Гир Майкл. Осколок империи

   Или не могла сдержать рассерженного восклицания.
   — Прошлой ночью все мы были очень усталыми. Стаффа был в ярости. Я была поражена. А ты просто, кажется, еле держался на ногах. Но я знала, что наступит день и каждый из нас сможет спокойно обдумать положение и выслушать другого. Я не буду терять связь с Командующим. Я уверена, что мне удастся хоть в какой-нибудь степени смягчить его гнев. Будем исходить из того, что твои предположения справедливы и он уже вовсю проводит мобилизацию.
   Синклер с подозрением взглянул на нее.
   — Синклер? — мягко проговорила она. — Что с тобой происходит? Ты ведешь себя так, как будто я в чем-то провинилась. Я же не знала, что ты заранее составил такой подробный план. Давай не будем делать поспешных выводов. Зачем нам навлекать беду на свои головы, торопить ее наступление? В любом случае мы всегда можем отпустить Скайлу Лайма на свободу… Но подумай сам! Если она будет в наших руках, это будет сковывать деятельность Командующего, не позволит ему вовсю развернуться.
   — Отпусти Лайма, Или, — проговорил упрямо Синклер, скрещивая руки на груди. — У меня такое впечатление, что ты все-таки не понимаешь Командующего. Ты никогда не была солдатом. Убеждения — нечто совсем другое. Я предупреждаю тебя. Если хоть волосок упадет с головы этой женщины, ты тем самым можешь навлечь на нас верную смерть.
   — Ну, в настоящий момент я ничего не могу с ней сделать, даже если бы захотела. Лайма в космосе, а где именно, бог ведает. Послушай, мы сейчас оба раздражены. Ты выглядишь устало. Как насчет ужина и отдыха? У меня есть бутылочка великолепного микленского коньяка. Заодно поговорим. Только не о политике и войне, а о чем-нибудь другом, что придет на ум. Неужели нам не о чем поговорить?
   Она придвинулась к нему ближе и заглянула прямо в глаза.
   Она взяла его руки и положила их себе на грудь, заметив тень желания, проскочившую в его темных глазах. Однако Синклер решил не поддаваться.
   Или удивилась. «И откуда это взялось в нем?»
   — Может быть, позже, — сказал он, переводя взгляд с нее на идущий на посадку у лагеря ЛС. — У меня есть срочнейшие дела. Я не имею права отвлекаться.
   Он высвободился из ее объятий и направился в лагерь. Через несколько шагов он, однако, остановился, обернулся и поднял вверх указательный палец правой руки.
   — А насчет Скайлы Лайма я говорил серьезно. Не трогай ее, иначе мы превратим в пыль весь свободный космос. Да и то…
   Она провожала его пристальным взглядом, сжигаемая недобрыми предчувствиями. «Он отверг меня. Почему? Из-за той женщины?»
   Обдумывая разговор с Синклером, Или направилась к своему авиакару. «Неужели командующему быстро удастся мобилизовать свой флот? И если Синклер прав, каким образом эффективнее использовать Скайлу Лайма? Разве что пригрозить немного Стаффе?»
   Она пробралась на свое место в авиакаре, закрыла колпак кабины и откинулась на мягкую обивку, когда машина поднялась в воздух. Перемена в отношении к ней Синклера очень обеспокоила Или.
   Повинуясь внезапному импульсу, она включила экран компьютера связи.
   — Гиселл. Есть одна женщина. Блондинка. Около метра шестидесяти сантиметров роста. Весит порядка пятидесяти пяти килограммов. Внешне выглядит лет на двадцать пять или чуть старше. В настоящую минуту она находится с Синклером в его ЛС. У нас есть в окружении Фиста агент, который должен добыть голографию или отпечатки пальцев. Поставь перед нашими людьми задачу присмотреть за ней. Она не могла появиться из воздуха. Проверьте все контакты Фиста. Перетрясите всю его прошлую жизнь. Мне нужно знать, кто она такая, и можем ли мы ее как-нибудь использовать.
   «Потому что, дорогой Синклер, если она имеет для тебя большое значение, я могу с ее помощью влиять на тебя так же, как с помощью Скайлы я буду влиять на Стаффу. Ты у меня по струночке ходить будешь, Фист!»
 
   "На квантовом уровне возможности наблюдателя одновременно и поражают, и остаются странно ограниченными.
   Тайна кванта, тайна принципа неопределенности связана именно с наблюдением. Математически мы можем описать квант во всех его проявлениях. Но когда речь идет о наблюдении, у нас есть возможность описать только его состояние, что можно сравнить с бриллиантом, грани которого мы не сможем увидеть одновременно. Седди считают, что это ключ того, что такое Вселенная.
   Уже тем, что мы рассматриваем ее как объект наблюдения, мы воздействуем на нее и искажаем ее образ. При экспериментах с фотоном наши датчики изменяют его либо как частицу, либо как волну, но только раздельно и, похоже, каждый решает, что именно он хочет найти. Таким образом, наблюдение создает реальность. Но как быть с другими параметрами? Искажаем мы, тем самым, лишь ничтожную часть Вселенной или за этим стоит что-то большее? Математически мы можем показать, что тем самым мы на месте одной, реальности как бы создадим две. Каждое решение, которое мы принимаем, например, принимая приглашение на прием, когда мы можем отужинать с кем-то еще, меняет реальность вокруг нас. Вселенная как бы раздваивается и в том случае, когда мы принимаем приглашение с другой стороны. Так же, как и в эксперименте с фотоном, мы выбираем и видим лишь одну грань, но многогранный бриллиант остается самим собой.
   Так почему же это происходит? Какой божий умысел заложен в этом?
   Для Седди доказательство существования свободной воли принципиально важно. Принимая решение, мы каждый раз подталкиваем эволюцию Вселенной. Без этого во Вселенной восторжествовал бы фатализм, без этого она утратила бы способность меняться и осталась бы бесплодной и застывшей.
   Оглянитесь на людей, которых вы знаете, и поймете, что каждый из вас, сознательно или нет, постоянно меняет будущее и тем самым природу Вселенной и божественного разума. Сможете ли вы после этого снова взглянуть на мир прежними глазами?"
   Из выступления Кайллы Дон по Итреатическому вещанию.

Глава 19

   Потягивая стассу. Мак шагал по ярко освещенным коридорам «Маркелоса». У дверей капитанской каюты он отсалютовал двум стоявшим навытяжку часовым, взглянул на дверь и доложил в микрофон:
   — Мак Рудер из первого дивизиона прибыл.
   — Войдите, — отозвалась Крисла.
   Как всегда, при звуке ее чувственного голоса по спине Мака пробежали мурашки. Он приложил ладонь к пластине дверного замка и вошел. В соответствии с голографической программой голубой свет поднимался к потолку и рассеивался. Крисла стояла в дверях, ведущих во внутренние покои. Ее волосы, освещенные сзади, светящимся нимбом обрамляли прекрасное лицо. Темно-синее платье оттеняло волосы и изумительные янтарные глаза. Фасон платья был подобран таким образом, чтобы скрыть сказочную фигуру, и ей почти удалось добиться этого. Неожиданно Маку пришла в голову отрезвляющая мысль, что эта женщина стремится спрятать то, что является мечтой других женщин и предметом вожделений мужчин. Неожиданное понимание того, какой должна быть жизнь Крислы, только усилило его влечение к ней. Она хотела, чтобы, несмотря на ее магнетизм, ее воспринимали как обычное человеческое существо, и он твердо решил про себя сделать все, чтобы помочь ей.
   Заметив, что он нахмурился, она отступила в сторону и жестом пригласила его войти.
   — Ваши люди только что накрыли праздничный стол. Полагаю, мы могли бы поужинать вместе?
   — Не возражаю. У нас есть, что обсудить. Я думал, что вы не станете возражать против некоторой перемены обстановки.
   Она тепло улыбнулась, и Сердце Мака растаяло.
   — Вы очень любезны. Мак. Впервые за эти годы я почувствовала, что не ощущаю опасности.
   — Это было оправдано по целому ряду причин. Прежде всего, вы должны извинить меня за некоторую осторожность. Я не сомневаюсь в подлинности вашей личности, но мы люди военные, и…
   — Я могла вызвать подозрения, — закончила она за него. — Понимаю. Поужинать вместе — прекрасная мысль. Я рада, что вы пришли. Не будем терять времени. Вы выглядите усталым, и я не сомневаюсь; что вы погибаете от голода.
   Мак последовал за ней, поймав себя на мысли, что он с восхищением следит за волнующими движениями ее бедер. Он с трудом отогнал от себя картины, которые против его воли возникали в его воображении, и, сознательно пренебрегая забушевавшими гормонами, безразлично огляделся.
   Центр просторной столовой занимал черный пластиковый стол, окруженный изысканными пуфами. Стены украшали голограммы, изображавшие пышный зеленеющий мир, пронизанный золотыми лучами. В конце столовой находился бар, а с правой стороны перегородка — люк, ведущий в спальню.
   Крисла опустилась на одну из подушек с грацией настоящей леди. Мак, чувствуя усталость в каждом суставе, тяжело присел на пуф неподалеку от нее.
   — Во-первых, — начала Крисла, — позвольте поблагодарить вас за то, что разрешили мне остановиться именно здесь. Я наслаждаюсь не только роскошью, но и возможностью уединения. Губернатор Бичи почти довел меня до бешенства.
   — Надо сказать, что при этом он и себя не жалел. При каждом удобном случае он требовал, чтобы к вам относились подобающим образом и грозил самыми страшными карами, если мы этого не обеспечим. Он вам предан.
   Легкая улыбка исчезла с ее лица.
   — Должно быть нелегко… — признался Мак после неловкого молчания. — Боюсь, что вы составили нелестное мнение о мужчинах в целом.
   Его замечание несколько сняло напряженность. Слегка наклонившись к столу, на котором был сервирован ужин, она приподняла крышку.
   — Признаюсь, что в какой-то момент так оно и было. Сейчас я слишком устала, чтобы любить или ненавидеть. Если бы я иногда не пользовалась своим очарованием… от меня не осталось бы ничего, кроме плазмы на орбите… Мужчины — они… мужчины. Мак. Я думаю, то же можно сказать и о женщинах.
   Он принял тарелку у нее из рук и с жадностью накинулся на еду. Он уже забыл, когда ел по-настоящему, а не просто поддерживал свою энергию специальными препаратами. Ему было приятно, что Крисла так заботится о его аппетите.
   Черт, он был готов на что угодно, лишь бы эти янтарные глаза продолжали следить за ним с интересом. Когда он, наконец, отодвинул тарелку, она вопросительно взглянула на него.
   — Вы были так заняты в последнее время, что у вас не оставалось времени ни на еду, ни на сон. Из этого я заключаю, что либо у вас неприятности, либо предстоят серьезные действия.
   — Вы очень наблюдательны.
   — Это результат тесного сотрудничества с Стаффой и Компаньонами. Когда находишься на чужой территории, еда и сон становятся роскошью. И чем выше напряженность, тем сложнее обеспечить и то и другое.
   — Стаффа? Уже больше двадцати лет… Она опустила глаза и пожала плечами.
   — Я не знаю, чего теперь можно ожидать. За двадцать лет многое может случиться. Претор говорил мне, что у Стаффы теперь любовница, Скайла Лайма. Он показал мне ее голографию. Она высокого роста, спортивна. Ее сверкающие голубые глаза делают ее особенно красивой. — Уголки ее рта печально опустились. — Может быть, тот Стаффа, которого я знала, был мечтой, соломинкой, за которую хватаешься в океане отчаяния.
   — Я не знаю, какие отношения связывают его с .. В тот единственный раз, когда я видел их вместе…
   — Продолжайте, — Крисла подняла брови. — Хотя я потратила много времени, культивируя впечатление хрупкости, которое я произвожу, меня не так легко сбить с ног. Иначе я уже давным-давно перерезала бы себе вены.
   Мак неловко поерзал на не слишком мягком пуфе.
   — Вы понимаете, что это лишь впечатление стороннего наблюдателя, но, казалось, они далеко не безразличны друг другу. Конечно, это может быть и прочная дружба.
   — Или он любит ее, — Крисла поморщилась от боли в поврежденной ноге. — Я не так наивна, чтобы надеяться, что мы по-прежнему сможем продолжить наши отношения после стольких лет. Да я и не думаю, что мне бы этого очень хотелось. Мне, правда, приятно думать, что он пытается найти меня. Я знаю, сколько он потратил на это денег и усилий. Претор всегда хвалился. И, конечно, он гордился своим умением скрывать мое местонахождение.
   Мак куснул ноготь, хотя и понимал, что она следит за каждым его движением.
   — Изучаете меня? Хотите понять, что скрывается за моими поступками?
   — Вы нервничаете, Мак. И дело не только в том, что я вас привлекаю.
   Он моргнул и с трудом скрыл охватившее его смущение.
   — Я пытаюсь как-то сдерживаться.
   — Вам почти удается, и это чрезвычайно увеличивает мое уважение к вам. До сих пор вы никак не выразили свою вечную любовь ко мне. Это из-за Синклера! Или из-за Стаффы?
   — Из-за того, что я не доверяю своим чувствам. Я не могу забыть наши встречи с Артой. Она сексуально привлекала и одновременно морально отталкивала меня. Любовь к женщине должна предполагать не только игру гормонов и сексуальное влечение. Слишком часто мы пренебрегаем рациональной и практической стороной этих отношений.
   — Вы не слишком романтичны.
   — Большую часть моей романтичности выжгли и вышибли из меня на Тарге, — произнес он.
   — А чем вы занимались раньше?
   — Валял дурака. Транжирил отцовские денежки и пытался решить, что мне с собой делать.
   — Вы молоды. Полагаю, по крайней мере, один раз вы прошли через центр омоложения.
   — Вы так думаете? К сожалению, нет. Человека быстро меняют смерть, нищета, постоянный страх и отчаяние. Сколько раз на Тарге наша жизнь висела на волоске. Оглядываясь назад, я могу только удивляться, как нам удалось выжить. Сколько смертей и страдания, и ради чего? Седди залили всю планету кровью, пытаясь убить одного человека.
   — Расскажите мне о Тарге… о том, что там случилось. Мак скептически взглянул на нее, но ее невероятные глаза, расширившись, казалось, впитывают в себя слова, и он решил, что она действительно хочет знать об этом. Однако он продолжал колебаться, и тогда Крисла сжала его руку, как бы давая понять, что она готова выслушать все, что бы он ни сказал.
   Медленно, запинаясь, начал он свой рассказ, чувствуя странное облегчение от того, что наконец-то ему удалось поделиться с кем-то воспоминаниями об ужасных днях войны, боли и смертей. Он рассказал ей все — от первой атаки до окончательной эвакуации.
   — Понять, что такое жизнь, можно только, балансируя на грани смерти, — заметила она, когда Мак закончил свой рассказ. — Ведь вы продолжаете балансировать на этой грани, не так ли?
   Он беззаботно махнул рукой.
   — Я всегда был в микроне от этой грани. Почему сейчас что-то должно измениться? Мы с Синком играем по-крупному. Кто ты, что ты — уже не существенно. Я думаю, что и жизнь положить не жалко, если уж дойдет до этого.
   — А эта миссия?
   Мак глубоко вздохнул и выпрямился. Рассказывая, он взял Крислу за руку, теплое прикосновение ее руки помогало ему. Он посмотрел ей прямо в глаза и погрузился в их янтарную глубину.
   — Как раз сегодня я собирался поговорить с вами. Поэтому и распорядился накрыть ужин в ваших покоях. Через пару часов мы намереваемся высадить практически всех сассанских граждан и отпустить. Тех, кто, вроде капитана или губернатора Бичи, располагает деликатной информацией, мы оставим и постараемся получить от них разведывательную информацию об империи Сасса.
   — Вы не причините вреда Бичи?
   — Нет, мы используем немного митола, чтобы он все нам рассказал, а потом, через месяц-другой, мы его отправим домой. Обещаю. Но в отношении себя вы сами должны принять решение. Нам, возможно, предстоит схватка, и я не могу рисковать вашей жизнью, хотя я и думаю, что у нас есть шансы выбраться невредимыми. Если вы отправитесь со всеми, ваша безопасность будет гарантирована. Когда вы высадитесь на Сассе, можете дать знать Стаффе, и он заберет вас еще до нашего возвращения.
   Она опустила глаза и уставилась на остатки ужина. Где-то в глубине покоев негромко пробили часы.
   — Вы упомянули о двух часах? Значит, оборона Сассы уже позади?
   — «Маркелос» послужил великолепным прикрытием. Это большой корабль, один из самых больших в сассанском флоте, и пока ни один датчик не обнаружил ничего, что могло бы вызвать подозрения.
   — Кое-чего я так и не поняла, Мак. Вы сказали, что попали в ловушку в горе Макарта и сражались с Седди. Вы как-то обошли эту тему, а может быть, сознательно напустили тумана. Корабли Стаффы вывезли оттуда вас, но не Синклера. Вы выступили на стороне Риги. Вот и сейчас, когда я заговорила об этом, ваше лицо сделалось замкнутым. Что вы утаили от меня? Что Синклер и Стаффа собираются воевать?
   Мак подбросил пальцем дну из кисточек пуфа.
   — Это возможное развитие событий. Крисла поникла в задумчивости.
   — Не могу понять. Каким образом? Разве может Стаффа пойти войной против собственного сына?
   — Дело не в том. Я думаю, что уже упоминал о том, что Синклер не верит в отцовство Стаффы. Он считает, что его родители — двое профессиональных убийц из Седди. Да я и сам не верил, пока не увидел вас воочию.
   Крисла подняла голову. Ее глаза горели. Она крепко сжала его руку.
   — Мак, возьмите меня с собой. Я готова пойти на любой риск. Если это возможно, сделайте так, чтобы я встретилась с моим сыном. Может быть, я смогу убедить его или Стаффу, в зависимости от обстоятельств.
   Мак прищурился.
   — Это не так легко. Наша операция может стать самоубийственной.
   Она понимающе улыбнулась. Лицо ее стало спокойным.
   — Как приятно после стольких лет однообразия встретить такого мужчину, как вы, Мак. Я была права, сказав, что вы кажетесь старше своих лет. И неизмеримо мудрее и благороднее. Говоря вашими словами, ваши ставки столь высоки, что неизбежно приходится забывать о себе. Я готова и жизнь свою отдать, если возникнет необходимость.
   — При неблагоприятном стечении обстоятельств огонь всех батарей сосредоточен на нашем корабле. Вы должны… Она приложила свои теплые пальцы к его губам.
   — Успокойтесь. Речь идет о моем муже и моем сыне. Все эти годы я оставалась в живых только благодаря им. И я нужна вам…
   — Хорошо.
   Но он не мог с уверенностью сказать, что его согласие было продиктовано здравым смыслом, а не простым лишь желанием побыть рядом с ней еще хотя бы несколько часов.
 
   Лицо Гиселла появилось на экране монитора на рабочем столе Или.
   — Я думаю, мы идентифицировали юную леди. Или откинулась на спинку гравитационного кресла, вертя в руках свою лазерную ручку. Потянувшись, она выгнула позвоночник, чтобы хоть немного снять напряжение с мышц спины. Отсвет от переливающихся всеми цветами кристаллов играл на полированных панелях, которыми был отделан ее кабинет.
   — Вам это удалось довольно быстро. Гиселл спокойно улыбнулся.
   — Я отношу эту похвалу не только на свой счет, но и на счет безупречно работающей организации, которую возглавляю. В данном случае один из наших агентов представил отчет о том, что группа Фиста высадилась на крыше одного из корпусов Биологического исследовательского комплекса. Наш человек там сообщил, что Фист не только нанес визит, но и прихватил с собой одну из практиканток, молодую женщину по имени Анатолия Давиура. Вот ее идентификационная программа.
   Или внимательно рассмотрела появившееся изображение.
   — Это она.
   «Здесь она выглядит лучше, чем во сне. А может быть, у Синклера слабость к голубоглазым? Если это так, я зажарю его собственные яйца и предложу ему на ужин».
   — Будут ли еще дополнительные инструкции? Или задумчиво постучала ручкой по подбородку.
   — Узнайте о ней все, что сможете. Кто она? Как познакомилась с Синклером? Я хочу знать все. Если здесь кто-нибудь из ее близких, найдите этого человека, а мы выжмем из него или ее все без остатка. Кто там наш агент в здании?
   — Малый по имени Кан Боккен. Его отчеты точны, он надежен, разве что ему не достает воображения.
   — Хорошая работа, Гиселл. Продолжайте разработку. Я хочу знать все об Анатолии Давиура.
   — Вы будете знать, — Гиселл поклонился. Экран погас. Некоторое время Или вертела ручку в своих тонких пальцах. У нее на губах появилась тонкая улыбка.
   — Наслаждайтесь ею, пока она с тобой, Синклер.
 
   Арта поставила тарелку с дымящейся едой перед Скайлой. Столешница была вырезана из идеального куска веганского мрамора и украшена золотом. У нее за спиной элегантными складками свисал микленский занавес. Его ткань светилась в лучах света, отражавшегося от деревянных панелей, покрывавших стены. Однажды Скайла пошутила с Никлосом о том, каково это, быть пленницей на роскошной яхте. Теперь она знала это по собственному опыту.
   Арта в сияющих золотых доспехах опустилась на бархатные подушки возле стола. Не говоря ни слова, они оценивающе смотрели друг на друга. Скайла первая нарушила паузу и принялась за еду. С проницательностью профессионала Арта поняла, что Скайла будет стараться вырваться на свободу.
   Скайла заставляла себя есть, чтобы восполнить силы. Рано или поздно придет время, когда ей понадобятся все ее силы и умение.
   Арта ела медленно, поглядывая на пушистый ковер. Покончив с едой, Скайла поднялась и опустила тарелку в прорезь мойки.
   — Вы пользуетесь большим вниманием среди Компаньонов. Какие чувства это пробуждает в вас? — спросила Арта.
   — Чувства? Если бы мне пришла в голову мысль как-то определить их, я бы сказала, что это удовлетворение. Ведь в самом начале я была никто, моя мать обыкновенная проститутка. А что вы скажете о себе? Что значит, быть воспитанной среди Седди?
   — Тогда я не знала, что я — Седди. Когда мне было около двенадцати, однажды ночью появились люди и меня с небольшим узелком, в котором были мои вещи, отвезли в космопорт.
   — Кто это были?
   — Я не знаю их имен, — пожала плечами Арта.
   — Вас продали в Храм?
   Губы у Арты дрожали, она была в нерешительности. Скайла подумала, что ее собеседница не решается продолжить разговор.
   — Как это было ужасно, — неожиданно выпалила Фера. — Я помню ночь в Храме. Всех нас девчонок собрали в одной комнате. Моя кровать была в самом конце. Я чувствовала себя такой одинокой, такой испуганной. Я проплакала всю ночь. А со следующего дня начались уроки. Сначала священники рассказывали нам историю Благословенных Богов, и как они желали добра всему человечеству. И нам предстояло помогать всем людям.
   — Кажется, я начинаю понимать, — покачала Скайла головой. — Священники обучали девочек сексу?
   — Все священники были евнухами, — отмахнулась Арта. — По крайней мере те, что обучали младших. Они учили нас сексу, но на наглядных пособиях и путем внушения. Они хотели, чтобы к посвящению мы оставались девственницами. Так постепенно мы узнавали все о посвящении и о том, как мы будем доставлять наслаждение. До сих пор, когда я думаю, что они сделали со мной, у меня внутри все переворачивается.
   — Так они добывают средства для Храма. Понимаете, он существует на деньги от девушек, — Скайла сжала кулак. — Вообще же есть места, где проституткам приходится еще хуже.
   Арта задумчиво посмотрела на нее.
   — Браен позже сказал мне, что это вроде группового изнасилования. Но я тогда ничего не понимала. Я так и не узнала, что такое посвящение. Меня уже приготовили к этому, и я с нетерпением ждала его и была ужасно расстроена, когда вместо меня выбрали другую девочку. На следующую ночь один из евнухов вызвал меня, и я подумала, что пришла моя очередь. Но вместо этого он вывел меня через заднюю дверь, где женщина в коричневом плаще велела мне идти с ней.
   — И она забрала вас на Таргу?
   — Да. Там я присоединилась к Седди в качестве новообращенной… — на лице Арты появилось недоумение, — оказывается, все случилось гораздо раньше. Очевидно, подготовка началась, когда я была еще ребенком. Браен со своими психологическими программами обучил меня всему остальному, структурировал нервные связи и совершенствовал мой инстинкт убивать. Теперь мне очень легко вызвать желание сражаться и убивать. Это происходит почти само собой. То же самое с владением оружием.
   — Но вы не знали, что вас готовят для убийства Командующего?
   Арта подняла голову и стала похожа на хищника, принюхивающегося к запаху крови в ночном воздухе.
   — Стаффы кар Терма?
   Скайла прищурилась, заметив вспыхнувший интерес Феры.
   — Разве вы не знали? Для этого и было организовано восстание на Тарге. Браен и Хайд затеяли его, чтобы заманить Стаффу. Затем они позаботились, чтобы вы попали в его руки.
   — Нет, я не знала. — Блеск появился в ее янтарных глазах, в которых стояла смерть. — Убить Звездного Мясника! Вот это свершение!
   «Черт, ты сделала ошибку, Скайла».
   — Не питайте никаких иллюзий, — сердце Скайлы заледенело. Она заставила себя успокоиться. — Поговорим начистоту. Я люблю Стаффу. И он уже не тот, кого когда-то боялись Седди. Он теперь только орудие. Оставьте его в покое, Арта!