— Откуда ей было известно об этом письме? — спрашивает Дюриэа.
— Это остается тайной, — отвечает Хилберс. — Объяснение может быть только одно: в субботу утром, после отъезда Пирл, Артур вернулся домой, прочитал письмо и снова вложил его в конверт. После этого он встретился с Нитой Молин и рассказал ей о письме.
— Письмо было на месте, когда вы вернулись домой? — обращается Дюриэа к Пирл Райт. Она кивает. Хилберс продолжает:
— Нита Молин не хотела, чтобы ее имя упоминалось в прессе. Она знала, что полиция придет в дом и обнаружит письмо. Поэтому она посоветовала Пирл вернуться и уничтожить его.
— Вы спросили у мисс Молин, откуда ей стало известно о письме? — спрашивает Дюриэа Пирл.
— Нет. В телефонном разговоре все это звучало не так категорично. Она просто посоветовала мне уничтожить письмо в том случае, если я его написала.
Хилберс смотрит на часы и хмурит брови:
— Прошу прощения, мистер Дюриэа. Мы задержали вас дольше, чем я предполагал. Надеюсь, вы сможете убедить Пирл в том, что я прав, успокаивая ее: у Эддисона Стирна было достаточно времени, чтобы спокойно объяснить все Артуру на борту яхты.
Дюриэа поворачивается к Пирл Райт и улыбается ей.
— Это абсолютно справедливо, миссис, — говорит он.
Хилберс с благодарностью смотрит на Дюриэа. Пирл Райт слезливым тоном обращается к прокурору:
— Умоляю вас, мистер Дюриэа, обещайте мне, что вы проясните этот вопрос и узнаете, был ли на самом деле Эддисон Стирн отцом Ниты Молин или чем-то в этом роде…
— Или она была его любовницей, — добавляет Хилберс.
Затем молодой человек поворачивается к Милдред:
— Надеюсь, вы простите нам наше вторжение. Мне, право, очень неловко, что мы испортили вам вечер, но…
Милдред импульсивным жестом протягивает ему руку:
— Не стоит извиняться, мистер Хилберс. Я прекрасно вас понимаю. Вы поступили правильно.
Дюриэа провожает посетителей до крыльца. Когда он возвращается в гостиную, Милдред говорит ему:
— Они оба очень симпатичные. Ты тоже считаешь, что кто-то унес из каюты револьвер и письмо?
— Вполне возможно. — Он на секунду задумывается и добавляет:
— Может быть, нам тоже поиграть в детективов, что ты на это скажешь? Было бы неплохо вернуться на яхту и в спокойной обстановке еще раз все осмотреть.
— Значит, мы не идем в кино? Фильм демонстрируется сегодня последний вечер…
— Ты Виггинс или нет? Твой предок не колебался между долгом и бредятиной…
— В таком случае я выбираю долг…
— Ты достойна быть женой прокурора, Мил. А я постараюсь быть достойным Грэмпса Виггинса. В путь!
Глава 16
Глава 17
Глава 18
— Это остается тайной, — отвечает Хилберс. — Объяснение может быть только одно: в субботу утром, после отъезда Пирл, Артур вернулся домой, прочитал письмо и снова вложил его в конверт. После этого он встретился с Нитой Молин и рассказал ей о письме.
— Письмо было на месте, когда вы вернулись домой? — обращается Дюриэа к Пирл Райт. Она кивает. Хилберс продолжает:
— Нита Молин не хотела, чтобы ее имя упоминалось в прессе. Она знала, что полиция придет в дом и обнаружит письмо. Поэтому она посоветовала Пирл вернуться и уничтожить его.
— Вы спросили у мисс Молин, откуда ей стало известно о письме? — спрашивает Дюриэа Пирл.
— Нет. В телефонном разговоре все это звучало не так категорично. Она просто посоветовала мне уничтожить письмо в том случае, если я его написала.
Хилберс смотрит на часы и хмурит брови:
— Прошу прощения, мистер Дюриэа. Мы задержали вас дольше, чем я предполагал. Надеюсь, вы сможете убедить Пирл в том, что я прав, успокаивая ее: у Эддисона Стирна было достаточно времени, чтобы спокойно объяснить все Артуру на борту яхты.
Дюриэа поворачивается к Пирл Райт и улыбается ей.
— Это абсолютно справедливо, миссис, — говорит он.
Хилберс с благодарностью смотрит на Дюриэа. Пирл Райт слезливым тоном обращается к прокурору:
— Умоляю вас, мистер Дюриэа, обещайте мне, что вы проясните этот вопрос и узнаете, был ли на самом деле Эддисон Стирн отцом Ниты Молин или чем-то в этом роде…
— Или она была его любовницей, — добавляет Хилберс.
Затем молодой человек поворачивается к Милдред:
— Надеюсь, вы простите нам наше вторжение. Мне, право, очень неловко, что мы испортили вам вечер, но…
Милдред импульсивным жестом протягивает ему руку:
— Не стоит извиняться, мистер Хилберс. Я прекрасно вас понимаю. Вы поступили правильно.
Дюриэа провожает посетителей до крыльца. Когда он возвращается в гостиную, Милдред говорит ему:
— Они оба очень симпатичные. Ты тоже считаешь, что кто-то унес из каюты револьвер и письмо?
— Вполне возможно. — Он на секунду задумывается и добавляет:
— Может быть, нам тоже поиграть в детективов, что ты на это скажешь? Было бы неплохо вернуться на яхту и в спокойной обстановке еще раз все осмотреть.
— Значит, мы не идем в кино? Фильм демонстрируется сегодня последний вечер…
— Ты Виггинс или нет? Твой предок не колебался между долгом и бредятиной…
— В таком случае я выбираю долг…
— Ты достойна быть женой прокурора, Мил. А я постараюсь быть достойным Грэмпса Виггинса. В путь!
Глава 16
Милдред уверенно ведет машину по ночному городу. Неожиданно она спрашивает:
— Скажи, Френк, а чем, собственно, занимается шериф? Пока ты работаешь, он развлекается…
— Он знает свое дело. Когда следствие заканчивается удачно, он приписывает весь успех себе, а в случае неудачи умывает руки. А в интервале он довольствуется допросами свидетелей и прочим. Ты ведь знаешь Лассена…
— Да, конечно.
Милдред на лихом вираже подъезжает к дамбе и останавливает машину у яхт-клуба.
— Охрана на месте? — спрашивает она у мужа.
— Нет. Мы сняли охрану. Каюты заперты на ключ. Впрочем, мисс Молин назначена теперь управляющей имуществом Стирна, и завтра нам придется передать ключи ей.
Дюриэа берет жену под руку, и они направляются в сторону клуба.
— Мне нужно спросить разрешение на одну из этих шлюпок, — объясняет он.
— Разве мы не можем взять шлюпку втихаря?
— Что? Ты предлагаешь прокурору стать ночным гангстером? Ты хочешь, чтобы я угнал лодку у людей, оказавших мне доверие и выбравших меня на эту должность?
— Я бы предпочла выйти замуж за корсара.
— Действительно, так может говорить только настоящая Виггинс! Я передам это Грэмпсу. Значит, берем «Джипси Квин» на абордаж?
— Мне следует сшить черные паруса с изображением черепа, чтобы поднять их на мачте… Тихо! Там кто-то есть…
Они подходят на цыпочках к освещенному окну клуба и заглядывают внутрь. Вокруг стойки бара толпятся пять или шесть членов клуба. Они пьют, курят, разговаривают. Комната утопает в голубом табачном дыму.
— Держу пари, что они рассуждают об убийстве, — говорит Милдред. — Если они тебя заметят, то не отпустят так просто.
Супружеская чета молча идет к понтону и устраивается в одной из пришвартованных к нему шлюпок. Дюриэа распутывает трос и садится за весла.
— Предупреждаю, что я не чемпион по гребле.
— Ты прекрасно играешь в теннис, — утешает его Милдред. — Кроме того, ты великолепно ездишь верхом. Именно этим ты и пленил меня.
— Прекрасное было время!
— Хотя теперь я понимаю, почему ты никогда не предлагал мне покататься на лодке.
— Это был совет моего отца.
— Твой отец был умным человеком. Если бы я раньше увидела, как ты гребешь, я бы никогда не вышла за тебя замуж.
— В таком случае садись сама за весла, и мы посмотрим, на что годится супруга корсара…
Они меняются местами, и Милдред берется за весла.
Ее удары уверенны и сильны. Лодка скользит по воде, словно стрела.
— Черт побери! — восклицает Дюриэа. — А я и понятия не имел, что ты умеешь так грести. Может быть, ты еще многое другое скрываешь от меня?
— Я участвовала в соревнованиях по гребле и даже неоднократно выигрывала их. Это было в колледже. Бери трос, мы причаливаем. Где здесь лестница?
— С другой стороны.
— Так не говорят. Надо говорить: «с правого борта». А теперь скажи мне, где левый борт.
— Это тот, который противоположен правому.
— Молодец! А где правый борт?
— Там, где находится лестница, чтобы подняться на борт «Джипси Квин».
Милдред причаливает к яхте, Дюриэа ловко прыгает на палубу и начинает привязывать трос.
— Не сюда, — говорит Милдред. — К корме. А я проверю, какой ты сделаешь узел. Мне бы не хотелось возвращаться назад вплавь.
— Слушаюсь, мой капитан, — улыбается Дюриэа. — Любопытно, где ты освоила профессию моряка?
— Я плавала юнгой на яхте.
— Что-то мне это не нравится! Я много наслышан о том, что творится на этих яхтах…
— Грэмпс может еще больше расширить твой кругозор. Не зря я предупреждала тебя о нем. У тебя есть ключ от этого замка?
Они входят в кабину лоцмана, затем спускаются оттуда в большую каюту, где были обнаружены трупы.
— Я прихожу в восторг от мысли, что сама провожу расследование, — замечает Милдред.
— Это влияние кинематографа, Мил.
— А по положению трупов можно сделать вывод о том, что речь идет об убийстве и самоубийстве?
— Положение трупов свидетельствовало о том, что Стирн умер первым, потому что тело Райта лежало на его ногах.
— Они были убиты оба из одного револьвера?
— Похоже, но я еще не получил окончательных результатов вскрытия. Доктор Грейбар вызвал из Лос-Анджелеса своего коллегу, доктора Петермана, признанного авторитета в этой области.
— Ты думаешь, что Стирн продиктовал Райту письмо, адресованное торговцам нефтяными участками?
— Не исключено.
— А миссис Райт убеждена в том, что ее муж оставил подробный отчет о том, что и почему он сделал.
— Вот пишущая машинка, на которой он мог его напечатать.
— Шериф обнаружил на ней отпечатки пальцев?
— Наверняка. Впрочем, подожди, Мил, не двигайся… На валике остались какие-то следы…
— Да, действительно. Следы букв совсем свежие…
— Не прикасайся, Мил.
Дюриэа наклоняется над пишущей машинкой и издает продолжительный свист. Милдред говорит с возмущением:
— Ведь ты не хочешь сказать, что шериф до такой степени болван, что не заметил этого?
— Не знаю. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что ему далеко до Шерлока Холмса…
Некоторое время они молчат, затем Дюриэа говорит:
— Мне надо было самому все тщательно осмотреть, но я не выношу подобные зрелища… Когда я увидел трупы, меня затошнило. Я поручил осмотреть каюту Лассену и его заместителю Биллу Вигарту, а сам пошел допрашивать свидетелей.
— Может быть, эти слова были напечатаны уже после убийства?
— Вряд ли. Сначала яхту охраняли полицейские, а затем все двери были заперты на замки.
— А у мисс Молин нет ключей?
— Нет. Замки купил сам шериф. Было всего два ключа: один остался у него, а другой он передал мне. Думаю, что мне придется пойти сейчас к нему.
Неожиданно Милдред громко смеется.
— Тебе смешно? — спрашивает немного обиженный супруг.
— Нет. Просто я подумала о том, что сказал бы об этом Грэмпс.
Билл Вигарт тщательно осматривает в лупу пишущую машинку.
— Ни одного отпечатка пальцев! — заявляет он.
— Вы не находите это странным? — спрашивает Дюриэа.
— Вы правы, — осторожно отвечает Вигарт. — Но, по правде говоря, мистер Дюриэа, я не часто имел дело с пишущими машинками. Похоже, что ее протерли нейлоновой тряпкой, пропитанной маслом. Но, может быть, это в порядке вещей на море и уберегает предметы от порчи. Я просто не в курсе дела.
— Хорошо. Допустим, что после того, как письмо было напечатано, Стирн протер машинку, но почему в таком случае на валике остались эти слова? Если Райт напечатал их перед самой смертью, то на клавишах должны были остаться отпечатки…
— Вполне логично.
— Вы не осматривали машинку раньше, Билл?
— Нет. Я занимался другими вещами, дверными ручками и прочим.
— Вы обнаружили что-нибудь интересное?
— Я обнаружил отпечатки, не принадлежащие ни одному из убитых. Впрочем, они могут быть старыми…
В каюту входит шериф Лассен.
— Ты что-нибудь нашел, Билл?
— Ничего.
— Это похоже на инсценировку, — говорит Дюриэа. — Нас просто хотят сбить с толку. А возможно, что это на руку кому-либо из наследников.
— Нам больше нечего здесь делать, — решает Лассен.
Дюриэа кивает ему в знак согласия. На понтонном мосту мужчин ждет Милдред. Полицейские направляются к своим машинам. Милдред садится за руль, а Дюриэа устраивается на сиденье рядом с ней. Некоторое время они едут молча.
— Что-то ты не очень разговорчив, — замечает Милдред.
— Я думаю…
— Что-то не так?
— На машинке не оказалось ни одного отпечатка пальцев… Почему ты не захотела вернуться с нами на яхту?
— Не забывай, что я Виггинс… Чем дальше я нахожусь от полицейских, тем лучше себя чувствую.
— А что ты скажешь насчет посещения морга?
— Сейчас?
— Да. Мне необходимо узнать результаты вскрытия. Судебные эксперты находятся там.
— Поезжай один, Френки. Я поеду спать и мечтать о тебе.
— Ты правда не хочешь взглянуть на трупы?
— Я предпочитаю спать.
— Ты не упускаешь случая, чтобы поспать одной.
— Я не виновата в том, что у тебя извращенный вкус, но ты никогда не заманишь Виггинсов в морг!
— Пожалуйста, приготовь мне коктейль. Когда я вернусь, я выпью его вместо снотворного.
— Скажи, Френк, а чем, собственно, занимается шериф? Пока ты работаешь, он развлекается…
— Он знает свое дело. Когда следствие заканчивается удачно, он приписывает весь успех себе, а в случае неудачи умывает руки. А в интервале он довольствуется допросами свидетелей и прочим. Ты ведь знаешь Лассена…
— Да, конечно.
Милдред на лихом вираже подъезжает к дамбе и останавливает машину у яхт-клуба.
— Охрана на месте? — спрашивает она у мужа.
— Нет. Мы сняли охрану. Каюты заперты на ключ. Впрочем, мисс Молин назначена теперь управляющей имуществом Стирна, и завтра нам придется передать ключи ей.
Дюриэа берет жену под руку, и они направляются в сторону клуба.
— Мне нужно спросить разрешение на одну из этих шлюпок, — объясняет он.
— Разве мы не можем взять шлюпку втихаря?
— Что? Ты предлагаешь прокурору стать ночным гангстером? Ты хочешь, чтобы я угнал лодку у людей, оказавших мне доверие и выбравших меня на эту должность?
— Я бы предпочла выйти замуж за корсара.
— Действительно, так может говорить только настоящая Виггинс! Я передам это Грэмпсу. Значит, берем «Джипси Квин» на абордаж?
— Мне следует сшить черные паруса с изображением черепа, чтобы поднять их на мачте… Тихо! Там кто-то есть…
Они подходят на цыпочках к освещенному окну клуба и заглядывают внутрь. Вокруг стойки бара толпятся пять или шесть членов клуба. Они пьют, курят, разговаривают. Комната утопает в голубом табачном дыму.
— Держу пари, что они рассуждают об убийстве, — говорит Милдред. — Если они тебя заметят, то не отпустят так просто.
Супружеская чета молча идет к понтону и устраивается в одной из пришвартованных к нему шлюпок. Дюриэа распутывает трос и садится за весла.
— Предупреждаю, что я не чемпион по гребле.
— Ты прекрасно играешь в теннис, — утешает его Милдред. — Кроме того, ты великолепно ездишь верхом. Именно этим ты и пленил меня.
— Прекрасное было время!
— Хотя теперь я понимаю, почему ты никогда не предлагал мне покататься на лодке.
— Это был совет моего отца.
— Твой отец был умным человеком. Если бы я раньше увидела, как ты гребешь, я бы никогда не вышла за тебя замуж.
— В таком случае садись сама за весла, и мы посмотрим, на что годится супруга корсара…
Они меняются местами, и Милдред берется за весла.
Ее удары уверенны и сильны. Лодка скользит по воде, словно стрела.
— Черт побери! — восклицает Дюриэа. — А я и понятия не имел, что ты умеешь так грести. Может быть, ты еще многое другое скрываешь от меня?
— Я участвовала в соревнованиях по гребле и даже неоднократно выигрывала их. Это было в колледже. Бери трос, мы причаливаем. Где здесь лестница?
— С другой стороны.
— Так не говорят. Надо говорить: «с правого борта». А теперь скажи мне, где левый борт.
— Это тот, который противоположен правому.
— Молодец! А где правый борт?
— Там, где находится лестница, чтобы подняться на борт «Джипси Квин».
Милдред причаливает к яхте, Дюриэа ловко прыгает на палубу и начинает привязывать трос.
— Не сюда, — говорит Милдред. — К корме. А я проверю, какой ты сделаешь узел. Мне бы не хотелось возвращаться назад вплавь.
— Слушаюсь, мой капитан, — улыбается Дюриэа. — Любопытно, где ты освоила профессию моряка?
— Я плавала юнгой на яхте.
— Что-то мне это не нравится! Я много наслышан о том, что творится на этих яхтах…
— Грэмпс может еще больше расширить твой кругозор. Не зря я предупреждала тебя о нем. У тебя есть ключ от этого замка?
Они входят в кабину лоцмана, затем спускаются оттуда в большую каюту, где были обнаружены трупы.
— Я прихожу в восторг от мысли, что сама провожу расследование, — замечает Милдред.
— Это влияние кинематографа, Мил.
— А по положению трупов можно сделать вывод о том, что речь идет об убийстве и самоубийстве?
— Положение трупов свидетельствовало о том, что Стирн умер первым, потому что тело Райта лежало на его ногах.
— Они были убиты оба из одного револьвера?
— Похоже, но я еще не получил окончательных результатов вскрытия. Доктор Грейбар вызвал из Лос-Анджелеса своего коллегу, доктора Петермана, признанного авторитета в этой области.
— Ты думаешь, что Стирн продиктовал Райту письмо, адресованное торговцам нефтяными участками?
— Не исключено.
— А миссис Райт убеждена в том, что ее муж оставил подробный отчет о том, что и почему он сделал.
— Вот пишущая машинка, на которой он мог его напечатать.
— Шериф обнаружил на ней отпечатки пальцев?
— Наверняка. Впрочем, подожди, Мил, не двигайся… На валике остались какие-то следы…
— Да, действительно. Следы букв совсем свежие…
— Не прикасайся, Мил.
Дюриэа наклоняется над пишущей машинкой и издает продолжительный свист. Милдред говорит с возмущением:
— Ведь ты не хочешь сказать, что шериф до такой степени болван, что не заметил этого?
— Не знаю. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что ему далеко до Шерлока Холмса…
Некоторое время они молчат, затем Дюриэа говорит:
— Мне надо было самому все тщательно осмотреть, но я не выношу подобные зрелища… Когда я увидел трупы, меня затошнило. Я поручил осмотреть каюту Лассену и его заместителю Биллу Вигарту, а сам пошел допрашивать свидетелей.
— Может быть, эти слова были напечатаны уже после убийства?
— Вряд ли. Сначала яхту охраняли полицейские, а затем все двери были заперты на замки.
— А у мисс Молин нет ключей?
— Нет. Замки купил сам шериф. Было всего два ключа: один остался у него, а другой он передал мне. Думаю, что мне придется пойти сейчас к нему.
Неожиданно Милдред громко смеется.
— Тебе смешно? — спрашивает немного обиженный супруг.
— Нет. Просто я подумала о том, что сказал бы об этом Грэмпс.
Билл Вигарт тщательно осматривает в лупу пишущую машинку.
— Ни одного отпечатка пальцев! — заявляет он.
— Вы не находите это странным? — спрашивает Дюриэа.
— Вы правы, — осторожно отвечает Вигарт. — Но, по правде говоря, мистер Дюриэа, я не часто имел дело с пишущими машинками. Похоже, что ее протерли нейлоновой тряпкой, пропитанной маслом. Но, может быть, это в порядке вещей на море и уберегает предметы от порчи. Я просто не в курсе дела.
— Хорошо. Допустим, что после того, как письмо было напечатано, Стирн протер машинку, но почему в таком случае на валике остались эти слова? Если Райт напечатал их перед самой смертью, то на клавишах должны были остаться отпечатки…
— Вполне логично.
— Вы не осматривали машинку раньше, Билл?
— Нет. Я занимался другими вещами, дверными ручками и прочим.
— Вы обнаружили что-нибудь интересное?
— Я обнаружил отпечатки, не принадлежащие ни одному из убитых. Впрочем, они могут быть старыми…
В каюту входит шериф Лассен.
— Ты что-нибудь нашел, Билл?
— Ничего.
— Это похоже на инсценировку, — говорит Дюриэа. — Нас просто хотят сбить с толку. А возможно, что это на руку кому-либо из наследников.
— Нам больше нечего здесь делать, — решает Лассен.
Дюриэа кивает ему в знак согласия. На понтонном мосту мужчин ждет Милдред. Полицейские направляются к своим машинам. Милдред садится за руль, а Дюриэа устраивается на сиденье рядом с ней. Некоторое время они едут молча.
— Что-то ты не очень разговорчив, — замечает Милдред.
— Я думаю…
— Что-то не так?
— На машинке не оказалось ни одного отпечатка пальцев… Почему ты не захотела вернуться с нами на яхту?
— Не забывай, что я Виггинс… Чем дальше я нахожусь от полицейских, тем лучше себя чувствую.
— А что ты скажешь насчет посещения морга?
— Сейчас?
— Да. Мне необходимо узнать результаты вскрытия. Судебные эксперты находятся там.
— Поезжай один, Френки. Я поеду спать и мечтать о тебе.
— Ты правда не хочешь взглянуть на трупы?
— Я предпочитаю спать.
— Ты не упускаешь случая, чтобы поспать одной.
— Я не виновата в том, что у тебя извращенный вкус, но ты никогда не заманишь Виггинсов в морг!
— Пожалуйста, приготовь мне коктейль. Когда я вернусь, я выпью его вместо снотворного.
Глава 17
Утром, когда Френк просыпается, Милдред принимает душ. Натягивает на голову одеяло, не осмеливаясь взглянуть на будильник.
Милдред выходит из ванной комнаты, благоухая свежестью, в полупрозрачном пеньюаре…
— Доброе утро, Шерлок, — говорит она.
— Доброе, Ватсон.
— Ты поздно вернулся?
— В три часа!
— Я и не слышала…
— Очень жаль…
— Твои докторишки хорошо поработали?
— Еще бы!
— Ну, а результат?
— Они пришли к выводу, что обе жертвы были убиты около пяти часов дня, в субботу. Точнее, между четырьмя и «шестью. Который сейчас час?
— Половина девятого.
— Господи! У меня назначена встреча с нефтяными «магнатами» Эуэллом и Филдингом.
Неожиданно до Дюриэа доносится странный звук. Похоже, что кто-то стучит по сковороде…
— Грэмпс приглашает нас на завтрак, — объясняет Милдред. — Я услышала, как он прогонял прислугу из кухни, и проснулась.
Лицо прокурора неожиданно освещается радостью. Он восклицает:
— Я думаю, что бренди Грэмпса поставит меня на ноги. Попроси его добавить бренди в мой кофе. Я бегу в душ, а потом спускаюсь к вам. В халате.
— Соседи будут шокированы.
— Плевать.
Милдред весело смеется:
— Они уже привыкли к нашим экстравагантностям… Я иду, не то он расколет свою сковороду!
Когда Дюриэа входит в фургон, Грэмпс заканчивает жарить блинчики. В обеих руках он держит по сковороде, которыми ловко манипулирует.
— Попробуй блинчики, сынок. Ты еще никогда не ел таких. Их нужно полить кленовым сиропом. Один мой приятель из Вермонта делает восхитительный сироп из клена и присылает его мне. Я познакомился с ним год назад в кемпинге во Флориде.
Опорожнив чашку кофе, Дюриэа протягивает ее Грэмпсу:
— Еще полчашки, пожалуйста. У меня важная встреча.
— Что ты узнал прошлой ночью, сынок?
— Вы думаете, я что-то узнал?
— Об этом говорит вся улица. — Что-нибудь касающееся пишущей машинки? — спрашивает Милдред.
— Нет. Но, судя по снимкам, Райт мог действительно убить Стирна.
— Я бы хотел взглянуть на эти снимки, — говорит Грэмпс.
Дюриэа подмигивает жене:
— Нет, Грэмпс, вряд ли вам захочется увидеть трупы. Они ужасны.
— Господи! — восклицает Грэмпс. — Я видел в жизни такое, от чего у тебя бы кровь застыла в жилах. Покажи мне снимки, сынок, и послушайся моего совета: возьми копию письма Стирна и проверь, на этой ли машинке она напечатана. Это очень просто и может оказаться полезным.
— Прекрасная мысль, Грэмпс, — говорит Дюриэа, потягивая бренди мелкими глотками. А вы нашли машинистку с инициалами А. Р.?
— Нет. Это нужно делать не ночью, а днем. Сегодня я разыщу ее.
— Ты надеешься, что она молода и хороша собой, Грэмпс? — спрашивает Милдред.
— Никогда нельзя терять надежду, — замечает Грэмпс, подмигивая внучке. — Еще немного бренди, сынок?
— Спасибо. В час дня из Лос-Анджелеса приезжает водолаз. Хотите подняться на борт «Джипси Квин», Грэмпс?
В глазах старика появляется радостный блеск.
— Очень мило с твоей стороны, сынок. Что ты надеешься найти в воде? Револьвер?
— Возможно. Или еще что-нибудь. Грэмпс на минуту задумывается, затем снова откупоривает бутылку бренди.
— Я рад, что ты стал членом нашей семьи, сынок. Еще капельку?
Дюриэа быстро выпивает глоток и выбегает из фургона, приподнимая полы своего халата. Побрившись и одевшись, он садится в машину и едет в контору.
Милдред и Грэмпс заканчивают завтрак в фургоне.
— Твой муж — отличный парень, — говорит Грэмпс. — Когда он освободится, я сообщу ему одну очень важную информацию.
Милдред снисходительно улыбается и спрашивает:
— Какую информацию, Грэмпс? Грэмпс понижает голос и конфиденциальным тоном произносит:
— В какое морское путешествие собиралась «Джипси Квин» в три часа дня? И почему «Альбатрос» неожиданно снялся с якоря и отправился в открытое море?
— Но «Альбатрос» никуда не уплыл!
— Уплыл, но в тот же вечер вернулся, около полуночи. Тед Шейл был на борту. Он проснулся перед заходом солнца, когда яхта уже возвращалась назад. Где она была? На свидании, на которое собирались покойники, пока были живы!
— Но у тебя нет никаких доказательств, Грэмпс!
— Мне достаточно моей интуиции. Я это чувствую и постараюсь убедить в этом Френка.
— Но прокурору необходимы доказательства!
— Он их получит!
— Френку нужно быть очень осторожным…
— Он ничем не рискует. Напомни ему, пожалуйста, о снимках, которые он обещал мне показать. Мне необходимо взглянуть на них.
Милдред выходит из ванной комнаты, благоухая свежестью, в полупрозрачном пеньюаре…
— Доброе утро, Шерлок, — говорит она.
— Доброе, Ватсон.
— Ты поздно вернулся?
— В три часа!
— Я и не слышала…
— Очень жаль…
— Твои докторишки хорошо поработали?
— Еще бы!
— Ну, а результат?
— Они пришли к выводу, что обе жертвы были убиты около пяти часов дня, в субботу. Точнее, между четырьмя и «шестью. Который сейчас час?
— Половина девятого.
— Господи! У меня назначена встреча с нефтяными «магнатами» Эуэллом и Филдингом.
Неожиданно до Дюриэа доносится странный звук. Похоже, что кто-то стучит по сковороде…
— Грэмпс приглашает нас на завтрак, — объясняет Милдред. — Я услышала, как он прогонял прислугу из кухни, и проснулась.
Лицо прокурора неожиданно освещается радостью. Он восклицает:
— Я думаю, что бренди Грэмпса поставит меня на ноги. Попроси его добавить бренди в мой кофе. Я бегу в душ, а потом спускаюсь к вам. В халате.
— Соседи будут шокированы.
— Плевать.
Милдред весело смеется:
— Они уже привыкли к нашим экстравагантностям… Я иду, не то он расколет свою сковороду!
Когда Дюриэа входит в фургон, Грэмпс заканчивает жарить блинчики. В обеих руках он держит по сковороде, которыми ловко манипулирует.
— Попробуй блинчики, сынок. Ты еще никогда не ел таких. Их нужно полить кленовым сиропом. Один мой приятель из Вермонта делает восхитительный сироп из клена и присылает его мне. Я познакомился с ним год назад в кемпинге во Флориде.
Опорожнив чашку кофе, Дюриэа протягивает ее Грэмпсу:
— Еще полчашки, пожалуйста. У меня важная встреча.
— Что ты узнал прошлой ночью, сынок?
— Вы думаете, я что-то узнал?
— Об этом говорит вся улица. — Что-нибудь касающееся пишущей машинки? — спрашивает Милдред.
— Нет. Но, судя по снимкам, Райт мог действительно убить Стирна.
— Я бы хотел взглянуть на эти снимки, — говорит Грэмпс.
Дюриэа подмигивает жене:
— Нет, Грэмпс, вряд ли вам захочется увидеть трупы. Они ужасны.
— Господи! — восклицает Грэмпс. — Я видел в жизни такое, от чего у тебя бы кровь застыла в жилах. Покажи мне снимки, сынок, и послушайся моего совета: возьми копию письма Стирна и проверь, на этой ли машинке она напечатана. Это очень просто и может оказаться полезным.
— Прекрасная мысль, Грэмпс, — говорит Дюриэа, потягивая бренди мелкими глотками. А вы нашли машинистку с инициалами А. Р.?
— Нет. Это нужно делать не ночью, а днем. Сегодня я разыщу ее.
— Ты надеешься, что она молода и хороша собой, Грэмпс? — спрашивает Милдред.
— Никогда нельзя терять надежду, — замечает Грэмпс, подмигивая внучке. — Еще немного бренди, сынок?
— Спасибо. В час дня из Лос-Анджелеса приезжает водолаз. Хотите подняться на борт «Джипси Квин», Грэмпс?
В глазах старика появляется радостный блеск.
— Очень мило с твоей стороны, сынок. Что ты надеешься найти в воде? Револьвер?
— Возможно. Или еще что-нибудь. Грэмпс на минуту задумывается, затем снова откупоривает бутылку бренди.
— Я рад, что ты стал членом нашей семьи, сынок. Еще капельку?
Дюриэа быстро выпивает глоток и выбегает из фургона, приподнимая полы своего халата. Побрившись и одевшись, он садится в машину и едет в контору.
Милдред и Грэмпс заканчивают завтрак в фургоне.
— Твой муж — отличный парень, — говорит Грэмпс. — Когда он освободится, я сообщу ему одну очень важную информацию.
Милдред снисходительно улыбается и спрашивает:
— Какую информацию, Грэмпс? Грэмпс понижает голос и конфиденциальным тоном произносит:
— В какое морское путешествие собиралась «Джипси Квин» в три часа дня? И почему «Альбатрос» неожиданно снялся с якоря и отправился в открытое море?
— Но «Альбатрос» никуда не уплыл!
— Уплыл, но в тот же вечер вернулся, около полуночи. Тед Шейл был на борту. Он проснулся перед заходом солнца, когда яхта уже возвращалась назад. Где она была? На свидании, на которое собирались покойники, пока были живы!
— Но у тебя нет никаких доказательств, Грэмпс!
— Мне достаточно моей интуиции. Я это чувствую и постараюсь убедить в этом Френка.
— Но прокурору необходимы доказательства!
— Он их получит!
— Френку нужно быть очень осторожным…
— Он ничем не рискует. Напомни ему, пожалуйста, о снимках, которые он обещал мне показать. Мне необходимо взглянуть на них.
Глава 18
Дюриэа кивком приветствует посетителей, входящих в его кабинет.
Эуэлл протягивает ему руку со словами:
— Меня зовут Джек Эуэлл. Очень рад, что могу быть вам полезен. Стирн был хорошим человеком, и мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам арестовать его убийцу. Позвольте представить вам моего компаньона, мистера Филдинга.
Дюриэа пожимает руку Филдингу.
— Моя жена, — представляет Филдинг стоящую рядом с ним молодую женщину. Дюриэа кланяется.
— Они поженились вчера, — добавляет Эуэлл, криво усмехнувшись. — Любовный роман разворачивался под моим носом, но я ничего не замечал. Итак, чем мы можем быть вам полезны?
Дюриэа прокашливается и говорит:
— Вы занимаетесь куплей-продажей нефтеносных участков в графстве Вентура. И вы заключили со Стирном договор о продаже ему одного из этих участков. Он должен был подтвердить свое согласие не позднее субботы. Срок истекал в полночь. Это верно?
— Да, но он не заявил о своих правах.
— А его душеприказчик?
— Это дело будет обжаловано в суде. Мы не признаем сделки. Наша позиция ясна. Срок истекал в субботу и никоим образом не мог быть продлен.
— И вы не получали письма Стирна, подтверждающего контракт?
— Нет.
— Однако поверенный Стирна утверждает, что такое письмо было отправлено.
Эуэлл смотрит на прокурора широко открытыми чистыми глазами.
— Я в свою очередь тоже не сомневаюсь в том, мистер Дюриэа, что Стирн намеревался отправить такое письмо. Я не был бы даже удивлен, если бы письмо было подготовлено, но что-то помешало Стирну его отправить.
— Вы понимаете, мистер Эуэлл, нас интересует все, что могло бы нам позволить установить время наступления смерти. На копии письма, которую мне показал Хазлит, по его словам, рукой покойного указано, что оригинал был отправлен в субботу до пяти часов дня. Не исключено, что Стирн отправил копию раньше оригинала и указал на ней не сам факт, а лишь намерение сделать это.
— Именно так и произошло, — говорит Эуэлл. — Он отправил сначала копию, а оригинал отправить не успел, потому что его убили до пяти часов вечера.
— Вы уверены, что не получали письма?
— Абсолютно уверен. Марта.., э.., миссис Филдинг может это подтвердить. Она вскрывала почту в понедельник утром.
Дюриэа оборачивается к миссис Филдинг. Ровным бесстрастным голосом она рассказывает ему, что утром в понедельник, как обычно, вскрыла почту, чтобы рассортировать письма, но письма от Стирна не было.
Когда она заканчивает объяснение, Дюриэа говорит:
— Я прошу каждого из вас оставить мне письменные показания, подтвердив их присягой.
— Разумеется, — кивает Эуэлл. Миссис Филдинг предлагает:
— Если вы позволите, мистер Дюриэа, я отпечатаю их на машинке вашего секретаря.
— Хорошо, — соглашается Дюриэа. Грэмпс Виггинс входит в контору прокурора, пропуская вперед молодую блондинку.
— Прокурор на месте? — спрашивает он.
— Да, но он сейчас занят, — отвечает охранник. — У вас назначена встреча?
— Нет, но я должен непременно увидеть его.
— Вы можете обратиться к одному из его ассистентов…
Виггинс настаивает с легким раздражением:
— Передайте прокурору, что его срочно хочет видеть Виггинс. Это очень важно, вы слышите?
Охранник уходит и спустя минуту возвращается.
— Вы можете войти, мистер Виггинс. Грэмпс берет молодую женщину под руку и увлекает ее за собой.
— Смелее, — подбадривает ее Грэмпс. — Это всего лишь пустая формальность. Говорить буду я.
Дюриэа отрывает голову от бумаг и обращается к Грэмпсу угрюмым тоном:
— В вашем распоряжении всего несколько минут. И кладет на стол перед собой свои карманные часы. Грэмпс объясняет:
— Эту молодую женщину зовут Альта Родман. Дюриэа берет ручку и блокнот.
— Мисс или миссис? — спрашивает он.
— Миссис, — отвечает она. Грэмпс придвигает ей стул, усаживает ее и сам садится рядом.
— Я вас слушаю, — говорит Дюриэа.
— Миссис Родман работает билетершей в кинотеатре, — объясняет Грэмпс, — но она печатает на машинке и берет уроки стенографии, чтобы в ближайшем будущем стать секретаршей. Она подрабатывает печатанием на машинке дома или по вызову. Ее имя и адрес известны в специализированных агентствах. Вечером она работает в кинотеатре, но днем свободна…
— Вы были на борту «Джипси Квин» в субботу днем? — спрашивает женщину Дюриэа.
— Да.
— И вы печатали письма под диктовку мистера Стирна?
— Да.
Дюриэа глубоко вздыхает и убирает часы в карман.
— В котором часу вы поднялись на борт?
— Я не хочу выступать свидетелем по делу.
— Почему?
— У меня есть на то причины. Грэмпс объясняет Дюриэа:
— Если ее шефы узнают, что она подрабатывает днем, то она потеряет свое место в кинотеатре. Я пообещал ей, что ее имя не появится в прессе.
— Я не могу этого гарантировать, но постараюсь сделать все от меня зависящее, — заверяет Дюриэа.
Грэмпс говорит женщине, чтобы успокоить ее, что на прокурора можно положиться.
— Однажды я уже работала на мистера Стирна, — говорит женщина. — В субботу он мне позвонил и попросил срочно приехать на яхту. Я очень обрадовалась, так как он щедро платит.
— В котором это было часу?
— Около половины третьего. Я была одета и через двадцать минут уже была на месте.
— Вы приехали на автобусе?
— Нет, мистер Стирн сказал, чтобы я взяла такси.
— Такси остановилось у яхт-клуба?
— Да. Я ждала на понтонном мосту… Мистер Райт приехал за мной.
— Вы были с ним знакомы?
— Да.
— Что было дальше?
— Мистер Стирн был, мне показалось, в прекрасном настроении. Он сказал, что хочет продиктовать мне письма, и я села за стол, на котором были разложены морские карты.
— Сколько писем было всего?
— Шесть.
В разговор вмешивается Грэмпс:
— Я попросил миссис Родман захватить с собой блокнот со стенографическими записями. Она может снова отпечатать эти письма, если нужно.
— Если вас не затруднит, миссис Родман, — говорит Дюриэа. — Вы не помните, было ли среди них письмо, адресованное фирме «Эуэлл и Филдинг»?
— Да.
Дюриэа ерзает на стуле и спрашивает напряженным голосом:
— Это письмо отправили вы?
— Нет. Я отправила копию на адрес конторы Стирна в Лос-Анджелесе. Он сказал, что оригинал отправит сам с Центрального почтамта.
— Хорошо. Что было после того, как мистер Стирн продиктовал вам письма?
— После этого мистер Райт проводил меня в большую каюту, где стояла пишущая машинка.
— Портативная?
— Да.
— Вы были знакомы с этой моделью?
— Я печатаю на любой машинке.
— Вы не заметили ничего необычного?
— Когда я закончила печатать, я прошла в лоцманскую кабину, чтобы попросить мистера Стирна подписать письма. Он очень оживленно беседовал о чем-то с мистером Райтом и попросил меня подождать снаружи. Я облокотилась на борт и в течение нескольких минут разглядывала другие яхты.
— Что было дальше?
— Мистер Райт вышел и спустился в большую каюту, а мистер Стирн взял письма и начал их просматривать. Его лицо было красным, и он разговаривал со мной очень сухо.
— Дальше?
— Он прочитал и подписал письма, попросил меня вложить их в конверты, наклеить марки и написать адреса. На копии письма Эуэллу и Филдингу он написал несколько слов, затем вложил ее в конверт и сам написал адрес.
— Это все?
— Он заплатил мне десять долларов и спросил, достаточно ли. Я ему сказала, что достаточно, и поблагодарила его. Тогда он сказал, что мистер Райт проводит меня.
— А потом?
— Я опустила письма в почтовый ящик, который находится возле яхт-клуба.
— В поведении мистера Райта что-нибудь изменилось, когда он вас провожал?
— На обратном пути к понтонному мосту он не проронил ни слова.
— Хорошо. А теперь попрошу вас отпечатать мне письма, продиктованные Стирном, чтобы я мог с ними ознакомиться.
— Хорошо, мистер Дюриэа.
Дюриэа снимает трубку внутреннего телефона.
— Я распоряжусь, чтобы вас проводили в кабинет секретаря, — предлагает он.
Грэмпс Виггинс громко кашляет, чтобы привлечь к себе внимание прокурора. Дюриэа вопросительно смотрит на него.
— Я хочу напомнить, что миссис Родман может печатать на любой машинке, — говорит старик.
Дюриэа поворачивается к молодой женщине и спрашивает ее:
— Вы помните машинку, на которой печатали в субботу на яхте?
— Да, портативная машинка…
— Лента и валик были новыми?
Она на секунду задумывается и отвечает:
— Я не обратила внимания на ленту, потому что она была нормальной. А валик был старым.
Лицо Грэмпса расплывается в широкой улыбке.
— Не правда ли, интересно, сынок? Когда дверь за молодой женщиной закрывается, Дюриэа говорит Грэмпсу:
— Снимаю шляпу, Грэмпс.
— О! Это было не так уж сложно. Я позвонил в несколько агентств, чтобы узнать имена стенографисток, работающих по вызову. Я получил длинный список имен, в котором только три имели инициалы А. Р. Я связался с ними, вот и все.
— Признаю, что я ошибся. Я думал, что Стирн продиктовал письмо Артуру Райту и тот поставил свои инициалы. Когда-то Райт был секретарем Стирна.
— Да, я тоже сначала подумал о Райте, — признается Грэмпс. — Но потом я вспомнил, что он подписывает свои письма Артур С.Райт, следовательно, его инициалы С.А.Р.
— Вы оказались правы, — соглашается Дюриэа, улыбнувшись. — Но теперь интересно выяснить, что за манипуляции были проделаны с машинкой.
— Кто заинтересован в том, чтобы считать, что Стирн умер первым? Мисс Молин, не так ли? — спрашивает Грэмпс.
— Да…
— Тот, кто подменил машинку, не знал всего…
Эуэлл протягивает ему руку со словами:
— Меня зовут Джек Эуэлл. Очень рад, что могу быть вам полезен. Стирн был хорошим человеком, и мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам арестовать его убийцу. Позвольте представить вам моего компаньона, мистера Филдинга.
Дюриэа пожимает руку Филдингу.
— Моя жена, — представляет Филдинг стоящую рядом с ним молодую женщину. Дюриэа кланяется.
— Они поженились вчера, — добавляет Эуэлл, криво усмехнувшись. — Любовный роман разворачивался под моим носом, но я ничего не замечал. Итак, чем мы можем быть вам полезны?
Дюриэа прокашливается и говорит:
— Вы занимаетесь куплей-продажей нефтеносных участков в графстве Вентура. И вы заключили со Стирном договор о продаже ему одного из этих участков. Он должен был подтвердить свое согласие не позднее субботы. Срок истекал в полночь. Это верно?
— Да, но он не заявил о своих правах.
— А его душеприказчик?
— Это дело будет обжаловано в суде. Мы не признаем сделки. Наша позиция ясна. Срок истекал в субботу и никоим образом не мог быть продлен.
— И вы не получали письма Стирна, подтверждающего контракт?
— Нет.
— Однако поверенный Стирна утверждает, что такое письмо было отправлено.
Эуэлл смотрит на прокурора широко открытыми чистыми глазами.
— Я в свою очередь тоже не сомневаюсь в том, мистер Дюриэа, что Стирн намеревался отправить такое письмо. Я не был бы даже удивлен, если бы письмо было подготовлено, но что-то помешало Стирну его отправить.
— Вы понимаете, мистер Эуэлл, нас интересует все, что могло бы нам позволить установить время наступления смерти. На копии письма, которую мне показал Хазлит, по его словам, рукой покойного указано, что оригинал был отправлен в субботу до пяти часов дня. Не исключено, что Стирн отправил копию раньше оригинала и указал на ней не сам факт, а лишь намерение сделать это.
— Именно так и произошло, — говорит Эуэлл. — Он отправил сначала копию, а оригинал отправить не успел, потому что его убили до пяти часов вечера.
— Вы уверены, что не получали письма?
— Абсолютно уверен. Марта.., э.., миссис Филдинг может это подтвердить. Она вскрывала почту в понедельник утром.
Дюриэа оборачивается к миссис Филдинг. Ровным бесстрастным голосом она рассказывает ему, что утром в понедельник, как обычно, вскрыла почту, чтобы рассортировать письма, но письма от Стирна не было.
Когда она заканчивает объяснение, Дюриэа говорит:
— Я прошу каждого из вас оставить мне письменные показания, подтвердив их присягой.
— Разумеется, — кивает Эуэлл. Миссис Филдинг предлагает:
— Если вы позволите, мистер Дюриэа, я отпечатаю их на машинке вашего секретаря.
— Хорошо, — соглашается Дюриэа. Грэмпс Виггинс входит в контору прокурора, пропуская вперед молодую блондинку.
— Прокурор на месте? — спрашивает он.
— Да, но он сейчас занят, — отвечает охранник. — У вас назначена встреча?
— Нет, но я должен непременно увидеть его.
— Вы можете обратиться к одному из его ассистентов…
Виггинс настаивает с легким раздражением:
— Передайте прокурору, что его срочно хочет видеть Виггинс. Это очень важно, вы слышите?
Охранник уходит и спустя минуту возвращается.
— Вы можете войти, мистер Виггинс. Грэмпс берет молодую женщину под руку и увлекает ее за собой.
— Смелее, — подбадривает ее Грэмпс. — Это всего лишь пустая формальность. Говорить буду я.
Дюриэа отрывает голову от бумаг и обращается к Грэмпсу угрюмым тоном:
— В вашем распоряжении всего несколько минут. И кладет на стол перед собой свои карманные часы. Грэмпс объясняет:
— Эту молодую женщину зовут Альта Родман. Дюриэа берет ручку и блокнот.
— Мисс или миссис? — спрашивает он.
— Миссис, — отвечает она. Грэмпс придвигает ей стул, усаживает ее и сам садится рядом.
— Я вас слушаю, — говорит Дюриэа.
— Миссис Родман работает билетершей в кинотеатре, — объясняет Грэмпс, — но она печатает на машинке и берет уроки стенографии, чтобы в ближайшем будущем стать секретаршей. Она подрабатывает печатанием на машинке дома или по вызову. Ее имя и адрес известны в специализированных агентствах. Вечером она работает в кинотеатре, но днем свободна…
— Вы были на борту «Джипси Квин» в субботу днем? — спрашивает женщину Дюриэа.
— Да.
— И вы печатали письма под диктовку мистера Стирна?
— Да.
Дюриэа глубоко вздыхает и убирает часы в карман.
— В котором часу вы поднялись на борт?
— Я не хочу выступать свидетелем по делу.
— Почему?
— У меня есть на то причины. Грэмпс объясняет Дюриэа:
— Если ее шефы узнают, что она подрабатывает днем, то она потеряет свое место в кинотеатре. Я пообещал ей, что ее имя не появится в прессе.
— Я не могу этого гарантировать, но постараюсь сделать все от меня зависящее, — заверяет Дюриэа.
Грэмпс говорит женщине, чтобы успокоить ее, что на прокурора можно положиться.
— Однажды я уже работала на мистера Стирна, — говорит женщина. — В субботу он мне позвонил и попросил срочно приехать на яхту. Я очень обрадовалась, так как он щедро платит.
— В котором это было часу?
— Около половины третьего. Я была одета и через двадцать минут уже была на месте.
— Вы приехали на автобусе?
— Нет, мистер Стирн сказал, чтобы я взяла такси.
— Такси остановилось у яхт-клуба?
— Да. Я ждала на понтонном мосту… Мистер Райт приехал за мной.
— Вы были с ним знакомы?
— Да.
— Что было дальше?
— Мистер Стирн был, мне показалось, в прекрасном настроении. Он сказал, что хочет продиктовать мне письма, и я села за стол, на котором были разложены морские карты.
— Сколько писем было всего?
— Шесть.
В разговор вмешивается Грэмпс:
— Я попросил миссис Родман захватить с собой блокнот со стенографическими записями. Она может снова отпечатать эти письма, если нужно.
— Если вас не затруднит, миссис Родман, — говорит Дюриэа. — Вы не помните, было ли среди них письмо, адресованное фирме «Эуэлл и Филдинг»?
— Да.
Дюриэа ерзает на стуле и спрашивает напряженным голосом:
— Это письмо отправили вы?
— Нет. Я отправила копию на адрес конторы Стирна в Лос-Анджелесе. Он сказал, что оригинал отправит сам с Центрального почтамта.
— Хорошо. Что было после того, как мистер Стирн продиктовал вам письма?
— После этого мистер Райт проводил меня в большую каюту, где стояла пишущая машинка.
— Портативная?
— Да.
— Вы были знакомы с этой моделью?
— Я печатаю на любой машинке.
— Вы не заметили ничего необычного?
— Когда я закончила печатать, я прошла в лоцманскую кабину, чтобы попросить мистера Стирна подписать письма. Он очень оживленно беседовал о чем-то с мистером Райтом и попросил меня подождать снаружи. Я облокотилась на борт и в течение нескольких минут разглядывала другие яхты.
— Что было дальше?
— Мистер Райт вышел и спустился в большую каюту, а мистер Стирн взял письма и начал их просматривать. Его лицо было красным, и он разговаривал со мной очень сухо.
— Дальше?
— Он прочитал и подписал письма, попросил меня вложить их в конверты, наклеить марки и написать адреса. На копии письма Эуэллу и Филдингу он написал несколько слов, затем вложил ее в конверт и сам написал адрес.
— Это все?
— Он заплатил мне десять долларов и спросил, достаточно ли. Я ему сказала, что достаточно, и поблагодарила его. Тогда он сказал, что мистер Райт проводит меня.
— А потом?
— Я опустила письма в почтовый ящик, который находится возле яхт-клуба.
— В поведении мистера Райта что-нибудь изменилось, когда он вас провожал?
— На обратном пути к понтонному мосту он не проронил ни слова.
— Хорошо. А теперь попрошу вас отпечатать мне письма, продиктованные Стирном, чтобы я мог с ними ознакомиться.
— Хорошо, мистер Дюриэа.
Дюриэа снимает трубку внутреннего телефона.
— Я распоряжусь, чтобы вас проводили в кабинет секретаря, — предлагает он.
Грэмпс Виггинс громко кашляет, чтобы привлечь к себе внимание прокурора. Дюриэа вопросительно смотрит на него.
— Я хочу напомнить, что миссис Родман может печатать на любой машинке, — говорит старик.
Дюриэа поворачивается к молодой женщине и спрашивает ее:
— Вы помните машинку, на которой печатали в субботу на яхте?
— Да, портативная машинка…
— Лента и валик были новыми?
Она на секунду задумывается и отвечает:
— Я не обратила внимания на ленту, потому что она была нормальной. А валик был старым.
Лицо Грэмпса расплывается в широкой улыбке.
— Не правда ли, интересно, сынок? Когда дверь за молодой женщиной закрывается, Дюриэа говорит Грэмпсу:
— Снимаю шляпу, Грэмпс.
— О! Это было не так уж сложно. Я позвонил в несколько агентств, чтобы узнать имена стенографисток, работающих по вызову. Я получил длинный список имен, в котором только три имели инициалы А. Р. Я связался с ними, вот и все.
— Признаю, что я ошибся. Я думал, что Стирн продиктовал письмо Артуру Райту и тот поставил свои инициалы. Когда-то Райт был секретарем Стирна.
— Да, я тоже сначала подумал о Райте, — признается Грэмпс. — Но потом я вспомнил, что он подписывает свои письма Артур С.Райт, следовательно, его инициалы С.А.Р.
— Вы оказались правы, — соглашается Дюриэа, улыбнувшись. — Но теперь интересно выяснить, что за манипуляции были проделаны с машинкой.
— Кто заинтересован в том, чтобы считать, что Стирн умер первым? Мисс Молин, не так ли? — спрашивает Грэмпс.
— Да…
— Тот, кто подменил машинку, не знал всего…