По какой-то причине этот человек, Пит Мэлоун, рушил полностью отождествить себя с Фрэнком Б. Кэттеем, но не потому, что это ему могло пригодиться в будущем, а по какой-то причине, кроящейся в далеком прошлом. Он потратил немало времени на то, чтобы научиться расписываться точь-в-точь как Кэттей. По всей вероятности, он предполагал, что в будущем могут возникнуть какие-то вопросы именно по поводу подписи. Таким образом, он хотел добиться полной идентичности своей подписи с подписью Кэттея на тот случай, если возникнет необходимость провести почерковедческую экспертизу всех документов, предположительно подписанных Кэттеем. С этой целью ему необходимо было подписать чек и получить по нему деньги, так чтобы этот чек впоследствии был обнаружен среди подлинных документов, подписанных Кэттеем. Следовательно, для этой цели ему потребовалось переехать в отель. Но он знал, что для регистрации в отеле ему потребуются документы, удостоверяющие его личность. Поэтому пришлось пойти на риск и обшарить карманы Кэттея. Имея на руках эти документы, он переехал в отель и получил деньги по чеку. Это ему и было нужно. Это и было целью данной мистификации. А затем ему осталось только исчезнуть.
К несчастью, он совершил ту же нелепую ошибку, что совершали до него сотни других преступников. Он позволил себе увлечься молодой женщиной, которая, по ее собственным словам, сама пошла ему навстречу. Сейчас, обдумывая ее рассказ в свете того, что нам уже о ней известно, можно предположить, что именно она была инициатором этого. Он не видел причины, по которой ему не следовало бы воспользоваться случаем и завязать с ней знакомство, но тут вмешалась сама судьба. Вместе с этой молодой женщиной он был арестован во время незначительного дорожного происшествия и попал в полицейский участок. Наш герой пытался освободиться, не упоминая имени Кэттея. Может быть, ему в конце концов это бы и удалось, если бы полиция не натолкнулась на агентство, где он взял напрокат машину. Тут и всплыло имя Кэттея, которое он указал в агентстве. И раз уж так случилось, то у него оставался только один выход: предъявить документы Кэттея и, воспользовавшись его известностью и положением в обществе, как можно скорее добиться освобождения.
— Но это же бессмыслица какая-то! — воскликнул Бликер. — Это совершенно не логично.
— Почему не логично? — удивился адвокат.
— Потому что если Питу Мэлоуну нужно было добиться, чтобы его подпись не отличалась от подписи Кэттея, то в этом случае он сам себя подставил. В ту самую минуту, когда Кэттей получил бы извещение из банка, он немедленно бы обнаружил чек, который он не выписывал и который, следовательно, являлся подложным.
На лице Фишера появилась снисходительная усмешка.
— Похоже, мистер Бликер, — сказал он, — что вы не оценили в должной мере колоссальное значение этого момента, но я более чем уверен, что ваш приятель, мистер Грифф, уже сообразил, что к чему. Вы ему сами объясните, мистер Грифф, или предпочитаете, чтобы это сделал я?
— Расскажите ему сами, — предложил Грифф.
Тот момент, когда чек ему обменяли на наличные, — Фишер хоть и говорил медленно, но голос его звенел от напряжения, — можно считать кульминацией всего замысла. Этот самый Мэлоун знал очень хорошо, что Кэттей не сможет опротестовать его или обратиться с жалобой. Другими словами, он заранее был уверен в смерти Фрэнка, а в этом случае погашенный чек с искусно подделанной подписью будет обнаружен среди других документов Кэттея. Проверка книги регистрации постояльцев в отеле подтвердила бы, что Кэттей был там в ту ночь и что человек, выписавший чек, предъявил документы, свидетельствовавшие о том, что он действительно является Фрэнком Б. Кэттеем. Конечно, все это всплыло бы наружу не раньше, чем спустя несколько месяцев после смерти Фрэнка, когда его завещание уже вступило бы в силу, и если бы этот человек, Пит Мэлоун, после этого обратился бы с каким-то протестом, то разбирать его пришлось бы в суде. А как вам известно, любая тяжба может тянуться до бесконечности.
Адвокаты, нанятые Мэлоуном, вне всякого сомнения, потребовали бы, чтобы на судебном разбирательстве были предъявлены все документы с подписью Кэттея. И тот погашенный чек не был бы уничтожен, поскольку он не дошел до Кэттея, а попал бы в руки распорядителей завещания. Таким великолепным случаем продемонстрировать идеально подделанную подпись Фрэнка нельзя было не воспользоваться.
— И что же собирался опротестовать Мэлоун? — удивился Бликер.
— Хотел бы я это знать, — вздохнул Фишер. — Есть у меня, конечно, кое-какие подозрения, но обязательства перед моим клиентом, джентльмены, не позволяют мне высказывать их вслух. И больше я ничего не могу вам сказать, даже не могу передать имеющуюся в моем распоряжении информацию, так как это тоже может повредить интересам моего клиента.
Для Гриффа, казалось, в этот момент не было ничего интереснее узоров на потертом ковре у них под ногами.
— Похоже, — проговорил он, — я догадался наконец, что вы имеете в виду.
— Ни минуты не сомневался в этом, — пробормотал Фишер. — Но поймите меня правильно, я не только не могу, но просто не имею права подтвердить или опровергнуть ваши домыслы. Конечно, вряд ли стоит вам объяснять, как важно, чтобы Фрэнк Блисс оказался под стражей или чтобы Бланш Мэлоун рассказала все, что ей известно, до того, как ее муж доберется до нее. И уж конечно, самое главное — это как можно скорее найти самого Пита Мэлоуна.
— А вам не кажется, — спросил Грифф, — что Пит Мэлоун совершил уже все, что считал нужным, а раз он полностью выполнил свой тщательно разработанный план, то самое правильное для него было бы как можно скорее исчезнуть?
— Боюсь, — со вздохом сказал Фишер, — что он так и поступил.
— И что же вы предлагаете? — спросил Грифф.
— По-моему, — предложил Фишер, — нам следует поговорить с миссис Бланш Мэлоун.
Бликер попытался было что-то сказать, но Грифф предусмотрительно сжал ему руку.
— Вам что-нибудь известно, — спросил криминолог, — о некоей Эстер Ордуэй или, как она себя еще называет, Элис Лортон?
Фишер нахмурился.
— Нет, — недовольно сказал он. — А почему вы спрашиваете?
— Да просто она каким-то образом связана с этим делом, — ответил ему Грифф. — Она замешана и в убийстве Мордена. Сегодня утром Эстер вместе с ее приятелем Кеннетом Буном арестовала полиция, и сейчас как раз их допрашивают. Возможно, что она уже что-то сообщила полиции.
— Вы уверены, что убийство Мордена имеет какое-то отношение к плану Пита Мэлоуна? — удивился адвокат.
Вне всякого сомнения, уверенно сказал Грифф. — Мордену ведь удалось что-то обнаружить. Поэтому и было принято решение разделаться с Морденом раньше, чем он успеет передать информацию в «Блейд».
— Может быть, вы и правы, — задумчиво сказал адвокат, — но я пока предпочитаю не отвлекаться, потому что связано ли убийство Мордена с делом Кэттея — это пока еще вопрос спорный. В конце концов, может быть, тут и нет никакой связи. Другими словами, это может оказаться обычным совпадением, которые нередко встречаются в жизни, и как же дорого это обходится при расследовании! Представьте себе, может быть, эта женщина на самом деле не имеет ничего общего с делом Кэттея, но Морден, решив, что она кое-что знает об этом, явился к ней домой или просто случайно познакомился с ней. А ее приятель, может быть, очень ревнив. Он мог в приступе ярости убить Мордена, и только потому, что Морден занимался расследованием дела Кэттея, мы приходим к выводу, что он пал жертвой тех, кто пуще всего боялся, что он доведет расследование до конца.
Нет, джентльмены, чем больше я размышляю над этой теорией, тем более сомнительной она мне кажется. Я предпочитаю не отвлекаться от того, что я считаю своей основной задачей.
— Но послушайте, — не выдержал Бликер, — ведь у нас есть доказательства, что машина Кэттея несколько раз стояла около дома, где снимает квартиру эта молодая женщина; что он поднимался к ней и проводил у нее какое-то время…
— Об этом я и говорю, — подхватил Фишер. — Женщина могла быть едва знакома с Кэттеем, а Морден решил, что у них какие-то общие дела. Ведь сути дела это не меняет. И убийство Мордена может не иметь ничего общего с тем делом, которое я расследую в настоящее время.
Грифф кивнул.
— Понятно, — протянул он, — хотя должен вам сказать, что я лично совершенно не согласен с вами…
— Согласны вы или нет, — перебил его Фишер, — но вы должны меня понять: я иду по горячему следу и не хочу отвлекаться. В настоящее время и вы, и я заняты расследованием обстоятельств смерти Кэттея, и то, что мы недавно узнали, лично меня заставляет сильно подозревать, что смерть Фрэнка была очень и очень выгодна его шоферу Блиссу.
— Вы уверены, что его убили? — спросил Грифф. — Вне всякого сомнения.
— Продолжайте, — попросил Грифф.
— Нам в конце концов удалось узнать адрес этой самой Бланш Мэлоун, — сказал адвокат, — и скажу вам, джентльмены, что, по моему мнению, миссис Мэлоун — это как раз тот человек, которому тщательно подготовленный план Пита Мэлоуна должен был принести огромную пользу; у меня нет ни малейших сомнений, что Мэлоун готовился доказать почти невероятное: что он и Кэттей — одно и то же лицо. Я уверен также, что миссис Мэлоун, и это вполне может быть подтверждено документально, не кто иная, как реально существующая жена Кэттея.
В глазах Бликера внезапно вспыхнул огонек.
— Боже мой! — воскликнул он, схватившись за голову. — Так оно и есть! Но неужели вы догадались об этом благодаря тому, что услышали от девушки?
— Ну, — скромно сказал Фишер, — нам это еще предстоит доказать. Но я твердо решил довести это дело до конца. Считаю, джентльмены, будет лучше, если я пойду к миссис Мэлоун один, без вас. Ведь здесь затронуты, и весьма сильно, интересы моей клиентки. Даю слово, что все, что мне удастся узнать, тут же сообщу вам. После того как я побеседую с ней, можете и вы попытать счастья, но, думаю, вы согласитесь, что получить от нее полное признание мне будет гораздо легче без свидетелей.
Грифф кивнул.
— Ну что ж, — не стал спорить он, — это только справедливо.
— А как нам связаться с вами, — спросил Бликер, — после того, как вы закончите разговор с миссис Мэлоун?
— Думаю, — сказал Фишер, — будет лучше всего, если вы пока побудете в конторе мистера Гриффа. А я, если мне удастся обнаружить что-то интересное, тут же свяжусь с вами.
Грифф вытащил из кармана визитную карточку, написал на обратной стороне номер своего телефона и сунул карточку адвокату.
— Вы сможете застать нас, если позвоните по этому телефону, — сказал он.
— Надеюсь, мы чего-то добьемся, — с оптимизмом сказал Фишер.
Он нажал кнопку и вызвал лифт. В холл они спустились в молчании. Фишер быстро направился к выходу.
— Я позвоню вам, — бросил он и подал знак швейцару. — Такси, — приказал он. Грифф повернулся к Бликеру.
— Теперь дело за вами, — сказал он.
— Дайте команду своим людям выследить шофера миссис Кэттей, этого Фрэнка Блисса. Они должны доставить его в полицейский участок. Если он согласится отправиться туда с ними по доброй воле, то нужно будет провести его туда тихо и устроить так, чтобы он не попался на глаза журналистам. Если же он откажется, то придется придумать какое-то обвинение и все равно доставить его в участок. Задание довольно ответственное, и поэтому придумывать обвинение придется вам.
— А можно обвинить его в убийстве? — спросил Бликер.
— Обвиняйте его в чем хотите, — ответил Грифф. — Это будет достаточно неприятно, и сам я заняться этим не могу. Этот человек, вне всякого сомнения, подаст на меня жалобу за клевету и незаконный арест. Другое дело, если вмешается газета. Наверняка у вас в полицейском участке есть какой-то знакомый офицер, и вам без труда удастся устроить так, что его задержат без предъявления формального обвинения, или же если вам все-таки придется предъявить ему какое-то обвинение, то найдите какой-нибудь выход, если оно не подтвердится.
— Вы считаете, его непременно нужно вывести из игры? — спросил Бликер.
— По-моему, это просто необходимо. Иначе нам никогда не узнать, кто же убил Мордена.
— Тогда мы это сделаем, — мрачно пообещал Бликер.
Он оставил Гриффа и устремился к телефону.
Пока Бликер звонил в редакцию, Грифф в задумчивости расхаживал по холлу между столиком регистратора и телефонными кабинками. Было видно, что он снова и снова обдумывает известные им факты, прежде чем перейти к решительным действиям.
— О нем позаботятся, — услышал он за спиной голос издателя.
Он вдвоем направились к выходу.
— Осталось только узнать, — пробормотал Грифф, — что же такое выяснил Морден, что кому-то срочно потребовалось убрать его.
У дверей их ждало такси.
— Монаднок-Билдинг, на углу Девятой и Сентрал-стрит, — сказал он.
Как только такси тронулось с места, Грифф взглянул на часы.
— Двадцать минут пятого, — объявил он. — Думаю, мы еще застанем в офисе всех, кто нам нужен.
Бликер вопросительно посмотрел на него. — Девятая и Сентрал, — задумчиво пробормотал он. — Как раз туда незадолго до смерти заезжал Морден.
— Совершенно верно, — подтвердил Грифф. — И боюсь, именно это и подтолкнуло кого-то к убийству Мордена.
— Почему? — удивился Бликер.
— Не хотелось бы заранее делать какие-то выводы, — сказал Грифф, — но я ни капельки не удивлюсь, если след от квартиры миссис Бланш Мэлоун приведет нас прямехонько в контору Эдварда Шиллингби, частного детектива.
Того самого, которого пристрелил гангстер? — спросил Бликер.
— Совершенно верно, — подтвердил Грифф, и это было последнее, что услышал от него Бликер, потому что тот погрузился в глубокое молчание, которого не нарушал до тех пор, пока они оба не оказались на пятом этаже Монаднок-Билдинг и не увидели надпись на дверях конторы: «Эдвард Шиллингби. Расследования».
Только тогда криминолог заговорил. Повернувшись к Бликеру, он спокойно и повелительно сказал:
— Говорить буду я, Бликер.
Грифф открыл дверь и вошел в комнату.
Молодая, лет двадцати трех, женщина с внимательными темными глазами и быстрыми нервными движениями поднялась из-за стола, заваленного бухгалтерскими документами. Справа на письменном столе стояла пишущая машинка, лампа с зеленым абажуром заливала всю комнату ярким светом. По одну сторону машинки лежала кипа бумаги, по другую — чистые конверты.
— Мистер Шиллингби? — вопросительно сказал Грифф.
— Мистер Шиллингби умер. Я его секретарь. В настоящее время привожу в порядок его дела, пытаясь получить деньги с некоторых клиентов.
Грифф кивнул.
— Позвольте представиться, — сказал он. — Меня зовут Сидней К. Грифф.
— Мне знакомо ваше имя, — улыбнулась она.
— А вы, простите…
— Меня зовут Фэй Бронсон.
Мне бы хотелось задать вам один вопрос, — объяснил Грифф. — Вас это не затруднит, а для меня это чрезвычайно важно.
Вытащив из кармана пальто фотографию, он положил ее на стол перед девушкой.
— Вы когда-нибудь видели этого человека? — спросил он.
Она долго, нахмурив брови, сосредоточенно смотрела на снимок, затем нерешительно произнесла:
— В нем есть что-то очень знакомое. Где-то я его видела, но не могу вспомнить, где и когда. А кто он?
— Его фамилия Морден, — объяснил Грифф. — Он работал репортером в «Блейд». Не так давно был убит. Может быть, вы видели его фотографию в газете?
Она еще раз склонилась над снимком, потом медленно покачала головой.
— Нет, — решительно заявила она, — где-то я его видела раньше. Мне запомнилось выражение глаз этого молодого человека.
— Но вы не можете вспомнить, когда вы его видели?
— К сожалению, нет.
— Может быть, вам это удастся позже, — успокоил ее Грифф. — Если разрешите, я пока задам вам несколько вопросов о мистере Шиллингби. Насколько я знаю, он был убит вечером девятнадцатого марта, не так ли?
— Вас это интересует с профессиональной точки зрения? — спросила она.
— Именно так.
— Может быть, вам удастся что-то сделать, — с надеждой произнесла она. — Полиция уже готова освободить Лэмпсона из-за недостатка улик. Был только один свидетель убийства — некто Деккер, — но Лэмпсону, я думаю, удалось подкупить его, чтобы избежать опознания. Если не ошибаюсь, вы ведь представитель Деккера, не так ли?
— Давайте пока оставим это, — предложил Грифф. — Расскажите мне, пожалуйста, что произошло в тот вечер, только как можно точнее.
Поколебавшись немного, она начала:
— Мистера Шиллингби наняли, чтобы он собрал кое-какую информацию о Лэмпсоне. И он начал следить за ним. В ту роковую ночь серый «кадиллак» с небольшой вмятиной слева на капоте подъехал и остановился у тротуара. Из него вышел вооруженный человек, подошел к мистеру Шиллингби и несколько раз выстрелил в него, затем прыгнул в машину и скрылся.
— А этот свидетель — Деккер? — поинтересовался Грифф.
— Все, что касается Деккера, вы должны знать лучше меня, — ответила девушка. — Он шел по тротуару в нескольких метрах впереди Шиллингби. Тот человек в сером «кадиллаке» даже сначала принял его за моего шефа. Он затормозил и вытащил пистолет. Только потом он понял, что ошибся, и проехал мимо.
— Он не выходил из машины?
— Нет.
— Но ведь он все-таки вышел, перед тем как выстрелить в мистера Шиллингби?
— Да, да. По-моему, вы правы.
— Но тогда, — медленно произнес Грифф, — получается, что человек, совершивший убийство, был кто-то, кого Шиллингби знал и кому доверял.
— Почему вы так считаете? — резко спросила девушка.
— А потому, — терпеливо объяснил Грифф, — что Шиллингби твердо знал, что его жизнь находится под угрозой. Заметьте, когда этот неизвестный затормозил и, выйдя из машины, подошел к Шиллингби, тот не сделал ни малейшей попытки как-то защитить себя. Он даже не пытался достать пистолет.
— Да, — задумчиво произнесла она. — Наверное, вы правы, хотя мне это раньше просто не приходило в голову.
— А теперь, — попросил Грифф, — может быть, вы расскажете нам, что вам известно о миссис Бланш Мэлоун?
— Знакомое имя, — сказала девушка.
Она задумчиво сдвинула брови.
— Может быть, вы встречали это имя где-то в документах?
— Да, — нерешительно произнесла она, — вполне вероятно.
— Пожалуйста, поищите, — попросил Грифф. — Уверяю вас, это может очень облегчить нашу задачу.
Выйдя из-за стола, она открыла большой стенной шкаф и, выдвинув один из ящиков, стала быстро просматривать карточки. Не найдя ничего, перешла к следующему и, просмотрев бегло несколько писем, достала одно.
— Один из наших клиентов обращался с просьбой собрать сведения об этой женщине, — сообщила она.
— И мистер Шиллингби выполнил задание?
— Да.
— А кто обращался к вам с этой просьбой?
— Письмо из банка.
— Но, как я понимаю, не местного, а банка из какого-то города?
— Да.
— Вы не могли бы сообщить нам, что это за банк? Уверяю вас, мисс Бронсон, это очень важно.
— Это был, — сказала она, — «Секонд секьюрити траст» в городе Эль-Пасо, Техас.
— И что конкретно им было нужно? — поинтересовался Грифф.
— Они писали, что миссис Мэлоун была связана с человеком, совершившим растрату, и хотели убедиться, что деньги, которые она получила, не от него. Много лет она служила в банке уборщицей и едва сводила концы с концами. А затем совершенно неожиданно стала обладательницей довольно приличной суммы. Естественно, у администрации банка появились подозрения.
— И мистер Шиллингби расследовал это дело и отослал отчет в банк?
— Да, насколько я помню.
— Что же он сообщил им?
— Он выяснил, что те деньги, которые она неожиданно получила, — проценты от очень удачно вложенной небольшой суммы, которую она скопила за много лет. Деньги она поместила в акции нефтяной компании, и, как выяснилось, чрезвычайно удачно.
Отлично. Тогда последний вопрос, — сказал Грифф. — Меня интересует дело, над которым работал Шиллингби до того, как его убили. Он ведь собирал информацию о Лэмпсоне?
— Да.
— Для кого он делал это, для какой-то гангстерской организации?
— Тогда я так не думала, но сейчас эта мысль все чаще приходит мне в голову.
— Я-то сразу это предположил, — сказал Грифф, — хотя бы потому, что клиент, нанявший Шиллингби, чтобы следить за Лэмпсоном, сообщил фальшивые имя и адрес. Насколько мне известно, когда вы, расследуя убийство своего патрона, пытались связаться с ним, то обнаружили, что такая фамилия не значится в телефонном справочнике и по этому адресу тоже никто не живет, поэтому найти этого таинственного клиента оказалось невозможно.
Внезапно она просияла.
— Я вспомнила, — воскликнула она радостно, — где я видела этого человека, того, чью фотографию вы мне показали!
— Вы имеете в виду Мордена? — спросил Грифф.
— Да, да!
— Мы вас слушаем.
— Он был здесь, в конторе, — объявила она, — день или, может, два спустя убийства мистера Шиллингби. Ему очень хотелось выяснить, кто же был последним клиентом моего шефа. И он попросил меня постараться описать внешность этого человека.
— Вы можете описать его? — недоверчиво переспросил Грифф. — Так, значит, вы его видели?
— Да, конечно, — сказала она. — Я хорошо его запомнила и…
— Подождите, — перебил он ее, — по-моему, мы можем сделать это гораздо быстрее, если моя интуиция меня не подводит.
Он достал из кармана еще один снимок и положил его на стол перед девушкой.
— Это и есть тот человек, который нанял мистера Шиллингби? — спросил он.
— Боже мой! Да! — воскликнула она. — Как вам удалось это выяснить? Кто он такой? Скажите, как мне найти его?
Бликер, обойдя стол, тоже бросил взгляд на фотографию и вскрикнул от неожиданности.
С фотографии на него смотрело лицо Фрэнка Б. Кэттея.
Глава 20
К несчастью, он совершил ту же нелепую ошибку, что совершали до него сотни других преступников. Он позволил себе увлечься молодой женщиной, которая, по ее собственным словам, сама пошла ему навстречу. Сейчас, обдумывая ее рассказ в свете того, что нам уже о ней известно, можно предположить, что именно она была инициатором этого. Он не видел причины, по которой ему не следовало бы воспользоваться случаем и завязать с ней знакомство, но тут вмешалась сама судьба. Вместе с этой молодой женщиной он был арестован во время незначительного дорожного происшествия и попал в полицейский участок. Наш герой пытался освободиться, не упоминая имени Кэттея. Может быть, ему в конце концов это бы и удалось, если бы полиция не натолкнулась на агентство, где он взял напрокат машину. Тут и всплыло имя Кэттея, которое он указал в агентстве. И раз уж так случилось, то у него оставался только один выход: предъявить документы Кэттея и, воспользовавшись его известностью и положением в обществе, как можно скорее добиться освобождения.
— Но это же бессмыслица какая-то! — воскликнул Бликер. — Это совершенно не логично.
— Почему не логично? — удивился адвокат.
— Потому что если Питу Мэлоуну нужно было добиться, чтобы его подпись не отличалась от подписи Кэттея, то в этом случае он сам себя подставил. В ту самую минуту, когда Кэттей получил бы извещение из банка, он немедленно бы обнаружил чек, который он не выписывал и который, следовательно, являлся подложным.
На лице Фишера появилась снисходительная усмешка.
— Похоже, мистер Бликер, — сказал он, — что вы не оценили в должной мере колоссальное значение этого момента, но я более чем уверен, что ваш приятель, мистер Грифф, уже сообразил, что к чему. Вы ему сами объясните, мистер Грифф, или предпочитаете, чтобы это сделал я?
— Расскажите ему сами, — предложил Грифф.
Тот момент, когда чек ему обменяли на наличные, — Фишер хоть и говорил медленно, но голос его звенел от напряжения, — можно считать кульминацией всего замысла. Этот самый Мэлоун знал очень хорошо, что Кэттей не сможет опротестовать его или обратиться с жалобой. Другими словами, он заранее был уверен в смерти Фрэнка, а в этом случае погашенный чек с искусно подделанной подписью будет обнаружен среди других документов Кэттея. Проверка книги регистрации постояльцев в отеле подтвердила бы, что Кэттей был там в ту ночь и что человек, выписавший чек, предъявил документы, свидетельствовавшие о том, что он действительно является Фрэнком Б. Кэттеем. Конечно, все это всплыло бы наружу не раньше, чем спустя несколько месяцев после смерти Фрэнка, когда его завещание уже вступило бы в силу, и если бы этот человек, Пит Мэлоун, после этого обратился бы с каким-то протестом, то разбирать его пришлось бы в суде. А как вам известно, любая тяжба может тянуться до бесконечности.
Адвокаты, нанятые Мэлоуном, вне всякого сомнения, потребовали бы, чтобы на судебном разбирательстве были предъявлены все документы с подписью Кэттея. И тот погашенный чек не был бы уничтожен, поскольку он не дошел до Кэттея, а попал бы в руки распорядителей завещания. Таким великолепным случаем продемонстрировать идеально подделанную подпись Фрэнка нельзя было не воспользоваться.
— И что же собирался опротестовать Мэлоун? — удивился Бликер.
— Хотел бы я это знать, — вздохнул Фишер. — Есть у меня, конечно, кое-какие подозрения, но обязательства перед моим клиентом, джентльмены, не позволяют мне высказывать их вслух. И больше я ничего не могу вам сказать, даже не могу передать имеющуюся в моем распоряжении информацию, так как это тоже может повредить интересам моего клиента.
Для Гриффа, казалось, в этот момент не было ничего интереснее узоров на потертом ковре у них под ногами.
— Похоже, — проговорил он, — я догадался наконец, что вы имеете в виду.
— Ни минуты не сомневался в этом, — пробормотал Фишер. — Но поймите меня правильно, я не только не могу, но просто не имею права подтвердить или опровергнуть ваши домыслы. Конечно, вряд ли стоит вам объяснять, как важно, чтобы Фрэнк Блисс оказался под стражей или чтобы Бланш Мэлоун рассказала все, что ей известно, до того, как ее муж доберется до нее. И уж конечно, самое главное — это как можно скорее найти самого Пита Мэлоуна.
— А вам не кажется, — спросил Грифф, — что Пит Мэлоун совершил уже все, что считал нужным, а раз он полностью выполнил свой тщательно разработанный план, то самое правильное для него было бы как можно скорее исчезнуть?
— Боюсь, — со вздохом сказал Фишер, — что он так и поступил.
— И что же вы предлагаете? — спросил Грифф.
— По-моему, — предложил Фишер, — нам следует поговорить с миссис Бланш Мэлоун.
Бликер попытался было что-то сказать, но Грифф предусмотрительно сжал ему руку.
— Вам что-нибудь известно, — спросил криминолог, — о некоей Эстер Ордуэй или, как она себя еще называет, Элис Лортон?
Фишер нахмурился.
— Нет, — недовольно сказал он. — А почему вы спрашиваете?
— Да просто она каким-то образом связана с этим делом, — ответил ему Грифф. — Она замешана и в убийстве Мордена. Сегодня утром Эстер вместе с ее приятелем Кеннетом Буном арестовала полиция, и сейчас как раз их допрашивают. Возможно, что она уже что-то сообщила полиции.
— Вы уверены, что убийство Мордена имеет какое-то отношение к плану Пита Мэлоуна? — удивился адвокат.
Вне всякого сомнения, уверенно сказал Грифф. — Мордену ведь удалось что-то обнаружить. Поэтому и было принято решение разделаться с Морденом раньше, чем он успеет передать информацию в «Блейд».
— Может быть, вы и правы, — задумчиво сказал адвокат, — но я пока предпочитаю не отвлекаться, потому что связано ли убийство Мордена с делом Кэттея — это пока еще вопрос спорный. В конце концов, может быть, тут и нет никакой связи. Другими словами, это может оказаться обычным совпадением, которые нередко встречаются в жизни, и как же дорого это обходится при расследовании! Представьте себе, может быть, эта женщина на самом деле не имеет ничего общего с делом Кэттея, но Морден, решив, что она кое-что знает об этом, явился к ней домой или просто случайно познакомился с ней. А ее приятель, может быть, очень ревнив. Он мог в приступе ярости убить Мордена, и только потому, что Морден занимался расследованием дела Кэттея, мы приходим к выводу, что он пал жертвой тех, кто пуще всего боялся, что он доведет расследование до конца.
Нет, джентльмены, чем больше я размышляю над этой теорией, тем более сомнительной она мне кажется. Я предпочитаю не отвлекаться от того, что я считаю своей основной задачей.
— Но послушайте, — не выдержал Бликер, — ведь у нас есть доказательства, что машина Кэттея несколько раз стояла около дома, где снимает квартиру эта молодая женщина; что он поднимался к ней и проводил у нее какое-то время…
— Об этом я и говорю, — подхватил Фишер. — Женщина могла быть едва знакома с Кэттеем, а Морден решил, что у них какие-то общие дела. Ведь сути дела это не меняет. И убийство Мордена может не иметь ничего общего с тем делом, которое я расследую в настоящее время.
Грифф кивнул.
— Понятно, — протянул он, — хотя должен вам сказать, что я лично совершенно не согласен с вами…
— Согласны вы или нет, — перебил его Фишер, — но вы должны меня понять: я иду по горячему следу и не хочу отвлекаться. В настоящее время и вы, и я заняты расследованием обстоятельств смерти Кэттея, и то, что мы недавно узнали, лично меня заставляет сильно подозревать, что смерть Фрэнка была очень и очень выгодна его шоферу Блиссу.
— Вы уверены, что его убили? — спросил Грифф. — Вне всякого сомнения.
— Продолжайте, — попросил Грифф.
— Нам в конце концов удалось узнать адрес этой самой Бланш Мэлоун, — сказал адвокат, — и скажу вам, джентльмены, что, по моему мнению, миссис Мэлоун — это как раз тот человек, которому тщательно подготовленный план Пита Мэлоуна должен был принести огромную пользу; у меня нет ни малейших сомнений, что Мэлоун готовился доказать почти невероятное: что он и Кэттей — одно и то же лицо. Я уверен также, что миссис Мэлоун, и это вполне может быть подтверждено документально, не кто иная, как реально существующая жена Кэттея.
В глазах Бликера внезапно вспыхнул огонек.
— Боже мой! — воскликнул он, схватившись за голову. — Так оно и есть! Но неужели вы догадались об этом благодаря тому, что услышали от девушки?
— Ну, — скромно сказал Фишер, — нам это еще предстоит доказать. Но я твердо решил довести это дело до конца. Считаю, джентльмены, будет лучше, если я пойду к миссис Мэлоун один, без вас. Ведь здесь затронуты, и весьма сильно, интересы моей клиентки. Даю слово, что все, что мне удастся узнать, тут же сообщу вам. После того как я побеседую с ней, можете и вы попытать счастья, но, думаю, вы согласитесь, что получить от нее полное признание мне будет гораздо легче без свидетелей.
Грифф кивнул.
— Ну что ж, — не стал спорить он, — это только справедливо.
— А как нам связаться с вами, — спросил Бликер, — после того, как вы закончите разговор с миссис Мэлоун?
— Думаю, — сказал Фишер, — будет лучше всего, если вы пока побудете в конторе мистера Гриффа. А я, если мне удастся обнаружить что-то интересное, тут же свяжусь с вами.
Грифф вытащил из кармана визитную карточку, написал на обратной стороне номер своего телефона и сунул карточку адвокату.
— Вы сможете застать нас, если позвоните по этому телефону, — сказал он.
— Надеюсь, мы чего-то добьемся, — с оптимизмом сказал Фишер.
Он нажал кнопку и вызвал лифт. В холл они спустились в молчании. Фишер быстро направился к выходу.
— Я позвоню вам, — бросил он и подал знак швейцару. — Такси, — приказал он. Грифф повернулся к Бликеру.
— Теперь дело за вами, — сказал он.
— Дайте команду своим людям выследить шофера миссис Кэттей, этого Фрэнка Блисса. Они должны доставить его в полицейский участок. Если он согласится отправиться туда с ними по доброй воле, то нужно будет провести его туда тихо и устроить так, чтобы он не попался на глаза журналистам. Если же он откажется, то придется придумать какое-то обвинение и все равно доставить его в участок. Задание довольно ответственное, и поэтому придумывать обвинение придется вам.
— А можно обвинить его в убийстве? — спросил Бликер.
— Обвиняйте его в чем хотите, — ответил Грифф. — Это будет достаточно неприятно, и сам я заняться этим не могу. Этот человек, вне всякого сомнения, подаст на меня жалобу за клевету и незаконный арест. Другое дело, если вмешается газета. Наверняка у вас в полицейском участке есть какой-то знакомый офицер, и вам без труда удастся устроить так, что его задержат без предъявления формального обвинения, или же если вам все-таки придется предъявить ему какое-то обвинение, то найдите какой-нибудь выход, если оно не подтвердится.
— Вы считаете, его непременно нужно вывести из игры? — спросил Бликер.
— По-моему, это просто необходимо. Иначе нам никогда не узнать, кто же убил Мордена.
— Тогда мы это сделаем, — мрачно пообещал Бликер.
Он оставил Гриффа и устремился к телефону.
Пока Бликер звонил в редакцию, Грифф в задумчивости расхаживал по холлу между столиком регистратора и телефонными кабинками. Было видно, что он снова и снова обдумывает известные им факты, прежде чем перейти к решительным действиям.
— О нем позаботятся, — услышал он за спиной голос издателя.
Он вдвоем направились к выходу.
— Осталось только узнать, — пробормотал Грифф, — что же такое выяснил Морден, что кому-то срочно потребовалось убрать его.
У дверей их ждало такси.
— Монаднок-Билдинг, на углу Девятой и Сентрал-стрит, — сказал он.
Как только такси тронулось с места, Грифф взглянул на часы.
— Двадцать минут пятого, — объявил он. — Думаю, мы еще застанем в офисе всех, кто нам нужен.
Бликер вопросительно посмотрел на него. — Девятая и Сентрал, — задумчиво пробормотал он. — Как раз туда незадолго до смерти заезжал Морден.
— Совершенно верно, — подтвердил Грифф. — И боюсь, именно это и подтолкнуло кого-то к убийству Мордена.
— Почему? — удивился Бликер.
— Не хотелось бы заранее делать какие-то выводы, — сказал Грифф, — но я ни капельки не удивлюсь, если след от квартиры миссис Бланш Мэлоун приведет нас прямехонько в контору Эдварда Шиллингби, частного детектива.
Того самого, которого пристрелил гангстер? — спросил Бликер.
— Совершенно верно, — подтвердил Грифф, и это было последнее, что услышал от него Бликер, потому что тот погрузился в глубокое молчание, которого не нарушал до тех пор, пока они оба не оказались на пятом этаже Монаднок-Билдинг и не увидели надпись на дверях конторы: «Эдвард Шиллингби. Расследования».
Только тогда криминолог заговорил. Повернувшись к Бликеру, он спокойно и повелительно сказал:
— Говорить буду я, Бликер.
Грифф открыл дверь и вошел в комнату.
Молодая, лет двадцати трех, женщина с внимательными темными глазами и быстрыми нервными движениями поднялась из-за стола, заваленного бухгалтерскими документами. Справа на письменном столе стояла пишущая машинка, лампа с зеленым абажуром заливала всю комнату ярким светом. По одну сторону машинки лежала кипа бумаги, по другую — чистые конверты.
— Мистер Шиллингби? — вопросительно сказал Грифф.
— Мистер Шиллингби умер. Я его секретарь. В настоящее время привожу в порядок его дела, пытаясь получить деньги с некоторых клиентов.
Грифф кивнул.
— Позвольте представиться, — сказал он. — Меня зовут Сидней К. Грифф.
— Мне знакомо ваше имя, — улыбнулась она.
— А вы, простите…
— Меня зовут Фэй Бронсон.
Мне бы хотелось задать вам один вопрос, — объяснил Грифф. — Вас это не затруднит, а для меня это чрезвычайно важно.
Вытащив из кармана пальто фотографию, он положил ее на стол перед девушкой.
— Вы когда-нибудь видели этого человека? — спросил он.
Она долго, нахмурив брови, сосредоточенно смотрела на снимок, затем нерешительно произнесла:
— В нем есть что-то очень знакомое. Где-то я его видела, но не могу вспомнить, где и когда. А кто он?
— Его фамилия Морден, — объяснил Грифф. — Он работал репортером в «Блейд». Не так давно был убит. Может быть, вы видели его фотографию в газете?
Она еще раз склонилась над снимком, потом медленно покачала головой.
— Нет, — решительно заявила она, — где-то я его видела раньше. Мне запомнилось выражение глаз этого молодого человека.
— Но вы не можете вспомнить, когда вы его видели?
— К сожалению, нет.
— Может быть, вам это удастся позже, — успокоил ее Грифф. — Если разрешите, я пока задам вам несколько вопросов о мистере Шиллингби. Насколько я знаю, он был убит вечером девятнадцатого марта, не так ли?
— Вас это интересует с профессиональной точки зрения? — спросила она.
— Именно так.
— Может быть, вам удастся что-то сделать, — с надеждой произнесла она. — Полиция уже готова освободить Лэмпсона из-за недостатка улик. Был только один свидетель убийства — некто Деккер, — но Лэмпсону, я думаю, удалось подкупить его, чтобы избежать опознания. Если не ошибаюсь, вы ведь представитель Деккера, не так ли?
— Давайте пока оставим это, — предложил Грифф. — Расскажите мне, пожалуйста, что произошло в тот вечер, только как можно точнее.
Поколебавшись немного, она начала:
— Мистера Шиллингби наняли, чтобы он собрал кое-какую информацию о Лэмпсоне. И он начал следить за ним. В ту роковую ночь серый «кадиллак» с небольшой вмятиной слева на капоте подъехал и остановился у тротуара. Из него вышел вооруженный человек, подошел к мистеру Шиллингби и несколько раз выстрелил в него, затем прыгнул в машину и скрылся.
— А этот свидетель — Деккер? — поинтересовался Грифф.
— Все, что касается Деккера, вы должны знать лучше меня, — ответила девушка. — Он шел по тротуару в нескольких метрах впереди Шиллингби. Тот человек в сером «кадиллаке» даже сначала принял его за моего шефа. Он затормозил и вытащил пистолет. Только потом он понял, что ошибся, и проехал мимо.
— Он не выходил из машины?
— Нет.
— Но ведь он все-таки вышел, перед тем как выстрелить в мистера Шиллингби?
— Да, да. По-моему, вы правы.
— Но тогда, — медленно произнес Грифф, — получается, что человек, совершивший убийство, был кто-то, кого Шиллингби знал и кому доверял.
— Почему вы так считаете? — резко спросила девушка.
— А потому, — терпеливо объяснил Грифф, — что Шиллингби твердо знал, что его жизнь находится под угрозой. Заметьте, когда этот неизвестный затормозил и, выйдя из машины, подошел к Шиллингби, тот не сделал ни малейшей попытки как-то защитить себя. Он даже не пытался достать пистолет.
— Да, — задумчиво произнесла она. — Наверное, вы правы, хотя мне это раньше просто не приходило в голову.
— А теперь, — попросил Грифф, — может быть, вы расскажете нам, что вам известно о миссис Бланш Мэлоун?
— Знакомое имя, — сказала девушка.
Она задумчиво сдвинула брови.
— Может быть, вы встречали это имя где-то в документах?
— Да, — нерешительно произнесла она, — вполне вероятно.
— Пожалуйста, поищите, — попросил Грифф. — Уверяю вас, это может очень облегчить нашу задачу.
Выйдя из-за стола, она открыла большой стенной шкаф и, выдвинув один из ящиков, стала быстро просматривать карточки. Не найдя ничего, перешла к следующему и, просмотрев бегло несколько писем, достала одно.
— Один из наших клиентов обращался с просьбой собрать сведения об этой женщине, — сообщила она.
— И мистер Шиллингби выполнил задание?
— Да.
— А кто обращался к вам с этой просьбой?
— Письмо из банка.
— Но, как я понимаю, не местного, а банка из какого-то города?
— Да.
— Вы не могли бы сообщить нам, что это за банк? Уверяю вас, мисс Бронсон, это очень важно.
— Это был, — сказала она, — «Секонд секьюрити траст» в городе Эль-Пасо, Техас.
— И что конкретно им было нужно? — поинтересовался Грифф.
— Они писали, что миссис Мэлоун была связана с человеком, совершившим растрату, и хотели убедиться, что деньги, которые она получила, не от него. Много лет она служила в банке уборщицей и едва сводила концы с концами. А затем совершенно неожиданно стала обладательницей довольно приличной суммы. Естественно, у администрации банка появились подозрения.
— И мистер Шиллингби расследовал это дело и отослал отчет в банк?
— Да, насколько я помню.
— Что же он сообщил им?
— Он выяснил, что те деньги, которые она неожиданно получила, — проценты от очень удачно вложенной небольшой суммы, которую она скопила за много лет. Деньги она поместила в акции нефтяной компании, и, как выяснилось, чрезвычайно удачно.
Отлично. Тогда последний вопрос, — сказал Грифф. — Меня интересует дело, над которым работал Шиллингби до того, как его убили. Он ведь собирал информацию о Лэмпсоне?
— Да.
— Для кого он делал это, для какой-то гангстерской организации?
— Тогда я так не думала, но сейчас эта мысль все чаще приходит мне в голову.
— Я-то сразу это предположил, — сказал Грифф, — хотя бы потому, что клиент, нанявший Шиллингби, чтобы следить за Лэмпсоном, сообщил фальшивые имя и адрес. Насколько мне известно, когда вы, расследуя убийство своего патрона, пытались связаться с ним, то обнаружили, что такая фамилия не значится в телефонном справочнике и по этому адресу тоже никто не живет, поэтому найти этого таинственного клиента оказалось невозможно.
Внезапно она просияла.
— Я вспомнила, — воскликнула она радостно, — где я видела этого человека, того, чью фотографию вы мне показали!
— Вы имеете в виду Мордена? — спросил Грифф.
— Да, да!
— Мы вас слушаем.
— Он был здесь, в конторе, — объявила она, — день или, может, два спустя убийства мистера Шиллингби. Ему очень хотелось выяснить, кто же был последним клиентом моего шефа. И он попросил меня постараться описать внешность этого человека.
— Вы можете описать его? — недоверчиво переспросил Грифф. — Так, значит, вы его видели?
— Да, конечно, — сказала она. — Я хорошо его запомнила и…
— Подождите, — перебил он ее, — по-моему, мы можем сделать это гораздо быстрее, если моя интуиция меня не подводит.
Он достал из кармана еще один снимок и положил его на стол перед девушкой.
— Это и есть тот человек, который нанял мистера Шиллингби? — спросил он.
— Боже мой! Да! — воскликнула она. — Как вам удалось это выяснить? Кто он такой? Скажите, как мне найти его?
Бликер, обойдя стол, тоже бросил взгляд на фотографию и вскрикнул от неожиданности.
С фотографии на него смотрело лицо Фрэнка Б. Кэттея.
Глава 20
Уже сгущались сумерки, когда мужчины подошли к стоянке такси.
Бликер наклонился вперед, пытаясь разглядеть выражение лица своего спутника. Вопрос за вопросом срывался у него с языка, впрочем, на большинство из них криминолог отвечал односложно, а чаще просто не отвечал.
— Почему Кэттей заинтересовался Лэмпсоном?
— Я вообще в этом не уверен.
— Почему тогда его отравили?
— Он сам принял яд, — коротко буркнул Грифф.
— Но почему?
— Чтобы у него было алиби.
— Какое алиби?!
— Алиби на тот промежуток времени, когда был убит Морден.
— Так, получается, он знал, что Мордена убьют?
— Да.
— А что, разве обязательно было принимать для этого яд?
— Ему нужно было заболеть, чтобы провести это время в постели. И, приняв яд, он просто не рассчитал дозу.
— Вы имеете в виду, что яд ему дали с определенной целью?
— Да.
— Но кто?
— Это еще предстоит выяснить, — отрезал Грифф.
— И что вы собираетесь предпринять?
— Нам нужно постараться предотвратить еще одно убийство.
— Чье же?
— Этой молодой женщины, Стеллы Мокли.
— Вы считаете, ее жизнь в опасности? Но почему?
— Она слишком опасный свидетель. Ее обязательно должны убрать.
— Но ведь она уже рассказала все, что ей было известно, в присутствии свидетелей. Разве она может причинить еще какой-то вред?
Грифф недовольно передернул плечами.
— Я бы предпочел, — с раздражением сказал он, — сосредоточиться и попытаться предугадать то, что может произойти, а не обсуждать снова и снова то, что уже случилось. А когда вам непрерывно задают вопросы, сосредоточиться практически невозможно.
Бликер возмутился и уже открыл было рот, чтобы ответить какой-то резкостью, но, бросив взгляд на хмурое лицо криминолога, вдруг передумал. Откинувшись на мягкое сиденье, он упорно молчал до тех пор, пока такси не остановилось перед отелем, где незадолго до этого они разговаривали со Стеллой Мокли.
— Пистолет у вас с собой? Тот, который я вам дал? — отрывисто спросил Грифф.
Бликер кивнул.
— Мы будем ждать здесь? — поинтересовался он.
— Да.
Почти четверть часа они просидели в полном молчании. Потом Бликер не выдержал:
— Но ведь уже доказано, что Цинциннати Ред ездил на сером «кадиллаке» с большой вмятиной слева на капоте?
— Совершенно верно, — подтвердил Грифф. Тогда, значит, Шиллингби застрелил либо сам Лэмпсон, либо кто-то из его людей. Грифф пожал плечами.
— Прошу прощения, — сказал он, — но я все-таки попросил бы вас немного помолчать. Поговорим позже.
— Но, — начал Бликер, — мне кажется… Внезапно он почувствовал, как рука Гриффа сжала его колено. Осекшись, он попытался проследить за направлением взгляда своего спутника. Как раз в этот момент из отеля вышла Стелла Мокли и направилась к такси, которое остановил для нее швейцар.
Вы знали, что это произойдет? — прошептал Бликер.
— Я догадывался, — ответил Грифф. Склонившись вперед, он негромко заговорил с таксистом.
Бликер наклонился вперед, пытаясь разглядеть выражение лица своего спутника. Вопрос за вопросом срывался у него с языка, впрочем, на большинство из них криминолог отвечал односложно, а чаще просто не отвечал.
— Почему Кэттей заинтересовался Лэмпсоном?
— Я вообще в этом не уверен.
— Почему тогда его отравили?
— Он сам принял яд, — коротко буркнул Грифф.
— Но почему?
— Чтобы у него было алиби.
— Какое алиби?!
— Алиби на тот промежуток времени, когда был убит Морден.
— Так, получается, он знал, что Мордена убьют?
— Да.
— А что, разве обязательно было принимать для этого яд?
— Ему нужно было заболеть, чтобы провести это время в постели. И, приняв яд, он просто не рассчитал дозу.
— Вы имеете в виду, что яд ему дали с определенной целью?
— Да.
— Но кто?
— Это еще предстоит выяснить, — отрезал Грифф.
— И что вы собираетесь предпринять?
— Нам нужно постараться предотвратить еще одно убийство.
— Чье же?
— Этой молодой женщины, Стеллы Мокли.
— Вы считаете, ее жизнь в опасности? Но почему?
— Она слишком опасный свидетель. Ее обязательно должны убрать.
— Но ведь она уже рассказала все, что ей было известно, в присутствии свидетелей. Разве она может причинить еще какой-то вред?
Грифф недовольно передернул плечами.
— Я бы предпочел, — с раздражением сказал он, — сосредоточиться и попытаться предугадать то, что может произойти, а не обсуждать снова и снова то, что уже случилось. А когда вам непрерывно задают вопросы, сосредоточиться практически невозможно.
Бликер возмутился и уже открыл было рот, чтобы ответить какой-то резкостью, но, бросив взгляд на хмурое лицо криминолога, вдруг передумал. Откинувшись на мягкое сиденье, он упорно молчал до тех пор, пока такси не остановилось перед отелем, где незадолго до этого они разговаривали со Стеллой Мокли.
— Пистолет у вас с собой? Тот, который я вам дал? — отрывисто спросил Грифф.
Бликер кивнул.
— Мы будем ждать здесь? — поинтересовался он.
— Да.
Почти четверть часа они просидели в полном молчании. Потом Бликер не выдержал:
— Но ведь уже доказано, что Цинциннати Ред ездил на сером «кадиллаке» с большой вмятиной слева на капоте?
— Совершенно верно, — подтвердил Грифф. Тогда, значит, Шиллингби застрелил либо сам Лэмпсон, либо кто-то из его людей. Грифф пожал плечами.
— Прошу прощения, — сказал он, — но я все-таки попросил бы вас немного помолчать. Поговорим позже.
— Но, — начал Бликер, — мне кажется… Внезапно он почувствовал, как рука Гриффа сжала его колено. Осекшись, он попытался проследить за направлением взгляда своего спутника. Как раз в этот момент из отеля вышла Стелла Мокли и направилась к такси, которое остановил для нее швейцар.
Вы знали, что это произойдет? — прошептал Бликер.
— Я догадывался, — ответил Грифф. Склонившись вперед, он негромко заговорил с таксистом.