Страница:
– И ты не хочешь, чтобы другой мужчина оказался в ее постели именно потому, что до сих пор восхищаешься ею?
– Я беспокоюсь, что она будет страдать потом, вот и все.
– Думаю, ты сам хотел бы наслаждаться ею, но связал себя с Клариссой, а потому стараешься не допустить к ней другого мужчину. Я подозреваю, что ты все-таки влюблен в нее.
– Я не влюблен. Я только забочусь о ней, как просил меня Несбитт. Я выполняю данное ему обещание.
– По-моему, тебе следует оставить ее в покое и перестать обсуждать с ней кандидатуры любовников. Где это слыхано, чтобы женщина советовалась в таком деле с мужчиной?
– Мы друзья и всегда откровенны Друг с другом. Рочдейл фыркнул.
– Даже теперь?
– Что значит «даже теперь»?
– Если ты думаешь, что Кларисса позволит тебе продолжать дружбу с такой красивой женщиной, как Марианна, то очень ошибаешься. Эта связь должна быть прервана, хочешь ты того или нет.
– Проклятие! Надеюсь, ты заблуждаешься. Это было бы… невозможно представить.
– Знаешь, старик, пожалуй, будет лучше, если Марианна свяжется с другим мужчиной. Это избавит тебя от ревности невесты.
– Может быть. Марианна твердо решила изменить свою жизнь.
К ним приблизился Альфред с дымящимся котелком и наполнил их чашки свежим кофе. Потом спросил, не желают ли они еще чего-нибудь поесть. Рочдейл отказался и отослал его. Адам наблюдал за высокой стройной фигурой удаляющегося официанта, удивляясь, что тот ухитрялся сохранять достойную внешность в таком суматошном заведении. Этот мужчина, облаченный в модный черный сюртук, бриджи, черные чулки и безукоризненно белый галстук, всегда прекрасно выглядел.
– Как ты полагаешь, какова его история? – спросил он Рочдейла.
– Говорят, когда-то Альфред был джентльменом, но потерял все свое состояние на бирже.
– Вот как? Бедняга. Однако думаю, ему лучше здесь, чем в долговой тюрьме.
– Разумеется. – Рочдейл красноречиво посмотрел на Адама. – Время от времени нам всем приходится делать тяжелый выбор.
Адам кивнул:
– Да, приходится. И я свой сделал. Рочдейл поднял вверх свою чашку.
– Будь здоров. – Сделав глоток горячего напитка, он сказал: – Что, по-твоему, побудило Марианну искать любовника? Почему именно сейчас?
– Не знаю, – ответил Адам, – но подозреваю, что это как-то связано с другими женщинами из Благотворительного фонда вдов. Она сказала мне однажды, что все они договорились оставаться вдовами и не пытаться повторно выйти замуж. Может быть, теперь они решили вместо замужества искать любовников.
– Черт возьми, не хочешь ли ты сказать, что остальные вдовы тоже выйдут на охоту?
– Вполне возможно. Я полагаю, Марианна сама бы не додумалась до подобного идиотизма. Похоже, она действует под влиянием подруг.
– Боже милостивый! Оказывается все эти вдовы безнравственные женщины. – Рочдейл закатил глаза к потолку. – Храни меня, Господь.
Адам усмехнулся:
– Молодые вдовушки ищут удовольствия? Разве ты сможешь устоять перед таким соблазном?
– Легко, уверяю тебя. Такие дамочки заставляют меня нервничать. – Он передернул плечами. – Ты знаешь, они никогда не ограничиваются короткими связями. Им всегда хочется большего.
– В данном случае, возможно, нет, поскольку все они очень ценят свою независимость, как утверждает Марианна. – Адам очень надеялся, что Марианна на самом деле все-таки рассчитывает на большее. Она заслуживает более серьезного и утонченного отношения.
– Поверь, Кэйзенов, ни одна из этих женщин не намерена просто переспать с мужчиной. Они начнут обольщать и ублажать его, пока не превратят легкую любовную связь в нечто более серьезное.
– Именно это я и пытался втолковать Марианне. Она не из тех, кто может удовлетвориться кратковременным романом. Ей обязательно потребуется духовное общение, основанное на настоящей любви.
– Как и всем остальным ее вдовствующим подругам. Это у них в крови. Я близко не подойду ни к одной из них.
Адам улыбнулся:
– Ну-ну, старик. Привлекательные женщины, ищущие удовольствий, – что может быть интересней?
– Извини, – сказал Рочдейл, мотая головой, – меня они не интересуют.
– Совсем? – Адам ни на мгновение не поверил его светлости и улыбнулся. – А что скажешь относительно прелестной графини Сомерфилд?
– Она очень привлекательная женщина, но не для меня. Немного холодновата.
– А леди Госфорт? Рочдейл пожал плечами.
– Я мог бы пойти ей навстречу в крайнем случае. Должен признать, у нее великолепная грудь, но мне не нравятся ее короткие локоны. Я предпочитаю длинную густую массу волос, которую можно крепко ухватить руками.
– В таком случае тебе подойдет миссис Марлоу, – сказал Адам, широко улыбаясь. – У нее замечательные золотистые волосы. Готов держать пари, что если распустить их, они упадут до ее талии.
– А я готов держать пари, что она никогда не позволит это сделать. Она слишком чопорная, к тому же вдова епископа. Вероятно, призрак Марлоу продолжает следить за ней.
Адам так громко рассмеялся, что несколько посетителей повернули головы в его сторону. Он понизил голос:
– Ну, тогда есть еще герцогиня. Рочдейл улыбнулся:
– Уилли – прелестное создание, и я готов немного порезвиться с ней, но сомневаюсь, что она заинтересуется мной. Она не возвращается к тому, что уже пройдено. Нет, я буду держаться подальше от этих вдов, если не возражаешь.
Адам нисколько не возражал. Чем дальше Рочдейл будет держаться от Марианны, тем лучше. По крайней мере, для его спокойствия. Рочдейл – хороший друг, но Адам не доверял ему, когда дело касалось женщин.
Однако в этом чертовом списке оставались другие мужчины. Что делать с ними?
– Прошу вас, леди! – Грейс Марлоу в отчаянии заломила руки, явно раздраженная тем, что опять потеряла контроль над собранием. – Нам надо работать.
Она жестом указала на кипу бумаг, включающих различные списки, перечни и счета, лежащие на небольшом письменном столе перед ней. Остальные дамы расположились в креслах и на диване в гостиной, освещенной утренним солнцем. Его лучи проникали через большие окна, выходящие на Портленд-плейс, и придавали блеск белым лепным украшениям потолка, золотистым рамам картин, фарфоровым фигуркам и великолепной отделке камина, в котором еще теплился огонь, хотя в нем уже не было необходимости. В воздухе витал легкий аромат роз.
Герцогиня улыбнулась и сказала:
– Дорогая Грейс, мне кажется, ты должна позволить нам немного развлечься, перед тем как приступить к делу. Мы обязательно выполним необходимую работу.
– Конечно, – поддержала ее Марианна. – Прежде всего, нам надо обсудить то, о чем мы все договорились. – Она с волнением ожидала рассказа одной из подруг, уже преуспевшей в поисках любовника. Она пока не представляла, как справиться с поставленной задачей, и была бы рада узнать подробности от других.
Грейс фыркнула неподобающим образом и скрестила руки на груди.
– Даю вам десять минут, – сказала она. – И не больше. Мы должны обсудить последние приготовления к балу в Ярмут-Хаусе и составить план подготовки к следующему балу. Итак, время пошло.
Герцогиня, устроившись поудобнее в позолоченном кресле, поправила свои юбки и одобрительно кивнула.
– Кажется, ты остановила свой выбор на мистере Толливере? – спросила она Пенелопу.
Пенелопа просияла и взволнованно расправила плечи.
– Да! Кто может быть лучше? Он такой красивый! У него изумительная фигура!
– У тебя все произошло довольно быстро, – сказала Марианна. – Каким образом ты добилась этого? – Она слегка покраснела, смущенная тем, что задала такой вопрос, продемонстрировав невежество в подобных делах. Несмотря ни на что, она не собиралась отступать.
– Он давно обращал на меня внимание, – сказала Пенелопа. – И, увидев его за игрой в карты на прошлой неделе, я дала ему понять, что готова ответить взаимностью. Мы еще не дошли до дела, но он должен присутствовать на нашем балу, и я надеюсь, что проведу с ним ночь. Я не могу этого дождаться!
Марианна нахмурилась. Она надеялась узнать, каким образом Пенелопа дала знать поклоннику о своем расположении к нему. Казалось, все считали это естественным. Возможно, так оно и есть и она напрасно тревожится. Тем не менее ей хотелось получить несколько советов.
– Что тебя беспокоит, Марианна? – Беатрис, сидевшая рядом с ней на диване, ободряюще коснулась ее руки. – Ты выглядишь очень мрачной. Ты сама рассчитывала на мистера Толливера?
– О! – Марианна поднесла руку к своей груди, удрученная тем, что ее подозревают в ревности, хотя это выглядело крайне нелепо. Этот мужчина даже не был включен в ее первоначальный список. – Нет, нет, уверяю тебя. У меня не было никаких видов на мистера Толливера. Я едва его знаю.
– Вероятно, – сказала герцогиня, – Марианна надеялась, что Пенелопа расскажет более подробно о том, как она дала знать мистеру Толливеру о своем интересе к нему. – Она посмотрела на Марианну добрым сочувствующим взглядом. – Я права?
Марианна застенчиво кивнула. Вильгельмина понижала ее.
– Мы обещали сообщать друг другу все подробности, – напомнила герцогиня.
– Можете быть уверены, я обо всем расскажу, когда появятся интересные подробности, – сказала Пенелопа. – Предварительный флирт не так важен.
– Но не все умеют флиртовать. – Вильгельмина обратилась к Марианне: – Ведь твой брак был заранее предопределен, не так ли?
– Да, когда я была еще девочкой. У меня не было необходимости флиртовать с кем-либо. Я всегда была рядом с Дэвидом. – Марианна опустила глаза, глядя на свои руки, сложенные на коленях. – Боюсь, у меня ничего не получится.
– В общении с мужчиной не стоит думать о заигрывании, – сказала Беатрис. – Считай это обычной беседой. Попроси джентльмена рассказать о себе, прояви интерес к его увлечениям, вот и все.
– Совершенно верно, – согласилась Вильгельмина, благодарно кивнув Беатрис. – Прекрасный совет. Если будешь слишком много думать о том, как завоевать мужчину, то непременно начнешь нервничать. Веди себя естественно. Будь самой собой. Ты красивая, привлекательная женщина. Тебе надо только улыбаться, смотреть джентльмену прямо в глаза и позволять ему высказываться. Он будет очарован тобой.
– Тебе легко говорить, – сказала Марианна.
– В этом деле действительно нет ничего трудного, – подтвердила Пенелопа. – Следуй совету Беатрис. Не стоит прибегать к хитростям и уловкам. Не надо хлопать ресницами, мечтательно вздыхать или непрерывно хихикать. Оставь это наивным девицам. Нам, взрослым опытным женщинам, нет необходимости прибегать к такой тактике. – Она подалась вперед и улыбнулась. – У тебя есть кто-нибудь на примете, Марианна?
– Я наметила нескольких джентльменов, если вам интересно знать. – Она посмотрела на каждую из подруг. – Но вы должны обещать, что не будете распространяться об этом, если я скажу, кто они.
– Это одно из условий нашей договоренности, – напомнила Беатрис. – По крайней мере, я так поняла и надеюсь, что все сказанное здесь останется между нами.
– Конечно, – подтвердила Пенелопа.
Герцогиня кивнула в знак согласия, и все повернулись к Грейс. Та уже не держала руки, скрещенными на груди, однако все еще выглядела крайне смущенной.
– Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что мне приходится выслушивать, но можете быть уверены: наши разговоры не выйдут за пределы этой гостиной.
– Тогда все в порядке, – сказала Марианна. – Итак, только между нами. Я наметила сэра Артура Денни, Сидни Гилкриста и лорда Олдершота.
Герцогиня одобрительно кивнула.
– Все трое – достойные кандидаты, на мой взгляд.
– Все трое? – воскликнула Грейс, наклонившись над письменным столом. – Вы полагаете, Марианне следует завести сразу трех любовников? Боже милостивый!
Марианна засмеялась, и остальные присоединились к ней.
– Я не уверена, что готова иметь хотя бы одного любовника и уж никак не троих! Эти джентльмены рассматриваются мной только как потенциальные кандидаты.
– Прости, – сказала герцогиня, широко улыбаясь, – мне следовало сказать: любой из троих достоин твоего внимания. Каждый – привлекательный и неженатый мужчина. Я могла бы посоветовать тебе также рассмотреть кандидатуру лорда Джулиана Шервуда. Я заметила его интерес к тебе, проявленный им в прошлом сезоне.
– Интерес ко мне? – удивилась Марианна. В прошлом году она едва обратила внимание на молодого человека, отметив лишь его благородную внешность и прекрасные манеры. – Он слишком молод, не так ли?
– Какое это имеет значение? – спросила Пенелопа. – Лично я предпочитаю молодых мужчин. Они энергичны и меньше всего стремятся к серьезным отношениям. А лорд Джулиан не так уж молод. Кажется, ему лет двадцать пять или двадцать шесть? Он мог бы доставить роскошное удовольствие любой из нас. Он не только очень красив, но и прекрасный танцор. – Ее глаза весело блеснули. – Если мужчина хорошо движется на танцевальной площадке, можно предполагать, что он будет так же хорош и в интимной ситуации.
Все женщины дружно расхохотались, за исключением Грейс, которая была чрезвычайно смущена.
– Пенелопа совершенно права, – сказала герцогиня. – Танцы – прекрасный показатель прочих способностей мужчины. Понаблюдай за намеченными джентльменами на нашем следующем балу, Марианна. Если кто-то из них выглядит скованным и неловким, не чувствует ни музыки, ни ритма, можешь смело исключить его.
Марианна попыталась вспомнить, как танцуют интересующие ее мужчины, но не смогла. В ее памяти сохранилось только, как легко ей было танцевать с Адамом, который всегда держался красиво и грациозно. И поскольку он всегда имел успех у женщин, она могла держать пари, что теория Вильгельмины абсолютно верна.
– О, дорогая, – сказала Беатрис с гримасой на лице. – Я вспомнила, каким флегматичным и неповоротливым выглядел Джордж Абернати, танцуя с Эмили на ее первом балу, на прошлой неделе. Если ее отношения с этим молодым человеком будут развиваться, полагаю, мне следует поговорить с ней. – Когда остальные засмеялись, она добавила: – Я, прежде всего, забочусь о благополучии моей племянницы.
– А о своем, Беатрис? – поинтересовалась Пенелопа. – У тебя наметился какой-нибудь прогресс в наших общих поисках, чтобы провести особенно весело этот сезон?
– О нет! Вы не представляете, сколько времени и усилий требуется для сопровождения девушки при ее первом выходе в свет! Уверяю вас, у меня нет ни одной свободной минуты даже на то, чтобы заметить, проявляет ли какой-нибудь джентльмен интерес ко мне. Я слишком занята оценкой достоинств молодых людей, интересующихся Эмили. Это ужасно утомительное дело. И ее мать лишит меня головы, если я допущу, чтобы девушка увлеклась неподходящим поклонником. Однако, предвосхищая ваш вопрос, скажу, что при первой же возможности постараюсь позаботиться и о себе.
– Наш первый благотворительный бал – прекрасное место для рекогносцировки, – сказала Пенелопа. – Ведь мы сами составляем список приглашенных и можем включить туда самых привлекательных и доступных мужчин.
– Все упомянутые Марианной джентльмены уже получили приглашение, – сказала Грейс, указывая на список, лежащий на столе перед ней. Она, видимо, надеялась направить разговор на насущные проблемы.
– Прекрасно, – сказала герцогиня. – У тебя появится возможность проявить себя, Марианна. И если погода не испортится, сад Ярмут-Хауса послужит великолепным местом для уединения.
Грейс нахмурилась.
– Как попечительницы мы должны оставаться в бальном зале весь вечер.
– Чепуха! – воскликнула Пенелопа. – Как только мы примем всех приглашенных, от нас больше ничего не потребуется, и можно будет, смешавшись с гостями, веселиться в течение вечера. Я лично намерена подышать воздухом с Юстасом Толливером. Да и тебе, Грейс, не повредит найти красивого джентльмена и сделать то же самое.
Грейс тяжело вздохнула и бросила взгляд на позолоченные часы, стоявшие на каминной полке, когда те пробили четверть часа.
– Не знаю, как насчет сада, – сказала Марианна, прежде чем Грейс успела заметить, что отпущенные десять минут уже прошли, – но я готова начать свои жалкие попытки флиртовать. По крайней мере, я так думаю. У меня есть новое платье из темно-красного крепа, украшенное великолепным бисером.
– Звучит прелестно, – сказала герцогиня, – и не сомневаюсь, что ты затмишь всех нас. Ничто так не придает женщине уверенности, как хорошее платье. Ты будешь выглядеть потрясающе, дорогая. Не беспокойся.
– Надеюсь.
– Ты всегда выглядишь великолепно, – добавила Беатрис, слегка ткнув Марианну локтем в бок. – Я давно завидую цвету твоих волос, который подходит к любому наряду. А я со своими рыжими волосами не могу надеть и половины того, что ты можешь себе позволить. Для меня это вечная проблема. Ты можешь представить меня в темно-красном? Однако я приобрела платье оттенка бело-розового яблоневого цвета из тонкого шелка, сшитое миссис Осгуд, и намереваюсь появиться в нем на балу в Ярмут-Хаусе. Мне очень нравится, как оно сидит на мне.
– А ты, Грейс, что наденешь? – спросила герцогиня. Грейс улыбнулась впервые за это время. Марианна понимала, что все эти разговоры о джентльменах, их мужских способностей и танцах приводили Грейс в крайнее замешательство. Она была еще очень молода и красива, и ее пребывание в обществе более раскованных веселых подруг могло изменить образ ее мыслей и поведения.
– У меня есть новое пышное платье из зеленого шелка с прелестной вышивкой, – сказала Грейс. – Надеюсь, оно подойдет для бала.
– Я уверена в этом, – ответила герцогиня. – Не могу дождаться, когда увижу его. Зеленый цвет тебе очень к лицу. А в чем ты собираешься выступить, Пенелопа?
– Я буду в платье из голубого сардинского крепа. Юстас Толливер утверждает, что мне очень идет голубой цвет.
– А я надену платье из набивного индийского муслина, – заявила Вильгельмина. – Мы будем представлять собой весьма колоритную группу. А теперь, зная, кто что наденет, хочу предложить кое-что каждой из вас. – Она протянула руку к большой сумке под ее креслом, извлекла четыре маленьких коробочки и поднялась на ноги. – Это небольшие сувениры в честь нашего первого бала в этом сезоне. – Герцогиня обошла комнату и вручила каждой леди коробочку в соответствии с изображенным на крышке цветком.
– О Вильгельмина! – воскликнула Беатрис, открыв свой подарок. – Как чудесно!
В каждой коробочке находился изящный тюлевый веер с ребрами из слоновой кости уменьшенных размеров – последний писк моды этого сезона. Каждый веер имел своеобразную сложную структуру, и на каждом был изображен отличный от других цветок. Веер Марианны был пронизан темно-красной лентой и разукрашен анютиными глазками. Это был красивейший веер, какой она когда-либо видела.
– Какая замечательная идея, – сказала Пенелопа. – Это будут наши отличительные знаки попечительниц на балу. – Благодарю. – Она притянула Вильгельмину к себе и поцеловала в щеку.
Грейс, казалось, была чрезвычайно тронута этим жестом и просто коснулась руки герцогини, когда та проходила мимо письменного стола.
– Вильгельмина, – сказала Марианна, – это чудесные вещицы. Как мило с твоей стороны!
Герцогиня слегка махнула рукой и, вернувшись к своему креслу, аккуратно подобрала юбки, прежде чем сесть.
– Не стоит благодарности. Это просто небольшие сувениры. На самом деле это ты, Марианна, натолкнула меня на мысль о веерах.
– Я?
– Ну да! Я задумалась над твоим положением, понимая, что поиск любовника затруднителен для тебя. Твой брак с Дэвидом состоялся по давней договоренности родителей, и потому у тебя нет опыта в искусстве флирта.
Марианна вздохнула.
– Ты совершенно права.
– В таком случае пришло время немного попрактиковаться. Дамы, давайте вспомним язык вееров. Не секрет все мужчины знают, что означает каждый сигнал.
Начнем с самого главного. – Она раскрыла свой веер и слегка приложила его к правой щеке. – Это знак согласия.
Глава 5
– Я беспокоюсь, что она будет страдать потом, вот и все.
– Думаю, ты сам хотел бы наслаждаться ею, но связал себя с Клариссой, а потому стараешься не допустить к ней другого мужчину. Я подозреваю, что ты все-таки влюблен в нее.
– Я не влюблен. Я только забочусь о ней, как просил меня Несбитт. Я выполняю данное ему обещание.
– По-моему, тебе следует оставить ее в покое и перестать обсуждать с ней кандидатуры любовников. Где это слыхано, чтобы женщина советовалась в таком деле с мужчиной?
– Мы друзья и всегда откровенны Друг с другом. Рочдейл фыркнул.
– Даже теперь?
– Что значит «даже теперь»?
– Если ты думаешь, что Кларисса позволит тебе продолжать дружбу с такой красивой женщиной, как Марианна, то очень ошибаешься. Эта связь должна быть прервана, хочешь ты того или нет.
– Проклятие! Надеюсь, ты заблуждаешься. Это было бы… невозможно представить.
– Знаешь, старик, пожалуй, будет лучше, если Марианна свяжется с другим мужчиной. Это избавит тебя от ревности невесты.
– Может быть. Марианна твердо решила изменить свою жизнь.
К ним приблизился Альфред с дымящимся котелком и наполнил их чашки свежим кофе. Потом спросил, не желают ли они еще чего-нибудь поесть. Рочдейл отказался и отослал его. Адам наблюдал за высокой стройной фигурой удаляющегося официанта, удивляясь, что тот ухитрялся сохранять достойную внешность в таком суматошном заведении. Этот мужчина, облаченный в модный черный сюртук, бриджи, черные чулки и безукоризненно белый галстук, всегда прекрасно выглядел.
– Как ты полагаешь, какова его история? – спросил он Рочдейла.
– Говорят, когда-то Альфред был джентльменом, но потерял все свое состояние на бирже.
– Вот как? Бедняга. Однако думаю, ему лучше здесь, чем в долговой тюрьме.
– Разумеется. – Рочдейл красноречиво посмотрел на Адама. – Время от времени нам всем приходится делать тяжелый выбор.
Адам кивнул:
– Да, приходится. И я свой сделал. Рочдейл поднял вверх свою чашку.
– Будь здоров. – Сделав глоток горячего напитка, он сказал: – Что, по-твоему, побудило Марианну искать любовника? Почему именно сейчас?
– Не знаю, – ответил Адам, – но подозреваю, что это как-то связано с другими женщинами из Благотворительного фонда вдов. Она сказала мне однажды, что все они договорились оставаться вдовами и не пытаться повторно выйти замуж. Может быть, теперь они решили вместо замужества искать любовников.
– Черт возьми, не хочешь ли ты сказать, что остальные вдовы тоже выйдут на охоту?
– Вполне возможно. Я полагаю, Марианна сама бы не додумалась до подобного идиотизма. Похоже, она действует под влиянием подруг.
– Боже милостивый! Оказывается все эти вдовы безнравственные женщины. – Рочдейл закатил глаза к потолку. – Храни меня, Господь.
Адам усмехнулся:
– Молодые вдовушки ищут удовольствия? Разве ты сможешь устоять перед таким соблазном?
– Легко, уверяю тебя. Такие дамочки заставляют меня нервничать. – Он передернул плечами. – Ты знаешь, они никогда не ограничиваются короткими связями. Им всегда хочется большего.
– В данном случае, возможно, нет, поскольку все они очень ценят свою независимость, как утверждает Марианна. – Адам очень надеялся, что Марианна на самом деле все-таки рассчитывает на большее. Она заслуживает более серьезного и утонченного отношения.
– Поверь, Кэйзенов, ни одна из этих женщин не намерена просто переспать с мужчиной. Они начнут обольщать и ублажать его, пока не превратят легкую любовную связь в нечто более серьезное.
– Именно это я и пытался втолковать Марианне. Она не из тех, кто может удовлетвориться кратковременным романом. Ей обязательно потребуется духовное общение, основанное на настоящей любви.
– Как и всем остальным ее вдовствующим подругам. Это у них в крови. Я близко не подойду ни к одной из них.
Адам улыбнулся:
– Ну-ну, старик. Привлекательные женщины, ищущие удовольствий, – что может быть интересней?
– Извини, – сказал Рочдейл, мотая головой, – меня они не интересуют.
– Совсем? – Адам ни на мгновение не поверил его светлости и улыбнулся. – А что скажешь относительно прелестной графини Сомерфилд?
– Она очень привлекательная женщина, но не для меня. Немного холодновата.
– А леди Госфорт? Рочдейл пожал плечами.
– Я мог бы пойти ей навстречу в крайнем случае. Должен признать, у нее великолепная грудь, но мне не нравятся ее короткие локоны. Я предпочитаю длинную густую массу волос, которую можно крепко ухватить руками.
– В таком случае тебе подойдет миссис Марлоу, – сказал Адам, широко улыбаясь. – У нее замечательные золотистые волосы. Готов держать пари, что если распустить их, они упадут до ее талии.
– А я готов держать пари, что она никогда не позволит это сделать. Она слишком чопорная, к тому же вдова епископа. Вероятно, призрак Марлоу продолжает следить за ней.
Адам так громко рассмеялся, что несколько посетителей повернули головы в его сторону. Он понизил голос:
– Ну, тогда есть еще герцогиня. Рочдейл улыбнулся:
– Уилли – прелестное создание, и я готов немного порезвиться с ней, но сомневаюсь, что она заинтересуется мной. Она не возвращается к тому, что уже пройдено. Нет, я буду держаться подальше от этих вдов, если не возражаешь.
Адам нисколько не возражал. Чем дальше Рочдейл будет держаться от Марианны, тем лучше. По крайней мере, для его спокойствия. Рочдейл – хороший друг, но Адам не доверял ему, когда дело касалось женщин.
Однако в этом чертовом списке оставались другие мужчины. Что делать с ними?
– Прошу вас, леди! – Грейс Марлоу в отчаянии заломила руки, явно раздраженная тем, что опять потеряла контроль над собранием. – Нам надо работать.
Она жестом указала на кипу бумаг, включающих различные списки, перечни и счета, лежащие на небольшом письменном столе перед ней. Остальные дамы расположились в креслах и на диване в гостиной, освещенной утренним солнцем. Его лучи проникали через большие окна, выходящие на Портленд-плейс, и придавали блеск белым лепным украшениям потолка, золотистым рамам картин, фарфоровым фигуркам и великолепной отделке камина, в котором еще теплился огонь, хотя в нем уже не было необходимости. В воздухе витал легкий аромат роз.
Герцогиня улыбнулась и сказала:
– Дорогая Грейс, мне кажется, ты должна позволить нам немного развлечься, перед тем как приступить к делу. Мы обязательно выполним необходимую работу.
– Конечно, – поддержала ее Марианна. – Прежде всего, нам надо обсудить то, о чем мы все договорились. – Она с волнением ожидала рассказа одной из подруг, уже преуспевшей в поисках любовника. Она пока не представляла, как справиться с поставленной задачей, и была бы рада узнать подробности от других.
Грейс фыркнула неподобающим образом и скрестила руки на груди.
– Даю вам десять минут, – сказала она. – И не больше. Мы должны обсудить последние приготовления к балу в Ярмут-Хаусе и составить план подготовки к следующему балу. Итак, время пошло.
Герцогиня, устроившись поудобнее в позолоченном кресле, поправила свои юбки и одобрительно кивнула.
– Кажется, ты остановила свой выбор на мистере Толливере? – спросила она Пенелопу.
Пенелопа просияла и взволнованно расправила плечи.
– Да! Кто может быть лучше? Он такой красивый! У него изумительная фигура!
– У тебя все произошло довольно быстро, – сказала Марианна. – Каким образом ты добилась этого? – Она слегка покраснела, смущенная тем, что задала такой вопрос, продемонстрировав невежество в подобных делах. Несмотря ни на что, она не собиралась отступать.
– Он давно обращал на меня внимание, – сказала Пенелопа. – И, увидев его за игрой в карты на прошлой неделе, я дала ему понять, что готова ответить взаимностью. Мы еще не дошли до дела, но он должен присутствовать на нашем балу, и я надеюсь, что проведу с ним ночь. Я не могу этого дождаться!
Марианна нахмурилась. Она надеялась узнать, каким образом Пенелопа дала знать поклоннику о своем расположении к нему. Казалось, все считали это естественным. Возможно, так оно и есть и она напрасно тревожится. Тем не менее ей хотелось получить несколько советов.
– Что тебя беспокоит, Марианна? – Беатрис, сидевшая рядом с ней на диване, ободряюще коснулась ее руки. – Ты выглядишь очень мрачной. Ты сама рассчитывала на мистера Толливера?
– О! – Марианна поднесла руку к своей груди, удрученная тем, что ее подозревают в ревности, хотя это выглядело крайне нелепо. Этот мужчина даже не был включен в ее первоначальный список. – Нет, нет, уверяю тебя. У меня не было никаких видов на мистера Толливера. Я едва его знаю.
– Вероятно, – сказала герцогиня, – Марианна надеялась, что Пенелопа расскажет более подробно о том, как она дала знать мистеру Толливеру о своем интересе к нему. – Она посмотрела на Марианну добрым сочувствующим взглядом. – Я права?
Марианна застенчиво кивнула. Вильгельмина понижала ее.
– Мы обещали сообщать друг другу все подробности, – напомнила герцогиня.
– Можете быть уверены, я обо всем расскажу, когда появятся интересные подробности, – сказала Пенелопа. – Предварительный флирт не так важен.
– Но не все умеют флиртовать. – Вильгельмина обратилась к Марианне: – Ведь твой брак был заранее предопределен, не так ли?
– Да, когда я была еще девочкой. У меня не было необходимости флиртовать с кем-либо. Я всегда была рядом с Дэвидом. – Марианна опустила глаза, глядя на свои руки, сложенные на коленях. – Боюсь, у меня ничего не получится.
– В общении с мужчиной не стоит думать о заигрывании, – сказала Беатрис. – Считай это обычной беседой. Попроси джентльмена рассказать о себе, прояви интерес к его увлечениям, вот и все.
– Совершенно верно, – согласилась Вильгельмина, благодарно кивнув Беатрис. – Прекрасный совет. Если будешь слишком много думать о том, как завоевать мужчину, то непременно начнешь нервничать. Веди себя естественно. Будь самой собой. Ты красивая, привлекательная женщина. Тебе надо только улыбаться, смотреть джентльмену прямо в глаза и позволять ему высказываться. Он будет очарован тобой.
– Тебе легко говорить, – сказала Марианна.
– В этом деле действительно нет ничего трудного, – подтвердила Пенелопа. – Следуй совету Беатрис. Не стоит прибегать к хитростям и уловкам. Не надо хлопать ресницами, мечтательно вздыхать или непрерывно хихикать. Оставь это наивным девицам. Нам, взрослым опытным женщинам, нет необходимости прибегать к такой тактике. – Она подалась вперед и улыбнулась. – У тебя есть кто-нибудь на примете, Марианна?
– Я наметила нескольких джентльменов, если вам интересно знать. – Она посмотрела на каждую из подруг. – Но вы должны обещать, что не будете распространяться об этом, если я скажу, кто они.
– Это одно из условий нашей договоренности, – напомнила Беатрис. – По крайней мере, я так поняла и надеюсь, что все сказанное здесь останется между нами.
– Конечно, – подтвердила Пенелопа.
Герцогиня кивнула в знак согласия, и все повернулись к Грейс. Та уже не держала руки, скрещенными на груди, однако все еще выглядела крайне смущенной.
– Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что мне приходится выслушивать, но можете быть уверены: наши разговоры не выйдут за пределы этой гостиной.
– Тогда все в порядке, – сказала Марианна. – Итак, только между нами. Я наметила сэра Артура Денни, Сидни Гилкриста и лорда Олдершота.
Герцогиня одобрительно кивнула.
– Все трое – достойные кандидаты, на мой взгляд.
– Все трое? – воскликнула Грейс, наклонившись над письменным столом. – Вы полагаете, Марианне следует завести сразу трех любовников? Боже милостивый!
Марианна засмеялась, и остальные присоединились к ней.
– Я не уверена, что готова иметь хотя бы одного любовника и уж никак не троих! Эти джентльмены рассматриваются мной только как потенциальные кандидаты.
– Прости, – сказала герцогиня, широко улыбаясь, – мне следовало сказать: любой из троих достоин твоего внимания. Каждый – привлекательный и неженатый мужчина. Я могла бы посоветовать тебе также рассмотреть кандидатуру лорда Джулиана Шервуда. Я заметила его интерес к тебе, проявленный им в прошлом сезоне.
– Интерес ко мне? – удивилась Марианна. В прошлом году она едва обратила внимание на молодого человека, отметив лишь его благородную внешность и прекрасные манеры. – Он слишком молод, не так ли?
– Какое это имеет значение? – спросила Пенелопа. – Лично я предпочитаю молодых мужчин. Они энергичны и меньше всего стремятся к серьезным отношениям. А лорд Джулиан не так уж молод. Кажется, ему лет двадцать пять или двадцать шесть? Он мог бы доставить роскошное удовольствие любой из нас. Он не только очень красив, но и прекрасный танцор. – Ее глаза весело блеснули. – Если мужчина хорошо движется на танцевальной площадке, можно предполагать, что он будет так же хорош и в интимной ситуации.
Все женщины дружно расхохотались, за исключением Грейс, которая была чрезвычайно смущена.
– Пенелопа совершенно права, – сказала герцогиня. – Танцы – прекрасный показатель прочих способностей мужчины. Понаблюдай за намеченными джентльменами на нашем следующем балу, Марианна. Если кто-то из них выглядит скованным и неловким, не чувствует ни музыки, ни ритма, можешь смело исключить его.
Марианна попыталась вспомнить, как танцуют интересующие ее мужчины, но не смогла. В ее памяти сохранилось только, как легко ей было танцевать с Адамом, который всегда держался красиво и грациозно. И поскольку он всегда имел успех у женщин, она могла держать пари, что теория Вильгельмины абсолютно верна.
– О, дорогая, – сказала Беатрис с гримасой на лице. – Я вспомнила, каким флегматичным и неповоротливым выглядел Джордж Абернати, танцуя с Эмили на ее первом балу, на прошлой неделе. Если ее отношения с этим молодым человеком будут развиваться, полагаю, мне следует поговорить с ней. – Когда остальные засмеялись, она добавила: – Я, прежде всего, забочусь о благополучии моей племянницы.
– А о своем, Беатрис? – поинтересовалась Пенелопа. – У тебя наметился какой-нибудь прогресс в наших общих поисках, чтобы провести особенно весело этот сезон?
– О нет! Вы не представляете, сколько времени и усилий требуется для сопровождения девушки при ее первом выходе в свет! Уверяю вас, у меня нет ни одной свободной минуты даже на то, чтобы заметить, проявляет ли какой-нибудь джентльмен интерес ко мне. Я слишком занята оценкой достоинств молодых людей, интересующихся Эмили. Это ужасно утомительное дело. И ее мать лишит меня головы, если я допущу, чтобы девушка увлеклась неподходящим поклонником. Однако, предвосхищая ваш вопрос, скажу, что при первой же возможности постараюсь позаботиться и о себе.
– Наш первый благотворительный бал – прекрасное место для рекогносцировки, – сказала Пенелопа. – Ведь мы сами составляем список приглашенных и можем включить туда самых привлекательных и доступных мужчин.
– Все упомянутые Марианной джентльмены уже получили приглашение, – сказала Грейс, указывая на список, лежащий на столе перед ней. Она, видимо, надеялась направить разговор на насущные проблемы.
– Прекрасно, – сказала герцогиня. – У тебя появится возможность проявить себя, Марианна. И если погода не испортится, сад Ярмут-Хауса послужит великолепным местом для уединения.
Грейс нахмурилась.
– Как попечительницы мы должны оставаться в бальном зале весь вечер.
– Чепуха! – воскликнула Пенелопа. – Как только мы примем всех приглашенных, от нас больше ничего не потребуется, и можно будет, смешавшись с гостями, веселиться в течение вечера. Я лично намерена подышать воздухом с Юстасом Толливером. Да и тебе, Грейс, не повредит найти красивого джентльмена и сделать то же самое.
Грейс тяжело вздохнула и бросила взгляд на позолоченные часы, стоявшие на каминной полке, когда те пробили четверть часа.
– Не знаю, как насчет сада, – сказала Марианна, прежде чем Грейс успела заметить, что отпущенные десять минут уже прошли, – но я готова начать свои жалкие попытки флиртовать. По крайней мере, я так думаю. У меня есть новое платье из темно-красного крепа, украшенное великолепным бисером.
– Звучит прелестно, – сказала герцогиня, – и не сомневаюсь, что ты затмишь всех нас. Ничто так не придает женщине уверенности, как хорошее платье. Ты будешь выглядеть потрясающе, дорогая. Не беспокойся.
– Надеюсь.
– Ты всегда выглядишь великолепно, – добавила Беатрис, слегка ткнув Марианну локтем в бок. – Я давно завидую цвету твоих волос, который подходит к любому наряду. А я со своими рыжими волосами не могу надеть и половины того, что ты можешь себе позволить. Для меня это вечная проблема. Ты можешь представить меня в темно-красном? Однако я приобрела платье оттенка бело-розового яблоневого цвета из тонкого шелка, сшитое миссис Осгуд, и намереваюсь появиться в нем на балу в Ярмут-Хаусе. Мне очень нравится, как оно сидит на мне.
– А ты, Грейс, что наденешь? – спросила герцогиня. Грейс улыбнулась впервые за это время. Марианна понимала, что все эти разговоры о джентльменах, их мужских способностей и танцах приводили Грейс в крайнее замешательство. Она была еще очень молода и красива, и ее пребывание в обществе более раскованных веселых подруг могло изменить образ ее мыслей и поведения.
– У меня есть новое пышное платье из зеленого шелка с прелестной вышивкой, – сказала Грейс. – Надеюсь, оно подойдет для бала.
– Я уверена в этом, – ответила герцогиня. – Не могу дождаться, когда увижу его. Зеленый цвет тебе очень к лицу. А в чем ты собираешься выступить, Пенелопа?
– Я буду в платье из голубого сардинского крепа. Юстас Толливер утверждает, что мне очень идет голубой цвет.
– А я надену платье из набивного индийского муслина, – заявила Вильгельмина. – Мы будем представлять собой весьма колоритную группу. А теперь, зная, кто что наденет, хочу предложить кое-что каждой из вас. – Она протянула руку к большой сумке под ее креслом, извлекла четыре маленьких коробочки и поднялась на ноги. – Это небольшие сувениры в честь нашего первого бала в этом сезоне. – Герцогиня обошла комнату и вручила каждой леди коробочку в соответствии с изображенным на крышке цветком.
– О Вильгельмина! – воскликнула Беатрис, открыв свой подарок. – Как чудесно!
В каждой коробочке находился изящный тюлевый веер с ребрами из слоновой кости уменьшенных размеров – последний писк моды этого сезона. Каждый веер имел своеобразную сложную структуру, и на каждом был изображен отличный от других цветок. Веер Марианны был пронизан темно-красной лентой и разукрашен анютиными глазками. Это был красивейший веер, какой она когда-либо видела.
– Какая замечательная идея, – сказала Пенелопа. – Это будут наши отличительные знаки попечительниц на балу. – Благодарю. – Она притянула Вильгельмину к себе и поцеловала в щеку.
Грейс, казалось, была чрезвычайно тронута этим жестом и просто коснулась руки герцогини, когда та проходила мимо письменного стола.
– Вильгельмина, – сказала Марианна, – это чудесные вещицы. Как мило с твоей стороны!
Герцогиня слегка махнула рукой и, вернувшись к своему креслу, аккуратно подобрала юбки, прежде чем сесть.
– Не стоит благодарности. Это просто небольшие сувениры. На самом деле это ты, Марианна, натолкнула меня на мысль о веерах.
– Я?
– Ну да! Я задумалась над твоим положением, понимая, что поиск любовника затруднителен для тебя. Твой брак с Дэвидом состоялся по давней договоренности родителей, и потому у тебя нет опыта в искусстве флирта.
Марианна вздохнула.
– Ты совершенно права.
– В таком случае пришло время немного попрактиковаться. Дамы, давайте вспомним язык вееров. Не секрет все мужчины знают, что означает каждый сигнал.
Начнем с самого главного. – Она раскрыла свой веер и слегка приложила его к правой щеке. – Это знак согласия.
Глава 5
– О Боже! Сработало!
Марианна наблюдала, как лорд Хопвуд улыбнулся и направился к ней через комнату. Она коснулась края веера одним пальцем, что означало желание поговорить с ним.
– Я не помню, чтобы ты упоминала о лорде Хопвуде, – прошептала Грейс. – Зачем ты сделала знак ему?
– Это произошло импульсивно, – сказала Марианна с легкой улыбкой. – Просто я решила на ком-нибудь попрактиковаться.
Его светлость приблизился и поклонился. Он был высоким темноволосым мужчиной с интригующей сединой на висках.
– Миссис Несбитт. Миссис Марлоу. Вы обе прекрасно выглядите сегодня.
– Благодарю, милорд, – сказала Марианна. – Вы очень любезны.
– Великолепный вечер, – заметил он, оглядывая элегантную гостиную: одну из многочисленных комнат, подготовленную специально для бала. – Я всегда с нетерпением жду балов, устраиваемых благотворительным фондом. – Он посмотрел на Марианну и улыбнулся. – Здесь собирается компания более близкая мне по духу, чем где бы то ни было.
– Мы во многом обязаны герцогу и герцогине за то, что они предоставили нам Ярмут-Хаус, – сказала Грейс. – И мы благодарим вас, милорд, за то, что почтили нас своим присутствием и сделали щедрый вклад в наш фонд. В этот вечер мы собрали рекордное количество пожертвований. Это весьма приятно сознавать.
– Вы заслуживаете всяческой похвалы за ваши усилия в оказании помощи женщинам, которых, как и вас, постигло несчастье, – сказал он.
– Это самое малое, что мы можем сделать для них, – продолжала Грейс. – Что касается лично нас, мы не страдаем в финансовом отношении, но многие вдовы, потерявшие мужей на Пиренейском полуострове, остались без средств к существованию. Мы считаем не только христианским, но и патриотическим долгом по возможности помогать им и побуждать других делать то же самое. Вы можете быть уверены, милорд, что ваш вклад найдет достойное применение.
– Я не сомневаюсь в этом, – ответил лорд Хопвуд.
– А теперь извините меня, милорд, – сказала Грейс, – я вижу, прибыли опоздавшие гости, и должна встретить их.
Слава Богу! Марианна опасалась, что Грейс затянет свою проповедь о необходимости творить добрые дела и тем самым окончательно отвлечет от нее лорда Хопвуда. Его светлость проводил Грейс с легким поклоном, затем повернулся к Марианне и вопросительно приподнял бровь.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, миссис Несбитт? Или, может быть, вы предпочитаете присоединиться к танцующим?
– О, давайте потанцуем, если не возражаете. Мне больше всего нравится подвижный шотландский рил.
– Сочту за честь, – сказал Хопвуд и предложил ей свою руку.
Он танцевал неплохо, и Марианна невольно вспомнила слова Вильгельмины. Лорд Хопвуд был очень привлекательным мужчиной, и она подивилась, почему не включила его в свой список. Во время танца Марианна, помня советы подруг, намеренно не пыталась флиртовать. Она просто старалась по возможности быть любезной и обаятельной, и если судить по тому, что внимание к ней лорда Хопвуда возрастало, такая тактика себя оправдывала. В конце концов, он спросил, можно ли встретиться с ней на следующий день и совершить конную прогулку по парку.
Ее следующие три партнера: сэр Артур Денни, Сидни Гилкрист и Тревор Фицуильям – были в равной степени внимательны к ней. К тому же все оказались прекрасными танцорами. Марианна обнаружила, что мир полон возможностей и она способна править им, испытывая головокружительное возбуждение.
Многих присутствовавших джентльменов она давно знала и в разное время беседовала с ними, танцевала, играла в карты и даже приглашала на обед. Но никогда прежде Марианна не воспринимала их как мужчин. Теперь же почти каждый рассматривался ею как потенциальный любовник, и это меняло ее отношение к ним. Казалось, каждое слово и каждый взгляд имели скрытое значение, а танцы приобрели чрезвычайно интимный характер. Неужели все эти светские балы всегда были пронизаны сексуальностью, а она по своей наивности не замечала этого?
После очередного танца мистер Фицуильям увел Марианну с танцевальной площадки, склонился над рукой со словами благодарности, после чего чинно удалился.
Марианна повернулась и увидела Адама, приближающегося к ней под руку с Клариссой. Она еще раньше заметила их танцующими в другом ряду, и на мгновение ею овладели непонятные эмоции. Что это было? Сожаление? Тоска? Ей давно уже следовало привыкнуть к неизбежности грядущего. С некоторых пор она всегда будет видеть Клариссу с Адамом.
Марианна улыбнулась и протянула руку, приветствуя их.
– Рада видеть тебя, Адам.
– Марианна. – Он взял ее руку и поцеловал. Даже сквозь материал перчатки она почувствовала тепло его губ. Как ужасно быть чувствительной к таким вещам! Как она прежде ухитрялась быть такой невосприимчивой?
Адам отпустил ее руку и выдвинул Клариссу вперед.
– Полагаю, ты знакома с мисс Лейтон-Блэр?
– Да, конечно. – Марианна улыбнулась девушке, в чьих глазах отражалась смесь триумфа и нервозности. Она, несомненно, гордилась тем, что дефилировала под руку со своим женихом на глазах у всех присутствующих, стремясь продемонстрировать свое завоевание.
Кларисса была очень молода, невинна и привлекательна своей свежестью. Неудивительно, что Адам увлекся ею. Она действительно была очень мила.
Марианна наблюдала, как лорд Хопвуд улыбнулся и направился к ней через комнату. Она коснулась края веера одним пальцем, что означало желание поговорить с ним.
– Я не помню, чтобы ты упоминала о лорде Хопвуде, – прошептала Грейс. – Зачем ты сделала знак ему?
– Это произошло импульсивно, – сказала Марианна с легкой улыбкой. – Просто я решила на ком-нибудь попрактиковаться.
Его светлость приблизился и поклонился. Он был высоким темноволосым мужчиной с интригующей сединой на висках.
– Миссис Несбитт. Миссис Марлоу. Вы обе прекрасно выглядите сегодня.
– Благодарю, милорд, – сказала Марианна. – Вы очень любезны.
– Великолепный вечер, – заметил он, оглядывая элегантную гостиную: одну из многочисленных комнат, подготовленную специально для бала. – Я всегда с нетерпением жду балов, устраиваемых благотворительным фондом. – Он посмотрел на Марианну и улыбнулся. – Здесь собирается компания более близкая мне по духу, чем где бы то ни было.
– Мы во многом обязаны герцогу и герцогине за то, что они предоставили нам Ярмут-Хаус, – сказала Грейс. – И мы благодарим вас, милорд, за то, что почтили нас своим присутствием и сделали щедрый вклад в наш фонд. В этот вечер мы собрали рекордное количество пожертвований. Это весьма приятно сознавать.
– Вы заслуживаете всяческой похвалы за ваши усилия в оказании помощи женщинам, которых, как и вас, постигло несчастье, – сказал он.
– Это самое малое, что мы можем сделать для них, – продолжала Грейс. – Что касается лично нас, мы не страдаем в финансовом отношении, но многие вдовы, потерявшие мужей на Пиренейском полуострове, остались без средств к существованию. Мы считаем не только христианским, но и патриотическим долгом по возможности помогать им и побуждать других делать то же самое. Вы можете быть уверены, милорд, что ваш вклад найдет достойное применение.
– Я не сомневаюсь в этом, – ответил лорд Хопвуд.
– А теперь извините меня, милорд, – сказала Грейс, – я вижу, прибыли опоздавшие гости, и должна встретить их.
Слава Богу! Марианна опасалась, что Грейс затянет свою проповедь о необходимости творить добрые дела и тем самым окончательно отвлечет от нее лорда Хопвуда. Его светлость проводил Грейс с легким поклоном, затем повернулся к Марианне и вопросительно приподнял бровь.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, миссис Несбитт? Или, может быть, вы предпочитаете присоединиться к танцующим?
– О, давайте потанцуем, если не возражаете. Мне больше всего нравится подвижный шотландский рил.
– Сочту за честь, – сказал Хопвуд и предложил ей свою руку.
Он танцевал неплохо, и Марианна невольно вспомнила слова Вильгельмины. Лорд Хопвуд был очень привлекательным мужчиной, и она подивилась, почему не включила его в свой список. Во время танца Марианна, помня советы подруг, намеренно не пыталась флиртовать. Она просто старалась по возможности быть любезной и обаятельной, и если судить по тому, что внимание к ней лорда Хопвуда возрастало, такая тактика себя оправдывала. В конце концов, он спросил, можно ли встретиться с ней на следующий день и совершить конную прогулку по парку.
Ее следующие три партнера: сэр Артур Денни, Сидни Гилкрист и Тревор Фицуильям – были в равной степени внимательны к ней. К тому же все оказались прекрасными танцорами. Марианна обнаружила, что мир полон возможностей и она способна править им, испытывая головокружительное возбуждение.
Многих присутствовавших джентльменов она давно знала и в разное время беседовала с ними, танцевала, играла в карты и даже приглашала на обед. Но никогда прежде Марианна не воспринимала их как мужчин. Теперь же почти каждый рассматривался ею как потенциальный любовник, и это меняло ее отношение к ним. Казалось, каждое слово и каждый взгляд имели скрытое значение, а танцы приобрели чрезвычайно интимный характер. Неужели все эти светские балы всегда были пронизаны сексуальностью, а она по своей наивности не замечала этого?
После очередного танца мистер Фицуильям увел Марианну с танцевальной площадки, склонился над рукой со словами благодарности, после чего чинно удалился.
Марианна повернулась и увидела Адама, приближающегося к ней под руку с Клариссой. Она еще раньше заметила их танцующими в другом ряду, и на мгновение ею овладели непонятные эмоции. Что это было? Сожаление? Тоска? Ей давно уже следовало привыкнуть к неизбежности грядущего. С некоторых пор она всегда будет видеть Клариссу с Адамом.
Марианна улыбнулась и протянула руку, приветствуя их.
– Рада видеть тебя, Адам.
– Марианна. – Он взял ее руку и поцеловал. Даже сквозь материал перчатки она почувствовала тепло его губ. Как ужасно быть чувствительной к таким вещам! Как она прежде ухитрялась быть такой невосприимчивой?
Адам отпустил ее руку и выдвинул Клариссу вперед.
– Полагаю, ты знакома с мисс Лейтон-Блэр?
– Да, конечно. – Марианна улыбнулась девушке, в чьих глазах отражалась смесь триумфа и нервозности. Она, несомненно, гордилась тем, что дефилировала под руку со своим женихом на глазах у всех присутствующих, стремясь продемонстрировать свое завоевание.
Кларисса была очень молода, невинна и привлекательна своей свежестью. Неудивительно, что Адам увлекся ею. Она действительно была очень мила.