Гир Майкл. Реквием по завоевателю (Грозные границы - I)

   Или словно превратилась в ледяную статую. В глазах ее блеснули зловещие искорки. Она посмотрела на директора таким взглядом, что тот содрогнулся.
   - Убери от меня свою грязную лапу, - тихо произнесла она.
   - Прошу прощения, министр. Я не думал...
   - Вот именно, не думал...
   - Я...
   - Ты не знаешь, как это делается.
   - Извините, - смущенно пробормотал Тиклат, поворачиваясь к двери.
   - Останься! - приказала Или. Молодой человек замер на месте, повернулся и перевел осторожный взгляд с нее на директора и обратно. - Офицер Тиклат! Вы продемонстрировали профессионализм и заинтересованность. Скажите только честно: ведь основную часть поиска провели вы, а не он? Я права?
   Она встретилась с ним взглядом и увидела в его глазах подтверждение своей догадки. Однако Тиклат промолчал.
   "Умница! Он имеет представление о чести. Не предает своего шефа. Даже такого безмозглого кретина, как Капстан."
   - Своей властью назначаю вас, Тиклат, главой службы внутренней безопасности на Этарии. С этой минуты я приказываю вам вступить в должность и начать исполнять свои обязанности.
   У Капстана отвисла нижняя челюсть.
   - Но меня назначал сам император! Я протестую! Вы не имеете... - Он запнулся вдруг, увидев, что она держит в руке.
   Пистолет Или дважды дернулся почти бесшумно. Капстан приглушенно всхлипнул, и в глазах его навечно застыл животный ужас. Он рухнул лицом вниз на толстый ковер как мешок с дерьмом. Или положила свое оружие обратно в кобуру, болтавшуюся на поясе, и повернулась снова к Тиклату.
   - Позже у вас еще будет время привести в порядок свой новый кабинет. Перейдем сразу на "ты", директор Тиклат. Я хочу, чтобы ты сейчас же доставил меня к Стаффе кар Терма.
   - Да, министр Такка, - отозвался ровным голосом Тиклат и поклонился Или.
   "Он определенно хорош. Тиклат будет мне предан. Он станет еще одним моим человеком в Империи."
   Машина ждала их у главного входа. Или протянула ему руку и порадовалась тому, что он без колебаний принял ее. Ту самую руку, которая за несколько минут до этого отправила на тот свет его бывшего шефа.
   - Тиклат, вскоре империи предстоит пережить коренные изменения. Тебе известно об этом?
   Он спокойно посмотрел на нее.
   - Насколько я понимаю, в данном случае вы имеете в виду не грядущую войну с Сассанским Императором, а что-то другое?
   - Ты правильно понимаешь, - с улыбкой ответила она, не спуская с него цепкого взгляда и перекинув волосы с одного плеча на другое. - Возможны самые неожиданные политические сдвиги. Скажи, на чьей ты будешь стороне?
   Черная кожа его лица лоснилась на ярком солнечном свете.
   - Я понимаю ваш намек, министр Такка. На должность директора меня назначили вы, и я благодарен вам. При случае моя благодарность примет форму конкретного практического выражения.
   - Сформулировано четко. Тиклат, - сказала она, похлопав его по руке. Было бы, еще сделано так же четко.
   - Не извольте сомневаться. Я ведь не случайно был заместителем Капстана. Каждый человек вправе надеяться на то, что его в конце концов оценят по достоинству. Но он и сам должен приложить к этому силы.
   Выражение лица Тиклата не изменилось, однако она чувствовала, что он просто удачно скрывает улыбку триумфа.
   - Зови меня Или. Те, кому я доверяю, зовут меня по имени. Тебе потребуется открыть два новых канала связи. Один официальный - не беспокойся: Тибальт одобрит твое назначение - другой частный. Второй канал будет только твоим и моим. И, кстати, мои просьбы могут порой казаться нетрадиционными и неожиданными. Будь к этому готов.
   - Понимаю. Я не разочарую вас. - В его глазах остался невысказанный вопрос.
   Понимая это, она рассмеялась:
   - Мне очень нужны такие люди, как ты, Тиклат.
   Я надеюсь на то, что мы с тобой поладим. И не волнуйся: я умею награждать тех, кто мне верно служит.
   Авиакар приземлился на посадочной площадке Управления каторжных работ. В холле охранник болтал с какой-то местной проституткой в коричневом платье. Увидев пошедших, он оттолкнул ее и пошел им навстречу. Этарианка спустилась на несколько ступенек лестницы и остановилась, прислонившись к стене и поправив вуаль, скрывавшую ее лицо.
   Или скользнула по ней мимолетным взглядом.
   "Любовница", - решила она.
   - Какой Стаффа? - переспросил удивленно охранник, оглянувшись на секунду на этарианку, все еще жавшуюся к стене.
   Тиклат строго взглянул на охранника и проговорил:
   - Регистрационный номер: семь шесть четыре девять два ноль. Я позвонил, и мне сказали, что раба подготовят к передаче нашему ведомству.
   Охранник подтянулся под суровым взглядом большого начальника и проговорил, чеканя каждое слово:
   - Он на работах в пустыне. Прокладывает новую линию трубопровода для системы водоснабжения. Связь с ними прервалась. Видимо, какая-то поломка. - Он пожал плечами. - Вообще-то, подрядчик требует слишком много денег на то, чтобы протянуть трубы. Мы можем сделать это дешевле - хотя и не так быстро, конечно, используя рабов. Вот и послали туда доходяг. Сейчас у нас большой излишек мерзавцев. Девать некуда. Такой поток хлынул, что ой-ой-ой!
   Тиклат молча взял Или под руку и повел ее обратно к машине. При этом министр заметила, что с нее не спускает глаз этарианская женщина.
   Или даже оглянулась на эту проститутку в вуали, но затем усилием воли вытеснила ее из своих мыслей, чтобы подумать над словами охранника Управления каторжных работ.
   - Хороший способ избавляться от излишка рабов! По-моему, все-таки можно было бы проложить трубы и без участия Командующего. Впрочем, сам виноват.
   Авиакар легко стартовал с площадки, и Или под влиянием легкой перегрузки откинулась на спинку своего кресла. Она вздохнула.
   - Ну, ладно, Стаффу мы, будем считать, отыскали.
   А где может сшиваться его красотка?
   Тиклат провел указательным пальцем по своему длинному прямому носу, нехарактерному для темнокожих. Его глаза были такими же черными, как и у Или, и в них наблюдался такой же загадочный блеск.
   - Пока я не могу сказать что-нибудь более или менее уверенно по этому поводу. Если честно, то я до сих пор занимался исключительно Командующим. Он был моей главной заботой. А тот факт, что он чуть было не улизнул от нас, говорит о том, что мы долгое время искали его в не том месте. - Он нахмурился, уставившись в пространство. - Возможно, со Скайлой Лайма произошло то же самое. Однако будем корректировать поиск.
   Или глянула в окно на низенький город, и поморщилась. Каким уродливым и отвратительным он стал, заимев в качестве главной своей достопримечательности Храм, в котором воспевался культ гетер и обычных шлюх. Плоские крыши серых домов прорезывались узкими улочками. Это был туристический город, который жил тем, что проедал доход, добытый от паломничества мужчин к Храму жриц. В то же время здесь были и верующие, которые получали необходимые наставления от своих духовников, молились, философствовали. Город кормился и мелкой торговлишкой, которая процветала в кварталах туристов, куда каждый день сотни лотошников носили свои сомнительного качества сувениры. Торговали, впрочем, и хорошим товаром. Например, специями, которые поставляла городу пустыня. Пустыня же поставляла редкие и красивые минералы, а также драгоценные камни.
   - У нас просто пока не накопилось достаточного количества информации о Скайле Лайма, - решила Или. У нее тут же появилась еще одна мысль, которую она не замедлила высказать:
   - Я не хочу, чтобы Стаффа, к которому мы направляемся, каким-либо образом прознал, что Лайма где-то здесь. Если он не будет этого знать, нам откроются дополнительные рычаги воздействия.
   - Понимаю.
   - Вот и хорошо. - Сделав паузу. Или пристально взглянула на Тиклата. - А тебе известно, что она очень красивая женщина?
   - Я видел голографические карточки, которыми нас снабдили, - проговорил Тиклат.
   - Можешь мне поверить: голография не способна отразить всю силу ее очарования. - Или почувствовала, что воздух стал более душным. Губы ее пересохли. - Здесь найдется что-нибудь выпить?
   Он тут же протянул ей флягу, которая была прикреплена к сиденью.
   Освежившись тонизирующим напитком, Или продолжала свою мысль:
   - Когда ты выйдешь на нее, советую тебе хорошо приготовиться к захвату. Предупреждаю: она настоящий воин. Ее специфический талант и боевые качества могут обернуться большой бедой для ее противников. Это очень опасная женщина, которая способна вырубить самых лучших твоих агентов в рукопашной схватке.
   Тиклат рассмеялся.
   - Мы возьмем ее при помощи парализующего стержня и сразу же наденем ошейник.
   - А после этого, Тиклат, попридержи ее какое-то время в стороне. Я не хочу, чтобы распространились слухи, что она у нас. Последствия этого, я надеюсь, ты можешь предугадать. - Она снова откинулась назад и прикрыла глаза. Как далеко она может зайти в самостоятельном противостоянии со Стаффой? Как вести разговор с ним? Что предлагать? Каким тоном? - А если выяснится, что нужды в бесценной Скайле нет, ты можешь оставить ее себе. Как я уже говорила, она очень красива, а я люблю награждать своих людей.
   На его губах заиграла улыбка признательности.
   - С ошейником, я полагаю, она станет совсем ручной. Как котенок.
   Или позволила себе короткий смешок. В конце концов дела пока продвигаются совсем неплохо. Она могла поздравить себя, убрать сдерживающие внутренние барьеры и отдаться мощному приливу оптимизма, который так и рвался наружу.
   Авиакар как раз пролетал над ослепительно белыми дюнами пустыни. Внизу тянулась какая-то тонкая полоска, местами совсем засыпанная песчаными наносами. Когда авиакар пошел на посадку, Или увидела, что полоска, оказавшаяся трубопроводом, исчезает в глубокой канаве, которая, однако, была засыпана, и возле нее возились почти голые люди.
   Пыль, поднявшаяся при посадке авиакара, закрыла на минуту внешний обзор. Или обернулась к Тиклату и увидела, что он пристально смотрит ей под ноги.
   - Твои туфли, Или, - в его голосе слышалось смущение. Он еще не привык обращаться к ней по имени. - Я считаю, тебе лучше снять их. Это этарианская пустыня. То, что мы называем Настоящими Песками. Твои высокие каблуки будут проваливаться и.., со стороны будет выглядеть несолидно. Конечно, босиком ступать по такой земле неудобно и неприятно. - Он развел руками. - Что делать?
   Но я буду тебя поддерживать.
   Она заметила в его глазах очевидный интерес и скинула туфли.
   - Только после тебя, директор.
   Он не солгал. Ей показалось, что она ступила ногами на раскаленную сковородку. Каждый шаг казался пыткой. Но она не морщилась и держала голову прямо, осторожно ступая вслед за Тиклатом. Но вот чего она точно не могла вынести - так это яркого солнечного света, который просто слепил глаза, усиливаясь от сверкавших белых барханов, раскинувшихся вокруг. Или приходилось отчаянно щурить глаза. Зной давил ей на голову и плечи удушающей массой. Проклятие! И они хотят сказать, что люди живут в таких условиях?! И еще тянут трубы?! Кожу так и щипало от жары, а губы окончательно пересохли. Горячий ветер, не приносивший облегчения, наоборот, испарял с поверхности ее тела естественную влагу и ворошил длинные черные волосы.
   Они направились к палатке с тентом, возле которой Тиклата поджидали трое мужчин. Или пришлось принять протянутую для пожатия руку какого-то офицера. Запомнилось его имя: Англо.
   - Мы прилетели за рабом, - холодно сказала она офицеру, увидев, что он рассматривает ее слишком бесцеремонно и что в его глазах уже появился похотливый блеск.
   "Черт возьми, как он смеет?! Он что, даже не понимает, с кем разговаривает?! Или он так привык обращаться со своими рабынями, что уже не воспринимает разницы?"
   Глубоко внутри зашевелилась тихая ярость.
   - О, министр, сегодня мы испытываем в них небольшую нехватку, - с идиотской улыбкой ответил Англо, неудачно пытаясь выглядеть ироничным. - Если я могу помочь в чем-нибудь другом...
   - Привести сюда раба по имени Стаффа! - глухим голосом приказал Тиклат.
   - У нас нет здесь никакого Стаффы...
   Тиклат побагровел, он назвал регистрационный номер.
   Хамство Англо и его бесцеремонное обращение с начальством потрясли его.
   - О, этот! - проговорил Англо, самодовольно ухмыляясь. - Боюсь, вы немножко опоздали.
   Он указал на полузасыпанную канаву с исчезавшей в ней трубой. Или непонимающе перевела взгляд на канаву и вновь обернулась к Англо.
   - Да, - вздохнул тот. Оул Тафф... Он как раз работал сегодня на дне рва. Мы уже час копаем. На то, чтобы все там расчистить, уйдет по меньшей мере целый день.
   "Стаффа?! Заживо погребен под песком?!"
   В сознании и мыслях Или наступило смятение. Конечно, мертвый Стаффа ее больше устраивал, чем улизнувший Стаффа.
   Нет, она не уйдет отсюда, пока не отроют этого Таффа и она не убедится, что это на самом деле Командующий Компаньонов.
   - Сейчас же расшвыряйте песок, - ядовитым голосом приказала она Англо. Вы расчистите здесь все до последней песчинки, если вам даже придется для этого самому закопаться!
   Англо вытаращился на нее:
   - Послушайте, министр, вы не хотите же сказать...
   - Хочу!!! Тиклат, доставь сюда необходимое оборудование. Офицер Англо! Вы будете сами копать канаву. Если потребуется делать это голыми руками, значит, будете копать голыми руками!
   Взгляд Или вновь переместился к обрушившейся песчаной горе.
   "Какие у нее шансы?"
   Во рту ощущался горьковато-кислый привкус. Вкус поражения.
   Глава 18
   Чернота душила Стаффу. Ему казалось, что она проникает ему в легкие, ему в душу. Тишина сдавливала все вокруг, нарушаясь только неистовым биением сердца, которое отдавалось в висках. Стаффа попытался пошевелиться и обнаружил, что не может двигать ногами, которые были придавлены спрессованной массой. Под его руками мелко подрагивало крепкое тело Кайллы. Он вдохнул запах ее кожи, и его вдруг пронзило болезненно-радостное осознание того, что она рядом с ним. По крайней мере, он не одинок. По крайней мере, судьба не оставила его наедине со своими грехами и чувством вины.
   - Ты можешь пошевелить ногами? - спросил он, моля бога о том, чтобы его голос не дрожал.
   Он почувствовал, как она напряглась под его руками. И вновь его посетило радостное осознание присутствия рядом одного живого существа. И притом дорогого ему.
   - Нет, - ответила она еле слышно. Затем:
   - Нас засыпало, да?
   - Да.
   - Нас вытащат? Мы не умрем здесь?
   - Возможно, - пробормотал Стаффа. - Все зависит от того, сколько времени у них уйдет на то, чтобы раскопать столько песка.., и вытащить нас. И еще от того, на сколько времени у нас хватит воздуха.
   - Пожалуй, я смогу расшвырять песок и освободить себе ноги. А потом мы вместе откопаем тебя.
   Они молча работали, освобождая Кайллу из-под песка. Затем они переключились на то, чтобы раскидать песок с нижней части его тела. Наконец, он рванулся вперед и окончательно влез в трубу.
   - Здесь прохладно, - проговорила Кайлла шепотом и после небольшой паузы добавила:
   - Возьми меня за руку.
   Он пошарил кругом и наконец наткнулся на ее пальцы.
   - Сколько нам ждать, как ты думаешь, Тафф?
   - Часа четыре. Может, дольше. А воздуха хватит где-то на шесть часов.
   - Мы находились в центре дюны, - проговорила она и сжала пальцами его руку. - Мы всего лишь рабы. Ройщики рвов работают за много миль отсюда. Боюсь, нас не откопают до завтра.
   Он грустно хохотнул и вытянул свое тело, радуясь хоть этому: все-таки неурочная передышка от зверской работы.
   - В таком случае, если верить словам Кори, отсутствие свежего кислорода избавит нас от долгого и трудного ожидания смерти.
   Он услышал, как она судорожно сглотнула.
   - Я помню его лекции, которые он читал в университете. Когда я была совсем девчонкой, он являлся одним из моих профессоров. Я всегда восхищалась им. У меня дрогнуло сердце, когда я встретила его здесь.
   - Воздуха нам хватит на больший срок, если мы помолчим.
   Вскоре в трубе стало прохладнее: вся жара уходила в песок.
   Она придвинулась к нему ближе, испытывая интуитивное желание чувствовать рядом с собой живого человека.
   - Не хочу умирать в тишине.
   Он поднял голову, прислонился к стене трубы и устремил взгляд в окружавшую их адскую черную пустоту.
   - Мне кажется, я всегда был одинок. Кроме одного короткого отрезка времени. Тогда у меня была женщина. Рабыня, которую я освободил.
   - Что случилось с ней, Тафф? - спросила его Кайлла, положив его безвольную руку себе на плечи.
   - Ее выкрали у меня... Вместе с сыном. - В его голосе послышалась горечь.
   - И ее звали Скайла?
   - Нет. Скайла была мне.., просто другом, но...
   - Но что? - спросила она и, не давая темноте поглотить ее вопрос, прибавила тут же:
   - Думаю, что, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, ты можешь мне рассказать. Все говорит за то, что нам не выбраться отсюда живыми.
   - Но я сам не знал того, как сильно полюбил ее. - Он начал было ругаться, испытывая жгучую горечь и боль в сердце, но запнулся на полуслове. Черт возьми, что ему дадут ругательства? - Я так ни разу и не признался ей. Я даже.., себе никогда не признавался. Мне стало все окончательно ясно только тогда, когда я оказался здесь.
   - Какая она? - тихо просила Кайлла, кладя свою голову ему на плечо.
   - Высокая... С очень светлыми волосами. - Он улыбнулся в темноту, наслаждаясь теплом, исходящим от Кайллы. - У нее удивительные синие глаза. Таких больше ни у кого нет! И вообще, она самая красивая женщина во всем свободном космосе. У нее очень развито чувство юмора, но.., оно какое-то необычное. Ее манеры были подчас резкими... Я никогда в этом не разбирался и не понимал. Она умна. Умнее меня, пожалуй. А когда она шутит или смеется, в ее удивительных глазах появляются дьявольские огоньки!..
   Он покачал головой.
   - Ах, Кайлла, я столько хотел для нее сделать, но не сделал. А еще больше мне следовало бы для нее сделать, а я даже не догадывался...
   Он обнял ее за плечи и прижал к себе, принимая ее тепло и отдавая взамен чувство уверенности. Она перестала мелко дрожать и расслабилась.
   - Тафф, ты снова спас мне жизнь.., по крайней мере, попытался. Почему?
   - Справедливость, - прошептал он, вспоминая разговор с Кори. - Небольшой кусочек справедливости в несправедливом мире. А, возможно, что и воздаяние. Вернее, искупление... Да, это слово точнее выражает суть.
   - Искупление грехов? Чьих?..
   - Я ведь... - Он запнулся и закашлялся. Продолжать признание не было духу.
   "Нет, не здесь. Не сейчас, в последние мгновения перед смертью. Она заслуживает немного покоя и мира в душе."
   Вместо этого он сказал:
   - Всю свою жизнь я был солдатом и несу ответственность за некоторые ужасные дела... Только сейчас я по-настоящему начинаю понимать, что они зловещие. Искупление за всех тех, кто когда-либо согрешил. - Он невидяще уставился в темноту перед собой. - Кори был прав. Очень многим в мире есть, что искупать. Мне - больше чем кому бы то ни было. Ты как-то спрашивала меня о моих кошмарах? Столько крови на моих руках.., на моей душе... Я был настоящим чудовищем! Инструментом, с помощью которого Бог устанавливал в земном мире необходимое количество несправедливости. Я был инструментом Бога.
   "И Претора", - добавил он про себя.
   Он зажмурился, и перед его мысленным взором тут же стали возникать картины прошлого. Особенно много в них было испуганных, окровавленных и погибающих в тягчайших муках людей. Их ужас и крики раздавались в темноте, не хотели отступать на второй план. Стаффе почудилось, что это его заковывают в ошейник, - впрочем, ошейник-то у него как раз был, - и кидают в трюм грузового транспорта, чтобы навсегда увезти от жены и сына, от семьи...
   Снова... Стаффу охватил приступ такой же боли, которую он испытал тогда, в первый раз, когда у него украли Крислу.
   Она поежилась от холода и теснее прижалась к нему.
   - Ну, знаешь... Ни одному человеку не позволено брать на себя тяжесть всех несчастий и страданий в мире. Это прерогатива Бога. Наоборот, ты вполне все можешь свалить на то злосчастное время, в которое мы живем. Наука сделала человеческую жизнь слишком длинной. Существование больше не привлекает тем, что оно коротко и чисто. Время от времени правители людей начинают на стенку лезть от скуки. И тогда они находят развлечение в крови. Ужасно. Мы боролись против этих грязных традиций. Мы наслаждались миром, солнцем, каждой частицей знания, проявлением высокого искусства... Пока Звездный Мясник и император не утопили все это в океане крови.
   Стаффа зажмурился и до боли стиснул зубы. Он готов был теперь молиться на темноту, которая не дает Кайлле увидеть его страшно искаженное лицо.
   - Я не потеряла гордости, по крайней мере. С этим и умру, - сказала она ему. - Я никогда не продавала себя. Меня изнасиловали в первый раз, предварительно избив до потери сознания. Я боролась, пока хватало сил... Вообще, это была впечатляющая драка. Кроме того, я стараюсь делать все для того, чтобы облегчить хоть немного жизнь моим друзьям. Таким, как Пибал.., и ты.
   - Хватит! Перестань! - вскричал Стаффа.
   Глаза у него были зажмурены, и горчайшее чувство вины и стыда не давало их раскрыть. Его трясло от душевной боли, которая полностью завладела им и которой он не мог управлять.
   - Прошу тебя! - Он оттолкнул ее и закрыл голову руками. - Не мучай меня больше, Кайлла!
   Он почувствовал на своем плече теплое прикосновение ее загрубевшей от работы мозолистой руки.
   - Шшшш, - прошептала она.
   Она покачала в темноте головой, и он почувствовал, угадал движение.
   - Мужчины... Проклятие, что я тут говорю? Причем тут мужчины? Люди! Все люди казнят себя за совершенные ими ошибки в те минуты, когда смерть подбирается к ним особенно близко. Это стало традицией. - Она поменяла позу, скрестив ноги и снова взяв его за руку. - Помнишь коллектор Храма? Я была почти мертва. Через пару каких-то минут я уже потеряла бы сознание. Но ты спас меня, вытащив труп той девушки и избавив меня от смерти в этой вони. Почему ты увидел сейчас в себе только плохую сторону, Тафф? Ты очень хороший человек. Неважно, что ты когда-то сделал... Это было давно.
   Пауза.
   - А зачем ты убил Бротса? Ты ведь мог просто, - ну, я не знаю, хорошенько проучить его.
   - Я убил его из-за того, что он вытворял. Потому что я был обязан освободить тебя от монстра. И вообще.., если бы это от меня зависело, я бы избавил тебя от этого пустынного ада и восстановил бы твое былое положение первой леди.
   Она провела ласково рукой по его плечу и потом сжала его ладонь.
   - Благодарю тебя, Тафф, за такие слова. Скажи мне...
   Означает ли это, что ты любишь меня?
   Усилием воли ему удалось сдержать рвущиеся наружу эмоции.
   - Да, я полюбил тебя, - просто сказал он. - Я бы сделал тебя счастливой. Даже если мне пришлось бы обрушиться сюда с целым флотом и разобрать весь мир по камешку.
   - А как же Скайла?
   - Моя Скайла... Я бы сделал ее своей женой. - "И почему такие мысли приходят только сейчас, когда в двери стучится смерть?" - А ты.., ты была бы моим лучшим другом. Я бы попросил наконец у тебя прощения... Впрочем, ты бы все равно не простила. Такое невозможно простить.
   Она снова в знак благодарности стиснула ему руку, чуть приподнялась и поцеловала в губы.
   - Спасибо, Тафф. Ты говоришь странные вещи, но...
   Надеюсь, мне не нужно обращать внимание на то, что употребление тобой условного наклонения вовсе не обязательно сейчас? Наш конец, кажется, очень близок... Сейчас уже не может быть для нас ничего невозможного. Ты навечно останешься моим другом. Простить? Я должна тебя за что-то простить? За что же? Ты всегда, сколько я тебя знаю, был человеком чести и мужества. Мне нечего прощать тебе...
   Честь? Мужество?
   "Знала бы ты, какой я на самом деле человек!.."
   Она прижалась к нему снова, и он не находил в себе сил оттолкнуть ее, хотя и понимал, что невольно обманывает ее, что не имеет никакого права обнимать ее. Он чувствовал физическое и душевное изнеможение. Усталость во всем теле.
   Спустя несколько минут она спросила:
   - Как получилось, что тебя сделали рабом, Тафф - Меня ограбили на улице, а я уложил на месте двух нападавших, которых суд называл "гражданами".
   "Господи, кажется, это было так давно! Целая вечность прошла с тех пор!.."
   - Ты шутишь? Где это случилось?
   - Здесь.
   Она пошевелилась, и он почувствовал, что она смотрит на него, а вернее, в ту сторону, где, как она могла предполагать, находилось его лицо.
   - Ты прилетел сюда, чтобы трахать шлюх из Храма?
   Он вспомнил, какого хвастуна разыгрывал из себя перед голографическим рекодером в своей квартире на Итреатических астероидах.
   - Возможно, что и не отказался бы трахнуть... - проговорил он.
   Перед его мысленным взором предстал отвратительный, разбухший труп девушки, которую он вытащил из коллектора.
   Но вообще-то я прилетел сюда не за тем. Вернее, за тем, чтобы больше узнать о жизни. А потом хотел поймать корабль, отбывающий на Ригу, и оттуда пробраться на Таргу, чтобы встретиться с жрецами Седди и найти среди них моего сына.
   - Значит, ты искал сына и правду? А что нашел? Рабство. Ошейник. Не совсем то, на что рассчитывал. Но все-таки это наверняка помогло тебе больше узнать о жизни. Ты получил уже какие-нибудь ответы на свои вопросы, Тафф?
   Кое-какие. Впрочем, ответы смутили мои мысли еще больше, чем раньше. Всякий раз, когда мне кажется, что я набрел на истину, вмешивается что-то постороннее, которое разрушает воздвигнутый мною замок правды. И я вижу, что все это только песок. Раньше все было лучше, проще и понятнее. Я был агрессивен, надменен, в чем-то даже совершенен. Меня отличали честолюбие и самоуверенность. Тогда я был хозяином жизни и обстоятельств. Я имел возможность выбора. В широком смысле. Теперь же... Я не могу отличить справедливость от несправедливости... Я начал все подвергать сомнению. - Он разразился горьким смехом. - И сейчас я даже не знаю точно, кто я вообще такой? Что я такое? Раньше этот вопрос как-то не возникал, и поэтому я не испытывал мучений. У меня были на вооружении мифы, за которые я цеплялся. У меня был фасад. Я почему-то считал тогда, что внешняя оболочка со всеми своими признаками и есть "я". Теперь-то я вижу, конечно, что все это не так...