Гир Майкл. Реквием по завоевателю (Грозные границы - I)

   Его легкие усиленно работали - он запыхался слишком быстро. Одно только наступательное оружие весило двадцать фунтов. И сверх этого еще тридцать, должно быть, приходилось на рюкзак.
   Гребень холма оказался не слишком серьезной преградой, однако после него Синклер совершенно задохнулся, одурев от жажды и совершенно обессиленный. Он свалился на землю, подавляя приступ рвоты, и услышал, как Мак Рудер сказал в переговорное устройство:
   - Говорит группа "В", сержант. Все в порядке.
   - Хорошо, парни, окапывайтесь, - приказал Мак Рудер и завозился, как жук в темноте. Он наклонился к Синклеру.
   - С тобой все в порядке?
   - Да, задохнулся, вот и все.
   - Послушай, ты, кажется, славный малыш. Держись возле меня, хорошо? Я прослежу, чтобы ты не попал в какую-нибудь передрягу.
   - Конечно. - Подобрав оружие, он проследовал за Маком Рудером через край гребня и заполз под усыпанный листьями куст. Мигающие огоньки Каспы расстилались внизу под ними. Город лежал на дне чаши, окаймленной горными хребтами. В инфракрасных лучах казалось, что город состоит из лачуг. Его окружали потрескавшиеся и расколотые вершины скал, покрытые лишайниками и хвойными кустарниками склоны гор. Земля, вставшая дыбом, - чертовски неудобное место для того, чтобы воевать.
   Малыш? Мак Рудер назвал его малышом? Ну, из него, конечно, не получится хороший солдат и правильно, черт возьми, он будет держаться возле Мака Рудера. Капрал, по-видимому, знает, что делает.
   Пока еще никто не стрелял. Возможно, захват мятежных планет - плевое дело, как и было сказано?
   Он лежал в темноте и задумчиво щупал пальцами свою защитную одежду. Он потер ткань между пальцами, и она показалась ему чем-то вроде жесткой синтетики со скользкой поверхностью. В действительности материал состоял из полых композитных прядей графита и керамики. Любой удар, способный разрушить композит, вызывал мгновенное возникновение химических связей, которые превращали материал в жесткую сплошную пластину, распределяющую и поглощающую энергию пули и вспышки бластера. В сочетании с вакуумным шлемом эта облегающая одежда служила скафандром для работы в космосе.
   "Будем надеяться, что она сохранит мне жизнь", - подумал Синклер.
   - Хорошо, парни, - кивнул Мак Рудер. - Пошли. Растянитесь в цепь и глядите в оба. Нам надо взять город.
   Синклер бросился вниз по склону вместе с остальными солдатами группы "В". К рассвету они заняли почтовую контору Сектора № 3 и организовали в ней оккупационный штаб на окраине Каспы.
   Здание почты не представляло собой ничего особенного с эстетической точки зрения, но, на взгляд военного тактика, толстые каменные стены и маленькие окошки придавали ему неоспоримые достоинства редута.
   - Дьявол! Я думал, нам придется подраться, - проворчал Мак Рудер, стаскивая рюкзак, чтобы облокотиться спиной о каменную стену холла. Остальные бойцы расставили свои ружья и свалили снаряжение там и сям по всему открытому вестибюлю.
   - Они не кажутся опасными, - задумчиво проговорил Синклер, внимательно разглядывая немногочисленных прохожих, которые спешили мимо здания почты, опустив глаза... Небо по-прежнему было затянуто облаками, из их серо-черного покрывала доносилось нечто, напоминающее раскаты грома.
   - Ну, теперь пришли регулярные части, - пробормотал Мак Рудер.
   Синклер задумчиво смотрел на него. Мак Рудер выглядел как солдат: красивое лицо с квадратной челюстью и горбинкой посредине носа. Вызывающие голубые глаза на лице с высокими скулами, из-под шлема выбиваются пряди светлых волос. Под гибкой броней выступали бугры мускулистых плеч.
   Гретта Артина сидела рядом с ним, продев свою руку под руку капрала. Синклеру требовалось немало усилий, чтобы отвести взгляд от ее совершенных черт. Влюбилась ли она в Мака Рудера? По сравнению с таким мужчиной, какие шансы у подобных Синклеру Фисту?
   "Думай об Анатолии, идиот! Она вне пределов досягаемости, и можешь мечтать о ней, пока не вернешься домой, - конечно, если вырвешься живым с Тарги. А потом нет нужды страдать от разбитого сердца до тех пор, пока ты не узнаешь, что она вышла замуж за одного из преподавателей и уже ждет ребенка".
   Его мысли прервал голос Мака Рудера:
   - Возможно, они думали, что гарнизон слабый, но теперь здесь регулярные войска. Мы заставим их изменить мнение. - Мак прищелкнул языком. - И все же кто-нибудь должен был отважиться на выстрел. Не понимаю я этого. Как будто они просто позволили нам войти сюда.
   Гретта склонила набок голову, ее длинные каштановые волосы сияли в слабом свете.
   - Я бы не связывалась с огнем Имперских войск. Что у них есть? Необученные шахтеры? Несколько импульсных ружей и гранат? Пара бластеров в таких руках едва ли достаточная сила, чтобы противостоять мощи Империи.
   - Они уничтожили гарнизон, - напомнил Синклер, срывая обертку со своего энергетического пакета. Он наблюдал за старухой, которая нерешительно взбиралась по ступенькам, взглядом испуганной птицы оглядывая закованных в броню солдат, расположившихся вдоль стен вестибюля. Остеохандроз согнул ее позвоночник, делая ее похожей на горбунью. Скрюченными от артрита и похожими на когти пальцами в старческих пятнах она прижала к груди большую сумку. Она медленно перебиралась со ступеньки на ступеньку, останавливаясь после каждого шага.
   - Помочь вам, мэм? - спросил Мак Рудер. Он встал и открыл перед ней толстую стеклянную дверь.
   Она закивала, испуганно дергая своей птичьей головой.
   - Я.., мне надо узнать.., узнать насчет медицинского страхования, - голос ее казался хрупким и сморщенным, как и покрытое морщинами лицо.
   Мак Рудер вытер ладонью губы и показал большим пальцем через плечо.
   - Обратитесь к сержанту Хэмлишу, вон туда.
   Избегая смотреть им в глаза, она кивнула и с трудом заковыляла к комнате сержанта на подламывающихся ногах.
   - Ну, вот вам опасная мятежница, - со смехом произнес Мак Рудер. - С сопротивлением на Тарге покончено. Мы поставили их на колени, парень!
   Синклер нахмурился:
   - Да, возможно. Когда я читал об экспедиции...
   - Древняя история, Фист, - сказала Гретта. - Что общего между историей и сегодняшней войной?
   Синклер слегка пожал плечами.
   - Ну, э, в исторических книгах можно найти много чего интересного.
   - Например? - спросил Мак Рудер. - Давно забытую и заброшенную тактику боя? Нужно придумывать новые планы, постоянно изобретать что-то. В этом ключ к успеху Звездного Мясника, ты знаешь. Думай, Синк! - Мак Рудер показал пальцем на свою голову и подмигнул.
   - Книги, а? - презрительно фыркнула Гретта. - Ты один из Седди, Синк?
   Краска жарко разлилась по его шее. Когда он смутился, то покраснел еще больше.
   - Нет. Я просто изучал все это, пытаясь добиться поступления в Риганский университет.
   Мак Рудер рассмеялся с полным ртом.
   - Недалеко пробился, да? Парень, в университет не попадешь, если только ты не гений, или если в твоих жилах течет благородная кровь - или по направлению, подписанному императором.
   - Да, знаю. Я думал, что получу его. Занял третье место на Межпланетном конкурсе.
   После его слов все молча уставились на него широко раскрытыми глазами.
   - Проклятые Боги! - прошептала Гретта. - Третье! И они все-таки не приняли тебя?
   Синклер вспыхнул и отщипнул крошку от своей питательной плитки. - Нет.
   Мак Рудер покачал головой:
   - Объяснили - почему?
   "Солги, Синк. Ты не можешь сказать им правду. Отныне придерживайся версии сироты".
   - Нет. Только то, что им очень жаль. Но.., я не должен отчаиваться и могу попытаться в следующем году.
   Гретта нахмурила брови:
   - Я знала одну женщину, которая добилась этого. Она заняла восемьдесят второе... - она внезапно замолчала, увидев выражение лица Фиста.
   - Наверное, тут замешана политика. Возможно, в какой-нибудь конторе была допущена ошибка, а?
   - Да, наверное.
   Последовало неловкое молчание, во время которого старуха вышла из кабинета сержанта Хэмлиша и прошла мимо них, стуча по полу тяжелыми башмаками. Ее испуганные глаза на короткое мгновение встретились с глазами Синклера, и она сразу же отвела взгляд. Он открыл перед ней дверь и наблюдал, как она ковыляет вниз по ступенькам, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие.
   Уголком глаза Синклер заметил сержанта, направляющегося в мужской туалет. Ну, даже сержанты иногда ходят туда.
   - Так что ты узнал из своей истории войн? - тон Мака Рудера неуловимо изменился.
   - Не концентрируйте все силы в одном месте, - пробормотал Синклер, думая о старухе, которая быстро ковыляла по неровной мостовой.
   Снаружи пролетел военный вертолет, увешанный тяжелыми бластерами и импульсными орудиями, установленные на нем громкоговорители еще раз проревели условия оккупационного режима. Гулко разносились слова: "Действует военное положение. Желающие получить разрешение на поездку, медицинское обслуживание или помощь полиции должны зарегистрироваться у военных властей. Все просьбы будут рассмотрены в порядке поступления. Сохраняйте спокойствие и сотрудничайте с военными властями". И он полетел дальше, жужжа в душном воздухе.
   Синклер пожевал губу и посмотрел вверх на сгущающиеся тучи. Он уже начинал ненавидеть Таргу - и ведь в него еще ни разу никто не выстрелил.
   - Ну, это противоречит всем аксиомам военной науки, - заметил Мак Рудер. Каждый знает, что "разделяй и побеждай" - старейшее привило ведения войны. Сила позволяет проводить и оборонительные, и наступательные действия, которые рассредоточивают войска...
   - Проклятые Боги! - закричал Синклер, вскакивая на ноги. - Где ее сумка?!
   - Что? - лицо Мака Рудера исказилось.
   - Бежим, догоним ее! - Синклер схватил свою винтовку. - Эй! Кто-нибудь, проверьте кабинет сержанта, нет ли там сумки.
   Он ринулся вниз по лестнице, не обрывая глаз от старухи, которая завернула за угол серого здания со следами минометного обстрела. Гретта и Мак Рудер следовали за ним, на ходу надевая шлемы и пристегивая ружья.
   Ноги Синклера успели ступить на неровный булыжник мостовой, но что случилось потом, он вспомнить не мог. Казалось, мир под ним обрушился, а потом поднялся и прихлопнул его сверху. Он помнил, как катился по жестким булыжникам, время и пространство перестали существовать, остался только огонь, дым и куски, летящие в воздухе, как снаряды.
   Оглушенный до звона в ушах, он пытался вдохнуть воздух в обожженные легкие. Подвигал ногами и руками, убедился, что они работают. Он с трудом встал на ноги, качаясь из стороны в стороны. Его боевое оружие держалось на пряжках, прикрепленное к броне скафандра, и болталось в пределах досягаемости. Он как раз нашаривал оружие, когда мимо головы с треском промелькнула вспышка фиолетового света. Резко пригнувшись, он упал на колено и выстрелил в окно на верхнем этаже, откуда неслись выстрелы. Фасад здания содрогнулся от удара, пыль летела из трещин в кирпичах.
   Синклер обернулся и увидел Мака Рудера, с трудом поднимающегося на ноги. Здание почты превратилось в груду пыли и обломков. На глазах у Синклера одна из боковых стен зашаталась и упала на боковую улицу.
   - Святые Боги! - прошептал Синклер. Никто не мог уцелеть после такого взрыва. Каким-то образом ему удалось собрать остатки рассудка и поднять Гретту. Мак Рудер тупо смотрел перед собой затуманенным взором, из его носа текла кровь. Он бросился к дальней стороне проспекта. Действуя интуитивно, он поднял винтовку, выстрелом разнес перед собой дверь и втолкнул своих спутников в темноту и неизвестность.
   ***
   - Мы ведем опасную игру, Браен. - Магистр Хайд вздохнул с астматическим хрипом, брови его хмурились, он смотрел на встроенный монитор, где женщина с каштановыми волосами методично разрушала глыбы пульсарным пистолетом.
   - Проблемой психологического оружия является присущая ему ненадежность.
   Они сидели бок о бок на каменной скамье, вырезанной в глубине балкона, прилепившегося к базальтовой скале над долиной Макарта. Впервые за много дней туманным облакам не удалось одержать верх над неизбежным солнцем. Сейчас долину заполнила зелень растений, и солнце согревало всходы.
   Браен мрачно кивнул:
   - Круги внутри кругов, друг мой.
   - Вероятность - одно дело, - Хайд остановился, закашлявшись, - но человеческий мозг? Ха! Целые века более великие умы, чем наши, изучали, шарили и нащупывали путь в поисках ответа на вопрос, что такое душа. Необходимость играть роль орудия, господа, заставляет меня нервничать.
   Браен проворчал что-то, глядя на монитор, где Арта Фера, чья гибкая фигурка вырисовывалась на фоне вечернего неба, выпустила последний разряд. Еще одна скала на склоне холма разлетелась в облако пыли.
   - Вы думаете, она попала, куда надо?
   Браен переменил позу, чтобы облегчить боль в бедре.
   - О, да. Посмотрите на выражение ее лица. Видите жестокое удовольствие? Нет сомнения, ее инстинкты развились полностью. Все, в чем она теперь нуждается, это в соответствующем направлении и координации.
   Голос Хайда был полон отвращения:
   - Шпионим! Как агенты Имперской безопасности!
   - Сейчас не время клеймить наше давнее времяпрепровождение, Магистр, кисло возразил Браен. Проклятие, если бы только он в этом случае не был с ним согласен. Если бы это был любой другой, а не Арта, он бы...
   "Я становлюсь престарелым идиотом! Не время для слюнявой сентиментальности. Она не твоя дочь, она никто, Браен. Предмет. Солдат для выполнения конкретной задачи. Генералы, обожающие свой личный состав, не выигрывают войн!"
   - Но она одна из наших, - запротестовал Хайд.
   Браен подпер ладонью свой дряблый подбородок и наклонил набок голову, разглядывая своего старого компаньона. Он говорил мягким, серьезным голосом, заставляя согласиться с тем, что, по его убеждению, было рациональным.
   - Так ли это? После того, как мы так долго держали ее у этариан, после того, как мы забросили ее так далеко, можем ли мы назвать ее своей?
   Хайд замигал.
   - Ну, э-э, она чрезвычайно хорошо показала себя на экзаменах. Ее обучение, как вы можете видеть, и подсознательный квантовый отбор сделали ее необыкновенно талантливой...
   - Орудием, - закончил Браен монотонным голосом. Он покачал головой, избегая смотреть Хайду в глаза.
   Вместо этого, он дотронулся до кнопки, и голографическое изображение Арты Фера, перезаряжающей свой импульсный пистолет, исчезло.
   - Мы так много сделали, друг мой, - напомнил Хайд, пытаясь утешить его. После всех этих лет, после всех жертв...
   - Что значит еще одна молодая девушка, а? - горько фыркнул Браен и потер свои запавшие глаза. - Где конец этому, Хайд? Я наблюдаю вот уже почти триста лет. На протяжении моей жизни, наверное, почти сто миллиардов людей умерло в страданиях и нищете, их планеты гибли во взрывах войн, сжигались радиацией, уничтожались болезнями и климатическими катастрофами. - Он вгляделся, взгляд его глаз был мягок. - Я спрашиваю тебя, видишь ли ты улучшение в жизни людей? Временами у меня возникает чувство, что мы - всего лишь какой-то злокачественный эксперимент.
   Хайд положил тонкую, как былинка, руку на плечо Браена.
   - Помните наше кредо? Жизнь - знание, а знание - энергия. Энергия вечна, ее нельзя уничтожить, можно только рассеять. - Хайд снова закашлялся и, скривившись, сплюнул мокроту. - Смерть неизбежна, но это не навсегда. В конце концов, все возвращается назад к Господу.
   Браен ответил ему кривой ухмылкой.
   - Навсегда - нет. Вселенная продолжает расширяться в некоторых местах, тогда как другие области втягиваются в гравитационные колодцы Великих Притяжении. Поэтому мы находимся либо на пике расширения, или в начале сжатия. В любом случае, конец наступит еще через пятнадцать миллиардов лет или около того. Он показал скрюченным пальцем на Хайда.
   - Сколько еще страданий можно вместить в пятнадцать миллиардов лет?
   - Жизнь - больше, чем страдание, брат. Жизнь - еще и теплые летние утра, пение птиц, удобные...
   - Ба!
   - Вы - злой старик! - Хайд хлопнул себя по коленкам и откинулся назад, подставив обрюзгшее бледное лицо солнечному теплу.
   - В Каспе погибло почти двадцать тысяч. А мы с вами сидим на солнышке и беседуем об удовольствии? Наши миры вот-вот затянет в водоворот. Через несколько лет, брат, целые планеты погибнут в огне расплавленных скал. Какое безумие ждет нас?
   Хайд снова закашлялся, его губы напряженно шевелились.
   - Тем больше оснований для нас наслаждаться теми немногими мгновениями, которые дает нам настоящее, Магистр. Помните свое кредо. Не существует ничего, кроме "Здесь и Сейчас". Прошлое - всего лишь запасенная в мозгу энергия. Будущее состоит из горизонтов вероятности - квантовый скачок к ожидаемым наблюдениям. То, чего вы боитесь, всего лишь описано при помощи этих квантовых волновых функций в вашем мозгу. Будущее нереально.
   - Пока. - Браен помолчал. - Поэтому, как и вся реальность, в конце концов, оно может быть прослежено до небытия. Я все же боюсь.
   Браен заметил в долине какое-то движение и, обернувшись, увидел, как из рощицы, находящейся на расстоянии нескольких сотен ярдов, вынырнули три лошади. Они рысцой направились к небольшому ручейку и опустили в него морды, чтобы напиться. В молчаливом восхищении он наблюдал за ними, и в то же время видел, как толстые белые клубы облаков поднялись далеко на севере над Каспой. Пророчество! Как раз сейчас, в соответствии с его инструкциями, сопротивление должно было взорвать командные пункты риган. Еще больше крови на его руках.
   - Полагаю, меня беспокоит то, что у нас нет выбора. - Браен сплел пальцы, покрытые будто пергаментной кожей, под костлявым коленом. - Мне не нравится чувствовать себя пешкой, брат. Я был потрясен, наблюдая, как старые Магистры падали под властью этой машины. С тех дней ничего не изменилось.
   - Только теперь вы должны иметь дело с этой машиной. - Хайд опустил голову, его расплывчатые черты выражали беспокойство.
   - Интересно, кто кого надувает? - проворчал Браен с сухим смешком. - Кто из нас на самом деле манипулятор?
   Понизив голос, Хайд ответил:
   - Вы, Браен, единственный, кто у нас есть. Ни у кого больше нет вашей силы. Никто другой не является достаточно умным, сильным, способным сохранять такое хрупкое равновесие.
   - Действительно, ну, я дурачил всех до сих пор - мне кажется. Ну, хорошо, брат, а если вы найдете меня мертвым в постели в один из этих дней, что вы собираетесь делать?
   Браен скосил глаза на объемистое тело Хайда.
   Магистр закашлялся и сплюнул еще раз.
   - Умру на месте от своих больных легких, чтобы не пришлось подставлять себя под проклятый шлем.
   - Нежизненное решение.
   - Не более, чем ваша смерть. - Хайд усмехнулся и снова закашлялся. - Нет, я покончу с собой прежде, чем сяду в кресло и приложу к голове эти ужасные провода. Мэг Комм очистит мой мозг, как луковицу.., и без всякого результата.
   Они сидели молча, и Хайд думал о своей непригодности. Почему все это казалось таким безнадежным, черт возьми?
   - Мы все еще не получили сообщения о том, куда совершит прыжок Звездный Мясник. - Браен улыбнулся, наблюдая, как одна из лошадей опустила голову и подняла хвост, игриво толкнув боком черного жеребца. Через мгновение они уже фыркали и скакали, гоняясь друг за другом в обычных лошадиных играх. Лошадям было так хорошо на Тарге.
   - Прогноз отдает предпочтение Риге, - Хайд откинул назад голову и потер переносицу, засопел, пытаясь прочистить заложенный нос. Он продолжал, говоря в нос:
   - Кажется, Рига предложила Стаффе больше, чем Сассе. Командующий не может испытывать симпатию к этой теократии, у которых мозги, как у летучих мышей, и которые погрязли в сибаритстве и доносах. Этот жирный Сассанский прыщ? Бог? Должно быть, Стаффа помирал от смеха при одной мысли об этом. - Хайд замахал опухшими руками. - Нет. Рига, при всех ее недостатках, по крайней мере, позволит Стаффе сохранить его мутировавшее чувство самоуважения.
   - Странное положение, Хайд, гадать о том, что мог предпринять этот человек. - Браен сменил позу, чтобы облегчить постоянную боль в бедре. - Из них всех он наименее предсказуем.
   - Да ну, брат, - проворчал Хайд. - У Стаффы нет секретов. Им движет статус и деньги. И еще власть. Простой, но гениальный человек. Сасса и Рига знают, что игра уже началась. Тот, кто соблазнит Стаффу большим количеством побрякушек и обещаний, получит весь свободный космос. Тот, кто пропустит свой шанс, погибнет.
   Браен возразил:
   - Вы считаете, что Рига может предложить Командующему больше, чем Сасса. Я согласен, но обдумайте следующие соображения. В конце концов, Стаффе придется иметь дело только с одной силой. Не думаю, чтобы ему понравилась роль полицейского, в конечном итоге. Его люди не вынесут такой скуки. Стаффа знает это.
   - Поэтому?
   - Поэтому Стаффа обрушится на победителя. - Браен вздохнул, заметив, что лошади скрылись из виду.
   - И ему было бы намного легче повернуться и уничтожить Сасса, к которому он не испытывает никакого уважения.
   Браен снова сменил позу.
   - Вы говорите так, будто создание Претора - человек.
   Браен прикоснулся к кнопке, и снова возникло голографическое изображение Арты Фера в пещерах Макарты, где она клала пистолет на место. Она приостановилась, ее совершенный гладкий лоб прорезала морщинка беспокойства, как-будто она все еще не могла понять своего таланта к разрушению.
   - Возможно, он действительно человек. Однажды он был влюблен.
   Хайд громко рассмеялся, после чего снова зашелся в приступе кашля. Он вытер глаза и уставился на старого друга.
   - Становишься сентиментальным, Браен?
   Магистр покачал, головой:
   - Нет, Хайд, дружище, - ответил он грустно. - Просто спрашиваю себя, какое право имеют два трясущихся дряхлых старца вмешиваться в будущее человечества. Спасители ли мы, Хайд.., или марионетки в руках смерти и зла?
   Глава 6
   Стаффа кар Терма лежал в темноте, вытянувшись на спине. Мягкие шорохи и жужжание механизмов "Крислы" вокруг него должны были подействовать на него успокаивающе. Вместо этого в мозгу его снова и снова прокручивалось то последнее мгновение, когда орудия "Крислы" разнесли боевой корабль Претора в пыль, а с ним - единственную женщину, которую он когда-либо любил.
   "Я убил ее. Откуда мне было знать?" Он поднял руку и потер двумя пальцами глаза. "А мой сын? Жив ли он? Или я и его тоже убил? Седди... Седди должны знать".
   Каким был его сын? Старый вопрос, который преследовал его многие годы, снова и снова возвращался к нему. Он попытался разобраться в своих чувствах и потерпел неудачу. Попытки мыслить рационально привели к еще большему беспорядку в голове, и он начал понимать то состояние, в которое его привели слова Претора, "Теперь я понимаю, старик. Я был твоим экспериментом, не так ли? Вот откуда гордость в твоих глазах. Ты взял осиротевшего мальчика и использовал его для своего эксперимента. С помощью тренировочных машин ты подавил мои эмоции, превратил меня в биологического робота. Рационального, логичного, без капли эмоций, кроме жажды добиться успеха. Боже мой. Претор, каким же насмешливым чудовищем ты был".
   Сквозь туман в его чувствах части головоломки начали становиться на место. Но в чем заключалась правда? Был ли его мозг нормальным раньше, или только сейчас психологический механизм освободил его от состояния заданности? Он глубоко вздохнул, усмиряя свои мысли, подавляя чувства, и пытаясь вспомнить то, что ему было известно о физиологии и химии мозга.
   На основе сложного взаимодействия физиологии и химии мозг создал свои критерии нормального поведения. И во время этого процесса он создал сеть нейтральных связей, которые составляют память и позволяют ей освоить новую стратегию.
   "И все это было нарушено скрытым пусковым механизмом Претора". Стаффа сжал кулак и ударил по спальной платформе. "Итак, что же произошло? Слова Претора вызвали естественную реакцию, которая вступила во взаимодействие с обратной связью мозга для поддержания химического равновесия. Но какое состояние соответствует мне подлинному?"
   Вот в чем была настоящая проблема. Неужели Претор закрыл от него часть его сознания на все годы, или же ключевые слова "конструкция, машина и творение" создали эмоциональный дисбаланс, рассчитанный на то, чтобы, в конце концов, уничтожить его?
   Ответ на этот вопрос покоился в могиле Претора.
   Остался тот факт, что был послан сигнал в подсознание.
   Стаффа встал и беспокойно начал ходить по своим апартаментам. Ответ должен заключаться в последних словах Претора. В какой-то момент в их разговоре старый змей дал ему подсказку. Даже среди крушения своего мира Претор не смог бы удержаться от одного, последнего опыта, но какого? Стаффа снова и снова воспроизводил разговор в микленской больнице, слово за словом. Так, много было сказано, что много подразумевалось. Но какая из фраз содержала подсказку?
   Стаффа нахмурился и положил подбородок на сжатый кулак. "Он делает ставку на мою гордость и самонадеянность - Стаффа мрачно усмехнулся. - Да, это для него привычно". Слова "нет души" снова и снова звучали в мозгу у Стаффы; старик без конца повторял их. "Нет ответственности перед господом?.. Мое воспитание уничтожило в тебе это.., убило в тебе личность.., создание без совести.., тобой движут деньги и власть..."
   Выражение лица Стаффы стало жестким. "А что еще, Претор? Как еще человек измеряет свою ценность? Власть - вот единственная мера. Этот урок я хорошо усвоил".