Мейсон шагнул поближе к девушке и обнял ее.
- Беда в том, что у меня даже удочки нет, - сказал он.
В прихожей зажегся свет. Делла лягнула Пола Дрейка и приказала:
- Ну, смейтесь же!
Дрожащий свет упал на трио, и Делла разразилась легким смехом.
Детектив скроил страдальческую гримасу, потер ушибленное Деллой место
и без всякого веселья произнес:
- Ха-ха!
Дверь приоткрылась на два или три дюйма, ее придерживала цепочка.
Мужчина пристально, с опаской посмотрел на них.
- Преподобный Милтон? - спросил Мейсон.
- Да.
- Мы хотели поговорить... это насчет брака...
Глаза мужчины выразили крайнее неодобрение.
- Сейчас не время для браков, - сказал он.
Мейсон вытащил из кармана бумажник, достал из него пятидолларовую
бумажку, потом вторую, потом третью и четвертую:
- Извините, что мы вас разбудили.
Милтон снял цепочку, открыл дверь и пригласил:
- Входите. У вас есть лицензия?
Мейсон отступил в сторону, пропуская Деллу, потом они протиснулись
в дверь вместе с Дрейком. Дрейк захлопнул дверь ногой. Мейсон
загородил дверь от мужчины, который был в пижаме, халате и домашних
туфлях.
- Сегодня вечером вам звонил человек по имени Оуфли.
- При чем же тут ваш брак? - удивился Милтон.
- Мы пришли к вам насчет этого брака, - сказал Мейсон.
- Сожалею. Вы ворвались сюда обманом. Я не желаю отвечать на
вопросы насчет мистера Оуфли.
Перри Мейсон воинственно нахмурился и спросил:
- Как это - ворвались обманом?
- Вы же сказали, что хотите пожениться.
- Не говорил я этого, - возразил Мейсон. - Мы сказали, что хотим
вас видеть насчет брака. То есть брака Оуфли и Эдит де Во.
- Вы этого не говорили.
- Зато теперь говорю.
- Сожалею, джентльмены, но мне нечего сказать.
Мейсон со значением посмотрел на Пола Дрейка, кивнул в сторону
телефона, который висел на стене у двери, и сказал:
- Ладно, Дрейк, позвони в полицию.
Дрейк шагнул к телефону. Милтон сделал гримасу, облизнул губы
кончиком языка и спросил:
- В полицию?
- Конечно, - подтвердил Мейсон.
- Кто вы такие?
- Этот человек - детектив, - кивнул Мейсон в сторону Дрейка.
- Послушайте, - нервно сказал Милтон, - я не хочу иметь
неприятности...
- Я и не думаю, что хотите... Постой, Пол. Не звони в полицию.
Возможно, этот человек невиновен.
- Невиновен! - вспыхнул Милтон. - Конечно, я невиновен. Я выполнил
обряд венчания, вот и все.
Лицо Мейсона выразило крайнее недоверие.
- И вы не знали, что у этой женщины жив муж? - спросил он.
- Конечно, не знал. Неужели вы думаете, что я обвенчал бы ее, зная,
что она состоит в браке? - с негодованием произнес Милтон.
Делла Стрит шагнула вперед, взяла его под руку и сказала
умиротворяюще:
- Все в порядке. Не расстраивайтесь. Шеф совсем не это хотел...
- Шеф? - не понял Милтон.
- Ах, простите, я не должна была так говорить...
- Так кто же вы и что вам надо? - спросил Милтон.
- Сначала отвечу на второй вопрос. Нам надо точно знать, в какое
время вы обвенчали Эдит де Во и Фрэнка Оуфли.
- Они очень хотели, чтобы все осталось в секрете, - теперь Милтон
заговорил охотно, - но я не знал, что она замужем. Мне позвонили
примерно в девять и попросили приехать по определенному адресу. Тот,
кто мне звонил, сказал, что это дело величайшей важности, но не
сообщил, какое именно дело. Однако пообещал, что меня хорошо
вознаградят. Я поехал - и нашел там мистера Оуфли, с которым
встречался прежде, и молодую женщину, которую мне представили как мисс
де Во. У них была законно оформленная брачная лицензия, и я, как
священник, совершил обряд.
- Свидетели были?
- У соседей было какое-то сборище... возможно, они играли в карты.
Мистер Оуфли зашел к ним и попросил быть свидетелями.
- В какое время был выполнен обряд?
- Около девяти.
- Когда вы оттуда уехали?
- Через двадцать минут. Там было такое веселье... Эти люди были так
милы, так сердечны... Невозможно было уехать сразу.
- Вам хорошо заплатили? - спросил Перри Мейсон.
- Да, очень, очень хорошо.
- Вы давно знаете Фрэнка Оуфли?
- Он несколько раз заходил в мою церковь.
- Он вас познакомил с той молодой женщиной?
- Да. И квартира была на ее имя - мисс Эдит де Во.
- Они вам сказали, почему держат свой брак в секрете?
- Нет. Я так понял, что кто-то из родных возражает. Молодая
женщина, кажется, работает сиделкой, а мистер Оуфли из богатой семьи.
Я не обратил на это особого внимания. Я выполнил обряд венчания и...
- Поцеловали невесту, - со смехом перебил Мейсон.
Преподобный Милтон не увидел здесь юмора. Он серьезно сказал:
- Вообще-то нет. Невеста сама меня поцеловала, когда я уходил.
Мейсон сделал знак Полу Дрейку и взялся за дверную ручку.
- Это все, - сказал он.
- Тут было многомужество?
- В свете того, что вы рассказали, - сказал Мейсон, - не думаю. Я
только проверял. Браки, которые совершаются при таких странных
обстоятельствах, всегда вызывают подозрение.
Трио поспешно вышло в ночь, оставив Милтона беспомощно моргать им
вслед. Потом они услышали, как он захлопнул дверь, - звякнула цепочка,
стукнул тяжелый болт.
- Я адвокат, - заметил Мейсон, - но редко забочусь о том, чтобы
запереть собственную дверь. Этот тип вроде бы должен верить в людей, а
нагромождает столько баррикад и запоров против грабителей.
- Да, - сказала Делла Стрит с нервным смешком, - зато тебя невесты
не провожают до двери, чтобы поцеловать.
Мейсон хмыкнул, а Пол Дрейк спросил:
- Теперь куда?
- Если мы выдержим еще одно путешествие в твоей машине, поедем
навестить Уинни.
- Ты знаешь, где ее найти ночью? - спросил Дрейк.
- Конечно. Она живет в задней половине своей закусочной. Мы ей
позвоним и скажем, что едем. То есть я скажу, что еду. А вас я
представлю потом.
- Тебе не прикопило в голову, - не спеша спросил Дрейк, - что обряд
венчания происходил как раз в то время, когда Эштона убивали в его
комнате, чтобы дать Оуфли и де Во железное алиби.
- Мне пришло в голову столько, - сказал Мейсон, - что я не
собираюсь все это сейчас обсуждать. Поехали.
Они втиснулись в автомобиль Дрейка. По пути Мейсон остановил
машину, чтобы позвонить Уинифред, потом, когда добрались до заведения
Уинни, он сделал им знак молчать, поставил их в тени возле входной
двери и постучал. Через минуту над дверью зажегся свет, и гибкая
фигурка Уинифред, утопая в шелковом пеньюаре, скользнула ему
навстречу.
- Что случилось? - спросила девушка, отодвигая засов.
- Вы знакомы с Полом Дрейком, - сказал Мейсон. - Он был со мной,
когда я пришел сюда впервые. А это Делла Стрит, моя секретарша.
Уинифред разочарованно воскликнула:
- Но я не думала, что будут посторонние. Я не хочу, чтобы
кому-нибудь стало известно...
- Все в порядке, - уверил ее Мейсон. - Никто ничего и не узнает. Мы
хотим с вами поговорить.
Уинифред провела их по коридору в спальню, которая имела тот же
вид, только теперь постель была смята.
- Где Дуглас Кин? - спросил Мейсон.
- Я все о нем сказала. - Она нахмурилась.
- Не хочу, чтобы вы думали, будто я нарушаю ваши тайны, - сказал
Мейсон, - но этим людям необходимо знать, что происходит, потому что
они помогают мне. Пол Дрейк - детектив, который работает на меня, а
Делла Стрит - моя личная секретарша, она знает все. Им вы можете
доверять. Я хочу знать, где Дуглас Кин.
Она быстро заморгала, будто собираясь заплакать, но твердо
посмотрела на них:
- Не знаю, где он. Мне известно одно: он прислал мне записку, что
уезжает туда, где его никто не найдет.
- Позвольте взглянуть на эту записку.
Она достала из-под подушки конверт, на котором было написано ее
имя. Больше не было ничего - ни адреса, ни марки. Вытащила из конверта
сложенную бумажку. Поколебавшись, отдала ее Мейсону. Стоя посередине
комнаты с непроницаемым видом, расставив ноги и расправив плечи,
Мейсон прочел записку. Потом сказал:
- Я прочту вслух.
"Дорогая, против меня обстоятельства, с которыми я ничего
не могу сделать. Я потерял голову и допустил ошибку, у меня
не будет возможности ее исправить. Пожалуйста, верь, что я
не виноват ни в каком преступлении, но тебе понадобится
сильная вера, чтобы сохранить ее перед лицом доказательств,
которые тебе предъявят. Ухожу из твоей жизни навсегда.
Полиция никогда меня не выследит. Не так я прост, чтобы
угодить в их ловушки. Я улечу на самолете, никто меня не
найдет. Колтсдорфские бриллианты спрятаны в костыле у
Эштона. Напиши полиции анонимное письмо, пусть они найдут
костыль. Я всегда буду любить тебя, но не хочу тебя
втягивать. Попробуй заставить Эштона говорить - он может
рассказать очень многое. Любящий тебя Дуглас".
Мейсон, не отрываясь, разглядывал письмо и вдруг резко повернулся
лицом к Уинифред Лекстер:
- Вы не показывали мне этого письма, когда я был у вас раньше.
- Но у меня его еще не было.
- Когда вы его получили?
- Его подсунули под дверь.
- После того, как я ушел?
- Да, наверное. А может быть, вы его просто не заметили, когда
уходили.
- Вы говорили, Дуглас вам звонил?
- Да.
- По телефону он не говорил о бриллиантах?
- Нет.
- Откуда он узнал, где бриллианты?
- Не знаю. Я знаю только то, что в записке.
- Вы его любите?
- Да.
- Помолвлены с ним?
- Мы собирались пожениться.
- Вы не называли его Дугласом.
- Вы о чем?
- У вас было для него особое имя.
Она опустила глаза и покраснела.
- Даже тогда, - продолжал Мейсон, - когда вы не называли его тем
особым именем, вы не звали его Дугласом - вы звали его Дугом.
- Какая разница? - вскинулась она.
- Такая, - сказал Мейсон. - Если бы он написал это вам, он
подписался бы "Дуг" или особым именем. Он сильнее выразил бы так свою
любовь. Эта записка не была адресована вам, она предназначена для
посторонних. Она написана для того, чтобы показывать ее другим.
Глаза ее расширились, губы плотно сжались.
- Записка - блеф. Дуглас вам позвонил и сказал, что он в западне.
Он бы не уехал, не повидав вас. Он пришел попрощаться. Вы уговаривали
его остаться. Вы сказали, что наняли меня и я все выясню. Вы просили
его остаться, он отказался. Вы просили его, по крайней мере, быть там,
где вы сможете связаться с ним, по тех пор, пока я не закончу
расследование.
Лицо ее не изменило выражения, но она сжала правый кулак и медленно
поднимала его, пока не коснулась им губ.
- Так что Дуглас, - безжалостно продолжал Мейсон, - согласился
остаться где-то поблизости, пока полиции не станут известны факты и
пока я не попробую объяснить эти факты в его пользу. Но вы хотели
сбить полицию со следа, поэтому Дуглас Кин оставил эту записку, чтобы
вы могли показать ее мне, а после - газетным репортерам. Говорите же!
- Мейсон направил на нее указательный палец. - Не лгите своему
адвокату! Черт вас возьми, как же я смогу вам помочь, когда вы
скрываете от меня факты?
- Нет, - сказала она, - это неправда... Это... Ой!
Она бросилась на кровать и расплакалась.
Мейсон распахнул дверцу стенного шкафа, потом заглянул в душ. Он
задумчиво нахмурился, потряс головой и сказал:
- Слишком она умна, чтобы спрятать его там, куда может заглянуть
полиция. Пол, взгляни-ка на складе.
Мейсон шагнул к постели, поднял покрывало и сообщил:
- Одеяло только одно. Она отдала ему остальные.
Делла Стрит подошла к Уинифред обняла за плечи и ласково сказала:
- Милая, неужели вы не понимаете, что он хочет вам помочь? Он груб
только потому, что время поджимает - ведь ему нужны факты, чтобы
составить план действий.
Уинифред рыдала, положив голову на плечо Деллы Стрит.
- Неужели вы нам не скажете? - спросила Делла.
Уинифред покачала головой, перекатывая ее из стороны в сторону на
плече Деллы.
Мейсон вышел в коридор, прошел между стойкой и залом, внимательно
осматриваясь, затем шагнул за стойку и начал заглядывать во все углы и
даже под прилавок. Пол Дрейк обследовал боковой коридор. Вдруг он
резко присвистнул:
- Вот оно, Перри.
Уинифред вскрикнула, вскочила и помчалась по коридору, халат
вздымался за ней волнами. Мейсон кинулся следом. Делла Стрит шла не
спеша, замыкая шествие.
Дверь была открыта. За ней валялись сломанные ящики, старые бочки,
банки с краской, запасы продуктов, сломанные стулья и всякая всячина,
нужная для изготовления вафель. Один из углов был расчищен и
замаскирован старыми чемоданами и стульями. Два одеяла были расстелены
на полу, мешок из-под муки, набитый бумагами, служил подушкой. К
одеялу булавкой был приколот лист бумаги. Фонарик Пола Дрейка ярким
лучом осветил этот лист.
- Записка, - заметил Дрейк, - приколота к одеялу.
Уинифред потянулась за запиской, правая рука Перри Мейсона поспешно
отстранила ее.
- Минутку, - сказал он. - Вы слишком вольно обращаетесь истиной. Уж
эту первый прочту я.
Записка была написана такими каракулями, как будто ее нацарапали в
темноте. Она гласила:
"Я не могу, милая Уинифред. Может быть, они бы меня и не
нашли. Но если б я попался, у тебя были бы неприятности. Я
не могу прятаться за тобой, будто за щитом. Может быть, если
все обойдется, я и появлюсь. Но я знаю, что за тобой будут
следить и проверять твою почту, так что теперь ты некоторое
время обо мне не услышишь. Целую тебя бессчетно, любимая!
Навсегда твой Дуг".
Мейсон прочел записку вслух, сложил ее и сказал Делле:
- Займись ею, она сейчас в обморок упадет!
Уинифред действительно почти упала в добрые руки Деллы Стрит, но
тут же выпрямилась. Глаза ее вспыхнули:
- Не надо было мне оставлять его одного! Надо было догадаться, что
он так поступит!
Перри Мейсон направился к двери, отпихнув ящик, прошел по коридору
в спальню Уинифред, снял телефонную трубку и набрал номер.
- Мне нужен окружной прокурор, - сказал он. - Говорит Перри Мейсон.
Мне нужно его видеть по неотложному делу. Где его найти?
В ответ в трубке раздался шум и треск. Мейсон, недовольно крякнув,
повесил трубку. Набрал другой номер:
- Полицейский участок? Нет ли поблизости сержанта Холкомба? Алло,
сержант Холкомб? Это Перри Мейсон. Да, я знаю, что поздно. Нет, спать
мне еще не пора. Если вы хотите пошутить, так уж и быть, но если вы
это всерьез - к черту! Я позвонил, чтобы сообщить вам: я персонально
гарантирую, что Дуглас Кин сдастся полиции сегодня до пяти дня. Нет,
не в Управлении. Это заставило бы вас объявить, что он скрывается от
закона, и вы бы перехватили его. Я вам позвоню - найду откуда. Вы
приедете туда и возьмете его. Не пытайтесь выведать информацию из
газет, я им намерен сообщить... Да, он будет в моей власти в пять
часов.
- Нет, нет! - закричала Уинифред Лекстер, кидаясь к телефону. - Вы
не можете!
Перри Мейсон оттолкнул ее.
- В пять часов, - сказал он и повесил трубку.
Делла Стрит схватила девушку за одну руку, Пол Дрейк - за другую.
Она боролась с ними, в глазах ее сверкал страх.
- Вы не можете этого сделать! - кричала она. - Вы не должны!
- Я сказал, что сделаю, - сурово возразил Мейсон. - И сделаю, будь
я проклят!
- Вы нас предаете!
- Никого я не предаю. Вы хотели, чтоб я его защищал. Хорошо, я
готов его защищать. Мальчик сам себя дурачит. Он еще ребенок. Он
поддался панике и бежал. Кто-то сбил его с толку. Я собираюсь только
вернуть его на правильный путь. Он прочтет газеты. Узнает, что я его
защищаю. Что гарантирую его явку в полицию сегодня в пять. Он поймет,
что я действую с вами заодно. Он сдастся.
- Шеф, - взмолилась Делла Стрит, - а если он не выйдет на тебя?
Если прочтет и останется в своем убежище?
Мейсон пожал плечами.
- Пойдем, - сказал он Дрейку. - Поедем лучше в офис. Репортеры уже
заготовили свои вопросы. - Он повернулся к Делле Стрит: - Останься
здесь, пока девушка не успокоится. Не допускай, чтобы она впала в
истерику. Как только можно будет ее оставить, приезжай в контору.
Делла Стрит щелкнула каблуками и насмешливо отсалютовала:
- Есть, шеф! - сказала она. Повернулась к Уинифред: - Пойдемте,
поспим, отдохнем...
- Отдохну-у-ла я уже-е-е! - Уинифред боролась с рыданиями. -
З-занимайтес-сь с-с-своими делами! К черту! Отправляйтесь в контору!
Электрический свет слабо мерцал в конторе Перри Мейсона. Наступил
тот утренний час, когда железобетонные жилые кварталы города выглядят
наименее живописно. Утренний ветерок являл собой разительный контраст
спертому воздуху конторы. До восхода солнца оставалось полчаса. Света
было достаточно, чтобы рассмотреть неуютность возведенных человеком
конструкций. Перри Мейсон уселся на вращающийся стул, положил ноги на
стол и закурил.
- Когда придут репортеры, Делла, пусть собираются в приемной и
ждут. Потом проведешь ко мне всех сразу.
Она кивнула. Беспокойство мелькнуло в ее глазах. Пол Дрейк вошел и
уселся на край стола Мейсона.
- Обменяемся информацией, - предложил он.
- Это о чем? - Глаза Мейсона не выразили ничего.
- Мои люди сообщили, что убита Эдит де Во. Ее ударили по голове
дубинкой. Это был отпиленный кусок костыля. Я, конечно, понял, что у
тебя что-то на уме, когда мы поехали на квартиру к Дугласу Кину. Когда
я увидел окровавленное белье, я понял, что это не после убийства
Эштона.
- Но в то время, - Мейсон продолжал курить, - ты ничего не знал об
убийстве Эдит де Во?
- Конечно же, нет.
- Хорошо бы это припомнить, - сказал Мейсон, - если тебя станут
допрашивать.
- А ты знал?
Мейсон уставился на окно, за которым серел рассвет. Через несколько
минут, когда стало очевидным, что он не собирается отвечать на вопрос,
Дрейк продолжил:
- Знаешь ли ты человека по имени Бэбсон? Это мастер-краснодеревщик.
Делает разные работы по дереву, костыли тоже.
На лице Мейсона появился интерес.
- Недели две назад Эштон заглянул в мастерскую Бэбсона. Там
изготовили его костыль. Эштон хотел, чтоб его переделали. Он просил
пропилить сверху отверстие, укрепить его металлической трубкой и обить
замшей. И чтобы это усовершенствование было скрыто под резиновой
прокладкой.
- Это интересно, - заметил Мейсон.
- Дня три назад, - продолжал Дрейк, - Бэбсона спрашивали насчет
этого костыля. Человек, назвавшийся Смитом, сказал, что он
представляет страховую компанию, интересующуюся увечьем Эштона. Он
желает знать, заказал ли Эштон новый костыль или хотел
усовершенствовать старый. Бэбсон начал было рассказывать, потом
передумал и стал расспрашивать Смита, после чего тот ушел.
- Есть описание Смита? - кратко спросил Мейсон.
- Рост - пять футов одиннадцать дюймов, сорок пять лет, вес сто
восемьдесят фунтов, светлая фетровая шляпа, синий костюм, на лице
шрам. Ездит в зеленом паккарде.
- Когда поступил этот рапорт? - спросил Мейсон.
- Мне вручил его ночной дежурный, когда я проходил мимо агентства.
Он некоторое время пролежал у меня на столе.
- Хорошо работаете, - одобрил Мейсон. - Как вышли на Бэбсона?
- Ты просил полные сведения об Эштоне, вот я и сказал парням.
Естественно, мы заинтересовались, где ему делали костыль.
- Что ж, - сказал Мейсон, - добавь в свой список еще одно имя -
Джим Брэндон. Узнай о нем все, что можно. Не тратил ли он недавно
больших денег...
- Уже сделано, - лаконично доложил Дрейк. - Теперь позволь мне
спросить...
- О чем?
- А о том, на чьей ты стороне? Ведь ты позвонил в полицию и
пообещал, что этот парень явится к ним?
- Так я же должен был это сделать, - нетерпеливо сказал Мейсон. -
Или он виновен, или все подстроено. Если подстроено - самому ему не
выкрутиться. Ему не удрать, его выследят. Он может попасть на
виселицу. Петля захлестнется, и я ничего не смогу сделать. Если он
виновен, но сам сдастся и, как мужчина, признает свою вину, я,
возможно, добьюсь для него пожизненного заключения.
- Но ты делаешь ставку на то, что он невиновен?
- Ставлю все, что у меня есть, на то, что он невиновен.
- В том-то и дело, шеф, - Делла Стрит разразилась негодованием, -
что ты слишком многое поставил на карту. Ты рискуешь своей
профессиональной репутацией, чтобы поддержать эмоционального парня,
которого вовсе не знаешь.
Перри Мейсон невесело усмехнулся. Это была свирепая усмешка борца,
который вышел на ринг против сильного противника, заслуживающего
наказания.
- Конечно, я игрок, - сказал он. - Я хочу жить, пока живется. Мы
многое слышали о людях, которые боятся умереть, и почти не знаем о
тех, кто боится жить. Я верю в Уинифред и Дугласа Кина. У них сейчас
тяжелый момент, они нуждаются в поддержке, и я собираюсь их
поддержать.
- Слушай, Перри, еще не поздно отступить. - В голосе Дрейка была
мольба. - Ты не знаешь этого парня. Факты против него. Он...
- Заткнись, Пол, - беззлобно сказал Мейсон. - Я не хуже тебя знаю,
как подтасовывают факты. Я ставлю на карту все.
- Но почему ты рискуешь своей репутацией, ставя на невиновность
парня, когда все доказывает его вину?
- Потому что я ставлю на карту все. Если я беру свои выводы назад,
я беру назад и все остальное. Пытаюсь не ошибаться.
- На карту ставят все ради большого выигрыша, или большого
проигрыша, - заметила Делла Стрит.
Мейсон ответил с нетерпеливым жестом, адресованным обоим:
- Черт возьми, а что может человек потерять? Не жизнь, потому что
он ею не владеет. Он только берет ее в аренду. Он может потерять лишь
деньги, а какого дьявола стоят деньги по сравнению с личностью? Это и
есть один из способов прожить жизнь, все из нее извлечь. Человек ее
сохраняет или лишается, поставив на карту все.
В приемной послышался шум, хлопнула дверь. Дрейк сделал знак Делле
Стрит. Она встала и выскользнула из кабинета. Пол Дрейк закурил
сигарету и сказал:
- Перри, ты - смесь мальчика и философа, непрактичного мечтателя,
альтруистичного циника, доверчивого скептика... и, черт тебя возьми,
как я завидую твоему восприятию жизни!
Делла Стрит открыла дверь и сообщила, понизив голос:
- Здесь сержант Холкомб и целая куча репортеров.
- Неужели Холкомб привел репортеров?
- Нет. Он хочет их опередить. Он, кажется, зол.
Мейсон улыбнулся и пустил к потолку кольцо дыма:
- Впусти джентльменов.
Делла Стрит осмелилась на ответную улыбку:
- Включая Холкомба?
- На этот раз - да, - сказал Мейсон.
Сержант Холкомб протиснулся в комнату. За ним вошли несколько
человек и веерообразно расположились вдоль стены. Некоторые достали
блокноты. У них был вид зрителей, наблюдающих призовую борьбу на
открытой арене, которые не хотят пропустить ни одного удара, в чью бы
пользу он ни был.
- Где Дуглас Кин? - требовательно спросил сержант Холкомб.
Перри Мейсон вдохнул полные легкие дыма и выпустил его из ноздрей
двойным потоком.
- Не знаю, господин сержант, - сказал он тоном взрослого человека,
увещевающего капризного ребенка.
- Что за дьявольщина! Вы должны знать!
Мейсон сделал безуспешную попытку пустить дым кольцами.
- Слишком спертый воздух, - объяснил он Полу Дрейку, так чтобы все
могли слышать. - Кольца не получаются, когда в комнате слишком много
людей.
Сержант Холкомб стукнул кулаком по столу Мейсона:
- Дьявол! Прошли те дни, когда вы, адвокаты, могли с законом шутки
шутить. Вы же знаете, что теперь бывает с теми, кто укрывает людей,
представляющих общественную угрозу.
- А Дуглас Кин представляет общественную угрозу? - невинно спросил
Мейсон.
- Он убийца.
- В самом деле? Кого же он убил?
- Двоих. Чарльза Эштона и Эдит де Во.
Перри Мейсон прищелкнул языком.
- Ему бы не следовало этого делать, сержант, - сказал он.
Один из репортеров громко захихикал. Холкомб потемнел.
- Ладно, продолжайте, - сказал он. - Делайте что хотите, но я вас
арестую за укрывательство преступника от закона.
- Разве он скрывается от закона?
- Явно скрывается.
- Он явится сегодня в пять. - Мейсон сделал затяжку.
- Мы возьмем его до того.
- Где же он? - Брови Мейсона поднялись.
- Не знаю! - проревел сержант. - Знал бы, так уже взял бы его.
Мейсон вздохнул, повернулся к Полу Дрейку и сказал:
- Он собирается схватить Кина до пяти, но утверждает, будто не
знает, где Кин находится. Я предложил выдать Кина в пять, но он не
верит, что я не знаю, где Кин. Тут нет логики.
- Вы бы не обещали, что этот человек будет в тюрьме к пяти, если бы
не знали, где он сейчас. И вы собираетесь сорвать дело, скрывая его в
убежище, - настаивал Холкомб.
Мейсон молча курил.
- Вы же адвокат. Вы знаете, каково наказание за соучастие. Знаете,
что случается с людьми, которые помогают убийцам.
- Но предположим, - терпеливо вставил Мейсон, - выяснится, что он
вовсе не убийца, а, Холкомб?
- Не убийца! - Холкомб почти визжал. - Не убийца! Вы знаете, какие
доказательства против этого парня? Он поехал к Чарльзу Эштону. Он
последний видел Чарльза Эштона в живых. У Эштона был кот, который
обычно спал на его кровати. Дуглас Кин приехал за котом и забрал его.
Свидетели видели, как он вошел в комнату и вышел оттуда с котом в
руках. Но Эштон был убит до того, как кот исчез из комнаты. Кот
вскочил в окно. На кровати остались следы его лап. Даже на лбу Эштона
остались кошачьи следы - это доказывает, что убийство было совершено
до того, как Кин ушел с котом. Эштона убили после десяти и до
одиннадцати. Кин появился в комнате Эштона незадолго до десяти, а ушел
после одиннадцати.
Прикусив губу, Мейсон сказал:
- Можно было бы поднять целое дело против Кина, если бы вы были
уверены, что именно кота Эштона он унес.
- Конечно, это был кот Эштона. Говорю вам, свидетели видели.
Экономка видела. Она плохо спала и как раз выглянула в окно, когда
уходил Кин. Она видела, что он нес кота. Джим Брэндон, шофер, ставил
машину в гараж. Он разворачивался - и передние фары осветили Дугласа
Кина. Он клянется, что Кин нес кота.
- То есть Клинкера?
- Да, Клинкера, если так зовут этого кота.
- При данных обстоятельствах, - сказал Мейсон, - решающее значение
на суде будет иметь идентификация кота этими свидетелями. Кстати,
сержант, где сейчас этот кот?
- Не знаю, - сказал сержант Холкомб и добавил многозначительно: - А
вы знаете?
- Не думаю, сержант, - медленно произнес Мейсон, - что Уголовным
- Беда в том, что у меня даже удочки нет, - сказал он.
В прихожей зажегся свет. Делла лягнула Пола Дрейка и приказала:
- Ну, смейтесь же!
Дрожащий свет упал на трио, и Делла разразилась легким смехом.
Детектив скроил страдальческую гримасу, потер ушибленное Деллой место
и без всякого веселья произнес:
- Ха-ха!
Дверь приоткрылась на два или три дюйма, ее придерживала цепочка.
Мужчина пристально, с опаской посмотрел на них.
- Преподобный Милтон? - спросил Мейсон.
- Да.
- Мы хотели поговорить... это насчет брака...
Глаза мужчины выразили крайнее неодобрение.
- Сейчас не время для браков, - сказал он.
Мейсон вытащил из кармана бумажник, достал из него пятидолларовую
бумажку, потом вторую, потом третью и четвертую:
- Извините, что мы вас разбудили.
Милтон снял цепочку, открыл дверь и пригласил:
- Входите. У вас есть лицензия?
Мейсон отступил в сторону, пропуская Деллу, потом они протиснулись
в дверь вместе с Дрейком. Дрейк захлопнул дверь ногой. Мейсон
загородил дверь от мужчины, который был в пижаме, халате и домашних
туфлях.
- Сегодня вечером вам звонил человек по имени Оуфли.
- При чем же тут ваш брак? - удивился Милтон.
- Мы пришли к вам насчет этого брака, - сказал Мейсон.
- Сожалею. Вы ворвались сюда обманом. Я не желаю отвечать на
вопросы насчет мистера Оуфли.
Перри Мейсон воинственно нахмурился и спросил:
- Как это - ворвались обманом?
- Вы же сказали, что хотите пожениться.
- Не говорил я этого, - возразил Мейсон. - Мы сказали, что хотим
вас видеть насчет брака. То есть брака Оуфли и Эдит де Во.
- Вы этого не говорили.
- Зато теперь говорю.
- Сожалею, джентльмены, но мне нечего сказать.
Мейсон со значением посмотрел на Пола Дрейка, кивнул в сторону
телефона, который висел на стене у двери, и сказал:
- Ладно, Дрейк, позвони в полицию.
Дрейк шагнул к телефону. Милтон сделал гримасу, облизнул губы
кончиком языка и спросил:
- В полицию?
- Конечно, - подтвердил Мейсон.
- Кто вы такие?
- Этот человек - детектив, - кивнул Мейсон в сторону Дрейка.
- Послушайте, - нервно сказал Милтон, - я не хочу иметь
неприятности...
- Я и не думаю, что хотите... Постой, Пол. Не звони в полицию.
Возможно, этот человек невиновен.
- Невиновен! - вспыхнул Милтон. - Конечно, я невиновен. Я выполнил
обряд венчания, вот и все.
Лицо Мейсона выразило крайнее недоверие.
- И вы не знали, что у этой женщины жив муж? - спросил он.
- Конечно, не знал. Неужели вы думаете, что я обвенчал бы ее, зная,
что она состоит в браке? - с негодованием произнес Милтон.
Делла Стрит шагнула вперед, взяла его под руку и сказала
умиротворяюще:
- Все в порядке. Не расстраивайтесь. Шеф совсем не это хотел...
- Шеф? - не понял Милтон.
- Ах, простите, я не должна была так говорить...
- Так кто же вы и что вам надо? - спросил Милтон.
- Сначала отвечу на второй вопрос. Нам надо точно знать, в какое
время вы обвенчали Эдит де Во и Фрэнка Оуфли.
- Они очень хотели, чтобы все осталось в секрете, - теперь Милтон
заговорил охотно, - но я не знал, что она замужем. Мне позвонили
примерно в девять и попросили приехать по определенному адресу. Тот,
кто мне звонил, сказал, что это дело величайшей важности, но не
сообщил, какое именно дело. Однако пообещал, что меня хорошо
вознаградят. Я поехал - и нашел там мистера Оуфли, с которым
встречался прежде, и молодую женщину, которую мне представили как мисс
де Во. У них была законно оформленная брачная лицензия, и я, как
священник, совершил обряд.
- Свидетели были?
- У соседей было какое-то сборище... возможно, они играли в карты.
Мистер Оуфли зашел к ним и попросил быть свидетелями.
- В какое время был выполнен обряд?
- Около девяти.
- Когда вы оттуда уехали?
- Через двадцать минут. Там было такое веселье... Эти люди были так
милы, так сердечны... Невозможно было уехать сразу.
- Вам хорошо заплатили? - спросил Перри Мейсон.
- Да, очень, очень хорошо.
- Вы давно знаете Фрэнка Оуфли?
- Он несколько раз заходил в мою церковь.
- Он вас познакомил с той молодой женщиной?
- Да. И квартира была на ее имя - мисс Эдит де Во.
- Они вам сказали, почему держат свой брак в секрете?
- Нет. Я так понял, что кто-то из родных возражает. Молодая
женщина, кажется, работает сиделкой, а мистер Оуфли из богатой семьи.
Я не обратил на это особого внимания. Я выполнил обряд венчания и...
- Поцеловали невесту, - со смехом перебил Мейсон.
Преподобный Милтон не увидел здесь юмора. Он серьезно сказал:
- Вообще-то нет. Невеста сама меня поцеловала, когда я уходил.
Мейсон сделал знак Полу Дрейку и взялся за дверную ручку.
- Это все, - сказал он.
- Тут было многомужество?
- В свете того, что вы рассказали, - сказал Мейсон, - не думаю. Я
только проверял. Браки, которые совершаются при таких странных
обстоятельствах, всегда вызывают подозрение.
Трио поспешно вышло в ночь, оставив Милтона беспомощно моргать им
вслед. Потом они услышали, как он захлопнул дверь, - звякнула цепочка,
стукнул тяжелый болт.
- Я адвокат, - заметил Мейсон, - но редко забочусь о том, чтобы
запереть собственную дверь. Этот тип вроде бы должен верить в людей, а
нагромождает столько баррикад и запоров против грабителей.
- Да, - сказала Делла Стрит с нервным смешком, - зато тебя невесты
не провожают до двери, чтобы поцеловать.
Мейсон хмыкнул, а Пол Дрейк спросил:
- Теперь куда?
- Если мы выдержим еще одно путешествие в твоей машине, поедем
навестить Уинни.
- Ты знаешь, где ее найти ночью? - спросил Дрейк.
- Конечно. Она живет в задней половине своей закусочной. Мы ей
позвоним и скажем, что едем. То есть я скажу, что еду. А вас я
представлю потом.
- Тебе не прикопило в голову, - не спеша спросил Дрейк, - что обряд
венчания происходил как раз в то время, когда Эштона убивали в его
комнате, чтобы дать Оуфли и де Во железное алиби.
- Мне пришло в голову столько, - сказал Мейсон, - что я не
собираюсь все это сейчас обсуждать. Поехали.
Они втиснулись в автомобиль Дрейка. По пути Мейсон остановил
машину, чтобы позвонить Уинифред, потом, когда добрались до заведения
Уинни, он сделал им знак молчать, поставил их в тени возле входной
двери и постучал. Через минуту над дверью зажегся свет, и гибкая
фигурка Уинифред, утопая в шелковом пеньюаре, скользнула ему
навстречу.
- Что случилось? - спросила девушка, отодвигая засов.
- Вы знакомы с Полом Дрейком, - сказал Мейсон. - Он был со мной,
когда я пришел сюда впервые. А это Делла Стрит, моя секретарша.
Уинифред разочарованно воскликнула:
- Но я не думала, что будут посторонние. Я не хочу, чтобы
кому-нибудь стало известно...
- Все в порядке, - уверил ее Мейсон. - Никто ничего и не узнает. Мы
хотим с вами поговорить.
Уинифред провела их по коридору в спальню, которая имела тот же
вид, только теперь постель была смята.
- Где Дуглас Кин? - спросил Мейсон.
- Я все о нем сказала. - Она нахмурилась.
- Не хочу, чтобы вы думали, будто я нарушаю ваши тайны, - сказал
Мейсон, - но этим людям необходимо знать, что происходит, потому что
они помогают мне. Пол Дрейк - детектив, который работает на меня, а
Делла Стрит - моя личная секретарша, она знает все. Им вы можете
доверять. Я хочу знать, где Дуглас Кин.
Она быстро заморгала, будто собираясь заплакать, но твердо
посмотрела на них:
- Не знаю, где он. Мне известно одно: он прислал мне записку, что
уезжает туда, где его никто не найдет.
- Позвольте взглянуть на эту записку.
Она достала из-под подушки конверт, на котором было написано ее
имя. Больше не было ничего - ни адреса, ни марки. Вытащила из конверта
сложенную бумажку. Поколебавшись, отдала ее Мейсону. Стоя посередине
комнаты с непроницаемым видом, расставив ноги и расправив плечи,
Мейсон прочел записку. Потом сказал:
- Я прочту вслух.
"Дорогая, против меня обстоятельства, с которыми я ничего
не могу сделать. Я потерял голову и допустил ошибку, у меня
не будет возможности ее исправить. Пожалуйста, верь, что я
не виноват ни в каком преступлении, но тебе понадобится
сильная вера, чтобы сохранить ее перед лицом доказательств,
которые тебе предъявят. Ухожу из твоей жизни навсегда.
Полиция никогда меня не выследит. Не так я прост, чтобы
угодить в их ловушки. Я улечу на самолете, никто меня не
найдет. Колтсдорфские бриллианты спрятаны в костыле у
Эштона. Напиши полиции анонимное письмо, пусть они найдут
костыль. Я всегда буду любить тебя, но не хочу тебя
втягивать. Попробуй заставить Эштона говорить - он может
рассказать очень многое. Любящий тебя Дуглас".
Мейсон, не отрываясь, разглядывал письмо и вдруг резко повернулся
лицом к Уинифред Лекстер:
- Вы не показывали мне этого письма, когда я был у вас раньше.
- Но у меня его еще не было.
- Когда вы его получили?
- Его подсунули под дверь.
- После того, как я ушел?
- Да, наверное. А может быть, вы его просто не заметили, когда
уходили.
- Вы говорили, Дуглас вам звонил?
- Да.
- По телефону он не говорил о бриллиантах?
- Нет.
- Откуда он узнал, где бриллианты?
- Не знаю. Я знаю только то, что в записке.
- Вы его любите?
- Да.
- Помолвлены с ним?
- Мы собирались пожениться.
- Вы не называли его Дугласом.
- Вы о чем?
- У вас было для него особое имя.
Она опустила глаза и покраснела.
- Даже тогда, - продолжал Мейсон, - когда вы не называли его тем
особым именем, вы не звали его Дугласом - вы звали его Дугом.
- Какая разница? - вскинулась она.
- Такая, - сказал Мейсон. - Если бы он написал это вам, он
подписался бы "Дуг" или особым именем. Он сильнее выразил бы так свою
любовь. Эта записка не была адресована вам, она предназначена для
посторонних. Она написана для того, чтобы показывать ее другим.
Глаза ее расширились, губы плотно сжались.
- Записка - блеф. Дуглас вам позвонил и сказал, что он в западне.
Он бы не уехал, не повидав вас. Он пришел попрощаться. Вы уговаривали
его остаться. Вы сказали, что наняли меня и я все выясню. Вы просили
его остаться, он отказался. Вы просили его, по крайней мере, быть там,
где вы сможете связаться с ним, по тех пор, пока я не закончу
расследование.
Лицо ее не изменило выражения, но она сжала правый кулак и медленно
поднимала его, пока не коснулась им губ.
- Так что Дуглас, - безжалостно продолжал Мейсон, - согласился
остаться где-то поблизости, пока полиции не станут известны факты и
пока я не попробую объяснить эти факты в его пользу. Но вы хотели
сбить полицию со следа, поэтому Дуглас Кин оставил эту записку, чтобы
вы могли показать ее мне, а после - газетным репортерам. Говорите же!
- Мейсон направил на нее указательный палец. - Не лгите своему
адвокату! Черт вас возьми, как же я смогу вам помочь, когда вы
скрываете от меня факты?
- Нет, - сказала она, - это неправда... Это... Ой!
Она бросилась на кровать и расплакалась.
Мейсон распахнул дверцу стенного шкафа, потом заглянул в душ. Он
задумчиво нахмурился, потряс головой и сказал:
- Слишком она умна, чтобы спрятать его там, куда может заглянуть
полиция. Пол, взгляни-ка на складе.
Мейсон шагнул к постели, поднял покрывало и сообщил:
- Одеяло только одно. Она отдала ему остальные.
Делла Стрит подошла к Уинифред обняла за плечи и ласково сказала:
- Милая, неужели вы не понимаете, что он хочет вам помочь? Он груб
только потому, что время поджимает - ведь ему нужны факты, чтобы
составить план действий.
Уинифред рыдала, положив голову на плечо Деллы Стрит.
- Неужели вы нам не скажете? - спросила Делла.
Уинифред покачала головой, перекатывая ее из стороны в сторону на
плече Деллы.
Мейсон вышел в коридор, прошел между стойкой и залом, внимательно
осматриваясь, затем шагнул за стойку и начал заглядывать во все углы и
даже под прилавок. Пол Дрейк обследовал боковой коридор. Вдруг он
резко присвистнул:
- Вот оно, Перри.
Уинифред вскрикнула, вскочила и помчалась по коридору, халат
вздымался за ней волнами. Мейсон кинулся следом. Делла Стрит шла не
спеша, замыкая шествие.
Дверь была открыта. За ней валялись сломанные ящики, старые бочки,
банки с краской, запасы продуктов, сломанные стулья и всякая всячина,
нужная для изготовления вафель. Один из углов был расчищен и
замаскирован старыми чемоданами и стульями. Два одеяла были расстелены
на полу, мешок из-под муки, набитый бумагами, служил подушкой. К
одеялу булавкой был приколот лист бумаги. Фонарик Пола Дрейка ярким
лучом осветил этот лист.
- Записка, - заметил Дрейк, - приколота к одеялу.
Уинифред потянулась за запиской, правая рука Перри Мейсона поспешно
отстранила ее.
- Минутку, - сказал он. - Вы слишком вольно обращаетесь истиной. Уж
эту первый прочту я.
Записка была написана такими каракулями, как будто ее нацарапали в
темноте. Она гласила:
"Я не могу, милая Уинифред. Может быть, они бы меня и не
нашли. Но если б я попался, у тебя были бы неприятности. Я
не могу прятаться за тобой, будто за щитом. Может быть, если
все обойдется, я и появлюсь. Но я знаю, что за тобой будут
следить и проверять твою почту, так что теперь ты некоторое
время обо мне не услышишь. Целую тебя бессчетно, любимая!
Навсегда твой Дуг".
Мейсон прочел записку вслух, сложил ее и сказал Делле:
- Займись ею, она сейчас в обморок упадет!
Уинифред действительно почти упала в добрые руки Деллы Стрит, но
тут же выпрямилась. Глаза ее вспыхнули:
- Не надо было мне оставлять его одного! Надо было догадаться, что
он так поступит!
Перри Мейсон направился к двери, отпихнув ящик, прошел по коридору
в спальню Уинифред, снял телефонную трубку и набрал номер.
- Мне нужен окружной прокурор, - сказал он. - Говорит Перри Мейсон.
Мне нужно его видеть по неотложному делу. Где его найти?
В ответ в трубке раздался шум и треск. Мейсон, недовольно крякнув,
повесил трубку. Набрал другой номер:
- Полицейский участок? Нет ли поблизости сержанта Холкомба? Алло,
сержант Холкомб? Это Перри Мейсон. Да, я знаю, что поздно. Нет, спать
мне еще не пора. Если вы хотите пошутить, так уж и быть, но если вы
это всерьез - к черту! Я позвонил, чтобы сообщить вам: я персонально
гарантирую, что Дуглас Кин сдастся полиции сегодня до пяти дня. Нет,
не в Управлении. Это заставило бы вас объявить, что он скрывается от
закона, и вы бы перехватили его. Я вам позвоню - найду откуда. Вы
приедете туда и возьмете его. Не пытайтесь выведать информацию из
газет, я им намерен сообщить... Да, он будет в моей власти в пять
часов.
- Нет, нет! - закричала Уинифред Лекстер, кидаясь к телефону. - Вы
не можете!
Перри Мейсон оттолкнул ее.
- В пять часов, - сказал он и повесил трубку.
Делла Стрит схватила девушку за одну руку, Пол Дрейк - за другую.
Она боролась с ними, в глазах ее сверкал страх.
- Вы не можете этого сделать! - кричала она. - Вы не должны!
- Я сказал, что сделаю, - сурово возразил Мейсон. - И сделаю, будь
я проклят!
- Вы нас предаете!
- Никого я не предаю. Вы хотели, чтоб я его защищал. Хорошо, я
готов его защищать. Мальчик сам себя дурачит. Он еще ребенок. Он
поддался панике и бежал. Кто-то сбил его с толку. Я собираюсь только
вернуть его на правильный путь. Он прочтет газеты. Узнает, что я его
защищаю. Что гарантирую его явку в полицию сегодня в пять. Он поймет,
что я действую с вами заодно. Он сдастся.
- Шеф, - взмолилась Делла Стрит, - а если он не выйдет на тебя?
Если прочтет и останется в своем убежище?
Мейсон пожал плечами.
- Пойдем, - сказал он Дрейку. - Поедем лучше в офис. Репортеры уже
заготовили свои вопросы. - Он повернулся к Делле Стрит: - Останься
здесь, пока девушка не успокоится. Не допускай, чтобы она впала в
истерику. Как только можно будет ее оставить, приезжай в контору.
Делла Стрит щелкнула каблуками и насмешливо отсалютовала:
- Есть, шеф! - сказала она. Повернулась к Уинифред: - Пойдемте,
поспим, отдохнем...
- Отдохну-у-ла я уже-е-е! - Уинифред боролась с рыданиями. -
З-занимайтес-сь с-с-своими делами! К черту! Отправляйтесь в контору!
Электрический свет слабо мерцал в конторе Перри Мейсона. Наступил
тот утренний час, когда железобетонные жилые кварталы города выглядят
наименее живописно. Утренний ветерок являл собой разительный контраст
спертому воздуху конторы. До восхода солнца оставалось полчаса. Света
было достаточно, чтобы рассмотреть неуютность возведенных человеком
конструкций. Перри Мейсон уселся на вращающийся стул, положил ноги на
стол и закурил.
- Когда придут репортеры, Делла, пусть собираются в приемной и
ждут. Потом проведешь ко мне всех сразу.
Она кивнула. Беспокойство мелькнуло в ее глазах. Пол Дрейк вошел и
уселся на край стола Мейсона.
- Обменяемся информацией, - предложил он.
- Это о чем? - Глаза Мейсона не выразили ничего.
- Мои люди сообщили, что убита Эдит де Во. Ее ударили по голове
дубинкой. Это был отпиленный кусок костыля. Я, конечно, понял, что у
тебя что-то на уме, когда мы поехали на квартиру к Дугласу Кину. Когда
я увидел окровавленное белье, я понял, что это не после убийства
Эштона.
- Но в то время, - Мейсон продолжал курить, - ты ничего не знал об
убийстве Эдит де Во?
- Конечно же, нет.
- Хорошо бы это припомнить, - сказал Мейсон, - если тебя станут
допрашивать.
- А ты знал?
Мейсон уставился на окно, за которым серел рассвет. Через несколько
минут, когда стало очевидным, что он не собирается отвечать на вопрос,
Дрейк продолжил:
- Знаешь ли ты человека по имени Бэбсон? Это мастер-краснодеревщик.
Делает разные работы по дереву, костыли тоже.
На лице Мейсона появился интерес.
- Недели две назад Эштон заглянул в мастерскую Бэбсона. Там
изготовили его костыль. Эштон хотел, чтоб его переделали. Он просил
пропилить сверху отверстие, укрепить его металлической трубкой и обить
замшей. И чтобы это усовершенствование было скрыто под резиновой
прокладкой.
- Это интересно, - заметил Мейсон.
- Дня три назад, - продолжал Дрейк, - Бэбсона спрашивали насчет
этого костыля. Человек, назвавшийся Смитом, сказал, что он
представляет страховую компанию, интересующуюся увечьем Эштона. Он
желает знать, заказал ли Эштон новый костыль или хотел
усовершенствовать старый. Бэбсон начал было рассказывать, потом
передумал и стал расспрашивать Смита, после чего тот ушел.
- Есть описание Смита? - кратко спросил Мейсон.
- Рост - пять футов одиннадцать дюймов, сорок пять лет, вес сто
восемьдесят фунтов, светлая фетровая шляпа, синий костюм, на лице
шрам. Ездит в зеленом паккарде.
- Когда поступил этот рапорт? - спросил Мейсон.
- Мне вручил его ночной дежурный, когда я проходил мимо агентства.
Он некоторое время пролежал у меня на столе.
- Хорошо работаете, - одобрил Мейсон. - Как вышли на Бэбсона?
- Ты просил полные сведения об Эштоне, вот я и сказал парням.
Естественно, мы заинтересовались, где ему делали костыль.
- Что ж, - сказал Мейсон, - добавь в свой список еще одно имя -
Джим Брэндон. Узнай о нем все, что можно. Не тратил ли он недавно
больших денег...
- Уже сделано, - лаконично доложил Дрейк. - Теперь позволь мне
спросить...
- О чем?
- А о том, на чьей ты стороне? Ведь ты позвонил в полицию и
пообещал, что этот парень явится к ним?
- Так я же должен был это сделать, - нетерпеливо сказал Мейсон. -
Или он виновен, или все подстроено. Если подстроено - самому ему не
выкрутиться. Ему не удрать, его выследят. Он может попасть на
виселицу. Петля захлестнется, и я ничего не смогу сделать. Если он
виновен, но сам сдастся и, как мужчина, признает свою вину, я,
возможно, добьюсь для него пожизненного заключения.
- Но ты делаешь ставку на то, что он невиновен?
- Ставлю все, что у меня есть, на то, что он невиновен.
- В том-то и дело, шеф, - Делла Стрит разразилась негодованием, -
что ты слишком многое поставил на карту. Ты рискуешь своей
профессиональной репутацией, чтобы поддержать эмоционального парня,
которого вовсе не знаешь.
Перри Мейсон невесело усмехнулся. Это была свирепая усмешка борца,
который вышел на ринг против сильного противника, заслуживающего
наказания.
- Конечно, я игрок, - сказал он. - Я хочу жить, пока живется. Мы
многое слышали о людях, которые боятся умереть, и почти не знаем о
тех, кто боится жить. Я верю в Уинифред и Дугласа Кина. У них сейчас
тяжелый момент, они нуждаются в поддержке, и я собираюсь их
поддержать.
- Слушай, Перри, еще не поздно отступить. - В голосе Дрейка была
мольба. - Ты не знаешь этого парня. Факты против него. Он...
- Заткнись, Пол, - беззлобно сказал Мейсон. - Я не хуже тебя знаю,
как подтасовывают факты. Я ставлю на карту все.
- Но почему ты рискуешь своей репутацией, ставя на невиновность
парня, когда все доказывает его вину?
- Потому что я ставлю на карту все. Если я беру свои выводы назад,
я беру назад и все остальное. Пытаюсь не ошибаться.
- На карту ставят все ради большого выигрыша, или большого
проигрыша, - заметила Делла Стрит.
Мейсон ответил с нетерпеливым жестом, адресованным обоим:
- Черт возьми, а что может человек потерять? Не жизнь, потому что
он ею не владеет. Он только берет ее в аренду. Он может потерять лишь
деньги, а какого дьявола стоят деньги по сравнению с личностью? Это и
есть один из способов прожить жизнь, все из нее извлечь. Человек ее
сохраняет или лишается, поставив на карту все.
В приемной послышался шум, хлопнула дверь. Дрейк сделал знак Делле
Стрит. Она встала и выскользнула из кабинета. Пол Дрейк закурил
сигарету и сказал:
- Перри, ты - смесь мальчика и философа, непрактичного мечтателя,
альтруистичного циника, доверчивого скептика... и, черт тебя возьми,
как я завидую твоему восприятию жизни!
Делла Стрит открыла дверь и сообщила, понизив голос:
- Здесь сержант Холкомб и целая куча репортеров.
- Неужели Холкомб привел репортеров?
- Нет. Он хочет их опередить. Он, кажется, зол.
Мейсон улыбнулся и пустил к потолку кольцо дыма:
- Впусти джентльменов.
Делла Стрит осмелилась на ответную улыбку:
- Включая Холкомба?
- На этот раз - да, - сказал Мейсон.
Сержант Холкомб протиснулся в комнату. За ним вошли несколько
человек и веерообразно расположились вдоль стены. Некоторые достали
блокноты. У них был вид зрителей, наблюдающих призовую борьбу на
открытой арене, которые не хотят пропустить ни одного удара, в чью бы
пользу он ни был.
- Где Дуглас Кин? - требовательно спросил сержант Холкомб.
Перри Мейсон вдохнул полные легкие дыма и выпустил его из ноздрей
двойным потоком.
- Не знаю, господин сержант, - сказал он тоном взрослого человека,
увещевающего капризного ребенка.
- Что за дьявольщина! Вы должны знать!
Мейсон сделал безуспешную попытку пустить дым кольцами.
- Слишком спертый воздух, - объяснил он Полу Дрейку, так чтобы все
могли слышать. - Кольца не получаются, когда в комнате слишком много
людей.
Сержант Холкомб стукнул кулаком по столу Мейсона:
- Дьявол! Прошли те дни, когда вы, адвокаты, могли с законом шутки
шутить. Вы же знаете, что теперь бывает с теми, кто укрывает людей,
представляющих общественную угрозу.
- А Дуглас Кин представляет общественную угрозу? - невинно спросил
Мейсон.
- Он убийца.
- В самом деле? Кого же он убил?
- Двоих. Чарльза Эштона и Эдит де Во.
Перри Мейсон прищелкнул языком.
- Ему бы не следовало этого делать, сержант, - сказал он.
Один из репортеров громко захихикал. Холкомб потемнел.
- Ладно, продолжайте, - сказал он. - Делайте что хотите, но я вас
арестую за укрывательство преступника от закона.
- Разве он скрывается от закона?
- Явно скрывается.
- Он явится сегодня в пять. - Мейсон сделал затяжку.
- Мы возьмем его до того.
- Где же он? - Брови Мейсона поднялись.
- Не знаю! - проревел сержант. - Знал бы, так уже взял бы его.
Мейсон вздохнул, повернулся к Полу Дрейку и сказал:
- Он собирается схватить Кина до пяти, но утверждает, будто не
знает, где Кин находится. Я предложил выдать Кина в пять, но он не
верит, что я не знаю, где Кин. Тут нет логики.
- Вы бы не обещали, что этот человек будет в тюрьме к пяти, если бы
не знали, где он сейчас. И вы собираетесь сорвать дело, скрывая его в
убежище, - настаивал Холкомб.
Мейсон молча курил.
- Вы же адвокат. Вы знаете, каково наказание за соучастие. Знаете,
что случается с людьми, которые помогают убийцам.
- Но предположим, - терпеливо вставил Мейсон, - выяснится, что он
вовсе не убийца, а, Холкомб?
- Не убийца! - Холкомб почти визжал. - Не убийца! Вы знаете, какие
доказательства против этого парня? Он поехал к Чарльзу Эштону. Он
последний видел Чарльза Эштона в живых. У Эштона был кот, который
обычно спал на его кровати. Дуглас Кин приехал за котом и забрал его.
Свидетели видели, как он вошел в комнату и вышел оттуда с котом в
руках. Но Эштон был убит до того, как кот исчез из комнаты. Кот
вскочил в окно. На кровати остались следы его лап. Даже на лбу Эштона
остались кошачьи следы - это доказывает, что убийство было совершено
до того, как Кин ушел с котом. Эштона убили после десяти и до
одиннадцати. Кин появился в комнате Эштона незадолго до десяти, а ушел
после одиннадцати.
Прикусив губу, Мейсон сказал:
- Можно было бы поднять целое дело против Кина, если бы вы были
уверены, что именно кота Эштона он унес.
- Конечно, это был кот Эштона. Говорю вам, свидетели видели.
Экономка видела. Она плохо спала и как раз выглянула в окно, когда
уходил Кин. Она видела, что он нес кота. Джим Брэндон, шофер, ставил
машину в гараж. Он разворачивался - и передние фары осветили Дугласа
Кина. Он клянется, что Кин нес кота.
- То есть Клинкера?
- Да, Клинкера, если так зовут этого кота.
- При данных обстоятельствах, - сказал Мейсон, - решающее значение
на суде будет иметь идентификация кота этими свидетелями. Кстати,
сержант, где сейчас этот кот?
- Не знаю, - сказал сержант Холкомб и добавил многозначительно: - А
вы знаете?
- Не думаю, сержант, - медленно произнес Мейсон, - что Уголовным