Гейман Александр. Сказка о быдле

Гейман Александр
Сказка о быдле

   Александр Гейман
   Сказка о быдле
   Сатурналия
   ... А быдло так и осталось лежать под ракитовым кустом у ручья, обреченное дождям и лесным насекомым. Оно не сознавало отчетливо своей участи, но мало-помалу животный ужас сиротской смерти наполнил быдло, оно содрогнулось, и произошло непостижимое: быдло стронулось с места и в отчаянном желании жизни поползло вверх по склону к дороге.
   - Ползи, ползи, родимое! Ползи высоко, до царского стола, до царской постели! - это напутствие.
   Сил у быдла было еще мало, оно часто останавливалось и подолгу переводило дух, но потом вновь принималось карабкаться вверх. Наконец быдло выбралось на дорогу и рухнуло там без чувств.
   Очнулось быдло уже под вечер. По небу бежали тени, воздух свежел. Быдло свернулось калачиком и задремало. За ночь оно несколько раз просыпалось, в тихой радости видело над собой звезды в просветах туч и вновь засыпало, не успевая понять происходящих в нем перемен.
   Разбудила быдло ругань мужика.
   - Это какой же дурак навалил тебя столько посреди дороги! - сокрушался мужик.
   Лошадь мужика забоялась быдла и не шла. А быдло за ночь сильно выросло и теперь занимало собой полдороги. Справа был овраг, слева - пригорок, и мужику не хотелось объезжать быдло, но лошадь так-таки уперлась, и объехать пришлось. Потом по дороге ехал другой мужик. То же самое повторилось и с ним. Быдло заважничало: "Наверное, я какого-нибудь высокого происхождения, что меня все объезжают",- решило оно. Когда показалась тройка купца Терентьева, ехавшего с ярмарки, было само закричало ему:
   - Ты куда едешь, купец, - не видишь, что я здесь лежу! Давай объезжай меня, я - высокого происхождения!
   Купец разинул рот:
   - Быдло разговаривает!
   И он далеко объехал быдло, и, погоняя лошадей, все оглядывался. А быдло сообразило, что сделало промашку: надо было подсесть к купцу да ехать себе с ним,- не век же валяться здесь кучей.
   Четвертым проезжал огородник Ефим Кулагин. Быдло выждало, пока кобыла, уперевшись, не встанет перед ним, и сказало:
   - Слышь, что скажу, мужик: возьми меня с собой, а то лошадь все равно не пойдет.
   Тот слез с телеги и оглядел быдло:
   - А что, ты доброе! Сгодишься на огороде.
   Мужик взял лопату и скидал быдло в телегу. Поехали. Быдло жадно впитывало картины родной природы и обо всем расспрашивало. Оно узнало, что которые с рогами и мычат называются коровы, а которые белые и с ветками - березы и они белые оттого, что покрыты берестой, а из нее весной течет вкусный сок. Наконец быдло заинтересовалось своим возницей. Оказалось, что он называется крестьянин Ефим Кулагин и едет домой из извоза, а быдло везет на огород, где выращивает репу и капусту.
   - А репа и капуста называются - это вкусно? - спросило быдло.
   - Вкусно не вкусно, а уж что есть,- не всем же гусей с яблоками трескать, как купцу Терентьеву!
   Быдлу стало любопытно:
   - А почему ему можно, а тебе нельзя? Он происхождения высокого?
   Мужик объяснил:
   - У него богатство, доход большой, а у меня доход маленький. Он прислугу держит, дом выстроил в два этажа, - да вот приедем в село, я тебе покажу.
   За этими разговорами они въехали в село. На улице среди изб стоял дом с коньком на крыше и каменным первым этажом.
   - Этот, что ли, дом купца Терентьева?
   - Он самый.
   - Нет, Ефим, рано мне на твой огород,- молвило быдло и незаметно сползло с телеги.
   Ефим, отъехав, заметил пропажу быдла, но ворочаться уже не стал. А быдло направилось к купцу Терентьеву. Купец только что приехал, раздал семье гостинцы и как раз садился обедать. Тут он вспомнил о том, что видел утром и стал рассказывать.
   - Ты какую околицу за столом при детях несешь! заругалась на него жена Матрена. - С утра, похабник, шары успел налить!
   В эту минуту с улицы понесло страшной вонью, в раскрытом окошке появилось быдло, оглядело всех и спросило:
   - Вот это... в мисках... красное... дымится вкусно... которое я сейчас трескать буду... - как называется?
   - Быдло разговаривает! - закричал хозяйский мальчик.
   - Ну вот, а ты не верила,- сказал купец Терентьев.
   - Не пущу за стол вонючее! - закричала Матрена.
   Она захлопнула окно перед носом у быдла и кинулась запирать двери. Но быдло просочилось сквозь щель и уже стояло посреди столовой.
   - Что ж ты, Терентьев,- укорило быдло,- мимо ехал, а меня с собой обедать не взял.
   - Милости прошу откушать с нами борща, - сказал, кланяясь, умный купец.
   - Не буду за одним столом с былом есть! - закричала Матрена.
   - А тебя кто просит, - отвечало быдло, усаживаясь, - ты давай мне еду таскай!
   - Не спорь с ним, жена,- шепнул купец Матрене,- как бы хуже не было.
   Матрена перемогла себя и стала ухаживать за гостем. Быдло навернуло миску борща, потом вторую, потом весь горшок и попросило еще.
   - Весь горшок умяло, вонючее,- злобно прошипела Матрена кухарке, забегая на кухню. - Неси ему кашу, сил моих нет смотреть на прорву.
   Быдло съело кашу и похвалило:
   - Вкусно!
   Сказав это, оно вспомнило Ефима Кулагина и спросило:
   - А гусь с яблоками - это вкусно?
   - Нет! Невкусно! - закричала с кухни Матрена.
   - Непременно попробую...
   Быдло съело гуся, съело три больших пряника, съело пирог с черникой, запило все пятью ковшами кваса и осталось довольно:
   - Хорошо кормишь, Терентьев! Пожалуй, я у тебя поселюсь.
   Услышав эти слова, Матрена на кухне взвыла и повалилась с лавки. Хозяину тоже стало не по себе. Но сообразительный купец нашелся:
   - Да разве у меня хорошо! Вот, знало бы ты, как у царя кормят!
   Быдло так и подскочило:
   - А как? Вкусней пирога с черникой?
   - Да что пирога! Там яства... да что рассказывать, это попробовать надо.
   - Непременно к царю поеду,- загорелось быдло. - Что ты сидишь, Терентьев, иди лошадь запрягай.
   Купец тотчас вышел и запряг коляску. Он сказал Матрене:
   - Может, и казнит меня царь Гордей за то, что я ему падло привезу, но если оно тут останется, нам всем конец.
   Терентьев попрощался с семьей, перекрестился и повез быдло в столицу. Дорогой они въехали в темный лес. Купец опасался разбойников и попросил быдло помолчать. И точно: в самом глухом месте раздался свист, на дорогу перед коляской рухнула ель, и из-за деревьев выскочили люди с ружьями и саблями в руках. Это была ватага Вальдемара Курносого. Они называли себя бессребренниками, потому что их вожак учил, будто все зло от серебра, не говоря о золоте. Поэтому разбойники отнимали у проезжающих серебро, не говоря о золоте, а заодно и все остальное. Поговаривали, что они собираются затеять смуту и не сегодня-завтра захватят столицу. Купец имел с бессребренниками кое-какие дела: покупал кое-что из добычи и иногда подвозил им припас. Но теперь у Терентьева не было с собой ни припаса, ни денег, и купец перепугался.
   Разбойника узнали купца.
   - Э, да это Терентьев! Ну, что, припас нам привез или деньгами будешь рассчитываться за прошлый товар?
   - Ой, нет, ребятушки, ничего не привез, в другой раз, бормотал Терентьев, озираясь на все стороны.
   - Эти... глаза злые... лица скучные... давно не мылись... - как называются? - спросило быдло.
   Никто не обратил на него внимания. Разбойники выволокли купца из коляски, перевернули вверх ногами и потрясли.
   - Да при нем и денег нет! - разозлились они.
   - Это безобразие, что купец Терентьев не привез нам ни припасу, ни денег,- решил атаман. - Будет справедливо, если мы вздернем его на осине.
   - Ой, ребятушки, отпустите меня, на обратном пути все привезу,- умолял перепуганный купец.
   Но разбойники уже ладили петлю. Быдло поняло, что его собираются лишить возницы. Оно строго крикнуло:
   - Эти... давно не мылись... лица злые... отпустите купца, он меня в столицу везет!
   Разбойники суетились возле купца и ничего не слушали. Рассерженное быдло гаркнуло:
   - Я кому велело отпустить Терентьева!
   На этот крик бессребренники оглянулись.
   - Это кто с тобой, Терентьев?
   - Не знаю, братцы,- лопотал купец,- только вы его лучше не трогайте да и меня отпустите!
   Ватага обступила коляску.
   - Да это падло! - воскликнул один, пихнув быдло рукой и рассматривая ладонь.
   - Точно, падло! - подтвердил другой, нюхая свой палец. - Терентьев, ты что, в золотари записался?
   Разбойники засмеялись. Вальдемар Курносый забрался на пенек и произнес речь:
   - Это возмутительно, что мы ходим пешком, а какое-то говно ездит в коляске и нам указывает. Необходимо немедленно вывалить его из коляски и забрать ее в погашение наглого долга хапуги Терентьева!
   - Вонять начну! - пригрозило быдло.
   Но разбойники с криками "ура" уже наклоняли коляску. Быдло рассвирепело. В лица нападающих ударила такая чудовищная вонь, что на несколько секунд они ослепли и оглохли, а затем с воплями ужаса кинулись наутек. Они бежали со всех ног, но когда пришли в себя, то увидели, что барахтаются на одном месте по уши в говне. Довольное быдло заливалось в коляске.
   - Прости нас, дядюшка быдло! - взмолилась ватага.
   - Эти... глаза подлые... в говне по уши... - как называются? - спросило быдло.
   - Это разбойники,- отвечал оживший Терентьев.
   - А чего сразу не отвечал?
   - Испугался.
   - Отпусти нас, дядюшка быдло! - вновь застонали разбойники.
   - Чего испугался?
   - Так их же, разбойников! Они же людей режут, злато-серебро себе берут!
   - Вы зачем озоруете? - спросило быдло.
   Разбойники повинились:
   - Прости нас, дядюшка быдло! Мы ничему не обучены, ремесел не знаем, а жить как-то надо. Вот и грабили тут помаленьку, но больше не будем, даже работать пойдем, только отпусти!
   - Не отпускай,- шепнул купец быдлу,- третьего дня по базарам читали указ: царь пол-царства и царевну Настасью отдаст за того, кто Вальдемара Курносого поймает. Я сам слышал!
   - Пойдете со мной,- решило быдло,- а там посмотрим, что с вами делать.
   Освобожденные разбойники расчистили завал, и быдло продолжили путешествие. Разбойники плелись за коляской слипшейся кучей и дружно ругали Вальдемара Курносого:
   - Это из-за тебя, Вальдемар, мы так влипли! Зачем ты позарился на коляску? Где нам в лесу на ней ездить? Будто не знаешь: не тронь падло, оно не воняет! А теперь из-за тебя нам всем башки поснимают!
   И они старались побольнее лягнуть своего вожака, но в тесноте слипшейся кучи у них плохо получалось. А быдло тем временем расспрашивало купца:
   - А царь - он почему царь? Он происхождения высокого?
   - Да нет, сам он роду не царского,- рассказывал купец,но женился на сестре царя Акулине. Царь-то Семен, вишь, когда помирал, наказал Гордею за детьми присмотреть, Ваняткой и Настасьей, а он, вишь, сам на царство сел. Теперь Настасья выросла, вот Гордей и хочет ее замуж на сторону выдать,- она ведь законная-то наследница.
   - А пол-царства как же?
   - А пол-царства под турецким султаном,- иди забери, коли можешь.
   - Вон оно как,- удивлялось быдло. _ Ну, а что, Настасья красивая?
   - Настасья - писаная красавица, да, болтают, попортил ее царь Гордей. Тут еще видишь что,- купец оглянулся и понизил голос,- год назад вернулся из-за границы принц Афонька, Гордеев-то сын, охламон, каких поискать, ну и втрескался в Настасью. Тоже, понимаешь, надо стало. Вот Гордей с Агафоном и караулят теперь каждую ночь друг друга, как бы кто... это... к Настасье. А царица, понимаешь, и хочет племянницу сбыть от греха подальше.
   - Ты смотри, холуйство какое,- изумлялось быдло.
   - Только ты меня, дядюшка быдло, не выдавай, пожалуйста, что это я тебе рассказал,- попросил купец.
   Они уже подъезжали к столице. У въезда в город разбойники собрали все силы и попробовали разбежаться, но, побарахтавшись еще раз в быдле, смирились с судьбой. Быдло вступило в столицу и было сильно разочаровано: дома неказистые, улицы узкие, грязные. Быдло ехало по городу и громко возмущалось:
   - Терентьев, а почему столица такая грязная? И люди как бедно одеты! А в лицах почему никакого веселья? А дома, Терентьев, дома зачем такие низкие,- у тебя дом и то лучше!
   - Правильно, правильно, дядюшка быдло! - хором поддакивали разбойники.
   Тут быдло заметило, что прямо на улицах лежат нечистоты и возмутилось беспредельно:
   - Ты смотри, Терентьев, что творится: говно беспризорное валяется! Это что тут за царь такой? Это не царь, а плешивый холуй какой-нибудь! Первая царская обязанность - нечистотам уход обеспечивать!
   - Правильно, правильно, дядюшка быдло! - вторили разбойники, следуя за коляской.
   Терентьев, боясь произнести хоть слово, втянул голову в плечи и ехал, прижавшись чуть не ко дну коляски.
   - Обосру царя,- твердо решило быдло.
   Речи, вид быдла и бредущая за коляской ватага мигом привлекли внимание горожан, и большая толпа народа, все увеличиваясь, сопровождала быдло до самого дворца. Здесь купец Терентьев остановил лошадь и встал перед быдлом на колени:
   - Батюшка быдло! Вот дворец, а меня уж ты отпусти, Христа ради,- боюсь, царь Гордей мне за тебя щелбан поставит!
   - Езжай уж,- отмахнулось быдло, вылазя из коляски.
   Купец тут же развернулся и, не дожидаясь, чем все закончится, помчался домой.
   А быдло велело разбойникам дожидаться его у дворца и пошло к царю. Караульные наставили на него алебарды:
   - Кто такой?
   - Непременно хочу царской еды попробовать,- отвечало быдло и взошло на крыльцо.
   - А вот ты у нас сейчас царских тумаков попробуешь! загородили ему дорогу стрельцы.
   Но быдло походя разметало их на стороны и вошло во дворец. Стражники вонзили в него свое оружие. Алебарды воткнулись в быдло и застряли. Быдло, не обращая на это внимания, продолжало движение, волоча за собой стражников. На шум прибежала подмога и накинулась на быдло. Подобное обепленному собаками медведю, быдло ввалилось в тронный зал, огляделось, стряхнуло с себя стонущих стрельцов и приказало им идти во двор караулить разбойников. Стражники мигом повиновались.
   А быдло приблизилось к престолу и спросило:
   - Ты что ль, плешивый холуй, царь называешься?
   Император и придворные завертели головами, желая понять, чья плешивость ввела быдло в столь нелепое заблуждение. Но быдло продолжало:
   - Перво-наперво, я тебя, царь, обосру: совсем за нечистотами не смотришь!
   Вслед за тем произошло непостижимое: в один миг царя Гордея с головы до ног покрыла какая-то коричневая жижа, издающая неприятный запах. Приближенные остолбенели, а затем кинулись обтирать императора.
   - То-то мне ночью снилось, будто я уборную языком вылизываю,- признался государь.
   Военный министр Голованов выпучил глаза и с саблей наголо ринулся на быдло:
   - За оскорбление высочайшей особы!..
   Генерал пролетел сквозь быдло и покатился по полу весь перепачканный. Видя чудесные свойства быдла, никто уже не осмеливался ему перечить. Быдло развалилось кучей перед троном и в наступившей тишине произнесло:
   - Эти... давно не мылись... с Вальдемаром которые... во дворе, а я желаю получить Настасью и полцарства!
   Царевна Настасья ахнула, закрыла лицо и побежала рыдать к себе в спальню. Все бросились к окнам, и действительно: в окружении стражников и народа во дворе понуро стояла ватага Вальдемара. Во всеобщем замешательстве шут Ерошка нашелся:
   - Дядюшка быдло, пока царь чухаться будет, давай я тебе дворец покажу!
   Быдло согласилось и пошло с Ерошкой смотреть дворец. Сначала оно сходило на кухню и перепробовало все блюда. Быдлу понравилось:
   - Вкусно, но пирог с черникой тоже вкусно.
   Потом быдло захотело узнать, как обстоит с отхожим делом. Ерошка сводил быдло в царскую спальню и показал ночной горшок.
   - Это у каждого так? - спросило быдло.
   - Да, у вельмож, а у слуг общий, а еще сральня во дворе, - отвечал шут.
   - Годится,- одобрило быдло.
   Потом быдло стало осматривать разные разности. Оно обошло все палаты, вернулось в царскую спальню, легло на царскую постель и сказало Ерошке:
   - Отдохнуть хочу, а ты рассказывай.
   - О чем?
   - А как вы тут живете. Да, кстати, та вот голубица невинная, что от меня в слезах убежала,- не Настасья ли?..
   - Настасья,- отвечал шут,- да голубица ли... Болтают, будто...
   - А ты не болтай,- оборвало его быдло,- ты мне про вашу жизнь рассказывай, про Саврасию, про столицу, а я послушаю.
   Шут, поглядывая на быдло, начал рассказывать о том, о сем и вдруг встал перед быдлом на колени и взмолился:
   - Дядюшка быдло!
   - Да что вы все моду взяли на колени бухаться! - с досадой сказало быдло. - Сядь по-человечески.
   Но Ерошка горячо продолжал, не вставая с колен:
   - Дядюшка быдло! Одна надежда на тебя! Ведь у нас же черт-те что делается! И раньше-то худо было, а как Гордей захватил царство, так совсем срамно стало! Сколько было приличных людей - всех замучили, богатырей в Турцию на смерть послали, войско угробили. Теперь случись война - и воевать-то некому будет! А при дворе что творится,- ведь волосы дыбом! Чем подлей человек, тем почету больше. Министры в деле ничего не смыслят, вся служба - Гордею в рот смотреть. А разврат какой! Ведь он что делает? Ты посмотри, посмотри!
   Ерошка стащил с себя дурацкий колпак и показал быдлу: у него во весь лоб была пластинка брони, прикрепленная к голове ремешком.
   - Что это? - спросило быдло.
   - Это царь завел моду, когда гневается, щелчки всем ставить. Он руку на том набил и на палец железный наперсток надевает. Двое померли даже. Поэтому у нас при дворе одни твердолобые и остались. А я, видишь, дурак, мне закон не писан, и я перед царем шапку не снимаю. Он пару раз отшиб палец о мою броню и больше не щелкает.
   - Еще обосру,- решило быдло. - Неделю обсирать буду!
   - Кабы не Павсаний да еще Калдин, то уж совсем худо стало бы. Он-то, видишь, Калдина побаивается, так порой слушает, рассказывал Ерошка.
   - Павсаний называется - это кто? - спросило быдло.
   - Это епископ наш, праведник, живет в монастыре за городом. Его народ чтит и царица Акулина, так Гордею вроде как тоже прислушиваться приходится.
   - А Калдин называется - это кто? - спросило быдло.
   - А это посол вестландский. Человек ученый и бывалый, да на руку нечист: у царя жалованье получает, а потом доносы пишет.
   - Жалованье-то за что?
   - А за то, чтоб писал про нас за границу, как скажут, чтобы иноземные короли про наше воровство и разруху не знали.
   - Ну и что - пишет?
   - Когда пишет, а когда и сподличать пытается. Мы его-то письма перехватываем да читаем,- пояснил Ерошка.
   - А откуда ты заморские языки знаешь? - заинтересовалось быдло. - Ведь он, поди, по-иноземному пишет?
   - Я слугой при Афоньке за границу ездил, там и выучил,объяснил шут. - Набрался там ума-разума, вот теперь дураком и прикидываюсь. Дядюшка быдло! Ты про Настасью сам решай,конечно, Вальдемара ты поймал, но уж как тебе совесть подскажет. А воровство наше непременно выведи! Останься у нас! Ведь если все так и дальше катиться будет,- гибель, конец стране!
   В это время императрица Акулина вызвала епископа Павсания и умоляла его:
   - Владыка, одна надежда на вас! Ведь это что же будет, где ж это видано,- царевну за быдло выдавать! Конечно, я не вполне довольна поведением Настасьи, но она мне все-таки родная кровь. И что же про нас заморские-то короли скажут? Ведь срам, срам! Пойдите к нему, вы святой человек, оно вас послушает!
   Епископ Павсаний пошел к быдлу со словом увещевания. Быдло увидело, как отворилась дверь и в покои ступил человек в странных черных одеждах. У него было доброе лицо и глаза неземной кротости и ласки.
   - Мир вам, чада! - сказал человек в черных одеждах, странно шевеля правой рукой.
   - Кто это? - спросило пораженное быдло.
   - Это епископ Павсаний,- шепотом объяснил Ерошка.
   Епископ начал говорить. Быдло слушало, разинув рот: оно и не знало, что человеческая речь может литься в таком благозвучии и покое, и никогда не слышало таких удивительных оборотов. Быдло с изумлением чувствовало, что этот странный человек ему чем-то близок и дорог и оно не смогло бы его обгадить, даже если бы захотело. А епископ все говорил и глаза его все светились.
   - Ладно,- сказало быдло, когда епископ замолчал, - от Настасьи я отказываюсь: не быдлу на таких красавицах жениться! Пол-царства мне тоже не надо. Но жить буду во дворце, есть буду за одним столом с царем, и чтобы в остальном было наравне. После царя главный - как называется?
   - Первый министр,- сказал Ерошка.
   - Не, это не то,- сказало быдло. - Министр - он сегодня первый, а завтра последний. Другое должно быть.
   - Есть такое в заморских странах,- нашелся шут Ерошка,называется: канцлер.
   - Канcер? Нет, непонятно будет,- отклонило быдло.
   - При отце покойного царя Симеона Иоанне,- подумав сказал епископ,- было такое. Когда Иоанн уезжал из столицы, то оставлял своего дядю князем-правителем.
   - Ну вот и я буду князь-правителем,- решило быдло.
   Епископ пошел к императору и изложил ему волю быдла. Царь Гордей ожидал худшего и с радостью на все согласился. Епископ с Ерошкой сели и живо написали указ. Зачитали:
   - Указ его величества императора Гордея, царя всея Саврасии.
   Чудесным геройством нежданного витязя мы избавлены от гнусного разбоя Вальдемара Курносого. Оный витязь совершал сей подвиг не имея намерением получить руку принцессы Анастасии и половину державы. Поэтому повелеваем: Анастасию от ее слова освободить, а названному герою даровать титул князя-правителя с превосходством в старшинстве над всеми, кроме императора, и с правами особы царской фамилии, как-то: есть за одним столом с государем, иметь во дворце свои покои и прочая, прочая, прочая...
   - Такова моя царская воля,- подтвердил царь Гордей.
   Принц Агафон воспитывался за границей и получил тонкие манеры. Он не выдержал:
   - Как не стыдно соглашаться на такие позорные условия!
   - Такова моя царская воля,- повторил император.
   - Да какой же вы, папа, после этого царь,- вне себя закричал принц,- если собираетесь обедать за одним столом с испражнениями!
   Придворные оторопели:
   - Неслыханная непочтительность!
   - Если я не царь, то и ты не наследник, - хладнокровно отвечал царь Гордей.
   - Рукоблудием занимается, а туда же - отца учить,громко произнес император.
   Придворные засмеялись и захлопали в ладоши.
   - Этого, папа, я вам никогда не прощу! - воскликнул побледневший принц и со слезами на глазах кинулся вон из залы.
   У порога он остановился и заявил:
   - Если хочешь знать, я уже полгода сплю с твоей любовницей Таисией Журавлевой!
   - Какая ложь! - изумилась Таисья.
   - Так ты, сучка, и с Гордеем, и с Агафоном блудишь! завизжала императрица и отвешала той затрещину.
   Император, побагровев, встал с трона и велел принцу Агафону немедленно убираться из его царства.
   - Плешивый холуй! - изо всех сил крикнул принц и вышел.
   - Карл Федорович, за что он так ненавидит вашу плешивость? - спросил государь казначея.
   - Да, да, действительно, Карл Федорович? - поддержали придворные.
   Но в эту минуту в залу вошло быдло и завоняло:
   - Так ты, плешивый холуй, людей щелчками увечишь! Неделю обсирать буду!
   И непостижимое повторилось.
   - За оскорбление высочайшей особы,- повелел государь, проморгавшись,- бывшего принца Агафона схватить и предать казни четвертованием!
   Но Агафон переоделся в простое платье и в тот же день бежал из Саврасии.
   А быдло поселилось во дворце и скоро со всем освоилось.
   - Его превосходительство не желает занять покои принца Агафона? - не без тайной издевки предложил быдлу гофмейстер и был обосран за ехидство.
   Быдло выбрало небольшую спаленку с видом на летнюю уборную дворцового сада, но велело перенести к себе царскую кровать с балдахином:
   - Непременно хочу на этой постели спать!
   Через некоторое время городской судья и палач пришли к быдлу узнать, какой казнью казнить схваченных разбойников.
   - Желает ли его превосходительство предать их колесованию, четвертованию, разрыванию конями или же будет достаточно их просто повесить?
   - Казнить называется - это зачем? - спросило быдло.
   - Как зачем? - растерялся судья. - Должны же мы наказать их убийство и разбой!
   Быдло опять не поняло:
   - Они убивали, а теперь ты их убьешь, где же тут наказание?
   Судья заморгал:
   - Но ведь этой карой мы как раз пресечем дальнейшее злодейство, разве не так?
   - Я таких остолопов отродясь не видало,- начало сердиться быдло. - Раньше они убивали, теперь ты их хочешь убить, а завтра они скажут:"Раньше нас убивали, а теперь мы будем!",ты этого, что ли, хочешь?
   - Но, ваше превосходительство, они же будут мертвы! воскликнул потрясенный судья.
   - А если воскреснут? - спросило быдло.
   - Но, ваше превосходительство, этого же не может быть!
   - А остолоп судьей может быть? - спросило быдло. - А другие вместо них могут быть? Ты говоришь, что хочешь наказать и пресечь убийство. Но разбойники сидят у тебя в тюрьме в колодках и больше никого не способны убить, даже себя, а вот ты,- ты, я вижу, хочешь теперь убивать вместо них!
   Озадаченный судья спросил:
   - Так что же тогда с ними делать?
   Быдло думало недолго:
   - В городе отсутствует призор за нечистотами, валяются прямо на улицах. Надо образовать из разбойников золотарную дружину, пусть ходят за говном.
   - Как долго? - спросил судья.
   - Пожизненно, пока не исправятся.
   Разбойники встретили это решение с ликованием. С прирожденной свирепостью они накинулись на нечистоты, зорко высматривая их со своих колесниц по всей столице. Шут Ерошка посоветовал быдлу ввести налог на горожан за содержание золотарной команды. Вдобавок, быдло само часто выбиралось в город и, если видело у какого-либо дома нечистоты, то шло к хозяину и заставляло убирать. Горожане сначала ворчали, но за недолгое время в столице установилась чистота.