Горохов Александр. Бабы нас погубят

   - Ты что, читать не умеешь? Написано - прощальный вечер!
   - Это для них прощальный, а от нас-то наши султаны куда денутся?
   Руководителей клуба, всех троих (неделю назад - четверых) Елена иначе как "султанами" не называла и вообще была девочкой языкастой и чаще всего говорила прежде, чем думала. Ее уверенность в прочности будущего (при султанах теннисного клуба) Раю вовсе не успокоила.
   - По моему, Лена, - сказала Рая. - Наши хлопцы собрались нас выгнать. И заменить другими. Мы им надоели.
   - Перестань, - отмахнулась Елена. - Зачем им это? Это же деловые, крутые ребята. Им новых искать попросту лень. Нас не выгонят.
   Уверенность подруги Рае не передалась и во с тем же смущением в душе она поднялась на второй этаж и вошла в комнату, где жила вместе с Александрой Шориной и Галей Карташовой. Александра ещё спала , вытянув под одеялом свое длинное стройное тело. А полуголая Карташова делала физзарядку усиленного режима. Дело в том, что соблазнившись предложениями на участие в лыжной олимпиаде, Карташова поверила им и теперь жила в режиме, не вылезала из спорт зала, каждый день пробегала в парке по десять километров, поскольку ей и в голову не приходило, что её обманули и ни в какую олимпийскую команду брать её не собирались. Но от её энергичных гимнастических упражнений в комнате мощно и остро пахло потом, хотя окно было приоткрыто.
   - Ты бы хоть в коридоре спортом занималась, - поморщилась Рая и толкнула в бок Александру. - Вставай, уже пора.
   - К черту, - сказала Александра и перевернулась на другой бок. - Я сегодня на занятия не пойду.
   Она была откровенно ленива, занятиями пренебрегала и видела свое будущее где угодно, кроме архитетурно-строительной сферы. И делала в этом направление определенные шаги, если вспомнить её роман с итальянцем, который руководство теннисного Клуба пресекло в самом зародыше.
   - Почитай, Рая сунула ей под нос приглашение. - Тебя такое же ждет.
   Александра разлепила глаза, прочла приглашение и тут же села.
   - В субботу? Мама мия! Моя стерва портниха платье только в воскресенье обещает закончить!
   - Проснись! - рассердилась Рая. - Видишь, написано: "бал оборванцев" Никаких туалетов.
   - Шикарно! - окончательно проснулась Александра и вскочила на ноги. Она спала вовсе голой, лишь намотав на голову платок чалмой. Тихая и незаметная Галя Карташова и без того то всегда раздражала Александру, а уж когда она занималась в комнате гимнастикой...
   - Эй ты, чемпионка-лыжница! - заорал Александра. - Здесь тебе не стадион, а дамский будуар! Вали отсюда !
   Карташова лишь напуганно улыбнулась, поспешно влезла в спортивный костюм и убежала в парк. Александра ещё раз перечитала приглашение и сказала уверено.
   - По моему наши козлы собираются дам нам пинка под зад!
   - Правда? - обрадовалась Рая. - Ты знаешь, я тоже так думаю.
   - Только этот номер не пройдет.
   - А что ты можешь сделать?
   - Да уж знаю - что. Я не ты, телка деревенская, и не позволю, чтоб меня выбросили, как тряпку.
   - И вовсе я не деревенская, - вспыхнула Рая. - Наш Семеновск...
   - Слушай! - перебила её Александра. - А у меня идея! Давай все четверо прием на этот бал в мешках!
   - Каких мешках?
   - Да обычных! Из под сахара, муки, картошки! Это ж бал оборванцев, понимаешь в чем идея? Тут кто больше выпендрится, тот и получит приз.
   За советом решили сходить к Юлии Дубиной, поскольку она была в компании общепризнанным модельером, вкусом обладала утонченным и сама шила - в основном на себя, на других не любила.
   - А мне приглашение не пришло. - растерянно сказала Юлия, когда её ввели в суть проблемы.
   - Сходи вниз и получи! Так как насчет того, чтоб мы оделись в мешки?
   - Надо подумать... На тебя с твоей фигурой любой мешок сядет... На Лену тоже, у вас стать одинаковая... Ну, я тоже буду иметь свой стиль... Но с Раей - сложней.
   - Райка в мешке будет выглядеть как корова! - злорадно заметила Александра и, честно признаться, была права - с формами Раи любой кутюрье имел бы проблемы. Это вам не плоская манекенщица, на которую. что ни надень - все повиснет без складок. У Раи были, как уже отмечалось, крутые, зрелые формы и если их просто так упаковать в мешок, скажем из под муки, то она таким дутым мешком и будет выглядеть - задница и грудина, куль кулем, и ни тебе тонкой талии, ни тебе соблазнительного изгиба мощных бедер.
   - Сама ты корова! - чуть не до слез разобиделась Рая. - Доска два соска!
   - А как твой козлик поживает? Интересно, в Мордовии козы водятся?
   Александра была грубиянкой и в спорах бесцеремонно, не по делу, меняла тему, лишь бы ударить побольней.
   - Да уж лучше с козой, чем с тобой! - нашлась в данном случаен Рая, но Юлия пресекал возникающую перепалку.
   - Тише вы... О деле говорим, или лаемся?
   В спокойных, огромных глазах Юлии синего, с отдачей в фиалковый цвет, как всегда, светилась женственная одухотворенность Мадонны - не американской певицы понятно, а той Мадонны, которую изображали великие живописцы эпохи Ренессанса.
   - Тише, - повторила Юлия и её, девушку негромкую, как всегда послушались - Значит так, - решила Юлия. - На занятия сегодня не идем, надо подготовится к балу. Винокурова наверное тоже получила приглашение.
   - А куда она денется? И куда наши козлы от нас денутся? - захохотала Александра.. - Райка решила, что этот бал они устраивают нам на прощанье.
   - Да? - никакого волнения в глазах Юлии не отразилось, она была все так же безмятежна. - Не думаю, чтоб это было так. Не надо себя переоценивать. Наши мальчики - хорошие ребята, но на этом балу будут...
   Они знали всех членов клуба. От зам-министра системы Просвещения, до известнейшего рекетира, промышлявшего по нефти, правда его неделю назад взорвали вместе с автомобилем и парой охранников. И можно было бы завести очень даже интересный и полезный роман с достаточно влиятельной фигурой. Но такая возможность была пресечена ещё год назад, в самом начале - доктриной Вадима Малкина "КАК ТОЛЬКО НАЧНЕТЕ ЗАИГРЫВАТЬ С КЛИЕНТУРОЙ - ВЫЛЕТИТЕ ОТСЮДА СО СКОРОСТЬЮ ПИНКА ПОД ЗАД". Заявлено было не совсем грамотно, но достаточно ясно и девушки этой доктрины придерживались опять же достаточно строго.
   На занятия в лицей они не пошли, а когда Карташова ушла (после кросса по парку) собрались в комнате Раи все четверо и принялись обсуждать свои туалеты к балу оборванцев. После непродолжительного обсуждения проблемы в целом ( 1 час и 23 минуты) пришли к правильному выводу, что сама идея бала играет именно на них: не надо дорогостоящих туалетов, драгоценностей, была бы фигура, молодость и выдумка. После обсуждения предложения Александры всем четверым обрядиться в мешки (час и пять минут) - приняли идею за основу и ещё за сорок минут Юлия осуществила её разработку, которая в черновом варианте прозвучала так.
   - Значит, мы все будем в мешках, но в разных и разного стиля, в смысле индивидуальности... Смысл получится такой, что мы из одной компании, но не одинаковы, как кильки в банке.. Рая... Тебе мы сделаем глубокое декольте и мешок нужен длинный, до пяток, темных тонов, в талии перетянешься поясом... Александра... Тоже до пяток, свободных линий, как греческий хитон, со складками, то что надо все равно будет видно... Я и Елена - в коротких, но разных.. У Елены в обтяжку, у меня посвободней.
   Решение этих проблем заняло неполных два часа, после чего поехали на оптовый рынок и, скандально торгуясь, на задах купили у владельцев контейнеров, превращенных в лавочки, необходимые мешки. Перекусили здесь же в кафе, отбились от дюжины соблазнительных предложений кавказских торговцев вернулись в бытовую комнату общежития, заперлись в ней и под руководством Юлии начали мастерить свои наряды. Ругались до остервенения, до слез. Трижды, по очереди зарекались вообще не появляться на этом дурацком балу, но к сумеркам нашли общий консенсунс.
   Они ни разу не заговорили о том, что болезненно свербило сердце каждой - они понимали, что бал выстраивается как прощание, что над этим весельем неизбежно будет нависать тень недавно погибшего Валерия. Ни одна из четырех ничего не знала о экономической и производственной стороне деятельности клуба "Тайм-брэк", но по едва приметным признакам понимали, что дела теннисистов пошли под гору, корабль предпринимателей дал течь, крен, начал тонуть, а в таких случаях за борт прежде всего выбрасывают ненужный балласт. Балластом быть не хотелось и дело, честно сказать, не в моральной стороне вопроса, а скорее в том, что категорически не желалось расставаться с уже наигранной и ставшей привычной красивой жизнью. Что там ни говори, а существовали весело и даже целенаправленно. Учеба, жизнь в Москве (трое, кроме Александры были провинциалками), дискотеки и потехи в кругу сверстников и - "дольче витта", красивая жизнь в обществе крутых, состоятельных парней и пусть при этом надо приносить какие-то неприятные порой жертвы, но ведь за все положено платить - этот закон все четверо знали твердо, поскольку вовсе гладенькой и беззаботной прежней жизни не было ни у одной из четырех. А РАДОСТИ - хотелось. К ней они тянулись всей душой, к Радости, Красоте, Удаче. Каждый день с экранов телевизора на них смотрели счастливые лица тех удачниц, которые завоевывали первые места в идиотских конкурсах красоты, становились фото-моделями с именами, бездарные певички не столько пели в микрофон, сколько виляли задницами и сисками и существовали в том, счастливом мире счастливых людей. Для них - эти люди и их успех были эталоном и мечтой. И не теннисный клуб "Тайм-брэк" с его руководящим составом был основным ядом растления души, не там таился корень зла (если он был) - причина лежала во всем Российском укладе конца двадцатого века, когда после пуританства и ханжества коммунистического режима - все стало дозволено, до ВСЕГО, казалось, можно было дотянутся рукой. Рукой?... Как сказать. Кто тянулся к успеху своими талантами, мозгами, кто наглостью и нахрапистостью, красавицы пробивали себе дорогу задницей и грудями, хамы - кулаками, вперед, ребята, стеснятся нечего, мы строим общество равных возможностей! Что там жалкий "курятник" при теннисном Клубе, если на виду у всей страны известнейшие актрисы кино и ТВ меняли кавалеров, словно перчатки, переходили из одной постели в другую, ничем не смущались, сверкали как бриллианты, вызвали к себе зависть, становились эталоном и - не стеснялись, не смущались ничего. Раздеться прилюдно - раз плюнуть! Помочиться в рояль на сцене? Да что тут такого особенного, зато станешь известен на всю Россию, так что и помочится можно. Но ведь следующему претенденту на всероссийскую славу что в рояль ДЕЛАТЬ? А потому когда дело касалось всяческих пустопорожних разговоров о духовности общества, нетленной Русской идеи, то люди разумные ничего не могли придумать лучше, как сказать с кислой улыбкой. "НЕ СУДИ ДРУГИХ, ДА НЕ СУДИМ И САМ БУДЕШЬ".
   Около полуночи все четыре наряда были готовы.В соответствии с требованием выглядеть нищим оборванцем, в них стали делать аккуратные дыры, дабы высветить самые пикантные части тела. Потом раздобыли краску в пульверизаторах и аккуратно, обдуманно нанесли на одежду разноцветные пятна. Для подкрепления фантазии и физических сил - распили полторы бутылки водки, покурили и поболтали на общие темы: секс-бомба американского кино Шарон Стоун оказалась лесбиянкой; для счастья жизни нужны деньги; есть подозрения , что у спортивного страшилища и уродины Гальки Карташовой появился хахель, не менее чем лаборант лицея - Дмитрий Кириллович Степанков; родила известнейшая звезда отечественной эстрады, родила девочку, но не от мужа, а от гитариста своего ансамбля; ведущий телепрограммы "Женский час" - оказался гомосексуалистом; жалко что Голубев ушел из лицея, остались одни придурки; чтобы хорошо жить - нужны деньги; чем лучше спасаться, чтоб не залететь - презервативами или контрацептивами; летом умер поэт Булат Окуджава - жаль, очень жаль; сегодня женщина лучшие всего выглядит не в "кадиллаке", а во вседорожнике "Гранд-Чероки"; в принципе можно и вовсе не учится, а купить хоть диплом МГУ, лишь бы были деньги; в выпивке надо ограничиваться, а уж со жратвой и вовсе, чтобы сохранить форму лет до сорока пяти, а вот Элизабет Тейлор бросила девятого мужа, а самой ей уже семьдесят лет или и того больше; у Александры фигура лучше, чем у Ким Бессинджер; хороший макияж может любую сделать красавицей - были бы деньги; на Райку Бондареву клюют юнцы и старики, потому что у неё сиськи и задница призовых размеров; за деньги тебе сделают любую силиконовую грудь и задницу тоже; детей рожать всенепременно надо, но лет в 27-29, чтобы успеть как следует пожить молодостью; со всеми гадостями жизни модно справится, если у тебя есть хоть капля мозгов и хоть немножечко - ДЕНЕГ.
   К трем часам утра осоловели и сникли, но протрепались ещё минут сорок. ТА ИЗ НИХ, КТО В ЭТОМ ДО ПОСЛЕДНЕГО СЛОВА ПРАВДИВОМ РАССКАЗЕ ЧИСЛИЛАСЬ "МАРТЫШКОЙ", В ДАННЫЕ МИНУТЫ НИКАКОЙ УЩЕРБНОСТИ И СТРАДАНИЙ ДУШИ СВОЕЙ - НЕ ОЩУЩАЛА.. БЫЛА - КАК ВСЕ... БУТЫЛКА, ЗАПРАВЛЕННАЯ СТРИХНИНОМ, ЛЕЖАЛА У НЕЕ ПОД МАТРАЦЕМ, НО ОНА ПРО НЕЕ ЗАБЫЛА, ПОСКОЛЬКУ ЭТО БЫЛИ ДЕЛА ДРУГОГО МИРА ЕЕ ЖИЗНИ, ДРУГОЙ ИПОСТАСИ ЕЕ ЛИЧНОСТИ. ЗА ТЕ ДНИ, КОТОРЫЕ ЕЙ ОСТАВАЛОСЬ ЕЩЕ ПРОЖИТЬ НОРМАЛЬНО - ПО ЕЕ РАЗУМЕНИЮ, НУЖНО БЫЛО УСПЕТЬ УХВАТИТЬ ВСЕ, ЧТО ПОЛОЖЕНО СУДЬБОЙ. МРАЧНЫЕ МЫСЛИ ДАЖЕ НЕ ПРИХОДИЛИ ЕЙ В ГОЛОВУ. ВСЕМУ СВОЙ ЧАС.
   Разошлись по своим койкам, когда за окном едва-едва мелькнула светлая тень рассвета.
   Александра и Рая пошли в свою комнату, где возле приоткрытого кона спала спортсменка Галя Карташова, у которой появился-таки друг сердца.
   У Юлии и Елены в соседках были первокурсницы, обе из Подмосковья, старательные девочки, наивно полагавшие, что когда получат дипломы лицея все пути в жизни будут для них открыты. Уже к окончанию первого курса они поймут, что это далеко не так, а скорее всего даже наоборот.
   Рая Бондарева заснула сразу, успела только подумать, что как хорошо, что драный козел Борька Цирюльник не пишет третью неделю своих отвратительных писем.
   Александра разделась до гола, при свете ночника оглядела себя в зеркало, убедилась лишний раз что тело её - само совершенство и рухнула на койку, утонув в сон раньше, чем закрыла глаза.
   Елена Винокрурова по давней привычке представила себя чайкой, летающей над ослепительно синим морем и в этом полете отошла ко сну.
   Юлия Дубина засыпала медленно, но тоже без тревожных дум, засыпала в радостном ожидании завтрашнего бала.
   У одной из них под матрасом лежала бутыль со стрихнином.
   Когда Мартышка на следующий день проснулась, то настроение её поначалу резко изменилось И быть может этим можно в некоторой степени обьяснить, почему после полудня, когда весь "курятник" взяв такси покатился в Клуб "Тайм-брэк", Мартышка прихватила с собой бутыль джина "Бифетер" и старательно уложила её на дно сумки, сверху накрыв своим маскарадным нарядом.
   ... В пятницу, к полудню - Вадим Малкин не выдержал изматывающего душу напряжения. Ночь прошла без сна. Он пытался подвести общий результат деятельности Клуба и, убедившись, что дела баллансируют на грани банкротства, среагировал на это безразлично. Вся повседневная суета, весь бизнес его уже не интересовали. Что случится в этом мире ПОСЛЕ него никакой заботы из себя не представляло. Еще утром он отключил в кабинете все телефоны и заставил себя написать жене письмо, где подробно указал, как и на что ей жить с детьми в ближайшие дни, после его кончины.
   Потом нашел спрятанное помповое ружье, зарядил его, улегся на диван, а оружие положил себе на живот. Прикинул, что лучше всего стрелять себе под подбородок, чтоб разнесло затылок вместе с мозгами, а лицо (для похорон) осталось нетронутым.
   На секунду представил себя лежащим в гробу. Умирать не хотелось.
   Он положил ружье на пол, встал с дивана и чувствуя во всем теле сокрушительную слабость, с трудом добрался до телефона. Он подключил аппарат и , трижды ошибившись, набрал номер больницы, где работал врач Сергей Петрович. И тот закричал со смехом, едва Вадим проговорил первые слова.
   - Черт бы вас побрал, мужики! До чего же вы все трое малодушны и трусливы! Работать не даете, с утра по очереди звоните! Телефон оборвали! Страшненько помирать, да?!
   - Да. - обмирая ответил Вадим.
   - Ладно, еше поживете, я человек добрый. Нормальные у вас анализы. У всех троих. Веселитесь дальше.
   - Подожди, варвар, - с трудом выговорил Вадим. - Но зачем повтор?
   - Для уверенности, Вадимчик, - захихикал палач. - Вы все трое так тряслись от страха, так дрожали, что и я перепугался. Сделаем повтор, но на девяносто девять процентов вы здоровы. Понял теперь, какая хлипкая и случайная штука наша жизнь?
   - Да. Понял...
   - Ну так хулигань дальше! Все равно своей смертью не помрешь! Моменто море! Помни о смерти!
   Вадим опустил трубку на аппарат ничего не соображая. Он не понял, сколько прошло времени, не соображал, что вокруг происходило, только вдруг обнаружил, что Олег Михайлович - танцует посреди кабинета, вижжит и хохочет, а Голубев сидит на диване, вертит в руках помповое ружье и светится своей мягкой улыбкой.
   - Живы? - спросил Вадим.
   - Пока - так. - ответил Голубев.
   - Тогда все остальное наладим.
   - Да. - ответил Голубев и разрядил ружье. - Все наладим. Если не получим пулю в живот. Основную опасность мы ещё не ликвидировали.
   - Самое страшное - позади! - уверенно заявил Олег Михайлович и оспорить его мнение никто не решился, хотя это мнение было очень далеко от истины: страхи только ещё начинались
   ... Если быть строго документальным, то следует признать, что на данный час в Восточном округе Москвы (где и разворачивались основные события) уже был один человек, который с абсолютной точностью знал подлинное имя Мартышки. Все про всех уже знал начальник охраны медицинского центра "Знахарь" Феликс Цапин, но передать свои сведения кому-либо - не мог.
   По той простой причине, что именно к этому моменту голова его была засунута в открытую духовку газовой плиты, стоявшей на кухне, а руки оказались прочно привязаны к той же плите. Освободиться из этой позиции самостоятельно он никак не мог. Включили и газ, так что жизнь его измерялась уже несколькими минутами.
   К этому невеселому положению Цапин твердо двигался несколько дней. Как раз с того момента, когда пришел к выводу, что девушка зараженная СПИДом - всенепременно студентка Архитектурного лицея. И живет она именно в общежитии, что и позволило ей выкрасть паспорт Галины Карташовой.
   Цапин был категорически уверен, что "живую" лже-Карташову узнает со спины - по походке, по посадке головы, по фигуре. Будет ли она в красной или голубой куртке,значения не имело. В конце концов, Цапин не даром девять лет проработал в милиции.
   Он пару дней подряд дежурил возле общежития, пока одним ясным утром он поначалу почувствовал толчок в мозгах, а потом безошибочно определил, что обьект его сыска движется в четверке девушек, поспешно уходящих в сторону от лицея. Цапин перевел дух и повеселел: отслежка обьекта, идентификация его было делом техники, которой он был хорошо обучен.
   Он покатился следом за девушками на своих синих "жигулях" и окончательно убедился, что не ошибается. Та же красная курка, высокая шея и ровный, спортивный шаг длинных ног.
   Девчонки дружно залезли в трамвай и сошли на пятой остановке. А затем, неожиданно для Цапина, нырнули в высокие двери при бронзовой вывеске "Восточный ветер".
   Цапин остановился поодаль, добрался до дверей фирмы "Восточный вектер" и за пять минут разузнал все о конкурсе. Да и несложно было собрать эти данные - Цапина в коридорах фирмы едва не снес поток красавиц, устремившихся в зал. Конкурс его не интересовал и он решил переждать на улице, чтоб продолжить наблюдение.
   На улице его ждал очередной сюрьприз. В сорока метрах от фирмы стоял зеленый "опель", который он тут же узнал - "опель" Голубева.
   Это не могло быть простым совпадением. Цапин ощутил давно забытый охотничий зуд, с которым ранее работал в милиции. Он вернулся в свои "жигули" и просидел часа полтора, пока не разглядел, как в "опель" сел сперва элегантный молодой человек, а затем поспешно влез грязноватый старик. И "опель" рванулся с такой скоростью, что невозможно было удержаться от преследования.
   Цапин кинулся в погоню опять же не понимая, почему это делает. И только когда обнаружил, что водитель "опеля" его засек, принялся вертеться по переулкам, сообразил, что гонка эта лишена смысла.
   Он покатился назад, к "Восточному ветру" и тут ему дважды повезло. Во-первых, наблюдаемый обьект все в той же компании, вышел из дверей фирмы. Во-вторых, через два квартала девчонки метнулись к остановившемуся зеленому "опелю"! Дело становилось интересным, требовало обдумывания, но слежку Цапин из осторожности прекратил.
   Основная задача его опять стала скромной - зайти на фирму "Восточный ветер" и, коль скоро все девушки оставляли там свои паспортные данные, определить среди них фамилии четверки из Архитектурного лицея. А затем уточнить нужное имя, что было вовсе пустяковой задачей.
   Не обременяя себя никакими хитростями, Цапин нашел нужный кабинет и с порога сказал уверенно.
   - Девушка, простите, я преподаватель Архитектурного лицея. Из воспитательных целей мне нужно знать, кто из наших студенток принимает участие в конкурсе.
   Молодая женщина вскинула глаза и спросила удивленно.
   - А зачем это вам?
   - Чисто педагогические задачи. У вас были наши студентки?
   - Да, - нерешительно ответила женщина и Цапин не знал, что она очень твердо нажала ногой на кнопку звонка внутренней сигнализации.
   - Их так много. - женщина принялась щелкать пальцами по клавиатуре компьютера. - Мы в основном смотрели только паспорта, чтоб было шестнадцать лет... Ага! Вот они подряд!
   Цапин вытащил блокнот и быстро списал с экрана монитора фамилии: Дубина, Шорина, Виноградова, Бондарева.
   - Можно глянуть на ваши документы? - прозвучало у него за спиной.
   Цапин повернулся. Перед ним стоял человек с длинным, изогнутым словно банан лицом, которое было знакомо, точнее: всплывало из памяти.
   Ничего не страшась Цапин достал свое старое удостоверение, которое его всегда выручало. И только когда Банан взял его в руки, Цапин понял, какую совершил ошибку.
   - Так. - с удовольствием сказал Банан. - Значит педагоги лицея служат в милиции? И предьявляют просроченное удостоверение?
   - Простите, я ошибся.
   Цапин выдернул удостоверение и решительно вышел в двери.
   Он подходил к лифту, когда вспомнил, что это длинное кривое лицо принадлежало законченному бандиту по кличке Резак. И лет шесть тому назад он, Цапин, гонялся за ним месяца три, пока не повязал.
   Воспоминание было прятным.
   Но вовсе неприятным оказался удар по голове, который Цапин получил прямо в лифте. От кого из двух парней - проглядел.
   А очнулся - на полу, в кухне квартиры, где никогда не был. У стола, накрытого к доброму ужину с выпивкой, сидели Банан, могучий старик, стриженный под солдата и парень отвратительнейшего вида - морда накрашена, как у проститутки, в ушах висят серьги. Он и засвиристел отвраитительным голосом.
   - Тю-тю-тю! Мы очнулись! Мы глазки раскрыли! Ну, а теперь расскажем, миленький, зачем мы по чужим фирмам рыскаем? Что узнать хотим? Ась?
   - Пошел в зад, пидор. - достаточно твердо ответил Цапин.
   Гомосека изобразил оскорбленность всех чувств, а Банан-Резак проскрипел со злостью.
   - Цапин, зараза, я ж тебя сразу признал! Тебя ж из ментовки выперли за взятки?! Такой был праздник у братвы! А ты опять за сторое? Выслужится хочешь?
   - Не серчай, Резак, не серчай! - угомонил его педераст. - А может его затем и выперли, чтоб нам подкинуть? А, миленький? Зачем ты к дяденьке Жоре пришел? Что вынюхать хотел?
   Цапин понимал: если сейчас заявит, что явился сюда, чтобы выследить девчонку-спидоноску, его поднимут на смех и примуться бить. Истина для этих людей не могла заключаться в пустяках. Они жили в постоянной настороженности и бывшему менту не поверили бы ни в одном слове.
   Пока Цапин придумывал обьяснение, Резак предложил решительно.
   - Жора, пора его мочить.
   - Это миленький, успеем! Сначала он поговорить должен!
   И после этих слов - началось. Били Цапина жестоко и предельно умело без следов на теле. Он терял сознание, выл от боли и срежетал зубами, но весь ужас положения заключался в том, что ему нечего было сказать! Он сознался как брал взятки, все поведал про спидоноску. Наврал, что получил задание внедриться в "Восточный ветер" - но и это не помогло. Чего-то не хватало бандитам, чтоб ему поверили и они угомонились только тогда, когда окончательно устали.
   День для Цапина перепутался с ночью и он не знал, сколько пролежал на полу этой кухни. Из забытья его выдернули хлесткой пощечиной, после чего усадили за стол и принялись поить водкой.
   - Что ж, миленький. При проверочке оказалось, что тебя никто в милиции нашей не хватился. Но может ты, нехороший, теперь где рангом повыше работаешь? В МУРе, или ФСБ? Телефончик нам не дашь, куда о тебе сообщить?
   - Нет никакого телефона. - пробурчал Цапин, пьянея.
   - А дома?! Мы у тебя дома побывали! И женушку твою успокоили и доченьку! Ждут они тебя. А вот дождутся ли, этого не обещаем.
   Цапин, сообразив, что за минувшее время бандиты провели полную проверку, на какую только были способны. И беда сейчас нависла не только над ним, но над всей его семьей. Ничего не поделаешь - милиционер несет свой крест до конца жизни, если даже ушел из органов, если даже его оттуда с позором выперли.