Гир Майкл. Осколок империи

   — Это одна из причин, по которым я стала тебя ценить. Ты вечный вызов, Скайла, а я люблю вызовы. Поэтому я потратила столько времени на маневры в космосе.
   — Это только продлевает поездку.
   — Конечно, продлевает. И несмотря на то, что я пилот-новичок, я могла бы рассчитать галактическое течение и забросить нас сразу к Риге.
   — Почему же ты этого не сделала?
   Арта подняла руку, и Скайлу передернуло, когда эта женщина нежно погладила шрам на ее плече.
   — Потому, дорогая моя Скайла, что Или может проверить бортовой журнал. И тогда она поверит, что я пилотирую не очень хорошо. Или не обязательно знать обо мне все. А самое важное, это то, что так я могу подольше сохранить тебя, — улыбка Арты стала грустной. — Я знаю, ты выжидаешь момент и постараешься спровоцировать меня убить тебя, если окажется, что никакого другого пути убежать от Или нет. Но ты подумай хорошенько: я могу защитить тебя.
   — Во что это мне обойдется, ты, сука паршивая? Арта, все еще настороженная, отступила.
   — Люби меня, Скайла. Стань моей. Я хорошо о тебе позабочусь, — проговорив это, она развернулась и в вихре полупрозрачной ткани выскочила в люк.
   Скайла глубоко вздохнула. Каждый ее нерв дрожал от напряжения, и она с трудом овладела собой. На коже еще горело прикосновение Фера.
   «Куда делась Фера? И, что было важнее, надолго ли? Есть у меня время? Может быть, это и есть мой шанс?» — Скайла осторожно выглянула в коридор. Там стояла Фера, опустив голову и скрестив руки.
   Несмотря на молчание Скайлы, женщина прошептала:
   — Но до конца нынешней ночи тебе придется поносить ошейник!
   — С радостью, — крикнула Скайла через плечо и бросилась на спальную площадку.
   Арта вошла в комнату, ее чувственное лицо было задумчивым и напряженным. Без лишних слов она включила энергию сдерживателей и замерла на мгновенье, глядя вниз на Скайлу.
   — Дай-ка, я покажу тебе кое-что.
   Скайла настороженно смотрела, как эта женщина влезла на спальную платформу и склонилась над ней. Распущенные темно-рыжие волосы окутывали ее, как вуалью. Приблизив вплотную к ее лицу свое лицо, Арта уставилась прямо ей в глаза и, не отрывая взгляда, медленно опустилась.
   Скайла рванулась, едва лишь груди Арты коснулись ее. Арта сильными руками взяла в клещи голову Скайлы и, несмотря на все ее попытки уклониться, поцеловала ее. Нежно, почтительно. Физически это не было противно.
   — Почему ты сопротивляешься мне? — страстно спросила Арта. — Разве это так уж плохо?
   Скайла задрожала, каждая мышца ее напряглась, закаменела, когда Арта отодвинулась от нее.
   — Многие мужчины жизнь бы отдали, чтобы испытать то, что я могу тебе дать, — крикнула Арта, выходя из комнаты. — Спи спокойно, Скайла, сладких тебе снов.
   Долго лежала Скайла, задыхаясь в изнеможении.
   — Не дамся, — тихо шептала она. Но несмотря на всю ее браваду, Фера сумела хитроумно взять верх и подорвать ее уверенность в себе.
   Неужели Фера может это сделать? Чрезмерно развитое воображение Скайлы раскручивало сценарий за сценарием о том, что произойдет в комнате для допросов у Или Такка, она живо ощущала металлический вкус митола, представляла всю глубину тайн, охраняемых только ее, Скайлы, волей и способностью к сопротивлению.
   Черт подери, если то, что она будет поласковей с этой сумасшедшей сучкой действительно купит ей хоть немного времени… Неужели это будет так плохо? На нее нахлынули непрошенные воспоминания обо всех мужчинах, с которыми ей приходилось спать, не любя, не желая их. О тех случаях, когда она просыпалась после празднований возвращения с каким-нибудь незнакомцем в постели… И в девяти случаях из десяти это оказывался какой-то жеманный идиот, которого она сразу начинала ненавидеть. Как часто после этого она неделями жила с чувством отвращения к себе за то, что легла в постель с мусором, потому лишь, что это обещало дать ей физическое удовлетворение.
   «Ты не какая-нибудь там святая девственница, Скайла. Фера не будет для тебя еще одним унижением».
   Мелькнули быстрые, всегда живущие в ней воспоминания якобы добром старом человеке, который купил ее, сделал рабыней и насиловал неоднократно, когда ей было двенадцать лет. Неужели легкий флирт с Фера будет хуже? По сравнению с некоторыми мужчинами, рядом с которыми ей доводилось просыпаться, Фера, по крайней мере, была чистоплотной.
   Ее не отпугивал пол Фера. Испуганная часть ее мозга стала молить о защите. Может быть, это и был способ завоевать доверие Фера, еще один рычаг воздействия на нее, возможность получить шанс пронести оружие, то самое, хранящееся в тайнике за ее головой?
   — Секс есть секс, — тихо прошептала Скайла. — Если он помогает выжить, какая разница, с кем?
   Она прикусила губу и отвернулась. «Разница в том, что Фера выиграет. Точно так же, как она выиграла этот раунд».
 
   Синклер спал в соблазнительных объятиях полного изнеможения. Он затерялся в царстве снов, среди грез, которые преследовали его и издевались над ним.
   Он стоял в центре роскошной комнаты, украшенной оружием и резными трофеями, мысли его были полны тревог и зловещих предчувствий. Рядом с ним стоял Мак. Лицо его было мрачно.
   Синклер наблюдал, как разворачивают привычную, вечно грызущую его душу драму другие действующие лица его сна и этой комнаты: мрачно-задумчивый Командующий, легкая и грациозная Скайла Лайма и изъеденный временем старик.
   — Правда ли, что Синклер Фист мой сын? — гремел голос Стаффы кар Терма. Командующий нависал своей громадой над ошеломленным стариком. На лысине старика багровел след удара. Весь съежившийся, в белых, замызганных старой грязью одеждах, он еле трепыхался, когда железный кулак Стаффы сгреб его за рубашку. Пальцы Стаффы вцепились в грубую ткань, как когти хищника в добычу.
   Магистр Браен побеждено сник.
   — Да. Мы забрали его от Претора. «От Претора? Как? Это Стаффа заварил всю эту кашу? Он что, хотел этой шарадой что-то выиграть?» Мак, стоя рядом с Синклером, прошептал:
   — Все они поганые сумасшедшие!
   — А что с Крислой? — спросил Стаффа.
   — Претор оставил ее у себя, — жалобно проныл Браен. В колеблющейся атмосфере сна Стаффа, казалось, раздувался, менялся, его очертания расплывались.
   Сбегающий с его плеч угольно-черный плащ распростерся, как крылья мстителя над слабой добычей хищника. Старик сжался перед ним, как давным-давно высохшая ящерица. Голос Стаффы бил по этой съежившейся рептилии с непобедимой яростью:
   — А Арта Фера? Она не Крисла?
   — Нет! Она просто биоробот. Командующий. Биоробот, предоставленный Претором? — защищалась рептилия сухим шепотком.
   — Чтобы убить меня! — Стаффа качнулся назад, темный хищник, потрясенный ядом, попавшим в старую рану. Вперед выступила Скайла Лайма, блистательная белая богиня, чьи голубые глаза сверкали, как драгоценные камни.
   Она обратила свой горящий смертельным огнем взгляд на старика… в этой своей сияющей накаленности черты ее стали похожи на черты Анатолии.
   Гигантская хищная птица, в которую превратился Стаффа, круто повернулась на своих черных лапах, широкие крылья распростерлись.
   — Подожди, Браен. А что это Синклер заявил, будто видел на Риге своих родителей7 Огорчение, переполнявшее Синклера, стало концентрироваться в острую боль, а сердце забилось падающим ритмом. Каждый удар его разносил по телу горячее беспокойство.
   — И Таня и Балинт, — Браен еще больше съежился, его чешуйчатая плоть стала как будто пыльной, плесневой, из-под нее выглянули когти. Прямо на глазах у Синклера тело старой ящерицы сморщилось, кожа стала пергаментной, как будто влага из него вытекала вместе со словами.
   — Да, они были Седди. Еще одна из идей машины. Если бы Тибальт был устранен до того, как он зачал наследника, стремление Риги ко всемогуществу было бы нарушено. Молодой офицер службы безопасности. Или Такка, поломала это дело. В то время получилось так, что они создали великолепный повод для того, чтобы Синклер был помещен под опеку риганцев. Это позволяло укрыть его от обнаружения.
   Текучий страх разбегался жгучими узорами по телу Синклера. «Нет! Неправда! Не может быть Таня! Балинт! Они мои родители! Они должны ими быть! Ну, просто должны».
   Мак стал тянуть Синклера прочь, крепко схватив за руку, а в это время комната заколебалась и исчезла. Но Стаффа последовал за ними, его плащ крыльями развевался за спиной, а он преследовал их, как сокол, опускающийся на испуганного зайца. Рука с когтями протянулась к ним, его голос прогремел в такт мощному биению крыльев: «Я клянусь… ты мой сын. Если я смогу провести анализы состава крови, то докажу это! Докажу! Докажу! — мой сын!»
   Когтистая лапа выставилась вперед, свет отражался от полированных цвета черного дерева лап и чешуи. Она придвигалась, тянулась, вцепилась своими когтями в Синклера, стоявшего как столб, окаменевшего от страха.
 
   Синклер застонал и повернулся, мучительно закололо в боку. Он заморгал, открывая глаза, перекатился назад, потянулся вниз, нащупывая бластер в кобуре и пакет документов, которые, переехав по поясу, остро впились ему в бок. Несмотря на то, что в комнате было тепло, его прошиб холодный пот.
   Он хватал ртом воздух, а последние туманные обрывки сна уходили прочь. Зевнув, он с трудом сел и оглянулся вокруг. Наверху молочная ткань драпировок играла бесконечно-переменчивой игрой света и цвета. Привычные стены и обстановка не успокаивали. Не после такого жуткого сна! Чувство мрачного предчувствия и неизбежного поражения не оставляло его, как ощущение остатков легкого аромата духов мертвой его любви. Эти стены были безмолвными свидетелями, как и тогда, когда здесь проводил свои последние дни Тибальт.
   — Подъем? — крикнул Мхитшал.
   — Полагаю, да, — Синклер, шатаясь, поднялся и прошел в туалет. — Надолго я отключился? — он посмотрел на свой коммуникатор. — На целых три часа?
   — По вашему виду было ясно, что вам это было необходимо, — объяснил Мхитшал от двери. — Вы все время недосыпаете.
   — Анатолия и Бачмен уже вернулись?
   — Нет, сэр.
   — Глупая выходка, — настаивал Синклер, выходя из туалета. Он провел рукой по своим непослушным волосам.
   — Бачмен получил приказ охранять ее. Не беспокойтесь о них. Бачмен решителен, быстр, иначе нас с вами здесь сегодня не было бы. Его мужество не раз выручало в трудную минуту.
   Синклера это не убедило.
   — Может быть. Но с Или, не знаю… Мхитшал, мы сейчас ведем другую борьбу. Какой я дурак! Она всюду добавила свой яд.
   Он снова вообразил себе образ Стаффы из сна. «Отравлен змеей… а сколько раз я называл Или рептилией?»
   — Рад, что вы снова стали самим собой, — коротко ответил Мхитшал.
   Синклер бросил на него злобный взгляд и протиснулся мимо него к своему коммуникатору.
   — Пока я спал, что-нибудь еще возникло?
   — Конечно, но я постарался, чтобы вас ничто не разбудило.
   Синклер прошел в кабинет и уселся за стол. Мак должен был вот-вот быть здесь. Пропади все, где же он?
   — Мхитшал, давно уехали Анатолия и Бачмен?
   — Уже почти семь часов.
   — Семь? — Синклер повернулся к своему коммуникатору, — соедини меня с Мейз.
   Он проглядел остальные поступившие сообщения. Кэп продолжал совершать реквизиции, как и Аксель. Аксель стала просто первоклассной, ей можно было гордиться. Она взялась с необыкновенной сноровкой за реорганизацию военных сил. С ее званиями стратегических и тактических перемен ока смогла осуществлять много логических я административных функций.
   — Синк, ты? — Мейз приоткрыла опухшие глаза, чтобы окончательно прогнать сон и говорила невнятно, — что случилось?
   — Прости, что беспокою. Первый сержант Бачмен и один его подчиненный пропали вместе с Анатолиев Давиура. У Бачмена должен быть боевой коммуникатор. Посмотри, может, тебе удастся его вызвать. Узнай, где он находится.
   — Наверняка, попробую, — она обратилась к другим мониторам и заговорила в систему коммуникации. Потом довольно долго слушала, потом покачала головой.
   — Синк, мы получили очень слабый отклик, буквально толчок стрелки, так бывает, когда сигнал блокируется или заглушен. Если… я повторяю, если это Бачмен, то он нас может слышать, но мы не можем прочесть его сигнал.
   Синклер нахмурился, потер пальцами подбородок.
   — Найди Кэпа. Пусть он пройдется трайсектами по всей столице. Поглядим. Установим сетку от середины дворца…
   — Сделаем, — Мейз замучено посмотрела на него. — У нас опять неприятности?
   Ощущение несчастья, носящееся а воздухе, как будто сошлось на нем, осело на него липкой лентой, как дым в холодном воздухе. Прошло столько дней, а от Или — и в слова, как если бы она каким-то шестым чувством воняла перемену их отношений.
   — Не знаю, Мейз. Просто какое-то странное ощущение. Что-то заваривается. В любой момент земля может уйти у нас из-под кот. Не расслабляйся.
   Выражение ее лица стало суровым.
   — Ладно, — и помолчав, — ты считаешь оно превращается в Таргу?
   — Будем надеяться, что нет.
 
   Всему персоналу:
   "Получив это указание, считайте себя уведомленными, что непредвиденные обстоятельства привели к кризису в гражданском управлении и администрации. В 17 часов 30 минут официально начата Операция «Клещи» и предприняты шаги к предотвращению возрастающего военного вмешательства с целью взятия под контроль имперской администрации, ведающей коммунальным обслуживанием. Весь персонал должен быть наготове и немедленно ознакомиться со своими приказами. Весь директорат с этого момента призван в состояние высшей готовности в до следующего распоряжения должен вести себя крайне осторожно в отношении основного населения.
   Настоящим передаю прямой приказ Министра о сведении к наивозможному минимуму какого бы то ни было беспокойства основного населения, так как гражданское население может включиться в конфликт, если опознает истинный характер происходящей в настоящее время борьбы за власть.
   В настоящее время мы не можем оценить потенциальную возможность вовлечения общевойскового командования среднего звена. Однако по мере развертывания Операции «Клещи», такая оценка будет проведена, как только это станет возможным. Принимая во внимание, что весь штат службы Внутренней Безопасности действует спаяной преданностью и инициативой, эта операция может быть завершена таким образом, что большинство общевойсковых офицеров даже не узнает о смене командования.
   В добавление к прилагаемым приказам каждый из Руководителей Безопасности получит дополнительные специальные инструкции, в которых будут подробно расписаны его (ее) цели, обязанности и время завершения различных поручении. Каждый руководитель безопасности будет отвечать за координацию его (ее) офицеров и специалистов-техников и немедленно сообщать о любых случаях неожиданного сопротивления.
   Все вопросы и сообщения должны направляться ко мне или, в случае срочной необходимости, непосредственно министру Такка.
   Вам, верным работникам Внутренней Безопасности, мы полностью доверяем и восхищаемся вами. Удачи всем и каждому из вас".
   Служба помощника Директора. Гиселл.

Глава 25

   Мейз вышла из своего временного помещения для отдыха, пытаясь на ходу надеть свое вооружение и еще толком не проснувшись. Моргая и зевая, она осмотрелась.
   Легкая серая полоска отмечала место заката за извилистой линией ЛС, поставленных рядами за ее штабом. В воздухе было морозно, и даже мысль об организации поисков, не говоря об их координации, вызывала внутреннее раздражение. Но делать было нечего, Синклер беспокоился, а если был обеспокоен он, этого было достаточно для Мейз и всего Первого Тарганского дивизиона.
   «Пропади все пропадом, когда же, наконец, я смогу немного поспать?» За последние месяцы все они измотались, но теперь, с понятной гордостью, могли видеть явные улучшения. Регулярные войска приходили в порядок, превращались в настоящую армию, такую, которая воюет, чтобы побеждать, а не тянуться за спиной Компаньонов.
   Мейз подошла к своему ЛС и командному центру. Ей придется оторвать Шиксту от упражнений по совместной координации всех ЛС, которыми они занимаются, пока она просматривает на мониторе сообщения.
   При ходьбе Мейз широко размахивала руками, описывала ими круги, как ветряная мельница, чтобы усилить кровообращение и, может быть, наконец, проснуться.
   Было совершенно непохоже на Бачмена вести себя так безответственно: вдруг взять и исчезнуть. Тот факт, что она не смогла связаться с ним, только усиливал тревогу. Может быть, тот слабенький сигнал был все-таки его? Куда, в какую поганую дыру могло его занести, что сигнал был таким паршивым? Последний раз они столкнулись с такой проблемой, когда оказались внутри горы Макарта, где связь действовала только в области прямого видения.
   Макарта… под землей. Мейз остановилась и замерла.
   — Бачмен! Неужели ты там внизу, в субструктуре?
   — Командир Мейз? — окликнул ее голос сзади. Она обернулась, рукой прикрывая зевок.
   — Да, в чем дело?
   Двое вооруженных молодых людей с суровыми лицами подошли и стали с двух сторон. Один протянул ей пленку, говоря:
   — Только что пришла, мэм.
   Мейз одной рукой развернула пленку. На таких обычно пересылают официальные сообщения. Другой рукой она искала в напоясной сумке фонарик. Все ее внимание сосредоточилось на неожиданном сообщении, так что она едва замечала, что вокруг нее собрались мужчины и женщины в форме, как будто возникшие из темноты ночи.
   — Что еще за ночная шутка? Что это значит? Я арестована? Какого рода…
   Мейз увидела при вспышке своего фонарика блеск оружия. Из темноты выскользнула рука и ловко отсоединила ее коммуникатор.
   — Боюсь, что это означает то, что сказано, командир. Вы можете спокойно пройти с нами и получите возможность во всем разобраться, или можете пойти под действием оглушающего хлыста. Если ситуация выйдет из-под контроля, у нас есть указание убить вас и доставить ваше тело. Вам выбирать.
   — А чьей властью указано? — прошипела Мейз сквозь стиснутые зубы. Ее сердце начало бешено стучать. Она набрала воздух в легкие, готовясь закричать, но в спину ей ударила оглушающая боль. В судорожной агонии она напряглась и упала на руки этого мужчины. Сознание ее едва теплилось на грани обморока, она слабо помнила, как ее несли к аэрокару, и тело ее бессильно раскачивалось. А потом серый туман закружил голову, сомкнулся и затопил ее мозг.
 
   Сощуренными глазами Скайла наблюдала за Артой Фера. Игра набирала силу, и каждая из них остро ощущала, что поставлено на кон. Ставкой Скайлы была ее жизнь, а Арта добивалась превосходства, которое теперь не могла себе позволить потерять. Изматывающая борьба характеров все нарастала, каждая из них боролась за любой, даже самый маленький перевес.
   Скайла сидела на изогнутой скамье за обеденным столом, колени ее были притянуты к груди, руки свободно согнуты на лодыжках. Сверкающие приспособления ее сейчас только раздражали, как впрочем и обильная филигрань, тонким золотым узором покрывающая богатое дерево скамьи. Даже удобные подушки, казалось, издевались над ней. Пленница — в своей собственной роскоши.
   В передней лоджии Арта делала гимнастику. Ее слегка покрытое загаром тело разгорелось от упражнений. Падавший под углом свет и легкая испарина придавали коже женщины атласный отлив, плотные мускулы играли в переливались. Пышные волосы Арты были оттянуты назад в конский хвост, на ней были только лифчик для поддержки груди и трусики-веревочка. Арта тянулась и выгибалась, грудь ее вздымалась и опадала — она продолжала свою суровую зарядку. Она наслаждалась своим телом, вызывающе демонстрировала свою красоту, каждое движение ее дразнило или угрожало, когда она принимала боевую стойку и отрабатывала свои удары телом, руками, ногами.
   Скайла с трудом оторвала от нее взгляд и сосредоточила внимание на полированном платиновом блеске диспенсера. Накануне вечером Фера увеличила стойки. А когда Скайла лежала, она просмотрела ее шкаф, вытащила один за другим все белые доспехи Скайлы и вынесла из комнаты.
   Скайла закрыла глаза, вспоминая, как она кричала, требуя у Фера объяснений.
   — Я засунула всю твою одежду в мусоросборник, — обыденным голосом ответила Арта. — У тебя один скафандр остался, и я его надежно заперла на мостике. Ты должна решить, в каком виде предстать перед Или. В этих последних твоих белых доспехах или в одежде, которую я тебе оставила.
   Когда Скайла получила, наконец, возможность заглянуть в свой шкаф, там оставались только две нижние рубашки и замызганный, весь в жирных пятнах, рабочий комбинезон. Сдерживая гнев, Скайла повернулась и ударила мозолистым кулаком по стене с такой силой, что на дереве осталась вмятина. Затем она направилась к Фере с единственным жгучим желанием — убить.
   — Я могу включить ошейник раньше, чем ты успеешь дрыгнуть ногой, — победоносно промурлыкала Фера. — Какой выбор у тебя есть еще, Скайла? Подумай хорошенько, прежде чем начнешь действовать.
   — Прекрати играть мной, сука!
   — Играть? О, нет, Скайла. Теперь это стало слишком серьезно. Я не просто хочу тебя, я хочу тебя молящей, отчаявшейся, — она подняла одну бровь, в сверкающих янтарных глазах ее было видно, как она развлекается. — Твоим следующим действием будет попытка заставить меня убить тебя. Могу держать пари.
   Тогда Скайла застыла, а потом сотряслась от съедающей ее изнутри безвыходной ярости, челюсти сжались, зубы заскрипели с такой силой, что должны была бы сломаться.
   Фера рассмеялась, прекрасно зная, что власть полностью в ее руках.
   — Я читаю твои мысли, Скайла. Ты гордая женщина. Самая гордая, которую я когда-либо знала. А такая гордость — слабость, и она сломает тебя в конце концов.
   Фера подступила ближе к ней и легко, ласкающим движением пробежала пальцами по деревянной обшивке.
   — Попытайся, Скайла. Прямо сейчас. Ударь! Посмотри, можешь ли ты ударить меня, заставь меня включить ошейник с такой силой, что он тебя задушит. На, давай! Вот твоя возможность.
   Скайла едва-едва сдержалась.
   — Погляди на себя, — подначивала ее Арта. — Тебя трясет… Ты покраснела от отчаяния. Ударь, Скайла. Покончим с этим. Лучше узнать сейчас. Полюби меня, Скайла. Полюби меня всей душой и телом, и я охраню тебя… защищу твой разум от насилия Или.
   Скайла на подгибающихся ногах отвернулась, шатаясь, добралась до спальной платформы. Она старалась не думать о бластере и виброноже, лежавших и близко, и вне пределов ее досягаемости.
   — Так в чем все дело? Изнасиловать мое тело, чтобы Такка не изнасиловала мой разум?
   — Вовсе нет, — с довольным смешком проговорила Арта. — Как я продемонстрировала тебе прошлой ночью, изнасиловать тебя я могла бы в любой момент. Нет, Скайла, я хочу, чтобы ты умоляла меня… иначе я тебя не приму.
   Эти слова горем взорвались у Скайлы в мозгу, когда она смотрела, как Арта, напрягаясь, выделывает пируэты своей боевой тренировки. Несомненно, эта женщина была великолепна.
   «Лучше, чем я? Если бы только она дала мне возможность проверить».
   Скайла потрясла головой, зажатая в тисках снова проснувшегося чувства беспомощности. Как можно выиграть, когда твой враг знает твой план и знает, что у тебя нет выбора, и что отчаяние заставляет тебя испытать один последний шанс, как бы мал он ни был.
   Скайла встала, когда Арта закончила свою последнюю молниеносную атаку на воображаемого врага и начала расслабляющие движения. Опустив голову, Скайла нажала кнопки на диспенсере, заказывая чашку стассы, очень-очень горячей. Сердце в ее груди колотилось как бешеное.
   Арта прошла вперед и схватила полотенце, чтобы вытереть пот, стекавший по ее лицу и шее.
   — У тебя есть выбор, Скайла. Ты можешь постоять со мной в душе, где я могу следить за тобой, или я прикую тебя к постели. Что выбираешь? Скайла горестно пожала плечами.
   — Постель, наверное. Хоть две благословенные минуты не видеть тебя.
   Она двинулась к задним кабинам, с чашкой кипящей стассы в руке, а внутри нарастало волнение. Вступив на порог главной спальни, Скайла помедлила, начала оборачиваться… и использовала силу движения поворота, чтобы швырнуть кипящую стассу в лицо Фера.
   Та закричала, обожженная кипящей жидкостью. Скайла кинулась на нее, вкладывая в удары всю накопленную силу своей ненависти. Фера едва успела выставить локоть, отражая удар ногой лишь настолько, чтобы он не убил ее.
   Скайла извернулась в воздухе, выровнялась и приземлилась. И тут нога ее поскользнулась на мокром от стассы полу. Она тяжело упала, ударившись головой о ребристый пол так, что у нее потемнело в глазах.
   Ошеломленная ударом, но полная решимости, Скайла заставила себя подняться и схватила Фера за коленку, единственное место, до которого могла дотянуться. Глаза ее уловили лишь, как что-то мелькнуло, и жестокий удар отбросил ее голову назад. Скайла закричала от злости, в глазах у нее помутилось, и она кинулась вперед, пальцы ее рвали в клочья лифчик с груди Фера и, царапаясь, лезли вверх, чтобы вонзиться в ее тело.
   Вцепившись друг в друга, они брыкались, лягались, визжа и раскачиваясь от ударов, в луже разлитой стассы. Скайла победоносно завопила, сомкнув пальцы на горле Фера, мускулы ее предплечий напряглись в усилии раздавить трахею.
   На мгновение они застыли, обезумев от ярости, глядя в глаза друг другу, янтарные, тигриные и кобальтово-синие. И в этот миг Скайла увидела, что взгляд Фера слегка прояснился, и в ту же секунду поняла, что проиграла. Прежде чем она успела отреагировать, ошейник обезглавил ее и она безжизненно упала на мокрое тело Феры.