Гарвуд Джулия. Прекрасный принц

   В этот момент Лукас вдруг как будто вспомнил, что у него есть жена. Он повернулся, схватил ее за руку и потянул к себе. Она не могла понять, что на него нашло. То улыбается Виктории, а в следующее мгновение насупившись глядит на всех, кому вздумается посмотреть в их сторону. Если судить по улыбке Виктории, она все понимает и, кажется, с трудом сдерживает смех – так нелепо поведение Лукаса.
   Тэйлор решила не обращать внимания на мужа до тех пор, пока не пройдет его дурное настроение. Кстати, у них с Викторией изменилось представление о гостинице. Ее владельцы явно решили все деньги вложить в ее внутреннее убранство. Тэйлор шепнула подруге, что гостиница грандиозная. Пол был выложен черными и белыми мраморными квадратами, а гигантский вестибюль украшали великолепные белые колонны.
   Все вокруг буквально сияло чистотой. Диванчики в просторном холле были покрыты бизоньими шкурами. У Тэйлор появилось желание подойти и потрогать одну из них.
   Потом Виктория сказала нечто такое, что насторожило Тэйлор.
   – Вы обратили внимание, что здесь почти совсем нет женщин? – спросила она шепотом.
   – Да, я уже это заметила, – отвечала Тэйлор.
   – Для женщин, которые путешествуют в одиночку, существует отдельный вход, – объяснил Лукас. – Но так как вы со мной, все в порядке, Подождите рядом с багажом, а я пока зарегистрирую нас и получу номер для Виктории.
   Свое распоряжение Лукас подкрепил многозначительным хмурым взглядом, брошенным в сторону Тэйлор.
   Багаж легко было обнаружить. Сундуки и чемоданы, поставленные друг на друга в форме пирамиды, громоздились в самом центре холла.
   От сутолоки, которая творилась вокруг нее, у Тэйлор немного закружилась голова. Люди находились в постоянном движении – одни входили, другие выходили, третьи читали ежедневные газеты, устроившись на диванчиках, а четвертые стояли группами, занятые оживленной беседой. Разговаривать из-за этого шума было почти невозможно.
   Тэйлор лишь со второго раза расслышала вопрос Виктории:
   – А что, если все номера заняты?
   – Тогда вы остановитесь в моем номере.
   – А как же ваш муж?
   – Я уверена, что он заказал для себя отдельный номер.
   – Но ведь вы женаты…
   – Да, – согласилась Тэйлор и похлопала Викторию по руке. – В вашем деликатном положении не стоит волноваться о таких мелочах. Мне кажется, вы устали. Пойдемте сядем там, где бизоньи шкуры.
   Виктория согласно кивнула. Она пощипала себя за щеки, чтобы вызвать румянец и чуть-чуть скрыть усталость, и последовала за Тэйлор к свободному диванчику.
   Они уселись рядом. Тзйлор погладила шкуру кончиками пальцев и улыбнулась подруге.
   – Теперь мы можем всем рассказывать, что сидели на бизоне.
   Виктория слабо улыбнулась в ответ. Она сложила руки на коленях и уставилась в пол.
   – Вы чем-то взволнованы?
   – Да. Просто я думаю, что вам не стоило говорить вашему мужу, что я была замужем. Если мы будем придерживаться этой лжи, а я вдруг встречу в Бостоне кого-нибудь из знакомых, которые переехали сюда из Лондона…
   Она не стала продолжать. Тэйлор сразу почувствовала себя виноватой.
   – Мне не следовало придумывать эту ложь, и я прошу прощения, что поставила вас в такое дурацкое положение. Если я вам кое-что скажу, обещаете, что не скажете ни слова мистеру Россу?
   – Конечно.
   – Я вовсе не намерена жить в Бостоне. И вам тоже совсем не обязательно здесь оставаться, Виктория. Есть еще, по крайней мере, дюжина городов, где мы могли бы поселиться.
   Глаза у Виктории расширились от удивления.
   – Но я слышала, как ваш муж говорил, что…
   – О, он думает, что я останусь в Бостоне, но будет лучше, если он пока не узнает правды.
   – Я не совсем понимаю. Думаете, он не заметит, если вы уедете?
   – Все не так просто. Завтра утром, когда вы хорошенько выспитесь, мы сядем и все подробно обсудим. Все будет хорошо. Я обещаю. Боже, не могу поверить, что я в Бостоне, просто не могу спокойно усидеть на месте.
   Тут она заметила прекрасную мраморную статую, изображающую дискобола. Статуя была не меньше девяти футов высотой. Тэйлор встала, сказала Виктории, что сейчас же вернется, и отправилась на противоположный конец холла, чтобы разглядеть ее получше.
   Мужчины один за другим старались, чтобы она взглянула на них. Она не обращала на них внимания, но когда подошла к внушительной статуе, вдруг обнаружила, что ее окружает толпа незнакомцев, желающих заговорить с ней.
   Все они были американцами, и только по одной причине Тэйлор не могла сохранять на лице надменное выражение. Почти сразу она начала отвечать улыбкой на их улыбки. Американцы были открытыми и приветливыми – как раз такими, какими она их представляла по книгам. Один джентльмен сказал ей «привет» вместо «здравствуйте», да еще с таким прелестным акцентом, какого она никогда не слышала. Тэйлор была просто очарована. И скоро совсем позабыла о правилах хорошего тона. Представилась, рассказала, что прибыла из Лондона – того, который в Англии, и попросила своих собеседников сказать, откуда они. Все отвечали ей одновременно. Она поняла, что один из них живет в самом центре Бостона и приехал в отель для деловой встречи. У него был такой голос, словно нос зажат прищепкой. Другой джентльмен проживал в долине Огайо, двое были из Миссури, а еще трое, как она поняла, двоюродные братья, жили в штате Техас. Их выговор был просто божественным.
   У них завязалась оживленная беседа. Каждый из ее собеседников старался переговорить другого, рассказывая небылицы о своем родном городе. Тэйлор с трудом удерживалась от смеха. Все они были восхитительными добряками, гордились своей страной, им явно хотелось, чтобы она полюбила Америку так же, как любили ее они.
   Желая познакомить Викторию со своими новыми друзьями, Тэйлор собиралась предложить им пройти вместе с ней на другой конец холла, когда заметила, что настроение ее собеседников резко изменилось. Только что они смеялись и шутили, а теперь можно было подумать, что они все разом потеряли лучшего друга. Одни озабоченно хмурились, другие казались ужасно взволнованными. Мужчины, стоявшие прямо перед ней, больше не смотрели на нее. Они напряженно уставились на что-то, возвышавшееся у нее над головой. Джентльмен из Бостона, как она заметила, даже попятился назад.
   Молчание становилось невыносимым. У Тэйлор появилось предчувствие, что она знает, что, а точнее, кто явился причиной столь резкой перемены в поведении ее новых друзей. Она медленно обернулась, чтобы убедиться, правильно ли она угадала.
   А угадала она совершенно точно. Прямо у нее за спиной стоял Лукас. Она, собственно, ожидала увидеть его там. Однако выражение его лица было совершенно неожиданным. Оно было настолько грозным, что у нормальной женщины волосы на голове встали бы дыбом. Боже, он был страшен. Неудивительно, что все мужчины вокруг перестали смеяться. У Лукаса был такой вид, будто он собирается пристрелить парочку из них.
   Даже Тэйлор почувствовала легкую нервозность. Конечно, не ужаснулась и не испугалась, а просто… слегка занервничала. И решила взять быка за рога. Разумеется, он раздражен, потому что ему пришлось искать ее в толпе, поэтому надо срочно превратить защиту в нападение.
   Она сложила руки, изобразила на лице картинную улыбку и проговорила:
   – Ну вот наконец и вы, мистер Росс. Я жду не дождусь, чтобы познакомить вас со своими новыми друзьями.
   Однако он не попался на эту ее хитрую уловку.
   – Тэйлор, я помню, что специально просил вас никуда не отлучаться от багажа. Если…
   Она вовсе не собиралась выслушивать никаких нравоучений и не дала ему сосредоточиться – просто взяла его за руку и повернулась лицом к собравшимся, чтобы представить им своего мужа. Но старший из трех техасцев заговорил, не дав ей начать.
   – Это что, твоя кобылка? – спросил он Лукаса, причем говорил настолько протяжно, что ему потребовалась целая минута, чтобы закончить фразу.
   Тэйлор не знала, обижаться ей или нет. Она только открыла рот, желая спросить техасца, часто ли в Америке женщин приравнивают к лошадям, но ей так и не удалось сформулировать свой вопрос. Лукас предостерегающе стиснул ладонями ее плечи.
   Она все прекрасно поняла. Ей надо помалкивать. Она решила пока подчиниться. Но Боже храни Лукаса Росса, когда они останутся наедине. Уж она ему тогда выскажет все, подумала Тэйлор про себя, – ишь раскомандовался при всем честном народе. Она представила, как закатит ему грандиозный скандал, и хотя прекрасно знала, что никогда не позволит себе ничего подобного, тем не менее не сдержала улыбки, вызванной этой воображаемой картиной.
   – Это моя жена. – Лукас сделал это заявление с явной ноткой собственника в голосе. И, как ни странно, не скорчил гримасу при слове жена. Сказать по правде, ему было даже почти приятно произнести его. Почти.
   – А где тогда кольцо? – Это отметил другой техасец и подозрительно уставился на Тэйлор. Он так вел себя, будто она и Лукас пытались сыграть с ним какую-то хитрую шутку. Тэйлор было совершенно непонятно его поведение.
   – Есть кольцо или нет его, а она все равно миссис Росс, – заявил Лукас.
   – Росс? Интересно! Она-то себя называла совсем по-другому, – хмыкнул техасец.
   Тэйлор сделала большие глаза от удивления и чуть не рассмеялась над своей собственной ошибкой.
   – Я забыла, – торопливо вмешалась она. – Мы ведь только недавно женаты.
   Они ей явно не поверили. Она вздохнула, высвободилась из рук Лукаса и встала рядом с ним, не сводя глаз со своих собеседников.
   – Господа, разрешите вам представить моего мужа, мистера Лукаса Росса. – То, что произошло дальше, настолько поразило Тэйлор, что она не сумела скрыть своего удивления. Самый старший из техасцев воззрился на Лукаса и прошептал с благоговением:
   – Неужели тот самый Лукас Росс с Территории Монтана?
   Лукас коротко кивнул в ответ, а потом начал потихоньку отступать назад. Тэйлор взглянула на него и увидела, что выражение его лица резко изменилось. Он выглядел настороженным и смущенным. Эта перемена заинтриговала ее. Она почувствовала, что его надо срочно спасать, но не могла себе представить, от чего именно.
   – Тот самый Лукас Росс? – Джентльмен из Огайо даже начал заикаться от недоверия.
   Лукас вздохнул:
   – Да.
   Тэйлор никогда не думала, что у взрослых, солидных мужчин может перехватить дыхание, а у этих перехватило. О ней моментально забыли. Мужчины подались вперед. Она быстро отодвинулась в сторону, иначе разгоряченная толпа прижала бы ее вплотную к статуе и расплющила. Лукаса окружили со всех сторон. И все говорили одновременно. Всем хотелось пожать ему руку или похлопать по спине.
   Техасцы наиболее бурно изливали свое восхищение.
   – Вот это да! – то и дело повторял старший из кузенов.
   Слух о том, что Лукас Росс находится в вестибюле «Гамильтон хауса», разошелся так же быстро, как бесплатное виски. И через несколько минут большинство из тех, кто находился в вестибюле, уже присоединились к группе восторженных поклонников. Им всем хотелось лично познакомиться с живой легендой.
   Тэйлор была ошеломлена. До нее вновь и вновь доносились слова герой и легенда, и так как джентльмен из Бостона, выражая восторг по поводу Лукаса, упомянул войну, то она, естественно, предположила, что он заслужил свою репутацию во время вооруженного столкновения между Севером и Югом. Разумеется, причины и исход войны были ей известны. Она прочла об этом все, что только попадало ей в руки. Странно, что она не могла ничего вспомнить о Лукасе Россе.
   Тэйлор стояла так, наблюдая за Лукасом и его восторженными обожателями, целых пятнадцать минут. Ей не составляло труда держать его в поле зрения, потому что он был выше всех ростом. Но и он тоже не выпускал ее из виду, то и дело поглядывая поверх голов, чтобы убедиться, что она никуда не делась.
   Судя по всему, его не радовало это неожиданное всеобщее внимание. К тому же ему не нравилось, что кто-то стоит у него за спиной. Тэйлор пришла к такому выводу, когда увидела, как он постепенно передвинулся и встал так, чтобы сзади оказалась только мраморная статуя. Он, казалось, был сосредоточен лишь на том, чтобы не подпустить к себе врага с тыла. Именно так поступали все знаменитые разбойники – герои ее любимых грошовых романов, которых она прочитала бесчисленное множество.
   Мысли лихорадочно мелькали в ее голове. Боже милостивый, неужели Лукас тоже был разбойником? Он что, таким образом приобрел свою репутацию? Тэйлор сразу же отогнала эту мысль. Нет, конечно же, нет. У него скверный характер и неистовый темперамент, но он не убийца. Тэйлор сделала этот вывод не просто интуитивно. Мадам все подробно разузнала о Лукасе, и хотя не успела или не пожелала делиться этими сведениями с внучкой, в глубине души Тэйлор была уверена, что бабушка никогда не стала бы настаивать на том, чтобы она вышла за человека с темным прошлым, лишенного достоинства, отваги и благородства.
   Кроме того, всем известно, что разбойник постоянно сам ввязывается в драку и другие неприятности. Рассказы, которые она читала, – например, об Орнери Эдди из Уолкум Джанкшен – только подтверждали эту истину. Эдди все время желал сражаться. Этот разбойник с гордостью говорил о том, что, приехав в какой-нибудь новый город, через десять минут оставлял на дороге свежий труп. Можно было привести и другие примеры: в дешевых романах их было описано не меньше сотни.
   Лукас относился к жизни совсем по-другому. Он хотел уединения и открытых просторов. Она вспоминала его слова, что ему больше не нравится жить в Редемпшене, так как этот городок в два квартала становится слишком людным. Ему не нравится жизнь в клетке. Ему, безусловно, ненавистна толпа. Она видела это по его лицу. И еще видела – он явно винит ее в том, что оказался в центре внимания.
   Ей вовсе не хотелось брать на себя эту вину. Она не имела ничего общего с тем, что он легендарная личность. Она здесь ни при чем.
   Если бы Лукас предупредил ее, что он такая знаменитость, она не стала бы его ни с кем знакомить и называть при этом его полное имя.
   То, что он попал в неловкое положение, – только его собственная вина. И все же Тэйлор чувствовала легкие уколы совести. Ладно, она его выручит. Со вздохом она начала пробираться сквозь плотное кольцо мужчин, окруживших Лукаса. Добравшись наконец до мужа, взяла его за руку и громко, чтобы все слышали, сказала, что они опоздают на важную встречу, если не уйдут немедленно.
   – Во время медового месяца не назначают важных встреч, – заявил Один из техасцев, растягивая слова в своей обычной манере.
   – Они молодожены? – спросил джентльмен, которого она прежде не видела.
   Кто-то в толпе выкрикнул:
   – Вот это да!
   Тэйлор уже слышала это красочное, но не совсем понятное выражение и решила, что это, очевидно, распространенный американский сленг. Она решила запомнить это выражение на будущее – на всякий случай.
   – Да, его уже окрутили, – сказал кто-то еще. Последовали громкие поздравления. Лукаса снова начали хлопать по спине. Один рьяный джентльмен промахнулся и вместо Лукаса крепко шмякнул Тэйлор между лопаток. От этого удара она чуть не улетела далеко вперед, но муж удержал ее, крепче прижал к себе, строго посмотрел на обидчика и начал пробиваться сквозь толпу.
   Наконец им удалось отбиться от назойливой компании. Лукас. протащил Тэйлор за собой почти через весь вестибюль. Только тогда она запротестовала:
   – Можете уже отпустить меня, сэр, и перестаньте хмуриться. А то люди подумают, что мы вовсе не счастливые влюбленные.
   Но Лукас не обратил никакого внимания на ее слова. Тэйлор подняла на него глаза и постаралась скопировать выражение его лица. Она решила платить ему той же монетой.
   – У вас очень скверный характер, – заявила она, но совсем тихо, чтобы никто больше не услышал.
   – Раньше такого не было, – отвечал он.
   – Вы хотите сказать, что были легким в общении человеком?
   – Да.
   Она собиралась фыркнуть, потому что не поверила ему, но вовремя остановилась.
   – И когда же это было?
   – Когда я не был женат. Тэйлор постаралась не обижаться.
   – Вы обвиняете меня в той суматохе, правда? Конечно, я не стала бы представлять вас этим джентльменам, если бы знала, что вы такая популярная личность. Но ведь вы меня не предупредили.
   – Почему вы вообще с ними заговорили?
   – Что, простите?
   Он вздохнул:
   – Тэйлор, разве бабушка не говорила вам, что с незнакомыми людьми разговаривать опасно?
   – Я была в полной безопасности, – возразила она. – Никто бы не посмел приставать ко мне прямо в вестибюле гостиницы при всем честном народе.
   – О! Это почему же?
   Он прекрасно знал, что она ответит ему, и приготовился прочитать ей нравоучение по поводу ее наивности. Черт побери, в вестибюле было полно народу, кто угодно мог схватить ее и незаметно для окружающих вытащить на улицу. Неужели она не подозревает об опасностях большого города? Скорее всего – нет, подумал он. Ну хорошо, он заставит ее понять.
   Тэйлор смотрела на него снизу вверх своими огромными чистыми глазами. Ему захотелось встряхнуть ее хорошенько. Но вместо этого он решил просто напугать ее.
   – Объясните мне, почему никто не посмел бы приставать к вам? – Ему казалось, что голос его звучит очень грозно.
   Она отвечала, прямо глядя ему в глаза:
   – Вы бы им не позволили. Весь его запал моментально кончился. Ее ответ, такой быстрый и уверенный, сразу исправил ему настроение. Он не знал, что сказать. Этот комплимент застал его врасплох. Слишком она доверчива, подумал он, и откуда у нее столько веры в него?
   – Вы правы, я никому бы не позволил прикоснуться к вам. – Он сам удивился, что сказал это.
   Она улыбнулась. Лукас пристально смотрел на нее и неожиданно почувствовал непреодолимое желание ее поцеловать.
   Однако ее следующая реплика заставила его забыть о своем желании.
   – Я знаю наверняка, что женщина может спокойно проехать одна через всю эту великолепную страну и совершенно не бояться, что к ней будут приставать незнакомцы.
   Ему снова захотелось встряхнуть ее, чтобы привести в чувство.
   – Тэйлор… – начал он, собираясь прочитать ей нотацию по поводу ее нелепых представлений, но она перебила его:
   – Я читала это в книге, а значит, это не может быть не правдой. Путевые записки миссис Ливингстон о ее путешествии по Америке весьма поучительны. К ней никогда не приставали.
   – Она пожилая и сморщенная дама?
   – Разве это имеет значение?
   Он долго-долго смотрел в эти невероятно голубые глаза. Потом резко ответил:
   – Это имеет очень большое значение.
   Она решила положить конец этой дискуссии, оставив за собой последнее слово:
   – Прошу вас, перестаньте волноваться. Уверяю, незнакомцы ко мне больше приставать не будут.
   – А как насчет мужей?

6

   Не любит тот, кто слов любви страшится,
   Не любит тот, кто в ней спешит открыться,

Уильям Шекспир «Два веронца»

 
   У этого мужчины какое-то извращенное чувство юмора. Целую минуту Тэйлор не могла сообразить, на что он намекает. Она не рассердилась, просто почувствовала раздражение.
   – Я совсем не боюсь, что вы начнете ко мне приставать, мистер Росс. А мне что, надо этого бояться?
   – Тэйлор…
   Он произнес ее имя с предупреждающей ноткой в голосе.
   – Да? – откликнулась она.
   – Я скоро вернусь. Никуда не уходите.
   Он сильно сжал ее плечи, и она пообещала, что не уйдет. Потом отошел к стойке администратора. Тэйлор видела, как он отдал ключ одному из служащих, наклонился, сказал ему что-то и вернулся к ней.
   – Мы будем жить в одном номере.
   Ее глаза расширились. Между прочим, подумалось ей, у мистера Росса, объявившего о своем решении, отнюдь не счастливый вид.
   – Неужели вы не могли заранее заказать себе отдельный номер? – Тэйлор покачала головой.
   – Я отказался от него.
   – Почему?
   – Потому что вокруг вас все время собирается толпа.
   – Что вы имеете в виду?
   – Ничего особенного. Мы женаты и уже спали с вами в одной постели.
   – Но, мистер Росс…
   – Не надо со мной спорить.
   Он ухватил ее за руку и потащил за собой. Выражение его лица оставалось хмурым, пока они не подошли к Виктории. Тут он заулыбался, отпустил руку Тэйлор и помог Виктории подняться на ноги.
   – Ну что, пойдемте наверх и поможем вам устроиться в вашем номере? – спросил он голосом приятным и легким, как летний ветерок.
   – Так вам удалось достать для меня номер? – обрадовалась Виктория. – Здесь в вестибюле столько народа… я была уверена, что не осталось ни одной свободной комнаты.
   По ее взволнованному лицу Тэйлор поняла, что Виктория наверняка сидела и переживала, как они устроятся на ночь. Тэйлор стало ужасно стыдно. Конечно, надо было остаться с Викторией и развеять ее опасения. Ей в ее деликатном положении нельзя ни о чем волноваться. Будущим мамам необходима спокойная окружающая обстановка. И еще им нужен отдых. Бедная Виктория выглядела совершенно изможденной.
   Тэйлор поспешно подошла к ней, чтобы извиниться.
   – Я совсем не подумала… Мне не следовало оставлять вас одну. Простите меня, Виктория.
   – Ну что вы! Со мной все было в порядке, – отвечала Виктория, смущенная вниманием, которым ее окружили. – Несколько мужчин пытались развлечь меня, но я отправила их восвояси. Расскажите, что же происходило там у вас? Почему там царило такое оживление?
   – Носильщик ждет, – объявил Лукас. – Тэйлор вам потом все расскажет. Пошли наверх?
   Он явно торопился уйти. Пока они поднимались по лестнице на галерею, он несколько раз оглядывался через плечо, и Тэйлор догадалась: хочет поскорее избавиться от своих почитателей.
   Их комнаты находились на четвертом этаже. Номер Виктории – с одной стороны длинного извилистого коридора, а Лукаса и Тэйлор – с другой. Лукас оставил Тэйлор с Викторией помочь ей распаковать вещи, а сам пошел с носильщиком в их номер посмотреть, как донесли багаж. Сундуки должны были оставить в подвале гостиницы на хранение до их отъезда.
   Спальня Виктории, небольшая, но очень элегантная, была окрашена в бледно-лимонный цвет, что, по утверждению Тэйлор, очень успокаивающе действовало на глаза. Мебель из темно-вишневого дерева. Тэйлор не удержалась и пробежала пальцами по изящной резьбе на дверце гардероба. Мастер, должно быть, потратил месяцы работы, вырезая изысканный узор из листьев на гардеробе и на комоде.
   Пока она развешивала платья Виктории в шкафу, та подошла к окну и выглянула на улицу.
   – Я никогда не могла подумать, что Бостон такой большой и современный город, – заметила она. – Совсем не уступает Лондону, правда?
   – Похоже, что так, – согласилась Тэйлор. – Кстати, внизу есть прачечная, Виктория. Если вам надо что-нибудь постирать и погладить, служащие говорят, что сделают все в течение дня. Мадам где-то читала и рассказывала мне, будто во всех хороших гостиницах имеются паровые прачечные, и потому бизнесменам нет необходимости возить с собой больше одной рубашки во время поездок. Понимаете, белье стирают в машине, которая приводится в движение паром. Она это белье как следует крутит и перемешивает, а потом выжимает таким странным способом – он называется центрифугой. А после его сушат потоками горячего воздуха. Так что рубашку можно постирать, высушить и погладить всего за несколько минут. Удивительно, правда?
   Виктория ничего не ответила. Тэйлор так увлеклась распаковыванием одежды подруги, что не заметила, как та загрустила. Не услышав никакой реакции на описанные ею чудеса паровой прачечной она повернулась и увидела, что Виктория сидит на краю своей двуспальной кровати. Руки она сложила на коленях, а голову склонила так низко, что почти касалась подбородком груди. Вид у нее был очень удрученный.
   Тэйлор сразу бросила свое занятие, подошла и встала рядом с подругой.
   – Вы чем-то взволнованы? – спросила она.
   – Нет, – отозвалась Виктория едва слышным многозначительным шепотом. Тэйлор озабоченно нахмурилась. Все-таки что-то было явно неладно, и она намеревалась это выяснить.
   – Вам нездоровится?
   – Нет.
   Тэйлор помолчала. Ей хотелось, чтобы Виктория сама рассказала, в чем дело. И совсем не хотелось вытягивать из подруги ее проблему. Молодым воспитанным леди не пристало проявлять любопытство и уж тем более быть назойливыми. Мадам всегда говорила, что это одиннадцатая заповедь. – Вы хотите отдохнуть перед ужином?
   – Думаю, да.
   – А сейчас вам хочется есть?
   – Думаю, да.
   Тэйлор решила набраться терпения. Она села на край кровати рядом с Викторией, сложила руки на коленях и просто стала ждать, чтобы подруга рассказала, что ее беспокоит.
   Неожиданный приступ застенчивости у Виктории окончательно сбил Тэйлор с толку. Они много времени провели вместе на корабле – практически все вечера. В то время как бывалые пассажиры, чтобы убить время, собирались на палубе вокруг трубы покурить и поговорить о своих прошлых путешествиях или играли в триктрак в комнате отдыха, а другие, более молодые и энергичные, играли на верхней палубе в более шумный шафлборд, она и Виктория уединялись в судовой библиотеке и говорили на все известные человеку темы. Они нашли решение многих проблем, волнующих все человечество, а также некоторых личных. Виктория поведала Тэйлор все о своей семье и немного о человеке, который предал ее, хотя упрямо продолжала настаивать, что никогда ни за что не раскроет его имени. Она говорила о своих мечтах и надеждах. Тэйлор о себе не говорила ничего. Зато рассказывала Виктории десятки историй о диких заповедных уголках Америки – историй, вычитанных ею из любимых книг. Единственная мечта, которую, по ее собственному признанию, она лелеяла, – это встретить когда-нибудь настоящего горца.