Страница:
– Не ночью?
«Самое время», – подумал Дейсейн, а вслух сказал:
– Да, не этой ночью.
Этот ответ, похоже, встревожил Дженни. Она всю дорогу в город просидела молча, лишь едва придерживая его.
6
7
8
«Самое время», – подумал Дейсейн, а вслух сказал:
– Да, не этой ночью.
Этот ответ, похоже, встревожил Дженни. Она всю дорогу в город просидела молча, лишь едва придерживая его.
6
Когда все уехали на грузовике дальше, оставив Дейсейна одного во дворе гостиницы, он начал всматриваться в ночное небо, забыв обо всем. Он до сих пор ощущал на своих губах прощальный поцелуй Дженни – напряженный и дрожащий. В воздухе витали запахи выхлопных газов. Где-то внутри здания слышалась музыка – кто-то включил радио.
Медленно Дейсейн вынул правую руку из кармана, разжал пальцы и начал внимательно рассматривать небольшой шарик – предмет, который смутно различался при свете гостиничной вывески. Теперь явственно ощущался сильный запах Джасперса.
Дейсейн уже успел изучить предмет в своей руке – сдавленный шарик из хлеба, сыра и ветчины, кусок сандвича с пикника.
«Знают ли они, что я спрятал его?» – спросил он себя.
Он не колебался, зайти ли ему внутрь и переодеться. Штаны и рубашка, которую он порвал на пикнике, уже успели просохнуть, но оставшиеся складки причиняли его телу массу неудобств.
Дейсейн чувствовал, что его сознание стоит перед этим выбором, стоит или не стоит переодеваться! А предмет, который он держал в руке, требовал принятия быстрого решения. Селадор. Да, Селадор должен получить этот шарик и исследовать его.
«Что-то мысли мои потеряли стройность», – заметил он самому себе.
Он чувствовал, что разрывается между этими двумя крайностями – сейчас наступил решающий момент. «Не последствия ли это травмы головы?» – задал он вопрос себе. Но он доверял своему внутреннему видению, вызванному воздействием Джасперса, и считал, что травма не такая уж серьезная. И все-таки… решения…
Огромным усилием воли он заставил себя пройти к грузовику и забраться внутрь кабины. Опираясь о руль, он положил на сиденье рядом с собой спрессованный шарик, в который превратился сандвич Джасперса.
«Сейчас, – приказал себе Дейсейн. – Если ехать, то прямо сейчас!»
Но прошло еще несколько минут, прежде чем ему удалось воплотить это решение в действие. Он включил двигатель и выехал со стоянки на дорогу, ведущую к Портервиллю. Особенно он не спешил, ощущая некоторую заторможенность в теле.
Фары высвечивали стоявшие по бокам деревья, желтую разделительную линию на покрытии извилистой дороги, оградительные перила. Дейсейн открыл окно и высунул голову, чтобы ветер прояснил голову. Сейчас, когда он уже ехал по петляющей вверх среди холмов дороге, его заторможенность еще больше увеличивалась, что не могло не беспокоить Дейсейна.
Мимо пронеслась какая-то машина с включенными фарами.
Темные очертания скалы рядом с дорогой… желтая разделительная линия… шлак на обочине… звезды над головой… Наконец-то он подъезжал к месту, где чернели скелеты обгоревших деревьев.
Дейсейн чувствовал, как какая-то сила тянет его назад, приказывает ему развернуться и возвратиться в Сантарогу. Он пытался побороть это принуждение. Селадор должен получить этот кусочек еды и провести его анализ. Это его долг. Он обещал. Он должен выбраться из долины и приехать в Портервилль.
Где-то внутри себя Дейсейн увидел смутные очертания какой-то фигуры, неизвестной, внушающей ужас. Она изучала его.
И с этим внезапным ощущением в сознании наступила поразительная ясность. И произошло это столь неожиданно, что он чуть было не потерял контроль над машиной, выскочив на встречную полосу… Пронзительно взвизгнули тормоза.
Дорога, мрак ночи, руль, нога на акселераторе – все это навалилось на его сознание с беспорядочной последовательностью. Дейсейн нажал на тормоза, резко сбрасывая скорость. Он ощущал каждый нервный импульс. Закружилась голова. Дейсейн вцепился в руль, сосредоточившись лишь на управлении грузовиком. Постепенно его чувства приходили в порядок. Он сделал глубокий дрожащий вздох.
«Реакция на наркотик, – сказал он себе. – Нужно сказать об этом Селадору».
Портервилль предстал перед ним той же унылой улицей, какой он ее запомнил: машины, стоявшие возле таверны, одинокий фонарь рядом с затемненной заправочной станцией.
Дейсейн остановился рядом с телефонной будкой, вспомнив шерифа, который допрашивал его здесь, ошибочно приняв его за сантарожанца. «Может, он не намного уж и ошибся», – подумал Дейсейн.
Он сообщил телефонистке телефонный номер Селадора и стал ждать, нетерпеливо постукивая пальцами о стенку. В трубке раздался едва слышный тонкий женский голос:
– Приемная доктора Селадора.
Дейсейн проговорил в трубку:
– Говорит Джилберт Дейсейн. Соедините меня с доктором Селадором.
– Мне очень жаль, но доктора Селадора нет – он обедает вместе с семьей. Может, вы хотите что-нибудь передать ему?
– Проклятье! – Дейсейн уставился на телефонную трубку. Он чувствовал раздражение. Ему пришлось доказывать себе, что вообще-то у Селадора не было никаких причин ожидать его телефонного звонка. Там, в Беркли, жизнь продолжает идти своим чередом.
– Так как, сэр? Вы будете что-то ему передавать? – повторил звонкий голос.
– Передайте ему, что звонил Джилберт Дейсейн и что я отправил один образец для химического анализа.
– Образец для химического анализа. Хорошо, сэр. Это все?
– Да.
Дейсейн несколько неохотно повесил трубку. Он внезапно почувствовал себя покинутым – один здесь, и никому во всем мире нет дела до того, жив он или мертв.
«Почему бы не послать их всех подальше? – говорил он себе. – Почему бы не жениться на Дженни и не послать весь остальной мир к чертям собачьим!»
Эта мысль показалась ему чрезвычайно привлекательной. Он чувствовал, что, если он вернется в долину, ему ничто не будет угрожать. Сантарога манила его этой безопасностью. Там, в долине, действительно его ждет беззаботное существование.
Вместе с тем где-то таилась опасность. Дейсейн ощущал что-то, смутно движущееся в темноте… Он потряс головой, раздраженный игрой в кошки-мышки и разного рода трюкачествами, которую вело его сознание с ним. Снова химеры!
Он вернулся к грузовику, нашел в багажнике банку, где хранились спички. Он высыпал спички, бросил в банку то, во что превратился сандвич, закрыл ее, завернул в остатки картонной коробки и оберточной бумаги, перевязал все это леской и надписал адрес Селадора. После этого составил сопроводительное письмо на странице, вырванной из блокнота, где подробно описал свою реакцию на наркотик, очередной несчастный случай на озере и собственные впечатления от группы – стену, которую они воздвигли, удерживая его на некотором расстоянии от себя, ужас в глазах и голосе Дженни…
От усилий, которые потребовали от него воспоминания, у него разболелась голова. В портфеле он нашел конверт, написал адрес на нем и запечатал.
С чувством удовлетворения Дейсейн тронулся с места, свернул в одну затемненную боковую улочку и остановился у обочины. Он запер кабину, забрался в багажник и развалился, собираясь проспать до утра, когда начнет работать почта Портервилля.
«Они не могут контролировать и здесь работников почты, – внушал он себе. – Селадор должен получить образец Джасперса… и мы вскоре узнаем, что же это такое».
Он закрыл глаза, и его веки как бы превратились в экран, на котором развертывался сюжет некоего фантастического фильма: съежившаяся от страха Дженни, кричащая, умоляющая его о чем-то. Смеющийся Селадор. Он видел гигантскую фигуру самого себя, Дейсейна, он стоял неподвижно, связанный невидимой силой, подобно Прометею, глаза его горели, и дыхание было тяжелым От прилагаемых усилий.
Он широко раскрыл глаза.
«Грезы наяву!»
Ему грезилось, что он на перевале!
Колеблясь, Дейсейн закрыл глаза. Темнота… но в этой темноте слышался один звук – смех Селадора.
Дейсейн прижал ладони к ушам. Смех превратился в звон колоколов, отбивающих медленный и… печальный звон. Он открыл глаза. Звон исчез.
Он сел и, не закрывая глаз, передвинулся в угол кузова. Похолодало, и чувствовался сильный мускусный запах. Он обнаружил спальный мешок, залез в него и стал чего-то ждать с открытыми глазами. Где-то снаружи стрекотал сверчок.
Медленно он начал погружаться в сон. Веки опустились, потом он снова широко раскрыл глаза.
«Сколько же еще будет длиться действие Джасперса? – подумал он. – Разумеется, все это – результат действия наркотика!»
Он закрыл глаза.
Откуда-то донесся отдаваемый эхом шепот Дженни: «О Джил… я люблю тебя. Джил, я люблю тебя…»
Он уснул с этим голосом, продолжавшим нашептывать ему любовные признания.
Медленно Дейсейн вынул правую руку из кармана, разжал пальцы и начал внимательно рассматривать небольшой шарик – предмет, который смутно различался при свете гостиничной вывески. Теперь явственно ощущался сильный запах Джасперса.
Дейсейн уже успел изучить предмет в своей руке – сдавленный шарик из хлеба, сыра и ветчины, кусок сандвича с пикника.
«Знают ли они, что я спрятал его?» – спросил он себя.
Он не колебался, зайти ли ему внутрь и переодеться. Штаны и рубашка, которую он порвал на пикнике, уже успели просохнуть, но оставшиеся складки причиняли его телу массу неудобств.
Дейсейн чувствовал, что его сознание стоит перед этим выбором, стоит или не стоит переодеваться! А предмет, который он держал в руке, требовал принятия быстрого решения. Селадор. Да, Селадор должен получить этот шарик и исследовать его.
«Что-то мысли мои потеряли стройность», – заметил он самому себе.
Он чувствовал, что разрывается между этими двумя крайностями – сейчас наступил решающий момент. «Не последствия ли это травмы головы?» – задал он вопрос себе. Но он доверял своему внутреннему видению, вызванному воздействием Джасперса, и считал, что травма не такая уж серьезная. И все-таки… решения…
Огромным усилием воли он заставил себя пройти к грузовику и забраться внутрь кабины. Опираясь о руль, он положил на сиденье рядом с собой спрессованный шарик, в который превратился сандвич Джасперса.
«Сейчас, – приказал себе Дейсейн. – Если ехать, то прямо сейчас!»
Но прошло еще несколько минут, прежде чем ему удалось воплотить это решение в действие. Он включил двигатель и выехал со стоянки на дорогу, ведущую к Портервиллю. Особенно он не спешил, ощущая некоторую заторможенность в теле.
Фары высвечивали стоявшие по бокам деревья, желтую разделительную линию на покрытии извилистой дороги, оградительные перила. Дейсейн открыл окно и высунул голову, чтобы ветер прояснил голову. Сейчас, когда он уже ехал по петляющей вверх среди холмов дороге, его заторможенность еще больше увеличивалась, что не могло не беспокоить Дейсейна.
Мимо пронеслась какая-то машина с включенными фарами.
Темные очертания скалы рядом с дорогой… желтая разделительная линия… шлак на обочине… звезды над головой… Наконец-то он подъезжал к месту, где чернели скелеты обгоревших деревьев.
Дейсейн чувствовал, как какая-то сила тянет его назад, приказывает ему развернуться и возвратиться в Сантарогу. Он пытался побороть это принуждение. Селадор должен получить этот кусочек еды и провести его анализ. Это его долг. Он обещал. Он должен выбраться из долины и приехать в Портервилль.
Где-то внутри себя Дейсейн увидел смутные очертания какой-то фигуры, неизвестной, внушающей ужас. Она изучала его.
И с этим внезапным ощущением в сознании наступила поразительная ясность. И произошло это столь неожиданно, что он чуть было не потерял контроль над машиной, выскочив на встречную полосу… Пронзительно взвизгнули тормоза.
Дорога, мрак ночи, руль, нога на акселераторе – все это навалилось на его сознание с беспорядочной последовательностью. Дейсейн нажал на тормоза, резко сбрасывая скорость. Он ощущал каждый нервный импульс. Закружилась голова. Дейсейн вцепился в руль, сосредоточившись лишь на управлении грузовиком. Постепенно его чувства приходили в порядок. Он сделал глубокий дрожащий вздох.
«Реакция на наркотик, – сказал он себе. – Нужно сказать об этом Селадору».
Портервилль предстал перед ним той же унылой улицей, какой он ее запомнил: машины, стоявшие возле таверны, одинокий фонарь рядом с затемненной заправочной станцией.
Дейсейн остановился рядом с телефонной будкой, вспомнив шерифа, который допрашивал его здесь, ошибочно приняв его за сантарожанца. «Может, он не намного уж и ошибся», – подумал Дейсейн.
Он сообщил телефонистке телефонный номер Селадора и стал ждать, нетерпеливо постукивая пальцами о стенку. В трубке раздался едва слышный тонкий женский голос:
– Приемная доктора Селадора.
Дейсейн проговорил в трубку:
– Говорит Джилберт Дейсейн. Соедините меня с доктором Селадором.
– Мне очень жаль, но доктора Селадора нет – он обедает вместе с семьей. Может, вы хотите что-нибудь передать ему?
– Проклятье! – Дейсейн уставился на телефонную трубку. Он чувствовал раздражение. Ему пришлось доказывать себе, что вообще-то у Селадора не было никаких причин ожидать его телефонного звонка. Там, в Беркли, жизнь продолжает идти своим чередом.
– Так как, сэр? Вы будете что-то ему передавать? – повторил звонкий голос.
– Передайте ему, что звонил Джилберт Дейсейн и что я отправил один образец для химического анализа.
– Образец для химического анализа. Хорошо, сэр. Это все?
– Да.
Дейсейн несколько неохотно повесил трубку. Он внезапно почувствовал себя покинутым – один здесь, и никому во всем мире нет дела до того, жив он или мертв.
«Почему бы не послать их всех подальше? – говорил он себе. – Почему бы не жениться на Дженни и не послать весь остальной мир к чертям собачьим!»
Эта мысль показалась ему чрезвычайно привлекательной. Он чувствовал, что, если он вернется в долину, ему ничто не будет угрожать. Сантарога манила его этой безопасностью. Там, в долине, действительно его ждет беззаботное существование.
Вместе с тем где-то таилась опасность. Дейсейн ощущал что-то, смутно движущееся в темноте… Он потряс головой, раздраженный игрой в кошки-мышки и разного рода трюкачествами, которую вело его сознание с ним. Снова химеры!
Он вернулся к грузовику, нашел в багажнике банку, где хранились спички. Он высыпал спички, бросил в банку то, во что превратился сандвич, закрыл ее, завернул в остатки картонной коробки и оберточной бумаги, перевязал все это леской и надписал адрес Селадора. После этого составил сопроводительное письмо на странице, вырванной из блокнота, где подробно описал свою реакцию на наркотик, очередной несчастный случай на озере и собственные впечатления от группы – стену, которую они воздвигли, удерживая его на некотором расстоянии от себя, ужас в глазах и голосе Дженни…
От усилий, которые потребовали от него воспоминания, у него разболелась голова. В портфеле он нашел конверт, написал адрес на нем и запечатал.
С чувством удовлетворения Дейсейн тронулся с места, свернул в одну затемненную боковую улочку и остановился у обочины. Он запер кабину, забрался в багажник и развалился, собираясь проспать до утра, когда начнет работать почта Портервилля.
«Они не могут контролировать и здесь работников почты, – внушал он себе. – Селадор должен получить образец Джасперса… и мы вскоре узнаем, что же это такое».
Он закрыл глаза, и его веки как бы превратились в экран, на котором развертывался сюжет некоего фантастического фильма: съежившаяся от страха Дженни, кричащая, умоляющая его о чем-то. Смеющийся Селадор. Он видел гигантскую фигуру самого себя, Дейсейна, он стоял неподвижно, связанный невидимой силой, подобно Прометею, глаза его горели, и дыхание было тяжелым От прилагаемых усилий.
Он широко раскрыл глаза.
«Грезы наяву!»
Ему грезилось, что он на перевале!
Колеблясь, Дейсейн закрыл глаза. Темнота… но в этой темноте слышался один звук – смех Селадора.
Дейсейн прижал ладони к ушам. Смех превратился в звон колоколов, отбивающих медленный и… печальный звон. Он открыл глаза. Звон исчез.
Он сел и, не закрывая глаз, передвинулся в угол кузова. Похолодало, и чувствовался сильный мускусный запах. Он обнаружил спальный мешок, залез в него и стал чего-то ждать с открытыми глазами. Где-то снаружи стрекотал сверчок.
Медленно он начал погружаться в сон. Веки опустились, потом он снова широко раскрыл глаза.
«Сколько же еще будет длиться действие Джасперса? – подумал он. – Разумеется, все это – результат действия наркотика!»
Он закрыл глаза.
Откуда-то донесся отдаваемый эхом шепот Дженни: «О Джил… я люблю тебя. Джил, я люблю тебя…»
Он уснул с этим голосом, продолжавшим нашептывать ему любовные признания.
7
Дневной свет проник в сознание Дейсейна в тот момент, когда он, абсолютно отрешившийся от всего, уставился в металлический потолок кузова грузовика. Ему был знаком этот потолок, но некоторое время он не мог связать его с каким-либо местом в пространстве. Голова болела, плечо ныло. Потолок… такой знакомый потолок…
Раздался звук автомобильного сигнала. Это вернуло его к реальности. Он откинул края спального мешка и вылез из грузовика в серый ненастный день. На подбородке появилась щетина. Во рту стоял кислый вкус.
Проходившие два школьника уставились на него и о чем-то зашептались.
«Ну и видок, наверное, у меня», – подумал Дейсейн. Он посмотрел на свою одежду. Она была помятой и сморщившейся, словно он плавал в ней, а потом уснул, и во время сна она высохла. Дейсейн улыбнулся про себя, подумав, что все именно таким образом и обстояло на самом деле.
Он залез в кабину, развернул грузовик и выехал на главную улицу, потом проехал вниз до здания с табличкой «Почтовое отделение».
Служащий сначала обслужил девочку, которая отправляла куда-то посылку со сладостями, а потом прошел за решетчатую перегородку, чтобы взвесить пакет и письмо Дейсейна. Это был высокий мужчина, с бледной кожей, черными волосами и бегающими туда-сюда осторожными голубыми глазами. Он недовольным тоном сказал Дейсейну:
– С вас восемьдесят четыре цента за бандероль и пять за письмо.
Дейсейн протянул долларовую купюру.
Служащий дал ему сдачу, потом еще раз посмотрел на пакет.
– Что в этой бандероли, мистер?
– Образцы анализов для нашей лаборатории, – ответил Дейсейн.
– Ясно.
Почтового служащего, похоже, не очень интересовали образцы чего-то там.
– Обратный адрес есть? – спросил он.
– Доктор Джилберт Дейсейн, до востребования, Сантарога, – ответил он.
– Дейсейн, – повторил служащий с внезапным интересом. – Дейсейн… Кажется, у меня есть бандероль для какого-то Дейсейна. Одну минутку!
Он исчез в задней комнате и через несколько секунд вернулся с квадратной коробкой примерно в фут шириной, аккуратно упакованной и перевязанной двойной толстой бечевкой. Даже издалека Дейсейн узнал аккуратный почерк Селадора на адресе.
«Селадор написал мне сюда?» – удивился Дейсейн.
Подобная конспирация, чтобы отправить ему посылку, говорила Дейсейну о том, что Селадору отлично было известно о его положении здесь. Его шеф знал, что он может послать сюда посылку и что Дейсейн получит ее. Но он тут же успокоил себя тем, что только этого и следовало ожидать – после того, как он описал Селадору положение, создавшееся на почте в Сантароге.
Впрочем, оставалось ощущение, что он пешка в какой-то игре, его каждый ход известен игрокам, передвигающим фигуры в этой игре.
– Покажите ваше удостоверение личности, – потребовал служащий.
Дейсейн показал его.
– Распишитесь здесь. – Оказалось, что его обслуживал начальник почтового отделения.
Дейсейн, расписался и взял посылку. Она была довольно тяжелой.
– Странно, что вы, сантарожанцы, пользуетесь услугами нашего почтового отделения, – заметил почтовый служащий. – Что-то не так с вашей службой?
«Сантарожанцы… он сказал во множественном числе», – подумал Дейсейн и спросил:
– А что, есть и другие сантарожанцы, которые приезжают сюда?
– Ну… когда-то приезжали, – ответил начальник почты. – Один негр… Бурдо, так его звали, если мне не изменяет память. Он несколько раз отправлял посылки. Однажды получил бандероль из Луизианы. Но это было уже давно.
– Ясно, – произнес Дейсейн, не зная, как реагировать на эту информацию.
– Давненько не виделся я с Бурдо, – заметил начальник почты. – Отличный парень. Надеюсь, с ним все в порядке?
– Вполне, – ответил Дейсейн. – Что ж… спасибо. – Он взял посылку и направился к своему грузовику.
Ощущая некую осторожность, объяснить которую он был не в силах, Дейсейн не стал сразу раскрывать посылку, а поставил ее на сиденье рядом с собой и выехал на дорогу на восток, которая вела в Сантарогу, и ехал по ней, пока не нашел затемненное место, где и притормозил.
В коробке оказался автоматический пистолет 32 калибра с запасной обоймой и коробкой с патронами. На предохранителе висела записка от Селадора: «Джилберт! Эта штука пылилась в ящике моего шкафа в течение многих лет, и я, скорее всего, напоминаю старую деву, которой жалко расставаться с любимой вещью, посылая ее тебе. Но мне кажется, отправив тебе пистолет, я одновременно надеюсь, что тебе он так и не пригодится. Однако то положение вещей, которое ты описал мне, наполнило меня странным беспокоящим чувством, что я вспомнил об этом оружии. Надеюсь, ты будешь чрезвычайно осторожен».
На обратной стороне записки был нацарапан постскриптум: «Исследования, проводимые по твоей просьбе, пока еще не дали никаких результатов. Обычно это тянется долго. Но ты меня обнадежил, возможно, мы все узнаем об этих людях». А чуть ниже стояла подпись: «С».
Дейсейн взял в руку пистолет и подавил внезапный импульс выбросить его в окно. Эта штука наполняла его предчувствием серьезной опасности. Что из того, что он сообщил Селадору, натолкнуло его на мысль отправить оружие? Или, возможно, это часть какой-то непонятной игры, которую ведет Селадор?
А, может, это напоминание о его долге? В ушибленной голове заныло от боли при этой мысли.
Ему вспомнилась одна фраза в записке Селадора, и он перечитал ее:»…все узнаем об этих людях».
«Именно это я и должен сделать? – подумал Дейсейн. – Неужели я послан сюда, чтобы собрать улики для обвинения-».
Он вспомнил причины, которые перечислял ему Марден, по которым сюда посылали исследователей.
Дейсейн проглотил комок в горле. В этой фразе, когда он ее перечитал, было что-то еще. Что, если доктор на что-то ему намекает? Ведь отправка оружия совершенно не в духе этого человека. Если уж быть откровенным, то если бы его, Дейсейна, спросили, может ли доктор Селадор иметь оружие, он бы с уверенностью ответил отрицательно.
И что же теперь ему делать с этой чертовой вещью?
Дейсейн проверил пистолет – полная обойма, патронник пуст. Он подавил в себе импульс забросить его в отделение для перчаток и забыть о нем. Если грузовик станут обыскивать…
Чертов Селадор!
Чувствуя себя последним идиотом, Дейсейн сунул пистолет в задний карман брюк и прикрыл его пиджаком. С Селадором он разберется позже. А сейчас он отправится к Паже… и тот ответит на несколько его вопросов.
Раздался звук автомобильного сигнала. Это вернуло его к реальности. Он откинул края спального мешка и вылез из грузовика в серый ненастный день. На подбородке появилась щетина. Во рту стоял кислый вкус.
Проходившие два школьника уставились на него и о чем-то зашептались.
«Ну и видок, наверное, у меня», – подумал Дейсейн. Он посмотрел на свою одежду. Она была помятой и сморщившейся, словно он плавал в ней, а потом уснул, и во время сна она высохла. Дейсейн улыбнулся про себя, подумав, что все именно таким образом и обстояло на самом деле.
Он залез в кабину, развернул грузовик и выехал на главную улицу, потом проехал вниз до здания с табличкой «Почтовое отделение».
Служащий сначала обслужил девочку, которая отправляла куда-то посылку со сладостями, а потом прошел за решетчатую перегородку, чтобы взвесить пакет и письмо Дейсейна. Это был высокий мужчина, с бледной кожей, черными волосами и бегающими туда-сюда осторожными голубыми глазами. Он недовольным тоном сказал Дейсейну:
– С вас восемьдесят четыре цента за бандероль и пять за письмо.
Дейсейн протянул долларовую купюру.
Служащий дал ему сдачу, потом еще раз посмотрел на пакет.
– Что в этой бандероли, мистер?
– Образцы анализов для нашей лаборатории, – ответил Дейсейн.
– Ясно.
Почтового служащего, похоже, не очень интересовали образцы чего-то там.
– Обратный адрес есть? – спросил он.
– Доктор Джилберт Дейсейн, до востребования, Сантарога, – ответил он.
– Дейсейн, – повторил служащий с внезапным интересом. – Дейсейн… Кажется, у меня есть бандероль для какого-то Дейсейна. Одну минутку!
Он исчез в задней комнате и через несколько секунд вернулся с квадратной коробкой примерно в фут шириной, аккуратно упакованной и перевязанной двойной толстой бечевкой. Даже издалека Дейсейн узнал аккуратный почерк Селадора на адресе.
«Селадор написал мне сюда?» – удивился Дейсейн.
Подобная конспирация, чтобы отправить ему посылку, говорила Дейсейну о том, что Селадору отлично было известно о его положении здесь. Его шеф знал, что он может послать сюда посылку и что Дейсейн получит ее. Но он тут же успокоил себя тем, что только этого и следовало ожидать – после того, как он описал Селадору положение, создавшееся на почте в Сантароге.
Впрочем, оставалось ощущение, что он пешка в какой-то игре, его каждый ход известен игрокам, передвигающим фигуры в этой игре.
– Покажите ваше удостоверение личности, – потребовал служащий.
Дейсейн показал его.
– Распишитесь здесь. – Оказалось, что его обслуживал начальник почтового отделения.
Дейсейн, расписался и взял посылку. Она была довольно тяжелой.
– Странно, что вы, сантарожанцы, пользуетесь услугами нашего почтового отделения, – заметил почтовый служащий. – Что-то не так с вашей службой?
«Сантарожанцы… он сказал во множественном числе», – подумал Дейсейн и спросил:
– А что, есть и другие сантарожанцы, которые приезжают сюда?
– Ну… когда-то приезжали, – ответил начальник почты. – Один негр… Бурдо, так его звали, если мне не изменяет память. Он несколько раз отправлял посылки. Однажды получил бандероль из Луизианы. Но это было уже давно.
– Ясно, – произнес Дейсейн, не зная, как реагировать на эту информацию.
– Давненько не виделся я с Бурдо, – заметил начальник почты. – Отличный парень. Надеюсь, с ним все в порядке?
– Вполне, – ответил Дейсейн. – Что ж… спасибо. – Он взял посылку и направился к своему грузовику.
Ощущая некую осторожность, объяснить которую он был не в силах, Дейсейн не стал сразу раскрывать посылку, а поставил ее на сиденье рядом с собой и выехал на дорогу на восток, которая вела в Сантарогу, и ехал по ней, пока не нашел затемненное место, где и притормозил.
В коробке оказался автоматический пистолет 32 калибра с запасной обоймой и коробкой с патронами. На предохранителе висела записка от Селадора: «Джилберт! Эта штука пылилась в ящике моего шкафа в течение многих лет, и я, скорее всего, напоминаю старую деву, которой жалко расставаться с любимой вещью, посылая ее тебе. Но мне кажется, отправив тебе пистолет, я одновременно надеюсь, что тебе он так и не пригодится. Однако то положение вещей, которое ты описал мне, наполнило меня странным беспокоящим чувством, что я вспомнил об этом оружии. Надеюсь, ты будешь чрезвычайно осторожен».
На обратной стороне записки был нацарапан постскриптум: «Исследования, проводимые по твоей просьбе, пока еще не дали никаких результатов. Обычно это тянется долго. Но ты меня обнадежил, возможно, мы все узнаем об этих людях». А чуть ниже стояла подпись: «С».
Дейсейн взял в руку пистолет и подавил внезапный импульс выбросить его в окно. Эта штука наполняла его предчувствием серьезной опасности. Что из того, что он сообщил Селадору, натолкнуло его на мысль отправить оружие? Или, возможно, это часть какой-то непонятной игры, которую ведет Селадор?
А, может, это напоминание о его долге? В ушибленной голове заныло от боли при этой мысли.
Ему вспомнилась одна фраза в записке Селадора, и он перечитал ее:»…все узнаем об этих людях».
«Именно это я и должен сделать? – подумал Дейсейн. – Неужели я послан сюда, чтобы собрать улики для обвинения-».
Он вспомнил причины, которые перечислял ему Марден, по которым сюда посылали исследователей.
Дейсейн проглотил комок в горле. В этой фразе, когда он ее перечитал, было что-то еще. Что, если доктор на что-то ему намекает? Ведь отправка оружия совершенно не в духе этого человека. Если уж быть откровенным, то если бы его, Дейсейна, спросили, может ли доктор Селадор иметь оружие, он бы с уверенностью ответил отрицательно.
И что же теперь ему делать с этой чертовой вещью?
Дейсейн проверил пистолет – полная обойма, патронник пуст. Он подавил в себе импульс забросить его в отделение для перчаток и забыть о нем. Если грузовик станут обыскивать…
Чертов Селадор!
Чувствуя себя последним идиотом, Дейсейн сунул пистолет в задний карман брюк и прикрыл его пиджаком. С Селадором он разберется позже. А сейчас он отправится к Паже… и тот ответит на несколько его вопросов.
8
Когда Дейсейн вошел в кабинет Паже, там находился какой-то больной. Худощавая седовласая Сара открыла дверь и попросила его подождать в гостиной. С некоторым преувеличенным гостеприимством она добавила, что, если он хочет, она может приготовить ему кофе.
В желудке забурлило, и Дейсейн понял, как же сильно он проголодался. Он даже подумал, не сказать ли Саре об этом.
Как бы читая его мысли, Сара сказала:
– Могу поспорить, вы еще не завтракали.
Она окинула его взглядом с ног до головы.
– Похоже, вы спали в этой одежде. Все вы, доктора, похожи один на другого. Никогда не заботитесь о своем виде.
– Я действительно еще не завтракал, – признался Дейсейн.
– Не позавидуешь Дженни, если вы не измените кое-какие свои привычки, – хмуро заметила Сара, но смягчила свои слова улыбкой.
Дейсейн с удивлением заметил два ряда белых искусственных зубов на усеянном морщинами лице.
– У меня остался кусок яблочного пирога и немного крема Джасперса. Уверена, что вам это понравится.
Она повернулась и через столовую прошла сквозь вращающиеся двери в ослепительно сверкающую белизной кухню.
Дейсейна удивила эта улыбка, потом он вспомнил, как Дженни говорила, что он нравится Саре. И тут же, повинуясь мгновенному импульсу, Дейсейн прошел за Сарой на кухню.
– Уверен, что вы не любите обслуживать людей в гостиной, – предположил он.
– Людям всегда лучше есть там, где положено, – сказала Сара.
Она поставила тарелку на овальный столик возле окон, выходящих на сверкающий в лучах утреннего солнца цветочный сад.
– Садитесь здесь, молодой человек, – пригласила Сара. Она вылила густой крем из кувшина на золотистую корочку, образовавшуюся на поверхности пирога.
Дейсейн ощутил сильный аромат Джасперса. Его рука задрожала, беря ложку, которую Сара положила на стол для него. Дрожь исчезла, едва только он проглотил первый кусок пирога.
Это оказался сладкий яблочный пирог, и он успокаивающе подействовал на психолога.
С некоторой отстраненностью, которая его испугала, Дейсейн наблюдал за тем, как его рука направляет ложку к пирогу и спустя секунду новый кусочек оказывается у него во рту, а он не без удовольствия проглатывает его.
Успокаивающее действие.
«Я привык к этой эссенции», – подумал он.
– Что-то не так? – спросила Сара.
– Я… – Дейсейн отложил в сторону ложку. – Вы поймали меня в ловушку, не так ли? – прямо спросил он.
– О чем это вы говорите? – не поняла Сара.
– Что это… – он кивнул в сторону пирога, – делает со мной?
– Какие-то странные ощущения, верно? – спросила Сара. – У тебя перед глазами все время что-то мерцает?
– Я… – Дейсейн потряс головой. Ее слова казались ему бессмысленными. «У тебя перед глазами все время что-то мерцает!»
– Я позову доктора Ларри, – сказал Сара. Она бросилась ко второй двери на кухне, и он увидел, как она бежит по проходу к клинике.
Вскоре она вернулась вместе с доктором Паже. Лицо того озабоченно морщилось.
– Что она вам сказала? – спросил Дейсейн. Эти слова прозвучали глупо, он сам это понял, еще произнося их. Он оттолкнул в сторону руку Паже. Хмурое лицо врача, прищуренные глаза – он выглядел как разъяренный Будда.
– С вами, похоже, все в порядке, – сказал Паже. – Любые странные симптомы…
– Вы поймали меня в ловушку, – повторил снова Дейсейн. – Вот что я сказал ей. Вы поймали меня в ловушку. – Он указал на тарелку перед собой.
– Вот с помощью этого!
– М-да, – пробормотал Паже.
– Он просто борется с этим? – спросила Сара.
– Вероятно, – ответил Паже.
– Какая глупость! – воскликнула Сара.
– Такое иногда бывает, – заметил Паже.
– Я знаю, но…
– Да перестанете вы болтать обо мне, словно я – капля на предметном стекле микроскопа! – в ярости воскликнул Дейсейн и выскочил из-за стола. При этом он зацепил тарелку с пирогом, которая слетела на пол и разбилась.
– Ну, видите, что вы натворили! – укоризненно воскликнула Сара.
– Я – человек, – сказал Дейсейн, – а не нечто, вроде…
– Успокойся, парень, успокойся, – попытался утихомирить его Паже.
Дейсейн повернулся и бросился мимо Паже. Он должен был убежать куда-нибудь подальше от них, иначе бы он мог в ярости натворить дел. Сейчас Дейсейн вспомнил даже про оружие в заднем кармане его брюк.
«Проклятый Селадор!»
– Да погодите одну минутку! – крикнул ему Паже.
Дейсейн остановился в дверях и посмотрел на него.
– Вам нельзя уходить в таком состоянии, – сказал Паже.
– Не пытайтесь остановить меня, – угрожающе произнес Дейсейн. Он чувствовал холод огромного пистолета в заднем кармане.
Паже внезапно замолчал: он словно превратился в истукана, – мелькнуло в голове у Дейсейна, когда он окинул взглядом всю фигуру доктора, пристально глядевшего на него. Ему казалось, что Паже уменьшается в размерах, его фигурка становится отдаленной и таинственной, словно он видел его в перевернутый телескоп.
– Очень хорошо, – сказал Паже голосом, доносившимся откуда-то издалека.
Дейсейн медленно повернулся, переступил порог кухни и прошел через гостиную на улицу. Его ноги ступали по асфальту пешеходной дорожки перед домом, потом по полоске травы, пробивающейся на стоянке. Дверная ручка его грузовика показалась ему ледяной. Он завел двигатель, удивляясь своим ощущениям – он словно пребывал в каком-то сне.
Мимо проплывала улица, постепенно сужающаяся, появились указатели, покрытие дороги стало асфальтированным. Вот и гостиница. Он припарковался напротив длинного крыльца, слева от старого зеленого автомобиля… Что теперь ему делать, он смутно представлял себе, все казалось таким несущественным.
Вдруг Дейсейн словно пробудился от спячки и обнаружил, что правая его рука взялась за ручку парадной двери гостиницы… и дергает ее, дергает, но без какого-то результата. Его внимание привлекла табличка на центральной панели: «Закрыто».
Дейсейн уставился на нее: «Закрыто? Быть того не может!»
– Ваши вещи возле ступенек, доктор Дейсейн.
Дейсейн сразу же узнал этот голос – вечно раздраженного Эла Мардена: «Власть имущие… Секретность… Заговор».
Дейсейн повернулся, чувствуя, как обострилось его восприятие. Марден стоял на середине крыльца: рыжеволосый, с продолговатым лицом и зелеными глазами, крепко сжавший губы, вытянутые в прямую линию, которые могли выражать любую эмоцию, начиная от гнева и кончая насмешкой.
– Итак, вы изгоняете меня, – сказал Дейсейн.
– Отель закрыт, – сказал Марден. – Распоряжение департамента здравоохранения.
– И столовая, и ресторан? – спросил Дейсейн.
– Все закрыто, – резким, не терпящим никаких возражений тоном ответил Марден.
– И я могу просто вернуться туда, откуда я приехал, так? – спросил Дейсейн.
– Выбирайтесь сами.
– У вас ведь есть и другие отели, – произнес Дейсейн.
– Неужели?
– Должны быть.
– Должны ли?
Дейсейн внимательно посмотрел на капитана дорожной инспекции, испытывая то же чувство, что и несколько минут назад в доме Паже. Капитан начал уменьшаться.
– Вы можете уехать или вернуться в клинику доктора Паже, – предложил Марден. – Вероятно, они согласятся на это. – Как же далеко звучал этот голос!
– Вернуться к Паже, – повторил Дейсейн. – Откуда вы знаете, что я только что был там?
Марден ничего не ответил, его лицо удалялось все дальше и дальше…
– Быстро же у вас распространяется информация, – заметил Дейсейн.
– Когда это нам нужно.
«Может, в самом деле вернуться к Паже? – задал себе вопрос Дейсейн. Он улыбнулся, пытаясь не утратить ясность мышления. – Нет! Они не могли продумать все до конца. Не могли!»
Все так же улыбаясь, Дейсейн взял свой чемодан, стоявший у ступенек и прошел к грузовику. Забросив чемодан в кабину, он сел за руль.
– Лучше не отказываться от помощи людей, которые знают, как вам помочь, – крикнул Марден.
Сейчас на его лице возникло нечто похожее на беспокойство. Улыбка Дейсейна стала еще шире, и это согревало ему душу, когда он направил грузовик в центр города.
В зеркале заднего обзора Дейсейн увидел патрульную машину, ехавшую за ним. Ему не позволят припарковаться где-нибудь в городе, понял Дейсейн, и тут он вспомнил карту, висевшую на окне станции техобслуживания Шелера. На ней на западной дороге был указан государственный парк «Песчаные холмы».
Он ехал вниз по главной улице, а сзади сразу за ним следовала патрульная машина. Прямо впереди себя он увидел гигантскую станцию техобслуживания, а рядом со стоянкой – телефонную будку и так неожиданно свернул с главной дороги, что Марден проскочил мимо, а, когда полицейская машина, взвизгнув тормозами, подалась назад, Дейсейн уже успел выскочить из кабины грузовика и оказаться у будки.
Марден остановил патрульную машину на улице и стал ждать, внимательно глядя на Дейсейна. Казалось, что даже двигатель патрульной машины урчит неодобрительно. Дейсейн повернулся и посмотрел на станцию техобслуживания – там царила необычная суета: одни автомобили въезжали, другие выезжали… никто не обращал ни малейшего внимания на Мардена и того, за кем он следит.
Дейсейн пожал плечами, прошел в будку и закрыл дверь.
Он бросил монетку в щель и сказал дежурной телефонистке, чтобы она сообщила ему номер кооператива.
– Если вам нужна Дженни, доктор Дейсейн, то она уже ушла домой, – психолог уставился в телефонную трубку, ожидая, когда утихнет этот надменный женский голос. Они не только знали, кто звонит, но и то, с кем он хотел связаться!
Дейсейн внимательно посмотрел на Мардена, встретил взгляд его зеленых глаз, циничных зеленых глаз.
Гнев закипел внутри Дейсейна. Он попытался подавить его. Да ну их к черту! Да, он хотел поговорить с Дженни. И он поговорит с ней, как бы они ни пытались помешать этому.
– Я не знаю номер телефона доктора Паже.
В трубке отчетливо прозвучал вздох.
Дейсейн заметил телефонный справочник, висевший на цепи, прикрепленной к стенке будки, и почувствовал, как на него накатывает волна вины – бессмысленной, убийственной, давившей на психику. Он услышал, как оператор набирает номер.
Потом раздался голос Дженни.
– Дженни!
В желудке забурлило, и Дейсейн понял, как же сильно он проголодался. Он даже подумал, не сказать ли Саре об этом.
Как бы читая его мысли, Сара сказала:
– Могу поспорить, вы еще не завтракали.
Она окинула его взглядом с ног до головы.
– Похоже, вы спали в этой одежде. Все вы, доктора, похожи один на другого. Никогда не заботитесь о своем виде.
– Я действительно еще не завтракал, – признался Дейсейн.
– Не позавидуешь Дженни, если вы не измените кое-какие свои привычки, – хмуро заметила Сара, но смягчила свои слова улыбкой.
Дейсейн с удивлением заметил два ряда белых искусственных зубов на усеянном морщинами лице.
– У меня остался кусок яблочного пирога и немного крема Джасперса. Уверена, что вам это понравится.
Она повернулась и через столовую прошла сквозь вращающиеся двери в ослепительно сверкающую белизной кухню.
Дейсейна удивила эта улыбка, потом он вспомнил, как Дженни говорила, что он нравится Саре. И тут же, повинуясь мгновенному импульсу, Дейсейн прошел за Сарой на кухню.
– Уверен, что вы не любите обслуживать людей в гостиной, – предположил он.
– Людям всегда лучше есть там, где положено, – сказала Сара.
Она поставила тарелку на овальный столик возле окон, выходящих на сверкающий в лучах утреннего солнца цветочный сад.
– Садитесь здесь, молодой человек, – пригласила Сара. Она вылила густой крем из кувшина на золотистую корочку, образовавшуюся на поверхности пирога.
Дейсейн ощутил сильный аромат Джасперса. Его рука задрожала, беря ложку, которую Сара положила на стол для него. Дрожь исчезла, едва только он проглотил первый кусок пирога.
Это оказался сладкий яблочный пирог, и он успокаивающе подействовал на психолога.
С некоторой отстраненностью, которая его испугала, Дейсейн наблюдал за тем, как его рука направляет ложку к пирогу и спустя секунду новый кусочек оказывается у него во рту, а он не без удовольствия проглатывает его.
Успокаивающее действие.
«Я привык к этой эссенции», – подумал он.
– Что-то не так? – спросила Сара.
– Я… – Дейсейн отложил в сторону ложку. – Вы поймали меня в ловушку, не так ли? – прямо спросил он.
– О чем это вы говорите? – не поняла Сара.
– Что это… – он кивнул в сторону пирога, – делает со мной?
– Какие-то странные ощущения, верно? – спросила Сара. – У тебя перед глазами все время что-то мерцает?
– Я… – Дейсейн потряс головой. Ее слова казались ему бессмысленными. «У тебя перед глазами все время что-то мерцает!»
– Я позову доктора Ларри, – сказал Сара. Она бросилась ко второй двери на кухне, и он увидел, как она бежит по проходу к клинике.
Вскоре она вернулась вместе с доктором Паже. Лицо того озабоченно морщилось.
– Что она вам сказала? – спросил Дейсейн. Эти слова прозвучали глупо, он сам это понял, еще произнося их. Он оттолкнул в сторону руку Паже. Хмурое лицо врача, прищуренные глаза – он выглядел как разъяренный Будда.
– С вами, похоже, все в порядке, – сказал Паже. – Любые странные симптомы…
– Вы поймали меня в ловушку, – повторил снова Дейсейн. – Вот что я сказал ей. Вы поймали меня в ловушку. – Он указал на тарелку перед собой.
– Вот с помощью этого!
– М-да, – пробормотал Паже.
– Он просто борется с этим? – спросила Сара.
– Вероятно, – ответил Паже.
– Какая глупость! – воскликнула Сара.
– Такое иногда бывает, – заметил Паже.
– Я знаю, но…
– Да перестанете вы болтать обо мне, словно я – капля на предметном стекле микроскопа! – в ярости воскликнул Дейсейн и выскочил из-за стола. При этом он зацепил тарелку с пирогом, которая слетела на пол и разбилась.
– Ну, видите, что вы натворили! – укоризненно воскликнула Сара.
– Я – человек, – сказал Дейсейн, – а не нечто, вроде…
– Успокойся, парень, успокойся, – попытался утихомирить его Паже.
Дейсейн повернулся и бросился мимо Паже. Он должен был убежать куда-нибудь подальше от них, иначе бы он мог в ярости натворить дел. Сейчас Дейсейн вспомнил даже про оружие в заднем кармане его брюк.
«Проклятый Селадор!»
– Да погодите одну минутку! – крикнул ему Паже.
Дейсейн остановился в дверях и посмотрел на него.
– Вам нельзя уходить в таком состоянии, – сказал Паже.
– Не пытайтесь остановить меня, – угрожающе произнес Дейсейн. Он чувствовал холод огромного пистолета в заднем кармане.
Паже внезапно замолчал: он словно превратился в истукана, – мелькнуло в голове у Дейсейна, когда он окинул взглядом всю фигуру доктора, пристально глядевшего на него. Ему казалось, что Паже уменьшается в размерах, его фигурка становится отдаленной и таинственной, словно он видел его в перевернутый телескоп.
– Очень хорошо, – сказал Паже голосом, доносившимся откуда-то издалека.
Дейсейн медленно повернулся, переступил порог кухни и прошел через гостиную на улицу. Его ноги ступали по асфальту пешеходной дорожки перед домом, потом по полоске травы, пробивающейся на стоянке. Дверная ручка его грузовика показалась ему ледяной. Он завел двигатель, удивляясь своим ощущениям – он словно пребывал в каком-то сне.
Мимо проплывала улица, постепенно сужающаяся, появились указатели, покрытие дороги стало асфальтированным. Вот и гостиница. Он припарковался напротив длинного крыльца, слева от старого зеленого автомобиля… Что теперь ему делать, он смутно представлял себе, все казалось таким несущественным.
Вдруг Дейсейн словно пробудился от спячки и обнаружил, что правая его рука взялась за ручку парадной двери гостиницы… и дергает ее, дергает, но без какого-то результата. Его внимание привлекла табличка на центральной панели: «Закрыто».
Дейсейн уставился на нее: «Закрыто? Быть того не может!»
– Ваши вещи возле ступенек, доктор Дейсейн.
Дейсейн сразу же узнал этот голос – вечно раздраженного Эла Мардена: «Власть имущие… Секретность… Заговор».
Дейсейн повернулся, чувствуя, как обострилось его восприятие. Марден стоял на середине крыльца: рыжеволосый, с продолговатым лицом и зелеными глазами, крепко сжавший губы, вытянутые в прямую линию, которые могли выражать любую эмоцию, начиная от гнева и кончая насмешкой.
– Итак, вы изгоняете меня, – сказал Дейсейн.
– Отель закрыт, – сказал Марден. – Распоряжение департамента здравоохранения.
– И столовая, и ресторан? – спросил Дейсейн.
– Все закрыто, – резким, не терпящим никаких возражений тоном ответил Марден.
– И я могу просто вернуться туда, откуда я приехал, так? – спросил Дейсейн.
– Выбирайтесь сами.
– У вас ведь есть и другие отели, – произнес Дейсейн.
– Неужели?
– Должны быть.
– Должны ли?
Дейсейн внимательно посмотрел на капитана дорожной инспекции, испытывая то же чувство, что и несколько минут назад в доме Паже. Капитан начал уменьшаться.
– Вы можете уехать или вернуться в клинику доктора Паже, – предложил Марден. – Вероятно, они согласятся на это. – Как же далеко звучал этот голос!
– Вернуться к Паже, – повторил Дейсейн. – Откуда вы знаете, что я только что был там?
Марден ничего не ответил, его лицо удалялось все дальше и дальше…
– Быстро же у вас распространяется информация, – заметил Дейсейн.
– Когда это нам нужно.
«Может, в самом деле вернуться к Паже? – задал себе вопрос Дейсейн. Он улыбнулся, пытаясь не утратить ясность мышления. – Нет! Они не могли продумать все до конца. Не могли!»
Все так же улыбаясь, Дейсейн взял свой чемодан, стоявший у ступенек и прошел к грузовику. Забросив чемодан в кабину, он сел за руль.
– Лучше не отказываться от помощи людей, которые знают, как вам помочь, – крикнул Марден.
Сейчас на его лице возникло нечто похожее на беспокойство. Улыбка Дейсейна стала еще шире, и это согревало ему душу, когда он направил грузовик в центр города.
В зеркале заднего обзора Дейсейн увидел патрульную машину, ехавшую за ним. Ему не позволят припарковаться где-нибудь в городе, понял Дейсейн, и тут он вспомнил карту, висевшую на окне станции техобслуживания Шелера. На ней на западной дороге был указан государственный парк «Песчаные холмы».
Он ехал вниз по главной улице, а сзади сразу за ним следовала патрульная машина. Прямо впереди себя он увидел гигантскую станцию техобслуживания, а рядом со стоянкой – телефонную будку и так неожиданно свернул с главной дороги, что Марден проскочил мимо, а, когда полицейская машина, взвизгнув тормозами, подалась назад, Дейсейн уже успел выскочить из кабины грузовика и оказаться у будки.
Марден остановил патрульную машину на улице и стал ждать, внимательно глядя на Дейсейна. Казалось, что даже двигатель патрульной машины урчит неодобрительно. Дейсейн повернулся и посмотрел на станцию техобслуживания – там царила необычная суета: одни автомобили въезжали, другие выезжали… никто не обращал ни малейшего внимания на Мардена и того, за кем он следит.
Дейсейн пожал плечами, прошел в будку и закрыл дверь.
Он бросил монетку в щель и сказал дежурной телефонистке, чтобы она сообщила ему номер кооператива.
– Если вам нужна Дженни, доктор Дейсейн, то она уже ушла домой, – психолог уставился в телефонную трубку, ожидая, когда утихнет этот надменный женский голос. Они не только знали, кто звонит, но и то, с кем он хотел связаться!
Дейсейн внимательно посмотрел на Мардена, встретил взгляд его зеленых глаз, циничных зеленых глаз.
Гнев закипел внутри Дейсейна. Он попытался подавить его. Да ну их к черту! Да, он хотел поговорить с Дженни. И он поговорит с ней, как бы они ни пытались помешать этому.
– Я не знаю номер телефона доктора Паже.
В трубке отчетливо прозвучал вздох.
Дейсейн заметил телефонный справочник, висевший на цепи, прикрепленной к стенке будки, и почувствовал, как на него накатывает волна вины – бессмысленной, убийственной, давившей на психику. Он услышал, как оператор набирает номер.
Потом раздался голос Дженни.
– Дженни!