– Посадку делаем здесь, – Арч ткнул пальцем в центр полукруглого залива, – потом на глубине двигаем вот к этой бухточке. Ночью высаживаемся и спускаемся в подземный ход.
– Погоди-ка, что за бухта? – спросил Тил.
– Это, братец, третий грузовой порт. Там, где была твоя берлога. Помнишь, как ты меня крапчаткой потчевал?
– Э-э, да оттуда нам знаешь, сколько пилить до Подземного Папы? Двое суток пути, не меньше.
– Можешь показать, где именно то подземелье?
Тил наморщился, водя пальцем по экрану.
– Хрен его маму знает. Я ж под землей ползал. Примерно тут. Или вот тут. Вроде этого.
– Короче, не на берегу. А мы не можем высадиться из разведбота на крышу дома или площадь, понял? Если прохожие увидят, как с неба спускается эта штуковина, они нас неправильно поймут. Так что придется делать подводную вылазку. Как нас учили, водичка – лучший друг разведчика. Потом на берег – и в люк.
– Долго же нам придется ползти на карачках, – огорчился Тил.
– Сколько угодно, – рассудил Арч. – Лишь бы добраться.
– Пайки надо взять побольше. Хоть пожрем напоследок.
– Никак ты помирать собрался?
– Уж как получится, – вздохнул Тил. – Ты не думай, я не трушу.
– Ну и ладушки, – сказал Арч, потягиваясь. – Пора идти на посадку. Потом полежим на дне, подождем, пока стемнеет. И двинем в путь-дорогу.
Развернув бот на сто восемьдесят градусов, Арч переключил двигатель на малую мощность. По мере снижения скорости стала падать высота орбитального полета. Арч рассчитал, что на следующем витке бот войдет в плотные слои атмосферы, а там уже надо будет спускаться вертикально, используя гравитационные преобразователи.
Последний раз в жизни он упивался красотой стратосферного полета. Черное звездное небо постепенно выцветало, наливаясь фиолетовой гущей, растворяющей звезды помельче, затем созвездия тонули в сочной синеве, и снизу вверх по горизонту наползала дымчатая, нежная, неуловимая граница между бездыханным космосом и воздухом.
Внизу простиралась комковатая облачная равнина с загнутыми кверху краями; бот нырнул в центр этой кипящей чаши, пронизал толстый слой волокнистого марева и завис над заливом. На широкой лазурной глади виднелись точки кораблей, вдали темнела береговая полоска, грязная туча смога нависла над мегаполисом. Арч бросил суденышко в стремительное пике, у самой поверхности включил антигравы, нейтрализуя перегрузку, и перешел на бреющий полет. Гребни волн гулко шлепали по днищу. Чуть двинув штурвал, Арч придал боту носовой дифферент, по лобовому стеклу хлестнула и рассыпалась белыми брызгами крутая волна, и вот уже обзор заслонила зеленовато-голубая водная толща, в которой блескучими опилками сновали стайки рыбешек. Плавно погрузившись в придонный сумрак, бот двинулся на малой скорости к портовой бухте.
Ликка пересела в кресло второго пилота рядом с Арчем.
– Я хотела тебе сказать нечто важное еще тогда, на складе, – начала она. – Но разговор пришлось отложить. Это очень, очень много значит для меня. Надеюсь на твое понимание.
– Постараюсь понять, – пообещал Арч.
– Для начала придется объяснить, что такое спецотдел О, и почему мы затеяли эту историю. Не хочу, чтобы у тебя оставались предубеждения против нас.
– Стоит ли стараться?
– Стоит. Ну пусть это будет моей личной попыткой оправдаться перед тобой. Арч, не надо думать, что тобой цинично манипулировали.
– Неужто нет?
– Ты ведь не знаешь, чем занимается спецотдел О. И никто почти не знает. Очень долго Разведка придерживалась принципа невмешательства в дела карантинных планет. Потому что благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Невозможно было предугадать, какими потрясениями, бесчинствами или ужасами может обернуться попытка хоть что-то изменить к лучшему на карантинной планете. А когда подобное порой случалось, то горький опыт служил лишним предостережением…
– Давай обойдемся без вводной лекции, – попросил Арч. – Худо-бедно, я-таки учился в Разведшколе.
– Да, конечно. Извини. Так вот, со временем Разведка собрала огромный массив информации, обзавелась уникальным опытом, тщательно проработанными аналитическими выкладками. И чем дальше, тем острее становился напрашивающийся вопрос:"А зачем все это?"
– У меня он тоже возникал. И не раз.
– Словом, возник критический рубеж, за которым всякая работа по сбору информации становилась бессмысленной самоцелью, к тому же лишенной всякого морального оправдания. Чистое любопытство, при отсутствии сострадания и ответственности, недорого стоит. И, разумеется, потребовалось создать спецотдел, который наделили полномочиями менять ход исторического развития на карантинных планетах. Пусть крайне осторожно, с большим разбором, после обширной и тщательной подготовительной работы, но пытаться помочь обитателям Колонии.
– Например, мне?
– Зачем такой сарказм. Помочь твоей планете. Твоему народу. Существующее на Тхэ социальное устройство является не просто несправедливым и бесчеловечным. Оно по целому ряду причин тормозит любые позитивные процессы. Его устойчивость сравнима лишь с его косностью и неспособностью к саморазвитию.
– Короче, надо взорвать Подземного Папу, а там будь, что будет? Знаешь, я рад, что мои личные интересы так здорово совпадают с общественными. Можно сказать, первый такой случай на моем веку.
– И еще, Арч, пойми, что мы вовсе не играли маленьким человечком, как ты выразился сгоряча. Наоборот. По многим личным качествам ты получил крайне лестную оценку аналитиков. Иначе пришлось бы вообще отказаться от этого плана.
– Погоди, а Тормек знал о вашем плане? И подыгрывал тебе?
– Не совсем. Он знал, откуда я, и имел приказ всячески мне содействовать. Больше ничего. Когда он помчался на склад с пистолетом, мне оставалось только ввязаться в стычку на твоей стороне.
– За это, конечно, спасибо тебе и всему спецотделу «ноликов».
– Пожалуйста, на здоровье. А теперь к делу.
Арч иронически поднял брови.
– Тебе нужно, чтобы я взорвал еще что-нибудь, кроме Подземного Папы?
Ликка придвинулась ближе, так, что ее волосы щекотно коснулись его щеки.
– Арч, я очень тебя прошу… – взволнованно прошептала она. – Возьми меня с собой.
Наступила затяжная пауза.
– Приехали, – вдруг сказал он, глядя на приборы. – Мы в центре гавани. Ложимся на грунт.
Бот мягко опустился в придонный ил. Три выдвижных бура вгрызлись в дно и надежно заякорили судно.
– Объявляю пятичасовой отдых перед высадкой. Поспим, а там, глядишь, и стемнеет, – вставая с кресла, заявил он.
– Ты не ответил. Я хочу пойти вместе с вами.
– Это не увеселительная прогулка.
– Именно поэтому. Я ведь тоже не кисейная барышня, – она достала из бокового кармана пистолет Тормека и подбросила на ладони. – Ты видел, как я умею стрелять.
– У меня к тебе вопрос, – после недолгого размышления сказал Арч. – Надеюсь, ты не обидишься. А еще надеюсь, ответишь честно.
Ликка сунула пистолет в карман.
– Мне больше незачем притворяться. Так же, как и тебе незачем пытаться меня оскорбить.
– Ты действуешь как агент спецотдела? Хочешь пойти с нами, потому что это предусмотрено вашим сценарием?
– Нет, – отрезала Ликка. – Это необходимо мне. Ты понимаешь? Мне самой.
– Наверно, ваши парни просчитали и то, какова для меня вероятность остаться в живых?
– Два к одному.
– Неплохо. Но и не слишком обнадеживает. Ты в курсе, что нас там запросто могут перестрелять. Однако хочешь пойти.
– Хочу.
– Может выйти так, что нам придется взорвать себя вместе с Подземным Папой.
– Понимаю.
– Тебя это не страшит?
– Нет.
– Зато меня – да. Ты не пойдешь с нами.
Она посмотрела на него в упор и схватила за руку. У ее тонких девичьих пальцев неожиданно оказалась крепкая хватка.
– Я не подведу. Наоборот, постараюсь помочь.
– Не в том суть. Просто ты не пойдешь, и все. Я хочу, чтобы ты осталась в живых.
– И я хочу, чтобы ты уцелел. А если нет… Пойми, у меня свой кодекс. Если риск, его надо разделить.
– Еще раз нет. Хватит уговоров.
– Это жестоко, Арч. Для меня это дело чести. Особенно после того, что я перед тобой разыгрывала роль. Не самую красивую.
Он отвернулся к окну, за которым в бархатной водной тьме посверкивали резвящиеся рыбешки. Помолчал в раздумье. Наконец бросил через плечо:
– В том-то и дело, что ты играла роль. Больше говорить не о чем.
– Арч, пойми. Я не только играла. Не всегда играла. Пойми же…
К его горлу подкатил сухой шершавый комок. Так нелепо и невероятно сложилась судьба. Чужие лица. Чужие роли. Кровавая игра с шансами два к одному.
Он повернулся и окликнул Тила, который старательно делал вид, что дремлет на самом дальнем из сидений.
– Эй, Тил, не прикидывайся, что дрыхнешь.
– Чего тебе, Эхелала?
– Ты же слышал, о чем речь. Она просится пойти с нами. Нас двое, и решать надо вдвоем.
– Тут и решать нечего. Я против. Нам только не хватало того, чтобы с бабой нянькаться. Лишняя обуза.
Ликка расхохоталась.
– Я для тебя обуза? – весело спросила она. – Смотри.
Вынув из кармашка вечное перо, Ликка начертила на спинке пилотского кресла крестик. Потом отшла к задней стенке, где примостился на сиденье Тил.
– Фокус номер первый, – объявила она, похлопав Тила по плечу. – Смотри, дружок. Оп-ля!
Сделав наискось прыжок с задним сальто и пируэтом, она сгруппировалась на полу, уже лицом к мишени, заодно успев на лету выхватить пистолет из кармана. От выстрела разлетелось по кабине легкое дуновение, отброшенная эжектором газовая гильза брякнулась об переборку. Точно в центре чернильного крестика торчала парализующая ампула.
– Представь, что это патрульный спок, – объяснила Ликка. – И он теперь будеть спать мертвецким сном не меньше пяти часов. Если тебе этого мало, могу показать второй фокус. Ты ведь грозился меня задушить, если что? Так попробуй. Я разрешаю.
– Делать мне больше нечего, кроме как баб душить, – огрызнулся Тил.
Ликка поставила пистолет на предохранитель и отбросила его на соседнее сиденье.
– Видишь, я безоружна. Ну хоть стукни меня разок, а?
– Будет за что – стукну. За мной не заржавеет.
– Ой, миленький, ну пожалуйста. Ты у нас такой грозный, а я такая настырная. Что тебе стоит меня стукнуть?
Тил в замешательстве почесал за ухом.
– Вообще-то лень и неохота. Ну да ладно. Эхелала, можно кинуть ей легкую плюху? Сама ведь просит, да еще выпендривается.
– Можешь кинуть хоть две, – разрешил великодушно Арч, уже поняв, к чему дело идет.
Лениво встав, Тил щелкнул пальцами у Ликки под носом.
– По физии бить не буду. А как насчет хорошего шлепка по заднице? – и он резко схватил Ликку за воротник.
Спустя секунду он лежал на полу лицом вниз, с заломленной за спину рукой.
– Эй, поосторожней! – обеспокоенно крикнул Арч.
– Не изволь волноваться, – отозвалась Ликка, отпустив Тила и пружинисто вскакивая на ноги. – Все косточки целехоньки.
– Сущий зверь, а не баба, – проворчал Тил, поднимаясь с пола. – С виду совсем дохленькая, ну и ну… Слышь, Эхелала, у ней ручонки как кузнечные клещи.
– А можешь попробовать по физии, – дурачилась Ликка. – Но если промахнешься, получишь сам шлепок по заднице. Договорились?
– Шла бы ты напрочь с такими фокусами, – буркнул Тил. – А я тебе не циркач.
– Обиделся?
Кряхтя, тот уселся на прежнее место и потер ушибленный бок.
– Ежли ей позарез приспичило лезть на рожон, пускай идет с нами, – рассудил он. – Окроме пользы, вреда от нее не будет.
– Слово за тобой, Арч, – подытожила Ликка.
Все-таки он решил сказать «нет», но внезапно понял, что тогда больше не увидит ее, даже если останется в живых. А еще понял, что обманывал себя, полагая, будто выбор между жизнью и смертью стал для него безразличен. Он хотел жить. И хотел, чтобы рядом была она.
– Хорошо, – услышал он собственные слова. – Мы пойдем все вместе.
Он собирался бешено крикнуть:"Нет! Ты должна жить!" – но произнес совсем другое. И уже не в состоянии был разбираться, прав он или неправ. Так получилось.
– Спасибо, Арч.
На ее лице играла бесшабашная улыбка девчонки-сорвиголовы, но глаза смотрели по-другому. Совершенно по-другому.
18
– Погоди-ка, что за бухта? – спросил Тил.
– Это, братец, третий грузовой порт. Там, где была твоя берлога. Помнишь, как ты меня крапчаткой потчевал?
– Э-э, да оттуда нам знаешь, сколько пилить до Подземного Папы? Двое суток пути, не меньше.
– Можешь показать, где именно то подземелье?
Тил наморщился, водя пальцем по экрану.
– Хрен его маму знает. Я ж под землей ползал. Примерно тут. Или вот тут. Вроде этого.
– Короче, не на берегу. А мы не можем высадиться из разведбота на крышу дома или площадь, понял? Если прохожие увидят, как с неба спускается эта штуковина, они нас неправильно поймут. Так что придется делать подводную вылазку. Как нас учили, водичка – лучший друг разведчика. Потом на берег – и в люк.
– Долго же нам придется ползти на карачках, – огорчился Тил.
– Сколько угодно, – рассудил Арч. – Лишь бы добраться.
– Пайки надо взять побольше. Хоть пожрем напоследок.
– Никак ты помирать собрался?
– Уж как получится, – вздохнул Тил. – Ты не думай, я не трушу.
– Ну и ладушки, – сказал Арч, потягиваясь. – Пора идти на посадку. Потом полежим на дне, подождем, пока стемнеет. И двинем в путь-дорогу.
Развернув бот на сто восемьдесят градусов, Арч переключил двигатель на малую мощность. По мере снижения скорости стала падать высота орбитального полета. Арч рассчитал, что на следующем витке бот войдет в плотные слои атмосферы, а там уже надо будет спускаться вертикально, используя гравитационные преобразователи.
Последний раз в жизни он упивался красотой стратосферного полета. Черное звездное небо постепенно выцветало, наливаясь фиолетовой гущей, растворяющей звезды помельче, затем созвездия тонули в сочной синеве, и снизу вверх по горизонту наползала дымчатая, нежная, неуловимая граница между бездыханным космосом и воздухом.
Внизу простиралась комковатая облачная равнина с загнутыми кверху краями; бот нырнул в центр этой кипящей чаши, пронизал толстый слой волокнистого марева и завис над заливом. На широкой лазурной глади виднелись точки кораблей, вдали темнела береговая полоска, грязная туча смога нависла над мегаполисом. Арч бросил суденышко в стремительное пике, у самой поверхности включил антигравы, нейтрализуя перегрузку, и перешел на бреющий полет. Гребни волн гулко шлепали по днищу. Чуть двинув штурвал, Арч придал боту носовой дифферент, по лобовому стеклу хлестнула и рассыпалась белыми брызгами крутая волна, и вот уже обзор заслонила зеленовато-голубая водная толща, в которой блескучими опилками сновали стайки рыбешек. Плавно погрузившись в придонный сумрак, бот двинулся на малой скорости к портовой бухте.
Ликка пересела в кресло второго пилота рядом с Арчем.
– Я хотела тебе сказать нечто важное еще тогда, на складе, – начала она. – Но разговор пришлось отложить. Это очень, очень много значит для меня. Надеюсь на твое понимание.
– Постараюсь понять, – пообещал Арч.
– Для начала придется объяснить, что такое спецотдел О, и почему мы затеяли эту историю. Не хочу, чтобы у тебя оставались предубеждения против нас.
– Стоит ли стараться?
– Стоит. Ну пусть это будет моей личной попыткой оправдаться перед тобой. Арч, не надо думать, что тобой цинично манипулировали.
– Неужто нет?
– Ты ведь не знаешь, чем занимается спецотдел О. И никто почти не знает. Очень долго Разведка придерживалась принципа невмешательства в дела карантинных планет. Потому что благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Невозможно было предугадать, какими потрясениями, бесчинствами или ужасами может обернуться попытка хоть что-то изменить к лучшему на карантинной планете. А когда подобное порой случалось, то горький опыт служил лишним предостережением…
– Давай обойдемся без вводной лекции, – попросил Арч. – Худо-бедно, я-таки учился в Разведшколе.
– Да, конечно. Извини. Так вот, со временем Разведка собрала огромный массив информации, обзавелась уникальным опытом, тщательно проработанными аналитическими выкладками. И чем дальше, тем острее становился напрашивающийся вопрос:"А зачем все это?"
– У меня он тоже возникал. И не раз.
– Словом, возник критический рубеж, за которым всякая работа по сбору информации становилась бессмысленной самоцелью, к тому же лишенной всякого морального оправдания. Чистое любопытство, при отсутствии сострадания и ответственности, недорого стоит. И, разумеется, потребовалось создать спецотдел, который наделили полномочиями менять ход исторического развития на карантинных планетах. Пусть крайне осторожно, с большим разбором, после обширной и тщательной подготовительной работы, но пытаться помочь обитателям Колонии.
– Например, мне?
– Зачем такой сарказм. Помочь твоей планете. Твоему народу. Существующее на Тхэ социальное устройство является не просто несправедливым и бесчеловечным. Оно по целому ряду причин тормозит любые позитивные процессы. Его устойчивость сравнима лишь с его косностью и неспособностью к саморазвитию.
– Короче, надо взорвать Подземного Папу, а там будь, что будет? Знаешь, я рад, что мои личные интересы так здорово совпадают с общественными. Можно сказать, первый такой случай на моем веку.
– И еще, Арч, пойми, что мы вовсе не играли маленьким человечком, как ты выразился сгоряча. Наоборот. По многим личным качествам ты получил крайне лестную оценку аналитиков. Иначе пришлось бы вообще отказаться от этого плана.
– Погоди, а Тормек знал о вашем плане? И подыгрывал тебе?
– Не совсем. Он знал, откуда я, и имел приказ всячески мне содействовать. Больше ничего. Когда он помчался на склад с пистолетом, мне оставалось только ввязаться в стычку на твоей стороне.
– За это, конечно, спасибо тебе и всему спецотделу «ноликов».
– Пожалуйста, на здоровье. А теперь к делу.
Арч иронически поднял брови.
– Тебе нужно, чтобы я взорвал еще что-нибудь, кроме Подземного Папы?
Ликка придвинулась ближе, так, что ее волосы щекотно коснулись его щеки.
– Арч, я очень тебя прошу… – взволнованно прошептала она. – Возьми меня с собой.
Наступила затяжная пауза.
– Приехали, – вдруг сказал он, глядя на приборы. – Мы в центре гавани. Ложимся на грунт.
Бот мягко опустился в придонный ил. Три выдвижных бура вгрызлись в дно и надежно заякорили судно.
– Объявляю пятичасовой отдых перед высадкой. Поспим, а там, глядишь, и стемнеет, – вставая с кресла, заявил он.
– Ты не ответил. Я хочу пойти вместе с вами.
– Это не увеселительная прогулка.
– Именно поэтому. Я ведь тоже не кисейная барышня, – она достала из бокового кармана пистолет Тормека и подбросила на ладони. – Ты видел, как я умею стрелять.
– У меня к тебе вопрос, – после недолгого размышления сказал Арч. – Надеюсь, ты не обидишься. А еще надеюсь, ответишь честно.
Ликка сунула пистолет в карман.
– Мне больше незачем притворяться. Так же, как и тебе незачем пытаться меня оскорбить.
– Ты действуешь как агент спецотдела? Хочешь пойти с нами, потому что это предусмотрено вашим сценарием?
– Нет, – отрезала Ликка. – Это необходимо мне. Ты понимаешь? Мне самой.
– Наверно, ваши парни просчитали и то, какова для меня вероятность остаться в живых?
– Два к одному.
– Неплохо. Но и не слишком обнадеживает. Ты в курсе, что нас там запросто могут перестрелять. Однако хочешь пойти.
– Хочу.
– Может выйти так, что нам придется взорвать себя вместе с Подземным Папой.
– Понимаю.
– Тебя это не страшит?
– Нет.
– Зато меня – да. Ты не пойдешь с нами.
Она посмотрела на него в упор и схватила за руку. У ее тонких девичьих пальцев неожиданно оказалась крепкая хватка.
– Я не подведу. Наоборот, постараюсь помочь.
– Не в том суть. Просто ты не пойдешь, и все. Я хочу, чтобы ты осталась в живых.
– И я хочу, чтобы ты уцелел. А если нет… Пойми, у меня свой кодекс. Если риск, его надо разделить.
– Еще раз нет. Хватит уговоров.
– Это жестоко, Арч. Для меня это дело чести. Особенно после того, что я перед тобой разыгрывала роль. Не самую красивую.
Он отвернулся к окну, за которым в бархатной водной тьме посверкивали резвящиеся рыбешки. Помолчал в раздумье. Наконец бросил через плечо:
– В том-то и дело, что ты играла роль. Больше говорить не о чем.
– Арч, пойми. Я не только играла. Не всегда играла. Пойми же…
К его горлу подкатил сухой шершавый комок. Так нелепо и невероятно сложилась судьба. Чужие лица. Чужие роли. Кровавая игра с шансами два к одному.
Он повернулся и окликнул Тила, который старательно делал вид, что дремлет на самом дальнем из сидений.
– Эй, Тил, не прикидывайся, что дрыхнешь.
– Чего тебе, Эхелала?
– Ты же слышал, о чем речь. Она просится пойти с нами. Нас двое, и решать надо вдвоем.
– Тут и решать нечего. Я против. Нам только не хватало того, чтобы с бабой нянькаться. Лишняя обуза.
Ликка расхохоталась.
– Я для тебя обуза? – весело спросила она. – Смотри.
Вынув из кармашка вечное перо, Ликка начертила на спинке пилотского кресла крестик. Потом отшла к задней стенке, где примостился на сиденье Тил.
– Фокус номер первый, – объявила она, похлопав Тила по плечу. – Смотри, дружок. Оп-ля!
Сделав наискось прыжок с задним сальто и пируэтом, она сгруппировалась на полу, уже лицом к мишени, заодно успев на лету выхватить пистолет из кармана. От выстрела разлетелось по кабине легкое дуновение, отброшенная эжектором газовая гильза брякнулась об переборку. Точно в центре чернильного крестика торчала парализующая ампула.
– Представь, что это патрульный спок, – объяснила Ликка. – И он теперь будеть спать мертвецким сном не меньше пяти часов. Если тебе этого мало, могу показать второй фокус. Ты ведь грозился меня задушить, если что? Так попробуй. Я разрешаю.
– Делать мне больше нечего, кроме как баб душить, – огрызнулся Тил.
Ликка поставила пистолет на предохранитель и отбросила его на соседнее сиденье.
– Видишь, я безоружна. Ну хоть стукни меня разок, а?
– Будет за что – стукну. За мной не заржавеет.
– Ой, миленький, ну пожалуйста. Ты у нас такой грозный, а я такая настырная. Что тебе стоит меня стукнуть?
Тил в замешательстве почесал за ухом.
– Вообще-то лень и неохота. Ну да ладно. Эхелала, можно кинуть ей легкую плюху? Сама ведь просит, да еще выпендривается.
– Можешь кинуть хоть две, – разрешил великодушно Арч, уже поняв, к чему дело идет.
Лениво встав, Тил щелкнул пальцами у Ликки под носом.
– По физии бить не буду. А как насчет хорошего шлепка по заднице? – и он резко схватил Ликку за воротник.
Спустя секунду он лежал на полу лицом вниз, с заломленной за спину рукой.
– Эй, поосторожней! – обеспокоенно крикнул Арч.
– Не изволь волноваться, – отозвалась Ликка, отпустив Тила и пружинисто вскакивая на ноги. – Все косточки целехоньки.
– Сущий зверь, а не баба, – проворчал Тил, поднимаясь с пола. – С виду совсем дохленькая, ну и ну… Слышь, Эхелала, у ней ручонки как кузнечные клещи.
– А можешь попробовать по физии, – дурачилась Ликка. – Но если промахнешься, получишь сам шлепок по заднице. Договорились?
– Шла бы ты напрочь с такими фокусами, – буркнул Тил. – А я тебе не циркач.
– Обиделся?
Кряхтя, тот уселся на прежнее место и потер ушибленный бок.
– Ежли ей позарез приспичило лезть на рожон, пускай идет с нами, – рассудил он. – Окроме пользы, вреда от нее не будет.
– Слово за тобой, Арч, – подытожила Ликка.
Все-таки он решил сказать «нет», но внезапно понял, что тогда больше не увидит ее, даже если останется в живых. А еще понял, что обманывал себя, полагая, будто выбор между жизнью и смертью стал для него безразличен. Он хотел жить. И хотел, чтобы рядом была она.
– Хорошо, – услышал он собственные слова. – Мы пойдем все вместе.
Он собирался бешено крикнуть:"Нет! Ты должна жить!" – но произнес совсем другое. И уже не в состоянии был разбираться, прав он или неправ. Так получилось.
– Спасибо, Арч.
На ее лице играла бесшабашная улыбка девчонки-сорвиголовы, но глаза смотрели по-другому. Совершенно по-другому.
18
Во сне он увидел сына. Малыш с его, Арча, лицом вперевалку бегал по луговой траве, то и дело нагибаясь, чтобы сорвать яркий, мохнатый альцийский цветок. Одет он был в детскую тунику, как принято на Альции, только стрижка ежиком, какую носят мальчики на Тхэ. С охапкой цветов ребенок подбежал к Аме. На рукаве ее кружевного платья Арч заметил космофлотовскую нашивку и понял, что это Ликка. Она подхватила малыша на руки, прижала к груди, расцеловала. Арча осенило – значит, перед ним не Пайр, а другой, младший сын, уроженец Альции. Пайр остался на Тхэ, угрюмой планете, где нет ни лугов, ни цветов, и где каждый глоток питьевой воды на счету. Арч никак не мог взять в толк, почему он на Альции, ведь его место в подземном ходе, со взрывчаткой в заплечном мешке. И невесть куда подевался Тил, который знает дорогу…
Он открыл глаза, приподнялся на разложенном кресле. Посмотрел на часы. Его внутренний счетчик сработал безукоризненно, отмерив ровно четыре часа сна. По местному времени полночь. Пора готовиться к высадке.
Легонько тронув Ликку за плечо, он разбудил ее. Тил по-прежнему сидел в глубине кабины, сгорбившись и о чем-то мрачно раздумывая. Как видно, он не сомкнул глаз.
– Ты что, не ложился? – спросил Арч.
– Э, в могиле отосплюсь.
– Смотри не накликай беду.
– Чихать я на все хотел. Клал с отгибом, понял? Жизнь дерьмо, а смерть – тем более.
Ликка скрылась за дверью санузла.
– Потрясная баба, – вдруг с жаром сказал Тил. – Бабы, они курвы корявые, факт, но эта – особый прикол. Тоже факт. Повезло тебе, Эхелала.
– То есть?
– Не изображай придурка.
Ничего не ответив, Арч принялся за сборы.
– Между прочим, у нас только два акваланга, – сообщил он вышедшей обратно в кабину Ликке. – И бронежилетов тоже два. Держи.
Он бросил ей сверток с тончайшей пластметалловой кольчугой.
– А второй жилет наденешь ты.
– Пшел в задницу, – уперся Тил. – Сам надевай.
– Лучше не спорь, а то получишь плюху. И ты, Ликка, не вздумай перечить, иначе останешься в боте, – велел он. – Тил, не дури. Если тебя подстрелят, кто покажет дорогу?
– А если тебя подстрелят? Я ни хрена не понимаю в этих ваших взрывных делах.
– Ликка разберется.
– Будь по-твоему, – сказала она. – Ну, а с аквалангом проще.
Подняв крышку рундука, она достала один из штатных аквалангов с миниатюрным, не больше кулака, баллоном, в точности такой же, как те, что Арч раздобыл на складе.
– Вот чего я не сообразил, – признался он. – Что ж, все в порядке. План высадки такой: у нас есть два мундира страблагов. Ты, Ликка, отпори с комбинезона форменные нашивки. Выглядит он не по здешней моде, но в темноте сойдет. Выныриваем под лодочным причалом, переодеваемся в сухое. Дальше просто. Двое страблагов конвоируют арестованную ими девчонку. Кто бы ни попался по пути, хоть патруль, хоть кто, вопросов не будет. Идти нам от причала до ближайшего люка минут десять от силы. Помнишь, Тил, тот люк между пакгаузами?
– Еще бы.
– Спускаемся туда – и в путь на карачках. Ликка, тебе задание. Я тут хочу подвсплыть на перископную глубину. А ты пока собери аварийные пайки, водички тоже не забудь. Идти нам двое суток, да, Тил?
– Вроде того.
– Бери соответственный запас. Возьми в рюкзаке герметичный мешок. Работай.
Выбрав якорные буры, Арч медленно подвел бот почти к самой поверхности воды. Затем выдвинул телескопическую штангу перископа, включил режим ночного видения и долго разглядывал причалы и акваторию. Все тихо и спокойно, никаких ночных авралов. Сторожа сидят в своих будках и боятся нос высунуть, чтобы не схлопотать по черепушке ломом от какого-нибудь залетного ворюги. Высадка обещает пройти без сучка и задоринки.
Несколько поколебавшись, он обратился к Ликке.
– Послушай, я хочу выйти на связь с базой. Надо, чтобы они потом забрали отсюда эту посудину. Не хотел бы я, чтобы местные водолазы когда-нибудь на нее наткнулись.
– Согласна.
Внутренне Арч еще подчинялся некоторым принципам, привитым в Разведшколе. А один из них категорически запрещал любую утечку технологий из Ойкумены в Колонию.
Убрав перископ и выставив над поверхностью воды небольшую решетчатую антенну, он послал в эфир вызов. Спустя несколько секунд антенна и орбитальный ретранслятор вошли в осевой режим, и по ту сторону планеты, на космической базе приняли сигнал.
Чуть погодя на экране видеофона появился донельзя мрачный Тормек собственной персоной.
– На связи борт пятнадцатого, – невозмутимо доложил Арч.
– Вижу, – пробурчал бригадир. – Что скажешь?
После укола парализующей ампулы у него еще не совсем возобновилась нормальная артикуляция, и голос прозвучал с легкой шепелявостью.
– Мы высаживаемся на планету. Возвращаться не будем, поэтому заберите бот со дна. Найдете его по пеленгу – я включу сонарный маячок.
– Где искать бот?
– В акватории третьего грузового порта.
– Отставить! Приказываю немедленно вернуться на базу, – рявкнул Тормек.
– Зачем кричать. Приказы кончились, я уволен.
– Ты хоть соображаешь, что творишь?
– Вполне.
– И тебя не пугают последствия?
– Очень даже пугают, – признался Арч. – Но что решил, то сделаю. Прощайте, бригадир.
– Я тебя найду, рано или поздно. Учти. Мы всю планету перероем, но до тебя доберемся.
– Спасибо, я польщен.
Ликка уселась рядом и попросила:
– Мне тоже надо сказать кое-что.
Арч повернул телеобъектив видеофона в ее сторону.
– Сожалею о происшедшем, бригадир Тормек, – произнесла Ликка подчеркнуто официальным тоном. – Однако иного выхода вы мне не оставили.
– А вас я тоже объявил в розыск для ареста.
– Очень мило. Не забудьте только уведомить мое руководство.
– У себя на базе распоряжаюсь я! – Тормек побагровел. – И карантинным режимом на этой планете ведаю тоже я!
– Не спорю. Все-таки передайте два слова, если вас не затруднит. Реализуется сценарий А. Вот и все. Передайте, прошу вас.
– Вы намекаете, что стреляли в меня с санкции вашего начальства?! – вскипел Тормек.
– Нет, что вы. По моей личной инициативе. И теперь я также действую в ее рамках. Включите в сообщение и эти слова. Заранее благодарю.
– Если у вас осталась хоть капля мозгов, остановите его, – процедил Тормек. – Не пускайте его к суперкомпьютеру. Имейте в виду, он хочет взорвать суперкомпьютер. Можете представить, какая разразится катастрофа. Остановите его. Наш с вами инцидент будет забыт. Даю вам слово.
– Ваша просьба невыполнима.
– Да вам что, не под силу его нейтрализовать? Не прикидывайтесь…
– Вы меня превратно поняли. Я намерена ему помочь, – сказала Ликка, протягивая руку к тумблеру. – Желаю всего наилучшего, бригадир.
Прежде, чем она отключила связь, Тормек на экране ошарашенно выдохнул.
– Совсем рехнулась…
Экран погас.
– Не думаю, что ему удастся нас догнать или перехватить, – заметил Арч. – Но в любом случае мешкать не стоит.
Подведя бот ближе к берегу и заякорившись на грунте, он принялся объяснять Тилу, как надеть маску с аквалангом.
– Эхелала, я же плавать не умею, – жалобно сознался тот. – Негде было научиться.
– Ерунда. Вцепись в мундштук зубами и дыши себе потихонечку. А я тебя отбуксирую до берега. Ну, собираем вещички и поехали.
Арч и Тил разделись до нижнего белья, уложили мундиры страблагов в отдельный пластиковый мешок, потом натянули подводные маски с прикрепленными к верху обода баллончиками аквалангов. Ликка невозмутимо разделась донага. При виде этого Тил едва не подавился резиновым загубником. Жители Альции имеют обыкновение загорать и купаться нагишом, чего, разумеется, нет на Тхэ и в помине.
– Не смущайтесь, – попросила Ликка, затягивая ремешок маски. – Я терпеть не могу мокрое нижнее белье.
У Арча перехватило дыхание. Ее тело оказалось необыкновенно красивым, он почувствовал, что краснеет, и поспешно отвел взгляд.
– Идем в шлюз, – скомандовал он, подхватив связку герметичных мешков.
Чем-чем, но простором шлюзовая камера порадовать не могла. Пришлось всем троим укладываться на боку, головами упираясь в мешки.
– Тил, дыши спокойно. Зубы не слишком стискивай, а то судорога схватит, – напоследок посоветовал Арч и прикусил загубник.
– Угу, – проворчал тот у него за спиной.
Нажав обтянутую пластиком клавишу, Арч запустил программу шлюзования. Верхние створки стали опускаться. И в этот момент Ликка ухитрилась повернуться, улегшись к Арчу лицом. Это было сумасшедше, ирреально – жаркое касание обнаженных грудей и бедер, грохот обмирающего сердца, на лицах маски для подводного плавания, во ртах загубники, вокруг стальная коробка шлюза, и за спиной дрожащий от страха Тил.
«Два к одному», – промелькнуло в голове Арча. – «Жизнь или смерть. Два к одному.»
Снизу хлынула обжигающе холодная вода. Когда шлюз наполнился доверху, его днище стало наклоняться, превращаясь в аппарель. Арч ухватил подмышками Тила, оттолкнулся ногами и выплыл в непроницаемый мрак. За ним последовала Ликка с включенным фонариком в одной руке и связкой мешков, словно гроздью воздушных шариков, в другой. Сверившись с компасом, она мерно заработала ластами. Арч ободряюще пошлепал Тила по спине, ухватил его поудобнее и двинулся следом.
Они проплыли мимо впившегося в дно громадного якоря и косо уходящей вверх толстой цепи. Арч отметил, что это наверняка тот большой сухогруз, который стоит примерно на полпути от разведбота до лодочного причала. Ликка плыла вперед, раздвигая водную тьму лучом фонарика и держа запястье с компасом перед глазами, чтобы не сбиться с курса. Как и в любом порту, дно вблизи причала было устлано слоем всякого мусора, преимущественно пустыми консервными банками. Наконец зыбкий лучик нащупал толстую сваю, обросшую космами водорослей и меловыми прыщиками моллюсков. Сильно заработав ластами, Арч обогнал Ликку и поплыл меж двумя рядами свай. Дно полого поднималось. Вблизи берега Арч встал на ноги, одной рукой придерживая Тила, осторожно поднял голову над поверхностью воды, огляделся и прислушался. Повсюду тишь и гладь.
Они вылезли на берег под причалом, сняли маски, насухо вытерлись и оделись. После холодного купания у всех троих зуб на зуб не попадал. Арч зачерпнул пригоршню жидкой грязи и стал растирать ее по серебристому космофлотскому комбинезону Ликки. Та понимающе кивнула.
Спустя несколько минут двое страблагов вели по закоулкам порта навьюченную большущим рюкзаком замарашку. Картина была совершенно красноречивой. На пути они не встретили никого, кроме какого-то чумазого субъекта, не то обходчика, не то воришки, который завидел их издали в тусклом свете складских фонарей и тут же почел за благо свернуть в боковой проход.
– Что-то не припоминаю, куда нам теперь, – сказал Арч, замедляя шаг и оглядывая унылые ряды пакгаузов.
– Да мы уже почитай пришли, – отозвался Тил. – За тем вон штабелем налево, и будет люк.
Тот самый чугунный люк, из которого почти четыре года назад вылез умирающий от черняшки парень с пневмачом в руках. Казалось, это случилось целую вечность назад, и то был совсем другой человек. Арч поднял крышку. Тил проворно юркнул в колодец, Ликка передала ему мешки, спустилась следом. Прежде, чем закрыть за собой люк, Арч бросил взгляд на ночное небо. Кое-где в просветах между туч блистали звезды. Он подумал, что, возможно, видит звезды в последний раз, но отогнал эту мысль и обозвал себя слюнтяем. Теперь он попросту обязан жить.
Навертев обмотки на локтях и коленях, они двинулись в путь по головоломному лабиринту тоннелей. Возле запертого на замок никелированного люка, ведущего к компьютерным коммуникациям, устроили короткий привал, съели по белковой плитке, выпили по глотку воды. Порывшись в мешке с припасами, Ликка достала портативную аптечку. Она предложила сделать профилактические инъекции антибиотиков, чтобы заплыв в холодной воде не аукнулся простудой. Мужчины послушно закатали рукава. Потом Арч вскрыл замок люка отмычкой, и они снова двинулись в путь.
На исходе первых суток подземного странствия Арча стало мутить от тесноты, от ощущения нависшей сверху каменной толщи, от снующих по полу перепуганных десятиножек, от монотонного струения разноцветных кабельных жил по стенкам тоннеля. Наконец они вышли к одному из узловых пунктов: круглая площадка, шагов семи в поперечнике, вбирала в себя три мелких хода, чьи кабельные пучки ныряли в радиальный тоннель побольше, где Ликка и Тил могли шагать слегка наклонившись, и лишь Арчу приходилось нагибаться. Но прежде, чем идти дальше, они решили позволить себе три часа отдыха и намаянно уснули прямо на каменном полу.
Он открыл глаза, приподнялся на разложенном кресле. Посмотрел на часы. Его внутренний счетчик сработал безукоризненно, отмерив ровно четыре часа сна. По местному времени полночь. Пора готовиться к высадке.
Легонько тронув Ликку за плечо, он разбудил ее. Тил по-прежнему сидел в глубине кабины, сгорбившись и о чем-то мрачно раздумывая. Как видно, он не сомкнул глаз.
– Ты что, не ложился? – спросил Арч.
– Э, в могиле отосплюсь.
– Смотри не накликай беду.
– Чихать я на все хотел. Клал с отгибом, понял? Жизнь дерьмо, а смерть – тем более.
Ликка скрылась за дверью санузла.
– Потрясная баба, – вдруг с жаром сказал Тил. – Бабы, они курвы корявые, факт, но эта – особый прикол. Тоже факт. Повезло тебе, Эхелала.
– То есть?
– Не изображай придурка.
Ничего не ответив, Арч принялся за сборы.
– Между прочим, у нас только два акваланга, – сообщил он вышедшей обратно в кабину Ликке. – И бронежилетов тоже два. Держи.
Он бросил ей сверток с тончайшей пластметалловой кольчугой.
– А второй жилет наденешь ты.
– Пшел в задницу, – уперся Тил. – Сам надевай.
– Лучше не спорь, а то получишь плюху. И ты, Ликка, не вздумай перечить, иначе останешься в боте, – велел он. – Тил, не дури. Если тебя подстрелят, кто покажет дорогу?
– А если тебя подстрелят? Я ни хрена не понимаю в этих ваших взрывных делах.
– Ликка разберется.
– Будь по-твоему, – сказала она. – Ну, а с аквалангом проще.
Подняв крышку рундука, она достала один из штатных аквалангов с миниатюрным, не больше кулака, баллоном, в точности такой же, как те, что Арч раздобыл на складе.
– Вот чего я не сообразил, – признался он. – Что ж, все в порядке. План высадки такой: у нас есть два мундира страблагов. Ты, Ликка, отпори с комбинезона форменные нашивки. Выглядит он не по здешней моде, но в темноте сойдет. Выныриваем под лодочным причалом, переодеваемся в сухое. Дальше просто. Двое страблагов конвоируют арестованную ими девчонку. Кто бы ни попался по пути, хоть патруль, хоть кто, вопросов не будет. Идти нам от причала до ближайшего люка минут десять от силы. Помнишь, Тил, тот люк между пакгаузами?
– Еще бы.
– Спускаемся туда – и в путь на карачках. Ликка, тебе задание. Я тут хочу подвсплыть на перископную глубину. А ты пока собери аварийные пайки, водички тоже не забудь. Идти нам двое суток, да, Тил?
– Вроде того.
– Бери соответственный запас. Возьми в рюкзаке герметичный мешок. Работай.
Выбрав якорные буры, Арч медленно подвел бот почти к самой поверхности воды. Затем выдвинул телескопическую штангу перископа, включил режим ночного видения и долго разглядывал причалы и акваторию. Все тихо и спокойно, никаких ночных авралов. Сторожа сидят в своих будках и боятся нос высунуть, чтобы не схлопотать по черепушке ломом от какого-нибудь залетного ворюги. Высадка обещает пройти без сучка и задоринки.
Несколько поколебавшись, он обратился к Ликке.
– Послушай, я хочу выйти на связь с базой. Надо, чтобы они потом забрали отсюда эту посудину. Не хотел бы я, чтобы местные водолазы когда-нибудь на нее наткнулись.
– Согласна.
Внутренне Арч еще подчинялся некоторым принципам, привитым в Разведшколе. А один из них категорически запрещал любую утечку технологий из Ойкумены в Колонию.
Убрав перископ и выставив над поверхностью воды небольшую решетчатую антенну, он послал в эфир вызов. Спустя несколько секунд антенна и орбитальный ретранслятор вошли в осевой режим, и по ту сторону планеты, на космической базе приняли сигнал.
Чуть погодя на экране видеофона появился донельзя мрачный Тормек собственной персоной.
– На связи борт пятнадцатого, – невозмутимо доложил Арч.
– Вижу, – пробурчал бригадир. – Что скажешь?
После укола парализующей ампулы у него еще не совсем возобновилась нормальная артикуляция, и голос прозвучал с легкой шепелявостью.
– Мы высаживаемся на планету. Возвращаться не будем, поэтому заберите бот со дна. Найдете его по пеленгу – я включу сонарный маячок.
– Где искать бот?
– В акватории третьего грузового порта.
– Отставить! Приказываю немедленно вернуться на базу, – рявкнул Тормек.
– Зачем кричать. Приказы кончились, я уволен.
– Ты хоть соображаешь, что творишь?
– Вполне.
– И тебя не пугают последствия?
– Очень даже пугают, – признался Арч. – Но что решил, то сделаю. Прощайте, бригадир.
– Я тебя найду, рано или поздно. Учти. Мы всю планету перероем, но до тебя доберемся.
– Спасибо, я польщен.
Ликка уселась рядом и попросила:
– Мне тоже надо сказать кое-что.
Арч повернул телеобъектив видеофона в ее сторону.
– Сожалею о происшедшем, бригадир Тормек, – произнесла Ликка подчеркнуто официальным тоном. – Однако иного выхода вы мне не оставили.
– А вас я тоже объявил в розыск для ареста.
– Очень мило. Не забудьте только уведомить мое руководство.
– У себя на базе распоряжаюсь я! – Тормек побагровел. – И карантинным режимом на этой планете ведаю тоже я!
– Не спорю. Все-таки передайте два слова, если вас не затруднит. Реализуется сценарий А. Вот и все. Передайте, прошу вас.
– Вы намекаете, что стреляли в меня с санкции вашего начальства?! – вскипел Тормек.
– Нет, что вы. По моей личной инициативе. И теперь я также действую в ее рамках. Включите в сообщение и эти слова. Заранее благодарю.
– Если у вас осталась хоть капля мозгов, остановите его, – процедил Тормек. – Не пускайте его к суперкомпьютеру. Имейте в виду, он хочет взорвать суперкомпьютер. Можете представить, какая разразится катастрофа. Остановите его. Наш с вами инцидент будет забыт. Даю вам слово.
– Ваша просьба невыполнима.
– Да вам что, не под силу его нейтрализовать? Не прикидывайтесь…
– Вы меня превратно поняли. Я намерена ему помочь, – сказала Ликка, протягивая руку к тумблеру. – Желаю всего наилучшего, бригадир.
Прежде, чем она отключила связь, Тормек на экране ошарашенно выдохнул.
– Совсем рехнулась…
Экран погас.
– Не думаю, что ему удастся нас догнать или перехватить, – заметил Арч. – Но в любом случае мешкать не стоит.
Подведя бот ближе к берегу и заякорившись на грунте, он принялся объяснять Тилу, как надеть маску с аквалангом.
– Эхелала, я же плавать не умею, – жалобно сознался тот. – Негде было научиться.
– Ерунда. Вцепись в мундштук зубами и дыши себе потихонечку. А я тебя отбуксирую до берега. Ну, собираем вещички и поехали.
Арч и Тил разделись до нижнего белья, уложили мундиры страблагов в отдельный пластиковый мешок, потом натянули подводные маски с прикрепленными к верху обода баллончиками аквалангов. Ликка невозмутимо разделась донага. При виде этого Тил едва не подавился резиновым загубником. Жители Альции имеют обыкновение загорать и купаться нагишом, чего, разумеется, нет на Тхэ и в помине.
– Не смущайтесь, – попросила Ликка, затягивая ремешок маски. – Я терпеть не могу мокрое нижнее белье.
У Арча перехватило дыхание. Ее тело оказалось необыкновенно красивым, он почувствовал, что краснеет, и поспешно отвел взгляд.
– Идем в шлюз, – скомандовал он, подхватив связку герметичных мешков.
Чем-чем, но простором шлюзовая камера порадовать не могла. Пришлось всем троим укладываться на боку, головами упираясь в мешки.
– Тил, дыши спокойно. Зубы не слишком стискивай, а то судорога схватит, – напоследок посоветовал Арч и прикусил загубник.
– Угу, – проворчал тот у него за спиной.
Нажав обтянутую пластиком клавишу, Арч запустил программу шлюзования. Верхние створки стали опускаться. И в этот момент Ликка ухитрилась повернуться, улегшись к Арчу лицом. Это было сумасшедше, ирреально – жаркое касание обнаженных грудей и бедер, грохот обмирающего сердца, на лицах маски для подводного плавания, во ртах загубники, вокруг стальная коробка шлюза, и за спиной дрожащий от страха Тил.
«Два к одному», – промелькнуло в голове Арча. – «Жизнь или смерть. Два к одному.»
Снизу хлынула обжигающе холодная вода. Когда шлюз наполнился доверху, его днище стало наклоняться, превращаясь в аппарель. Арч ухватил подмышками Тила, оттолкнулся ногами и выплыл в непроницаемый мрак. За ним последовала Ликка с включенным фонариком в одной руке и связкой мешков, словно гроздью воздушных шариков, в другой. Сверившись с компасом, она мерно заработала ластами. Арч ободряюще пошлепал Тила по спине, ухватил его поудобнее и двинулся следом.
Они проплыли мимо впившегося в дно громадного якоря и косо уходящей вверх толстой цепи. Арч отметил, что это наверняка тот большой сухогруз, который стоит примерно на полпути от разведбота до лодочного причала. Ликка плыла вперед, раздвигая водную тьму лучом фонарика и держа запястье с компасом перед глазами, чтобы не сбиться с курса. Как и в любом порту, дно вблизи причала было устлано слоем всякого мусора, преимущественно пустыми консервными банками. Наконец зыбкий лучик нащупал толстую сваю, обросшую космами водорослей и меловыми прыщиками моллюсков. Сильно заработав ластами, Арч обогнал Ликку и поплыл меж двумя рядами свай. Дно полого поднималось. Вблизи берега Арч встал на ноги, одной рукой придерживая Тила, осторожно поднял голову над поверхностью воды, огляделся и прислушался. Повсюду тишь и гладь.
Они вылезли на берег под причалом, сняли маски, насухо вытерлись и оделись. После холодного купания у всех троих зуб на зуб не попадал. Арч зачерпнул пригоршню жидкой грязи и стал растирать ее по серебристому космофлотскому комбинезону Ликки. Та понимающе кивнула.
Спустя несколько минут двое страблагов вели по закоулкам порта навьюченную большущим рюкзаком замарашку. Картина была совершенно красноречивой. На пути они не встретили никого, кроме какого-то чумазого субъекта, не то обходчика, не то воришки, который завидел их издали в тусклом свете складских фонарей и тут же почел за благо свернуть в боковой проход.
– Что-то не припоминаю, куда нам теперь, – сказал Арч, замедляя шаг и оглядывая унылые ряды пакгаузов.
– Да мы уже почитай пришли, – отозвался Тил. – За тем вон штабелем налево, и будет люк.
Тот самый чугунный люк, из которого почти четыре года назад вылез умирающий от черняшки парень с пневмачом в руках. Казалось, это случилось целую вечность назад, и то был совсем другой человек. Арч поднял крышку. Тил проворно юркнул в колодец, Ликка передала ему мешки, спустилась следом. Прежде, чем закрыть за собой люк, Арч бросил взгляд на ночное небо. Кое-где в просветах между туч блистали звезды. Он подумал, что, возможно, видит звезды в последний раз, но отогнал эту мысль и обозвал себя слюнтяем. Теперь он попросту обязан жить.
Навертев обмотки на локтях и коленях, они двинулись в путь по головоломному лабиринту тоннелей. Возле запертого на замок никелированного люка, ведущего к компьютерным коммуникациям, устроили короткий привал, съели по белковой плитке, выпили по глотку воды. Порывшись в мешке с припасами, Ликка достала портативную аптечку. Она предложила сделать профилактические инъекции антибиотиков, чтобы заплыв в холодной воде не аукнулся простудой. Мужчины послушно закатали рукава. Потом Арч вскрыл замок люка отмычкой, и они снова двинулись в путь.
На исходе первых суток подземного странствия Арча стало мутить от тесноты, от ощущения нависшей сверху каменной толщи, от снующих по полу перепуганных десятиножек, от монотонного струения разноцветных кабельных жил по стенкам тоннеля. Наконец они вышли к одному из узловых пунктов: круглая площадка, шагов семи в поперечнике, вбирала в себя три мелких хода, чьи кабельные пучки ныряли в радиальный тоннель побольше, где Ликка и Тил могли шагать слегка наклонившись, и лишь Арчу приходилось нагибаться. Но прежде, чем идти дальше, они решили позволить себе три часа отдыха и намаянно уснули прямо на каменном полу.