Граф Л.. Смертельный отсчет

   – В моей каюте? – Зулу широко раскрыл глаза и тут же стал припоминать неоднократные проникновения посторонних в его жилище. – Так вот почему ты все время пробирался туда!
   Хаслев с недоумением посмотрел на него, но не успел ответить, как Ухура повернулась от коммуникационной панели.
   – Зулу, я не могу получить никакого ответа от "Энтерпрайза", – промолвила она, нахмурившись. – Ни на мой вызов, ни на запрос о судьбе Чехова, ни на что.
   Зулу перевел взгляд на экран, пытаясь найти паутинку световых разрывов далекой битвы "Энтерпрайза" и "Умифиму".
   – Попробуй просканировать все открытые каналы Звездного Флота, – предложил он.
   – Сканирую. – Она провела рукой по коммуникационной панели, внимательно слушая приставленный к уху монитор, затем вдруг встревоженно охнула:
   – О Боже мой! Ничего нет кроме автоматического сигнала бедствия, подаваемого компьютером. Он сообщает, что потеряна всякая связь с мостиком!

* * *

   Яркий фон субпространственного статического шума расплескался по смотровому экрану "Энтерпрайза", и светящиеся точки звезд сразу потускнели и исчезли совсем. Кирк удивленно посмотрел на полупогасшие светильники над мостиком и тотчас услышал тревожный рев аварийных сигналов на каждой рабочей станции.
   – Господи, это еще что такое? – среди адского шума он не слышал даже собственного голоса. Сзади на его плечо легла рука Спока.
   – Очевидно, нас накрыл еще один радиационный субпространственный импульс, – прокричал вулканец, наклонившись к самому уху капитана.
   – Как? – Кирк привстал и повернулся, чтобы Спок смог разобрать его слова хотя бы по движению губ. – Откуда он взялся?
   Спок покачал головой:
   – Неизвестно, капитан. Все органы управления перестали работать.
   Кирк отвернулся от старшего офицера и склонился над плечом рулевого. Сирена навигационного отражателя буквально оглушала его, и Кирк протянул руку, чтобы отключить сигнал, прокричав во весь голос:
   – Мы можем контролировать рулевую систему?
   Пилот только покачал головой, продолжая сражаться с оглушительно ревущей сигнализацией.
   Другие сигналы тревоги стали постепенно смолкать. В ушах Кирка стоял невыносимый звон.
   – Отключите импульсный двигатель! – приказал он инженерной службе, и в этот момент толчок от попавшего в корабль фазерного выстрела отбросил его на переднюю консоль. – Черт возьми! Да есть ли у нас вообще какая-то защита?
   – Я совсем ничего не понимаю! – отчаянным голосом вскрикнул Муллен. – У меня на панели сообщение, что нет контакта с системой защиты корабля.
   – Защитные поля и другие автоматические системы не должны были подвергнуться влиянию от всплеска радиации, – подсказал Спок. – Однако если фронтальные фазерные батареи вышли у нас из-под контроля, то деполяризационная защита просто выродится в серию хаотических фазерных выстрелов и произойдет это через одну минуту и пятьдесят три секунды.
   "Прекрасно, – угрюмо подумал Кирк, – по крайней мере мы умрем с особой точностью".
   – Мистер Голдстайн, что творится в системе коммуникации? Способны мы вручную послать сигнал по узконаправленному лучевому каналу в сторону последнего известного нам положения "Шраса"?
   Голдстайн поднял наушник и повернулся к своей панели:
   – Я могу попробовать, сэр.
   Кирк заставил себя спокойно и неторопливо вернуться к командирскому креслу, не глядя в сторону противно шипящего смотрового экрана. Он занял свое привычное место, крепко стиснув руками подлокотники. Статический шум по-прежнему закрашивал экран электрической белизной, и Кирк с искаженным лицом взирал на него. Это продолжалось, как ему казалось, необычайно долго. Наконец он спросил:
   – Означает ли этот неизменный шум, что мы не можем ничего передавать?
   Голдстайн несколько мгновений молчал, продолжая что-то выправлять на своей приборной панели.
   – Я думаю, что помехи воздействуют только на наши приемные системы, сэр, – ответил он наконец. – Но сказать в точности я не могу. На моей панели нет никаких откликов ни на одной частоте.
   – Я подозреваю, что неисправно наше собственное оборудование, капитан.
   Шум тревожных сигналов больше не заглушал речь, и Спок заговорил совсем спокойным голосом, сидя за своей научной станцией в отблесках алых аварийных огней, длинными полосами скользивших по его лицу.
   – Как и в предыдущий раз, импульс субпространственного излучения закрасил наш смотровой экран своей интерференционной, картиной. Однако если судить по текущим уровням потребляемой на корабле энергии, то я полагаю, что передатчик сигналов все еще работоспособен.
   Кирк кивнул и опять повернулся к экрану, напряженно вглядываясь в него, словно надеялся рассеять интерференцию могучим усилием воли.
   – "Шрас", это говорит "Энтерпрайз". Импульс субпространственной радиации нарушил работу нашей системы рулевого управления и системы полевой защиты, и теперь мы целиком обречены на милость или гнев орионского истребителя "Умифиму". Нам очень нужно сейчас, чтобы вы предприняли какое-нибудь отвлекающее действие. Последнее зарегистрированное положение орионского корабля... – Кирк бросил быстрый взгляд на рулевую панель, – ., было по направлению два шестьдесят пять точка семь, на удалении семь тысяч километров...
   Сверкающий разрыв торпедного залпа встряхнул корабль так, что несколько членов команды попадали со своих рабочих мест. Кирк мрачно держался за рычаги рулевого управления, прикрыв глаза от ослепительно-яркого света.
   – Повторяю, нам срочно требуется от вас какое-то отвлекающее действие! Я рассчитываю на вас, Зулу, – закончил Кирк.

* * *

   Зулу не стал дожидаться, пока окончательно исчезнет изображение Кирка. Он сразу начал вводить новый курс в рулевой компьютер.
   – Двигательный отсек, дайте третью сверхсветовую. – Он почувствовал, что корабль никак не изменил характер полета, и горящим взглядом смерил заколебавшегося андорского инженера. – Быстро! А не то я прикажу Ухуре застрелить тебя за неподчинение приказам Звездного флота.
   "Шрас" резко дернулся и прервал плавный полет по дуге, устремляясь по направлению к сверкающим вдали ярким всполохам огней. Зулу напряженно всматривался в навигационный экран, оценивая расстояние до приближающейся зоны боевых действий. Он почувствовал, что Ухура подошла и встала у него за спиной.
   – Зулу, послушай, вот меня что беспокоит, – ровным голосом произнесла она. – Ну как это "Энтерпрайз" мог снова попасть под какой-то импульс субпространственного излучения? Прошлый раз это было возле Сигмы-1, а мы ведь сейчас улетели на много световых лет оттуда. Тебе все это не кажется странным?
   – Еще как кажется.
   Ухура помедлила:
   – А ты не думаешь, что это может быть каким-то новым оружием орионцев?
   Резкий металлический скрежет сочленений защитного костюма привлек внимание Зулу. Муав Хаслев задвигался в своем кресле, на его бледно-голубой физиономии отчетливо просматривалось виноватое выражение. Неожиданно в голове у Зулу сами собой сложились вместе несколько разрозненных фактов из недавнего прошлого, и он закипел от гнева, оценив получившуюся картину. Он энергично отошел от рулевой консоли и впился глазами в андорского физика.
   – Это вовсе не оружие, – грозно начал Зулу. – Это действует гиперзащитный анод нашего Хаслева!
   Андорец виновато заморгал глазами, подтверждая догадку, а Зулу презрительно фыркнул и повернулся к Ухуре, смотревшей на него с изумлением.
   – Всплеск субпространственного излучения, по всей видимости, возникает как побочный эффект при транспортации кого-то при помощи гиперзащитного анода, – объяснил Зулу. – Первый такой импульс в районе Сигмы-1 создал Хаслев, когда сам транспортировался на борт "Энтерпрайза". Этот же импульс... – он посмотрел на сражающиеся вдали корабли, едва заметные на экране, – этот новый импульс вызвали мы, когда направили Чехова по лучу на корабль.
   Ухура повернулась к Хаслеву:
   – Это правда?
   – Да, в основном... – Физик боязливо почесал один из своих усиков. – Я признаю, что пока еще в анодной системе есть ряд недостатков. Однако радиационный эффект это так, явление преходящее...
   – Да как же ты не понимаешь, что в условиях боевых действий даже преходящие сбои или отказы приборов могут стать фатальными! – Обычно тихий голос Ухуры зазвенел от злости. – Почему ты нас не предупредил?
   – Потому, что именно вы и настаивали, чтобы я применил мое изобретение!
   Позади них, откашлявшись, подал голос капитан Канин:
   – Так если все эти явления временные, то не проще ли будет для нас подождать, пока "Энтерпрайз" восстановит свои защитные свойства? – неуверенно предложил он.
   – Нет.
   Зулу вернулся к расчетам векторов на рабочей станции рулевого и готовился ко вступлению в боевую обстановку, видя все ближе и ближе вспышки разрывов.
   – Когда такое случилось в прошлый раз, то мы почти на три минуты после спада радиационного импульса утратили способность управлять рулевой системой. Если же теперь пострадает система управления вооружением, то "Энтерпрайз" просто сгорит в пламени аннигиляционной реакции. Мы должны быстро прийти к ним на помощь.
   – Но ведь это сущий идиотизм! – протестующим тоном возразил капитан Канин. – Как же мы можем спасти от чего бы то ни было боевой звездолет конституционного класса? Мы-то сами летим на обычном пассажирском транспорте. У нас даже нет никакого оружия!
   – У вас нет, зато у "Мекуфи" его предостаточно. – Зулу не забывал о том, что где-то сзади них летит второй орионский корабль, который не пропустит их внезапного появления на датчиках приборов и бросится вдогонку. – Если мы четко все спланируем во времени, то нам удастся заставить их сыграть полезную роль в отвлекающей операции, так нужной сейчас капитану Кирку.

* * *

   Пытаясь опереться ногами о стену, Чехов старался подняться в своем жалком подобии скафандра хотя бы немного повыше, иначе ему угрожала нешуточная опасность задохнуться в прижавшемся к лицу воротнике защитного костюма.
   – Говори! – гремел голос Пэрвианса. Его окровавленный кулак ударил по нагрудной пластине скафандра, и Чехов почувствовал, как она слишком легко и опасно прогнулась. – Я знаю, что у тебя есть какой-то важный компонент. Мне нужен гиперзащитный анод. Отдай мне его немедленно, а не то я разорву тебя на куски и все-таки найду его!
   Ноги Чехова снова соскользнули со стенки, и плечо ударилось о сочленение скафандра, что вызвало острый приступ нестерпимой боли.
   – Что тебе отдать? – прохрипел Павел, стиснув зубы и закрыв глаза. – Я вообще не понимаю, о чем идет речь.
   Пэрвианс крепко ухватился за скафандр Чехова и предупреждающе тряхнул офицера безопасности.
   – Как ты смог вернуться на борт?
   – Я не знаю!
   – Врешь!
   – А как ты сам попал сюда? – спросил в свою очередь Чехов. Одной ногой он нащупал какой-то выступ на стене и опустил вниз левую руку, желая найти точку опоры. – Следы твоего генетического материала были обнаружены после того несчастного случая в транспортационной камере. Ты никак не мог уцелеть.
   Пэрвианс раскатисто рассмеялся и протянул к Чехову обе свои ручищи:
   – Да, они нашли в человеческих останках генетический материал Линдсея Пэрвианса, – заявил орионец. – Для этого было достаточно оставить там одну лишь человеческую руку. В таком месиве не разберешь, два или же три человека погибли, зато обнаружение трех отличных друг от друга наборов ДНК уже позволяет что-то утверждать. Когда Гендрон услала того транспортационного техника, я подумал, что настал удобный для меня случай совершить "самоубийство". Очень кстати оказалось и то, что ваши охранники с готовностью исполняют распоряжения старших по званию, даже чужих, иначе мне вряд ли бы удалось завести Суини в транспортационную камеру.
   Чехов с трудом удержался, чтобы не обругать орионца самыми жуткими словами, какие только знал.
   – Боюсь, что меня едва ли можно так же легко склонить к сотрудничеству.
   – Это мы еще посмотрим.
   Вполне человеческие на вид глаза вдруг сузились, превращаясь в звериный прищур, и Пэрвианс придвинулся совсем близко, так что было видно, как воздух, выдыхаемый им, оседает на лицевом щитке шлема.
   – Я хочу уйти из этой крысиной норы со своим трофеем, лейтенант Чехов, да вот, так некстати, у моих ребят система транспортации не может пробиться сквозь ваши экраны. Но ежели ты сумел попасть сюда, а я никак не могу выбраться отсюда, тогда у тебя должен быть какой-то секрет, так нужный мне именно сейчас.
   Он опустил руку вниз и обхватил Чехова за бедро огромной мясистой рукой.
   – Так сколько твоих костей будет стоить этот секрет?
   "Ни одной", – про себя ответил Чехов. Не сводя глаз с Пэрвианса, он оперся на стену и ударил изо всех сил по нависшему над ним лицу инопланетянина. Кулак уперся в мышечную ткань орионца, не менее жесткую, чем человеческая кость, и Чехов сразу же понял, что его попытка нанести сокрушительный удар была неудачной. Пэрвианс с легкостью выбил кулаком защитный щиток на шлеме Чехова, и тот оказался неожиданно притиснутым к задней части своего шлема тяжелой рукой орионца, обхватившей нижнюю часть лица.
   – А вот за это, – ласковым и страшным шепотом пробормотал Пэрвианс, – я у тебя сейчас вырву челюсть.
   Чехов изогнулся, вырываясь из неожиданно цепких рук противника, и откинулся всем телом назад, одновременно ударяя перед собой сразу двумя ногами. По характерному звуку он понял, что попал одной ногой в живую плоть, и теперь пришла очередь орионца свалиться на палубу со страшным грохотом и яростным от боли и гнева ревом. Однако и сам Чехов ощутил, как опрокидывается на пол, не имея больше никакой опоры. Лейтенант свалился рядом с Пэрвиансом. Еще падая, он сделал все возможное, чтобы откатиться подальше от орионца, насколько это вообще было возможно в тесном отсеке космического челнока.
   Весь костюм диверсанта был от локтей до коленей заляпан ржавыми пятнами уже засохшей оранжевой крови. После перестрелки прошлой ночью орионцу не довелось испытать на себе благотворного воздействия квалифицированной медицинской помощи Маккоя, и Чехов знал, что имеет в этом преимущество перед противником. Перекатившись на колени, он ухватился за край бассейна для лилий и, изогнувшись всем телом, приготовился к дальнейшей борьбе. Из поднятого вверх мраморного бассейна выпала неизвестно как оказавшаяся там батарея от скафандра, а затем вся тяжесть пруда обрушилась на орионца, только начавшего было подниматься. С изумленным хрипом противник вновь рухнул на пол. Воспользовавшись моментом, Чехов вскочил на ноги и нанес Пэрвиансу второй, а затем третий удар. От следующего удара отлитый под мрамор полый предмет разлетелся на куски с гулким звуком, и что-то сверкающее, серебристое упало на пол среди осколков. Электронные компоненты! Не это ли и есть тот самый гиперзащитный анод? Значит, он был спрятан в стенки бассейна еще при отливке? Но зачем?
   Чехов решил, что с этой загадкой можно будет разобраться позднее. Сейчас важно было другое. Если Пэрвиансу так сильно нужен этот анод, что он похитил пруд в комнате Зулу, значит, нельзя ни в коем случае допустить, чтобы эта штуковина досталась ему. Перескочив через распростертого на полу и стонавшего орионца, Чехов подобрал самую крупную деталь гиперзащитного анода и ринулся с ней к двери.
   Главный отсек челнока был пуст, а ведущий наружу люк полностью задраен. Однако сам челнок спокойно стоял в ангаре "Энтерпрайза". Чехов видел на переднем смотровом экране переборки корабля и стоявшие невдалеке другие челноки. Это означало, что если бы лейтенант сумел выбраться из этого летательного аппарата, то он оказался бы в относительной безопасности. Чехов резко остановился перед дверцей, ведущей наружу. Но в этот момент какая-то тяжелая сокрушительная сила толкнула его сзади, и Чехов упал плашмя на палубу, так и не успев открыть спасительный люк.

* * *

   Как только на смотровом экране "Энтерпрайза" стали вновь появляться фрагменты настоящего изображения: еще нечеткие из-за статического шума участки звездного пространства и изготовившийся к атаке "Умифиму", Кирк буквально вскочил на ноги в тревоге и удивлении.
   – Как фазеры? – требовательным голосом спросил он.
   – Не действуют, сэр, – прокричал в ответ Муллен. Его голос тонул в гулком раскатистом шуме, возникшем от запуска фотонной торпеды, произведенного в нижней части корабля на удалении в несколько палуб.
   – Я пустил несколько торпед, чтобы хоть как-то противостоять их атакам, но, в основном, орионцы уворачиваются от нашего огня.
   – В отличие от нас. – Капитан увидел обманчиво теплое сияние нового фазерного выстрела и почувствовал, как "Энтерпрайз" покачнулся от попадания. – Черт возьми, Зулу, да где же вы там?
   – Капитан, – заговорил Спок, – мне никак не удается перепрограммировать системы управления вооружением с главного компьютера. Я предлагаю вручную задействовать фазеры при помощи обслуживающих их членов команды. Они будут менее точны в наводке, но даже плохо нацеленные фазеры...
   – ., сейчас для нас гораздо лучше, чем никакие, – продолжил за него Кирк. – Выполняйте это, Муллен.
   – Слушаюсь, сэр.
   Кирк почувствовал участившееся от волнения сердцебиение, когда "Умифиму" пронесся мимо с широко распахнутыми фазерными портами. Звездолет орионцев нацелился на изготовившийся к ответному залпу "Энтерпрайз".
   – Теперь мы снова возвращаемся к проблеме оставшегося без защиты участка нашего корпуса.
   – Действительно. – Голос Спока звучал бесстрастно, но чувствовалось, что старший помощник задумался. – При ручном управлении нельзя точно выровнять фазеры для деполяризации встречного огня.
   Кирк кивнул, а потом добавил в дополнение к словам Спока:
   – Тогда нам придется вынудить орионцев перенести огонь куда-то в другое место. Младший лейтенант Муллен... – он повернулся и пристально посмотрел в глаза молодому офицеру безопасности, – Зарядите в аппарат еще одну фотонную торпеду, а потом подайте команду подорвать ее в тот момент, когда она выйдет за границу защитного поля "Энтерпрайза".
   Муллен помедлил, занеся руку над пультом управления:
   – Сразу за нашим защитным полем, капитан?
   – Именно так. Я хочу, чтобы все выглядело так, будто одна из орионских торпед пробила дыру в нашем боку.
   Муллен улыбнулся и торопливо закивал головой:
   – В этом случае они перенесут свой огонь на наш хорошо защищенный боковой порт, ослабив его на плохо защищенном фронтальном участке!
   Одна рука офицера забегала по приборной панели, в то время как другой он стал нащупывать рычаги пуска торпед. Кирк повернул свое кресло к смотровому экрану, и тут же палуба задрожала, а Муллен объявил:
   – Торпеда пошла!
   Подрыв произошел почти мгновенно. Плазменные щупальца выползли по краям экранов, окрашивая их причудливым сочетанием синих, красных и желто-янтарных пятен, постепенно тускневших и обратившихся, наконец, в мерцающую корону, которая долго не рассеивалась и притянула-таки к себе целую россыпь огней от залпа орионских фазеров. Муллен закричал:
   – Сработало!
   Кирк кивнул с мрачным удовлетворением.
   – Орионцы очень хитрые ребята временами, – сказал он, – но иногда их тоже можно переиграть.
   Однако отчеты о повреждениях по-прежнему звучали из коммуникационных панелей, а тревожные и предупреждающие сигналы горели почти на половине приборных установок мостика.
   – Будем надеяться, что нам удастся продержаться до подхода "Шраса".

Глава 18

   Муав Хаслев застонал, глядя на смотровой экран мостика андорского корабля, где вспыхивали огни дальнего сражения. Часть пространства между "Энтерпрайзом" и "Умифиму" походила сейчас на крошечную туманность, в которой ярко светились осколки от взрывов фотонных торпед и затухающие после взрывов полосы.
   – Командир Зулу, если вы ведете нас туда, то знайте: мы все погибнем.
   – Ничего с вами не случится! – Зулу последовательно начал вводить сложные инструкции в буфер рулевого компьютера, готовясь к предстоящему маневрированию, при котором очень кстати будут заранее заготовленные серии команд. – Точнее, случится, если вы не перестанете отвлекать меня от пилотирования своими дурацкими замечаниями. Ухура, ты мне сейчас понадобишься у навигационного пульта.
   – Я уже здесь.
   Офицер связи попросила андорского навигатора из его кресла и села за пульт неподалеку от Зулу. Ее темно-кофейные глаза скользили по экрану, а на лице застыло выражение полного спокойствия и сосредоточенности, всегда характерное для Ухуры в критические минуты.
   – Орионский полицейский крейсер "Мекуфи" вошел в зону поражения. – Зулу быстро бросил корабль в крутой поворот, и фазерный выстрел пронесся мимо. – Расстояние немногим более трех тысяч километров.
   – Как раз здесь они нам и нужны. – Зулу всмотрелся в сложные параболические уравнения, выведенные перед ним на экране, в последний раз проверяя свои расчеты. Потом быстро взглянул в сторону инженерной рабочей станции. – Какую максимальную скорость вы можете нам обеспечить?
   Усики андорца напряглись:
   – При острой необходимости можно включить четвертую сверхсветовую. Но только на несколько минут.
   – Превосходно. Ждите моего сигнала.
   Зулу вновь обратился к смотровому экрану, вглядываясь в медленно вырисовывающиеся из светящегося пятна отдельные очертания "Энтерпрайза" и "Умифиму". Путь, который он планировал пройти между двумя кораблями, должен был пролегать среди множества светящихся корон, оставшихся от торпедных взрывов. К тому же зона предстоящего полета "Шраса" освещалась изнутри эпизодически возникающими опалово-огненными всполохами фазерных взрывов. Рулевой не сводил глаз с обманчиво неповоротливой фигуры орионского истребителя, и проворные пальцы Зулу были готовы в любую секунду выполнить заранее продуманный маневр.
   – Орионский полицейский крейсер "Мекуфи" находится сейчас на расстоянии двух тысяч километров, – напряженным голосом доложила Ухура.
   – Вот теперь включай четвертую! – Зулу активировал первый из заранее запрограммированных маневров, и "Шрас" вихрем понесся прямо в активную зону боевых действий. Смотровой экран на какое-то время ярко засветился от шумового статического сигнала, когда они промчались сквозь фотонную корону. Затем экран снова очистился, и на нем появился едва заметный мерцающий след летящего впереди "Умифиму". Далее маленький андорский транспорт с невероятной для его возможностей быстротой пилотирования закружился по спирали вокруг вражеского корабля. Он пролетел настолько близко к орионскому истребителю, что на нем довольно скоро загудели все датчики тревоги, предупреждающие об опасном сближении.
   – Сейчас для "Умифиму" появляется кроме "Энтерпрайза" дополнительная цель, в которую ему придется стрелять. – Зулу стиснул зубы, когда "Шрас" взвился в крутом вираже, уходя вверх от неожиданного плотного огня фазеров истребителя. – А теперь посмотрим, сможем ли мы заставить "Мекуфи" стрелять вместо нас в своих.
   Зулу направил корабль дальше, вырываясь из притяжения вихревых гравитационных полей, а затем включил на рулевом компьютере отработку второго заранее запрограммированного маневра. На этот раз маленький корабль накренился набок и тут же устремился в промежуток между двумя орионскими кораблями. Там он завис на несколько секунд, дерзко вызывая на себя вражеский огонь.
   Ухура подняла голову от навигационного монитора и взволнованно посмотрела на Зулу темными глазами:
   – "Мекуфи" на расстоянии всего одной тысячи километров!
   – Приборы показывают, что они выпустили фотонные торпеды, – нарушил молчание один из андорцев. Зулу вновь услышал жалобный стон Муава Хаслева. – Торпеды приближаются по вектору девяносто пять точка шесть...
   – Фазерный залп со стороны "Умифиму"! – встревоженно сказал второй андорец. Корабельные приборы пронзительно зазвенели, предупреждая об опасности поражения. – Попадание в бортовую защиту...
   – Сделай же что-то, рулевой! – закричал капитан-андорец. – Эти орионцы разнесут нас сейчас в щепки!
   – О нет, это у них не получится.
   Зулу сделал глубокий вдох и задал рулевой системе последний из заготовленных приказов. "Шрас" протестующе затрясся, когда сверхсветовой двигатель резко изменил траекторию полета. Корабль отбросило назад прямо на "Умифиму". В самый последний момент андорский корабль увернулся и скользнул прямо под фальшивые грузовые трюмы истребителя, где орионские фазеры не могли поразить его. "Шрас" выскочил с другой стороны, и камеры подачи изображения на смотровой экран автоматически включили картину оставшихся позади неприятельских кораблей. Зулу улыбнулся, заметив сверкающую вспышку фотонной торпеды, идущей далеко позади по их сверхсветовому следу.
   – Чему ты так радуешься? – язвительно спросил Хаслев. – "Мекуфи" только что выпустил в нас свои фотонные торпеды!
   – Но они же выстрелили до того, как мы нырнули под брюхо "Умифиму".
   Зулу смотрел на смотровой экран, не сводя глаз с "Мекуфи". Полицейский крейсер резко накренился, ускользая от светящейся короны торпедных осколков, вырвавшихся из боковых орудий "Умифиму".
   – Чем хороши фотонные торпеды, – бросил он Хаслеву, – так это тем, что они не отличают своих от чужих.