Страница:
Помимо волшебного напитка пришлось закупить набор совершенно прозаических, но необходимых завтра вещей, что несколько убавило денежный запас. На зимовку в Подпорожье стало не хватать, и я решил сражаться до конца.
Маринка открыла дверь. Выглядела она полной дурой. Я даже удивился, неужели раньше этого не замечал? Как такое могло произойти? Невозможно! Я даже зажмурился на секунду, а когда открыл глаза, наваждение не спало.
– Иди на кухню, милый, у нас гости, я вас сейчас познакомлю, это Лера, она тоже секретарь-референт, – затараторила Маринка.
Лера, блондинка с округлым губастым ртом, острым носом и пышными формами, оценила меня капризным взглядом и тут же переключилась на собеседницу.
– Тапочка прибегает ко мне и говорит, мама, я чашку разбила, а Веточка убирать не хочет, а я говорю, гадкая, зачем ты ставишь чашку на край, а потом сама же других припахиваешь убирать? А Тапочка говорит...
– Здравствуйте, – сказал я. – Приятно познакомиться...
– Ага, приятно, – согласилась Лера, не отвлекаясь от разговора. – Тапочка говорит, мама, я сама...
– Тапочка – это ваша дочь? – взялся я поучаствовать в оживленной беседе.
Наступила пауза. Лера переварила информацию и переключилась на ответ.
– У меня их две! – гордо сообщила она.
– С бабушкой сидят?
– Старшая школу заканчивает, а с младшей муж сидит, он у меня такой...
Какой у нее муж, было понятно – тюфяк вроде меня.
– Извините, барышни, я на минуту забежал. Марин, закрой за мной дверь.
– Ты даже чаю с нами не попьешь? – не сильно огорчилась Маринка моему уходу.
– Извини, дела.
– Ну, пока, – Маринка наспех чмокнула меня в щеку и торопливо повернула замок.
Я выкатился из квартиры в легком оцепенении разума. Не догадавшись воспользоваться лифтом, стал спускаться по лестнице, как сомнамбула, и только ощутив свежее дуновение уличного ветра, смог вернуться к привычной цепкости рассудка.
– Блядь! – громко сказал я. – Ебаный гипноз! Немного же мне надо.
Мужики с пивом, бредущие к смраду семейного очага, обернулись и заторопились прочь.
– Да ну к черту таких подруг! – Я поморгал и почувствовал, как спадают остатки наваждения. – К черту!
Вдохновлять на подвиги рыцаря может не только любовь, но и раздражение, злость и ненависть к прекрасной даме.
Когда я ехал домой, страха и неуверенности больше не было.
13
Маринка открыла дверь. Выглядела она полной дурой. Я даже удивился, неужели раньше этого не замечал? Как такое могло произойти? Невозможно! Я даже зажмурился на секунду, а когда открыл глаза, наваждение не спало.
– Иди на кухню, милый, у нас гости, я вас сейчас познакомлю, это Лера, она тоже секретарь-референт, – затараторила Маринка.
Лера, блондинка с округлым губастым ртом, острым носом и пышными формами, оценила меня капризным взглядом и тут же переключилась на собеседницу.
– Тапочка прибегает ко мне и говорит, мама, я чашку разбила, а Веточка убирать не хочет, а я говорю, гадкая, зачем ты ставишь чашку на край, а потом сама же других припахиваешь убирать? А Тапочка говорит...
– Здравствуйте, – сказал я. – Приятно познакомиться...
– Ага, приятно, – согласилась Лера, не отвлекаясь от разговора. – Тапочка говорит, мама, я сама...
– Тапочка – это ваша дочь? – взялся я поучаствовать в оживленной беседе.
Наступила пауза. Лера переварила информацию и переключилась на ответ.
– У меня их две! – гордо сообщила она.
– С бабушкой сидят?
– Старшая школу заканчивает, а с младшей муж сидит, он у меня такой...
Какой у нее муж, было понятно – тюфяк вроде меня.
– Извините, барышни, я на минуту забежал. Марин, закрой за мной дверь.
– Ты даже чаю с нами не попьешь? – не сильно огорчилась Маринка моему уходу.
– Извини, дела.
– Ну, пока, – Маринка наспех чмокнула меня в щеку и торопливо повернула замок.
Я выкатился из квартиры в легком оцепенении разума. Не догадавшись воспользоваться лифтом, стал спускаться по лестнице, как сомнамбула, и только ощутив свежее дуновение уличного ветра, смог вернуться к привычной цепкости рассудка.
– Блядь! – громко сказал я. – Ебаный гипноз! Немного же мне надо.
Мужики с пивом, бредущие к смраду семейного очага, обернулись и заторопились прочь.
– Да ну к черту таких подруг! – Я поморгал и почувствовал, как спадают остатки наваждения. – К черту!
Вдохновлять на подвиги рыцаря может не только любовь, но и раздражение, злость и ненависть к прекрасной даме.
Когда я ехал домой, страха и неуверенности больше не было.
13
Я спал чутко, поэтому на трель мобильника вскочил сразу.
– Подъем, братэлла, – голос Лося звучал, как всегда, с легкой иронией. – Подлетай на Московскую площадь, где выезд с Московского.
– Буду через сорок минут.
Оборвав связь, я посмотрел на время. Мобильник показывал 4.51. Значит, испанцы заметили выезд хашишинов и сразу сообщили бандитам, а братва отзвонилась нам. В соседней комнате заскрипел диван.
– Подъем, Слава, – продублировал я команду.
Впрочем, нужды в этом не было. «Афганец» тоже дремал вполглаза, хотя сам вчера настоял на ртом, чтобы лечь пораньше, мотивируя тем, что надо выспаться впрок. Возможно, придется активно действовать двое-трое суток без перерыва, война все-таки.
Мы бодро начали собираться. Все было приготовлено накануне, оставалось только одеться. В холщовой походной сумке лежал НЗ: дюжина охотничьих колбасок, большая плитка черного шоколада, бутылочка медицинского спирта – и костер из сырых дров разжечь, и самим согреться, и рану прочистить, – зажигалка, рулон пластыря, три больших бинта и перевязочный пакет, складной нож-мультитул (Слава «порадовал» перспективой неотложного хирургического вмешательства на лоне природы с применением слесарного инструмента), резиновый жгут, моток тонкого капронового шнура, фонарик и запасные батарейки.
Я закрылся в ванной, надел на бритвенный станок старую кассету и быстро обскоблил лицо. Если остановит автоинспектор, надо выглядеть прилично. – Ну, едем?
– Едем. – Я повесил сумку на плечо, мы спустились во двор, сели в машину, укрыли баул с оружием на полу за передним сиденьем и помчались по пустым улицам.
Было так рано, что спали все: бандиты, цивильные граждане, менты, даже таксеры-частники и те угомонились. Служебные автобусы, развозящие по автопаркам водителей общественного транспорта и техперсонал, не вышли еще на маршрут. Мы пролетели по набережной, свернули через Володарский мост на левый берег, прогнали через всю Ивановскую на проспект Славы, пронеслись по улице Питекантропов и вылетели на Московскую площадь.
Я покосился на часы – 5.27. На углу Московского проспекта заметил зеленую «шкоду октавиа» и подрулил к ней. Правая дверца открылась, из машины выбрался Лось. Мы со Славой тоже вышли.
– Здорово, пацаны, – приветствовал нас бандит. – Чурки пока из города не выезжали, но по ходу дело к тому идет. Значит, так, давайте двигайте к Подберезью и у развилки на Новгород нас ждите. Мобилы по трассе везде ловят. Если че как, мы созвонимся и решим, где будем дербанить зверей. Если все пойдет гладко, то без изменений. Встретимся на объездной дороге и начнем работать. Добро?
– Лады, – согласился Слава.
– Через КПП в Московской Славянке вместе поедем? – спросил я.
– Давайте вы первые. Мы после вас подтянемся, чтобы не роиться там.
– А пацаны твои где, автоматчики? – поинтересовался я, не приметив больше ни одной машины с людьми.
– Они за городом уже, – усмехнулся Лось. – Там машина одна, короче, красная «девяносто девятая». Смотрите, не попутайте их с чурками, а то беда будет.
Работа в его банде была поставлена на совесть. Не по себе делалось от мысли, что начнется, когда эта слаженная команда примется за нас.
– Удачи! – пожелал я на прощанье Лосю.
– И тебе, братэлло, тоже, – промелькнула на крестьянском лице бандита ироничная улыбка.
Не знаю уж, напутствие Лося сыграло роль или нам просто повезло, но контрольный пост мы миновали без остановки: притомившийся за ночь ОМОН дремал, а одинокий инспектор досматривал дальнобойную фуру и, увлеченный охотой, на легковушку внимания не обратил. Я лишь слегка замедлился при подъезде, а миновав КПМ, без стеснения дал по газам. Время было выбрано арабами крайне разумно. Даже через полчаса менты будут ползать, как сонные мухи, и реагировать только на большегрузные машины, да и то не на все. За этот период в микроавтобусах можно весь золотой запас России вывезти. На выезде вообще шмонают меньше. Террористов ловят только на въезде в город, а уезжаешь – кати куда хочешь, пусть у ментов в соседних районах, куда ты доставляешь свой опасный груз, голова болит.
За полтора часа домчали до Радищево. Гнать по пустой трассе было чудесно, Слава задремал, я наслаждался скоростью, словно полетом, совершенно не опасаясь засады инспекторов с радаром, зная, что сейчас их нет. Предстоящего боя тоже не боялся. В голове было пусто, на сердце радостно и безмятежно, как в детстве, когда отсутствие жизненного опыта не отягчает душу тревогами и заботами. Взошло солнце. Небо расчистилось. Казалось, в целом мире смерти нет.
Реальность тронула за плечо костлявой тленной лапой бандитского звонка. Я снизил скорость на въезде в населенный пункт, выудил из кармана трубку и поднес к уху.
– Алло!
– Ты где? – спросил Лось.
– В Радищеве .
– Мы Тосно проезжаем. Плетемся...
– Понял.
– Давай, до связи.
Лось отключился. Я убрал телефон и покосился на друга, который проснулся и зевал во всю пасть. Вот у кого железная выдержка! Впрочем, сейчас я и сам был спокоен, как удав.
– Доброе утро! – Тон у меня оказался настолько просветленный, что Слава невольно улыбнулся.
– Ага, доброе. Жрать охота.. Мы ничего с собой не взяли?
– Не сподобились. Скоро наше кафе будет, там подождем и перекусим. Лось звонил, сказал, что плетутся в районе Тосно, так что время на плотный завтрак у нас есть.
В Подберезье я без помех пересек встречную полосу и припарковался у закусочной, оборудованной в роскошном для дорожной забегаловки кирпичном двухэтажном здании, бывшем КПМ. Так сказать, кафе «ГАИ». Не хватало только швейцара с полосатым жезлом, заманивающего клиента.
Поднялись наверх, откуда хорошо просматривалась дорога, взяли по куре гриль, паре сэндвичей и банке лимонада. Выбрали столик у окна и принялись за еду.
– Как думаешь, – спросил я, – испанцы про золото не надудели?
– Чего там думать, – бодро прочавкал Слава. – Упремся – разберемся.
Позавтракав, он вынул сигарету и уставился в окно, флегматично постукивая фильтром по коробке. От сытости и меня разморило. Рассветная легкость и восторг уступили место тяжеловесному тупому блаженству. Я действительно превращался в удава. Или подобное ему могучее пресмыкающееся.
– Ты не в курсе, у Ксении есть подруги? – после жора потянуло на лирику.
– Вроде есть в больнице какие-то, но я не видел.
– А то я вчера с Маринкиной подругой пообщался. Захожу, а они на кухне сидят, лопочут что-то о своем, о женском: трешь-мнешь, хрен поймешь. Я послушал их, послушал и остолбенел.
– Красивая подруга-то?
– Симпатичная. Но ду-ура! Лерой зовут. Кукла, блин, тупая. В голове вата, в глазах ноль. Мелет всякую ерунду. Где Маринка это чучело нашла?!
– На работе, наверное. – Слава хитро прищурился и закурил.
– Да я понимаю, что на работе. Интересно, как они сошлись? Что в Маринке было такого, что заставило сдружиться именно с Лерой, а не с какой-нибудь другой, нормальной женщиной?
– Может, лучше не нашлось? – Корефан помедлил и предположил: – А может, было что-то общее.
– Последнее меня и пугает больше всего. Блин, теперь проблема, как от этой дуры избавляться. Ты как, вообще, Слава, думаешь после, – я мотнул головой в сторону окна. – После всего этого жить?
– Да нормально жить. – «Афганец» уверенно смотрел в будущее. – Мы с Ксюхой распишемся. Ты с Маринкой тоже. Когда денег срубим, все само собой устаканится. Гляди веселей, Ильюха, не парься. Ты слишком много думаешь там, где дело делать надо, от этого все твои заморочки.
Тут можно было не согласиться. Modus operandi[12] в свое время привел Славу в тюрьму на восемь лет, а меня всего на три года, что говорило не в пользу безрассудного действия, однако возразить не дал телефон.
– Алло! – Мы у Подберезья, – известил Лось.
– Понял, двигаем, – я оборвал связь. – Они здесь. Погнали!
Мы чинно поднялись и направились к выходу. Стремительно ускоряясь, сбежали по лестнице и подскочили к «гольфу». Пока мы завтракали, трасса постепенно ожила. Мимо завжикали разнокалиберные машины, обдавая нас порывами ветра: крупнотоннажные – вихрем, автомобили – легким дуновением. Слава встрепенулся:
– Гляди.
Я проводил взглядом микроавтобус «мазда» цвета серый металлик. Следом за ним шел длинный широкий гроб – голубой «фольксваген пассат», эту тачку я ни с чем не мог перепутать. Уверенности добавил «Москвичок», борзо вывернувший на обгон и попытавшийся втиснуться между «пассатом» и «маздой». Однако не тут-то было, «фольксваген» надбавил хода, часто замигал фарами и басовито гуднул: мол, убирайся. Водила «Москвича» отчаянно затормозил, чтобы съехать со встречной полосы, по которой летели два «икаруса».
– Куда прешь в населенном пункте! – вырвалось у меня.
Чудом избежав аварии, «Москвич» стыдливо задвинулся назад. Автобусы, пролетая мимо кафе, чуть не сдули нас со стоянки. Хашишины стремительно удалялись. Засмотревшись на них, я пропустил бандитское сопровождение. Да и было ли оно? Ладно, упремся – разберемся, как говорит Слава. Нечего раздумывать, когда действовать надо!
Я нажал на кнопку брелка. Квакнула сигнализация, щелкнул центральный замок. Слава распахнул дверь и поместился на сиденье. Автомобиль заметно осел на правую сторону. Я тоже запрыгнул в машину, вырулил на дорогу и припустился за золотом вдогон. Мой болид понесся по шоссе со скоростью пушечного ядра. Впереди замаячил голубой «пассат». А вот и развилка. Слава Богу, хашишины свернули влево, на объездную дорогу. Чтобы не улететь в кювет, я сбавил скорость и достал мобильник.
– Алло! Вы где? Я на объездной, вас не вижу.
– В зеркало погляди, – предложил Лось. Я поглядел. Зеленая «шкода» следовала за нами в отдалении. Бандиты не торопились высовываться, чтобы не спугнуть жертву.
– Теперь вижу, – сказал я.
– Обгоняй их, иди спереди, но далеко не отрывайся.
– Понял.
Ткнув в карман трубку, я дотянулся до бардачка и вытащил полулитровую фляжку «Мартеля» X. О. Время волшебного напитка настало.
– По сто грамм перед боем, – ответил я на удивленный взгляд корефана.
Я скрутил крышечку и сделал два больших глотка. Протянул бутылку Славе. Друг приложился. Ополовиненная фляжка вернулась в бардачок.
– В целом мире смерти нет! – сказал я и вдавил педаль газа в пол. Болид заревел и понесся как бешеный. Впереди показался серый микроавтобус «мазда», сопровождаемый голубым «фольксвагеном пассатом». Удерживая газ, я обогнал хашишинов. – Мы их делаем!
Уйдя далеко вперед, я включил пятую передачу и пристроился за красной ВАЗ-21099. На заднем стекле «девяносто девятой» был наклеен треугольник с бычьей головой. Окна были тонированы в ночь. Экипажа не было видно, но я надеялся, что в машине едут обещанные Лосем автоматчики.
Густой новгородский лес по бокам трассы ненадолго сменился мертвым болотным сухостоем. Начинался пустынный перегон, без населенных пунктов и досужих свидетелей с телефонами. До ближайшего поста дорожной инспекции оставалось километров тридцать. Я достал из кармана мобильник и вызвонил Лося.
– Самое время зажигать.
– Согласен, братэлло. Кстати, пацаны тебя видят.
– Это с быком которые?
– Они самые, – мгновенно сориентировался бригадир. – Давай, начинаем. Удачи вам!
– И ты не кашляй! – пробормотал я, убрав трубку в карман.
Волшебный напиток сделал свое дело. Руки стали крепкими, голова ясной. Сбавив скорость, я дал нагнать себя хашишинам.
– Слава, – намекнул я, – братва желает нам удачи.
– Ну и гвоздь им в рот, чтобы голова не болталась, – корефан оказался настроен по отношению к бандитам еще менее дружелюбно, чем я. – Помнишь, Ильюха, что надо делать? Твоя задача прижать фургон к обочине и остановить, а духами займусь я. Ты прячься за машину, постреливай оттуда и не высовывайся. Патроны береги.
Он выволок оружейный баул, загнал в автоматы рожки, передернул затвор, мой «калаш» положил между сиденьями. Рассовал по карманам гранаты, мне оставил одну.
– Жми, Ильюха. – Слава опустил стекло, в машину ворвался ветер. – Ну, гады, держитесь. Аллах акбар!
Я перестроился в левый ряд прямо перед «маздой» и тормознул. Микроавтобус надвинулся на нас, но вовремя отстал и отвильнул вправо. Я резко подрезал его и дал по тискам. «Гольф» тряхнуло, я врезался грудью в баранку. Хашишин за рулем отчаянно засигналил и резко ушел на обгон. Я воткнул вторую передачу. Болид заревел, как настоящий гоночный, и вырвался далеко вперед. Араб, сидящий рядом с водителем, проводил меня испуганными бараньими глазами. Я показал ему фак и вырулил перед капотом «мазды». Притормозил. Микроавтобус сбавил ход, но с левой полосы не ушел.
– Где эта скотобаза? Где Лось, Бобер, куда они делись?! До мобилы не добраться! – Мысль о том, что мы ошиблись и рано начали, привела меня в неистовство.
– Хрен с ними, сами забьем караван. Слава, мочи козлов! – Гони их на меня! – поддержал корефан.
Он выставил в окно ствол и приготовился открыть огонь, как только «мазда» окажется в секторе обстрела.
Я отвернул на встречную полосу, сбросил скорость и поравнялся с «маздой». В тесноте салона оглушительно стегнула очередь. Застучали о стекла пустые гильзы. Микроавтобус круто свильнул и приткнулся к обочине.
– Водилу зацепил! – крикнул Слава, и тут фольксваген пассат» протаранил нам багажник. Удар был мощным. «Гольф» кинуло вперед, Я треснулся затылком в подголовник и тут же вре зался ребрами в руль. Перед глазами сверкнули искры. Зубы клацнули. Я решил, что они вылетели.
– Вот это удар! – послышался голос корефана. Открыв глаза, я обнаружил, что сижу, вцепившись в руль, ногой намертво придавив тормоз, «гольф» застыл на краю кювета, косо перегородив обочину, впереди, метрах в пятидесяти, замер голубой «фольксваген пассат», ощерившись всеми четырьмя дверями, и снаружи слышны выстрелы.
– Живой? – Слава тронул меня за плечо.
Повернув голову, я увидел на лбу корефана кровоподтек. Должно быть, приложился головой о стекло. Недаром его называют лобовым.
– Да что мне сделается!
– Бери автомат и вылезай. – Не дожидаясь, пока я соображу, Слава сунул мне АКМС. – Пошли фургон грабить.
Я наконец-то отпустил руль и с заметным усилием снял ботинок с педали. Мотор уже заглох, но, чтобы не укатиться в кювет, я рванул рычаг ручного тормоза.
– Погнали! – подобрав с пола укатившуюся гра нату, я распахнул дверцу и почти вывалился из ма шины. Пригибаясь, бросился к микроавтобусу. Слава дал очередь.
– Ложись, Ильюха, ложись! – Он бросился на землю, не переставая коротко и прицельно молотить в кого-то, не видимого мне, прячущегося в кювете. Оставив автомат, Слава сорвал чеку и метнул эргэошку.
Я повалился ничком прямо на асфальт. Если бы по шоссе кто-то ехал, меня раздавило бы всмятку. По счастью, машину я увидел только вдали и откатился на обочину под передок «мазды».
Грохнул взрыв. На голову посыпалась грязь и какая-то мокрая трава. Лежа, я пытался высмотреть цель под колесами. Задняя дверь микроавтобуса распахнулась, в просвете между землей и днищем появились ноги. Матерно выругавшись, я взял левее и длинной очередью скосил их. Хашишин заорал и повалился. Я влепил три пули ему в тело. Автомат задрало, и четвертая попала в днище, отрикошетила и ушла в песок.
Я снял палец со спускового крючка. Мимо меня пронеслась дальнобойная фура с прицепом, а за ней еще две. В морду ударило ветром, горячими выхлопными газами. По бамперу, как пуля, щелкнул камень. Это было по-настоящему страшно.
Я оглянулся. Слава проворно двигался на карачках в мою сторону, готовый мгновенно залечь и открыть огонь. Заметив, что я смотрю, махнул автоматом, мол, лежи, я сам управлюсь.
В микроавтобусе еще кто-то был – по железному полу топотали подошвы, доносились гортанные звуки темного наречия. Слава ужом прокрался к правой двери, дотянулся до ручки, распахнул и отпрянул. Плюхнулся на задницу, прислонившись спиной к бамперу.
– Гранату бы туда, – с тоской в голосе сказал он, – да как потом на этой тачке уедешь...
– Что будем делать? – Впереди, за «пассатом», шел бой. Хлопали пистолетные выстрелы, сухой торопливой дробью работало что-то скорострельное, изредка раздавалось буханье дробовика. Похоже, все бандиты кучковались у машины сопровождения. Разработанный накануне план пошел насмарку.
– Что делать? Сиди тут. Вот, смотри, чтобы в канаву никто не уполз, а я зайду со стороны дороги и достану их через боковину. Башку высоко не поднимай, чтобы не зацепило.
Последний совет был лишним. После того как над головой свистнула первая шальная пуля, высовываться расхотелось напрочь. Они иногда залетали со стороны бандитов, отбивая желание подниматься с пуза.
– Работаем!
Слава сорвался к шоссе, почти на четырех костях, достиг левой дверцы и распахнул ее тем же макаром, сразу же отпрыгнув под защиту капота. На асфальт вывалился водитель. Замычал и задвигался. «Афганец» выстрелил ему в голову и, пригнувшись, побежал вдоль машины, расстреливая кузов короткими очередями. Я откатился к правому колесу и стал следить, чтобы хашишины не скрылись в кювете. В микроавтобусе затрещала длинная очередь. Огонь был ураганный, поливали из чего-то типа «Узи». Веско ответил АКМС. Пистолет-пулемет смолк.
«Сколько их там всего? – подумал я. – Двое? Трое?» Граната, закинутая через открытую дверь кабины, решила бы вопрос моментально, но после нее «мазда» вряд ли пойдет своим ходом. Это даже если не взорвется бензобак. А микроавтобус не мешало бы отогнать, пока не подъехала милиция, подальше в лес и там основательно обыскать. Золото и реликвии должны были перевозить в тайнике на случай досмотра, а до тайника сразу не доберешься. Его еще найти надо.
– Пять минут воюем! – Рядом со мной залег Слава, отстегнул и перевернул спаренный магазин. – Скоро менты приедут.
– Я одного завалил.
– Молодец.
– Надо их чем-то выкурить.
– Может, гранату кинуть? А, нельзя!
– Гранату? Идея, друг! Я выхватил из кармана эргэошку и прыгнул к двери.
– Аллах акбар!!! – истошно завопил я и швырнул гранату в салон, не выдергивая чеки. Она громко застучала по железу.
– Падай! – скомандовал на бегу Слава.
Я тут же ткнулся лицом в землю. Из микроавтобуса, как тараканы, посыпались хашишины. Трое. Слава проворно нырнул в кювет и оттуда открыл огонь. Фидаины попадали. Двое залегли и тут же ответили из своих скорострельных иномарок, а один упал как подкошенный, и я понял, что этот отвоевался.
Славу моментально прижали бешеным огнем. «Хорошо, что у них нет гранат», – подумал я и дал по фидаинам пару очередей. Откатился за колесо. На том месте, где я лежал, выросли фонтанчики пыли.
Из канавы, как чертик из коробочки, высунулся Слава, взмахнул рукой и тут же нырнул назад. Граната!
Я спрятал голову за колесо и прикрылся выставленным перед собой автоматом. Грохнул взрыв. Где-то на грани слуха я ощутил, как по кузову ударили осколки. Уши заложило. Все вокруг заволокло пылью. «Жив еще!» – осознал я, хлопая глазами.
Граната взорвалась недалеко от меня, но микроавтобус и лежащий за ним араб приняли в себя все осколки и большую часть ударной волны. Проморгавшись, я стал осматривать повреждения, сразу же забывая увиденное. Из целого мира не осталось ничего, кроме пыли, колеса перед носом да себя, любимого. Ничего не понимая, я возился, пока кто-то не потянул меня за куртку.
– Цел? – негромко спросил Слава.
– Не знаю, – присмотревшись к его губам, я понял, что он кричит.
– Контузило?
– Слышу тебя не очень.
– Пройдет. Вставай, мы победили. Я схватился за протянутую руку и вскочил.
– Крови нет. – Слава внимательно оглядел меня. – Идти можешь?
– Да нормально все. – С каждой минутой я слышал корефана все лучше.
– У тебя телефон звонит, – сообщил Слава.
– На, поговори, – я сунул ему трубку.
– Да! Да, живы. Вы как? Вот как, да? Ладно. Валим отсюда в лес. За нами поезжайте. Все! – закончив содержательный разговор, Слава положил мобильник себе в карман.
– Машину вести можешь?
– Вполне.
– Тогда садись за руль и поезжай за фургоном, я его поведу.
– А бандиты где?
– А бандиты поедут за нами, их мало осталось. Двигай, Ильюха, бегом.
Плюхнувшись на сиденье, я первым делом достал из бардачка фляжку и сделал большой глоток. Выдохнул и сделал еще. В зеркале заднего вида «мазда» тронулась с места. Шла она, как раненый динозавр, – задние колеса спустили. Я завел мотор и вырулил на трассу вслед за микроавтобусом. Братва уже загрузилась в «шкоду» и ВАЗ-21099. Проезжая мимо, я увидел за рулем «девяносто девятой» озабоченного Бобра. «Фольксваген пассат», изрешеченный спереди пулями и картечью, застыл с выжидательно распахнутыми дверьми. Надо полагать, его следующими пассажирами будут менты. Это то, чего более всего боялись хашишины. Самих хашишинов видно не было. Наверное, остались лежать в канаве. Самое место для них. Собакам собачья смерть! – Волшебный напиток! – рассмеялся я. Глоток коньяка в нужное время способен творить чудеса. А два глотка – два чуда! Я почувствовал, что сил прибыло, а шум в голове поутих.
Из-за простреленных колес «мазды» наш кортеж плелся как похоронный, и я уже стал готовиться к разборкам с милицией, когда микроавтобус свернул на лесную дорогу. Мы благополучно уползли по грунтовке подальше от любопытных глаз. Наконец трасса скрылась за деревьями, и я с облегчением вздохнул. Слава насиловал движок, ухитряясь огибать глубокие рытвины и особо разъезженные участки колеи. К счастью, дождя не было давно, дорога сделалась крепкой, как камень, и сидящий на ободах микроавтобус не застрял в грязи.
Кустарник и сорный березняк по обочинам уступили место ровным матерым соснам. Мы въехали в бор. Слава выбрал место поровнее и свернул в лес. Проехав метров десять, микроавтобус остановился. Мы тоже съехали с дороги и взяли его в полукольцо – я справа, бандитские машины слева, точно стая волков, обложивших толстое подраненное животное. Я заглушил двигатель и вышел, оставив автомат в машине. За поясом ждал своего часа ТТ.
Используя минуту отдохновения, я неподвижно стоял, наслаждаясь лесной тишиной. Шума трассы здесь уже не было слышно. В бору негромко и отчего-то даже приятно клацали дверцы автомобилей, звучали раздраженные голоса бандитов. Глубоко вдохнув вкусно пахнущий хвоей воздух, я вышел из-за «мазды» к пацанам. Возможно, мне действительно попало по голове взрывной волной, а может быть, коньяк оказал влияние, но я чувствовал себя в некотором отстранении от происходящего и был спокоен и миролюбив. Мне также ничего не стоило выхватить пистолет и открыть огонь на поражение. В данный момент мои чувства не изменились бы. Я все лучше понимал корефана, долгое время остававшегося для меня отмороженной загадкой. Первым, кого я увидел, был Бобер.
– Подъем, братэлла, – голос Лося звучал, как всегда, с легкой иронией. – Подлетай на Московскую площадь, где выезд с Московского.
– Буду через сорок минут.
Оборвав связь, я посмотрел на время. Мобильник показывал 4.51. Значит, испанцы заметили выезд хашишинов и сразу сообщили бандитам, а братва отзвонилась нам. В соседней комнате заскрипел диван.
– Подъем, Слава, – продублировал я команду.
Впрочем, нужды в этом не было. «Афганец» тоже дремал вполглаза, хотя сам вчера настоял на ртом, чтобы лечь пораньше, мотивируя тем, что надо выспаться впрок. Возможно, придется активно действовать двое-трое суток без перерыва, война все-таки.
Мы бодро начали собираться. Все было приготовлено накануне, оставалось только одеться. В холщовой походной сумке лежал НЗ: дюжина охотничьих колбасок, большая плитка черного шоколада, бутылочка медицинского спирта – и костер из сырых дров разжечь, и самим согреться, и рану прочистить, – зажигалка, рулон пластыря, три больших бинта и перевязочный пакет, складной нож-мультитул (Слава «порадовал» перспективой неотложного хирургического вмешательства на лоне природы с применением слесарного инструмента), резиновый жгут, моток тонкого капронового шнура, фонарик и запасные батарейки.
Я закрылся в ванной, надел на бритвенный станок старую кассету и быстро обскоблил лицо. Если остановит автоинспектор, надо выглядеть прилично. – Ну, едем?
– Едем. – Я повесил сумку на плечо, мы спустились во двор, сели в машину, укрыли баул с оружием на полу за передним сиденьем и помчались по пустым улицам.
Было так рано, что спали все: бандиты, цивильные граждане, менты, даже таксеры-частники и те угомонились. Служебные автобусы, развозящие по автопаркам водителей общественного транспорта и техперсонал, не вышли еще на маршрут. Мы пролетели по набережной, свернули через Володарский мост на левый берег, прогнали через всю Ивановскую на проспект Славы, пронеслись по улице Питекантропов и вылетели на Московскую площадь.
Я покосился на часы – 5.27. На углу Московского проспекта заметил зеленую «шкоду октавиа» и подрулил к ней. Правая дверца открылась, из машины выбрался Лось. Мы со Славой тоже вышли.
– Здорово, пацаны, – приветствовал нас бандит. – Чурки пока из города не выезжали, но по ходу дело к тому идет. Значит, так, давайте двигайте к Подберезью и у развилки на Новгород нас ждите. Мобилы по трассе везде ловят. Если че как, мы созвонимся и решим, где будем дербанить зверей. Если все пойдет гладко, то без изменений. Встретимся на объездной дороге и начнем работать. Добро?
– Лады, – согласился Слава.
– Через КПП в Московской Славянке вместе поедем? – спросил я.
– Давайте вы первые. Мы после вас подтянемся, чтобы не роиться там.
– А пацаны твои где, автоматчики? – поинтересовался я, не приметив больше ни одной машины с людьми.
– Они за городом уже, – усмехнулся Лось. – Там машина одна, короче, красная «девяносто девятая». Смотрите, не попутайте их с чурками, а то беда будет.
Работа в его банде была поставлена на совесть. Не по себе делалось от мысли, что начнется, когда эта слаженная команда примется за нас.
– Удачи! – пожелал я на прощанье Лосю.
– И тебе, братэлло, тоже, – промелькнула на крестьянском лице бандита ироничная улыбка.
Не знаю уж, напутствие Лося сыграло роль или нам просто повезло, но контрольный пост мы миновали без остановки: притомившийся за ночь ОМОН дремал, а одинокий инспектор досматривал дальнобойную фуру и, увлеченный охотой, на легковушку внимания не обратил. Я лишь слегка замедлился при подъезде, а миновав КПМ, без стеснения дал по газам. Время было выбрано арабами крайне разумно. Даже через полчаса менты будут ползать, как сонные мухи, и реагировать только на большегрузные машины, да и то не на все. За этот период в микроавтобусах можно весь золотой запас России вывезти. На выезде вообще шмонают меньше. Террористов ловят только на въезде в город, а уезжаешь – кати куда хочешь, пусть у ментов в соседних районах, куда ты доставляешь свой опасный груз, голова болит.
За полтора часа домчали до Радищево. Гнать по пустой трассе было чудесно, Слава задремал, я наслаждался скоростью, словно полетом, совершенно не опасаясь засады инспекторов с радаром, зная, что сейчас их нет. Предстоящего боя тоже не боялся. В голове было пусто, на сердце радостно и безмятежно, как в детстве, когда отсутствие жизненного опыта не отягчает душу тревогами и заботами. Взошло солнце. Небо расчистилось. Казалось, в целом мире смерти нет.
Реальность тронула за плечо костлявой тленной лапой бандитского звонка. Я снизил скорость на въезде в населенный пункт, выудил из кармана трубку и поднес к уху.
– Алло!
– Ты где? – спросил Лось.
– В Радищеве .
– Мы Тосно проезжаем. Плетемся...
– Понял.
– Давай, до связи.
Лось отключился. Я убрал телефон и покосился на друга, который проснулся и зевал во всю пасть. Вот у кого железная выдержка! Впрочем, сейчас я и сам был спокоен, как удав.
– Доброе утро! – Тон у меня оказался настолько просветленный, что Слава невольно улыбнулся.
– Ага, доброе. Жрать охота.. Мы ничего с собой не взяли?
– Не сподобились. Скоро наше кафе будет, там подождем и перекусим. Лось звонил, сказал, что плетутся в районе Тосно, так что время на плотный завтрак у нас есть.
В Подберезье я без помех пересек встречную полосу и припарковался у закусочной, оборудованной в роскошном для дорожной забегаловки кирпичном двухэтажном здании, бывшем КПМ. Так сказать, кафе «ГАИ». Не хватало только швейцара с полосатым жезлом, заманивающего клиента.
Поднялись наверх, откуда хорошо просматривалась дорога, взяли по куре гриль, паре сэндвичей и банке лимонада. Выбрали столик у окна и принялись за еду.
– Как думаешь, – спросил я, – испанцы про золото не надудели?
– Чего там думать, – бодро прочавкал Слава. – Упремся – разберемся.
Позавтракав, он вынул сигарету и уставился в окно, флегматично постукивая фильтром по коробке. От сытости и меня разморило. Рассветная легкость и восторг уступили место тяжеловесному тупому блаженству. Я действительно превращался в удава. Или подобное ему могучее пресмыкающееся.
– Ты не в курсе, у Ксении есть подруги? – после жора потянуло на лирику.
– Вроде есть в больнице какие-то, но я не видел.
– А то я вчера с Маринкиной подругой пообщался. Захожу, а они на кухне сидят, лопочут что-то о своем, о женском: трешь-мнешь, хрен поймешь. Я послушал их, послушал и остолбенел.
– Красивая подруга-то?
– Симпатичная. Но ду-ура! Лерой зовут. Кукла, блин, тупая. В голове вата, в глазах ноль. Мелет всякую ерунду. Где Маринка это чучело нашла?!
– На работе, наверное. – Слава хитро прищурился и закурил.
– Да я понимаю, что на работе. Интересно, как они сошлись? Что в Маринке было такого, что заставило сдружиться именно с Лерой, а не с какой-нибудь другой, нормальной женщиной?
– Может, лучше не нашлось? – Корефан помедлил и предположил: – А может, было что-то общее.
– Последнее меня и пугает больше всего. Блин, теперь проблема, как от этой дуры избавляться. Ты как, вообще, Слава, думаешь после, – я мотнул головой в сторону окна. – После всего этого жить?
– Да нормально жить. – «Афганец» уверенно смотрел в будущее. – Мы с Ксюхой распишемся. Ты с Маринкой тоже. Когда денег срубим, все само собой устаканится. Гляди веселей, Ильюха, не парься. Ты слишком много думаешь там, где дело делать надо, от этого все твои заморочки.
Тут можно было не согласиться. Modus operandi[12] в свое время привел Славу в тюрьму на восемь лет, а меня всего на три года, что говорило не в пользу безрассудного действия, однако возразить не дал телефон.
– Алло! – Мы у Подберезья, – известил Лось.
– Понял, двигаем, – я оборвал связь. – Они здесь. Погнали!
Мы чинно поднялись и направились к выходу. Стремительно ускоряясь, сбежали по лестнице и подскочили к «гольфу». Пока мы завтракали, трасса постепенно ожила. Мимо завжикали разнокалиберные машины, обдавая нас порывами ветра: крупнотоннажные – вихрем, автомобили – легким дуновением. Слава встрепенулся:
– Гляди.
Я проводил взглядом микроавтобус «мазда» цвета серый металлик. Следом за ним шел длинный широкий гроб – голубой «фольксваген пассат», эту тачку я ни с чем не мог перепутать. Уверенности добавил «Москвичок», борзо вывернувший на обгон и попытавшийся втиснуться между «пассатом» и «маздой». Однако не тут-то было, «фольксваген» надбавил хода, часто замигал фарами и басовито гуднул: мол, убирайся. Водила «Москвича» отчаянно затормозил, чтобы съехать со встречной полосы, по которой летели два «икаруса».
– Куда прешь в населенном пункте! – вырвалось у меня.
Чудом избежав аварии, «Москвич» стыдливо задвинулся назад. Автобусы, пролетая мимо кафе, чуть не сдули нас со стоянки. Хашишины стремительно удалялись. Засмотревшись на них, я пропустил бандитское сопровождение. Да и было ли оно? Ладно, упремся – разберемся, как говорит Слава. Нечего раздумывать, когда действовать надо!
Я нажал на кнопку брелка. Квакнула сигнализация, щелкнул центральный замок. Слава распахнул дверь и поместился на сиденье. Автомобиль заметно осел на правую сторону. Я тоже запрыгнул в машину, вырулил на дорогу и припустился за золотом вдогон. Мой болид понесся по шоссе со скоростью пушечного ядра. Впереди замаячил голубой «пассат». А вот и развилка. Слава Богу, хашишины свернули влево, на объездную дорогу. Чтобы не улететь в кювет, я сбавил скорость и достал мобильник.
– Алло! Вы где? Я на объездной, вас не вижу.
– В зеркало погляди, – предложил Лось. Я поглядел. Зеленая «шкода» следовала за нами в отдалении. Бандиты не торопились высовываться, чтобы не спугнуть жертву.
– Теперь вижу, – сказал я.
– Обгоняй их, иди спереди, но далеко не отрывайся.
– Понял.
Ткнув в карман трубку, я дотянулся до бардачка и вытащил полулитровую фляжку «Мартеля» X. О. Время волшебного напитка настало.
– По сто грамм перед боем, – ответил я на удивленный взгляд корефана.
Я скрутил крышечку и сделал два больших глотка. Протянул бутылку Славе. Друг приложился. Ополовиненная фляжка вернулась в бардачок.
– В целом мире смерти нет! – сказал я и вдавил педаль газа в пол. Болид заревел и понесся как бешеный. Впереди показался серый микроавтобус «мазда», сопровождаемый голубым «фольксвагеном пассатом». Удерживая газ, я обогнал хашишинов. – Мы их делаем!
Уйдя далеко вперед, я включил пятую передачу и пристроился за красной ВАЗ-21099. На заднем стекле «девяносто девятой» был наклеен треугольник с бычьей головой. Окна были тонированы в ночь. Экипажа не было видно, но я надеялся, что в машине едут обещанные Лосем автоматчики.
Густой новгородский лес по бокам трассы ненадолго сменился мертвым болотным сухостоем. Начинался пустынный перегон, без населенных пунктов и досужих свидетелей с телефонами. До ближайшего поста дорожной инспекции оставалось километров тридцать. Я достал из кармана мобильник и вызвонил Лося.
– Самое время зажигать.
– Согласен, братэлло. Кстати, пацаны тебя видят.
– Это с быком которые?
– Они самые, – мгновенно сориентировался бригадир. – Давай, начинаем. Удачи вам!
– И ты не кашляй! – пробормотал я, убрав трубку в карман.
Волшебный напиток сделал свое дело. Руки стали крепкими, голова ясной. Сбавив скорость, я дал нагнать себя хашишинам.
– Слава, – намекнул я, – братва желает нам удачи.
– Ну и гвоздь им в рот, чтобы голова не болталась, – корефан оказался настроен по отношению к бандитам еще менее дружелюбно, чем я. – Помнишь, Ильюха, что надо делать? Твоя задача прижать фургон к обочине и остановить, а духами займусь я. Ты прячься за машину, постреливай оттуда и не высовывайся. Патроны береги.
Он выволок оружейный баул, загнал в автоматы рожки, передернул затвор, мой «калаш» положил между сиденьями. Рассовал по карманам гранаты, мне оставил одну.
– Жми, Ильюха. – Слава опустил стекло, в машину ворвался ветер. – Ну, гады, держитесь. Аллах акбар!
Я перестроился в левый ряд прямо перед «маздой» и тормознул. Микроавтобус надвинулся на нас, но вовремя отстал и отвильнул вправо. Я резко подрезал его и дал по тискам. «Гольф» тряхнуло, я врезался грудью в баранку. Хашишин за рулем отчаянно засигналил и резко ушел на обгон. Я воткнул вторую передачу. Болид заревел, как настоящий гоночный, и вырвался далеко вперед. Араб, сидящий рядом с водителем, проводил меня испуганными бараньими глазами. Я показал ему фак и вырулил перед капотом «мазды». Притормозил. Микроавтобус сбавил ход, но с левой полосы не ушел.
– Где эта скотобаза? Где Лось, Бобер, куда они делись?! До мобилы не добраться! – Мысль о том, что мы ошиблись и рано начали, привела меня в неистовство.
– Хрен с ними, сами забьем караван. Слава, мочи козлов! – Гони их на меня! – поддержал корефан.
Он выставил в окно ствол и приготовился открыть огонь, как только «мазда» окажется в секторе обстрела.
Я отвернул на встречную полосу, сбросил скорость и поравнялся с «маздой». В тесноте салона оглушительно стегнула очередь. Застучали о стекла пустые гильзы. Микроавтобус круто свильнул и приткнулся к обочине.
– Водилу зацепил! – крикнул Слава, и тут фольксваген пассат» протаранил нам багажник. Удар был мощным. «Гольф» кинуло вперед, Я треснулся затылком в подголовник и тут же вре зался ребрами в руль. Перед глазами сверкнули искры. Зубы клацнули. Я решил, что они вылетели.
– Вот это удар! – послышался голос корефана. Открыв глаза, я обнаружил, что сижу, вцепившись в руль, ногой намертво придавив тормоз, «гольф» застыл на краю кювета, косо перегородив обочину, впереди, метрах в пятидесяти, замер голубой «фольксваген пассат», ощерившись всеми четырьмя дверями, и снаружи слышны выстрелы.
– Живой? – Слава тронул меня за плечо.
Повернув голову, я увидел на лбу корефана кровоподтек. Должно быть, приложился головой о стекло. Недаром его называют лобовым.
– Да что мне сделается!
– Бери автомат и вылезай. – Не дожидаясь, пока я соображу, Слава сунул мне АКМС. – Пошли фургон грабить.
Я наконец-то отпустил руль и с заметным усилием снял ботинок с педали. Мотор уже заглох, но, чтобы не укатиться в кювет, я рванул рычаг ручного тормоза.
– Погнали! – подобрав с пола укатившуюся гра нату, я распахнул дверцу и почти вывалился из ма шины. Пригибаясь, бросился к микроавтобусу. Слава дал очередь.
– Ложись, Ильюха, ложись! – Он бросился на землю, не переставая коротко и прицельно молотить в кого-то, не видимого мне, прячущегося в кювете. Оставив автомат, Слава сорвал чеку и метнул эргэошку.
Я повалился ничком прямо на асфальт. Если бы по шоссе кто-то ехал, меня раздавило бы всмятку. По счастью, машину я увидел только вдали и откатился на обочину под передок «мазды».
Грохнул взрыв. На голову посыпалась грязь и какая-то мокрая трава. Лежа, я пытался высмотреть цель под колесами. Задняя дверь микроавтобуса распахнулась, в просвете между землей и днищем появились ноги. Матерно выругавшись, я взял левее и длинной очередью скосил их. Хашишин заорал и повалился. Я влепил три пули ему в тело. Автомат задрало, и четвертая попала в днище, отрикошетила и ушла в песок.
Я снял палец со спускового крючка. Мимо меня пронеслась дальнобойная фура с прицепом, а за ней еще две. В морду ударило ветром, горячими выхлопными газами. По бамперу, как пуля, щелкнул камень. Это было по-настоящему страшно.
Я оглянулся. Слава проворно двигался на карачках в мою сторону, готовый мгновенно залечь и открыть огонь. Заметив, что я смотрю, махнул автоматом, мол, лежи, я сам управлюсь.
В микроавтобусе еще кто-то был – по железному полу топотали подошвы, доносились гортанные звуки темного наречия. Слава ужом прокрался к правой двери, дотянулся до ручки, распахнул и отпрянул. Плюхнулся на задницу, прислонившись спиной к бамперу.
– Гранату бы туда, – с тоской в голосе сказал он, – да как потом на этой тачке уедешь...
– Что будем делать? – Впереди, за «пассатом», шел бой. Хлопали пистолетные выстрелы, сухой торопливой дробью работало что-то скорострельное, изредка раздавалось буханье дробовика. Похоже, все бандиты кучковались у машины сопровождения. Разработанный накануне план пошел насмарку.
– Что делать? Сиди тут. Вот, смотри, чтобы в канаву никто не уполз, а я зайду со стороны дороги и достану их через боковину. Башку высоко не поднимай, чтобы не зацепило.
Последний совет был лишним. После того как над головой свистнула первая шальная пуля, высовываться расхотелось напрочь. Они иногда залетали со стороны бандитов, отбивая желание подниматься с пуза.
– Работаем!
Слава сорвался к шоссе, почти на четырех костях, достиг левой дверцы и распахнул ее тем же макаром, сразу же отпрыгнув под защиту капота. На асфальт вывалился водитель. Замычал и задвигался. «Афганец» выстрелил ему в голову и, пригнувшись, побежал вдоль машины, расстреливая кузов короткими очередями. Я откатился к правому колесу и стал следить, чтобы хашишины не скрылись в кювете. В микроавтобусе затрещала длинная очередь. Огонь был ураганный, поливали из чего-то типа «Узи». Веско ответил АКМС. Пистолет-пулемет смолк.
«Сколько их там всего? – подумал я. – Двое? Трое?» Граната, закинутая через открытую дверь кабины, решила бы вопрос моментально, но после нее «мазда» вряд ли пойдет своим ходом. Это даже если не взорвется бензобак. А микроавтобус не мешало бы отогнать, пока не подъехала милиция, подальше в лес и там основательно обыскать. Золото и реликвии должны были перевозить в тайнике на случай досмотра, а до тайника сразу не доберешься. Его еще найти надо.
– Пять минут воюем! – Рядом со мной залег Слава, отстегнул и перевернул спаренный магазин. – Скоро менты приедут.
– Я одного завалил.
– Молодец.
– Надо их чем-то выкурить.
– Может, гранату кинуть? А, нельзя!
– Гранату? Идея, друг! Я выхватил из кармана эргэошку и прыгнул к двери.
– Аллах акбар!!! – истошно завопил я и швырнул гранату в салон, не выдергивая чеки. Она громко застучала по железу.
– Падай! – скомандовал на бегу Слава.
Я тут же ткнулся лицом в землю. Из микроавтобуса, как тараканы, посыпались хашишины. Трое. Слава проворно нырнул в кювет и оттуда открыл огонь. Фидаины попадали. Двое залегли и тут же ответили из своих скорострельных иномарок, а один упал как подкошенный, и я понял, что этот отвоевался.
Славу моментально прижали бешеным огнем. «Хорошо, что у них нет гранат», – подумал я и дал по фидаинам пару очередей. Откатился за колесо. На том месте, где я лежал, выросли фонтанчики пыли.
Из канавы, как чертик из коробочки, высунулся Слава, взмахнул рукой и тут же нырнул назад. Граната!
Я спрятал голову за колесо и прикрылся выставленным перед собой автоматом. Грохнул взрыв. Где-то на грани слуха я ощутил, как по кузову ударили осколки. Уши заложило. Все вокруг заволокло пылью. «Жив еще!» – осознал я, хлопая глазами.
Граната взорвалась недалеко от меня, но микроавтобус и лежащий за ним араб приняли в себя все осколки и большую часть ударной волны. Проморгавшись, я стал осматривать повреждения, сразу же забывая увиденное. Из целого мира не осталось ничего, кроме пыли, колеса перед носом да себя, любимого. Ничего не понимая, я возился, пока кто-то не потянул меня за куртку.
– Цел? – негромко спросил Слава.
– Не знаю, – присмотревшись к его губам, я понял, что он кричит.
– Контузило?
– Слышу тебя не очень.
– Пройдет. Вставай, мы победили. Я схватился за протянутую руку и вскочил.
– Крови нет. – Слава внимательно оглядел меня. – Идти можешь?
– Да нормально все. – С каждой минутой я слышал корефана все лучше.
– У тебя телефон звонит, – сообщил Слава.
– На, поговори, – я сунул ему трубку.
– Да! Да, живы. Вы как? Вот как, да? Ладно. Валим отсюда в лес. За нами поезжайте. Все! – закончив содержательный разговор, Слава положил мобильник себе в карман.
– Машину вести можешь?
– Вполне.
– Тогда садись за руль и поезжай за фургоном, я его поведу.
– А бандиты где?
– А бандиты поедут за нами, их мало осталось. Двигай, Ильюха, бегом.
Плюхнувшись на сиденье, я первым делом достал из бардачка фляжку и сделал большой глоток. Выдохнул и сделал еще. В зеркале заднего вида «мазда» тронулась с места. Шла она, как раненый динозавр, – задние колеса спустили. Я завел мотор и вырулил на трассу вслед за микроавтобусом. Братва уже загрузилась в «шкоду» и ВАЗ-21099. Проезжая мимо, я увидел за рулем «девяносто девятой» озабоченного Бобра. «Фольксваген пассат», изрешеченный спереди пулями и картечью, застыл с выжидательно распахнутыми дверьми. Надо полагать, его следующими пассажирами будут менты. Это то, чего более всего боялись хашишины. Самих хашишинов видно не было. Наверное, остались лежать в канаве. Самое место для них. Собакам собачья смерть! – Волшебный напиток! – рассмеялся я. Глоток коньяка в нужное время способен творить чудеса. А два глотка – два чуда! Я почувствовал, что сил прибыло, а шум в голове поутих.
Из-за простреленных колес «мазды» наш кортеж плелся как похоронный, и я уже стал готовиться к разборкам с милицией, когда микроавтобус свернул на лесную дорогу. Мы благополучно уползли по грунтовке подальше от любопытных глаз. Наконец трасса скрылась за деревьями, и я с облегчением вздохнул. Слава насиловал движок, ухитряясь огибать глубокие рытвины и особо разъезженные участки колеи. К счастью, дождя не было давно, дорога сделалась крепкой, как камень, и сидящий на ободах микроавтобус не застрял в грязи.
Кустарник и сорный березняк по обочинам уступили место ровным матерым соснам. Мы въехали в бор. Слава выбрал место поровнее и свернул в лес. Проехав метров десять, микроавтобус остановился. Мы тоже съехали с дороги и взяли его в полукольцо – я справа, бандитские машины слева, точно стая волков, обложивших толстое подраненное животное. Я заглушил двигатель и вышел, оставив автомат в машине. За поясом ждал своего часа ТТ.
Используя минуту отдохновения, я неподвижно стоял, наслаждаясь лесной тишиной. Шума трассы здесь уже не было слышно. В бору негромко и отчего-то даже приятно клацали дверцы автомобилей, звучали раздраженные голоса бандитов. Глубоко вдохнув вкусно пахнущий хвоей воздух, я вышел из-за «мазды» к пацанам. Возможно, мне действительно попало по голове взрывной волной, а может быть, коньяк оказал влияние, но я чувствовал себя в некотором отстранении от происходящего и был спокоен и миролюбив. Мне также ничего не стоило выхватить пистолет и открыть огонь на поражение. В данный момент мои чувства не изменились бы. Я все лучше понимал корефана, долгое время остававшегося для меня отмороженной загадкой. Первым, кого я увидел, был Бобер.