Гудмэн Джо. Муки обольщения

   Джесси держала корзину перед собой, крепко взявшись за ручку.
   — Все в порядке? — осторожно спросила она, не уверенная в его настроении.
   Ной чувствовал себя так, словно его внутренности перемешались.
   — Вполне, — проскрипел он в ответ.
   — Тебя очень долго не было, и я уже начала беспокоиться, как бы чего не случилось.
   Действительно случилось. Он предстал дураком перед всей командой, хотя все, кто знал его прежде, уже были осведомлены о его морской болезни. Над несоответствием этой особенности его библейскому имени давно подшучивали, но Ной Маклеллан прежде воспринимал иронию более спокойно. Однако тогда рядом не было Джесси, а ему совсем не хотелось выглядеть идиотом в глазах этой женщины.
   — Со мной все в порядке, — повторил Ной, делая над собой усилие, чтобы улыбнуться. — Я собирался прийти пораньше, но был… занят.
   Джесси поставила корзину на стол.
   — Может быть, ты что-нибудь хочешь поесть? В корзине много цыплят и говядины. О, отлично, здесь еще есть молоко. Гедеон скоро начнет требовать свой обед. Я сейчас ему приготовлю.
   — Джесси…
   — Что?
   — Оставь все, как есть. Кэм принесет обед и для тебя, и для Гедеона.
   — Но еда в корзине испортится.
   — Пусть фрукты останутся, а остальное отдай ему.
   — Ты считаешь, все уже не пригодно для еды? Н-да, думаю, ты прав. Говядина по краям стала немного зелено ватой, а у цыплят такой вид, будто они больны. Наверное…
   Ной вскочил с кровати, отодвинул дверную щеколду и выбежал в коридор прежде, чем она успела договорить. Оттуда он услышал ее тихий смех. Проклятие! Она прекрасно понимала, что происходило с ним сейчас и поэтому специально завела разговор о еде, лишь бы только подколоть его.
   Когда час спустя он возвратился в каюту, Джесси убирала со стола посуду и складывала на поднос, который держал перед ней Кэм. Гедеон, сидя на восточном ковре, теребил в руках мячик, подаренный Дрю. Заметив Ноя, малыш бросил игрушку и начал стучать ручонками по полу.
   — Тебе лучше? — поинтересовалась Джесси.
   Вместо ответа Ной метнул на нее красноречивый взгляд, и ей пришлось отвернуться, чтобы спрятать улыбку.
   — Кэм, ты можешь уносить поднос. Спасибо, что обеспечил меня водой. И вот еще: как только повар освободит тебя, принеси, пожалуйста, чай и крекеры мистеру Маклеллану.
   Кэм кивнул и быстро удалился. Боже мой! Если бы мистер Маклеллан посмотрел на него так же, как несколько минут назад на свою жену, у Кэма случился бы разрыв сердца прямо на месте!
   — Я расстелила тебе постель, — сказала Джесси. — Кэм говорит, что ты обычно спишь, находясь на борту корабля.
   — Кэм слишком много говорит.
   — В отличие от тебя. В следующий раз, когда я поинтересуюсь, как ты себя чувствуешь, будь любезен сказать мне правду. Вначале я подумала, что тебя беспокоит ранение.
   Ной присел на край кровати и скинул ботинки. Затем, сняв пиджак и рубашку, он швырнул их на сундук Джесси.
   — Моя рана зажила.
   — Но я ничего об этом не знала.
   — Ну что ж, зато теперь знаешь. И еще многое другое. — Ной улегся на кровать.
   — Я могу быть чем-нибудь тебе полезной?
   — Нет.
   Он закрыл глаза и принялся растирать виски кончиками пальцев.
   Джесси подняла Гедеона с ковра и подошла с ним на руках к Ною.
   — Я все-таки могла бы тебе помочь, — тихо сказала
   Она. — Мама страдала от мигрени, и я всегда терла ее виски. Она говорила, что у меня удивительно чувствительные пальцы.
   Ной посмотрел на нее снизу вверх. У нее были огромные глаза, очень серые и очень честные. Тут же ему вспомнились ее нежные руки.
   — Хорошо, думаю, мне станет легче.
   Джесси обошла кровать с другой стороны и посадила Гедеона посередине. Ребенок тотчас подполз к Ною и стукнул его по ноге. Мяч больше не занимал малыша. Джесси попыталась отодвинуть Гедеона подальше, но в этот момент Ной схватил ее за запястье.
   — Не нужно, пусть он будет рядом. Мне он нисколько не мешает. — Ной притянул ее руку к себе и уткнулся в нее лицом.
   Положив ногу на ногу, Джесси расправила юбку. Ной придвинулся ближе и опустил голову на ее колени. Его глаза мгновенно закрылись, как только ее пальцы скользнули по густой шевелюре его волос и коснулись лица.
   — Вижу, ты переоделась, — тихо и устало произнес он. — Я рад этому.
   Серо-голубое платье, которое было сейчас на ней, тоже напоминало ему траурное, но оно очень подходило под цвет ее глаз. Лишь по этой причине он мог терпеть его. Ной также заметил, что Джесси причесалась и переплела свою косу, перекинув через плечо. Кончик косы касался ее груди.
   — Я просто выполнила твой приказ.
   — Приказ? Я думал, что только просил, а не требовал.
   — Да ты был настоящим тираном!
   Джесси взглянула на Гедеона. Малыш положил свой крошечный кулачок на ладонь Ноя и собирался начать играть с его длинными пальцами.
   — А что ты сделала со своим черным платьем?
   — Отдала Кэму и попросила спрятать его в бочку с другим тряпьем.
   — Отлично.
   Джесси продолжала осторожно массировать виски Ноя.
   — А почему ты сам не приехал за мной к Мэри?
   — Я не хотел влиять на твое решение.
   — Ты удивился, когда увидел нас с Гедеоном возле гостиницы?
   — По-моему, ты была не менее удивлена, увидев меня. Наверное, ты думала, что я буду ожидать вас на корабле? — Ной слегка поморщился, когда Гедеон укусил его за большой палец. — Эй! Ты что со мной вытворяешь?
   — Гедеон, прекрати!
   Джесси оттащила ребенка подальше от Ноя, но он тут же пополз обратно. Малыш протиснулся между икрами Ноя, после этого, засунув большой палец руки себе в рот и принявшись сладко посасывать его, Гедеон закрыл глаза.
   — Думаю, следует уложить его в кроватку, — извиняющимся тоном произнесла Джесси.
   — Не надо. Ему здесь удобно, да и мне тоже хорошо с ним.
   Ной взял ее руку и положил на свой лоб.
   В отличие от него и Гедеона Джесси чувствовала себя явно неловко. Ной не был ее мамой, и, прикасаясь к нему, она ощущала нечто другое. Она нежно проводила пальцами по его волосам, вокруг ушей и опускалась к мускулистой шее.
   — Я очень удивилась, услышав о тебе снова, — наконец промолвила Джесси после мучительного поиска хоть каких-нибудь слов. — Я думала, ты уже в Америке.
   — Мне нужно было завершить кое-какие дела в Стенхоупе. Если тебе интересно, почему я так долго не приезжал за тобой…
   — Нет, мне это совсем неинтересно… правда, все нормально.
   — Просто я принял окончательное решение только сегодня утром, — добавил Ной. — Поскольку ты не стала меня преследовать в Стенхоупе, я понял, что ты либо оставляешь право выбора за мной, либо вынашиваешь какой-то свой план.
   «Ничего лучшего обо мне он подумать не мог», — с грустью размышляла Джесси, но вслух произнесла другое:
   — Когда ты оставил дом Мэри той ночью, я решила, что ты уже сделал выбор.
   — Ты правильно решила.
   Джесси удивилась. Что же заставило его изменить решение? Однако она не стала спрашивать об этом, а он так и не ответил. Ей нравилось массировать его плечи, растирать виски, гладить волосы. Она продолжала это делать чаже после того, как Ной уснул.
   Когда в каюту вошел Кэм и внес поднос с чаем и крекерами, Джесси подняла указательный палец к губам, мило улыбнувшись и показав на обоих спавших мужчин.
   Поставив поднос на стол, Кэм вышел на цыпочках из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь. Впервые за то время, что мальчик провел вдали от дома, начиная с одиннадцати лет, он ощутил, как соскучился по материнской ласке.
   Убедившись, что Ной крепко заснул, Джесси потихоньку приподнялась с кровати, взяла Гедеона и переложила в Детскую комнату. Малыш проснулся, но равномерное покачивание корабля снова убаюкало его.
   Один из выдвижных ящиков под кроватью был завален одеялами. Джесси приготовила себе постель возле окна на скамье. Свое платье она аккуратно повесила на спинку стула, так как не решилась положить его в гардероб рядом с вещами Ноя. Сняв ботинки и чулки, Джесси тихонько подошла к спящему Ною и поправила постельное белье. Ее поразило, каким невинным было его лицо во время сна. Это придало ей уверенности. Нежно коснувшись его щеки, она прошептала слова благодарности.
 
   Испугавшись, что освещение могло выдать ее, Джесси тут же задула свечи и улеглась на своей постели. Уютно устроившись под одеялами, она наконец заснула с улыбкой на лице.
   Проснувшись, Джесси обнаружила, что Ноя в каюте не было. Кровать была убрана, а поднос с чаем и крекерами вынесен. Вместо него на столе стояло два столовых прибора, один из которых был уже использован. Должно быть, ему сегодня получше, спросонья подумала Джесси, раз он смог позавтракать. Подавив зевок, она перевернулась на спину и решила еще чуть-чуть полежать. Затем, выглянув из окна, поняла, что проспала дольше обычного.
 
   Кроватка Гедеона оказалась пустой. Джесси с облегчением вздохнула. По крайней мере про ребенка не забыли. Должно быть, Ной взял его с собой. Джесси вернулась в их комнату. Проходя мимо стола, она заметила, что, кроме столовых приборов, там стояла миска с кашей и чашка с остатками молока. Джесси задумчиво улыбнулась — ей так хотелось посмотреть, как Ной кормит Гедеона.
 
   Джесси умылась и переплела косу. Вчера она обнаружила, что Мэри не положила в сундук ни одной заколки. Ничего не оставалось теперь, как только перевязывать косу лентой и оставлять ее свисать по спине.
   Ной вошел в каюту в тот момент, когда она стояла босиком в одной хлопчатобумажной нижней сорочке посредине комнаты, собираясь надеть платье. Встретившись взглядом с Ноем, Джесси пришла в замешательство, не зная, в какую сторону ей бежать. Наконец она сделала несколько шагов назад к скамье, чтобы хоть накрыться одеялом.
   — У тебя сейчас довольно благопристойный вид, — заметил Ной. Его как бы случайный взгляд не был лишен определенной доли интереса. Ной закрыл дверь и запер ее на щеколду.
   — Мне бы хотелось одеться.
   — Зачем?
   Ему не терпелось хотя бы немного вывести ее из равновесия, что было необходимо для предстоящего разговора.
   — Глупый вопрос!
   — А ты нашла свое платье?
   — Я надену другое, — вызывающе ответила Джесси, направляясь к сундуку.
   — Он пуст, я вытащил оттуда всю твою одежду. — Ной заметил, как она метнула взгляд на гардероб. — Но если ты сделаешь хоть один шаг в этом направлении, я оттолкну тебя. Поскольку прошлая ночь показала, что тебе не хочется спать со мной, то полагаю, ты не пожелаешь, чтобы я сейчас трогал тебя.
   Озадаченная, Джесси отпрянула от гардероба. О чем это он говорит? Его глаза угрожающе блестели, а губы стали такими тонкими, словно лицо в этом месте просто разрезали. В том, что он был очень зол, у нее не оставалось никаких сомнений. Но почему? Потому что она спала на скамье под окном? Но ведь у них была на этот счет договоренность, не так ли?
   — Я не понимаю, — начала Джесси, — что…
   — Садись. — Ной указал ей на стул.
   Джесси вздернула подбородок и топнула ногой.
   — Не хочу! Мистер Маклеллан, где мой сын? Что ты сделал с Гедеоном?
   Ной шагнул к ней, но Джесси не шелохнулась, и это вызвало у него удивление. Однако дело заключалось в том, что она была слишком напугана, чтобы шевелиться.
   Ной схватил ее за талию прежде, чем она смогла опомниться, и силой усадил на стул.
   — Сиди спокойно!
   Джесси положила руки на стол и молча уставилась на них, одновременно ощущая дрожь в ногах. Она спрятала пальцы ног в пушистом ковре.
   — Во мне всегда вызывали отвращение мужчины, демонстрирующие свою силу там, где не надо, — тихо, но с большим достоинством произнесла она.
   — А я всегда презирал лгуний, — грубо ответил Ной.
   Неожиданно он ударил по стулу, на котором сидела Джесси, хотя ему хотелось сделать больно именно ей. Ной выругался, сам с трудом узнавая себя. В семье его всегда считали чувствительным и уравновешенным. До настоящего момента он и сам так себя оценивал. Проклятие, теперь он был совсем другим.
   Ной сел на стул рядом с Джесси. Когда он снова заговорил, голос его звучал, как ни странно, ровно, даже спокойно.
   — Гедеон с Кэмом. Его развлекают в капитанской каюте. Там с ним ничего не случится. Кэм отвечает за него, но в случае необходимости он знает, где нас найти.
   Джесси слабо кивнула. Возможно, она стала бы лишь возражать, если бы Ной сказал, что ребенок забирается на грот-мачту. Хотя, учитывая теперешнее состояние Ноя, она не была уверена, что осмелилась бы перечить ему. Джесси продолжала смотреть на свои руки, боясь поднять глаза.
   — Мы должны разрешить несколько проблем, — сказал Ной, — и мне не хотелось бы, чтобы ребенок отвлекал нас.
   — Проблемы? — робко спросила она.
   Ной засунул руку в карман рубашки.
   — Проблема номер один. — Он приоткрыл ладонь и наклонил ее. Тотчас на полированную поверхность стола упали и заскользили золотые часы лорда Гилмора. — Ты узнаешь их? — Джесси не ответила сразу, и тогда он подсказал:
   — В твоем сундуке я обнаружил и другие драгоценности. Кольца. Монеты. Показать? Может быть, ты забыла лишь об этих часах? — Ной собирался встать, но Джесси остановила его.
   — Эти часы принадлежали лорду Гилмору, — медленно произнесла она.
   — Ах, вот разгадана и другая тайна. Я и не знал имени молодого франта. Теперь посмотрим, сможешь ли ты разгадать следующую головоломку. Помнится, ты говорила мне, что все вещи отдала грабителям. Каким же образом они очутились в твоей кожаной сумочке, лежащей на дне сундука?
   — Вероятно, Мэри положила ее туда. — В эту минуту Джесси была готова придушить свою подругу. Но она понимала, что Мэри сделала это из желания помочь. Она спрятала драгоценности в вещах на тот случай, если Ной бросит Джесси с малышом в Америке и они останутся без гроша за душой. — Я действительно не знала, что драгоценности в моем сундуке.
   Ной размышлял. Скорее всего Джесси говорила правду. Она не была похожа на лгунью, по крайней мере до настоящего момента.
   — Пусть так, но тогда как все эти драгоценные вещи оказались у Мэри? Ей их отдали разбойники?
   — По-твоему, я врала, когда говорила, что все ценности отдала грабителям, так, что ли? — резко спросила Джесси. — Ты это хотел услышать?
   — Не пытайся нападать на меня. Я хочу услышать только правду.
   — Это и есть правда. Тогда я солгала.
   Он поднял ее голову за подбородок и посмотрел прямо в глаза, многозначительно произнеся:
   — Мне нужна полная правда. Если ты ничего не отдавала разбойникам, как же тогда тебе удалось убедить их отвезти меня к Мэри? И только, пожалуйста, не говори, что ты просто слезно их попросила и они разжалобились и уступили. Я пока еще не сошел с ума. Ты что-то недоговариваешь, это ясно.
   Ной отпустил ее подбородок и заметил, что она сразу отвернулась.
   Джесси мысленно перебирала разные варианты ответов, но ни один не годился.
   — Итак, я жду. Ты ведь была соучастницей ограбления, не так ли?
   Она утвердительно кивнула. Ной глубоко вздохнул.
   — А Мэри?
   — Она в этом деле не принимала участия. Грабители — Дэви и его братья.
   — Понимаю. Значит, Дэви не уезжал в Лондон в поисках работа? Теперь неудивительно, почему Мэри не приняла моего приглашения. Все-таки ее немного мучила совесть, чего нельзя сказать о тебе, правда? — Не дожидаясь ответа, Ной задал чисто риторический вопрос:
   — В меня стрелял Дэви?
   — Нет, его младший брат Билл. — Джесси подняла а него свои тревожные глаза. — Они только второй раз бали его на дело.
   — Тогда это все объясняет, — с намеком на сарказм заметил Ной, — нервы не выдержали.
   Джесси промолчала. Было глупо защищать Билла.
   — А ты, Джесси? Сколько раз тебе приходилось играть роль безутешной вдовы и матери, страстно убеждая своих попутчиков складывать оружие и с невинным
   Видом предлагать им прятать свои драгоценности в пеленках Гедеона?
   — Только один раз. Клянусь! — добавила она, увидев, как его губы скривились в нсмешливой улыбке. — сего один раз! Я согласилась на это, чтобы не допустить
   — насилия! Хэнк полагал, что мое присутствие будет успокаивающе действовать на пассажиров.
   — Какое-то время это срабатывало.
   — Поверь, меньше всего нам хотелось, чтобы кто-нибудь пострадал! Мы ведь не убийцы!
   — Кучер тоже был ранен.
   — По чистой случайности! Дэви, как и я, был в шоке, то в кого-то попал. Он никогда не был разбойником с ольшой дороги. Всегда занимался только контрабандой.
   — Ну да, конечно, — усмехнулся Ной, — сейчас это ак называется.
   Джесси не обратила внимания на его замечание
   — И Билл тоже. Я уже рассказывала тебе о нем, — поспешно добавила она. — Если бы мы не привезли тебя к Мэри, ты истек бы кровью и умер.
   — Ели бы ты с друзьями не была в ту ночь на дороге, в меня никто бы не стрелял, — грубо напомнил он ей. Джесси умоляюще посмотрела на него:
   — Но ты ведь знаешь, почему мы были там. Я нуждалась в деньгах. Дэви, Хэнк и Билл лишь пытались помочь мне добраться до Америки.
   — Все равно вы преступники.
   Преступники. Он назвал их этим страшным словом. Джесси задрожала, а ее ладони сделались влажными.
   — Что ты собираешься делать?
   — Что делать? А ты как думаешь, что я должен делать?
   Никакие сокровища мира не заставили бы ее ответить на этот вопрос. Она не настолько глупа, чтобы выносить себе приговор.
   Ной задумчиво наблюдал за Джесси. Она выглядела по-настоящему напуганной, полностью разбитой. Что она думала по поводу его дальнейших действий? Что он повернет корабль и сдаст ее властям? Если учитывать, с какой тревогой она смотрела сейчас на него, именно эти мысли беспокоили ее. Ною захотелось помучить ее подольше, но он считал, что им предстояло выяснить и более важные вопросы. Он не собирался откладывать их на потом. Сейчас настал самый подходящий момент. Когда придет время, ему не так трудно будет отделаться от нее.
   — Джесси, я ничего не собираюсь делать, — мягким тоном произнес Ной, даже слишком мягким. — Но вначале мне хотелось бы, чтобы ты рассказала всю правду. Не знаю, повлияет ли это на мое решение оставаться с тобой, потому что в этом сейчас нет никакого смысла. Мы здесь, и мы вместе. К тому же мы женаты, хотя и всего лишь на время вояжа.
   Джесси все еще никак не могла прийти в себя от великодушия Ноя, когда услышала его последние слова. Огонек надежды, вспыхнувший в ее глазах, мгновенно потух.
   — Что ты х-хочешь сказать? — запинаясь, спросила она.
   Ной играл с часами лорда Гилмора, держа их за цепочку и слегка постукивая по ним указательным пальцем, заставляя вертеться и покачиваться.
   — Я имею в виду то, что, пока мы находимся на корабле, наш брак является действительным, — наконец объяснил Ной, встретившись с ней взглядом и задержав
   На ней свой.
   — Тебе следовало предупредить… сказать прежде, чем позволять мне садиться на твой корабль. Ты заставил меня сделать выбор, а сам не был откровенен со мной.
   — Теперь мы квиты. Ты так же поступила со мной.
   — Да, но это… это совсем другое, — неубедительно проговорила она. — Мы… мы договорились, что наш брак… Это все временно… Это расчет…
   — Нет, это ты так считаешь. Я ни о чем не договаривался. К тому же ты забываешь, что расчет не всегда мешает… дружбе.
   Дружбе? Так он говорит о дружбе? Джесси чуть было не вскочила со стула, чтобы обнять его.
   — Верно, — пылко подтвердила она, — мне бы очень хотелось, чтобы мы были друзьями.
   — Или взаимному уважению, — продолжил свое рассуждение Ной, внимательно наблюдая за ней по мере расширения темы разговора. Ему хотелось привести ее в замешательство. — Или преданности… порядочности… влечению… страсти.
   — С-страсти?
   Ной кивнул, немного прищурившись, когда Джесси неуверенно произнесла это слово. Была ли она по-прежнему влюблена в своего покойного мужа настолько, что не могла представить себя рядом с другим мужчиной? Или она питала к Ною отвращение, не испытывая больше никаких чувств?
   — Ты имеешь в виду, что мы могли бы спать в одной постели?
   — Меньше всего я думал об этом, Джесси. Просто мне даже в голову не приходило, что ты снова будешь спать возле окна. Однако я и не ожидаю, что ради моей прихоти ты станешь прижиматься ко мне своими бедрами.
   У Джесси перехватило дыхание от подобной грубости.
   — Не говори со мной так.
   — Я лишь надеюсь, — продолжил Ной, вставая и задвигая обратно стул, — что ты не будешь такой бдительной и мы ближе узнаем друг друга. Мне небезразлично, что ты недавно потеряла мужа, и поэтому я могу понять, что ты чувствуешь, будто предаешь его память.
   — Но думаю, ты также и осознаешь, что вышла замуж за живого человека, полного сил и энергии. Что касается нашего брака, то я жду от него вполне определенного. И тебе следует это учесть. Раз уж ты постелила постель, лечь в нее нам придется вдвоем!
   Джесси смутилась, ощутив себя в идиотском положении. Она словно прилипла к стулу, на котором сидела. Внезапно ее охватила решимость, и Джесси поднялась, отпихнув назад стул с такой силой, что ковер собрался в складки. Но даже сейчас она была, как тень, отбрасываемая телом Ноя. Сделав шаг назад, она посмотрела на него снизу вверх. Ее спина и плечи были напряжены.
   Ной собирался узнать прямо сейчас, что ей будет неприятно прикосноиение его губ. Уж слишком она казалась высокомерной. Похоже, что его совсем не волновали искры негодования, светящиеся в ее глазах. А может быть, он и не замечал их. Его взгляд был обращен на два острых холмика грудей. Тонкая хлопчатобумажная сорочка Джесси почти ничего не скрывала. Это вдохновило его.
   — Может быть, ты все-таки посмотришь на меня? — негодующе произнесла она.
   Ной игриво усмехнулся:
   — По-моему, я это и делаю.
   Разозлившись, Джесси топнула ногой, отчего ее груди слегка колыхнулись под прозрачной тканью рубашки. Усмешка Ноя стала более озорной. Скрестив руки на груди, Джесси пристально смотрела на него.
   Ной притворно вздохнул и опустил глаза, будто раскаивается в намеренной грубости.
   — Я весь полон внимания.
   Его глупая улыбка вывела се из равновесия. Джесси настолько разозлилась, что трудно было передать словами ее внутреннее состояние.
   — Ууууууу! — Джесси толкнула Ноя в грудь.
   Прежде чем он опомнился, она развернулась и бросилась к окну. Завернувшись в одеяло, она встала к нему спиной. Одна слезинка смочила ее опущенные ресницы. Затем другая. Потом еще. Джесси украдкой принялась сманивать их. Когда к ней подошел Ной и нежно-нежно коснулся руками ее худеньких плеч, она поняла, что просто не в силах оттолкнуть его.
   Чувствуя, что ее сопротивление несколько ослабло, Ной обнял Джесси и тут же ощутил, как она прильнула к нему своим телом. Продолжая держать ее в объятиях, он немного покачивался, будто успокаивал ее. Опустив подбородок на ее голову, он впервые за все время их знакомства ощутил шелковистость ее светлых пшеничных волос.
   — Ты знаешь, — медленно произнес Ной, — во мне всегда вызывали отвращение женщины, демонстрирующие силу. — Он скорее догадался, нежели увидел, как она слабо улыбнулась. — Ты чуть не сбила меня с ног, когда толкнула так внезапно.
   — Ты заслужил это, — вяло ответила она.
   — Неужели? А я и не думал.
   — Ты словно хотел прожечь меня своим взглядом насквозь.
   — Боюсь, ты права.
   — Ты хочешь, чтобы все было по-твоему.
   Это было очень точно подмечено, в чем Ной не был еще готов признаться сам. Он лишь спросил:
   — А чего хочешь ты, Джесси?
   — А я хочу спать возле окна.
   — Нет.
   — Тогда я хочу, чтобы ты спал возле окна.
   — Тоже нет.
   — Я хочу, чтобы ты пообещал не трогать меня!
   — Опять нет!
   — Но ведь ты действительно не можешь желать разделить со мной постель, — слабо настаивала она. — Ты же знаешь теперь, что я преступница и лгунья. Вряд ли мои действия можно назвать пустячными проступками.
   — Вряд ли, — согласился он. Ему не требовалось пи о чем напоминать.
   Я не смогу быть твоей женой, Ной… не смогу иметь с тобой любовную связь.
   Поскольку она уже находилась в его объятиях и поскольку он уже собирался узнать обо всех прелестных изгибах ее тела, Ной не придал значения подобному заявлению. Ему хотелось проявить немного терпения и осторожности.
   — Посмотрим. Помни, мы муж и жена лишь на время вояжа, — произнес он, четко разъясняя их отношения. — Если…
   — Нет! — Она вырвалась из его объятий. — Нет, Ной, я не могу быть той, кем ты меня хочешь видеть. Ни сейчас, ни потом!
   О Боже! Что, если он силой возьмет ее? Как тогда она объяснит, что, родив сына, все еще оставалась девственницей? Непорочное зачатие? У Джесси чуть было не вырвался истерический смех. У нее было такое чувство, словно она потихоньку сходила с ума.
   — Джесси, — спокойным тоном сказал Ной, внимательно глядя ей в глаза, — похоже, ты уверена в том, что вправе диктовать мне свои условия. Я смогу все понять и быть разумным, но только до определенного момента. Тебе не стоит давить на меня. Сомневаюсь, что тебе понравятся
   Последствия такого поведения. Договорились?
   Вместо того чтобы высказать ему в лицо все, что накопилось на душе, Джесси лишь кивнула. Ной радостно улыбнулся:
   — Отлично. А теперь почему бы тебе не одеться, а я тем временем схожу за Гедеоном. Кэм, наверное, уже устал от этого чертенка. — Дойдя до двери, Ной остановился и добавил:
   — Несмотря на то что я до поры до времени сдерживаюсь, проявляя благоразумие, я все же намерен спать с тобой на одной кровати. И давай больше не будем заводить разговор о скамье возле окна.