Гоголь Николай Васильевич. Русская драматургия XVIII – XIX вв. (Сборник)

Об них не знаешь, что сказать;
Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляди нечто,
Об чем бишь нечто?– обо всем;
Все знает, мы его на черный день пасем.
Но голова у нас, какой в России нету,
Не надо называть, узнаешь по портрету:
Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на руку нечист;
Да умный человек не может быть не плутом.
Когда ж об честности высокой говорит,
Каким-то демоном внушаем:
Глаза в крови, лицо горит,
Сам плачет, и мы все рыдаем.
Вот люди, есть ли им подобные? навряд…
Ну, между ими я, конечно, зауряд,
Немножко постегал, ленив, подумать ужас!
Однако ж я, когда, умишком понатужась,
Засяду, часу не сижу,
И как-то невзначай, вдруг каламбур рожу.
Другие у меня мысль эту же подцепят,
И вшестером, глядь, водевильчик слепят,
Другие шестеро на музыку кладут,
Другие хлопают, когда его дают.
Брат, смейся, а что любо – любо:
Способностями Бог меня не наградил,
Дал сердце доброе, вот чем я людям мил,
Совру – простят…
 

Лакей

(у подъезда)

 
Карета Скалозуба.
 

Репетилов

 
Чья?
 

Явление V

    Те же и Скалозуб, спускается с лестницы.

Репетилов

(к нему навстречу)

 
Ах! Скалозуб, душа моя,
Постой, куда же? сделай дружбу.
 

(Душит его в объятиях.)

Чацкий

 
Куда деваться мне от них!
 

(Входит в швейцарскую.)

Репетилов

(Скалозубу)

 
Слух об тебе давно затих,
Сказали, что ты в полк отправился на службу,
Знакомы вы?
 

(Ищет Чацкого глазами.)

 
Упрямец! ускакал!
Нет н?жды, я тебя нечаянно сыскал,
И просим-ка со мной, сейчас, без отговорок:
У князь-Григория теперь народу тьма,
Увидишь человек нас сорок,
Фу! сколько, братец, там ума!
Всю ночь толкуют, не наскучат,
Во-первых, напоят шампанским на убой,
А во-вторых, таким вещам научат,
Каких, конечно, нам не выдумать с тобой.
 

Скалозуб

 
Избавь. Ученостью меня не обморочишь,
Скликай других, а если хочешь,
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикнете, так мигом успокоит.
 

Репетилов

 
Все служба на уме! Mon cher, гляди сюда:
И я в чины бы лез, да неудачи встретил,
Как, может быть, никто и никогда;
По статской я служил, тогда
Барон фон Клоц в министры метил,
А я —
К нему в зятья.
Шел напрямик без дальней думы,
С его женой и с ним пускался в реверси, ^[95]
Ему и ей какие суммы
Спустил, что Боже упаси!
Он на Фонтанке жил, я возле дом построил,
С колоннами! огромный! сколько стоил!
Женился наконец на дочери его,
Приданого взял – шиш, по службе – ничего.
Тесть немец, а что проку?
Боялся, видишь, он упреку
За слабость будто бы к родне!
Боялся, прах его возьми, да легче ль мне?
Секретари его все хамы, все продажны,
Людишки, пишущая тварь,
Все вышли в знать, все нынче важны,
Гляди-ка в адрес-календарь.
Тьфу! служба и чины, кресты – души мытарства,
Лахмотьев Алексей чудесно говорит,
Что радикальные потребны тут лекарства,
Желудок дольше не варит.
 

(Останавливается, увидя, что Загорецкий заступил место Скалозуба, который покудова уехал.)

Явление VI

    Репетилов, Загорецкий.

Загорецкий

 
Извольте продолжать, вам искренно признаюсь,
Такой же я, как вы, ужасный либерал!
И оттого, что прям и смело объясняюсь,
Куда как много, потерял!..
 

Репетилов

(с досадой)

 
Все врознь, не говоря ни слова;
Чуть из виду один, гляди – уж нет другого;
Был Чацкий, вдруг исчез, потом и Скалозуб.
 

Загорецкий

 
Как думаете вы об Чацком?
 

Репетилов

 
Он не глуп,
Сейчас столкнулись мы; тут всякие турусы,
И дельный разговор зашел про водевиль.
Да! водевиль есть вещь, а прочее все гиль.
Мы с ним… у нас… одни и те же вкусы.
 

Загорецкий

 
А вы заметили, что он
В уме сурьезно поврежден?
 

Репетилов

 
Какая чепуха!
 

Загорецкий

 
Об нем все этой веры.
 

Репетилов

 
Вранье.
 

Загорецкий

 
Спросите всех.
 

Репетилов

 
Химеры.
 

Загорецкий

 
А кстати, вот князь Петр Ильич,
Княгиня и с княжнами.
 

Репетилов

 
Дичь.
 

Явление VII

    Репетилов, Загорецкий, князь и княгиня с шестью дочерями, немного погодя Хлёстоваспускается с парадной лестницы, Молчалинведет ее под руку. Лакеив суетах.

Загорецкий

 
Княжны, пожалуйте, скажите ваше мненье,
Безумный Чацкий или нет?
 

1-я княжна

 
Какое ж в этом есть сомненье?
 

2-я княжна

 
Про это знает целый свет.
 

3-я княжна

 
Дрянские, Хворовы, Варлянские, Скачковы.
 

4-я княжна

 
Ах! вести старые, кому они новы??
 

5-я княжна

 
Кто сомневается?
 

Загорецкий

 
Да вот не верит…
 

6-я княжна

 
Вы!
 

Все вместе

 
Мсьё Репетилов! Вы! Мсьё Репетилов, что вы!
Да как вы! Можно ль против всех!
Да почему вы? стыд и смех.
 

Репетилов

(затыкает себе уши)

 
Простите, я не знал, что это слишком гласно.
 

Княгиня

 
Еще не гласно бы, с ним говорить опасно,
Давно бы запереть пора,
Послушать, так его мизинец
Умнее всех, и даже князь-Петра!
Я думаю, он просто якобинец,
Ваш Чацкий!!! Едемте. Князь, ты везти бы мог
Катишь или Зизи, мы сядем в шестиместной.
 

Хлёстова

(с лестницы)

 
Княгиня, карточный должок.
 

Княгиня

 
За мною, матушка.
 

Все

(друг другу)

 
Прощайте.
 

Княжеская фамилия уезжает, и Загорецкий тоже.

Явление VIII

    Репетилов, Хлёстова, Молчалин.

Репетилов

 
Царь Небесный!
Амфиса Ниловна! Ах! Чацкий! бедный! вот!
Чт? наш высокий ум! и тысяча забот!
Скажите, из чего на свете мы хлопочем!
 

Хлёстова

 
Так Бог ему судил; а впрочем,
Полечат, вылечат авось;
А ты, мой батюшка, неисцелим, хоть брось.
Изволил вовремя явиться!
Молчалин, вон чуланчик твой,
Не нужны проводы, поди, Господь с тобой.
 

Молчалин уходит к себе в комнату.

 
Прощайте, батюшка; пора перебеситься.
 

(Уезжает.)

Явление IX

    Репетилов с своим лакеем.

Репетилов

 
Куда теперь направить путь?
А дело уж идет к рассвету.
Поди, сажай меня в карету,
Вези куда-нибудь.
 

(Уезжает.)

Явление X

Последняя лампа гаснет.

Чацкий

(выходит из швейцарской)

 
Что это? слышал ли моими я ушами!
Не смех, а явно злость. Какими чудесами,
Через какое колдовство
Нелепость обо мне все в голос повторяют!
И для иных как словно торжество,
Другие будто сострадают…
О! если б кто в людей проник:
Что хуже в них? душа или язык?!
Чье это сочиненье?
Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют —
И вот общественное мненье!
И вот та родина… Нет, в нынешний приезд
Я вижу, что она мне скоро надоест.
А Софья знает ли? – Конечно, рассказали,
Она не то, чтобы мне именно во вред
Потешилась, и правда или нет —
Ей всё равно, другой ли, я ли,
Никем по совести она не дорожит.
Но этот обморок, беспамятство откуда?? —
Нерв избалованность, причуда, —
Возб?дит малость их и малость утишит, —
Я признаком почел живых страстей. – Ни крошки:
Она, конечно бы, лишилась так же сил,
Когда бы кто-нибудь ступил
На хвост собачки или кошки.
 

София

(над лестницей во втором этаже со свечкою)

 
Молчалин, вы?
 

(Поспешно опять дверь припирает.)

Чацкий

 
Она! она сама!
Ах! голова горит, вся кровь моя в волненьи.
Явилась! нет ее! не?жели в виденьи?
Не впрямь ли я сошел с ума?
К необычайности я точно приготовлен;
Но не виденье тут, свиданья час условлен.
К чему обманывать себя мне самого?
Звала Молчалина, вот комната его.
 

Лакей его

(с крыльца)

 
Каре…
 

Чацкий

 
Сс!.
 

(Выталкивает его вон.)

 
Буду здесь, и не смыкаю глазу,
Хоть до утра. Уж коли горе пить,
Так лучше сразу,
Чем медлить, – а беды медленьем не избыть.
Дверь отворяется.
 

(Прячется за колонну.)

Явление XI

    Чацкийспрятан; Лизасо свечкой.

Лиза

 
Ах! мочи нет! робею!
В пустые сени! в ночь! боишься домовых,
Боишься и людей живых.
Мучительница-барышня, Бог с нею.
И Чацкий, как бельмо в глазу;
Вишь, показался ей он где-то, здесь внизу.
 

(Осматривается.)

 
Да! как же! по сеням бродить ему охота!
Он, чай, давно уж за ворота,
Любовь на завтра поберег,
Домой, и спать залег.
Однако велено к сердечному толкнуться.
 

(Стучится к Молчалину.)

 
Послушайте-с. Извольте-ка проснуться.
Вас кличет барышня, вас барышня зовет.
Да поскорей, чтоб не застали.
 

Явление XII

    Чацкийза колонною, Лиза, Молчалин(потягивается и зевает), София(крадется сверху).

Лиза

 
Вы, суд?рь, камень, сударь, лед.
 

Молчалин

 
Ах! Лизанька, ты от себя ли?
 

Лиза

 
От барышни-с.
 

Молчалин

 
Кто б отгадал,
Что в этих щечках, в этих жилках
Любви еще румянец не играл!
Охота быть тебе лишь только на посылках!
 

Лиза

 
А вам, искателям невест,
Не нежиться и не зевать бы;
Пригож и мил, кто не доест
И не доспит до свадьбы.
 

Молчалин

 
Какая свадьба? С кем?
 

Лиза

 
А с барышней?
 

Молчалин

 
Поди,
Надежды много впереди,
Без свадьбы время провол?чим.
 

Лиза

 
Что вы, суд?рь! да мы кого ж
Себе в мужья другого прочим?
 

Молчалин

 
Не знаю. А меня так разбирает дрожь,
И при одной я мысли трушу,
Что Павел Афанасьич раз
Когда-нибудь поймает нас,
Разгонит, проклянет!.. Да что? открыть ли душу?
Я в Софье Павловне не вижу ничего
Завидного. Дай Бог ей век прожить богато,
Любила Чацкого когда-то,
Меня разлюбит, как его.
Мой ангельчик, желал бы вполовину
К ней то же чувствовать, что чувствую к тебе;
Да нет, как ни твержу себе,
Готовлюсь нежным быть, а свижусь – и простыну.
 

София

(в сторону)

 
Какие низости!
 

Чацкий

(за колонною)

 
Подлец!
 

Лиза

 
И вам не совестно?
 

Молчалин

 
Мне завещал отец:
Во-первых, угождать всем людям без изъятья —
Хозяину, где доведется жить,
Начальнику, с кем буду я служить,
Слуге его, который чистит платья,
Швейцару, дворнику, для избежанья зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была.
 

Лиза

 
Сказать, суд?рь, у вас огромная опека!
 

Молчалин

 
И вот любовника я принимаю вид
В угодность дочери такого человека…
 

Лиза

 
Который кормит и поит,
А иногда и чином подарит?
Пойдемте же, довольно толковали.
 

Молчалин

 
Пойдем любовь делить плачевной нашей крали.
Дай обниму тебя от сердца полноты.
 

Лиза не дается.

 
Зачем она не ты!
 

(Хочет идти, София не пускает.)

София

(почти шепотом, вся сцена вполголоса)

 
Нейдите далее, наслушалась я много,
Ужасный человек! себя я, стен стыжусь.
 

Молчалин

 
Как! Софья Павловна…
 

София

 
Ни слова, ради Бога,
Молчите, я на все решусь.
 

Молчалин

(бросается на колена, София отталкивает его)

 
Ах! вспомните! не гневайтеся, взгляньте!..
 

София

 
Не помню ничего, не докучайте мне.
Воспоминания! как острый нож оне.
 

Молчалин

(ползает у ног ее)

 
Помилуйте…
 

София

 
Не подличайте, встаньте.
Ответа не хочу, я знаю ваш ответ,
Солжете…
 

Молчалин

 
Сделайте мне милость…
 

София

 
Нет. Нет. Нет.
 

Молчалин

 
Шутил, и не сказал я ничего, окроме…
 

София

 
Отстаньте, говорю, сейчас,
Я криком разбужу всех в доме
И погублю себя и вас.
 

Молчалин встает.

 
Я с этих пор вас будто не знавала.
Упреков, жалоб, слез моих
Не смейте ожидать, не стоите вы их;
Но чтобы в доме здесь заря вас не застала,
Чтоб никогда об вас я больше не слыхала.
 

Молчалин

 
Как вы прикажете.
 

София

 
Иначе расскажу
Всю правду батюшке, с досады…
Вы знаете, что я собой не дорожу.
Подите. – Стойте, будьте рады,
Что при свиданиях со мной в ночной тиши
Держались более вы робости во нраве,
Чем даже днем, и при людя?х, и въяве;
В вас меньше дерзости, чем кривизны души.
Сама довольна тем, что ночью все узнала;
Нет укоряющих свидетелей в глазах,
Как давиче, когда я в обморок упала,
Здесь Чацкий был…
 

Чацкий

(бросается между ими)

 
Он здесь, притворщица!
 

Лиза и София

 
Ах! ах!
 

Лиза свечку роняет с испугу; Молчалин скрывается к себе в комнату.

Явление XIII

    Те же, кроме Молчалина.

Чацкий

 
Скорее в обморок, теперь оно в порядке,
Важнее давишной причина есть тому,
Вот, наконец, решение загадке!
Вот я пожертвован кому!
Не знаю, как в себе я бешенство умерил!
Глядел, и видел, и не верил!
А милый, для кого забыт
И прежний друг, и женский страх, и стыд, —
За двери прячется, боится быть в ответе.
Ах! как игру судьбы постичь?
Людей с душой гонительница, бич! —
Молчалины блаженствуют на свете!
 

София

(вся в слезах)

 
Не продолжайте, я виню себя кругом.
Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен!
 

Лиза

 
Стук! шум! ах! Боже мой! сюда бежит весь дом.
Ваш батюшка вот будет благодарен.
 

Явление XIV

    Чацкий, София, Лиза, Фамусов, толпа слуг со свечами.

Фамусов

 
Сюда! за мной! скорей! скорей!
Свечей побольше! Фонарей!
Где домовые? Ба! знакомые всё лица!
Дочь, Софья Павловна! страмница!
Бесстыдница! где! с кем! Ни дать ни взять, она,
Как мать ее, покойница жена.
Бывало, я с дражайшей половиной
Чуть врознь – уж где-нибудь с мужчиной!
Побойся Бога, как? чем он тебя прельстил?
Сама его безумным называла!
Нет! глупость на меня и слепота напала!
Все это заговор, и в заговоре был
Он сам и гости все. За что я так наказан!..
 

Чацкий

(Софии)

 
Так этим вымыслом я вам еще обязан?
 

Фамусов

 
Брат, не финти, не дамся я в обман,
Хоть подеретесь, не поверю.
Ты, Филька, ты прямой чурбан,
В швейцары произвел ленивую тетерю,
Не знает ни про что, не чует ничего…
Где был? куда ты вышел?
Сеней не запер для чего?
И как не досмотрел? и как ты не дослышал?
В работу вас, на поселенье вас:
За грош продать меня готовы.
Ты, быстроглазая, все от твоих проказ;
Вот он, Кузнецкий мост, наряды и обновы;
Там выучилась ты любовников сводить,
Постой же, я тебя исправлю:
Изволь-ка в и?збу, марш, за птицами ходить;
Да и тебя, мой друг, я, дочка, не оставлю;
Еще дни два терпение возьми:
Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми,
Подалее от этих хватов,
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов!
Там будешь горе горевать,
За пяльцами сидеть, за святцами зевать.
А вас, суд?рь, прошу я толком
Туда не жаловать ни прямо, ни проселком;
И ваша такова последняя черта,
Что, чай, ко всякому дверь будет заперта:
Я постараюсь, я, в набат я приударю,
По городу всему наделаю хлопот,
И оглашу во весь народ:
В Сенат подам, министрам, государю.
 

Чацкий

(после некоторого молчания)

 
Не образумлюсь… виноват,
И слушаю, не понимаю,
Как будто всё еще мне объяснить хотят,
Растерян мыслями… чего-то ожидаю.
 

(С жаром.)

 
Слепец! я в ком искал награду всех трудов!
Спешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал, близко.
Пред кем я давиче так страстно и так низко
Был расточитель нежных слов!
А вы! о Боже мой! кого себе избрали?
Когда подумаю, кого вы предпочли!
Зачем меня надеждой завлекли?
Зачем мне прямо не сказали,
Что все прошедшее вы обратили в смех?!
Что память даже вам постыла
Тех чувств, в обоих нас движений сердца тех,
Которые во мне ни даль не охладила,
Ни развлечения, ни перемена мест.
Дышал, и ими жил, был занят беспрерывно!
Сказали бы, что вам внезапный мой приезд,
Мой вид, мои слова, поступки – все противно, —
Я с вами тотчас бы сношения пресек
И перед тем, как навсегда расстаться,
Не стал бы очень добираться,
Кто этот вам любезный человек?..
 

(Насмешливо.)

 
Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом.
Себя крушить, и для чего!
Подумайте, всегда вы можете его
Беречь, и пеленать, и спосылать за делом.
Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей —
Высокий идеал московских всех мужей. —
Довольно!.. с вами я горжусь моим разрывом.
А вы, сударь отец, вы, страстные к чинам:
Желаю вам дремать в неведеньи счастливом,
Я сватаньем моим не угрожаю вам.
Другой найдется, благонравный,
Низкопоклонник и делец,
Достоинствами, наконец,
Он будущему тестю равный.
Так! отрезвился я сполна,
Мечтанья с глаз долой – и спала пелена;
Теперь не худо б было сряду
На дочь и на отца,
И на любовника-глупца,
И на весь мир излить всю желчь и всю досаду.
С кем был! Куда меня закинула судьба!
Все гонят! все клянут! Мучителей толпа,
В любви предателей, в вражде неутомимых,
Рассказчиков неукротимых,
Нескладных умников, лукавых простаков,
Старух зловещих, стариков,
Дряхлеющих над выдумками, вздором, —
Безумным вы меня прославили всем хором.
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок! —
Карету мне, карету!
 

(Уезжает.)

Явление XV

    Кроме Чацкого.

Фамусов

 
Ну что? не видишь ты, что он с ума сошел?
Скажи сурьезно:
Безумный! что он тут за чепуху молол!
Низкопоклонник! тесть! и про Москву так грозно!
А ты меня решилась уморить?
Моя судьба еще ли не плачевна?
Ах! Боже мой! что станет говорить
Княгиня Марья Алексевна!
 

Конец

1822–1824

Александр Сергеевич Пушкин

Борис Годунов

   Драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина сей труд, гением его вдохновенный, с благоговением и благодарностию посвящает

Александр Пушкин

Кремлевские палаты

(1598 года, 20 февраля)

    Князья Шуйскийи Воротынский.

Воротынский

 
Наряжены мы вместе город ведать,
Но, кажется, нам не за кем смотреть:
Москва пуста; вослед за патриархом
К монастырю пошел и весь народ.
Как думаешь, чем кончится тревога?
 

Шуйский

 
Чем кончится? Узнать не мудрено:
Народ еще повоет да поплачет,
Борис еще поморщится немного,
Что пьяница пред чаркою вина,
И наконец по милости своей
Принять венец смиренно согласится;
А там – а там он будет нами править
По-прежнему.
 

Воротынский

 
Но месяц уж протек,
Как, затворясь в монастыре с сестрою,
Он, кажется, покинул всё мирское.
Ни патриарх, ни думные бояре
Склонить его доселе не могли;
Не внемлет он ни слезным увещаньям,
Ни их мольбам, ни воплю всей Москвы,
Ни голосу Великого Собора.
Его сестру напрасно умоляли
Благословить Бориса на державу;
Печальная монахиня-царица
Как он, тверда, как он, неумолима,
Знать, сам Борис сей дух в нее вселил;
Что, ежели правитель в самом деле
Державными заботами наскучил
И на престол безвластный не взойдет?
Что скажешь ты?
 

Шуйский

 
Скажу, что понапрасну
Лилася кровь царевича-младенца;
Что если так, Димитрий мог бы жить.
 

Воротынский

 
Ужасное злодейство! Полно, точно ль
Царевича сгубил Борис?
 

Шуйский

 
А кто же?
Кто подкупал напрасно Чепчугова?
Кто подослал обоих Битяговских
С Качаловым? Я в Углич послан был
Исследовать на месте это дело:
Наехал я на свежие следы;
Весь город был свидетель злодеянья;
Все граждане согласно показали;
И, возвратясь, я мог единым словом
Изобличить сокрытого злодея.
 

Воротынский

 
Зачем же ты его не уничтожил?
 

Шуйский

 
Он, признаюсь, тогда меня смутил
Спокойствием, бесстыдностью нежданной,
Он мне в глаза смотрел, как будто правый:
Расспрашивал, в подробности входил —
И перед ним я повторил нелепость,
Которую мне сам он нашептал.
 

Воротынский

 
Нечисто, князь.
 

Шуйский

 
А что мне было делать?
Всё объявить Феодору? Но царь
На всё глядел очами Годунова,
Всему внимал ушами Годунова:
Пускай его б уверил я во всем,
Борис тотчас его бы разуверил,
А там меня ж сослали б в заточенье,
Да в добрый час, как дядю моего,
В глухой тюрьме тихонько б задавили.
Не хвастаюсь, а в случае, конечно,
Никая казнь меня не устрашит.
Я сам не трус, но также не глупец
И в петлю лезть не соглашуся даром.
 

Воротынский

 
Ужасное злодейство! Слушай, верно,
Губителя раскаянье тревожит:
Конечно, кровь невинного младенца
Ему ступить мешает на престол.
 

Шуйский

 
Перешагнет; Борис не так-то робок!
Какая честь для нас, для всей Руси!
Вчерашний раб, татарин, зять Малюты,
Зять палача и сам в душе палач,
Возьмет венец и бармы Мономаха…
 

Воротынский

 
Так, родом он незнатен; мы знатнее.
 

Шуйский

 
Да, кажется.
 

Воротынский

 
Ведь Шуйский, Воротынский…
Легко сказать, природные князья.
 

Шуйский

 
Природные, и Рюриковой крови.
 

Воротынский

 
А слушай, князь, ведь мы б имели право
Наследовать Феодору.
 

Шуйский

 
Да, боле,
Чем Годунов.
 

Воротынский

 
Ведь в самом деле!
 

Шуйский

 
Что ж?
Когда Борис хитрить не перестанет,
Давай народ искусно волновать,
Пускай они оставят Годунова,
Своих князей у них довольно, пусть
Себе в цари любого изберут.
 

Воротынский

 
Не мало нас, наследников варяга,
Да трудно нам тягаться с Годуновым:
Народ отвык в нас видеть древню отрасль
Воинственных властителей своих.
Уже давно лишились мы уделов,
Давно царям подручниками служим,
А он умел и страхом, и любовью,
И славою народ очаровать.
 

Шуйский

(глядит в окно)

 
Он смел, вот всё – а мы… Но полно. Видишь,
Народ идет, рассыпавшись, назад.
Пойдем скорей, узнаем, решено ли.
 

Красная Площадь