Грай Татьяна. Лотос пришлого бога

   Но поскольку замок Хоулдинг успели не только стащить, но и установить на новом месте, решено было больше его не тревожить.
   Так с тех пор и стоял он на далеком Минаре.
   А потом в нем открыли картинную галерею. А потом вокруг него возник Скульптурный Заповедник. И зоопарк, в который Ольшес уже успел заглянуть. И стало здесь весело и хорошо. Туристов - хоть отбавляй, художники и скульпторы довольны... вот только почему-то инспекторам Федеральной безопасности на планете Минар оказалось неуютно.
   С этим необходимо было разобраться.
   Даниилу Петровичу ни к чему было рассматривать вычерченные обеспокоенным смотрителем Клодом схемы. Схема сама собой сложилась в его инспекторской голове, как только он взглянул на карту и увидел точки, отмечавшие места гибели туристов и инспектора Гарева. Но, поскольку при первичном осмотре "Лотоса пришлого бога" инспектор ничего особо интересного не заметил, он пошел по воображаемым линиям дальше - к замку. Здесь линии пересекались.
   Вот только он понятия не имел, что он должен искать.
   Ну, не в первый раз.
   Даниил Петрович посмотрел налево. Там красовался подъемный мост, перекинутый через ров. Его поддерживали начищенные до зеркального блеска толстые стальные цепи. Вел мост к распахнутым настежь тяжелым деревянным воротам с коваными петлями; по обеим сторонам ворот возвышались две тонкие круглые башни с узкими бойницами на самом верху, под крышей. От башен начиналась окружавшая замок четырехметровая зубчатая стена.
   Взгляд инспектора вернулся к мосту. Под мостом бурлила зеленоватая вода. У входа на него, опершись на парапет рва, стоял некто в сверкающих рыцарских латах, со щитом и алебардой. Ольшес присмотрелся, подозревая, что на стражу поставлен манекен или кибер. Нет, это был самый что ни на есть настоящий живой человек. "Бедняга, - посочувствовал ему инспектор. - Вот уж работенка - смешнее не придумаешь".
   Он неторопливо подошел к рыцарю и вежливо поздоровался.
   - Приветствую тебя, добрый гость! - пробасил в ответ закованный в латы служитель, стукнув о землю алебардой и побренчав щитом.
   - А ты уверен, что я добрый? - не удержался Даниил Петрович от язвительного вопроса.
   Рыцарь, похоже, слегка растерялся. Но тут же в нем сработала профессиональная выучка.
   - Все наши гости - добрые люди, - сообщил он. - Потому что высокое искусство привлекает к себе лишь возвышенные души!
   - Неплохо, - оценил пассаж инспектор. - Ну, а маньяки к вам никогда не забредали? Те, которые картины кислотой поливают?
   - Даже они обладают изначальной добротой, - возразил рыцарь.
   - Да ты, брат, философ, - заметил Даниил Петрович.
   Рыцарь фыркнул, и латы на нем зазвенели.
   - Мы тут все такие, - пояснил он. - Другой на этой работе не задержится.
   Ольшес рассмеялся и спросил:
   - У вас вход по билетам, или как?
   - У нас просто так. Иди себе и смотри, добрый сэр.
   - Спасибо.
   И Даниил Петрович зашагал по шаткому висячему мосту.
   Войдя в ворота, инспектор очутился во внешнем дворе замка, вымощенном крупными булыжниками, и лишь теперь в полной мере оценил титанический труд тех, кто приволок сюда это чудище через половину Вселенной.
   Замок Хоулдинг был огромен.
   Высота его была никак не меньше двадцати метров. Мощные стены, сложенные из темно-красного пористого камня, были чуть наклонены внутрь, и по верху украшены ровными высокими зубцами. По углам фасада торчали еще две башни - толстые, квадратные, с высокими узкими бойницами, прорезанными на разных уровнях. По стенам замка, между готическими окнами, заостренными кверху, тянулись вниз водосточные трубы, и каждая заканчивалась фантастической мордой какого-нибудь уродливого зверя. Даниил Петрович скользнул взглядом по страшным рожам - все они были разными, и все - ужасно противными. Подивившись фантазии древних мастеров, Ольшес пересек узкий двор и вошел в открытые двери, возле которых стоял еще один рыцарь, тоже вооруженный здоровенной блестящей алебардой.
   - Добрый день, - поздоровался инспектор. - А привидения у вас тут есть?
   - А как же! - радостно ответил рыцарь. - У нас все есть, добрый сэр! Лучшие во всех вселенных картины, самые прекрасные гобелены, сказочной красоты мебель, созданная великими краснодеревщиками, ну, и привидения, конечно...
   - Тоже лучшие во всех вселенных? - иронически заметил Ольшес.
   - Во всяком случае, никаких подделок! - парировал рыцарь. - У нас все только натуральное!
   - И как же, позвольте узнать, местной администрации удалось уговорить натуральные привидения поселиться в Хоулдинге? И кстати, сколько их тут у вас?
   - Их у нас два. И никто их не уговаривал. Они прибыли в незапамятные времена вместе с самим замком. Они в нем на Земле жили, ну и, похоже, решили с родным домом не расставаться.
   - Это интересно, - констатировал Даниил Петрович. - А где начало осмотра галереи?
   - Вообще-то большинство наших добрых гостей начинает осмотр с левой нижней галереи, а там уж и свернуть будет некуда - так и пойдете вдоль экспозиции. Но некоторые предпочитают сразу подняться наверх или пойти вправо. Собственно, сейчас разницы никакой. Это когда народу много - могут возникнуть неудобства. Будете постоянно сталкиваться со встречным потоком. Но такое начнется только дня через два-три, не раньше. До фестиваля-то еще шесть дней.
   - Понял, - сказал Ольшес. - А привидения когда появляются?
   - Ночью, добрый сэр.
   - А вы и ночью открыты?
   - Разумеется. Доступ к произведениям искусства должен быть возможен всегда.
   - И находятся такие, что бродят тут по ночам?
   - Конечно. Художники, поэты. Они любят смотреть на картины при свете факелов.
   Инспектор лишь покачал головой, не найдя подходящих слов. Рыцарь громко хмыкнул, явно наслаждаясь растерянностью посетителя. Потом сказал:
   - Если вы еще не бывали на фестивалях...
   - Не бывал, - кивнул Даниил Петрович.
   - Тогда вас ждут незабываемые впечатления! - торжественно объявил служитель в латах и стукнул об пол алебардой. - Вы увидите...
   - Я бы предпочел не знать заранее, что именно я увижу, - торопливо перебил его инспектор. - Так что пока я просто посмотрю картины.
   - Как возжелаете, добрый сэр, - ничуть не обидевшись, ответил рыцарь.
   Даниил Петрович решил не выпендриваться и пошел налево - как большинство.
   Да, в замке Хоулдинг было на что посмотреть. Но инспектора Федеральной безопасности совершенно не интересовали ни гениальные полотна, ни художественная мебель, ни ювелирные изыски, лежавшие в маленьких прозрачных витринках. Он искал в замке что-нибудь такое, что могло бы послужить причиной смерти людей в двадцать втором круге Скульптурного Заповедника. Впрочем, Даниил Петрович совсем не был уверен, что это загадочное "что-нибудь" кроется именно в замке. Это могло оказаться и где-нибудь по соседству. Так что ему предстояло исследовать все подозрительные территории.
   В какой-то момент Ольшес настолько ушел в свои мысли, что напрочь перестал замечать окружающее, и в результате чуть не налетел на очередного рыцаря. Инспектор остановился, почти уткнувшись носом в латы, и тут же спросил:
   - А служебные помещения у вас есть?
   - Разумеется, добрый сэр, - не замедлил с ответом рыцарь. - Но все они находятся в подвалах замка. Надземная часть полностью отдана под экспозицию, вплоть до чердака. Впрочем, на чердаке находится еще и кабинет главного хранителя галереи.
   - А вот интересно... - сообразил вдруг инспектор, - Сюда ведь дважды в год приезжают художники, да? И оставляют здесь новые работы. А места для них хватает?
   - Ну, с этим нет проблем, - весело откликнулся рыцарь. - Картины покупают гораздо чаще и охотнее, чем скульптуры, так было всегда. Вот и освобождаются места для новых работ. Никто не в обиде.
   - Еще бы, - буркнул инспектор. - Какая уж тут обида... представляю, каковы цены на эти изыски!
   - Нет, не представляете, - расхохотался рыцарь. - Это на скульптуру автор сам назначает цену. А живописные полотна и мебель идут только с аукциона. Так что цены - запредельные.
   - Ну почему я не художник! - огорченно воскликнул Ольшес и пошел дальше.
   Ему захотелось осмотреть служебные помещения, но он не стал посвящать рыцаря в свои планы. Кто его знает, что предусмотрено инструкциями на это счет. Вдруг закованный в латы служитель начнет размахивать алебардой?.. Лучше сделать дело тихо и незаметно.
   Даниил Петрович дошел до поворота. Это был тот угол здания, к которому примыкала сторожевая башня. И здесь наконец он ощутил в толстенной наружной стене пустоту. Инспектор осторожно огляделся. Ближайший рыцарь стоял метрах в двадцати от него и смотрел в другую сторону. Даниил Петрович провел ладонью по стене. Да, лестница... но ведет она наверх, в башню. Не годится. Ему нужен ход в подвал.
   Он добрался почти до середины боковой галереи, когда нашел наконец то, что было ему нужно. Но как раз возле потайной двери топтался очередной рыцарь с громадным двуручным мечом. И меч выглядел вполне настоящим. Так что пришлось инспектору в очередной раз завести светскую беседу.
   - А скажите пожалуйста, - спросил он, - ваши латы - настоящие? Это действительно металл?
   - Нет, конечно, - хихикнул рыцарь. - Мы бы тут зажарились в железных одежках, и никакие кондиционеры не спасли бы. Летом тут очень жарко.
   - Но выглядят очень натурально.
   - Естественно, - согласился рыцарь. - Все это точные копии средневековых земных лат. Только размеры не совпадают.
   - Почему? - не поленился задать вопрос Ольшес.
   - Тогда рыцари были... ну, скажем, мелковаты. У меня средний рост, сто восемьдесят, так я бы ни за что в старые латы не впихнулся. А уж о тех, кто повыше, и говорить не приходится.
   - Вы уверены?
   - Да, само собой. Здесь каждый служитель проходит очень основательную подготовку. Курс истории и так далее. Земные рыцари были очень маленькими. То есть вообще люди в те времена были гораздо мельче.
   - Интересно...
   Даниилу Петровичу и в самом деле показалось интересным то, что за какие-то несколько веков люди значительно увеличились в размерах. Почему бы это? Кормежка изменилась, что ли?..
   Впрочем, сейчас куда важнее было другое.
   - Этот замок привезли с Земли... - задумчивым тоном заговорил Ольшес, старательно изображая любознательного туриста. - А я слышал, что в древности очень любили разные... как это называется... потайные ходы, да? Ну, всякие там скрытые коридоры в стенах, лесенки, переходы и так далее.
   - О, этого здесь сколько угодно! - с энтузиазмом откликнулся смотритель. - Но, к сожалению, туристам разрешается осматривать потайные ходы только в сопровождении экскурсовода. Так что если хотите, я сейчас вызову...
   - Нет-нет, - поспешил отказаться Даниил Петрович. - Не сейчас. Я только хотел узнать, есть ли они вообще.
   - Есть, - звякнув шлемом, кивнул рыцарь. - Вот прямо тут одна дверца, - и он громко хлопнул рукавицей по деревянной панели. - Но за ней просто служебная лестница, вниз, в подвал. Для работников галереи. Правда, с площадки можно попасть в боковой тайный ход, а через него - выйти во внутренний двор замка.
   - Как интересно! - воскликнул Даниил Петрович, и восторг, прозвучавший в голосе инспектора, был абсолютно искренним. Ему так нужно было попасть в подвалы...
   - А вы как работаете, посменно? - продолжил он расспросы. - Если галерея открыта круглосуточно, то и смотрители, надо полагать, всегда здесь присутствуют?
   - Ну, да, мы присутствуем, но только ночная смена вполовину меньше дневной, да и стоять на постах ночью не обязательно, если нет посетителей. Конечно, когда кто-нибудь приходит, мы с него глаз не спускаем.
   - Что, случаются и неприятные происшествия?
   - А где без них обходится! - философским тоном откликнулся рыцарь. Поэты и художники, конечно, люди безобидные, но ведь иной раз забредают и жулики.
   - И часто им удается что-нибудь стащить?
   - Ну, в последний раз... дайте вспомнить... Ну да, точно, четыре года назад какой-то энтузиаст попытался спереть небольшой холст Марголиса. Но здесь такая сигнализация, такие наблюдающие системы... в общем, мы спокойно встретили этого типа у выхода и отобрали работу. Только и всего.
   - Но зачем тогда вам всем тут болтаться?
   - Для колорита и предостережения. И кроме того, у дирекции Заповедника принцип - никаких скандалов. Мы жуликов не сдаем в полицию. Мы просто вежливо отбираем украденное и отпускаем бедолагу с миром. Наши психологи считают, что это очень полезно для заблудших умов. Дескать, такой человек уже никогда не станет красть - потому что осознает всю недостойность своего поступка и устыдится.
   Ольшес расхохотался.
   - Ну, похоже, вам до сих пор просто крупно везло. Настоящие воры еще не положили глаз на ваш Заповедник.
   Рыцарь развел руками.
   - Возможно, это и так. Но я уверен, что мы справимся и с серьезным грабителем.
   - Мне бы ваш оптимизм, - вздохнул Даниил Петрович и отправился в обратный путь. Днем тут нечего было делать. Инспектор решил дождаться ночи.
   Он снова очутился во внешнем дворе Хоулдинга. И внезапно остановился.
   Где-то неподалеку ему почудилось присутствие чего-то такого... похожего на то, что он искал.
   Преисполнившись надежд, Ольшес внимательно огляделся по сторонам.
   Но ничего не нашел.
   Вокруг бродили обычные люди. Девушки со своими кавалерами, многодетные семейства, приехавшие на фестиваль в надежде, что в каком-то из юных отпрысков пробудится жажда творчества. Странного вида замызганный старик тащил за собой широкую двухколесную тележку, подпрыгивавшую на булыжниках; тележка была нагружена пыльными мешками, набитыми чем-то мягким. Рыцарь с большим щитом, похожим на таз, стоял, привалясь к красной стене. Из-за угла замка важно вышел громадный лохматый сенбернар и направился к мосту. Мир и покой...
   Инспектор чуть заметно передернул плечами и пошел к своей "летучке".
   7.
   К ужину явились все, кроме инспектора Ольшеса. Винклер чуть поморщился, глянув на пустой стул, но от замечаний воздержался. Зато вновь прибывший инспектор Харвич высказался на всю катушку:
   - И куда этот Данила подевался, чтоб ему пусто было! Весь день бездельничаю, зачем только сюда притащился?
   - Молодой ты еще, нетерпеливый, - благодушно сказал командир. - Куда спешить? Наслаждайся природой, искусством... вы ведь с Кейтом ходили в галерею, да?
   - Ну, ходили.
   - А говоришь - бездельничаешь.
   - Да разве это дело?
   - Но ведь Данила вам именно это занятие и рекомендовал.
   - Ну и что? Там ничего интересного.
   - Да неужели?
   Харвич немного смутился.
   - Ну, я хотел сказать - ничего интересного с точки зрения... то есть в смысле задания...
   - А Клод считает, что самое интересное как раз там и прячется, сказал доктор Френсис. - Или где-то совсем рядом. Ну, во всяком случае, может прятаться. Если оно не в "Лотосе".
   - Клод? - удивленно повернулся к нему Харвич. - Смотритель? А он тут при чем?
   Дик Френсис пересказал свой разговор со смотрителем, и Харвич задумался и надолго замолчал. Винклер наблюдал за молодым инспектором, совершенно не понимая, зачем он понадобился Ольшесу. Совсем еще зеленый юнец. И если здесь, на Минаре, действительно затаился мощный интеллектуальный вампир, вряд ли инспектор второй категории сможет оказать реальную помощь в схватке с подобным монстром. Но, поскольку Саймон Корнилович беззаветно верил в Ольшеса, с которым был знаком много лет, то и решил не ломать голову по пустякам. Даниле видней, что делать.
   Кейт Левинский тем временем принялся рассказывать о галерее - не с точки зрения человека, ищущего там врага, а с точки зрения обычного туриста. На туриста Левинского галерея произвела грандиозное впечатление.
   - Вот только развеска у них очень странная, - пожаловался инженер, высказав основную часть восторгов. - Нет чтобы работы одного художника поместить рядышком... одна здесь, другая невесть где! Я нашел три полотна Марголиса - но они так далеко одно от другого!
   - А зачем тебе нужно, чтобы они висели в ряд? - немного удивился командир.
   - Да как же иначе! - возмущенно воскликнул Левинский. - Тогда сразу видно, как изменилась кисть мастера за некий промежуток времени...
   - Вр-ремя -др-рянь! - рявкнул за окном чей-то хриплый голос.
   Сидевшие за столом изумленно обернулись. На подоконник бесшумно сел огромный красно-оранжевый попугай с пышным золотым хохолком на голове. Он взъерошил перья и, с явным подозрением глянув на врача, просительно проскрипел:
   - Пирожок с капустой!
   - С капустой нет, - не задержался с ответом доктор Френсис. Ватрушку хочешь?
   Попугай перепорхнул на стол и деловито осмотрел тарелки. Больше всего ему приглянулось овощное рагу, но не то, что лежало в салатнице, а то, что оставалось на тарелке Харвича. Не утруждая себя соблюдением приличий, попугай принялся клевать порцию Винцента.
   - Ну и нахал! - возмутился молодой инспектор.
   - Сам такой, - огрызнулся попугай, проглотив очередной кусок.
   - Ого! - восхитился Левинский. - А он, похоже, здорово соображает!
   - Не хуже тебя, - тут же в очередной раз поразила всех интеллектом яркая птица.
   - Да, такого не каждый день увидишь, - рассмеялся доктор Френсис. - Я с ним уже знаком. У Клода встретился. Кстати, насколько я понял, здесь вообще полно всяких зверей бродит на свободе. Странно, что мы до сих пор никого не видели.
   - Наверное, они не спешат заводить новых друзей, - предположил Винклер. - Сначала присматриваются. Выбирают, кто повкуснее.
   - Интересно, а что будет, если мы им понравимся? - задумчиво произнес Левинский. - Кто-нибудь знает, какие именно звери тут гуляют?
   - Поживем - увидим, - меланхолично заметил командир.
   - Клод заверил меня, что свободой передвижения обладают только пацифисты, - сказал доктор Френсис. - Так что особо тревожиться не о чем.
   - Пацифисты иной раз бывают ужасными занудами, - сердито сказал Харвич, в чьей тарелке все еще копошился попугай.
   - Ну, это в тебе личная обида взыграла, - поддел его Кейт. - Тебе овощей жалко. Очень уж они хороши.
   - При чем тут овощи? - возмутился Харвич. - Как будто я не могу другую порцию взять! Даже наоборот. Я, можно сказать, польщен, что этот тип выбрал именно мою тарелку.
   - Его зовут Крохой, - сказал доктор Френсис. - И кто только придумал такое имя для такой здоровенной птицы?
   - Кр-роха - это я, - сообщил попугай, склевывая последний кусочек моркови и пытаясь вытереть клюв о манжету Харвича. Винцент сердито отдернул руку, и попугай чуть не свалился со стола.
   - А теперь что? Чай пить будешь? - спросил Винклер попугая.
   - Квас, - сообщил попугай, - классный напиток.
   - Квасу у нас нет.
   - Кумыс? - поинтересовался попугай, склонив голову набок и одним глазом изучая Саймона Корниловича.
   - Тоже не держим, - рассмеялся командир.
   - Кизиловка! - рявкнул попугай.
   - Похоже, ему знакомы напитки только на букву "к", - хихикнул врач. Или он алкоголик.
   - Пьянству - бой! - возмутился Кроха, и, немного помолчав, вдруг заорал так, что все вздрогнули: - Чай-чай-чай! - И, явно довольный произведенным эффектом, добавил: - И кофе.
   - Да, вот это голосок! - сказал Харвич, опомнившись. - И откуда что берется!
   - Ну, попугаи часто бывают чрезвычайно голосистыми, - дал справку доктор Френсис, наливая для Крохи чай в самую большую чашку. - Горячо, подожди, - сказал он, пододвигая чашку поближе к птице.
   Кроха внимательно всмотрелся в чай и важно зашагал по столу, ловко огибая тарелки и прочую посуду. Дойдя до края столешницы, он развернулся обратно.
   - Прогуливается, - констатировал Левинский.
   - Пр-рогулка перед сном, - тут же откликнулся Кроха и остановился перед Харвичем. - Ты! - воскликнул он, долбанув клювом палец Винцента.
   - Эй! - вскрикнул Харвич. - Ты чего? Ну и клювище! - пожаловался он, рассматривая красное пятно возле ногтя. - Так и дырку продолбать недолго!
   - Похоже, ты ему понравился, - сказал командир. - Он тебя приглашает погулять перед сном.
   - Ага, разбежался! - сердито ответил Харвич. - Чтобы он там меня затюкал в темноте до полусмерти! Ишь, как клюется!
   Попугай занялся чаем, не обращая больше внимания на людей. А те с интересом наблюдали за птицей. Кроха очень нравился всем, включая и пострадавшего Харвича.
   Наконец Кроха решил, что чаю с него достаточно, и вновь обратил свое внимание на инспектора Харвича.
   - Пр-рогулка перед сном! - настойчиво сказал он, уставясь на Винцента левым глазом.
   - Ну ладно, уговорил, - согласился Харвич. - Только договор - не драться!
   - Др-раться надо, - возразил попугай. - Когда надо.
   - Но сейчас-то вроде ни к чему, - уточнил Харвич, и тут же поймал себя на том, что говорит с попугаем совершенно всерьез, как с разумным существом. Винцент слегка смутился и встал. - Ну, пошли гулять, - предложил он.
   Попугай легко вспорхнул к нему на плечо и интимно шепнул прямо в ухо Харвича:
   - Пр-ройдемся...
   Разведчики расхохотались, увидев, как молодой инспектор изумленно вытаращил глаза.
   - Да, - сказал Левинский, - с этой птичкой не соскучишься.
   Винцент с попугаем на плече вышел из коттеджа, провожаемый веселыми взглядами разведчиков. Темнело, лес и пруд со свернувшими лепестки лотосами укрылись легчайшей синеватой дымкой, и тишина вокруг стояла такая, какой Харвич не слышал уже много лет. Где-то в елях чирикнула засыпающая птаха. Винцент с удовольствием вдохнул пахнущий хвоей воздух.
   - Хорошо здесь! - сказал он.
   Попугай мягко снялся с его плеча и опустился на траву метрах в двух от Харвича.
   - Кр-расивые куклы, - сказал Кроха. - Нравятся.
   - Что за куклы? - не понял Харвич.
   - Красивые.
   - А где они? - Винцент демонстративно огляделся по сторонам, как бы пытаясь отыскать красивых кукол.
   - Чра-чра... чра... - Кроха явно хотел выговорить какое-то слово, но у него не получалось. Харвич попытался угадать:
   - Чакра?
   - Чра! - сердито каркнул попугай.
   - Чирок?
   - Чра!
   - Чертовщина?
   - Чра!..
   - Ну не знаю я ни одного слова на "чра", - сдался Винцент. - Не знаю!
   - Чра... - грустно повторил попугай и, энергично захлопав крыльями, полетел к елям.
   - О чем это вы тут с ним беседовали? - послышался за спиной Винцента голос инспектора Ольшеса.
   - О каких-то куклах... эй, а ты откуда взялся? - Харвич изумленно уставился на Даниила Петровича, возникшего, казалось, прямо из воздуха.
   - Ну, не тебе бы спрашивать, - насмешливо ответил Ольшес. - Так что за куклы?
   - Не знаю! Он несколько раз повторил - "чра, чра", но что он имел в виду, понятия не имею.
   - Разберемся, - пообещал Даниил Петрович.
   - Ну, ты даешь... Ты что, всерьез относишься к болтовне обычного попугая?
   - А ты уверен, что это обычный попугай? - ответил вопросом инспектор.
   - В общем, конечно, птичка незаурядная, - согласился Винцент. - Но все равно это просто птица и ничего больше.
   - Посмотрим, посмотрим, - процедил сквозь зубы Даниил Петрович и тут же проявил интерес к вещам земным и прозаическим: - Вы там не забыли оставить мне что-нибудь перекусить?
   Харвич злорадно хихикнул.
   - Твою порцию попугай слопал.
   Ольшес испуганно воскликнул:
   - А вы и отдали!
   И умчался в коттедж.
   8.
   Главный хранитель картинной галереи выглянул в узкое окно замка. Да, народу прибывало. По мосту в замок то и дело проходили все новые и новые группы туристов. Скоро тут начнется настоящее столпотворение. Фестиваль продлится целый месяц, и потом еще несколько дней поклонники высокого искусства будут изучать новые работы художников и скульпторов, появившиеся в Заповеднике. А потом все снова стихнет на полгода...
   Эдуару Модильяни нравилась его работа. Но иногда ему хотелось, чтобы фестивали проводились пореже. Уж очень много было из-за них суеты.
   Кабинет главного хранителя располагался на чердаке, под самой крышей замка Хоулдинг, и являл собой длинное узкое помещение, выходящее окнами на обе стороны замка, во внешний и внутренний дворы. И Модильяни, изучив обстановку снаружи, направился в противоположный конец комнаты, чтобы выглянуть и во внутренний двор, в центре которого рос громадный баньян, невесть кем и зачем привезенный на планету Минар. Баньян представлял предмет особых забот хранителя. Этот изрядно надоевший Эдуару бенгальский фикус грозил со временем заполнить собой все огромное пространство внутреннего двора. Но срубить его не представлялось возможным: он был настолько живописен, что ни один путеводитель по Заповеднику не обходился без изображения чудо-дерева. Воздушные корни баньяна, растущие прямо из толстых старых ветвей, выглядели на диво привлекательно, туристы просто млели, глядя на них. И потому Модильяни приходилось лично и с чрезвычайной осторожностью расправляться с излишками - то есть просто-напросто выходить во двор по ночам, с пилой и топориком в руках, и срезать те корни, которые он считал уж совсем не нужными, а потом замазывать место среза краской в тон ветви. Ведь каждый такой воздушный корень со временем превращался в новый ствол дерева... а внутренний двор замка был хоть и велик, но не безграничен.
   Конечно, вокруг баньяна уже топталось с полдюжины ротозеев. Модильяни высунулся из окна. Читы не видно... наверное, опять бродит где-нибудь по окрестностям. Вот еще достопримечательность, от которой сплошная головная боль. Ну зачем обезьянам гулять вокруг художественной галереи? Добро бы одна, а то иной раз и десяток их набежит в замок... да начнут изучать картины... Но постоянно при замке Хоулдинг, к счастью, жила только орангутаниха Чита, построившая себе дом в ветвях баньяна. Однако и ее с избытком хватало для разного рода мелких неприятностей. Очень энергичная дама эта Чита...