Страница:
Тэйлор почувствовала, что заливается краской. Она распрямила плечи и осторожно сделала несколько шагов. Человек по имени Кливис глубоко втянул в себя воздух, когда она поравнялась с ним, а потом выкрикнул в экстазе:
– Розы! Она пахнет розами, мужики!
– Вот это да! – выдохнула толпа.
Тэйлор не могла удержаться от улыбки, услышав знакомый чудной возглас. Она подошла к фургону Хантера и подняла полог ровно настолько, чтобы просто заглянуть внутрь.
Джорджи уже не спала. Она, по всей видимости, только что воспользовалась горшком, и Дэниел Дэвид помогал ей застегнуть ее дорожные брючки. Тэйлор взяла эту миссию на себя, а потом подхватила девочку на руки.
Малышка охотно выбралась из фургона, но, когда увидела, что на нее глазеют столько мужчин, обхватила Тэйлор за шею и уткнулась в нее лицом. Хантер в это время пытался помочь Виктории спуститься, но каждый раз, как он протягивал ей руку, она отрицательно качала головой.
– Но вы же не можете так весь день просидеть, – сердито буркнул он. – Я никому не дам обидеть вас.
– Я на это не претендую, – прошептала она в ответ. – Кроме того, я могу и сама о себе позаботиться. Я не боюсь.
– Так докажите это.
И Виктория наконец решилась. Она сняла шляпку, бросила ее в фургон, а потом позволила Хантеру снять себя и поставить на землю.
Окружающие наперебой забрасывали Тэйлор вопросами. Но говорили все очень тихо, почти шепотом; и когда до нее дошло, что они говорят так, чтобы не напугать еще сильнее Джорджи, она сразу перестала нервничать.
– Куда вы направляетесь, миссис Росс? – спросил ее человек в толстых очках.
– Мы уже прибыли куда хотели, сэр, – ответила она. – Мы собираемся поселиться здесь.
– А эта рыженькая – замужем?
Этот вопрос задал из толпы молодой веснушчатый парень. Тэйлор оглянулась на Викторию и подумала: может, стоит ответить за нее. Виктория не смотрела в ее сторону. Она вцепилась в руку Хантера и явно не собиралась выпускать ее. Хантер же безуспешно старался освободиться.
– Она была замужем, – пояснила Тэйлор. – Ее муж умер всего несколько месяцев назад.
Похоже, этот факт никого из присутствующих не опечалил. И, прежде чем Виктория успела обойти вокруг фургона и встать рядом с Тэйлор, она получила три предложения руки и сердца..
– У меня траур, – заявила она. – И я к тому же жду ребенка.
Но ни то, ни другое заявление не произвели на мужчин большого впечатления. Они даже не знали ее имени, но уже добивались ее руки. Один джентльмен поспешил сообщить, что с большой охотой позволит ей оставить ребенка.
Виктория вскипела и хотела даже стукнуть обидчика. А Тэйлор рассмеялась. Но тут наконец Джорджи решилась обследовать свое новое местопребывание.
Тэйлор поставила девочку на деревянную мостовую, и Джорджи немедленно забежала в магазин.
Внезапно Тэйлор выпрямилась и быстро отступила назад. Еще один мужчина, одетый в плотную нижнюю рубаху с длинными рукавами и синий комбинезон, пробрался сквозь толпу и теперь стоял, возвышаясь над ней. Это был настоящий гигант, ростом не меньше шести с половиной футов, очень широкоплечий и с мускулистыми руками. У него были длинные каштановые волосы и густая борода. Вид у него был довольно устрашающий, да еще при этом он, как сумасшедший, размахивал перед носом у Тэйлор газетой. Тэйлор резким движением отстранила газету.
– Что вы делаете, сэр?
– Вы читаете?
– Простите?
Он снова задал свой вопрос таким громовым голосом, что у Тэйлор зазвенело в ушах. Не зная, сердиться или смеяться, она ответила:
– Если вы хотите спросить, умею ли я читать, то мой ответ будет: да.
Это ее признание сильно обрадовало мужчину. Он издал такой громкий, торжествующий крик, что Тэйлор чуть не упала.
Виктория аккуратно обошла великана и вслед за Джорджи зашла в магазин. За ней тут же последовали несколько мужчин.
Дэниел Дэвид выбрался из фургона и поспешил встать рядом с матерью. Тэйлор представила его собравшимся.
Хантер не спускал с нее глаз. Она сообщила мужчинам, что Дэниел Дэвид ее сын. Кое-кто попробовал с этим спорить, но Тэйлор так на них посмотрела, что они сразу умолкли.
– Я его мать, а Лукас Росс – отец.
И она окинула внимательным взглядом своих слушателей, давая им понять, что возражать бесполезно. Никто не вымолвил ни слова. Некоторые даже кивнули головами, как бы соглашаясь с этим ее утверждением. Случайно она взглянула на Хантера и увидела, что тот улыбается. Потом снова обернулась к сыну. Похлопала его по плечу и предложила ему сходить в магазин и выяснить, есть ли в продаже мятные конфеты.
– Но Элли…
– Я сама возьму ее, – пообещала Тэйлор.
Мальчик побежал в магазин, а Тэйлор снова вернулась к фургону. Элли все еще крепко спала. Тэйлор опустила полог и обернулась к Хантеру. Он кивнул головой, прежде чем она успела попросить его присмотреть за фургоном. Улыбнувшись ему, она тоже вошла в магазин.
Великан шел за ней. Газета была у него под мышкой. Виктория уже беседовала с хозяином и тут же познакомила с ним Тэйлор. Этого человека звали Фрэнк Майклз. Он был страшно рад знакомству и почти целую минуту тряс ее руку. Восторг его был совершенно неподдельным. Фрэнку было лет пятьдесят. У него были узкие плечи и шишковатые руки, а на носу очки с треснувшим стеклом. Внимание Тэйлор привлекли его глаза. Они были карие и излучали тепло. Как и его улыбка. Он все повторял, как ему приятно с ней познакомиться.
Джорджи побежала в подсобное помещение в дальнем конце магазина. Через несколько секунд в дверях появилась Элли. Она прижалась к ноге Хантера и смотрела на толпу.
– Какая же она шустрая, – восхитился Фрэнк Майклз. – Наверное, летела как молния, раз успела так быстро обежать вокруг магазина.
Элли заметила мать и побежала к ней. В руках у нее была кукла. Хозяин присел перед девочкой на корточки. Элли сразу спряталась за юбку Тэйлор. И тут к ним, как вихрь, подлетела Джорджи. У мистера Майклза стал совершенно ошарашенный вид.
– Близнецы, – проговорил он шепотом.
Сзади раздался голос гиганта, который просил ее о чем-то. Тэйлор оглянулась, и ей сразу пришлось увернуться от газеты, которой он опять размахивал у нее перед лицом.
– Могли бы вы это прочесть?
– Конечно, могла бы. – Тэйлор пыталась не показать этому чудаку своего раздражения. – Я читаю уже много лет.
– Послушай, Ролли, ведь она только-только приехала. Дай ей хотя бы отдышаться. Ты ведь не собираешься надоедать ей со своей газетой, – вступился за Тэйлор хозяин. Он тихо простонал, вставая и выпрямляясь, и прижал ладони к пояснице.
– У вас прекрасные дети, миссис Росс.
– Спасибо, мистер Майклз.
– Я буду ужасно польщен, если вы станете называть меня Фрэнк.
– В таком случае вы должны звать меня Тэйлор.
– Это большая честь для меня, – просиял Фрэнк. Но Ролли не собирался отступать:
– Она сама дала мне согласие, Фрэнк. Я ясно это слышал.
Тзйлор не могла понять, о чем он говорит. И, прежде чем успела спросить, на что же такое она дала согласие, Ролли схватил ее руку, сунул ее себе под локоть и потянул Тэйлор к выходу. При виде Хантера он остановился, бросил на него беспокойный взгляд, пробормотал: «Хантер» и кивнул головой, дабы завершить приветствие.
Хантер был так же нелюбезен. Он насупился, кивнул головой в знак приветствия и неохотно проворчал: «Ролли».
Вытащив Тэйлор на улицу, Ролли остановился и повелительно проревел:
– Тащите ящик, ребята! У нас появился грамотей.
В ответ прогремел дружный крик одобрения. Тэйлор была поражена такой реакцией. Как бы из ниоткуда появился ящик, который поставили рядом с ней на мостовую. Она в недоумении посмотрела сперва на него, потом на Ролли…
Он подал ей газету, потому поднял ее и поставил на ящик. Кто-то вытащил из магазина кресло-качалку. Ролли милостиво кивнул этому человеку и сел.
– Мама, что ты делаешь? – спросила выбежавшая из магазина Джорджи.
Тэйлор посмотрела сверху на дочку и пожала плечами.
– Не имею ни малейшего представления, – прошептала она.
– Твоя мама сейчас прочитает нам последние новости, – пояснил Ролли. И дал Тэйлор отмашку:
– Ну, начинайте!
Тэйлор посмотрела на Хантера, чтобы понять, что тот думает о поведении этого чудака. Хантер стоял сразу за дверью магазина, и вид у него был скучающий и безучастный.
Тэйлор развернула газету. Это была «Роузвуд геральд». Она никогда не слышала о таком городе. Потом она посмотрела на число.
– Послушайте, но ведь эта газета двухнедельной давности.
– Для нас это все равно новости, – объяснил Ролли.
– Раньше мы получали много газет из шахтерских поселков в горах, – крикнул кто-то из толпы. – Но нам больше всего нравится «Роузвуд геральд», правда, Ролли?
– Да вроде бы так, – согласился Ролли. Тэйлор ужасно хотелось спросить, правильно ли она поняла. Неужели никто из них не умеет читать? Но она боялась обидеть их. Скорее всего, она ошибается. В наше просвещенное время кто-то из них наверняка умеет читать.
Она решила выяснить это окольным путем.
– А кто читал газету, прежде чем меня удостоили такой чести?
Право отвечать предоставили Ролли.
– Ну, значит, Фрэнк обычно читал нам. А потом у него треснули очки, и он все никак не соберется их починить.
– А потом был еще Граф, – крикнул кто-то.
Ролли кивнул:
– Нам не нравилось, как он читает. У него был сухой кашель, и это мешало нам слушать новости.
– Один раз читал Генри, – проговорил Фрэнк из глубины магазина.
– Он заикался, – воскликнул Ролли. – Это меня просто выводило из себя. Я его чуть не пристрелил.
– Ты его пристрелил-таки, – напомнил Фрэнк. Тэйлор широко раскрыла глаза. Но Ролли поспешил ее успокоить:
– Это я по другому поводу. Начинайте, – снова приказал он.
Тэйлор поглядела на толпу мужчин. Лица их были серьезные и выжидательные. И она сделала единственное, что могла сделать. Она стала читать.
Ей не давали пропустить ни одного раздела. Она должна была прочитать каждое напечатанное слово. Это заняло у нее почти сорок пять минут, потому что в газете было четыре полосы, и она была счастлива, что Ролли не вручил ей «Денвер пост»: тогда ей понадобилось бы несколько часов. Ее чтение прерывалось взрывами хохота, если попадалось что-нибудь хоть чуточку забавное, и продолжительным обсуждением плохих новостей.
Аудитория ей досталась очень благодарная. Когда она закончила читать последнюю заметку и свернула газету, они захлопали и наперебой закричали: спасибо! Кто-то, кого она до сих пор не замечала, сказал, что у нее чертовски приятный голос.
Тэйлор почувствовала, что знает теперь две вещи. Во-первых, эти люди жаждали узнать новости из внешнего мира. Они явно не были довольны жизнью в своем замкнутом маленьком королевстве – им хотелось знать, что творится в мире. Они не были пассивными американцами и живо интересовались своим правительством: Тэйлор поняла это потому, как горячо они спорили по разным вопросам. Вторая вещь касалась Ролли. Все горожане уступали этому громиле дорогу. Он сидел отдельно от остальных, и по взглядам, которые кое-кто бросал в его сторону, можно было сделать вывод, что они боятся его. Ей же он показался довольно безобидным.
Тэйлор спрыгнула с ящика и отдала великану газету.
– Вот, возьмите, мистер Ролли. А теперь извините меня. Мне еще нужно сделать массу дел до темноты.
Громила встал.
– Значит, увидимся снова в воскресенье?
– В воскресенье?
– Ну, для чтения, – пояснил он. – Гаррисон привозит газету по пятницам или по субботам. Но мы подождем до воскресенья, чтобы послушать, как вы читаете.
– Я с удовольствием почитаю вам в воскресенье. Ролли отвесил ей поклон.
– Я с радостью высказываю вам свою признательность, миссис Росс. – Он повернулся и свирепо взглянул на толпу. – Так будет правильно.
В ответ ему быстро закивали головы. Тэйлор догадалась, что Ролли не хочет, чтобы его считали обходительным и галантным.
– А вы нуждаетесь в чем-нибудь особенно? – спросил он ее.
– Нам нужно жилье, мистер Ролли, – сказала Тэйлор. – Не знаете ли вы, может, в округе есть свободные дома? Мы с удовольствием поживем и в брошенной хижине какое-то время. Вы что-нибудь знаете?
Ролли улыбнулся ей, а потом повернулся к присутствующим:
– Ей нужен дом, ребята. Есть возражения? – И, выждав целую минуту, снова повернулся к Тэйлор:
– Все. Договорились.
– О чем договорились? – спросила она недоуменно.
– О вашем доме, – пояснил он. – Завтра начнем строить.
У нее от изумления открылся рот. А Ролли как ни в чем не бывало взял кресло-качалку и понес обратно в магазин. И на ходу предложил, чтобы Тэйлор прямо сегодня к вечеру выбрала подходящее место.
Было совершенно очевидно, что он не шутит., Тэйлор сообщила ему, что его щедрость безгранична. Он ответил, что ему это не составит труда. И другим, как она поняла, тоже. Один джентльмен прямо сказал ей: единственной гарантией ее постоянного пребывания у них может быть только то, что они обеспечат ее жильем.
– Нам совсем не хочется, чтобы Росс упрятал вас в горах, – добавил серьезный на вид молодой человек.
Фрэнк Майкпз тоже стоял здесь. Он уже просмотрел основные новости, но вышел на улицу, когда она читала: ему нравилось слушать звук ее голоса.
– А сегодня вы все можете переночевать в доме Каллагана, – предложил он. – Дом хороший и крепкий.
– Там полы деревянные, – крикнул кто-то.
– Каллаган до лета не вернется, – продолжал Фрэнк.
– А он не будет возражать, если мы воспользуемся его домом? – поинтересовалась Тэйлор.
– Да этот дом вообще-то не Каллагана, – пояснил Ролли. – Он просто положил на него глаз. Выставил хозяев сто лет назад. Вот они и передали дом по акту Льюису.
Вперед вышел веснушчатый молодой человек по имени Билли.
– Когда Каллаган приезжает сюда, он всегда останавливается в этом доме. И ведь никто не знает, как он пробирается внутрь. В доме четыре красивых застекленных окна, но ни одно из них ни разу не было разбито. Он не через окно влезает в дом – это точно. И на обеих дверях замки. Он старый сумасшедший горец. Лучше вам с ним не встречаться.
– Настоящий горец? – повторила Тэйлор шепотом.
– Вообще-то, пожалуй, лучше вам не останавливаться там без согласия мужа. А где, кстати, Росс? – поинтересовался Фрэнк.
– Уехал по важному делу, – ответила она. – Так он в самом деле настоящий горец?
– Кто? – переспросил Ролли.
– Каллаган.
– Да, самый настоящий. – И Ролли подтвердил свои слова кивком головы.
– А вдруг этот мистер Льюис захочет продать дом? – забеспокоилась Тэйлор.
– Он вообще-то хочет его продать, – сказал Фрэнк. – Пара, которая выехала, сделала его своим агентом. У Льюиса все бумаги, и если он продаст дом, то получит свою долю, а остальное вышлет в Сент-Луис. Именно туда и уехали бывшие владельцы дома. Но вы ведь не собираетесь его покупать, а?
– Льюис – наш городской адвокат, – объяснил Билли.
Тэйлор была приятно поражена. Для городка такого масштаба иметь своего юриста было большой редкостью. Тогда Фрэнк рассказал, что у Льюиса не было никакого специального образования. Он прочитал пару книжиц, год, что жил в Вирджинии-Сити, таскался повсюду за одним адвокатом, а когда приехал и поселился в Редемпшене, то открыл свою практику. Настоящие юристы ни в каких дипломах не нуждаются.
– У мистера Льюиса есть официальные приемные часы?
Мужчинам этот вопрос показался весьма забавным. А когда смех умолк, Фрэнк объяснил, что у Льюиса нет своей конторы. Он владелец конюшни, и когда не занят с лошадьми, то занимается разными юридическими проблемами.
– А почему он не читает вам газеты? – спросила тогда Тэйлор.
– Он попросил слишком большие деньги за это, – пояснил Ролли. – Фрэнк, я думаю, с ней все будет в порядке. Если Каллаган узнает, что она замужем за Россом, он оставит ее в покое. С Россом он связываться не станет.
В магазин вошла Виктория, а следом за ней шли близнецы.
– Где же Дэвид Дэниел? – спросила Тэйлор.
– Помогает Хантеру с лошадьми.
– А я думал, мальчика зовут Дэниел Дэвид, – заметил Фрэнк. – Я, наверное, не правильно понял.
– Нет, вы не ошиблись, – улыбнулась Тэйлор. – У него два имени, пока он не решит, какое из двух выбрать. Мистер Ролли, вы не покажете мне, как пройти в конюшню мистера Льюиса?
– С превеликим удовольствием.
Тэйлор повернулась к Виктории и вкратце изложила ей содержание разговора, который та пропустила.
– А в этом доме деревянные полы? – поинтересовалась та.
Ролли сказал, что деревянные. У Виктории при этом известии от счастья даже закружилась голова.
И – чудо из чудес – через час Тэйлор уже была счастливым обладателем двухэтажного дома с деревянными полами и четырьмя красивыми застекленными окнами. Они с Викторией также попросили необходимые бумаги, с тем чтобы подать прошение на предоставление им ста шестидесяти акров земли по Закону о землевладении. Однако Льюис боялся, что ни одна из них не сможет вступить в законные права. Виктория все еще была британской подданной и поэтому могла не получить разрешения владеть землей в Америке. Что же касается Тэйлор, у нее подобной возможности могло не быть потому, что она замужем и Лукас, возможно, уже подал такое прошение.
Тэйлор очень быстро пришла к выводу, что Льюис полнейший профан в вопросах понимания и толкования закона. К примеру, даже она понимала, что Лукасу надо будет подписать документы о переводе права собственности, но Льюис был готов зафиксировать акт с одной только ее подписью. Он говорил мудрено и витиевато, чтобы запутать правовую сторону вопроса и скрыть свое невежество.
Она настояла на том, чтобы забрать бумаги домой и дать их на подпись мужу. Льюис принял от нее двадцать долларов в качестве наличной оплаты и поздравил ее с удачным приобретением. Она отнюдь не была уверена, что является собственником по всем правилам, но все равно пожала ему руку.
Хантер с Викторией и детьми ждал на улице у конюшни. Тэйлор показала ему бумаги и объяснила, что она сделала. На этот раз он даже не пытался внушить ей, что еще есть возможность развернуться на сто восемьдесят градусов и вернуться к цивилизации. Он реагировал весьма странно – хохотал до слез.
Наконец Хантер, Виктория и Дэниел Дэвид двинулись в обратный путь по самой середине улицы. За ними шла Тэйлор с близнецами. Джорджи надо было зашнуровать туфельку, и к тому времени, как Тэйлор удалось уговорить малышку перестать прыгать и приплясывать, чтобы можно было спокойно завязать бантик, троица впереди них уже дошла до магазина Фрэнка.
Всем хотелось взглянуть на дом до темноты. Хантер поднял Викторию и посадил ее на козлы, а потом посадил рядом с ней Дэниела Дэвида. И теперь стоял в ожидании Тэйлор.
Она шла, держа девочек за руки и пытаясь помочь им ускорить шаг. Солнце обрамляла трепещущая оранжевая корона, красная по краям. У Тэйлор перехватило дыхание от этой потрясающей красоты. Она стояла как во сне.
Джорджи потянула ее за платье и вернула к реальности:
– Вон тот дядя, мама.
– Какой дядя, детка? – спросила она, не в силах оторваться от заворожившего ее зрелища.
– Наш дядя, мама, – сказала Элли. Тэйлор остановилась как вкопанная. Боже правый, и как она ухитрилась не заметить его? Их дядя, как назвала Элли, стоял посередине улицы. С такого расстояния она не могла разглядеть выражение его лица. Но подумала, что оно наверняка хмурое.
– Да, вот теперь-то все и начнется, – прошептала она.
Ей захотелось развернуться и бежать куда глаза глядят. Но она сразу отказалась от этой мысли. Не боится она Лукаса. Да, он будет сердиться на нее, но через некоторое время поймет, что она все сделала правильно. Тэйлор от всей души надеялась, что он не убьет ее раньше.
Она распрямила плечи и пошла. И чем ближе к нему подходила, тем тревожнее у нее становилось на душе. Лукас был одет в грубую кожаную одежду, и оба его револьвера висели низко на бедрах. Он стоял, опустив руки. У нее было странное ощущение, будто она идет, чтобы в чем-то признаться. Сказать всю правду. Что она в самом деле виновата перед Лукасом. А у него перед нею преимущество. Боже, ей надо взять себя в руки. Это от света заходящего солнца Лукас кажется таким великолепным и несокрушимым. От него во все стороны расходятся золотые лучи. И в этих закатных лучах кажется, что он вышел прямо из самого солнца.
Наконец она приблизилась и разглядела его лицо. О Боже, он и правда был в ярости. И смотрел на нее ледяными глазами.
Тэйлор не знала, что сказать ему. Взглянула на Хантера и увидела его самодовольное выражение, мол, сейчас ты у него получишь. Как же ее подмывало подойти и врезать ему как следует!.. Она медленно шла к Лукасу и остановилась за несколько футов от него.
Они долго молча смотрели друг на друга. Тэйлор заметила, что он весь в пыли. У него отросла борода. Из-за этой бороды вид у него был еще более грозный. И прекрасный. Она была так счастлива снова видеть его, что ей хотелось плакать. Он был именно таким мужчиной, о котором она могла только мечтать, а уж то, что он все больше походил на горца, просто лишало ее дара речи.
– Мама! – позвала ее Джорджи.
Это сразу вернуло ее на землю. Она глубоко вздохнула, изобразила на лице картинную улыбку и слегка подтолкнула детишек:
– Поздоровайтесь с папой.
17
– Ты что, с ума сошла?
Хотя Лукас задал свой вопрос тихим шепотом, голос его звучал грубо. Он изо всех сил старался сдерживаться, но сказывалось напряжение. Ему физически хотелось зарычать. Он чувствовал невероятное облегчение от того, что она жива и здорова, и в то же время – немыслимую ярость при мысли, что она подвергала себя такому безумному риску. Но с ней все в порядке, повторил он себе в десятый раз. Ее не убили во время переезда. Лукасу казалось, будто он сам уже тысячу раз умер, волнуясь о ней и детях во время своей бешеной гонки сюда.
Тэйлор еще не приходилось видеть мужа таким разъяренным. Сна поймала себя на том, что дрожит при виде его ярости. Не от страха. Она просто нервничала. А ведь придется еще не спасовать перед ним. Надо, чтобы он понял, как теперь будет складываться их жизнь.
– Я так и знала, что ты будешь недоволен, – начала она. – Но твой настоящий гнев куда страшнее воображаемого. Я была бы очень признательна, если бы ты постарался успокоиться.
– Отвечайте, миссис Росс.
Она едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть.
– Очень хорошо. – Она попыталась придать своему голосу успокаивающие нотки. – Нет, я не сошла с ума. Элли и Джорджи и Дэниел Дэвид имеют полное право называть тебя отцом. Распрямив плечи, Тэйлор сделала шаг вперед.
– И, пока они не подрастут и не окрепнут настолько, чтобы обходиться без родителей, им будем необходимы мы оба.
Она совершенно не правильно поняла то, что он хотел спросить. Лукас решил, что она делает это нарочно. И потому проигнорировал все рассуждения об отцовстве и вернул ее к тому вопросу, ответ на который хотел услышать.
– Зачем ты приехала сюда? О чем ты только думала?
– Мы хотели быть рядом с тобой.
Нет, пусть придумает что-нибудь получше.
– Я был в Чикаго, – напомнил он ей. – Ты знаешь, где Чикаго, Тэйлор?
– Да, конечно.
– Значит, чтобы быть рядом со мной, вы проехали больше тысячи миль в обратном направлении? Я все правильно понял?
– Я и не представляла себе, что это так много, – невинно заметила она.
Он закрыл глаза и сосчитал до десяти. Потом начал все сначала:
– Когда ты решила ехать сюда?
Рассказывать всю правду именно сейчас – не самая лучшая мысль, подумала Тэйлор. Он буквально кипит и готов лопнуть. Ему явно хочется драться. Однако она не собиралась идти у него на поводу. Они находились в самом центре города, и вокруг собиралось все больше и больше народу. Правда, Тэйлор знала, что их разговора никто не услышит, потому что, когда Лукас злился, он говорил тише, а не громче. С ее точки зрения, это было огромным достоинством.
– Я не хочу говорить об этом сейчас, – сказала она ему. – Когда мы останемся одни, я с удовольствием отвечу на все твои вопросы.
– Завтра же я отвезу тебя обратно, – заявил он. Она отрицательно покачала головой. Никуда она не поедет.
Он кивнул утвердительно. Они поедут сразу на рассвете.
Лукас не собирался ждать, пока она ответит на все его вопросы, но уже достаточно успокоился, чтобы понять, что сейчас не время и не место выяснять отношения.
– Знаешь что, папа? Знаешь что? – Джорджи тянула его за штанину уже в пятый или в шестой раз. Она говорила шепотом, и Лукас понял – старается подражать ему.
Он взял малышку на руки, посмотрел в ее голубые, широко распахнутые глаза и вдруг понял, что придет день, когда она вырастет и сведет с ума какого-нибудь вполне миролюбивого мужчину… точно как ее мать.
– Что, детка?
– Мама пристрелила чертову змею.
Он недоуменно поглядел на Тэйлор:
– Это правда?
Она пожала плечами:
– Дети все преувеличивают.
– И меня! – требовательно закричала Элли и протянула вверх ручки. Лукас взял на руки и ее и удивился, когда она наградила его влажным поцелуем в щеку. Потом провела ладошкой по его бороде, рассмеялась от восторга и принялась рассказывать, что ее кукла намокла и ей пришлось долго плакать по этому поводу. Лукас слушал очень внимательно. Когда она наконец закончила свой рассказ, повела плечиками и улыбнулась, весьма довольная собой, он поинтересовался, что же еще успела сделать мама.
– Розы! Она пахнет розами, мужики!
– Вот это да! – выдохнула толпа.
Тэйлор не могла удержаться от улыбки, услышав знакомый чудной возглас. Она подошла к фургону Хантера и подняла полог ровно настолько, чтобы просто заглянуть внутрь.
Джорджи уже не спала. Она, по всей видимости, только что воспользовалась горшком, и Дэниел Дэвид помогал ей застегнуть ее дорожные брючки. Тэйлор взяла эту миссию на себя, а потом подхватила девочку на руки.
Малышка охотно выбралась из фургона, но, когда увидела, что на нее глазеют столько мужчин, обхватила Тэйлор за шею и уткнулась в нее лицом. Хантер в это время пытался помочь Виктории спуститься, но каждый раз, как он протягивал ей руку, она отрицательно качала головой.
– Но вы же не можете так весь день просидеть, – сердито буркнул он. – Я никому не дам обидеть вас.
– Я на это не претендую, – прошептала она в ответ. – Кроме того, я могу и сама о себе позаботиться. Я не боюсь.
– Так докажите это.
И Виктория наконец решилась. Она сняла шляпку, бросила ее в фургон, а потом позволила Хантеру снять себя и поставить на землю.
Окружающие наперебой забрасывали Тэйлор вопросами. Но говорили все очень тихо, почти шепотом; и когда до нее дошло, что они говорят так, чтобы не напугать еще сильнее Джорджи, она сразу перестала нервничать.
– Куда вы направляетесь, миссис Росс? – спросил ее человек в толстых очках.
– Мы уже прибыли куда хотели, сэр, – ответила она. – Мы собираемся поселиться здесь.
– А эта рыженькая – замужем?
Этот вопрос задал из толпы молодой веснушчатый парень. Тэйлор оглянулась на Викторию и подумала: может, стоит ответить за нее. Виктория не смотрела в ее сторону. Она вцепилась в руку Хантера и явно не собиралась выпускать ее. Хантер же безуспешно старался освободиться.
– Она была замужем, – пояснила Тэйлор. – Ее муж умер всего несколько месяцев назад.
Похоже, этот факт никого из присутствующих не опечалил. И, прежде чем Виктория успела обойти вокруг фургона и встать рядом с Тэйлор, она получила три предложения руки и сердца..
– У меня траур, – заявила она. – И я к тому же жду ребенка.
Но ни то, ни другое заявление не произвели на мужчин большого впечатления. Они даже не знали ее имени, но уже добивались ее руки. Один джентльмен поспешил сообщить, что с большой охотой позволит ей оставить ребенка.
Виктория вскипела и хотела даже стукнуть обидчика. А Тэйлор рассмеялась. Но тут наконец Джорджи решилась обследовать свое новое местопребывание.
Тэйлор поставила девочку на деревянную мостовую, и Джорджи немедленно забежала в магазин.
Внезапно Тэйлор выпрямилась и быстро отступила назад. Еще один мужчина, одетый в плотную нижнюю рубаху с длинными рукавами и синий комбинезон, пробрался сквозь толпу и теперь стоял, возвышаясь над ней. Это был настоящий гигант, ростом не меньше шести с половиной футов, очень широкоплечий и с мускулистыми руками. У него были длинные каштановые волосы и густая борода. Вид у него был довольно устрашающий, да еще при этом он, как сумасшедший, размахивал перед носом у Тэйлор газетой. Тэйлор резким движением отстранила газету.
– Что вы делаете, сэр?
– Вы читаете?
– Простите?
Он снова задал свой вопрос таким громовым голосом, что у Тэйлор зазвенело в ушах. Не зная, сердиться или смеяться, она ответила:
– Если вы хотите спросить, умею ли я читать, то мой ответ будет: да.
Это ее признание сильно обрадовало мужчину. Он издал такой громкий, торжествующий крик, что Тэйлор чуть не упала.
Виктория аккуратно обошла великана и вслед за Джорджи зашла в магазин. За ней тут же последовали несколько мужчин.
Дэниел Дэвид выбрался из фургона и поспешил встать рядом с матерью. Тэйлор представила его собравшимся.
Хантер не спускал с нее глаз. Она сообщила мужчинам, что Дэниел Дэвид ее сын. Кое-кто попробовал с этим спорить, но Тэйлор так на них посмотрела, что они сразу умолкли.
– Я его мать, а Лукас Росс – отец.
И она окинула внимательным взглядом своих слушателей, давая им понять, что возражать бесполезно. Никто не вымолвил ни слова. Некоторые даже кивнули головами, как бы соглашаясь с этим ее утверждением. Случайно она взглянула на Хантера и увидела, что тот улыбается. Потом снова обернулась к сыну. Похлопала его по плечу и предложила ему сходить в магазин и выяснить, есть ли в продаже мятные конфеты.
– Но Элли…
– Я сама возьму ее, – пообещала Тэйлор.
Мальчик побежал в магазин, а Тэйлор снова вернулась к фургону. Элли все еще крепко спала. Тэйлор опустила полог и обернулась к Хантеру. Он кивнул головой, прежде чем она успела попросить его присмотреть за фургоном. Улыбнувшись ему, она тоже вошла в магазин.
Великан шел за ней. Газета была у него под мышкой. Виктория уже беседовала с хозяином и тут же познакомила с ним Тэйлор. Этого человека звали Фрэнк Майклз. Он был страшно рад знакомству и почти целую минуту тряс ее руку. Восторг его был совершенно неподдельным. Фрэнку было лет пятьдесят. У него были узкие плечи и шишковатые руки, а на носу очки с треснувшим стеклом. Внимание Тэйлор привлекли его глаза. Они были карие и излучали тепло. Как и его улыбка. Он все повторял, как ему приятно с ней познакомиться.
Джорджи побежала в подсобное помещение в дальнем конце магазина. Через несколько секунд в дверях появилась Элли. Она прижалась к ноге Хантера и смотрела на толпу.
– Какая же она шустрая, – восхитился Фрэнк Майклз. – Наверное, летела как молния, раз успела так быстро обежать вокруг магазина.
Элли заметила мать и побежала к ней. В руках у нее была кукла. Хозяин присел перед девочкой на корточки. Элли сразу спряталась за юбку Тэйлор. И тут к ним, как вихрь, подлетела Джорджи. У мистера Майклза стал совершенно ошарашенный вид.
– Близнецы, – проговорил он шепотом.
Сзади раздался голос гиганта, который просил ее о чем-то. Тэйлор оглянулась, и ей сразу пришлось увернуться от газеты, которой он опять размахивал у нее перед лицом.
– Могли бы вы это прочесть?
– Конечно, могла бы. – Тэйлор пыталась не показать этому чудаку своего раздражения. – Я читаю уже много лет.
– Послушай, Ролли, ведь она только-только приехала. Дай ей хотя бы отдышаться. Ты ведь не собираешься надоедать ей со своей газетой, – вступился за Тэйлор хозяин. Он тихо простонал, вставая и выпрямляясь, и прижал ладони к пояснице.
– У вас прекрасные дети, миссис Росс.
– Спасибо, мистер Майклз.
– Я буду ужасно польщен, если вы станете называть меня Фрэнк.
– В таком случае вы должны звать меня Тэйлор.
– Это большая честь для меня, – просиял Фрэнк. Но Ролли не собирался отступать:
– Она сама дала мне согласие, Фрэнк. Я ясно это слышал.
Тзйлор не могла понять, о чем он говорит. И, прежде чем успела спросить, на что же такое она дала согласие, Ролли схватил ее руку, сунул ее себе под локоть и потянул Тэйлор к выходу. При виде Хантера он остановился, бросил на него беспокойный взгляд, пробормотал: «Хантер» и кивнул головой, дабы завершить приветствие.
Хантер был так же нелюбезен. Он насупился, кивнул головой в знак приветствия и неохотно проворчал: «Ролли».
Вытащив Тэйлор на улицу, Ролли остановился и повелительно проревел:
– Тащите ящик, ребята! У нас появился грамотей.
В ответ прогремел дружный крик одобрения. Тэйлор была поражена такой реакцией. Как бы из ниоткуда появился ящик, который поставили рядом с ней на мостовую. Она в недоумении посмотрела сперва на него, потом на Ролли…
Он подал ей газету, потому поднял ее и поставил на ящик. Кто-то вытащил из магазина кресло-качалку. Ролли милостиво кивнул этому человеку и сел.
– Мама, что ты делаешь? – спросила выбежавшая из магазина Джорджи.
Тэйлор посмотрела сверху на дочку и пожала плечами.
– Не имею ни малейшего представления, – прошептала она.
– Твоя мама сейчас прочитает нам последние новости, – пояснил Ролли. И дал Тэйлор отмашку:
– Ну, начинайте!
Тэйлор посмотрела на Хантера, чтобы понять, что тот думает о поведении этого чудака. Хантер стоял сразу за дверью магазина, и вид у него был скучающий и безучастный.
Тэйлор развернула газету. Это была «Роузвуд геральд». Она никогда не слышала о таком городе. Потом она посмотрела на число.
– Послушайте, но ведь эта газета двухнедельной давности.
– Для нас это все равно новости, – объяснил Ролли.
– Раньше мы получали много газет из шахтерских поселков в горах, – крикнул кто-то из толпы. – Но нам больше всего нравится «Роузвуд геральд», правда, Ролли?
– Да вроде бы так, – согласился Ролли. Тэйлор ужасно хотелось спросить, правильно ли она поняла. Неужели никто из них не умеет читать? Но она боялась обидеть их. Скорее всего, она ошибается. В наше просвещенное время кто-то из них наверняка умеет читать.
Она решила выяснить это окольным путем.
– А кто читал газету, прежде чем меня удостоили такой чести?
Право отвечать предоставили Ролли.
– Ну, значит, Фрэнк обычно читал нам. А потом у него треснули очки, и он все никак не соберется их починить.
– А потом был еще Граф, – крикнул кто-то.
Ролли кивнул:
– Нам не нравилось, как он читает. У него был сухой кашель, и это мешало нам слушать новости.
– Один раз читал Генри, – проговорил Фрэнк из глубины магазина.
– Он заикался, – воскликнул Ролли. – Это меня просто выводило из себя. Я его чуть не пристрелил.
– Ты его пристрелил-таки, – напомнил Фрэнк. Тэйлор широко раскрыла глаза. Но Ролли поспешил ее успокоить:
– Это я по другому поводу. Начинайте, – снова приказал он.
Тэйлор поглядела на толпу мужчин. Лица их были серьезные и выжидательные. И она сделала единственное, что могла сделать. Она стала читать.
Ей не давали пропустить ни одного раздела. Она должна была прочитать каждое напечатанное слово. Это заняло у нее почти сорок пять минут, потому что в газете было четыре полосы, и она была счастлива, что Ролли не вручил ей «Денвер пост»: тогда ей понадобилось бы несколько часов. Ее чтение прерывалось взрывами хохота, если попадалось что-нибудь хоть чуточку забавное, и продолжительным обсуждением плохих новостей.
Аудитория ей досталась очень благодарная. Когда она закончила читать последнюю заметку и свернула газету, они захлопали и наперебой закричали: спасибо! Кто-то, кого она до сих пор не замечала, сказал, что у нее чертовски приятный голос.
Тэйлор почувствовала, что знает теперь две вещи. Во-первых, эти люди жаждали узнать новости из внешнего мира. Они явно не были довольны жизнью в своем замкнутом маленьком королевстве – им хотелось знать, что творится в мире. Они не были пассивными американцами и живо интересовались своим правительством: Тэйлор поняла это потому, как горячо они спорили по разным вопросам. Вторая вещь касалась Ролли. Все горожане уступали этому громиле дорогу. Он сидел отдельно от остальных, и по взглядам, которые кое-кто бросал в его сторону, можно было сделать вывод, что они боятся его. Ей же он показался довольно безобидным.
Тэйлор спрыгнула с ящика и отдала великану газету.
– Вот, возьмите, мистер Ролли. А теперь извините меня. Мне еще нужно сделать массу дел до темноты.
Громила встал.
– Значит, увидимся снова в воскресенье?
– В воскресенье?
– Ну, для чтения, – пояснил он. – Гаррисон привозит газету по пятницам или по субботам. Но мы подождем до воскресенья, чтобы послушать, как вы читаете.
– Я с удовольствием почитаю вам в воскресенье. Ролли отвесил ей поклон.
– Я с радостью высказываю вам свою признательность, миссис Росс. – Он повернулся и свирепо взглянул на толпу. – Так будет правильно.
В ответ ему быстро закивали головы. Тэйлор догадалась, что Ролли не хочет, чтобы его считали обходительным и галантным.
– А вы нуждаетесь в чем-нибудь особенно? – спросил он ее.
– Нам нужно жилье, мистер Ролли, – сказала Тэйлор. – Не знаете ли вы, может, в округе есть свободные дома? Мы с удовольствием поживем и в брошенной хижине какое-то время. Вы что-нибудь знаете?
Ролли улыбнулся ей, а потом повернулся к присутствующим:
– Ей нужен дом, ребята. Есть возражения? – И, выждав целую минуту, снова повернулся к Тэйлор:
– Все. Договорились.
– О чем договорились? – спросила она недоуменно.
– О вашем доме, – пояснил он. – Завтра начнем строить.
У нее от изумления открылся рот. А Ролли как ни в чем не бывало взял кресло-качалку и понес обратно в магазин. И на ходу предложил, чтобы Тэйлор прямо сегодня к вечеру выбрала подходящее место.
Было совершенно очевидно, что он не шутит., Тэйлор сообщила ему, что его щедрость безгранична. Он ответил, что ему это не составит труда. И другим, как она поняла, тоже. Один джентльмен прямо сказал ей: единственной гарантией ее постоянного пребывания у них может быть только то, что они обеспечат ее жильем.
– Нам совсем не хочется, чтобы Росс упрятал вас в горах, – добавил серьезный на вид молодой человек.
Фрэнк Майкпз тоже стоял здесь. Он уже просмотрел основные новости, но вышел на улицу, когда она читала: ему нравилось слушать звук ее голоса.
– А сегодня вы все можете переночевать в доме Каллагана, – предложил он. – Дом хороший и крепкий.
– Там полы деревянные, – крикнул кто-то.
– Каллаган до лета не вернется, – продолжал Фрэнк.
– А он не будет возражать, если мы воспользуемся его домом? – поинтересовалась Тэйлор.
– Да этот дом вообще-то не Каллагана, – пояснил Ролли. – Он просто положил на него глаз. Выставил хозяев сто лет назад. Вот они и передали дом по акту Льюису.
Вперед вышел веснушчатый молодой человек по имени Билли.
– Когда Каллаган приезжает сюда, он всегда останавливается в этом доме. И ведь никто не знает, как он пробирается внутрь. В доме четыре красивых застекленных окна, но ни одно из них ни разу не было разбито. Он не через окно влезает в дом – это точно. И на обеих дверях замки. Он старый сумасшедший горец. Лучше вам с ним не встречаться.
– Настоящий горец? – повторила Тэйлор шепотом.
– Вообще-то, пожалуй, лучше вам не останавливаться там без согласия мужа. А где, кстати, Росс? – поинтересовался Фрэнк.
– Уехал по важному делу, – ответила она. – Так он в самом деле настоящий горец?
– Кто? – переспросил Ролли.
– Каллаган.
– Да, самый настоящий. – И Ролли подтвердил свои слова кивком головы.
– А вдруг этот мистер Льюис захочет продать дом? – забеспокоилась Тэйлор.
– Он вообще-то хочет его продать, – сказал Фрэнк. – Пара, которая выехала, сделала его своим агентом. У Льюиса все бумаги, и если он продаст дом, то получит свою долю, а остальное вышлет в Сент-Луис. Именно туда и уехали бывшие владельцы дома. Но вы ведь не собираетесь его покупать, а?
– Льюис – наш городской адвокат, – объяснил Билли.
Тэйлор была приятно поражена. Для городка такого масштаба иметь своего юриста было большой редкостью. Тогда Фрэнк рассказал, что у Льюиса не было никакого специального образования. Он прочитал пару книжиц, год, что жил в Вирджинии-Сити, таскался повсюду за одним адвокатом, а когда приехал и поселился в Редемпшене, то открыл свою практику. Настоящие юристы ни в каких дипломах не нуждаются.
– У мистера Льюиса есть официальные приемные часы?
Мужчинам этот вопрос показался весьма забавным. А когда смех умолк, Фрэнк объяснил, что у Льюиса нет своей конторы. Он владелец конюшни, и когда не занят с лошадьми, то занимается разными юридическими проблемами.
– А почему он не читает вам газеты? – спросила тогда Тэйлор.
– Он попросил слишком большие деньги за это, – пояснил Ролли. – Фрэнк, я думаю, с ней все будет в порядке. Если Каллаган узнает, что она замужем за Россом, он оставит ее в покое. С Россом он связываться не станет.
В магазин вошла Виктория, а следом за ней шли близнецы.
– Где же Дэвид Дэниел? – спросила Тэйлор.
– Помогает Хантеру с лошадьми.
– А я думал, мальчика зовут Дэниел Дэвид, – заметил Фрэнк. – Я, наверное, не правильно понял.
– Нет, вы не ошиблись, – улыбнулась Тэйлор. – У него два имени, пока он не решит, какое из двух выбрать. Мистер Ролли, вы не покажете мне, как пройти в конюшню мистера Льюиса?
– С превеликим удовольствием.
Тэйлор повернулась к Виктории и вкратце изложила ей содержание разговора, который та пропустила.
– А в этом доме деревянные полы? – поинтересовалась та.
Ролли сказал, что деревянные. У Виктории при этом известии от счастья даже закружилась голова.
И – чудо из чудес – через час Тэйлор уже была счастливым обладателем двухэтажного дома с деревянными полами и четырьмя красивыми застекленными окнами. Они с Викторией также попросили необходимые бумаги, с тем чтобы подать прошение на предоставление им ста шестидесяти акров земли по Закону о землевладении. Однако Льюис боялся, что ни одна из них не сможет вступить в законные права. Виктория все еще была британской подданной и поэтому могла не получить разрешения владеть землей в Америке. Что же касается Тэйлор, у нее подобной возможности могло не быть потому, что она замужем и Лукас, возможно, уже подал такое прошение.
Тэйлор очень быстро пришла к выводу, что Льюис полнейший профан в вопросах понимания и толкования закона. К примеру, даже она понимала, что Лукасу надо будет подписать документы о переводе права собственности, но Льюис был готов зафиксировать акт с одной только ее подписью. Он говорил мудрено и витиевато, чтобы запутать правовую сторону вопроса и скрыть свое невежество.
Она настояла на том, чтобы забрать бумаги домой и дать их на подпись мужу. Льюис принял от нее двадцать долларов в качестве наличной оплаты и поздравил ее с удачным приобретением. Она отнюдь не была уверена, что является собственником по всем правилам, но все равно пожала ему руку.
Хантер с Викторией и детьми ждал на улице у конюшни. Тэйлор показала ему бумаги и объяснила, что она сделала. На этот раз он даже не пытался внушить ей, что еще есть возможность развернуться на сто восемьдесят градусов и вернуться к цивилизации. Он реагировал весьма странно – хохотал до слез.
Наконец Хантер, Виктория и Дэниел Дэвид двинулись в обратный путь по самой середине улицы. За ними шла Тэйлор с близнецами. Джорджи надо было зашнуровать туфельку, и к тому времени, как Тэйлор удалось уговорить малышку перестать прыгать и приплясывать, чтобы можно было спокойно завязать бантик, троица впереди них уже дошла до магазина Фрэнка.
Всем хотелось взглянуть на дом до темноты. Хантер поднял Викторию и посадил ее на козлы, а потом посадил рядом с ней Дэниела Дэвида. И теперь стоял в ожидании Тэйлор.
Она шла, держа девочек за руки и пытаясь помочь им ускорить шаг. Солнце обрамляла трепещущая оранжевая корона, красная по краям. У Тэйлор перехватило дыхание от этой потрясающей красоты. Она стояла как во сне.
Джорджи потянула ее за платье и вернула к реальности:
– Вон тот дядя, мама.
– Какой дядя, детка? – спросила она, не в силах оторваться от заворожившего ее зрелища.
– Наш дядя, мама, – сказала Элли. Тэйлор остановилась как вкопанная. Боже правый, и как она ухитрилась не заметить его? Их дядя, как назвала Элли, стоял посередине улицы. С такого расстояния она не могла разглядеть выражение его лица. Но подумала, что оно наверняка хмурое.
– Да, вот теперь-то все и начнется, – прошептала она.
Ей захотелось развернуться и бежать куда глаза глядят. Но она сразу отказалась от этой мысли. Не боится она Лукаса. Да, он будет сердиться на нее, но через некоторое время поймет, что она все сделала правильно. Тэйлор от всей души надеялась, что он не убьет ее раньше.
Она распрямила плечи и пошла. И чем ближе к нему подходила, тем тревожнее у нее становилось на душе. Лукас был одет в грубую кожаную одежду, и оба его револьвера висели низко на бедрах. Он стоял, опустив руки. У нее было странное ощущение, будто она идет, чтобы в чем-то признаться. Сказать всю правду. Что она в самом деле виновата перед Лукасом. А у него перед нею преимущество. Боже, ей надо взять себя в руки. Это от света заходящего солнца Лукас кажется таким великолепным и несокрушимым. От него во все стороны расходятся золотые лучи. И в этих закатных лучах кажется, что он вышел прямо из самого солнца.
Наконец она приблизилась и разглядела его лицо. О Боже, он и правда был в ярости. И смотрел на нее ледяными глазами.
Тэйлор не знала, что сказать ему. Взглянула на Хантера и увидела его самодовольное выражение, мол, сейчас ты у него получишь. Как же ее подмывало подойти и врезать ему как следует!.. Она медленно шла к Лукасу и остановилась за несколько футов от него.
Они долго молча смотрели друг на друга. Тэйлор заметила, что он весь в пыли. У него отросла борода. Из-за этой бороды вид у него был еще более грозный. И прекрасный. Она была так счастлива снова видеть его, что ей хотелось плакать. Он был именно таким мужчиной, о котором она могла только мечтать, а уж то, что он все больше походил на горца, просто лишало ее дара речи.
– Мама! – позвала ее Джорджи.
Это сразу вернуло ее на землю. Она глубоко вздохнула, изобразила на лице картинную улыбку и слегка подтолкнула детишек:
– Поздоровайтесь с папой.
17
Какими разными путями идут желанья наши и судьба.
Уильям Шекспир «Гамлет»
– Ты что, с ума сошла?
Хотя Лукас задал свой вопрос тихим шепотом, голос его звучал грубо. Он изо всех сил старался сдерживаться, но сказывалось напряжение. Ему физически хотелось зарычать. Он чувствовал невероятное облегчение от того, что она жива и здорова, и в то же время – немыслимую ярость при мысли, что она подвергала себя такому безумному риску. Но с ней все в порядке, повторил он себе в десятый раз. Ее не убили во время переезда. Лукасу казалось, будто он сам уже тысячу раз умер, волнуясь о ней и детях во время своей бешеной гонки сюда.
Тэйлор еще не приходилось видеть мужа таким разъяренным. Сна поймала себя на том, что дрожит при виде его ярости. Не от страха. Она просто нервничала. А ведь придется еще не спасовать перед ним. Надо, чтобы он понял, как теперь будет складываться их жизнь.
– Я так и знала, что ты будешь недоволен, – начала она. – Но твой настоящий гнев куда страшнее воображаемого. Я была бы очень признательна, если бы ты постарался успокоиться.
– Отвечайте, миссис Росс.
Она едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть.
– Очень хорошо. – Она попыталась придать своему голосу успокаивающие нотки. – Нет, я не сошла с ума. Элли и Джорджи и Дэниел Дэвид имеют полное право называть тебя отцом. Распрямив плечи, Тэйлор сделала шаг вперед.
– И, пока они не подрастут и не окрепнут настолько, чтобы обходиться без родителей, им будем необходимы мы оба.
Она совершенно не правильно поняла то, что он хотел спросить. Лукас решил, что она делает это нарочно. И потому проигнорировал все рассуждения об отцовстве и вернул ее к тому вопросу, ответ на который хотел услышать.
– Зачем ты приехала сюда? О чем ты только думала?
– Мы хотели быть рядом с тобой.
Нет, пусть придумает что-нибудь получше.
– Я был в Чикаго, – напомнил он ей. – Ты знаешь, где Чикаго, Тэйлор?
– Да, конечно.
– Значит, чтобы быть рядом со мной, вы проехали больше тысячи миль в обратном направлении? Я все правильно понял?
– Я и не представляла себе, что это так много, – невинно заметила она.
Он закрыл глаза и сосчитал до десяти. Потом начал все сначала:
– Когда ты решила ехать сюда?
Рассказывать всю правду именно сейчас – не самая лучшая мысль, подумала Тэйлор. Он буквально кипит и готов лопнуть. Ему явно хочется драться. Однако она не собиралась идти у него на поводу. Они находились в самом центре города, и вокруг собиралось все больше и больше народу. Правда, Тэйлор знала, что их разговора никто не услышит, потому что, когда Лукас злился, он говорил тише, а не громче. С ее точки зрения, это было огромным достоинством.
– Я не хочу говорить об этом сейчас, – сказала она ему. – Когда мы останемся одни, я с удовольствием отвечу на все твои вопросы.
– Завтра же я отвезу тебя обратно, – заявил он. Она отрицательно покачала головой. Никуда она не поедет.
Он кивнул утвердительно. Они поедут сразу на рассвете.
Лукас не собирался ждать, пока она ответит на все его вопросы, но уже достаточно успокоился, чтобы понять, что сейчас не время и не место выяснять отношения.
– Знаешь что, папа? Знаешь что? – Джорджи тянула его за штанину уже в пятый или в шестой раз. Она говорила шепотом, и Лукас понял – старается подражать ему.
Он взял малышку на руки, посмотрел в ее голубые, широко распахнутые глаза и вдруг понял, что придет день, когда она вырастет и сведет с ума какого-нибудь вполне миролюбивого мужчину… точно как ее мать.
– Что, детка?
– Мама пристрелила чертову змею.
Он недоуменно поглядел на Тэйлор:
– Это правда?
Она пожала плечами:
– Дети все преувеличивают.
– И меня! – требовательно закричала Элли и протянула вверх ручки. Лукас взял на руки и ее и удивился, когда она наградила его влажным поцелуем в щеку. Потом провела ладошкой по его бороде, рассмеялась от восторга и принялась рассказывать, что ее кукла намокла и ей пришлось долго плакать по этому поводу. Лукас слушал очень внимательно. Когда она наконец закончила свой рассказ, повела плечиками и улыбнулась, весьма довольная собой, он поинтересовался, что же еще успела сделать мама.