Фишер бросил на нее строгий взгляд.
— Но послушайте, — начала она неуверенно, — я действительно здесь ни при чем…
— Так не бывает, — перебил ее адвокат. — Согласно букве закона, вы являетесь его соучастницей и пособницей. Вы помогли мошеннику обойти закон. Таким образом, перед лицом закона вы виновны.
— Но я этого не знала, — защищалась она.
— Незнание законов — это не оправдание, — объяснил Фишер. — Теперь же, когда мы в курсе всего, что произошло, вам остается только полностью сознаться и рассказать без утайки все, что вам известно об этом деле. И уж теперь не советую вам игнорировать закон. Вам ведь понятно, что я имею в виду, не так ли?
— Да, — кивнула она.
— Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что если вы сейчас нам солжете, то неизбежно станете его соучастницей в этом деле и последствия для вас будут такими же, как если бы вы сами совершили это преступление?
— Да, — пробормотала она, — я поняла.
— Надеюсь, — буркнул он. — Уж я-то это хорошо знаю, недаром я юрист. Вот, кстати, моя визитная карточка.
Достав из кармана бумажник, он вытащил оттуда визитку и протянул ее девушке.
— Возьмите-ка, — скомандовал он.
Его рокочущий голос, казалось, заполнял всю комнату. При этом он не старался говорить громче, но выглядело это так, как будто в комнате был включен мощный динамик, звук которого был слышен во всех уголках комнаты.
Девушка протянула дрожащую руку за визиткой. Несколько секунд смотрела на нее невидящими глазами, а затем рука ее бессильно опустилась.
— Что же вы хотите от меня? — спросила она.
— Я хочу знать правду, — твердо повторил адвокат. — Я хочу знать все до конца. Я уже говорил вам, что это — единственный ваш шанс как-то оправдаться, могу добавить, что эти джентльмены пришли сюда для того, чтобы узнать от вас правду об этом деле. Они ведут это расследование и будут свидетелями всего, что вы сейчас нам расскажете. И если вы хоть в чем-то солжете, я лично прослежу за тем, чтобы вам не удалось избежать наказания, и то же, поверьте, сделают и они. Адвокат повернулся к Бликеру.
— Вы согласны со мной, джентльмены? — спросил он. Бликер молча кивнул.
Адвокат снова взглянул на девушку. Сейчас он был очень похож на кота, готовящегося запустить когти в только что загнанную в угол мышь.
— Расскажите нам, — велел он, — что все-таки произошло тогда.
Девушка заговорила слабым и тихим голосом, но звучал он твердо.
— Я не солгала в одном, — сказала она. — Это действительно было случайное знакомство. Не хочу, чтобы вы считали меня девицей того сорта, что легко знакомятся с мужчинами. Обычно я никогда так не делаю. Но тот день стал исключением. Не знаю, почему так произошло.
Это случилось в отеле. Тот человек зарегистрировался как мистер Кэттей, Фрэнк Б. Кэттей из Ривервью. В то время я не знала, кто он, и откуда, и, вообще, живет ли он здесь. Все произошло совершенно случайно. Я толкнула его в лифте, когда тот неожиданно тронулся. Извинилась, конечно, сказала: «Простите, пожалуйста» или что-то вроде этого, он ответил, что ничего страшного, и вдруг рука его коснулась моей.
Не знаю, что случилось, меня как будто ударило током при этом прикосновении. А может, это из-за того, что у него был какой-то необыкновенно чарующий голос.
Я вышла из лифта на своем этаже, и он последовал за мной. Мне показалось, что он хочет познакомиться. Я действительно тогда так думала, но я свободная, белая, совершеннолетняя женщина и, в конце концов, не видела никаких причин пытаться избежать этого знакомства, тем более что сама ни в малейшей степени не была против. Но постаралась не показать и виду. Даже не взглянула на него, вошла в свой номер и заперла дверь. Но он увидел на двери номер комнаты и, конечно, легко выяснил, кто я такая.
Следующий раз я увидела его позже, в холле, перед обедом. И не то чтобы он казался неопытным, но, похоже, уже забыл утреннее происшествие, а вместе с тем я бы сказала, что выглядел он очень одиноким. Мне показалось, что он был какой-то неприкаянный. Какое-то время читал, потом вдруг отшвырнул журнал и закурил сигарету, затем отбросил и ее, принялся расхаживать по холлу из конца в конец. Я в это время листала журнал. Жила я, как вы знаете, в этом отеле, и именно поэтому, я думаю, вы и нашли меня.
Наконец я сделала так, что наши глаза внезапно встретились, и слегка улыбнулась ему. Он подошел, и мы внезапно разговорились. Мне он показался довольно приятным человеком; чем больше мы болтали, тем сильнее он мне нравился. Я ведь сама достаточно одинока. Живу спокойной, размеренной жизнью, и вдруг внезапно появляется он. И я решила дать себе свободу. Тот человек пригласил меня пообедать. Я согласилась, и мы пообедали здесь же, в ресторане отеля. Затем он предложил прокатиться. Сказал, что его машина стоит здесь же, возле отеля.
Я села в машину, и мы немного проехались. Похоже, что он не очень хорошо знал город, и я объяснила ему, как проехать к бару, который в то время был еще открыт. Там мы выпили то ли два, то ли три коктейля, и я предложила потанцевать. Но он отказался, объяснил, что у него назначена встреча в отеле и он боится опоздать. Мы уже возвращались, когда машина перед нами внезапно резко свернула влево. Мой новый знакомый не заметил сигнала поворота и слегка помял бампер той машины. Все произошло очень быстро, и машины только чуть царапнули друг друга. И повреждения-то как такового не было, но, на нашу беду, откуда-то появился коп и начал распекать моего спутника за неумелую езду. Затем он нагнулся к машине и учуял запах спиртного, ну и пошло-поехало. Мой знакомый тоже разгорячился, и последнее, что я помню, это как чертов коп влез в нашу машину и велел ехать в полицейский участок, где, как он сказал, нам придется ответить на парочку вопросов по поводу ограблений каких-то станций техобслуживания.
В этот момент перед моими глазами ясно встала картина: мой портрет на первой полосе газеты. Не помню, как я шепнула ему, что он просто согласился подвезти меня и не знает, кто я и как меня зовут.
Она задохнулась и замолчала, а потом подняла на адвоката жалобный взгляд, всем своим видом умоляя поверить ей.
Но Фишер был непоколебим.
— Рассказывайте дальше, — велел он, — все до мельчайших подробностей.
— Но это все, — сказала она. — Остальное вы и сами знаете.
Адвокат нетерпеливо покачал головой.
— Этот человек представился вам, когда вы познакомились? — спросил он.
— Конечно.
— Как он назвал себя?
— Фрэнк Б. Кэттей.
— Он говорил вам, что приехал из Ривервью?
— Да.
— А вы знали о том, что он получил в отеле деньги по чеку?
— Да, но очень немного. По-моему, долларов пятьдесят, не больше. Когда мы уходили из отеля, у него были с собой деньги.
— Это все? — спросил Фишер.
— Да, все, — ответила она.
Адвокат повернулся к Гриффу, затем взглянул на Бликера.
— Вы удовлетворены? — поинтересовался он. Грифф слегка покачал головой.
— И я тоже, — сказал Фишер. Адвокат снова бросился в атаку.
— Сразу после этого происшествия, — сказал он, — вы переехали сюда и поселились в этом отеле под именем Стеллы Мокли?
— Да, — подтвердила она.
— Почему вы это сделали?
— Не хотела, чтобы меня выследили, — заявила она.
— Но это не подлинное ваше имя, — сказал Фишер. — Под своим настоящим именем, Эдит Неверс, вы, насколько я понимаю, жили в том отеле. Мысль о том, чтобы назваться в полицейском участке именем Мэри Бриггс, скорее всего, пришла вам в голову под влиянием минуты. То имя — Стелла Мокли, под которым вы поселились в этом отеле, также фальшивое.
Она молча кивнула.
— А счет в отеле, — предположил он, — насколько я понимаю, оплатил ваш новый знакомый?
— Нет, — возразила она, — я сделала это сама.
— Не пытайтесь лгать мне, — повысил голос Фишер. — Я уже предупреждал, что случится с вами, если вы попытаетесь нас обмануть. И сейчас я просто уверен, что человек, назвавший себя Фрэнком Б. Кэттеем, расплатился в отеле по всем счетам.
Она опустила голову и уставилась на кончики своих туфель.
— Так или не так? — грозно спросил Фишер, его палец обвиняющим жестом снова уставился в лицо девушки.
— Да, — тихо ответила она.
— Ага, — протянул он удовлетворенно. — Наконец-то мы что-то выяснили.
Она ничего не сказала, но по плечам ее пробежала легкая дрожь.
Фишер насмешливо улыбнулся.
— Как бы вы, наверное, хотели, чтобы мы остановились на этом, — протянул он, — чтобы поверили, что на этом все и кончилось. Нет уж, милая моя, расскажите нам все до конца, и не надо лукавить, выгораживая себя, а то — Богом клянусь! — я сделаю так, что не пройдет и часа, как вы уже окажетесь за решеткой.
— Вам же все это известно, — захныкала она.
— Продолжайте. — Фишер был неумолим. — Рассказывайте все по порядку. А уж известно ли мне что-то или нет, вас это совершенно не касается. Нужно, чтобы вы сами обо всем нам рассказали.
— Он привез меня в этот отель, — вздохнула она, — и тут объявил, что с его стороны это была просто шутка, а на самом деле он женат, имеет семью и только поэтому не мог допустить, чтобы о том, что его задержала полиция, да еще в компании молоденькой девушки, стало известно газетчикам. А на следующий день я прочитала статью в «Блейд» и узнала, что он вовсе не Кэттей, а просто карманный вор и мошенник.
— Вы ему об этом сказали?
— Естественно.
— И что он ответил?
— Сказал, что это все достаточно невинная проделка, — вздохнула она. — Он объяснил, что просто пытался помочь одному своему знакомому получить хорошее место. Для этого его приятелю нужно было предъявить первоклассные рекомендации от Кэттея, то есть, другими словами, мистер Кэттей должен был в какой-то степени поручиться за него. Но Кэттей никогда бы этого не сделал, он бы еще мог согласиться дать этому человеку обычную рекомендацию, но, уж конечно, не такую, как ему требовалось, и, уж конечно бы, не поручился за него.
— Таким образом, ваш новый знакомый сыграл роль Кэттея в полицейском участке и пытался помочь своему приятелю получить хорошее место?
— Да.
— А кто его друг, вы не знаете?
— Нет. Знаю только, что его зовут Фрэнк.
— Продолжайте, — сурово сказал Фишер.
— Давайте выясним все до конца. Кто же все-таки этот его друг?
— Все, что я знаю, — сказала она, — это то, что его зовут Фрэнк.
— Лжете, — резко оборвал ее адвокат. — Вам должно быть известно гораздо больше. Кто он, этот приятель?
— Просто Фрэнк, — буркнула она, опустив глаза и стараясь не встречаться взглядом с адвокатом.
Наступила пауза. И снова раздался настойчивый голос Фишера.
— Кто… этот… друг? — с нажимом произнес он. Она с несчастным видом подняла на него глаза.
— Я бы могла рассказать вам кое-что еще, но он предупредил меня, что, стоит мне только открыть рот, мне несдобровать.
— Не думайте об этом, — нетерпеливо отмахнулся Фишер. — Расскажите нам все, что вам известно.
— Я знаю только, что этот Фрэнк живет в Ривервью.
— Он живет в Ривервью?
— Да.
— Как вы об этом узнали?
— Слышала разговор по телефону.
— Какой разговор?
— Мой знакомый несколько раз звонил из моей комнаты в том отеле, где я жила.
— И когда это было?
— Вчера вечером.
— И он звонил этому человеку в Ривервью?
— Да.
— Вам известен номер, по которому он звонил?
— Да, — едва слышно произнесла она.
— Назовите номер, — велел адвокат.
— Это был номер мистера Кэттея в Ривервью, — с трудом выдавила она. — Я потом проверила его по телефонному справочнику и, когда узнала, чей это номер, просто похолодела от ужаса. Первое, что пришло мне в голову, — это то, что на самом деле все гораздо серьезнее, чем он пытался меня убедить. Я тогда была просто в панике, не знала, что делать. Все это выглядело очень подозрительно.
— После того случая в полицейском участке он больше не пытался представляться Кэттеем? — спросил Фишер.
— Нет, — чуть слышно ответила она.
— А его настоящая фамилия вам известна?
— Да, его зовут Мэлоун.
— А имя? — Пит.
— Кроме этого Фрэнка он звонил кому-нибудь еще? Были у него знакомые в городе, с кем бы он пытался связаться?
— Да, был один человек.
— И кто же это?
— Одна женщина.
— Кто же она?
— Я думаю, — помолчав, произнесла она, — что, скорее всего, это его жена.
— Как ее зовут?
— Бланш.
Девушка судорожно всхлипнула и закрыла лицо руками.
Ничуть не смутившись, адвокат продолжал свой допрос, как будто она была свидетельницей на суде.
— Где живет эта женщина? — спросил он.
— Не знаю.
— Не пытайтесь обмануть меня, — резко сказал он. — Добром это не кончится.
Отняв руки от заплаканного лица, она внезапно вскочила на ноги и истерически закричала:
— Я не знаю! Я не знаю! Слышите, вы! Я же говорю вам, что не знаю! Почему вы мне не верите?! Почему вы так уверены, что я вас обманываю?!
Фишер шагнул вперед и, опустив тяжелую руку ей на плечо, толкнул ее обратно в кресло.
— Сядьте, — повелительно сказал он, — и скажите нам все-таки, где живет эта женщина.
Девушка молча сжала побледневшие губы.
— Ну, — поторопил ее адвокат, — мы ждем.
— Я уже сказала — не знаю, — огрызнулась та.
— Либо вы скажете нам адрес этой женщины, — сказал Фишер, — либо прямо отсюда отправитесь в тюрьму.
— Мне кажется, — перебил его Бликер, — можно было бы…
Грифф резко развернулся и, схватив за руку издателя, шепнул ему, чтобы он не вмешивался.
— Продолжайте, — снова поворачиваясь к Стелле Мокли, сурово сказал адвокат. — Я уже сказал: у вас есть только один шанс, в вашей воле воспользоваться им.
— Я же все сказала вам, — устало повторила она. — Больше мне ничего не известно.
Фишер прошел через комнату к телефону, висевшему на стене, и снял трубку с мученическим видом человека, выполняющего неприятное, но совершенно необходимое дело.
— Соедините меня с полицейским управлением, — попросил он.
Девушка испуганно вскрикнула, подняв на него круглые от ужаса глаза.
— Это на Элм-стрит, — не выдержала она. — Она живет в доме 922 на Элм-стрит.
Но адвокат не сразу повесил трубку.
— Не беспокойтесь, спасибо, — произнес он. — Я обнаружил в машине талон на парковку и хотел выяснить кое-что у вас. Но, думаю, будет лучше, если я просто к вам зайду.
Он повесил трубку и повернулся к девушке.
— Так-то лучше, — произнес он. — Мне бы хотелось, чтобы вы кое-что поняли: если вы хоть что-то от нас утаите или в чем-то обманете, какая бы мелочь это ни была, я, не моргнув глазом, отправлю вас в тюрьму. Вы хорошо это поняли?
— Да, — подавленно сказала она, — достаточно хорошо.
— Я хочу знать, — сказал он, — с кем разговаривал этот ваш Пит Мэлоун, когда звонил Кэттею домой?
— С Фрэнком Блиссом, шофером, — ответила она.
— В их разговоре упоминался яд или какие-то лекарства? Может быть, чья-то болезнь?
— Нет, — сказала она. — Они вообще разговаривали какими-то намеками. Пит спросил: «Ты сделал то, что я велел, Фрэнк?» А Фрэнк, наверное, ответил «да» или «нет». Питер тогда спросил: «А где тот тип, о котором мы вчера толковали?» И Фрэнк опять что-то сказал ему. И тут Пит спросил его: «Так ты думаешь, никто ничего не заподозрит?» — или что-то вроде этого. Это вообще был какой-то непонятный разговор. Я не могу передать вам слово в слово, что они говорили, потому что и сама уже точно не помню их слова, но разговаривали они примерно так, как я сказала, только сколько ни прислушивалась, не могла понять, о чем же они все-таки говорили.
Фишер бросил на нее неприязненный взгляд.
— Я все пытаюсь понять, правду ли вы говорите, — сказал он.
— Да, — произнесла она отчаянным голосом человека, переставшего сопротивляться. — Я вам сейчас рассказываю все как на духу. Они не посвящали меня в свои дела. А если бы я попробовала сама что-то узнать, думаю, живой бы меня не выпустили.
— А что дальше было с Питом? — поинтересовался адвокат.
— Он ушел. Он вчера поздно вечером несколько раз звонил кому-то и еще раз сегодня рано утром. Перед тем как уйти, Пит позвонил Фрэнку в резиденцию Кэттея в Ривервью и сказал: «Я свою часть работы сделал, теперь твоя очередь» — или что-то вроде этого, и после этого разговора Пит собрал свои вещи и ушел.
— Он разговаривал по телефону из вашей комнаты? — поинтересовался Фишер.
— Иногда.
— А в других случаях?
— Он часто звонил из разных мест. Казалось, ему не хотелось пользоваться одним и тем же номером. Когда мы ужинали в ресторане, он обычно звонил оттуда, а иногда просто забегал в какое-то кафе или звонил из телефонной будки.
— Вы ничего от нас не скрываете? — спросил Фишер. — Может быть, вы можете еще что-то нам рассказать?
— Я передала вам все, что знала, — жалобно сказала она. — Если это дойдет до Пита, он свернет мне шею.
— То есть, — сказал Фишер, — если я вас правильно понял, вы ни минуты не сомневаетесь в том, что ваш знакомый не остановится перед убийством?
— Он ни перед чем не остановится, — заявила она.
— Почему же вы не бросили его?
— Не знаю, — задумчиво сказала она. — Он притягивал меня как магнитом. Не могу вам объяснить, но что-то привязывало меня к нему. Может быть, вначале это было восхищение, а потом — страх.
— Чем вы занимались, когда познакомились с этим человеком? — спросил Фишер.
— Некоторое время я была без работы, — смущенно призналась она. — Друзья помогали мне деньгами.
— Что за друзья?
— Мои приятели.
— Вы имеете в виду мужчин, с которыми вы как бы случайно знакомились?
— Это они знакомились со мной.
— Ладно, пусть так, — согласился Фишер. — Будем считать, что нам удалось что-то узнать.
Он повернулся к своим спутникам.
— Ну, джентльмены, — спросил он, — у вас есть еще вопросы?
Грифф покачал головой:
— Что касается меня, то я вполне удовлетворен. Бликер заколебался было, потом сказал:
— Да, похоже, у меня тоже все. Грифф взглянул на девушку.
— Нужно, чтобы она дала слово, — сказал он, — что не уйдет отсюда еще по меньшей мере час.
Фишер повернулся к девушке.
— Слышали, что он сказал?
— Кто он такой? — возмутилась она. — И почему я должна его слушаться?
— Потому что я тоже приказываю вам, — ответил Фишер. — Он вместе со мной занимается расследованием этого дела.
— Ну, раз так… — протянула она. — Ладно, обещаю.
— Ну а теперь, — заметил Грифф, обращаясь к адвокату, — по-моему, стоит вплотную заняться этой миссис Мэлоун.
— Да, я согласен, — сказал Фишер. — Теперь ее очередь.
— Вы можете объяснить мне, что все это значит? — попросил Грифф.
— Да ведь вам известно столько же, сколько и мне, — сказал адвокат. — Единственная сложность состояла в том, чтобы найти эту девицу, но наконец мне это удалось. Я предполагал, что за всем этим кроется какой-то тонко разработанный план. Теперь, боюсь, дело зашло уже слишком далеко.
— Вы хорошо знаете этого шофера? — спросил Грифф. — Не особенно, — задумчиво сказал адвокат. — Должен сознаться, что тут я допустил промах. Мне еще раньше казалось, что за этим щедрым подарком, на котором настаивал в своем завещании Кэттей, что-то кроется. Время от времени мне приходило в голову, что этот шофер держится порой слишком самоуверенно, ведь его поведение иногда просто граничило с дерзостью, но я тогда не позаботился выяснить, в чем там дело. Теперь-то я вижу, что следовало бы этим заняться, ведь я был не только адвокатом Кэттея, но и его другом.
Грифф кивнул. Он, похоже, о чем-то глубоко задумался.
— Предлагаю, — наконец сказал он, — спуститься в холл и обсудить все это там. Стелла Мокли дала слово, что не выйдет из номера. Уверен, что она так и сделает. Я думаю, что сейчас-то уж она поняла, что вляпалась в достаточно грязную историю, и боится, как бы это для нее не кончилось плохо.
Девушка молча кивнула.
Фишер оглянулся на Бликера, и трое мужчин вышли из комнаты и зашагали по коридору к лифту.
Глава 19
— Но послушайте, — начала она неуверенно, — я действительно здесь ни при чем…
— Так не бывает, — перебил ее адвокат. — Согласно букве закона, вы являетесь его соучастницей и пособницей. Вы помогли мошеннику обойти закон. Таким образом, перед лицом закона вы виновны.
— Но я этого не знала, — защищалась она.
— Незнание законов — это не оправдание, — объяснил Фишер. — Теперь же, когда мы в курсе всего, что произошло, вам остается только полностью сознаться и рассказать без утайки все, что вам известно об этом деле. И уж теперь не советую вам игнорировать закон. Вам ведь понятно, что я имею в виду, не так ли?
— Да, — кивнула она.
— Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что если вы сейчас нам солжете, то неизбежно станете его соучастницей в этом деле и последствия для вас будут такими же, как если бы вы сами совершили это преступление?
— Да, — пробормотала она, — я поняла.
— Надеюсь, — буркнул он. — Уж я-то это хорошо знаю, недаром я юрист. Вот, кстати, моя визитная карточка.
Достав из кармана бумажник, он вытащил оттуда визитку и протянул ее девушке.
— Возьмите-ка, — скомандовал он.
Его рокочущий голос, казалось, заполнял всю комнату. При этом он не старался говорить громче, но выглядело это так, как будто в комнате был включен мощный динамик, звук которого был слышен во всех уголках комнаты.
Девушка протянула дрожащую руку за визиткой. Несколько секунд смотрела на нее невидящими глазами, а затем рука ее бессильно опустилась.
— Что же вы хотите от меня? — спросила она.
— Я хочу знать правду, — твердо повторил адвокат. — Я хочу знать все до конца. Я уже говорил вам, что это — единственный ваш шанс как-то оправдаться, могу добавить, что эти джентльмены пришли сюда для того, чтобы узнать от вас правду об этом деле. Они ведут это расследование и будут свидетелями всего, что вы сейчас нам расскажете. И если вы хоть в чем-то солжете, я лично прослежу за тем, чтобы вам не удалось избежать наказания, и то же, поверьте, сделают и они. Адвокат повернулся к Бликеру.
— Вы согласны со мной, джентльмены? — спросил он. Бликер молча кивнул.
Адвокат снова взглянул на девушку. Сейчас он был очень похож на кота, готовящегося запустить когти в только что загнанную в угол мышь.
— Расскажите нам, — велел он, — что все-таки произошло тогда.
Девушка заговорила слабым и тихим голосом, но звучал он твердо.
— Я не солгала в одном, — сказала она. — Это действительно было случайное знакомство. Не хочу, чтобы вы считали меня девицей того сорта, что легко знакомятся с мужчинами. Обычно я никогда так не делаю. Но тот день стал исключением. Не знаю, почему так произошло.
Это случилось в отеле. Тот человек зарегистрировался как мистер Кэттей, Фрэнк Б. Кэттей из Ривервью. В то время я не знала, кто он, и откуда, и, вообще, живет ли он здесь. Все произошло совершенно случайно. Я толкнула его в лифте, когда тот неожиданно тронулся. Извинилась, конечно, сказала: «Простите, пожалуйста» или что-то вроде этого, он ответил, что ничего страшного, и вдруг рука его коснулась моей.
Не знаю, что случилось, меня как будто ударило током при этом прикосновении. А может, это из-за того, что у него был какой-то необыкновенно чарующий голос.
Я вышла из лифта на своем этаже, и он последовал за мной. Мне показалось, что он хочет познакомиться. Я действительно тогда так думала, но я свободная, белая, совершеннолетняя женщина и, в конце концов, не видела никаких причин пытаться избежать этого знакомства, тем более что сама ни в малейшей степени не была против. Но постаралась не показать и виду. Даже не взглянула на него, вошла в свой номер и заперла дверь. Но он увидел на двери номер комнаты и, конечно, легко выяснил, кто я такая.
Следующий раз я увидела его позже, в холле, перед обедом. И не то чтобы он казался неопытным, но, похоже, уже забыл утреннее происшествие, а вместе с тем я бы сказала, что выглядел он очень одиноким. Мне показалось, что он был какой-то неприкаянный. Какое-то время читал, потом вдруг отшвырнул журнал и закурил сигарету, затем отбросил и ее, принялся расхаживать по холлу из конца в конец. Я в это время листала журнал. Жила я, как вы знаете, в этом отеле, и именно поэтому, я думаю, вы и нашли меня.
Наконец я сделала так, что наши глаза внезапно встретились, и слегка улыбнулась ему. Он подошел, и мы внезапно разговорились. Мне он показался довольно приятным человеком; чем больше мы болтали, тем сильнее он мне нравился. Я ведь сама достаточно одинока. Живу спокойной, размеренной жизнью, и вдруг внезапно появляется он. И я решила дать себе свободу. Тот человек пригласил меня пообедать. Я согласилась, и мы пообедали здесь же, в ресторане отеля. Затем он предложил прокатиться. Сказал, что его машина стоит здесь же, возле отеля.
Я села в машину, и мы немного проехались. Похоже, что он не очень хорошо знал город, и я объяснила ему, как проехать к бару, который в то время был еще открыт. Там мы выпили то ли два, то ли три коктейля, и я предложила потанцевать. Но он отказался, объяснил, что у него назначена встреча в отеле и он боится опоздать. Мы уже возвращались, когда машина перед нами внезапно резко свернула влево. Мой новый знакомый не заметил сигнала поворота и слегка помял бампер той машины. Все произошло очень быстро, и машины только чуть царапнули друг друга. И повреждения-то как такового не было, но, на нашу беду, откуда-то появился коп и начал распекать моего спутника за неумелую езду. Затем он нагнулся к машине и учуял запах спиртного, ну и пошло-поехало. Мой знакомый тоже разгорячился, и последнее, что я помню, это как чертов коп влез в нашу машину и велел ехать в полицейский участок, где, как он сказал, нам придется ответить на парочку вопросов по поводу ограблений каких-то станций техобслуживания.
В этот момент перед моими глазами ясно встала картина: мой портрет на первой полосе газеты. Не помню, как я шепнула ему, что он просто согласился подвезти меня и не знает, кто я и как меня зовут.
Она задохнулась и замолчала, а потом подняла на адвоката жалобный взгляд, всем своим видом умоляя поверить ей.
Но Фишер был непоколебим.
— Рассказывайте дальше, — велел он, — все до мельчайших подробностей.
— Но это все, — сказала она. — Остальное вы и сами знаете.
Адвокат нетерпеливо покачал головой.
— Этот человек представился вам, когда вы познакомились? — спросил он.
— Конечно.
— Как он назвал себя?
— Фрэнк Б. Кэттей.
— Он говорил вам, что приехал из Ривервью?
— Да.
— А вы знали о том, что он получил в отеле деньги по чеку?
— Да, но очень немного. По-моему, долларов пятьдесят, не больше. Когда мы уходили из отеля, у него были с собой деньги.
— Это все? — спросил Фишер.
— Да, все, — ответила она.
Адвокат повернулся к Гриффу, затем взглянул на Бликера.
— Вы удовлетворены? — поинтересовался он. Грифф слегка покачал головой.
— И я тоже, — сказал Фишер. Адвокат снова бросился в атаку.
— Сразу после этого происшествия, — сказал он, — вы переехали сюда и поселились в этом отеле под именем Стеллы Мокли?
— Да, — подтвердила она.
— Почему вы это сделали?
— Не хотела, чтобы меня выследили, — заявила она.
— Но это не подлинное ваше имя, — сказал Фишер. — Под своим настоящим именем, Эдит Неверс, вы, насколько я понимаю, жили в том отеле. Мысль о том, чтобы назваться в полицейском участке именем Мэри Бриггс, скорее всего, пришла вам в голову под влиянием минуты. То имя — Стелла Мокли, под которым вы поселились в этом отеле, также фальшивое.
Она молча кивнула.
— А счет в отеле, — предположил он, — насколько я понимаю, оплатил ваш новый знакомый?
— Нет, — возразила она, — я сделала это сама.
— Не пытайтесь лгать мне, — повысил голос Фишер. — Я уже предупреждал, что случится с вами, если вы попытаетесь нас обмануть. И сейчас я просто уверен, что человек, назвавший себя Фрэнком Б. Кэттеем, расплатился в отеле по всем счетам.
Она опустила голову и уставилась на кончики своих туфель.
— Так или не так? — грозно спросил Фишер, его палец обвиняющим жестом снова уставился в лицо девушки.
— Да, — тихо ответила она.
— Ага, — протянул он удовлетворенно. — Наконец-то мы что-то выяснили.
Она ничего не сказала, но по плечам ее пробежала легкая дрожь.
Фишер насмешливо улыбнулся.
— Как бы вы, наверное, хотели, чтобы мы остановились на этом, — протянул он, — чтобы поверили, что на этом все и кончилось. Нет уж, милая моя, расскажите нам все до конца, и не надо лукавить, выгораживая себя, а то — Богом клянусь! — я сделаю так, что не пройдет и часа, как вы уже окажетесь за решеткой.
— Вам же все это известно, — захныкала она.
— Продолжайте. — Фишер был неумолим. — Рассказывайте все по порядку. А уж известно ли мне что-то или нет, вас это совершенно не касается. Нужно, чтобы вы сами обо всем нам рассказали.
— Он привез меня в этот отель, — вздохнула она, — и тут объявил, что с его стороны это была просто шутка, а на самом деле он женат, имеет семью и только поэтому не мог допустить, чтобы о том, что его задержала полиция, да еще в компании молоденькой девушки, стало известно газетчикам. А на следующий день я прочитала статью в «Блейд» и узнала, что он вовсе не Кэттей, а просто карманный вор и мошенник.
— Вы ему об этом сказали?
— Естественно.
— И что он ответил?
— Сказал, что это все достаточно невинная проделка, — вздохнула она. — Он объяснил, что просто пытался помочь одному своему знакомому получить хорошее место. Для этого его приятелю нужно было предъявить первоклассные рекомендации от Кэттея, то есть, другими словами, мистер Кэттей должен был в какой-то степени поручиться за него. Но Кэттей никогда бы этого не сделал, он бы еще мог согласиться дать этому человеку обычную рекомендацию, но, уж конечно, не такую, как ему требовалось, и, уж конечно бы, не поручился за него.
— Таким образом, ваш новый знакомый сыграл роль Кэттея в полицейском участке и пытался помочь своему приятелю получить хорошее место?
— Да.
— А кто его друг, вы не знаете?
— Нет. Знаю только, что его зовут Фрэнк.
— Продолжайте, — сурово сказал Фишер.
— Давайте выясним все до конца. Кто же все-таки этот его друг?
— Все, что я знаю, — сказала она, — это то, что его зовут Фрэнк.
— Лжете, — резко оборвал ее адвокат. — Вам должно быть известно гораздо больше. Кто он, этот приятель?
— Просто Фрэнк, — буркнула она, опустив глаза и стараясь не встречаться взглядом с адвокатом.
Наступила пауза. И снова раздался настойчивый голос Фишера.
— Кто… этот… друг? — с нажимом произнес он. Она с несчастным видом подняла на него глаза.
— Я бы могла рассказать вам кое-что еще, но он предупредил меня, что, стоит мне только открыть рот, мне несдобровать.
— Не думайте об этом, — нетерпеливо отмахнулся Фишер. — Расскажите нам все, что вам известно.
— Я знаю только, что этот Фрэнк живет в Ривервью.
— Он живет в Ривервью?
— Да.
— Как вы об этом узнали?
— Слышала разговор по телефону.
— Какой разговор?
— Мой знакомый несколько раз звонил из моей комнаты в том отеле, где я жила.
— И когда это было?
— Вчера вечером.
— И он звонил этому человеку в Ривервью?
— Да.
— Вам известен номер, по которому он звонил?
— Да, — едва слышно произнесла она.
— Назовите номер, — велел адвокат.
— Это был номер мистера Кэттея в Ривервью, — с трудом выдавила она. — Я потом проверила его по телефонному справочнику и, когда узнала, чей это номер, просто похолодела от ужаса. Первое, что пришло мне в голову, — это то, что на самом деле все гораздо серьезнее, чем он пытался меня убедить. Я тогда была просто в панике, не знала, что делать. Все это выглядело очень подозрительно.
— После того случая в полицейском участке он больше не пытался представляться Кэттеем? — спросил Фишер.
— Нет, — чуть слышно ответила она.
— А его настоящая фамилия вам известна?
— Да, его зовут Мэлоун.
— А имя? — Пит.
— Кроме этого Фрэнка он звонил кому-нибудь еще? Были у него знакомые в городе, с кем бы он пытался связаться?
— Да, был один человек.
— И кто же это?
— Одна женщина.
— Кто же она?
— Я думаю, — помолчав, произнесла она, — что, скорее всего, это его жена.
— Как ее зовут?
— Бланш.
Девушка судорожно всхлипнула и закрыла лицо руками.
Ничуть не смутившись, адвокат продолжал свой допрос, как будто она была свидетельницей на суде.
— Где живет эта женщина? — спросил он.
— Не знаю.
— Не пытайтесь обмануть меня, — резко сказал он. — Добром это не кончится.
Отняв руки от заплаканного лица, она внезапно вскочила на ноги и истерически закричала:
— Я не знаю! Я не знаю! Слышите, вы! Я же говорю вам, что не знаю! Почему вы мне не верите?! Почему вы так уверены, что я вас обманываю?!
Фишер шагнул вперед и, опустив тяжелую руку ей на плечо, толкнул ее обратно в кресло.
— Сядьте, — повелительно сказал он, — и скажите нам все-таки, где живет эта женщина.
Девушка молча сжала побледневшие губы.
— Ну, — поторопил ее адвокат, — мы ждем.
— Я уже сказала — не знаю, — огрызнулась та.
— Либо вы скажете нам адрес этой женщины, — сказал Фишер, — либо прямо отсюда отправитесь в тюрьму.
— Мне кажется, — перебил его Бликер, — можно было бы…
Грифф резко развернулся и, схватив за руку издателя, шепнул ему, чтобы он не вмешивался.
— Продолжайте, — снова поворачиваясь к Стелле Мокли, сурово сказал адвокат. — Я уже сказал: у вас есть только один шанс, в вашей воле воспользоваться им.
— Я же все сказала вам, — устало повторила она. — Больше мне ничего не известно.
Фишер прошел через комнату к телефону, висевшему на стене, и снял трубку с мученическим видом человека, выполняющего неприятное, но совершенно необходимое дело.
— Соедините меня с полицейским управлением, — попросил он.
Девушка испуганно вскрикнула, подняв на него круглые от ужаса глаза.
— Это на Элм-стрит, — не выдержала она. — Она живет в доме 922 на Элм-стрит.
Но адвокат не сразу повесил трубку.
— Не беспокойтесь, спасибо, — произнес он. — Я обнаружил в машине талон на парковку и хотел выяснить кое-что у вас. Но, думаю, будет лучше, если я просто к вам зайду.
Он повесил трубку и повернулся к девушке.
— Так-то лучше, — произнес он. — Мне бы хотелось, чтобы вы кое-что поняли: если вы хоть что-то от нас утаите или в чем-то обманете, какая бы мелочь это ни была, я, не моргнув глазом, отправлю вас в тюрьму. Вы хорошо это поняли?
— Да, — подавленно сказала она, — достаточно хорошо.
— Я хочу знать, — сказал он, — с кем разговаривал этот ваш Пит Мэлоун, когда звонил Кэттею домой?
— С Фрэнком Блиссом, шофером, — ответила она.
— В их разговоре упоминался яд или какие-то лекарства? Может быть, чья-то болезнь?
— Нет, — сказала она. — Они вообще разговаривали какими-то намеками. Пит спросил: «Ты сделал то, что я велел, Фрэнк?» А Фрэнк, наверное, ответил «да» или «нет». Питер тогда спросил: «А где тот тип, о котором мы вчера толковали?» И Фрэнк опять что-то сказал ему. И тут Пит спросил его: «Так ты думаешь, никто ничего не заподозрит?» — или что-то вроде этого. Это вообще был какой-то непонятный разговор. Я не могу передать вам слово в слово, что они говорили, потому что и сама уже точно не помню их слова, но разговаривали они примерно так, как я сказала, только сколько ни прислушивалась, не могла понять, о чем же они все-таки говорили.
Фишер бросил на нее неприязненный взгляд.
— Я все пытаюсь понять, правду ли вы говорите, — сказал он.
— Да, — произнесла она отчаянным голосом человека, переставшего сопротивляться. — Я вам сейчас рассказываю все как на духу. Они не посвящали меня в свои дела. А если бы я попробовала сама что-то узнать, думаю, живой бы меня не выпустили.
— А что дальше было с Питом? — поинтересовался адвокат.
— Он ушел. Он вчера поздно вечером несколько раз звонил кому-то и еще раз сегодня рано утром. Перед тем как уйти, Пит позвонил Фрэнку в резиденцию Кэттея в Ривервью и сказал: «Я свою часть работы сделал, теперь твоя очередь» — или что-то вроде этого, и после этого разговора Пит собрал свои вещи и ушел.
— Он разговаривал по телефону из вашей комнаты? — поинтересовался Фишер.
— Иногда.
— А в других случаях?
— Он часто звонил из разных мест. Казалось, ему не хотелось пользоваться одним и тем же номером. Когда мы ужинали в ресторане, он обычно звонил оттуда, а иногда просто забегал в какое-то кафе или звонил из телефонной будки.
— Вы ничего от нас не скрываете? — спросил Фишер. — Может быть, вы можете еще что-то нам рассказать?
— Я передала вам все, что знала, — жалобно сказала она. — Если это дойдет до Пита, он свернет мне шею.
— То есть, — сказал Фишер, — если я вас правильно понял, вы ни минуты не сомневаетесь в том, что ваш знакомый не остановится перед убийством?
— Он ни перед чем не остановится, — заявила она.
— Почему же вы не бросили его?
— Не знаю, — задумчиво сказала она. — Он притягивал меня как магнитом. Не могу вам объяснить, но что-то привязывало меня к нему. Может быть, вначале это было восхищение, а потом — страх.
— Чем вы занимались, когда познакомились с этим человеком? — спросил Фишер.
— Некоторое время я была без работы, — смущенно призналась она. — Друзья помогали мне деньгами.
— Что за друзья?
— Мои приятели.
— Вы имеете в виду мужчин, с которыми вы как бы случайно знакомились?
— Это они знакомились со мной.
— Ладно, пусть так, — согласился Фишер. — Будем считать, что нам удалось что-то узнать.
Он повернулся к своим спутникам.
— Ну, джентльмены, — спросил он, — у вас есть еще вопросы?
Грифф покачал головой:
— Что касается меня, то я вполне удовлетворен. Бликер заколебался было, потом сказал:
— Да, похоже, у меня тоже все. Грифф взглянул на девушку.
— Нужно, чтобы она дала слово, — сказал он, — что не уйдет отсюда еще по меньшей мере час.
Фишер повернулся к девушке.
— Слышали, что он сказал?
— Кто он такой? — возмутилась она. — И почему я должна его слушаться?
— Потому что я тоже приказываю вам, — ответил Фишер. — Он вместе со мной занимается расследованием этого дела.
— Ну, раз так… — протянула она. — Ладно, обещаю.
— Ну а теперь, — заметил Грифф, обращаясь к адвокату, — по-моему, стоит вплотную заняться этой миссис Мэлоун.
— Да, я согласен, — сказал Фишер. — Теперь ее очередь.
— Вы можете объяснить мне, что все это значит? — попросил Грифф.
— Да ведь вам известно столько же, сколько и мне, — сказал адвокат. — Единственная сложность состояла в том, чтобы найти эту девицу, но наконец мне это удалось. Я предполагал, что за всем этим кроется какой-то тонко разработанный план. Теперь, боюсь, дело зашло уже слишком далеко.
— Вы хорошо знаете этого шофера? — спросил Грифф. — Не особенно, — задумчиво сказал адвокат. — Должен сознаться, что тут я допустил промах. Мне еще раньше казалось, что за этим щедрым подарком, на котором настаивал в своем завещании Кэттей, что-то кроется. Время от времени мне приходило в голову, что этот шофер держится порой слишком самоуверенно, ведь его поведение иногда просто граничило с дерзостью, но я тогда не позаботился выяснить, в чем там дело. Теперь-то я вижу, что следовало бы этим заняться, ведь я был не только адвокатом Кэттея, но и его другом.
Грифф кивнул. Он, похоже, о чем-то глубоко задумался.
— Предлагаю, — наконец сказал он, — спуститься в холл и обсудить все это там. Стелла Мокли дала слово, что не выйдет из номера. Уверен, что она так и сделает. Я думаю, что сейчас-то уж она поняла, что вляпалась в достаточно грязную историю, и боится, как бы это для нее не кончилось плохо.
Девушка молча кивнула.
Фишер оглянулся на Бликера, и трое мужчин вышли из комнаты и зашагали по коридору к лифту.
Глава 19
— Джентльмены, — очень тихо сказал Фишер, было видно, как он серьезен и собран, — теперь у нас достаточно фактов, чтобы оценить ситуацию. Мы знаем преступника, по всей видимости, его имя — Питер Мэлоун. Нет никаких сомнений, что ему были хорошо известны и образ жизни, и привычки Кэттея. Почему он заинтересовался именно им, я не знаю. Находясь в отеле под именем Кэттея, он получил по чеку небольшую сумму наличными. Мне до сих пор непонятно, с какой целью это было сделано, разве что ему хотелось проверить, насколько хорошо он подделал подпись Кэттея. Я все больше склоняюсь к мысли, что этот план готовился годами; что по какой-то еще не известной нам причине Питер Мэлоун готовился выдать себя за Фрэнка Б. Кэттея.
— Но Кэттей мертв, — вмешался Грифф. — И какой теперь в этом смысл?
— Согласен, — заявил адвокат. — Но давайте сейчас вернемся к фактам. Попробую их перечислить. Во-первых, Питер Мэлоун делает все возможное, чтобы потом выдать себя за Кэттея. Он не жалеет труда, добиваясь, что его подпись становится совершенно неотличимой от подписи Кэттея. Он идет на определенный риск и обшаривает карманы Кэттея, чтобы добраться до документов, карточек клубов и так далее, которые смогут подтвердить его личность. Он идет на значительные расходы, нанимая в агентстве машину, и снимает комнату в отеле, где он тоже какое-то время выдает себя за Кэттея. И в то же время он предъявляет в отеле подписанный им чек и получает по нему смехотворно маленькую сумму. Вот я и спрашиваю вас, джентльмены, зачем ему это понадобилось?
Внезапно у Гриффа вырвался сдавленный возглас.
— Черт возьми! — воскликнул он. — Я, кажется, понял!
Фишер невозмутимо взглянул на него.
— Погодите, — сказал он.
— Давайте посмотрим, совпадают ли ваши выводы с моими.
— Просто мне пришло в голову, — очень тихо произнес Грифф, — что сам факт получения денег по чеку имел настолько большое значение, что уже было не важно, на какую сумму он выписан.
Бликер переводил недоумевающий взгляд с одного на другого.
— Признаюсь, — прервал он их, — я вас совсем не понимаю.
Фишер мрачно покачал головой.
— Нет никаких сомнений, — сказал он, — так оно все и было.
— О чем вы говорите? — спросил Бликер.
Адвокат повернулся к нему.
— Послушайте, мистер Бликер, ведь вы издатель газеты, а я адвокат миссис Кэттей и распорядитель имущества ее покойного мужа согласно его завещанию. Мой долг по отношению к клиенту требует, чтобы я держал рот на замке, и в то же время мы, все трое, настолько глубоко увязли в этом расследовании, что, я уверен, без обмена информацией нам не обойтись. Поэтому я и собираюсь изложить вам свою теорию, правильность которой, надеюсь, скоро будет подтверждена. Но я вынужден просить вас дать мне честное слово, что ничего из того, что будет известно нам троим, не просочится в вашу газету до тех пор, пока не придет необходимость сделать официальное заявление.
— Это справедливо, — согласился с ним Грифф. — Соглашайтесь, Бликер.
— Я ничего не могу обещать, — твердо заявил Бликер, — пока не пойму, о чем идет речь.
Грифф задумчиво взглянул на адвоката.
— Придется вам сделать еще один шаг, — сказал он, — и пообещать, в свою очередь, что как только придет время обнародовать факты, то право первой публикации будет принадлежать «Блейд».
— У меня нет возражений, — охотно согласился Фишер.
— Все равно не могу ничего обещать, — заупрямился Бликер. — Сначала я хочу послушать, о чем вы будете говорить, а потом уже буду решать, стоит ли это публиковать.
Грифф поднялся на ноги и протянул руку, собираясь вызвать лифт.
— Не торопитесь, — попросил Фишер. — Я должен подумать.
Он отошел от них и в глубокой задумчивости принялся расхаживать по коридору.
В эту минуту Бликер перехватил взгляд Гриффа.
— Я никогда не даю обещаний, если не знаю, о чем идет речь, — сказал он. — А что вы об этом думаете?
— Я бы предпочел вначале послушать адвоката, — сказал Фишер, — но, к сожалению, мы имеем дело с убийством. Мне кажется, Фишер готов рассказать, что ему известно об этом деле. Я считаю, что вам следовало бы согласиться на его условия. Уверяю вас, вы не прогадаете.
— Я не разделяю вашей уверенности, — твердо сказал издатель. — И не дам никаких обещаний.
Наконец Фишер, казалось, принял какое-то решение. Он повернулся и направился по коридору к ожидавшим его мужчинам.
— Джентльмены, — со спокойной уверенностью в голосе произнес он, — я согласен изложить вам свои соображения, не требуя никаких обещаний с вашей стороны. Моя теория, как вы увидите, подкрепляется известными нам фактами. Нам потребуется еще в дальнейшем провести дополнительное расследование, и я уверен, что нам не удастся обойтись без помощи со стороны доброжелательно настроенной газеты, редакция которой будет в курсе того, что лежит в основе этого дела. Я готов своим честным словом засвидетельствовать все, что собираюсь вас сейчас сообщить. Для клиентки, чьи интересы я представляю, жизненно важно, чтобы какая-то газета была полностью в курсе всей ситуации.
— Но Кэттей мертв, — вмешался Грифф. — И какой теперь в этом смысл?
— Согласен, — заявил адвокат. — Но давайте сейчас вернемся к фактам. Попробую их перечислить. Во-первых, Питер Мэлоун делает все возможное, чтобы потом выдать себя за Кэттея. Он не жалеет труда, добиваясь, что его подпись становится совершенно неотличимой от подписи Кэттея. Он идет на определенный риск и обшаривает карманы Кэттея, чтобы добраться до документов, карточек клубов и так далее, которые смогут подтвердить его личность. Он идет на значительные расходы, нанимая в агентстве машину, и снимает комнату в отеле, где он тоже какое-то время выдает себя за Кэттея. И в то же время он предъявляет в отеле подписанный им чек и получает по нему смехотворно маленькую сумму. Вот я и спрашиваю вас, джентльмены, зачем ему это понадобилось?
Внезапно у Гриффа вырвался сдавленный возглас.
— Черт возьми! — воскликнул он. — Я, кажется, понял!
Фишер невозмутимо взглянул на него.
— Погодите, — сказал он.
— Давайте посмотрим, совпадают ли ваши выводы с моими.
— Просто мне пришло в голову, — очень тихо произнес Грифф, — что сам факт получения денег по чеку имел настолько большое значение, что уже было не важно, на какую сумму он выписан.
Бликер переводил недоумевающий взгляд с одного на другого.
— Признаюсь, — прервал он их, — я вас совсем не понимаю.
Фишер мрачно покачал головой.
— Нет никаких сомнений, — сказал он, — так оно все и было.
— О чем вы говорите? — спросил Бликер.
Адвокат повернулся к нему.
— Послушайте, мистер Бликер, ведь вы издатель газеты, а я адвокат миссис Кэттей и распорядитель имущества ее покойного мужа согласно его завещанию. Мой долг по отношению к клиенту требует, чтобы я держал рот на замке, и в то же время мы, все трое, настолько глубоко увязли в этом расследовании, что, я уверен, без обмена информацией нам не обойтись. Поэтому я и собираюсь изложить вам свою теорию, правильность которой, надеюсь, скоро будет подтверждена. Но я вынужден просить вас дать мне честное слово, что ничего из того, что будет известно нам троим, не просочится в вашу газету до тех пор, пока не придет необходимость сделать официальное заявление.
— Это справедливо, — согласился с ним Грифф. — Соглашайтесь, Бликер.
— Я ничего не могу обещать, — твердо заявил Бликер, — пока не пойму, о чем идет речь.
Грифф задумчиво взглянул на адвоката.
— Придется вам сделать еще один шаг, — сказал он, — и пообещать, в свою очередь, что как только придет время обнародовать факты, то право первой публикации будет принадлежать «Блейд».
— У меня нет возражений, — охотно согласился Фишер.
— Все равно не могу ничего обещать, — заупрямился Бликер. — Сначала я хочу послушать, о чем вы будете говорить, а потом уже буду решать, стоит ли это публиковать.
Грифф поднялся на ноги и протянул руку, собираясь вызвать лифт.
— Не торопитесь, — попросил Фишер. — Я должен подумать.
Он отошел от них и в глубокой задумчивости принялся расхаживать по коридору.
В эту минуту Бликер перехватил взгляд Гриффа.
— Я никогда не даю обещаний, если не знаю, о чем идет речь, — сказал он. — А что вы об этом думаете?
— Я бы предпочел вначале послушать адвоката, — сказал Фишер, — но, к сожалению, мы имеем дело с убийством. Мне кажется, Фишер готов рассказать, что ему известно об этом деле. Я считаю, что вам следовало бы согласиться на его условия. Уверяю вас, вы не прогадаете.
— Я не разделяю вашей уверенности, — твердо сказал издатель. — И не дам никаких обещаний.
Наконец Фишер, казалось, принял какое-то решение. Он повернулся и направился по коридору к ожидавшим его мужчинам.
— Джентльмены, — со спокойной уверенностью в голосе произнес он, — я согласен изложить вам свои соображения, не требуя никаких обещаний с вашей стороны. Моя теория, как вы увидите, подкрепляется известными нам фактами. Нам потребуется еще в дальнейшем провести дополнительное расследование, и я уверен, что нам не удастся обойтись без помощи со стороны доброжелательно настроенной газеты, редакция которой будет в курсе того, что лежит в основе этого дела. Я готов своим честным словом засвидетельствовать все, что собираюсь вас сейчас сообщить. Для клиентки, чьи интересы я представляю, жизненно важно, чтобы какая-то газета была полностью в курсе всей ситуации.