Страница:
Паттон Френч являл собой пример законченного эгоиста.
«Гольфстрим» оказался той последней соломинкой, что переломила спину верблюда. Выйдя из библиотеки, Рэй уселся за руль, достал из кармана телефон и набрал номер фирмы. Работавшие на старшего партнера ассистентки прилежно передавали абонента друг другу, пока трубку не сняла личная секретарша босса.
— Я хотел бы встретиться с мистером Френчем,— проговорил уже порядком утомленный Рэй.
— К сожалению, сейчас его нет в городе.— Звучавшая в голосе вежливость удивляла.
Разумеется, его нет в городе.
— Слушайте внимательно,— Рэю было не до церемоний,— второй раз звонить не стану. Меня зовут Рэй Этли, я сын судьи Ройбена Этли. В настоящий момент нахожусь здесь, в Билокси, и намерен побеседовать с вашим шефом.
Продиктовав в трубку номер своего сотового телефона, Рэй тронул «ауди» с места. Минут через пять машина подкатила к зданию «Акрополя», помпезного, в стиле Лас-Вегаса, казино. Стоянка была забита, у входа прохаживались дюжие охранники.
Он уже сидел за стойкой бара, потягивая содовую, когда в нагрудном кармане рубашки ощутил мягкую вибрацию.
— Мистер Рэй Этли?— произнес голос в трубке.
— Да.
— Паттон Френч. Рад вашему звонку и сожалею, что не смог ответить на него сразу же.
— Юристы — народ занятой.
— Это правда. Вы на пляже?
— В настоящий момент я сижу в баре «Акрополя».
— А меня срочные дела призвали во Флориду, на конференцию.
Досадно, подумал Рэй.
— Не могу не выразить искренние соболезнования в связи с кончиной вашего отца.— В трубке послышался треск атмосферного электричества, как бывает, когда говоришь по телефону из самолета.
— Спасибо.
— Я присутствовал на похоронах, видел вас, но не имел возможности подойти. Судья был замечательным человеком.
— Спасибо,— повторил Рэй.
— Как дела у Форреста?
— Откуда вам известно о Форресте?
— Мне известно почти обо всем, Рэй. Еще школьником я привык добросовестно готовить домашние задания. Информация в фирму поступает тоннами, потому-то нас и считают победителями. Надеюсь, Форрест в норме?
— Пока — да.
Рэя разозлила небрежность, с которой собеседник затронул личную и весьма деликатную тему, но из материалов сайта он неплохо представлял себе этого адвоката, напрочь лишенного всякого понятия о такте.
— Отлично. Завтра рассчитываю быть дома. Сейчас я на борту яхты, а в море ритм жизни, сами понимаете, замедляется. Чему вы отдадите предпочтение — обеду или ужину на двоих?
Значит, не самолет, а яхта. Неплохо, неплохо, мистер Френч. Рэя устроил бы короткий разговор за чашкой кофе, но здесь он был всего лишь гостем.
— Как вам будет угодно.
— Имейте в виду оба варианта. Ветер в заливе переменчив, и я не уверен, во сколько точно пристану к берегу. Может, с вами свяжется завтра моя секретарша?
— Согласен.
— Речь пойдет о деле Гибсона?
— Если попутно не возникнет иных вопросов.
— Не должно. Все началось с Гибсона.
Вернувшись в мотель, Рэй некоторое время следил на экране телевизора за ходом бейсбольного матча, а потом, в ожидании захода солнца, листал книгу. Хотелось спать, но заснуть при свете он не мог. Со второй попытки дозвонился до Форреста и начал выяснять у брата подробности его затворнической жизни. Неожиданно в трубке прозвучал предупредительный сигнал.
— Я перезвоню,— сказал Рэй и нажал кнопку отбоя.
«Новое вторжение»,— бесполым механическим голосом известила консоль установленной в квартире охранной системы. Пытаясь держать себя в руках, Рэй распахнул дверь: «ауди» стояла менее чем в двадцати футах от стены.
Получил сигнал тревоги и Кроуфорд. Четверть часа спустя детектив уже звонил с места события.
— Отмычкой вскрыта дверь в подъезд, чем-то тяжелым, скорее всего кувалдой, взломана дверь в квартиру. Везде горит свет, стол в гостиной перевернут, на бытовую технику воры не покусились.
— Там нет ничего ценного,— сказал Рэй.
— Зачем в таком случае было лезть туда еще раз?
— Не знаю.
Кроуфорд поднялся на второй этаж к домовладельцу и попросил его вызвать бригаду ремонтников. Дождавшись ухода полиции, вновь позвонил Рэю.
— Это не может быть простым совпадением.
— Почему нет?
— Они не пытались ничего украсть, хотя бы для виду. Вас запугивают. Объясните, в чем дело?
— Не знаю.
— Лжете.
— Клянусь.
— И все-таки вы не до конца искренни со мной.
Так будет точнее, подумал Рэй и произнес:
— Чепуха, Кори, расслабьтесь. В городе орудует банда подростков. Какие-то сопляки перебрали пива и отправились на поиски легкой поживы.
— Обстановка в городе мне известна. Здесь побывали не подростки.
— Помня о сигнализации, профессионал бы туда не вернулся. Действовали два совершенно разных человека.
— Сомневаюсь.
Признавая друг за другом право на сомнения, оба прекрасно понимали, кто из них ближе к истине.
Два часа Рэй ворочался в постели, не смыкая глаз. В одиннадцать он решил подышать свежим воздухом, сел в машину и безотчетно порулил в сторону «Акрополя». Рулетка и дрянное красное вино помогли скоротать время до трех ночи.
В начале четвертого Рэй снял на третьем этаже отеля номер, из окон которого была видна стоянка, и не спускал с «ауди» глаз до тех пор, пока не погрузился в сон.
ГЛАВА 30
ГЛАВА 31
«Гольфстрим» оказался той последней соломинкой, что переломила спину верблюда. Выйдя из библиотеки, Рэй уселся за руль, достал из кармана телефон и набрал номер фирмы. Работавшие на старшего партнера ассистентки прилежно передавали абонента друг другу, пока трубку не сняла личная секретарша босса.
— Я хотел бы встретиться с мистером Френчем,— проговорил уже порядком утомленный Рэй.
— К сожалению, сейчас его нет в городе.— Звучавшая в голосе вежливость удивляла.
Разумеется, его нет в городе.
— Слушайте внимательно,— Рэю было не до церемоний,— второй раз звонить не стану. Меня зовут Рэй Этли, я сын судьи Ройбена Этли. В настоящий момент нахожусь здесь, в Билокси, и намерен побеседовать с вашим шефом.
Продиктовав в трубку номер своего сотового телефона, Рэй тронул «ауди» с места. Минут через пять машина подкатила к зданию «Акрополя», помпезного, в стиле Лас-Вегаса, казино. Стоянка была забита, у входа прохаживались дюжие охранники.
Он уже сидел за стойкой бара, потягивая содовую, когда в нагрудном кармане рубашки ощутил мягкую вибрацию.
— Мистер Рэй Этли?— произнес голос в трубке.
— Да.
— Паттон Френч. Рад вашему звонку и сожалею, что не смог ответить на него сразу же.
— Юристы — народ занятой.
— Это правда. Вы на пляже?
— В настоящий момент я сижу в баре «Акрополя».
— А меня срочные дела призвали во Флориду, на конференцию.
Досадно, подумал Рэй.
— Не могу не выразить искренние соболезнования в связи с кончиной вашего отца.— В трубке послышался треск атмосферного электричества, как бывает, когда говоришь по телефону из самолета.
— Спасибо.
— Я присутствовал на похоронах, видел вас, но не имел возможности подойти. Судья был замечательным человеком.
— Спасибо,— повторил Рэй.
— Как дела у Форреста?
— Откуда вам известно о Форресте?
— Мне известно почти обо всем, Рэй. Еще школьником я привык добросовестно готовить домашние задания. Информация в фирму поступает тоннами, потому-то нас и считают победителями. Надеюсь, Форрест в норме?
— Пока — да.
Рэя разозлила небрежность, с которой собеседник затронул личную и весьма деликатную тему, но из материалов сайта он неплохо представлял себе этого адвоката, напрочь лишенного всякого понятия о такте.
— Отлично. Завтра рассчитываю быть дома. Сейчас я на борту яхты, а в море ритм жизни, сами понимаете, замедляется. Чему вы отдадите предпочтение — обеду или ужину на двоих?
Значит, не самолет, а яхта. Неплохо, неплохо, мистер Френч. Рэя устроил бы короткий разговор за чашкой кофе, но здесь он был всего лишь гостем.
— Как вам будет угодно.
— Имейте в виду оба варианта. Ветер в заливе переменчив, и я не уверен, во сколько точно пристану к берегу. Может, с вами свяжется завтра моя секретарша?
— Согласен.
— Речь пойдет о деле Гибсона?
— Если попутно не возникнет иных вопросов.
— Не должно. Все началось с Гибсона.
Вернувшись в мотель, Рэй некоторое время следил на экране телевизора за ходом бейсбольного матча, а потом, в ожидании захода солнца, листал книгу. Хотелось спать, но заснуть при свете он не мог. Со второй попытки дозвонился до Форреста и начал выяснять у брата подробности его затворнической жизни. Неожиданно в трубке прозвучал предупредительный сигнал.
— Я перезвоню,— сказал Рэй и нажал кнопку отбоя.
«Новое вторжение»,— бесполым механическим голосом известила консоль установленной в квартире охранной системы. Пытаясь держать себя в руках, Рэй распахнул дверь: «ауди» стояла менее чем в двадцати футах от стены.
Получил сигнал тревоги и Кроуфорд. Четверть часа спустя детектив уже звонил с места события.
— Отмычкой вскрыта дверь в подъезд, чем-то тяжелым, скорее всего кувалдой, взломана дверь в квартиру. Везде горит свет, стол в гостиной перевернут, на бытовую технику воры не покусились.
— Там нет ничего ценного,— сказал Рэй.
— Зачем в таком случае было лезть туда еще раз?
— Не знаю.
Кроуфорд поднялся на второй этаж к домовладельцу и попросил его вызвать бригаду ремонтников. Дождавшись ухода полиции, вновь позвонил Рэю.
— Это не может быть простым совпадением.
— Почему нет?
— Они не пытались ничего украсть, хотя бы для виду. Вас запугивают. Объясните, в чем дело?
— Не знаю.
— Лжете.
— Клянусь.
— И все-таки вы не до конца искренни со мной.
Так будет точнее, подумал Рэй и произнес:
— Чепуха, Кори, расслабьтесь. В городе орудует банда подростков. Какие-то сопляки перебрали пива и отправились на поиски легкой поживы.
— Обстановка в городе мне известна. Здесь побывали не подростки.
— Помня о сигнализации, профессионал бы туда не вернулся. Действовали два совершенно разных человека.
— Сомневаюсь.
Признавая друг за другом право на сомнения, оба прекрасно понимали, кто из них ближе к истине.
Два часа Рэй ворочался в постели, не смыкая глаз. В одиннадцать он решил подышать свежим воздухом, сел в машину и безотчетно порулил в сторону «Акрополя». Рулетка и дрянное красное вино помогли скоротать время до трех ночи.
В начале четвертого Рэй снял на третьем этаже отеля номер, из окон которого была видна стоянка, и не спускал с «ауди» глаз до тех пор, пока не погрузился в сон.
ГЛАВА 30
Без четверти двенадцать его громким стуком в дверь разбудила горничная. Расчетным часом здесь, как и повсюду, был полдень. Прокричав в ответ что-то нечленораздельное, Рэй встал под душ.
«Ауди» выглядела как игрушка: на крышке багажника ни скола краски, ни хотя бы царапины. Рэй открыл багажник, заглянул внутрь. Три набитых банкнотами пластиковых мешка лежали целехонькие. Все шло своим чередом — пока, усевшись за руль, он не увидел под щеткой стеклоочистителя белый квадратик.
Квадратик не предвещал ничего хорошего. Это не могла быть квитанция за услуги парковки: посетители «Акрополя» оставляли свои автомобили у казино бесплатно. Это не мог быть призовой купон на лепешку пиццы: минувшей ночью фортуна отвернулась от Рэя.
Квадратик оказался обычным почтовым конвертом, но без марки, без всяких надписей.
Рэй медленно выбрался из машины, посмотрел по сторонам. Ни души. Приподняв стеклоочиститель, вытащил из-под него конверт и тут же вновь прыгнул за руль.
На колени выпал сложенный втрое лист бумаги с цветным фотоснимком бокса 37Ф, находившегося в хранилище миссис Чейни, Шарлотсвилл, Виргиния, то есть в девятистах тридцати километрах к северо-востоку от Билокси. Та же камера, тот же принтер и тот же фотограф, который наверняка знал, что в 37Ф уже нет никаких денег.
Стряхнув оцепенение, Рэй включил двигатель и выехал на автостраду, чтобы мили через полторы резко свернуть на узенькую улочку, запертую бетонным кубом химчистки. Из десятка двигавшихся в том же направлении машин ни одна не устремилась следом. Около часа Рэй пристальным взором изучал обе стороны улочки и не находил вокруг никаких признаков опасности. На правом сиденье лежал заряженный отцовский револьвер. Откинутая спинка заднего позволяла видеть содержимое багажника.
Все, что он считал для себя жизненно необходимым, было под рукой.
Личная секретарша Паттона Френча побеспокоила Рэя своим звонком в двадцать минут первого. Сложившиеся обстоятельства, сказала она, вынуждают босса заменить обед ранним ужином. Не согласится ли мистер Этли подъехать в офис фирмы к четырем часам пополудни?
— С удовольствием.
Офис располагался в импозантном особняке постройки первой половины XIX века, фасад его смотрел на Мексиканский залив, а идеально ухоженный газон осеняли три раскидистых дуба, чьи мощные корни едва угадывались под толстой подушкой мхов. Соседние здания были одного с особняком возраста и выглядели примерно так же.
Задний двор, превращенный нынешними хозяевами в стоянку для машин, окружала высокая кирпичная стена. Каждые пятнадцать — двадцать метров из кирпича торчали шаровые опоры с телекамерами наблюдения. Плавно распахнулись и тут же, едва успев пропустить красную «ауди», захлопнулись тяжелые створки ворот, которыми управлял смахивавший своим одеянием на агента секретной службы вахтер.
Оставив машину в указанном месте, Рэй зашагал к мраморной лестнице входа, где пятеро рабочих в серых комбинезонах меняли несколько истершихся за два века ступеней. Другая группа подравнивала садовыми ножницами живую изгородь из кустов можжевельника.
— Через три дня ожидается приезд губернатора,— шепнул сопровождавший охранник.
— Да ну?— почти от души изумился Рэй.
Находившийся на втором этаже кабинет Френча был пуст. Хозяин его, по словам симпатичной брюнетки в дорогом, отлично сшитом деловом костюме, все еще пребывал на борту яхты. Мягким жестом секретарша предложила Рэю опуститься в одно из кресел, что стояли у окна. Обшитые панелями из светлого дуба стены, антикварная мебель — все здесь больше напоминало загородную резиденцию члена августейшей фамилии, нежели офис скромной юридической фирмы. Рабочий стол размерами с плавательный бассейн украшали модели знаменитых клиперов.
— Ваш шеф, должно быть, без ума от парусов,— сказал Рэй.
— Угадали.— Нажатием кнопки на пульте дистанционного управления брюнетка развела в стороны две стенных панели, за которыми оказался огромный плоский экран.— Его задержали неотложные дела, но разговор ваш начнется с минуты на минуту. Хотите чего-нибудь выпить?
— Да. Черный кофе, пожалуйста.
В правом верхнем углу проема над экраном блеснул крошечный зрачок телекамеры. Рэй понял: беседу с ним мистер Френч предпочел вести через спутник. Он ощутил, как в душе поднимается волна раздражения. Ситуация походила на акт пьесы из театра абсурда, где он, Рэй, выступал в качестве шута. «Остынь, не кипятись,— приказал он себе.— У тебя полно времени».
Секретарша принесла поднос. На кофейной чашечке тонкого английского фарфора красовался вензель — две затейливо переплетенные буквы «Ф».
— Я могу выйти на свежий воздух?— спросил Рэй.
— Ну конечно.
Под окнами второго этажа вдоль фасада здания тянулся длинный балкон. Сделав глоток кофе, Рэй облокотился на перила, повел головой. Зеленый газон раскинулся до самой автострады, отделенной от бескрайней водной глади лишь узенькой полоской песка. Ни казино, ни небоскребов в этой части побережья не было. Внизу, на ступенях лестницы, негромко переговаривались каменщики. Пейзаж умиротворял. Да, в лотерее жизни Паттону Френчу выпал счастливый билет.
— Мистер Этли,— послышался за спиной Рэя голос брюнетки.
Он ступил в кабинет. На экране неискренне улыбалось лицо Френча: волосы в некотором беспорядке, очки на кончике носа, брови надменно изогнуты.
— Ну вот. Прошу извинить за задержку. Присаживайтесь, Рэй, так вас будет лучше видно.
Секретарша подвинула ему кресло.
— Удобно устроились?— спросил Френч.
— Просто замечательно.
— Еще раз прошу о снисходительности. Я надеялся быть раньше, но селекторная конференция затянулась, пришлось заставить вас ждать. Может, поужинаем прямо на борту? Стряпня моего кока не уступит ресторанной. Яхта подойдет к берегу через тридцать минут. Пропустим по стаканчику и сядем ужинать с глазу на глаз. Вы не будете разочарованы, гарантирую.
Выслушав эту тираду, Рэй коротко осведомился:
— Моей машине здесь ничего не грозит?
— Ха-ха. Хотите, прикажу охране усесться на капот?
— Не стоит. До яхты мне добираться вплавь?
— У меня два катера. Дики все сделает.
Так, оказывается, звучало имя охранника, который сопровождал Рэя от стоянки до особняка. Теперь предупредительный молодой человек вывел гостя на улицу, где у входа ждал длинный серебристый «мерседес». Дики сел за руль, и автомобиль с достоинством покатил в гавань. Спустя пять минут перед глазами Рэя возникли десятки, если не сотни, больших и малых красавиц яхт.
— У босса здесь лучшая,— заметил Дики.— Называется «Фемида». Сейчас штиль, поэтому катер домчит нас за полчаса.
Они поднялись на борт, и тут же взревели двигатели.
— Выпьете чего-нибудь, сэр?— обратился к Рэю стюард.
— Диетической пепси.
Опустившись в шезлонг, он следил за тем, как с пугающей быстротой начал отступать к горизонту берег.
«Фемида» стояла в десяти милях от берега. Длиной сто сорок футов, с командой из пяти человек, она могла принять на борт и разместить в роскошных каютах не менее десятка гостей, но сейчас единственным ее пассажиром был Паттон Френч.
— Очень рад встрече,— положив Рэю руку на плечо, с улыбкой сказал адвокат.
— Взаимно.— Рэй чуть заметно напрягся: подобная фамильярность настораживала. Не хватало еще заключить друг друга в братские объятия.
— Останешься здесь, Дики,— бросил хозяин охраннику.— Прошу.
Следом за Френчем Рэй поднялся по невысокому трапу на верхнюю палубу, где уже ждал стюард в белоснежном кителе.
— Что будете пить, сэр?— осведомился он.
Вряд ли Френч станет размениваться на мелочи типа коктейлей, подумал Рэй и, в свою очередь, осторожно спросил:
— А чем обычно здесь встречают гостей?
— Водкой со льдом и долькой лимона.
— Согласен.
— Вы не пожалеете, Рэй. Отличная водка, из Норвегии,— добавил Френч.
Интонация, с которой была произнесена эта фраза, однозначно свидетельствовала: владелец яхты знает, что говорит.
Смотрелся он очень эффектно: черная рубашка, заправленная в белые шорты, мокасины мягкой кожи, ровный загар и пронзительно-голубые немигающие глаза.
— Как вам мое суденышко?— Френч сделал широкий жест рукой.— Построили его пару лет назад для какого-то арабского шейха. В кают-компанию этот сумасшедший умудрился втиснуть камин, честное слово! Яхта обошлась ему в двадцать миллионов, а через год он завел себе другую, ровно в два раза больше.
— Поразительно,— с наигранным благоговением произнес Рэй. Судьба впервые ввела его в мир яхтсменов, и особого восторга от знакомства он не испытывал.
— Спущена на воду в Италии.— Ладонью Френч любовно похлопал по отделанному красным деревом фальшборту.
— Но почему вы не пристали к берегу?— поинтересовался Рэй.
— Я старый морской волк, если позволите. Присядем.— Хозяин указал на два плетенных из ротанга кресла и, опускаясь, кивнул в сторону суши.— Отсюда можно видеть дома в Билокси, что меня лично не вдохновляет. Здесь, на борту, я в течение дня успеваю сделать больше, чем за неделю в офисе. К тому же «Фемида» служит отличным убежищем от супруги — наш бракоразводный процесс никак не закончится.
— Сочувствую.
— Лучшего судна в окрестностях нет. Жена считает, я его продал, поэтому приходится держаться подальше от берега, чтобы адвокаты не убедили ее в обратном.
Стюард поставил на столик два высоких стакана с тем же замысловатым вензелем. Рэй чуть пригубил, и внутренности его обожгло как огнем. Френч сделал большой глоток, чувственно облизнул губы.
— Ну что?
— Неплохо.— Рэй попытался вспомнить, когда в последний раз ощущал вкус водки, но не смог.
— На ужин Дики привез нам рыбу-меч. Годится?
— Превосходно.
— И свежих устриц.
— Университет я оканчивал в Тулейне, за три года съел их, наверное, тонну.
— Знаю, знаю,— сказал Френч, вытащил из нагрудного кармашка радиотелефон и отдал кому-то краткие распоряжения относительно ужина.— Помните Хассела Мангрума?
— В университете он был на курс старше.
— Хассел удачно устроился на побережье. Асбест помог ему сколотить изрядное состояние.
— Не слышал ничего о Хасселе лет двадцать.
— Вам повезло. На редкость неприятный тип, каким, подозреваю, был и в студенческие годы.
— Был, был. Откуда вам известно, что мы учились вместе?
— Исследования, Рэй, напряженные исследования.— Френч вновь отхлебнул из стакана.— Мы потратили кучу денег, чтобы познакомиться с судьей Этли, его семьей, его предками, стилем работы, состоянием его финансов. Имейте в виду: ничего противозаконного, сбором информации занималось добропорядочное детективное агентство. Вы разведены? Вики ушла к Носорогу?
Рэй кивнул. Ему хотелось сказать что-нибудь оскорбительное в адрес Родовски, хотелось выразить возмущение бесцеремонным вмешательством Френча в его личную жизнь, но на какое-то время водка блокировала подаваемые мозгом сигналы.
— Нам известно многое, включая величину вашего нынешнего профессорского оклада. Подобные сведения в штате Виргиния считаются открытыми.
— Знаю.
— Приличный оклад, Рэй. Да и университет, где вы имеете честь преподавать, один из лучших.
— Тоже верно.
— Прогулка по прошлому вашего брата оказалась настоящим приключением.
— Не сомневаюсь. Отец всегда относился к нему как к авантюристу.
— Мы внимательно изучили все вердикты, которые судья Этли выносил по делам о непредумышленном причинении смерти. Таких было немного, но суть ясна. Ваш отец последовательно защищал интересы маленького человека, обычного работяги. Он неукоснительно следовал букве закона, но мы знали также, что представители старой гвардии частенько подгоняют закон под собственное видение справедливости. Ройбен Этли являл собой образец судьи. Ни одно из принятых им решений не вызвало во мне чувства протеста.
— И поэтому вы остановили на нем свой выбор в деле Гибсона?
— Да. Когда мы поняли, что будет грамотнее обойтись без жюри присяжных, стало ясно: процесс должен вести независимый советник. В нашем округе трое судей; один приходился семейству Гибсона родственником, другой вел только бракоразводные процессы, третий в свои восемьдесят четыре года просто не выходил из дому. На территории штата мы нашли трех кандидатов. К счастью, наших с вами отцов, Рэй, связывала шестидесятилетняя дружба, еще со времен в Оле Мисс[23]. Виделись они в последние годы редко, но контакты поддерживали.
— И ваш до сих пор в строю?
— Куда там! Давно на пенсии. Перебрался во Флориду, целыми днями машет клюшкой для гольфа. Фирма принадлежит мне одному. Но отец сам ездил в Клэнтон, сидел у вас на крыльце, вел с судьей разговоры о Гражданской войне и Натане Бедфорде Форресте. Двое старых вояк даже выбрались в Шило.
— Судья возил меня туда раз пять,— улыбнулся Рэй.
— Давить на Ройбена Этли было невозможно, а любителей пошептать на ухо он просто выставлял за дверь.
— За такие вещи отец однажды отправил адвоката в камеру. Перед началом слушаний тот попытался склонить судью в свою пользу, а отец на полдня упрятал его в узилище.
— Фамилия его была Чедвик, если не ошибаюсь,— мимоходом заметил Френч, и реплика на время лишила Рэя дара речи.— Словом, нам требовалось убедить судью в том, что проблема с «Райексом» не высосана из пальца. Мы знали: если дело его не заинтересует, значит, он откажется приехать сюда.
— Отец ненавидел побережье.
— Совершенно верно. Но он твердо держался своих принципов. Ознакомившись с фактами, судья все-таки взял дело Гибсона в производство.
— А разве не Верховный суд поручает подобные дела независимым советникам?— Сделав очередной глоток из стакана, Рэй уже не ощутил во рту жжения.
— Да, конечно.— Френч пожал плечами.— Однако есть варианты. Мне помогли друзья.
«В твоем мире,— подумал Рэй,— деньги решают все».
Стюард принес еще два запотевших бокала. Никто его об этом не просил, однако новую порцию оба собеседника приняли без возражений. Опустив стакан на столик, Френч вскочил.
— Хочу показать вам яхту.
Рэй выбрался из кресла.
«Ауди» выглядела как игрушка: на крышке багажника ни скола краски, ни хотя бы царапины. Рэй открыл багажник, заглянул внутрь. Три набитых банкнотами пластиковых мешка лежали целехонькие. Все шло своим чередом — пока, усевшись за руль, он не увидел под щеткой стеклоочистителя белый квадратик.
Квадратик не предвещал ничего хорошего. Это не могла быть квитанция за услуги парковки: посетители «Акрополя» оставляли свои автомобили у казино бесплатно. Это не мог быть призовой купон на лепешку пиццы: минувшей ночью фортуна отвернулась от Рэя.
Квадратик оказался обычным почтовым конвертом, но без марки, без всяких надписей.
Рэй медленно выбрался из машины, посмотрел по сторонам. Ни души. Приподняв стеклоочиститель, вытащил из-под него конверт и тут же вновь прыгнул за руль.
На колени выпал сложенный втрое лист бумаги с цветным фотоснимком бокса 37Ф, находившегося в хранилище миссис Чейни, Шарлотсвилл, Виргиния, то есть в девятистах тридцати километрах к северо-востоку от Билокси. Та же камера, тот же принтер и тот же фотограф, который наверняка знал, что в 37Ф уже нет никаких денег.
Стряхнув оцепенение, Рэй включил двигатель и выехал на автостраду, чтобы мили через полторы резко свернуть на узенькую улочку, запертую бетонным кубом химчистки. Из десятка двигавшихся в том же направлении машин ни одна не устремилась следом. Около часа Рэй пристальным взором изучал обе стороны улочки и не находил вокруг никаких признаков опасности. На правом сиденье лежал заряженный отцовский револьвер. Откинутая спинка заднего позволяла видеть содержимое багажника.
Все, что он считал для себя жизненно необходимым, было под рукой.
Личная секретарша Паттона Френча побеспокоила Рэя своим звонком в двадцать минут первого. Сложившиеся обстоятельства, сказала она, вынуждают босса заменить обед ранним ужином. Не согласится ли мистер Этли подъехать в офис фирмы к четырем часам пополудни?
— С удовольствием.
Офис располагался в импозантном особняке постройки первой половины XIX века, фасад его смотрел на Мексиканский залив, а идеально ухоженный газон осеняли три раскидистых дуба, чьи мощные корни едва угадывались под толстой подушкой мхов. Соседние здания были одного с особняком возраста и выглядели примерно так же.
Задний двор, превращенный нынешними хозяевами в стоянку для машин, окружала высокая кирпичная стена. Каждые пятнадцать — двадцать метров из кирпича торчали шаровые опоры с телекамерами наблюдения. Плавно распахнулись и тут же, едва успев пропустить красную «ауди», захлопнулись тяжелые створки ворот, которыми управлял смахивавший своим одеянием на агента секретной службы вахтер.
Оставив машину в указанном месте, Рэй зашагал к мраморной лестнице входа, где пятеро рабочих в серых комбинезонах меняли несколько истершихся за два века ступеней. Другая группа подравнивала садовыми ножницами живую изгородь из кустов можжевельника.
— Через три дня ожидается приезд губернатора,— шепнул сопровождавший охранник.
— Да ну?— почти от души изумился Рэй.
Находившийся на втором этаже кабинет Френча был пуст. Хозяин его, по словам симпатичной брюнетки в дорогом, отлично сшитом деловом костюме, все еще пребывал на борту яхты. Мягким жестом секретарша предложила Рэю опуститься в одно из кресел, что стояли у окна. Обшитые панелями из светлого дуба стены, антикварная мебель — все здесь больше напоминало загородную резиденцию члена августейшей фамилии, нежели офис скромной юридической фирмы. Рабочий стол размерами с плавательный бассейн украшали модели знаменитых клиперов.
— Ваш шеф, должно быть, без ума от парусов,— сказал Рэй.
— Угадали.— Нажатием кнопки на пульте дистанционного управления брюнетка развела в стороны две стенных панели, за которыми оказался огромный плоский экран.— Его задержали неотложные дела, но разговор ваш начнется с минуты на минуту. Хотите чего-нибудь выпить?
— Да. Черный кофе, пожалуйста.
В правом верхнем углу проема над экраном блеснул крошечный зрачок телекамеры. Рэй понял: беседу с ним мистер Френч предпочел вести через спутник. Он ощутил, как в душе поднимается волна раздражения. Ситуация походила на акт пьесы из театра абсурда, где он, Рэй, выступал в качестве шута. «Остынь, не кипятись,— приказал он себе.— У тебя полно времени».
Секретарша принесла поднос. На кофейной чашечке тонкого английского фарфора красовался вензель — две затейливо переплетенные буквы «Ф».
— Я могу выйти на свежий воздух?— спросил Рэй.
— Ну конечно.
Под окнами второго этажа вдоль фасада здания тянулся длинный балкон. Сделав глоток кофе, Рэй облокотился на перила, повел головой. Зеленый газон раскинулся до самой автострады, отделенной от бескрайней водной глади лишь узенькой полоской песка. Ни казино, ни небоскребов в этой части побережья не было. Внизу, на ступенях лестницы, негромко переговаривались каменщики. Пейзаж умиротворял. Да, в лотерее жизни Паттону Френчу выпал счастливый билет.
— Мистер Этли,— послышался за спиной Рэя голос брюнетки.
Он ступил в кабинет. На экране неискренне улыбалось лицо Френча: волосы в некотором беспорядке, очки на кончике носа, брови надменно изогнуты.
— Ну вот. Прошу извинить за задержку. Присаживайтесь, Рэй, так вас будет лучше видно.
Секретарша подвинула ему кресло.
— Удобно устроились?— спросил Френч.
— Просто замечательно.
— Еще раз прошу о снисходительности. Я надеялся быть раньше, но селекторная конференция затянулась, пришлось заставить вас ждать. Может, поужинаем прямо на борту? Стряпня моего кока не уступит ресторанной. Яхта подойдет к берегу через тридцать минут. Пропустим по стаканчику и сядем ужинать с глазу на глаз. Вы не будете разочарованы, гарантирую.
Выслушав эту тираду, Рэй коротко осведомился:
— Моей машине здесь ничего не грозит?
— Ха-ха. Хотите, прикажу охране усесться на капот?
— Не стоит. До яхты мне добираться вплавь?
— У меня два катера. Дики все сделает.
Так, оказывается, звучало имя охранника, который сопровождал Рэя от стоянки до особняка. Теперь предупредительный молодой человек вывел гостя на улицу, где у входа ждал длинный серебристый «мерседес». Дики сел за руль, и автомобиль с достоинством покатил в гавань. Спустя пять минут перед глазами Рэя возникли десятки, если не сотни, больших и малых красавиц яхт.
— У босса здесь лучшая,— заметил Дики.— Называется «Фемида». Сейчас штиль, поэтому катер домчит нас за полчаса.
Они поднялись на борт, и тут же взревели двигатели.
— Выпьете чего-нибудь, сэр?— обратился к Рэю стюард.
— Диетической пепси.
Опустившись в шезлонг, он следил за тем, как с пугающей быстротой начал отступать к горизонту берег.
«Фемида» стояла в десяти милях от берега. Длиной сто сорок футов, с командой из пяти человек, она могла принять на борт и разместить в роскошных каютах не менее десятка гостей, но сейчас единственным ее пассажиром был Паттон Френч.
— Очень рад встрече,— положив Рэю руку на плечо, с улыбкой сказал адвокат.
— Взаимно.— Рэй чуть заметно напрягся: подобная фамильярность настораживала. Не хватало еще заключить друг друга в братские объятия.
— Останешься здесь, Дики,— бросил хозяин охраннику.— Прошу.
Следом за Френчем Рэй поднялся по невысокому трапу на верхнюю палубу, где уже ждал стюард в белоснежном кителе.
— Что будете пить, сэр?— осведомился он.
Вряд ли Френч станет размениваться на мелочи типа коктейлей, подумал Рэй и, в свою очередь, осторожно спросил:
— А чем обычно здесь встречают гостей?
— Водкой со льдом и долькой лимона.
— Согласен.
— Вы не пожалеете, Рэй. Отличная водка, из Норвегии,— добавил Френч.
Интонация, с которой была произнесена эта фраза, однозначно свидетельствовала: владелец яхты знает, что говорит.
Смотрелся он очень эффектно: черная рубашка, заправленная в белые шорты, мокасины мягкой кожи, ровный загар и пронзительно-голубые немигающие глаза.
— Как вам мое суденышко?— Френч сделал широкий жест рукой.— Построили его пару лет назад для какого-то арабского шейха. В кают-компанию этот сумасшедший умудрился втиснуть камин, честное слово! Яхта обошлась ему в двадцать миллионов, а через год он завел себе другую, ровно в два раза больше.
— Поразительно,— с наигранным благоговением произнес Рэй. Судьба впервые ввела его в мир яхтсменов, и особого восторга от знакомства он не испытывал.
— Спущена на воду в Италии.— Ладонью Френч любовно похлопал по отделанному красным деревом фальшборту.
— Но почему вы не пристали к берегу?— поинтересовался Рэй.
— Я старый морской волк, если позволите. Присядем.— Хозяин указал на два плетенных из ротанга кресла и, опускаясь, кивнул в сторону суши.— Отсюда можно видеть дома в Билокси, что меня лично не вдохновляет. Здесь, на борту, я в течение дня успеваю сделать больше, чем за неделю в офисе. К тому же «Фемида» служит отличным убежищем от супруги — наш бракоразводный процесс никак не закончится.
— Сочувствую.
— Лучшего судна в окрестностях нет. Жена считает, я его продал, поэтому приходится держаться подальше от берега, чтобы адвокаты не убедили ее в обратном.
Стюард поставил на столик два высоких стакана с тем же замысловатым вензелем. Рэй чуть пригубил, и внутренности его обожгло как огнем. Френч сделал большой глоток, чувственно облизнул губы.
— Ну что?
— Неплохо.— Рэй попытался вспомнить, когда в последний раз ощущал вкус водки, но не смог.
— На ужин Дики привез нам рыбу-меч. Годится?
— Превосходно.
— И свежих устриц.
— Университет я оканчивал в Тулейне, за три года съел их, наверное, тонну.
— Знаю, знаю,— сказал Френч, вытащил из нагрудного кармашка радиотелефон и отдал кому-то краткие распоряжения относительно ужина.— Помните Хассела Мангрума?
— В университете он был на курс старше.
— Хассел удачно устроился на побережье. Асбест помог ему сколотить изрядное состояние.
— Не слышал ничего о Хасселе лет двадцать.
— Вам повезло. На редкость неприятный тип, каким, подозреваю, был и в студенческие годы.
— Был, был. Откуда вам известно, что мы учились вместе?
— Исследования, Рэй, напряженные исследования.— Френч вновь отхлебнул из стакана.— Мы потратили кучу денег, чтобы познакомиться с судьей Этли, его семьей, его предками, стилем работы, состоянием его финансов. Имейте в виду: ничего противозаконного, сбором информации занималось добропорядочное детективное агентство. Вы разведены? Вики ушла к Носорогу?
Рэй кивнул. Ему хотелось сказать что-нибудь оскорбительное в адрес Родовски, хотелось выразить возмущение бесцеремонным вмешательством Френча в его личную жизнь, но на какое-то время водка блокировала подаваемые мозгом сигналы.
— Нам известно многое, включая величину вашего нынешнего профессорского оклада. Подобные сведения в штате Виргиния считаются открытыми.
— Знаю.
— Приличный оклад, Рэй. Да и университет, где вы имеете честь преподавать, один из лучших.
— Тоже верно.
— Прогулка по прошлому вашего брата оказалась настоящим приключением.
— Не сомневаюсь. Отец всегда относился к нему как к авантюристу.
— Мы внимательно изучили все вердикты, которые судья Этли выносил по делам о непредумышленном причинении смерти. Таких было немного, но суть ясна. Ваш отец последовательно защищал интересы маленького человека, обычного работяги. Он неукоснительно следовал букве закона, но мы знали также, что представители старой гвардии частенько подгоняют закон под собственное видение справедливости. Ройбен Этли являл собой образец судьи. Ни одно из принятых им решений не вызвало во мне чувства протеста.
— И поэтому вы остановили на нем свой выбор в деле Гибсона?
— Да. Когда мы поняли, что будет грамотнее обойтись без жюри присяжных, стало ясно: процесс должен вести независимый советник. В нашем округе трое судей; один приходился семейству Гибсона родственником, другой вел только бракоразводные процессы, третий в свои восемьдесят четыре года просто не выходил из дому. На территории штата мы нашли трех кандидатов. К счастью, наших с вами отцов, Рэй, связывала шестидесятилетняя дружба, еще со времен в Оле Мисс[23]. Виделись они в последние годы редко, но контакты поддерживали.
— И ваш до сих пор в строю?
— Куда там! Давно на пенсии. Перебрался во Флориду, целыми днями машет клюшкой для гольфа. Фирма принадлежит мне одному. Но отец сам ездил в Клэнтон, сидел у вас на крыльце, вел с судьей разговоры о Гражданской войне и Натане Бедфорде Форресте. Двое старых вояк даже выбрались в Шило.
— Судья возил меня туда раз пять,— улыбнулся Рэй.
— Давить на Ройбена Этли было невозможно, а любителей пошептать на ухо он просто выставлял за дверь.
— За такие вещи отец однажды отправил адвоката в камеру. Перед началом слушаний тот попытался склонить судью в свою пользу, а отец на полдня упрятал его в узилище.
— Фамилия его была Чедвик, если не ошибаюсь,— мимоходом заметил Френч, и реплика на время лишила Рэя дара речи.— Словом, нам требовалось убедить судью в том, что проблема с «Райексом» не высосана из пальца. Мы знали: если дело его не заинтересует, значит, он откажется приехать сюда.
— Отец ненавидел побережье.
— Совершенно верно. Но он твердо держался своих принципов. Ознакомившись с фактами, судья все-таки взял дело Гибсона в производство.
— А разве не Верховный суд поручает подобные дела независимым советникам?— Сделав очередной глоток из стакана, Рэй уже не ощутил во рту жжения.
— Да, конечно.— Френч пожал плечами.— Однако есть варианты. Мне помогли друзья.
«В твоем мире,— подумал Рэй,— деньги решают все».
Стюард принес еще два запотевших бокала. Никто его об этом не просил, однако новую порцию оба собеседника приняли без возражений. Опустив стакан на столик, Френч вскочил.
— Хочу показать вам яхту.
Рэй выбрался из кресла.
ГЛАВА 31
Ужин был накрыт в кают-компании, где на переборках висели мореходные карты и недурная коллекция старых мушкетов. Узенький коридор отделял се от камбуза, в котором суетился низкорослый вьетнамец. Обеденный стол представлял собой овальную плиту из розового мрамора, весившую не менее тонны. Каким чудом, удивился Рэй, «Фемида» умудряется держаться на плаву?
Мужчины сидели друг против друга, разделенные стоявшим в центре стола бронзовым канделябром. Ритмично, в такт волнам, покачивались огоньки свечей. Ужин начался с белого бургундского. После норвежской водки благородный напиток показался Рэю безвкусным. Френч же, смакуя каждый глоток, как истинный сноб, рассуждал о неповторимом аромате, что приобретало вино в дубовой бочке, о склоне горы в далекой Франции, на котором был собран урожай.
— За «Райекс»,— предложил он запоздавший тост и поднял бокал.
Рэй молча кивнул. Блистать красноречием он не собирался, пришло время слушать: одурманенный алкоголем Френч наверняка захочет выговориться.
— «Райекс» спас меня, Рэй.
— В каком смысле?
— Во всех смыслах. Он спас мою душу. Я боготворю деньги, а «Райекс» сделал меня богатым.— Френч облизнул губы, прикрыл от наслаждения глаза.— Двадцать лет назад я совершил ошибку, не обратив ни малейшего внимания на асбест. Его широко использовали при строительстве доков в Паскагуле, из-за чего у десятков тысяч рабочих возникли серьезные проблемы со здоровьем. А я упустил эту возможность. Я вел иски против врачей и страховых компаний, не замечая под носом золотой жилы. Готовы к устрицам?
— Да.
Френч нажал кнопку звонка, и через мгновение стюард подкатил к столу тележку с двумя огромными блюдами. Рэй добавил в соусник несколько капель вина, хозяин же, забыв о еде, продолжал:
— А чуть позже вышла промашка с табаком. Коллеги единым фронтом начали тяжбы с табачными компаниями. У меня еще оставался шанс запрыгнуть на подножку, успеть, но помешал страх. Стыдно признаться, Рэй, однако от перспективы вступить в борьбу с гигантскими монополиями стало как-то не по себе.
— Чего хотели от вас коллеги?— Рэй отправил в рот первую устрицу.
— Миллион долларов на процессуальные издержки. Черт побери, к тому времени у меня уже был миллион!
— А общая сумма исков?
— Не поверите: более трехсот миллиардов. Скандал поднялся жуткий. Производители табака на корню скупили всех адвокатов. Лил золотой дождь, а я прятался под зонтиком.— Вспыхнувшее в душе чувство острой жалости к себе Френч смыл щедрым глотком вина.
— Отличные устрицы,— проговорил Рэй.
— Двадцать часов назад они лежали на морском дне.— Наполнив бокалы, хлебосольный хозяин склонился наконец над своей тарелкой.
— Что бы вы получили, расставшись с миллионом долларов?
— Два к одному.
— То есть два миллиона?
— Совершенно верно. Год спустя я все еще не мог оправиться от потери. Надо же, свалять такого дурака!
— А потом появился «Райекс».
— Ага.
— Как вы на него вышли?— Рэй знал, что пространный ответ позволит ему без помех заняться едой.
— Я находился на юридическом семинаре в Сент-Луисе в то самое время, когда по всей стране адвокаты делали бешеные деньги на табаке и асбесте. В местном баре познакомился с коллегой из маленького городка. Его сын занимался медициной в Колумбийском университете, изучал новые препараты, в том числе и «Райекс». Данные исследований поражали: оказывается, «Райекс» превращал человеческую почку в сито. Но, поскольку пилюли только появились на рынке, потребитель ничего еще не знал. В Чикаго у меня имелся знакомый эксперт, он-то и отыскал через своего родственника Клита Гибсона. Мы заинтересовались статистикой, провели множество опросов, и пожалуйста — на «Майер — Брэк» обрушилась лавина исков. Оставалось лишь заполучить вердикт суда.
— Почему вы решили не связываться с присяжными?
— Я очень люблю присяжных. Я пестую их, ублажаю всеми возможными способами, я покупаю их пачками. Беда лишь в одном: уж слишком они непредсказуемы, а мне требовались железные гарантии. Да и суд должен был быть скорым. О «Райексе» уже пошли слухи, юристы начали сбиваться в голодные стаи. Первый, кто добился бы в суде положительного вердикта, обеспечил бы себя на всю жизнь, понимаете? Особенно если слушать дело на Юге, где-нибудь в Билокси. «Майер — Брэк» — компания швейцарская, и…
— Знаю, я читал архивы.
— Все?
— Да, вчера в Хэнкоке.
— Европейцев наша система судопроизводства доводит до исступления.
— Вот как?
— В хорошем смысле. Она вынуждает их быть честными. Старушка Европа и представить себе не может, чтобы какое-то ее снадобье покалечило человека. Но когда речь идет о миллиардах долларов, сантименты отходят в сторону.
— Производитель знал о губительных свойствах «Райекса»?
Френч запил проглоченную устрицу бокалом вина, поднес к губам салфетку.
— И довольно давно. Но пилюли настолько эффективно снижали уровень холестерина, что «Майер — Брэк» без колебаний выбросила их на рынок. Несколько лет о побочном воздействии никто не слышал. Потом взорвалась бомба. Что такое нефрон, вам известно? Знаете, как работают почки?
— Ради всего святого — нет.
— Внутри каждой почки находится примерно миллион крошечных фильтров, медики называют их нефронами. Так вот, синтетический компонент «Райекса» медленно растворял стенки фильтров. Умирают от этого далеко не все — Гибсону просто не повезло,— но последствия для организма необратимы. Почка — настоящее чудо природы, во многих случаях она способна сама себя восстанавливать — только не после пяти лет употребления «Райекса».
Мужчины сидели друг против друга, разделенные стоявшим в центре стола бронзовым канделябром. Ритмично, в такт волнам, покачивались огоньки свечей. Ужин начался с белого бургундского. После норвежской водки благородный напиток показался Рэю безвкусным. Френч же, смакуя каждый глоток, как истинный сноб, рассуждал о неповторимом аромате, что приобретало вино в дубовой бочке, о склоне горы в далекой Франции, на котором был собран урожай.
— За «Райекс»,— предложил он запоздавший тост и поднял бокал.
Рэй молча кивнул. Блистать красноречием он не собирался, пришло время слушать: одурманенный алкоголем Френч наверняка захочет выговориться.
— «Райекс» спас меня, Рэй.
— В каком смысле?
— Во всех смыслах. Он спас мою душу. Я боготворю деньги, а «Райекс» сделал меня богатым.— Френч облизнул губы, прикрыл от наслаждения глаза.— Двадцать лет назад я совершил ошибку, не обратив ни малейшего внимания на асбест. Его широко использовали при строительстве доков в Паскагуле, из-за чего у десятков тысяч рабочих возникли серьезные проблемы со здоровьем. А я упустил эту возможность. Я вел иски против врачей и страховых компаний, не замечая под носом золотой жилы. Готовы к устрицам?
— Да.
Френч нажал кнопку звонка, и через мгновение стюард подкатил к столу тележку с двумя огромными блюдами. Рэй добавил в соусник несколько капель вина, хозяин же, забыв о еде, продолжал:
— А чуть позже вышла промашка с табаком. Коллеги единым фронтом начали тяжбы с табачными компаниями. У меня еще оставался шанс запрыгнуть на подножку, успеть, но помешал страх. Стыдно признаться, Рэй, однако от перспективы вступить в борьбу с гигантскими монополиями стало как-то не по себе.
— Чего хотели от вас коллеги?— Рэй отправил в рот первую устрицу.
— Миллион долларов на процессуальные издержки. Черт побери, к тому времени у меня уже был миллион!
— А общая сумма исков?
— Не поверите: более трехсот миллиардов. Скандал поднялся жуткий. Производители табака на корню скупили всех адвокатов. Лил золотой дождь, а я прятался под зонтиком.— Вспыхнувшее в душе чувство острой жалости к себе Френч смыл щедрым глотком вина.
— Отличные устрицы,— проговорил Рэй.
— Двадцать часов назад они лежали на морском дне.— Наполнив бокалы, хлебосольный хозяин склонился наконец над своей тарелкой.
— Что бы вы получили, расставшись с миллионом долларов?
— Два к одному.
— То есть два миллиона?
— Совершенно верно. Год спустя я все еще не мог оправиться от потери. Надо же, свалять такого дурака!
— А потом появился «Райекс».
— Ага.
— Как вы на него вышли?— Рэй знал, что пространный ответ позволит ему без помех заняться едой.
— Я находился на юридическом семинаре в Сент-Луисе в то самое время, когда по всей стране адвокаты делали бешеные деньги на табаке и асбесте. В местном баре познакомился с коллегой из маленького городка. Его сын занимался медициной в Колумбийском университете, изучал новые препараты, в том числе и «Райекс». Данные исследований поражали: оказывается, «Райекс» превращал человеческую почку в сито. Но, поскольку пилюли только появились на рынке, потребитель ничего еще не знал. В Чикаго у меня имелся знакомый эксперт, он-то и отыскал через своего родственника Клита Гибсона. Мы заинтересовались статистикой, провели множество опросов, и пожалуйста — на «Майер — Брэк» обрушилась лавина исков. Оставалось лишь заполучить вердикт суда.
— Почему вы решили не связываться с присяжными?
— Я очень люблю присяжных. Я пестую их, ублажаю всеми возможными способами, я покупаю их пачками. Беда лишь в одном: уж слишком они непредсказуемы, а мне требовались железные гарантии. Да и суд должен был быть скорым. О «Райексе» уже пошли слухи, юристы начали сбиваться в голодные стаи. Первый, кто добился бы в суде положительного вердикта, обеспечил бы себя на всю жизнь, понимаете? Особенно если слушать дело на Юге, где-нибудь в Билокси. «Майер — Брэк» — компания швейцарская, и…
— Знаю, я читал архивы.
— Все?
— Да, вчера в Хэнкоке.
— Европейцев наша система судопроизводства доводит до исступления.
— Вот как?
— В хорошем смысле. Она вынуждает их быть честными. Старушка Европа и представить себе не может, чтобы какое-то ее снадобье покалечило человека. Но когда речь идет о миллиардах долларов, сантименты отходят в сторону.
— Производитель знал о губительных свойствах «Райекса»?
Френч запил проглоченную устрицу бокалом вина, поднес к губам салфетку.
— И довольно давно. Но пилюли настолько эффективно снижали уровень холестерина, что «Майер — Брэк» без колебаний выбросила их на рынок. Несколько лет о побочном воздействии никто не слышал. Потом взорвалась бомба. Что такое нефрон, вам известно? Знаете, как работают почки?
— Ради всего святого — нет.
— Внутри каждой почки находится примерно миллион крошечных фильтров, медики называют их нефронами. Так вот, синтетический компонент «Райекса» медленно растворял стенки фильтров. Умирают от этого далеко не все — Гибсону просто не повезло,— но последствия для организма необратимы. Почка — настоящее чудо природы, во многих случаях она способна сама себя восстанавливать — только не после пяти лет употребления «Райекса».