Страница:
– О Боже! Только бы не защитная оболочка...
– Мы теряем управление сердечником?
Я не знаю.
Зулу отыскал выключатель аварийного сигнала и хлопнул по нему ладонью гораздо сильнее, чем требовалось. При тусклом освещении автономных светильников он увидел Ухуру, склонившуюся над панелью управления связью, Чехов настойчиво пытался высвободить свой расстегнутый китель, зацепившийся за приборную панель.
– Мне нужно пойти туда и взглянуть, что произошло.
– Я схожу. – Офицер безопасности неожиданно резко дернул китель, оторвал его от панели, и не удержавшись на ногах, стал падать.
– Нет, тебе нельзя. – Зулу схватил за здоровую руку Чехова, стараясь его удержать. – Чтобы пройти по служебной трубе, тебе понадобятся обе руки...
– Я знаю как...
– У нас нарушена субпространственная радиосвязь, – прервала их спор Ухура с огорченным видом. – Я включила аварийный маяк бедствия, но даже со скоростью света сигнал от маяка не достигнет "Энтерпрайза" раньше чем через час.
Зулу чертыхнулся и силой усадил Чехова в кресло пилота.
– У нас должны работать импульсные двигатели. Изменим курс на обратный и полетим к "Энтерпрайзу" на максимальной импульсной скорости.
В этот раз Чехов не стал спорить и начал решительно выстукивать одной рукой команды рулевому компьютеру. С проворностью ящерицы Зулу повернулся и помчался в задний отсек челнока.
Как только Зулу выскочил из кабины, его ноги окутал ледяной туман, поднимающийся от хрустальных ручейков жидкого азота, растекающегося по полу челнока. Зулу почувствовал, что его ботинки сразу задубели, как только он стал прыгать по сверхохлажденной жидкости, а случайно попадавшие на его одежду капельки прожигали ткань брюк. "В открытом космосе холоднее еще на добрых двести градусов", – бесстрастно подсказал ему рассудок. Он стиснул зубы и отогнал от себя непрошеную мысль.
Азотный туман рассеивался в конце пассажирского отсека, смешиваясь с темными клубами дыма, выползающими из открытого аварийного шкафа на задней переборке. Зулу резко остановился, изумленно глядя на Муава Хаслева. Андорец, непонятно каким образом освободившийся от наручников, с поспешностью натягивал один из оранжевых защитных костюмов, хранившихся на челноке.
– Вы появились как раз вовремя, – жалобным голосом начал Хаслев. Но тут же испуганно вскрикнул, когда Зулу оттолкнул его в сторону и сильным рывком открыл дверь двигательного отсека. Оттуда вырвалось большое облако азотного тумана, а вместе с ним донесся сильный запах обгоревшего металла.
– Эй, что вы делаете! Если повреждена радиационная защита, мы же погибнем!
– Заткнись! – Зулу полез в узкую трубу доступа, ведущую к миниатюрному сердечнику сверхсветового двигателя, то и дело кашляя от забивавшего нос и рот запаха горелого металла и расплавленных проводов. В мигающем свете аварийных ламп он разглядел темную массу тороидальных магнитных линз, окружавших сверхсветовой сердечник и фокусировавших его привод, который работал на антиматерии. Зулу подполз еще ближе, ему сразу бросились в глаза последствия взрыва: в толстом внешнем корпусе двигателя зияла размером с кулак дыра с рваными краями, отчетливо показывающими, откуда был взрыв. На стены тоннеля налипли бесформенные куски расплавленного металла, разбросанные взрывом. Поврежденные где-то внутри магнита охлаждающие трубы извергали целый каскад ручейков жидкого азота, и Зулу был вынужден пошире расставить ноги, чтобы не ступать в центральную часть тоннеля.
С бешено колотившимся сердцем он наклонился вперед, вглядываясь в отверстие и стараясь рассмотреть, повреждена ли взрывом внутренняя защитная оболочка сердечника. Сквозь серебристый туман было едва заметно сияние полупрозрачной алюминиевой оболочки. Однако фосфоресцирующий свет, проникавший изнутри, доказывал, что оболочка не повреждена. Зулу с облегчением попятился назад по тоннелю и тут же, почувствовав тупой удар по спине, громко выругался.
– Эй! – донесся сердитый голос Чехова на другом конце тоннеля. – Ты что это делаешь?
– Готовлюсь к эвакуации. – Писклявый голос Хаслева означал, что андорец уже застегнул шлем скафандра. – Я сразу решил, как только услышал выстрел фазера...
– Фазера, какого еще фазера? – грохотал доносившийся по трубе голос Чехова. – Зулу, ты видишь внутри где-нибудь фазер?
– По-моему, я только что обнаружил его. – Зулу с усилием перевернулся и ухватил предмет, упавший ему на спину. В своей руке он ощутил хорошо знакомую форму фазерного пистолета с прилипшей к нему лентой, оторванной от гофрированного металла. Индикатор заряда, покрывшийся тонкой корочкой льда, был уже абсолютно черным. Зулу засунул пистолет за пояс и пополз назад в пассажирский отсек.
Выбравшись из трубы, он обнаружил Ухуру и Чехова, стоявших среди туманного облачка и смотревших на него с выражением крайнего беспокойства.
– Не беспокойтесь, – первым начал Зулу. – Защита не повреждена, и нет никакой утечки радиации.
Ухура с облегчением вздохнула, и легкие морщинки вокруг ее глаз разгладились. Однако Чехов продолжал угрюмо смотреть на рулевого.
– А что с внешним корпусом? – наконец обратился он к Зулу.
Тот покачал головой и бросил ему фазер:
– Диверсант подложил это, чтобы пробить дыру в корпусе, и вот теперь у нас из тороидов вытек весь охладитель, напряженность магнитного поля, по-видимому, снижается. – Он закрыл дверцу, ведущую в тоннель, и подумал, что от таившейся за этой дверью опасности, к сожалению, отгородиться так легко не удастся. – Теперь развитие ситуации можно предсказать с большой уверенностью – рано или поздно сверхсветовое поле выйдет из-под контроля.
Взгляд Зулу наткнулся на потемневшее от тяжелых мыслей лицо Чехова, и двое мужчин с безмолвным пониманием смотрели друг на друга сквозь легкую пелену тумана.
– Я думаю, что мы вряд ли успеем вернуться на "Энтерпрайз". Нам придется эвакуироваться.
– Отлично. Я уже готов.
Чехов резко повернулся к Хаслеву, и тот, съежившись, испуганно попятился:
– Что вы так на меня смотрите?
– Почему тебе не пришло в голову позвать нас после того, как ты услышал, что сработал фазер? – сердито закричал русский. – Мы бы успели разрядить его прежде, чем он разрушил внешний корпус двигателя!
Хаслев скорчил недовольную мину:
– И тогда мы бы спокойно продолжили путь к Сигме-1? Нет уж, спасибо. Мне гораздо больше нравится теперешняя ситуация.
– Ну это мы еще посмотрим, понравится ли тебе, когда здесь все взорвется, прежде чем мы уйдем на безопасное расстояние.
Зулу оттолкнул андорца, не обращая внимания на его горестные всхлипывания, и направился к открытой кладовой с аварийным снаряжением. Ухура была уже внутри и перебирала хранившиеся там защитные костюмы.
– Однако все же интересно, как это тебе удалось освободиться от наручников?
Андорец отозвался с обидой в голосе:
– Совсем не нужно быть инженерным гением, чтобы разгадать принцип действия механических запоров. Но инженерный гений все-таки справляется с подобной задачей гораздо быстрее, чем обычные люди.
Чехов презрительно хмыкнул:
– Такое под силу даже заурядным преступникам.
– Я одного никак не могу понять, – начал Зулу, ожидая, пока Ухура подаст ему один из серо-оранжевых скафандров, – как диверсант мог узнать, что мы полетим именно на этом челноке?
– Я не думаю, что он знал что-либо, – угрюмо откликнулся Чехов. – По-моему, он просто пытался навредить на "Энтерпрайзе" где только можно. Мы ведь не можем исключить, что он заминировал каждый челнок на посадочной площадке.
Из затянутого дымкой прохода к ним быстрым шагом подошел Чехов:
– Такой большой разрыв защитного поля сердечника мог бы, в принципе, вывести из строя весь корабль, если бы взрыв произошел в ангаре.
– Нам нужно немедленно возвратиться на "Энтерпрайз". – Зулу посмотрел на офицера связи, почувствовав что-то неладное в ее неподвижной молчаливой позе. – Ухура, что с тобой?
– Бот что. – Она вышла из кладовой с окаменевшим лицом и застывшей в темных глазах болью. Девушка протянула руку, и Зулу заметил на темной ладони Ухуры металлический осколок с блестящими краями.
– Похоже на часть от защитного корпуса двигателя.
В глазах Зулу все помутилось от дурного предчувствия. Он услышал, как за спиной у него Чехов вполголоса ругнулся по-русски.
– О Боже! Ведь не взорвался же он прямо в кладовой для скафандров?
– А по-моему, как раз случилось именно так. Я нашла осколки буквально в каждом костюме.
Ухура обхватила пальцами кусок металла, не боясь пораниться об острые выступы и края.
– Насколько я могу судить, ни один из скафандров не пригоден для выхода в космос.
Чехов наклонился вперед и выдернул с полки один из костюмов. Зазубренные металлические части скафандра болтались на разорванной материи костюма и опадали к его ногам легким дождиком охлажденных в азоте кусочков. Чехов отбросил поврежденный скафандр в проход.
– Давайте вытаскивать все!
Бросив на пол свой скафандр, Ухура послушно начала снимать остальные с полок. Зулу вытолкнул Хаслева из кладовой, освободив тем самым больше места для работы.
– Что вы задумали? – поинтересовался андорец у Чехова.
– Не мог же взрыв повредить все костюмы одновременно. – Лейтенант отсоединил неповрежденный рукав и бросил его на сидение рядом с собой. – Мы можем собрать целые части от нескольких скафандров и соорудить несколько хороших костюмов. – Он отшвырнул еще один испорченный рукав. – Ты ведь тоже можешь помочь – забирайся сюда и приступай!
Они занялись сортировкой скафандров, и вскоре на полу появилось несколько разных по размеру кучек из частей защитных костюмов. Однако груда испорченных фазером костюмов оказалась гораздо больше, чем Чехов мог предположить. Тем не менее он мысленно подсчитывал каждый непоцарапанный рукав и шлем и постепенно его все сильнее охватывало отчаяние от одного только вида испорченных скафандров. Еще до того как Ухура, присев на корточки, пыталась подсчитать неповрежденные части костюмов, Чехов уже знал, что они располагают всего пятью рукавами, двумя целыми штанинами, восемью нагрудными пластинами и десятью шлемами.
Офицер связи также вела свой подсчет и, поняв всю тщетность их надежд, окинула друзей мрачным и трагическим взглядом:
– Здесь хватает только на два костюма.
– Три, – поправил ее Чехов спокойно и уверенно. – Если считать костюм Хаслева.
Зулу угрюмо посмотрел на андорца, нервно переминавшегося возле воздушного шлюза.
– Так что же мы будем делать? Чехов поднял корпус скафандра и передал его в руки Зулу:
– Одевайся и выходи!
Когда рулевой с удивлением посмотрел на него, Чехов наклонился и стал подавать Ухуре нагрудную пластину, стараясь не встречаться взглядом со своим другом.
– Чехов...
Но и от тяжелого, испуганного взгляда Ухуры некуда было деться.
– Нет, – тихо произнесла девушка. Чехов взял Ухуру за руку и мягко вложил в нее пластину, заставляя принять костюм.
– У тебя нет другого выбора.
– Ну как это нет, – вмешался в разговор Зулу и стал наступать на Чехова, придерживая перед собой пустую оболочку скафандра, словно щит. – Мы еще можем поспорить насчет того, кому из нас оставаться.
– И потратить на это время, которого у нас и так нет. – Чехов потянул за свою повязку, пытаясь напомнить Зулу о реальном положении вещей, – Я совсем не могу пошевелить рукой, – грустно заметил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Чтобы одеть костюм, мне потребуется уйма времени, но даже и в этом случае, я не смогу управлять скафандром...
Зулу бросил свою часть защитного костюма на пол.
– Ерунда. Когда ты окажешься снаружи, то для передвижения совсем не нужны физические усилия.
Он говорил с таким волнением и злостью в голосе, что Чехов почти физически ощутил всю боль и тревогу, переживаемые его другом.
– Я помогу тебе надеть костюм, – умоляющим голосом настаивал Зулу. – Я знаю, что это не будет...
– Зулу, не надо. – Чехов протянул руку, собираясь ладонью закрыть рот Зулу, но вместо этого схватил друга за плечо. – Кто-то должен остаться здесь, – четким голосом произнес он, – и нам не найти справедливого и честного способа решить, кто это будет. Пожалуйста .. – он крепче сжал руку на плече Зулу, как бы пытаясь вложить в это движение всю свою уверенность и решимость. – Ты же не хочешь, чтобы я оглушил тебя и насильно запихнул в этот костюм.
– Все ясно... – Хаслев неуверенной походочкой выбрался из своего угла, одной рукой потянул за собой Зулу, а другой стал поднимать Ухуру на ноги. – Вы же четко поняли, что он сказал – этот человек сам решил остаться. Давайте уходить!
Зулу резким движением высвободился.
– А ты, кстати говоря, пока еще не прирос к этому костюму, – презрительно процедил он, – и мы быстро сможем стащить с тебя скафандр.
Хаслев испуганно прижал усики к голове и замолчал. Предоставив Зулу выяснять отношения с андорцем, Чехов повернулся и протянул Ухуре брюки от защитного костюма.
– Одевайся, – ласковым голосом предложил он.
Лицо девушки было в этот момент спокойным и бесстрастным, несмотря на катившиеся по ее щекам слезы.
– Мы пришлем кого-нибудь за тобой.
– Я на это и рассчитываю. – Чехов стал вытирать ее мокрое от слез лицо, чувствуя при этом, что сердце готово выскочить из груди от охватившего его чувства безысходности.
– Я не хочу умирать, – шепотом признался он.
Ухура повторила движение Чехова. Протянув к нему руки, она стала гладить его по лицу маленькими нежными ладошками.
– А я не хочу оставлять тебя здесь.
– У меня, быть может, остается еще несколько часов до того, как исчезнет защитное поле.
В этих словах была и правда, и ложь одновременно. Правда, – потому что вероятность затяжного исхода действительно существовала. Ложь, – потому что сам Чехов не верил в такую возможность. Он осторожно убрал руки девушки от своего лица и задержал их в своих ладонях.
– Если не будет иного выхода, я попробую починить один из этих скафандров и без промедления последую за вами. Я обещаю.
Зулу с угрюмым и подавленным видом наклонился, чтобы поднять с пола рукава для своего скафандра.
– Я хочу, чтобы ты знал, – сурово произнес он, – мне совсем не по душе твой план.
Чехов сумел ответить легкой, почти беззаботной улыбкой:
– Признаюсь, я и сам не в восторге от этого.
По мере своих сил, действуя одной рукой, Павел помог друзьям облачиться в скафандры. Ухура с несчастным видом кивала в ответ на его успокаивающие слова. По непривычно мрачному и беспомощному молчанию, с которым Зулу дал себя одеть, Чехов понял, насколько тяжело его приятелю в сложившейся ситуации. Чехов понимал, что надо придумать какой-то способ успокоиться самому и успокоить товарищей. Но такого способа он не нашел, а потому стал действовать хорошо знакомым и привычным методом – полностью сосредоточился на выполнении нужных в данный момент практических действий, совершенно не задумываясь о будущем. Чехов отправился в переднюю часть челнока, достал свой фазер, лежавший у консоли рулевого, и протянул его Зулу.
– Возьми это с собой, – сказал он. Затем добавил, кивая в сторону Хаслева:
– И не доверяй этому типу. Он того не стоит.
В прозрачном щитке шлема Зулу расплывчато отражались окружающие предметы, однако Чехов разглядел, что лицо друга помрачнело и приобрело нездоровый серый оттенок. Не поднимая глаз, Зулу протянул руку, чтобы взять поданный ему фазер, но вместо этого крепко схватил Чехова за запястье и резко прижал лейтенанта к себе в порывистом объятии.
Чехов закрыл глаза, стараясь побороть распиравший грудь страх, от которого его голос сделался необычно ворчливым и недовольным.
– Скоро еще увидимся, – пообещал он.
– Да, я тоже надеюсь на это.
Говорить было уже не о чем. Они молча отстранились друг от друга. Зулу решительно повернулся и повел Ухуру и Хаслева к воздушному шлюзу. Чехов стоял, прижимая ладонь к порталу, и наблюдал, как из крошечной кабинки с шипением откачивался воздух, после чего беззвучно открылась дверь, ведущая в космос. Там было очень холодно. И темно. И пусто. Решительности и деловитости Чехова хватило еще надолго – ровно до того момента, когда вновь закрылась внешняя дверь шлюза и товарищи уже не могли его видеть. Тогда он опустился на колени и прижался головой к стенке воздушного шлюза, мучительно соображая, что ему теперь делать.
За бортом их встретил черный бесконечный океан космической пустоты, украшенный одними лишь безмолвными и холодными огоньками далеких звезд. Выбираясь из воздушного шлюза "Хоукинга", Зулу смело шагнул навстречу звездам и сразу же крепко стиснул зубы, охваченный внезапно острым чувством потери собственного веса. Он рассчитал свое последнее движение так, чтобы толчок ноги позволил ему медленно отплыть от челнока, и старался не сводить глаз с ровного свечения ближайшей туманности, пока не привык к ощущению вечного падения.
– Зулу, – из коммуникатора в шлеме раздался спокойный голос Ухуры. Казалось, она прошептала ему на ухо. – Ты меня слышишь?
– Я слышу тебя. – Рулевой согнул руки в локтях, а ноги слегка поджал так, словно сидел на стуле. Такую позу он всегда принимал в безвоздушном пространстве. Зулу начал продвигать правую руку к грудной пластине, но затем вспомнил, что все еще сжимает фазер. Тогда он стал поднимать левую руку, собираясь включить реактивный двигатель. Мощная струя сжатого газа беззвучно взорвалась у него за спиной в жесткой двигательной части скафандра и, вырвавшись из сопла, толкнула Зулу в сторону туманности, которую он избрал для себя ориентиром.
– Установите тягу на максимальную скорость! – приказал он своим спутникам. – Энергии должно хватить на то, чтобы вынести нас из зоны взрыва.
– А если не хватит? – с опаской спросил Хаслев.
Зулу глубоко вздохнул, и на мгновение закипевшая в нем ненависть к андорцу вышла из-под контроля:
– Тогда мы запустим тебя обратно к челноку и воспользуемся отдачей, чтобы самим улететь подальше!
– Зулу, – в голосе Ухуры не было и тени упрека, только забота и предостережение. – Когда люди пытаются спастись, улетая далеко в открытый космос, то жизнь каждого висит буквально на волоске и эмоционально реагировать на какие-то замечания – просто роскошь.
– Я знаю.
Зулу не оглянулся в ее сторону и по-прежнему старался не сводить глаз с мерцающего вокруг них звездного купола. Он заставил себя распознавать все звездные системы, какие только мог припомнить, чтобы не возвращаться в мыслях к челноку, исчезающему у него за спиной. Зулу отыскал Денеб, ярчайшую звезду первой величины, и ее спокойного спутника – бело-голубой Колос. Немного дальше за ними сиял ни с чем не сравнимый Антарес, по обе стороны от него просматривались Бета Центавра и Акернар...
– Зулу! – Теперь это был настоящий голос Ухуры – живой и чувственный, в котором сомнение переплеталось с радостным предвкушением. – Мне кажется.., по-моему, я слышу "Энтерпрайз"!
Рулевой охнул и придвинул подбородок к коммуникатору, настраиваясь на высокую чувствительность приема. Немедленно вся полоса субпространственного радио оказалась засоренной пугающе-громким статическим шумом, источник которого был так близко, что не оставалось никаких сомнений – помехи шли от поврежденного сверхсветового сердечника челнока. Однако на фоне этого шума Зулу разобрал нарастающий по мощности сигнал, идущий на знакомой частоте поиска. Вслед за этим звуком донеслось неразборчивое бормотание. От огорчения Зулу простонал:
– Но я не могу разобрать, что они говорят!
– Что-то насчет потерянного с нами контакта. – Ухура умолкла. Зулу затаил дыхание, побаиваясь, что даже самый легкий звук по каналу коммуникаторной связи может помешать ее приему. – И о продолжении полета на импульсных двигателях...
Затем далекий голос стал ослабевать и совсем исчез, заглушенный усилившимся статическим треском от "Хоукинга". Зулу расслышал, как Ухура раздраженно произнесла:
– Больше я ничего не смогла разобрать.
– Продолжать полет на импульсных двигателях. – Рулевой стал успокаивать сам себя, унимая бурный всплеск возрождающейся надежды. – Интересно, кого они имели в виду, нас или их самих?
В ответ до него донеслось удивленное восклицание Ухуры:
– Да разве же они могут лететь, имея пробоину в корпусе "Энтерпрайза"!
– Ну, при очень малой скорости вообще-то можно двигаться даже и с дырой в борту. – Зулу вдруг показалось, что звезды стали почему-то уже не такими бесконечно далекими и холодными, как вначале.
– А если капитан Кирк поймет, что у нас возникла проблема на челноке, то я готов поспорить, что он примет именно такое решение.
– Да. Да, он это сделает. – Ухура приумолкла. – Но вот как быстро смогут они добраться до нас?
Зулу поморщился и стал поворачиваться, используя для этого небольшой двигатель, расположенный у запястья. Ухура и Хаслев казались расплывчатыми тенями, едва заметно выделявшимися на фоне рассыпанных вокруг звезд, и даже их лица, подсвеченные внутри шлемов скафандров, почти невозможно было разглядеть. Далеко позади них силуэт "Хоукинга" еще сильнее уменьшился и представлял собой маленькое черное пятно на звездном небе. Зулу мысленно произвел приблизительный триангуляционный расчет для Денеба, Беты Центавра и Акернара, сравнивая их нынешнее положение с тем, которое предстало перед его взором при прощальном взгляде на смотровой экран челнока.
– Кажется, челнок успел пройти примерно одну десятую часть расстояния до "Энтерпрайза", прежде чем мы эвакуировались с него, – сообщил рулевой. – Даже имея пробоину в корпусе, "Энтерпрайз", возможно, сумеет развить втрое большую скорость по сравнению с нашей импульсной. А тогда они смогут приблизиться к нам на расстояние действия системы транспортации приблизительно... – Зулу перевел взгляд на "Хоукинг", мысленно заклиная, чтобы его магнитная защита продержалась нужное время, – ., через час.
– Я надеюсь, что в наших костюмах имеются локационные маячки.
Зулу передернуло от внезапного вмешательства Хаслева в их разговор. Андорец молчал так долго, что рулевой почти забыл о его присутствии рядом.
– А иначе как ваш корабль сможет найти нас своим лучом транспортатора?
– Да есть у нас эти маячки, – раздраженно откликнулся Зулу. Он снова на мгновение включил двигатель у запястья и стал плавно возвращаться в прежнее положение. Ему было неприятно видеть перед собой отдаленные очертания челнока, зная, что в любую секунду тот может взорваться и растаять в яркой вспышке исчезающего антивещества.
– Хорошо, а как вы их включаете? – продолжал свои расспросы Хаслев. – Я у себя не нахожу выключателя.
Зулу не ответил, он всматривался в небольшую голубоватую звездочку, видневшуюся посредине между хорошо узнаваемыми яркими огоньками Колоса и Проциона. До сих пор он не замечал этой звезды, которая, возможно, скрывалась за темно-красным облачком избранной им для ориентира туманности. Но самое важное было в том, что эта звезда как будто светила все сильнее на фоне неизменной яркости всех других звезд.
После небольшой паузы вместо Зулу ответила Ухура:
– Локационный маяк включается автоматически, мистер Хаслев, как только приводится в действие вентиляционная система скафандра. – Она продолжила совсем другим голосом, словно прочитав мысли рулевого или догадавшись о них по характеру движений Зулу в пространстве. – Зулу, что-то не так?
– Может быть. – За время наблюдения Зулу небольшая звездочка постепенно выросла и уже сравнялась по яркости с сияющим Колосом. – К нам приближается корабль со стороны направления восемьдесят три точка семь.
– Это "Энтерпрайз"? – В голосе Ухуры послышалась надежда и в то же время сомнение.
Зулу покачал головой, но тут же вспомнив, что девушка его не видит, добавил:
– Он идет не из того квадрата и совсем с другой скоростью. Похоже на то, что кто-то еще поймал наш сигнал тревоги, и этот кто-то был гораздо ближе к нам, чем "Энтерпрайз". – Он повернул голову и встретился с встревоженным взглядом Ухуры, смотревшей на него через разделявшее их пространство. – Мы не сможем понять, кто это такие, пока они не выйдут из сверхсветовой скорости. А к тому времени они окажутся настолько близко, что заметят сигналы наших маячков.
– Ну и что? – хмыкнул Хаслев. – Кто бы это ни был, они же идут к нам на помощь, разве не так?
– Возможно и так.
Медленно потянулись минуты, в течение которых люди в скафандрах продолжали потихоньку удаляться от челнока. Зулу не сводил глаз с синего огонька, который теперь стал самой яркой отметкой на всем небе. Корабль сбросил сверхсветовую скорость, вспыхнув, словно необычайно яркая сверхновая звезда, затем появился в облике обшарпанного на вид транспортного судна с тупым носом. Можно было только удивляться, как эта грузовая посудина летела недавно с такой скоростью, которая была совершенно немыслимой и даже запретной для обычного грузового корабля. Зулу горестно вздохнул:
– Да, вот этого я и боялся. Это "Умифиму".
Глава 15
– Мы теряем управление сердечником?
Я не знаю.
Зулу отыскал выключатель аварийного сигнала и хлопнул по нему ладонью гораздо сильнее, чем требовалось. При тусклом освещении автономных светильников он увидел Ухуру, склонившуюся над панелью управления связью, Чехов настойчиво пытался высвободить свой расстегнутый китель, зацепившийся за приборную панель.
– Мне нужно пойти туда и взглянуть, что произошло.
– Я схожу. – Офицер безопасности неожиданно резко дернул китель, оторвал его от панели, и не удержавшись на ногах, стал падать.
– Нет, тебе нельзя. – Зулу схватил за здоровую руку Чехова, стараясь его удержать. – Чтобы пройти по служебной трубе, тебе понадобятся обе руки...
– Я знаю как...
– У нас нарушена субпространственная радиосвязь, – прервала их спор Ухура с огорченным видом. – Я включила аварийный маяк бедствия, но даже со скоростью света сигнал от маяка не достигнет "Энтерпрайза" раньше чем через час.
Зулу чертыхнулся и силой усадил Чехова в кресло пилота.
– У нас должны работать импульсные двигатели. Изменим курс на обратный и полетим к "Энтерпрайзу" на максимальной импульсной скорости.
В этот раз Чехов не стал спорить и начал решительно выстукивать одной рукой команды рулевому компьютеру. С проворностью ящерицы Зулу повернулся и помчался в задний отсек челнока.
Как только Зулу выскочил из кабины, его ноги окутал ледяной туман, поднимающийся от хрустальных ручейков жидкого азота, растекающегося по полу челнока. Зулу почувствовал, что его ботинки сразу задубели, как только он стал прыгать по сверхохлажденной жидкости, а случайно попадавшие на его одежду капельки прожигали ткань брюк. "В открытом космосе холоднее еще на добрых двести градусов", – бесстрастно подсказал ему рассудок. Он стиснул зубы и отогнал от себя непрошеную мысль.
Азотный туман рассеивался в конце пассажирского отсека, смешиваясь с темными клубами дыма, выползающими из открытого аварийного шкафа на задней переборке. Зулу резко остановился, изумленно глядя на Муава Хаслева. Андорец, непонятно каким образом освободившийся от наручников, с поспешностью натягивал один из оранжевых защитных костюмов, хранившихся на челноке.
– Вы появились как раз вовремя, – жалобным голосом начал Хаслев. Но тут же испуганно вскрикнул, когда Зулу оттолкнул его в сторону и сильным рывком открыл дверь двигательного отсека. Оттуда вырвалось большое облако азотного тумана, а вместе с ним донесся сильный запах обгоревшего металла.
– Эй, что вы делаете! Если повреждена радиационная защита, мы же погибнем!
– Заткнись! – Зулу полез в узкую трубу доступа, ведущую к миниатюрному сердечнику сверхсветового двигателя, то и дело кашляя от забивавшего нос и рот запаха горелого металла и расплавленных проводов. В мигающем свете аварийных ламп он разглядел темную массу тороидальных магнитных линз, окружавших сверхсветовой сердечник и фокусировавших его привод, который работал на антиматерии. Зулу подполз еще ближе, ему сразу бросились в глаза последствия взрыва: в толстом внешнем корпусе двигателя зияла размером с кулак дыра с рваными краями, отчетливо показывающими, откуда был взрыв. На стены тоннеля налипли бесформенные куски расплавленного металла, разбросанные взрывом. Поврежденные где-то внутри магнита охлаждающие трубы извергали целый каскад ручейков жидкого азота, и Зулу был вынужден пошире расставить ноги, чтобы не ступать в центральную часть тоннеля.
С бешено колотившимся сердцем он наклонился вперед, вглядываясь в отверстие и стараясь рассмотреть, повреждена ли взрывом внутренняя защитная оболочка сердечника. Сквозь серебристый туман было едва заметно сияние полупрозрачной алюминиевой оболочки. Однако фосфоресцирующий свет, проникавший изнутри, доказывал, что оболочка не повреждена. Зулу с облегчением попятился назад по тоннелю и тут же, почувствовав тупой удар по спине, громко выругался.
– Эй! – донесся сердитый голос Чехова на другом конце тоннеля. – Ты что это делаешь?
– Готовлюсь к эвакуации. – Писклявый голос Хаслева означал, что андорец уже застегнул шлем скафандра. – Я сразу решил, как только услышал выстрел фазера...
– Фазера, какого еще фазера? – грохотал доносившийся по трубе голос Чехова. – Зулу, ты видишь внутри где-нибудь фазер?
– По-моему, я только что обнаружил его. – Зулу с усилием перевернулся и ухватил предмет, упавший ему на спину. В своей руке он ощутил хорошо знакомую форму фазерного пистолета с прилипшей к нему лентой, оторванной от гофрированного металла. Индикатор заряда, покрывшийся тонкой корочкой льда, был уже абсолютно черным. Зулу засунул пистолет за пояс и пополз назад в пассажирский отсек.
Выбравшись из трубы, он обнаружил Ухуру и Чехова, стоявших среди туманного облачка и смотревших на него с выражением крайнего беспокойства.
– Не беспокойтесь, – первым начал Зулу. – Защита не повреждена, и нет никакой утечки радиации.
Ухура с облегчением вздохнула, и легкие морщинки вокруг ее глаз разгладились. Однако Чехов продолжал угрюмо смотреть на рулевого.
– А что с внешним корпусом? – наконец обратился он к Зулу.
Тот покачал головой и бросил ему фазер:
– Диверсант подложил это, чтобы пробить дыру в корпусе, и вот теперь у нас из тороидов вытек весь охладитель, напряженность магнитного поля, по-видимому, снижается. – Он закрыл дверцу, ведущую в тоннель, и подумал, что от таившейся за этой дверью опасности, к сожалению, отгородиться так легко не удастся. – Теперь развитие ситуации можно предсказать с большой уверенностью – рано или поздно сверхсветовое поле выйдет из-под контроля.
Взгляд Зулу наткнулся на потемневшее от тяжелых мыслей лицо Чехова, и двое мужчин с безмолвным пониманием смотрели друг на друга сквозь легкую пелену тумана.
– Я думаю, что мы вряд ли успеем вернуться на "Энтерпрайз". Нам придется эвакуироваться.
– Отлично. Я уже готов.
Чехов резко повернулся к Хаслеву, и тот, съежившись, испуганно попятился:
– Что вы так на меня смотрите?
– Почему тебе не пришло в голову позвать нас после того, как ты услышал, что сработал фазер? – сердито закричал русский. – Мы бы успели разрядить его прежде, чем он разрушил внешний корпус двигателя!
Хаслев скорчил недовольную мину:
– И тогда мы бы спокойно продолжили путь к Сигме-1? Нет уж, спасибо. Мне гораздо больше нравится теперешняя ситуация.
– Ну это мы еще посмотрим, понравится ли тебе, когда здесь все взорвется, прежде чем мы уйдем на безопасное расстояние.
Зулу оттолкнул андорца, не обращая внимания на его горестные всхлипывания, и направился к открытой кладовой с аварийным снаряжением. Ухура была уже внутри и перебирала хранившиеся там защитные костюмы.
– Однако все же интересно, как это тебе удалось освободиться от наручников?
Андорец отозвался с обидой в голосе:
– Совсем не нужно быть инженерным гением, чтобы разгадать принцип действия механических запоров. Но инженерный гений все-таки справляется с подобной задачей гораздо быстрее, чем обычные люди.
Чехов презрительно хмыкнул:
– Такое под силу даже заурядным преступникам.
– Я одного никак не могу понять, – начал Зулу, ожидая, пока Ухура подаст ему один из серо-оранжевых скафандров, – как диверсант мог узнать, что мы полетим именно на этом челноке?
– Я не думаю, что он знал что-либо, – угрюмо откликнулся Чехов. – По-моему, он просто пытался навредить на "Энтерпрайзе" где только можно. Мы ведь не можем исключить, что он заминировал каждый челнок на посадочной площадке.
Из затянутого дымкой прохода к ним быстрым шагом подошел Чехов:
– Такой большой разрыв защитного поля сердечника мог бы, в принципе, вывести из строя весь корабль, если бы взрыв произошел в ангаре.
– Нам нужно немедленно возвратиться на "Энтерпрайз". – Зулу посмотрел на офицера связи, почувствовав что-то неладное в ее неподвижной молчаливой позе. – Ухура, что с тобой?
– Бот что. – Она вышла из кладовой с окаменевшим лицом и застывшей в темных глазах болью. Девушка протянула руку, и Зулу заметил на темной ладони Ухуры металлический осколок с блестящими краями.
– Похоже на часть от защитного корпуса двигателя.
В глазах Зулу все помутилось от дурного предчувствия. Он услышал, как за спиной у него Чехов вполголоса ругнулся по-русски.
– О Боже! Ведь не взорвался же он прямо в кладовой для скафандров?
– А по-моему, как раз случилось именно так. Я нашла осколки буквально в каждом костюме.
Ухура обхватила пальцами кусок металла, не боясь пораниться об острые выступы и края.
– Насколько я могу судить, ни один из скафандров не пригоден для выхода в космос.
Чехов наклонился вперед и выдернул с полки один из костюмов. Зазубренные металлические части скафандра болтались на разорванной материи костюма и опадали к его ногам легким дождиком охлажденных в азоте кусочков. Чехов отбросил поврежденный скафандр в проход.
– Давайте вытаскивать все!
Бросив на пол свой скафандр, Ухура послушно начала снимать остальные с полок. Зулу вытолкнул Хаслева из кладовой, освободив тем самым больше места для работы.
– Что вы задумали? – поинтересовался андорец у Чехова.
– Не мог же взрыв повредить все костюмы одновременно. – Лейтенант отсоединил неповрежденный рукав и бросил его на сидение рядом с собой. – Мы можем собрать целые части от нескольких скафандров и соорудить несколько хороших костюмов. – Он отшвырнул еще один испорченный рукав. – Ты ведь тоже можешь помочь – забирайся сюда и приступай!
Они занялись сортировкой скафандров, и вскоре на полу появилось несколько разных по размеру кучек из частей защитных костюмов. Однако груда испорченных фазером костюмов оказалась гораздо больше, чем Чехов мог предположить. Тем не менее он мысленно подсчитывал каждый непоцарапанный рукав и шлем и постепенно его все сильнее охватывало отчаяние от одного только вида испорченных скафандров. Еще до того как Ухура, присев на корточки, пыталась подсчитать неповрежденные части костюмов, Чехов уже знал, что они располагают всего пятью рукавами, двумя целыми штанинами, восемью нагрудными пластинами и десятью шлемами.
Офицер связи также вела свой подсчет и, поняв всю тщетность их надежд, окинула друзей мрачным и трагическим взглядом:
– Здесь хватает только на два костюма.
– Три, – поправил ее Чехов спокойно и уверенно. – Если считать костюм Хаслева.
Зулу угрюмо посмотрел на андорца, нервно переминавшегося возле воздушного шлюза.
– Так что же мы будем делать? Чехов поднял корпус скафандра и передал его в руки Зулу:
– Одевайся и выходи!
Когда рулевой с удивлением посмотрел на него, Чехов наклонился и стал подавать Ухуре нагрудную пластину, стараясь не встречаться взглядом со своим другом.
– Чехов...
Но и от тяжелого, испуганного взгляда Ухуры некуда было деться.
– Нет, – тихо произнесла девушка. Чехов взял Ухуру за руку и мягко вложил в нее пластину, заставляя принять костюм.
– У тебя нет другого выбора.
– Ну как это нет, – вмешался в разговор Зулу и стал наступать на Чехова, придерживая перед собой пустую оболочку скафандра, словно щит. – Мы еще можем поспорить насчет того, кому из нас оставаться.
– И потратить на это время, которого у нас и так нет. – Чехов потянул за свою повязку, пытаясь напомнить Зулу о реальном положении вещей, – Я совсем не могу пошевелить рукой, – грустно заметил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Чтобы одеть костюм, мне потребуется уйма времени, но даже и в этом случае, я не смогу управлять скафандром...
Зулу бросил свою часть защитного костюма на пол.
– Ерунда. Когда ты окажешься снаружи, то для передвижения совсем не нужны физические усилия.
Он говорил с таким волнением и злостью в голосе, что Чехов почти физически ощутил всю боль и тревогу, переживаемые его другом.
– Я помогу тебе надеть костюм, – умоляющим голосом настаивал Зулу. – Я знаю, что это не будет...
– Зулу, не надо. – Чехов протянул руку, собираясь ладонью закрыть рот Зулу, но вместо этого схватил друга за плечо. – Кто-то должен остаться здесь, – четким голосом произнес он, – и нам не найти справедливого и честного способа решить, кто это будет. Пожалуйста .. – он крепче сжал руку на плече Зулу, как бы пытаясь вложить в это движение всю свою уверенность и решимость. – Ты же не хочешь, чтобы я оглушил тебя и насильно запихнул в этот костюм.
– Все ясно... – Хаслев неуверенной походочкой выбрался из своего угла, одной рукой потянул за собой Зулу, а другой стал поднимать Ухуру на ноги. – Вы же четко поняли, что он сказал – этот человек сам решил остаться. Давайте уходить!
Зулу резким движением высвободился.
– А ты, кстати говоря, пока еще не прирос к этому костюму, – презрительно процедил он, – и мы быстро сможем стащить с тебя скафандр.
Хаслев испуганно прижал усики к голове и замолчал. Предоставив Зулу выяснять отношения с андорцем, Чехов повернулся и протянул Ухуре брюки от защитного костюма.
– Одевайся, – ласковым голосом предложил он.
Лицо девушки было в этот момент спокойным и бесстрастным, несмотря на катившиеся по ее щекам слезы.
– Мы пришлем кого-нибудь за тобой.
– Я на это и рассчитываю. – Чехов стал вытирать ее мокрое от слез лицо, чувствуя при этом, что сердце готово выскочить из груди от охватившего его чувства безысходности.
– Я не хочу умирать, – шепотом признался он.
Ухура повторила движение Чехова. Протянув к нему руки, она стала гладить его по лицу маленькими нежными ладошками.
– А я не хочу оставлять тебя здесь.
– У меня, быть может, остается еще несколько часов до того, как исчезнет защитное поле.
В этих словах была и правда, и ложь одновременно. Правда, – потому что вероятность затяжного исхода действительно существовала. Ложь, – потому что сам Чехов не верил в такую возможность. Он осторожно убрал руки девушки от своего лица и задержал их в своих ладонях.
– Если не будет иного выхода, я попробую починить один из этих скафандров и без промедления последую за вами. Я обещаю.
Зулу с угрюмым и подавленным видом наклонился, чтобы поднять с пола рукава для своего скафандра.
– Я хочу, чтобы ты знал, – сурово произнес он, – мне совсем не по душе твой план.
Чехов сумел ответить легкой, почти беззаботной улыбкой:
– Признаюсь, я и сам не в восторге от этого.
По мере своих сил, действуя одной рукой, Павел помог друзьям облачиться в скафандры. Ухура с несчастным видом кивала в ответ на его успокаивающие слова. По непривычно мрачному и беспомощному молчанию, с которым Зулу дал себя одеть, Чехов понял, насколько тяжело его приятелю в сложившейся ситуации. Чехов понимал, что надо придумать какой-то способ успокоиться самому и успокоить товарищей. Но такого способа он не нашел, а потому стал действовать хорошо знакомым и привычным методом – полностью сосредоточился на выполнении нужных в данный момент практических действий, совершенно не задумываясь о будущем. Чехов отправился в переднюю часть челнока, достал свой фазер, лежавший у консоли рулевого, и протянул его Зулу.
– Возьми это с собой, – сказал он. Затем добавил, кивая в сторону Хаслева:
– И не доверяй этому типу. Он того не стоит.
В прозрачном щитке шлема Зулу расплывчато отражались окружающие предметы, однако Чехов разглядел, что лицо друга помрачнело и приобрело нездоровый серый оттенок. Не поднимая глаз, Зулу протянул руку, чтобы взять поданный ему фазер, но вместо этого крепко схватил Чехова за запястье и резко прижал лейтенанта к себе в порывистом объятии.
Чехов закрыл глаза, стараясь побороть распиравший грудь страх, от которого его голос сделался необычно ворчливым и недовольным.
– Скоро еще увидимся, – пообещал он.
– Да, я тоже надеюсь на это.
Говорить было уже не о чем. Они молча отстранились друг от друга. Зулу решительно повернулся и повел Ухуру и Хаслева к воздушному шлюзу. Чехов стоял, прижимая ладонь к порталу, и наблюдал, как из крошечной кабинки с шипением откачивался воздух, после чего беззвучно открылась дверь, ведущая в космос. Там было очень холодно. И темно. И пусто. Решительности и деловитости Чехова хватило еще надолго – ровно до того момента, когда вновь закрылась внешняя дверь шлюза и товарищи уже не могли его видеть. Тогда он опустился на колени и прижался головой к стенке воздушного шлюза, мучительно соображая, что ему теперь делать.
За бортом их встретил черный бесконечный океан космической пустоты, украшенный одними лишь безмолвными и холодными огоньками далеких звезд. Выбираясь из воздушного шлюза "Хоукинга", Зулу смело шагнул навстречу звездам и сразу же крепко стиснул зубы, охваченный внезапно острым чувством потери собственного веса. Он рассчитал свое последнее движение так, чтобы толчок ноги позволил ему медленно отплыть от челнока, и старался не сводить глаз с ровного свечения ближайшей туманности, пока не привык к ощущению вечного падения.
– Зулу, – из коммуникатора в шлеме раздался спокойный голос Ухуры. Казалось, она прошептала ему на ухо. – Ты меня слышишь?
– Я слышу тебя. – Рулевой согнул руки в локтях, а ноги слегка поджал так, словно сидел на стуле. Такую позу он всегда принимал в безвоздушном пространстве. Зулу начал продвигать правую руку к грудной пластине, но затем вспомнил, что все еще сжимает фазер. Тогда он стал поднимать левую руку, собираясь включить реактивный двигатель. Мощная струя сжатого газа беззвучно взорвалась у него за спиной в жесткой двигательной части скафандра и, вырвавшись из сопла, толкнула Зулу в сторону туманности, которую он избрал для себя ориентиром.
– Установите тягу на максимальную скорость! – приказал он своим спутникам. – Энергии должно хватить на то, чтобы вынести нас из зоны взрыва.
– А если не хватит? – с опаской спросил Хаслев.
Зулу глубоко вздохнул, и на мгновение закипевшая в нем ненависть к андорцу вышла из-под контроля:
– Тогда мы запустим тебя обратно к челноку и воспользуемся отдачей, чтобы самим улететь подальше!
– Зулу, – в голосе Ухуры не было и тени упрека, только забота и предостережение. – Когда люди пытаются спастись, улетая далеко в открытый космос, то жизнь каждого висит буквально на волоске и эмоционально реагировать на какие-то замечания – просто роскошь.
– Я знаю.
Зулу не оглянулся в ее сторону и по-прежнему старался не сводить глаз с мерцающего вокруг них звездного купола. Он заставил себя распознавать все звездные системы, какие только мог припомнить, чтобы не возвращаться в мыслях к челноку, исчезающему у него за спиной. Зулу отыскал Денеб, ярчайшую звезду первой величины, и ее спокойного спутника – бело-голубой Колос. Немного дальше за ними сиял ни с чем не сравнимый Антарес, по обе стороны от него просматривались Бета Центавра и Акернар...
– Зулу! – Теперь это был настоящий голос Ухуры – живой и чувственный, в котором сомнение переплеталось с радостным предвкушением. – Мне кажется.., по-моему, я слышу "Энтерпрайз"!
Рулевой охнул и придвинул подбородок к коммуникатору, настраиваясь на высокую чувствительность приема. Немедленно вся полоса субпространственного радио оказалась засоренной пугающе-громким статическим шумом, источник которого был так близко, что не оставалось никаких сомнений – помехи шли от поврежденного сверхсветового сердечника челнока. Однако на фоне этого шума Зулу разобрал нарастающий по мощности сигнал, идущий на знакомой частоте поиска. Вслед за этим звуком донеслось неразборчивое бормотание. От огорчения Зулу простонал:
– Но я не могу разобрать, что они говорят!
– Что-то насчет потерянного с нами контакта. – Ухура умолкла. Зулу затаил дыхание, побаиваясь, что даже самый легкий звук по каналу коммуникаторной связи может помешать ее приему. – И о продолжении полета на импульсных двигателях...
Затем далекий голос стал ослабевать и совсем исчез, заглушенный усилившимся статическим треском от "Хоукинга". Зулу расслышал, как Ухура раздраженно произнесла:
– Больше я ничего не смогла разобрать.
– Продолжать полет на импульсных двигателях. – Рулевой стал успокаивать сам себя, унимая бурный всплеск возрождающейся надежды. – Интересно, кого они имели в виду, нас или их самих?
В ответ до него донеслось удивленное восклицание Ухуры:
– Да разве же они могут лететь, имея пробоину в корпусе "Энтерпрайза"!
– Ну, при очень малой скорости вообще-то можно двигаться даже и с дырой в борту. – Зулу вдруг показалось, что звезды стали почему-то уже не такими бесконечно далекими и холодными, как вначале.
– А если капитан Кирк поймет, что у нас возникла проблема на челноке, то я готов поспорить, что он примет именно такое решение.
– Да. Да, он это сделает. – Ухура приумолкла. – Но вот как быстро смогут они добраться до нас?
Зулу поморщился и стал поворачиваться, используя для этого небольшой двигатель, расположенный у запястья. Ухура и Хаслев казались расплывчатыми тенями, едва заметно выделявшимися на фоне рассыпанных вокруг звезд, и даже их лица, подсвеченные внутри шлемов скафандров, почти невозможно было разглядеть. Далеко позади них силуэт "Хоукинга" еще сильнее уменьшился и представлял собой маленькое черное пятно на звездном небе. Зулу мысленно произвел приблизительный триангуляционный расчет для Денеба, Беты Центавра и Акернара, сравнивая их нынешнее положение с тем, которое предстало перед его взором при прощальном взгляде на смотровой экран челнока.
– Кажется, челнок успел пройти примерно одну десятую часть расстояния до "Энтерпрайза", прежде чем мы эвакуировались с него, – сообщил рулевой. – Даже имея пробоину в корпусе, "Энтерпрайз", возможно, сумеет развить втрое большую скорость по сравнению с нашей импульсной. А тогда они смогут приблизиться к нам на расстояние действия системы транспортации приблизительно... – Зулу перевел взгляд на "Хоукинг", мысленно заклиная, чтобы его магнитная защита продержалась нужное время, – ., через час.
– Я надеюсь, что в наших костюмах имеются локационные маячки.
Зулу передернуло от внезапного вмешательства Хаслева в их разговор. Андорец молчал так долго, что рулевой почти забыл о его присутствии рядом.
– А иначе как ваш корабль сможет найти нас своим лучом транспортатора?
– Да есть у нас эти маячки, – раздраженно откликнулся Зулу. Он снова на мгновение включил двигатель у запястья и стал плавно возвращаться в прежнее положение. Ему было неприятно видеть перед собой отдаленные очертания челнока, зная, что в любую секунду тот может взорваться и растаять в яркой вспышке исчезающего антивещества.
– Хорошо, а как вы их включаете? – продолжал свои расспросы Хаслев. – Я у себя не нахожу выключателя.
Зулу не ответил, он всматривался в небольшую голубоватую звездочку, видневшуюся посредине между хорошо узнаваемыми яркими огоньками Колоса и Проциона. До сих пор он не замечал этой звезды, которая, возможно, скрывалась за темно-красным облачком избранной им для ориентира туманности. Но самое важное было в том, что эта звезда как будто светила все сильнее на фоне неизменной яркости всех других звезд.
После небольшой паузы вместо Зулу ответила Ухура:
– Локационный маяк включается автоматически, мистер Хаслев, как только приводится в действие вентиляционная система скафандра. – Она продолжила совсем другим голосом, словно прочитав мысли рулевого или догадавшись о них по характеру движений Зулу в пространстве. – Зулу, что-то не так?
– Может быть. – За время наблюдения Зулу небольшая звездочка постепенно выросла и уже сравнялась по яркости с сияющим Колосом. – К нам приближается корабль со стороны направления восемьдесят три точка семь.
– Это "Энтерпрайз"? – В голосе Ухуры послышалась надежда и в то же время сомнение.
Зулу покачал головой, но тут же вспомнив, что девушка его не видит, добавил:
– Он идет не из того квадрата и совсем с другой скоростью. Похоже на то, что кто-то еще поймал наш сигнал тревоги, и этот кто-то был гораздо ближе к нам, чем "Энтерпрайз". – Он повернул голову и встретился с встревоженным взглядом Ухуры, смотревшей на него через разделявшее их пространство. – Мы не сможем понять, кто это такие, пока они не выйдут из сверхсветовой скорости. А к тому времени они окажутся настолько близко, что заметят сигналы наших маячков.
– Ну и что? – хмыкнул Хаслев. – Кто бы это ни был, они же идут к нам на помощь, разве не так?
– Возможно и так.
Медленно потянулись минуты, в течение которых люди в скафандрах продолжали потихоньку удаляться от челнока. Зулу не сводил глаз с синего огонька, который теперь стал самой яркой отметкой на всем небе. Корабль сбросил сверхсветовую скорость, вспыхнув, словно необычайно яркая сверхновая звезда, затем появился в облике обшарпанного на вид транспортного судна с тупым носом. Можно было только удивляться, как эта грузовая посудина летела недавно с такой скоростью, которая была совершенно немыслимой и даже запретной для обычного грузового корабля. Зулу горестно вздохнул:
– Да, вот этого я и боялся. Это "Умифиму".
Глава 15
– Неужели это тот орионский истребитель, который нас недавно остановил? – Ухура столкнулась с Зулу, когда он направил свой скафандр, чтобы поглядеть на военный корабль. – Как ты думаешь, что они собираются делать?