Прогулочная площадь с подходящим названием Променаден-плац не выделяется среди других мюнхенских площадей ни размерами, ни какими-либо деталями оформления. Ее отличает довольно необычная вытянутая форма, подчеркнутая широким бульваром в средней части. В давние времена здесь шумел рынок, а потом базарную суету сменило «блаженство среди зелени», как местные описывают этот спокойный, тихий, располагающий к прогулкам уголок города. Композиция из установленных вдоль тротуара статуй нелогична, правда, лишь на первый взгляд, если не принимать во внимание ее отношение к эпохе романтизма. Каменный Максимилиан-Эммануил помещен посредине в качестве завоевателя Белграда. Слева от него находятся изваяния историка Вестенридера и композитора Кристофа Виллибальда Глюка. По правую руку курфюрста-воина в единой компании стоят баварский юрист Крейтмайер, государственный деятель эпохи Просвещения, и представитель немецкого Ренессанса, французский композитор Орландо Лассо, долгое время живший в Мюнхене.
Кроме памятников, Прогулочную площадь украшают великолепные здания, например дворец графа Монгелы, построенный по канонам классицизма в 1810 году и позже переоборудованный в фешенебельный отель «Баварский двор». До Второй мировой войны он являлся самой эффектной частью аристократического квартала, возникшего между Променаденплац и Резиденцией. Любителей тратить время в беготне по магазинам привлечет расположенный поблизости комплекс дорогих торговых заведений «Пять дворов». Поклонники высокого искусства наверняка обратят внимание на старинные постройки, сохранившиеся и возрожденные, среди которых выделяются дворец Прайзинга, бывший главпочтамт и дворец Хольнштайна, иначе именуемый Архиепископским.
Дворец Прайзинга был построен для графа Максимилиана фон Прайзинга еще в середине XVIII века, став первым в Мюнхене жилым зданием в стиле рококо. Его интерьеры, начинаясь с великолепной трехмаршевой лестницы, до сих пор изумляют обилием подлинной скульптуры, большей частью выполненной в виде барельефов. Залы бывшего Архиепископского дворца до сих пор служат людям, ведь сегодня в них располагается торговый комплекс. Единственный не пострадавший от бомбардировок аристократический дом некогда принадлежал графу Хольнштайну. Будучи заметной фигурой при дворе курфюрста, он располагал большим состоянием и мог позволить себе такую роскошь, как услуги архитектора Кювелье. Знаменитый и действительно лучший в свое время зодчий тоже последовал канонам рококо, но решил отличить свое творение формой. Граф Хольнштайн получил дом с необычайно длинным, разделенным на 9 частей фасадом, имевшим выступающий средний корпус, который, по отзывам современников, «демонстрировал отменную штукатурную декорацию».
При Максимилиане I была заложена Одеонсплац – место расположения концертного зала и начало монументальных улиц Бриннерштрассе и Людвигштрассе. Как здание, так и вся площадь отмечены талантом Лео фон Кленце, который работал над проектами, а затем возглавил строительство в 1816–1828 годах. Немного позже классический ансамбль дополнил дворец Лёйхтенберг, своим обликом повторивший палаццо Фарнезе в Риме. Баварская копия, возведенная в качестве жилища аристократа, сегодня принадлежит министерству финансов.
Венцом строительной деятельности третьего короля Баварии можно считать площадь Виттельсбахов, украсившую Мюнхен в 1825 году, то есть в последний год его правления. Все, что имелось на ней изначально, было возведено под непосредственным контролем монарха и, конечно, Лео фон Кленце, который лично занимался дворцом Арко и очередной резиденцией. На площади по сей день господствует классицизм, лучше других стилей отражающий сущность баварских правителей. Последней нотой в гимне высокому искусству служит памятник – посмертная статуя самого Максимилиана I, отлитая из трофеев турецкого похода, а именно из отнятых у врага бронзовых пушек. Мастер Штиглмайер изобразил короля на коне, смотрящим вдаль, словно в будущее, которое, будь он жив, не принесло бы ему разочарований.
Новые Афины на Изаре
Осенью 1810 года каждый житель Мюнхена получил возможность участвовать в пышных торжествах, устроенных по случаю свадьбы принца Людвига с принцессой Терезией фон Саксен-Хильденбургхаузен. Большое поле, где проходили праздничные скачки, получило название Терезиенвизе (Луга Терезии) в честь невесты, а сами соревнования стали основой самого знаменитого в мире пивного фестиваля Октоберфест. Спустя 15 лет наследник трона стал королем и отдал все свои силы украшению Мюнхена. Людвиг I завершил строительство городской резиденции, обогатил город великолепными зданиями в классическом стиле, собрал коллекцию античной пластики и подарил ее подданным, открыв публичный музей под названием «Глиптотека». Приближенные ко двору художники, скульпторы, зодчие с одобрения монарха наполнили столицу великолепными произведениями искусства.
Король Баварии Людвиг I
Созидательный пыл Людвига I отчасти питали традиции рода, но в большей мере – восторженное проявление романтизма, к тому времени достигшего своего расцвета. Возможно, Мюнхен виделся ему подобным городу, описанному в романе «Жизнь одного бездельника» Иосифа фон Эйхендорфа: «…величественно светила луна, вдали мерцало море, небо во всю ширь искрилось и сверкало мириадами звезд. Там, внизу, раскинулся Священный город, в котором можно было без труда различить лишь длинную полосу тумана, будто спящий лев на безмолвной земле, и рядом горы, точно мрачные гиганты, взирающие на него».
Сын короля Максимилиана при крещении получил имя Людвиг Карл Август, отчасти в честь заочного крестного отца, французского короля Людовика XVI. Еще в детстве, обнаружив склонность к искусству, в большей степени к литературе и музыке, в отличие от отца он проявлял неприязнь к французам и потому отдавал предпочтение традициям родины. Наследник трона путешествовал по Италии, снискав славу мецената задолго до вступления на престол. Не ограничиваясь обучением у дворцовых наставников, принц бывал на лекциях в университетах Ландсгута и Геттингена. Несмотря на враждебное отношение к Наполеону, будущий баварский король воевал на его стороне против Пруссии и Австрии, лично командуя дивизией. До того как занять престол, наследник изредка навещал Мюнхен, постоянно проживая в замках Вюрцбурга и Ашаффенбурга. Его ближайшее окружение составляли не чиновники, а люди искусства, в частности художники Петер фон Корнелиус и Фридрих Овербек, датский скульптор Бертель Торвальдсен, одинаково прекрасный живописец и рисовальщик Вильгельм фон Каульбах.
По воспоминаниям современников, Людвиг, хотя и был расчетлив, не жалел денег на живопись, скульптуру, книги, порой отпуская большие средства театрам. Либерализм его политических взглядов стал очевиден в 1825 году, когда в печати стали появляться смелые публикации, авторы которых уже не подвергались полицейским гонениям. Сам король иногда выступал в качестве литератора, но его труды (как стихи, так и проза) отталкивали не столько высокопарным слогом, сколько архаичным языком. Опубликованные в нескольких журналах, королевские произведения не оставили заметного следа в немецком искусстве. Совсем иная ситуация сложилась в архитектуре, где Людвиг выказал превосходный вкус и соответствие времени.
Превращение Мюнхена во вторые Афины, безусловно, в античном их варианте, началось с перевода Ландсгутского университета в Мюнхен, для чего потребовалось реорганизовать Академию художеств. Пристанище живописцев издавна располагалось на Нойхаузерштрассе, в ренессансном здании с четырьмя дворами. Выстроенное в конце XVI века, сначала оно являлось монастырем, в частности колледжем ордена иезуитов. После изгнания братства власти решили сохранить направленность постройки, вследствие чего кельи были преобразованы в студии для занятий изобразительным искусством. Затем их потеснили университетские аудитории, которые постепенно заняли все здание. Сегодня в старой Академии сидят чиновники баварского Земельного ведомства.
Королевский Мюнхен. Гравюра, начало XIX века
Людвиг считал украшение столицы делом государственной важности. Среди построенных им зданий в итальянском и греческом стиле особым изяществом выделялась вилла Валгалла, украшенная бюстами самых прославленных деятелей Германии, кроме Лютера и вообще деятелей Реформации.
К сожалению, депутаты не разделяли увлеченности короля. Недовольство касалось и либерального правления, и строительства, которое требовало слишком больших расходов. В то, что умеренная власть быстро сменилась реакционной, свою лепту внесла церковь. Уже к 1830-м годам под давлением католического духовенства в печать вернулась суровая цензура, журналисты-демократы, прогрессивные ученые были вынуждены отчитываться перед полицией, а самые упорные подвергались высылке. В эти годы Баварию покинул старый друг короля, замечательный художник Корнелиус, за ним уехали естествоиспытатель Окен и филолог Фальмерайер. Свободно просуществовав несколько веков, испытала притеснения и протестантская вера: командиры приказывали солдатам-лютеранам вставать на колени перед Святыми Дарами, а возмущенных этим пасторов сажали в тюрьму. Романтичный характер короля проявлялся во всех сферах деятельности, от частной жизни до внешней политики. Так, сочувствуя греческим повстанцам, он содействовал избранию своего сына Оттона королем Греции, а поддержка разоренной страны едва не опустошила баварскую казну.
Тем не менее, «тиран» Людвиг I считается создателем современного Мюнхена. Именно ему город обязан тем, что стал таким прекрасным, цивилизованным и, что немаловажно, просвещенным, то есть имевшим собственный университет. Заняв престол, король объявил, что хочет сделать Мюнхен городом, который «прославит Германию так, что никто не сможет сказать, что знает Германию, если не видел Мюнхена».
Благодаря Людвигу увидеть столицу целиком могли те, кто не ленился дойти до лужайки Терезиенвизе и, взобравшись по 126 ступеням весьма неудобной лестницы, войти в голову бронзовой Баварии. Колоссальное изваяние по заказу монарха спроектировал Людвиг Шванталер, а отлил скульптор Фердинанд фон Миллер, предположительно в 1850 году. Если принимать во внимание венок в руке героини, то статуя, достигая в высоту 21 м, тогда была самой высокой в мире. Не всякий здоровый мужчина решался на трудный подъем к ее голове, зато упорные вознаграждались спокойным отдыхом на одной из двух установленных внутри скамеек и могли насладиться потрясающим видом, открывавшимся с головокружительной высоты.
Бронзовая Бавария на Терезиенвизе
Людвиг не пожелал оставить памятник в одиночестве и распорядился окружить его Галереей почета, устроенной Лео фон Кленце в виде дорической колоннады из мрамора. Шванталер позаботился о внутренней отделке главной части, а также трех флигелей, где были установлены бюсты 77 выдающихся сынов Баварии.
Сегодня невдалеке от Терезиенвизе простирается ярмарочная зона, которую, дабы она не портила вид, планируется перенести на территорию старого аэропорта. Во времена правления Людвига в Мюнхене проживало более 100 тысяч человек, успевших осознать пользу технического прогресса. Они вдыхали заводской дым, но путешествовали по железной дороге, сетовали на уличный шум и с удивлением видели, как быстро (благодаря новым технологиям) разрастается город, обретая в равной мере красоту и комфорт.
Людвиг I лично следил за оформлением исторического центра и главной, очень широкой (37 м) улицы, которой предстояло носить его имя. Пространство между старыми и недавно построенными кварталами заняла просторная площадь Максимилиана-Иосифа, посреди которой возвышалась огромная статуя первого баварского короля. Скульптор Штигльмайер поместил 4-метровую бронзовую фигуру на 9-метровый пьедестал, украшенный рельефами с изображением Земледелия, Конституции, Изящных искусств и сцены Соединения вероисповеданий.
Ворота Победы
Завершением Людвигштрассе стали Ворота Победы в виде широкой (26 м) триумфальной арки, спланированной в подражание арке Константина в Риме. Сооружение строилось около 13 лет и было завершено уже при новом короле. Пластическая композиция сосредотачивалась вокруг 5-метровой бронзовой статуи Баварии на колеснице, запряженной четырьмя львами. Размноженный символ самой Победы – статуи Ники – находился на боковых коринфских колоннах. Как видно из истории, баварцы, по примеру правителей, не отличались воинственностью, отчего в их архитектуре очень редко прославлялась воинская доблесть. Одним из примеров здешнего миролюбия служат Ворота Победы, в оформлении которых запечатлены не батальные сцены, а печальные картины последствий войны. Единственной армейской деталью послужили художественные мотивы рельефов, посвященных баварским солдатам. Скульптурные медальоны аллегорически изображали баварские провинции. После Второй мировой войны монументальные ворота не реставрировались полностью, хотя и получили новую надпись: «Победе посвящено, войной разрушено, к миру взывая».
Находясь под впечатлением от греческих событий, Людвиг постарался придать как можно более античный вид Кёнигсплац – площади, которой надлежало воплотить в себе все достижения баварской культуры. Она являлась монументальной прелюдией Людвигштрассе и так же, как главная улица города, была устроена по канонам классицизма. Первый ее проект в 1811 году создал Карл фон Фишер. Несколькими годами позже, когда работа перешла к Лео фон Кленце, будущий комплекс приобрел большую четкость благодаря введению трех основных элементов: дорического вида Пропилей, ионической Глиптотеки и коринфского здания Античного собрания. Первые повторяли очертания пропилеев афинского Акрополя и, подобно им, служили входом в храм, в данном случае, искусства. Пластическая композиция на фронтоне изображала борьбу греков за независимость. На внутренних стенах были высечены имена героев, среди которых, конечно, упоминался и баварский принц Оттон, нечаянно ставший греческим королем. Однако его царствование продолжалось недолго и по иронии судьбы завершилось вместе с возведением памятника: вскоре после освящения Пропилей сын Людвига вернулся в Мюнхен.
Еще будучи кронпринцем, очарованный античным искусством Людвиг I рассылал агентов по странам Средиземноморья в поисках произведений греческих и римских ваятелей. Построив Глиптотеку, первое здание на Кёнигсплац, Лео фон Кленце создал вполне достойное обрамление для уникальных экспонатов: статуи бога Ра, «Барберинского фавна», получившего название по месту нахождения палаццо Барберини в Риме, скульптурных композиций с фронтонов Эгинского храма, табличек с клинописью из Лариссы, статуй священников, выполненных из черного мрамора в неопределенную эпоху.
Оригинальный фасад Глиптотеки с четырьмя флигелями определял ионический стиль, тогда как в сводчатых залах ощущалось влияние романского искусства. В центре зодчий поместил многоколонный портик с фронтоном, украшенным скульптурной группой из мрамора. Внешние окна имелись только в двух боковых помещениях, и освещение почти всех 13 залов обеспечивали окна, выходившие во внутренний двор. Монотонную поверхность наружных стен оживляли скульптуры в нишах. Каждый зал был посвящен конкретной эпохе и соответственно украшен. Например, вход в Ассирийский зал охраняли два огромных льва с человеческими головами – гипсовые слепки с хранившихся в Лувре подлинников, созданных, предположительно, при дворе Сарданапала III. Стены Зала богов сплошь покрывали фрески, выполненные по картинам Корнелиуса. В Зале современных произведений господствовал классицизм, распространявшийся и на декор, и на экспонаты: работы знаменитых скульпторов XVIII–XIX веков Кановы («Парис»), Шадова («Прекрасная албанка Виктория Кальдони»), Спаллы («Наполеон»), Торвальдсена («Принц Людвиг»), Эбергарда («Русский фельдмаршал Миних»), Даннекера («Пфальцский курфюрст Фридрих Славный»).
Незначительно поврежденная во время Второй мировой войны Глиптотека была вновь открыта в 1972 году, благо экспонаты уцелели, требовался лишь ремонт здания.
Ансамбль Античного собрания, особенно его средняя часть, создан по образцу типичного греческого храма с коринфскими колоннами. По замыслу здесь предполагалось разместить коллекцию, отражавшую самый ранний, античный этап развития искусства малых форм. По сути, это должен быть не музей, а художественно-промышленная выставка, каковой экспозиция Античного собрания являлась изначально. Сегодняшние фонды, наряду с обширной коллекцией, включают в себя керамику, предметы из бронзы, терракоты и множество миниатюрных статуэток. Большинство посетителей приходит, чтобы увидеть такие шедевры, как блюда Эксекезиаса и Диониса или похоронный венок Арменто, с удивительным мастерством выполненный из чистого золота.
Старая пинакотека
Первая пинакотека, ныне именуемая Старой, появилась в Мюнхене в 1836 году, став примером художественным музеям Рима и Брюсселя. Совместное творение Лео фон Кленце и Людвига I своей формой походило на дворец венецианского дожа. Еще прекраснее было содержимое здания, хранившее родовые богатства Виттельсбахов – шедевры немецкой и фламандской живописи, типичные работы художников итальянской, нидерландской, испанской и французской школ. Внимательным посетителям предоставлялась возможность изучить европейское искусство XIV–XVIII веков.
Сразу после торжественной церемонии открытия Старая пинакотека обрела славу самой значительной картинной галереи в Германии. Такой же она считается и сегодня, после тяжелых военных лет, когда 24 памятника знаменитым живописцам на южном фасаде, как и фрески на внутренних стенах стали жертвами бомбардировок; в 1950-е годы музей был восстановлен и вновь заполнен прибывшими из эвакуации фондами. Около 1,5 тысячи картин, как и прежде, расположились по школам в хронологическом порядке в 25 маленьких кабинетах и 9 больших залах, по мюнхенской музейной традиции освещенных единым потоком света, в данном случае льющегося сверху. На первых посетителей Старой пинакотеки наибольшее впечатление производили рисунки древних германцев, по выразительности не уступавшие потрясающим работам Рубенса, которым здесь посвящен отдельный зал.
Авторы старых путеводителей рекомендовали навестить этот музей в первую очередь, с удивлением отмечая, что «здесь под всеми картинами подписаны фамилии художников». В тех же источниках имелся совет: «Для того чтобы получить полное понятие о произведениях одной школы или одного мастера, нужно в одно время с залами осмотреть и смежные кабинеты, где находятся картины меньших размеров».
Ханс Бальдунг Грин. Портрет Кристофа Баденского, 1515. Экспонат Старой пинакотеки
Первый этаж занимает немецкая живопись эпохи курфюрстов, в частности полотна Грина, Пахера, Яна и Питера Брюгелей, Ханса Бальдунга по прозвищу Грин. Экспонаты ближайших к лестнице залов верхнего этажа приглашают зрителя в мир нидерландской старины, представленной работами ван дер Вейдена, ван Лейдена, Дюрера, Альтдорфера. Чтобы поднять настроение до ощущения невесомости, достаточно провести несколько часов в Итальянском зале, где выставлены работы великих Джотто, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана. Составить мнение о голландской живописи можно по работам Рембрандта, французской – Буше и Шардена, испанской – Эль Греко и Веласкеса.
На южной стороне Старой пинакотеки находится Ложа, как принято именовать длинную галерею с арками. Протянувшаяся почти через все здание, разделенная на 25 частей, она украшена цельной композицией из фресок с изображением истории живописи Средних веков, причем половина росписи посвящена Италии. Художники, оформлявшие Ложу пинакотеки, трудились под руководством Корнелиуса, который, кроме того, занимался оформлением церкви, воздвигнутой Фридрихом фон Гертнером в стиле романского классицизма и посвященной Людвигу I. Планируя королевский храм, зодчий рассчитывал на восприятие его как торжественное завершение улицы. С этой целью у Театинеркирхе были заимствованы крестообразная горизонтальная проекция и форма фасада, оживленного двумя широко расставленными башнями. В круглых нишах довольно скромной поверхности стояли фигуры Иисуса Христа и евангелистов. Мотив закругленных арок с обеих сторон входа продолжался в сводчатых галереях, создавая связь между культовыми и светскими зданиями данного места.
Сделав последний мазок в росписи «Страшный Суд», уподобленной одноименной фреске Микеланджело в Сикстинской капелле, Корнелиус завершил свою деятельность и в Людвигскирхе, и вообще в Баварии. Однако, возможно, ему довелось работать и в Институте слепых. Трудно сказать, почему обычная богадельня имела столь высокий статус, но по распоряжению Людвига обиженные судьбой люди жили в удобном и красивом здании во флорентинском стиле.
Выражаясь языком романтиков, Корнелиус как художник родился в Риме, где долго жил среди назарейцев и, так же как они, пытался вернуть современное искусство к духовным основам. Сюжеты его ранних полотен напоминали о средневековой цеховой культуре, о чистоте и наивности ранней итальянской живописи. Среди немецких коллег Корнелиус прослыл философом, склонным к абстракции, мастером, который поклонялся идеальным линиям и формам. С королем его сблизила тяга к монументальности стиля и содержательности идейных замыслов, что требовалось для новой баварской архитектуры. В музеях Мюнхена хранятся уникальные труды мастера, оставившего после себя не только фрески, но и серию картонов, а также, казалось, невероятную живопись без красок, мощную по рисунку и вселенскую по замыслу. Более четверти века Корнелиусу пришлось провести в Берлине, вдали от любимого Мюнхена и родного Дюссельдорфа. Судьба распорядилась так, что последние годы жизни он потратил на работу, несовместимую ни с его талантом, ни с радостным взглядом на жизнь, а именно на проект росписей для берлинского кладбища, который к тому же не был осуществлен.
Вскоре после открытия пинакотеки оказалось, что ее просторные залы не вмещают накопленные Виттельсбахами культурные богатства. Людвиг решил построить еще одно здание, которое стало отдельным музеем, названным Новой пинакотекой. Отличаясь от старой галереи размером, она была почти вполовину меньше и содержала в себе картины современных на тот момент живописцев, преимущественно мюнхенской школы. Расписанный масляными красками фасад выглядел внушительно, представая взору дважды, в реальности и на эскизах, выставленных в одном из 14 кабинетов. Гости начинали осмотр буквально с порога, ведь в большом вестибюле стояла уменьшенная копия колесницы Баварии с Ворот Победы. В соседних залах были помещены фарфоровые вазы с росписью, скопированной с картин из старых мюнхенских музеев. Здесь тоже имелся Антиквариум, где гости могли увидеть коллекцию малых скульптурных форм.
Новый облик Новой пинакотеки
Из-за сильного повреждения во время Второй мировой войны здание Новой пинакотеки пришлось снести, но к 1981 году на его месте появилось другое, с тем же названием. Галерея, возрожденная по оригинальному проекту Александра фон Бранка, стала самым крупным музейным зданием послевоенной эпохи. Ее смелая постмодерновая архитектура контрастирует с симметрично-дворцовым видом Старой пинакотеки, отнюдь не являясь чужеродным элементом в сложившемся ансамбле. Зодчий сторого следовал традиции освещения залов сверху, через стеклянную крышу. Музейное пространство группируется вокруг двух внутренних залов, образуя в плане диагонально лежащую восьмерку. Сегодняшнее собрание Новой пинакотеки включает в себя около 550 живописных работ и 50 скульптур, созданных в XVII–XIX веках, до прихода модерна. Более 50 тысяч предметов современного собрания (XX век) соответствуют международному уровню и охватывают такие актуальные сферы, как промышленный дизайн, графика, прикладное искусство. Отдыхая в прохладных, залитых мягким светом залах, зрители могут сравнивать различные художественные течения, школы, отмечать особенности почерка великих мастеров: французских импрессионистов Мане, Сезанна, Тулуз-Лотрека, австрийского символиста Климта, сумасшедшего голландца Ван Гога, пламенного испанца Гойи, ранних немецких романтиков во главе с Каспаром Давидом Фридрихом и поздних, представленных вполне реалистичными работами мюнхенца Карла Шпицвега.
Созидательный пыл Людвига I отчасти питали традиции рода, но в большей мере – восторженное проявление романтизма, к тому времени достигшего своего расцвета. Возможно, Мюнхен виделся ему подобным городу, описанному в романе «Жизнь одного бездельника» Иосифа фон Эйхендорфа: «…величественно светила луна, вдали мерцало море, небо во всю ширь искрилось и сверкало мириадами звезд. Там, внизу, раскинулся Священный город, в котором можно было без труда различить лишь длинную полосу тумана, будто спящий лев на безмолвной земле, и рядом горы, точно мрачные гиганты, взирающие на него».
Сын короля Максимилиана при крещении получил имя Людвиг Карл Август, отчасти в честь заочного крестного отца, французского короля Людовика XVI. Еще в детстве, обнаружив склонность к искусству, в большей степени к литературе и музыке, в отличие от отца он проявлял неприязнь к французам и потому отдавал предпочтение традициям родины. Наследник трона путешествовал по Италии, снискав славу мецената задолго до вступления на престол. Не ограничиваясь обучением у дворцовых наставников, принц бывал на лекциях в университетах Ландсгута и Геттингена. Несмотря на враждебное отношение к Наполеону, будущий баварский король воевал на его стороне против Пруссии и Австрии, лично командуя дивизией. До того как занять престол, наследник изредка навещал Мюнхен, постоянно проживая в замках Вюрцбурга и Ашаффенбурга. Его ближайшее окружение составляли не чиновники, а люди искусства, в частности художники Петер фон Корнелиус и Фридрих Овербек, датский скульптор Бертель Торвальдсен, одинаково прекрасный живописец и рисовальщик Вильгельм фон Каульбах.
По воспоминаниям современников, Людвиг, хотя и был расчетлив, не жалел денег на живопись, скульптуру, книги, порой отпуская большие средства театрам. Либерализм его политических взглядов стал очевиден в 1825 году, когда в печати стали появляться смелые публикации, авторы которых уже не подвергались полицейским гонениям. Сам король иногда выступал в качестве литератора, но его труды (как стихи, так и проза) отталкивали не столько высокопарным слогом, сколько архаичным языком. Опубликованные в нескольких журналах, королевские произведения не оставили заметного следа в немецком искусстве. Совсем иная ситуация сложилась в архитектуре, где Людвиг выказал превосходный вкус и соответствие времени.
Превращение Мюнхена во вторые Афины, безусловно, в античном их варианте, началось с перевода Ландсгутского университета в Мюнхен, для чего потребовалось реорганизовать Академию художеств. Пристанище живописцев издавна располагалось на Нойхаузерштрассе, в ренессансном здании с четырьмя дворами. Выстроенное в конце XVI века, сначала оно являлось монастырем, в частности колледжем ордена иезуитов. После изгнания братства власти решили сохранить направленность постройки, вследствие чего кельи были преобразованы в студии для занятий изобразительным искусством. Затем их потеснили университетские аудитории, которые постепенно заняли все здание. Сегодня в старой Академии сидят чиновники баварского Земельного ведомства.
Людвиг считал украшение столицы делом государственной важности. Среди построенных им зданий в итальянском и греческом стиле особым изяществом выделялась вилла Валгалла, украшенная бюстами самых прославленных деятелей Германии, кроме Лютера и вообще деятелей Реформации.
К сожалению, депутаты не разделяли увлеченности короля. Недовольство касалось и либерального правления, и строительства, которое требовало слишком больших расходов. В то, что умеренная власть быстро сменилась реакционной, свою лепту внесла церковь. Уже к 1830-м годам под давлением католического духовенства в печать вернулась суровая цензура, журналисты-демократы, прогрессивные ученые были вынуждены отчитываться перед полицией, а самые упорные подвергались высылке. В эти годы Баварию покинул старый друг короля, замечательный художник Корнелиус, за ним уехали естествоиспытатель Окен и филолог Фальмерайер. Свободно просуществовав несколько веков, испытала притеснения и протестантская вера: командиры приказывали солдатам-лютеранам вставать на колени перед Святыми Дарами, а возмущенных этим пасторов сажали в тюрьму. Романтичный характер короля проявлялся во всех сферах деятельности, от частной жизни до внешней политики. Так, сочувствуя греческим повстанцам, он содействовал избранию своего сына Оттона королем Греции, а поддержка разоренной страны едва не опустошила баварскую казну.
Тем не менее, «тиран» Людвиг I считается создателем современного Мюнхена. Именно ему город обязан тем, что стал таким прекрасным, цивилизованным и, что немаловажно, просвещенным, то есть имевшим собственный университет. Заняв престол, король объявил, что хочет сделать Мюнхен городом, который «прославит Германию так, что никто не сможет сказать, что знает Германию, если не видел Мюнхена».
Благодаря Людвигу увидеть столицу целиком могли те, кто не ленился дойти до лужайки Терезиенвизе и, взобравшись по 126 ступеням весьма неудобной лестницы, войти в голову бронзовой Баварии. Колоссальное изваяние по заказу монарха спроектировал Людвиг Шванталер, а отлил скульптор Фердинанд фон Миллер, предположительно в 1850 году. Если принимать во внимание венок в руке героини, то статуя, достигая в высоту 21 м, тогда была самой высокой в мире. Не всякий здоровый мужчина решался на трудный подъем к ее голове, зато упорные вознаграждались спокойным отдыхом на одной из двух установленных внутри скамеек и могли насладиться потрясающим видом, открывавшимся с головокружительной высоты.
Людвиг не пожелал оставить памятник в одиночестве и распорядился окружить его Галереей почета, устроенной Лео фон Кленце в виде дорической колоннады из мрамора. Шванталер позаботился о внутренней отделке главной части, а также трех флигелей, где были установлены бюсты 77 выдающихся сынов Баварии.
Сегодня невдалеке от Терезиенвизе простирается ярмарочная зона, которую, дабы она не портила вид, планируется перенести на территорию старого аэропорта. Во времена правления Людвига в Мюнхене проживало более 100 тысяч человек, успевших осознать пользу технического прогресса. Они вдыхали заводской дым, но путешествовали по железной дороге, сетовали на уличный шум и с удивлением видели, как быстро (благодаря новым технологиям) разрастается город, обретая в равной мере красоту и комфорт.
Людвиг I лично следил за оформлением исторического центра и главной, очень широкой (37 м) улицы, которой предстояло носить его имя. Пространство между старыми и недавно построенными кварталами заняла просторная площадь Максимилиана-Иосифа, посреди которой возвышалась огромная статуя первого баварского короля. Скульптор Штигльмайер поместил 4-метровую бронзовую фигуру на 9-метровый пьедестал, украшенный рельефами с изображением Земледелия, Конституции, Изящных искусств и сцены Соединения вероисповеданий.
Завершением Людвигштрассе стали Ворота Победы в виде широкой (26 м) триумфальной арки, спланированной в подражание арке Константина в Риме. Сооружение строилось около 13 лет и было завершено уже при новом короле. Пластическая композиция сосредотачивалась вокруг 5-метровой бронзовой статуи Баварии на колеснице, запряженной четырьмя львами. Размноженный символ самой Победы – статуи Ники – находился на боковых коринфских колоннах. Как видно из истории, баварцы, по примеру правителей, не отличались воинственностью, отчего в их архитектуре очень редко прославлялась воинская доблесть. Одним из примеров здешнего миролюбия служат Ворота Победы, в оформлении которых запечатлены не батальные сцены, а печальные картины последствий войны. Единственной армейской деталью послужили художественные мотивы рельефов, посвященных баварским солдатам. Скульптурные медальоны аллегорически изображали баварские провинции. После Второй мировой войны монументальные ворота не реставрировались полностью, хотя и получили новую надпись: «Победе посвящено, войной разрушено, к миру взывая».
Находясь под впечатлением от греческих событий, Людвиг постарался придать как можно более античный вид Кёнигсплац – площади, которой надлежало воплотить в себе все достижения баварской культуры. Она являлась монументальной прелюдией Людвигштрассе и так же, как главная улица города, была устроена по канонам классицизма. Первый ее проект в 1811 году создал Карл фон Фишер. Несколькими годами позже, когда работа перешла к Лео фон Кленце, будущий комплекс приобрел большую четкость благодаря введению трех основных элементов: дорического вида Пропилей, ионической Глиптотеки и коринфского здания Античного собрания. Первые повторяли очертания пропилеев афинского Акрополя и, подобно им, служили входом в храм, в данном случае, искусства. Пластическая композиция на фронтоне изображала борьбу греков за независимость. На внутренних стенах были высечены имена героев, среди которых, конечно, упоминался и баварский принц Оттон, нечаянно ставший греческим королем. Однако его царствование продолжалось недолго и по иронии судьбы завершилось вместе с возведением памятника: вскоре после освящения Пропилей сын Людвига вернулся в Мюнхен.
Еще будучи кронпринцем, очарованный античным искусством Людвиг I рассылал агентов по странам Средиземноморья в поисках произведений греческих и римских ваятелей. Построив Глиптотеку, первое здание на Кёнигсплац, Лео фон Кленце создал вполне достойное обрамление для уникальных экспонатов: статуи бога Ра, «Барберинского фавна», получившего название по месту нахождения палаццо Барберини в Риме, скульптурных композиций с фронтонов Эгинского храма, табличек с клинописью из Лариссы, статуй священников, выполненных из черного мрамора в неопределенную эпоху.
Оригинальный фасад Глиптотеки с четырьмя флигелями определял ионический стиль, тогда как в сводчатых залах ощущалось влияние романского искусства. В центре зодчий поместил многоколонный портик с фронтоном, украшенным скульптурной группой из мрамора. Внешние окна имелись только в двух боковых помещениях, и освещение почти всех 13 залов обеспечивали окна, выходившие во внутренний двор. Монотонную поверхность наружных стен оживляли скульптуры в нишах. Каждый зал был посвящен конкретной эпохе и соответственно украшен. Например, вход в Ассирийский зал охраняли два огромных льва с человеческими головами – гипсовые слепки с хранившихся в Лувре подлинников, созданных, предположительно, при дворе Сарданапала III. Стены Зала богов сплошь покрывали фрески, выполненные по картинам Корнелиуса. В Зале современных произведений господствовал классицизм, распространявшийся и на декор, и на экспонаты: работы знаменитых скульпторов XVIII–XIX веков Кановы («Парис»), Шадова («Прекрасная албанка Виктория Кальдони»), Спаллы («Наполеон»), Торвальдсена («Принц Людвиг»), Эбергарда («Русский фельдмаршал Миних»), Даннекера («Пфальцский курфюрст Фридрих Славный»).
Незначительно поврежденная во время Второй мировой войны Глиптотека была вновь открыта в 1972 году, благо экспонаты уцелели, требовался лишь ремонт здания.
Ансамбль Античного собрания, особенно его средняя часть, создан по образцу типичного греческого храма с коринфскими колоннами. По замыслу здесь предполагалось разместить коллекцию, отражавшую самый ранний, античный этап развития искусства малых форм. По сути, это должен быть не музей, а художественно-промышленная выставка, каковой экспозиция Античного собрания являлась изначально. Сегодняшние фонды, наряду с обширной коллекцией, включают в себя керамику, предметы из бронзы, терракоты и множество миниатюрных статуэток. Большинство посетителей приходит, чтобы увидеть такие шедевры, как блюда Эксекезиаса и Диониса или похоронный венок Арменто, с удивительным мастерством выполненный из чистого золота.
Первая пинакотека, ныне именуемая Старой, появилась в Мюнхене в 1836 году, став примером художественным музеям Рима и Брюсселя. Совместное творение Лео фон Кленце и Людвига I своей формой походило на дворец венецианского дожа. Еще прекраснее было содержимое здания, хранившее родовые богатства Виттельсбахов – шедевры немецкой и фламандской живописи, типичные работы художников итальянской, нидерландской, испанской и французской школ. Внимательным посетителям предоставлялась возможность изучить европейское искусство XIV–XVIII веков.
Сразу после торжественной церемонии открытия Старая пинакотека обрела славу самой значительной картинной галереи в Германии. Такой же она считается и сегодня, после тяжелых военных лет, когда 24 памятника знаменитым живописцам на южном фасаде, как и фрески на внутренних стенах стали жертвами бомбардировок; в 1950-е годы музей был восстановлен и вновь заполнен прибывшими из эвакуации фондами. Около 1,5 тысячи картин, как и прежде, расположились по школам в хронологическом порядке в 25 маленьких кабинетах и 9 больших залах, по мюнхенской музейной традиции освещенных единым потоком света, в данном случае льющегося сверху. На первых посетителей Старой пинакотеки наибольшее впечатление производили рисунки древних германцев, по выразительности не уступавшие потрясающим работам Рубенса, которым здесь посвящен отдельный зал.
Авторы старых путеводителей рекомендовали навестить этот музей в первую очередь, с удивлением отмечая, что «здесь под всеми картинами подписаны фамилии художников». В тех же источниках имелся совет: «Для того чтобы получить полное понятие о произведениях одной школы или одного мастера, нужно в одно время с залами осмотреть и смежные кабинеты, где находятся картины меньших размеров».
Первый этаж занимает немецкая живопись эпохи курфюрстов, в частности полотна Грина, Пахера, Яна и Питера Брюгелей, Ханса Бальдунга по прозвищу Грин. Экспонаты ближайших к лестнице залов верхнего этажа приглашают зрителя в мир нидерландской старины, представленной работами ван дер Вейдена, ван Лейдена, Дюрера, Альтдорфера. Чтобы поднять настроение до ощущения невесомости, достаточно провести несколько часов в Итальянском зале, где выставлены работы великих Джотто, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана. Составить мнение о голландской живописи можно по работам Рембрандта, французской – Буше и Шардена, испанской – Эль Греко и Веласкеса.
На южной стороне Старой пинакотеки находится Ложа, как принято именовать длинную галерею с арками. Протянувшаяся почти через все здание, разделенная на 25 частей, она украшена цельной композицией из фресок с изображением истории живописи Средних веков, причем половина росписи посвящена Италии. Художники, оформлявшие Ложу пинакотеки, трудились под руководством Корнелиуса, который, кроме того, занимался оформлением церкви, воздвигнутой Фридрихом фон Гертнером в стиле романского классицизма и посвященной Людвигу I. Планируя королевский храм, зодчий рассчитывал на восприятие его как торжественное завершение улицы. С этой целью у Театинеркирхе были заимствованы крестообразная горизонтальная проекция и форма фасада, оживленного двумя широко расставленными башнями. В круглых нишах довольно скромной поверхности стояли фигуры Иисуса Христа и евангелистов. Мотив закругленных арок с обеих сторон входа продолжался в сводчатых галереях, создавая связь между культовыми и светскими зданиями данного места.
Сделав последний мазок в росписи «Страшный Суд», уподобленной одноименной фреске Микеланджело в Сикстинской капелле, Корнелиус завершил свою деятельность и в Людвигскирхе, и вообще в Баварии. Однако, возможно, ему довелось работать и в Институте слепых. Трудно сказать, почему обычная богадельня имела столь высокий статус, но по распоряжению Людвига обиженные судьбой люди жили в удобном и красивом здании во флорентинском стиле.
Выражаясь языком романтиков, Корнелиус как художник родился в Риме, где долго жил среди назарейцев и, так же как они, пытался вернуть современное искусство к духовным основам. Сюжеты его ранних полотен напоминали о средневековой цеховой культуре, о чистоте и наивности ранней итальянской живописи. Среди немецких коллег Корнелиус прослыл философом, склонным к абстракции, мастером, который поклонялся идеальным линиям и формам. С королем его сблизила тяга к монументальности стиля и содержательности идейных замыслов, что требовалось для новой баварской архитектуры. В музеях Мюнхена хранятся уникальные труды мастера, оставившего после себя не только фрески, но и серию картонов, а также, казалось, невероятную живопись без красок, мощную по рисунку и вселенскую по замыслу. Более четверти века Корнелиусу пришлось провести в Берлине, вдали от любимого Мюнхена и родного Дюссельдорфа. Судьба распорядилась так, что последние годы жизни он потратил на работу, несовместимую ни с его талантом, ни с радостным взглядом на жизнь, а именно на проект росписей для берлинского кладбища, который к тому же не был осуществлен.
Вскоре после открытия пинакотеки оказалось, что ее просторные залы не вмещают накопленные Виттельсбахами культурные богатства. Людвиг решил построить еще одно здание, которое стало отдельным музеем, названным Новой пинакотекой. Отличаясь от старой галереи размером, она была почти вполовину меньше и содержала в себе картины современных на тот момент живописцев, преимущественно мюнхенской школы. Расписанный масляными красками фасад выглядел внушительно, представая взору дважды, в реальности и на эскизах, выставленных в одном из 14 кабинетов. Гости начинали осмотр буквально с порога, ведь в большом вестибюле стояла уменьшенная копия колесницы Баварии с Ворот Победы. В соседних залах были помещены фарфоровые вазы с росписью, скопированной с картин из старых мюнхенских музеев. Здесь тоже имелся Антиквариум, где гости могли увидеть коллекцию малых скульптурных форм.
Из-за сильного повреждения во время Второй мировой войны здание Новой пинакотеки пришлось снести, но к 1981 году на его месте появилось другое, с тем же названием. Галерея, возрожденная по оригинальному проекту Александра фон Бранка, стала самым крупным музейным зданием послевоенной эпохи. Ее смелая постмодерновая архитектура контрастирует с симметрично-дворцовым видом Старой пинакотеки, отнюдь не являясь чужеродным элементом в сложившемся ансамбле. Зодчий сторого следовал традиции освещения залов сверху, через стеклянную крышу. Музейное пространство группируется вокруг двух внутренних залов, образуя в плане диагонально лежащую восьмерку. Сегодняшнее собрание Новой пинакотеки включает в себя около 550 живописных работ и 50 скульптур, созданных в XVII–XIX веках, до прихода модерна. Более 50 тысяч предметов современного собрания (XX век) соответствуют международному уровню и охватывают такие актуальные сферы, как промышленный дизайн, графика, прикладное искусство. Отдыхая в прохладных, залитых мягким светом залах, зрители могут сравнивать различные художественные течения, школы, отмечать особенности почерка великих мастеров: французских импрессионистов Мане, Сезанна, Тулуз-Лотрека, австрийского символиста Климта, сумасшедшего голландца Ван Гога, пламенного испанца Гойи, ранних немецких романтиков во главе с Каспаром Давидом Фридрихом и поздних, представленных вполне реалистичными работами мюнхенца Карла Шпицвега.