Гудкайнд Терри. Второе правило волшебника, или Камень слез (Меч истины - 2)

До его прибытия я не решаюсь ничего в ней трогать. Находящиеся там предметы несут смертельную опасность, так что следует отнестись к охране Сада со всей ответственностью. Кроме того, там могут появиться новые скрийлинги. Или что-нибудь похуже. - Когда? - Не знаю. По моим предположениям, первый должен был появиться только через год, самое раннее - через несколько месяцев. То, что Владетель уже сейчас сумел выпустить одного из своих убийц, очень тревожный признак. Не знаю, зачем его послали. Может быть, как раз затем, чтобы убивать всех, кто окажется на его пути. Ведь Владетель убивает и без всяких причин, просто чтобы убить. Но могло быть и так, что скрийлинга послали убить конкретного человека. Вот это действительно плохо. Завтра я покину дворец и попробую разузнать побольше до того, как нагрянет новая беда. Тримак обеспокоенно смотрел на Зедда: - А когда вернется Магистр Рал? - Не знаю. Я думал, у меня будет время обучить его тому, что может понадобиться, но ситуация изменилась. Я пошлю к Ричарду гонца с сообщением, чтобы он ждал меня в Эйдиндриле. Над ним нависла страшная опасность, а Ричард ничего не знает. События развиваются чересчур стремительно, и Владетель опережает нас. Понятия не имею, что он намерен делать и как именно. Ведь Даркен Рал попал в его сети еще до того, как была прорвана завеса. А я ведь был беспечен все это время! Нет, только последний дурак может быть так неосторожен. Если Ричард неожиданно вернется сюда или если со мной что случится, постарайся помочь ему, капитан Тримак. Объясни, что он уже не лесной проводник, а Магистр, и он в ответе за судьбы людей. Не думаю, что он так просто с этим согласится. Передай Ричарду, что я велел доверять тебе. - А если он не поверит, что я говорю от твоего имени? - Скажи: "Чтоб я лопнул". Тримак был весьма удивлен: - Вы хотите, чтобы капитан личной охраны сказал Магистру Ралу такое?! - Да, хочу. Это условный знак. Ричард поймет. - Тримак кивнул, хотя у него оставались некоторые сомнения. - Волшебник Зорандер, мне пора. Еще предстоит многое сделать, надо незамедлительно обеспечить надежную охрану Сада Жизни. Не сочтите за бестактность, но должен сказать, что вам нужно отдохнуть. Да, сейчас это именно то, что вам нужно. - Капитан посмотрел на служанок, усердно скребущих каменный пол. - Работа целителя отнимает слишком много сил. - Не стану отрицать. Спасибо за совет, капитан. Думаю, я так и сделаю. На прощание Тримак ударил кулаком в грудь, но уходить не спешил. Он явно хотел что-то сказать, но не решался и в смущении топтался на месте. - Солдату не пристало иметь свое мнение. И все-таки я хочу сказать, что счастлив увидеть наконец человека с даром, который применяет магию, чтобы исправить то, что натворили другие. Исцеляет искалеченных людей, например. Не думал, что доведется такое увидеть. Зедд не стал обращать в шутку этот необычный комплимент. Ему было не до веселья, и горечь была в его голосе, когда он сказал: - Мне очень жаль, что я не смог помочь твоему парню, капитан. Но тут бы никто уже не смог помочь. - Верю, - невесело кивнул капитан. - У меня нет никаких сомнений в том, что это правда. Чтоб мне лопнуть. Зедд понаблюдал, как капитан размашистым шагом идет по залу, словно магнитом притягивая к себе подчиненных. Потом Зедд поднял руку, взглянул на обмотанную вокруг пальца золотую цепочку и тяжело вздохнул. Пора заняться делом. Привычным для волшебника делом: использовать людей. Будь она проклята эта привычка. Он достал из потайного кармана черный, идеально округлый камень, старательно приложил к цепочке... Так, немного магической силы, и камень надежно закреплен на том самом месте, где раньше был камень Джебры. Зедд втайне надеялся, что, может, он ошибается и ему не придется делать выбор, не ему решать, кто взвалит на себя этот непосильный груз. Он закрыл глаза и вызвал в памяти образ давно погибшей жены. Он запрятал это воспоминание как можно дальше и предпочитал не воскрешать в памяти ее образ. Но теперь, после непосильного напряжения борьбы за спасение жизни Джебры, все внутренние барьеры исчезли. Он почувствовал, что глаза вдруг стали мокрыми, смахнул слезы и усилием воли прогнал этот образ из прошлого. "Одно утешает - себя я использую точно так же, как и других", - с горечью подумал волшебник. Камень - маленький черный шарик - лежал на ладони. Зедд потер гладкую поверхность мокрыми от слез пальцами. Янтарь. Сердце мучительно сжалось. Сомнения исчезли. Это именно то, чего он так боялся. Смирившись со своей судьбой, старик накинул на камень сеть Волшебника. Чары скроют истинную природу камня от всех, кроме Ричарда. А его внимание, наоборот, привлекут. Достаточно, чтобы Ричард хоть раз увидел ожерелье, и интерес к камню прочно засядет у него в голове. Зедд посмотрел на Чейза. Страж границы лежал на широкой каменной скамье, прикрывая глаза забинтованной рукой. Рядом примостилась Рэчел, цепко держась за ногу Чейза, положив голову ему на колено. Зедд направился к ним, он подумал, что теперь, с падением границ, страж остался без работы. Не убирая руки с глаз, Чейэ неторопливо сказал: - Зедд, дружище, в следующий раз, когда надумаешь натравить на меня ведьму в обличий целительницы, ведьму, которой неведома жалость, и она недрогнувшей рукой вольет мне в глотку какую-то отраву, я непременно сверну тебе шею, и тебе придется ходить задом наперед, чтобы видеть, куда идешь. Зедд ухмыльнулся. Похоже, с выбором целительницы он не ошибся. - Неужели лекарство действительно было такое невкусное, Чейз? - спросила Рэчел. - Только попробуй еще хоть раз назвать меня Чейзом и увидишь, что с тобой случится. - Хорошо, папа. - Она улыбнулась. - Конечно, жаль, что тебе пришлось пить горькое лекарство. Но по правде говоря, гораздо хуже, когда ты весь в крови. Может быть, если ты в следующий раз послушаешься меня и вытащишь меч тогда, когда я об этом скажу, ни крови, ни лекарств не будет. Что ж - меткий выстрел, да вдобавок Рэчел это произнесла с таким притворно-невинным видом, что Зедд только ахнул. А Чейз так и застыл с поднятой рукой, собрав всю свою волю, чтобы не расхохотаться. Лицо его так забавно сморщилось, что Рэчел захихикала. - Да помилуют добрые духи того несчастного, кто будет твоим мужем. - К Чейзу вернулся наконец дар речи. - Да ниспошлют добрые духи мир и покой этому человеку, ибо недолго ему вкушать мир и покой, если он обречен встретить тебя. - Что это значит? - нахмурилась девочка. - А вот что. - Чейз рывком сел и посадил Рэчел к себе на колено. - С нынешнего дня у нас появилось новое правило. И лучше тебе его не нарушать. - Хорошо, папа. А какое правило? - Каждый раз, - сказал он зловещим шепотом, - когда тебе надо будет сказать мне что-то важное, а я не стану тебя слушать, лягни меня, да посильнее. И продолжай до тех пор, пока я тебя не выслушаю. Понятно? - Да, папа. - Учти, я не шучу. Я говорю абсолютно серьезно Именно так ты и должна поступить. - Можешь на меня положиться, Чейз. Чейз скорчил страшную рожу и прижал к себе Рэчел. На глаза Зедда навернулись слезы. При мысли о том, что он сейчас сделает, ему стало не по себе. Вот только выбора у него не было. Старик тяжело опустился на одно колено, заскорузлый от крови балахон царапал кожу. - Рэчел, я хочу кое о чем тебя попросить. - О чем? Волшебник протянул ей золотую цепочку с черным камнем. - Это чужая вещь. Не могла бы ты поносить ее какое-то время. Ну, как бы взять на сохранение. Ричард вернется и заберет ее. Но когда это случится, я не знаю. Чейз так взглянул на Зедда, что тот почувствовал себя как кролик под взглядом удава. - Ой, какая красивая! У меня никогда такой не было. - Послушай, это очень важно. Так же важно, как и шкатулка Одена, которую тебе доверил хранить волшебник Джиллер. - Но ведь Даркен Рал умер. Ты сам говорил. И он уже не сможет нам ничего сделать. - Да, дитя мое. Но это тем не менее очень важно. Ты была такой умной и храброй девочкой, когда прятала шкатулку, и я решил, что лучше всего доверить ожерелье именно тебе. Пусть оно будет у тебя и дожидается хозяина. Носи его не снимая. И никому не давай примерить, даже в шутку. Это не игрушка. Это слишком серьезно. Едва Зедд упомянул шкатулку Джиллера, Рэчел притихла и уже с другим настроением сказала: - Хорошо, Зедд. Я понимаю. Я буду его беречь. - Послушай, Зедд, - Чейз прижал девочку к себе и закрыл ей уши своими ручищами, - что это ты затеял? Мне это, знаешь, как-то не нравится. - Я хочу избавить всех детей от жутких ночных кошмаров, - тихо ответил волшебник. - Которым не будет конца. - Послушай, я не допущу... - Нет это ты послушай! Ты знаешь меня много лет. Скажи, хоть раз я причинял кому-то боль из прихоти? Тем более ребенку? Или заставлял идти на риск ради пустой забавы? - Нет. - В голосе Чейза звучала гранитная непреклонность. - И сейчас ты этого не сделаешь. - Ты должен мне доверять. Я знаю, что делаю. То, что здесь было сегодня, это мелочи, может случиться нечто похуже и очень скоро. Если не замкнуть завесу, мир окунется в пучину страданий. Я делаю то, что должен делать. Это мой долг. Я волшебник, и я увидел в этой девочке то, что еще раньше заметил Джиллер. Ей суждены великие дела. Она сама как драгоценный камень среди речной гальки. Помнишь, мы с тобой следили, чтобы рабочие как следует заложили все выходы в гробнице Паниза Рала? Тогда я прочел руны на стенах, - те, что еще не истаяли. Они были написаны на древне-д'харианском. Я не слишком сведущ в этом языке, но все же достаточно, чтобы понять самое главное. Это были указания, как проникнуть в Подземный мир. Помнишь каменный стол в Саду Жизни? На самом деле это жертвенник. Даркен Рал проникал и путешествовал под границами. - Но ведь он мертв. - Он убивал детей. Он приносил их невинные души в жертву Владетелю, чтобы путешествовать по миру смерти. Неужели ты не понимаешь, что это значит? Он заключил договор с Владетелем! А это значит - Владетель использовал в своих целях людей из нашего мира. И наверняка не одного, а многих. А теперь завеса прорвана. Потому-то и появился скрийлинг. Я знаю немало древних пророчеств, и в них говорится как раз об этом. В пророчествах говорится о Ричарде. Великие пророки прошлого пытались помочь ему сквозь бездну времени. Помочь в борьбе против Владетеля. Но многое изменилось, прошли века, и смысл большинства пророчеств утерян, и у меня есть опасения, что эти искажения и неясности в пророчествах - работа Владетеля. Владетель терпелив, как само время. Уже давно он опутал мир зловещей черной сетью, выискивая таких, как Даркен Рал, тех, кто исполнял бы его волю. Не случайно, что именно теперь, когда нам нужно знать как можно больше, не осталось ни одного волшебника, кто способен понимать пророчества. Мир на грани катастрофы, а я даже предположить не могу, чего уже добился Владетель и что он намерен учинить. - А при чем тут моя дочь? - Поверь, не я ее выбрал. Камень должен быть сохранен, я волшебник, поэтому знаю, что справиться с этим может только она. Тут уж ничего не изменить. Лучше подумай, как помочь ей. - Как помочь ей? Скажи, что я должен делать? - Научи ее всему, что знаешь сам. Я знаю, она очень умна. Научи владеть любым оружием. Чтобы была сильной и быстрой. Как маленький воин. - Как маленький воин, - повторил Чейз. - Завтра утром я отправлюсь за Эди и заберу ее в Эйдиндрил. Поезжай в Племя Тины. Не медли. Ричард, Кэлен и Сиддин проведут эту ночь в гостях у драконихи, а завтра она привезет их в деревню племени. У тебя уйдет на дорогу несколько недель. Поторопись, у нас очень мало времени. Передай Ричарду и Кэлен, чтобы они сразу же отправлялись ко мне в Эйдиндрил. Расскажи им все, что знаешь. Потом попробуй подыскать для Рэчел безопасное место. Если таковое вообще существует. - Что еще? - Самое главное, быстрее найди Ричарда. Как же я был глуп, считая, что у нас есть еще время. Иначе не отпустил бы его от себя ни на шаг. - Зедд потер подбородок. - И кстати, скажи ему, что он мой внук, а заодно сын Даркена Рала. Может, к моменту нашей встречи его гнев успеет хоть немного поостыть. - Волшебник поежился. - Знаешь, как называют Ричарда в Племени Тины? "Ричард-С-Характером". Он не похож на других. С одной стороны, он один из самых мягких людей, которых я когда-либо знал, С другой - он носит Меч Истины, и, боюсь, это пробудило в его душе и другие черты. - Он не рассердится, узнав, кто его дед, - попытался успокоить волшебника Чейз. - Ведь он так тебя любит. - Может быть, - вздохнул Зедд. - Зато он точно рассердится, узнав, кто его отец и что я все эти годы скрывал от него истину. Ричард и Джордж Сайфер любили друг друга, как родные. - Ну, тут уж ничего не поделаешь. Зедд кивнул и поднял зажатое в руке ожерелье. - Ты доверяешь мне? - спросил он у Чейза. Тот несколько секунд молча смотрел на него, а потом решился: - А ну-ка, дочка, дай я его сам тебе надену. - Чейз обвил вокруг шеи девочки золотую цепочку и защелкнул замочек. Рэчел повертела янтарь в руках, чтобы получше рассмотреть. - Я буду хорошо заботиться о нем, Зедд. - Нисколько не сомневаюсь. Потрепав Рэчел по волосам, волшебник как бы невзначай приложил указательный палец к ее вискам, с помощью магии внушая девочке: это важно, ожерелье надо беречь так же, как раньше шкатулку Одена. Никому про него не рассказывать. Когда Зедд убрал руку, Рэчел открыла глаза и улыбнулась. Чейз подхватил Рэчел, поставил на скамейку рядом с собой. Потом выбрал из своего арсенала самый маленький нож, отвязал кожаные ножны, привязанные ремешком к руке, и, вытащив нож, показал его девочке. - Теперь ты моя дочка, значит, тебе тоже полагается носить нож. Но не вздумай вынимать его прежде, чем я научу тебя с ним обращаться, иначе можешь ненароком сама себя порезать. Я покажу тебе, как защищаться ножом, и ты будешь в полной безопасности. Рэчел просияла. - Ты научишь меня, и я стану такой же, как ты? Вот это здорово! Привязывая ножны к ее запястью, страж границы фыркнул. - Сомневаюсь, что обучение будет успешным. Похоже, я даже не в состоянии научить тебя называть меня папа. - Для меня Чейз и папа - одно и то же. Чейз покачал головой. На его лице было написано смирение. Зедд встал и аккуратно расправил свой балахон. - Чейз, если тебе что-нибудь понадобится, обращайся к капитану Тримаку. Возьми с собой столько солдат, сколько считаешь нужным. Хоть целую армию. - Вот еще! Я буду спешить, и лишний груз мне совершенно ни к чему. Кроме того, бедный путник со своей дочкой привлекут к себе меньше внимания. А нам, похоже, именно это и нужно. - Чейз посмотрел на камень на груди у Рэчел. Зедд улыбнулся. Что и говорить, страж границы знает свое дело до тонкостей. Эта парочка вполне под стать друг другу. - Часть пути я проеду вместе с вами, а потом сверну к границе. Утром у меня есть кое-какие дела, но как только я освобожусь, мы тронемся в путь. - Хорошо. - Чейз внимательно поглядел на волшебника. - Похоже, перед дорогой тебе не помешало бы хорошенько отдохнуть. - Да, наверное, ты прав. - Зедд внезапно почувствовал, как на него свинцовой тяжестью наваливается усталость. Раньше ему казалось, что виноваты бессонные ночи, но теперь он понял, что дело в другом: несколько месяцев они вели борьбу против Даркена Рала, и в результате оказалось, что с таким трудом одержанная победа - это только начало. И теперь им противостоит не какой-то зарвавшийся чародей, а сам Владетель Подземного мира. Сражаться с волшебником было для Зедда делом привычным. По крайней мере известно, что представляют собой шкатулки Одена, и можно предвидеть действия противника. Теперь же он не знал ничего - или почти ничего. Вполне может быть, что битва уже проиграна или будет проиграна через пять минут, а он даже не узнает об этом. Зедд старался не поддаваться сомнениям, но на душе у него было тяжело. Впрочем, выбора нет, и придется основываться на том, что ему известно. - Кстати, - сказал Чейз, закрепив, как положено, ножны с кинжалом у Рэчел на руке, - целительница - не та, что меня пытала, а другая, Келли, кажется, так она себя называла - просила передать тебе записку. Он порылся в кармане и, двумя пальцами выудив оттуда маленький клочок бумажки, протянул его Зедду. - Что это? - удивился волшебник. В записке было сказано: Западная окраина, третий ярус вдоль дороги на Северное плоскогорье. - Это адрес, по которому можно ее найти, - объяснил Чейз. - Она тоже заметила, что ты нуждаешься в отдыхе, и, если придешь, заварит тебе стенадиновый чай, причем не крепкий, чтобы ты спокойно уснул. Тебе это о чем-нибудь говорит? - Вроде бы да, - хмыкнул Зедд и, скомкав записку, задумчиво погладил подбородок. - Хорошенько отдохните перед дорогой. Если раны не позволят тебе уснуть, Чейз, я велю целительнице принести немного... - Не надо! Я прекрасно высплюсь. - Очень хорошо. - Он потрепал Рэчел по руке, хлопнул Чейза по плечу и двинулся к выходу. Но, вспомнив о видениях Джебры, остановился. - Чейз, ты когда-нибудь видел у Ричарда красный плащ? Дорогой красный плащ с золотыми пуговицами и парчовой отделкой? - У Ричарда? - Чейз рассмеялся. - Да ведь он вырос у тебя на руках, Зедд. Ты лучше меня знаешь, что никакого красного плаща у него нет. Для торжественных случаев у него имеется плащ коричневого цвета. Ричард ведь лесной проводник и не любит ярких красок. Сколько я его помню, он даже рубашки красной никогда не носил. Но почему ты об этом спрашиваешь? Не отвечая на вопрос прямо, волшебник сказал: - Когда увидишь его, передай от меня, чтобы ни в коем случае не надевал красного плаща. Никогда. - Он погрозил Чейзу пальцем. - Это очень важно. Смотри не забудь. Не надевать красный плащ. - Хорошо, передам, - коротко ответил Чейз. Он знал, когда не следует проявлять чрезмерного любопытства. Зедд еще раз улыбнулся Рэчел и, крепко обняв ее на прощание, отошел от скамейки, припоминая, где тут поблизости столовая зала. Кроме того, он даже еще не знал, где ляжет спать. Надо бы разыскать одну из многочисленных комнат для гостей. Зедд развернул записку и перечитал ее. Мимо как раз проходил статный мужчина в ливрее - обладатель красивой, аккуратно подстриженной седой бороды. - Простите. - Зедд загородил ему дорогу. - Не могли бы вы подсказать, где тут находится, - он взглянул на бумажку, - Западная окраина, третий ярус вдоль дороги на Северное плоскогорье? - Конечно, господин. - Бородач вежливо поклонился. - Там живут целительницы. Это недалеко. Позвольте мне проводить вас до того места, откуда вы, пользуясь моими указаниями, легко доберетесь самостоятельно. Зедд широко улыбнулся. Неодолимая усталость вдруг куда-то исчезла. - Огромное спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
   ГЛАВА 5
   Сестра Маргарита поднялась по широкой каменной лестнице и свернула за угол. Увидев ее, старенькая служанка, кряхтя, опустилась на колени. Сестра на мгновение остановилась и коснулась ладонью склоненной головы. - Да благословит тебя Создатель. Служанка подняла глаза, и лицо ее расплылось в широкой беззубой улыбке: - Спасибо тебе, сестра. Да будет благословенно твое служение Ему. Маргарита улыбнулась в ответ и проводила взглядом старуху, которая с трудом тащила ведро вниз по ступенькам. Бедная женщина, подумала Маргарита, ей приходится работать по ночам. Но что поделаешь? Вот и сестру Маргариту тоже подняли сегодня посреди ночи. Платье отчего-то непривычно жало в плечах. Наклонив голову, Маргарита увидела, что в спешке неправильно застегнула верхнюю пуговицу. Приведя одежду в порядок, она толкнула тяжелую дубовую дверь и вышла в темноту. Расхаживавший по двору стражник увидел сестру и бросился к ней. Она зевнула, прикрыв рот книгой. Стражник, пошатнувшись, остановился. - Сестра! Где аббатиса? Он зовет ее! У меня мурашки по спине бегут, так он кричит. Где аббатиса? Сестра Маргарита пристально посмотрела на стражника. Когда он отступил на шаг, сестра медленно продолжила свой путь. - Аббатиса не приходит просто потому, что пророк что-то кричит, - бросила она через плечо. - Но ведь он зовет ее, именно ее! Она остановилась, крепко сжимая книгу в руках. - Может быть, ты желаешь сам нарушить ночной покой аббатисы просто потому, что пророк этого захотел? В лунном свете лицо стражника стало мертвенно-бледным. - Нет, сестра! - Достаточно и того, что из-за него подняли с постели сестру. - Но, сестра... Вы же не знаете... Он кричал, что... - Довольно! - Она повысила голос. - Должна ли я напомнить тебе, что, если хоть одно слово пророка сорвется с твоих губ, ты потеряешь голову? - Нет-нет, сестра. - Рука его непроизвольно метнулась к горлу. - Я бы никогда никому не повторил его слов. Никому, кроме сестер. - Никому, даже сестрам. Его слово никогда не должно коснуться твоего языка. - Простите меня, сестра. - В голосе стражника послышалась мольба. - Просто я еще никогда не слышал, чтобы он так кричал. Он вообще никогда ничего не говорил, только иногда просил позвать сестру. То, что он сказал, встревожило меня. Он никогда еще не говорил таких вещей. - Он прорвался сквозь щит. Такое уже случалось. Иногда ему это удается. Вот потому-то его стражи связаны обетом никогда никому не говорить о том, что им случится услышать. Что бы ты ни услышал, лучше бы тебе забыть об этом навсегда. Если ты не хочешь, чтобы тебе помогли забыть. Он только покачал головой, от страха не в силах вымолвить ни слова. Сестре не хотелось его запугивать, но что ей оставалось делать? А если он сболтнет лишнее за кружкой пива? Пророчества опасны для непосвященных. Маргарита мягко положила руку на плечо стражнику. - Как тебя зовут? - Меченосец Кевин Андельмер, сестра. - Если ты дашь мне слово, меченосец Андельмер, что сумеешь удержать язык за зубами ради своего же блага, я подумаю, что можно для тебя сделать. Для этой службы ты определенно не годишься. Он рухнул на колени. - Будь благословенна, сестра! Да я скорее соглашусь встретиться с сотней варваров из Диких земель, чем еще раз услышать голос пророка! Я ничего не скажу, клянусь жизнью. - Ну что ж, хорошо. Возвращайся на свой пост. А когда сменишься, найдешь капитана и скажешь ему, что сестра Маргарита велела перевести тебя на другой пост. - Она положила руку ему на голову. - Да благословит тебя Создатель. - Спасибо, сестра. Вы были очень добры ко мне. Она пошла дальше, через арку, мимо небольшой колоннады, вниз по винтовой лестнице, в освещенную факелами залу, к двери в покои пророка. Два стражника, вооруженные пиками, стерегли вход. Они склонились перед сестрой. - Мне передали, что пророк говорил сквозь щит. - Разве? - Холодные темные глаза удивленно посмотрели на нее. - Я ничего не слышал. А ты? - Говоривший повернулся к товарищу, который стоял, опершись на копье, подпирая рукой подбородок. - Ни слова. Тут тихо как в могиле. - Это тот, что наверху, он, что ли, распустил язык? - спросил первый стражник. - Долгое время пророк ничего не говорил, только просил позвать сестру. Мальчик никогда еще не слышал слова пророчества. - Мы должны сделать так, чтобы он вообще больше ничего не слышал? И не говорил? - В этом нет необходимости. Он поклялся молчать, а завтра его переведут в другое место. - Поклялся! - с кислой миной повторил стражник. - Клятвы - не более чем пустые слова. Кровь - вернее. - Вот как? Должна ли я понимать это так, что и твой обет молчания не более чем пустые слова? Кровь - вернее? - Сестра Маргарита сурово посмотрела на него. Стражник опустил глаза: - Нет, сестра. Мой обет - настоящий. Она кивнула: - Кто-нибудь еще слышал слова пророка? - Нет, сестра, никто. Как только он начал звать аббатису, мы тут же проверили помещение. Нигде не было ни души. Тогда я усилил посты и послал за вами. Раньше пророк никогда не звал аббатису, только сестер. Я подумал, пусть лучше сестра решит, стоит ли будить аббатису среди ночи. - Правильно подумал. - Теперь, сестра, когда вы здесь, мы, пожалуй, еще раз проверим посты. Его голос вновь стал суровым. - На всякий случай. Она кивнула: - И кстати, вам бы лучше надеяться, что с Андельмером ничего не случится и что он не свалится со стены и не свернет себе шею. Но если вы услышите, что он повторил хотя бы оно слово пророка, вы немедленно скажете об этом сестре. Войдя в дверь, она почти сразу же почувствовала щит. Она крепко прижала книгу к груди и попыталась обнаружить прореху. Найдя дыру, она улыбнулась: крошечное отверстие в сети. Очевидно, пророк трудился над этим долгие годы. Она прикрыла глаза, соединила сеть и связала ее заклинанием. В следующий раз, когда пророк подойдет сюда, он ощутит магический удар. Опять, уж в который раз, сестра восхитилась его гениальностью и его настойчивостью. Ну что ж, вздохнула она, что же еще ему остается? Огромные покои пророка были залиты светом. На стенах висели гобелены, а полы устилали разноцветные, голубые с желтым, ковры. Повсюду - на стульях, на диване, на полу - лежали раскрытые книги, а самая большая кипа потрепанных фолиантов возвышалась возле камина рядом с любимым креслом пророка. Сестра Маргарита подошла к изящному палисандровому столику, опустилась в кресло и, открыв книгу, пролистала ее почти до самого конца в поисках чистой страницы. Пророка нигде не было видно: наверное, вышел прогуляться в садик. Ведущие туда двустворчатые двери были распахнуты, и в комнату вливался напоенный ароматами воздух. Из ящика стола она достала чернильницу, перо и коробочку с мельчайшим песком и разложила все это рядом с открытой книгой пророчеств. Когда она оглянулась, пророк стоял в полумраке дверного проема и молча смотрел на нее. Он был в черном балахоне, капюшон накинут на голову. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, словно заполнив весь дверной проем. - Добрый вечер, Натан, - сказала сестра, снимая крышку с чернильницы. Он медленно, уверенно шагнул вперед, из мрака - в свет светильников, и откинул капюшон. Длинные, густые, прямые, белые как снег волосы упали ему на плечи. Металлический ошейник, полускрытый черным балахоном, блеснул в ярком свете. Кожа, обтягивающая решительный, гладко выбритый подбородок, нервно подергивалась. Из-под густых седых бровей на Маргариту внимательно смотрели темные, проницательные глаза. Он был действительно красив, несмотря ни на что.