Грант Анна. Огонь желания

   Голая каменистая земля вновь сменилась кустарником и деревьями.
   Когда всадники приблизились к Писуэрге, дождь прекратился, но река была мутной от грязи.
   Адам передал поводья мула Хокинсу и поскакал в сторону истока реки. Более глубокая, чем в Одере, и менее спокойная, вода здесь текла быстро, неся на шумной поверхности ветки и листья.
   Адам далеко не был уверен, что мул и маленькая лошадь Каролины сумеют переплыть реку. Уставший от долгой езды и от постоянно ноющей раны, он повернул коня и вернулся к остальным.
   – Мы здесь остановимся? – спросила Эмили. За последний час она вела себя непривычно тихо, на ее личике читалась усталость.
   – Но ведь еще не стемнело, – ответил ей Адам.
   – Между прочим, мы здесь не одни, – тихо произнес Хокинс, и на его обычно бодром лице между бровями пролегла морщинка.
   Внимательно оглядевшись вокруг, Адам увидел у поворота реки, примерно в сотне ярдов вниз по течению, двоих мужчин. Судя по их шляпам и черным поношенным пальто, это были крестьяне. Похоже, это были старики, хотя на таком расстоянии трудно было рассмотреть их лица. Скорее всего, они занимались заготовкой хвороста, так как за их плечами были привязаны большие вязанки. Наконец, они перестали смотреть в сторону всадников и, повернувшись, продолжили свой путь вдоль течения реки.
   – Где-то рядом должна быть деревня, – сказал Хокинс. – Вряд ли они пошли бы за хворостом слишком далеко.
   – Мы пойдем туда? – в голосе Эмили слышалась надежда.
   – Боюсь, что нет, – возразил Адам, заметив разочарование в детских глазах. – Будет лучше, если поменьше людей прознают о нашем путешествии, не то наши лошади могут стать для кого-то хорошей добычей.
   – Они могут убить лошадей? – удивленно спросила Эмили.
   – Они могут украсть их, – ответила Каролина. – На чем мы тогда поедем дальше?
   Видя, что мать девочки спокойно восприняла данную ситуацию, Адам облегченно вздохнул и крепче взялся за поводья мула.
   – Нужно двигаться вверх по течению. Полагаю, после дождя уровень воды несколько поднялся. Нам необходимо найти место помельче, чтобы перейти реку.
   Адам взглянул на долину, раскинувшуюся на другом берегу реки. Вдалеке за нею снова возвышались холмы, и хотя они выглядели довольно крутыми, но там можно было отыскать хорошее убежище для ночевки.
   После получасовых поисков брода Адам решился перейти реку. Тем более, что темные облака с севера обещали новый ливень. Главной проблемой оставался мул, тащивший не только всю их провизию, но и корм для лошадей, который путешественники предусмотрительно взяли с собой, так как животные едва ли смогли бы существовать за счет прошлогодней травы, желтевшей кое-где под ногами.
   Адам снова проверил груз. Все содержимое находилось в кожаных мешках и не должно было промокнуть. Передав поводья своей лошади Хокинсу, Дьюард снял ботинки и плащ, привязал их к седлу и повел мула в воду, которая, однако, оказалась глубже, чем он предполагал, и достигала сначала ему до пояса, а затем до груди. Мул, увлекаемый Адамом за собой с помощью поводьев, вскоре вынужден был поплыть, как только вода коснулась его брюха.
   Наконец, оба выбрались на другой берег, настолько вязкий, что и мужчина, и мул теряли равновесие и скользили по грязи. Достигнув твердой почвы, Адам надежно привязал мула к дереву, обернулся к реке и вскрикнул:
   – Проклятье!
   Его собственная лошадь, оставшись без наездника, уже находилась на середине реки и старательно плыла к берегу, туда, где стоял ее хозяин. Хокинс тем временем передал Эмили матери, чтобы удобнее было управляться со своей лошадью и лошадью Каролины, которую также держал за поводья. Буланая мотала головой то ли от страха, то ли от удивления, из-за того, что ее копыта вдруг исчезли из виду. Каролина и Эмили дважды едва не упали в воду, хотя Хокинс крепко держал поводья.
   – Вот же болван! – пробормотал Адам, выходя им навстречу, когда все выбрались на берег. Он взял из рук Хокинса поводья буланой лошади. – С тобой все в порядке? – спросил она Каролину, когда они уже оказались на сухой части берега.
   – Конечно же, все в порядке. Ты не должен обвинять Хокинса. Это была моя идея следовать за тобой. Не понимаю, почему тебе так хотелось переплыть эту реку второй раз.
   Она передала Эмили Адаму, спрыгнула с лошади и принялась выжимать мокрые полы пальто. Он смотрел на нее, как на незнакомку.
   До чего же она изменилась! Только сильная и бесстрашная женщина могла так запросто переплыть реку без единой жалобы. В детстве Каролина была способна совершить какой-нибудь безрассудный поступок, но вряд ли не раздумывая бросилась бы навстречу опасности.
   Она выпрямилась, отряхнула складки пальто и посмотрела на Адама.
   – Мне еще никогда не доводилось переплывать реку таким образом. Это было…
   – Восхитительно, – вставила Эмили. – Мы еще раз попробуем, мистер Дьюард?
   Каролина рассмеялась. На ее щеках заиграл румянец.
   – Я не думаю, что лошадям это так уж понравилось, – сказала она дочери. – Они промокли, а ты – нет.
   – Скоро мы все промокнем, – произнесла девочка. И она оказалась права. Снова начался дождь. Путники оседлали коней и заспешили вперед, но затем им пришлось замедлить свой ход, так как мул установил собственный темп. Ехать по долине Писуэрги оказалось приятнее, чем по ущелью или каменистым склонам холмов. Отъехав на милю от реки, они повернули на юг.
   – Вон деревня! – воскликнула Эмили. Ее острые глаза раньше всех заметили вдалеке ряд каменных домишек. – Но теперь наших лошадей никто не заберет, потому что они мокрые.
   – Чертенок! – ласково проговорил Хокинс, который снова ехал вместе с девочкой. – Еще часок, и мы подыщем себе ночлег.
   – Не менее двух часов, – отозвался Адам. Хокинс скорчил гримасу.
   – Ах, что за человек! Никогда не умел угадать точное время. Я говорю, что через часок мы будем сушиться и отдыхать.
   Эмили, в отличие от остальных, находилась в тепле – под плащом Хокинса, но и ее нещадно мочил дождь.
   Каролина обернулась к ним.
   – Какой же ты оптимист, Хокинс. Где, скажи мне, мы сумеем высушить одежду?
   – Нам поможет Бог, миссис Раули. А если Он с этим не справится, то я возьму это дело в свои руки.
   Женщина засмеялась. С тех пор, как они переплыли реку, Каролина находилась в приподнятом настроении, и она все больше напоминала ему ту прежнюю девочку. Она была ребенком не из робкого десятка и не любила пасовать перед трудностями. У Адама незаметно поднялось настроение. Что ж, Каролина повзрослела, но все-таки это та самая Каролина.
   Дождь не прекращался. Струи воды, пузырясь, разбивались о землю.
   Впереди протянулась целая гряда холмов, у подножия которых высились дубы и кудрявились заросли колючего кустарника. Тропинка же, уводившая в гору, была узкой и лишенной окружения какой-либо растительности.
   Хокинс неожиданно спешился и передал Эмили Адаму.
   – Подождите. Я проверю, что там впереди.
   – Куда ты? – забеспокоилась девочка. Хокинс усмехнулся.
   – Кажется, Бог сейчас очень занят. Так что придется мне разобраться, что к чему.
   Ждали его около четверти часа. Дождь, неожиданно усилившийся, внезапно прекратился. Облака рассеялись, но небо быстро потемнело. Все говорило о том, что необходимо было сделать остановку, но здесь, на узкой тропе не хватило бы места для ночлега как для людей, так и для животных.
   Эмили крепко прижалась к Адаму. Маленькая и хрупкая, она в то же время была очень доверчивой и открытой со всеми на свете, унаследовав от матери веселый, беззаботный характер. Но сейчас чувствовалось, что девочка очень устала. Да и Каролина, судя по ее молчанию, тоже устала.
   Хокинс вернулся с довольной улыбкой на лице.
   – Совсем недалеко имеется ночлег с крышей над головой, – сообщил он. – Я нашел пещеру.
   Адам мысленно поблагодарил Бога. Теперь все обсохнут и отогреются. Он велел Каролине следовать за Хокинсом, а сам пошел позади всех, ведя за поводья мула.
   – Пещера, пещера! – щебетала Эмили сама себе. – Пещера! Мы будем жить в пещере!
   А когда минут через десять они наконец подъехали к этой самой пещере, девочка широко распахнула глаза.
   – Да у нее же есть дверь! Она прямо как настоящий дом!
   – Жилище заперто, я полагаю, – пробормотал Адам.
   – Сейчас я все улажу. – Хокинс встал перед каменной дверью на колени, ощупал ее как следует и, найдя отверстие, просунул в него палку.
   Каролина с удивлением следила за его действиями.
   – Хотела бы я знать, имеется ли на свете какая-нибудь задача, с которой бы ты не справился? – спросила она.
   Хокинс продолжал возиться с камнем, и когда отодвинул его, обернулся к женщине.
   – Вот видите, я же обещал Эмили! Каролина улыбнулась. Спешившись, она подошла к двери и тут же испуганно отпрянула назад.
   – Ничего страшного, – подбодрил ее Хокинс. – Просто к этому нужно привыкнуть.
   Адам подвел Эмили к пещере.
   – Это винный погреб, – сказал он, увидев, что девочка сморщилась. – Их немало можно встретить на подобных холмах. Вход заваливают специально от непрошеных гостей, вроде нас. Но думаю, одну ночь здесь можно провести.
   – Урожай был не самый лучший, – произнес Хокинс, потягивая ноздрями воздух и улавливая кисловатый запах. – Но и не самый худший, – заключил он с видом знатока. – Неплохо бы попробовать.
   – Но это же будет воровство! – заметила Эмили.
   – А мы хорошо заплатим. У нас имеются монеты, но нет вина.
   – Я пойду за хворостом, – сказала Каролина. – Пошли со мной, доченька, поможешь мне.
   Вокруг пещеры хвороста оказалось не очень-то много, но для костра вполне хватило. Пока мужчины расседлывали коней, привязывали их и разгружали мула, женщина развела у самого входа в пещеру небольшой костерок. Дверь она специально оставила приоткрытой, чтобы выходил дым. И без того в пещере было намного теплее, чем прошлой ночью на свежем воздухе. К запаху примешивались запахи вина и сухой шерсти, которой были накрыты бочки.
   Хокинс открыл одну из бочек и наполнил три кружки – по одной на каждого взрослого.
   Адам прилег у костра, наслаждаясь теплом огня снаружи и изнутри теплом темно-красной хмельной жидкости.
   От пламени костра стены пещеры казались золотыми. Желая высушить волосы, Каролина распустила их и, рассыпавшись по плечам, они тоже заиграли золотыми бликами.
   Над костром дымился котелок с будущим ужином, но Адаму почти не хотелось есть. Казалось, он уже насытился вином и испытывал душевное умиротворение: во-первых, из-за того, что еще один день путешествия позади, и, во-вторых, из-за Каролины.
   Боль, которую они причинили друг другу, отодвинулась, забылась.
   Ведь теперь они могли смотреть друг другу в глаза и видеть в них взаимопонимание и дружеское расположение. Правда, Адам не мог с полной достоверностью знать, что происходило в душе Каролины.
   Однако вскоре вино разогнало и это последнее сомнение.
   Он наблюдал, как Каролина и Хокинс колдовали над котелком, где варилась овсянка пополам с пшеном. Впрочем, Адаму было все равно, что приготовят на ужин, так как он отличался неприхотливостью в еде. И когда с похлебкой, наконец, было покончено, он с приятным ощущением улегся у костра и погрузился в сон.
   Адам не мог сказать точно, что его разбудило. Возможно, холод, так как костер потух. Поднявшись, чтобы прикрыть дверь, он на минуту выглянул наружу. Небо было темное, звездное и залитое лунным светом. Вдруг он услышал голоса и сразу понял, что на самом деле разбудило его.
   Тихонько прикрыв за собой вход в пещеру, Адам, крадучись, пошел на голоса. Французский патруль в такой час? Вряд ли. Послышался смех и несколько слов, из которых стало ясно, что это были испанцы. И – Матерь Божья! – они находились рядом с лошадьми.

ГЛАВА 5

   Их было трое, а может быть и больше. У Адама не было времени уточнять. Он быстро вернулся в пещеру, беззвучно разбудил Хокинса и жестом велел следовать за ним.
   – Испанцы, – прошептал Адам, как только они выбрались из пещеры и закрыли за собой вход. – Они обнаружили наших лошадей.
   – Проклятье! – выругался Хокинс, сжимая нож, прихваченный им с собой.
   Они неслышно подошли к маленькой лужайке, где оставили на ночь лошадей, затем так же бесшумно залегли.
   В дюжине ярдов от них стоял и вглядывался в темноту один из конокрадов. Ничего подозрительного не заметив, он побрел прочь.
   «Его нельзя упускать. Внезапность – прекрасное оружие», – подумал Адам и, нащупав на земле камешек, бросил его на тропинку. Конокрад обернулся и осторожно пошел на звук. Дьюард ждал, чтобы неизвестный прошел хотя бы шагов двадцать, но тот, не сделав и десяти шагов, остановился, пожал плечами и снова побрел прочь.
   Несколько бесшумных прыжков – и Хокинс оказался за спиной испанца. Одной рукой он зажал ему рот, а другой приставил к горлу лезвие ножа.
   – Не шуми, мой дорогой, иначе я отрежу твои яйца и вставлю их…
   – В какое-нибудь нехорошее место, – продолжил Адам, очутившись рядом.
   Глаза пленника округлились от ужаса, белые белки сияли в холодном свете луны. Он оказался совсем юным, почти мальчиком. Быстро обыскав его, Адам понял, что тот не имел при себе оружия.
   – Веди нас к остальным, – прошептал Дьюард. – И чтобы без звука. Понял?
   Юноша попытался кивнуть, но почувствовав на шее холодное прикосновение ножа, еще больше вытаращил от страха глаза. Хокинс немного отвел нож в сторону, однако ладонь со рта испанца не убрал. Так они и направились к месту нахождения лошадей, где раздавались голоса, разбудившие Адама.
   Подойдя к лужайке, они увидели рядом с животными троих мужчин, очевидно, ожидавших возвращения дозорного, отправленного на разведку обстановки. Выйдя из укрытия, Дьюард отыскал глазами мужчину, который, судя по всему, являлся главарем.
   – Это мои лошади, – сказал он широкоплечему крепышу невысокого роста с короткими толстыми руками. Двое других конокрадов тоже устремили свои взгляды на коротышку, из чего Адам сделал вывод, что правильно определил главаря.
   – В чем дело, Луис? – пробормотал один из них нерешительно. Но Луис продолжал не мигая смотреть на Адама.
   – Твои лошади? – спросил он. Затем сплюнул и засмеялся во все горло. Глядя на него его товарищи тоже разразились смехом. – Твои лошади! – повторил он. – Лошади принадлежат тому, кто их возьмет. Они уже не твои, сеньор.
   Адам взмахнул, и рядом с ним возник Хокинс, толкавший перед собой захваченного юношу, у горла которого сиял нож, отражая лунный свет и красноречиво говоря сам за себя.
   – Советую вам всем убираться отсюда побыстрее, – сказал Дьюард. – Сейчас же уходите, иначе этот мальчик умрет.
   Луис опешил от неожиданности, непонимающе глядя то на Адама, то на юношу.
   – Три лошади. Двое мужчин, – пробормотал он. Адам ничего не ответил на это. Пусть думает, что есть еще и третий мужчина, тоже вооруженный.
   Хокинс освободил рот пленного, но приставил нож к его горлу еще ближе. Колени юноши подкосились, и он, наверняка, упал бы, если бы его не поддерживали. Он жалобно попросил:
   – Пожалуйста, Луис.
   – Послушай его, Луис, – спокойно сказал Адам. – Лошади наши, и мы сохраним их, даже если ради этого придется пролить кровь.
   Адам терпеливо смотрел на своего противника, не обращая внимания на остальных конокрадов. И вдруг он почувствовал, как на него кто-то сзади навалился. Дурак! Не предусмотрел нападения со спины! Дьюард и глазом моргнуть не успел, как чья-то лапища обхватила его грудь, и холодный кончик ножа воткнулся в его спину.
   Луис снова засмеялся и повернулся к Хокинсу:
   – Отпусти мальчика, или твой друг умрет.
   Адам понимал, что пытаться освободиться было слишком рискованно, да и вряд ли это могло привести к чему-то хорошему. Ничего не остается, как отдать им юношу. Он посмотрел на Хокинса, и тот, убрав нож, подтолкнул мальчика вперед.
   Кончик ножа тут же перестал колоть спину Адама. Оставалось только молиться, чтобы все обошлось без жертв. Ведь если они лишатся лошадей, то смогут продолжить свой путь пешком. А если с ними что-то случиться, то кто тогда переправит Каролину и Эмили в Португалию?
   Освобожденный Хокинсом мальчик упал на землю перед Луисом, всхлипывая от пережитого страха, но главарь оттолкнул его ногой.
   Адам двинулся было к Хокинсу, но его остановила чья-то тяжелая рука, схватившая за плечо. Он оглянулся.
   И увидел огромного, на полголовы выше себя, мужчину, который к тому же был еще и вдвое шире в плечах. Вид четвертого конокрада окончательно убедил, что в драку лучше не ввязываться. Если их ранят, Каролине будет немного пользы, и совсем не будет никакого проку, если их убьют.
   Дьюард продолжал наблюдать за Луисом, беседовавшим со своими сообщниками. Мальчик, недавний пленник, поднялся с земли и присоединился к ним. Он несколько раз заискивающе гладил локоть главаря, о чем-то прося, но тот грубо отталкивал парнишку.
   Кто же они все-таки? Бандиты? Не очень-то похожи. Скорее, это крестьяне, вынужденные промышлять конокрадством, чтобы выжить, так как обе армии опустошали все на своем пути, забирая у местных жителей, что приглянется, и, в первую очередь, лошадей.
   Однако среди этих людей наблюдалось что-то вроде дисциплины. Может, это герильерос, испанцы, объединившиеся для борьбы против французов? Но герильерос сейчас должны были сражаться с Армией Клозэ на севере. Правда, существуют еще разрозненные местные группы, не подчиняющиеся напрямую герильерос и совершающие самостоятельные набеги на французов, расквартированных до весны по деревням в ожидании возобновления военных действий. Если это и есть одна из таких групп, то тогда можно надеяться, что к англичанам они отнесутся более благосклонно, чем к французам.
   Тем временем беседа конокрадов закончилась, и Луис медленно направился к Адаму, всем своим видом показывая, что хозяин положения здесь именно он. Приблизившись, главарь испанцев начал допрос:
   – Отвечай живо, незнакомец, откуда ты взялся?
   В этой стране незнакомцем мог считаться любой, даже человек из соседней деревни. Адам иногда назывался выходцем из Мадрида, иногда – из Андалузии. Несмотря на свой высокий рост, он порой выдавал себя за цыгана. Но сейчас было и неразумно, и небезопасно признавать в себе испанскую кровь.
   – Я англичанин, – ответил Дьюард, шагнув вперед, хотя он и так находился в футе от Луиса. Тот инстинктивно отступил чуть-чуть назад. И Адам, почувствовав, что несколько озадачил собеседника, продолжил: – Мой полк находится под Френедой, в Португалии, и у меня есть важное сообщение для генерала. Нужно доставить пакет без промедления, мой друг. Поэтому мне столь необходимы лошади.
   Луис растерялся. На его широком лице обозначилось нечто вроде задумчивости, но глаза, отражавшие лунный свет, неестественно блестели, и было непонятно, что в действительности у него на уме. Адам продолжал смотреть на него в упор, и Луис первым отвел глаза.
   – Ты не похож на англичанина.
   Дьюард едва сдержал стон. Да, он не был похож на англичанина, и это преследовало его всю жизнь.
   – И тем не менее, я англичанин, – спокойно ответил он. – Я направляюсь в Френеду, и если я не прибуду вовремя… – Он сделал многозначительную паузу, давая остальным понять всю важность своей миссии. – Если бы я мог заставить тебя ехать вместо себя! Послание ни в коем случае не должно опоздать.
   Луис поначалу смутился. Он поднял руку, и трое его сообщников подошли к нему. Казалось, в их присутствии, главарь снова приобрел уверенность в себе. Пятый, тот самый здоровенный мужик, по-прежнему продолжал стоять за спиной Адама. И даже в холодном ночном воздухе стоял запах пота этого бугая.
   – Он сказал, что у него послание, – сообщил всем Луис. Голос его звучал все увереннее. – Обыщите его!
   Никто не шевельнулся.
   – Идиоты. Я приказал обыскать его! Ты, Педро. – Он толкнул одного из своих компаньонов, худого испанца. Затем подтолкнул его еще раз, прямо на Адама. Педро выпрямился и распахнул полы плаща обыскиваемого. Действовал он неуклюже, но старательно. Дьюард стоял спокойно, не сопротивлялся.
   – Вот. – Педро повернулся к Луису и передал ему два листа бумаги – все, что он сумел найти.
   Главарь посмотрел на своего товарища с удивлением и недовольством.
   – Деньги?
   Педро покачал головой.
   – Нет денег, нет оружия.
   Адам и в самом деле не имел при себе оружия. Деньги же для сохранности он передал Хокинсу, о чем Луис, видимо не догадывался. Уткнувшись в переданные ему бумаги, испанец нахмурился. Развернув один из листов, он увидел множество условных обозначений и паутину линий. Его лицо прояснилось.
   – Ага, карта. – Он показал бумагу остальным. – Карта.
   Испанцы закивали, но их взгляды выражали непонимание.
   Адам указал рукой на маленький кружок и пояснил:
   – Паленсия.
   Услышав название ближайшего города, все снова закивали.
   Тогда он указал на другой кружок:
   – Френеда.
   На этот раз кивали менее уверенно. Френеда находилась в сотне миль от Паленсии, но, судя по всему, эти люди не имели реального представления о расстояниях.
   Луис аккуратно сложил карту и спрятал ее в карман, затем развернул другой документ – лист бумаги, на котором от руки были написаны несколько строк. Это было письмо от Леко, которое однажды уже спасло Адама, а сейчас могло означать только верную гибель. Луис повернул лист к лунному свету, долго и внимательно смотрел на него, кашлянул, затем перевернул вверх ногами и снова уставился. Кажется, он не умел читать. И никто из его товарищей не умел читать.
   – Послание, – тяжело вздохнув, произнес Луис.
   – Послание, – подтвердил Дьюард.
   – Это не похоже на английский.
   – Значит, ты не умеешь читать по-английски, мой друг.
   – Я видел английское письмо, – настаивал испанец с упрямством, удивившим Адама. – И французское видел. Они обычно делают такие вот отметки. – Быстрым жестом он изобразил значок ударения. – И я думаю, что ты соврал, будто ты – англичанин. По-моему, ты – самый настоящий француз.
   Обведя взглядом всех остальных, главарь неожиданно захохотал. И его смех тут же был подхвачен его дружками. Это дикое веселье прекратилось, однако, так же внезапно, как и началось. Конокрадам не хотелось долго возиться с незнакомцем. Повернувшись к нему, Луис грубо ткнул его пальцем в грудь.
   – Я говорю тебе, чужеземец, что ты должен пойти с нами и потолковать с моими друзьями. Мы заберем твоих лошадей, твоего мула, твои седла, где бы ты их ни спрятал. А также заберем всю твою провизию. И ты нам покажешь, где все это!
   – Луис! – прозвучало тревожное восклицание мальчика, который указывал туда, где совсем недавно стоял Хокинс. Адам же мог и не поворачиваться, потому что и без того все понял по лицам испанцев. Пока они обыскивали и допрашивали одного, другой исчез.
   Луис был вне себя от гнева.
   – Идиоты! – кричал он. – Дьявол вас побери! Да умрите вы все раньше времени! За ним!
   Педро успокаивающе тронул главаря за локоть.
   – Ничего, все три лошади у нас. Так что двое других никуда не денутся.
   Луис сплюнул. Лицо его по-прежнему было мрачным.
   – Хорошо, – произнес он через некоторое время. – Мы заберем животных и заберем этого француза.
   Он отвязал самую большую из лошадей и вскочил на нее. Животное недоверчиво загарцевало под незнакомым седоком, а когда Луис ударил беднягу каблуками под ребра, она заржала. Но как только Адам назвал ее по имени, тут же успокоилась. Барон был верным другом своего хозяина. Дьюард объездил на нем всю Португалию и Испанию. Все последние четыре года они не расставались, и Адам никогда не позволял себе обращаться со своим конем так грубо. Но сейчас он не мог ничего сделать, чтобы защитить Барона: здоровенный охранник, стоявший за его спиной, связал своему пленнику руки и продолжал держать нож, приставленный к спине.
   Они двинулись в путь. Мальчик вел мула, а Педро со своим приятелем двух лошадей. Затем на Бароне ехал Луис, и замыкали процессию Адам со своим стражником. Судя по всему, шли они по направлению к пещере. Господи, неужели Хокинс не догадался закрыть как следует вход?
   Звезды гасли, и начинало светать.
   Проходя мимо пещеры, Барон заржал, и остальные лошади тоже забеспокоились. Адам молился про себя, чтобы пещера поскорее осталась позади, но Луис вдруг распорядился сделать остановку. Если лошади уловили запах знакомых людей, то этот тип уловил другое – слабый запах сгоревшего хвороста – другими словами, Луис понял, что где-то поблизости его пленник устраивал привал.
   Спрыгнув с Барона, он подбежал прямо ко входу в пещеру. Дверь была закрыта, но испанец не обратил на это внимания и, нагнувшись, принюхался.
   – Так и есть! Здесь разводили костер. – Он повернулся к Адаму и ехидно улыбнулся. – Мигель! – позвал он здоровенного охранника, неотступно опекавшего своего пленника.
   Мигель подвел Дьюарда поближе, затем, опустившись на колени, отвалил в сторону камень, закрывавший вход в пещеру.
   Слабый предутренний свет проник в пещерную темноту, обнаруживая остатки костра и сидящую неподалеку фигуру.