Страница:
– Я сейчас покажу тебе, – сказал он, и его серые глаза оживились. – Черт возьми, я мечтал об этом с того самого утра!
И он медленно, властно, но нежно взял ее губы в плен. У Белинды перехватило дыхание, когда она оказалась в его могучих объятиях. Она ощутила трепет восторга. Джастин запрокинул ее голову и целовал, целовал…
Затем быстрым движением он сорвал пеньюар с ее будто мерцающего в полутьме тела и взял в ладони ее нежную грудь. Обнаженная, сгорающая от страсти, Белинда положила руки ему на шею и прижалась к нему, с готовностью разомкнув губы для следующего поцелуя. Джастин промедлил ровно столько, сколько ему потребовалось, чтобы сбросить плащ, а потом они вместе опустились на пол, охваченные огнем страсти, которая так долго тлела, а теперь разгорелась в полную силу. Его губы ласкали ее затвердевшие соски, их тела сплелись возле горящего камина, и она стонала в экстазе, запуская пальцы в его волосы, проводя ладонями по его широким, мускулистым плечам, чувствуя вздутия могучих мышц у него на спине. Джастин покрывал жаркими поцелуями ее грудь, плечи, руки, но вдруг остановился и приподнял голову.
– Что за черт? – В неровном свете очага ее тело отливало золотом, но на его безупречной глади проступали все еще не сошедшие синяки. Он шумно втянул в себя воздух. – Кто это сделал?
Белинда обмерла и отвернулась.
– Кузен Джонатан, – прошептала она.
Не вставая с пола, он рывком заставил ее повернуться к нему лицом. Глаза его напоминали раскаленные угли.
– Он сделал это с тобой после нашей встречи в лесу? Она кивнула.
– Он… он и слушать не стал моих объяснений. Мне иногда кажется, что он сумасшедший. Он… путает меня с другой девушкой, которую знал когда-то.
– Я убью его, – произнес Джастин холодным, невозмутимым голосом, от которого ее пробрала дрожь. – Он дорого заплатит за это, Белинда. Можешь мне поверить.
– Нет! – Внезапно испугавшись, Белинда стиснула его руку. – Не связывайся с ним! Это не имеет никакого значения. Я собираюсь бежать отсюда. И тебе нужно сделать то же самое! – Она перевела дух и взволнованно продолжила: – Немедля. Сейчас. Если они найдут тебя здесь… О, Джастин, и о чем мы только с тобой думали?
– Будто ты не знаешь. – Он улыбнулся и прижал ее к себе. – Иди сюда, любовь моя.
Джастин вгляделся в прекрасное, тонкое лицо и нежно коснулся длинного золотисто-рыжего локона, свисавшего с ее плеча.
– Отныне никто не обидит тебя, – сказал он и поцеловал ее в макушку. – Обещаю тебе, Белинда. Клянусь своей честью.
– Твоей честью? А я и не знала, что у тебя есть честь, – кокетливо засмеялась она. – Ты пират, ведь так?
– Дерзкая девчонка! Умолкни и не мешай мне любить тебя. Однажды ты уяснишь природу страсти. Я буду твоим личным наставником, счастливая забияка. А уроки твои начнутся прямо сейчас.
– Нет, Джастин! – Она забилась в его руках, встревоженная таким безрассудством. – Тебе нельзя больше здесь оставаться! Кузен Джонатан может вот-вот вернуться.
– Черт с ним, с кузеном Джонатаном! – Он, прищурившись, обозревал ослепительное великолепие ее обнаженного тела. Рядом с ней Джастин чувствовал, как кровь закипает от бурного желания, а ломота в набухших чреслах взывает к действию. Он крепко схватил ее и заглянул в запрокинутое лицо. – К черту все, кроме нас, Белинда! Тебя и меня.
На этот раз его нельзя было остановить. Белинда, боявшаяся, что их застигнут, пыталась сопротивляться, но он, не обращая на это никакого внимания, ловил своими губами ее губы и жадно ласкал ее. Она стонала, стараясь побороть зревшее в ней безумное желание, но наконец сдалась и застонала в изнеможении, когда его пальцы стали поглаживать шелковистый золотисто-рыжий треугольник между ее бедер.
– Джастин, Джастин… – снова и снова повторяла она прерывистым шепотом, задыхаясь, стискивая его еще сильнее, что было сил прижимая к себе. Она хотела его, она нуждалась в нем, как еще никогда и ни в ком не нуждалась.
Здесь, на полу, перед очагом, они слились вместе, мужчина и женщина, движимые желанием, ведомые любовью. Когда он лег поверх нее, она ахнула, чуть испуганно, но он прильнул ртом к ее рту и нежно поцеловал. Медленно, осторожно он вошел в нее, приглушив ее всхлипывания своими поцелуями и пообещав, что вскоре боль уйдет навсегда. И по мере того как руки его продолжали ласкать ее, а губы обжигать ее рот, шею и грудь, боль действительно схлынула, и на смену ей пришло необычное, сладостное ощущение. Постепенно, все нарастающей силой неистовое, дикое вожделение зарождалось в ней, разливалось по ее телу, так что каждая клеточка ее существа ныла и трепетала, моля об облегчении.
Она постанывала, но не от боли, а от какого-то мучительного восторга, когда он мощными толчками двигался внутри нее. А потом она почувствовала, что умирает от наслаждения. Она еще крепче прижалась к нему, и ее ноготки вонзились в его спину, когда они вместе достигли пика своей страсти. Белинда всхлипнула, потрясенная красотой и опьяняющей силой случившегося, и ее сердце в восторге взмыло к небесам словно птица, внезапно выпущенная из неволи. Темный мир, простиравшийся снаружи, был забыт. Только освещавший их изнутри свет был подлинным.
А потом на кухне воцарилась тишина – если не считать их тяжелого дыхания и все того же постукивания ветки по окну. Джастин крепко держал ее в своих объятиях.
– Белинда, моя сладкая, любовь моя, – тихонько повторял он, нежно целуя ее грудь. – Ты просто сокровище. Самый редкий, самый драгоценный, самый красивый бриллиант.
– Такой я чувствую себя благодаря тебе. – Она лучисто улыбнулась, все еще не смея поверить, что между ними произошло нечто столь прекрасное.
Они умолкли на несколько мгновений, стараясь разглядеть что-то мимолетное и в то же время вечное в глазах друг у друга. Джастин медленно водил кончиками пальцев по синякам у нее на плече и целовал их с величайшей нежностью.
– Джастин! Я так рада, что ты приехал в деревню Сейлем.
– И я тоже, моя забияка.
– Ты только представь, что бы было, если бы ты не отправился в колонию, – прошептала она, обхватив его могучие плечи своими маленькими руками. Когда она смотрела на него, глаза ее превращались в огромные огненные, золотисто-изумрудные озера. – Мы бы никогда не увиделись, не познакомились, не дотронулись бы друг до друга.
Серые глаза Джастина встретились с ее глазами.
– Невозможно, любовь моя. Это наша судьба. Я чувствую. Я знаю.
Он снова прижался к ее мягким губам и целовал ее долго и нежно, наслаждаясь каждым мгновением. Белинда с готовностью ему отвечала, снова открыв для него свое тело и душу. Сладкая нега охватила ее. Так проходили долгие, полные сладкой истомы минуты. Потом они отстранились друг от друга. Белинда положила голову ему на грудь и тихо, прерывисто вздохнула. Какое-то время они спокойно лежали возле очага…
Наконец Белинда снова заговорила:
– Джастин, я… я должна у тебя кое-что спросить.
– Да?
– Кем тебе приходилась Элизабет Фостер? – Она села, пытливо вглядываясь в его лицо. – Почему тебя… настолько заботит ее судьба, что ты даже приехал в Сейлем для расследования?
– Это что – ревность, моя крошка? – спросил он мягко, чуть насмешливо. – У тебя нет для этого никакого повода. По крайней мере в отношении с Элизабет Фостер, – тут же поправился он, внезапно почувствовав укол совести. Вытеснив из своего сознания образ Гвендолин, он вернулся к вопросу Белинды. – Я проводил расследование ради другого человека. Его зовут Саймон Фостер. Саймон стал моим лучшим другом за долгие годы, проведенные в море. Элизабет Фостер была его сестрой.
– Понятно. – Белинда кончиками пальцев выводила замысловатый узор на его обнаженной бронзовой груди. – Наверное, он пришел в ужас, узнав, что с ней случилось…
– Да, – мрачно подтвердил Джастин. – Саймон хотел сам сюда отправиться и отомстить всем, кто за это ответствен. Но я убедил его доверить дело мне. – Он сурово сжал губы. – Твоему кузену уже не удержать бразды правления, моя сладкая. Я лично прослежу за тем, чтобы этому сумасшествию с ведьмами положили конец. Так или иначе. – Он вдруг наклонил к себе ее голову. – Но я сейчас не хочу разговаривать о делах столь печальных. Я хочу лишь смотреть на тебя, чтобы потом, вдали от этих мест, вспоминать все то прекрасное, что в тебе есть, – от макушки до кончиков пальцев. – Он улыбнулся озорно и счастливо, рассматривая ее ослепительную наготу.
Белинда еще крепче прижалась к нему:
– Джастин, я хотела бы, чтобы ты вечно обнимал меня так. Как жаль, что ты не можешь остаться!
Он усмехнулся:
– Тебе так просто от меня не отделаться, забияка. Этой ночью я собираюсь надолго у тебя задержаться.
– Но кузен Джонатан…
В его серых глазах вспыхнули озорные искорки.
– Неужели ты действительно думаешь, что я боюсь твоего проклятого кузена? Выходит, ты меня ни в грош не ставишь?
– Не в этом дело! – Она села возле него и легонько прикоснулась к его волосам. – Но сегодня он отправился к тебе с его преподобием Уилксом и констеблем Винингом. Ты ведь сам говорил – они уже пытались тебя арестовать! – Она вдруг наморщила лоб и посмотрела на него вопросительно. – Между прочим, как тебе удалось от них скрыться?
– К сожалению, мне пришлось прибегнуть к насилию, – пояснил он не без ехидства. – Его преподобие отделался синяком на подбородке, твой кузен – всего лишь расквашенным носом. А вот констебль, боюсь, слегка укололся о мою рапиру. – Он невозмутимо пожал плечами: – Ничего не поделаешь. Ладно, не беда – рана пустяковая, от потери крови он не помрет. Вот только комната в «Четырех колоколах» на какое-то время стала непригодной для жилья. Когда я покидал ее, там, мягко говоря, царил разгром.
Белинда смотрела на него с нескрываемым восхищением:
– Выходит, ты победил их троих! – Ее глаза заблестели. – Какой молодец! А вот тебе моя награда. – И она поцеловала его в губы.
Джастин одобрительно посмотрел на нее и легонько шлепнул.
– Ах ты, бессовестная кокетка! – проворчал он. – Только что убеждала меня уйти – и тут же соблазняешь. Мне остается только одно, Белинда Кэди.
Она обратила на него взгляд, исполненный невинности:
– О чем это ты?
Вместо ответа он подхватил ее на руки, подобрал плащ, сброшенную одежду и все остальное и вынес в прихожую.
– Предлагаю поискать более укромное место, там я тебе все объясню, – усмехнулся он.
Он отнес Белинду на чердак и плотно притворил за собой дверь. Бережно опустив ее на соломенный тюфяк, он оглядел темную, похожую на клеть комнату и нахмурился. Потом зажег свечу на комоде и опустился возле Белинды, закипая гневом.
– Так вот где он тебя держит. Тут даже животному вряд ли понравилось бы.
– Мне не долго осталось здесь жить. Скоро я уйду. Он проницательно посмотрел на нее.
– И куда ты отправишься?
– В Бостон. Моя бывшая экономка из Суссекса живет там. Я найду ее, и она мне поможет. – Золотистые глаза Белинды поблескивали при свете свечи. – Не важно, кем я там буду. Швеей или служанкой – кем угодно. Все лучше, чем жить здесь, с ним. Любое место предпочтительнее деревни Сейлем.
– Нет. – Он схватил ее за плечи и легонько встряхнул. – Ты не уйдешь одна, Белинда. Это опасно. Как ты вообще найдешь дорогу в Бостон?
– У меня нет выбора. – Она упрямо вскинула подбородок. – Я все равно уйду. Как только соберу деньги за шитье – сбегу отсюда.
– Ты маленькая дурочка. Далеко ли ты уйдешь? Если бы только я мог взять тебя с собой…
Он досадливо умолк, в душе ругая себя. Нет. Вначале нужно повидаться с Гвен с глазу на глаз. Брать с собой Белинду было бы сумасшествием. Здесь ей в ближайшее время ничто не угрожает. Куда разумнее, если он вначале уладит все дела, не втягивая ее в эту кутерьму. Он пытливо вглядывался в решительное личико Белинды, потом приподнял ее подбородок.
– Послушай меня, забияка. Я не хочу, чтобы ты покидала Сейлем одна.
– Но я…
– Нет! – Его голос зазвучал властно. – Я убью тебя за такой идиотский поступок. Оставайся здесь. Я вернусь и заберу тебя, как только смогу.
– Как это понимать? – Ее сердце заколотилось от волнения. Он еще не сказал ей ни слова о любви. Несмотря на силу своих чувств, она не смела мечтать о каком-то будущем с ним. Но теперь он сам заговорил об этом. Белинда нетерпеливо заглянула ему в глаза.
– Я не могу сейчас всего объяснить. Ты должна мне поверить. Я не могу взять тебя с собой сегодня вечером, но я непременно вытащу тебя отсюда. Я вернусь за тобой – скоро.
Она внезапно отпрянула от него, и губы ее задрожали. Разочарование и гнев пронзили ее сердце.
– Так, значит, я должна затаив дыхание ждать здесь недели или даже месяцы, пока ты не соблаговолишь за мной приехать? – воскликнула Белинда. Она вскочила, и в глазах ее вспыхнул огонь. – Да как ты смеешь мне это предлагать? Я ведь не вещь, Джастин Гардинг, и не жеманная, пугливая дурочка, которая станет подстраивать собственную жизнь под чьи-то прихоти! Я уйду тогда, когда сочту нужным! Если ты не можешь взять меня с собой этой ночью, значит, я отправлюсь сама! Ты не можешь приказать мне остаться в этом ужасном месте! У тебя нет на это никаких прав и никакой власти. Я уйду когда захочу, и ни минутой позже!
Гардинг встал и грозно навис над ней. Глаза его сверкали, как сталь.
– Ты сделаешь так, как тебе сказано, – произнес он холодно. – Если самовольно отправишься в путь, то погубишь себя! Ты или упадешь в реку и утонешь, или на тебя нападут индейцы, какие-нибудь негодяи, дикие звери. Пойми: Америка – это не Англия. Времена сейчас темные и опасные. А мир жесток, моя невинная красавица. Тебе немыслимо появляться одной за пределами деревни. Если в твоей прелестной головке есть хоть капля здравого смысла, ты это поймешь.
– Я поняла, что ты ничем не отличаешься от других мужчин, – тоже считаешь, что можно повелевать женщиной, как рабыней, и что только тебе известно, в чем состоит ее благо! – выпалила она. – Так вот, позволь мне кое-что тебе объяснить. Я не собираюсь ни в чем тебе подчиняться!
Внезапно он притянул ее к себе и зажал рот ладонью. Он уловил, как внизу хлопнула дверь. Белинда обмерла: звук тяжелых шагов на нижнем этаже подтвердил ее худшие опасения. Кузен Джонатан вернулся. Тут же позабыв об их споре, она тревожно посмотрела на Джастина. Страх охватил ее. Что делать? Где ему спрятаться? В ее глазах ясно читались эти вопросы. А он, наклонившись, прошептал ей на ухо:
– Не паникуй. Моя лошадь спрятана в лесу. Он не заподозрит, что я здесь. Ложись в постель и сделай вид, что спишь. И не гляди так испуганно. Я тебя в обиду не дам.
Белинда кивнула. Она была настолько скована страхом, что даже не сумела ему сказать – она боится только за него. Она быстро натянула свежую сорочку и улеглась, наблюдая, как Джастин задул свечу и быстро надел бриджи и перевязь со шпагой. Затем он хладнокровно спрятал остальную одежду и встал за чердачной дверью. У Белинды перехватило дыхание, когда она услышала приближающиеся шаги Джонатана. Как только перекладины чердачной лестницы заскрипели под его ногами, она, сдержав испуганный крик, склонила голову на подушку и притворилась спящей, хотя вся дрожала под тонким одеялом. Чердачная дверь медленно отворилась. Услышав скрип сквозь грохот собственного сердца, она старалась не пошевелить ни единым мускулом.
Темноту прорезал резкий голос Джонатана Кэди:
– А ну-ка просыпайся, ленивая девчонка!
Она встрепенулась, словно очнувшись от глубокого сна, и увидела в дверном проеме его высокую, тощую фигуру. А всего в двух футах от кузена, в темноте, притаился Джастин, грозный, беспощадный! Белинда, взглянув в ту сторону, с деланным удивлением таращила глаза на судью.
– В чем дело, кузен Джонатан?
– Ты ленивая девчонка! – В голосе Кэди сквозило презрение. – В жизни не видал такого неблагодарного, никчемного создания! Ступай вниз и берись за дело! Камины весь вечер не топлены!
– Простите, я… я сейчас все сделаю. – Он, похоже, собирался зайти в комнату и собственноручно вытащить ее из постели, и Белинда поспешно добавила: – Извините, кузен Джонатан, но мне нужно одеться. Будьте так добры – спуститесь вниз, а я мигом разведу огонь.
– Посмотрим, – буркнул он.
В этот момент в слабом, неровном пламени свечи, которую Джонатан держал в руке, Белинда разглядела его красный, распухший нос. Охваченная злорадством, она не удержалась и воскликнула:
– Ой, что это с вами, кузен? Кажется, у вас кровь шла носом? Вы ушиблись?
– Я столкнулся с самим дьяволом! – выпалил он, и глаза его засверкали от бешенства. – Твоему дружку, Серому Рыцарю, удалось-таки улизнуть! – Он так сжал подсвечник, что костяшки его пальцев побелели. – Ну, может быть, сегодня ночью он и сумел удрать, но в свое время получит все сполна. Гореть ему в адском огне – это участь всех земных грешников! Да, когда-нибудь он заплатит за все. Если Джастин Гардинг снова сунет нос в нашу деревню, этот день наступит скорее, если нет – он всего лишь отсрочит свою казнь. Ему ни за что не скрыться от праведного гнева. Он будет гореть, он будет страдать! Когда его время на земле истечет, он познает все ужасы ада!
На узком лице Джонатана отражалась ярость и досада. Похоже, он собирался во всех подробностях описать мучения, неминуемо ожидавшие Серого Рыцаря, и Белинда поспешно прервала его:
– Но ведь его здесь больше нет, кузен. И нам с вами не стоит из-за него волноваться. Я сейчас займусь каминами, если вы изволите сойти вниз.
Кэди буркнул что-то в знак согласия и медленно спустился по чердачной лестнице. Белинда с облегчением посмотрела на Джастина, но тот лишь равнодушно усмехнулся – мрачные предсказания кузена явно не произвели на него впечатления.
В тот самый момент, когда кузен хлопнул дверью своей спальни, девушка проскользнула вниз по лестнице и стала разводить огонь в гостиной и кухне. На чердак она вернулась продрогшая, усталая, с трудом передвигая ноги. Едва она вошла, Джастин заключил ее в объятия и нежно поцеловал. Потом вгляделся в ее утомленное лицо:
– Этот ублюдок всегда так с тобой разговаривает!1 Она кивнула:
– Теперь ты понимаешь, почему я должна уйти? Он такой жестокий человек, Джастин! Я просто не в силах жить с ним дальше под одной крышей.
– Я понимаю. – Лицо его помрачнело. – Прости, что разговаривал с тобой так грубо. Я просто слишком боюсь за тебя. – Он привлек ее к себе и поцеловал – порывисто, страстно. – Я вернусь за тобой, Белинда. Клянусь.
– Джастин, а ты не можешь взять меня с собой сегодня ночью? – Надежда всколыхнулась в ней, озарив ее глаза. – Я могу собраться в один миг. Поеду, куда ты захочешь. Пожалуйста…
В какой-то миг, при виде отчаяния на ее прекрасном лице, Джастин заколебался. Но тут другое лицо возникло у него перед глазами – бледное, аристократическое, с фиалковыми глазами и золотыми волосами. Проклятие! В этот момент он чуть было не проговорился о Гвендолин. Джастин уже решил было взять Белинду с собой – и будь что будет. Но потом опомнился и вернулся к своему первоначальному плану.
– Нет, дорогая, я должен ехать один.
– Понятно… – сдавленно произнесла она, едва сдерживая рыдания. – Оказывается, я не нужна тебе, тебе нет до меня никакого дела. То, что произошло между нами, ничего для тебя не значит…
– Не говори так! – Он в гневе схватил ее за плечи. – Мне есть до тебя дело, моя маленькая забияка, хотя я, возможно, предпочел бы, чтобы это было не так. Проклятие, я не могу тебе объяснить! Не спрашивай меня! Просто пообещай мне кое-что.
Она упрямо вскинула подбородок:
– Что?
– Подожди неделю. Одну неделю. Если я не вернусь за тобой до истечения этого срока – а я готов поклясться, дорогая, что вернусь, – тогда поступай как знаешь. Согласна?
Белинда закусила губу. Больше всего на свете ей хотелось отправиться вместе с ним сейчас же. Ей казалось, что, если они расстанутся, она, возможно, больше никогда его не увидит. Он забудет о ней, он не станет возвращаться… Она сомневалась, что способна добраться до Бостона одна, – ведь таков был ее план с самого начала. Нет, Джастин Гардинг был нужен ей не для того, чтобы вывезти ее из Сейлема, – просто она хотела быть рядом с ним! Хотела отчаянно, неудержимо.
Еще никогда в жизни не испытывала она столь сильного желания и не вела себя с таким отчаянным безрассудством. Сегодня вечером, стиснув ее в своих объятиях, он своими бурными ласками пробудил в ней какие-то дурманящие, странные чувства. Возможно, это случилось оттого, что они оба почувствовали родство душ, возможно, дело было в его непреодолимой силе и их физическом влечении друг к другу… Для нее невыносимо было потерять его сейчас, после того как они только-только были вместе. Белинда ничего о нем не знала и тем не менее знала все. Она молила Бога о том, чтобы это стало началом их отношений, а не концом, и боялась, что если Джастин уедет этой ночью, то они разлучатся навсегда. Но выражение его лица было непреклонным. Он не изменит своего решения. Он тверд, как камень. Уязвленная гордость подсказывала ей, что она не должна больше просить.
Белинда тяжело вздохнула.
– Хорошо, Джастин, – произнесла она спокойно. – Я подожду. Одну неделю.
Он улыбнулся и прикоснулся к ее щеке пальцем.
– Девочка моя.
От этой нежности, от смягчившегося выражения его глаз она ощутила счастье и порывисто прильнула к нему. Слезы заблестели у нее на ресницах.
– Тебе… тебе уже нужно ехать? – Пусть это бесстыдство, пусть это грех, но Белинда не могла совладать с пульсирующим в ней желанием. Она положила руки ему на грудь и заглянула в глаза. – А ты можешь задержаться еще чуть-чуть?
Он улыбнулся и стал снимать с нее сорочку. Белинда помогла ему освободиться от бриджей и невольно залюбовалась его великолепной фигурой. И когда он положил ее рядом и стал целовать напряженные соски, Белинда провела пальцами по его твердой груди, наслаждаясь каждым прикосновением. Она застонала, когда он поцеловал ее шею и прошептал:
– Я не спешу уезжать, Белинда. Я вообще никуда не спешу.
Медленно, с наслаждением они познавали друг друга, не обращая внимания на завывания ветра, от которого дребезжали стекла, скрипели и раскачивались деревья. Им было уютно, безопасно и тепло на темном, крохотном чердаке. А утро казалось таким далеким.
Глава 9
И он медленно, властно, но нежно взял ее губы в плен. У Белинды перехватило дыхание, когда она оказалась в его могучих объятиях. Она ощутила трепет восторга. Джастин запрокинул ее голову и целовал, целовал…
Затем быстрым движением он сорвал пеньюар с ее будто мерцающего в полутьме тела и взял в ладони ее нежную грудь. Обнаженная, сгорающая от страсти, Белинда положила руки ему на шею и прижалась к нему, с готовностью разомкнув губы для следующего поцелуя. Джастин промедлил ровно столько, сколько ему потребовалось, чтобы сбросить плащ, а потом они вместе опустились на пол, охваченные огнем страсти, которая так долго тлела, а теперь разгорелась в полную силу. Его губы ласкали ее затвердевшие соски, их тела сплелись возле горящего камина, и она стонала в экстазе, запуская пальцы в его волосы, проводя ладонями по его широким, мускулистым плечам, чувствуя вздутия могучих мышц у него на спине. Джастин покрывал жаркими поцелуями ее грудь, плечи, руки, но вдруг остановился и приподнял голову.
– Что за черт? – В неровном свете очага ее тело отливало золотом, но на его безупречной глади проступали все еще не сошедшие синяки. Он шумно втянул в себя воздух. – Кто это сделал?
Белинда обмерла и отвернулась.
– Кузен Джонатан, – прошептала она.
Не вставая с пола, он рывком заставил ее повернуться к нему лицом. Глаза его напоминали раскаленные угли.
– Он сделал это с тобой после нашей встречи в лесу? Она кивнула.
– Он… он и слушать не стал моих объяснений. Мне иногда кажется, что он сумасшедший. Он… путает меня с другой девушкой, которую знал когда-то.
– Я убью его, – произнес Джастин холодным, невозмутимым голосом, от которого ее пробрала дрожь. – Он дорого заплатит за это, Белинда. Можешь мне поверить.
– Нет! – Внезапно испугавшись, Белинда стиснула его руку. – Не связывайся с ним! Это не имеет никакого значения. Я собираюсь бежать отсюда. И тебе нужно сделать то же самое! – Она перевела дух и взволнованно продолжила: – Немедля. Сейчас. Если они найдут тебя здесь… О, Джастин, и о чем мы только с тобой думали?
– Будто ты не знаешь. – Он улыбнулся и прижал ее к себе. – Иди сюда, любовь моя.
Джастин вгляделся в прекрасное, тонкое лицо и нежно коснулся длинного золотисто-рыжего локона, свисавшего с ее плеча.
– Отныне никто не обидит тебя, – сказал он и поцеловал ее в макушку. – Обещаю тебе, Белинда. Клянусь своей честью.
– Твоей честью? А я и не знала, что у тебя есть честь, – кокетливо засмеялась она. – Ты пират, ведь так?
– Дерзкая девчонка! Умолкни и не мешай мне любить тебя. Однажды ты уяснишь природу страсти. Я буду твоим личным наставником, счастливая забияка. А уроки твои начнутся прямо сейчас.
– Нет, Джастин! – Она забилась в его руках, встревоженная таким безрассудством. – Тебе нельзя больше здесь оставаться! Кузен Джонатан может вот-вот вернуться.
– Черт с ним, с кузеном Джонатаном! – Он, прищурившись, обозревал ослепительное великолепие ее обнаженного тела. Рядом с ней Джастин чувствовал, как кровь закипает от бурного желания, а ломота в набухших чреслах взывает к действию. Он крепко схватил ее и заглянул в запрокинутое лицо. – К черту все, кроме нас, Белинда! Тебя и меня.
На этот раз его нельзя было остановить. Белинда, боявшаяся, что их застигнут, пыталась сопротивляться, но он, не обращая на это никакого внимания, ловил своими губами ее губы и жадно ласкал ее. Она стонала, стараясь побороть зревшее в ней безумное желание, но наконец сдалась и застонала в изнеможении, когда его пальцы стали поглаживать шелковистый золотисто-рыжий треугольник между ее бедер.
– Джастин, Джастин… – снова и снова повторяла она прерывистым шепотом, задыхаясь, стискивая его еще сильнее, что было сил прижимая к себе. Она хотела его, она нуждалась в нем, как еще никогда и ни в ком не нуждалась.
Здесь, на полу, перед очагом, они слились вместе, мужчина и женщина, движимые желанием, ведомые любовью. Когда он лег поверх нее, она ахнула, чуть испуганно, но он прильнул ртом к ее рту и нежно поцеловал. Медленно, осторожно он вошел в нее, приглушив ее всхлипывания своими поцелуями и пообещав, что вскоре боль уйдет навсегда. И по мере того как руки его продолжали ласкать ее, а губы обжигать ее рот, шею и грудь, боль действительно схлынула, и на смену ей пришло необычное, сладостное ощущение. Постепенно, все нарастающей силой неистовое, дикое вожделение зарождалось в ней, разливалось по ее телу, так что каждая клеточка ее существа ныла и трепетала, моля об облегчении.
Она постанывала, но не от боли, а от какого-то мучительного восторга, когда он мощными толчками двигался внутри нее. А потом она почувствовала, что умирает от наслаждения. Она еще крепче прижалась к нему, и ее ноготки вонзились в его спину, когда они вместе достигли пика своей страсти. Белинда всхлипнула, потрясенная красотой и опьяняющей силой случившегося, и ее сердце в восторге взмыло к небесам словно птица, внезапно выпущенная из неволи. Темный мир, простиравшийся снаружи, был забыт. Только освещавший их изнутри свет был подлинным.
А потом на кухне воцарилась тишина – если не считать их тяжелого дыхания и все того же постукивания ветки по окну. Джастин крепко держал ее в своих объятиях.
– Белинда, моя сладкая, любовь моя, – тихонько повторял он, нежно целуя ее грудь. – Ты просто сокровище. Самый редкий, самый драгоценный, самый красивый бриллиант.
– Такой я чувствую себя благодаря тебе. – Она лучисто улыбнулась, все еще не смея поверить, что между ними произошло нечто столь прекрасное.
Они умолкли на несколько мгновений, стараясь разглядеть что-то мимолетное и в то же время вечное в глазах друг у друга. Джастин медленно водил кончиками пальцев по синякам у нее на плече и целовал их с величайшей нежностью.
– Джастин! Я так рада, что ты приехал в деревню Сейлем.
– И я тоже, моя забияка.
– Ты только представь, что бы было, если бы ты не отправился в колонию, – прошептала она, обхватив его могучие плечи своими маленькими руками. Когда она смотрела на него, глаза ее превращались в огромные огненные, золотисто-изумрудные озера. – Мы бы никогда не увиделись, не познакомились, не дотронулись бы друг до друга.
Серые глаза Джастина встретились с ее глазами.
– Невозможно, любовь моя. Это наша судьба. Я чувствую. Я знаю.
Он снова прижался к ее мягким губам и целовал ее долго и нежно, наслаждаясь каждым мгновением. Белинда с готовностью ему отвечала, снова открыв для него свое тело и душу. Сладкая нега охватила ее. Так проходили долгие, полные сладкой истомы минуты. Потом они отстранились друг от друга. Белинда положила голову ему на грудь и тихо, прерывисто вздохнула. Какое-то время они спокойно лежали возле очага…
Наконец Белинда снова заговорила:
– Джастин, я… я должна у тебя кое-что спросить.
– Да?
– Кем тебе приходилась Элизабет Фостер? – Она села, пытливо вглядываясь в его лицо. – Почему тебя… настолько заботит ее судьба, что ты даже приехал в Сейлем для расследования?
– Это что – ревность, моя крошка? – спросил он мягко, чуть насмешливо. – У тебя нет для этого никакого повода. По крайней мере в отношении с Элизабет Фостер, – тут же поправился он, внезапно почувствовав укол совести. Вытеснив из своего сознания образ Гвендолин, он вернулся к вопросу Белинды. – Я проводил расследование ради другого человека. Его зовут Саймон Фостер. Саймон стал моим лучшим другом за долгие годы, проведенные в море. Элизабет Фостер была его сестрой.
– Понятно. – Белинда кончиками пальцев выводила замысловатый узор на его обнаженной бронзовой груди. – Наверное, он пришел в ужас, узнав, что с ней случилось…
– Да, – мрачно подтвердил Джастин. – Саймон хотел сам сюда отправиться и отомстить всем, кто за это ответствен. Но я убедил его доверить дело мне. – Он сурово сжал губы. – Твоему кузену уже не удержать бразды правления, моя сладкая. Я лично прослежу за тем, чтобы этому сумасшествию с ведьмами положили конец. Так или иначе. – Он вдруг наклонил к себе ее голову. – Но я сейчас не хочу разговаривать о делах столь печальных. Я хочу лишь смотреть на тебя, чтобы потом, вдали от этих мест, вспоминать все то прекрасное, что в тебе есть, – от макушки до кончиков пальцев. – Он улыбнулся озорно и счастливо, рассматривая ее ослепительную наготу.
Белинда еще крепче прижалась к нему:
– Джастин, я хотела бы, чтобы ты вечно обнимал меня так. Как жаль, что ты не можешь остаться!
Он усмехнулся:
– Тебе так просто от меня не отделаться, забияка. Этой ночью я собираюсь надолго у тебя задержаться.
– Но кузен Джонатан…
В его серых глазах вспыхнули озорные искорки.
– Неужели ты действительно думаешь, что я боюсь твоего проклятого кузена? Выходит, ты меня ни в грош не ставишь?
– Не в этом дело! – Она села возле него и легонько прикоснулась к его волосам. – Но сегодня он отправился к тебе с его преподобием Уилксом и констеблем Винингом. Ты ведь сам говорил – они уже пытались тебя арестовать! – Она вдруг наморщила лоб и посмотрела на него вопросительно. – Между прочим, как тебе удалось от них скрыться?
– К сожалению, мне пришлось прибегнуть к насилию, – пояснил он не без ехидства. – Его преподобие отделался синяком на подбородке, твой кузен – всего лишь расквашенным носом. А вот констебль, боюсь, слегка укололся о мою рапиру. – Он невозмутимо пожал плечами: – Ничего не поделаешь. Ладно, не беда – рана пустяковая, от потери крови он не помрет. Вот только комната в «Четырех колоколах» на какое-то время стала непригодной для жилья. Когда я покидал ее, там, мягко говоря, царил разгром.
Белинда смотрела на него с нескрываемым восхищением:
– Выходит, ты победил их троих! – Ее глаза заблестели. – Какой молодец! А вот тебе моя награда. – И она поцеловала его в губы.
Джастин одобрительно посмотрел на нее и легонько шлепнул.
– Ах ты, бессовестная кокетка! – проворчал он. – Только что убеждала меня уйти – и тут же соблазняешь. Мне остается только одно, Белинда Кэди.
Она обратила на него взгляд, исполненный невинности:
– О чем это ты?
Вместо ответа он подхватил ее на руки, подобрал плащ, сброшенную одежду и все остальное и вынес в прихожую.
– Предлагаю поискать более укромное место, там я тебе все объясню, – усмехнулся он.
Он отнес Белинду на чердак и плотно притворил за собой дверь. Бережно опустив ее на соломенный тюфяк, он оглядел темную, похожую на клеть комнату и нахмурился. Потом зажег свечу на комоде и опустился возле Белинды, закипая гневом.
– Так вот где он тебя держит. Тут даже животному вряд ли понравилось бы.
– Мне не долго осталось здесь жить. Скоро я уйду. Он проницательно посмотрел на нее.
– И куда ты отправишься?
– В Бостон. Моя бывшая экономка из Суссекса живет там. Я найду ее, и она мне поможет. – Золотистые глаза Белинды поблескивали при свете свечи. – Не важно, кем я там буду. Швеей или служанкой – кем угодно. Все лучше, чем жить здесь, с ним. Любое место предпочтительнее деревни Сейлем.
– Нет. – Он схватил ее за плечи и легонько встряхнул. – Ты не уйдешь одна, Белинда. Это опасно. Как ты вообще найдешь дорогу в Бостон?
– У меня нет выбора. – Она упрямо вскинула подбородок. – Я все равно уйду. Как только соберу деньги за шитье – сбегу отсюда.
– Ты маленькая дурочка. Далеко ли ты уйдешь? Если бы только я мог взять тебя с собой…
Он досадливо умолк, в душе ругая себя. Нет. Вначале нужно повидаться с Гвен с глазу на глаз. Брать с собой Белинду было бы сумасшествием. Здесь ей в ближайшее время ничто не угрожает. Куда разумнее, если он вначале уладит все дела, не втягивая ее в эту кутерьму. Он пытливо вглядывался в решительное личико Белинды, потом приподнял ее подбородок.
– Послушай меня, забияка. Я не хочу, чтобы ты покидала Сейлем одна.
– Но я…
– Нет! – Его голос зазвучал властно. – Я убью тебя за такой идиотский поступок. Оставайся здесь. Я вернусь и заберу тебя, как только смогу.
– Как это понимать? – Ее сердце заколотилось от волнения. Он еще не сказал ей ни слова о любви. Несмотря на силу своих чувств, она не смела мечтать о каком-то будущем с ним. Но теперь он сам заговорил об этом. Белинда нетерпеливо заглянула ему в глаза.
– Я не могу сейчас всего объяснить. Ты должна мне поверить. Я не могу взять тебя с собой сегодня вечером, но я непременно вытащу тебя отсюда. Я вернусь за тобой – скоро.
Она внезапно отпрянула от него, и губы ее задрожали. Разочарование и гнев пронзили ее сердце.
– Так, значит, я должна затаив дыхание ждать здесь недели или даже месяцы, пока ты не соблаговолишь за мной приехать? – воскликнула Белинда. Она вскочила, и в глазах ее вспыхнул огонь. – Да как ты смеешь мне это предлагать? Я ведь не вещь, Джастин Гардинг, и не жеманная, пугливая дурочка, которая станет подстраивать собственную жизнь под чьи-то прихоти! Я уйду тогда, когда сочту нужным! Если ты не можешь взять меня с собой этой ночью, значит, я отправлюсь сама! Ты не можешь приказать мне остаться в этом ужасном месте! У тебя нет на это никаких прав и никакой власти. Я уйду когда захочу, и ни минутой позже!
Гардинг встал и грозно навис над ней. Глаза его сверкали, как сталь.
– Ты сделаешь так, как тебе сказано, – произнес он холодно. – Если самовольно отправишься в путь, то погубишь себя! Ты или упадешь в реку и утонешь, или на тебя нападут индейцы, какие-нибудь негодяи, дикие звери. Пойми: Америка – это не Англия. Времена сейчас темные и опасные. А мир жесток, моя невинная красавица. Тебе немыслимо появляться одной за пределами деревни. Если в твоей прелестной головке есть хоть капля здравого смысла, ты это поймешь.
– Я поняла, что ты ничем не отличаешься от других мужчин, – тоже считаешь, что можно повелевать женщиной, как рабыней, и что только тебе известно, в чем состоит ее благо! – выпалила она. – Так вот, позволь мне кое-что тебе объяснить. Я не собираюсь ни в чем тебе подчиняться!
Внезапно он притянул ее к себе и зажал рот ладонью. Он уловил, как внизу хлопнула дверь. Белинда обмерла: звук тяжелых шагов на нижнем этаже подтвердил ее худшие опасения. Кузен Джонатан вернулся. Тут же позабыв об их споре, она тревожно посмотрела на Джастина. Страх охватил ее. Что делать? Где ему спрятаться? В ее глазах ясно читались эти вопросы. А он, наклонившись, прошептал ей на ухо:
– Не паникуй. Моя лошадь спрятана в лесу. Он не заподозрит, что я здесь. Ложись в постель и сделай вид, что спишь. И не гляди так испуганно. Я тебя в обиду не дам.
Белинда кивнула. Она была настолько скована страхом, что даже не сумела ему сказать – она боится только за него. Она быстро натянула свежую сорочку и улеглась, наблюдая, как Джастин задул свечу и быстро надел бриджи и перевязь со шпагой. Затем он хладнокровно спрятал остальную одежду и встал за чердачной дверью. У Белинды перехватило дыхание, когда она услышала приближающиеся шаги Джонатана. Как только перекладины чердачной лестницы заскрипели под его ногами, она, сдержав испуганный крик, склонила голову на подушку и притворилась спящей, хотя вся дрожала под тонким одеялом. Чердачная дверь медленно отворилась. Услышав скрип сквозь грохот собственного сердца, она старалась не пошевелить ни единым мускулом.
Темноту прорезал резкий голос Джонатана Кэди:
– А ну-ка просыпайся, ленивая девчонка!
Она встрепенулась, словно очнувшись от глубокого сна, и увидела в дверном проеме его высокую, тощую фигуру. А всего в двух футах от кузена, в темноте, притаился Джастин, грозный, беспощадный! Белинда, взглянув в ту сторону, с деланным удивлением таращила глаза на судью.
– В чем дело, кузен Джонатан?
– Ты ленивая девчонка! – В голосе Кэди сквозило презрение. – В жизни не видал такого неблагодарного, никчемного создания! Ступай вниз и берись за дело! Камины весь вечер не топлены!
– Простите, я… я сейчас все сделаю. – Он, похоже, собирался зайти в комнату и собственноручно вытащить ее из постели, и Белинда поспешно добавила: – Извините, кузен Джонатан, но мне нужно одеться. Будьте так добры – спуститесь вниз, а я мигом разведу огонь.
– Посмотрим, – буркнул он.
В этот момент в слабом, неровном пламени свечи, которую Джонатан держал в руке, Белинда разглядела его красный, распухший нос. Охваченная злорадством, она не удержалась и воскликнула:
– Ой, что это с вами, кузен? Кажется, у вас кровь шла носом? Вы ушиблись?
– Я столкнулся с самим дьяволом! – выпалил он, и глаза его засверкали от бешенства. – Твоему дружку, Серому Рыцарю, удалось-таки улизнуть! – Он так сжал подсвечник, что костяшки его пальцев побелели. – Ну, может быть, сегодня ночью он и сумел удрать, но в свое время получит все сполна. Гореть ему в адском огне – это участь всех земных грешников! Да, когда-нибудь он заплатит за все. Если Джастин Гардинг снова сунет нос в нашу деревню, этот день наступит скорее, если нет – он всего лишь отсрочит свою казнь. Ему ни за что не скрыться от праведного гнева. Он будет гореть, он будет страдать! Когда его время на земле истечет, он познает все ужасы ада!
На узком лице Джонатана отражалась ярость и досада. Похоже, он собирался во всех подробностях описать мучения, неминуемо ожидавшие Серого Рыцаря, и Белинда поспешно прервала его:
– Но ведь его здесь больше нет, кузен. И нам с вами не стоит из-за него волноваться. Я сейчас займусь каминами, если вы изволите сойти вниз.
Кэди буркнул что-то в знак согласия и медленно спустился по чердачной лестнице. Белинда с облегчением посмотрела на Джастина, но тот лишь равнодушно усмехнулся – мрачные предсказания кузена явно не произвели на него впечатления.
В тот самый момент, когда кузен хлопнул дверью своей спальни, девушка проскользнула вниз по лестнице и стала разводить огонь в гостиной и кухне. На чердак она вернулась продрогшая, усталая, с трудом передвигая ноги. Едва она вошла, Джастин заключил ее в объятия и нежно поцеловал. Потом вгляделся в ее утомленное лицо:
– Этот ублюдок всегда так с тобой разговаривает!1 Она кивнула:
– Теперь ты понимаешь, почему я должна уйти? Он такой жестокий человек, Джастин! Я просто не в силах жить с ним дальше под одной крышей.
– Я понимаю. – Лицо его помрачнело. – Прости, что разговаривал с тобой так грубо. Я просто слишком боюсь за тебя. – Он привлек ее к себе и поцеловал – порывисто, страстно. – Я вернусь за тобой, Белинда. Клянусь.
– Джастин, а ты не можешь взять меня с собой сегодня ночью? – Надежда всколыхнулась в ней, озарив ее глаза. – Я могу собраться в один миг. Поеду, куда ты захочешь. Пожалуйста…
В какой-то миг, при виде отчаяния на ее прекрасном лице, Джастин заколебался. Но тут другое лицо возникло у него перед глазами – бледное, аристократическое, с фиалковыми глазами и золотыми волосами. Проклятие! В этот момент он чуть было не проговорился о Гвендолин. Джастин уже решил было взять Белинду с собой – и будь что будет. Но потом опомнился и вернулся к своему первоначальному плану.
– Нет, дорогая, я должен ехать один.
– Понятно… – сдавленно произнесла она, едва сдерживая рыдания. – Оказывается, я не нужна тебе, тебе нет до меня никакого дела. То, что произошло между нами, ничего для тебя не значит…
– Не говори так! – Он в гневе схватил ее за плечи. – Мне есть до тебя дело, моя маленькая забияка, хотя я, возможно, предпочел бы, чтобы это было не так. Проклятие, я не могу тебе объяснить! Не спрашивай меня! Просто пообещай мне кое-что.
Она упрямо вскинула подбородок:
– Что?
– Подожди неделю. Одну неделю. Если я не вернусь за тобой до истечения этого срока – а я готов поклясться, дорогая, что вернусь, – тогда поступай как знаешь. Согласна?
Белинда закусила губу. Больше всего на свете ей хотелось отправиться вместе с ним сейчас же. Ей казалось, что, если они расстанутся, она, возможно, больше никогда его не увидит. Он забудет о ней, он не станет возвращаться… Она сомневалась, что способна добраться до Бостона одна, – ведь таков был ее план с самого начала. Нет, Джастин Гардинг был нужен ей не для того, чтобы вывезти ее из Сейлема, – просто она хотела быть рядом с ним! Хотела отчаянно, неудержимо.
Еще никогда в жизни не испытывала она столь сильного желания и не вела себя с таким отчаянным безрассудством. Сегодня вечером, стиснув ее в своих объятиях, он своими бурными ласками пробудил в ней какие-то дурманящие, странные чувства. Возможно, это случилось оттого, что они оба почувствовали родство душ, возможно, дело было в его непреодолимой силе и их физическом влечении друг к другу… Для нее невыносимо было потерять его сейчас, после того как они только-только были вместе. Белинда ничего о нем не знала и тем не менее знала все. Она молила Бога о том, чтобы это стало началом их отношений, а не концом, и боялась, что если Джастин уедет этой ночью, то они разлучатся навсегда. Но выражение его лица было непреклонным. Он не изменит своего решения. Он тверд, как камень. Уязвленная гордость подсказывала ей, что она не должна больше просить.
Белинда тяжело вздохнула.
– Хорошо, Джастин, – произнесла она спокойно. – Я подожду. Одну неделю.
Он улыбнулся и прикоснулся к ее щеке пальцем.
– Девочка моя.
От этой нежности, от смягчившегося выражения его глаз она ощутила счастье и порывисто прильнула к нему. Слезы заблестели у нее на ресницах.
– Тебе… тебе уже нужно ехать? – Пусть это бесстыдство, пусть это грех, но Белинда не могла совладать с пульсирующим в ней желанием. Она положила руки ему на грудь и заглянула в глаза. – А ты можешь задержаться еще чуть-чуть?
Он улыбнулся и стал снимать с нее сорочку. Белинда помогла ему освободиться от бриджей и невольно залюбовалась его великолепной фигурой. И когда он положил ее рядом и стал целовать напряженные соски, Белинда провела пальцами по его твердой груди, наслаждаясь каждым прикосновением. Она застонала, когда он поцеловал ее шею и прошептал:
– Я не спешу уезжать, Белинда. Я вообще никуда не спешу.
Медленно, с наслаждением они познавали друг друга, не обращая внимания на завывания ветра, от которого дребезжали стекла, скрипели и раскачивались деревья. Им было уютно, безопасно и тепло на темном, крохотном чердаке. А утро казалось таким далеким.
Глава 9
Белинда проснулась с ощущением холода и пустоты. Даже не открыв глаз, она уже знала, что Джастин ушел, выскользнул отсюда в розовато-серые предрассветные часы, пока она спала. Ее рука выпросталась из-под одеяла и прикоснулась к тюфяку в том месте, где, рядом с ее головой, только что покоилась его голова. «Джастин, не забывай меня», – молила она и крепко сжимала пальцы, словно тем самым могла удержать человека, которому в эту ночь отдала свою любовь. Уныние охватило ее, придавив своей тяжестью. Джастин ушел.
Ей потребовались огромные усилия, чтобы встать с тюфяка. День не сулил ничего, кроме изнурительного труда и угрюмого ворчания кузена Джонатана. Еще только одна неделя, напомнила она себе, делая глубокий, решительный вдох. А потом она сможет начать совершенно новую жизнь…
И все-таки она не была готова к длинному, серому дню и к вялости, охватившей ее. К полудню апатия сменилась беспокойством, и ей отчаянно захотелось увидеть Люси, поделиться с ней своими чувствами и получить ободрение. Люси тоже была влюблена и находилась в разлуке со своим суженым.
Кузен Джонатан в этот день собирался в деревню по какому-то делу, и Белинда, в основном закончив домашнюю работу, ушла, уверенная, что вернется до ужина. Оставив котел с супом томиться на медленном огне, она с нетерпением отправилась на поиски Люси.
Стоял теплый облачный день, слабый ветерок колыхал деревья. Воздух казался маслянистым, как подливка. Впервые Белинда была благодарна своему строгому чепцу, под который убрала густые волосы. Ее синее домотканое платье прилипало к телу, когда она быстро шла по зеленым травам лугов. Мысли сбивались, путались, и красивое лицо Джастина то и дело всплывало у нее в памяти, причиняя страдания.
Как это возможно, недоумевала она, полюбить человека, с которым знакома столь короткое время? Человека, о котором почти ничего не знаешь? И все-таки она полюбила его. Ей отчаянно, до боли хотелось быть с ним; сердце переполняла странная щемящая, пугающая своей силой тоска.
Она добралась до дома Майлзов в каком-то лихорадочном полузабытьи и, постучав в дверь, обрадовалась: дверь открыла сама Люси. Подруга глядела на нее с изумлением.
– Белинда, что ты здесь делаешь?
– Мне нужно поговорить с тобой. Дома кто-нибудь есть?
– Госпожа Майлз скоро вернется из деревни, но мы можем побеседовать несколько минут. Заходи.
Белинда вошла. Кухня у Майлзов была такой же просторной, как в доме Кэди, и там оказалось так же жарко. На огне стоял здоровенный котел с тушеным мясом, которое источало аппетитнейший аромат. На крючках возле очага расположились кастрюли и сковороды; подставка для дров была сделана из меди. На столе, возле окна, выстроился ряд оловянных мисок, блюд и деревянных чаш. В углу помещалось прядильное колесо, а по обе стороны от него – тростниковые стулья. Возле двери находилась приземистая сосновая скамья. Белинда опустилась на нее и перевела затуманенный взор на подругу.
Ей потребовались огромные усилия, чтобы встать с тюфяка. День не сулил ничего, кроме изнурительного труда и угрюмого ворчания кузена Джонатана. Еще только одна неделя, напомнила она себе, делая глубокий, решительный вдох. А потом она сможет начать совершенно новую жизнь…
И все-таки она не была готова к длинному, серому дню и к вялости, охватившей ее. К полудню апатия сменилась беспокойством, и ей отчаянно захотелось увидеть Люси, поделиться с ней своими чувствами и получить ободрение. Люси тоже была влюблена и находилась в разлуке со своим суженым.
Кузен Джонатан в этот день собирался в деревню по какому-то делу, и Белинда, в основном закончив домашнюю работу, ушла, уверенная, что вернется до ужина. Оставив котел с супом томиться на медленном огне, она с нетерпением отправилась на поиски Люси.
Стоял теплый облачный день, слабый ветерок колыхал деревья. Воздух казался маслянистым, как подливка. Впервые Белинда была благодарна своему строгому чепцу, под который убрала густые волосы. Ее синее домотканое платье прилипало к телу, когда она быстро шла по зеленым травам лугов. Мысли сбивались, путались, и красивое лицо Джастина то и дело всплывало у нее в памяти, причиняя страдания.
Как это возможно, недоумевала она, полюбить человека, с которым знакома столь короткое время? Человека, о котором почти ничего не знаешь? И все-таки она полюбила его. Ей отчаянно, до боли хотелось быть с ним; сердце переполняла странная щемящая, пугающая своей силой тоска.
Она добралась до дома Майлзов в каком-то лихорадочном полузабытьи и, постучав в дверь, обрадовалась: дверь открыла сама Люси. Подруга глядела на нее с изумлением.
– Белинда, что ты здесь делаешь?
– Мне нужно поговорить с тобой. Дома кто-нибудь есть?
– Госпожа Майлз скоро вернется из деревни, но мы можем побеседовать несколько минут. Заходи.
Белинда вошла. Кухня у Майлзов была такой же просторной, как в доме Кэди, и там оказалось так же жарко. На огне стоял здоровенный котел с тушеным мясом, которое источало аппетитнейший аромат. На крючках возле очага расположились кастрюли и сковороды; подставка для дров была сделана из меди. На столе, возле окна, выстроился ряд оловянных мисок, блюд и деревянных чаш. В углу помещалось прядильное колесо, а по обе стороны от него – тростниковые стулья. Возле двери находилась приземистая сосновая скамья. Белинда опустилась на нее и перевела затуманенный взор на подругу.