- Да, очень яркая, она висела посередине.
- А вы не думаете, что видели не шланг, а веревку?
- Нет, это был гибкий шланг, резиновый, и он шел от выхлопной трубы
машины Сэма Лекстера к отверстию в отопительной трубе. Труба большая,
покрытая асбестом. Нагретый воздух поднимался по ней в спальню Питера
Лекстера и в гостиную.
Мейсон задумчиво кивнул и сказал:
- Вот что. Если вы надумаете сообщить полиции свою историю, я
помогу вам связаться с оперативной группой.
- Я хотела бы этого, - просто сказала она.
- Хорошо, - пообещал Мейсон, - мы подумаем и сообщим вам, если у
нас появится какая-то новая мысль. Тем временем вы можете дать нам
знать, что именно советует вам ваш друг. Если решите заявить полиции,
сообщите нам.
- Как мне вас найти? - спросила она.
Мейсон тронул Дрейка за руку, мягко подталкивая его к двери.
- Мы еще к вам зайдем сегодня, попозже.
Она улыбнулась:
- Я рада была рассказать вам все, что мне известно.
В коридоре детектив вопросительно посмотрел на адвоката.
- Ну что ж, - хмыкнул Мейсон, - проблема кота остается!
- Я так и понял, - заметил Дрейк. - Но мне не совсем понятно, каким
будет твой следующий ход.
Мейсон понизил голос почти по шепота:
- Когда я увижу своего почтенного коллегу Шастера, я попрошу его
прочесть пункт двести пятьдесят восьмой Кодекса о завещаниях, где
сказано, что человек, осужденный за убийство, не имеет права
наследовать имущество убитого и любая часть имущества, которую он
должен был унаследовать, переходит к другому наследнику.
- Посмотрим, верно ли мы все поняли, - сказал Дрейк.
- Конечно, верно. Слепому ясно. От газовой топки отходит несколько
труб, ведущих в разные комнаты дома. У каждой трубы - регулятор, чтобы
можно было отключить те комнаты, в которых не живут. Сэм Лекстер
совершил убийство очень простым способом. Он завел машину в гараж,
надел на выхлопную трубу шланг, второй конец шланга присоединил к
втулке на трубе, через которую нагретый воздух поступал в спальню
Питера Лекстера. Потом сел в машину и завел мотор. Смертельный газ из
двигателя через гибкий шланг пошел в отопительную трубу и поднялся в
спальню Питера Лекстера. Заметьте дьявольскую хитрость такого способа:
Сэму пришлось только включить мотор, чтобы отправить безболезненную
смерть в комнату, удаленную на много футов от работающего мотора, в
комнату с запертой дверью. Затем он поджег дом. У людей, погибших при
пожаре, обязательно находят в крови окись углерода. Это блестящий
пример убийства, и, очевидно, единственная свидетельница - эта
рыженькая сиделка, которая застала Сэма на месте преступления; и
единственная причина, что она до сих пор жива, - то, что Сэм Лекстер
решил, будто она не поняла того, что видела. Или он думает, что она не
видела шланга.
Сыщик достал из кармана блок жевательной резинки и спросил:
- Что будем делать дальше?
- Свяжемся с окружным прокурором, - ответил Мейсон. - Он всегда
уверяет, что адвокат-криминалист употребляет свои знания на то, чтобы
помогать убийцам избавиться от наказания. Вот я его и озадачу: покажу
ему убийство, которое я раскрыл, в то время как его люди начисто
опозорились.
- Твое доказательство слишком слабо, чтобы навешивать обвинение в
убийстве, - усомнился Дрейк.
- Ничуть не слабо, - отпарировал Мейсон. - Заметь: было четверть
одиннадцатого вечера, уже стемнело. Ворота гаража были заперты. Сэм
Лекстер притворился пьяным, когда поставил машину в гараж. Но он
должен был выйти из машины, подойти к воротам, запереть их, снова
сесть в машину и включить мотор. Он должен был присоединить шланг к
своему двигателю и к трубе, по которой шел нагретый воздух в спальню
его деда. А потом оставалось завести мотор. Возможно, мотору и не надо
было работать долго. Если я еще помню судебную медицину, в выхлопной
трубе автомобиля моноокись углерода образуется в количестве один
кубический фут в минуту при двадцати лошадиных силах. Гараж за пять
минут может наполниться смертельным количеством газа. В атмосфере,
содержащей всего две десятых процента газа, человек может погибнуть.
Кровь мертвого будет ярко-алой. Газ этот так действует на кровь, что
она не может снабжать ткани кислородом, эти же признаки отличают кровь
человека, погибшего в горящем доме. Нельзя отказать Сэму Лекстеру в
дьявольском уме. Если бы этой сиделке не случилось застать его, он
совершил бы безукоризненное убийство.
- И ты все это хочешь передать в руки окружного прокурора? -
перебил Дрейк, глядя на Перри Мейсона лишенными выражения глазами.
- Да.
- А не надо ли сначала проверить, какое отношение к этому имеет
твой клиент?
- Нет, не думаю, - медленно сказал Мейсон. - Я не собираюсь
покрывать своего клиента, если он замешан. Меня наняли, чтобы помочь
ему сохранить за собой кота - и он его сохранит, во имя дьявола. Если
он нашел принадлежащие наследникам деньги и присвоил их - это уже
совершенно другое дело. И заметьте, что Питер Лекстер вполне мог
подарить эти деньги Эштону перед смертью.
- Ерунда, - сказал детектив. - Пит Лекстер не ждал смерти. У него
не было причин раздаривать деньги.
- Не будь таким уверенным, - возразил Мейсон. - У него была
какая-то причина взять деньги наличными. Но довольно об этом
рассуждать, Пол. Главное сейчас - предъявить обвинение чужому клиенту,
а не ставить своего в такое положение, когда он должен давать массу
объяснений. Я свяжусь с Эштоном и скажу, что его кот в безопасности.
- Это называется - из пушки по воробьям, - засмеялся сыщик. - Мы
нарвемся на неприятности, спасая жизнь коту.
- И доказывая Нату Шастеру, что меня на кривой не объедешь, -
добавил Мейсон. - Не забудь этого аспекта дела, Пол.
- В аптеке за углом есть автомат, - вспомнил Дрейк.
- Ладно, Пол, позвоним Эштону и окружному прокурору.
Они завернули за угол. Мейсон опустил монетку, набрал номер Питера
Лекстера и спросил Чарльза Эштона. Через несколько минут голос Эштона
задребезжал в трубке.
- Говорит Перри Мейсон, мистер Эштон. Думаю, что насчет Клинкера
можно больше не беспокоиться.
- Почему? - спросил Эштон.
- Думаю, что у Сэма Лекстера скоро забот будет по горло, - объяснил
Мейсон. - Он будет занят. Пока не говорите ничего слугам, но возможно,
что Сэма Лекстера вызовут к прокурору и зададут несколько вопросов.
Голос привратника проскрипел:
- Вы можете объяснить о чем?
- Нет. Я сказал все, что мог. Держите язык за зубами.
В голосе Эштона нарастало беспокойство:
- Минутку, мистер Мейсон. Я бы не хотел, чтобы вы заходили слишком
далеко. Есть причины, по которым я не хочу, чтобы прокурор вмешивался
и задавал вопросы.
- Вы наняли меня, чтобы вашего кота не отравили, - твердо сказал
Мейсон. - Этим я и занимаюсь.
- Но это уже совсем другое дело, - сказал Эштон. - Мне нужно с вами
увидеться.
- Тогда - завтра. А пока угостите Клинкера сливками от моего имени.
- Но я должен с вами увидеться, если прокурор начинает
расследование.
- Хорошо, завтра приходите ко мне. - Мейсон повесил трубку. Он
состроил легкую гримасу, поворачиваясь к сыщику. - Ох уж эти мне
кошачьи дела, - сказал он. - Не стоят они таких хлопот. Попробуем
разыскать окружного прокурора.
- Похоже, что совесть у твоего клиента нечиста? - спросил Дрейк.
- У моих клиентов не бывает нечистой совести, Пол, - пожал плечами
Мейсон. - Кроме того, не забывай, что мой настоящий клиент - кот.
- Конечно, - хмыкнул Дрейк. - Но, отвлекаясь от главного, хотел бы
я знать, где Эштон взял деньги... Слушай, Перри, начинается дождь.
Если надо ехать, я бы хотел взять свою машину.
Отыскивая в справочнике номер окружного прокурора, Мейсон сказал:
- Очень жаль, Пол, нам в самом деле придется ехать, но у тебя нет
возможности взять свою машину - мы спешим. Поедем на моей, с откидным
верхом.
- Этого я и боялся, - простонал Дрейк. - Ты на ней мчишься по
мокрым дорогом, как дьявол.
Во внешности Гамильтона Бергера, окружного прокурора, было что-то
от огромного медведя. Прокурор был широк в плечах, с толстой шеей, а
когда он двигал руками, под кожей ходуном ходили великолепные мускулы.
- Вы же знаете, Мейсон, - сказал он, - я рад каждой возможности
сотрудничать с вами. Я вам уже говорил и снова повторю, что всегда
боюсь обвинить невиновного, но не люблю, чтоб меня дурачили.
Мейсон сидел молча. Пол Дрейк, развалившись на стуле и широко
расставив ноги, устремил стеклянные глаза на носки своих ботинок. При
этом он умудрялся выглядеть усталым.
Бергер начал нервно шагать по комнате. Он слегка повернул голову -
как медведь, который принюхивается к ветру, - и сказал:
- Вы хороший адвокат, Мейсон.
Перри Мейсон сидел молча. Бергер повернулся на каблуках, пошел в
другую сторону и продолжил, бросая слова через плечо:
- Но сыщик из вас лучше, чем адвокат. Когда вы настраиваете мозги
на решение загадки, вы докапываетесь до истины. Однако это не мешает
вам защищать клиентов-преступников.
Мейсон не ответил. Бергер совершил еще круг, потом внезапно
остановился лицом к лицу с Мейсоном и поднял указательный палец:
- Если мои служащие узнают, что я собираюсь действовать на
основании той информации, которую мне предоставили вы, они решат, что
вы просто загребаете жар моими руками.
- Вот потому, - сказал Мейсон, - я пришел к вам лично, а не к вашим
помощникам. Удобный случай для вас кое-что прояснить и показать, что
нечто, казавшееся несчастным случаем, - на самом деле преднамеренное
убийство. Я не прошу для себя ничего. Я даю вам шанс. Вы можете его
использовать, или нет. Я этим интересуюсь исключительно ради кота. И,
если хотите знать, мой гонорар - всего десять долларов.
Бергер достал сигару из жилетного кармана, надкусил кончик зубами,
зажег спичку о кирпич камина и пустил клуб дыма.
- Хорошо, - вздохнул он. - Сегодня как раз дежурит доктор Джейсон.
Я скажу ему. Если он найдет дело стоящим, мы начнем расследование. К
тому времени, как дело получит огласку, я решу, взяться мне за него
или устраниться.
Перри Мейсон зажег сигарету.
- Извините, - сказал Бергер, - я приглашу доктора Джейсона и
позвоню Тому Глассмену, моему старшему следователю, вызову его прямо
сейчас.
Когда закрылась дверь за прокурором, Пол Дрейк повернул к Мейсону
свое лицо, выражавшее обычный для него бесхитростный юмор.
- Я заметил, что ты ничего не сказал ему о том, как внезапно
разбогател твой клиент Чарльз Эштон.
- Я старался обратить внимание на факты, которые имеют отношение к
убийству, - объяснил Мейсон.
Дрейк снова принялся созерцать свои ботинки.
- Если бы я был на месте окружного прокурора, - сказал он, - то не
стал бы тебе подыгрывать, Перри.
- Когда человек играет со мной в мяч, он получает честную подачу, -
отпарировал Мейсон.
- Но Бог ему в помощь, если он попытается опередить тебя хоть на
секунду, - сказал Дрейк мрачно.
Дверь отворилась, и с порога на них уставился доктор Джейсон -
высокий полный человек с темными глазами.
- Добрый вечер, мистер Мейсон, - поздоровался он. - Кажется, я не
знаком с мистером Дрейком.
Дрейк не спеша соединил колени, поднялся и вяло протянул руку.
- Рад познакомиться, доктор, - сказал он. - Я столько о вас слышал
от Перри Мейсона. Я часто вспоминаю, что он сказал, когда вы
свидетельствовали душевную вменяемость его клиента.
- И что же? - спросил доктор Джейсон.
- Мейсон сказал, что вы, когда вцепитесь в мозг человека,
напоминаете пиявку.
- Я бы хотел, чтобы он заявил это публично, - засмеялся доктор. -
Это было бы для меня лучшей рекламой.
Прокурор Бергер указал на стулья и нервно затянулся сигарным дымом.
- Доктор, - сказал он. - Вот задача. Дом горит, найдено
человеческое тело. Очевидно, человек сгорел в своей постели. Не было
никаких подозрений по поводу его кончины. Затем появляются свидетели
того, что человек, получающий материальную выгоду от его смерти, был в
гараже и протягивал гибкий шланг от выхлопной трубы своей машины к
отверстию в отопительной трубе, ведущей в спальню того человека. Пожар
тоже мог произойти в результате поджога. Возможно ли, чтобы в комнату
попало достаточно моноокиси углерода, чтобы вызвать смерть человека?
- Вполне возможно, - допустил доктор Джейсон, глаза его перебегали
с Дрейка на Мейсона.
- Человек умер бы во сне?
- Вероятно. Угарный газ - очень коварный яд. Известно много
случаев, когда люди задыхались от угарного газа, работая в запертых
гаражах с включенным мотором. Они не могли выскочить на свежий воздух.
- Как определить, что человек умер от отравления угарным газом?
- Есть несколько способов. Самый простой - обратить внимание на
цвет его крови. Кровь должна быть ярко-алой.
- Ну, а если человек сгорел во время пожара, могли бы вы определить
присутствие угарного газа?
- Минуточку, - сказал доктор Джейсон. - Вы что-то путаете. Если
человек сгорел, мы вполне можем ожидать, что в его легких окажется
угарный газ. Ведь не исключено, что человек задохнулся от моноокиси
углерода во время пожара.
- В таком случае, доктор, возможно ли определить путем обследования
тела, не убит ли этот человек вышеописанным способом до того, как
загорелся дом?
- Задолго ли до пожара был отправлен в комнату газ? - Доктор
посмотрел на Мейсона блестящими глазами.
- Часа за два-три.
- Я думаю, - медленно сказал доктор Джейсон Гамильтону Бергеру, -
можно определить это, если осмотреть тело. Конечно, результат в
какой-то степени будет зависеть от условий, в каких находилось тело
после пожара. Но определить это вполне возможно. Волдыри, образующиеся
от ожогов на живой ткани, сильно отличаются от тех, которые получатся,
если огонь действует после смерти.
- Другими словами, будем осматривать тело? - спросил Бергер.
Доктор Джейсон кивнул. Бергер стремительно вскочил, как бы
намереваясь преодолеть некое препятствие.
- Хорошо, - сказал он. - Раз уж мы в это дело ввязываемся, так
сделаем его как следует. Приготовлю приказ, разрешающий нам эксгумацию
тела.
Дождь тихо сыпал с полуночного неба, грустно стучал по мерцающим
листьям деревьев; капли с шипением ударялись о колпаки газовых
фонарей, освещавших пейзаж. Травянистый склон, усеянный мраморными
надгробиями, из ярко освещенного круга уходил в таинственную темноту.
Ветра не было. На широкие плечи Гамильтона Бергера было накинуто
пальто с поднятым широким воротником. Прокурор проявлял признаки
нетерпения.
- Вы что, побыстрей не можете? - спросил он.
Один из могильщиков бросил на него возмущенный взгляд:
- На высшей скорости работаем. А больше людей не привлечь - места
нет. Да уже почти достали.
Он вытер мокрым рукавом пот со лба и снова принялся быстро копать.
Минуту спустя одна из лопат, судя по характерному звуку, наткнулась на
твердое.
- Полегче, - предостерег второй могильщик. - Не позволяй подгонять
тебя. Нам еще грязь надо счистить, а уж после поднимать. Веревки в
ручки проденем - и тогда хватит им стоять да бездельничать, пусть с
нами поработают, разомнутся.
Бергер проигнорировал это саркастическое замечание. Он наклонился и
заглянул в яму. Перри Мейсон зажег сигарету и переступил промокшими
ногами. Пол Дрейк бочком подобрался к нему и спросил:
- И ты не покраснеешь, если медик скажет, что тот тип и в самом
деле сгорел заживо?
Мейсон в нетерпении потряс головой:
- Я только заявил о фактах. Думаю, они сами во всем разберутся.
Если бы им поговорить с Эдит де Во, а потом привлечь к допросу Сэма
Лекстера, у них было бы больше шансов что-то узнать.
- Да, - сказал Дрейк, - но тогда Бергеру пришлось бы начать
расследование обстоятельств смерти Питера Лекстера. Он боится, что ты
как раз этого и добиваешься, и будет увиливать, пока не увидит, что
перед ним дело - только тогда он начнет действовать открыто. Он уже
вступал в игру с тобой. И теперь, вроде обжегшегося ребенка, боится
огня.
- Все-таки, - с презрением сказал Мейсон, - он слишком осторожен.
Это дело ускользнет у него из рук, если он станет осторожничать. Он
может бояться огня, но не может же он без огня испечь пирог. И даже
после того - не может он съесть пирог и одновременно сохранить его.
Том Глассмен, старший следователь, повел носом.
- Как бы уберечься от простуды в такую погодку, а, доктор? -
спросил он.
- Лежать в теплой постели, - неприязненно ответил доктор Джейсон. -
Надо же было выбрать такую дождливую ночь! Сколько дней прошло после
похорон, и никто не интересовался трупом, пока не пошел дождь.
- Сколько времени вам потребуется, чтобы осмотреть тело?
- Не так много. Будет зависеть от того, как поработал огонь.
- Давайте веревку, - скомандовал человек из могилы, - и
приготовьтесь поднимать.
Через несколько секунд гроб резко подался вверх - все тянули за
веревки. Вот он вышел на поверхность. Под него подставили доски. Гроб
скользил по грязным мокрым доскам, пока не оказался на твердой почве.
Один из рабочих обтер тряпкой грязь с крышки. Появилась отвертка.
Через минуту крышка гроба была откинута назад и чей-то голос произнес:
- Вот, доктор, теперь оно ваше.
Доктор Джейсон выступил вперед, издал неопределенное восклицание,
достал из кармана фонарик. Все столпились в кружок, но никто не поднес
ближе газовый фонарь, так что гроб остался в тени.
- Каков ваш вывод, доктор? - спросил прокурор.
Карманный фонарик доктора Джейсона осветил внутренность гроба.
Пальцы его дотронулись до обугленного тела.
- Трудно сказать. Он обгорел так, что вот-вот рассыплется. Придется
поискать такой участок, где кожа была защищена одеждой.
- А как насчет угарного газа?
- Нет нужды проверять. Он все равно есть.
- Ладно, можете вы приступить к осмотру?
- Прямо сейчас? Здесь?
- Да.
- Это будет трудно, и заключение не будет окончательным.
- Разве вы не можете высказать догадку?
Доктор Джейсон покорно вздохнул.
- Отвечу через несколько минут, - сказал он.
Один из рабочих подошел с фонарем. Доктор выражал негодование по
поводу погоды и неодобрение по поводу всей процедуры.
- Свет сюда... нет, не так близко... тень не должна падать
внутрь... Так, стойте там, - распоряжался доктор.
Он покопался в гробу, потом достал из кармана нож; четко раздался
звук проходящего сквозь ткань лезвия. Через минуту он выпрямился и
кивнул Гамильтону Бергеру:
- Вы хотели догадку?
- Да, именно.
Доктор Джейсон, сдвигая крышку на прежнее место, сказал:
- Начинайте расследование.
Гамильтон Бергер постоял, уставившись на гроб в задумчивости, потом
кивнул и повернулся на каблуках.
- Отлично, - сказал он. - Начнем. Поедете с нами, мистер Мейсон.
Дрейк отправится следом в вашей машине. Вы, доктор, останьтесь.
Мейсон пошел за Бергером к прокурорской машине. За руль сел Том
Глассмен. Все хмуро молчали. Дворники монотонно ходили по лобовому
стеклу, их звук перекрывал шум мотора и шуршание шин.
- Мы едем к Лекстеру? - спросил наконец Мейсон.
- Да, - сказал Бергер, - в городской дом. Я хочу задать ему
несколько вопросов.
- Собираетесь предъявить обвинение?
- Задам несколько прямых вопросов. Не думаю, что сразу предъявлю
обвинение. Нужно сначала подготовиться. Я не буду пока спрашивать о
шланге. Думаю, что вам, Мейсон, и вашему детективу лучше не
присутствовать, когда мы будем задавать эти вопросы.
- Хорошо, - сказал Мейсон. - Мы сделали все, что могли. И я знаю,
где есть теплая мягкая постель, горячий пунш и...
- Еще нет, - перебил Бергер. - Вы это дело начали, и вам надо быть
в курсе.
Мейсон вздохнул и откинулся на подушки. Машина промчалась по пустым
улицам и кривым переулком взобралась на холм.
- Где-то здесь, - объявил Бергер. - Участок большой. Старайся не
включать фары без надобности, Том. Я хотел бы взглянуть на гараж,
прежде чем мы кого-нибудь потревожим.
У поворота Глассмен сбавил скорость, остановил машину и выключил
мотор. Не слышно было ни звука, лишь стук дождевых капель по крыше
машины.
- Пока все нормально, - сказал Глассмен.
- Отмычки есть? - спросил Бергер.
- Конечно. Хотите, чтобы я открыл гараж?
- Да, я хотел бы взглянуть на машины.
Глассмен направил фары на висячий замок, которым запирался гараж,
открыл дверцу и выбрался под дождь. Он достал из кармана связку
ключей, через минуту кивнул Бергеру и отодвинул дверь.
- Осторожней, - предупредил Бергер. - Не захлопни двери. Нельзя
поднимать тревогу раньше времени.
В гараже стояли три машины. Фонарик Глассмена по очереди осветил
каждую. Глаза Мейсона сузились при взгляде на новенький паккард-седан.
Заметив выражение его лица, Бергер спросил:
- Что-то обнаружили, Мейсон?
Перри Мейсон отрицательно покачал головой. Фонарик Глассмена
обследовал номера машин.
- Вот эта зарегистрирована на имя Сэмюэля К. Лекстера. - Он указал
на двухместный автомобиль с несколькими запасными камерами,
подвешенными с разных сторон. Это была мощная машина с низкой
посадкой, блестевшая эмалью и хромированной сталью.
- Модель скоростная, - шепнул Бергер. - Поверни-ка фонарик сюда, к
глушителю, Том.
Глассмен повернул луч света к выхлопной трубе, а Бергер наклонился
рассмотреть ее.
- Что-то сюда присоединяли, - заметил он.
- Что ж, пошли, поговорим с Сэмюэлем Лекстером и поглядим, что он
скажет, - предложил Глассмен.
Перри Мейсон, с безразличным видом прислонившись к стене гаража,
разминал пальцами сигарету.
- Я, конечно, не хочу вмешиваться, но вы могли бы найти шланг. Если
бы как следует поискали.
- Где? - спросил Бергер.
- Где-нибудь в машине.
- Что заставляет вас думать, что он там?
- Пожар, - пояснил Мейсон, - начался в спальне Лекстера или рядом.
Гараж от нее далеко. Машины, которые стояли в гараже, спасли от огня.
Кусок шланга - улика, и Лекстер, разумеется, не оставил бы его там,
где его мощно найти. Возможно, конечно, что он его припрятал в другом
месте, но есть шанс, что он в машине.
Глассмен без особого энтузиазма потянул за ручку, при помощи
которой поднималось откидное сиденье, забрался в машину и посветил
фонариком. Он поднял переднее сиденье, открыл щиток, обшарил заднюю
часть машины.
- Вот какое-то запертое отделение, - подсказал Бергер.
- Это под клюшки для гольфа, - объяснил Глассмен.
- Посмотри, не подойдет ли сюда какой-то из ключей?
Глассмен попробовал ключи один за другим и покачал головой.
- Посмотри, нельзя ли отодвинуть ту штуку на переднем сиденье и
заглянуть туда?
Рессоры закачались под тяжелым телом Глассмена. Он глухо сказал:
- Тут что-то есть. Похоже на гибкий шланг.
- Отмычку, - возбужденно скомандовал Бергер. - Надо взглянуть.
Глассмен отомкнул замок со словами:
- Не очень аккуратно получилось. Будет жуткий скандал, если мы не
правы.
- Начинаю думать, что мы правы, - мрачно заметил Бергер.
Глассмен протянул руку и достал футов двенадцать шланга. На одном
конце к нему болтами были привинчены два ремешка. С другого конца
резина была растянута в виде гриба.
- Ну, - сказал Бергер, - сейчас поднимем Лекстера.
- Хотите, чтобы мы подождали здесь? - спросил Мейсон.
- Нет, можете подняться в дом и посидеть в гостиной. Долго ждать не
придется. Он, наверное, сознается, если вытащить его прямо из постели.
Дом стоял на холме. Гараж находился на небольшом расстоянии от
дома. Каменные ступени вели к усыпанной гравием дорожке.
Асфальтированная дорога от гаража обходила вокруг дома, являясь
одновременно подъездом к парадной двери и дорогой для подвоза к
заднему ходу продуктов и прочего. Двигаясь молча, мужчины поднялись по
ступенькам. Наверху Бергер остановился:
- Послушайте! Что это?
Из туманной тьмы исходил металлический звук, сопровождаемый
характерным поскребываньем.
- Кто-то копает, - тихо сказал Мейсон. - Лопата ударяется о камни.
- Клянусь богом, Мейсон, - шепнул Бергер, - вы правы. Том, тебе
лучше приготовить фонарик, а в карман положи пистолет - на всякий
случай.
Бергер пошел впереди. Все четверо старались шагать как можно тише,
но гравий дорожки скрипел под ногами. Глассмен шепнул:
- Лучше идти по траве, - и сошел с тропинки. Остальные последовали
за ним. Трава была мокрая, почва сырая, и дальше они двигались в
полной тишине.
В доме горели огни, освещая под окнами отдельные участки. Человек,
который копал, держался от них в стороне.
- Там, за ползучим растением, - сказал Глассмен.
Он мог этого и не говорить, направление и так было ясно. Стебли
растения дрожали от тяжести воды. Капли дождя каскадом стекали с
листьев и попадали в поток света из застекленной двери. Снова
застучала лопата.
- Яму закапывает, - заметил Мейсон.
Луч фонарика Глассмена пронзил темноту. Какая-то фигура отскочила и
заметалась в тени растения, которое при свете фонаря оказалось розовым
кустом. Глассмен скомандовал:
- Выходите, именем закона! Руки!
- Что вы тут делаете? - спросил приглушенный голос.
- Выходите! - повторил Глассмен.
В темноте, на фоне светящихся листьев, показалась фигура. Мокрая
поверхность листвы отражала свет фонаря, и Мейсон рассмотрел лицо
человека.
- Это франк Оуфли, - сказал он Бергеру.
- Кто вы такой? - шагнул вперед Бергер.
- Я Оуфли, Фрэнк Оуфли. Один из владельцев этого дома. А кто вы и
что вы тут делаете?
- Проводим небольшое расследование, - отвечал Бергер. - Я -
окружной прокурор. Это Том Глассмен, мой следователь. Зачем вы тут
копаете?
Оуфли тихо выругался, вытащил из кармана телеграмму и протянул ее
прокурору. Луч фонаря осветил телеграмму, разорванный рукав,
исцарапанные руки, покрытые грязью.
- Напугали вы меня своим фонариком, - сказал он. - Я прыгнул в
самые колючки. Ну, все равно, я и так весь исцарапался. Хороший же у
меня вид!
Он оглядел свой костюм, рассмеялся, как бы извиняясь. Но четверо
мужчин не обратили внимания на его вид. Они изучали телеграмму:
- А вы не думаете, что видели не шланг, а веревку?
- Нет, это был гибкий шланг, резиновый, и он шел от выхлопной трубы
машины Сэма Лекстера к отверстию в отопительной трубе. Труба большая,
покрытая асбестом. Нагретый воздух поднимался по ней в спальню Питера
Лекстера и в гостиную.
Мейсон задумчиво кивнул и сказал:
- Вот что. Если вы надумаете сообщить полиции свою историю, я
помогу вам связаться с оперативной группой.
- Я хотела бы этого, - просто сказала она.
- Хорошо, - пообещал Мейсон, - мы подумаем и сообщим вам, если у
нас появится какая-то новая мысль. Тем временем вы можете дать нам
знать, что именно советует вам ваш друг. Если решите заявить полиции,
сообщите нам.
- Как мне вас найти? - спросила она.
Мейсон тронул Дрейка за руку, мягко подталкивая его к двери.
- Мы еще к вам зайдем сегодня, попозже.
Она улыбнулась:
- Я рада была рассказать вам все, что мне известно.
В коридоре детектив вопросительно посмотрел на адвоката.
- Ну что ж, - хмыкнул Мейсон, - проблема кота остается!
- Я так и понял, - заметил Дрейк. - Но мне не совсем понятно, каким
будет твой следующий ход.
Мейсон понизил голос почти по шепота:
- Когда я увижу своего почтенного коллегу Шастера, я попрошу его
прочесть пункт двести пятьдесят восьмой Кодекса о завещаниях, где
сказано, что человек, осужденный за убийство, не имеет права
наследовать имущество убитого и любая часть имущества, которую он
должен был унаследовать, переходит к другому наследнику.
- Посмотрим, верно ли мы все поняли, - сказал Дрейк.
- Конечно, верно. Слепому ясно. От газовой топки отходит несколько
труб, ведущих в разные комнаты дома. У каждой трубы - регулятор, чтобы
можно было отключить те комнаты, в которых не живут. Сэм Лекстер
совершил убийство очень простым способом. Он завел машину в гараж,
надел на выхлопную трубу шланг, второй конец шланга присоединил к
втулке на трубе, через которую нагретый воздух поступал в спальню
Питера Лекстера. Потом сел в машину и завел мотор. Смертельный газ из
двигателя через гибкий шланг пошел в отопительную трубу и поднялся в
спальню Питера Лекстера. Заметьте дьявольскую хитрость такого способа:
Сэму пришлось только включить мотор, чтобы отправить безболезненную
смерть в комнату, удаленную на много футов от работающего мотора, в
комнату с запертой дверью. Затем он поджег дом. У людей, погибших при
пожаре, обязательно находят в крови окись углерода. Это блестящий
пример убийства, и, очевидно, единственная свидетельница - эта
рыженькая сиделка, которая застала Сэма на месте преступления; и
единственная причина, что она до сих пор жива, - то, что Сэм Лекстер
решил, будто она не поняла того, что видела. Или он думает, что она не
видела шланга.
Сыщик достал из кармана блок жевательной резинки и спросил:
- Что будем делать дальше?
- Свяжемся с окружным прокурором, - ответил Мейсон. - Он всегда
уверяет, что адвокат-криминалист употребляет свои знания на то, чтобы
помогать убийцам избавиться от наказания. Вот я его и озадачу: покажу
ему убийство, которое я раскрыл, в то время как его люди начисто
опозорились.
- Твое доказательство слишком слабо, чтобы навешивать обвинение в
убийстве, - усомнился Дрейк.
- Ничуть не слабо, - отпарировал Мейсон. - Заметь: было четверть
одиннадцатого вечера, уже стемнело. Ворота гаража были заперты. Сэм
Лекстер притворился пьяным, когда поставил машину в гараж. Но он
должен был выйти из машины, подойти к воротам, запереть их, снова
сесть в машину и включить мотор. Он должен был присоединить шланг к
своему двигателю и к трубе, по которой шел нагретый воздух в спальню
его деда. А потом оставалось завести мотор. Возможно, мотору и не надо
было работать долго. Если я еще помню судебную медицину, в выхлопной
трубе автомобиля моноокись углерода образуется в количестве один
кубический фут в минуту при двадцати лошадиных силах. Гараж за пять
минут может наполниться смертельным количеством газа. В атмосфере,
содержащей всего две десятых процента газа, человек может погибнуть.
Кровь мертвого будет ярко-алой. Газ этот так действует на кровь, что
она не может снабжать ткани кислородом, эти же признаки отличают кровь
человека, погибшего в горящем доме. Нельзя отказать Сэму Лекстеру в
дьявольском уме. Если бы этой сиделке не случилось застать его, он
совершил бы безукоризненное убийство.
- И ты все это хочешь передать в руки окружного прокурора? -
перебил Дрейк, глядя на Перри Мейсона лишенными выражения глазами.
- Да.
- А не надо ли сначала проверить, какое отношение к этому имеет
твой клиент?
- Нет, не думаю, - медленно сказал Мейсон. - Я не собираюсь
покрывать своего клиента, если он замешан. Меня наняли, чтобы помочь
ему сохранить за собой кота - и он его сохранит, во имя дьявола. Если
он нашел принадлежащие наследникам деньги и присвоил их - это уже
совершенно другое дело. И заметьте, что Питер Лекстер вполне мог
подарить эти деньги Эштону перед смертью.
- Ерунда, - сказал детектив. - Пит Лекстер не ждал смерти. У него
не было причин раздаривать деньги.
- Не будь таким уверенным, - возразил Мейсон. - У него была
какая-то причина взять деньги наличными. Но довольно об этом
рассуждать, Пол. Главное сейчас - предъявить обвинение чужому клиенту,
а не ставить своего в такое положение, когда он должен давать массу
объяснений. Я свяжусь с Эштоном и скажу, что его кот в безопасности.
- Это называется - из пушки по воробьям, - засмеялся сыщик. - Мы
нарвемся на неприятности, спасая жизнь коту.
- И доказывая Нату Шастеру, что меня на кривой не объедешь, -
добавил Мейсон. - Не забудь этого аспекта дела, Пол.
- В аптеке за углом есть автомат, - вспомнил Дрейк.
- Ладно, Пол, позвоним Эштону и окружному прокурору.
Они завернули за угол. Мейсон опустил монетку, набрал номер Питера
Лекстера и спросил Чарльза Эштона. Через несколько минут голос Эштона
задребезжал в трубке.
- Говорит Перри Мейсон, мистер Эштон. Думаю, что насчет Клинкера
можно больше не беспокоиться.
- Почему? - спросил Эштон.
- Думаю, что у Сэма Лекстера скоро забот будет по горло, - объяснил
Мейсон. - Он будет занят. Пока не говорите ничего слугам, но возможно,
что Сэма Лекстера вызовут к прокурору и зададут несколько вопросов.
Голос привратника проскрипел:
- Вы можете объяснить о чем?
- Нет. Я сказал все, что мог. Держите язык за зубами.
В голосе Эштона нарастало беспокойство:
- Минутку, мистер Мейсон. Я бы не хотел, чтобы вы заходили слишком
далеко. Есть причины, по которым я не хочу, чтобы прокурор вмешивался
и задавал вопросы.
- Вы наняли меня, чтобы вашего кота не отравили, - твердо сказал
Мейсон. - Этим я и занимаюсь.
- Но это уже совсем другое дело, - сказал Эштон. - Мне нужно с вами
увидеться.
- Тогда - завтра. А пока угостите Клинкера сливками от моего имени.
- Но я должен с вами увидеться, если прокурор начинает
расследование.
- Хорошо, завтра приходите ко мне. - Мейсон повесил трубку. Он
состроил легкую гримасу, поворачиваясь к сыщику. - Ох уж эти мне
кошачьи дела, - сказал он. - Не стоят они таких хлопот. Попробуем
разыскать окружного прокурора.
- Похоже, что совесть у твоего клиента нечиста? - спросил Дрейк.
- У моих клиентов не бывает нечистой совести, Пол, - пожал плечами
Мейсон. - Кроме того, не забывай, что мой настоящий клиент - кот.
- Конечно, - хмыкнул Дрейк. - Но, отвлекаясь от главного, хотел бы
я знать, где Эштон взял деньги... Слушай, Перри, начинается дождь.
Если надо ехать, я бы хотел взять свою машину.
Отыскивая в справочнике номер окружного прокурора, Мейсон сказал:
- Очень жаль, Пол, нам в самом деле придется ехать, но у тебя нет
возможности взять свою машину - мы спешим. Поедем на моей, с откидным
верхом.
- Этого я и боялся, - простонал Дрейк. - Ты на ней мчишься по
мокрым дорогом, как дьявол.
Во внешности Гамильтона Бергера, окружного прокурора, было что-то
от огромного медведя. Прокурор был широк в плечах, с толстой шеей, а
когда он двигал руками, под кожей ходуном ходили великолепные мускулы.
- Вы же знаете, Мейсон, - сказал он, - я рад каждой возможности
сотрудничать с вами. Я вам уже говорил и снова повторю, что всегда
боюсь обвинить невиновного, но не люблю, чтоб меня дурачили.
Мейсон сидел молча. Пол Дрейк, развалившись на стуле и широко
расставив ноги, устремил стеклянные глаза на носки своих ботинок. При
этом он умудрялся выглядеть усталым.
Бергер начал нервно шагать по комнате. Он слегка повернул голову -
как медведь, который принюхивается к ветру, - и сказал:
- Вы хороший адвокат, Мейсон.
Перри Мейсон сидел молча. Бергер повернулся на каблуках, пошел в
другую сторону и продолжил, бросая слова через плечо:
- Но сыщик из вас лучше, чем адвокат. Когда вы настраиваете мозги
на решение загадки, вы докапываетесь до истины. Однако это не мешает
вам защищать клиентов-преступников.
Мейсон не ответил. Бергер совершил еще круг, потом внезапно
остановился лицом к лицу с Мейсоном и поднял указательный палец:
- Если мои служащие узнают, что я собираюсь действовать на
основании той информации, которую мне предоставили вы, они решат, что
вы просто загребаете жар моими руками.
- Вот потому, - сказал Мейсон, - я пришел к вам лично, а не к вашим
помощникам. Удобный случай для вас кое-что прояснить и показать, что
нечто, казавшееся несчастным случаем, - на самом деле преднамеренное
убийство. Я не прошу для себя ничего. Я даю вам шанс. Вы можете его
использовать, или нет. Я этим интересуюсь исключительно ради кота. И,
если хотите знать, мой гонорар - всего десять долларов.
Бергер достал сигару из жилетного кармана, надкусил кончик зубами,
зажег спичку о кирпич камина и пустил клуб дыма.
- Хорошо, - вздохнул он. - Сегодня как раз дежурит доктор Джейсон.
Я скажу ему. Если он найдет дело стоящим, мы начнем расследование. К
тому времени, как дело получит огласку, я решу, взяться мне за него
или устраниться.
Перри Мейсон зажег сигарету.
- Извините, - сказал Бергер, - я приглашу доктора Джейсона и
позвоню Тому Глассмену, моему старшему следователю, вызову его прямо
сейчас.
Когда закрылась дверь за прокурором, Пол Дрейк повернул к Мейсону
свое лицо, выражавшее обычный для него бесхитростный юмор.
- Я заметил, что ты ничего не сказал ему о том, как внезапно
разбогател твой клиент Чарльз Эштон.
- Я старался обратить внимание на факты, которые имеют отношение к
убийству, - объяснил Мейсон.
Дрейк снова принялся созерцать свои ботинки.
- Если бы я был на месте окружного прокурора, - сказал он, - то не
стал бы тебе подыгрывать, Перри.
- Когда человек играет со мной в мяч, он получает честную подачу, -
отпарировал Мейсон.
- Но Бог ему в помощь, если он попытается опередить тебя хоть на
секунду, - сказал Дрейк мрачно.
Дверь отворилась, и с порога на них уставился доктор Джейсон -
высокий полный человек с темными глазами.
- Добрый вечер, мистер Мейсон, - поздоровался он. - Кажется, я не
знаком с мистером Дрейком.
Дрейк не спеша соединил колени, поднялся и вяло протянул руку.
- Рад познакомиться, доктор, - сказал он. - Я столько о вас слышал
от Перри Мейсона. Я часто вспоминаю, что он сказал, когда вы
свидетельствовали душевную вменяемость его клиента.
- И что же? - спросил доктор Джейсон.
- Мейсон сказал, что вы, когда вцепитесь в мозг человека,
напоминаете пиявку.
- Я бы хотел, чтобы он заявил это публично, - засмеялся доктор. -
Это было бы для меня лучшей рекламой.
Прокурор Бергер указал на стулья и нервно затянулся сигарным дымом.
- Доктор, - сказал он. - Вот задача. Дом горит, найдено
человеческое тело. Очевидно, человек сгорел в своей постели. Не было
никаких подозрений по поводу его кончины. Затем появляются свидетели
того, что человек, получающий материальную выгоду от его смерти, был в
гараже и протягивал гибкий шланг от выхлопной трубы своей машины к
отверстию в отопительной трубе, ведущей в спальню того человека. Пожар
тоже мог произойти в результате поджога. Возможно ли, чтобы в комнату
попало достаточно моноокиси углерода, чтобы вызвать смерть человека?
- Вполне возможно, - допустил доктор Джейсон, глаза его перебегали
с Дрейка на Мейсона.
- Человек умер бы во сне?
- Вероятно. Угарный газ - очень коварный яд. Известно много
случаев, когда люди задыхались от угарного газа, работая в запертых
гаражах с включенным мотором. Они не могли выскочить на свежий воздух.
- Как определить, что человек умер от отравления угарным газом?
- Есть несколько способов. Самый простой - обратить внимание на
цвет его крови. Кровь должна быть ярко-алой.
- Ну, а если человек сгорел во время пожара, могли бы вы определить
присутствие угарного газа?
- Минуточку, - сказал доктор Джейсон. - Вы что-то путаете. Если
человек сгорел, мы вполне можем ожидать, что в его легких окажется
угарный газ. Ведь не исключено, что человек задохнулся от моноокиси
углерода во время пожара.
- В таком случае, доктор, возможно ли определить путем обследования
тела, не убит ли этот человек вышеописанным способом до того, как
загорелся дом?
- Задолго ли до пожара был отправлен в комнату газ? - Доктор
посмотрел на Мейсона блестящими глазами.
- Часа за два-три.
- Я думаю, - медленно сказал доктор Джейсон Гамильтону Бергеру, -
можно определить это, если осмотреть тело. Конечно, результат в
какой-то степени будет зависеть от условий, в каких находилось тело
после пожара. Но определить это вполне возможно. Волдыри, образующиеся
от ожогов на живой ткани, сильно отличаются от тех, которые получатся,
если огонь действует после смерти.
- Другими словами, будем осматривать тело? - спросил Бергер.
Доктор Джейсон кивнул. Бергер стремительно вскочил, как бы
намереваясь преодолеть некое препятствие.
- Хорошо, - сказал он. - Раз уж мы в это дело ввязываемся, так
сделаем его как следует. Приготовлю приказ, разрешающий нам эксгумацию
тела.
Дождь тихо сыпал с полуночного неба, грустно стучал по мерцающим
листьям деревьев; капли с шипением ударялись о колпаки газовых
фонарей, освещавших пейзаж. Травянистый склон, усеянный мраморными
надгробиями, из ярко освещенного круга уходил в таинственную темноту.
Ветра не было. На широкие плечи Гамильтона Бергера было накинуто
пальто с поднятым широким воротником. Прокурор проявлял признаки
нетерпения.
- Вы что, побыстрей не можете? - спросил он.
Один из могильщиков бросил на него возмущенный взгляд:
- На высшей скорости работаем. А больше людей не привлечь - места
нет. Да уже почти достали.
Он вытер мокрым рукавом пот со лба и снова принялся быстро копать.
Минуту спустя одна из лопат, судя по характерному звуку, наткнулась на
твердое.
- Полегче, - предостерег второй могильщик. - Не позволяй подгонять
тебя. Нам еще грязь надо счистить, а уж после поднимать. Веревки в
ручки проденем - и тогда хватит им стоять да бездельничать, пусть с
нами поработают, разомнутся.
Бергер проигнорировал это саркастическое замечание. Он наклонился и
заглянул в яму. Перри Мейсон зажег сигарету и переступил промокшими
ногами. Пол Дрейк бочком подобрался к нему и спросил:
- И ты не покраснеешь, если медик скажет, что тот тип и в самом
деле сгорел заживо?
Мейсон в нетерпении потряс головой:
- Я только заявил о фактах. Думаю, они сами во всем разберутся.
Если бы им поговорить с Эдит де Во, а потом привлечь к допросу Сэма
Лекстера, у них было бы больше шансов что-то узнать.
- Да, - сказал Дрейк, - но тогда Бергеру пришлось бы начать
расследование обстоятельств смерти Питера Лекстера. Он боится, что ты
как раз этого и добиваешься, и будет увиливать, пока не увидит, что
перед ним дело - только тогда он начнет действовать открыто. Он уже
вступал в игру с тобой. И теперь, вроде обжегшегося ребенка, боится
огня.
- Все-таки, - с презрением сказал Мейсон, - он слишком осторожен.
Это дело ускользнет у него из рук, если он станет осторожничать. Он
может бояться огня, но не может же он без огня испечь пирог. И даже
после того - не может он съесть пирог и одновременно сохранить его.
Том Глассмен, старший следователь, повел носом.
- Как бы уберечься от простуды в такую погодку, а, доктор? -
спросил он.
- Лежать в теплой постели, - неприязненно ответил доктор Джейсон. -
Надо же было выбрать такую дождливую ночь! Сколько дней прошло после
похорон, и никто не интересовался трупом, пока не пошел дождь.
- Сколько времени вам потребуется, чтобы осмотреть тело?
- Не так много. Будет зависеть от того, как поработал огонь.
- Давайте веревку, - скомандовал человек из могилы, - и
приготовьтесь поднимать.
Через несколько секунд гроб резко подался вверх - все тянули за
веревки. Вот он вышел на поверхность. Под него подставили доски. Гроб
скользил по грязным мокрым доскам, пока не оказался на твердой почве.
Один из рабочих обтер тряпкой грязь с крышки. Появилась отвертка.
Через минуту крышка гроба была откинута назад и чей-то голос произнес:
- Вот, доктор, теперь оно ваше.
Доктор Джейсон выступил вперед, издал неопределенное восклицание,
достал из кармана фонарик. Все столпились в кружок, но никто не поднес
ближе газовый фонарь, так что гроб остался в тени.
- Каков ваш вывод, доктор? - спросил прокурор.
Карманный фонарик доктора Джейсона осветил внутренность гроба.
Пальцы его дотронулись до обугленного тела.
- Трудно сказать. Он обгорел так, что вот-вот рассыплется. Придется
поискать такой участок, где кожа была защищена одеждой.
- А как насчет угарного газа?
- Нет нужды проверять. Он все равно есть.
- Ладно, можете вы приступить к осмотру?
- Прямо сейчас? Здесь?
- Да.
- Это будет трудно, и заключение не будет окончательным.
- Разве вы не можете высказать догадку?
Доктор Джейсон покорно вздохнул.
- Отвечу через несколько минут, - сказал он.
Один из рабочих подошел с фонарем. Доктор выражал негодование по
поводу погоды и неодобрение по поводу всей процедуры.
- Свет сюда... нет, не так близко... тень не должна падать
внутрь... Так, стойте там, - распоряжался доктор.
Он покопался в гробу, потом достал из кармана нож; четко раздался
звук проходящего сквозь ткань лезвия. Через минуту он выпрямился и
кивнул Гамильтону Бергеру:
- Вы хотели догадку?
- Да, именно.
Доктор Джейсон, сдвигая крышку на прежнее место, сказал:
- Начинайте расследование.
Гамильтон Бергер постоял, уставившись на гроб в задумчивости, потом
кивнул и повернулся на каблуках.
- Отлично, - сказал он. - Начнем. Поедете с нами, мистер Мейсон.
Дрейк отправится следом в вашей машине. Вы, доктор, останьтесь.
Мейсон пошел за Бергером к прокурорской машине. За руль сел Том
Глассмен. Все хмуро молчали. Дворники монотонно ходили по лобовому
стеклу, их звук перекрывал шум мотора и шуршание шин.
- Мы едем к Лекстеру? - спросил наконец Мейсон.
- Да, - сказал Бергер, - в городской дом. Я хочу задать ему
несколько вопросов.
- Собираетесь предъявить обвинение?
- Задам несколько прямых вопросов. Не думаю, что сразу предъявлю
обвинение. Нужно сначала подготовиться. Я не буду пока спрашивать о
шланге. Думаю, что вам, Мейсон, и вашему детективу лучше не
присутствовать, когда мы будем задавать эти вопросы.
- Хорошо, - сказал Мейсон. - Мы сделали все, что могли. И я знаю,
где есть теплая мягкая постель, горячий пунш и...
- Еще нет, - перебил Бергер. - Вы это дело начали, и вам надо быть
в курсе.
Мейсон вздохнул и откинулся на подушки. Машина промчалась по пустым
улицам и кривым переулком взобралась на холм.
- Где-то здесь, - объявил Бергер. - Участок большой. Старайся не
включать фары без надобности, Том. Я хотел бы взглянуть на гараж,
прежде чем мы кого-нибудь потревожим.
У поворота Глассмен сбавил скорость, остановил машину и выключил
мотор. Не слышно было ни звука, лишь стук дождевых капель по крыше
машины.
- Пока все нормально, - сказал Глассмен.
- Отмычки есть? - спросил Бергер.
- Конечно. Хотите, чтобы я открыл гараж?
- Да, я хотел бы взглянуть на машины.
Глассмен направил фары на висячий замок, которым запирался гараж,
открыл дверцу и выбрался под дождь. Он достал из кармана связку
ключей, через минуту кивнул Бергеру и отодвинул дверь.
- Осторожней, - предупредил Бергер. - Не захлопни двери. Нельзя
поднимать тревогу раньше времени.
В гараже стояли три машины. Фонарик Глассмена по очереди осветил
каждую. Глаза Мейсона сузились при взгляде на новенький паккард-седан.
Заметив выражение его лица, Бергер спросил:
- Что-то обнаружили, Мейсон?
Перри Мейсон отрицательно покачал головой. Фонарик Глассмена
обследовал номера машин.
- Вот эта зарегистрирована на имя Сэмюэля К. Лекстера. - Он указал
на двухместный автомобиль с несколькими запасными камерами,
подвешенными с разных сторон. Это была мощная машина с низкой
посадкой, блестевшая эмалью и хромированной сталью.
- Модель скоростная, - шепнул Бергер. - Поверни-ка фонарик сюда, к
глушителю, Том.
Глассмен повернул луч света к выхлопной трубе, а Бергер наклонился
рассмотреть ее.
- Что-то сюда присоединяли, - заметил он.
- Что ж, пошли, поговорим с Сэмюэлем Лекстером и поглядим, что он
скажет, - предложил Глассмен.
Перри Мейсон, с безразличным видом прислонившись к стене гаража,
разминал пальцами сигарету.
- Я, конечно, не хочу вмешиваться, но вы могли бы найти шланг. Если
бы как следует поискали.
- Где? - спросил Бергер.
- Где-нибудь в машине.
- Что заставляет вас думать, что он там?
- Пожар, - пояснил Мейсон, - начался в спальне Лекстера или рядом.
Гараж от нее далеко. Машины, которые стояли в гараже, спасли от огня.
Кусок шланга - улика, и Лекстер, разумеется, не оставил бы его там,
где его мощно найти. Возможно, конечно, что он его припрятал в другом
месте, но есть шанс, что он в машине.
Глассмен без особого энтузиазма потянул за ручку, при помощи
которой поднималось откидное сиденье, забрался в машину и посветил
фонариком. Он поднял переднее сиденье, открыл щиток, обшарил заднюю
часть машины.
- Вот какое-то запертое отделение, - подсказал Бергер.
- Это под клюшки для гольфа, - объяснил Глассмен.
- Посмотри, не подойдет ли сюда какой-то из ключей?
Глассмен попробовал ключи один за другим и покачал головой.
- Посмотри, нельзя ли отодвинуть ту штуку на переднем сиденье и
заглянуть туда?
Рессоры закачались под тяжелым телом Глассмена. Он глухо сказал:
- Тут что-то есть. Похоже на гибкий шланг.
- Отмычку, - возбужденно скомандовал Бергер. - Надо взглянуть.
Глассмен отомкнул замок со словами:
- Не очень аккуратно получилось. Будет жуткий скандал, если мы не
правы.
- Начинаю думать, что мы правы, - мрачно заметил Бергер.
Глассмен протянул руку и достал футов двенадцать шланга. На одном
конце к нему болтами были привинчены два ремешка. С другого конца
резина была растянута в виде гриба.
- Ну, - сказал Бергер, - сейчас поднимем Лекстера.
- Хотите, чтобы мы подождали здесь? - спросил Мейсон.
- Нет, можете подняться в дом и посидеть в гостиной. Долго ждать не
придется. Он, наверное, сознается, если вытащить его прямо из постели.
Дом стоял на холме. Гараж находился на небольшом расстоянии от
дома. Каменные ступени вели к усыпанной гравием дорожке.
Асфальтированная дорога от гаража обходила вокруг дома, являясь
одновременно подъездом к парадной двери и дорогой для подвоза к
заднему ходу продуктов и прочего. Двигаясь молча, мужчины поднялись по
ступенькам. Наверху Бергер остановился:
- Послушайте! Что это?
Из туманной тьмы исходил металлический звук, сопровождаемый
характерным поскребываньем.
- Кто-то копает, - тихо сказал Мейсон. - Лопата ударяется о камни.
- Клянусь богом, Мейсон, - шепнул Бергер, - вы правы. Том, тебе
лучше приготовить фонарик, а в карман положи пистолет - на всякий
случай.
Бергер пошел впереди. Все четверо старались шагать как можно тише,
но гравий дорожки скрипел под ногами. Глассмен шепнул:
- Лучше идти по траве, - и сошел с тропинки. Остальные последовали
за ним. Трава была мокрая, почва сырая, и дальше они двигались в
полной тишине.
В доме горели огни, освещая под окнами отдельные участки. Человек,
который копал, держался от них в стороне.
- Там, за ползучим растением, - сказал Глассмен.
Он мог этого и не говорить, направление и так было ясно. Стебли
растения дрожали от тяжести воды. Капли дождя каскадом стекали с
листьев и попадали в поток света из застекленной двери. Снова
застучала лопата.
- Яму закапывает, - заметил Мейсон.
Луч фонарика Глассмена пронзил темноту. Какая-то фигура отскочила и
заметалась в тени растения, которое при свете фонаря оказалось розовым
кустом. Глассмен скомандовал:
- Выходите, именем закона! Руки!
- Что вы тут делаете? - спросил приглушенный голос.
- Выходите! - повторил Глассмен.
В темноте, на фоне светящихся листьев, показалась фигура. Мокрая
поверхность листвы отражала свет фонаря, и Мейсон рассмотрел лицо
человека.
- Это франк Оуфли, - сказал он Бергеру.
- Кто вы такой? - шагнул вперед Бергер.
- Я Оуфли, Фрэнк Оуфли. Один из владельцев этого дома. А кто вы и
что вы тут делаете?
- Проводим небольшое расследование, - отвечал Бергер. - Я -
окружной прокурор. Это Том Глассмен, мой следователь. Зачем вы тут
копаете?
Оуфли тихо выругался, вытащил из кармана телеграмму и протянул ее
прокурору. Луч фонаря осветил телеграмму, разорванный рукав,
исцарапанные руки, покрытые грязью.
- Напугали вы меня своим фонариком, - сказал он. - Я прыгнул в
самые колючки. Ну, все равно, я и так весь исцарапался. Хороший же у
меня вид!
Он оглядел свой костюм, рассмеялся, как бы извиняясь. Но четверо
мужчин не обратили внимания на его вид. Они изучали телеграмму: