Что же мы стоим в дверях? Проходите, пожалуйста.
— Благодарю вас.
Мейсон вошел в комнату. Женщина осторожно прикрыла за ним дверь.
— Присаживайтесь, мистер Мейсон.
Адвокат с интересом разглядывал хозяйку комнаты. Хотя ее фигура и утратила стройность, присущую ранней юности, все же надо было отдать ей должное. Она, видимо с помощью строгой диеты, сохранила тонкую талию. В ее взгляде не было и тени беспокойства, что наводило на мысль, что перед ним расчетливая женщина, привыкшая взвешивать каждый свой шаг.
— Да садитесь же, мистер Мейсон.
Адвокат расположился у окна, женщина — напротив него, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку дивана.
— Так что же с доверенностями, мистер Мейсон? Вам что-то непонятно?
— Содержание последних доверенностей несколько отличается от обычных, не так ли?
Она тряхнула головой и засмеялась. Адвокат ждал ответа.
— Дорогой мистер Мейсон, — успокоившись, промолвила она, — неужели вы поднялись сюда, чтобы поговорить со мной о содержании документа?
— Совершенно верно, — невозмутимо ответил адвокат.
— Вам не следовало этого делать, — по-матерински снисходительным тоном произнесла Эзел Гарвин, скользнув правой рукой вдоль спинки дивана.
— Да-да, мистер Мейсон, — с усмешкой подтвердила она. — Должно быть, вам было трудно найти меня. Расскажите, как вам это удалось?
— С помощью детектива, — небрежно ответил адвокат.
Женщина застыла, напряженно глядя на него.
— Так что вы сделали?
— Воспользовался услугами детектива, — повторил он.
— Боже мой, зачем?
— Я считал это важным.
— Но почему?
— Потому что хотел выяснить, что вы намерены делать с вашими доверенностями, миссис Гарвин. Вы хотите управлять корпорацией вместо вашего бывшего мужа, не так ли?
— Моего мужа! — вспыхнула она.
— О, извините меня. Я думал, вы развелись.
— Постойте, кто вы такой?
— Адвокат вашего мужа. Наши офисы находятся в одном здании, — представился Мейсон.
— Так… это он вас заставил прийти сюда?
— Нанял — это слово больше подходит, — поправил ее адвокат.
— Хорошо, пусть так. Он нанял вас прийти сюда?
— Нет.
— Тогда почему вы здесь?
— Потому что я представляю его интересы.
— И чего же вы хотите?
— Сначала я хочу узнать, чего хотите вы.
— А почему вы решили, что я буду отвечать на ваши вопросы?
— Я на это рассчитываю.
Адвокат встал и, открыв портсигар, протянул его хозяйке комнаты. Та взяла сигарету и подалась всем телом вперед, к зажженной Мейсоном спичке. Закуривая, миссис Гарвин пристально следила за Мейсоном. Тоже закурив, он вернулся на свое место у окна, вытянул ноги и, скрестив их, проговорил:
— Итак?
— Мистер Мейсон, давайте поговорим начистоту. Вы хотите убедить меня, что вы опасный противник, — отозвалась женщина.
— Благодарю за комплимент.
— Как вы меня нашли?
— Я же говорил вам, что нанял детектива.
— Как вы узнали о доверенностях?
— Это другое дело, — уклончиво ответил Мейсон. Опустив на ковер занемевшую ногу, женщина пристроила диванную подушку на подлокотнике и, с кошачьей грацией подтянувшись на руках, облокотилась на нее, как бы невзначай сверкнув оголенными ногами. Глубоко затянувшись, она выпустила в потолок длинную голубую струю сигаретного дыма.
— Интересно? — съязвила она.
— Очень.
— Мой дражайший муж, — начала миссис Гарвин, — увлекся другой женщиной. Он хотел найти во мне другой образ, а в результате спутался с розовой куклой. Я верну его.
— И поэтому…
— И поэтому я хочу показать свои коготки… совсем чуть-чуть.
— И чего же вы хотите в первую очередь?
— Я хочу его.
— Вы хотите вернуть его независимо от того, желает он этого или нет?
Прищурив глаза, она внимательно посмотрела на адвоката, а затем произнесла:
— Мистер Мейсон, я хочу кое-что рассказать вам.
— Я весь внимание.
— Не знаю почему… Может быть, потому, что мне нравится ваше лицо, а может быть, потому, что у меня философский взгляд на вещи. Вы женаты?
— Нет.
— Когда мужчина обладает любимой женщиной, — назидательно стала говорить миссис Гарвин, — он впадает в особое состояние. Я имею в виду его эмоциональную чуткость, глубину и силу отклика его чувств. Он получает ровно столько, сколько отдает. В медовый месяц, когда влюбленный ее боготворит, она чувствует себя богиней. Это время обоюдно неиссякаемого восхищения. Но как только чары спадут, мужчина начинает понимать, что она не ангел, а живой человек.