— Как ваш адвокат, я не могу пройти мимо фактов. Вы подобрали молодую женщину, девушку лет восемнадцати. Она отправляется в отель. Вы обеспечили ей номер. Ее арестовывают за бродяжничество. Вы звоните мне, чтобы я освободил ее. Я это сделал. Появляется ее мать…
— Ее мать? — удивился Эдисон. — Ее мать находится за две тысячи миль отсюда, в Индиане.
— Ее мать покинула этот кабинет за несколько минут до вашего прихода.
— И что она хотела?
— Она хотела поблагодарить меня за то, что я сделал для Вероники, хотела заплатить мне за услуги. Я назвал сумму в сто пятьдесят долларов, и она оставила чек на эту сумму. Я дал ей расписку, указав, что чек будет предъявлен к оплате, когда я полностью закончу это дело. Так что вы можете порвать чек на пятьсот долларов, которые должны были уплатить мне. Теперь ваше имя в этом деле может не появиться, я могу заявить, что мне заплатила за услуги ее мать. Никто не сможет доказать, что вы заплатили мне хотя бы цент за дело Вероники Дейл.
— Это меняет дело, — сказал Эдисон. — Но все же я не знаю… Пожалуй, я заплачу им. Я должен заплатить. Этот мой чертов партнер и собрание акционеров… Нет, Мейсон, придется заплатить. Хорошо бы поменьше, но дать им все равно придется. Лишь бы мое имя не фигурировало в их скандальной газетке.
— Я не вижу смысла спорить с вами сейчас, — устало сказал Мейсон. — Забудьте обо всем. Дайте мне спокойно работать по вашему делу.
— Поймите, мистер Мейсон, я хочу заплатить. Я не могу допустить, чтобы мое имя появилось в газете.
— А что будет, когда вы заплатите?
— Откуда мне знать?
— Зато я знаю. Шантажист возьмет деньги, потратит их, потом придет за новыми деньгами. Заплатить ему первый раз — самая большая ошибка. Как только это сделано, ты уже сидишь на крючке. Рано или поздно все равно придется защищать себя.
— Но я не могу…
— Все, — жестко прервал его Мейсон. — Предоставьте это дело мне. Я обо всем позабочусь.
— Но я хочу заплатить.
— Нет, — ответил Мейсон. — Вы вовсе не хотите заплатить. Вы просто хотите, чтобы ваше имя не появилось в газете в светской хронике, чтобы оно не было упомянуто вместе с именем восемнадцатилетней девушки. Вот чего вы хотите. Давайте не будем спорить об этом. Какой ваш банк?
— Второй Национальный.
— Прекрасно, — заявил Мейсон, — там я и получу свой гонорар. Уничтожьте тот счет, который я вам прислал. Я не хочу, чтобы его кто-нибудь видел, в частности, ваша бухгалтерия. Делла, дай мне бланки чеков Второго Национального.
Эдисон стал заполнял бланк. Мейсон посмотрел на него и сказал:
— Не разговаривайте с Хэнселом. Если кто-нибудь спросит, знаете ли вы это имя, отвечайте, что нет. Если Хэнсел позвонит вам еще раз, пусть ваша секретарша скажет, что вы заняты и не можете принять его. Не говорите с ним по телефону.
— Но я не могу так, мистер Мейсон. Он слишком мною знает…
— Скажите, что вы заняты, — повторил Мейсон. — Я все устрою. Теперь возвращайтесь в свою контору, порвите тот счет, что я прислал вам, и забудьте обо всем.
— Я все понимаю, мистер Мейсон, — вздохнул Эдисон. — Мне известна ваша репутация. Но вы все же заплатите им… В разумных пределах, разумеется, не больше десяти тысяч долларов. Если запросят больше, то посоветуйтесь со мной. Да, конечно, я сижу у них на крючке, крепко сижу.
— Десять тысяч вы заплатите им сейчас, — говорил Мейсон, — еще десять через тридцать дней, и так каждый раз по десять тысяч вплоть до самой смерти. Нельзя платить шантажистам.
— Черт возьми, но я должен заплатить им!
— Оставьте Хэнсела мне.
— Вы заплатите ему?
— Возможно. Но сделаю это так, что больше платить уже не придется.
— Хорошо, — еще раз вздохнул Эдисон и встал. — Вы мой адвокат и, надеюсь, знаете, что делать. До свидания.
Мейсон повернулся к Делле Стрит, как только Эдисон покинул кабинет.
— Делла, я прошу тебя надеть перчатки.
— Перчатки?
— Да.
Делла Стрит вынула из ящика стола перчатки и надела их. Мейсон, подошел к шкафу, где висел его плащ, вынул из кармана свои перчатки, надел их и сказал:
— А теперь, дай мне чеки Второго Национального банка.
Делла протянула ему книжечку чеков. Мейсон вытащил бланк из середины.
— На этом, пожалуй, нет никаких отпечатков пальцев.
Делла с изумлением смотрела, как Мейсон подошел к окну, приложил к стеклу чек, подписанный Джоном Рэйсом Эдисоном на сумму в пятьсот долларов, приладил поверх него незаполненный чек и остро отточенным карандашом тщательно скопировал подпись. Затем он вернулся к столу, взял бутылку чернил и осторожно нанес поверх карандаша черные чернила.
— Как получилось, Делла?
— Не очень удачно, — покачала она головой, внимательно осмотрев чек.
— В самом деле?
— Линии неровные. Эдисон подписывается быстро, единым движением. Когда ты медленно повторял его линии, шеф, твоя рука дрожала. Подделка получилась неудачная.
— Прекрасно, — усмехнулся Мейсон. — К тому же даже без увеличительного стекла можно увидеть, что под чернилами проступает карандаш.
— Еще как проступает, — согласилась Делла.
— А теперь, — заявил Мейсон, — смотри не оставь на нем отпечатков своих пальцев. Сходи в магазин, где продают пишущие машинки, попроси показать какую-нибудь новую модель и, как только продавец отвернется, вставь чек и отпечатай на нем имя Эрика Хэнсела и сумму две тысячи долларов. Но будь осторожна, не оставь отпечатков пальцев.
Делла Стрит удивленно посмотрела на бесстрастное лицо адвоката.
— Это значит, что я…
— Это значит, что ты всего навсего выполнишь мое распоряжение. Что я задумал, тебя не касается.
— А если что-нибудь случится, то…
— Делай то, что я сказал.
— Но ведь это опасно, шеф…
— Для кого?
— Для нас обоих.
— Только не для тебя, — успокоил ее Мейсон. — Ты — моя секретарша. Иди и напечатай сумму в две тысячи на имя Эрика Хэнсела. Между прочим, Делла, когда сегодня появится Хэнсел, твое присутствие не обязательно. У нас состоится доверительный разговор.
Она молча посмотрела на него, потом взяла чек и, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Мейсон взялся за телефон и попросил Герти соединить его с «Детективным Агентством Дрейка».
— Алло, Пол? — сказал в трубку адвокат. — У меня к тебе просьба.
— Я слушаю, Перри.
— Ты не мог бы связаться с банками города и сообщить, что какой-то весьма ловкий молодой человек предъявляет поддельные чеки на свое имя на значительные суммы. Подпись скопирована с настоящей карандашом, а затем обведена чернилами. Пусть в банках учтут это и будут особо внимательны.
— Спасибо за информацию, Перри, — отозвался Дрейк. — Дело интересное, банки не забывают подобных услуг.
— Тогда не медли с этим, Пол, — посоветовал Мейсон и нажал на рычажок аппарата, заканчивая разговор.
Держа в руках листок, оставленный Эдисоном, он вызвал Герти и попросил:
— Набери мне номер Вестмор шестьсот девяносто восемь тридцать два и соедини меня с мистером Эриком Хэнселом.
5
6
7
— Ее мать? — удивился Эдисон. — Ее мать находится за две тысячи миль отсюда, в Индиане.
— Ее мать покинула этот кабинет за несколько минут до вашего прихода.
— И что она хотела?
— Она хотела поблагодарить меня за то, что я сделал для Вероники, хотела заплатить мне за услуги. Я назвал сумму в сто пятьдесят долларов, и она оставила чек на эту сумму. Я дал ей расписку, указав, что чек будет предъявлен к оплате, когда я полностью закончу это дело. Так что вы можете порвать чек на пятьсот долларов, которые должны были уплатить мне. Теперь ваше имя в этом деле может не появиться, я могу заявить, что мне заплатила за услуги ее мать. Никто не сможет доказать, что вы заплатили мне хотя бы цент за дело Вероники Дейл.
— Это меняет дело, — сказал Эдисон. — Но все же я не знаю… Пожалуй, я заплачу им. Я должен заплатить. Этот мой чертов партнер и собрание акционеров… Нет, Мейсон, придется заплатить. Хорошо бы поменьше, но дать им все равно придется. Лишь бы мое имя не фигурировало в их скандальной газетке.
— Я не вижу смысла спорить с вами сейчас, — устало сказал Мейсон. — Забудьте обо всем. Дайте мне спокойно работать по вашему делу.
— Поймите, мистер Мейсон, я хочу заплатить. Я не могу допустить, чтобы мое имя появилось в газете.
— А что будет, когда вы заплатите?
— Откуда мне знать?
— Зато я знаю. Шантажист возьмет деньги, потратит их, потом придет за новыми деньгами. Заплатить ему первый раз — самая большая ошибка. Как только это сделано, ты уже сидишь на крючке. Рано или поздно все равно придется защищать себя.
— Но я не могу…
— Все, — жестко прервал его Мейсон. — Предоставьте это дело мне. Я обо всем позабочусь.
— Но я хочу заплатить.
— Нет, — ответил Мейсон. — Вы вовсе не хотите заплатить. Вы просто хотите, чтобы ваше имя не появилось в газете в светской хронике, чтобы оно не было упомянуто вместе с именем восемнадцатилетней девушки. Вот чего вы хотите. Давайте не будем спорить об этом. Какой ваш банк?
— Второй Национальный.
— Прекрасно, — заявил Мейсон, — там я и получу свой гонорар. Уничтожьте тот счет, который я вам прислал. Я не хочу, чтобы его кто-нибудь видел, в частности, ваша бухгалтерия. Делла, дай мне бланки чеков Второго Национального.
Эдисон стал заполнял бланк. Мейсон посмотрел на него и сказал:
— Не разговаривайте с Хэнселом. Если кто-нибудь спросит, знаете ли вы это имя, отвечайте, что нет. Если Хэнсел позвонит вам еще раз, пусть ваша секретарша скажет, что вы заняты и не можете принять его. Не говорите с ним по телефону.
— Но я не могу так, мистер Мейсон. Он слишком мною знает…
— Скажите, что вы заняты, — повторил Мейсон. — Я все устрою. Теперь возвращайтесь в свою контору, порвите тот счет, что я прислал вам, и забудьте обо всем.
— Я все понимаю, мистер Мейсон, — вздохнул Эдисон. — Мне известна ваша репутация. Но вы все же заплатите им… В разумных пределах, разумеется, не больше десяти тысяч долларов. Если запросят больше, то посоветуйтесь со мной. Да, конечно, я сижу у них на крючке, крепко сижу.
— Десять тысяч вы заплатите им сейчас, — говорил Мейсон, — еще десять через тридцать дней, и так каждый раз по десять тысяч вплоть до самой смерти. Нельзя платить шантажистам.
— Черт возьми, но я должен заплатить им!
— Оставьте Хэнсела мне.
— Вы заплатите ему?
— Возможно. Но сделаю это так, что больше платить уже не придется.
— Хорошо, — еще раз вздохнул Эдисон и встал. — Вы мой адвокат и, надеюсь, знаете, что делать. До свидания.
Мейсон повернулся к Делле Стрит, как только Эдисон покинул кабинет.
— Делла, я прошу тебя надеть перчатки.
— Перчатки?
— Да.
Делла Стрит вынула из ящика стола перчатки и надела их. Мейсон, подошел к шкафу, где висел его плащ, вынул из кармана свои перчатки, надел их и сказал:
— А теперь, дай мне чеки Второго Национального банка.
Делла протянула ему книжечку чеков. Мейсон вытащил бланк из середины.
— На этом, пожалуй, нет никаких отпечатков пальцев.
Делла с изумлением смотрела, как Мейсон подошел к окну, приложил к стеклу чек, подписанный Джоном Рэйсом Эдисоном на сумму в пятьсот долларов, приладил поверх него незаполненный чек и остро отточенным карандашом тщательно скопировал подпись. Затем он вернулся к столу, взял бутылку чернил и осторожно нанес поверх карандаша черные чернила.
— Как получилось, Делла?
— Не очень удачно, — покачала она головой, внимательно осмотрев чек.
— В самом деле?
— Линии неровные. Эдисон подписывается быстро, единым движением. Когда ты медленно повторял его линии, шеф, твоя рука дрожала. Подделка получилась неудачная.
— Прекрасно, — усмехнулся Мейсон. — К тому же даже без увеличительного стекла можно увидеть, что под чернилами проступает карандаш.
— Еще как проступает, — согласилась Делла.
— А теперь, — заявил Мейсон, — смотри не оставь на нем отпечатков своих пальцев. Сходи в магазин, где продают пишущие машинки, попроси показать какую-нибудь новую модель и, как только продавец отвернется, вставь чек и отпечатай на нем имя Эрика Хэнсела и сумму две тысячи долларов. Но будь осторожна, не оставь отпечатков пальцев.
Делла Стрит удивленно посмотрела на бесстрастное лицо адвоката.
— Это значит, что я…
— Это значит, что ты всего навсего выполнишь мое распоряжение. Что я задумал, тебя не касается.
— А если что-нибудь случится, то…
— Делай то, что я сказал.
— Но ведь это опасно, шеф…
— Для кого?
— Для нас обоих.
— Только не для тебя, — успокоил ее Мейсон. — Ты — моя секретарша. Иди и напечатай сумму в две тысячи на имя Эрика Хэнсела. Между прочим, Делла, когда сегодня появится Хэнсел, твое присутствие не обязательно. У нас состоится доверительный разговор.
Она молча посмотрела на него, потом взяла чек и, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Мейсон взялся за телефон и попросил Герти соединить его с «Детективным Агентством Дрейка».
— Алло, Пол? — сказал в трубку адвокат. — У меня к тебе просьба.
— Я слушаю, Перри.
— Ты не мог бы связаться с банками города и сообщить, что какой-то весьма ловкий молодой человек предъявляет поддельные чеки на свое имя на значительные суммы. Подпись скопирована с настоящей карандашом, а затем обведена чернилами. Пусть в банках учтут это и будут особо внимательны.
— Спасибо за информацию, Перри, — отозвался Дрейк. — Дело интересное, банки не забывают подобных услуг.
— Тогда не медли с этим, Пол, — посоветовал Мейсон и нажал на рычажок аппарата, заканчивая разговор.
Держа в руках листок, оставленный Эдисоном, он вызвал Герти и попросил:
— Набери мне номер Вестмор шестьсот девяносто восемь тридцать два и соедини меня с мистером Эриком Хэнселом.
5
Мейсон взял из шкафа плащ и шляпу, вышел из кабинета в приемную и подошел к столу Герти.
— Я буду у Пола Дрейка, — сообщил он. — Через какое-то время сюда придет Эрик Хэнсел. Когда он появится, пусть Делла проводит его в мой кабинет. А ты сразу же сообщи мне.
— Хорошо, — кивнула девушка.
Контора Дрейка располагалась на том же этаже, ближе к лифту. Мейсон прошел по коридору и открыл дверь в агентство.
— Пол у себя? — спросил он у девушки в приемной.
— Да.
— Он один?
— Да.
Мейсон постучал в дверь.
— Входи, Перри, — отозвался Дрейк.
Детектив оторвался от бумаг. Внешне Дрейк выглядел нескладным, с каким-то отстраненным от реальности выражением на лице. Никогда нельзя было бы заподозрить в нем сыщика, что во многом и определяло его успех.
— Что привело тебя ко мне, Перри? — поинтересовался Дрейк.
— Просто решил спрятаться от всех в твоем кабинете минут на десять. Можешь продолжать свою работу, — сказал Мейсон.
— Попробуй, поработай в чьем-нибудь присутствии, — усмехнулся Дрейк. — Лучше поболтаем, Перри. Или у тебя есть для меня какие-то поручения?
— Возможно, скоро появится.
— Что за дело? — поинтересовался детектив.
— Как такового дела пока нет, — усмехнулся адвокат.
— Но намечается?
— Похоже. Моего клиента пытаются шантажировать. И, что любопытно, мой клиент хочет поддаться шантажу. Но я думаю, дело можно будет повернуть в нашу пользу. А как твои дела?
— Отлично.
— Ты звонил в банки?
— Конечно. Но как ты узнал об этом мошенничестве?
— Практически случайно, — усмехнулся Мейсон.
— Банки об этом ничего не знали. Наверное, мошенник приезжий?
— Наверное.
Зазвонил телефон. Дрейк поднял трубку.
— Дрейк у телефона. Да, он здесь, он… Хорошо, передам… — детектив положил трубку и сказал: — Герти говорит, что пришел тот, кого ты ждал.
— Хорошо, Пол, спасибо, — Мейсон поднялся с кресла. — Я пойду.
— Пришел шантажист?
Мейсон утвердительно кивнул.
— Пожалуй, Перри, тебе стоит иметь свидетеля, — заметил Дрейк.
— Меньше всего мне хочется иметь свидетеля, — усмехнулся Мейсон.
— Неужели дело обстоит столь плохо?
— Еще хуже, — усмехнулся Мейсон и вышел.
Делла Стрит выполнила в точности все указания адвоката. Эрик Хэнсел сидел в кабинете в большом черном кожаном кресле для посетителей. Шляпа Хэнсела лежала на столе Мейсона. Когда Мейсон открывал дверь, Делла говорила:
— Мистер Мейсон скоро придет, он вышел на минутку… А вот и он.
Мейсон кивнул Делле и внимательно посмотрел на посетителя.
— Мистер Эрик Хэнсел?
— Да, это я, — отозвался тот, не вставая с кресла.
Мейсон вытащил из кармана поддельный чек на две тысячи долларов, подошел к столу и, стоя спиной к шантажисту, осторожно, не снимая перчаток, вложил чек в его шляпу под ленточку. Затем адвокат снял перчатки и шляпу, отнес их в шкаф и повесил плащ на вешалку. Только после этого он повернулся к Хэнселу.
— Мне кажется, вы собирались мне что-то сообщить? — спросил адвокат.
Хэнсел посмотрел своими зелеными глазами сначала на Мейсона, потом перевел взгляд на Деллу Стрит и заявил:
— Не сейчас.
— Ты можешь идти, Делла, — сказал Мейсон.
Секретарша покинула кабинет. Мейсон уселся в свое кресло за столом.
— Я слушаю вас.
— Я ничего не собираюсь говорить, — спокойным, даже наглым тоном ответил Хэнсел.
— Вы были у моего клиента?
— О чем это вы? Я бываю у многих людей, и никогда не спрашиваю их, кто их врач или адвокат. Мне на это наплевать.
— Возможно, — сказал Мейсон. — Тем не менее вы были у одного из моих клиентов.
— Что из этого?..
— Поэтому я пригласил вас сюда.
— С какой целью?
— Без всякой цели.
— Я пришел сюда не для того, чтобы играть в жмурки.
— А как насчет ребуса?
— Я бы предпочел покер.
— А какие карты у вас на руках? — спросил Мейсон.
— Каре тузов. Могу выложить их, но боюсь, что ваш кабинет прослушивается.
— Это помещение не прослушивается.
— Отлично. Если прослушивается, тем хуже для вас.
— Вы сотрудничаете с Джорджем Виттли Дункасом?
— Я работаю на него.
— И много он вам платит?
— Вас это не должно беспокоить. Я получаю достаточно. Я сам выбираю сумму гонорара и поставляю Дункасу факты в том виде, в каком хочу.
— А он предает их гласности?
— Вы совершенно правы.
— Если вы не предоставите ему факты, то публикации не будет?
— Разумеется.
— А отчего зависит то или другое решение?
— От многого.
— Деньги?
— А вы как думаете?
— Я спрашиваю.
— А я не отвечаю.
— Так нам трудно договориться, — заметил Мейсон.
— Призовите на помощь ваш опыт, — сказал Хэнсел, — зря, что ли, вас учили в колледже?
— Факты, которые вы используете, всегда точны? — поинтересовался Мейсон.
— Всегда точны. Ваш клиент ухлестывает за девчонкой, которую подвез на машине. Он использовал свои связи, чтобы устроить ее в хороший отель. Управляющий отелем его близкий приятель. Ее забрали в полицию за бродяжничество. Высокооплачиваемый адвокат Эдисона тут же пришел к ней на помощь. Замечательная история для газеты. Возникает вопрос — что заставило вас, известного юриста, броситься на помощь и вытащить из тюрьмы под залог какую-то девицу? Мое сердце разорвется на части, если я не представлю эти факты.
— Никогда раньше ваше сердце не разрывалось? — усмехнулся Мейсон.
— О, много раз, — воскликнул Хэнсел. — Жизнь полна разочарований.
— Мы уже находим общий язык, — заметил Мейсон.
— Возможно.
— Но окончательно мы договоримся попозже.
Лицо Хэнсела вспыхнуло.
— Я не привык ходить по подобным заведениям. В следующий раз вы сами ко мне придете. — Он поднялся с кресла, швырнул окурок в сторону корзины и не попал. — Вы знаете мой адрес. Но торопитесь, мистер Мейсон. Колонка Дункаса выходит в десять часов вечера.
— Думаете, он заплатит вам больше, чем Эдисон?
— А сколько заплатит Эдисон?
— А сколько заплатит Дункас?
— Не забывайтесь, — начал злиться Хэнсел. — Дункас публикует то, что я даю ему, потому что мои материалы всегда первосортные. А я у него на зарплате, так что нужно поворачиваться и отрабатывать денежки.
— И что?
— Если бы у меня не было Дункаса, я был бы никем.
Он взял со стола свою шляпу и неожиданно замер. Вынув чек из шляпы, он внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Мейсона. Мейсон молчал. Хэнсел еще раз взглянул на чек, затем подошел к корзине, поднял с пола свой окурок, подошел к столу и потушил окурок в пепельнице.
— Извините, я немного промахнулся, — сказал он.
Мейсон молчал.
— Я прошу прощения, — заявил Хэнсел.
— Да, ладно, — отозвался Мейсон.
— Знаете, мистер Мейсон, — усмехнулся Хэнсел, — каких только людей не встретишь в нашем деле.
— Догадываюсь, — кивнул Мейсон.
— Но, — заметил Хэнсел, — мы не любим чеки.
— А мы не любим шантажистов.
— Хорошо, — сказал Хэнсел, обнажив в ухмылке желтые зубы. — Вы продолжаете грубить — это ваше дело. Однако если этот кабинет прослушивается, то вам будет очень не по себе. Учтите, я — официальный представитель прессы. В моих силах организовать скандал Джону Рэйсу Эдисону. Этот чек еще раз доказывает, что факты, собранные мною, верны.
Мейсон пожал плечами.
— Хочу вам сообщить на прощанье, — сказал Хэнсел, — что в случае, если со мной произойдет нечто непредвиденное, то мистер Дункас получит мои материалы по почте и приложит все усилия, чтобы опубликовать их не изменяя имен и избегая неоднозначных толкований. Черт побери, я ненавижу чеки!
— Вы мне это уже сообщали, — спокойно произнес Мейсон.
Хэнсел аккуратно сложил чек, положил его в бумажник и вышел из кабинета.
— Я буду у Пола Дрейка, — сообщил он. — Через какое-то время сюда придет Эрик Хэнсел. Когда он появится, пусть Делла проводит его в мой кабинет. А ты сразу же сообщи мне.
— Хорошо, — кивнула девушка.
Контора Дрейка располагалась на том же этаже, ближе к лифту. Мейсон прошел по коридору и открыл дверь в агентство.
— Пол у себя? — спросил он у девушки в приемной.
— Да.
— Он один?
— Да.
Мейсон постучал в дверь.
— Входи, Перри, — отозвался Дрейк.
Детектив оторвался от бумаг. Внешне Дрейк выглядел нескладным, с каким-то отстраненным от реальности выражением на лице. Никогда нельзя было бы заподозрить в нем сыщика, что во многом и определяло его успех.
— Что привело тебя ко мне, Перри? — поинтересовался Дрейк.
— Просто решил спрятаться от всех в твоем кабинете минут на десять. Можешь продолжать свою работу, — сказал Мейсон.
— Попробуй, поработай в чьем-нибудь присутствии, — усмехнулся Дрейк. — Лучше поболтаем, Перри. Или у тебя есть для меня какие-то поручения?
— Возможно, скоро появится.
— Что за дело? — поинтересовался детектив.
— Как такового дела пока нет, — усмехнулся адвокат.
— Но намечается?
— Похоже. Моего клиента пытаются шантажировать. И, что любопытно, мой клиент хочет поддаться шантажу. Но я думаю, дело можно будет повернуть в нашу пользу. А как твои дела?
— Отлично.
— Ты звонил в банки?
— Конечно. Но как ты узнал об этом мошенничестве?
— Практически случайно, — усмехнулся Мейсон.
— Банки об этом ничего не знали. Наверное, мошенник приезжий?
— Наверное.
Зазвонил телефон. Дрейк поднял трубку.
— Дрейк у телефона. Да, он здесь, он… Хорошо, передам… — детектив положил трубку и сказал: — Герти говорит, что пришел тот, кого ты ждал.
— Хорошо, Пол, спасибо, — Мейсон поднялся с кресла. — Я пойду.
— Пришел шантажист?
Мейсон утвердительно кивнул.
— Пожалуй, Перри, тебе стоит иметь свидетеля, — заметил Дрейк.
— Меньше всего мне хочется иметь свидетеля, — усмехнулся Мейсон.
— Неужели дело обстоит столь плохо?
— Еще хуже, — усмехнулся Мейсон и вышел.
Делла Стрит выполнила в точности все указания адвоката. Эрик Хэнсел сидел в кабинете в большом черном кожаном кресле для посетителей. Шляпа Хэнсела лежала на столе Мейсона. Когда Мейсон открывал дверь, Делла говорила:
— Мистер Мейсон скоро придет, он вышел на минутку… А вот и он.
Мейсон кивнул Делле и внимательно посмотрел на посетителя.
— Мистер Эрик Хэнсел?
— Да, это я, — отозвался тот, не вставая с кресла.
Мейсон вытащил из кармана поддельный чек на две тысячи долларов, подошел к столу и, стоя спиной к шантажисту, осторожно, не снимая перчаток, вложил чек в его шляпу под ленточку. Затем адвокат снял перчатки и шляпу, отнес их в шкаф и повесил плащ на вешалку. Только после этого он повернулся к Хэнселу.
— Мне кажется, вы собирались мне что-то сообщить? — спросил адвокат.
Хэнсел посмотрел своими зелеными глазами сначала на Мейсона, потом перевел взгляд на Деллу Стрит и заявил:
— Не сейчас.
— Ты можешь идти, Делла, — сказал Мейсон.
Секретарша покинула кабинет. Мейсон уселся в свое кресло за столом.
— Я слушаю вас.
— Я ничего не собираюсь говорить, — спокойным, даже наглым тоном ответил Хэнсел.
— Вы были у моего клиента?
— О чем это вы? Я бываю у многих людей, и никогда не спрашиваю их, кто их врач или адвокат. Мне на это наплевать.
— Возможно, — сказал Мейсон. — Тем не менее вы были у одного из моих клиентов.
— Что из этого?..
— Поэтому я пригласил вас сюда.
— С какой целью?
— Без всякой цели.
— Я пришел сюда не для того, чтобы играть в жмурки.
— А как насчет ребуса?
— Я бы предпочел покер.
— А какие карты у вас на руках? — спросил Мейсон.
— Каре тузов. Могу выложить их, но боюсь, что ваш кабинет прослушивается.
— Это помещение не прослушивается.
— Отлично. Если прослушивается, тем хуже для вас.
— Вы сотрудничаете с Джорджем Виттли Дункасом?
— Я работаю на него.
— И много он вам платит?
— Вас это не должно беспокоить. Я получаю достаточно. Я сам выбираю сумму гонорара и поставляю Дункасу факты в том виде, в каком хочу.
— А он предает их гласности?
— Вы совершенно правы.
— Если вы не предоставите ему факты, то публикации не будет?
— Разумеется.
— А отчего зависит то или другое решение?
— От многого.
— Деньги?
— А вы как думаете?
— Я спрашиваю.
— А я не отвечаю.
— Так нам трудно договориться, — заметил Мейсон.
— Призовите на помощь ваш опыт, — сказал Хэнсел, — зря, что ли, вас учили в колледже?
— Факты, которые вы используете, всегда точны? — поинтересовался Мейсон.
— Всегда точны. Ваш клиент ухлестывает за девчонкой, которую подвез на машине. Он использовал свои связи, чтобы устроить ее в хороший отель. Управляющий отелем его близкий приятель. Ее забрали в полицию за бродяжничество. Высокооплачиваемый адвокат Эдисона тут же пришел к ней на помощь. Замечательная история для газеты. Возникает вопрос — что заставило вас, известного юриста, броситься на помощь и вытащить из тюрьмы под залог какую-то девицу? Мое сердце разорвется на части, если я не представлю эти факты.
— Никогда раньше ваше сердце не разрывалось? — усмехнулся Мейсон.
— О, много раз, — воскликнул Хэнсел. — Жизнь полна разочарований.
— Мы уже находим общий язык, — заметил Мейсон.
— Возможно.
— Но окончательно мы договоримся попозже.
Лицо Хэнсела вспыхнуло.
— Я не привык ходить по подобным заведениям. В следующий раз вы сами ко мне придете. — Он поднялся с кресла, швырнул окурок в сторону корзины и не попал. — Вы знаете мой адрес. Но торопитесь, мистер Мейсон. Колонка Дункаса выходит в десять часов вечера.
— Думаете, он заплатит вам больше, чем Эдисон?
— А сколько заплатит Эдисон?
— А сколько заплатит Дункас?
— Не забывайтесь, — начал злиться Хэнсел. — Дункас публикует то, что я даю ему, потому что мои материалы всегда первосортные. А я у него на зарплате, так что нужно поворачиваться и отрабатывать денежки.
— И что?
— Если бы у меня не было Дункаса, я был бы никем.
Он взял со стола свою шляпу и неожиданно замер. Вынув чек из шляпы, он внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Мейсона. Мейсон молчал. Хэнсел еще раз взглянул на чек, затем подошел к корзине, поднял с пола свой окурок, подошел к столу и потушил окурок в пепельнице.
— Извините, я немного промахнулся, — сказал он.
Мейсон молчал.
— Я прошу прощения, — заявил Хэнсел.
— Да, ладно, — отозвался Мейсон.
— Знаете, мистер Мейсон, — усмехнулся Хэнсел, — каких только людей не встретишь в нашем деле.
— Догадываюсь, — кивнул Мейсон.
— Но, — заметил Хэнсел, — мы не любим чеки.
— А мы не любим шантажистов.
— Хорошо, — сказал Хэнсел, обнажив в ухмылке желтые зубы. — Вы продолжаете грубить — это ваше дело. Однако если этот кабинет прослушивается, то вам будет очень не по себе. Учтите, я — официальный представитель прессы. В моих силах организовать скандал Джону Рэйсу Эдисону. Этот чек еще раз доказывает, что факты, собранные мною, верны.
Мейсон пожал плечами.
— Хочу вам сообщить на прощанье, — сказал Хэнсел, — что в случае, если со мной произойдет нечто непредвиденное, то мистер Дункас получит мои материалы по почте и приложит все усилия, чтобы опубликовать их не изменяя имен и избегая неоднозначных толкований. Черт побери, я ненавижу чеки!
— Вы мне это уже сообщали, — спокойно произнес Мейсон.
Хэнсел аккуратно сложил чек, положил его в бумажник и вышел из кабинета.
6
Незадолго до окончания рабочего дня зазвонил телефон. Делла Стрит взяла трубку.
— Да, Герти, подожди. — Делла повернулась к Мейсону и сказала: — Это опять Эдисон.
— Он звонит по телефону? — спросил Мейсон.
— Нет, шеф, он сидит в приемной.
— Хорошо, — нахмурившись сказал адвокат, — пригласи его.
Через минуту Джон Эдисон вошел в кабинет.
— Присаживайтесь, мистер Эдисон, — предложил Мейсон.
— Черт возьми, я не могу усидеть на месте, — заявил бизнесмен, нервно вышагивая перед столом Мейсона и сжимая кулаки.
— Что произошло? — спросил адвокат.
— Если бы я сам понимал!
— Снова ваша юная, невинная девственница?
— Какая еще девственница?
— Которая бродяга.
— А-а! — протянул Эдисон и, словно вспомнив, спросил: — Вы что-нибудь предприняли?
— Полагаю, что я решил эту проблему, — улыбнулся Мейсон. — Но учтите, что если вас когда-нибудь спросят об Эрике Хэнселе, вы его не знаете и никогда не имели с ним никаких дел.
— Да, конечно, — согласился Эдисон. — Я был уверен, что вы справитесь, мистер Мейсон. Но теперь…
— Что-нибудь новенькое? — спросил Мейсон.
— Да, — подтвердил Эдисон и посмотрел на Деллу Стрит.
— Делла останется здесь, — заявил Мейсон. — Так что же случилось?
— Эдгар Э. Фэррел, мой компаньон… Я говорил вам о нем…
— Тот, что отправился в отпуск на рыбалку? И что с ним?
— Мистер Мейсон, то, что я вам скажу, абсолютно конфиденциально.
— Я слушаю вас.
— Фэррел — довольно странный человек, — начал Эдисон. — Он женат на очень привлекательной женщине… Откровенно говоря, я не знаю, что она нашла в нем. Такая интеллигентная, милая, красивая…
— А ваш компаньон вовсе не похож на обаятельного человека? — усмехнулся Мейсон.
— Да он просто бесчувственное дерево, он даже не понимает своего счастья! — воскликнул Эдисон.
— И что из этого?
— Извините, мистер Мейсон. Лучше я начну с самого начала.
— Я только этого и жду, — заметил Мейсон.
— Около трех недель назад я собирался купить загородный дом примерно в двадцати милях от города. Сначала территория была триста акров, но в конечном итоге остался участок в двадцать один акр и старый дом…
Эдисон внезапно замолчал.
— Будет лучше, если вы сядете и успокоитесь, — заметил Мейсон.
— Да, наверное, вы правы. Так вот, я присмотрел этот участок и сказал Фэррелу. Если знать, как его использовать, то участок довольно не плох. Но я не мог придумать, что с ним делать. Дом старый, двухэтажный, с огромным числом комнат, есть амбар и гараж… Расположен участок довольно удобно. Ручеек, кусты, березки и старые дубы. И стоил относительно дешево.
— Вы купили участок? — спросил Мейсон.
— Я передумал.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Спустя несколько дней Фэррел, в тайне от меня, купил участок.
— Он не сказал вам об этом?
— Ни слова. Я узнал о покупке только в прошлый вторник, да и то случайно.
— Компаньоны так обычно не поступают, — заметил Мейсон.
— Теперь вы понимаете, что он за человек?
— Складывается впечатление, что вы пришли сюда поговорить об участке, который купил ваш компаньон.
— Я просто хочу вам объяснить, как я там тогда очутился.
— Когда?
— Во вторник, в тот вечер, когда я посадил в машину Веронику Дейл. Я ездил смотреть тот участок недели три назад. Как я уже сказал, он мне не подошел. Во вторник мне позвонили из той же конторы по торговле недвижимостью и спросили, не надо ли подыскать что-нибудь другое. Потом агент поинтересовался, доволен ли покупкой мой компаньон. Сначала я не понял, о чем он говорил, но потом оказалось, что Фэррел приобрел участок.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Этот агент сказал, что Фэррел очень спешил завершить сделку, чтобы вступить в права владения как можно скорее.
— Ну, в этом нет ничего удивительного, — заметил адвокат.
— Подождите минутку, не перебивайте. Агент сказал, что Фэррел вступает во владение участком во вторник, но в течение двух недель не появится там.
Мейсон нахмурился.
— Тогда, — продолжал Эдисон, — во вторник вечером я решил поехать и еще раз осмотреть дом и участок.
— И вы поехали?
— Да.
— Вы что-нибудь обнаружили?
— Ничего, что указывало бы на то, что там кто-то был. Но кое-что меня удивило.
— Что же?
— На участке рядом с домом отпечатались следы шин, а дождь был только в понедельник. Значит, одна или две машины недавно заезжали туда.
— И это все?
— Да, но это обеспокоило меня. Я поразмышлял и пришел к выводу, что Фэррел кому-то показывал участок, чтобы продать или сдать в аренду.
— Вполне логичный вывод, — заметил Мейсон.
— Когда я до этого додумался, то решил, что это лучшее объяснение. Я подумал, что, отправляясь отдыхать, Фэррел заехал вместе с будущим владельцем или арендатором осмотреть дом и участок и подписать все документы.
— Почему бы и нет? — спросил Мейсон.
Эдисон вытащил из кармана телеграмму.
— Вот телеграмма, она была отправлена вечером в среду и как будто подтверждает мои предположения.
Эдисон протянул адвокату бланк. Мейсон развернул его и прочитал:
«БЛАГОПОЛУЧНО ПРИБЫЛ ЛАС-ВЕГАС ТЧК НАДЕЮСЬ ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ БЫТЬ РИНО ТЧК ТЕЛЕГРАФИРУЙ ЧЕРЕЗ ВЕСТЕРН ЮНИОН ЗПТ ПУСТЯКАМ НЕ БЕСПОКОЙ ТЧК ПРИВЕТ ТЧК ЭДГАР»
— И что из этого? — спросил Мейсон. — Была какая-нибудь другая телеграмма, опровергающая эту?
— Нет, — ответил Эдисон. — Но его жена, Лоррейн Фэррел, сегодня днем видела на улице машину мужа.
Мейсон удивленно поднял брови.
— Она ездила по магазинам, — продолжал Эдисон. — Хотела последовать за машиной Эдгара, но не удалось. Говорит, что автомобиль вел какой-то рыжий мужчина. Естественно, она теперь вне себя.
— Миссис Фэррел уверена, что это машина ее мужа?
— Абсолютно уверена, номерной знак тот же.
— И что она сделала?
— Пыталась схватить такси и преследовать машину, но та свернула за угол и скрылась от нее.
— Что же, Эдисон, — усмехнулся Мейсон. — Если ваш партнер решил поразвлечься на стороне, то вы здесь ни при чем.
— Тут есть один очень важный момент, мистер Мейсон.
— Какой именно?
— Если Эдгар использует тот дом в качестве любовного гнездышка, то я хотел бы засечь его там.
— Зачем?
— Тогда Лоррейн сможет добиться развода, а я смогу заставить его продать свою долю акций.
— Теперь понятно.
— Я хочу, чтобы вы поехали туда со мной, Мейсон. Мне нужна ваша помощь. Если Эдгар там, то дело сделано — вы будете свидетелем. Я заплачу, чековая книжка при мне.
— Вы все время говорите, что Фэррел ваш компаньон. Как так получилось?
— Когда-то нас было двое владельцев — отец Фэррела и я. Но незадолго до смерти Фрэнка Фэррела образовалась корпорация. Каждый из нас получил по сорок процентов акций.
— А куда делись остальные двадцать?
— Мы предоставили возможность купить их старым служащим, кому можно доверять. За небольшим исключением, они никогда не присутствуют на совещаниях, удовлетворяясь дивидендами. Но если они уходят от нас, то обязаны продать акции.
— Значит, Эдгар унаследовал долю акций отца и принес вам кучу неприятностей?
— Как мне кажется, — сказал Эдисон, — Фрэнк Джайлс Фэррел совершил в своей жизни одну единственную ошибку — это его сын Эдгар. У Фрэнка не было образования, но он много работал. Эдгар был его единственным ребенком, и Фрэнк решил, что Эдгар не должен и не будет трудиться, как его отец. Как только Эдгар достиг совершеннолетия, он получил автомобиль. Он получил образование в хорошем колледже, его отец попытался устроить ему беззаботную жизнь.
— Как же вы допустили его до участия в деле?
— Когда Франк умер, акции перешли его сыну. Он не хотел расставаться с ними ни по какой цене. Вот тут-то я и просчитался. Я решил, что бизнес ему скоро надоест и он сам решит продать акции. Однако, все вышло совсем иначе. Во-первых, он приходил в контору лишь время от времени, вовсе не каждый день. Во-вторых, он постоянно возился со всякими сводками, совал нос туда, где ничего не понимал, считал, что оказывает помощь. Проклятье, Мейсон, я не выношу его!
— Понятно. Итак, вы хотите, чтобы его жена развелась с ним?
— В интересах дела — да. Это его скомпрометирует и развяжет мне руки.
— Других причин у вас нет?
— Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я бизнесмен. Когда мне приходится иметь дело с Эдгаром, я холоден и решителен. Если окажется, что он свил любовное гнездышко, где развлекается со своей милашкой, то Лоррейн убедится в этом и заставит его пойти на развод. При этом она получит свою долю. Понимаете?
Мейсон кивнул.
— При разводе Лоррейн получит часть акций. Я куплю их у нее, и тогда смогу контролировать все дело. Эдгару придется уступить мне. Он либо продаст оставшуюся часть акций, либо, как другие держатели, будет получать свои дивиденды, но не сможет вмешиваться в дела.
— Вы так ненавидите своего компаньона?
— Не то слово, Мейсон.
— Но на его жену эти чувства не распространяются?
— Лоррейн другое дело. Она очень мила и привлекательна. У нее светлая голова. С ней я смогу договориться. Если она получит половину акций Эдгара, это будет прекрасно. Но в конце концов неважно, сколько она получит. Главное — контрольный пакет будет у меня, это все, что мне нужно. С вашей помощью я застану его в любовном гнездышке.
— И когда мы отправимся? — спросил Мейсон.
— Сегодня вечером.
— Договорились, — сказал Мейсон, взглянув на часы. — Но не возвращайтесь в свой, не появляйтесь нигде, где бы вас можно было найти. Встретимся в семь часов. Постарайтесь до этого времени избегать контактов с полицейскими.
— Избегать контактов с полицейскими? — переспросил Эдисон.
— Именно.
— Но при чем здесь полиция?
— Вами могут интересоваться в связи с шантажистом, Эриком Хэнселом, — объяснил адвокат. — Вы должны доверять своему адвокату.
— Конечно, я вам верю, Мейсон. Но полиция… Мне все это не по душе.
— Вы думаете, мне это по душе? — усмехнулся Мейсон и встал, показывая, что разговор закончен.
— Да, Герти, подожди. — Делла повернулась к Мейсону и сказала: — Это опять Эдисон.
— Он звонит по телефону? — спросил Мейсон.
— Нет, шеф, он сидит в приемной.
— Хорошо, — нахмурившись сказал адвокат, — пригласи его.
Через минуту Джон Эдисон вошел в кабинет.
— Присаживайтесь, мистер Эдисон, — предложил Мейсон.
— Черт возьми, я не могу усидеть на месте, — заявил бизнесмен, нервно вышагивая перед столом Мейсона и сжимая кулаки.
— Что произошло? — спросил адвокат.
— Если бы я сам понимал!
— Снова ваша юная, невинная девственница?
— Какая еще девственница?
— Которая бродяга.
— А-а! — протянул Эдисон и, словно вспомнив, спросил: — Вы что-нибудь предприняли?
— Полагаю, что я решил эту проблему, — улыбнулся Мейсон. — Но учтите, что если вас когда-нибудь спросят об Эрике Хэнселе, вы его не знаете и никогда не имели с ним никаких дел.
— Да, конечно, — согласился Эдисон. — Я был уверен, что вы справитесь, мистер Мейсон. Но теперь…
— Что-нибудь новенькое? — спросил Мейсон.
— Да, — подтвердил Эдисон и посмотрел на Деллу Стрит.
— Делла останется здесь, — заявил Мейсон. — Так что же случилось?
— Эдгар Э. Фэррел, мой компаньон… Я говорил вам о нем…
— Тот, что отправился в отпуск на рыбалку? И что с ним?
— Мистер Мейсон, то, что я вам скажу, абсолютно конфиденциально.
— Я слушаю вас.
— Фэррел — довольно странный человек, — начал Эдисон. — Он женат на очень привлекательной женщине… Откровенно говоря, я не знаю, что она нашла в нем. Такая интеллигентная, милая, красивая…
— А ваш компаньон вовсе не похож на обаятельного человека? — усмехнулся Мейсон.
— Да он просто бесчувственное дерево, он даже не понимает своего счастья! — воскликнул Эдисон.
— И что из этого?
— Извините, мистер Мейсон. Лучше я начну с самого начала.
— Я только этого и жду, — заметил Мейсон.
— Около трех недель назад я собирался купить загородный дом примерно в двадцати милях от города. Сначала территория была триста акров, но в конечном итоге остался участок в двадцать один акр и старый дом…
Эдисон внезапно замолчал.
— Будет лучше, если вы сядете и успокоитесь, — заметил Мейсон.
— Да, наверное, вы правы. Так вот, я присмотрел этот участок и сказал Фэррелу. Если знать, как его использовать, то участок довольно не плох. Но я не мог придумать, что с ним делать. Дом старый, двухэтажный, с огромным числом комнат, есть амбар и гараж… Расположен участок довольно удобно. Ручеек, кусты, березки и старые дубы. И стоил относительно дешево.
— Вы купили участок? — спросил Мейсон.
— Я передумал.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Спустя несколько дней Фэррел, в тайне от меня, купил участок.
— Он не сказал вам об этом?
— Ни слова. Я узнал о покупке только в прошлый вторник, да и то случайно.
— Компаньоны так обычно не поступают, — заметил Мейсон.
— Теперь вы понимаете, что он за человек?
— Складывается впечатление, что вы пришли сюда поговорить об участке, который купил ваш компаньон.
— Я просто хочу вам объяснить, как я там тогда очутился.
— Когда?
— Во вторник, в тот вечер, когда я посадил в машину Веронику Дейл. Я ездил смотреть тот участок недели три назад. Как я уже сказал, он мне не подошел. Во вторник мне позвонили из той же конторы по торговле недвижимостью и спросили, не надо ли подыскать что-нибудь другое. Потом агент поинтересовался, доволен ли покупкой мой компаньон. Сначала я не понял, о чем он говорил, но потом оказалось, что Фэррел приобрел участок.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Этот агент сказал, что Фэррел очень спешил завершить сделку, чтобы вступить в права владения как можно скорее.
— Ну, в этом нет ничего удивительного, — заметил адвокат.
— Подождите минутку, не перебивайте. Агент сказал, что Фэррел вступает во владение участком во вторник, но в течение двух недель не появится там.
Мейсон нахмурился.
— Тогда, — продолжал Эдисон, — во вторник вечером я решил поехать и еще раз осмотреть дом и участок.
— И вы поехали?
— Да.
— Вы что-нибудь обнаружили?
— Ничего, что указывало бы на то, что там кто-то был. Но кое-что меня удивило.
— Что же?
— На участке рядом с домом отпечатались следы шин, а дождь был только в понедельник. Значит, одна или две машины недавно заезжали туда.
— И это все?
— Да, но это обеспокоило меня. Я поразмышлял и пришел к выводу, что Фэррел кому-то показывал участок, чтобы продать или сдать в аренду.
— Вполне логичный вывод, — заметил Мейсон.
— Когда я до этого додумался, то решил, что это лучшее объяснение. Я подумал, что, отправляясь отдыхать, Фэррел заехал вместе с будущим владельцем или арендатором осмотреть дом и участок и подписать все документы.
— Почему бы и нет? — спросил Мейсон.
Эдисон вытащил из кармана телеграмму.
— Вот телеграмма, она была отправлена вечером в среду и как будто подтверждает мои предположения.
Эдисон протянул адвокату бланк. Мейсон развернул его и прочитал:
«БЛАГОПОЛУЧНО ПРИБЫЛ ЛАС-ВЕГАС ТЧК НАДЕЮСЬ ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ БЫТЬ РИНО ТЧК ТЕЛЕГРАФИРУЙ ЧЕРЕЗ ВЕСТЕРН ЮНИОН ЗПТ ПУСТЯКАМ НЕ БЕСПОКОЙ ТЧК ПРИВЕТ ТЧК ЭДГАР»
— И что из этого? — спросил Мейсон. — Была какая-нибудь другая телеграмма, опровергающая эту?
— Нет, — ответил Эдисон. — Но его жена, Лоррейн Фэррел, сегодня днем видела на улице машину мужа.
Мейсон удивленно поднял брови.
— Она ездила по магазинам, — продолжал Эдисон. — Хотела последовать за машиной Эдгара, но не удалось. Говорит, что автомобиль вел какой-то рыжий мужчина. Естественно, она теперь вне себя.
— Миссис Фэррел уверена, что это машина ее мужа?
— Абсолютно уверена, номерной знак тот же.
— И что она сделала?
— Пыталась схватить такси и преследовать машину, но та свернула за угол и скрылась от нее.
— Что же, Эдисон, — усмехнулся Мейсон. — Если ваш партнер решил поразвлечься на стороне, то вы здесь ни при чем.
— Тут есть один очень важный момент, мистер Мейсон.
— Какой именно?
— Если Эдгар использует тот дом в качестве любовного гнездышка, то я хотел бы засечь его там.
— Зачем?
— Тогда Лоррейн сможет добиться развода, а я смогу заставить его продать свою долю акций.
— Теперь понятно.
— Я хочу, чтобы вы поехали туда со мной, Мейсон. Мне нужна ваша помощь. Если Эдгар там, то дело сделано — вы будете свидетелем. Я заплачу, чековая книжка при мне.
— Вы все время говорите, что Фэррел ваш компаньон. Как так получилось?
— Когда-то нас было двое владельцев — отец Фэррела и я. Но незадолго до смерти Фрэнка Фэррела образовалась корпорация. Каждый из нас получил по сорок процентов акций.
— А куда делись остальные двадцать?
— Мы предоставили возможность купить их старым служащим, кому можно доверять. За небольшим исключением, они никогда не присутствуют на совещаниях, удовлетворяясь дивидендами. Но если они уходят от нас, то обязаны продать акции.
— Значит, Эдгар унаследовал долю акций отца и принес вам кучу неприятностей?
— Как мне кажется, — сказал Эдисон, — Фрэнк Джайлс Фэррел совершил в своей жизни одну единственную ошибку — это его сын Эдгар. У Фрэнка не было образования, но он много работал. Эдгар был его единственным ребенком, и Фрэнк решил, что Эдгар не должен и не будет трудиться, как его отец. Как только Эдгар достиг совершеннолетия, он получил автомобиль. Он получил образование в хорошем колледже, его отец попытался устроить ему беззаботную жизнь.
— Как же вы допустили его до участия в деле?
— Когда Франк умер, акции перешли его сыну. Он не хотел расставаться с ними ни по какой цене. Вот тут-то я и просчитался. Я решил, что бизнес ему скоро надоест и он сам решит продать акции. Однако, все вышло совсем иначе. Во-первых, он приходил в контору лишь время от времени, вовсе не каждый день. Во-вторых, он постоянно возился со всякими сводками, совал нос туда, где ничего не понимал, считал, что оказывает помощь. Проклятье, Мейсон, я не выношу его!
— Понятно. Итак, вы хотите, чтобы его жена развелась с ним?
— В интересах дела — да. Это его скомпрометирует и развяжет мне руки.
— Других причин у вас нет?
— Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я бизнесмен. Когда мне приходится иметь дело с Эдгаром, я холоден и решителен. Если окажется, что он свил любовное гнездышко, где развлекается со своей милашкой, то Лоррейн убедится в этом и заставит его пойти на развод. При этом она получит свою долю. Понимаете?
Мейсон кивнул.
— При разводе Лоррейн получит часть акций. Я куплю их у нее, и тогда смогу контролировать все дело. Эдгару придется уступить мне. Он либо продаст оставшуюся часть акций, либо, как другие держатели, будет получать свои дивиденды, но не сможет вмешиваться в дела.
— Вы так ненавидите своего компаньона?
— Не то слово, Мейсон.
— Но на его жену эти чувства не распространяются?
— Лоррейн другое дело. Она очень мила и привлекательна. У нее светлая голова. С ней я смогу договориться. Если она получит половину акций Эдгара, это будет прекрасно. Но в конце концов неважно, сколько она получит. Главное — контрольный пакет будет у меня, это все, что мне нужно. С вашей помощью я застану его в любовном гнездышке.
— И когда мы отправимся? — спросил Мейсон.
— Сегодня вечером.
— Договорились, — сказал Мейсон, взглянув на часы. — Но не возвращайтесь в свой, не появляйтесь нигде, где бы вас можно было найти. Встретимся в семь часов. Постарайтесь до этого времени избегать контактов с полицейскими.
— Избегать контактов с полицейскими? — переспросил Эдисон.
— Именно.
— Но при чем здесь полиция?
— Вами могут интересоваться в связи с шантажистом, Эриком Хэнселом, — объяснил адвокат. — Вы должны доверять своему адвокату.
— Конечно, я вам верю, Мейсон. Но полиция… Мне все это не по душе.
— Вы думаете, мне это по душе? — усмехнулся Мейсон и встал, показывая, что разговор закончен.
7
— Осторожнее, — предупредил Эдисон. — Участок там, за перекрестком. Сейчас будет крутой поворот… Теперь налево, по той дороге.
Мейсон вывернул руль, машина с трудом продвигалась по разбитой дороге.
— Это здесь вы подсадили к себе Веронику? — спросил он.
Мейсон вывернул руль, машина с трудом продвигалась по разбитой дороге.
— Это здесь вы подсадили к себе Веронику? — спросил он.