Грин Джейн. Хочу ребенка!

   Ей так многое нужно было обдумать, что намного проще было вообще не думать ни о чем. Она просто гуляла, забредая все дальше и дальше.
   Кроме нее на мороз отважились выйти лишь несколько хозяев со своими собаками. Она описала полный круг, потом ненадолго присела за столик в кафе, согревая руки чашкой дымящегося кофе и время от времени обмениваясь парой слов о погоде с проходящими мимо владельцами собак.
   Она как раз собиралась уходить, как в кафе вошла женщина с двумя детьми. Девочка лет трех и мальчик, которому было года полтора. Дети копошились вокруг стола. Девчушка была очаровательна. Темные волосы, большие карие глаза, ресницы невообразимой длины – ну просто куколка с чудесной улыбкой! Джулия не могла отвести от нее глаз.
   – Нет, Кэти, – отругала ее мать, когда малышка наклонилась, чтобы поднять надкусанное пирожное. – Это нельзя есть, это грязь, – она осторожно подняла пирожное и отнесла в мусорное ведро. У девочки был расстроенный вид. – Возьми, лапочка, – смягчилась мать, заглядывая в сумку. – Твой любимый. М-м-м-м, вкуснятина. Диетический рисовый кексик.
   Джулия наблюдала за ними с улыбкой, и раздраженная мамаша улыбнулась в ответ. Девочка откусила большой кусок кекса и тут же уронила его на пол, заметив, что за ней наблюдают.
   Она с важным видом повернулась к тетеньке спиной, но потом смущенно посмотрела через плечо и улыбнулась.
   – Привет, – при взгляде на ребенка сердце у Джулии растаяло. – Милое платьице.
   Кэти оглядела Джулию с ног до головы, очевидно решая, стоит ли с ней разговаривать.
   – Это нарядное платье, – наконец проговорила она. – Видишь кроликов? – она подняла юбку, хвастаясь вышивкой на подоле.
   – Прелесть, – сказала Джулия.
   Больше всего на свете ей хотелось подхватить эту малышку и унести ее домой.
   – У них есть имя?
   Девочка покачала головой.
   – А у тебя есть кролики?
   – Нет. Но когда я была маленькой, как ты, у меня были кролики.
   – И как их звали?
   – Большого белого и пушистого – Попрыгунчик, а маленького коричневого – Пучеглазик.
   Девчушка закусила губу, переваривая эту информацию, а потом подошла к Джулии на шаг ближе. – А у тебя есть дочка?
   Джулия чуть не задохнулась от боли и молча пока чала головой.
   – Почему у тебя ее нет?
   – Я… потому… – Джулия подняла глаза к небу и часто заморгала, пытаясь сдержать слезы. – Я бы очень хотела, чтобы у меня была такая маленькая девочка, как ты, и, может быть, в один прекрасный день…
   – Кэти! – вмешалась в их разговор мать.
   В одной руке у нее была сумка, а другой она держала сына.
   – Оставь бедную тетю в покое.
   – Извините, – произнесла она, делая вид, что не замечает, как Джулия плачет. – Она кого угодно с ума сведет.
   – Нет, нет, все в порядке… – но женщина поспешила к выходу, и Джулия осталась одна горевать по ребенку, которого ей не удалось зачать.
   Разве можно объяснить это Марку? Марку, который держит в себе все эмоции, как бы больно ему ни было. Он не говорит о своих чувствах. Он считает, что лучший способ пережить боль – жить с ней.
   Иногда Джулия ему завидует. Но чаще это приводит ее в ярость. Если Марк не делится своими эмоциями, она тоже не станет этого делать. Но ощущение потери и горя – слишком тяжелая ноша, которую она едва выдерживает, и единственное, на что она способна, – не заорать в приступе злости, используя любой предлог, чтобы дать выход раздражению.
   И вот сегодня, в тот день, когда Джулия ушла с работы – точнее, ее вынудили уйти, – Марк все еще стоит у лестницы, не имея понятия, что сказать и что делать. Его преследует ощущение, будто он ходит по рунному полю. Один неверный шаг, и весь мир обрушился. Он чувствует ее боль, и больше всего на свете ему хочется ее утешить. Только он не знает, как это сделать. Не знает, с чего начать.
   И боится, что, возможно, уже слишком поздно.
   – Джулия, – он протягивает руку и умоляюще смотрит на нее. – Давай не будем опять начинать все заново. Только не сегодня. Я хочу услышать, что произошло, а не ругаться из-за ерунды…
   – Это не ерунда, – огрызается Джулия, но он знает, что выигрывает этот бой, и в глубине души ей вовсе не хочется огрызаться.
   – Знаю, знаю, – утешает ее он. – Прости, я не то хотел сказать. Почему бы тебе не досушить волосы, а я пока налью бокал вина? Что ты думаешь? Хочешь, доедим карри? Я могу позвонить в ресторан и заказать. Согласна? Джулия?
   Джулия ковыряет ковер на лестнице большим пальцем ноги, потом пожимает плечами.
   – О'кей, – бормочет она тоном агрессивного шестнадцатилетнего подростка. – Но я не хочу цыпленка. Я буду рыбу.
   – Хорошо.
   Глядя, как она поднимается наверх, Марк мысленно улыбается.
   Это временное затишье, но, его талант дипломата возымел действие. На кухне он открывает бутылку вина, наливает себе бокал и тут же выпивает его, немедленно наполняя бокал снова на случай, если Джулия вдруг войдет. Он берет бутылку и еще один бокал и идет в гостиную, чтобы разжечь камин. В Хэмпстеде нет дровяных каминов, только имитация на газу, но все знают, что в доме Марка камин настоящий. Он нередко сталкивается с соседями, когда совершает грабительский набег на местный парк в поисках дров.
   Второй бокал выпит за считанные секунды. Вообще-то, он не любитель выпить, но бог свидетель, сейчас ему это необходимо. Ему нужно смягчить боль.
   Поставив бокал на стол и подняв трубку, чтобы позвонить в ресторан, Марк думает: если бы я верил в бога, я бы сейчас начал молиться.

6

   – О, более того, по-моему, я в него влюбилась.
   – О чем ты говоришь?
   Белла изумленно таращится на Сэм, в основном потому, что выглядит та ошеломляюще.
   Ну и что, что она на шестом месяце беременности. Ну и что, что размером с небольшого кита. Но она неотразима. Обычно, когда дело доходит до макияжа, Сэм из них троих самая ленивая. Никогда не использует ничего, кроме прозрачной крем-пудры, туши для ресниц и бледно-розового блеска для губ.
   Но сегодня Сэм накрашена почти так же ярко, как и Белла. Кожа у нее гладкая и слегка загорелая, губы пухлые и блестящие, волосы уложены так, что слегка покачиваются волной при каждом движении. Никаких широких брюк и мешковатых платьев, которым она отдавала предпочтение с начала беременности. («Да, выглядит отвратительно, зато как удобно. А вот когда я начну заглядываться с интересом на рейтузы с подтяжками, остановите меня!»). Сейчас на Сэм черные расклешенные брюки, черные туфли на высоком каблуке и обтягивающий оранжевый свитер. Она выглядит потрясающе.
   – Ты выглядишь потрясающе, – Джулия широко раскрывает рот.
   Сэм погружается в кресло и кладет руку на сердце.
   – Девочки, я серьезно. Мне кажется, я влюблена в мистера Бреннана.
   – Того консультанта по диабету?
   Гинеколог Сэм начал беспокоиться, что она так растолстела. Сэм сдала тест на переносимость глюкозы. Оказалось, что все в порядке, но, чтобы перестраховаться, она теперь каждый раз ходит к специалисту. Мистеру Бреннану.
   Если верить Сэм, мистер Бреннан не совсем в ее вкусе. Не очень высокий, у него даже есть лысина.
   («Но по крайней мере, – оправдывается Сэм, – он не зачесывает на лысину оставшиеся три волоска!»).
   Сэм называет его лапочкой и утверждает, что от его сексуального голоса моментально теряешь голову.
   Теперь перед каждым визитом к гинекологу она делает эпиляцию и надевает шикарное белье. Но, судя по всему, ей этого мало.
   – Серьезно, серьезно, я на него запала, – признается она и заливается краской, как девчонка.
   – Дорогая, это естественно, – беззаботно произносит Белла, подзывая официанта, чтобы заказать еще бутылочку минеральной воды и большой стакан молока для Сэм. – Все мои нью-йоркские подруги по уши влюблены в своих гинекологов и терапевтов. Не переживай, у тебя это пройдет.
   Сэм упрямо наклоняется вперед.
   – Мне кажется, у меня все по-другому.
   Джулия смеется.
   – Хочешь сказать, что Крис был ужасной ошибкой.
   – Мистер Бреннан и есть твой принц?
   Сэм смущается.
   – Брось! – Джулия покатывается со смеху. – Ты, серьезно?
   Сэм ерзает на стуле, потом неохотно признается, что прошлой ночью, перед утренним приемом, ей приснился эротический сон с мистером Бреннаном в главной роли, что теперь все очень серьезно и она не сможет посмотреть ему в глаза, когда явится на прием.
   – Давай подробности, подробности, – Белла прикована к месту от изумления. – Что за эротический сон? Что там было?
   – Не помню, как все получилось, но я оказалась за границей, и, по-моему, сначала это был Крис, мы легли в постель, и вдруг Крис превратился в мистера Бреннана… Дело даже не в сексе, он был так нежен и все время убаюкивал меня и… Пожалуй, все.
   – Все?
   Белла разочарована.
   – Никакого секса не было? – встревает Джулия, хотя откровенно говоря, в этот самый момент ее тоже вполне устроил бы нежный любовник.
   – Все было очень сексуально, интимно, но секса как такового не было, понятно? Но когда я сегодня вошла в кабинет, на меня нахлынуло, и я с трудом заставила себя посмотреть на него.
   – Он догадался?
   – Не думаю.
   – А тебе надо при нем снимать трусики?
   – Белла! – кричит Сэм.
   – Белла! – кричит Джулия.
   – Надо?
   Сэм откидывается назад и обмахивается, притворяясь, что ей стало жарко.
   – Слава богу, не сегодня. Клянусь, я бы умерла со стыда. Испытать оргазм во время рутинного внутреннего осмотра у гинеколога. Господи боже. Вы можете себе представить? – Они смеются, но лицо Сэм вдруг становится серьезным: – И еще он сказал, что я замечательно выгляжу.
   – Не может быть! – теперь очередь Джулии делать вид, будто она в шоке. – Он с тобой заигрывал?
   – Нет. Нет, совершенно точно, нет. А жаль, – она качает головой, потом замолкает и задумывается.
   Потом на ее лице появляется улыбка, она кокетливо принимается накручивать на палец локон волос и смотрит в пространство.
   – Вообще-то… может, и заигрывал. Как вы думаете? Может, он специально это сказал? О господи. Чувствую себя тринадцатилетней девчонкой. Он заметил, что во мне что-то изменилось, и я пробор мотала что-то невнятное, будто я сделала прическу для вчерашней вечеринки, но вечеринка оказалась скучная… В общем, заболталась и никак не могла остановиться. Я уверена, что он обо всем догадался. Сказал, какая милая прическа. Весь последний час я анализирую то, каким тоном он это сказал, как посмотрел на меня, и значит ли это, что он ко мне неравнодушен.
   – У тебя крыша поехала, – сочувственно произносит Белла.
   – Знаю, знаю, – вздыхает Сэм. – Давайте сменим тему. Только можно еще кое-что спросить? – она смотрит им обеим в глаза. – Серьезно. Как вы думаете, я ему нравлюсь?
   Когда Белла жила в Лондоне, три подруги регулярно приглашали друг друга на домашние ужины. Обычно они собирались у Джулии – ее кухня как нельзя лучше подходила для девичников. К тому же Джулия в то время единственная умела готовить: Сэм еще не открыла в себе кулинарный талант, а Белла питалась исключительно в роскошных ресторанах.
   По пути Сэм звонила Джулии по мобильному и спрашивала, что привезти. Каждый раз ей неизменно приходилось заезжать в супермаркет за булочками для горячих бутербродов, ведерком мороженого и парой пачек сигарет.
   Тем временем в холодильнике у Джулии охлаждались непременные бутылки вина, и три подружки принимались нарезать салаты, смешивать маринады, разливать соусы по мискам и хрустеть чипсами, непрерывно болтая.
   Ужинали за кухонным столом, и в зависимости от настроения они или сидели на кухне всю ночь напролет, разговаривая о жизни, вспоминая прошлое, обсуждая мужчин и строя планы, или перемещались в гостиную – иногда, чтобы посмотреть телевизор, иногда, чтобы почитать журналы, которые были стопками навалены у камина. Так они и дружили: все получалось легко и естественно. Как члены одной семьи, только без семейных неурядиц.
   Теперь их жизнь изменилась, и Джулии больше остальных не хватает тех дней.
   Сэм блаженно счастлива с Крисом и ожидает первенца. Белла живет в другом мире, в Нью-Йорке. Ее новые подруги не ходят друг к другу в гости, ведь их квартиры размером не больше обувной коробки. И на собственную кухню они заходят не чаще раза в год, ведь встречаются все время в ресторанах и барах, где сидят и перемывают косточки знакомым за салатом без сыра, без соуса и поджаренными рогаликами без масла. О, и обязательно дополнительная порция крем-сыра. Обезжиренного. Тоненький слой. Большое спасибо.
   Но Джулия… Джулия пыталась подстроить свою жизнь под Марка, и, когда у нее ничего не вышло, пустила все на самотек. Забыла, как жила раньше. С теми друзьями, которые Марку не нравились, она почти перестала видеться, а новых завести не удалось, потому что, заявила она себе, он отнимал у нее слишком много времени.
   Она внушала себе, что готова к серьезным отношениям. С Марком. Готова завести ребенка. Девять месяцев она тратила на это всю свою энергию. А теперь, когда три подруги встретились снова, пусть и в ресторане, Джулия понимает, как ей всего этого не хватало. Ее банда. Ее сестренки. Ее сердечные друзья.
   «Я скучаю по тем временам, когда была свободна».
   Эти слова проникают в ее сознание, заставляя ее подпрыгнуть от шока. Она пытается проглотить их, запив водой, и немного расслабляется. В конце концов, это всего лишь слова, они ничего не значат. Разумеется, из-за этих слов она не собирается переворачивать свою жизнь с ног на голову.
   Но задуматься стоит, ведь эта мысль возникла так отчетливо, так реально! И не хватает ей вовсе не мужчин, приключений и волнения. Ей не хватает свободы.
   Она в ловушке! Ловушка – это мои отношения с мужчиной, который мне очень нравится, думает Джулия, но мне в сто раз лучше жилось без него.
   О боже. Неужели это действительно так?
   Она встряхивает головой, отгоняя эту мысль, и моментально вызывает образ агукающего упитанного младенца. Так-то лучше, говорит она себе, но ее пульс все еще бешено бьется.
   Она окружает образ деталями, и сердцебиение замедляется. Толстый маленький ребенок, который лежит на овечьей шкуре, радостно воркует, хватает себя за пальчики ног и улыбается Джулии. Я хочу ребенка, внушает она самой себе, и поспешно добавляет: и Марка. И свою семью. Я запрещаю себе думать о свободной жизни. Отныне я буду концентрироваться только на ребенке.
   – Земля вызывает Джулию. Земля вызывает Джулию. Джулия, прием.
   Джулия поднимает глаза.
   – Боже, извините, я просто задумалась о старых добрых временах. Как мне всего этого не хватает.
   – Не хватает чего?
   Сэм обиделась.
   В конце концов, они с Джулией продолжают видеться, время от времени обедают вместе, если у Сэм назначена встреча недалеко от офиса Джулии и Джулия при этом не завалена работой.
   – Наших встреч. Втроем. Это так здорово. Я чувствую себя…
   – Как? – мягко торопит Сэм Джулию.
   Та пожимает плечами.
   – Вы подумаете, что я сумасшедшая, – она смотрит сначала на одну подругу, потом на другую, – но с вами я чувствую себя цельным человеком.
   – То есть обычно ты не чувствуешь себя цельным человеком?
   Белла украдкой смотрит на Сэм, и они обмениваются встревоженными взглядами, но Джулия ничего не замечает.
   Джулия поводит плечами.
   – Тебе не кажется, – осторожно произносит Сэм, – что, возможно, ты пытаешься завести ребенка, чтобы заполнить эту пустоту? Что иначе тебе никогда не стать цельным человеком?
   – О чем ты говоришь?
   Сэм откидывается на стуле и вспоминает прежнюю Джулию. Жизнерадостную Джулию, и такую, какой она была в более спокойные времена. Но она помнит и другое – как Джулия звонила ей и плакала, потому что ей было одиноко, как она исчезала на несколько дней, запираясь дома и упиваясь жалостью к себе и депрессией.
   Немногие видели Джулию такой. На работе она могла быть жесткой и неспособной на компромисс, но в то же время была очень уязвимым и мягким человеком. И Сэм отчетливо помнит, что Джулия всегда говорила, как хочет найти свою вторую половинку.
   Сэм всегда верила, что каждый человек может влюбиться не один раз, но Джулия никогда не соглашалась. Джулии казалось, что где-то в мире есть мужчина, который сможет стать ее вторым «я». Даже тогда Сэм хотелось сказать ей, что она ошибается. Нельзя всю жизнь ждать единственного возлюбленного, на этом пути – одни разочарования. Но для такого раз говора не возникало подходящего случая.
   – Помнишь, ты говорила, что хочешь найти свою вторую половинку?
   Джулия кивает.
   – Я никогда в это не верила, ты же знаешь. Если ты будешь ждать, что другие помогут тебе стать цельным человеком, ты никогда не обретешь счастья.
   – Но я была счастлива, – протестует Джулия. – Я была счастлива с Марком. Мы и сейчас счастливы.
   – Но это не истинное счастье, – вмешивается Белла. – Я согласна с Сэм. Марк очень милый парень, но он не сумел заполнить пустоту в твоей душе, и, думаю, ребенок тоже не сумеет, – она продолжает говорить, не обращая внимания на то, что в глазах Джулии застыла боль.
   Белла накрывает ладонь Джулии своей ладонью.
   – Мы любим тебя, Джулия, но бог свидетель, если существует хоть один шанс, что, решив завести ребенка, ты совершаешь чудовищную ошибку, тебе нельзя этого делать.
   После долгого молчания Джулия начинает смеяться.
   – Какой к черту ребенок? – восклицает она. – В данный момент мне кажется, что этот ребенок вообще никогда не появится, поэтому и переживать-то не чего!
   Сэм уходит первой. Раньше она была более энергичной, но в последнее время приобрела привычку дремать после обеда, и, вытерпев пятнадцать минут зевков, подруги намекают, что она должна идти.
   Джулия и Белла остаются. У Беллы отпуск, и у Джулии, можно сказать, тоже. Она скучает по тому времени, когда постоянно была занята, кому-то нужна, но об офисе даже и не вспоминает. Почти.
   Время от времени ей звонит Джонни поделиться офисными сплетнями. Это мило, но больше ее не касается. Судя по всему, Мэйв пользуется большой популярностью, и ходят слухи, что Майк Джонс за ней приударяет, хотя Мэйв – нелегкая добыча во всех смыслах этого слова.
   Официант приносит еще капучино, и Белла тянется к сумке.
   – Послушай, – произносит она, доставая какую-то распечатку. – Наверное, не следует давать тебе это, но какого черта. Одна знакомая девушка с Манхэттена пыталась забеременеть целый год, и безрезультатно. В конце концов, она залезла в Интернет, стала смотреть всякую информацию по бесплодию, и на одном языческом сайте нашла ритуал…
   Сердце Джулии бешено бьется, и она выговаривает изумленным и немного испуганным шепотом:
   – Заклятие от бесплодия?
   – Что-то вроде того. Наверное. Но по-моему, правильно называть это ритуалом. Короче, через месяц после этого она забеременела, и я спросила, может ли она поделиться этим заклятием… то есть ритуалом, и привезла его с собой. Хоть и не была уверена, показывать тебе его или нет. Черт, я даже не знаю, сработает ли оно, потому что мне кажется, это могло быть про сто счастливое совпадение…
   – Белла, я тебя обожаю! – кричит Джулия, хватает листок и обнимает подругу. – Думаю, ты только что изменила всю мою жизнь!
   Они прочитали ритуал вместе. Все «ингредиенты» легко было найти. Естественно, Джулии хочется проделать все немедленно. Белла планировала пройтись по магазинам на Вест-Энде, но ей так любопытно увидеть колдовство в действии, что она соглашается присутствовать в качестве моральной поддержки.
   – Но ты уверена, что это не помешает заклятию? То есть ритуалу! То, что я тоже буду рядом?
   – Нет, если твои, намерения совпадают с моими, – произнесла Джулия, и улыбнулась до самых ушей – возможно, это была первая искренняя улыбка за многие месяцы.
   – Мне ребенок не нужен, спасибо большое, – в ужасе произносит Белла, а Джулия смеется.
   – Дурочка. Ты должна увидеть меня с ребенком, и все будет о'кей. Думаешь, заклятие сработает, ведь сегодня не полнолуние?
   – А почему обязательно должно быть полнолуние?
   – Смотри, тут говорится: «Предпочтительно проводить ритуал в полнолуние».
   – Если бы я ответила «нет», ты бы стала ждать до следующей полной луны?
   – Нет.
   – Ну тогда зачем вообще спрашивать? – Белла подталкивает Джулию в бок.
   Та поднимает брови, но все еще улыбается.
   Они едут домой через Ковент Гарден. Не самый прямой маршрут, но это единственное место, где можно достать все составляющие зелья. Они находят именно то, что нужно. Впервые в жизни Джулия благодарит бога за то, что есть эзотерические магазинчики, которые раньше казались ей совершенно бесполезными. Обычно она редко захаживает в такие места и ее тошнит от запаха ароматических палочек, но она крепко сжимает в руке список покупок. В супермаркете та кие чудеса не продаются.
   Составляющие:
   Две белые свечи (одна для Бога, вторая для Богини. Или свечи для тех божественных сил, которым вы поклоняетесь).
   Одна пурпурная свеча (для медитации).
   Одна зеленая свеча (для плодородия).
   Один маленький мешочек на веревке (сделанный своими руками или купленный в магазине).
   Травы (мак, полынь, корень эхинацеи для усиления заклятия. Используйте любые травы, символизирующие плодородие).
   Ступка и пестик.
   Один кристалл розового кварца.
   Один кристалл аметиста.
   Предпочтительно проводить ритуал в полнолуние.
   «Для начала обозначьте ритуальное пространство с помощью свечей, приготовьте травы, пестик и ступку и другие предметы, перечисленные выше, затем замкните круг».
   Джулия смотрит на Беллу – они уже вернулись домой и устроились на диванах в гостиной Джулии.
   – Как ты думаешь, что это значит – «замкните круг»?
   – Наверное, нужно положить свечи, травы и все остальное в кружок.
   – Может быть. А может, надо встать в середине комнаты и обрисовать себя воображаемым кольцом?
   – Не знаю. Но можно сделать и то, и другое, чтобы подстраховаться.
   Они отодвигают кофейный столик и торжественно раскладывают составляющие в круг в середине комнаты. Становятся в круг спина к спине, переодевшись в белое – Джулии кажется, что белый цвет – символ чистоты – сможет настроить их на нужный лад и, кто знает, может, даже благотворно повлияет на заклятие. То есть на ритуал.
   Только вот у Джулии оказались лишь одни белые брюки и поэтому Белле пришлось обернуться простыней на манер тоги, перекинув ее через плечо.
   – Дерьмо, – Джулия выходит из круга. – Мне тоже нужно завернуться в простыню.
   – Что?
   – Ты выглядишь более… по-язычески, но это же не для тебя заклятие. Подожди здесь. Сейчас переоденусь.
   – По желанию: вырежьте луны плодородия на зеленой свече, – читает Белла, слегка прищуриваясь, так как листочек с заклятиями лежит за границей круга, и ей приходиться тянуться, чтобы разглядеть, что там написано.
   К тому же Джулия решила погасить электрический свет, а при свечах разобрать написанное нелегко.
   – Что это еще за луны плодородия, будь они неладны? – Белла снова прищуривается. – Ой, извини. Руны.
   – О, – смеется Джулия. – Ну давай. Вырезай.
   – Что? – Белла меняется в лице. – С чего ты взяла, что я знаю руну плодородия?
   Джулия стонет.
   – Может, позвонишь своей подруге и спросишь?
   – У меня нет ее номера с собой. Слушай, не переживай, тут же написано: по желанию, наверное, сработает и без рун.
   Джулия не уверена. Внезапно у нее загораются глаза.
   – Придумала! Давай вырежем на свече эрегированный пенис!
   Белла прыскает со смеху, но потом понимает, что Джулия говорит серьезно.
   – Я не шучу, – не унимается Джулия. – Помнишь ту огромную известковую статую с мощным стояком?
   Белла пристально смотрит на нее:
   – Ты. О. Чем. Это.
   – Ну ты понимаешь. Гигант Серн Аббас. Из Дорсета. Здоровая статуя мужика, символ плодородия. Разве можно придумать лучший символ плодородия, чем эрегированный пенис?
   – А как же сперматозоид? – предлагает Белла, подняв бровь.
   – Белла, знаешь, какой из меня художник? Если я попытаюсь изобразить сперматозоид на зеленой свече, Высшие Силы подумают, что это головастик, и в результате нашлют на мой садик полчища лягушек!
   – А почему ты думаешь, что эрегированный пенис у тебя получится лучше?
   – Потому что когда-то мне было пятнадцать, и я до сих пор помню, как это делается!
   Джулия вырезала пенис, поставила свечу на место, и они снова встали в центр круга спиной к спине.
   – Я так не могу, – Белла выпрыгивает из круга и скрещивает руки. – Что, если заклятие подействует? Я не хочу забеременеть. Давай я буду стоять за пределами круга и говорить тебе, что делать.
   Джулии приходится смириться – действительно, кто знает, что может произойти. Белла выходит из круга и начинает ритуал.
   – Зажгите свечу Бога. Произнесите: «Я взываю к Богу, Повелителю, Отцу, Дарующему Жизнь. Я прошу тебя охранять этот круг и меня, стоящих в этом круге, и защищать меня от порчи».
   – Ты хочешь сказать «стоящую»? – шепчет Джулия.
   – Что?
   – «Меня, стоящую»?.. А не «меня, стоящих»?
   – Так тут написано. Я в этой тарабарщине ничего не смыслю. Ш-ш-ш. Делай, как говорят.
   – Теперь зажгите свечу Богини. Произнесите: «Я взываю к Богине, Повелительнице, Матери, Дарующей жизнь. Я прошу тебя охранять этот круг и меня, стоящих в этом круге, и защищать меня от порчи».