Грай Татьяна. Лотос пришлого бога

   Но Лепски - последний гад и последнее ничтожество, и он из-за паршивого кремня или что там такое было способен просто уничтожить творческую личность, выматывая из нее душу... и уж сколько времени это тянется? Не сосчитать! И при этом Мюррей полный дурак. Он и не понял сразу, что Эрик вложил в "Лотос пришлого бога" только половину камушка. Хо-хо! Да он вообще ничего не соображает, этот Лепски! И Эрик ему покажет, где раки зимуют. Уж получит этот Лепски, уж он пожалеет, что подстраивал Эрику все эти пакости!.. Уж он так пожалеет...
   Эрик впал в глубочайшую задумчивость.
   Как бы ему покрепче отомстить Мюррею?
   Идея родилась не сразу. Но зато она была такой безупречной и блистательной, что Эрик взвыл от восторга.
   Ну конечно!
   Эрик захохотал во все горло, и у него тут же снова заболела голова. Эрик немножко выпил и пошел в мастерскую.
   Он сделает портрет Мюррея... ха-ха!.. и это будет такое, такое... и выставит это в Скульптурном Заповеднике! Ха!
   Любой и каждый при первом же взгляде на бюст поймет: перед ним отъявленный негодяй. Да, Мюррей всю оставшуюся жизнь будет сожалеть о том, что не давал Эрику покоя. Сотни тысяч людей увидят каталог, и каждый подумает: "Вот мерзавец, так мерзавец! Мюррея будут узнавать во всех галактиках, он просто не сможет выйти из дома! Ого-го! Вот это здорово!
   Тысячи людей придут посмотреть на новую работу великого Эрика Баха. И все поймут, почувствуют, какой отвратительный и непорядочный человек этот Мюррей Лепски!
   Бюст, кстати, так и будет называться: "Портрет прохиндея"!
   Эрик перевернул на поддон одну банку пластика, другую, третью... черт, везде пауки, везде тараканы, везде мухи и клопы... Наплевать! Он будет лепить из того, что есть. Пусть из бюста торчат усы дохлых тараканов! Это лишь подчеркнет основную идею! Усилит ее! Углубит! В конце концов, придаст произведению неповторимый шарм. Индивидуальность... впрочем, индивидуальности Эрику и так не занимать.
   Скульптор сосредоточился, вспоминая лицо Мюррея. И вдруг обнаружил, что не может мысленно нарисовать ни единой черты ненавистного ему человека. Эрик удивился. Он всегда гордился своей зрительной памятью, он всегда умел воспроизвести в рисунке, на холсте или в скульптуре любой предмет, увиденный им хотя бы однажды, мельком... а уж люди, вызвавшие у него хоть какой-то эмоциональный отклик, навсегда запечатлевались в его уме, и стоило ему на секунду сосредоточиться, как их лица всплывали перед ним во всех мельчайших подробностях... но Мюррея Лепски словно кто-то стер здоровенным ластиком.
   Эрик расстроился. Усевшись на пол у стены, он обхватил голову руками и стал представлять себе Мюррея. Вот Лепски входит в его мастерскую, вот достает из спортивной сумки камень, завернутый в мягкий шелковый лоскут... вот отсчитывает деньги... Но он видел только тело и руки Мюррея. Лица по-прежнему не было. Не было даже головы.
   Эрик затосковал.
   Лепски... проклятый Лепски подослал к нему Мрачных Карликов, а эти экзотические человечки с непрерывно вращающимися синими шарами вместо глаз навели на скульптора порчу, как пить дать. И что же теперь делать? Что делать, что делать, что делать...
   В памяти Эрика смутно забрезжило нечто, связанное с порчей, магией вообще... а, ну да, об этом когда-то, много-много лет назад, говорил его школьный учитель... Что внутри, то и снаружи... что бы это значило?.. Ах, да... учитель постоянно твердил, что чистый ум не подвластен воздействию черных сил, что нельзя заворожить человека, осознающего себя до конца... что Мара бессилен перед твердым духом... фу, что за ерунда! Мара может все. На то он и Мара. И Карлики могут все. Они тоже не промах. А вот Лепски... Лепски свое получит. Потому что и Эрик Бах не из дураков. И уж с каким-то Мюрреем он совладает.
   Неважно, что сейчас его лицо ускользает от Эрика.
   Нужно просто пойти и посмотреть на него еще раз. Эрик давно уже узнал, где живет этот проныра, хотя Лепски об этом и не догадывался. Лепски всегда считал Эрика круглым идиотом. Что ж, пришла пора убедить его в обратном.
   И вот сейчас Эрик поедет в соседний город, и...
   Эрик вдруг почувствовал необычайный прилив сил. В это мгновение он мог бы запросто смахнуть любую гору, вставшую на его пути, победить толпу хоть карликов, хоть великанов, хоть самого Мару, достань у того глупости сунуться под руку великому маэстро Эрику Баху. Мюррей Лепски? Комар, мошка, микроб! Тень микроба! Эрик стал большим, как звездолет. Ничто не сможет остановить его. Он велик, велик, он огромен и могуществен... он самый большой в мире!.. Он может растоптать целую планету, галактику, вселенную!.. И он будет сражаться за свою свободу! Берегитесь, подонки! Маэстро выходит на тропу войны!
   Эрик Бах издал боевой клич и помчался в гараж.
   Выгнав из "летучки" набившихся туда скользких жаб и вертких холодных ящериц, Эрик вывел старенькую машину во двор и стремительно взмыл в небо. Направление - на северо-запад. Цель - окраина соседнего городка, дом самого отвратительного типа, когда-либо рождавшегося во всех известных галактиках... уж повеселится сегодня Эрик! Уж отведет душу!
   Пожалуй, Лепски на всю оставшуюся жизнь забудет само слово "камень". И при виде самого невинного камушка его будут трясти судороги.
   А кстати, о камнях.
   Эрик посмотрел вниз. Нет, на этих лужайках ничего подходящего не найти.
   Он повернул направо. Там высились подходящие пригорки. На их склонах наверняка можно набрать приличное количество камушков...
   Эрик посадил "летучку" у подножия невысокого холма, южный склон которого представлял собой сплошную каменистую россыпь. Радостно повизгивая, скульптор набрал камней в сумку и в пару пакетов, нашедшихся в "летучке", и, погрузив добычу в машину, продолжил путь к дому своего главного врага.
   И вот наконец он увидел нужную ему улицу.
   Но тут у него в голове что-то громко загудело и застучало, словно кто-то включил древний, донельзя изношенный электрический мотор... и гул все нарастал и нарастал, пока глаза Эрика не заслезились, а из ушей не потек белый туман, густой и вязкий... и что-то застрекотало в носу, как будто туда забрался крошечный нахальный кузнечик... лихорадочно забилось сердце, выстукивая какую-то очень знакомую мелодию... но Эрик, как ни силился, не мог вспомнить ее названия... ведь он знает ее, знает... он часто слышит эту глупую навязчивую песенку... как же она называется?..
   Эрик долго тряс головой, пытаясь вышибить из мозгов дурацкий шлягер. А потом долго вспоминал, где он находится и зачем сюда явился. И вспомнил. Он прилетел сюда, чтобы сокрушить своего главного врага.
   "Летучка" скульптора зависла в воздухе над домом Мюррея Лепски.
   13.
   ...Лепски уже устал проклинать себя. Ну как он мог настолько потерять самообладание, что принялся палить в эту трижды проклятую обезьяну? Можно ли было совершить более глупый, более нерациональный поступок? Тем более, что обезьяна ему нужна. Именно она унесла куклу чревовещателя, и вряд ли без помощи отвратительного животного удастся отыскать вторую часть Камня Мудрости. Ладно, там рядом были земляне, они наверняка успели вовремя, так что за жизнь орангутана можно не тревожиться... а вдруг от нервной встряски зверюга потеряет память?
   Ожесточенно сплюнув, Лепски снова принялся за вычисления. Вообще-то он был почти уверен, что при его нынешних возможностях он сумеет обойтись и без Камня. Нужно только отыскать правильную формулу. А она есть, есть в памяти инспектора-особиста, высосанной Мюрреем... там много чего есть, вот только почему-то не все удается реализовать. И формула, позволяющая пользоваться чужими умами, в уме Гарева тоже имелась, это Мюррей знал точно, - он лишь никак не мог вспомнить ее саму. Он надеялся найти необходимые ему слова с помощью логики и медитации, и потратил на это уже много дней, - но добыча ускользала. Время от времени Лепски, чтобы дать небольшой отдых уставшему сознанию, проверял на практике какое-нибудь из специальных инспекторских умений. Кое-что выходило отлично. Но иной раз Мюррей получал совершенно непредсказуемый результат.
   Например, когда он, не пожалев ради эксперимента заднюю стену собственного гаража, попробовал растворить руками цемент и камни, как это мог запросто сделать инспектор Гарев, его вдруг зашвырнуло на крышу дома... и если бы он давным-давно не научился левитировать, то уж точно не обошлось бы без пары-другой сломанных ребер. Но Мюррей плавно слетел на землю, и тем дело и обошлось.
   Чуть позже в тот же день Лепски взялся за служебную формулу, с помощью которой инспектора-особисты запросто останавливали любое средство передвижения, кроме, разве что, звездолетов, и, устроившись в центре города, в сквере, над которым проходила основная трасса, решил немножко поразвлечься и сбить не что-нибудь, а полицейскую "летучку". О том, что из этого вышло, Мюррею и вспоминать не хотелось. "Летучка" как ни в чем не бывало промчалась над ним, даже не вильнув, - а через минуту над сквером возникло сразу шесть патрульных машин... да, Лепски вполне мог угодить за решетку. Но тут Мюррей винил лишь себя самого. Наверняка в моторах полицейских машин стоят соответствующие защитные устройства, и он вполне мог догадаться об этом заранее.
   А чем закончилась попытка забраться в компьютерную сеть Федеральной безопасности? Мюррей набрал код допуска Гарева, он произнес необходимые формулы и пароли, и что он получил в ответ? На его мониторе торжественно нарисовался громадный кукиш! Ну и шуточки у этих федералов... самые что ни на есть дурацкие шуточки! Но как компьютер мог догадаться, что с ним говорит не инспектор? Вот уж задачка, так задачка! Интересная, кстати, задачка. И в ближайшем будущем нужно будет ею заняться. Решение наверняка простое, но нестандартное. Ничего, поищем - найдем.
   Лепски встал и прошелся по кабинету. Нет, голой математикой здесь ничего не добьешься, это ясно. Формулу захвата чужого ума необходимо вспомнить. Раз она была в сознании инспектора - значит, она есть теперь в сознании Лепски. А то, что она ускользает, может значить только одно: на нее наложен запрет. Нужно какое-то специальное посвящение, чтобы формула заработала. Конечно, все инспектора получают особую подготовку, и прежде чем приступают к настоящей работе, проводят несколько дней в Дхарма-центре... и уж чем там их накачивают монахи - никому не известно. Однако Лепски был уверен: эта проблема имеет решение. Можно обойтись и без посвящений.
   Да, наверняка. Надо только как следует сосредоточиться, постараться... Он многого достиг и многому научился, он давно стал опытным и сильным магом, хотя и никогда не стремился демонстрировать свою силу кому попало... и техника трансцедентной медитации была им досконально изучена еще в юности, и Мюррей отлично знал: если заглянуть в собственное сознание глубоко-глубоко, до самого донышка, - можно вытащить оттуда все, что угодно. В том числе и упрямую формулу. Ну, может быть, придется потратить на это довольно много времени... да ведь деваться-то некуда. Камень Мудрости, похоже, все-таки потерян навсегда. Впрочем, если он доберется до обезьяны и выпотрошит ее мозг с помощью некоего отличного аппарата, а потом сумеет вытрясти из Эрика, где тот спрятал голову бога...
   По крыше дома внезапно загрохотали камни.
   Лепски вздрогнул. Что случилось?..
   Он глянул на боковой экран.
   А, это сумасшедший скульптор... только его тут и не хватало. Впрочем...
   На ловца и зверь бежит. Конечно, человеческое сознание его машина не умеет сканировать, только сознание животных, но попробовать можно... если добавить еще чуточку очень сильного гипноза, несколько специфических формул...
   Лепски остановился посреди кабинета и, мгновенно сконцентрировавшись, произнес несколько слов... потом начертил в воздухе перед собой магический знак, потом тихо, монотонно пропел заклинание... а потом подошел к окну и выглянул наружу.
   "Летучка" Эрика опустилась на лужайку перед входом. Конечно, разве может глупый механизм не подчиниться такому приказу?
   Но безумный скульптор требовал особого подхода. Будь Эрик нормальным человеком, он и реагировал бы на заклинания и формулы, как все нормальные люди. Однако сознание маэстро работало в очень и очень нестандартном режиме. Мюррею до сих пор не приходилось применять свое искусство к душевнобольным, но он был уверен: Эрик в конце концов поддастся внушению и выложит все, как на духу. А почему бы и нет? Да уж, угораздило Мюррея связаться с чокнутым... ну, впрочем, он тогда еще плохо разбирался в таких вещах. Это уж потом, когда он попользовался знаниями доктора медицинских наук, опытного психиатра, он сумел оценить степень расстройства ума Эрика Баха. А до того он считал скульптора обычным забулдыгой.
   Мюррей, стоя у окна, наблюдал за Эриком, осторожно выглядывавшим из бокового окна "летучки". Скульптор, похоже, не очень хорошо понимал, где он очутился и почему. Ну, можно начинать...
   Лепски стал тихо, осторожно напевать заклинание, сопровождая пение сложными движениями рук...
   ...Эрик, с трудом преодолевая сопротивление ставшего вдруг густым, как клубничное желе, воздуха, выбрался из "летучки" и растерянно уставился на незнакомый дом. Что это за странное и подозрительное явление? Как этот дом попал сюда? Кто его принес? Зачем? И кто унес и спрятал его собственный коттедж? Ну и ну!..
   Эрик рассердился. Наверняка это опять штучки Мюррея и его Карликов. Точно, можно не сомневаться. Негодяй Лепски затеял новую авантюру... но ему не одолеть великого Эрика Баха. Эрик оглянулся на "летучку". Есть там что-нибудь подходящее? Кажется, должно быть. Он ведь прежде всегда возил с собой скульптурный резак... на случай, если где-нибудь по дороге попадется подходящий для работы камень или хороший, не сгнивший пень... так, где он лежит?
   Эрик заполз в кабину и принялся шарить под сиденьями. Чужой домик надо порезать в мелкие клочки, и тогда Лепски поневоле вернет на место дом Эрика... вернет, никуда не денется... ага, вот он!
   Эрик пискнул от восторга, нащупав наконец необходимый инструмент. Вытащив резак, скульптор крепко стиснул его в руках и, пятясь задом, снова вылез из машины. Сейчас мы с вами разберемся, ребята... Карлики, Мюррей... Мюррей, Карлики... змеи... при чем тут змеи?..
   Внезапно началась метель.
   Со всех сторон на Эрика посыпались холодные мокрые хлопья снега, они кружились перед глазами скульптора, набивались в волосы, в глаза, в уши... Эрик удивленно открыл рот, и тут же горсть снежинок впихнулась между его губами... Эрик выплюнул их и посмотрел наверх. Небо было ясным. Ни облачка... сквозь снеговые вихри скульптор видел ясную синеву. Ну, решил скульптор, это уже окончательное и бесповоротное свинство.
   Эрик прислонился к "летучке", чтобы выдержать напор ветра и не упасть. Он почувствовал, как в нем медленно нарастает бешеная ярость, добела раскалявшая его изнутри, несмотря на упавший внезапно мороз. Это снова Мюррей... Эрик твердо знал: чертов программист наслал на него бурю и может наслать невесть что еще, лишь бы добить Эрика, лишь бы рассчитаться с ним за испорченный камень... дурацкий камень, бессмысленный камень, уродливый камень... что ж, Лепски, ты сам напросился... ты сам того захотел, ты сам...
   Эрик бросился на землю и по-пластунски пополз к дому, не обращая внимания на холодную слякоть, крепко держа в правой руке резак. Знай наших! Мы тоже кое-что умеем!
   Скульптор небрежно отшвырнул со своего пути крокодила, пытавшегося остановить его, разметал орду выскочивших откуда-то гигантских рогатых жуков, угрожающе трещавших крыльями, и наконец, щелчком в лоб уложив на месте некое подобие карася с ногами, очутился в трех метрах от стены приблудного дома.
   Эрик поднялся на колени и обнаружил, что метель кончилась, не оставив после себя никаких следов. Трава была сухой и теплой... Вот и хорошо. А то уж Эрик начал побаиваться, что схватит насморк.
   Эрик включил резак и нажал спуск. Тонкая струя белого огня промчалась к стене и уткнулась в нее, шипя и выплевывая мелкие искры. На стене появилась черная полоска.
   - Ого-го! - заорал Эрик. - Получай!
   Он уже видел картину падения ненавистного дома. Вот дом распадается на две части, вот каждая часть дробится на мелкие куски, вот каждый кусок разлетается в щепки и крошки, и все обугливается и дымится, и все становится золой и тленом... Эрик размахивал резаком и вопил от восторга... Пропадай, Мюррей! Пропадай, чужая хата! Нет в мире силы, способной остановить огромного, как три звездолета, Эрика Баха!..
   А потом Эрик почувствовал, как внутри у него что-то зашевелилось, и он понял: это черви. Это белесые безглазые черви, и они мягко въедаются в его внутренности, и их становится все больше и больше, каждый червь делится пополам, а половинки мгновенно вырастают и тоже распадаются на две части... и скоро черви наполнят его до отказа, и им станет так тесно, что они полезут из носа, из ушей, изо рта... и посыплются на землю, как белые длинные извивающиеся снежинки...
   А потом что-то лопнуло и взорвалось в голове скульптора... и рассудок Эрика, и без того с трудом цеплявшийся за реальность, в ответ на заклинания, читаемые Мюрреем Лепски, оборвал последнюю тонкую нить, связывавшую его с миром подлинных событий. Ядовитая желчь полного безумия растеклась вокруг, залив лужайку и дом, "летучку" и небо, и все стало желто-зеленым и расплывчатым... и Эрик, выронив шипящий резак, умолк и тихо опустился на землю.
   Часть 4. Схватка
   1.
   - Да ты и сам ничего другого не ожидал, признайся, - напирал на Главного аналитика Прадж-Мачиг. - У тебя были какие-то свои расчеты, да?
   - Но они пустили к себе дипломатов?
   - Да нет же! Вообще отказались общаться с Мировым Центром, зато прислали ноту протеста. Дескать, житель Земной Федерации незаконно вторгся на одну из их планет и похитил сакральный предмет, имущество храма. И потребовали разрешения самим искать свою вещь в мирах Федерации. Официально.
   - Ну, они и так болтаются, где им вздумается, - пробормотал Ливадзе. - Их же никто не гонит... значит, им нужен законный статус, чтобы добраться до Лепски.
   - Ты это предвидел, - уверенно сказал Командор. - И зачем тебе это понадобилось? На что тебе сдались Мрачные Карлики? Ты врал, что хочешь их нейтрализовать, а по сути вышло так, что теперь они будут мешать инспекторам на законных основаниях.
   - Ну, может, они и не очень помешают, - рассеянно сказал Ливадзе. Может, и совсем наоборот получится...
   - Сергей, - угрожающим тоном заговорил Командор, - ты эти штучки брось! Ты что это затеял? Ты какие-такие черные планы строишь? Да еще втайне от меня и от Данилы? Он там трудится в поте лица, а ты...
   - Стой, стой! - перебил Командора Главный аналитик. - Ишь, раскатился мыслью! Между прочим, ты тоже далеко не во все подробности меня посвящаешь. Во всяком случае, в данном конкретном деле.
   - Ну да? - удивился Прадж-Мачиг. - Разве? О чем это ты?
   - А о том, - язвительно откликнулся Ливадзе, - что тебе кое-что известно о Камне Мудрости. А может быть, и о чем-то еще... и ты мне этого так и не сказал.
   - А... э... - замялся Командор, и Ливадзе тут же торжествующе завопил:
   - Ага! Так и есть! Ну, выкладывай!
   Прадж-Мачиг жалобно посмотрел на аналитика и сморщил нос.
   - Ну чего ты кривишься? - не замедлил с реакцией Ливадзе. - Чего ты мне глазки строишь? Признавайся!
   - Нет, ты это напрасно. Что касается Камня Мудрости - тут все элементарно. Даниле обязательно нужно собрать осколки в кучку. Чтобы похищенные вампиром потоки сознаний могли снова пройти через Камень, вот и все.
   Ливадзе вдруг побледнел.
   - Прадж... ты говорил с адептами?
   - Ну...
   После долгой паузы Ливадзе тихо сказал:
   - Так... кажется, я понял. Если похищенные сознания не пройдут снова через камень, они не смогут обрести новое рождение. Они просто погибнут вместе с Лепски. Распадутся. Верно?
   Командор молча кивнул.
   - Даниле сообщил?
   - Он, мне кажется, увидел это еще до моего сообщения, - судя по тому, что не стал сразу кидаться на вампира, хотя и вычислил его, как я понимаю, в первый же день.
   - А части камня расползлись, как тараканы, - огорчился Ливадзе. Кукла исчезла, чревовещатель по-прежнему в коме... Кстати, мне не нравится ситуация с этим типом.
   - С каким? - не сразу понял Командор.
   - Да с Кхоном Лориком. Тот йогин, что поселился в его теле, похоже, был очень сильным практикантом, и добивался могущества отнюдь не с самыми благими целями. Точно о нем так ничего и не узнали, он очень долго прожил в уединении, и чем уж он там занимался, какие сверхобычные способности приобрел... но мне, видишь ли, становится не по себе при мысли, что он может в конце концов вырваться наружу.
   - Думаешь, он вмешается в историю? Зачем бы ему это?
   - Он почуял силу Камня Мудрости, - уверенно ответил аналитик. - И если сумеет очнуться от летаргии - обязательно постарается добраться до этого милого предмета.
   - Н-да... За ним, конечно, присматривают, но... - Командор немножко подумал и предложил: - Может, заберем его к себе? Положим в нашем Медицинском отделе, и пусть себе просыпается. Зачем ему оставаться на Минаре?
   - Может, и незачем, - пожал плечами Ливадзе. - Вот только сначала у Данилы спроси. Вдруг Лорик каким-то образом участвует в его планах?
   - Вряд ли, - усомнился Командор. - Но, конечно, спрошу. На всякий случай.
   Не откладывая дела в долгий ящик, Прадж-Мачиг тут же со своего пульта отправил соответствующий вопрос на Минар. Само собой, быстрого ответа он не ждал. Кто знает, когда Винклер сумеет передать сообщение Ольшесу? Но действовать без ведома Даниила Петровича и в самом деле сейчас было нельзя. Ситуацию на Минаре по-настоящему знал только он, и только он мог оценить важность каждой участвующей в игре фигуры.
   - Итак, - возобновил разговор Прадж-Мачиг, - мы имеем очень неприятное пересечение кармических линий. То, что называется классическим узлом, да? Шесть единиц. Попугай, обезьяна, чревовещатель и вампир. С другой стороны - скульптор и Карлики. Интересно...
   - Уж куда интереснее, - согласился аналитик. - Обезьяна, как нам теперь известно, добиралась до Минара через несколько галактик. Куда только ее не заносило! И нигде она не задерживалась. А прибыла на Минар - и остановилась. Все. Явилась на место и стала ждать событий.
   - А попугай там родился, но немножко рановато.
   - Да, но он сумел прожить почти двести лет, дожидаясь вампира.
   - Думаешь, теперь умрет? Когда Лепски нейтрализуют?
   - Боюсь, что да.
   - Жалко попугая, - искренне сказал Командор. - Умная птица. И красивая.
   - Ничего не поделаешь. Карму обухом не перешибешь.
   - Это уж точно. Ну ладно, ты мне вот что скажи - мы можем сейчас предпринять что-нибудь такое, чтобы облегчить Даниле задачу?
   - Найди части Камня Мудрости, - фыркнул Ливадзе. - Данила будет тебе уж так благодарен!
   Прадж-Мачиг рассмеялся.
   - Ага, - сказал он. - Вот сейчас все брошу и полечу на Минар искать этот проклятый булыжник. А Данила меня вместо благодарности облает по-всякому. Скажет, что я помешал каким-нибудь особо сложным его замыслам и расчетам.
   - Он может, - хихикнул аналитик. - Но сейчас ему нужен только Камень, и ничего кроме Камня. Так что отдыхай, Командор. Ничего ты не можешь сделать.
   - Утешил, ничего не скажешь...
   Ливадзе ушел, а Командор уже в который раз принялся размышлять над странным и очень неприятным узлом, возникшим на планете Минар. Подобные пересечения кармических линий встречались в практике Управления Федеральной безопасности не так уж часто. Но каждый раз, когда приходилось сталкиваться с этим явлением, возникала масса посторонних осложнений...
   Прадж-Мачиг от всего сердца надеялся, что на этот раз Даниил Петрович Ольшес сумеет повернуть ситуацию так, что ни один невинный человек не пострадает при последней схватке инспекторов с явно очень сильным и агрессивным интеллектуальным вампиром.
   Командору очень этого хотелось.
   2.
   - А где Данила? - спросил Саймон Корнилович, входя в гостиную.
   - Тебе не надоело задавать вопрос, на который не существует ответа? поинтересовался доктор Френсис.
   Командир смутился.
   - Наверное, у меня уже условный рефлекс выработался, - пожаловался он. - Как только увижу кого-нибудь из состава экспедиции - так сразу хочется спросить про Данилу. Ну, вдруг кто-то знает, куда он отправился?
   - Да откуда же мы можем это знать? - усмехнулся Кейт Левинский.
   - Ну, например, ты куда-то шел и случайно увидел, в какую сторону он отправился...
   - Ага, - продолжил доктор Френсис, - а потом я, например, случайно потащился за ним следом и совершенно случайно заметил, чем именно он занимается там, куда он пошел... а потом он совершенно случайно обнаружил, что я за ним подсматриваю, и...
   - Не надо! - поспешил перебить его Винклер. - Вот этого не надо, пожалуйста! Ежели Данила впадет в гнев - нехорошо получится.
   - Не сомневаюсь, - кивнул доктор Френсис. - А потому и не знаю, где он. И знать не хочу.
   - А вот это ты врешь, - убежденно произнес инженер. - Хочешь ты знать, очень даже хочешь! И я хочу. И Саймон.
   - В общем, сойдемся на том, что все мы хотим одного и того же, подвел итог командир. - И по этому поводу предлагаю поужинать.
   - Жрать хочу! - мгновенно отреагировал на слова Винклера Кроха, до сих пор мирно дремавший в кресле. - Жрать хочу!
   - Ты всегда голодный, - отмахнулся от него командир. - Потерпи несколько минут, не помрешь.
   - Помирр-рает Кроха! - застонал попугай. - Пр-ропадает Кроха!
   - Ох, ну ты и зануда! - возмутился Саймон Корнилович.