Гоголь Николай Васильевич. Русская драматургия XVIII – XIX вв. (Сборник)

    Стародум. О, конечно, сударыня. В человеческом невежестве весьма утешительно считать все то за вздор, чего не знаешь.
    Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
    Стародум. Препохвально. Надобно быть Скотинину, чтоб вкусить такую блаженную кончину.
    Скотинин. Да коль доказывать, что ученье вздор, так возьмем дядю Вавилу Фалелеича. О грамоте никто от него и не слыхивал, ни он ни от кого слышать не хотел; а какова была головушка!
    Правдин. Что ж такое?
    Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
    Милон. Вы, господин Скотинин, сами признаете себя неученым человеком; однако, я думаю, в этом случае и ваш лоб был бы не крепче ученого.
    Стародум (Милону). Об заклад не бейся. Я думаю, что Скотинины все родом крепколобы.
    Г-жа Простакова. Батюшка мой! Да что за радость и выучиться? Мы это видим своими глазами в нашем краю. Кто посмышленее, того свои же братья тотчас выберут еще в какую-нибудь должность.
    Стародум. А кто посмышленее, тот и не откажет быть полезным своим согражданам.
    Г-жа Простакова. Бог вас знает, как вы нынче судите. У нас, бывало, всякий того и смотрит, что на покой. (Правдину.)Ты сам, батюшка, других посмышленее, так сколько трудисся! Вот и теперь, сюда шедши, я видела, что к тебе несут какой-то пакет.
    Правдин. Ко мне пакет? И мне никто этого не скажет! (Вставая.)Я прошу извинить меня, что вас оставлю. Может быть, есть ко мне какие-нибудь повеления от наместника.
    Стародум (встает и все встают). Поди, мой друг; однако я с тобою не прощаюсь.
    Правдин. Я еще увижусь с вами. Вы завтре едете поутру?
    Стародум. Часов в семь.

Правдин отходит.

    Милон. А я завтра же, проводя вас, поведу мою команду. Теперь пойду сделать к тому распоряжение.

Милон отходит, прощаясь с Софьею взорами.

Явление IX

    Г-жа Простаков а, Митрофан, Простаков, Скотинин, Еремеевна, Стародум, Софья.
    Г-жа Простакова (Стародуму). Ну, мой батюшка! Ты довольно видел, каков Митрофанушка?
    Скотинин. Ну, мой друг сердечный? Ты видишь, каков я?
    Стародум. Узнал обоих, нельзя короче.
    Скотинин. Быть ли за мною Софьюшке?
    Стародум. Не бывать.
    Г-жа Простакова. Жених ли ей Митрофанушка?
    Стародум. Не жених.
    Г-жа Простакова. А что б помешало? Вместе.
    Скотинин. За чем дело стало?
    Стародум (сведя обоих). Вам одним за секрет сказать можно. Она сговорена. (Отходит и дает знак Софье, чтоб шла за ним.)
    Г-жа Простакова. Ах, злодей!
    Скотинин. Да он рехнулся.
    Г-жа Простакова (с нетерпением). Когда они выедут?
    Скотинин. Вить ты слышала, поутру в семь часов.
    Г-жа Простакова. В семь часов.
    Скотинин. Завтре и я проснусь с светом вдруг. Будь он умен, как изволит, а и с Скотининым развяжешься не скоро. (Отходит.)
    Г-жа Простакова (бегая по театру в злобе и в мыслях). В семь часов!.. Мы встанем поране… Что захотела, поставлю на своем… Все ко мне.

Все подбегают.

    Г-жа Простакова (к мужу). Завтре в шесть часов, чтоб карета подвезена была к заднему крыльцу. Слышишь ли ты? Не прозевай.
    Простаков. Слушаю, мать моя.
    Г-жа Простакова (к Еремеевне). Ты во всю ночь не смей вздремать у Софьиных дверей. Лишь она проснется, беги ко мне.
    Еремеевна. Не промигну, моя матушка.
    Г-жа Простакова (сыну). Ты, мой друг сердечный, сам в шесть часов будь совсем готов и поставь троих слуг в Софьиной предспальней, да двоих в сенях на подмогу.
    Митрофан. Все будет сделано.
    Г-жа Простакова. Подите ж с Богом. (Все отходят.)А я уж знаю, что делать. Где гнев, тут и милость. Старик погневается да простит и за неволю. А мы свое возьмем.

Конец четвертого действия

Действие пятое

Явление I

Стародум и Правдин.

    Правдин. Это был тот пакет, о котором при вас сама здешняя хозяйка вчера меня уведомила.
    Стародум. Итак, ты имеешь теперь способ прекратить бесчеловечие злой помещицы?
    Правдин. Мне поручено взять под опеку дом и деревни при первом бешенстве, от которого могли бы пострадать подвластные ей люди.
    Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
    Правдин. Я в этом согласен с вами; да как мудрено истреблять закоренелые предрассудки, в которых низкие души находят свои выгоды!
    Стародум. Слушай, друг мой! Великий государь есть государь премудрый. Его дело показать людям прямое их благо. Слава премудрости его та, чтоб править людьми, потому что управляться с истуканами нет премудрости. Крестьянин, который плоше всех в деревне, выбирается обыкновенно пасти стадо, потому что немного надобно ума пасти скотину. Достойный престола государь стремится возвысить души своих подданных. Мы это видим своими глазами.
    Правдин. Удовольствие, которым государи наслаждаются, владея свободными душами, должно быть столь велико, что я не понимаю, какие побуждения могли бы отвлекать…
    Стародум. А! Сколь великой душе надобно быть в государе, чтоб стать на стезю истины и никогда с нее не совращаться! Сколько сетей расставлено к уловлению души человека, имеющего в руках своих судьбу себе подобных! И во-первых, толпа скаредных льстецов…
    Правдин. Без душевного презрения нельзя себе вообразить, что такое льстец.
    Стародум. Льстец есть тварь, которая не только о других, ниже о себе хорошего мнения не имеет. Все его стремление к тому, чтоб сперва ослепить ум у человека, а потом делать из него, что ему надобно. Он ночной вор, который сперва свечу погасит, а потом красть станет.
    Правдин. Несчастиям людским, конечно, причиною собственное их развращение; но способы сделать людей добрыми…
    Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что люди выбираются для мест, а не места похищаются людьми, – тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.
    Правдин. Справедливо. Великий государь дает…
    Стародум. Милость и дружбу тем, кому изволит; места и чины тем, кто достоин.
    Правдин. Чтоб в достойных людях не было недостатку, прилагается ныне особливое старание о воспитании…
    Стародум. Оно и должно быть залогом благосостояния государства. Мы видим все несчастные следствия дурного воспитания. Ну, что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды-родители платят еще и деньги невеждам-учителям? Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка своего поручают своему рабу крепостному! Лет через пятнадцать и выходят вместо одного раба двое, старый дядька да молодой барин.
    Правдин. Но особы высшего состояния просвещают детей своих…
    Стародум. Так, мой друг; да я ждал бы, чтобы при всех науках не забывалась главная цель всех знаний человеческих, благонравие. Верь мне, что наука в развращенном человеке есть лютое оружие делать зло. Просвещение возвышает одну добродетельную душу. Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему в ней два места: в одном, как великие люди способствовали благу своего отечества; в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу, с высоты пышной своей знатности низвергся в бездну презрения и поношения.
    Правдин. Надобно действительно, чтоб всякое состояние людей имело приличное себе воспитание; тогда можно быть уверену… Что за шум?
    Стародум. Что такое сделалось?

Явление II

Те же, Милон, Софья, Еремеевна.

    Милон (отталкивая от Софьи Еремеевну, которая за нее было уцепилась, кричит к людям, имея в руке обнаженную шпагу). Не смей никто подойти ко мне!
    Софья (бросаясь к Стародуму). Ах, дядюшка! Защити меня!
    Стародум. Друг мой! Что такое?
    Правдин. Какое злодеяние!
    Софья. Сердце мое трепещет!
    Еремеевна. Пропала моя головушка!
    Милон. Злодеи! Идучи сюда, вижу множество людей, которые, подхватя ее под руки, несмотря на сопротивление и крик, сводят уже с крыльца к карете.
    Софья. Вот мой избавитель!
    Стародум (к Милону). Друг мой!
    Правдин (Еремеевне). Сейчас скажи, куда везти хотели, или как с злодейкой…
    Еремеевна. Венчаться, мой батюшка, венчаться!
    Г-жа Простакова (за кулисами). Плуты! Воры! Мошенники! Всех прибить велю до смерти!

Явление III

Те же, г-жа Простакова, Простаков, Митрофан.

    Г-жаПростакова.Какая я госпожа в доме! (Указывая на Милона.)Чужой погрозит, приказ мой ни во что.
    Простаков. Я ли виноват?
    Митрофан. За людей приниматься? Вместе.
    Г-жа Простакова. Жива быть не хочу.
    Правдин. Злодеяние, которому я сам свидетель, дает право вам как дяде, а вам как жениху…
    Г-жа Простакова. Жениху!
    Простаков. Хороши мы! Вместе.
    Митрофан. Всё к черту!
    Правдин. …требовать от правительства, чтоб сделанная ей обида наказана была всею строгостью законов. Сейчас представлю ее перед суд как нарушительницу гражданского спокойства.
    Г-жа Простакова (бросаясь на колени). Батюшка, виновата!
    Правдин. Муж и сын не могли не иметь участия в злодеянии…
    Простаков. Без вины виноват!
    Митрофан. Виноват, дядюшка!
    Г-жа Простакова. Ах я, собачья дочь! Что я наделала!

Явление IV

Те же и Скотинин.

    Скотинин. Ну, сестра, хорошу было шутку… Ба! Что это? Все наши на коленях!
    Г-жа Простакова (стоя на коленях). Ах, мои батюшки, повинную голову меч не сечет. Мой грех! Не губите меня. (К Софье.)Мать ты моя родная, прости меня. Умилосердись надо мною (указывая на мужа и сына)и над бедными сиротами.
    Скотинин. Сестра! О своем ли ты уме?
    Правдин. Молчи, Скотинин.
    Г-жа Простакова. Бог даст тебе благополучие и с дорогим женихом твоим, что тебе в голове моей?
    Софья (Стародуму). Дядюшка! Я мое оскорбление забываю.
    Г-жа Простакова (подняв руки к Стародуму). Батюшка! Прости и ты меня, грешную. Вить я человек, не ангел.
    Стародум. Знаю, знаю, что человеку нельзя быть ангелом. Да и не надобно быть и чертом.
    Милон. И преступление и раскаяние в ней презрения достойны.
    Правдин (Стародуму). Ваша малейшая жалоба, ваше одно слово пред правительством… и уж спасти ее нельзя.
    Стародум. Не хочу ничьей погибели. Я ее прощаю.

Все вскочили с коленей.

    Г-жа Простакова. Простил! Ах, батюшка!.. Ну! Теперь-то дам я зорю канальям своим людям. Теперь-то я всех переберу поодиночке. Теперь-то допытаюсь, кто из рук ее выпустил. Нет, мошенники! Нет, воры! Век не прощу, не прощу этой насмешки.
    Правдин. А за что вы хотите наказывать людей ваших?
    Г-жа Простакова. Ах, батюшка, это что за вопрос? Разве я не властна и в своих людях?
    Правдин. А вы считаете себя вправе драться тогда, когда вам вздумается?
    Скотинин. Да разве дворянин не волен поколотить слугу, когда захочет?
    Правдин. Когда захочет! Да что за охота? Прямой ты Скотинин. Нет, сударыня, тиранствовать никто не волен.
    Г-жа Простакова. Не волен! Дворянин, когда захочет, и слуги высечь не волен; да на что ж дан нам указ-от о вольности дворянства?
    Стародум. Мастерица толковать указы!
    Г-жа Простакова. Извольте насмехаться, а я теперь же всех с головы на голову… (Порывается идти.)
    Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув бумагу и важным голосом Простакову.)Именем правительства вам приказываю сей же час собрать людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни.
    Простаков. А! До чего мы дожили!
    Г-жа Простакова. Как! Новая беда! За что? За что, батюшка? Что я в своем доме госпожа…
    Правдин. Госпожа бесчеловечная, которой злонравие в благоучрежденном государстве терпимо быть не может. (Простакову.)Подите.
    Простаков (отходит, всплеснув руками). От кого это, матушка?
    Г-жа Простакова (тоскуя). О, горе взяло! О, грустно!
    Скотинин. Ба! ба! ба! Да эдак и до меня доберутся. Да эдак и всякий Скотинин может попасть под опеку… Уберусь же я отсюда подобру-поздорову.
    Г-жа Простакова. Все теряю! Совсем погибаю!
    Скотинин (Стародуму). Я шел было к тебе добиться толку. Жених…
    Стародум (указывая на Милона). Вот он.
    Скотинин. Ага! так мне и делать здесь нечего. Кибитку впрячь, да и…
    Правдин. Да и ступай к своим свиньям. Не забудь, однако ж, повестить всем Скотининым, чему они подвержены.
    Скотинин. Как друзей не остеречь! Повещу им, чтоб они людей…
    Правдин. Побольше любили или б по крайней мере…
    Скотинин. Ну?..
    Правдин. Хоть не трогали.
    Скотинин (отходя). Хоть не трогали.

Явление V

Г-жа Простакова, Стародум, Правдин, Митрофан, Софья, Еремеевна.

    Г-жа Простакова (Правдину). Батюшка, не погуби ты меня, что тебе прибыли? Не возможно ль как-нибудь указ поотменить? Все ли указы исполняются?
    Правдин. Я от должности никак не отступлю.
    Г-жа Простакова. Дай мне сроку хотя на три дни. (В сторону.)Я дала бы себя знать…
    Правдин. Ни на три часа.
    Стародум. Да, друг мой! Она и в три часа напроказить может столько, что веком не пособишь.
    Г-жа Простакова. Да как вам, батюшка, самому входить в мелочи?
    Правдин. Это мое дело. Чужое возвращено будет хозяевам, а…
    Г-жа Простакова. А с долгами-то разделаться?.. Недоплачено учителям…
    Правдин. Учителям? (Еремеевне.)Здесь ли они? Введи их сюда.
    Еремеевна. Чай, что прибрели. А немца-то, мой батюшка?..
    Правдин. Всех позови.

Еремеевна отходит.

    Правдин. Не заботься ни о чем, сударыня, я всех удовольствую.
    Стародум (видя в тоске г-жу Простакову). Сударыня! Ты сама себя почувствуешь лучше, потеряв силу делать другим дурно.
    Г-жа Простакова. Благодарна за милость! Куда я гожусь, когда в моем доме моим же рукам и воли нет!

Явление VI

Те же, Еремеевна, Вральман, Кутейкин и Цыфиркин.

    Еремеевна (введя учителей, к Правдину). Вот тебе и вся наша сволочь, мой батюшка.
    Вральман (к Правдину). Фаше фысоко-и-плахоротие. Исфольили меня к сепе прасить?..
    Кутейкин (к Правдину). Зван бых и приидох.
    Цыфиркин (к Правдину). Что приказу будет, ваше благородие?
    Стародум (с приходу Вральмана в него вглядывается). Ба! Это ты, Вральман?
    Вральман (узнав Стародума). Ай! ай! ай! ай! ай! Это ты, мой милостифый хосподин! (Целуя полу Стародума.)Старофенька ли, мой отес, пошифать исфолишь?
    Правдин. Как? Он вам знаком?
    Стародум. Как не знаком? Он три года у меня был кучером.

Все показывают удивление.

    Правдин. Изрядный учитель!
    Стародум. А ты здесь в учителях? Вральман! Я думал, право, что ты человек добрый и не за свое не возьмешься.
    Вральман. Та што телать, мой патюшка? Не я перфый, не я послетний. Три месеса ф Москфе шатался пез мест, кутшер нихте не ната. Пришло мне липо с голот мереть, липо ушитель…
    Правдин (к учителям). По воле правительства став опекуном над здешним домом, я вас отпускаю.
    Цыфиркин. Лучше не надо.
    Кутейкин. Отпускать благоволите? Да прежде разочтемся…
    Правдин. А что тебе надобно?
    Кутейкин. Нет, милостивый господин, мой счетец зело не мал. За полгода за ученье, за обувь, что истаскал в три года, за простой, что сюда прибредешь, бывало, по-пустому, за…
    Г-жа Простакова. Ненасытная душа! Кутейкин! За что это?
    Правдин. Не мешайтесь, сударыня, я вас прошу.
    Г-жа Простакова. Да коль пошло на правду, чему ты выучил Митрофанушку?
    Кутейкин. Это его дело. Не мое.
    Правдин (Кутейкину). Хорошо, хорошо. (Цыфиркину.)Тебе много ль заплатить?
    Цыфиркин. Мне? Ничего.
    Г-жа Простакова. Ему, батюшка, за один год дано десять рублей, а еще за год ни полушки не заплачено.
    Цыфиркин. Так: на те десять рублей я износил сапогов в два года. Мы и квиты.
    Правдин. А за ученье?
    Цыфиркин. Ничего.
    Стародум. Как ничего?
    Цыфиркин. Не возьму ничего. Он ничего не перенял.
    Стародум. Да тем не меньше тебе заплатить надобно.
    Цыфиркин. Не за что. Я государю служил с лишком двадцать лет. За службу деньги брал, по-пустому не бирал и не возьму.
    Стародум. Вот прямо добрый человек!

Стародум и Милон вынимают из кошельков деньги.

    Правдин. Тебе не стыдно, Кутейкин?
    Кутейкин (потупя голову). Посрамихся, окаянный.
    Стародум (Цыфиркину). Вот тебе, друг мой, за добрую душу.
    Цыфиркин. Спасибо, ваше высокородие. Благодарен. Дарить меня ты волен. Сам, не заслужа, век не потребую.
    Милон (давая ему деньги). Вот еще тебе, друг мой!
    Цыфиркин. И еще спасибо.
    Правдин дает также ему деньги.
    Цыфиркин. Да за что, ваше благородие, жалуете?
   Правдин. За то, что ты не походишь на Кутейкина.
    Цыфиркин. И! Ваше благородие. Я солдат.
    Правдин (Цыфиркину). Поди ж, мой друг, с Богом.
    Цыфиркин отходит.
    Правдин. А ты, Кутейкин, пожалуй-ка сюда завтре да потрудись расчесться с самой госпожою.
   Кутейкин (выбегая). С самою! Ото всего отступаюсь.
    Вральман (Стародуму). Старофа слуха не остафте, фаше фысокоротие. Фосмите меня апять к сепе.
    Стародум. Да ты, Вральман, я чаю, отстал и от лошадей?
    Вральман. Эй, нет, мой патюшка! Шиучи с стешним хоспотам, касалось мне, што я фсе с лошатками.

Явление VII

Те же и камердинер.

    Камердинер (Стародуму). Карета ваша готова.
    Вральман. Прикашишь мне дофести сепя?
    Стародум. Поди садись на козлы.

Вральман отходит.

Явление последнее

Г-жа Простакова, Стародум, Милон, Софья, Правдин, Митрофан, Еремеевна.

    Стародум (к Правдину, держа руки Софьи и Милона). Ну, мой друг! Мы едем. Пожелай нам…
    Правдин. Всего счастья, на которое имеют право честные сердца.
    Г-жа Простакова (бросаясь обнимать сына). Один ты остался у меня, мой сердечный друг, Митрофанушка!
    Митрофан. Да отвяжись, матушка, как навязалась.
    Г-жа Простакова. И ты! И ты меня бросаешь! А! неблагодарный! (Упала в обморок.)
    Софья (подбежав к ней). Боже мой! Она без памяти.
    Стародум (Софье). Помоги ей, помоги.

Софья и Еремеевна помогают.

    Правдин (Митрофану). Негодница! Тебе ли грубить матери? К тебе ее безумная любовь и довела ее всего больше до несчастья.
    Митрофан. Да она как будто неведомо…
    Правдин. Грубиян!
    Стародум (Еремеевне). Что она теперь? Что?
    Еремеевна (посмотрев пристально на г-жу Простакову и всплеснув руками). Очнется, мой батюшка, очнется.
    Правдин (Митрофану). С тобой, дружок, знаю что делать. Пошел-ко служить…
    Митрофан (махнув рукою). По мне, куда велят.
    Г-жа Простакова (очнувшись в отчаянии). Погибла я совсем! Отнята у меня власть! От стыда никуды глаз показать нельзя! Нет у меня сына!
    Стародум (указав на г-жу Простакову). Вот злонравия достойные плоды!

Конец комедии

1781

Александр Сергеевич Грибоедов

Горе от ума
Комедия в четырех действиях, в стихах

Действующие лица

    Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казенном месте.
    София Павловна, его дочь.
    Лизанька, служанка.
    Алексей Степанович Молчалин, секретарь Фамусова, живущий у него в доме.
    Александр Андреевич Чацкий.
    Полковник Скалозуб, Сергей Сергеевич.
    Наталья Дмитриевна, молодая дама
    Платон Михайлович, муж ее
    Князь Тугоуховский и княгиня, жена его, с шестью дочерями.
    Графиня бабушка
    Графиня внучка
    Антон Антонович Загорецкий.
    Старуха Хлёстова, свояченица Фамусова.
    Г.N.
    Г.D.
    Репетилов.
    Петрушкаи несколько говорящих слуг.
   Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде.
   Официанты Фамусова.

Действие в Москве, в доме Фамусова.

Действие первое

Явление I

    Гостиная, в ней большие часы, справа дверь в спальню Софии, откудова слышно фортопьяно с флейтою, которые потом умолкают.
    Лизанькасереди комнаты спит, свесившись с кресел.
    Утро, чуть день брезжится.

Лизанька

(вдруг просыпается, встает с кресел, оглядывается)

 
Светает!.. Ах! как скоро ночь минула!
Вчера просилась спать – отказ.
«Ждем друга». – Нужен глаз да глаз,
Не спи, покудова не скатишься со стула.
Теперь вот только что вздремнула,
Уж день!.. Сказать им.
 

(Стучится к Софии.)

 
Господа,
Эй! Софья Павловна, беда:
Зашла беседа ваша з? ночь;
Вы глухи? – Алексей Степаныч!
Сударыня!.. – И страх их не берет!
 

(Отходит от дверей.)

 
Ну, гость неприглашенный,
Быть может, батюшка войдет!
Прошу служить у барышни влюбленной!
 

(Опять к дверям.)

 
Да расходитесь. Утро. – Что-с?
 

Голос Софии

 
Который час?
 

Лизанька

 
Всё в доме поднялось.
 

София

(из своей комнаты)

 
Который час?
 

Лизанька

 
Седьмой, осьмой, девятый.
 

София

(оттуда же)

 
Неправда.
 

Лизанька

(прочь от дверей)

 
Ах! амур проклятый!
И слышат, не хотят понять,
Ну что бы ставни им отнять?
Переведу часы, хоть знаю: будет гонка,
Заставлю их играть.
 

(Лезет на стул, передвигает стрелку, часы бьют и играют.)

Явление II

    Лиза и Фамусов.

Лиза

 
Ах! барин!
 

Фамусов

 
Барин, да.
 

(Останавливает часовую музыку.)

 
Ведь экая шалунья ты, девчонка.
Не мог придумать я, что это за беда!
То флейта слышится, то будто фортопьяно;
Для Софьи слишком было б рано??..
 

Лиза

 
Нет, сударь, я… лишь невзначай…
 

Фамусов

 
Вот то-то невзначай, за вами примечай;
Так верно с умыслом.
 

(Жмется к ней и заигрывает.)

 
Ох! зелье, баловница!
 

Лиза

 
Вы баловник, к лицу ль вам эти лица!
 

Фамусов

 
Скромна, а ничего кром?
Проказ и ветру на уме.
 

Лиза

 
Пустите, ветреники сами,
Опомнитесь, вы старики…
 

Фамусов

 
Почти.
 

Лиза

 
Ну, кто придет, куда мы с вами?
 

Фамусов

 
Кому сюда прийти?
Ведь Софья спит?
 

Лиза

 
Сейчас започивала.
 

Фамусов

 
Сейчас! А ночь?
 

Лиза

 
Ночь целую читала.