Гир Майкл. Реквием по завоевателю (Грозные границы - I)

   Умоляющий голос отца до сих пор стоял в ушах Кайроса и.., смущал его до глубины души.
   Папа, конечно, не одобрил бы того, чем сейчас занимается он для своего капрала Ксикса.
   Поступать всегда по божеским заповедям! Легко сказать! Да как сделать? Только за десять последних дней работы на капрала Кайрос заработал столько, сколько отец никогда не получал и за год непрерывной охоты на пушных зверьков в родных болотах! Скоро он пошлет маме и папе достаточно денег, чтобы им хватило на новый дом.
   Почему он должен стыдиться своей работы? Ведь капрал всегда говорил ему, что это тоже своего рода охота.
   Сомнение легким перышком коснулось сознания Кайроса, пощекотав его совесть. Папа был бы в ужасе. Но, черт возьми, за эту работу хорошо платили!
   За его спиной, в темноте, вода стекала по темным кирпичам стен и шумно стекалась в лужицы. Кайрос вздрогнул. Господи, ну почему капрал выбрал именно этот зловещий район города? Всем известно, что риганских солдат до сих пор убивают по ночам в городских предместьях, если они гуляют в одиночку.
   Кайрос прислонился к грубой влажной кирпичной стене крайнего в переулке дома и осторожно выглянул на затененную улицу. Нет, пусто. Сегодня, пожалуй, не самая удачная ночь. Дай бог поймать двух-трех до утра.
   Улица была длинная и вдали терялась во тьме. На него взирали черные глазницы разбитых окон. Лишь некоторые из них закрывались ставнями. Кайросу чудилось, что из темноты за ним кто-то присматривает, следит за каждым его шагом, готовясь к смертельному прыжку. Кирпичная улица была освещена только открытым небом. Тут и там в черных лужах появлялись гуляющие блики небесных светил. Над закрытыми дверьми висели скрипучие вывески. Один только вид черных, покачивающихся теней угнетал. Интересно, каким городом была Каспа до войны? Теперь это было зловещее, сине-черное, мокрое царство Мрачных тайн и скорби.
   Внезапно ему показалось, что он увидел вдали человека. Да, несомненно. По самой середине пустынной улицы медленно продвигался силуэт. На фоне неба он выделялся довольно четко. В его походке была какая-то фатальная обреченность, погруженность в свои нелегкие думы. Кайрос облизал пересохшие губы. По покачиванию бедер и узким плечам он догадался о том, что это женщина. У него уже был наметан глаз на ночных прохожих, поэтому он решил про себя, что она стройная и молодая. И хорошенькая, наверное! У него появлялся хороший шанс порадовать Ксикса.
   На секунду его обуяли сомнения. Он спросил себя: почему она вышла на улицу одна так поздно? Странно и подозрительно...
   Короткий предупредительный сигнал Бледного, посланный со стороны перевернутого ящика, вывел его из состояния задумчивости. Он вспомнил о работе.
   Порой девушка спотыкалась о неровные булыжники мостовой, хотя ее взгляд и был обращен себе под ноги. Видимо, она смотрела вниз, но ничего не видела. Совершая неслышный и быстрый маневр вокруг нее, Кайрос увидел, как перед девушкой из темноты выросли крепкие фигуры Бледного и Шила.
   Ее реакция изумила Кайроса. Вместо того чтобы с криком повернуть в обратную сторону и броситься к нему в западню, она тут же отошла на шаг и приняла боевую стойку. Повинуясь инстинкту, Кайрос сам бросился к ней сзади и ткнул в спину парализующим стержнем. Она дернулась и упала прямо ему на руки.
   - Хорошо сработано! - похвалил его Шил. - Ксикс оценит, если ему сказать. - Он быстро пробежал своими руками по обмякшему телу пойманной. - Черт возьми, баба! - Обыск превратился в обыкновенное тисканье. - Молодая и... - в его голосе появилась слащавость, - миленькая!
   Бледный, не теряя времени, связал ее тонкими специальными волокнами по рукам и ногам. Шил ловко заткнул ей рот кляпом. Затем они подхватили женщину и бегом понесли прочь по затянутой влажной мглой улице.
   Через несколько кварталов действие парализующего вещества закончилось и пленница начала ожесточенно вырываться и пытаться выплюнуть кляп изо рта. Кайрос посмотрел на пленницу, прежде чем уколоть ее парализатором еще раз.
   - Ты не потеряла сознания и можешь слышать меня, - прошептал он ей на ухо. - Я не трону тебя больше, если ты перестанешь дергаться.
   Дергаться она перестала.
   В самом центре торгового квартала они подбежали к невысокому дому и спустились по лестнице в подвал. Бледный постучал в дверь. Она отворилась, и солдаты внесли пленницу в плохо освещенную комнату. Здесь пахло пылью и табаком, которым увлекался капрал Ксикс. Свет лампы отбрасывал причудливые тени на мрачные кирпичные стены. Под потолком были деревянные переборки, которые соединялись между собой густыми сетями паутины. Она зловеще белела на свету и кое-где свисала вниз клочьями. Пол скрипел под ногами.
   За столом сидел капрал Ксикс и один солдат. Перед ними стояла откупоренная бутылка. Видимо, они играли тут в азартные игры, пока шла охота. Они одновременно подняли глаза на вошедших.
   - Хорошая охота сегодня! - весело подмигнув играющим, провозгласил Шил.
   - Посмотрим, что нам попалось в сети. - Его голос дрожал в предвкушении радостного удивления.
   Они швырнули связанную женщину на проржавевшую койку. Кайрос почувствовал, как у него стремительно учащается сердцебиение. Позволит ли ему Ксикс на этот раз быть первым? Ведь это благодаря ему, собственно, ее и поймали.
   Кайрос опустил глаза на пленницу и встретился с взглядом янтарных неподвижных глаз. Таких красивых, потрясающих глаз ему еще никогда не приходилось видеть! Она безуспешно пыталась принять сидячее положение. На ее лице было написано выражение предельного ужаса. Но Кайрос уже привык к этому. Это был неприятный элемент его работы, не больше.
   - О! О! - заорал Бледный с дрожью в голосе. - Капрал! Сегодня нам досталась красивая рыбка!
   Кайрос увидел, что женщина пыталась сглотнуть. "А она немногим старше меня..." Из-под капюшона вырывались золотисто-каштановые чудесные волосы и свободно спадали на плечи, играя бликами на свету.
   Ксикс, который на этот раз был в полной капральской форме, поднялся из-за стола и подошел к койке.
   - Черт возьми, хорошая работа, ребята! У меня ее на рынке оторвут с руками и ногами! Клянусь, она потянет не меньше чем на пятьсот! - Капрал нагнулся, поднял ее голову за подбородок и заглянул в лицо. Глаза его широко раскрылись. - Да что там пятьсот! Шестьсот!
   Глядя на нее, Кайрос чувствовал, что сильно возбуждается.
   - Никогда не видел такой красотки! - продолжал капрал.
   А у Кайроса сердце колотилось как бешеное.
   Остальные только согласно кивали. Глаза их блестели от похоти. Кайрос искоса глянул на своих помощников и увидел, как их рожи расплылись в довольных улыбках. Она это тоже не могла не заметить. Руки и плечи ее задрожали. Страх застыл во взгляде.
   - Кто первый? - поинтересовался у собравшихся Бледный. - Поймал ее, к примеру, я. Так что было бы только справедливо, если бы мне...
   Кайроса передернуло от их притязаний.
   - Я... - начал он.
   Капрал отмахнулся от них и усмехнулся.
   - Соблюдайте, ребята, субординацию. Это в армии пригодится. Кроме того, кто в этом деле босс? Правильно! - С этими словами он ободряюще хлопнул Бледного по плечу. - Позже, приятель. Звание есть звание, так ведь?
   Кайросу, чтобы скрыть свой протест, пришлось сделать вид, что у него развязался шнурок на башмаке и его нужно затянуть.
   Тем временем капрал неторопливо стягивал с себя свою форму.
   "Черт его возьми, этого Ксикса! Гад!"
   Она приглушенно - из-за кляпа - закричала, когда капрал склонился над ней и стал сдирать с нее платье, обнажая восхитительное тело. Остальные прижимали ее спиной к койке и привязывали. Ксикс раздел ее. В комнате слышались то ее приглушенные крики, то шумное дыхание полупьяного капрала, то звук разрываемой материи.
   - А она крепенькая девочка, - заметил Шил, восстанавливая дыхание после возни с непокорной пленницей. Ее привязывали за руки и за ноги к койке. С изголовья действовал Шил, в ногах - Кайрос, все еще дувшийся на своего босса.
   - Черт возьми, ребята, как бы не прогадать! - прошептал потрясенный капрал, упершись взглядом в ее обнаженное тело. - Мне уже кажется, что она стоит не меньше восьмисот, если в кредитках...
   Кайрос облизал пересохшие губы и молчаливо согласился. Его томящийся взгляд ласкал полные груди женщины, затем стал опускаться все ниже и ниже, по гладкому животу, к темно-каштановой поросли лобковых волос. О, боже, перед ним было тело богини, царицы небес!
   Женщина округлившимися от ужаса глазами наблюдала за Ксиксом. Изо рта ее, заткнутого кляпом, доносились какие-то глухие, нечленораздельные звуки. Она едва не потеряла сознание, когда увидела, как капрал стянул с себя нижнее белье и обнажил налившийся кровью пенис.
   Тряпка подрагивала во рту пленницы. Глухие крики превратились в ужасающий приглушенный вой, когда капрал навис над ней. Ее сильное тело рвалось на койке из стороны в сторону, лишь бы не попасть под тело капрала. Но это было в ее положении невозможно.
   В глазах ее была паника.
   Кайрос был зачарован выражением предельного ужаса на ее искаженном лице... Весь мир как бы перестал для него существовать. Он даже не слышал шумных вздохов Ксикса.
   - Охо, да мы, похоже, девочки! - кричал тот натужно. - Ребята, знаменательный момент, рву целку!
   Кайрос не всегда понимал значения тех слов, которые употреблял капрал. Сейчас он вообще ничего не понял. Заметил только, как изменилось выражение янтарных глаз, когда Ксикс заурчал в удовлетворении, рванувшись резко вперед. Ее белое, прекрасное тело дергалось вместе с толчками тела капрала. Очевидно, это он придал ее телу движение. Ксикс долго дергался, стонал и вертел головой. Наконец, успокоился и обмяк.
   Почему она вела себя теперь совсем по-другому? В ней определенно что-то изменилось! Куда подевался смертельный ужас, который был написан у нее на лице еще минуту назад? Вместо него в ее глазах сверкнул какой-то опасный, подозрительный блеск. Лицо потемнело, его выражение стало жестким... Словом, создавалось впечатление, будто с хриплыми криками испытывающего дикий оргазм капрала под ним родилось совершенно новое существо.
   Кайрос стал уже раздеваться, но не успел он и глазом моргнуть, как на несчастную уже взгромоздился Бледный.
   - Я следующий, - тут же предупредил Кайроса Шил.
   Наконец, наступила и его очередь. Последним. Все было как во сне. От прикосновения этого прекрасного тела к его жалкому Кайрос вздрагивал. Он чувствовал, как ее полные груди давят ему на грудную клетку, и от этого ощущения едва не терял сознание. Он кончил через несколько секунд после начала полового акта. Пришлось слезать с женщины под хохот Ксикса и остальных. Капрал столкнул замешкавшегося рядового прямо на пол, горя нетерпением вновь получить удовольствие. Кайрос не смотрел на своих товарищей и старался не слышать их соленых шуточек по поводу его преждевременной эякуляции.
   Он посмотрел на нее и содрогнулся: ее пронзительные глаза были устремлены на него! Янтарные озера страсти, они пробудили внутри него тревогу, напомнили о неумолимом роке...
   - Может, подержим ее у нас пару недель, а уж потом продадим работорговцам, а? - предложил Шил.
   В комнате подвала было прохладно, и раздетый Кайрос не смог сдержать дрожи. Он тихо стоял в сторонке и уже не порывался приближаться к койке, когда подходила его очередь. Просто стоял и ждал. Наконец, после трех-четырех "кругов" капрал Ксикс и солдаты насытились и отползли к своим постелям. Выждав, пока они заснут, Кайрос вновь влез на женщину. Он взглянул на нее и почувствовал, как душа его тонет в темной глубине необыкновенных янтарных глаз.
   Он шумно дышал ей в ухо и пытался вставить свой напрягшийся пенис в ее щель. Однако в этот раз ему не повезло еще больше: он кончил, еще даже не войдя в нее. Его тело сразу обмякло и он без сил повалился на нее, презирая себя за свою беспомощность. Сзади доносился громкий храп его товарищей, которые проявили себя настоящими мужчинами и получили максимум удовольствия.
   - Как тебя зовут, красавица? - робко спросил Кайрос.
   "О, боже! Что за глаза у нее!"
   - Мм-м... - промычала она в ответ и неопределенно повела плечами.
   Ее взгляд продолжал беспрепятственно проникать ему в самую душу, словно раскаленный стержень проходил сквозь масло.
   - Ты ведь не станешь кричать, если я вытащу кляп? Обещаешь? Из всех женщин, которые у нас были здесь, я ни с одной не смог поговорить, потому что они все были сумасшедшие и начинали страшно визжать. Так что мне приходилось снова затыкать им рты. Ты будешь визжать?
   Она отрицательно замотала головой.
   Более не раздумывая, он вытащил у нее изо рта тряпку. Она судорожно и шумно вдохнула, пытаясь вернуть подвижность занемевшему языку. Он держал влажный от слюны кляп наготове, чтобы в любой момент снова сунуть его ей в рот, если она вздумает не выполнить своего обещания сохранять спокойствие и тишину.
   Женщина никак не могла надышаться, а он лежал на ней и любовался ее красотой. Интересно, она могла бы полюбить его? Каково было бы обладать подобной женщиной? Сладостная дрожь пробежала у него вниз по позвоночнику. Никто не стал бы смеяться над мужчиной, который обладал бы такой женщиной!
   Он вздрогнул от неожиданности, когда она вдруг совершенно спокойно, шепотом проговорила:
   - Так-то вы тут обращаетесь с этарианскими жрицами?
   В уголках ее губ появилась обнадеживающая и многообещающая улыбка.
   - Э-этарианские жрицы?! - задохнулся Кайрос, разинув рот и широко раскрыв изумленные глаза. Неужели эта удивительная... Так вот почему она такая красивая!..
   - Да. Я одна из тех, кого учат в Храме доставлять мужчинам удовольствие... Я была хорошей ученицей. Мужчине только нужно объяснить и показать, как ему следует вести себя, чтобы получить радость. Вот, например, ты, а? - Брови ее игриво приподнялись, и она, улыбаясь, задвигалась под ним.
   Испарина выступила на его лице.
   - Как тебя зовут, мальчик?
   - К-Кайрос...
   - Ты когда-нибудь испытывал то, что мы называем Блаженной Вечностью? спросила она небрежно.
   Он заглянул ей прямо в глаза и увидел бушевавшую там страсть, яркий огонь.
   - Я... Я разбужу капрала. Это слишком...
   - Шш! - прошептала она. - Ты будешь всю жизнь влачить жалкое существование, если всегда станешь отдавать лучшее другим. У них еще будет возможность. Но ты первый решил поговорить со жрицей и должен получить за это награду.
   Он упивался надеждой и обещанием, которые она ему предлагала.
   - Ну... Я.., я... - Он судорожно сглотнул, чувствуя, как бешено колотилось сердце. - Я сейчас... Я уже...
   - Ты полагаешь, этарианская жрица не в состоянии привести тебя в норму? Нам известны секреты, которые позволяют любого мужчину часами держать на взводе! Часами! Все очень просто. Дай я научу тебя. И запомни: после меня ты никогда больше не разочаруешь ни одну женщину. Твоя мужская удаль станет не просто известной - о ней будут слагать песни.
   "Он станет настоящим мужчиной!"
   Кайрос трепетал. От выступившего пота тело стало скользким, и ему уже было трудно удерживаться на ней, он все время съезжал в сторону.
   - Ты научишь меня?!
   Его сердце колотилось в ребра так сильно, что ему казалось, что даже она не может этого не слышать.
   - Мне нужны руки, Кайрос. На твоем теле есть особые точки, к которым я должна легко прикоснуться. Если делать это по специальной методике, то возбуждение мужчины вознесет его к богу! А потом он познает верх блаженства и счастья. Ты хочешь, чтобы мои сильные руки открыли твоему телу свои маленькие секреты?
   Он украдкой глянул в сторону кровати, на которой ворочался и храпел капрал Ксикс.
   - Не могу.
   - Жаль. Что ж, придется осчастливить моим искусством и любовными тайнами того толстяка, который пожелает купить меня на рынке рабов. - Она вздохнула. Мне очень жаль, Кайрос, что у нас ничего не получится. Нас учили уважать чувства мужчин. И если мы упустим шанс погрузить мужчину в чашу блаженства, мы очень переживаем. Но что я могу сделать?
   В его душе происходила в те секунды отчаянная борьба. И он ее проиграл, потому что вспомнил хриплые крики своих товарищей, которыми те оглашали подвальное помещение в мгновения оргазмов.
   - Но если я тебя развяжу сейчас, ты потом никому об этом не скажешь?
   - Жрицы дают клятву неразглашения. Я не стану ее нарушать.
   Этого ему показалось вполне достаточно, и он тут же стал возиться с узлами веревок, которыми ее руки были привязаны к кровати. Она удовлетворенно вздохнула. Вот освободилась одна рука, а затем и вторая. Он выпрямился, стоя над ней на коленях, и взглянул ей в лицо.
   - Ну? - спросил он, весь дрожа от предвкушения наслаждений, то и дело облизывая губы.
   - Ложись вот сюда, а я... Подожди. Я не могу повернуться из-за того, что у меня связаны ноги.
   Ее руки заскользили по его обнаженному торсу вверх и вниз. Его тело отозвалось трепетным возбуждением на изощренную ласку ее умелых пальцев. В ушах поднялся шум, в висках стучала кровь.
   Не думая уже ни о чем, он безропотно освободил от пут ее ноги.
   - Все, - выдохнул он.
   Кайрос весь мелко дрожал и презирал себя за это.
   - Ложись, Кайрос.
   Она села рядом с ним на колени, лаская его трепетное тело смелыми руками. Он, выпучив глаза, глядел на ее совершенное тело и скрипел зубами от невыносимого желания. Улыбнувшись ему, она села на него сверху. Кайрос чуть не застонал от прилива бурных ощущений.
   Она поцелуем закрыла ему глаза и стала массировать голову кончиками пальцев, спускаясь все ниже и ниже, к шее. Он почувствовал на своем горле ее длинные холодные пальцы.
   Нежным голосом она скомандовала:
   - Выдохни весь воздух из легких, Кайрос. Вот так. Выдыхай. Выдыхай. Теперь задержи дыхание и крепись так долго, как только сможешь. Я хочу, чтобы ты выпустил из себя весь воздух. Вот так, правильно. Покажи мне свою силу, Кайрос. Посмотрим, как долго тебе удастся сдерживать дыхание и не дышать. Я подожду.
   Он почувствовал внутри грудной клетки все нараставшее напряжение. Выдыхать уже было нечего. Легкие стали давить на горло. Весь дрожа, он коротко кивнул, давая понять, что воздуха в нем больше нет ни капли.
   Его глаза широко раскрылись, когда она вдруг обернула вокруг его шеи одну из тонких веревок, которыми еще минуту назад была привязана к кровати, и затянула ее. Ее левая нога, согнутая в колене, была между ног солдата. Стянув веревку на его шее, она одновременно изо всех сил ударила коленом ему в пах. Он забился в агонии. Глаза бедняги вылезли из орбит. Рот его был раскрыт, легкие горели и невыносимо давили снизу на горло. Он попытался достать до нее кулаком, но у него ничего не вышло. В ответ на свою попытку он получил еще один зверский удар в пах, затем еще один и еще. Она наносила свои страшные удары через каждые две-три секунды. Волны дикой боли одна за другой стали накатываться на его мозг. Он попытался схватить веревку руками и оттянуть ее, но безуспешно: она была слишком тонкой и слишком глубоко впилась в его шею, ее уже невозможно было зацепить.
   В его мозгу носились ужас и боль. В глазах окончательно все померкло... Еще минута, и все было кончено. В глазах убитого навсегда застыло отражение обнаженной бестии с желтым ненавидящим взглядом...
   Арта Фера не шевелилась до тех пор, пока не убедилась в том, что жизнь покинула тело бедняги Кайроса. Эта смерть возбудила ее, наполнила радостным трепетом. Теперь она поняла, откуда происходит человеческая ненависть. Теперь она знала, в какую почву необходимо сажать семена, чтобы из них произросло самое сильное чувство в мире после любви. А, может, и сильнее ее. Не зря в ее подсознание усиленно внедрялись уроки, которыми руководил Магистр Браен.
   Она поднялась с обмякшего тела и отвела свой взгляд от остекленевших мертвых глаз. "Какая отвратительная смерть... Буду избегать такой вид убийства в будущем, насколько это будет возможно", - решила она.
   Арта на пару секунд прикрыла глаза и полностью отдалась удивительному ощущению власти над жизнью и смертью. Это ощущение вознесло ее на грань экстаза.
   Чтобы успокоиться, пришлось немного помассировать виски. Она подошла к столу, склонилась над портупеей капрала и извлекла оттуда вибронож. В тусклом свете, заливавшем комнату, она внимательно осмотрела оружие. Великолепно! В любом случае ничего лучшего она бы не нашла. Лезвие ножа с обеих сторон было заточено, как острая бритва. А когда включалась энергия, оно начинало вибрировать с такой дикой частотой, что крошило кости в порошок.
   Держа нож в руке, она повернулась лицом к спящим. В глазах ее сверкал какой-то нечеловеческий блеск.
   ***
   Язык Стаффы походил на кусок грубого наждака. Он еле ворочался во рту и при каждом движении доставлял неприятные ощущения, а то и боль. Знойный воздух опалял его легкие с каждым новым вдохом, которые становились к середине дня все натужнее и натужнее. Он попытался сглотнуть, но едва ни задохнулся в результате своей попытки.
   Вокруг него, насколько охватывал взгляд, раскинулись ослепительные песчаные насыпи. Белое сияние немилосердно резало глаза, а беспощадное солнце измывалось над обезвоженным организмом. Отчаянно щурясь, Стаффа оглядывал бесконечные пески. Они танцевали в его глазах, вводили в заблуждение диковинными миражами. Дюна надвигалась на дюну, походившая чем-то на морскую, тянулась до самого горизонта на все четыре стороны. Зрелище невыносимо угнетало своей мрачностью и однообразием. Песок... Целый мир горячего, обжигающего ступни ног песка... Бесконечен, как и физическая боль, он распространялся во все стороны. К нему невозможно привыкнуть, как невозможно было привыкнуть к физической боли. Казалось, никому и ничему не суждено выжить долго в кристально-белом водовороте...
   Он поднял ярмо на свое окровавленное плечо и кивнул бронзовому от загара мужчине, который тянул точно такое же ярмо с противоположной стороны трубы. Оба поднатужились и рванули изо всех сил вперед, до потемнения в глазах пытаясь пересилить тяжесть трубы.
   - Хо! - раздался совсем рядом хриплый крик Кайллы, которая подставила свое крепкое стройное тело под натяжение буксирного троса. Она тянула рывками. Темные волосы разлетались в разные стороны. Трос впивался ей в тело так же, как ярмо впивалось в плечо Стаффы.
   Мужчины взревели и сделали еще несколько мучительных шагов вперед на ватных, негнущихся ногах.
   Они упорно продолжали тянуть вперед гигантскую трубу, используя где можно неровности барханов. Подъемы давались особенно трудно, но ведь бывали и спуски. Главное - не потерять трубу, которая опасно переворачивалась на подпорках при каждом рывке. Ноги глубоко погружались в горячий ослепительно белый песок, что еще больше мучило. Порой кто-то поскальзывался. По обе стороны от трубы то и дело раздавались приглушенные, а то и открытые ругательства.
   - О! - хрипло закричал бронзовый человек, когда они уже почти подтащили трубу к нужному месту.
   На несколько секунд они остановились, и Кайлла стала выверять положение груза. Потом, по ее сигналу, они пронесли свою ношу последние метры и свалили так, чтобы другим рабочим было удобно сварить ее с общей конструкцией.
   По утрам солнце досаждало больше всего. Все знали, что этот зной губительно действует на человеческий организм. Стаффа настолько сильно страдал от жажды, что все чаще и чаще думал, что лучше быстрая смерть от ошейника, чем избавление неизвестно когда.
   Но они снова и снова принимались за работу. И каждый раз перед ним была спина Кайллы, изогнутая под напряжением буксирного троса. Глаза невыносимо резало, и образ этой женщины часто расплывался, терял четкие очертания и скорее напоминал мираж, видение.
   Он спрашивал себя: как ей удается терпеть такие тяготы и страдания? Что ее заставляет подниматься на работу каждое утро? Он вспомнил их первый день работы с трубами. Когда она взялась за буксирный трос и поставила его недалеко от себя, чтобы всегда иметь возможность подсказывать ему, как нужно работать, прикладывая минимум необходимых усилий, и чтобы всегда иметь возможность подбодрить его. Зной был адским, воздух плавился и Стаффе приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть Кайллу, которая была всего в двух метрах впереди него. И порой... Временами она прямо на глазах превращалась.., в Скайлу.
   Скайла! Почему в Скайлу? Почему не в Крислу? Почему не Крисла теперь занимала все его мысли?
   "Потому что я погубил ее..."
   Когда к нему приходила такая мысль, он до боли стискивал зубы, опускал голову и с остервенением принимался за работу.
   На вторую ночь этого кошмара, чувствуя раздавленость всех мышц, дикую, ноющую головную боль, предельное физическое изнеможение и тошноту от палящего солнца, он без сил повалился на свой матрац. Кайлла опустилась рядом с ним с миской еды и большим графином тепловатой воды.
   Находясь на грани бреда, он спросил ее:
   - Это ты мне принесла, Скайла? Благодарю тебя, дорогая...
   Она села на песок, положив руки на согнутые в коленях ноги, а на них опустила голову.
   - Ты сказал: "Скайла"? Тафф? Ты перегрелся на солнце. Меня зовут Кайлла.
   Он часто-часто заморгал, чтобы ее смутный образ приобрел четкость. Лазоревые глаза Скайлы сразу же потемнели до карих, классическое лицо чуть огрубело, нижняя челюсть потяжелела, и он увидел, что перед ним действительно не Скайла.
   - Да, прости... Я думал о своей... О другой женщине.
   - Твоя возлюбленная? - спросила Кайлла, жадно набрасываясь на куски мяса, лежавшие в ее миске.
   - Нет.
   Кайлла глотнула воды, затем снова набила рот едой и кивнула.