— Что он сделал?
— Он заявил, что я в истерике, что мне нельзя в таком состоянии обращаться в полицию, особенно, когда мы толком не знаем, что произошло; что он собирается съездить и поискать яхту и убедиться, что я в действительности убила Джилли; что только в таком случае он сообщит о происшедшем в полицию. Он заставил меня принять какие-то таблетки. Это было сильное успокоительное, которое Харлоу иногда принимал ночью во время болей в желудке. Он дал мне двойную дозу.
— Что произошло затем?
— Какое-то время я нервничала. Потом сказалось действие таблеток. Мне стало тепло и спокойно. Я заснула и проснулась только днем. Харлоу, стоявший у моей постели, сказал: «Филлис, прими эту таблетку».
— Что вы сделали?
— Я ее проглотила.
Мейсон повернулся к журналистам.
— Господа, так обстояло дело. Можете задавать моей клиентке любые вопросы. Она постарается на них ответить.
— Когда это произошло? Я имею в виду выстрел, — сказал один из журналистов.
— Я думаю, — откровенно призналась миссис Бэнкрофт, — что следователь правильно установил время. Это произошло примерно часов в девять.
— Вы хотите сказать, что до этого не видели Джилли? — вмешался Хастингс.
— Я избегала его и была очень удивлена, увидев его на борту яхты.
— Маловероятно, — проворчал Хастингс.
— Возможно, вы перестанете нас прерывать, — заметил кто-то из репортеров. — Мне нужны факты. Можете ли вы, миссис Бэнкрофт, объяснить причины, по которым хотели оставить Фордайса на яхте?
— Фордайс был… У него были обстоятельства, когда… Боюсь, что не смогу ответить вам на этот вопрос, так как это касается событий, о которых я не хотела бы рассказывать.
— Имел ли шантаж какое-нибудь отношение к Фордайсу?
— Я предпочитаю не отвечать на этот вопрос.
— Вы заплатили Джилли тысячу долларов?
— Да.
— А ваша дочь, Розена, три тысячи?
— Она не говорила мне об этом, но мне все-таки стало известно, что ее тоже шантажируют.
— Значит, это затрагивало не только ваше благополучие, но и вашей дочери?
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Где был ваш муж после десяти часов?
— Не знаю.
— А говорил он вам, что собирается поехать в порт?
— Да.
— Вы говорили с ним потом об этом?
— Да. Он сказал, что был на пристани, но из-за густого тумана не смог найти яхты. Но я точно помню, что из-за прилива она была… футах в десяти-пятнадцати от берега.
— В котором часу ваш муж ездил в порт? — спросил Хастингс.
— Не знаю. Я вернулась домой часов в десять, а заснула в десять тридцать или без четверти одиннадцать.
— Муж был с вами в это время?
— Да.
— Теперь все ясно, — заявил Хастингс газетчикам. — Так как смерть наступила в девять часов, муж обвиняемой, безусловно, не мог произвести рокового выстрела. Именно к такой мысли, как мне кажется, нас пытается подвести мистер Мейсон.
Журналисты переглянулись. Один из них произнес:
— У нас еще есть вопросы, но с этим можно подождать. Нужно быстрее звонить в наши редакции, пока у нас не перехватили этого материала.
— Да, — поддержал его другой. — Нужно поторопиться.
Газетчики сломя голову кинулись к выходу. В библиотеке суда остался только Хастингс.
— У меня еще несколько вопросов, — произнес он.
— А разве вам не нужно звонить в редакцию? — улыбаясь спросил Мейсон.
— Пока еще нет. Я хотел бы еще кое-что выяснить.
— Мне кажется, мистер Хастингс, что ваша преданность профессии обвинителя гораздо сильнее вашей преданности газете, которую вы представляли на этой пресс-конференции. Должен вам заявить, что она уже закончилась, и миссис Бэнкрофт больше не собирается отвечать ни на какие вопросы.
Хастингс повернулся к Харлоу Бэнкрофту и спросил:
— А вы? Вы поехали в порт и…
— Хочу, чтобы вы правильно поняли нас, — перебил его Мейсон. — Это была пресс-конференция миссис Бэнкрофт. Ее муж не намерен делать никаких заявлений.
— Все это старые трюки, — буркнул Хастингс. — Вы пытаетесь представить дело так, что муж обвиняемой поехал в порт, что было два револьвера, что именно Харлоу Бэнкрофт убил Джилли… Вы стремитесь выгородить миссис Бэнкрофт. Когда же мы возбудим дело против него, вдруг окажется, что именно ею был произведен роковой выстрел. Если же она выстрелила в целях самообороны, почему она не рассказала об этом в полиции?
— Потому, — пояснил Мейсон, — что она не хотела излагать причин шантажа и не хотела объяснять, почему отвезла Фордайса на свою яхту.
— Пусть она изложит всю эту историю в суде, — заявил Хастингс, — где я смогу подвергнуть ее перекрестному допросу, и я разнесу ее показания в пух и прах. Неужели вы думаете, что Суд позволит вам вкладывать в уста обвиняемой нужные вам слова! Она вынуждена будет отвечать на предъявленные доказательства. Насколько я понимаю, пресс-конференция была только репетицией, попыткой с вашей стороны повлиять на прессу и вызвать симпатии к обвиняемой со стороны обывателей. Я требую, чтобы завтра в суде она обо всем рассказала.
— Вы делайте свое дело, а я свое, — оборвал его Мейсон. — Пресс-конференция закончилась.
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
— Он заявил, что я в истерике, что мне нельзя в таком состоянии обращаться в полицию, особенно, когда мы толком не знаем, что произошло; что он собирается съездить и поискать яхту и убедиться, что я в действительности убила Джилли; что только в таком случае он сообщит о происшедшем в полицию. Он заставил меня принять какие-то таблетки. Это было сильное успокоительное, которое Харлоу иногда принимал ночью во время болей в желудке. Он дал мне двойную дозу.
— Что произошло затем?
— Какое-то время я нервничала. Потом сказалось действие таблеток. Мне стало тепло и спокойно. Я заснула и проснулась только днем. Харлоу, стоявший у моей постели, сказал: «Филлис, прими эту таблетку».
— Что вы сделали?
— Я ее проглотила.
Мейсон повернулся к журналистам.
— Господа, так обстояло дело. Можете задавать моей клиентке любые вопросы. Она постарается на них ответить.
— Когда это произошло? Я имею в виду выстрел, — сказал один из журналистов.
— Я думаю, — откровенно призналась миссис Бэнкрофт, — что следователь правильно установил время. Это произошло примерно часов в девять.
— Вы хотите сказать, что до этого не видели Джилли? — вмешался Хастингс.
— Я избегала его и была очень удивлена, увидев его на борту яхты.
— Маловероятно, — проворчал Хастингс.
— Возможно, вы перестанете нас прерывать, — заметил кто-то из репортеров. — Мне нужны факты. Можете ли вы, миссис Бэнкрофт, объяснить причины, по которым хотели оставить Фордайса на яхте?
— Фордайс был… У него были обстоятельства, когда… Боюсь, что не смогу ответить вам на этот вопрос, так как это касается событий, о которых я не хотела бы рассказывать.
— Имел ли шантаж какое-нибудь отношение к Фордайсу?
— Я предпочитаю не отвечать на этот вопрос.
— Вы заплатили Джилли тысячу долларов?
— Да.
— А ваша дочь, Розена, три тысячи?
— Она не говорила мне об этом, но мне все-таки стало известно, что ее тоже шантажируют.
— Значит, это затрагивало не только ваше благополучие, но и вашей дочери?
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Где был ваш муж после десяти часов?
— Не знаю.
— А говорил он вам, что собирается поехать в порт?
— Да.
— Вы говорили с ним потом об этом?
— Да. Он сказал, что был на пристани, но из-за густого тумана не смог найти яхты. Но я точно помню, что из-за прилива она была… футах в десяти-пятнадцати от берега.
— В котором часу ваш муж ездил в порт? — спросил Хастингс.
— Не знаю. Я вернулась домой часов в десять, а заснула в десять тридцать или без четверти одиннадцать.
— Муж был с вами в это время?
— Да.
— Теперь все ясно, — заявил Хастингс газетчикам. — Так как смерть наступила в девять часов, муж обвиняемой, безусловно, не мог произвести рокового выстрела. Именно к такой мысли, как мне кажется, нас пытается подвести мистер Мейсон.
Журналисты переглянулись. Один из них произнес:
— У нас еще есть вопросы, но с этим можно подождать. Нужно быстрее звонить в наши редакции, пока у нас не перехватили этого материала.
— Да, — поддержал его другой. — Нужно поторопиться.
Газетчики сломя голову кинулись к выходу. В библиотеке суда остался только Хастингс.
— У меня еще несколько вопросов, — произнес он.
— А разве вам не нужно звонить в редакцию? — улыбаясь спросил Мейсон.
— Пока еще нет. Я хотел бы еще кое-что выяснить.
— Мне кажется, мистер Хастингс, что ваша преданность профессии обвинителя гораздо сильнее вашей преданности газете, которую вы представляли на этой пресс-конференции. Должен вам заявить, что она уже закончилась, и миссис Бэнкрофт больше не собирается отвечать ни на какие вопросы.
Хастингс повернулся к Харлоу Бэнкрофту и спросил:
— А вы? Вы поехали в порт и…
— Хочу, чтобы вы правильно поняли нас, — перебил его Мейсон. — Это была пресс-конференция миссис Бэнкрофт. Ее муж не намерен делать никаких заявлений.
— Все это старые трюки, — буркнул Хастингс. — Вы пытаетесь представить дело так, что муж обвиняемой поехал в порт, что было два револьвера, что именно Харлоу Бэнкрофт убил Джилли… Вы стремитесь выгородить миссис Бэнкрофт. Когда же мы возбудим дело против него, вдруг окажется, что именно ею был произведен роковой выстрел. Если же она выстрелила в целях самообороны, почему она не рассказала об этом в полиции?
— Потому, — пояснил Мейсон, — что она не хотела излагать причин шантажа и не хотела объяснять, почему отвезла Фордайса на свою яхту.
— Пусть она изложит всю эту историю в суде, — заявил Хастингс, — где я смогу подвергнуть ее перекрестному допросу, и я разнесу ее показания в пух и прах. Неужели вы думаете, что Суд позволит вам вкладывать в уста обвиняемой нужные вам слова! Она вынуждена будет отвечать на предъявленные доказательства. Насколько я понимаю, пресс-конференция была только репетицией, попыткой с вашей стороны повлиять на прессу и вызвать симпатии к обвиняемой со стороны обывателей. Я требую, чтобы завтра в суде она обо всем рассказала.
— Вы делайте свое дело, а я свое, — оборвал его Мейсон. — Пресс-конференция закончилась.
Глава 21
— Не понимаю, — сказал шериф Джуит, — почему вы на основании заявления вашей клиентки, мистер Мейсон, обвинили меня в небрежном расследовании дела. Только ли из-за того, что мы не отметили точного местонахождения яхты в момент ее обнаружения? Ведь и так ясно, что во время прилива яхта дрейфовала и остановилась именно там.
— Дело в том, — заметил Мейсон, — что вам не известно, что было брошено в воду и находится на дне залива.
— Почему вы думаете, что там должно что-то быть?
— Я полагаю, что в воду могло быть брошено что-то существенно важное, и я также считаю, что при нормальном ведении расследования следовало установить точное местонахождение яхты и послать туда водолазов исследовать дно.
— Не понимаю, чего вы добиваетесь?
— Позднее поймете.
— Хорошо. Вам я отвечу теми же словами, что вы — заместителю прокурора. Вы делайте свое дело, а я — свое.
— Благодарю вас, — улыбнулся Мейсон. — Пресс-конференция закончилась.
Миссис Бэнкрофт, мы с вами встретимся завтра утром, а до тех пор — никаких ответов ни на какие вопросы. Храните полное молчание.
Мейсон вышел из зала.
— Почему ты не сказал шерифу, — спросила его Делла Стрит, — что при написании письма шантажистов было использовано две печатные машинки?
Адвокат улыбнулся.
— Это не смутит ни шерифа, ни шантажистов.
— Почему? Ведь один из вымогателей — мертв.
— А ты уверена, что их было только двое? — спросил Мейсон.
Делла Стрит на мгновение задумалась.
— Нет, — произнесла она наконец.
— Вот именно, — сказал после некоторого молчания Мейсон. — Давай пойдем куда-нибудь пообедать.
— Дело в том, — заметил Мейсон, — что вам не известно, что было брошено в воду и находится на дне залива.
— Почему вы думаете, что там должно что-то быть?
— Я полагаю, что в воду могло быть брошено что-то существенно важное, и я также считаю, что при нормальном ведении расследования следовало установить точное местонахождение яхты и послать туда водолазов исследовать дно.
— Не понимаю, чего вы добиваетесь?
— Позднее поймете.
— Хорошо. Вам я отвечу теми же словами, что вы — заместителю прокурора. Вы делайте свое дело, а я — свое.
— Благодарю вас, — улыбнулся Мейсон. — Пресс-конференция закончилась.
Миссис Бэнкрофт, мы с вами встретимся завтра утром, а до тех пор — никаких ответов ни на какие вопросы. Храните полное молчание.
Мейсон вышел из зала.
— Почему ты не сказал шерифу, — спросила его Делла Стрит, — что при написании письма шантажистов было использовано две печатные машинки?
Адвокат улыбнулся.
— Это не смутит ни шерифа, ни шантажистов.
— Почему? Ведь один из вымогателей — мертв.
— А ты уверена, что их было только двое? — спросил Мейсон.
Делла Стрит на мгновение задумалась.
— Нет, — произнесла она наконец.
— Вот именно, — сказал после некоторого молчания Мейсон. — Давай пойдем куда-нибудь пообедать.
Глава 22
В четыре часа дня Мейсону позвонил Пол Дрейк.
— Ты ездил в яхт-клуб, Пол? — спросил его адвокат.
— Да.
— Какова погода?
— Опять туман.
— Проклятье! Может быть, он рассеется?
— Может быть. Похоже, он уже начинает таять.
— Ты сейчас на пристани?
— Да. Мы оделись в спецодежду работников одной из нефтяных компаний и нетерпеливо ожидаем прибытия лодок на заправку.
— Прекрасно. Продолжайте наблюдение.
— За кем?
— За водолазами, — пояснил Мейсон. — Думаю, вскоре там появится Хастингс вместе с шерифом и водолазами. Я встревожил их. Наверняка, они захотят исследовать дно залива в том месте, где была найдена яхта, и там, где миссис Бэнкрофт прыгнула в воду. Мне кажется, что заместитель прокурора убежден, что убийство произошло именно там, где была обнаружена яхта, и попытается опровергнуть показания миссис Бэнкрофт.
— Хорошо. Принимаюсь за работу.
— Я хочу знать, когда появятся водолазы, — сказал Мейсон. — У тебя там есть телефон?
— Да, прямо на пристани. Я сижу здесь в небольшой будке и веду наблюдение за заливом.
— Хорошо. Продолжай наблюдение.
— И сколько времени я должен здесь торчать?
— Откуда я знаю, — ответил Мейсон. — Но я хочу, чтобы ты лично занимался этим.
— Чертовски холодно из-за этого тумана, — заметил Дрейк, — а на мне только костюм. Я надел спецовку, но она совершенно не греет.
— Побегай, попрыгай, попытайся как-нибудь согреться.
— Хорошо тебе советовать, сидя в удобном кресле в теплом кабинете.
Мейсон засмеялся.
— Продолжай работу, Пол. Мне нужна твоя помощь. Думаю, ты сможешь продержаться.
— Ты ездил в яхт-клуб, Пол? — спросил его адвокат.
— Да.
— Какова погода?
— Опять туман.
— Проклятье! Может быть, он рассеется?
— Может быть. Похоже, он уже начинает таять.
— Ты сейчас на пристани?
— Да. Мы оделись в спецодежду работников одной из нефтяных компаний и нетерпеливо ожидаем прибытия лодок на заправку.
— Прекрасно. Продолжайте наблюдение.
— За кем?
— За водолазами, — пояснил Мейсон. — Думаю, вскоре там появится Хастингс вместе с шерифом и водолазами. Я встревожил их. Наверняка, они захотят исследовать дно залива в том месте, где была найдена яхта, и там, где миссис Бэнкрофт прыгнула в воду. Мне кажется, что заместитель прокурора убежден, что убийство произошло именно там, где была обнаружена яхта, и попытается опровергнуть показания миссис Бэнкрофт.
— Хорошо. Принимаюсь за работу.
— Я хочу знать, когда появятся водолазы, — сказал Мейсон. — У тебя там есть телефон?
— Да, прямо на пристани. Я сижу здесь в небольшой будке и веду наблюдение за заливом.
— Хорошо. Продолжай наблюдение.
— И сколько времени я должен здесь торчать?
— Откуда я знаю, — ответил Мейсон. — Но я хочу, чтобы ты лично занимался этим.
— Чертовски холодно из-за этого тумана, — заметил Дрейк, — а на мне только костюм. Я надел спецовку, но она совершенно не греет.
— Побегай, попрыгай, попытайся как-нибудь согреться.
— Хорошо тебе советовать, сидя в удобном кресле в теплом кабинете.
Мейсон засмеялся.
— Продолжай работу, Пол. Мне нужна твоя помощь. Думаю, ты сможешь продержаться.
Глава 23
Вскоре после пяти Дрейк вновь позвонил Мейсону.
— Привет, Перри, — сказал он, — здесь прямо-таки столпотворение.
— Ты на пристани?
— Да.
— Как погода?
— Сейчас ясно.
— Холодно?
— Не так сильно, как при тумане.
— Кто появился на берегу?
— Шериф, заместитель окружного прокурора с помощниками и водолаз.
— Что они делают?
— Просто стоят, ожидая водолаза… А вот и он. У него что-то в руке.
— Что именно? — спросил Мейсон.
— Не знаю. Ведь он идет к берегу, а не ко мне.
— Продолжай наблюдение, — сказал Мейсон. — Постоянно звони мне и держи в курсе дела.
— Хорошо. Похоже, они о чем-то совещаются… Водолаз вновь погружается в воду.
— Как ты думаешь, что он нашел?
— Не знаю.
— Никак нельзя взглянуть?
— Нет.
— Может быть, это сумочка?
— Возможно. Этот предмет был найден именно там, где находилась сумочка… именно там… Эй, минутку, Перри. Он вновь возвращается. В руках — два предмета. Все очень довольны. Хастингс похлопывает его по плечу.
— Снимай спецодежду и иди обедать, Пол, — сказал Мейсон. — Дело сделано.
— Привет, Перри, — сказал он, — здесь прямо-таки столпотворение.
— Ты на пристани?
— Да.
— Как погода?
— Сейчас ясно.
— Холодно?
— Не так сильно, как при тумане.
— Кто появился на берегу?
— Шериф, заместитель окружного прокурора с помощниками и водолаз.
— Что они делают?
— Просто стоят, ожидая водолаза… А вот и он. У него что-то в руке.
— Что именно? — спросил Мейсон.
— Не знаю. Ведь он идет к берегу, а не ко мне.
— Продолжай наблюдение, — сказал Мейсон. — Постоянно звони мне и держи в курсе дела.
— Хорошо. Похоже, они о чем-то совещаются… Водолаз вновь погружается в воду.
— Как ты думаешь, что он нашел?
— Не знаю.
— Никак нельзя взглянуть?
— Нет.
— Может быть, это сумочка?
— Возможно. Этот предмет был найден именно там, где находилась сумочка… именно там… Эй, минутку, Перри. Он вновь возвращается. В руках — два предмета. Все очень довольны. Хастингс похлопывает его по плечу.
— Снимай спецодежду и иди обедать, Пол, — сказал Мейсон. — Дело сделано.
Глава 24
Судья Хобарт объявил:
— Суд продолжает свою работу. Вы готовы, господа?
— Одну минутку, — сказал Хастингс. — Мы вчера заявили, что собираемся сегодня представить обвинительный акт, но, если Высокий Суд позволит, я хотел бы задать обвиняемой еще несколько вопросов, чтобы уточнить некоторые детали и снять критику в наш адрес, произнесенную на пресс-конференции…
— Суд не интересует критика, — прервал его судья Хобарт. — Если вы желаете представить какие-то новые доказательства, тогда Суд примет решение продолжить рассмотрение дела. Есть ли какие-нибудь возражения со стороны защиты?
— Нет, — ответил Мейсон.
— Вызывается, — торжественно объявил Хастингс, — шериф Джуит. Вы уже принесли присягу, шериф. Не стоит этого делать заново. Обратимся к так называемой пресс-конференции, состоявшейся вчера днем. Вы слышали, какие показания дала обвиняемая прессе?
— Да.
— Имеет ли это какое-нибудь отношение к ее действиям в день убийства?
— Да.
— Что она сказала относительно выстрела?
— Обвиняемая заявила, что у нее в сумочке был револьвер, из которого она и застрелила Уилмера Джилли, затем прыгнула в воду и там потеряла сумочку. Она также сказала, что револьвер был в ее руке, и она уронила его во время прыжка в воду. Она слышала, как он сперва ударился о палубу, а затем раздался всплеск воды.
— После этого рассказа, — спросил Хастингс, — вы выезжали на место происшествия?
— Да.
— Кто-нибудь был с вами?
— Да. Опытный водолаз.
— Что он сделал?
— По моему указанию он исследовал дно залива.
— Что-нибудь было обнаружено?
— Да, дамская сумочка.
— Я предъявляю вам сумочку, — заявил Хастингс. — В ней — удостоверение личности и водительские права на имя Филлис Бэнкрофт. Они сильно намокли, но записи в них можно разобрать. Вам знакомы эти документы?
— Да. Это именно та сумочка, которую показал мне водолаз.
— Мы просим приложить эти предметы к делу в качестве вещественных доказательств обвинения, — заявил Хастингс.
Судья Хобарт нахмурился и посмотрел в сторону Мейсона:
— Есть какие-нибудь возражения?
— Нет, Ваша Честь.
— Водолаз обнаружил что-нибудь еще? — спросил шерифа Хастингс.
— Да.
— Что?
— Револьвер.
— Что за револьвер?
— Револьвер марки «Смит и Вессон», тридцать восьмого калибра, номер сто тридцать три триста сорок семь. Он был полностью заряжен, только одна использованная гильза. Проверка документов показала, что оружие принадлежит Харлоу Биссинджеру Бэнкрофту, мужу обвиняемой.
— Вы провели баллистическую экспертизу?
— Да.
— И каков результат?
— Она показала, что роковой выстрел был произведен из него.
— Во время пресс-конференции, — продолжал Хастингс, — вас обвинили в том, что днем одиннадцатого не было установлено точное место, где находилась яхта, и не было исследовано дно залива в том районе. Были ли вами предприняты попытки установить это место?
— Да, сэр.
— Вам это удалось?
— Да.
— Каким образом?
— Я расспросил пилота вертолета, который первым заметил яхту и сделал аэрофотографии. Это позволило нам установить точное место.
— Вы посылали водолаза исследовать дно?
— Да, сэр.
— Он что-нибудь обнаружил?
— Абсолютно ничего.
— Ведите перекрестный допрос, — торжествующим голосом предложил Хастингс Мейсону.
— Шериф, — спросил адвокат, — насколько я понял, водолаз обнаружил сумочку и револьвер именно там, где миссис Бэнкрофт их уронила?
— Да, сэр.
— Тем самым, подтверждается ее рассказ?
Шериф улыбнулся и ответил:
— Это зависит от того, что вы под этим подразумеваете. Ваши слова наводят меня на мысль об охотнике, который говорит вам, что стоял у дуба и выстрелил в оленя, бывшего от него в тысяче ярдах, и что, если вы хотите подтверждения, он может вам показать этот дуб.
В зале раздался смех.
— Здесь не место для шуток, шериф, — холодно произнес судья Хобарт.
— Извините. Я просто хотел сказать, что это отнюдь не подтверждает рассказа обвиняемой. Напротив, найденные предметы говорят о преднамеренном убийстве.
— Вы сказали, что у вас есть фотографии, сделанные пилотом вертолета?
— Да, сэр.
— На которых видно, где находилась яхта? Вы можете предъявить их?
Хастингс протянул шерифу фотографии.
— Вот они, — произнес шериф. — Вот это яхта, а эти цифры и линии указывают на ее точное местонахождение.
— Хорошо, — заметил Мейсон. — А вы уточнили это место на геодезической карте, представленной защитой?
— Нет, но это можно сделать.
— Пожалуйста, будьте так любезны, и скажите нам глубину залива в том месте.
— Во время отлива глубина там была десять футов, — произнес после сравнения шериф.
— Какова была длина якорной цепи?
— Примерно пятнадцать футов.
— Во время обнаружения яхты был отлив, а во время убийства — прилив, так что за это время яхта, вероятно, сделала целый круг?
— Я думаю, что водолаз учел это.
— Думаете?
— Я сказал ему обследовать все дно вокруг.
— Ваша Честь, — обратился Мейсон к судье, — все показания данного свидетеля относительно того, что сделал водолаз, что он видел и обнаружил, не могут служить доказательством обвинения, так как они не основаны на конкретных и точных фактах.
— Если Высокий Суд позволит, — воскликнул Хастингс, — мы приведем эти факты. Водолаз находится здесь, в зале суда. Я не собирался вызывать его в качестве свидетеля, но если это необходимо, я могу это сделать.
— Тогда лучше вызовите его, — сказал Мейсон, — потому что если у меня будет возможность задать ему несколько вопросов и он подтвердит показания шерифа, я возьму свои слова обратно. Иначе я буду утверждать, что это ничего не доказывает.
— Очень хорошо, — произнес Хастингс. — Вы пока свободны, шериф.
Вызывается Фремонт Диббл.
Диббл принес присягу, заявил, что по профессии он водолаз и что по указанию шерифа и заместителя окружного прокурора произвел исследование дна залива в указанных ему местах.
— Что вы обнаружили на дне, у топливного причала? — спросил его Хастингс.
— Дамскую сумочку и револьвер.
— Я предъявляю вам для опознания сумочку. Скажите, вы нашли именно ее?
— Да, сэр.
— Я показываю вам револьвер. Вы обнаружили именно его?
— Да, сэр.
— Приступайте к перекрестному допросу, — сказал Хастингс Мейсону.
— Сумочка была именно в таком состоянии, когда вы ее нашли? — спросил Мейсон.
Свидетель внимательно ее осмотрел.
— Да, сэр.
— Содержимое то же самое?
— Да, сэр.
— В ней были деньги?
— Да. В кошельке лежало три двадцатидолларовых, две десятидолларовых, одна пятидолларовая, три однодолларовых банкноты и немного мелочи.
— Они были в сумочке, когда вы нашли ее?
— Да, сэр.
— И никаких других денег?
— Нет, сэр.
— Револьвер в том же состоянии, как вы обнаружили его?
— Да, сэр.
— На каком расстоянии он был от сумочки?
— Примерно… в двадцати-тридцати футах.
— Теперь скажите, вы были именно на том месте, которое помечено мною на этой геодезической карте?
— Да, сэр.
— И именно там обследовали дно?
— Да, сэр.
— И ничего не нашли?
— Нет.
— Абсолютно ничего?
— Там, — сказал Диббл, — оказалась старая консервная банка, которую, возможно, использовали под наживку, а затем бросили в воду. Она была примерно в сотне футах от того места, где была обнаружена яхта.
— Но, учитывая, что во время прилива яхта не стояла на месте, это было, наверное, ближе к ней?
Свидетель задумался и ответил:
— Пожалуй, да.
— Почему вы решили, что банка использовалась под наживку? — спросил Мейсон.
— На такой глубине, — улыбнувшись, сказал Диббл, — очень хорошо видно, так что я смог прочитать надпись на этикетке банки. Она была из-под бобов, поэтому я и решил, что она использовалась под наживку.
— Что это за этикетка?
— Обычная, вокруг всей банки, ничего особенного.
— Почему вы решили, что это старая банка?
— Ну, — улыбнулся свидетель, — я не видел, чтобы кто-нибудь рыбачил поблизости, поэтому и решил, что она пролежала на дне какое-то время.
— И этикетка все еще была на ней? — заметил Мейсон.
— Если, конечно, подумать, — нахмурился свидетель, — раз этикетка все еще была на ней, так что лучше сказать, что это банка из-под наживки, а не старая консервная банка. Все это очень спорно.
Диббл улыбнулся, повернувшись в сторону заместителя окружного прокурора.
— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — На этом все. Теперь, если Высокий Суд позволит, ввиду этих свидетельских показаний, я бы хотел задать еще несколько вопросов свидетелю обвинения Стилсону Келси.
Келси, на сей раз развязной походкой, подошел и занял место свидетеля.
— Мистер Келси, — спросил его Мейсон, — вы присутствовали на пресс-конференции, когда обвиняемая изложила всю свою историю?
— Нет, сэр.
— Но вы слышали о ней?
— Да.
— И вы быстро достали акваланг, помчались на пляж, нашли место, указанное обвиняемой на пресс-конференции, нырнули, обнаружили там сумочку, в которой было три тысячи в пятидесяти и стодолларовых банкнотах, изъяли их, и затем, чтобы подкинуть новые доказательства против миссис Бэнкрофт, бросили рядом с сумочкой револьвер, не так ли?
— Что! — воскликнул Келси. — Я…
— Ваша Честь, — вмешался Хастингс, — это недопустимое ведение допроса. Этот свидетель не под следствием.
— Он будет под следствием, — заявил Мейсон, — так как еще до заявления обвиняемой один пловец по моей просьбе исследовал дно залива в указанном месте, нашел там дамскую сумочку, в которой тогда было три тысячи долларов. При этом пловце я заменил эти деньги другими, полученными мною в банке, а я их номера записал. В то время на дне близ сумочки ничего больше не было. Так вот, после конференции кто-то быстро приехал туда, изъял из сумочки указанную сумму и подложил орудие убийства. Должно быть, именно этот человек был убийцей; человек, который был партнером Джилли, который добрался до яхты и во время отсутствия обвиняемой застал там своего напарника; человек, который во время прилива был вместе с Джилли, когда тот поглощал консервированные бобы, найденные в запасах яхты, а затем выкинул банку в воду. Они поссорились. Этот человек обвинил Джилли в надувательстве и застрелил его из револьвера, который миссис Бэнкрофт уронила на палубу во время прыжка в воду. Затем этот человек оставил тело на яхте, поискал деньги и ничего не нашел. Потом убийца погреб к берегу и…
— Постойте, — прервал его Келси, — вы не можете обвинять меня в этом, так как у «Аякс-Делси» за мной постоянно следили.
— Так вы знали об этом? — улыбнувшись сказал Мейсон.
— Конечно.
— Но вам было известно, — заметил Мейсон, — что детектив следит за входом в «Аякс-Делси». Разве это могло помешать вам выйти через черный ход, сесть в машину, которая находилась рядом с ним, и отправиться в яхт-клуб?
— Вы не сможете этого доказать.
— Нет, смогу, — возразил Мейсон, — потому что банкноты, которые я вложил в сумочку миссис Бэнкрофт, были выданы мне банком гораздо позднее убийства. Более этого, их номера были записаны. И, если я не ошибаюсь, они сейчас либо у вас в кармане, либо спрятаны где-нибудь в вашей комнате или в вашем автомобиле. Я собираюсь получить разрешение на обыск и…
Келси долго смотрел на Мейсона, оценивая сложившуюся ситуацию, затем резко вскочил и, пока все были в замешательстве, ринулся к выходу.
Скинув оцепенение, шериф бросился за ним.
Мейсон повернулся и с улыбкой посмотрел на Бэнкрофта.
В коридоре раздался голос:
— Стоять! Буду стрелять!
Быстро последовали два выстрела.
Спустя несколько минут в зале вновь появился шериф, сопровождавший Келси, который был уже в наручниках.
— Так вот, если Высокий Суд позволит, — невозмутимо продолжил Мейсон, — пусть шериф обыщет арестованного. Думаю, что он найдет в его кармане пачку банкнот, номера которых совпадают с теми, которые были получены мною из банка. Вот список этих номеров. Келси полагал, что Джилли обманул его и поэтому присвоил себе три тысячи долларов. Услышав на яхте его рассказ, он посчитал, что тот вновь обманул его и утаил от него деньги, полученные от миссис Бэнкрофт. Если вы помните, из-за резкого толчка яхты миссис Бэнкрофт потеряла равновесие и нажала на курок. Естественно предположить, что Джилли тоже не устоял и упал и что после выстрела у него хватило ума лежать на месте, притворившись убитым. Келси обвинил его в надувательстве, поднял револьвер, упавший на палубу, хладнокровно убил своего напарника, а затем обыскал труп. Он был крайне разочарован и удивлен, не найдя денег.
Затем он покинул яхту, добрался на лодке до берега, сел в автомобиль, вернулся к «Аякс-Делси», вошел через черный ход, проник в комнату Джилли и тщательно сфабриковал доказательства, свидетельствовавшие о том, что тот принимал пищу в последний раз у себя дома, то есть до того, как поехал на пристань. Таким образом, ему удалось сбить с толку следователя и заставить его поверить в то, что смерть Джилли наступила несколькими часами ранее, чем это было на самом деле.
Судья Хобарт взглянул на съежившегося от страха Келси и приказал шерифу:
— Обыщите этого человека. Посмотрим, есть ли у него банкноты, номера которых совпадают со списком, предъявленным мистером Мейсоном.
— Суд продолжает свою работу. Вы готовы, господа?
— Одну минутку, — сказал Хастингс. — Мы вчера заявили, что собираемся сегодня представить обвинительный акт, но, если Высокий Суд позволит, я хотел бы задать обвиняемой еще несколько вопросов, чтобы уточнить некоторые детали и снять критику в наш адрес, произнесенную на пресс-конференции…
— Суд не интересует критика, — прервал его судья Хобарт. — Если вы желаете представить какие-то новые доказательства, тогда Суд примет решение продолжить рассмотрение дела. Есть ли какие-нибудь возражения со стороны защиты?
— Нет, — ответил Мейсон.
— Вызывается, — торжественно объявил Хастингс, — шериф Джуит. Вы уже принесли присягу, шериф. Не стоит этого делать заново. Обратимся к так называемой пресс-конференции, состоявшейся вчера днем. Вы слышали, какие показания дала обвиняемая прессе?
— Да.
— Имеет ли это какое-нибудь отношение к ее действиям в день убийства?
— Да.
— Что она сказала относительно выстрела?
— Обвиняемая заявила, что у нее в сумочке был револьвер, из которого она и застрелила Уилмера Джилли, затем прыгнула в воду и там потеряла сумочку. Она также сказала, что револьвер был в ее руке, и она уронила его во время прыжка в воду. Она слышала, как он сперва ударился о палубу, а затем раздался всплеск воды.
— После этого рассказа, — спросил Хастингс, — вы выезжали на место происшествия?
— Да.
— Кто-нибудь был с вами?
— Да. Опытный водолаз.
— Что он сделал?
— По моему указанию он исследовал дно залива.
— Что-нибудь было обнаружено?
— Да, дамская сумочка.
— Я предъявляю вам сумочку, — заявил Хастингс. — В ней — удостоверение личности и водительские права на имя Филлис Бэнкрофт. Они сильно намокли, но записи в них можно разобрать. Вам знакомы эти документы?
— Да. Это именно та сумочка, которую показал мне водолаз.
— Мы просим приложить эти предметы к делу в качестве вещественных доказательств обвинения, — заявил Хастингс.
Судья Хобарт нахмурился и посмотрел в сторону Мейсона:
— Есть какие-нибудь возражения?
— Нет, Ваша Честь.
— Водолаз обнаружил что-нибудь еще? — спросил шерифа Хастингс.
— Да.
— Что?
— Револьвер.
— Что за револьвер?
— Револьвер марки «Смит и Вессон», тридцать восьмого калибра, номер сто тридцать три триста сорок семь. Он был полностью заряжен, только одна использованная гильза. Проверка документов показала, что оружие принадлежит Харлоу Биссинджеру Бэнкрофту, мужу обвиняемой.
— Вы провели баллистическую экспертизу?
— Да.
— И каков результат?
— Она показала, что роковой выстрел был произведен из него.
— Во время пресс-конференции, — продолжал Хастингс, — вас обвинили в том, что днем одиннадцатого не было установлено точное место, где находилась яхта, и не было исследовано дно залива в том районе. Были ли вами предприняты попытки установить это место?
— Да, сэр.
— Вам это удалось?
— Да.
— Каким образом?
— Я расспросил пилота вертолета, который первым заметил яхту и сделал аэрофотографии. Это позволило нам установить точное место.
— Вы посылали водолаза исследовать дно?
— Да, сэр.
— Он что-нибудь обнаружил?
— Абсолютно ничего.
— Ведите перекрестный допрос, — торжествующим голосом предложил Хастингс Мейсону.
— Шериф, — спросил адвокат, — насколько я понял, водолаз обнаружил сумочку и револьвер именно там, где миссис Бэнкрофт их уронила?
— Да, сэр.
— Тем самым, подтверждается ее рассказ?
Шериф улыбнулся и ответил:
— Это зависит от того, что вы под этим подразумеваете. Ваши слова наводят меня на мысль об охотнике, который говорит вам, что стоял у дуба и выстрелил в оленя, бывшего от него в тысяче ярдах, и что, если вы хотите подтверждения, он может вам показать этот дуб.
В зале раздался смех.
— Здесь не место для шуток, шериф, — холодно произнес судья Хобарт.
— Извините. Я просто хотел сказать, что это отнюдь не подтверждает рассказа обвиняемой. Напротив, найденные предметы говорят о преднамеренном убийстве.
— Вы сказали, что у вас есть фотографии, сделанные пилотом вертолета?
— Да, сэр.
— На которых видно, где находилась яхта? Вы можете предъявить их?
Хастингс протянул шерифу фотографии.
— Вот они, — произнес шериф. — Вот это яхта, а эти цифры и линии указывают на ее точное местонахождение.
— Хорошо, — заметил Мейсон. — А вы уточнили это место на геодезической карте, представленной защитой?
— Нет, но это можно сделать.
— Пожалуйста, будьте так любезны, и скажите нам глубину залива в том месте.
— Во время отлива глубина там была десять футов, — произнес после сравнения шериф.
— Какова была длина якорной цепи?
— Примерно пятнадцать футов.
— Во время обнаружения яхты был отлив, а во время убийства — прилив, так что за это время яхта, вероятно, сделала целый круг?
— Я думаю, что водолаз учел это.
— Думаете?
— Я сказал ему обследовать все дно вокруг.
— Ваша Честь, — обратился Мейсон к судье, — все показания данного свидетеля относительно того, что сделал водолаз, что он видел и обнаружил, не могут служить доказательством обвинения, так как они не основаны на конкретных и точных фактах.
— Если Высокий Суд позволит, — воскликнул Хастингс, — мы приведем эти факты. Водолаз находится здесь, в зале суда. Я не собирался вызывать его в качестве свидетеля, но если это необходимо, я могу это сделать.
— Тогда лучше вызовите его, — сказал Мейсон, — потому что если у меня будет возможность задать ему несколько вопросов и он подтвердит показания шерифа, я возьму свои слова обратно. Иначе я буду утверждать, что это ничего не доказывает.
— Очень хорошо, — произнес Хастингс. — Вы пока свободны, шериф.
Вызывается Фремонт Диббл.
Диббл принес присягу, заявил, что по профессии он водолаз и что по указанию шерифа и заместителя окружного прокурора произвел исследование дна залива в указанных ему местах.
— Что вы обнаружили на дне, у топливного причала? — спросил его Хастингс.
— Дамскую сумочку и револьвер.
— Я предъявляю вам для опознания сумочку. Скажите, вы нашли именно ее?
— Да, сэр.
— Я показываю вам револьвер. Вы обнаружили именно его?
— Да, сэр.
— Приступайте к перекрестному допросу, — сказал Хастингс Мейсону.
— Сумочка была именно в таком состоянии, когда вы ее нашли? — спросил Мейсон.
Свидетель внимательно ее осмотрел.
— Да, сэр.
— Содержимое то же самое?
— Да, сэр.
— В ней были деньги?
— Да. В кошельке лежало три двадцатидолларовых, две десятидолларовых, одна пятидолларовая, три однодолларовых банкноты и немного мелочи.
— Они были в сумочке, когда вы нашли ее?
— Да, сэр.
— И никаких других денег?
— Нет, сэр.
— Револьвер в том же состоянии, как вы обнаружили его?
— Да, сэр.
— На каком расстоянии он был от сумочки?
— Примерно… в двадцати-тридцати футах.
— Теперь скажите, вы были именно на том месте, которое помечено мною на этой геодезической карте?
— Да, сэр.
— И именно там обследовали дно?
— Да, сэр.
— И ничего не нашли?
— Нет.
— Абсолютно ничего?
— Там, — сказал Диббл, — оказалась старая консервная банка, которую, возможно, использовали под наживку, а затем бросили в воду. Она была примерно в сотне футах от того места, где была обнаружена яхта.
— Но, учитывая, что во время прилива яхта не стояла на месте, это было, наверное, ближе к ней?
Свидетель задумался и ответил:
— Пожалуй, да.
— Почему вы решили, что банка использовалась под наживку? — спросил Мейсон.
— На такой глубине, — улыбнувшись, сказал Диббл, — очень хорошо видно, так что я смог прочитать надпись на этикетке банки. Она была из-под бобов, поэтому я и решил, что она использовалась под наживку.
— Что это за этикетка?
— Обычная, вокруг всей банки, ничего особенного.
— Почему вы решили, что это старая банка?
— Ну, — улыбнулся свидетель, — я не видел, чтобы кто-нибудь рыбачил поблизости, поэтому и решил, что она пролежала на дне какое-то время.
— И этикетка все еще была на ней? — заметил Мейсон.
— Если, конечно, подумать, — нахмурился свидетель, — раз этикетка все еще была на ней, так что лучше сказать, что это банка из-под наживки, а не старая консервная банка. Все это очень спорно.
Диббл улыбнулся, повернувшись в сторону заместителя окружного прокурора.
— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — На этом все. Теперь, если Высокий Суд позволит, ввиду этих свидетельских показаний, я бы хотел задать еще несколько вопросов свидетелю обвинения Стилсону Келси.
Келси, на сей раз развязной походкой, подошел и занял место свидетеля.
— Мистер Келси, — спросил его Мейсон, — вы присутствовали на пресс-конференции, когда обвиняемая изложила всю свою историю?
— Нет, сэр.
— Но вы слышали о ней?
— Да.
— И вы быстро достали акваланг, помчались на пляж, нашли место, указанное обвиняемой на пресс-конференции, нырнули, обнаружили там сумочку, в которой было три тысячи в пятидесяти и стодолларовых банкнотах, изъяли их, и затем, чтобы подкинуть новые доказательства против миссис Бэнкрофт, бросили рядом с сумочкой револьвер, не так ли?
— Что! — воскликнул Келси. — Я…
— Ваша Честь, — вмешался Хастингс, — это недопустимое ведение допроса. Этот свидетель не под следствием.
— Он будет под следствием, — заявил Мейсон, — так как еще до заявления обвиняемой один пловец по моей просьбе исследовал дно залива в указанном месте, нашел там дамскую сумочку, в которой тогда было три тысячи долларов. При этом пловце я заменил эти деньги другими, полученными мною в банке, а я их номера записал. В то время на дне близ сумочки ничего больше не было. Так вот, после конференции кто-то быстро приехал туда, изъял из сумочки указанную сумму и подложил орудие убийства. Должно быть, именно этот человек был убийцей; человек, который был партнером Джилли, который добрался до яхты и во время отсутствия обвиняемой застал там своего напарника; человек, который во время прилива был вместе с Джилли, когда тот поглощал консервированные бобы, найденные в запасах яхты, а затем выкинул банку в воду. Они поссорились. Этот человек обвинил Джилли в надувательстве и застрелил его из револьвера, который миссис Бэнкрофт уронила на палубу во время прыжка в воду. Затем этот человек оставил тело на яхте, поискал деньги и ничего не нашел. Потом убийца погреб к берегу и…
— Постойте, — прервал его Келси, — вы не можете обвинять меня в этом, так как у «Аякс-Делси» за мной постоянно следили.
— Так вы знали об этом? — улыбнувшись сказал Мейсон.
— Конечно.
— Но вам было известно, — заметил Мейсон, — что детектив следит за входом в «Аякс-Делси». Разве это могло помешать вам выйти через черный ход, сесть в машину, которая находилась рядом с ним, и отправиться в яхт-клуб?
— Вы не сможете этого доказать.
— Нет, смогу, — возразил Мейсон, — потому что банкноты, которые я вложил в сумочку миссис Бэнкрофт, были выданы мне банком гораздо позднее убийства. Более этого, их номера были записаны. И, если я не ошибаюсь, они сейчас либо у вас в кармане, либо спрятаны где-нибудь в вашей комнате или в вашем автомобиле. Я собираюсь получить разрешение на обыск и…
Келси долго смотрел на Мейсона, оценивая сложившуюся ситуацию, затем резко вскочил и, пока все были в замешательстве, ринулся к выходу.
Скинув оцепенение, шериф бросился за ним.
Мейсон повернулся и с улыбкой посмотрел на Бэнкрофта.
В коридоре раздался голос:
— Стоять! Буду стрелять!
Быстро последовали два выстрела.
Спустя несколько минут в зале вновь появился шериф, сопровождавший Келси, который был уже в наручниках.
— Так вот, если Высокий Суд позволит, — невозмутимо продолжил Мейсон, — пусть шериф обыщет арестованного. Думаю, что он найдет в его кармане пачку банкнот, номера которых совпадают с теми, которые были получены мною из банка. Вот список этих номеров. Келси полагал, что Джилли обманул его и поэтому присвоил себе три тысячи долларов. Услышав на яхте его рассказ, он посчитал, что тот вновь обманул его и утаил от него деньги, полученные от миссис Бэнкрофт. Если вы помните, из-за резкого толчка яхты миссис Бэнкрофт потеряла равновесие и нажала на курок. Естественно предположить, что Джилли тоже не устоял и упал и что после выстрела у него хватило ума лежать на месте, притворившись убитым. Келси обвинил его в надувательстве, поднял револьвер, упавший на палубу, хладнокровно убил своего напарника, а затем обыскал труп. Он был крайне разочарован и удивлен, не найдя денег.
Затем он покинул яхту, добрался на лодке до берега, сел в автомобиль, вернулся к «Аякс-Делси», вошел через черный ход, проник в комнату Джилли и тщательно сфабриковал доказательства, свидетельствовавшие о том, что тот принимал пищу в последний раз у себя дома, то есть до того, как поехал на пристань. Таким образом, ему удалось сбить с толку следователя и заставить его поверить в то, что смерть Джилли наступила несколькими часами ранее, чем это было на самом деле.
Судья Хобарт взглянул на съежившегося от страха Келси и приказал шерифу:
— Обыщите этого человека. Посмотрим, есть ли у него банкноты, номера которых совпадают со списком, предъявленным мистером Мейсоном.
Глава 25
Спустя десять минут судья Хобарт объявил:
— Номера совпадают, мистер Мейсон. Я полагаю, мистер Хастингс, у нас вполне достаточно оснований для прекращения дела против миссис Бэнкрофт.
— Согласен, — робко сказал заместитель окружного прокурора.
— Я хотел бы кое-что пояснить, — произнес Келси.
— При сложившихся обстоятельствах, все, что вы скажете, — подчеркнул судья Хобарт, — может быть использовано против вас. Вряд ли стоит вам делать какие-либо заявления. Если же вы желаете этого, не забывайте, что ваши слова могут быть использованы против вас.
— Знаю, — упавшим голосом произнес Келси. — Я только хочу сказать, что мистер Мейсон изложил все верно, за исключением одного. Я не намеренно убил Джилли, а в целях самообороны. Я обвинил его в обмане и в получении денег, о которых мне не было известно. Так как он все отрицал, я заявил, что собираюсь обыскать его. Когда я стал подходить к нему, он схватил нож и ринулся ко мне. Тогда мне пришлось выстрелить.
— Что вы сделали затем? — спросил судья Хобарт.
— Я обыскал его и нашел немного денег, видимо, оставшихся от той тысячи, которую он получил от миссис Бэнкрофт. Он был законченным негодяем и, когда понял, что я собираюсь раскопать все до конца, попытался меня убить.
— Что вы сделали с револьвером? — спросил судья Хобарт.
— Я его спрятал. Позднее, услышав, что рассказала миссис Бэнкрофт на пресс-конференции, я вновь зарядил его, выбросил одну пулю, достал акваланг, отправился в порт, разыскал сумочку, взял из нее деньги и положил рядом с ней оружие. Я полагал, что при таких условиях имею полное право на эти деньги. Ведь именно благодаря мне Джилли удалось бы получить их.
Судья Хобарт повернулся в сторону Мейсона.
— Что же, по вашему мнению, произошло с пулей, которой выстрелила миссис Бэнкрофт?
— Здесь может быть только один ответ, — сказал адвокат. — Она пролетела мимо Джилли, возможно в сантиметре от его головы, а затем в открытую дверь рубки. Вспомните: Джилли поднимал якорь, двигатель работал, он закрепил цепь за кнехты, повернулся и вошел в рубку. Дверь ее, должно быть, была открытой. Через нее, вероятно, и пролетела пуля.
Судья Хобарт нахмурился и задумчиво произнес:
— Это было необычайно интересное и важное дело. Подсудимую можно поздравить с таким защитником, стратегия которого позволила в конце концов установить подлинного убийцу. Теперь, ради удовлетворения личного интереса, я хотел бы спросить вас, мистер Мейсон, действительно ли свидетель Дрю Керби ошибался и с миссис Бэнкрофт вечером десятого был другой человек?
— Да, — подтвердил адвокат. — На самом деле с ней был Ирвин Виктор Фордайс.
— А что произошло с ним? — спросил судья.
— Не знаю. Может быть, он был убит, а может, просто бежал.
Неожиданно Харлоу Бэнкрофт поднялся со своего места.
— Если Высокий Суд позволит, я хотел бы сделать заявление, — громко сказал он.
— Пожалуйста, — разрешил судья Хобарт.
— Я думаю, Ирвин Фордайс исчез, так как знал, что его разыскивает полиция в связи с ограблением станции техобслуживания. Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы публично рассказать о том, что каждый из нас называет ошибками. Я тоже совершил немало ошибок. Когда-то в юности я украл автомобиль и за это отбыл срок в тюрьме. Затем я решил, что на этом нужно поставить крест. Я перед всеми заявляю, что если у Ирвина Фордайса хватит мужества прийти с повинной, я постараюсь, чтобы над ним был свершен честный суд. Я не пожалею денег, чтобы лучшие адвокаты защищали его. Я попрошу мистера Мейсона быть его защитником. Если Фордайс виновен, он должен отбыть срок. Если же нет, он будет освобожден, и я назначу его на руководящее место в одной из своих компаний, чтобы дать ему возможность окончательно исправиться.
Журналисты, столпившись, окружили Бэнкрофта и принялись его фотографировать.
— Я рад, — улыбнулся судья Хобарт, — что вы сделали это заявление, мистер Бэнкрофт. Вы говорили как мужчина, и я уверен, что вы не пожалеете об этом. Что касается вашего замечания о лучших адвокатах, я думаю, исход этого дела говорит сам за себя. Миссис Бэнкрофт освобождается из-под стражи. Мистер Келси арестован и будет препровожден в тюрьму. Найденные деньги конфисковываются. Заседание суда объявляю закрытым.
— Номера совпадают, мистер Мейсон. Я полагаю, мистер Хастингс, у нас вполне достаточно оснований для прекращения дела против миссис Бэнкрофт.
— Согласен, — робко сказал заместитель окружного прокурора.
— Я хотел бы кое-что пояснить, — произнес Келси.
— При сложившихся обстоятельствах, все, что вы скажете, — подчеркнул судья Хобарт, — может быть использовано против вас. Вряд ли стоит вам делать какие-либо заявления. Если же вы желаете этого, не забывайте, что ваши слова могут быть использованы против вас.
— Знаю, — упавшим голосом произнес Келси. — Я только хочу сказать, что мистер Мейсон изложил все верно, за исключением одного. Я не намеренно убил Джилли, а в целях самообороны. Я обвинил его в обмане и в получении денег, о которых мне не было известно. Так как он все отрицал, я заявил, что собираюсь обыскать его. Когда я стал подходить к нему, он схватил нож и ринулся ко мне. Тогда мне пришлось выстрелить.
— Что вы сделали затем? — спросил судья Хобарт.
— Я обыскал его и нашел немного денег, видимо, оставшихся от той тысячи, которую он получил от миссис Бэнкрофт. Он был законченным негодяем и, когда понял, что я собираюсь раскопать все до конца, попытался меня убить.
— Что вы сделали с револьвером? — спросил судья Хобарт.
— Я его спрятал. Позднее, услышав, что рассказала миссис Бэнкрофт на пресс-конференции, я вновь зарядил его, выбросил одну пулю, достал акваланг, отправился в порт, разыскал сумочку, взял из нее деньги и положил рядом с ней оружие. Я полагал, что при таких условиях имею полное право на эти деньги. Ведь именно благодаря мне Джилли удалось бы получить их.
Судья Хобарт повернулся в сторону Мейсона.
— Что же, по вашему мнению, произошло с пулей, которой выстрелила миссис Бэнкрофт?
— Здесь может быть только один ответ, — сказал адвокат. — Она пролетела мимо Джилли, возможно в сантиметре от его головы, а затем в открытую дверь рубки. Вспомните: Джилли поднимал якорь, двигатель работал, он закрепил цепь за кнехты, повернулся и вошел в рубку. Дверь ее, должно быть, была открытой. Через нее, вероятно, и пролетела пуля.
Судья Хобарт нахмурился и задумчиво произнес:
— Это было необычайно интересное и важное дело. Подсудимую можно поздравить с таким защитником, стратегия которого позволила в конце концов установить подлинного убийцу. Теперь, ради удовлетворения личного интереса, я хотел бы спросить вас, мистер Мейсон, действительно ли свидетель Дрю Керби ошибался и с миссис Бэнкрофт вечером десятого был другой человек?
— Да, — подтвердил адвокат. — На самом деле с ней был Ирвин Виктор Фордайс.
— А что произошло с ним? — спросил судья.
— Не знаю. Может быть, он был убит, а может, просто бежал.
Неожиданно Харлоу Бэнкрофт поднялся со своего места.
— Если Высокий Суд позволит, я хотел бы сделать заявление, — громко сказал он.
— Пожалуйста, — разрешил судья Хобарт.
— Я думаю, Ирвин Фордайс исчез, так как знал, что его разыскивает полиция в связи с ограблением станции техобслуживания. Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы публично рассказать о том, что каждый из нас называет ошибками. Я тоже совершил немало ошибок. Когда-то в юности я украл автомобиль и за это отбыл срок в тюрьме. Затем я решил, что на этом нужно поставить крест. Я перед всеми заявляю, что если у Ирвина Фордайса хватит мужества прийти с повинной, я постараюсь, чтобы над ним был свершен честный суд. Я не пожалею денег, чтобы лучшие адвокаты защищали его. Я попрошу мистера Мейсона быть его защитником. Если Фордайс виновен, он должен отбыть срок. Если же нет, он будет освобожден, и я назначу его на руководящее место в одной из своих компаний, чтобы дать ему возможность окончательно исправиться.
Журналисты, столпившись, окружили Бэнкрофта и принялись его фотографировать.
— Я рад, — улыбнулся судья Хобарт, — что вы сделали это заявление, мистер Бэнкрофт. Вы говорили как мужчина, и я уверен, что вы не пожалеете об этом. Что касается вашего замечания о лучших адвокатах, я думаю, исход этого дела говорит сам за себя. Миссис Бэнкрофт освобождается из-под стражи. Мистер Келси арестован и будет препровожден в тюрьму. Найденные деньги конфисковываются. Заседание суда объявляю закрытым.
Глава 26
Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк, Харлоу Бэнкрофт, Филлис Бэнкрофт и Розена Эндрюс собрались в кабинете Мейсона.
— Я даже не могу сказать, — произнесла, вся в слезах, миссис Бэнкрофт, — что вы для меня сделали, мистер Мейсон.
Бэнкрофт, вынув из кармана чековую книжку, сказал:
— Я тоже не могу выразить этого словами, но попытаюсь отразить в чеке.
— Я очень рад, мистер Бэнкрофт, — заметил Мейсон, — что у вас хватило сил, решимости и мужества встать и сделать заявление в суде. Вы почувствуете, что жизнь гораздо лучше, чем вы думали раньше. — Мейсон поднялся из-за стола. — Я хочу пожать вам руку, мистер Бэнкрофт. Приятно это сделать настоящему мужчине.
Розена внезапно поцеловала адвоката, то же самое сделала и Филлис Бэнкрофт.
Мейсон, с помадой на щеках, с улыбкой взглянул на Деллу Стрит.
— Я единодушна с ними в чувствах, — нежно произнесла она.
— Я даже не могу сказать, — произнесла, вся в слезах, миссис Бэнкрофт, — что вы для меня сделали, мистер Мейсон.
Бэнкрофт, вынув из кармана чековую книжку, сказал:
— Я тоже не могу выразить этого словами, но попытаюсь отразить в чеке.
— Я очень рад, мистер Бэнкрофт, — заметил Мейсон, — что у вас хватило сил, решимости и мужества встать и сделать заявление в суде. Вы почувствуете, что жизнь гораздо лучше, чем вы думали раньше. — Мейсон поднялся из-за стола. — Я хочу пожать вам руку, мистер Бэнкрофт. Приятно это сделать настоящему мужчине.
Розена внезапно поцеловала адвоката, то же самое сделала и Филлис Бэнкрофт.
Мейсон, с помадой на щеках, с улыбкой взглянул на Деллу Стрит.
— Я единодушна с ними в чувствах, — нежно произнесла она.