Страница:
Лорд Кастлери встретил вошедшего не очень радушно, совсем не так, как во время их предыдущих встреч. Это был очень серьезный человек, посвятивший всего себя работе. Он был непреклонно уверен в том, что дело, которым он занимался, было очень важным и от него зависело будущее всей страны. Адам предположил, что, возможно, за такой неприветливый прием он должен благодарить сэра Чарльза Стюарта, считавшегося человеком довольно легкомысленным, из-за чего Кастлери не рассыпался в любезностях, принимая у себя одного из его помощников.
Министр, нахмурившись, быстро просмотрел все бумаги, которые передал ему Адам от сэра Чарльза. Затем с таким же выражением лица встал из-за стола и сказал:
– Я буду вам очень признателен, если вы пройдете со мной.
Кастлери привел его в темную, мрачную комнату. Там стоял стол и несколько стульев, два из которых были уже заняты. На одном сидел человек, которого Дьюард сразу узнал, хотя они не встречались уже более пятнадцати лет. Это был Эл Гренби, отец Тэлбота Раули. Этот человек иногда навещал своего брата лорда Анандейла в то время, когда Адам жил в Финли-Эббате, но едва ли Гренби даже подозревал о существовании маленького Дьюарда, который, в свою очередь, хорошо помнил его. Гренби тогда производил впечатление очень спокойного и вежливого человека. Годы мало изменили его, лишь слегка посеребрили волосы сединой.
Другой человек был представлен как лорд Палмерстон, министр обороны. Это был красивый, кареглазый мужчина, примерно одного возраста с Адамом. Он улыбнулся и сразу же расположил к себе Дьюарда, который почувствовал, что может хотя бы рассчитывать на чью-то поддержку из присутствующих здесь. Не понимая, для чего его привели в эту комнату, он, как только вошел сюда, сразу же почувствовал, что приглашен был к этим людям не для дружеской беседы.
– Дьюард отправился на полуостров вместе с сэром Чарльзом Стюартом, – начал Кастлери, будто бы напоминая остальным о том, что им было уже известно. – Несколько последних лет он помогал лорду Веллингтону. – Затем он обратился к Адаму: – Вы действуете, как правило, по своей инициативе, насколько мне известно?
– Действительно, у меня не бывает конкретных поручении. Моя основная задача – добывать информацию, полезную для армии, – ответил Дьюард.
– Британской армии?
– Конечно же, сэр. Какой же еще?!
Кастлери был невозмутим.
– Я слышал, вы владеете языками?
– Я говорю по-испански и португальски.
– И по-французски?
– Да, я также владею и французским. Кроме того, я говорю на хинди и еще на нескольких языках, распространенных в Индии. Также могу читать на итальянском и немного знаком с немецким. Но, к сожалению, ни русского, ни других восточно-европейских языков не знаю.
Лорд Кастлери нахмурился, как будто Дьюард был слишком дерзок, впрочем, таковым он и являлся в действительности. Адам уже понял, почему ему задавались подобные вопросы, но не собирался сразу же раскрывать свои карта.
Настала очередь лорда Гренби подать свой голос:
– Разыскивая, э-э, нужную вам информацию, вы познакомились со многими испанцами?
– Да, – ответил Адам, не увидев сочувствия на лице Гренби. – Я провел много времени на юге Испании, где завел знакомства с герильерос – бойцами испанского сопротивления.
– Ясно. Но также вы встречались и с французами? – продолжил свой допрос отец Тэлбота.
– Конечно.
Гренби поднял брови.
– Как это понимать?
– Французы наши враги, как вам известно, – спокойно пояснил Дьюард. – И очень часто наше командование нуждается в достоверных сведениях об их маневрах. А, по моему мнению, самую достоверную информацию можно получить только из первых рук.
– Как именно?
– Путем расспросов. – Адам улыбнулся. Лорд Памерстон улыбнулся ему в ответ.
– Я думаю, – сказал лорд Кастлери, снова взяв контроль над ситуацией в свои руки, – вам следует выражаться яснее, Дьюард.
Адам изучающе оглядел всех, сидевших вокруг него.
– Многоуважаемые джентльмены, – произнес он. – Возможно, вы не очень понимаете обстановку на войне. Британские офицеры хорошо знакомы со своими коллегами из французской армии, и когда военные действия прекращаются, то отношения между недавними врагами устанавливаются далекие от ненависти. Уверяю вас, хотя эти люди и воюют с нами, они – всего лишь обычные люди, а не звери. А теперь, может быть, вы объясните, в чем вы меня обвиняете?
Гренби хотел было что-то сказать, но Кастлери опередил его.
– Вы ни в чем не обвиняетесь, Дьюард. Пока нет. Но у меня есть письмо, которое лорд Гренби получил от своего сына, полковника Раули. Оно касается ваших действий в Саламанке.
На минуту в кабинете воцарилась напряженная тишина.
Адам не переживал за себя, но не мог не тревожиться за Каролину. Он не предполагал, что Тэлбот начнет действовать так быстро.
– Следует сказать, что мой сын не стал бы вмешиваться в это дело, если бы его не беспокоила безопасность вдовы его кузена миссис Раули, – сказал Гренби, подчеркивая, что он лишь хотел прояснить дело. – Насколько я понимаю, вы ее сопровождали.
– Да, я сопровождал ее, – подтвердил Адам, но его интересовало, что именно написал об этом Раули в своем письме. – Мы поехали в Саламанку, чтобы разыскать ее дочь, которая была похищена. Там нас арестовали. Но полковник Леко проникся сочувствием к несчастной женщине и оказал неоценимое содействие, помогая нам отыскать ребенка.
Кастлери произнес:
– Да, полковник Раули писал об этом происшествии. Вы хорошо знакомы с Леко?
– Я знал его раньше, – осторожно сказал Дьюард. Он не хотел говорить сейчас о причинах похищения Эмили и покушения на Каролину.
– Мне кажется, вы знакомы с ним очень хорошо. – Кастлери взял один из двух документов, лежавших перед ним. – Полковник Раули переслал нам показания одного испанца по имени Лаймон, который утверждает, что вы очень тесно сотрудничали с Леко, и французский полковник вместе со своими людьми подчинялся вам.
Адам почувствовал, как в нем закипала ярость.
– Этот ваш Лаймон, кем бы он там ни был, ошибается!
– Простите, – заговорил Памерстон, – а этот Лаймон, он – британский шпион? И если нет, то почему он все докладывает полковнику Раули, который служит в артиллерии? И даже если он просто бедный человек, торгующий информацией за деньги, почему он в первую очередь обратился к полковнику Раули?
В комнате воцарилась тишина. Кастлери, почувствовавший себя неспокойно, сказал:
– Существует много вещей, о которых мы не знаем. Полковник Раули должен скоро приехать в отпуск, и когда он будет здесь, то, несомненно, сможет разъяснить нам эти вопросы. – Затем он обратился к Адаму: – Мы продолжим нашу беседу в другой раз, Дьюард. А пока вы не должны выезжать из Лондона.
Внутри у Адама все кипело. Тэлбот подстроил все это специально, чтобы помешать ему поехать к Малгрейву. И как теперь он сможет обвинить полковника Раули в причастности к преступлению, если тот уже опередил своего противника, перекрыв ему все ходы и выходы? Ведь выдвинутое им обвинение, предъявляемое Адаму, было намного серьезнее, чем можно было предполагать. Кастлери нахмурился.
– Вы понимаете, о чем идет речь?
– Да, конечно. – Дьюард прекрасно знал, на что они намекали. – Речь идет об измене.
ГЛАВА 16
Министр, нахмурившись, быстро просмотрел все бумаги, которые передал ему Адам от сэра Чарльза. Затем с таким же выражением лица встал из-за стола и сказал:
– Я буду вам очень признателен, если вы пройдете со мной.
Кастлери привел его в темную, мрачную комнату. Там стоял стол и несколько стульев, два из которых были уже заняты. На одном сидел человек, которого Дьюард сразу узнал, хотя они не встречались уже более пятнадцати лет. Это был Эл Гренби, отец Тэлбота Раули. Этот человек иногда навещал своего брата лорда Анандейла в то время, когда Адам жил в Финли-Эббате, но едва ли Гренби даже подозревал о существовании маленького Дьюарда, который, в свою очередь, хорошо помнил его. Гренби тогда производил впечатление очень спокойного и вежливого человека. Годы мало изменили его, лишь слегка посеребрили волосы сединой.
Другой человек был представлен как лорд Палмерстон, министр обороны. Это был красивый, кареглазый мужчина, примерно одного возраста с Адамом. Он улыбнулся и сразу же расположил к себе Дьюарда, который почувствовал, что может хотя бы рассчитывать на чью-то поддержку из присутствующих здесь. Не понимая, для чего его привели в эту комнату, он, как только вошел сюда, сразу же почувствовал, что приглашен был к этим людям не для дружеской беседы.
– Дьюард отправился на полуостров вместе с сэром Чарльзом Стюартом, – начал Кастлери, будто бы напоминая остальным о том, что им было уже известно. – Несколько последних лет он помогал лорду Веллингтону. – Затем он обратился к Адаму: – Вы действуете, как правило, по своей инициативе, насколько мне известно?
– Действительно, у меня не бывает конкретных поручении. Моя основная задача – добывать информацию, полезную для армии, – ответил Дьюард.
– Британской армии?
– Конечно же, сэр. Какой же еще?!
Кастлери был невозмутим.
– Я слышал, вы владеете языками?
– Я говорю по-испански и португальски.
– И по-французски?
– Да, я также владею и французским. Кроме того, я говорю на хинди и еще на нескольких языках, распространенных в Индии. Также могу читать на итальянском и немного знаком с немецким. Но, к сожалению, ни русского, ни других восточно-европейских языков не знаю.
Лорд Кастлери нахмурился, как будто Дьюард был слишком дерзок, впрочем, таковым он и являлся в действительности. Адам уже понял, почему ему задавались подобные вопросы, но не собирался сразу же раскрывать свои карта.
Настала очередь лорда Гренби подать свой голос:
– Разыскивая, э-э, нужную вам информацию, вы познакомились со многими испанцами?
– Да, – ответил Адам, не увидев сочувствия на лице Гренби. – Я провел много времени на юге Испании, где завел знакомства с герильерос – бойцами испанского сопротивления.
– Ясно. Но также вы встречались и с французами? – продолжил свой допрос отец Тэлбота.
– Конечно.
Гренби поднял брови.
– Как это понимать?
– Французы наши враги, как вам известно, – спокойно пояснил Дьюард. – И очень часто наше командование нуждается в достоверных сведениях об их маневрах. А, по моему мнению, самую достоверную информацию можно получить только из первых рук.
– Как именно?
– Путем расспросов. – Адам улыбнулся. Лорд Памерстон улыбнулся ему в ответ.
– Я думаю, – сказал лорд Кастлери, снова взяв контроль над ситуацией в свои руки, – вам следует выражаться яснее, Дьюард.
Адам изучающе оглядел всех, сидевших вокруг него.
– Многоуважаемые джентльмены, – произнес он. – Возможно, вы не очень понимаете обстановку на войне. Британские офицеры хорошо знакомы со своими коллегами из французской армии, и когда военные действия прекращаются, то отношения между недавними врагами устанавливаются далекие от ненависти. Уверяю вас, хотя эти люди и воюют с нами, они – всего лишь обычные люди, а не звери. А теперь, может быть, вы объясните, в чем вы меня обвиняете?
Гренби хотел было что-то сказать, но Кастлери опередил его.
– Вы ни в чем не обвиняетесь, Дьюард. Пока нет. Но у меня есть письмо, которое лорд Гренби получил от своего сына, полковника Раули. Оно касается ваших действий в Саламанке.
На минуту в кабинете воцарилась напряженная тишина.
Адам не переживал за себя, но не мог не тревожиться за Каролину. Он не предполагал, что Тэлбот начнет действовать так быстро.
– Следует сказать, что мой сын не стал бы вмешиваться в это дело, если бы его не беспокоила безопасность вдовы его кузена миссис Раули, – сказал Гренби, подчеркивая, что он лишь хотел прояснить дело. – Насколько я понимаю, вы ее сопровождали.
– Да, я сопровождал ее, – подтвердил Адам, но его интересовало, что именно написал об этом Раули в своем письме. – Мы поехали в Саламанку, чтобы разыскать ее дочь, которая была похищена. Там нас арестовали. Но полковник Леко проникся сочувствием к несчастной женщине и оказал неоценимое содействие, помогая нам отыскать ребенка.
Кастлери произнес:
– Да, полковник Раули писал об этом происшествии. Вы хорошо знакомы с Леко?
– Я знал его раньше, – осторожно сказал Дьюард. Он не хотел говорить сейчас о причинах похищения Эмили и покушения на Каролину.
– Мне кажется, вы знакомы с ним очень хорошо. – Кастлери взял один из двух документов, лежавших перед ним. – Полковник Раули переслал нам показания одного испанца по имени Лаймон, который утверждает, что вы очень тесно сотрудничали с Леко, и французский полковник вместе со своими людьми подчинялся вам.
Адам почувствовал, как в нем закипала ярость.
– Этот ваш Лаймон, кем бы он там ни был, ошибается!
– Простите, – заговорил Памерстон, – а этот Лаймон, он – британский шпион? И если нет, то почему он все докладывает полковнику Раули, который служит в артиллерии? И даже если он просто бедный человек, торгующий информацией за деньги, почему он в первую очередь обратился к полковнику Раули?
В комнате воцарилась тишина. Кастлери, почувствовавший себя неспокойно, сказал:
– Существует много вещей, о которых мы не знаем. Полковник Раули должен скоро приехать в отпуск, и когда он будет здесь, то, несомненно, сможет разъяснить нам эти вопросы. – Затем он обратился к Адаму: – Мы продолжим нашу беседу в другой раз, Дьюард. А пока вы не должны выезжать из Лондона.
Внутри у Адама все кипело. Тэлбот подстроил все это специально, чтобы помешать ему поехать к Малгрейву. И как теперь он сможет обвинить полковника Раули в причастности к преступлению, если тот уже опередил своего противника, перекрыв ему все ходы и выходы? Ведь выдвинутое им обвинение, предъявляемое Адаму, было намного серьезнее, чем можно было предполагать. Кастлери нахмурился.
– Вы понимаете, о чем идет речь?
– Да, конечно. – Дьюард прекрасно знал, на что они намекали. – Речь идет об измене.
ГЛАВА 16
Каролине доставляло огромное удовольствие наслаждаться природой живописного Суссекса. Кругом раскинулись бескрайние, зеленые поля и луга. Высокое лазурное небо было безоблачно-чистым. Погода стояла замечательная, но воздух был несколько влажен. Чувствовалось, что это Англия. И солнце здесь грело слабее, чем в Испании.
Рядом молча шла Джейн. Когда Каролина была беременною, они с сестрой часто здесь гуляли, и, помнится, у них всегда было много тем для разговоров. Кажется, так много всего произошло с тех пор, но говорить как будто и не о чем было.
Но, быть может, это была единственная возможность поговорить с сестрой наедине. Муж Джейн, Уилл, предложил им прогуляться одним, оставив детей на попечение Елены и Хокинса.
Как будто чувствуя нежелание Каролины рассказывать о себе, сестра поведала ей обо всех новостях, происшедших в последнее время в семье Беннетов. Фанни, их старшая сестра, уже строила планы на замужество своей семнадцатилетней дочери. София ждала своего мужа, капитана флота, в отпуск.
Джеймс, их брат, получал удовольствие от своего нового назначения и стал, как сказала Джейн, еще более напыщенным. Их мать гостила у Софии, но сейчас уже вернулась домой. Она живет вместе с Джеймсом и его семьей в Финли-Эббате.
Закончив свой рассказ, Джейн внимательно посмотрела на молчаливую сестру.
– Ты собираешься вернуться в Финли-Эббат? – осторожно спросила она.
Каролина подумала, что этот вопрос был результатом ее нежелания говорить о себе. Не хотелось заводить речь о поездке в Стаффордшир, но сейчас это было неизбежно.
– Когда все будут улажены, – сказала она, не объясняя, какие именно дела она имела в виду, так как решила не сообщать сестре о своих подозрениях насчет Тэлбота Раули.
Джейн мало изменилась за последние четыре года. Разве что, несколько легких морщинок прибавилось.
– Мама очень беспокоится о тебе, – сказала она.
Каролина вспомнила свою последнюю поездку домой. Хотя маме и Джеймсу не были известны подробности мошенничества, в котором был обвинен Джеред, они только знали, что он обесчещен и находится в затруднительном финансовом положении, но…
– Как ты могла, Каролина? – упрекнула ее мама в раздражении. – Как ты могла так плохо вести дела? Разве не обязанность жены следить за тем, чтобы дела мужа были в порядке?
С тех пор она больше не видела свою мать. Они изредка писали друг другу письма, но в них ничего, кроме семейных новостей, не было.
– Во время нашей последней встречи она не показалась мне очень обеспокоенной, – с горечью возразила сестре Каролина.
Джейн нарвала букетик полевых цветов.
– Не стану отрицать, что мама пять лет назад неправильно вела себя. И Джеймс тоже. Он был так обеспокоен потерянной честью семьи Раули, что не мог постоять за свою сестру. Но я знаю, что мама очень переживает. Она не может понять, почему ты уехала в Лиссабон.
– Мама никогда не понимала, что и почему я делаю!
Так было всегда. Непослушание дочери всегда разочаровывало мать. Хотя Каролине казалось, что она всегда поступала в своей жизни именно так, как хотелось ее семье. Если бы она поступала по-своему, то, может быть, отношения между ними были бы теперь намного лучше.
Вскоре сестры подошли к небольшому ручейку и, не сговариваясь, направились к согретому солнцем камню, лежащему возле журчащей струйки воды, и на котором раньше они так часто сидели, разговаривая по душам. Джейн села на камень и, глядя на веселый ручеек, спросила:
– Ты никогда не простишь их, не так ли?
– Потому что они не поддержали Джереда в трудную минуту? – спросила в свою очередь Каролина.
– Прежде всего из-за того, что они уговорили тебя выйти за него замуж.
Под пристальным взглядом Джейн она усмехнулась.
– Тогда и я тоже думала, что хочу выйти за Джереда.
– Но мама, папа, Джеймс и все остальные в один голос твердили тебе, что он – самая подходящая партия, и что вы с ним будете прекрасно жить, а у них появятся знатные родственники и хорошие связи. – Выдержав паузу, она спросила вкрадчивым голосом: – А как Адам?
Каролина с удивлением посмотрела на сестру.
Джейн тоже знала его с детства, но сестры никогда не говорили о нем. Каролина никогда не рассказывала ей о своих чувствах к нему, хотя ее отношения с Джейн были более близкими, чем с Фанни или Софией. Она была старше Каролины на пять лет, и в детстве они мало проводили времени вместе. Но потом она всегда была на стороне младшей сестры, вопреки всем остальным членам семьи. Именно тогда Каролина начала ценить свою спокойную, благоразумную сестру, но в то время она уже была в ссоре с Адамом и не имела охоты разговаривать с кем-либо о нем. Однако, она могла бы понять, что Джейн догадывалась обо всем. Сестры всегда все замечают.
– Я не слепая, Каро. Я видела, как Адам смотрел на тебя, когда мы с Уиллом были в Финли-Эббате еще до твоего замужества. И я видела, как ты смотрела на него.
– И как же? Джейн улыбнулась.
– Как будто бы ты узнала какую-то тайну и была сильно напугана ею.
– Я не могла выйти замуж за Адама, – нахмурившись, заговорила Каролина. – Нам бы не на что было жить. Мы бы влачили жалкое существование.
Джейн внимательно посмотрела на нее.
– Но я ничего не сказала о замужестве.
Да, это были собственные мысли Каролины, которые неожиданно устремились в этом направлении. Глядя на весело журчащий ручеек, она вспомнила вдруг, как Уилл улыбался Джейн, когда сестры отправлялись на прогулку. Нет, они с Адамом совсем не были похожи на эту спокойную, любящую пару. Как день и ночь, как ревность и желание, так и они подходили друг другу. Они были совершенно разными, но что-то их неразрывно связывало. Ни разу за свои двадцать семь лет не завидовала Каролина так своей сестре, как сейчас. Хотя в тот день, когда Джейн объявила семье о помолвке с Уиллом Фентоном, она не испытывала никакой зависти. Скорее, наоборот. Но зато теперь…
Она горько рассмеялась своим мыслям.
– Что случилось? – спросила Джейн.
– Я просто вспомнила, как мне было жалко тебя, когда вы с Уиллом обручились, – сказала Каролина. – Я думала: «Бедная Джейн! Он всего лишь священник и к тому же совсем некрасивый!» – Она виновато посмотрела на сестру. – Прости меня, дорогая, я уверена, что для тебя он – самый красивый мужчина в мире, но…
– Нет. Не самый красивый. Просто самый хороший.
От успокаивающей уверенности, прозвучавшей в голосе Джейн, на глазах Каролины навернулись слезы.
– И только спустя годы я поняла, что тебе можно было лишь позавидовать.
– Замужество никогда не бывает легким, Каро. У нас с Уиллом тоже было немало трудностей. Но нам, слава Богу, удалось их преодолеть. Просто немыслимо, что могут вместе вынести два любящих человека.
Хотя имя Адама не было упомянуто, Каролина знала, что они говорили именно о нем.
– Пора возвращаться, – сказала Джейн, поднимаясь и поправляя юбку. – Дети, наверное, заждались обеда.
Сестра согласилась с ней, но еще не знала, радоваться ей или нет, что откровенный разговор между ними так и не состоялся.
Хокинс внимательно посмотрел на нее и отметил, что они с сестрой очень похожи. Тот же самый овал лица, те же губы сердечком, такие же тонкие брови и светлые волосы. Но Каролина выглядела более хрупкой, чем сестра. Конечно, Джейн, родившая четверых детей и не испытавшая ни голода, ни испанской зимы, была полнее своей сестры. Но Хокинс понимал, что ей тоже приходилось не всегда сладко. Фентоны жили на скромное жалованье мужа-священника, и тем не менее Джейн выглядела вполне удовлетворенной своей жизнью. Ей нравился мир, в котором она жила, она никогда не сомневалась в любви своего мужа и в благополучии своих детей.
Дом Фентонов был, конечно, тесноватым. Хокинс вспомнил загроможденную гостиную, где повсюду были разбросаны детские игрушки. Во всех комнатах витали запахи детей, собак и свежеиспеченных булочек. Но как преобразилась Елена, попав в эту теплую домашнюю обстановку! Он вспомнил ее милое, озаренное улыбкой лицо, когда она разговаривала с одним из сынов Фентона, которому было одиннадцать лет. Елена и Джейн сразу же нашли общий язык и подружились. Если они не возились с детьми, то перешептывались о каких-то таинственных вещах, о которых могут знать только женщины. Давно он уже не видел свою подругу в таком хорошем настроении.
Хокинс обнял ее. На корабле они много времени проводили вместе, но ни разу не заговаривали о будущем. Он прекрасно осознавал, что ему было нужно, но проблема заключалась в том, что он не имел понятия, как сделать, чтобы было хорошо не только для него, но и для Елены.
Знакомый запах ее любимых духов напомнил ему о тех временах, когда он проще смотрел на жизнь. А теперь женитьба виделась ему делом гораздо более сложным, чем просто обмен кольцами, красивые слова и подписи на бумаге.
Когда они приехали к Фентонам, первой гостей встречала не Джейн, а ее муж с ребенком на руках, и еще двое ребят держались за его сутану. Пусть Уилл Фентон и не был богат, но он мог предложить своей Джейн крышу над головой. К тому же у него была постоянная работа, которая не заставляла его проводить долгие месяцы вдали от жены и детей. И если Фентоны были счастливы, то это была их общая заслуга.
Хокинс посмотрел на Эмили, безмятежно спавшую на коленях своей матери. Эта славная девчушка прожила на белом свете четыре года, но чего она только не насмотрелась за это время! И он не пожелал бы своему ребенку пройти через то, что пришлось пережить ей.
Стук колес и свет, пробивавшийся сквозь шторы на окне кареты, сообщали о том, что они уже подъезжали к Лондону.
Эмили проснулась.
– Мы уже приехали?
Каролина открыла глаза и, улыбнувшись, сказала:
– Теперь уже скоро.
Малышка выглянула в окно и спросила:
– А мы еще поедем в Суссекс?
– Наверное, – ответила ее мать.
Девочка посмотрела на Хокинса и спросила:
– А вы с Еленой поедете с нами? Мужчина на мгновение задумался, болезненно осознавая неопределенность своей жизни.
– Может быть, – сказал он и виновато посмотрел на Каролину, испугавшись, что та сочтет это за навязчивость.
Эмили ответ вполне удовлетворил.
– В следующий раз нам надо взять с собой и Адама. – Затем, помолчав минутку, несмело произнесла: – Мама…
– Что, дочка?
– Ты купишь мне щеночка? Или котеночка? Как у тети Джейн.
Каролина посмотрела на девочку внимательнее. Эмили очень редко что-нибудь просила. Наверное, она понимала, что мать ей может дать немного, однако сегодня девочка была просто очарована четвероногими любимцами своих кузенов. Эта просьба была такой незамысловатой. Но она заставила женщину задуматься, где они с дочерью будут жить, с кем и как.
– Когда у нас будет свой дом, – сказала Каролина. Малышка улыбнулась и прижалась к маме. Та крепче обняла девочку. Как хорошо было снова увидеть Джейн, Уилла и их детей. Хорошо, что Эмили познакомилась со своими кузенами. Но эта поездка принесла много новых дум Каролине. Раньше весь хаос дома Джейн напоминал ей настоящий улей. А сегодня их жизнь напомнила ей обо всем, чего не хватало им с дочерью. Хорошо, что у малышки были дядя, тетя, кузены, но у нее должна быть и своя семья.
Каролина вздохнула и еще крепче прижала Эмили к себе, вспоминая свой разговор с сестрой у ручья. Джейн догадывалась о ее чувствах к Адаму, но ей ничего не было известно обо всех неприятностях, которые у них возникли, а сама Каролина не могла решиться, чтобы рассказать ей об этом. Слишком свежа еще была ее рана.
Когда они въехали на Ред Дайон Сквер, Эмили снова сморил сон.
Но в доме Уэлстонов еще не спали. Дворецкий Джон сообщил приехавшим, что их ждут в гостиной. Поэтому, уложив дочку в кровать, Каролина поспешила спуститься вниз.
Когда она вошла в гостиную, разговор, который там велся, резко оборвался. Это ее сразу насторожило. Мирно горел огонь в камине, но атмосфера в помещении была какой-то напряженной. Чай еще стоял на столе, однако никто к нему так и не притронулся. Маргарет сидела, как обычно, в своем кресле, рядом с нею расположился Чарльз – оба выглядели очень обеспокоенными и отводили глаза в сторону, стараясь не смотреть на вошедшую в гостиную женщину.
Один лишь Адам выглядел совершенно спокойным. Он беспечно развалился в кресле, и на лице его блуждала загадочная улыбка. Сердце Каролины забилось быстрее. Ей хорошо было известно, что обычно он старался казаться таким спокойным в самые критические моменты своей жизни.
– Я рада, что вы уже вернулись, – произнесла Маргарет, поворачиваясь к двери. – Надеюсь, ваша сестра и ее семья в порядке, Каролина.
– Да, все хорошо. Спасибо. – Она перевела взгляд с тетушки на племянника, не боясь встретиться с ним взглядом. – Я думаю, вам стоит поскорее рассказать о том, что произошло.
– Сначала сядьте, дорогая. И тогда Адам постарается вам все объяснить. – Миссис Уэлстон посмотрела на Дьюарда так, как бывало, когда он в детстве, набедокурив, пытался скрыть от нее свою шалость.
Он улыбнулся.
– Это нужно было ожидать. Я должен был предвидеть все заранее.
Чарльз тяжело вздохнул, но не произнес ни слова.
– Предвидеть что? – требовательно спросил его Хокинс, садясь на диван рядом с Еленой.
– Я был у лорда Кастлери сегодня утром, – тихо проговорил Адам. И этот тон ужасно обеспокоил Каролину. – Там меня ждали. Причем, целая комиссия. Они хотели задать мне несколько вопросов, касающихся нашего путешествия.
– Каких вопросов? – спросила она, предчувствуя недоброе и сжав руки в кулаки так, что ногти больно впились в ладони.
Дьюард посмотрел на нее своими темными глазами, полными возмущения и гнева, но, судя по всему, это не имело никакого отношения к проблемам, возникшим между ними после их последней ссоры.
– К Тэлботу Раули можно относиться по-разному, Каро, но глупцом его не назовешь, он оказался умнее, чем я предполагал. Этот дальновидный полковник вынудил известного нам худого испанца, кстати, его зовут Лаймон, письменно изложить показания против меня, то есть, этот бдительный гражданин ставит в известность нашего приятеля, что я, Дьюард, имел связи с французами в Саламанке. И, конечно, такие связи у меня были.
В гостиной воцарилась гробовая тишина. Было слышно лишь, как в камине потрескивали дрова.
Каролина тяжело вздохнула. Ее охватил панический страх. Она посмотрела на Адама с надеждой, что он сейчас ее успокоит, придумает что-нибудь, скажет, что это была шутка, или хотя бы обнимет, наконец! Но тот продолжал сидеть, словно каменный. Даже в такой момент она оставалась беспомощной и одинокой.
– Черт! – воскликнул Хокинс. – Черт возьми! – Он схватился за голову. – Простите, миссис Уэлстон.
– Ничего, ничего, – успокоила его Маргарет. – Я испытываю желание сказать то же самое.
– Ты сообщил Кастлери о наших подозрениях насчет Тэлбота? – спросила Каролина, в упор глядя на Адама.
– Вряд ли это был самый подходящий момент. Любое обвинение в адрес Тэлбота теперь будет рассматриваться как отчаянная попытка спасти свою шкуру. Именно на это он и рассчитывал.
Дьюард старательно скрывал свои эмоции. Когда он был таким, невозможно было понять, что он испытывал на самом деле.
Каролину охватило отчаяние. Отец ее ребенка был в опасности, а она не могла ничего сделать, она не могла даже разделить с ним все эти неприятности. Потом ее отчаяние сменилось чувством вины. Он не оказался бы в таком положении, если бы не вздумал помогать ей.
Она вскочила на ноги, понимая, что под маской внешнего спокойствия Адам скрывал свой страх. Он был напуган точно так же, как и она сама.
– Какой ужас! Они обвиняют тебя в измене!
– Официально они ни в чем меня не обвиняют. – Он налил себе в чашку чаю.
Каролина испытывала непреодолимое желание вырвать из его рук эту красивую чашку и швырнуть ее в камин.
– Все равно рано или поздно они обвинят тебя.
– У них нет доказательств.
Чарльз, все это время внимательно рассматривавший свои руки, поднял глаза на племянника.
– Признать тебя виновным не так уж и сложно.
– Кто там еще был? – Каролина заставила себя снова сесть. Она чувствовала себя очень неуютно.
– Лорд Памерстон. Я думаю, что он на моей стороне. – Адам осторожно поставил чашку на стол. – И лорд Гренби. Тэлбот написал ему, и тот обратился к Кастлери.
Конечно, вполне естественно, что Тэлбот пытался использовать политическое положение своего отца. У Каролины затеплилась надежда: возможно, она все-таки сможет помочь уладить это дело.
– Несомненно, это усложнило наше положение, – тем же невозмутимым голосом продолжал Дьюард. – Любое наше действие, любое вмешательство в ход событий будет неофициальным. Но разве раньше нам не приходилось так выкручиваться, а, Хокинс?
– Да, конечно. – У обеспокоенного приятеля вырвался нервный смешок. – Если уж нам удавалось водить за нос французских вояк, то уж со своими как-нибудь разберемся.
– Вот именно, – усмехнувшись, согласился с ним Адам.
– Что они собираются предпринять дальше? – спросила Каролина.
Дьюард посмотрел на нее, и ей показалось, что в его глазах промелькнуло беспокойство, которое он тщательно скрывал.
– Они собираются побеседовать с Тэлботом Раули, – сказал он грубоватым тоном. – Он скоро явится в Англию в отпуск.
Только этого еще не хватало! Услышанная новость ошеломила ее.
– Чтобы предоставить им недостающие доказательства? – спросила она, скрывая свой испуг.
– Я не знаю. – Адам пристально смотрел на нее. – Я не думаю, что Тэлбот осмелится повторить здесь то, что он сделал на полуострове, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Но пока он будет находиться в той же стране, где и ты, я не хочу никакого риска. Ты должна быть осторожна, Каро. Я хочу, чтобы ты пообещала мне это.
Рядом молча шла Джейн. Когда Каролина была беременною, они с сестрой часто здесь гуляли, и, помнится, у них всегда было много тем для разговоров. Кажется, так много всего произошло с тех пор, но говорить как будто и не о чем было.
Но, быть может, это была единственная возможность поговорить с сестрой наедине. Муж Джейн, Уилл, предложил им прогуляться одним, оставив детей на попечение Елены и Хокинса.
Как будто чувствуя нежелание Каролины рассказывать о себе, сестра поведала ей обо всех новостях, происшедших в последнее время в семье Беннетов. Фанни, их старшая сестра, уже строила планы на замужество своей семнадцатилетней дочери. София ждала своего мужа, капитана флота, в отпуск.
Джеймс, их брат, получал удовольствие от своего нового назначения и стал, как сказала Джейн, еще более напыщенным. Их мать гостила у Софии, но сейчас уже вернулась домой. Она живет вместе с Джеймсом и его семьей в Финли-Эббате.
Закончив свой рассказ, Джейн внимательно посмотрела на молчаливую сестру.
– Ты собираешься вернуться в Финли-Эббат? – осторожно спросила она.
Каролина подумала, что этот вопрос был результатом ее нежелания говорить о себе. Не хотелось заводить речь о поездке в Стаффордшир, но сейчас это было неизбежно.
– Когда все будут улажены, – сказала она, не объясняя, какие именно дела она имела в виду, так как решила не сообщать сестре о своих подозрениях насчет Тэлбота Раули.
Джейн мало изменилась за последние четыре года. Разве что, несколько легких морщинок прибавилось.
– Мама очень беспокоится о тебе, – сказала она.
Каролина вспомнила свою последнюю поездку домой. Хотя маме и Джеймсу не были известны подробности мошенничества, в котором был обвинен Джеред, они только знали, что он обесчещен и находится в затруднительном финансовом положении, но…
– Как ты могла, Каролина? – упрекнула ее мама в раздражении. – Как ты могла так плохо вести дела? Разве не обязанность жены следить за тем, чтобы дела мужа были в порядке?
С тех пор она больше не видела свою мать. Они изредка писали друг другу письма, но в них ничего, кроме семейных новостей, не было.
– Во время нашей последней встречи она не показалась мне очень обеспокоенной, – с горечью возразила сестре Каролина.
Джейн нарвала букетик полевых цветов.
– Не стану отрицать, что мама пять лет назад неправильно вела себя. И Джеймс тоже. Он был так обеспокоен потерянной честью семьи Раули, что не мог постоять за свою сестру. Но я знаю, что мама очень переживает. Она не может понять, почему ты уехала в Лиссабон.
– Мама никогда не понимала, что и почему я делаю!
Так было всегда. Непослушание дочери всегда разочаровывало мать. Хотя Каролине казалось, что она всегда поступала в своей жизни именно так, как хотелось ее семье. Если бы она поступала по-своему, то, может быть, отношения между ними были бы теперь намного лучше.
Вскоре сестры подошли к небольшому ручейку и, не сговариваясь, направились к согретому солнцем камню, лежащему возле журчащей струйки воды, и на котором раньше они так часто сидели, разговаривая по душам. Джейн села на камень и, глядя на веселый ручеек, спросила:
– Ты никогда не простишь их, не так ли?
– Потому что они не поддержали Джереда в трудную минуту? – спросила в свою очередь Каролина.
– Прежде всего из-за того, что они уговорили тебя выйти за него замуж.
Под пристальным взглядом Джейн она усмехнулась.
– Тогда и я тоже думала, что хочу выйти за Джереда.
– Но мама, папа, Джеймс и все остальные в один голос твердили тебе, что он – самая подходящая партия, и что вы с ним будете прекрасно жить, а у них появятся знатные родственники и хорошие связи. – Выдержав паузу, она спросила вкрадчивым голосом: – А как Адам?
Каролина с удивлением посмотрела на сестру.
Джейн тоже знала его с детства, но сестры никогда не говорили о нем. Каролина никогда не рассказывала ей о своих чувствах к нему, хотя ее отношения с Джейн были более близкими, чем с Фанни или Софией. Она была старше Каролины на пять лет, и в детстве они мало проводили времени вместе. Но потом она всегда была на стороне младшей сестры, вопреки всем остальным членам семьи. Именно тогда Каролина начала ценить свою спокойную, благоразумную сестру, но в то время она уже была в ссоре с Адамом и не имела охоты разговаривать с кем-либо о нем. Однако, она могла бы понять, что Джейн догадывалась обо всем. Сестры всегда все замечают.
– Я не слепая, Каро. Я видела, как Адам смотрел на тебя, когда мы с Уиллом были в Финли-Эббате еще до твоего замужества. И я видела, как ты смотрела на него.
– И как же? Джейн улыбнулась.
– Как будто бы ты узнала какую-то тайну и была сильно напугана ею.
– Я не могла выйти замуж за Адама, – нахмурившись, заговорила Каролина. – Нам бы не на что было жить. Мы бы влачили жалкое существование.
Джейн внимательно посмотрела на нее.
– Но я ничего не сказала о замужестве.
Да, это были собственные мысли Каролины, которые неожиданно устремились в этом направлении. Глядя на весело журчащий ручеек, она вспомнила вдруг, как Уилл улыбался Джейн, когда сестры отправлялись на прогулку. Нет, они с Адамом совсем не были похожи на эту спокойную, любящую пару. Как день и ночь, как ревность и желание, так и они подходили друг другу. Они были совершенно разными, но что-то их неразрывно связывало. Ни разу за свои двадцать семь лет не завидовала Каролина так своей сестре, как сейчас. Хотя в тот день, когда Джейн объявила семье о помолвке с Уиллом Фентоном, она не испытывала никакой зависти. Скорее, наоборот. Но зато теперь…
Она горько рассмеялась своим мыслям.
– Что случилось? – спросила Джейн.
– Я просто вспомнила, как мне было жалко тебя, когда вы с Уиллом обручились, – сказала Каролина. – Я думала: «Бедная Джейн! Он всего лишь священник и к тому же совсем некрасивый!» – Она виновато посмотрела на сестру. – Прости меня, дорогая, я уверена, что для тебя он – самый красивый мужчина в мире, но…
– Нет. Не самый красивый. Просто самый хороший.
От успокаивающей уверенности, прозвучавшей в голосе Джейн, на глазах Каролины навернулись слезы.
– И только спустя годы я поняла, что тебе можно было лишь позавидовать.
– Замужество никогда не бывает легким, Каро. У нас с Уиллом тоже было немало трудностей. Но нам, слава Богу, удалось их преодолеть. Просто немыслимо, что могут вместе вынести два любящих человека.
Хотя имя Адама не было упомянуто, Каролина знала, что они говорили именно о нем.
– Пора возвращаться, – сказала Джейн, поднимаясь и поправляя юбку. – Дети, наверное, заждались обеда.
Сестра согласилась с ней, но еще не знала, радоваться ей или нет, что откровенный разговор между ними так и не состоялся.
* * *
Хокинс сидел в экипаже, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить дремавшую у него на плече Елену. Четыре часа назад отъехали они от дома Фентонов, но позднее время и обильный ужин, которым потчевала гостей Джейн, не располагали к разговорам. Эмили улеглась на другом сидении, положив голову на колени матери. Каролина же сидела отрешенная, с закрытыми глазами.Хокинс внимательно посмотрел на нее и отметил, что они с сестрой очень похожи. Тот же самый овал лица, те же губы сердечком, такие же тонкие брови и светлые волосы. Но Каролина выглядела более хрупкой, чем сестра. Конечно, Джейн, родившая четверых детей и не испытавшая ни голода, ни испанской зимы, была полнее своей сестры. Но Хокинс понимал, что ей тоже приходилось не всегда сладко. Фентоны жили на скромное жалованье мужа-священника, и тем не менее Джейн выглядела вполне удовлетворенной своей жизнью. Ей нравился мир, в котором она жила, она никогда не сомневалась в любви своего мужа и в благополучии своих детей.
Дом Фентонов был, конечно, тесноватым. Хокинс вспомнил загроможденную гостиную, где повсюду были разбросаны детские игрушки. Во всех комнатах витали запахи детей, собак и свежеиспеченных булочек. Но как преобразилась Елена, попав в эту теплую домашнюю обстановку! Он вспомнил ее милое, озаренное улыбкой лицо, когда она разговаривала с одним из сынов Фентона, которому было одиннадцать лет. Елена и Джейн сразу же нашли общий язык и подружились. Если они не возились с детьми, то перешептывались о каких-то таинственных вещах, о которых могут знать только женщины. Давно он уже не видел свою подругу в таком хорошем настроении.
Хокинс обнял ее. На корабле они много времени проводили вместе, но ни разу не заговаривали о будущем. Он прекрасно осознавал, что ему было нужно, но проблема заключалась в том, что он не имел понятия, как сделать, чтобы было хорошо не только для него, но и для Елены.
Знакомый запах ее любимых духов напомнил ему о тех временах, когда он проще смотрел на жизнь. А теперь женитьба виделась ему делом гораздо более сложным, чем просто обмен кольцами, красивые слова и подписи на бумаге.
Когда они приехали к Фентонам, первой гостей встречала не Джейн, а ее муж с ребенком на руках, и еще двое ребят держались за его сутану. Пусть Уилл Фентон и не был богат, но он мог предложить своей Джейн крышу над головой. К тому же у него была постоянная работа, которая не заставляла его проводить долгие месяцы вдали от жены и детей. И если Фентоны были счастливы, то это была их общая заслуга.
Хокинс посмотрел на Эмили, безмятежно спавшую на коленях своей матери. Эта славная девчушка прожила на белом свете четыре года, но чего она только не насмотрелась за это время! И он не пожелал бы своему ребенку пройти через то, что пришлось пережить ей.
Стук колес и свет, пробивавшийся сквозь шторы на окне кареты, сообщали о том, что они уже подъезжали к Лондону.
Эмили проснулась.
– Мы уже приехали?
Каролина открыла глаза и, улыбнувшись, сказала:
– Теперь уже скоро.
Малышка выглянула в окно и спросила:
– А мы еще поедем в Суссекс?
– Наверное, – ответила ее мать.
Девочка посмотрела на Хокинса и спросила:
– А вы с Еленой поедете с нами? Мужчина на мгновение задумался, болезненно осознавая неопределенность своей жизни.
– Может быть, – сказал он и виновато посмотрел на Каролину, испугавшись, что та сочтет это за навязчивость.
Эмили ответ вполне удовлетворил.
– В следующий раз нам надо взять с собой и Адама. – Затем, помолчав минутку, несмело произнесла: – Мама…
– Что, дочка?
– Ты купишь мне щеночка? Или котеночка? Как у тети Джейн.
Каролина посмотрела на девочку внимательнее. Эмили очень редко что-нибудь просила. Наверное, она понимала, что мать ей может дать немного, однако сегодня девочка была просто очарована четвероногими любимцами своих кузенов. Эта просьба была такой незамысловатой. Но она заставила женщину задуматься, где они с дочерью будут жить, с кем и как.
– Когда у нас будет свой дом, – сказала Каролина. Малышка улыбнулась и прижалась к маме. Та крепче обняла девочку. Как хорошо было снова увидеть Джейн, Уилла и их детей. Хорошо, что Эмили познакомилась со своими кузенами. Но эта поездка принесла много новых дум Каролине. Раньше весь хаос дома Джейн напоминал ей настоящий улей. А сегодня их жизнь напомнила ей обо всем, чего не хватало им с дочерью. Хорошо, что у малышки были дядя, тетя, кузены, но у нее должна быть и своя семья.
Каролина вздохнула и еще крепче прижала Эмили к себе, вспоминая свой разговор с сестрой у ручья. Джейн догадывалась о ее чувствах к Адаму, но ей ничего не было известно обо всех неприятностях, которые у них возникли, а сама Каролина не могла решиться, чтобы рассказать ей об этом. Слишком свежа еще была ее рана.
Когда они въехали на Ред Дайон Сквер, Эмили снова сморил сон.
Но в доме Уэлстонов еще не спали. Дворецкий Джон сообщил приехавшим, что их ждут в гостиной. Поэтому, уложив дочку в кровать, Каролина поспешила спуститься вниз.
Когда она вошла в гостиную, разговор, который там велся, резко оборвался. Это ее сразу насторожило. Мирно горел огонь в камине, но атмосфера в помещении была какой-то напряженной. Чай еще стоял на столе, однако никто к нему так и не притронулся. Маргарет сидела, как обычно, в своем кресле, рядом с нею расположился Чарльз – оба выглядели очень обеспокоенными и отводили глаза в сторону, стараясь не смотреть на вошедшую в гостиную женщину.
Один лишь Адам выглядел совершенно спокойным. Он беспечно развалился в кресле, и на лице его блуждала загадочная улыбка. Сердце Каролины забилось быстрее. Ей хорошо было известно, что обычно он старался казаться таким спокойным в самые критические моменты своей жизни.
– Я рада, что вы уже вернулись, – произнесла Маргарет, поворачиваясь к двери. – Надеюсь, ваша сестра и ее семья в порядке, Каролина.
– Да, все хорошо. Спасибо. – Она перевела взгляд с тетушки на племянника, не боясь встретиться с ним взглядом. – Я думаю, вам стоит поскорее рассказать о том, что произошло.
– Сначала сядьте, дорогая. И тогда Адам постарается вам все объяснить. – Миссис Уэлстон посмотрела на Дьюарда так, как бывало, когда он в детстве, набедокурив, пытался скрыть от нее свою шалость.
Он улыбнулся.
– Это нужно было ожидать. Я должен был предвидеть все заранее.
Чарльз тяжело вздохнул, но не произнес ни слова.
– Предвидеть что? – требовательно спросил его Хокинс, садясь на диван рядом с Еленой.
– Я был у лорда Кастлери сегодня утром, – тихо проговорил Адам. И этот тон ужасно обеспокоил Каролину. – Там меня ждали. Причем, целая комиссия. Они хотели задать мне несколько вопросов, касающихся нашего путешествия.
– Каких вопросов? – спросила она, предчувствуя недоброе и сжав руки в кулаки так, что ногти больно впились в ладони.
Дьюард посмотрел на нее своими темными глазами, полными возмущения и гнева, но, судя по всему, это не имело никакого отношения к проблемам, возникшим между ними после их последней ссоры.
– К Тэлботу Раули можно относиться по-разному, Каро, но глупцом его не назовешь, он оказался умнее, чем я предполагал. Этот дальновидный полковник вынудил известного нам худого испанца, кстати, его зовут Лаймон, письменно изложить показания против меня, то есть, этот бдительный гражданин ставит в известность нашего приятеля, что я, Дьюард, имел связи с французами в Саламанке. И, конечно, такие связи у меня были.
В гостиной воцарилась гробовая тишина. Было слышно лишь, как в камине потрескивали дрова.
Каролина тяжело вздохнула. Ее охватил панический страх. Она посмотрела на Адама с надеждой, что он сейчас ее успокоит, придумает что-нибудь, скажет, что это была шутка, или хотя бы обнимет, наконец! Но тот продолжал сидеть, словно каменный. Даже в такой момент она оставалась беспомощной и одинокой.
– Черт! – воскликнул Хокинс. – Черт возьми! – Он схватился за голову. – Простите, миссис Уэлстон.
– Ничего, ничего, – успокоила его Маргарет. – Я испытываю желание сказать то же самое.
– Ты сообщил Кастлери о наших подозрениях насчет Тэлбота? – спросила Каролина, в упор глядя на Адама.
– Вряд ли это был самый подходящий момент. Любое обвинение в адрес Тэлбота теперь будет рассматриваться как отчаянная попытка спасти свою шкуру. Именно на это он и рассчитывал.
Дьюард старательно скрывал свои эмоции. Когда он был таким, невозможно было понять, что он испытывал на самом деле.
Каролину охватило отчаяние. Отец ее ребенка был в опасности, а она не могла ничего сделать, она не могла даже разделить с ним все эти неприятности. Потом ее отчаяние сменилось чувством вины. Он не оказался бы в таком положении, если бы не вздумал помогать ей.
Она вскочила на ноги, понимая, что под маской внешнего спокойствия Адам скрывал свой страх. Он был напуган точно так же, как и она сама.
– Какой ужас! Они обвиняют тебя в измене!
– Официально они ни в чем меня не обвиняют. – Он налил себе в чашку чаю.
Каролина испытывала непреодолимое желание вырвать из его рук эту красивую чашку и швырнуть ее в камин.
– Все равно рано или поздно они обвинят тебя.
– У них нет доказательств.
Чарльз, все это время внимательно рассматривавший свои руки, поднял глаза на племянника.
– Признать тебя виновным не так уж и сложно.
– Кто там еще был? – Каролина заставила себя снова сесть. Она чувствовала себя очень неуютно.
– Лорд Памерстон. Я думаю, что он на моей стороне. – Адам осторожно поставил чашку на стол. – И лорд Гренби. Тэлбот написал ему, и тот обратился к Кастлери.
Конечно, вполне естественно, что Тэлбот пытался использовать политическое положение своего отца. У Каролины затеплилась надежда: возможно, она все-таки сможет помочь уладить это дело.
– Несомненно, это усложнило наше положение, – тем же невозмутимым голосом продолжал Дьюард. – Любое наше действие, любое вмешательство в ход событий будет неофициальным. Но разве раньше нам не приходилось так выкручиваться, а, Хокинс?
– Да, конечно. – У обеспокоенного приятеля вырвался нервный смешок. – Если уж нам удавалось водить за нос французских вояк, то уж со своими как-нибудь разберемся.
– Вот именно, – усмехнувшись, согласился с ним Адам.
– Что они собираются предпринять дальше? – спросила Каролина.
Дьюард посмотрел на нее, и ей показалось, что в его глазах промелькнуло беспокойство, которое он тщательно скрывал.
– Они собираются побеседовать с Тэлботом Раули, – сказал он грубоватым тоном. – Он скоро явится в Англию в отпуск.
Только этого еще не хватало! Услышанная новость ошеломила ее.
– Чтобы предоставить им недостающие доказательства? – спросила она, скрывая свой испуг.
– Я не знаю. – Адам пристально смотрел на нее. – Я не думаю, что Тэлбот осмелится повторить здесь то, что он сделал на полуострове, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Но пока он будет находиться в той же стране, где и ты, я не хочу никакого риска. Ты должна быть осторожна, Каро. Я хочу, чтобы ты пообещала мне это.