Негромкий, нежный голос прервал ее размышления:
– Белинда! Ах, Белинда, неужели такое возможно? Мы обе живы и в безопасности! Это просто чудо!
Она обернулась, и Люси бросилась в ее объятия. За спиной у ее подруги стоял стройный светловолосый молодой человек с серьезными голубыми глазами и плотно сжатым ртом. Когда Белинда посмотрела на него, он улыбнулся, суровость его тут же исчезла, сменившись дружелюбием. Он протянул руку:
– Рад с вами познакомиться, госпожа Кэди. Меня зовут Генри Марч. Наверняка Люси говорила вам, что мы помолвлены.
– Генри Марч! – ахнула Белинда. Она изумленно покачала головой. – Ой, простите меня! – Белинда пожала протянутую руку. – Мне так приятно наконец с вами познакомиться! Но… я ничего не понимаю! Как вы сюда попали?
Люси засмеялась. В ней произошли разительные перемены. Лицо девушки, обычно такое бледное, теперь сияло от счастья. Прелестный розовый румянец расцвел на щеках, карие глаза светились, когда она смотрела на своего жениха. Она выглядела очень молодой и счастливой. И голос ее звучал легко и нежно, как наступающее утро.
– А разве господин Гардинг ничего не объяснил, пока вез тебя к кораблю? Генри, например, мне все рассказал.
– Нет. Мы… не разговаривали по дороге в порт. – Белинда прикусила губу.
– Хорошо, тогда я тебе про них расскажу. – Люси с восторженной улыбкой посмотрела на Генри, тот усмехнулся и обнял ее за хрупкие плечи. – Все это благодаря тебе, Белинда! Если бы Генри в Филадельфию не отправили сообщение о моем аресте, даже не знаю, что бы с нами сталось! Знаешь, Нед Гэвин, слуга Гардинга, разыскал Генри. А не писал он мне по той причине, что был болен! С ним произошел несчастный случай во время работы, а потом, когда он наконец настолько поправился, что смог написать мне… – Ее карие глаза потемнели. – Фрэнсис Майлз прятала все его письма!
– Что? – Белинда ошеломленно посмотрела на нее. – Откуда ты знаешь?
Люси развела руками.
– Это единственное объяснение. Генри писал трижды, с тех пор как поправился, но так и не дождался ответа. И я не получила ни одной весточки. Значит, госпожа Майлз нарочно прятала от меня письма.
– Очень на нее похоже, – мрачно проговорила Белинда. – Эх, попадись она мне когда-нибудь в руки!
Люси улыбнулась:
– И мне тоже! Но что нам теперь до нее? Мы ее уже никогда не увидим – для того чтобы это знать, даже не требуется моего дара. Наверняка она проживет до конца своих дней в деревне Сейлем, а ни твоей, ни моей ноги там больше не будет!
– А что произошло, когда Нед Гэвин отыскал Генри? – спросила Белинда, сгорая от любопытства. – Конечно же, вы, господин Марч, были потрясены известием, что Люси арестована?
– Да, это так. – Генри снова плотно сжал губы. – Я никогда в жизни еще так не переживал.
– Генри и Нед со всех ног помчались в Бостон и узнали, что Джастин Гардинг со всеми его людьми заключен в городскую тюрьму. Можешь себе представить их досаду!
– Джастина… арестовали? – изумленно переспросила Белинда. – Когда?
– В ту же самую ночь, когда и тебя. Власти заподозрили, что он сознательно тебя укрывал, и не ошиблись. Они продержали его в тюрьме много дней и пороли у позорного столба, чтобы добиться признания. В конце концов Генри, Нед и кузнец по имени Амброуз Куки помогли бежать ему и его людям!
Белинда слушала эту историю в немом изумлении. Ей даже в голову не приходило, что Джастин томился в тюрьме! Когда она услышала про порку, глаза ее защипало от слез. А при упоминании об Амброузе Куки она удивленно покачала головой. Генри Марч продолжил рассказ, поведав о том, как он с Джастином и его людьми пробрались на корабль, как тайком покинули Бостон, поплыв прямиком в порт Сейлем. Они прибыли туда под покровом ночи, и небольшой отряд, состоявший из Джастина, Саймона Фостера, Генри и Неда, отправился в тюрьму деревни Сейлем. Они нашли Люси, без сознания, на полу камеры, и мертвого Кэди; Белинда исчезла.
– Господин Гардинг пришел в бешенство, – сказал Генри. – До тех пор пока мы не зашли в тюрьму и не обнаружили, что вас там нет, он держался, можно сказать, хладнокровно и отдавал приказания с величайшим спокойствием. А тут стал белым, как привидение. Я думал, он разнесет тюремные стены вдребезги. Он был просто вне себя, госпожа Кэди! Я никогда еще не видел человека в таком отчаянии.
– Потом Генри привел меня в чувство, – продолжала Люси. – Когда я увидела его, то решила, что мне это снится. Но, поняв, что это реальность, я сначала даже говорить не могла, а только плакала от счастья. Потом он успокоил меня, спросил о тебе, и тут я разом все вспомнила – все те ужасы, что мы пережили. Белинда, я вспомнила, как этот ужасный человек говорил, что понесет тебя к виселице. Я сказала об этом господину Гардингу, и он бросился за тобой. Потом Генри отвел меня на корабль. – Она стиснула руку Белинды. – Я ни минуты не сомневалась, что Джастин Гардинг тебя спасет. В нем было столько ярости, столько решимости… Знаешь, Белинда, я бы никогда не рискнула ссориться с таким человеком.
Генри Марч хмыкнул:
– И правильно. Я бы тоже не стал.
Люси наблюдала за лицом Белинды. Потом повернулась к Генри и что-то негромко ему сказала. Тот кивнул и, отвесив легкий поклон, направился к корме. Там он принялся разглядывать матросов, устанавливающих грот-мачту, а Люси снова повернулась к подруге.
– В чем дело, Белинда? – спросила она мягко. – Что-нибудь не так? Ты ведь должна с ума сходить от счастья, так же как и я. Мы обе в безопасности, и с нами мужчины, которых мы любим.
– Да, я люблю Джастина, – воскликнула Белинда. – Но… он меня не любит. Люси, это пытка для меня – находиться здесь, с ним, и знать, что он никогда не станет моим! Ты не представляешь, как мне больно его видеть! Это невыносимо – находиться возле Джастина, постоянно сдерживая желание протянуть руку и прикоснуться к нему, потому что он любит другую!
– Но… разве он не спас тебя от этого чудовища? Разве не выдержал ради тебя порку и тюрьму, разве не поплыл в Сейлем, чтобы спасти тебя от смерти? Белинда, он любит тебя! Неужели ты до сих пор этого не поняла?
– Нет. – Белинда подняла на Люси полный муки взгляд. В утреннем свете ее усеянные золотыми крапинками глаза напоминали прекрасные, глубокие озера. – Нет, это не любовь. Я думаю, что скорее всего Джастин Гардинг испытывает в отношении меня чувство вины. Чувствует себя передо мной в долгу. Но он меня не любит. Он любит Гвендолин Гардинг. Наверняка она сейчас в его каюте. Я… не знаю, хватит ли у меня сил видеть их вместе, Люси!
Она замерла. Высокий смуглый человек появился на юте и теперь не сводил с нее глаз. Люси, заметив выражение ее лица, обернулась. Джастин Гардинг стоял перед ними, мужественный и невероятно красивый. Ветер взъерошил его черные как смоль волосы и полоскал просторные рукава его льняной рубашки. Широко расставив ноги в ботфортах, он походил на грозного капитана пиратов. Лицо его выражало суровую решимость, от позы и манеры держаться веяло необузданной силой. Затем он начал спускаться на нижнюю палубу.
– А теперь я тебя оставлю, – быстро прошептала Люси и, прежде чем Белинда успела ее остановить, поспешила на корму, к Генри.
Белинда вцепилась в поручень, сердце тяжело заколотилось. Морской ветер теребил ее волосы, отбрасывая их назад. Она безучастно смотрела на пенящиеся волны, не видя их. Внезапно рядом раздался чей-то голос, и, обернувшись, Белинда обнаружила, что перед ней стоит любимый.
– Здесь холодно, Белинда. Пойдем вниз. Она посмотрела на Джастина:
– Куда?
– В мою каюту. – Он взял ее за руку. – Там и поговорим.
– Нет! – Она, задыхаясь, отстранилась. – Я не хочу туда идти! Я не хочу… беспокоить Гвендолин.
– Ты ее не побеспокоишь. – Он снова схватил ее за руку и с неумолимой силой потащил за собой. – Пора нам поговорить, забияка. Я больше не могу ждать.
Сопротивляться было бесполезно, и она позволила увлечь себя по узкому трапу в нижнюю часть корабля. Джастин открыл дверь каюты, и Белинда вошла внутрь. Она уже приготовилась к встрече с Гвендолин Гардинг, но каюта была пуста. Большая кровать с пологом стояла у дальней стены, застеленная тонким покрывалом в темно-коричневых тонах. Остальная мебель была дубовой: письменный стол, два резных стула, горка, уставленная многочисленными свечами в подсвечниках. На маленьком ореховом столе возле кровати – серебряный кувшин и тазик.
Белинда подошла к письменному столу и встала спиной к Джастину. После ужасных событий долгой минувшей бессонной ночи она безмерно устала. Сейчас она старалась собраться с силами, чтобы выдержать предстоящую борьбу.
– Белинда, посмотри на меня.
Его голос заставил девушку медленно повернуться, и теперь они стояли лицом друг к другу. Белинда сглотнула.
– О чем нам говорить, Джастин? Нам нечего сказать друг другу. Полагаю, я обязана поблагодарить тебя за спасение и за то, что ты переправил меня в безопасное место. Спасибо тебе за это. Я всегда буду об этом помнить. – Белинда избегала смотреть ему в глаза. Она поймала себя на том, что вместо этого смотрит на его рот. Как ее губы жаждали его губ! Она быстро опустила взгляд, но вспыхнувшее желание только усилилось. – Между прочим, куда… куда мы держим путь? – спросила она, опираясь о письменный стол.
– На Барбадос. Здесь сейчас поднимется шум, начнутся поиски, – холодно пояснил он. – А остров вполне подходящее место для того, чтобы переждать, пока не уляжется вся эта суматоха. Потом мы доставим твою подругу Люси и ее будущего мужа в Филадельфию, если они того пожелают, и поплывем в Виргинию. Никто не осмелится нас там потревожить. Кроме того, я надеюсь, что все это сумасшествие с охотой на ведьм довольно скоро пойдет на убыль. Видишь ли, я узнал, что в следующем месяце сэр Уильям Фипс прибудет в Бостон, чтобы приступить к обязанностям королевского губернатора колонии Массачусетсского залива. Фипс – человек разумный, он внесет в ситуацию элемент здравого смысла. И думаю, он наконец сумеет обуздать это безумие, возможно, вообще положить ему конец. —
Джастин сделал шаг вперед. – Для тебя, Белинда, все уже закончилось. Проблемы деревни Сейлем остались позади. Теперь это уже в прошлом. А впереди простирается наше будущее.
– Наше будущее? – Белинда недоуменно посмотрела на него. Глаза ее переполняла горечь. – У нас нет никакого будущего, Джастин! Ты помолвлен! Или ты забыл об этом? Если ты рассчитываешь, что я стану твоей любовницей, а ты тем временем женишься на этой золотоволосой змее, то ошибаешься! – Гнев, горячий, неистовый, захлестнул ее. – Хотя тебе, с твоим проклятым высокомерием, это, конечно, не приходило в голову, но моя благодарность не безгранична. Думаешь, если ты спас меня от Тома Фелпса, так я позволю тебе… Ой, что ты делаешь? Отпусти меня!
Джастин подошел к Белинде и, не дослушав, взял ее за плечи. Он привлек ее к себе, заключил в крепкие объятия.
– Отпусти меня! – Голос Белинды дрожал, она попыталась освободиться, но Джастин держал крепко. В глазах ее заблестели слезы.
– Я люблю тебя, забияка. – Голос Джастина ласкал ее, словно шелк кожу. – Я люблю только тебя.
Белинда смотрела на него, лицо ее было бледным и растерянным. Но ее зеленые глаза с золотыми крапинками стали еще больше, чем обычно. Джастин чувствовал, что может утонуть в этих глазах. Сердце его учащенно забилось в унисон с сердцем Белинды, когда он прижал ее к своей груди.
– А… Гвендолин? Ведь ты любишь Гвендолин? – прошептала Белинда, пытливо глядя на него.
– Нет. – Он стиснул ее еще сильнее. – Я хотел ее. Хотел так, как мальчишка хочет выиграть приз на ярмарке. Но люблю я тебя, с той самой минуты, как впервые повстречался с тобой в лесу. Что-то случилось тогда между нами. Уже во время нашего первого поцелуя я почувствовал, что мы как-то связаны с тобой, но противился этим узам. Вплоть до той самой ночи в доме твоего кузена, когда мы предались любви возле очага. Тогда я понял, что ты – единственная желанная для меня женщина на всем свете, и я буду желать тебя всегда! И тогда я признался себе, что люблю тебя.
Белинда дрожала, прижимаясь к нему, уже начиная ему верить, но все еще боясь, что это хрупкое счастье может рассыпаться в любой момент.
– Джастин, мне очень хочется, чтобы это оказалось правдой! Но я не понимаю. В Бостоне ты упорно демонстрировал свою любовь к Гвендолин. Ты меня так обидел! Ты ясно дал понять, что я тебе совершенно безразлична!
Он поморщился:
– Это был не более чем спектакль, моя дорогая. Неудачно задуманный спектакль. Я затеял с тобой подлую игру, Белинда. С тобой и с Гвендолин. Возможно, она и заслужила это. Ты – нет. – Он гладил ее волосы, осторожно погружая пальцы в мягкую, шелковистую массу золотисто-рыжих локонов. Обволакивающее тепло распространялось по ее телу от этих прикосновений. Словно что-то начало таять внутри. – Я прошу у тебя прощения, забияка. Ты разозлила меня, усомнившись в моей любви, и я, так долго никого не любивший, повел себя как злобный, безмозглый дурак! Мой разум подвел меня, но сердце – нет! Все это время я знал, что ты – моя единственная! – Его голос будоражил и завораживал ее. Белинда боялась вздохнуть. Она чувствовала, как стучит кровь в ее висках.
– А… Гвендолин? Где она? Ты рассказал ей о своих чувствах?
Он кивнул.
– Она уплыла. Я отправил обратно в Англию эту злобную, коварную даму. Знаешь, ведь она помешала миссис Гэвин отнести вещи, которые я велел передать для тебя в бостонскую тюрьму. Я ей за это чуть шею не свернул!
– Это не имеет значения! Ах, Джастин, это совершенно не важно! – Слезы счастья бежали по ее щекам. Белинда подняла глаза. – Так это правда? Ты действительно любишь меня? – Его одержимость Гвендолин казалась такой сильной, такой стойкой. Мысль о том, что это прошло, поразила Белинду.
А губы Джастина были такими теплыми!
– Да, – произнес он хрипло, – больше, чем любой другой мужчина, когда-либо любивший женщину. Но… ты когда-нибудь сможешь простить меня, Белинда? Я настоящий мерзавец. То, что я сделал, – жестоко. Если ты возненавидела меня, то я не виню тебя за это.
– Возненавидела? – Ее руки скользнули вверх на широкие плечи Джастина. – Я люблю тебя! Я всегда буду тебя любить!
Они сплелись в объятии, столь тесном, что их тела, казалось, стали единым целым. Джастин прижался к ее рту в неистовом, жадном поцелуе. И Белинда ответила ему еще с большей пылкостью. Она отдалась сжигавшему ее безумному пламени. Теплые, сильные руки Джастина блуждали по ее телу, гладили грудь, прижимая ее все крепче. Внезапно Белинда рванула на нем рубашку – ей захотелось коснуться его обнаженной груди, захотелось, чтобы он проник внутрь нее, с тем диким безрассудством, которое не терпело ожидания.
Джастин улыбнулся и, в свою очередь, потянул за черное шерстяное платье. На какой-то момент Белинда застыла, и он тут же почувствовал ее напряжение.
– Что с тобой? – спросил он. Белинда посмотрела на него неуверенно.
– Я была… в тюрьме. Я… столько дней не мылась! – прошептала она, боясь его отвращения.
Джастин запрокинул голову и рассмеялся.
– И ты думаешь, что напугала меня, забияка? – Он толкнул ее на кровать. – Не беспокойся, моя любимая глупышка. Мы найдем выход из положения.
Джастин подошел к горке и достал полотенце. Потом отправился к ореховому столику, налил воды из кувшина в серебряный тазик, смочил полотенце, намылил его и повернулся к Белинде.
– Позволь, дорогая. – Он принялся медленно водить мягким, мокрым полотенцем по ее обнаженному телу.
Она застонала от удовольствия, когда Джастин склонился над ней, поглаживая ее, растирая намыленной тканью каждый сантиметр ее кожи. Соски ее набухли, превратившись в розовые пики, когда он медленно, нежно провел полотенцем по ее груди, животу, талии, бедрам… Белинда чувствовала, как плоть ее становится сначала теплой, потом горячей, и вот уже казалось, что она вся горит от его прикосновений. К тому времени, когда он ополоснул ее теплой, чистой водой и энергично вытер насухо свежим полотенцем, жар стал просто нестерпимым.
– Джастин, иди ко мне, – прошептала она и протянула изящную руку.
Он отбросил полотенце в сторону, а ее пальцы уже ласкали его крепкое, мускулистое тело. Она выгнулась дугой, когда он, схватив губами ее соски, стал теребить их. Его губы переместились ниже и стали вкушать сладость, сокрытую у нее между бедер, до тех пор пока она не застонала в экстазе. Блаженство захлестывало ее, ощущения усилились во сто крат. Пальцы Белинды круговыми движениями водили по его тугим соскам, перемещались по мускулистой спине. Нащупав рубцы, оставленные хлыстом констебля, она остановилась в ужасе, пораженная мыслью о его недавних страданиях, но он успокаивающе шепнул ей что-то на ухо, и она нежными губами исцеловала каждый дюйм его тела.
– О, Белинда! Моя прекрасная Белинда! – Джастин снова прижал ее губы к своим. – Наконец ты – моя.
– А ты – мой, – прошептала она. – Всегда. Навеки.
Желание охватило их жарким пламенем. Страсть так и полыхала, когда тела их изгибались и сплетались в неземном блаженстве. Джастин склонился над ней, и она жалобно застонала, изнывая от желания.
И он вошел в нее, словно сметая последние преграды между ними.
Перед глазами у Белинды все поплыло и закружилось. Сладостный восторг охватил ее. Дыхание Джастина, обдававшее ее шею, было теплым и прерывистым.
– Джастин, милый, я так тебя люблю! – простонала она, прижимая его к себе все крепче, все плотнее. – Держи меня, никогда не отпускай! – молила она, когда их обоих накрыла волна страсти, безудержной и неистовой.
– Белинда! Я люблю тебя! Моя прекрасная, дикая забияка!
Тела их поблескивали от пота, они вздрагивали и трепетали до тех пор, пока страсть, достигнув пика, не утихла. Воцарившуюся затем тишину нарушало лишь их тяжелое, прерывистое дыхание.
Потом Джастин повернулся на бок. Он обнял Белинду и поцеловал ее волосы.
Через некоторое время Джастин заговорил.
– Ах, забияка, какая жизнь нам с тобой предстоит! Если, конечно, ты согласишься.
– Соглашусь?
– Стать моей женой.
Она села, и улыбка озарила ее нежное, разрумянившееся личико.
– Да, господин Гардинг, я согласна.
– Чудесно. – Он нежно посмотрел на нее. – Миссис Гэвин это придется по душе. Она так беспокоилась за тебя все это время! Да и Саймон Фостер тоже обрадуется. Знаешь, ты ему очень нравишься.
– Джастин. – Она прищурилась. – А что, только миссис Гэвин и Саймон Фостер обрадуются, если я приму твое предложение? – спросила она.
– Конечно, нет. Я уверен – все остальные слуги тоже придут в восторг, что у них наконец появилась госпожа и…
Джастин расхохотался, когда Белинда налетела на него и забарабанила по его груди кулачками. Он схватил ее за запястья, повалил и, усмехаясь, наклонился над ней.
– Да, я, кажется, забыл упомянуть, что глубоко польщен и обрадован твоим решением? Какая невнимательность с моей стороны! – Он поцеловал ее в кончик носа и нежно провел пальцем по ее груди. – Я действительно самый счастливый человек на свете, забияка. Даю тебе слово: я сделаю все, что в моих силах, чтобы и ты стала самой счастливой женщиной.
– Тебе это уже удалось, Джастин. – Она села, ее огненные волосы разметались по обнаженным плечам, словно золотой дождь, доставая почти до талии. Зеленовато-золотистые глаза светились любовью. Она не отрываясь глядела на этого смуглого, красивого мужчину, завоевавшего ее сердце. – Я никогда не думала, что увижу тебя снова. Запертая в тюремной камере, я считала, что тебе нет до меня никакого дела, думала, что, может, мне лучше умереть на виселице. Мне… Мне едва верится, что это правда. Это похоже на прекрасный сон, который скоро закончится.
– Нет. – Его серые глаза неотступно глядели на ее лицо. В них были нежность и теплота. – Это не сон. Мы – вместе, и останемся вместе до конца наших дней. – И он медленно поцеловал ее.
Радость переполнила сердце Белинды. Она наклонилась к Джастину, закрыла глаза. Блаженная истома овладевала ею.
– По-моему, нам пора вздремнуть. – Он хмыкнул, бережно укладывая ее на кровать. – После отдыха мы как следует помоемся – вместе, – а потом я собираюсь тебе кое-что показать.
– Что? – сонно пролепетала она, уткнувшись в его плечо.
– После, Белинда. – Он поцеловал ее в щеку. – А пока спи.
Разомлевшая, она закрыла глаза. Сон сморил ее почти сразу. И она увидела, как они с Джастином идут, взявшись за руки, по цветистому лугу. Ветерок теребит ее волосы, приподнимает рыже-золотистую копну. Небо сияет ослепительной голубизной. Лицо Джастина загорелое и залито солнечным светом. Его серые глаза ласково улыбаются ей. Белинда ощущала аромат цветов и свежий, бодрящий запах, исходивший от Джастина. Он обнял ее за талию, а она обвила руками его шею. Она засмеялась, прижимаясь к нему еще крепче. Потом, не размыкая объятий, они вместе утонули в океане цветов. Она поцеловала его, и все смешалось в едином вихре – цветов, аромата и страсти, – пока они вместе лежали на мягкой благоухающей земле. Губы ее ласкали его теплый, сильный рот. Она целовала его страстно, жадно. И услышала, как он рассмеялся:
– Опять, моя забияка? Так скоро?
Белинда открыла глаза и поняла, что в самом деле заключила Джастина в объятия и прижимается губами к его шее. Они лежали на кровати, и он смотрел на нее с ласковым удивлением.
Ее зеленовато-золотистые глаза также глядели на него, озадаченно мигая; сонный туман медленно рассеивался.
– Я видела сон. – Ее губы изогнулись в нежной улыбке. – Самый прекрасный сон, – прошептала она.
– Расскажи мне. – Он наклонился.
– Нет, я тебе лучше покажу, – промурлыкала она и нежно привлекла его к себе.
Несколько часов спустя, отдохнув и помывшись, они поднялись на палубу, и Джастин провел ее по всему кораблю. Миссис Гэвин стояла у поручней вместе с Недом и думала, что они – бесподобная пара. Белинда с ее сверкающими волосами и стройной фигурой, в платье из легкого сиреневого муслина, с кружевной накидкой на плечах, и хозяин, высокий, могучий, в черном плаще и бриджах, – черноволосый властный морской разбойник. Миссис Гэвин так и подмывало поздравить их с примирением, но в то же время не хотелось им мешать. Они выглядели такими восхитительно счастливыми! И она лишь улыбнулась и стиснула руку Неда, вспоминая те дни, когда сама была молода и влюблена без памяти.
Когда они дошли до юта, Белинда восхищенно огляделась. День был наполнен солнечным сиянием. Яркие золотые блики колыхались на темно-синей глади моря, складываясь в искрящийся узор. Солнце согревало ее лицо, овеваемое соленым морским бризом. Воздух был свежий и бодрящий, и Белинда уже предвкушала, как она вдохнет аромат пышных тропических цветов Барбадоса.
– «Серая леди» великолепна, – сказала она Джастину. – Гораздо красивее ужасной «Эсмеральды», на которой я приплыла в Сейлем!
– «Серая леди»? – Джастин улыбнулся. – Мы плывем не на «Серой леди», любовь моя.
– Нет? – Белинда озадаченно сдвинула брови. – Но я думала, что это твой корабль. Я думала…
– Это действительно мой корабль. Раньше он назывался «Серая леди», но теперь – нет. Это я и хотел тебе показать. Возможно, ты отсюда не рассмотришь как следует носовую часть, но погляди вон туда. Видишь буквы? Дорогая, мы плывем на «Белинде».
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Ты назвал корабль в мою честь? Он кивнул:
– Еще после первой поездки в деревню Сейлем, после той ночи у тебя на чердаке. Приехав в Бостон, я сразу же приказал изменить название. – Голос его стал нежным, когда он взял Белинду за плечи. – Это случилось еще до того, как ты туда добралась, забияка. Раньше, чем приплыла Гвендолин. Я ведь говорил, что уже тогда понял – я люблю тебя, и вот тебе доказательство. – Глаза его заблестели. – Гвендолин захотела посмотреть на корабль в тот день, когда я вез ее домой с пристани, но я отказал ей. Тогда я еще не решил, как именно разорву нашу помолвку и тем более как объясню ей происхождение нового названия. – Он усмехнулся. – Как же мне повезло, что я тебя встретил, Белинда Кэди! Подумать только – я мог на всю оставшуюся жизнь приковать себя цепями к этой бесчувственной аристократке! От одной только этой мысли меня в дрожь бросает!
– Вот и не думай об этом. – Она обвила руками его шею. – И вообще, если ты еще когда-нибудь вспомнишь об этой женщине, я…
Тут он приник к ее устам, не позволив ей произнести ужасную угрозу. Он целовал ее долго, но губы Белинды требовали еще и еще.
Наконец они отстранились друг от друга. Легкий полуденный бриз охладил их разгоряченные лица.
– Берегись, забияка! Я могу целовать тебя бесконечно, – пригрозил Джастин.
– А не вернуться ли нам в каюту? – осторожно предложила она.
Джастин расхохотался.
– Вижу, мне попалась та еще штучка! – заметил он. – Любовь моя, ты просто ненасытна. Что мне с тобой делать?
– Пойдем в каюту, Джастин, и я тебе покажу.
От такого предложения он вовсе не желал отказываться. Джастин улыбнулся, посмотрел в ее сияющие глаза и кивнул:
– Хорошо, забияка. Пойдем.
Взявшись за руки, они стали спускаться по трапу. Белинда знала, что скоро наступит вечер, и солнце, утопая в синем море, одарит их своей последней, закатной красотой. Правда, ее не будет на палубе, чтобы увидеть все это великолепие. Что ж, будут и другие закаты. Много закатов. Она увидит рассвет и сумерки, шторм и солнце, ночь и день. И все краски природы будут принадлежать ей. Ей и Джастину. Им обоим.
– Белинда! Ах, Белинда, неужели такое возможно? Мы обе живы и в безопасности! Это просто чудо!
Она обернулась, и Люси бросилась в ее объятия. За спиной у ее подруги стоял стройный светловолосый молодой человек с серьезными голубыми глазами и плотно сжатым ртом. Когда Белинда посмотрела на него, он улыбнулся, суровость его тут же исчезла, сменившись дружелюбием. Он протянул руку:
– Рад с вами познакомиться, госпожа Кэди. Меня зовут Генри Марч. Наверняка Люси говорила вам, что мы помолвлены.
– Генри Марч! – ахнула Белинда. Она изумленно покачала головой. – Ой, простите меня! – Белинда пожала протянутую руку. – Мне так приятно наконец с вами познакомиться! Но… я ничего не понимаю! Как вы сюда попали?
Люси засмеялась. В ней произошли разительные перемены. Лицо девушки, обычно такое бледное, теперь сияло от счастья. Прелестный розовый румянец расцвел на щеках, карие глаза светились, когда она смотрела на своего жениха. Она выглядела очень молодой и счастливой. И голос ее звучал легко и нежно, как наступающее утро.
– А разве господин Гардинг ничего не объяснил, пока вез тебя к кораблю? Генри, например, мне все рассказал.
– Нет. Мы… не разговаривали по дороге в порт. – Белинда прикусила губу.
– Хорошо, тогда я тебе про них расскажу. – Люси с восторженной улыбкой посмотрела на Генри, тот усмехнулся и обнял ее за хрупкие плечи. – Все это благодаря тебе, Белинда! Если бы Генри в Филадельфию не отправили сообщение о моем аресте, даже не знаю, что бы с нами сталось! Знаешь, Нед Гэвин, слуга Гардинга, разыскал Генри. А не писал он мне по той причине, что был болен! С ним произошел несчастный случай во время работы, а потом, когда он наконец настолько поправился, что смог написать мне… – Ее карие глаза потемнели. – Фрэнсис Майлз прятала все его письма!
– Что? – Белинда ошеломленно посмотрела на нее. – Откуда ты знаешь?
Люси развела руками.
– Это единственное объяснение. Генри писал трижды, с тех пор как поправился, но так и не дождался ответа. И я не получила ни одной весточки. Значит, госпожа Майлз нарочно прятала от меня письма.
– Очень на нее похоже, – мрачно проговорила Белинда. – Эх, попадись она мне когда-нибудь в руки!
Люси улыбнулась:
– И мне тоже! Но что нам теперь до нее? Мы ее уже никогда не увидим – для того чтобы это знать, даже не требуется моего дара. Наверняка она проживет до конца своих дней в деревне Сейлем, а ни твоей, ни моей ноги там больше не будет!
– А что произошло, когда Нед Гэвин отыскал Генри? – спросила Белинда, сгорая от любопытства. – Конечно же, вы, господин Марч, были потрясены известием, что Люси арестована?
– Да, это так. – Генри снова плотно сжал губы. – Я никогда в жизни еще так не переживал.
– Генри и Нед со всех ног помчались в Бостон и узнали, что Джастин Гардинг со всеми его людьми заключен в городскую тюрьму. Можешь себе представить их досаду!
– Джастина… арестовали? – изумленно переспросила Белинда. – Когда?
– В ту же самую ночь, когда и тебя. Власти заподозрили, что он сознательно тебя укрывал, и не ошиблись. Они продержали его в тюрьме много дней и пороли у позорного столба, чтобы добиться признания. В конце концов Генри, Нед и кузнец по имени Амброуз Куки помогли бежать ему и его людям!
Белинда слушала эту историю в немом изумлении. Ей даже в голову не приходило, что Джастин томился в тюрьме! Когда она услышала про порку, глаза ее защипало от слез. А при упоминании об Амброузе Куки она удивленно покачала головой. Генри Марч продолжил рассказ, поведав о том, как он с Джастином и его людьми пробрались на корабль, как тайком покинули Бостон, поплыв прямиком в порт Сейлем. Они прибыли туда под покровом ночи, и небольшой отряд, состоявший из Джастина, Саймона Фостера, Генри и Неда, отправился в тюрьму деревни Сейлем. Они нашли Люси, без сознания, на полу камеры, и мертвого Кэди; Белинда исчезла.
– Господин Гардинг пришел в бешенство, – сказал Генри. – До тех пор пока мы не зашли в тюрьму и не обнаружили, что вас там нет, он держался, можно сказать, хладнокровно и отдавал приказания с величайшим спокойствием. А тут стал белым, как привидение. Я думал, он разнесет тюремные стены вдребезги. Он был просто вне себя, госпожа Кэди! Я никогда еще не видел человека в таком отчаянии.
– Потом Генри привел меня в чувство, – продолжала Люси. – Когда я увидела его, то решила, что мне это снится. Но, поняв, что это реальность, я сначала даже говорить не могла, а только плакала от счастья. Потом он успокоил меня, спросил о тебе, и тут я разом все вспомнила – все те ужасы, что мы пережили. Белинда, я вспомнила, как этот ужасный человек говорил, что понесет тебя к виселице. Я сказала об этом господину Гардингу, и он бросился за тобой. Потом Генри отвел меня на корабль. – Она стиснула руку Белинды. – Я ни минуты не сомневалась, что Джастин Гардинг тебя спасет. В нем было столько ярости, столько решимости… Знаешь, Белинда, я бы никогда не рискнула ссориться с таким человеком.
Генри Марч хмыкнул:
– И правильно. Я бы тоже не стал.
Люси наблюдала за лицом Белинды. Потом повернулась к Генри и что-то негромко ему сказала. Тот кивнул и, отвесив легкий поклон, направился к корме. Там он принялся разглядывать матросов, устанавливающих грот-мачту, а Люси снова повернулась к подруге.
– В чем дело, Белинда? – спросила она мягко. – Что-нибудь не так? Ты ведь должна с ума сходить от счастья, так же как и я. Мы обе в безопасности, и с нами мужчины, которых мы любим.
– Да, я люблю Джастина, – воскликнула Белинда. – Но… он меня не любит. Люси, это пытка для меня – находиться здесь, с ним, и знать, что он никогда не станет моим! Ты не представляешь, как мне больно его видеть! Это невыносимо – находиться возле Джастина, постоянно сдерживая желание протянуть руку и прикоснуться к нему, потому что он любит другую!
– Но… разве он не спас тебя от этого чудовища? Разве не выдержал ради тебя порку и тюрьму, разве не поплыл в Сейлем, чтобы спасти тебя от смерти? Белинда, он любит тебя! Неужели ты до сих пор этого не поняла?
– Нет. – Белинда подняла на Люси полный муки взгляд. В утреннем свете ее усеянные золотыми крапинками глаза напоминали прекрасные, глубокие озера. – Нет, это не любовь. Я думаю, что скорее всего Джастин Гардинг испытывает в отношении меня чувство вины. Чувствует себя передо мной в долгу. Но он меня не любит. Он любит Гвендолин Гардинг. Наверняка она сейчас в его каюте. Я… не знаю, хватит ли у меня сил видеть их вместе, Люси!
Она замерла. Высокий смуглый человек появился на юте и теперь не сводил с нее глаз. Люси, заметив выражение ее лица, обернулась. Джастин Гардинг стоял перед ними, мужественный и невероятно красивый. Ветер взъерошил его черные как смоль волосы и полоскал просторные рукава его льняной рубашки. Широко расставив ноги в ботфортах, он походил на грозного капитана пиратов. Лицо его выражало суровую решимость, от позы и манеры держаться веяло необузданной силой. Затем он начал спускаться на нижнюю палубу.
– А теперь я тебя оставлю, – быстро прошептала Люси и, прежде чем Белинда успела ее остановить, поспешила на корму, к Генри.
Белинда вцепилась в поручень, сердце тяжело заколотилось. Морской ветер теребил ее волосы, отбрасывая их назад. Она безучастно смотрела на пенящиеся волны, не видя их. Внезапно рядом раздался чей-то голос, и, обернувшись, Белинда обнаружила, что перед ней стоит любимый.
– Здесь холодно, Белинда. Пойдем вниз. Она посмотрела на Джастина:
– Куда?
– В мою каюту. – Он взял ее за руку. – Там и поговорим.
– Нет! – Она, задыхаясь, отстранилась. – Я не хочу туда идти! Я не хочу… беспокоить Гвендолин.
– Ты ее не побеспокоишь. – Он снова схватил ее за руку и с неумолимой силой потащил за собой. – Пора нам поговорить, забияка. Я больше не могу ждать.
Сопротивляться было бесполезно, и она позволила увлечь себя по узкому трапу в нижнюю часть корабля. Джастин открыл дверь каюты, и Белинда вошла внутрь. Она уже приготовилась к встрече с Гвендолин Гардинг, но каюта была пуста. Большая кровать с пологом стояла у дальней стены, застеленная тонким покрывалом в темно-коричневых тонах. Остальная мебель была дубовой: письменный стол, два резных стула, горка, уставленная многочисленными свечами в подсвечниках. На маленьком ореховом столе возле кровати – серебряный кувшин и тазик.
Белинда подошла к письменному столу и встала спиной к Джастину. После ужасных событий долгой минувшей бессонной ночи она безмерно устала. Сейчас она старалась собраться с силами, чтобы выдержать предстоящую борьбу.
– Белинда, посмотри на меня.
Его голос заставил девушку медленно повернуться, и теперь они стояли лицом друг к другу. Белинда сглотнула.
– О чем нам говорить, Джастин? Нам нечего сказать друг другу. Полагаю, я обязана поблагодарить тебя за спасение и за то, что ты переправил меня в безопасное место. Спасибо тебе за это. Я всегда буду об этом помнить. – Белинда избегала смотреть ему в глаза. Она поймала себя на том, что вместо этого смотрит на его рот. Как ее губы жаждали его губ! Она быстро опустила взгляд, но вспыхнувшее желание только усилилось. – Между прочим, куда… куда мы держим путь? – спросила она, опираясь о письменный стол.
– На Барбадос. Здесь сейчас поднимется шум, начнутся поиски, – холодно пояснил он. – А остров вполне подходящее место для того, чтобы переждать, пока не уляжется вся эта суматоха. Потом мы доставим твою подругу Люси и ее будущего мужа в Филадельфию, если они того пожелают, и поплывем в Виргинию. Никто не осмелится нас там потревожить. Кроме того, я надеюсь, что все это сумасшествие с охотой на ведьм довольно скоро пойдет на убыль. Видишь ли, я узнал, что в следующем месяце сэр Уильям Фипс прибудет в Бостон, чтобы приступить к обязанностям королевского губернатора колонии Массачусетсского залива. Фипс – человек разумный, он внесет в ситуацию элемент здравого смысла. И думаю, он наконец сумеет обуздать это безумие, возможно, вообще положить ему конец. —
Джастин сделал шаг вперед. – Для тебя, Белинда, все уже закончилось. Проблемы деревни Сейлем остались позади. Теперь это уже в прошлом. А впереди простирается наше будущее.
– Наше будущее? – Белинда недоуменно посмотрела на него. Глаза ее переполняла горечь. – У нас нет никакого будущего, Джастин! Ты помолвлен! Или ты забыл об этом? Если ты рассчитываешь, что я стану твоей любовницей, а ты тем временем женишься на этой золотоволосой змее, то ошибаешься! – Гнев, горячий, неистовый, захлестнул ее. – Хотя тебе, с твоим проклятым высокомерием, это, конечно, не приходило в голову, но моя благодарность не безгранична. Думаешь, если ты спас меня от Тома Фелпса, так я позволю тебе… Ой, что ты делаешь? Отпусти меня!
Джастин подошел к Белинде и, не дослушав, взял ее за плечи. Он привлек ее к себе, заключил в крепкие объятия.
– Отпусти меня! – Голос Белинды дрожал, она попыталась освободиться, но Джастин держал крепко. В глазах ее заблестели слезы.
– Я люблю тебя, забияка. – Голос Джастина ласкал ее, словно шелк кожу. – Я люблю только тебя.
Белинда смотрела на него, лицо ее было бледным и растерянным. Но ее зеленые глаза с золотыми крапинками стали еще больше, чем обычно. Джастин чувствовал, что может утонуть в этих глазах. Сердце его учащенно забилось в унисон с сердцем Белинды, когда он прижал ее к своей груди.
– А… Гвендолин? Ведь ты любишь Гвендолин? – прошептала Белинда, пытливо глядя на него.
– Нет. – Он стиснул ее еще сильнее. – Я хотел ее. Хотел так, как мальчишка хочет выиграть приз на ярмарке. Но люблю я тебя, с той самой минуты, как впервые повстречался с тобой в лесу. Что-то случилось тогда между нами. Уже во время нашего первого поцелуя я почувствовал, что мы как-то связаны с тобой, но противился этим узам. Вплоть до той самой ночи в доме твоего кузена, когда мы предались любви возле очага. Тогда я понял, что ты – единственная желанная для меня женщина на всем свете, и я буду желать тебя всегда! И тогда я признался себе, что люблю тебя.
Белинда дрожала, прижимаясь к нему, уже начиная ему верить, но все еще боясь, что это хрупкое счастье может рассыпаться в любой момент.
– Джастин, мне очень хочется, чтобы это оказалось правдой! Но я не понимаю. В Бостоне ты упорно демонстрировал свою любовь к Гвендолин. Ты меня так обидел! Ты ясно дал понять, что я тебе совершенно безразлична!
Он поморщился:
– Это был не более чем спектакль, моя дорогая. Неудачно задуманный спектакль. Я затеял с тобой подлую игру, Белинда. С тобой и с Гвендолин. Возможно, она и заслужила это. Ты – нет. – Он гладил ее волосы, осторожно погружая пальцы в мягкую, шелковистую массу золотисто-рыжих локонов. Обволакивающее тепло распространялось по ее телу от этих прикосновений. Словно что-то начало таять внутри. – Я прошу у тебя прощения, забияка. Ты разозлила меня, усомнившись в моей любви, и я, так долго никого не любивший, повел себя как злобный, безмозглый дурак! Мой разум подвел меня, но сердце – нет! Все это время я знал, что ты – моя единственная! – Его голос будоражил и завораживал ее. Белинда боялась вздохнуть. Она чувствовала, как стучит кровь в ее висках.
– А… Гвендолин? Где она? Ты рассказал ей о своих чувствах?
Он кивнул.
– Она уплыла. Я отправил обратно в Англию эту злобную, коварную даму. Знаешь, ведь она помешала миссис Гэвин отнести вещи, которые я велел передать для тебя в бостонскую тюрьму. Я ей за это чуть шею не свернул!
– Это не имеет значения! Ах, Джастин, это совершенно не важно! – Слезы счастья бежали по ее щекам. Белинда подняла глаза. – Так это правда? Ты действительно любишь меня? – Его одержимость Гвендолин казалась такой сильной, такой стойкой. Мысль о том, что это прошло, поразила Белинду.
А губы Джастина были такими теплыми!
– Да, – произнес он хрипло, – больше, чем любой другой мужчина, когда-либо любивший женщину. Но… ты когда-нибудь сможешь простить меня, Белинда? Я настоящий мерзавец. То, что я сделал, – жестоко. Если ты возненавидела меня, то я не виню тебя за это.
– Возненавидела? – Ее руки скользнули вверх на широкие плечи Джастина. – Я люблю тебя! Я всегда буду тебя любить!
Они сплелись в объятии, столь тесном, что их тела, казалось, стали единым целым. Джастин прижался к ее рту в неистовом, жадном поцелуе. И Белинда ответила ему еще с большей пылкостью. Она отдалась сжигавшему ее безумному пламени. Теплые, сильные руки Джастина блуждали по ее телу, гладили грудь, прижимая ее все крепче. Внезапно Белинда рванула на нем рубашку – ей захотелось коснуться его обнаженной груди, захотелось, чтобы он проник внутрь нее, с тем диким безрассудством, которое не терпело ожидания.
Джастин улыбнулся и, в свою очередь, потянул за черное шерстяное платье. На какой-то момент Белинда застыла, и он тут же почувствовал ее напряжение.
– Что с тобой? – спросил он. Белинда посмотрела на него неуверенно.
– Я была… в тюрьме. Я… столько дней не мылась! – прошептала она, боясь его отвращения.
Джастин запрокинул голову и рассмеялся.
– И ты думаешь, что напугала меня, забияка? – Он толкнул ее на кровать. – Не беспокойся, моя любимая глупышка. Мы найдем выход из положения.
Джастин подошел к горке и достал полотенце. Потом отправился к ореховому столику, налил воды из кувшина в серебряный тазик, смочил полотенце, намылил его и повернулся к Белинде.
– Позволь, дорогая. – Он принялся медленно водить мягким, мокрым полотенцем по ее обнаженному телу.
Она застонала от удовольствия, когда Джастин склонился над ней, поглаживая ее, растирая намыленной тканью каждый сантиметр ее кожи. Соски ее набухли, превратившись в розовые пики, когда он медленно, нежно провел полотенцем по ее груди, животу, талии, бедрам… Белинда чувствовала, как плоть ее становится сначала теплой, потом горячей, и вот уже казалось, что она вся горит от его прикосновений. К тому времени, когда он ополоснул ее теплой, чистой водой и энергично вытер насухо свежим полотенцем, жар стал просто нестерпимым.
– Джастин, иди ко мне, – прошептала она и протянула изящную руку.
Он отбросил полотенце в сторону, а ее пальцы уже ласкали его крепкое, мускулистое тело. Она выгнулась дугой, когда он, схватив губами ее соски, стал теребить их. Его губы переместились ниже и стали вкушать сладость, сокрытую у нее между бедер, до тех пор пока она не застонала в экстазе. Блаженство захлестывало ее, ощущения усилились во сто крат. Пальцы Белинды круговыми движениями водили по его тугим соскам, перемещались по мускулистой спине. Нащупав рубцы, оставленные хлыстом констебля, она остановилась в ужасе, пораженная мыслью о его недавних страданиях, но он успокаивающе шепнул ей что-то на ухо, и она нежными губами исцеловала каждый дюйм его тела.
– О, Белинда! Моя прекрасная Белинда! – Джастин снова прижал ее губы к своим. – Наконец ты – моя.
– А ты – мой, – прошептала она. – Всегда. Навеки.
Желание охватило их жарким пламенем. Страсть так и полыхала, когда тела их изгибались и сплетались в неземном блаженстве. Джастин склонился над ней, и она жалобно застонала, изнывая от желания.
И он вошел в нее, словно сметая последние преграды между ними.
Перед глазами у Белинды все поплыло и закружилось. Сладостный восторг охватил ее. Дыхание Джастина, обдававшее ее шею, было теплым и прерывистым.
– Джастин, милый, я так тебя люблю! – простонала она, прижимая его к себе все крепче, все плотнее. – Держи меня, никогда не отпускай! – молила она, когда их обоих накрыла волна страсти, безудержной и неистовой.
– Белинда! Я люблю тебя! Моя прекрасная, дикая забияка!
Тела их поблескивали от пота, они вздрагивали и трепетали до тех пор, пока страсть, достигнув пика, не утихла. Воцарившуюся затем тишину нарушало лишь их тяжелое, прерывистое дыхание.
Потом Джастин повернулся на бок. Он обнял Белинду и поцеловал ее волосы.
Через некоторое время Джастин заговорил.
– Ах, забияка, какая жизнь нам с тобой предстоит! Если, конечно, ты согласишься.
– Соглашусь?
– Стать моей женой.
Она села, и улыбка озарила ее нежное, разрумянившееся личико.
– Да, господин Гардинг, я согласна.
– Чудесно. – Он нежно посмотрел на нее. – Миссис Гэвин это придется по душе. Она так беспокоилась за тебя все это время! Да и Саймон Фостер тоже обрадуется. Знаешь, ты ему очень нравишься.
– Джастин. – Она прищурилась. – А что, только миссис Гэвин и Саймон Фостер обрадуются, если я приму твое предложение? – спросила она.
– Конечно, нет. Я уверен – все остальные слуги тоже придут в восторг, что у них наконец появилась госпожа и…
Джастин расхохотался, когда Белинда налетела на него и забарабанила по его груди кулачками. Он схватил ее за запястья, повалил и, усмехаясь, наклонился над ней.
– Да, я, кажется, забыл упомянуть, что глубоко польщен и обрадован твоим решением? Какая невнимательность с моей стороны! – Он поцеловал ее в кончик носа и нежно провел пальцем по ее груди. – Я действительно самый счастливый человек на свете, забияка. Даю тебе слово: я сделаю все, что в моих силах, чтобы и ты стала самой счастливой женщиной.
– Тебе это уже удалось, Джастин. – Она села, ее огненные волосы разметались по обнаженным плечам, словно золотой дождь, доставая почти до талии. Зеленовато-золотистые глаза светились любовью. Она не отрываясь глядела на этого смуглого, красивого мужчину, завоевавшего ее сердце. – Я никогда не думала, что увижу тебя снова. Запертая в тюремной камере, я считала, что тебе нет до меня никакого дела, думала, что, может, мне лучше умереть на виселице. Мне… Мне едва верится, что это правда. Это похоже на прекрасный сон, который скоро закончится.
– Нет. – Его серые глаза неотступно глядели на ее лицо. В них были нежность и теплота. – Это не сон. Мы – вместе, и останемся вместе до конца наших дней. – И он медленно поцеловал ее.
Радость переполнила сердце Белинды. Она наклонилась к Джастину, закрыла глаза. Блаженная истома овладевала ею.
– По-моему, нам пора вздремнуть. – Он хмыкнул, бережно укладывая ее на кровать. – После отдыха мы как следует помоемся – вместе, – а потом я собираюсь тебе кое-что показать.
– Что? – сонно пролепетала она, уткнувшись в его плечо.
– После, Белинда. – Он поцеловал ее в щеку. – А пока спи.
Разомлевшая, она закрыла глаза. Сон сморил ее почти сразу. И она увидела, как они с Джастином идут, взявшись за руки, по цветистому лугу. Ветерок теребит ее волосы, приподнимает рыже-золотистую копну. Небо сияет ослепительной голубизной. Лицо Джастина загорелое и залито солнечным светом. Его серые глаза ласково улыбаются ей. Белинда ощущала аромат цветов и свежий, бодрящий запах, исходивший от Джастина. Он обнял ее за талию, а она обвила руками его шею. Она засмеялась, прижимаясь к нему еще крепче. Потом, не размыкая объятий, они вместе утонули в океане цветов. Она поцеловала его, и все смешалось в едином вихре – цветов, аромата и страсти, – пока они вместе лежали на мягкой благоухающей земле. Губы ее ласкали его теплый, сильный рот. Она целовала его страстно, жадно. И услышала, как он рассмеялся:
– Опять, моя забияка? Так скоро?
Белинда открыла глаза и поняла, что в самом деле заключила Джастина в объятия и прижимается губами к его шее. Они лежали на кровати, и он смотрел на нее с ласковым удивлением.
Ее зеленовато-золотистые глаза также глядели на него, озадаченно мигая; сонный туман медленно рассеивался.
– Я видела сон. – Ее губы изогнулись в нежной улыбке. – Самый прекрасный сон, – прошептала она.
– Расскажи мне. – Он наклонился.
– Нет, я тебе лучше покажу, – промурлыкала она и нежно привлекла его к себе.
Несколько часов спустя, отдохнув и помывшись, они поднялись на палубу, и Джастин провел ее по всему кораблю. Миссис Гэвин стояла у поручней вместе с Недом и думала, что они – бесподобная пара. Белинда с ее сверкающими волосами и стройной фигурой, в платье из легкого сиреневого муслина, с кружевной накидкой на плечах, и хозяин, высокий, могучий, в черном плаще и бриджах, – черноволосый властный морской разбойник. Миссис Гэвин так и подмывало поздравить их с примирением, но в то же время не хотелось им мешать. Они выглядели такими восхитительно счастливыми! И она лишь улыбнулась и стиснула руку Неда, вспоминая те дни, когда сама была молода и влюблена без памяти.
Когда они дошли до юта, Белинда восхищенно огляделась. День был наполнен солнечным сиянием. Яркие золотые блики колыхались на темно-синей глади моря, складываясь в искрящийся узор. Солнце согревало ее лицо, овеваемое соленым морским бризом. Воздух был свежий и бодрящий, и Белинда уже предвкушала, как она вдохнет аромат пышных тропических цветов Барбадоса.
– «Серая леди» великолепна, – сказала она Джастину. – Гораздо красивее ужасной «Эсмеральды», на которой я приплыла в Сейлем!
– «Серая леди»? – Джастин улыбнулся. – Мы плывем не на «Серой леди», любовь моя.
– Нет? – Белинда озадаченно сдвинула брови. – Но я думала, что это твой корабль. Я думала…
– Это действительно мой корабль. Раньше он назывался «Серая леди», но теперь – нет. Это я и хотел тебе показать. Возможно, ты отсюда не рассмотришь как следует носовую часть, но погляди вон туда. Видишь буквы? Дорогая, мы плывем на «Белинде».
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Ты назвал корабль в мою честь? Он кивнул:
– Еще после первой поездки в деревню Сейлем, после той ночи у тебя на чердаке. Приехав в Бостон, я сразу же приказал изменить название. – Голос его стал нежным, когда он взял Белинду за плечи. – Это случилось еще до того, как ты туда добралась, забияка. Раньше, чем приплыла Гвендолин. Я ведь говорил, что уже тогда понял – я люблю тебя, и вот тебе доказательство. – Глаза его заблестели. – Гвендолин захотела посмотреть на корабль в тот день, когда я вез ее домой с пристани, но я отказал ей. Тогда я еще не решил, как именно разорву нашу помолвку и тем более как объясню ей происхождение нового названия. – Он усмехнулся. – Как же мне повезло, что я тебя встретил, Белинда Кэди! Подумать только – я мог на всю оставшуюся жизнь приковать себя цепями к этой бесчувственной аристократке! От одной только этой мысли меня в дрожь бросает!
– Вот и не думай об этом. – Она обвила руками его шею. – И вообще, если ты еще когда-нибудь вспомнишь об этой женщине, я…
Тут он приник к ее устам, не позволив ей произнести ужасную угрозу. Он целовал ее долго, но губы Белинды требовали еще и еще.
Наконец они отстранились друг от друга. Легкий полуденный бриз охладил их разгоряченные лица.
– Берегись, забияка! Я могу целовать тебя бесконечно, – пригрозил Джастин.
– А не вернуться ли нам в каюту? – осторожно предложила она.
Джастин расхохотался.
– Вижу, мне попалась та еще штучка! – заметил он. – Любовь моя, ты просто ненасытна. Что мне с тобой делать?
– Пойдем в каюту, Джастин, и я тебе покажу.
От такого предложения он вовсе не желал отказываться. Джастин улыбнулся, посмотрел в ее сияющие глаза и кивнул:
– Хорошо, забияка. Пойдем.
Взявшись за руки, они стали спускаться по трапу. Белинда знала, что скоро наступит вечер, и солнце, утопая в синем море, одарит их своей последней, закатной красотой. Правда, ее не будет на палубе, чтобы увидеть все это великолепие. Что ж, будут и другие закаты. Много закатов. Она увидит рассвет и сумерки, шторм и солнце, ночь и день. И все краски природы будут принадлежать ей. Ей и Джастину. Им обоим.