Страница:
гвардеец! - И, бряцая вставными челюстями, сенатор зашептал мне в ухо: -
Слышали про пожар на "Нормандии"? Не успели этот лайнер переделать в
транспорт, как он сгорел в нью-йоркском порту! Компрене ву? И американская
охранка, эта самая ФБР, таскает нашего Чарли на допросы! А как же мы можем
спокойно сидеть сложа руки, когда эти американцы помогают паршивым британцам
втыкать палки в колеса танков Гитлера - освободителя России!..
Я был потрясен. Неужели эти люди уже перешли от слов к делу?
- Разве вы, русский патриот, хотите чтобы Гитлер покорил Россию? -
спросил я с возмущением экс-сенатора.
- Фу, батенька! Не ждал я от вас такой наивности. Ну, не ждал! Гитлер не
сахар, но другого пути в Россию для нас с вами нет! Это же ясно как дважды
два!
С трудом отделавшись от бывшего государственного мужа и царедворца, я
подошел к столу у стены, украшенной портретом хозяина дворца графа
Вонсяцкого-Вонсяцкого и трехцветным флагом с черной свастикой и вышитой
золотом надписью:
Всероссийская национал-фашистская революционная партия.
Стол был завален газетами, журналами, листовками в основном на русском
языке.
В "Знамени России" прочитал я такую ахинею:
"В переживаемую нами эпоху смутного времени и большевистского засилья на
Руси нелегко с достоинством поддерживать издревле руководящую роль дворян в
жизни народа, роль, столь необходимую в бескорыстном и беззаветном служении
Отечеству и, даст бог, Престолу, преданного России дворянства..." Уж какая
там, к черту, руководящая роль!.. В журнале "Фашист" я пробежал глазами
статью ученого-антрополога генерал-лейтенанта графа В. Череп-Спиридовича, в
которой это светило науки доказывало, что (цитирую по памяти)
"азиатско-еврейские социалисты скрещивают орангутангов с белыми русскими
женщинами, чтобы создать гибридный тип".
О приемном сыне Черепа я немало наслышан: это известный авантюрист и
проходимец, хваставший, будто он принимал участие в походе Муссолини на Рим.
Страсть к приключениям, аферам и деньгам - вот что заставило скромного
юриста из патентного управления захолустного штата Индиана Говарда Виктора
Броенштрупа выдавать себя то за герцога Сент-Саба, то за полковника Беннета,
то за какого-то Джей-Джи Фрэнсиса. Прикинувшись идейным антисемитом, он
очаровал старого погромщика Черепа, уговорил его усыновить себя, после чего,
не довольствуясь "отцовским" титулом генерал-майора, мошенник присвоил себе
генеральское звание рангом повыше. Теперь он писал для журнала "Фашист",
главным редактором которого значился граф Вонсяцкой-Вонсяцкий.
Одетые лучше, чем многие из гостей, официанты в белых сюртуках с красными
лацканами и манжетами разносили скотч, бурбон, джин и, конечно, смирновскую
водку с двуглавым орлом Романовых на этикетке. Я выпил рюмку водки,
прислушиваясь к разговору двух молодых еще эмигрантов:
- Выпьем, Коля? С паршивой овцы, как говорится... Зазнался Таська,
зазнался, в фюреры полез!.. А я его еще гардемарином помню...
- Ты несправедлив к графу. После этой говорильни мы все приглашены в
"Русский медведь".
- Бывал я в этом кабаке. Его построил на деньги Таськи какой-то его
русский родственник. Что ж, у Таськи денег куры не клюют - он двух маток
сосет: Мариониху свою и Гитлера, который ему платит за то, что он вместе с
Бундом мешает Америке выступить против Германии в этой войне. Кстати,
говорят, и не граф он вовсе, а самозванец.
- Завидуешь? Вот бы тебе, подпоручик, такую невесту оторвать!
- Без титула хрен найдешь дуру даже среди американок. Помнишь Петьку
Афанасьева? Выдал себя за князя Петра Кочубея, да разоблачили перед самой
свадьбой. Потом сел за подделку чеков.
Я слышал о выгодном браке нищего графа. Бывший офицерик императорского
российского флота, бывший шофер такси в Париже, состряпал блестящую партию,
женившись на миссис Марион Стивенс, разведенной жене богатого чикагского
адвоката и дочери миллионера Нормана Брюса Рима. Это был явно брак по
расчету: графу рухнувшей империи было двадцать два годика, а перезрелой
красавице Марион - вдвое больше, ровно сорок четыре. На первых порах,
подражая Форду-младшему, граф - белая косточка, голубая кровь - пошел
работать простым рабочим на паровозный завод своего тестя, чтобы ускоренным
темпом пройти по всем ступеням паровозостроительной иерархии снизу доверху;
вероятно, он надеялся со временем заступить на место тестя, хотя утверждал
он другое. "Как только мы восстановим законную монархию в России-матушке, я
стану представителем компании тестя на обожаемой родине!"
Но шли годы, и амбиции графа Вонсяцкого-Вонсяцкого росли обратно
пропорционально шансам на реставрацию самодержавия. Тогда-то он и начал свой
крестовый поход за освобождение России. Сколотив из горстки эмигрантов
Всероссийскую национал-социалистскую рабочую партию, он объявил себя фюрером
российских национал-социалистов и укатил в 1934 году в Германию, где, по
слухам, встречался с весьма видными деятелями "третьего рейха".
А потом я как-то перестал интересоваться графом и его крестовым походом
под знаком свастики. Как всякий русский человек, я сызмальства обладаю
удивительной и опасной способностью не замечать неприятных вещей, явлений,
людей. В конце концов, все мы носились и носимся, как ветхозаветные
старушки, с излюбленными рецептами спасения отечества. (Помню, однажды в
"Русском медведе" напился один есаул, полный георгиевский кавалер, участник
брусиловского прорыва, колчаковский офицер.
- К матери эту некрофилию! - орал он, стуча кулаком по столу. - Все мы
смертяшкины! Читали про двух старых дев в газете? В Огайо, что ли, умерла по
старости одна из них, и другая, тоже старуха, полтора года ухаживала за
усопшей сестрой, делала ей шприцем всякие уколы да вливания. Все мы
мертвецы!..)
- Разрешите, - сказал я, входя в кабинет графа. Но в кабинете никого не
было. Здесь тоже у стены стояло знамя со свастикой. Рядом красовался большой
портрет Адольфа Гитлера. На стенах - поменьше размером - висели портреты
Муссолини и Франко. Сбоку ни к селу ни к городу - батальные картины "Варяг",
"Синоп", "Чесма". Я подошел ближе - все портреты были с автографами, а
портрет Франко даже с собственноручной дарственной надписью каудильо.
- Павел Николаевич! Отец вы мой! - раздалось сзади. - Простите, что
заставил вас ждать! Вызвали по неотложному делу. Садитесь, садитесь, бога
ради!.
Я обернулся, и мне пришлось задрать голову, чтобы взглянуть на вошедшего.
Это был настоящий великан, косая сажень в плечах, Илья Муромец, только без
всяких следов растительности на лице и на черепе, голом и гладком, как
бильярдный шар. Одет он был точь-в-точь как Гитлер.
- Вы смотрели на фотографию моего друга Франциско Франко? - продолжал
граф, больно стискивая мне руку. - Это замечательный человек, большой
идеалист, настоящий рыцарь без страха и упрека! Некоторые из нас не сидели
без дела, дожидаясь великого праздника освобождения нашей родины, -
прогремел он, садясь за огромный письменный стол и со значением глядя на
меня. - Нет! Я, например, с риском для жизни, зафрахтовав яхту, тайно возил
фаланге оружие, понимая, что тем самым мощу дорогу к Москве, к Петербургу!
Хотите что-нибудь выпить? Водки? Хотите закурить? Русские папиросы "Казбек".
Подарок знакомого СС-группенфюрера из освобожденного Смоленска. Или сигару?
Выбирайте по вкусу из этого "хьюмидора"!
Подобно многим из наших русских экспатриантов, граф давно уже стал путать
русские слова с английскими. Почти все мы говорим "инчи" (дюймы), "сабвей"
(метро), "хай-скул" (средняя школа), "ленчевать" (обедать)... Я машинально
открыл его бронзовый "хьюмидор" - герметическую сигарницу, увидел там и свою
любимую марку - гаванскую "Корону-Корону", но брать сигару не стал. Уж
больно паршивая попалась овца...
Возвышаясь в кресле, граф смотрел на меня из глубоко спрятанных,
затененных глазниц, что подчеркивало сходство его лошадиного лица с черепом
питекантропа. Массивный низкий лоб, вздутые надбровные дуги, здоровенная,
как булыжник, длинная челюсть. могучие желтые зубы, которыми он, казалось,
мог перемолоть берцовую кость мамонта. Нечего сказать, хорошего муженька
выбрала себе на склоне лет нежная Марион! И в какой только пещере отыскала
она это ископаемое?
- Я видел, вы читали мой журнал, - громыхнул граф. - Вчера подписал
последний американский номер "Фашиста". Рождественский номер выйдет в Москве
или Петербурге.
- Вы собираетесь остаться главным редактором? - спросил я не без
удивления.
- Как бы не так! - возразил будущий всероссийский фюрер. - У меня будет
свой Геббельс, возможно, Борис Бразоль.
В черных глазницах черепа тлели красные угольки Этот фанатичный огонь
заставил меня отвести взгляд. На нижних полках стояло мало книг, зато много
отменных моделей императорского российского флота с андреевским флагом. В
простенке между книжными шкафами, на месте куда более скромном, нежели фюрер
дуче и каудильо, висели портреты самодержца всероссийского и его супруги.
- Разве вы, глава Всероссийской национал-фашистской революционной партии,
- монархист? - осведомился я.
- Вопрос о монархии будет решен в Москве, - помедлив, осторожно выговорил
фюрер всея Руси. - Заметьте, что и дуче называет свой режим конституционной
монархией, хотя Испания пока и не имеет монарха. Могу сообщить вам
доверительно, что после смерти старшего из Романовых, Кирилла, я делаю
ставку на двадцатитрехлетнего Владимира, который живет сейчас в Париже.
Возможно, я соглашусь, как дуче, стать главой государства Российского при
царе Владимире.
Значит, граф Вонсяцкой-Вонсяцкий, точно подражая каудильо Франсиско
Франко, метит не только в фюреры, но и в регенты.
На графском столе я увидел новое издание на русском языке
бульварно-антисоветского романа генерала Краснова "От двуглавого орла до
красного знамени". Я слышал, что все ретрограды, даже экс-кайзер Вильгельм
II, зачитываются этим романом.
- Отдельные скептики и маловеры среди жидо-масонов, - сказал граф, - все
еще призывают не делить неубитого медведя, но русский большевистский медведь
повержен в прах и никогда не поднимется! Ради этого я работаю не покладая
рук уже почти десять лет. В тридцать четвертом году я поехал в Берлин,
встретился с фюрером и Гиммлером и договорился с ними о создании
международной антибольшевистской организации, боевого авангарда всей белой
эмиграции. Из Берлина, облеченный самыми широкими полномочиями, я поехал в
Токио, где заручился всемерной поддержкой правительства микадо и его армии.
Затем я посетил в Маньчжоу-Го, Харбин и Шанхай, где встречался с атаманом
Семеновым и другими видными деятелями. Все они держат порох сухим. Потом
опять в Берлин, а после раунда важных переговоров - Будапешт, Белград,
София, Париж. Во всех этих центрах белой эмиграции я создал крепкие филиалы
своей международной организации. Вернувшись в Америку, я превратил прежнюю
Всероссийскую национал-социалистскую рабочую партию в Российскую
национал-фашистскую революционную партию. Сегодня только в одной Америке
тысячи белых эмигрантов - сливки России, цвет и надежда нашего
народа-богоносца - ждут возвращения на родину. Работая рука об руку с
американо-германским Бундом, всеми фашистскими организациями и
конгрессменами-изоляционистами, мы оказали неоценимую услугу Гитлеру и
Германии. Теперь мы пожнем нашу награду и продолжим наше сотрудничество на
российской земле!
Мой представитель в Старом Свете генерал Петр Краснов, донской атаман,
держит каждодневную связь с фюрером в Берлине и главной ставке. Он готов к
строительству национальной России с помощью гаулейтера Эриха Коха и
группенфюрера СС фон дем Баха, которые назначены на высшие посты в
оккупированной Москве. Племянник генерала Краснова, гвардейский казачий
офицер, получил у Гитлера звание полковника. По нашему ходатайству,
заметьте. Он поможет Баху перевешать всех большевиков на фонарных столбах
Бульварного кольца в Москве.
Весь мир повернул к фашизму, и малиновый звон кремлевских соборов в
освобожденной Москве провозгласит его полную победу. Мы, победители, будем
великодушны: мы не отринем наших слабых братьев, тех, кто в трудные кровавые
годы после октября семнадцатого года не нашел в себе сил и веры, чтобы
продолжать борьбу, и оставался в стороне от нее. Сегодня мы собираем всех
братьев по духу под наши знамена. И они придут к нам, ибо у них нет иного
выхода.
И здесь, в Америке, с ее гнилой декадентской демократией и плутократией,
тоже восторжествует фашизм. К власти придут Линдберг, Уилер, Най, Уорт
Кларк, отец Кофлин, мой друг, шеф ФБР Эдгар Гувер...
Угли в глазах горели еще ярче и злее в черных впадинах. Громадные руки
графа сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
- Сегодня я спрашиваю каждого, - продолжал фюрер, - с кем ты: с нами или
против нас? Сегодня мы зовем каждого с собой на парад победы в Москве.
Завтра будет поздно. Завтра мы не пожалеем дезертиров белой идеи!
- Это все? - спросил я, вставая.
- Это все, - ответил граф, продолжая сидеть. - Но вы, Павел Николаевич,
не спешите с ответом. Вы многое сделали для эмигрантских организаций, мы
помним вашу щедрость.
- Пригласив меня к себе в дом, - проговорил я, едва сдерживая гнев, - вы
посмели прибегнуть к угрозам и запугиванию по отношению к дворянину и
офицеру, к человеку, который старше вас по возрасту и воинскому званию.
Граф, мне с вами не по пути! Прощайте!
Я вышел, громко хлопнув дверью. Впрочем, нет, без преувеличений: обитая
кожей дверь закрылась совсем без шума.
В проходной меня долго не пропускал двуногий цербер, ссылаясь на то, что
не получил на сей счет никаких приказаний. Несмотря на мои настойчивые
требования, он якобы никак не мог связаться с графом по внутреннему
телефону. Овчарки рычали и кидались на меня. Только через полчаса
томительного и полного всевозможных тревожных предчувствий ожидания в
проходную позвонил сам граф.
- Вы остыли? - спросил он меня ледяным тоном, подозвав к телефону. - Мне
не хотелось, . чтобы вы простудились, сгоряча выйдя на воздух. Сегодня так
холодно.
- Ваше сиятельство! Я требую, чтобы вы меня сию минуту выпустили!
- До свидания, Павел Николаевич! - проскрежетало в трубке. - Я не
прощаюсь: в Москве, или Петербурге, или в Нью-Йорке рано или поздно, но мы с
вами встретимся. Обязательно встретимся!
В дверях я столкнулся с молодым человеком, лицо которого показалось мне
странно знакомым. Он был одет в нацистскую форму гвардии Вонсяцкого.
- Ба! - воскликнул я, пораженный. - Федор Александрович! Ваше высочество!
Вы ли это?!
- Собственной персоной, - ответил с усмешкой племянник царя Николая II.
- Что вы здесь делаете?!
- Как что? Работаю шофером у князя Вонсяцкого!
В своем "меркюри" я с невыразимым облегчением вытер платком мокрое от
пота лицо. И на акселератор нажал так, словно за мной сам черт гнался.
Но больше всего я боялся, мчась по коннектикутскому шоссе со скоростью
почти восемьдесят миль в час, что приеду в Нью-Йорк, куплю у первого
попавшегося газетчика вечернюю газету и узнаю, что Москва пала..."
На полях дневника Джин прочитал приписку:
"Встречу и разговор с Вонсяцким можно понять только в свете последующих
событий: на следующий же день мы все узнали о начале грозного
контрнаступления русской армии под Москвой и о вероломном налете японцев на
Пирл-Харбор. Америка объявила войну Японии. Германия объявила войну Америке.
Америка - Германии. Через несколько месяцев ФБР арестовало графа Вонсяцкого
по обвинению в шпионаже в пользу Германии. Суд посадил его вместе с шефом
фашистского американо-германского Бунда в федеральную тюрьму. Так
закончилась карьера фюрера всея Руси".
Далее Джин прочитал еще одну карандашную приписку отца:
"Тот день был великим праздником. Россия, моя Россия истекала кровью, но
не падала на колени. Значит, сильна Россия, не ослаблена, а укреплена
революцией. Значит, дело России правое и победа будет за ней! Так началось
мое прозрение..."
1 Победил по очкам Хьюз. (Прим. науч. редактора.).
2 "Частные владения. Посторонним вход воспрещен". (Прим. переводчиков.).
3 Об - obstetrics (акушерство). Джин - gynecology (гинекология). (Прим.
переводчиков.).
4 Так называет интеллигентов средний американец. (Прим. переводчиков.).
5 Так американцы называют последнюю выпивку перед сном. (Прим.
переводчиков.).
6 "Мэйфлауэр" ("Майский цветок") - корабль, на котором в 1620 году
прибыли в Новый Свет первые английские пилигримы Посмотрели бы они на своих
потомков! (Прим. науч. редактора.).
7 Хайли хочет сказать "я люблю вас", а получается в его произношении
"йелоу блу бас", то есть "желто-голубой автобус" (Прим. переводчиков.).
8 "Сэнчури" (слэнг) - сотня. (Прим. переводчиков.).
9 Судьба помогает смелым (латин.).
10 Судьба покровительствует дурням (латин.), то же, что русская поговорка
"везет дуракам". (Прим. науч. редактора.).
11 Самыми богатыми капиталистами Америки в этот период являлись Поль
Гетти и Говард Хьюз, чье состояние составляло от одного до полутора
миллиардов долларов. (Прим. науч. редактора.).
12 Знаменитые, лучшие в мире английские трубки "Данхилл" производятся в
индивидуальном порядке, по заказу. Чубук трубки изготовляется из шестьдесят
третьего кольца конголезского баобаба Верхняя часть мундштука - из
семнадцатого кольца калифорнийской секвойи, нижняя часть-из двадцатого
кольца австралийского эвкалипта. Белое пятнышко - это знак качества,
делается оно из бивня половозрелого африканского слона Второе пятнышко -
знак экстра-класса - из бивня сиамского слона. Таким образом, для
изготовления трубки Си-Би Гранта были спилены баобаб, секвойя и эвкалипт,
убито два слона. В случае производства дубликатов из этих материалов фирма
"Данхилл" несет полную финансовую и юридическую ответственность. (Прим.
науч. редактора.).
13 Происхождение этого сомнительного афоризма точно установить не
удалось. (Прим, науч. редактора.).
14 Не исключена возможность, что имеется в виду миллиардер Эйч-Эл Хант,
вместе с которым Грант провел молодые годы в бильярдной клуба "Карусель" в
Далласе, штат Техас. (Прим. переводчиков.).
15 Этот абзац остается на совести Гривадия Гирпожакса. (Прим.
переводчиков.).
16 "Фруктовый салат" (слэнг) - набор орденских колодок. (Лрим.
переводчиков.).
17 "Уоп"- презрительная кличка итальянцев в Америке. (Прим
переводчиков.).
18 Этим генералом СС был, как мне удалось установить, не кто иной, как
представитель Гиммлера Карл Вольф. Вместе с ним был принц Максимилиан
Гогенлоэ, старый знакомый А. Даллеса. По поручению Гиммлера Вольф и
принц-эсэсовец пытались договориться с Даллесом о сепаратном мире между
рейхом и западными державами (Прим. автора.).
19 "Джон" (слэнг) - уборная. (Прим. переводчиков.).
20 "Про" (спортивный жаргон) - профессионалы. (Прим. переводчиков ).
21 По площади Пентагон к началу 1970 года уступал лишь двум зданиям:
ангару "боинг-747" в Эверетте, штат Вашингтон, и сборочному цеху космических
ракет на мысе Кеннеди. (Прим. автора ).
22 Баури - улица нью-йоркского "дна". "Клопы", или "жуки", (слэнг) -
электронные подслушивающие устройства.
23 Военная полиция - Милитэри Полис. (Прим. переводчиков.).
24 Унтер-офицер. (Прим. переводчиков.).
25 Нет, не хватит! Я не могу не сказать здесь, что Хойзингер. военный
преступник, предал тех, кто участвовал в заговоре против Гитлера. И вот что
характерно: Хойзингера на посту представителя ФРГ в Военном комитете НАТО в
Пентагоне сменил генерал Герхард Вессель, который затем стал преемником шефа
разведки ФРГ генерала Р. Гелена. (Прим. автора.).
26 Эту тайну раскрыл миру президент Никсон. Вот сообщение агентства
Ассошиэйтед Пресс из Вашингтона от 8 марта 1969 года "В пятницу президент
Ричард Никсон впервые посетил ЦРУ В присутствии журналистов, для которых
посещение ЦРУ тоже редкая оказия, он разгласил то, что было строго
охраняемой тайной... "Итак, вас здесь восемь тысяч человек",- сказал он,
очевидно забыв, что ЦРУ не стремится оглашать число своих сотрудников"
(Прим. автора.).
27 Советскому читателю вряд ли нужно доказывать вздорность психокинеза,
основанного на идеалистическом признании примата духа над материей. Но даже
и на Западе в 1962 году Е. Гэрден, профессор Бруклинского колледжа, учинил
форменный разгром психокинезу в своем труде, опубликованном "Сайколоджикл
буллитэн", причем он был поддержан большинством психологов США, исключая
махрового идеалиста профессора Мэрфи. (Прим. научн. редактора.).
28 Добавлю, что ЦРУ является лишь главной среди десяти основных
разведывательных служб США. Это разведки армии, ВМФ, ВВС, государственного
департамента, Комиссия по атомной энергии, ФБР, Управления национальной
безопасности, разведки министра обороны и Объдиненного комитета начальников
штабов. ЦРУ, однако, координирует деятельность всех этих служб разведки.
(Прим. автора.).
29 Вся эта техника подробно описана в переведенной на русский язык книге
Уайта и Росса "Невидимое правительство". (Прим научн. редактора.).
30 Предупреждаю читателя, что вся эта клопиная история не вымысел автора,
не пародия и не сатира, а факт (Прим. автора.).
31 Эти слова оказались пророческими. Вскоре после кончины А. У. Даллеса в
вашингтонской больнице, в вестибюле "Ледяного дома" установили мемориальную
доску, барельеф "чифа" с надписью: "Его монумент вокруг нас". (Прим.
автора.).
32 НОРАД - North American Air Defence Command - командование ПВО Северной
Америки. (Прим. переводчиков.).
33 Так в память речистого афинского законодателя, иронически называют
американцы конгрессменов. (Прим. науч. редактора.).
34 Стихи американского поэта Байрона Р. Ньютона. В оригинале:
Crazed with avarice, lust and rum,
New York, the name`s Delirium.
(Перевел Г. Поженян.).
"Per aspera ad astra".
("Через трудности к звездам" - латинская пословица.)
Когда мастер-сержант Дик Галифакс оглядел пеструю толпу своих будущих
питомцев, взгляд его остановился на Грине.
Джин был задумчив, не суетлив и элегантен. Спортивная темно-синяя
рубашка, легкие спортивные брюки цвета маренго, оксфордские ботинки, сшитый
на заказ клетчатый твидовый пиджак - все явно приобреталось в дорогих
магазинах.
- Временно будете старшим! - сказал Дик. - Вы из рэйнджеров?
- Из штатских.
- Тогда отставить!
- Если не возражаете, старшим могу быть я, - предложил свои услуги
гигантского роста американец. Он представился: - Сержант Бак Вуд, или
Бастер.
- Хорошо, - подумав, согласился мастер-сержант. - Посадка через тридцать
минут. Вон там, видите, "локхид" - это наш толстопузый Си-130.
- Ясно, сэр... Все слышали, кто теперь старший? - Бастер гоготнул и тут
же жестом подозвал к себе первого попавшегося на глаза парня из их команды.
- Матео-Хуан-Мария-Хименес де Малино, - доложил тот.
- Мэт! - Бастер перечеркнул пышный перечень его имен. - Горючее есть?
Голова от похмелья разламывается.
- Я и, сам бы не прочь опохмелиться, - пожаловался Мэт.
- То ли дело у вас в Гаване!
- Мы еще там будем, - сверкнул глазами Мэт.
- Мне там нечего делать, - отрезал Бастер и отошел.
Джин вместе со своей командой прилетел в Форт-Беннинг для того, чтобы,
сделав пересадку, отправиться в конечный пункт назначения - Форт-Брагг.
В школы Брагга, как правило, отбирались лучшие рэйнджеры отличившихся
батальонов.
Перед тем как они приступали к занятиям в специальных войсках, им
жаловали отпуск - "Ар-энд-ар1". Отпуск! Пять дней полной свободы. Хочешь,
езжай домой, хочешь, пей-гуляй, пока звенят в кармане деньги.
Кроме долговязого Стиллберда, которого Бастер сразу же окрестил Берди,
никто из отпускников не поехал домой
Стиллберд был высокий, худой, с руками ниже колен, с аккуратным пластырем
на лбу, с умными грустными иудейскими глазами, хотя, как он объяснял, у него
в крови было лишь "два-три заблудившихся еврейских эритроцита".
- Был у мамы, говоришь? - переспросил его Бастер.
- У мамы. Она работает кассиршей в "Армии спасения".
- Мама - хорошо, а "кошкин дом2" - лучше, - заявил Бастер. - А это что у
тебя?
- Браслет.
- С секретом?
- Нет, он просто магнитный, от гипертонии.
- Ты болеешь? - удивился Бастер.
- Да, то есть нет... Боюсь заболеть.
- Сразу видно, что браслет не золотой, - вмешался в разговор странного
вида итальянец. Он стоял, привалившись спиной к штабелю ракет.
Бастер оглядел его с головы до ног и улыбнулся.
- Ты в большом порядке, - заметил он.
- Да, - смутился итальянец.
- Одет по сезону.
- С кем не бывает, - невольно улыбнулся итальянец.
- Куда уж... Все засмеялись
- Как тебя зовут, бедняга?
- Доминико Мадзини
- Дуче, - категорично заявил Бастер. Итальянец был одет в костюм
покойника: тапочки на картоне, черные бумажные штаны, белая бумажная
рубашка, прихваченная сзади на живую нитку, - расчет на горизонтальное
положение, свойственное покойнику.
- Три доллара? - спросил Бастер.
Два... Я покупал его в дни "сейла3" в Лас-Вегасе... Проклятая рулетка!
Проигрался в дым.
- А вот он, Дуче, видно, бросил играть и начал одеваться... Правильно я
говорю, Тэкс?
Техасец ничего не ответил. Он только метнул на Бастера недружелюбный
взгляд из-под восьмигаллонной шляпы, продолжая стоять как монумент на
несгибаемых ногах в лаковых сапогах на высоком каблуке.
- Ты, видно, не в духе, Тэкс? - примирительно спросил Бастер.
Тот перестал жонглировать "спринг-найфом4" и, несколько раз с оттяжкой
Слышали про пожар на "Нормандии"? Не успели этот лайнер переделать в
транспорт, как он сгорел в нью-йоркском порту! Компрене ву? И американская
охранка, эта самая ФБР, таскает нашего Чарли на допросы! А как же мы можем
спокойно сидеть сложа руки, когда эти американцы помогают паршивым британцам
втыкать палки в колеса танков Гитлера - освободителя России!..
Я был потрясен. Неужели эти люди уже перешли от слов к делу?
- Разве вы, русский патриот, хотите чтобы Гитлер покорил Россию? -
спросил я с возмущением экс-сенатора.
- Фу, батенька! Не ждал я от вас такой наивности. Ну, не ждал! Гитлер не
сахар, но другого пути в Россию для нас с вами нет! Это же ясно как дважды
два!
С трудом отделавшись от бывшего государственного мужа и царедворца, я
подошел к столу у стены, украшенной портретом хозяина дворца графа
Вонсяцкого-Вонсяцкого и трехцветным флагом с черной свастикой и вышитой
золотом надписью:
Всероссийская национал-фашистская революционная партия.
Стол был завален газетами, журналами, листовками в основном на русском
языке.
В "Знамени России" прочитал я такую ахинею:
"В переживаемую нами эпоху смутного времени и большевистского засилья на
Руси нелегко с достоинством поддерживать издревле руководящую роль дворян в
жизни народа, роль, столь необходимую в бескорыстном и беззаветном служении
Отечеству и, даст бог, Престолу, преданного России дворянства..." Уж какая
там, к черту, руководящая роль!.. В журнале "Фашист" я пробежал глазами
статью ученого-антрополога генерал-лейтенанта графа В. Череп-Спиридовича, в
которой это светило науки доказывало, что (цитирую по памяти)
"азиатско-еврейские социалисты скрещивают орангутангов с белыми русскими
женщинами, чтобы создать гибридный тип".
О приемном сыне Черепа я немало наслышан: это известный авантюрист и
проходимец, хваставший, будто он принимал участие в походе Муссолини на Рим.
Страсть к приключениям, аферам и деньгам - вот что заставило скромного
юриста из патентного управления захолустного штата Индиана Говарда Виктора
Броенштрупа выдавать себя то за герцога Сент-Саба, то за полковника Беннета,
то за какого-то Джей-Джи Фрэнсиса. Прикинувшись идейным антисемитом, он
очаровал старого погромщика Черепа, уговорил его усыновить себя, после чего,
не довольствуясь "отцовским" титулом генерал-майора, мошенник присвоил себе
генеральское звание рангом повыше. Теперь он писал для журнала "Фашист",
главным редактором которого значился граф Вонсяцкой-Вонсяцкий.
Одетые лучше, чем многие из гостей, официанты в белых сюртуках с красными
лацканами и манжетами разносили скотч, бурбон, джин и, конечно, смирновскую
водку с двуглавым орлом Романовых на этикетке. Я выпил рюмку водки,
прислушиваясь к разговору двух молодых еще эмигрантов:
- Выпьем, Коля? С паршивой овцы, как говорится... Зазнался Таська,
зазнался, в фюреры полез!.. А я его еще гардемарином помню...
- Ты несправедлив к графу. После этой говорильни мы все приглашены в
"Русский медведь".
- Бывал я в этом кабаке. Его построил на деньги Таськи какой-то его
русский родственник. Что ж, у Таськи денег куры не клюют - он двух маток
сосет: Мариониху свою и Гитлера, который ему платит за то, что он вместе с
Бундом мешает Америке выступить против Германии в этой войне. Кстати,
говорят, и не граф он вовсе, а самозванец.
- Завидуешь? Вот бы тебе, подпоручик, такую невесту оторвать!
- Без титула хрен найдешь дуру даже среди американок. Помнишь Петьку
Афанасьева? Выдал себя за князя Петра Кочубея, да разоблачили перед самой
свадьбой. Потом сел за подделку чеков.
Я слышал о выгодном браке нищего графа. Бывший офицерик императорского
российского флота, бывший шофер такси в Париже, состряпал блестящую партию,
женившись на миссис Марион Стивенс, разведенной жене богатого чикагского
адвоката и дочери миллионера Нормана Брюса Рима. Это был явно брак по
расчету: графу рухнувшей империи было двадцать два годика, а перезрелой
красавице Марион - вдвое больше, ровно сорок четыре. На первых порах,
подражая Форду-младшему, граф - белая косточка, голубая кровь - пошел
работать простым рабочим на паровозный завод своего тестя, чтобы ускоренным
темпом пройти по всем ступеням паровозостроительной иерархии снизу доверху;
вероятно, он надеялся со временем заступить на место тестя, хотя утверждал
он другое. "Как только мы восстановим законную монархию в России-матушке, я
стану представителем компании тестя на обожаемой родине!"
Но шли годы, и амбиции графа Вонсяцкого-Вонсяцкого росли обратно
пропорционально шансам на реставрацию самодержавия. Тогда-то он и начал свой
крестовый поход за освобождение России. Сколотив из горстки эмигрантов
Всероссийскую национал-социалистскую рабочую партию, он объявил себя фюрером
российских национал-социалистов и укатил в 1934 году в Германию, где, по
слухам, встречался с весьма видными деятелями "третьего рейха".
А потом я как-то перестал интересоваться графом и его крестовым походом
под знаком свастики. Как всякий русский человек, я сызмальства обладаю
удивительной и опасной способностью не замечать неприятных вещей, явлений,
людей. В конце концов, все мы носились и носимся, как ветхозаветные
старушки, с излюбленными рецептами спасения отечества. (Помню, однажды в
"Русском медведе" напился один есаул, полный георгиевский кавалер, участник
брусиловского прорыва, колчаковский офицер.
- К матери эту некрофилию! - орал он, стуча кулаком по столу. - Все мы
смертяшкины! Читали про двух старых дев в газете? В Огайо, что ли, умерла по
старости одна из них, и другая, тоже старуха, полтора года ухаживала за
усопшей сестрой, делала ей шприцем всякие уколы да вливания. Все мы
мертвецы!..)
- Разрешите, - сказал я, входя в кабинет графа. Но в кабинете никого не
было. Здесь тоже у стены стояло знамя со свастикой. Рядом красовался большой
портрет Адольфа Гитлера. На стенах - поменьше размером - висели портреты
Муссолини и Франко. Сбоку ни к селу ни к городу - батальные картины "Варяг",
"Синоп", "Чесма". Я подошел ближе - все портреты были с автографами, а
портрет Франко даже с собственноручной дарственной надписью каудильо.
- Павел Николаевич! Отец вы мой! - раздалось сзади. - Простите, что
заставил вас ждать! Вызвали по неотложному делу. Садитесь, садитесь, бога
ради!.
Я обернулся, и мне пришлось задрать голову, чтобы взглянуть на вошедшего.
Это был настоящий великан, косая сажень в плечах, Илья Муромец, только без
всяких следов растительности на лице и на черепе, голом и гладком, как
бильярдный шар. Одет он был точь-в-точь как Гитлер.
- Вы смотрели на фотографию моего друга Франциско Франко? - продолжал
граф, больно стискивая мне руку. - Это замечательный человек, большой
идеалист, настоящий рыцарь без страха и упрека! Некоторые из нас не сидели
без дела, дожидаясь великого праздника освобождения нашей родины, -
прогремел он, садясь за огромный письменный стол и со значением глядя на
меня. - Нет! Я, например, с риском для жизни, зафрахтовав яхту, тайно возил
фаланге оружие, понимая, что тем самым мощу дорогу к Москве, к Петербургу!
Хотите что-нибудь выпить? Водки? Хотите закурить? Русские папиросы "Казбек".
Подарок знакомого СС-группенфюрера из освобожденного Смоленска. Или сигару?
Выбирайте по вкусу из этого "хьюмидора"!
Подобно многим из наших русских экспатриантов, граф давно уже стал путать
русские слова с английскими. Почти все мы говорим "инчи" (дюймы), "сабвей"
(метро), "хай-скул" (средняя школа), "ленчевать" (обедать)... Я машинально
открыл его бронзовый "хьюмидор" - герметическую сигарницу, увидел там и свою
любимую марку - гаванскую "Корону-Корону", но брать сигару не стал. Уж
больно паршивая попалась овца...
Возвышаясь в кресле, граф смотрел на меня из глубоко спрятанных,
затененных глазниц, что подчеркивало сходство его лошадиного лица с черепом
питекантропа. Массивный низкий лоб, вздутые надбровные дуги, здоровенная,
как булыжник, длинная челюсть. могучие желтые зубы, которыми он, казалось,
мог перемолоть берцовую кость мамонта. Нечего сказать, хорошего муженька
выбрала себе на склоне лет нежная Марион! И в какой только пещере отыскала
она это ископаемое?
- Я видел, вы читали мой журнал, - громыхнул граф. - Вчера подписал
последний американский номер "Фашиста". Рождественский номер выйдет в Москве
или Петербурге.
- Вы собираетесь остаться главным редактором? - спросил я не без
удивления.
- Как бы не так! - возразил будущий всероссийский фюрер. - У меня будет
свой Геббельс, возможно, Борис Бразоль.
В черных глазницах черепа тлели красные угольки Этот фанатичный огонь
заставил меня отвести взгляд. На нижних полках стояло мало книг, зато много
отменных моделей императорского российского флота с андреевским флагом. В
простенке между книжными шкафами, на месте куда более скромном, нежели фюрер
дуче и каудильо, висели портреты самодержца всероссийского и его супруги.
- Разве вы, глава Всероссийской национал-фашистской революционной партии,
- монархист? - осведомился я.
- Вопрос о монархии будет решен в Москве, - помедлив, осторожно выговорил
фюрер всея Руси. - Заметьте, что и дуче называет свой режим конституционной
монархией, хотя Испания пока и не имеет монарха. Могу сообщить вам
доверительно, что после смерти старшего из Романовых, Кирилла, я делаю
ставку на двадцатитрехлетнего Владимира, который живет сейчас в Париже.
Возможно, я соглашусь, как дуче, стать главой государства Российского при
царе Владимире.
Значит, граф Вонсяцкой-Вонсяцкий, точно подражая каудильо Франсиско
Франко, метит не только в фюреры, но и в регенты.
На графском столе я увидел новое издание на русском языке
бульварно-антисоветского романа генерала Краснова "От двуглавого орла до
красного знамени". Я слышал, что все ретрограды, даже экс-кайзер Вильгельм
II, зачитываются этим романом.
- Отдельные скептики и маловеры среди жидо-масонов, - сказал граф, - все
еще призывают не делить неубитого медведя, но русский большевистский медведь
повержен в прах и никогда не поднимется! Ради этого я работаю не покладая
рук уже почти десять лет. В тридцать четвертом году я поехал в Берлин,
встретился с фюрером и Гиммлером и договорился с ними о создании
международной антибольшевистской организации, боевого авангарда всей белой
эмиграции. Из Берлина, облеченный самыми широкими полномочиями, я поехал в
Токио, где заручился всемерной поддержкой правительства микадо и его армии.
Затем я посетил в Маньчжоу-Го, Харбин и Шанхай, где встречался с атаманом
Семеновым и другими видными деятелями. Все они держат порох сухим. Потом
опять в Берлин, а после раунда важных переговоров - Будапешт, Белград,
София, Париж. Во всех этих центрах белой эмиграции я создал крепкие филиалы
своей международной организации. Вернувшись в Америку, я превратил прежнюю
Всероссийскую национал-социалистскую рабочую партию в Российскую
национал-фашистскую революционную партию. Сегодня только в одной Америке
тысячи белых эмигрантов - сливки России, цвет и надежда нашего
народа-богоносца - ждут возвращения на родину. Работая рука об руку с
американо-германским Бундом, всеми фашистскими организациями и
конгрессменами-изоляционистами, мы оказали неоценимую услугу Гитлеру и
Германии. Теперь мы пожнем нашу награду и продолжим наше сотрудничество на
российской земле!
Мой представитель в Старом Свете генерал Петр Краснов, донской атаман,
держит каждодневную связь с фюрером в Берлине и главной ставке. Он готов к
строительству национальной России с помощью гаулейтера Эриха Коха и
группенфюрера СС фон дем Баха, которые назначены на высшие посты в
оккупированной Москве. Племянник генерала Краснова, гвардейский казачий
офицер, получил у Гитлера звание полковника. По нашему ходатайству,
заметьте. Он поможет Баху перевешать всех большевиков на фонарных столбах
Бульварного кольца в Москве.
Весь мир повернул к фашизму, и малиновый звон кремлевских соборов в
освобожденной Москве провозгласит его полную победу. Мы, победители, будем
великодушны: мы не отринем наших слабых братьев, тех, кто в трудные кровавые
годы после октября семнадцатого года не нашел в себе сил и веры, чтобы
продолжать борьбу, и оставался в стороне от нее. Сегодня мы собираем всех
братьев по духу под наши знамена. И они придут к нам, ибо у них нет иного
выхода.
И здесь, в Америке, с ее гнилой декадентской демократией и плутократией,
тоже восторжествует фашизм. К власти придут Линдберг, Уилер, Най, Уорт
Кларк, отец Кофлин, мой друг, шеф ФБР Эдгар Гувер...
Угли в глазах горели еще ярче и злее в черных впадинах. Громадные руки
графа сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
- Сегодня я спрашиваю каждого, - продолжал фюрер, - с кем ты: с нами или
против нас? Сегодня мы зовем каждого с собой на парад победы в Москве.
Завтра будет поздно. Завтра мы не пожалеем дезертиров белой идеи!
- Это все? - спросил я, вставая.
- Это все, - ответил граф, продолжая сидеть. - Но вы, Павел Николаевич,
не спешите с ответом. Вы многое сделали для эмигрантских организаций, мы
помним вашу щедрость.
- Пригласив меня к себе в дом, - проговорил я, едва сдерживая гнев, - вы
посмели прибегнуть к угрозам и запугиванию по отношению к дворянину и
офицеру, к человеку, который старше вас по возрасту и воинскому званию.
Граф, мне с вами не по пути! Прощайте!
Я вышел, громко хлопнув дверью. Впрочем, нет, без преувеличений: обитая
кожей дверь закрылась совсем без шума.
В проходной меня долго не пропускал двуногий цербер, ссылаясь на то, что
не получил на сей счет никаких приказаний. Несмотря на мои настойчивые
требования, он якобы никак не мог связаться с графом по внутреннему
телефону. Овчарки рычали и кидались на меня. Только через полчаса
томительного и полного всевозможных тревожных предчувствий ожидания в
проходную позвонил сам граф.
- Вы остыли? - спросил он меня ледяным тоном, подозвав к телефону. - Мне
не хотелось, . чтобы вы простудились, сгоряча выйдя на воздух. Сегодня так
холодно.
- Ваше сиятельство! Я требую, чтобы вы меня сию минуту выпустили!
- До свидания, Павел Николаевич! - проскрежетало в трубке. - Я не
прощаюсь: в Москве, или Петербурге, или в Нью-Йорке рано или поздно, но мы с
вами встретимся. Обязательно встретимся!
В дверях я столкнулся с молодым человеком, лицо которого показалось мне
странно знакомым. Он был одет в нацистскую форму гвардии Вонсяцкого.
- Ба! - воскликнул я, пораженный. - Федор Александрович! Ваше высочество!
Вы ли это?!
- Собственной персоной, - ответил с усмешкой племянник царя Николая II.
- Что вы здесь делаете?!
- Как что? Работаю шофером у князя Вонсяцкого!
В своем "меркюри" я с невыразимым облегчением вытер платком мокрое от
пота лицо. И на акселератор нажал так, словно за мной сам черт гнался.
Но больше всего я боялся, мчась по коннектикутскому шоссе со скоростью
почти восемьдесят миль в час, что приеду в Нью-Йорк, куплю у первого
попавшегося газетчика вечернюю газету и узнаю, что Москва пала..."
На полях дневника Джин прочитал приписку:
"Встречу и разговор с Вонсяцким можно понять только в свете последующих
событий: на следующий же день мы все узнали о начале грозного
контрнаступления русской армии под Москвой и о вероломном налете японцев на
Пирл-Харбор. Америка объявила войну Японии. Германия объявила войну Америке.
Америка - Германии. Через несколько месяцев ФБР арестовало графа Вонсяцкого
по обвинению в шпионаже в пользу Германии. Суд посадил его вместе с шефом
фашистского американо-германского Бунда в федеральную тюрьму. Так
закончилась карьера фюрера всея Руси".
Далее Джин прочитал еще одну карандашную приписку отца:
"Тот день был великим праздником. Россия, моя Россия истекала кровью, но
не падала на колени. Значит, сильна Россия, не ослаблена, а укреплена
революцией. Значит, дело России правое и победа будет за ней! Так началось
мое прозрение..."
1 Победил по очкам Хьюз. (Прим. науч. редактора.).
2 "Частные владения. Посторонним вход воспрещен". (Прим. переводчиков.).
3 Об - obstetrics (акушерство). Джин - gynecology (гинекология). (Прим.
переводчиков.).
4 Так называет интеллигентов средний американец. (Прим. переводчиков.).
5 Так американцы называют последнюю выпивку перед сном. (Прим.
переводчиков.).
6 "Мэйфлауэр" ("Майский цветок") - корабль, на котором в 1620 году
прибыли в Новый Свет первые английские пилигримы Посмотрели бы они на своих
потомков! (Прим. науч. редактора.).
7 Хайли хочет сказать "я люблю вас", а получается в его произношении
"йелоу блу бас", то есть "желто-голубой автобус" (Прим. переводчиков.).
8 "Сэнчури" (слэнг) - сотня. (Прим. переводчиков.).
9 Судьба помогает смелым (латин.).
10 Судьба покровительствует дурням (латин.), то же, что русская поговорка
"везет дуракам". (Прим. науч. редактора.).
11 Самыми богатыми капиталистами Америки в этот период являлись Поль
Гетти и Говард Хьюз, чье состояние составляло от одного до полутора
миллиардов долларов. (Прим. науч. редактора.).
12 Знаменитые, лучшие в мире английские трубки "Данхилл" производятся в
индивидуальном порядке, по заказу. Чубук трубки изготовляется из шестьдесят
третьего кольца конголезского баобаба Верхняя часть мундштука - из
семнадцатого кольца калифорнийской секвойи, нижняя часть-из двадцатого
кольца австралийского эвкалипта. Белое пятнышко - это знак качества,
делается оно из бивня половозрелого африканского слона Второе пятнышко -
знак экстра-класса - из бивня сиамского слона. Таким образом, для
изготовления трубки Си-Би Гранта были спилены баобаб, секвойя и эвкалипт,
убито два слона. В случае производства дубликатов из этих материалов фирма
"Данхилл" несет полную финансовую и юридическую ответственность. (Прим.
науч. редактора.).
13 Происхождение этого сомнительного афоризма точно установить не
удалось. (Прим, науч. редактора.).
14 Не исключена возможность, что имеется в виду миллиардер Эйч-Эл Хант,
вместе с которым Грант провел молодые годы в бильярдной клуба "Карусель" в
Далласе, штат Техас. (Прим. переводчиков.).
15 Этот абзац остается на совести Гривадия Гирпожакса. (Прим.
переводчиков.).
16 "Фруктовый салат" (слэнг) - набор орденских колодок. (Лрим.
переводчиков.).
17 "Уоп"- презрительная кличка итальянцев в Америке. (Прим
переводчиков.).
18 Этим генералом СС был, как мне удалось установить, не кто иной, как
представитель Гиммлера Карл Вольф. Вместе с ним был принц Максимилиан
Гогенлоэ, старый знакомый А. Даллеса. По поручению Гиммлера Вольф и
принц-эсэсовец пытались договориться с Даллесом о сепаратном мире между
рейхом и западными державами (Прим. автора.).
19 "Джон" (слэнг) - уборная. (Прим. переводчиков.).
20 "Про" (спортивный жаргон) - профессионалы. (Прим. переводчиков ).
21 По площади Пентагон к началу 1970 года уступал лишь двум зданиям:
ангару "боинг-747" в Эверетте, штат Вашингтон, и сборочному цеху космических
ракет на мысе Кеннеди. (Прим. автора ).
22 Баури - улица нью-йоркского "дна". "Клопы", или "жуки", (слэнг) -
электронные подслушивающие устройства.
23 Военная полиция - Милитэри Полис. (Прим. переводчиков.).
24 Унтер-офицер. (Прим. переводчиков.).
25 Нет, не хватит! Я не могу не сказать здесь, что Хойзингер. военный
преступник, предал тех, кто участвовал в заговоре против Гитлера. И вот что
характерно: Хойзингера на посту представителя ФРГ в Военном комитете НАТО в
Пентагоне сменил генерал Герхард Вессель, который затем стал преемником шефа
разведки ФРГ генерала Р. Гелена. (Прим. автора.).
26 Эту тайну раскрыл миру президент Никсон. Вот сообщение агентства
Ассошиэйтед Пресс из Вашингтона от 8 марта 1969 года "В пятницу президент
Ричард Никсон впервые посетил ЦРУ В присутствии журналистов, для которых
посещение ЦРУ тоже редкая оказия, он разгласил то, что было строго
охраняемой тайной... "Итак, вас здесь восемь тысяч человек",- сказал он,
очевидно забыв, что ЦРУ не стремится оглашать число своих сотрудников"
(Прим. автора.).
27 Советскому читателю вряд ли нужно доказывать вздорность психокинеза,
основанного на идеалистическом признании примата духа над материей. Но даже
и на Западе в 1962 году Е. Гэрден, профессор Бруклинского колледжа, учинил
форменный разгром психокинезу в своем труде, опубликованном "Сайколоджикл
буллитэн", причем он был поддержан большинством психологов США, исключая
махрового идеалиста профессора Мэрфи. (Прим. научн. редактора.).
28 Добавлю, что ЦРУ является лишь главной среди десяти основных
разведывательных служб США. Это разведки армии, ВМФ, ВВС, государственного
департамента, Комиссия по атомной энергии, ФБР, Управления национальной
безопасности, разведки министра обороны и Объдиненного комитета начальников
штабов. ЦРУ, однако, координирует деятельность всех этих служб разведки.
(Прим. автора.).
29 Вся эта техника подробно описана в переведенной на русский язык книге
Уайта и Росса "Невидимое правительство". (Прим научн. редактора.).
30 Предупреждаю читателя, что вся эта клопиная история не вымысел автора,
не пародия и не сатира, а факт (Прим. автора.).
31 Эти слова оказались пророческими. Вскоре после кончины А. У. Даллеса в
вашингтонской больнице, в вестибюле "Ледяного дома" установили мемориальную
доску, барельеф "чифа" с надписью: "Его монумент вокруг нас". (Прим.
автора.).
32 НОРАД - North American Air Defence Command - командование ПВО Северной
Америки. (Прим. переводчиков.).
33 Так в память речистого афинского законодателя, иронически называют
американцы конгрессменов. (Прим. науч. редактора.).
34 Стихи американского поэта Байрона Р. Ньютона. В оригинале:
Crazed with avarice, lust and rum,
New York, the name`s Delirium.
(Перевел Г. Поженян.).
"Per aspera ad astra".
("Через трудности к звездам" - латинская пословица.)
Когда мастер-сержант Дик Галифакс оглядел пеструю толпу своих будущих
питомцев, взгляд его остановился на Грине.
Джин был задумчив, не суетлив и элегантен. Спортивная темно-синяя
рубашка, легкие спортивные брюки цвета маренго, оксфордские ботинки, сшитый
на заказ клетчатый твидовый пиджак - все явно приобреталось в дорогих
магазинах.
- Временно будете старшим! - сказал Дик. - Вы из рэйнджеров?
- Из штатских.
- Тогда отставить!
- Если не возражаете, старшим могу быть я, - предложил свои услуги
гигантского роста американец. Он представился: - Сержант Бак Вуд, или
Бастер.
- Хорошо, - подумав, согласился мастер-сержант. - Посадка через тридцать
минут. Вон там, видите, "локхид" - это наш толстопузый Си-130.
- Ясно, сэр... Все слышали, кто теперь старший? - Бастер гоготнул и тут
же жестом подозвал к себе первого попавшегося на глаза парня из их команды.
- Матео-Хуан-Мария-Хименес де Малино, - доложил тот.
- Мэт! - Бастер перечеркнул пышный перечень его имен. - Горючее есть?
Голова от похмелья разламывается.
- Я и, сам бы не прочь опохмелиться, - пожаловался Мэт.
- То ли дело у вас в Гаване!
- Мы еще там будем, - сверкнул глазами Мэт.
- Мне там нечего делать, - отрезал Бастер и отошел.
Джин вместе со своей командой прилетел в Форт-Беннинг для того, чтобы,
сделав пересадку, отправиться в конечный пункт назначения - Форт-Брагг.
В школы Брагга, как правило, отбирались лучшие рэйнджеры отличившихся
батальонов.
Перед тем как они приступали к занятиям в специальных войсках, им
жаловали отпуск - "Ар-энд-ар1". Отпуск! Пять дней полной свободы. Хочешь,
езжай домой, хочешь, пей-гуляй, пока звенят в кармане деньги.
Кроме долговязого Стиллберда, которого Бастер сразу же окрестил Берди,
никто из отпускников не поехал домой
Стиллберд был высокий, худой, с руками ниже колен, с аккуратным пластырем
на лбу, с умными грустными иудейскими глазами, хотя, как он объяснял, у него
в крови было лишь "два-три заблудившихся еврейских эритроцита".
- Был у мамы, говоришь? - переспросил его Бастер.
- У мамы. Она работает кассиршей в "Армии спасения".
- Мама - хорошо, а "кошкин дом2" - лучше, - заявил Бастер. - А это что у
тебя?
- Браслет.
- С секретом?
- Нет, он просто магнитный, от гипертонии.
- Ты болеешь? - удивился Бастер.
- Да, то есть нет... Боюсь заболеть.
- Сразу видно, что браслет не золотой, - вмешался в разговор странного
вида итальянец. Он стоял, привалившись спиной к штабелю ракет.
Бастер оглядел его с головы до ног и улыбнулся.
- Ты в большом порядке, - заметил он.
- Да, - смутился итальянец.
- Одет по сезону.
- С кем не бывает, - невольно улыбнулся итальянец.
- Куда уж... Все засмеялись
- Как тебя зовут, бедняга?
- Доминико Мадзини
- Дуче, - категорично заявил Бастер. Итальянец был одет в костюм
покойника: тапочки на картоне, черные бумажные штаны, белая бумажная
рубашка, прихваченная сзади на живую нитку, - расчет на горизонтальное
положение, свойственное покойнику.
- Три доллара? - спросил Бастер.
Два... Я покупал его в дни "сейла3" в Лас-Вегасе... Проклятая рулетка!
Проигрался в дым.
- А вот он, Дуче, видно, бросил играть и начал одеваться... Правильно я
говорю, Тэкс?
Техасец ничего не ответил. Он только метнул на Бастера недружелюбный
взгляд из-под восьмигаллонной шляпы, продолжая стоять как монумент на
несгибаемых ногах в лаковых сапогах на высоком каблуке.
- Ты, видно, не в духе, Тэкс? - примирительно спросил Бастер.
Тот перестал жонглировать "спринг-найфом4" и, несколько раз с оттяжкой