Гудмэн Джо. Только в моих объятиях

   — Так, значит, это правда, — прошептала она.
   — Что именно?
   Только теперь Мэри поняла, что говорит вслух. Она потеребила Райдера за плечо, и он опустил ее наземь. Но когда он протянул руку, чтобы поддержать ее, девушка отшатнулась.
   — Значит, здесь вы и спрятали золото? — спросила она.
   Так вот что, по ее словам, было правдой! Мэри решила, что обстановка в пещере каким-то образом связана с набегом в каньоне Колтера…
   — Здесь нет золота. — Увы, больше он ничего не мог ей объяснить. Судя по ее виду, этого было явно недостаточно, и Райдер кивнул в сторону пруда:
   — Можете помыться, если не боитесь холода. Воду для питья я беру из самого источника, так что можете не стесняться. В сундуке есть мыло, а в седельной сумке — притирания.
   Мэри с вожделением поглядела сначала на воду, потом на Райдера — причем уже с меньшим раздражением, нежели прежде. Значит, по его словам, золота здесь нет. Может ли она ему верить? Может ли не верить?
   — Я с удовольствием выкупаюсь, — тихо промолвила Мэри, — и постараюсь отстирать платье, — она вынула из широкого рукава скомканные чепец и наколку, — и вот это.
   — Когда вам будет угодно.
   — У вас есть полотенца?
   — Здесь не гостиница.
   — О, я и не собиралась впадать в подобное заблуждение. Я лишь подумала… — и она окинула взглядом их убежище, — что вы успели запастись всем необходимым.
   Он не смог остаться равнодушным к этим огромным зеленым глазам, ставшим на какое-то мгновение трогательно-растерянными:
   — Посмотрите получше в сундуке с мылом.
   Мэри поменяла факел, который все еще держала в руке, на мыло, принесенное Райдером. Осторожно спустившись по плоским камням, выложенным вокруг пруда, она сняла ботинки и чулки. Недовольно косясь на Райдера, девушка приподняла подол и помассировала ноющие икры.
   — Вы уже искупались. — Это прозвучало не как вопрос, а как упрек. — Один.
   Райдер колебался.
   — Отсюда некуда бежать, — продолжила Мэри. — И я никуда не денусь.
   — Очень хорошо, — сказал он, не спуская с нее пронзительного взгляда. — Мне все равно надо сделать кое-что в другом месте. — И он вышел, прихватив с собой деревянное ведро и ковш.
   Прежде чем раздеться окончательно, Мэри немного подождала, чтобы быть уверенной, что Райдер ушел. Она успокоилась, только когда угасли последние отблески его факела. Куча ожидающего стирки грязного белья была мигом позабыта, стоило лишь девушке увидеть, в каком жалком состоянии находится ее избитое, измученное тело. Один бок представлял собой сплошной синяк — только теперь она припомнила, что потеряла сознание и упала с седла. Мелкие ссадины на ладонях и пальцах появились, видимо, когда ей приходилось цепляться за луку седла: ведь Райдер не доверил ей поводья.
   Мэри продолжила осмотр. Там, где внутренняя поверхность бедер соприкасалась с седлом, алели две огромные ссадины. Мэри легонько притронулась к ним и поморщилась от боли. Пожалуй, здесь одними притирками не обойдешься.
   Наконец осторожно, кончиками пальцев, она потрогала воду. Райдер явно преувеличивал, называя ее холодной. Вода была ледяной. Девушке пришлось постепенно, дюйм за дюймом, заставлять себя опускаться в пруд, пока наконец она не достигла дна. Воды в пруду оказалось почти по грудь. Соски Мэри тут же болезненно сжались от холода. Поначалу ей даже дышать было тяжело. Не будь Мэри такой обессиленной, она наверняка одним прыжком выскочила бы сейчас обратно.
   Лодыжки и ступни едва не свело судорогой: оказывается, на дне имелось течение, еще более холодное, чем вода на поверхности, и у Мэри отпало всякое желание окунуться полностью.
   По крайней мере до того момента, когда появился Райдер.
   Держа мочалку над водой, девушка тут же окунулась по подбородок.
   — Что вам здесь нужно? — сердито спросила она.
   «Ее ледяной тон способен соперничать с водой», — подумал Райдер и невозмутимо заявил:
   — Я не слышал плеска и решил убедиться, что вы не утонули.
   В ответ Мэри возмущенно фыркнула и ответила как презрительнее:
   — Не ждите — такая удача вам не обломится!
   — А к вам на удивление быстро вернулась прежняя бесшабашность. — Его пронзительно-черные глаза на миг расширились.
   — Что вы сказали?. — переспросила Мэри, не веря своим ушам.
   — Я назвал вас бесшабашной.
   Такого определения Мэри удостоили впервые в жизни. Резкая, язвительная, упрямая — эти эпитеты были для нее куда более привычными. Бесшабашность подразумевала некую детскую игривость. Мэри вдруг почувствовала себя маленькой хулиганкой-беспризорницей — чего никогда не позволяла себе даже в детстве. Смутившись, она попыталась прикрыть руками грудь. Лицо ее стало белее мела.
   Не спеша спустившись к самой кромке воды, Райдер с непроницаемым видом пробормотал:
   — Какая знакомая картина.
   То же самое подумала и Мэри. Если бы только не холод… Рано или поздно он убьет ее. И тогда она милосердно будет избавлена от мук — физических и душевных. Собрав все свое мужество, девушка постаралась посмотреть Райдеру в глаза, надеясь, что он наконец оставит ее одну. Не дождавшись этого, она процедила сквозь зубы:
   — Вы не могли бы проявить хотя бы минимум порядочности!
   — Вам требуется помощь? — Присев на корточки, он вежливо протянул ей руку. Глядя, как гневно сжались ее губы, он криво ухмыльнулся и спросил:
   — Вот я и опять укротил вас, верно?
   Мэри сама не знала, от чего злится больше — от его умения брать над ней верх или от того, с какой откровенностью он это смакует.
   — Не соблаговолите ли вы меня оставить? — спросила она.
   — Вам стоило только попросить, — последовало в ответ.
   Райдер выпрямился, сохраняя на лице все ту же непроницаемую маску. Он явно не замечал, как скованны и неловки движения Мэри, и тем самым добавил масла в пламя ее гнева. Стоило ему повернуться к Мэри спиной, как девушка что было сил швырнула ему вслед кусок мыла. Оно врезалось как раз между лопаток и шмякнулось на камни.
   Райдер мгновенно обернулся. Однако и этой доли секунды было достаточно, чтобы из его головы вылетели все мысли о возмездии за ее поступок: Мэри высунулась из воды как раз настолько, что стал виден синяк на плече.
   — Это случилось во время падения? — спросил Райдер.
   — Если только вы сами не избили меня во время сна, — ответила она и тут же пожалела о вырвавшихся в запальчивости словах (глаза Райдера буквально пригвоздили ее к месту). — Да, — торопливо добавила она. — Когда я упала в обморок.
   — И это не все?
   Девушка молчала в нерешительности.
   — Я сейчас выволоку вас наружу и посмотрю сам!
   — Еще на боку и на бедре, — выпалила Мэри, испуганно взмахнув руками, и добавила, заметив его недоверчивый взгляд:
   — Это все, правда!
   Райдер кивнул. Его седельная сумка лежала на куче одеял. Он развязал ее и вытряхнул содержимое. Среди мелочей, собранных для него Флоренс, нашлась и коричневая бутылочка с мазью доктора Хорэйса, которую Райдер поставил у края пруда.
   — Молодчина Фло! Обо всем подумала.
   Мэри не попыталась достать лекарство и не подумала благодарить генеральскую мамашу — судя по всему, бабуля оказалась замешана в этом деле по самые уши.
   — Могу я получить назад мыло? — спросила она.
   Райдер протянул ей скользкий обмылок.
   — Вы уверены, что справитесь сами?
   — Да, — поспешно кивнула она, — конечно.
   И тут Мэри увидела, как дрогнула непроницаемая маска, как на суровом лице промелькнула тень раскаяния. Оказывается, для него не существовало никакого «конечно». Райдер вернулся сюда именно потому, что испугался за Мэри. Она хотела сказать, что надо было думать об этом раньше — до того как он силой принудил ее ехать за собой. Но Райдер уже успел подхватить свой факел и скрыться в глубине коридора. Девушка осмотрела пещеру и успокоилась: у нее остается масса иных возможностей. Вид стоявших в углу винтовок вызвал у нее легкую улыбку. Возможности есть всегда — надо только суметь ими воспользоваться.
 
   Райдер прислонил факел к скале и не спеша наполнил ведро свежей водой из источника, напился из ковша и отложил его в сторону. Он даст Мэри не больше десяти минут на мытье и вернется. Вода слишком холодная, и оставаться в ней дольше небезопасно. Девушка и так сильно ослабла до предела.
   Райдер все еще чувствовал то место между лопаток, куда угодил кусок мыла. Ее выдержка не бесконечна. А когда она сорвется — остается лишь гадать, какими способами ей придет в голову избавляться от него, Райдера. Надо постараться убедить ее, что одной ей из пещеры ни за что не выбраться. Иначе ему не даст покоя страх, что она попытается бежать, заблудится и умрет.
   Он старательно обдумывал свои доводы, мысленно повторяя их на все лады, прежде чем высказать вслух. На исходе десятой минуты он поднял факел и направился обратно.
   Вся его столь старательно подготовленная речь оказалась ненужной. Мэри Френсис, кое-как прикрытая одеялом, встречала его у самого входа в пещеру сиянием белозубой улыбки. Она многозначительно молчала.
   Дуло винтовки, направленное Райдеру в грудь, говорило само за себя.

Глава 6

   — Я знаю, как с ней обращаться, — предупредила Мэри, слегка приподняв ствол.
   — Это немаловажная новость, — кивнул Райдер. — Благодарю.
   Злорадство, пылавшее в ее изумрудных очах, слегка поблекло, ибо она уловила в его голосе издевку.
   — Тогда примите к сведению еще и то, — добавила она, — что я непременно пущу ее в ход.
   — Я далек от мысли, что вы взялись за нее с иною целью.
   — Можете опустить факел, — смилостивилась она, поскольку на сей раз не усомнилась в его серьезности. — Ведро тоже. Теперь будьте добры избавиться от револьвера. — Ее глаза внимательно следили за каждым его движением. — Вытащите его из-за пояса, положите на пол и подтолкните ногой ко мне.
   Райдер опустил факел и ведро на пол. Потом медленно вытащил свой «кольт». Ему хватило предусмотрительности ничем не вспугнуть Мэри: винтовка системы Генри имела слишком стремительный спуск. Мэри плохо владеет собой, и даже легкого касания пальца может оказаться достаточно, чтобы прозвучал выстрел. Райдер понимал, что вряд ли Мэри и в самом деле собирается прикончить его на месте. Ведь без него девушка скорее всего останется в пещере навсегда. Но даже если ей повезет и она выберется наружу — остается еще путь через горы. А там у нее будет еще гораздо меньше шансов выжить. Райдер положил «кольт» на гладкий пол пещеры и подтолкнул его в сторону Мэри.
   — Что теперь?
   Мэри выразительно кивнула в тот угол, где стояли кресла.
   — Можете присесть, — ответила она. — Куда угодно.
   Он выбрал табурет. Мэри прошла за ним, но не села. Райдер следил за тем, как она держит винтовку: ослабевшие руки явно устали от такой тяжести.
   — Ваше одеяло вот-вот упадет.
   — Меня так просто не провести, — покачала она головой.
   — Ладно. — Он скользнул глазами по ее груди. — Только не обессудьте, если я позволю себе наслаждаться открывшимся видом.
   Мэри едва не нажала на курок, разгневанная возмутительным спокойствием Райдера.
   — Где мы находимся? — спросила она.
   — Чтобы получить ответ, вам вовсе не обязательно грозить мне винтовкой.
   — Как раз наоборот. Я, между прочим, до сих пор еще его не получила!
   — Это — пещера Заблудших Душ.
   «Весьма подходящее название», — подумала Мэри.
   — Значит, это кладбище?
   — Было когда-то. Однако им не пользовались вот уже несколько веков. В дальних туннелях все еще лежат человеческие останки. И апачи считают это место проклятым.
   — И особенно чихуахуа?
   — Да.
   — Но это значит, что все знают про пещеру.
   — Она обозначена во всех геологических описаниях этого района, — пожал плечами Райдер.
   Мэри показалось, что она сейчас сойдет с ума. А Райдер между тем продолжал пялиться на ее грудь. Девушке ужасно хотелось опустить глаза, чтобы знать точно, насколько сползло одеяло, но она поборола это желание. Плотное, тяжелое, слегка колющее кожу одеяло прикрывало еще достаточно места — разве что Райдер способен видеть сквозь сукно.
   — Поисковая партия догадается заглянуть сюда?
   — Большую часть ночи мы потратили на то, чтобы оставить им ложный след. Не думаю, что они полезут именно сюда.
   — Понятно.
   — А если даже и полезут — весьма сомнительно, что сумеют разыскать эту пещеру.
   Мэри едва не расхвасталась про своего зятя. Ведь Джаррет Салливан, прежде чем женился на Ренни, был профессиональным охотником. Она подавила вспышку злорадства и сказала:
   — В армии разведчики не хуже, чем вы.
   — О, они намного искуснее меня, — кивнул Райдер. — Вот только в форту Союза все до одного разведчики — апачи.
   — А значит?
   — А значит, если им удастся взять след, они приведут солдат к Заблудшим Душам, но внутрь не сунутся ни за что.
   — Потому что это проклятое место?
   — Апачи ужасно суеверны во всем, что касается смерти, и жутко боятся ее, — кивнул Райдер. — Они не посмеют сюда войти.
   — Но вы же вошли.
   — Я не апачи. — На сей раз Райдер поднял глаза и открыто посмотрел на Мэри.
   — Даже наполовину? — Мэри стало неловко под обжигающе-холодным взглядом светло-серых глаз.
   — Даже на четверть — если говорить о крови. Даже ни на одну восьмую. Я кельт^[8] по отцу и француз по матери. И это на протяжении многих поколений. Мои родители родились и выросли на берегах Огайо.
   Мэри устало переминалась с ноги на ногу. Увы, винтовка оказалась слишком тяжела для ее ослабевших рук. Этот человек являл для нее сплошную загадку: отвечая на один вопрос, он порождал десяток других, и это не могло ее не утомлять. Мэри пришлось отступить за большое кресло: его высокая резная спинка послужила опорой для винтовки и дала возможность расслабить руки. А кроме того, она служила надежным укрытием. Теперь если одеяло и правда упадет — об этом узнает только она сама.
   — Все в форту уверены, что вы друг чихуахуа.
   — Ничего удивительного, тем паче что это правда. И вы пришли к выводу, что я должен быть непременно одним из них?
   — Я… я не знаю. Просто мне казалось, что так можно объяснить многие ваши поступки.
   Лицо Райдера оставалось неподвижным — разве что на Щеке едва заметно забилась жилка.
   — А что вам известно про мои поступки?
   — Вы похитили меня…
   Но Райдер перебил ее и язвительно спросил:
   — Что вы могли знать про мои поступки — до того как явились ко мне на свидание?
   — Мне казалось, что вы человек чести. И я вполне допускаю, что вы по-прежнему честны, вот только не могу понять — по отношению к кому именно. Если набег на каньон Колтера — дело ваших рук, то, может быть, чтобы сохранить верность друзьям, вы изменили своей стране…
   — Насколько я помню, кто-то обещал мне добровольную помощь, по первой же просьбе. Если вы полагаете, что я участвовал в набеге, то не будет ли это означать, что и вы изменили своей стране?
   Неужели ей это не снится — и именно она держит его на прицеле, а не наоборот?..
   — Если бы я полагала, что вы участвовали в набеге, то никогда не предложила бы свою помощь.
   — Ну еще бы!
   — Но существует еще одно обстоятельство. — Мэри все труднее было бороться с его беспощадной логикой. — Вы сами заставили меня усомниться в ваших понятиях чести. Потому что повели себя бесчестно в отношении меня.
   — Верно, — признал Райдер. — Я вел себя бесчестно.
   Мэри, опешившая от столь легкого согласия, уставилась на него с удивлением:
   — Но тогда почему…
   — Я пожертвовал вами, чтобы выгородить Флоренс. Надеюсь, вы сумеете увидеть в этом еще одно доказательство моей верности друзьям. — Райдер устроился на табурете поудобнее и, уперевшись руками в колени, сказал:
   — Вы бы лучше опустили винтовку, Мэри. Я готов объяснить вам все что угодно, но не в таких условиях.
   Девушку насторожило то, что он назвал ее по имени. Во-первых, он никогда не снисходил до этого прежде. Во-вторых, он произнес его как-то скованно, как будто это короткое слово означало для него нечто особенное и он боялся обмануться в своих ожиданиях.
   — Скажите мне только одно, — потребовала она. — Вот эта винтовка послужит достаточным доводом, чтобы убедить вас вывести меня наружу?
   — Нет, — тихо ответил он. — И по-моему, вы сами об этом догадались.
   Сокрушенно вздохнув, Мэри опустила оружие. Райдер забрал его и поместил, от греха подальше, на подставку, рядом с остальными.
   — Мне было не очень-то приятно держать вас на прицеле.
   — Я нисколько в этом не сомневался. — Он поднял свой «кольт» и положил на бочонок с порохом. Почему бы вам не присесть?
   Прежде чем решиться выйти из-за кресла, Мэри поправила одеяло, поддернув его как можно выше. Ей показалось, что она заметила усмешку на губах Райдера, но тут же решила, что это ей показалось, — уж слишком мимолетной она была.
   — Я могла бы вас застрелить, — напомнила Мэри.
   — Совершенно верно.
   Мэри опустилась в кресло и хотела было подобрать под себя ноги, но сморщилась и едва не заплакала от резкой боли в бедрах.
   — Что такое?
   — Ничего.
   Райдер не смог удержать усмешку — уж слишком очевидной и беспомощной была эта ложь.
   — Мне пригрозить вам револьвером?
   — Ох… Да если вам так уж приспичило все знать, то я пострадала после вчерашней скачки, — выпалила Мэри.
   — Пострадали?
   Мэри сердито надула губы. Ну как еще прикажете ему объяснять?
   — У меня такое чувство, будто что-то обожгло мне бедра.
   Райдер невозмутимо наблюдал, как щеки Мэри наливаются краской. Девушка не спускала с него гневного взгляда.
   — Я приготовлю для вас бальзам. — Райдер не упомянул, что для этого ему понадобится выйти наружу. Он сделает это, пока она будет спать. Вот только ему следовало бы поспешить — судя по легкому трепету ресниц Мэри, под ними вполне могли скопиться непролитые слезы. — Он непременно поможет.
   — Вы что-то говорили про Флоренс Гарднер, — напомнила она, и не подумав поблагодарить его за столь великодушное предложение. — Что вы пожертвовали мною ради нее.
   — Я думал, вы догадались о ее участии в бегстве.
   — Я догадалась, что она нарочно устроила мне свидание с вами, а сама спрятала ключ в своей Библии и револьвер в саквояже, а также позаботилась о том, чтобы нас ждали лошади.
   — Верно. Вот только вам это стало известно, потому что вы были со мной. А теперь пораскиньте мозгами — как эта ситуация должна выглядеть в глазах тех, кто остался в форту Союза?
   — Но ведь вы меня похитили! — вскричала Мэри, до которой не сразу дошла щекотливость ситуации.
   — Неужели? — невозмутимо спросил он. — А что, если вы пошли добровольно? Гарри Бишоп не получал от коменданта приказа пропустить вас ко мне. Он сделал это, потому что вы — монахиня. Сама Флоренс не смогла пробиться ко мне в тот вечер. У меня побывали только вы, и именно вы принесли саквояж, который до сих пор с нами, — так что никто не станет отрицать, что он принадлежит вам! Вы не окликнули часового, пока я переодевался в мундир, и не попытались предупредить его, когда он вошел в коридор.
   — Но это же вы…
   — Я знаю, — перебил он. — В том-то вся и штука, что знаю это только я. — Мэри в отчаянии прижала ладонь ко лбу. — Вы пересекли со мной весь парадный плац и на окрик своей сестры ответили, что все объясните позже. Вы не позвали на помощь, и когда мы бросились наутек. Далее, нас ждали две лошади, а не одна. Причем обе оказались под седлом, что исключает предположение, что вторую я взял как запасную. Все эти тщательно продуманные мелочи не позволяют говорить о том, что вас похитили неожиданно. Возможно, кое-кто уже задается вопросом, отчего вы так вовремя оказались в форту — уж не было ли это обговорено заранее?
   — Но ведь я никому не говорила, что знаю вас, — возразила Мэри — и тут же поняла, что это не совсем так. Она упомянула про Рай дера в разговоре с Джарретом.
   — Флоренс известно, что мы встречались раньше, и она позаботится о том, чтобы об этом узнали другие. О, она, конечно, будет колебаться и сомневаться — всем известно, что она моя горячая защитница, — но это обстоятельство сделает ее признание еще более правдоподобным.
   — А что, если бы я никогда не приехала в форт? — спросила Мэри, массируя виски и пытаясь собраться с мыслями. — Каков был бы ваш план на этот случай?
   — Его не было.
   — Не было? — Мэри растерянно опустила руки.
   — Меня бы повесили, и все, — пожал плечами Райдер. Он подобрал позабытую у края пруда бутылочку с притираниями и спросил:
   — Вы воспользовались хотя бы этим?
   — Не успела.
   — Конечно, все ваше время заняли мысли о винтовке. — Он подошел поближе и пододвинул ногою табурет. — Сядьте прямо, — приказал он ей.
   Неожиданно Мэри показалась самой себе ужасно маленькой, крошечной, затерявшейся в этом огромном кресле, с подобранными под себя ногами и беспомощно поднятыми в защитном жесте руками.
   — Что вы делаете? — в ужасе вскричала она.
   Райдер набрал в ладонь порцию густой мази. Заткнув бутылочку, он отставил ее в сторону и принялся растирать мазь в ладонях. Лекарство так разогрелось в его руках, что, когда он коснулся синяка на обнаженном плече, Мэри показалось, что жар проникает до самых костей. От мгновенного облегчения она невольно зажмурилась. Пушистые рыжие ресницы несколько раз встрепенулись и спокойно опустились. За исключением синяков, залегших под глазами, этих черных круглых теней, нежное лицо Мэри поражало своей мертвенной бледностью. Девушка бессильно запрокинула головку, открыв взору Райдера стройную шею.
   Опытные руки разведчика осторожно скользили вниз-вверх, втирая в поврежденную кожу целебную мазь. Мэри и не думала протестовать. Райдер набрал новую порцию мази, растер ее и стал накладывать на здоровое плечо.
   Из груди у девушки вырвался вздох блаженства.
   — Дайте сюда руки, — велел он.
   Мэри послушно протянула их ему, слишком утомленная, чтобы сердиться или удивляться той легкости, с которой Райдеру удается ею манипулировать. Его сильные пальцы уверенно скользили по девичьим ладоням, нежно касаясь ссадин и ран. Прикосновения были осторожными, успокаивающими, согревающими… Целая гамма необычных ощущений прокатилась по телу Мэри. Где-то в глубине ее горла, как бы сам по себе родился некий звук — и до сознания девушки не сразу дошло, что она стонет от наслаждения. Еле-еле разлепив отяжелевшие веки, она с трудом различила окружавшие предметы.
   — По-моему, уже хватит, — пробормотала Мэри, однако в этих словах не содержалось ни уверенности, ни предупреждения. — Вам следует прекратить… — Ее голос угас, в то время как его руки двинулись выше от запястий. Девушка снова закрыла глаза и целиком отдалась накатившим на нее чувствам. Каждое из них было для нее открытием. От этого сердце ее забилось сильнее и чаще, а в ушах слегка зашумело от крови, вдвое быстрее заструившейся по жилам.
   Райдер пересел с табурета на ручку кресла. Теперь он был так близко, что от его дыхания на виске у Мэри шевелились завитки волос. И когда он поднял девушку на руки, ее головка легла к нему на плечо, а губы раздвинулись, но не издали ни звука протеста. Райдер отнес ее туда, где было устроено каменное ложе, и опустил на одеяла. Мэри тут же повернулась на бок, подогнула колени, словно ребенок, одну руку положила под щеку, и Райдер увидал еще один синяк. В последний раз он набрал в ладонь мази, разогрел ее и втер в поврежденную кожу. Мэри даже не шелохнулась.
   Чего не смог бы сказать о себе Райдер. Он постарался побыстрее покончить с притиранием и прикрыл бедро девушки. Когда одеяло снова соскользнуло на пол, он прикрыл Мэри еще одним. Встав на колени у кромки воды, Райдер отмыл руки и тщательно выстирал ее одежду. Чем скорее Мэри снова наденет свое платье, тем лучше.
 
   Проснувшись, Мэри обнаружила, что она в пещере одна. Здесь невозможно было угадать, день сейчас или ночь, но по тому, насколько отдохнувшей она себя чувствовала, девушка решила, что проспала довольно долго — несколько часов, а то и больше. Лампы на стенах горели по-прежнему ярко, однако было видно, что в них добавляли масла. Похоже, Райдер позаботился обо всех мелочах. Видимо, он не знал, как долго будет отсутствовать, и не хотел, чтобы его гостья проснулась впотьмах.
   Ее одежда сохла на веревке, протянутой через всю пещеру. Мэри не требовалось проверять платье на ощупь, чтобы убедиться, что она насквозь мокрая. С нее все еще капала и скапливалась в лужицу на каменном полу вода. Только белая ленточка была почти сухой. Мэри повязала ею голову. У нее ужасно мерзли ноги. Роясь в вещах Райдера в поисках чего-либо теплого, она наткнулась на чистую рубах) и носки. Девушка надела и то и другое: рукава рубахи пришлось подвернуть едва ли не наполовину, а носки удалось подтянуть повыше, почти до колен.
   Мэри снова и снова ворошила пальцами волосы, стараясь разлепить свалявшиеся пряди. Ее терзали голод и жажда, она не имела ни малейшего понятия, намерен ли Райдер кормить ее и как скоро это произойдет. Ее взгляд наткнулся на ведро с водой и ковшик. И не подумав воспользоваться чашкой, Мэри напилась прямо из ковша: сначала осторожно пригубила, а потом — убедившись, что вода свежая, чистая и холодная, — начала глотать с жадностью.