Гуляковский Евгений Яковлевич. Повелительница снов

   На улицах стало меньше прохожих, хотя им все еще попадалось много довольно разношерстной публики. Те, кому не удалось накопить денег для отъезда на материк, пытались веселиться, предавались разгулу и пьянству. Из уцелевших домов доносились звуки музыки, у подъездов шатались странные личности в карнавальных костюмах, двери кабаков и публичных домов, встречавшихся здесь в изобилии, были широко распахнуты.
   И вся эта обстановка, все это лихорадочное веселье, несшее на себе печать некой натужности и неискренности, — все это напоминало пир во время чумы. Смерть уже постучалась в ворота этого города, и отсюда, из его верхней части, если внимательно присмотреться к высоким горным вершинам, вздымавшим свои пики у самого горизонта, можно было рассмотреть ее лицо в виде огромного часового циферблата, словно повисшего в воздухе над горными пиками.
   Самой башни из-за странного оптического эффекта, создаваемого горным воздухом, не было видно. Но она была здесь и напоминала о себе на каждом шагу. Настроение Сергея все ухудшалось, он чувствовал себя так, словно его вели на привязи к тому месту, где все должно кончиться, и, не в силах сдержаться, он задавал своему провожатому все новые бессмысленные вопросы:
   — Как выглядел человек, передавший тебе кольцо?
   — Он выглядел как аристократ.
   — Старый, молодой?
   — Скорее старый, чем молодой.
   — Далеко нам еще?
   — Мы уже почти пришли.
   — Сколько тебе заплатили?
   — Достаточно, чтобы рискнуть.
   — Рискнуть чем?
   — Жизнью, конечно. В нашем городе любое дело связано с риском для жизни Видите башню? Впрочем, сейчас ее не видно. Зато видно часы. Говорят, в них все дело. Каждую среду и каждое воскресенье, два раза в неделю, оттуда спускаются стражники и уводят всех, кого сумеют поймать. Люди прячутся в подвалах, залезают в развалины, но это мало кому помогает Стражники хорошо знают город и все места, где можно укрыться.
   — А тебе не приходилось бывать в самой башне?
   Вопрос настолько поразил парня, что тот даже остановился на какое-то время и обернулся к Сергею, словно проверяя, не шутит ли он.
   — Нет. Но мне сказали, что вам приходилось.
   — Тот, кто это сказал, должно быть, хорошо меня знает, — пробормотал Сергей. — С каждой минутой это становится все интереснее.
   — Вот этот дом, мы уже пришли.
   Сергей окинул взглядом полуразрушенный двадцатипятиэтажный небоскреб с рухнувшей фасадной стеной, за которой, словно ячейки в разрезанных сотах, открывались внутренности некогда скрытой от глаз частной жизни.
   — Дом выглядит неважно. А почему твой заказчик выбрал такое странное место для встречи?
   — Это вы спросите у него Я всего лишь передал вам послание.
   — Ну разумеется. Только мне почему-то кажется, что дело не только в этом.
   — Так вы идете?
   — Еще бы… Мы зашли уже слишком далеко, чтобы останавливаться на полпути. Так или иначе, это должно разрешиться. Ты ведь на это рассчитывал?
   — Вы все время в чем-то меня подозреваете!
   — Дело в том, что иногда мне становится понятно то, что люди пытаются от меня скрыть.
   — Говорят, это случается с теми, кто однажды побывал в башне.
   Они медленно поднимались по лестнице, на каждом этаже попадая на открытые площадки, где свистел холодный ветер и откуда хорошо был виден город, праздновавший собственную гибель.
   Стиснув зубы, Сергей продолжал идти за своим провожатым. Те, кто передал ему кольцо, действовали наверняка. Малейший намек, указывающий на путь к женщине, которую он искал всю жизнь и, наконец найдя, потерял в холодных просторах космоса, был для него настолько важен, что он позволил завлечь себя в ловушку, в наличии которой не сомневался с самого начала.
   Они обходили груды мусора и нечистот, поднимаясь все выше. Крысы временами разбегались у них из-под ног. Сергей давно сбился со счета этажей, но, кажется, это был двадцать четвертый, когда его провожатый остановился и, пропуская его вперед, кивнул на дверь с сорванным номером. Только выгоревшая краска сохранила память о том, что когда-то это была квартира номер 2448.
   — Что же ты стоишь? — спросил Сергей у парня. — Открывай ее.
   — Меня там не ждут. Только вас. На этом мое задание заканчивается.
   — Но тебе придется меня подождать. Просто так, на всякий случай. Ты не возражаешь?
   — Хорошо. Я подожду, раз вы настаиваете.
   Сергей смотрел на дверь, которую ему предлагали открыть, и чувствовал, что от нее веет ледяным холодом, словно старая облупившаяся краска хранила в себе не только номер давно не существующей квартиры, но и еще кое-что — некий тайный знак, к тому же знакомый… Что-то вроде черепа с костями… «Но ведь ты все равно откроешь дверь, не так ли? — спросил он себя. — Так зачем же медлить? Рано или поздно это придется сделать…» И, решившись наконец, Сергей осторожно толкнул дверь носком ботинка.
   Если бы дверь открывалась в коридор, ничего бы не случилось. Но эта дверь открывалась внутрь. И за нею ничего не было, абсолютно ничего, кроме пропасти глубиной в двадцать четыре этажа.
   Он сразу же потерял равновесие, несмотря на всю свою осторожность. Он еще пытался исправить неизбежное, стараясь ухватиться за косяк двери, но толчок в спину довершил начатое, и пропасть дохнула ему в лицо своим смертоносным дыханием.
   Он стоял над ней, накренившись вперед под углом в сорок пять градусов. Ни один человек не может стоять в подобной позе, не потеряв равновесия и не рухнув вниз.
   И он знал, что именно это сейчас случится, если он не сумеет воспользоваться той единственной секундой остановленного времени, которую вновь подарила ему его необычная судьба. И он воспользовался ею сполна.
   Подогнув колени, он развернулся и, ухватившись за полотно двери, вернул свое тело в коридор. Вовремя, потому что через секунду на город обрушился временной ступор, и его неудавшийся убийца ползал у его ног, пуская слюни. Он оставил его наедине с собственной судьбой перед открытой дверью. Из его последней фразы Сергей понял, что этот парень был обманут не меньше, чем он сам:
   — Катись к дьяволу, ордосский прихвостень! — выкрикнул он, прежде чем толкнуть Сергея в спину.
   Спускаясь по лестнице разрушенного здания, Сергей думал о том, что и в этот раз остановка времени произошла без прямого участия его сознания. Он пытался понять, откуда берется огромная энергия, необходимая для этого. Персиваль говорил, что его собственное подсознание является всего лишь спусковым механизмом, включающим выброс энергии, запасенной в ордосской башне. Такая башня должна находиться поблизости, и в ее резервуарах должен быть большой запас человеческой крови, для того чтобы этот механизм сработал. Значит, ему снова повезло.
   Но, рано или поздно, орд осы подстерегут его там, где таких резервуаров не будет, они учатся на собственных ошибках, каждый раз придумывая что-нибудь новое. В конце концов они до него доберутся. Но это случится еще не сегодня, и, может быть, он еще успеет отомстить этим не знающим жалости тварям за все, что они сделали с несчастным миром Захрана и с ним самим.
   Мертвый город, раздавленный новым изменением реальности, лежал у его ног. Улица напоминала больничный коридор сумасшедшего дома, наполненный впавшими в детство людьми. Некоторые пытались подняться, хватаясь за стены, но большинство лежали посреди мостовой неподвижно. Еще не прошла первая, самая тяжелая фаза ступора, и Сергей будет вынужден ею воспользоваться — все его вещи и оружие остались на шхуне. Ему необходимо обзавестись лошадью и всем необходимым для дороги. Понадобится также что-то вроде горного снаряжения. Дорога к башне обещала быть нелегкой, на этот раз она пролегала через горные пики.
   Когда он достиг рыночной площади и, не испытывая сожаления, значительно облегчил кошель рыночного менялы, солнце уже поднялось к зениту. Собственно, особой необходимости в деньгах не было, он мог бы сейчас взять все, что ему нужно, бесплатно, но он не собирался грабить крестьян и бедных торговцев и потому оставлял в кармане продавцов за каждую взятую вещь достаточную сумму. Его несколько забавлял этот обмен, поскольку он, по сути, возвращал деньги их законным владельцам. Любой меняла по совместительству был еще и ростовщиком, дерущим с попавших в беду людей несусветные проценты.
   Вскоре с экипировкой было покончено. Ему удалось найти неплохую лошадь. Большинство животных оказались совершенно не чувствительными к изменению времени.
   Спустя час он уже выезжал из ворот рынка на черном как ночь жеребце с большими переметными сумами по бокам.
   Какое-то время он раздумывал над тем, не обзавестись ли второй лошадью для поклажи, но потом решил, что с ней будет слишком много мороки. Рано или поздно на непроходимых горных тропах ему придется спешиться и предоставить лошади свободу.
   Шум, который показался ему подозрительным еще на рынке, теперь стал сильнее. Явственно доносились человеческие голоса и грохот колес повозок по мостовой.
   Похоже, в городе появились люди, на которых не действовал ступор. Если это визитеры из башни, то выходило, что они заранее укрывались в городе и лишь ждали сигнала, которым и стало для них вызванное им преждевременное изменение реальности. Что именно они делали в мертвом, беспомощном городе, догадаться было нетрудно…
   Спешившись и обмотав копыта лошади тряпками, Сергей повел ее на поводу в ту сторону, откуда доносился шум.
   Вскоре его глазам открылась картина, от которой мороз прошел у него по коже, а дыхание перехватило от гнева.
   Две большие повозки, запряженные волами, загружали беспомощными телами несчастных горожан.
   Их собирали по всей улице без всякого разбора и вповалку, словно трупы во время чумы, бросали в повозки. Не трогали только тех, кто сохранял способность двигаться, очевидно, чтобы не создавать себе лишних проблем. В повозках стонущие и шевелящиеся человеческие тела были навалены в несколько слоев.
   Вскоре эти груженные «человеческим материалом» телеги отправятся в страшные подвалы…
   Неожиданная мысль пришла в голову Сергею: если здесь используются повозки, значит, должна быть какая-то более простая дорога, ведущая к башне. И если ему удастся воспользоваться ею, он сохранит время и силы.
   Решение пришло мгновенно. С сожалением расставшись с лошадью и со всеми своими запасами, Сергей завел ее в какой-то двор, чтобы стражники не наткнулись на нее и не раскрыли раньше времени его план. Затем он вернулся на улицу и, выбрав подходящее место, лег среди прочих горожан. Оружие он оставил при себе. Еще раньше он обратил внимание на то, что в повозку людей швыряли, не обыскивая и не снимая с поясов мечи и кинжалы, которые были здесь почти у каждого.
   Очевидно, «обработку» тел перед отправкой их в бассейн проделывали уже в самой башне. В городе у стражников было всего несколько часов до того момента, когда люди начнут приходить в себя, и они торопились.
   Ждать Сергею пришлось недолго. Он удачно выбрал место. Вскоре из-за угла ближайшего проулка показались подводы, груженные живыми человеческими телами.
   Как он и предполагал, его вместе с другими пораженными ступором горожанами швырнули в повозку, словно мешок с зерном. Он правильно рассчитал время и оказался в верхнем слое, где ему не угрожало удушье и слишком долгое ожидание — повозки были уже почти полны.
   Вскоре они выехали из городских ворот. Поскольку несчастные жертвы не лежали неподвижно, а пытались привстать, издавая нечленораздельные звуки, у Сергея не было необходимости изображать мертвого, и он, осторожно выбравшись на самый верх, стал следить за дорогой.
   Стражники не обращали на свой живой груз ни малейшего внимания. Они сидели по трое на каждой повозке в специально оборудованной будке и, не торопясь, потягивали дармовое пиво, добытое на рынке.
   Постепенно городская стена исчезла из виду, и через полчаса тряской дороги, задыхаясь от вони, которую издавали сдавленные на дне повозки человеческие тела, Сергей увидел, что дорогу неожиданно перегородила сплошная стена из серого гранита.
   Приподняв голову, он обнаружил, что в этом месте дорога вообще заканчивалась, упираясь в скалу. С обеих сторон ущелья, по которому ехали повозки, спускались до самого дна густые заросли леса, и было совершенно непонятно, куда, собственно, они приехали.

ГЛАВА 35

   Не успел Сергей подумать о том, что место, в котором остановились подводы, великолепно подходит для засады, как с обеих сторон ущелья ринулись вниз бесшумные зеленые тени. Казалось, ожил весь лес и всей своей зеленой массой решил обрушиться на захватчиков. И лишь тогда, когда нападавшие оказались на открытом месте, выяснилось, что их не так уж много. Из десятков глоток одновременно вырвался рев: «Бей!»
   Оставшиеся в укрытиях лучники выпустили из зарослей волну безошибочно разящих стрел, ни одна из них не зацепила тех, кто лежал в подводах, но из стражников никого не осталось в живых, а зеленым воинам, вырвавшимся на дно ущелья, досталась совсем другая работа.
   Прежде чем Сергей успел опомниться и решить, как себя вести в новой ситуации, осторожные руки уже подняли его в воздух и передали гем, кто стоял внизу.
   К этому моменту люди в зеленых одеждах образовали живую цепочку. Они передавали Сергея из рук в руки до тех пор, пока он не оказался в глубине леса, где был посажен на землю и прислонен спиной к какому-то дереву.
   Он не спешил показать, что находится в полном сознании. Он никогда не слышал о зеленых воинах, их появление и их поведение выглядели непривычно, и он еще не решил, друзья это или новые враги.
   Очень странными показались ему их скорострельные луки и то, как вели они себя во время боя.
   Они играли в него словно мальчишки, словно весь бой и лужи крови на земле у подвод, где лежали тела стражников, утыканные стрелами, — словно все это было для них всего лишь веселой забавой. Из-под полуприкрытых век Сергей видел, что подводы в несколько минут опустели, а нападавшие исчезли в лесу, будто их и не было.
   Ни одна ветка больше не шевелилась. На дороге остались лишь две пустые подводы и тела стражников.
   Лес затаился и, казалось, в напряженной тишине ждал чего-то еще. Вскоре Сергей понял, что эти люди не зря вновь притаились в засаде. Они знали о том, что должно произойти после их атаки, и то, что они это предвидели, поразило Сергея больше всего остального.
   Через несколько минут после того, как со дна ущелья исчез последний из нападавших, раздался тяжелый гул, от которого вздрогнула земля под ногами, и часть скалы, загораживавшей дорогу, медленно поехала в сторону, открывая вход в широкий квадратный туннель.
   Из него с воплями и гиканьем выплеснулась наружу добрая сотня хорошо вооруженных ордосских обращенцев, поддержанных четверкой уже знакомых Сергею гусеничных боевых машин. Казалось, свежие силы противника, до этой минуты скрывавшиеся внутри скалы, намного превосходят редкую цепочку зеленых лучников. И этим неведомым воинам, бросившим вызов самим ордосам, следует как можно скорее спасаться бегством.
   Но вместо этого, прежде чем ордосские воины успели развернуться в боевой порядок, вновь прозвучала короткая команда «Бей!». И новая туча стрел вылетела из леса. Однако на этот раз успех залпа не был таким же ошеломляющим, как в первый раз. Под одеждой ордосских воинов скрывались кольчуги, и лишь немногие из них упали, пораженные стрелами. Видимо, они тоже знали, с каким врагом им придется иметь дело, и заранее подготовились к обстрелу. Получалось, что это далеко не первая стычка между зелеными и ордосами. «Кто же они такие? — мучительно думал Сергей. — Откуда взялись, почему о них ничего не известно бертранцам?» Эту загадку нужно было разрешить во что бы то ни стало. Если эти люди захотят стать союзниками в борьбе с ордосами, силы бертранцев значительно увеличатся, и тогда, возможно, его безнадежная, самоубийственная миссия, продиктованная отчаянием, станет ненужной.
   Картина схватки между тем продолжала стремительно меняться. Танки развернулись по двое к обеим стенам ущелья и открыли беглый огонь по лесу.
   Огненные вспышки энергетических разрывов полыхнули среди деревьев, где укрылось зеленое воинство. Внешне зеленоватые облака пламени походили на шаровые молнии и почти наверняка имели электрическую природу. На месте каждого разрыва какое-то время спонтанно вспыхивали десятки мелких электрических разрядов. Особого вреда взрывы не причиняли, так как зеленые успели рассредоточиться, но силы были неравны, скорострельные пушки ордосских танков палили очередями, и Сергей видел, как энергетический снаряд недалеко от него угодил в куст, за которым скрывался один из лучников.
   Вспышка пламени и клочья разбросанной во все стороны одежды — вот и все, что осталось от незадачливого стрелка. Сергей решил, что больше не может оставаться в стороне. Наступила пора вмешаться и помочь тем, кто пытался спасти его и остальных пленных горожан.
   Он поднялся во весь рост, вызвав изумленные взгляды находившихся поблизости от него зеленых, до сих пор считавших, что все спасенные ими люди находятся в глубоком временном шоке. Сергею не хотелось демонстрировать свои способности, пока до конца не уяснит, что собой представляют зеленые, но больше он не мог бездействовать, а для того, чтобы осуществить задуманное, ему необходимо было видеть цель, никакая преграда не должна заслонять от него ордосский танк.
   Он прищурился на мгновение и представил, что вся эта поляна, весь этот бой и стальная черепаха с приготовленной в ее утробе смертью — всего лишь сон. Мир подернулся легкой дымкой, стал нереальным. Этот нереальный, призрачный мир легко было изменить, ненадолго он стал хозяином этого мира. В управляемом сне даже физические законы становятся подвластны сновидцу. Уже через секунду Сергей оказался внутри одного из атакующих танков. Как всегда, вначале он получил власть над зрением водителя.
   Он видел кабину танка изнутри, но руки водителя пока еще совершали свои собственные, неподвластные ему движения, и взять полностью контроль над сознанием этого человека Сергею никак не удавалось. Ордосский обращенец бешено сопротивлялся, и Сергей удивился его внутренней силе. «Постепенно они учатся и становятся все сильнее. Рано или поздно они научатся ставить непробиваемую защиту ментальному воздействию на их сознание, и тогда я ничего не смогу сделать… Вот и сейчас уходят драгоценные минуты, а перекрестье прицела энергетической пушки уже нащупало новую жертву…»
   Сергей почувствовал, как в нем нарастает гнев на этого хладнокровного убийцу, спрятавшегося за непробиваемой броней, и это чувство помогло ему сломить сопротивление ордосского воина. Дальнейшее было уже просто. Руки этого человека стали продолжением его собственных рук.
   Последовал разворот башни, выстрел в упор в соседнюю машину, затем еще один разворот. Но ордосы уже опомнились. Сергей видел, что ствол пушки его последней цели резко изменил свое положение, направив жерло в сторону взбесившегося танка. Два выстрела слились в один, острая боль согнула Сергея, и мир задернулся черной пеленой, прежде чем он вновь ощутил себя стоящим под деревом, среди окруживших его кольцом зеленых воинов, не отрывавших глаз от его сведенного судорогой лица.
   Бой тем временем почти закончился, поскольку в ущелье осталась всего лишь одна неповрежденная машина, которую тотчас же засыпали горящие стрелы, наконечники которых были начинены каким-то специальным составом, испускавшим ослепительное голубое пламя. Танк попятился, возможно, опасаясь не стрел, а непонятной участи, только что постигшей его соратников. Машина развернулась и на полной скорости понеслась к туннелю, а на ее броне тут и там продолжали пылать пятна голубых огней от вплавившихся в броню стрел. Вероятно, их необычные, горящие зеленоватым фосфорным пламенем наконечники были способны прожечь и кольчуги ордосских воинов.
   Почти сразу же после того, как последняя уцелевшая машина скрылась в туннеле, обращенцы начали беспорядочное отступление.
   Они передвигались ползком под непрекращавшимся ливнем стрел. Сергей вновь удивился тому, каким образом такое небольшое число лучников умудряется выбрасывать так много стрел, и лишь позже, ознакомившись с устройством их луков, понял, что они представляют собой сложное многозарядное устройство, способное в одну минуту выпускать десяток небольших стрел, заранее вложенных в специальный съемный магазин.
   Вскоре на дне ущелья не осталось даже убитых. Ордосское воинство забрало их с собой, в глубь туннеля. Они делали это не из сострадания к погибшим и вовсе не для того, чтобы предать земле тела своих товарищей. Сергей хорошо знал, какая судьба ждала эти тела в подвале часовой башни.
   После того как в туннеле исчез последний ордосец, вновь включился мощный механизм, вернувший скалу, закрывавшую вход в туннель, на прежнее место.
   Теперь лишь разбитые подводы и валявшиеся кое-где остатки оружия, изломанные доспехи и ощетинившаяся стрелами дорога напоминали о том, что здесь только что произошло.
   К Сергею подошел один из зеленых, его форма не отличалась от той, что была на остальных воинах, на ней не было никаких нашивок и никаких знаков различия, но по тому, с каким почтением ему уступали дорогу, Сергей понял, что он здесь главный.
   На вид командиру отряда было лет сорок, он был старше остальных, и в глазах этого человека чувствовалась глубоко запрятанная боль и бесконечная усталость.
   Остановившись рядом с Сергеем, он внимательно его осмотрел. Сергей почувствовал внутреннюю силу, скрытую во взгляде этого человека. Ему бы не хотелось, чтобы зеленый когда-нибудь стал его противником. Невидимые ментальные лучи скрестились и, отраженные внутренними щитами, вернулись к их хозяевам.
   — Мне показалось, что ты имеешь отношение к тому, что ордосские машины начали уничтожать друг друга. Я не ошибся? — спросил командир.
   — Я не мог не вмешаться в ход этого сражения. Ваши люди пытались мне помочь, а я не привык оставаться в долгу.
   — Кто ты? И почему на тебя не действует временной ступор?
   — То же самое я хотел спросить у вас.
   — Я первый задал вопрос, и, кроме того, ты мой гость. Невежливо перебрасываться вопросами, словно игровыми мячами. — В тоне командира звучало такое достоинство, что Сергей, неожиданно для себя, извинился и ответил, не задумываясь о том, будет ли понятен смысл его ответа:
   — Простите. Меня зовут Сергей Радзинский. Я из другого мира. Некоторые называют меня иновре-менщиком, если вы понимаете, что это такое.
   — Мое имя Ренальт. Я командую охотничьей экспедицией. И я знаю, что такое иновременщик.
   Сергею показалось, что он ослышался.
   — Экспедицией? Вы называете только что происшедшее побоище охотничьей экспедицией?!
   — Как вы, очевидно, заметили, пострадали только ордосские отщепенцы. Их трудно считать людьми. Но вообще-то в подобных экспедициях гибнут и наши люди — это в порядке вещей. Они идут на это совершенно добровольно. Позже вы поймете. То, что вы иновременщик, объясняет многое из тех странных событий, которые здесь творятся все последние месяцы. Сейчас я не могу тратить время на долгую беседу, нам дорога каждая секунда. Но я приглашаю вас в гости, и, если вы захотите посетить наш мир, милости просим, по дороге я отвечу на все ваши вопросы.
   — Вы хотите сказать, что не принадлежите к этому миру?
   — Разумеется, нет. Иначе мы бы сейчас корчились в судорогах от временного ступора. Ну, так вы принимаете мое приглашение или остаетесь? Решайте, у меня нет ни одной лишней секунды.
   Сергей осмотрелся и лишь теперь заметил, что в лесу никого не осталось. Незаметно и быстро исчезли все зеленые воины и спасенные ими, все еще находящиеся в бессознательном состоянии люди. Какая-то странная туманная завеса, слишком резко очерченная для клочка лесного тумана, колебалась в глубине поляны, там, где недавно стояли зеленые стрелки.
   Сергею часто приходилось принимать мгновенные решения, переворачивавшие затем всю его судьбу. Подсознательно он понимал, что сейчас ему предстоит именно это, но колебаться не стал, лишь спросил:
   — Как долго я пробуду у вас?
   — Столько, сколько сами захотите. Но, я думаю, все ваше путешествие не займет больше часа, если его измерять временем этого мира.
   — В таком случае я еду с вами.
   — Это трудно назвать «ездой», — усмехнулся, впервые за весь разговор, предводитель зеленых. — Следуйте за мной и ничего не бойтесь.
   «Он обращается со мной как с одним из спасенных им дикарей. Впрочем, возможно, я таковым и являюсь по сравнению с ним», — подумал Сергей, шагнув в непроницаемую завесу тумана.
   Он почувствовал прикосновение влажного тепла и электрическое покалывание на коже, прежде чем оказался на поляне, за чертой туманной завесы, которая теперь осталась у него за спиной.
   В десятке шагов от остолбеневшего Сергея на поляне лежало огромное яйцо, не меньше двадцати метров в поперечнике. Точнее, оно не лежало, а неподвижно висело в воздухе, не приминая под собой даже траву. Не было слышно никаких моторов, вообще никаких посторонних звуков — все происходило в полной тишине. Несколько человек, еще остававшихся на поляне, пронесли на своих плечах два ящика, похожих на гробы. Видимо, там находились останки тех зеленых, которым не слишком повезло в этой «охотничьей» экспедиции. Подойдя к «яйцу», эти люди исчезли, словно растворившись в его оболочке.