Хабер Карен. Женщина без тени

   – Полушку дам. – Губы Раба изогнулись в полуулыбке, но Грир не смягчилась.
   – Ты видел этих полицейских, – сказала она. – Они ведут себя все наглее, и Карлсон поощряет их. Тем временем вся система торговли катится в преисподнюю. Мелкие торговцы бедствуют и разоряются, но никому нет до этого дела. Один Карлсон становится богаче. Но ты можешь только смаковать слухи да рассказывать байки. Браво, герой! Я, по крайней мере, стараюсь хоть что-нибудь сделать.
   Кейла ожидала, что Раб сорвется и ударит Грир, но, как ни странно, он выглядел совершенно успокоившимся, словно вся его ярость исчерпалась в последней вспышке.
   – Послушай, Карлсон мне не более симпатичен, чем тебе, – сказал он. – Но главное различие между нами заключается в том, что я не позволяю своим чувствам доводить меня до сумасшествия.
   Грир окинула его саркастическим взглядом.
   – Так ты считаешь меня чокнутой?
   Он скрестил руки на груди и прислонился к стене.
   – Ты меня поняла.
   – Хорошо. Какое мне дело до твоего мнения? Я открою тебе один маленький секрет, Раб. Вся чертова Галактика может считать меня сумасшедшей, но это не будет означать, что я ошиблась.
   Не сказав больше ни слова, она повернулась и вышла из штурманской рубки.
   Кейла посмотрела ей вслед. Пожалуй, Раб прав: Грир действительно не в своем уме.
   Келсо закатил глаза и присвистнул.
   – Пора убираться отсюда, – хрипло сказала Саломея. – Всем занять свои рабочие места.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   Путь до Уорхейса прошел без осложнений. Никто не разговаривал попусту; все занимались своей работой, сосредоточившись на том, чтобы оставить как можно больше пространства между собой и местом, где они недавно были.
   Поскольку полет проходил на субпрыжковых скоростях, Кейла с небрежной уверенностью прыгала по горам и каньонам киберпространства, пока на обзорном экране не вырос первый спутник станции Уорхейс, охраняющий космопорт.
   Она совершила легкую посадку на причал, указанный начальником станции. Когда «Фальстаф» надежно встал на своем месте, а портовая команда подвела к нему линии снабжения, Кейла отключила питание от своей панели и заперла ее. На мониторе ее ожидало личное сообщение от Итера с предложением прогуляться по порту в его компании.
   «Встретимся через пятнадцать минут», – набрала она на клавиатуре и прошла в свою каюту, чтобы переодеться. Она вошла как раз в тот момент, когда что-то упало на ее подушку и покатилось вниз.
   Чирп!
   Сердце Кейлы гулко забилось в груди. Мешочек с драгоценными метакристаллами, который она так тщательно спрятала!
   Испуг Кейлы сменился раздражением, когда Третье Дитя, появившееся из глубин ее шкафчика, забралось на койку. Далькой дважды подпрыгнул и протянул свою кожистую шею к мешочку с метакристаллами.
   Кейла быстро выхватила мешочек.
   – Что ты делаешь? Разве Игер не учил тебя не трогать чужие вещи?
   Далькой снова чирикнул, мигнул и вытянул шею, явно ожидая ласки.
   – Нет, я не буду гладить тебя. Это моя комната. Уходи отсюда, ройся в вещах у кого-нибудь еще.
   Третье Дитя еще раз чирикнуло.
   – Не делай вид, будто ты меня не понимаешь. Я знаю, что это не так.
   «Проклятье, – подумала Кейла. – Если бы я только могла вступить с ним в прямой мысленный контакт!» Но она уже обнаружила, что зондирование разума далькоя – пустая трата времени. Странное создание настолько отличалось от человека, что любые образы, которые удавалось воспринять, оказывались безнадежно запутанными.
   Она размахивала руками до тех пор, пока далькой с укоризненным щебетом не убрался из комнаты.
   Кейла проверила содержимое мешочка. К ее облегчению, все ограненные рубиново-синие кристаллы остались на месте. Они мелодично позвякивали, соприкасаясь друг с другом. Возможно, этот звук и привлек Третье Дитя, или же метакристаллы испускали особую ауру, заметную только далькою. Но почему он вообще оказался в этой комнате?
   – Кейла, где ты там? – послышался нетерпеливый голос Игера из интеркома. – Я жду тебя у воздушного шлюза. Приходи поскорее.
   Кейла пожала плечами, убрала мешочек подальше вместе со своими вопросами и вышла из комнаты.
 
   Городок Порт-Уорхейс славился как своей торговлей, так и обилием разных торговцев. Вместо обычной самодвижущейся магнитной дорожки по центру главного бульвара тянулась нуль-гравитационная аллея, огороженная старомодными буксирными линиями. Дома напоминали ульи – округлые и золотисто-коричневые, с куполообразной крышей, покрытой затейливой черепицей: желтыми многоугольниками, красными трапециями, зелеными эллипсами. Внутри располагались магазины, бары, спортивные клубы и всевозможные притоны.
   После короткой прогулки по городским улицам Кейла с Игером устроились в угловом баре под названием «Крошка Пег» – любимом местечке космолетчиков. Бар был построен в форме огромной чайной чашки, медленно вращавшейся вокруг своей оси, так что посетители могли со всех сторон наблюдать за происходящим на танцевальной площадке, отражавшейся к тому же на голографическом экране под потолком. К полуночи здесь собралась целая толпа, центром которой служил Арсобадес, великолепный в своей черной тунике с золотым шитьем. Его рыжие волосы сверкали в голографическом свете.
   Он молча перебирал струны своей электронной лютни, позволяя аккордам складываться в жалобный рефрен, с каждой новой нотой становившийся все более печальным и пронзительным. В песне не было слов, но когда музыкант отложил лютню, его лицо было мокрым от слез.
   – Должно быть, эта мелодия посвящена его жене, – прошептал кто-то.
   – Той, которая умерла?
   – Да, покончила с собой. С тех пор прошло пять лет, но он не может забыть о ней.
   У Кейлы заныло сердце от сострадания к своему товарищу по команде. Неужели у каждого есть свое тайное горе? Тем временем Арсобадес приободрился. Его наигрыши стали более энергичными. Извлекая аккорды одной рукой, он другой зазывал к себе окружающих, приглашая их присоединиться к песне. Из толпы доносились разнообразные просьбы:
   – Сыграй «Великий путь наверх», Арсобадес!
   – Спой нам «Охоту на бамбер»!
   – «Оду Одину»!
   – Нет! Сперва я хочу услышать «Плач по Мак-Гэвину».
   Арсобадес с готовностью удовлетворял все просьбы. Вскоре все пили, пели и добродушно подтрунивали друг над другом. Снова и снова провозглашались тосты в честь бармена, маленького щербатого Хэма, и его жены Гермионы, главной вышибалы в «Крошке Пег». Но когда Арсобадес начал следующую песню, все замолчали, и помещение наполнилось звуками его глубокого, чистого тенора:

 
Через пространство и года
Мы вольно странствуем всегда,
Мостим межзвездные пути,
Забрал товар – вперед лети,
Но не плати налогов.
О нет, к чертям налоги!
А Карлсон метит прямо в ад,
И нет ему пути назад,
Шпионы сгинут, минет тьма,
И мир войдет во все дома.
Свободный торговец, ты выбрал свой путь,
Свободный, навеки свободный.
Свободный торговец, друзей на забудь,
Свободный, навеки свободный.
 

   Арсобадес дважды повторил припев, и стены вздрогнули, когда остальные присоединились к нему.
   Хэм постучал по стойке бара.
   – Выпивка за счет заведения, Арсобадес, если споешь еще раз.
   – А может быть, сначала выпить? – возразил бард.
   Слушатели засвистели и затопали ногами. Арсобадес умиротворяющим жестом вскинул руки, взял свою лютню и еще раз исполнил припев.
   В сутолоке Кейла не почувствовала, как Игер прижался к ней, и теплая волна пробежала от ее шеи вниз, до колен. Ей одновременно хотелось отодвинуться от него и придвинуться ближе. Когда он положил руку ей на плечо, она прислонилась к нему. Вскоре она оказалась в его объятиях, спиной к его груди. Вдоль позвоночника пробежала дрожь возбуждения.
   – Еще разок, Арсобадес!
   – Совсем охрип, – отозвался тот. – Пора выпить и закусить, Хэм, тогда споем еще раз.
   Он направился к бару. Люди расступились перед ним, расчистив место неподалеку от Кейлы. Подойдя к стойке, он заметил девушку и Игера.
   – Привет, ребята! Надеюсь, вы подпевали?
   – Скорее, мычали под музыку, – сказал Игер.
   Кейла кивнула.
   – Я плохо знаю слова, – добавила она.
   – Никаких проблем, – подмигнул Хэм. – Если проведете достаточно времени в обществе этого джентльмена, узнаете все слова и даже больше.
   Бард сунул в рот ломоть мясного рулета и потянулся за новой порцией.
   – Ну, Хэм, какие новости? – осведомился он. Изборожденное морщинами лицо Хэма омрачилось.
   – Проклятая метакристаллическая соль расползается повсюду. Скоро шагу нельзя будет ступить, не наткнувшись на этих зомби. Паршивые наркоманы.
   Арсобадес рыгнул и вытер рот тыльной стороной ладони.
   – Меньше года прошло, а что творится, а? Дело в том, что это адское зелье куда дешевле метакристаллов.
   – Наркоманы? – переспросила Кейла. – Из-за метакристаллической соли?
   Перед ее глазами непроизвольно всплыло воспоминание о последнем собрании Гильдии Стикса и о горячей дискуссии по поводу торговли метакристаллической солью.
   – Вот именно, – подтвердил Хэм. – Люди тратят на эту дрянь все свои деньги, а потом и недвижимость. Говорят, что не могут жить без этого. Ругир, он из местных, потерял свой корабль и команду, потерял все из-за пристрастия к соли. В конце концов Гермиона наняла его к нам помощником вышибалы – но лишь на то время, пока он не употребляет зелье.
   Кейла подумала о Беатрисе Келлер. Не стоило и спрашивать о том, кто продает метакристаллическую соль. Беатриса получала огромные прибыли, в то время как покупатели разрушали свое здоровье и умирали.
   Арсобадес жестом попросил Хэма снова наполнить бокалы.
   – Как поживает твой сын Деннис? – спросил он.
   – Выздоравливает. Ищейки из торговой полиции жестоко обошлись с ним. Нашли на борту его корыта груз лазерных пушек и натравили на него своих эмпатов.
   – Проклятье. – Арсобадес поежился.
   Кейла слушала с недоумением, но потом вспомнила ускользающее, обманчивое впечатление, полученное при зондировании полицейского крейсера: так она и знала – на борту находился эмпат.
   – Он наполовину потерял память, – продолжал Хэм. – Считает свою жену матерью, а детей – братьями. – Коротышка печально покачал головой. – Стыд и позор, что они сотворили с моим мальчиком. Кто-то когда-нибудь должен разобраться с полицейскими ищейками и их проклятыми шпионами.
   В бар вошла хорошо одетая парочка: красивый, холеный мужчина и высокая, плотная блондинка. Они направились к Хэму рука об руку.
   – Два «рэд-джека», – произнес мужчина, протягивая деньги.
   Хэм внимательно изучал стойку бара, протирая ее грязной тряпкой.
   – Извиняюсь, но бар закрыт, – сказал он.
   – Разве? – с жаром спросил мужчина. – Тогда почему никто этого не замечает?
   – Бар всегда закрыт для тебя, Фишу. И для тебя тоже, Рейнтри. Что вы здесь делаете, в конце концов? Вы получили повышение и должны ходить в более приличные места. Не лучше ли вам просто убраться отсюда?
   Лицо мужчины побагровело. Он попытался что-то сказать, но его спутница повелительным жестом положила руку ему на плечо:
   – Пошли, Робард.
   Они вышли.
   – Проклятые ищейки, – проворчал Хэм. – Суют нос повсюду, вынюхивают любую мелочь, лишь бы выслужиться. А ведь я хорошо помню времена, когда они были нормальными ребятами.
   Он полировал пивные краны сердитыми, энергичными движениями, и из-под короткого рукава его рубашки на мгновение показался краешек черной звезды, вытатуированной у локтевого сгиба. Кейла осторожно наблюдала за ним. Значит, Хэм тоже принадлежит к свободным торговцам – возможно, как и остальные завсегдатаи этого бара. Сначала она приняла балладу Арсобадеса за обычную застольную песню, но может быть, за этим скрывалось нечто гораздо большее. Призыв к действию, но к какому действию?
   Она огляделась вокруг. Бар был полон веселящимися людьми, закаленными и обветренными. Торговцы, изгнанники, контрабандисты. Саломея и Раб хохотали, сидя в компании своих друзей у дальней стены. Грир и Келсо распивали пиво в обществе знакомых с другого торгового судна. Все здесь казались друзьями. Может быть, все объединены одной целью, связаны вместе ненавистью к премьер-министру Карлсону и торговой полиции?
   Кейла задумчиво допила свой бокал. Может, повторить? Однако в этот момент Игер наклонился к ней, и она ощутила его теплое дыхание на своей шее.
   – Ты не хочешь пойти в какое-нибудь менее людное место? – спросил он.
   От него исходило манящее тепло. Внезапно ей захотелось остаться с ним в темном и уединенном месте, где никто не сможет им помешать.
   – Да, – ответила она. – Да.
   Арсобадес с мрачным видом продолжал слушать рассказ Хэма о злодеяниях торговой полиции. Никто в «Крошке Пег» не заметил, как они с Игером вышли из бара и растворились в ночи.
   Воздух посерел от тумана. Осветительные лампы, свисавшие с каждого здания, были окружены призрачно-розовыми нимбами. Игер замедлил шаг в тени под аркой, привлек Кейлу к себе и поцеловал ее. Его губы были очень мягкими.
   – Ты не представляешь, как давно мне хотелось это сделать, – прошептал он.
   Сердце Кейлы громко стучало, когда она подняла голову и еще раз прижалась губами к его губам. Что она делает? Что они делают? А, ладно, пусть будет что будет. Казалось, они простояли целую вечность, обнявшись и осыпая друг друга поцелуями. Но когда Игер начал возиться с завязками ее комбинезона, она остановила его.
   – Не здесь, – прошептала она и задумалась. Куда они могут пойти? Вернуться на корабль? Ей не хотелось тратить драгоценное время, изображая из себя совершенно трезвую и спокойную женщину на контрольно-пропускном пункте в порту. Нет. Она хотела Игера немедленно, здесь и сейчас.
   Они свернули в крошечную аллею и нашли укрытие за кучей мешков с сеном. Их окружал запах сухой травы – сладковатый, почти наркотический. Кейла погрузилась в мириады ощущений. Она не размышляла. Она не замечала ничего, кроме быстрой пульсации крови в венах, упругой шелковистости его кожи, прикосновений его тела к ее телу. Ей казалось, будто она бежит вверх по склону очень крутого холма. Ее сердце выскакивало из груди, легкие молили о глотке свежего воздуха. Достигнув вершины, она глубоко вздохнула и прыгнула, окунувшись в теплое море, и поплыла по волнам блаженства к неведомым берегам. Она надеялась, что это никогда не кончится.
 
   Потом они долго лежали в темноте и разговаривали, держа друг друга в объятиях.
   Кейла нежно провела пальцем по подбородку Игера, восхищаясь шелковистостью его кожи.
   – Почему ты оставил дом? – спросила она. – Почему ты улетел с Льяжа? По крайней мере, там у тебя были близкие люди и свое место в обществе.
   Он небрежно пожал плечами, словно прошлое его ничуть не интересовало.
   – Мне больше не хотелось так жить. Я не мог вынести мысли о том, что всю жизнь, день за днем, буду пасти стада бамбер, пока не превращусь в выгоревшую головешку, как это произошло с моим отцом. Я ненавижу бамбер. Ты не представляешь себе, насколько они тупые. Они умеют только пастись да отращивать шерсть.
   – А как насчет далькоя?
   – Я нашел его в поле, неподалеку от пастбища.
   – Одного?
   – Да. Он показался мне каким-то печальным и потерянным. И сразу пошел за мной.
   – Что же случилось с его семьей?
   – Не знаю. Должно быть, куда-то пропала. Мне приходилось слышать дикие истории о том, будто далькоев похищают и продают богачам для пополнения частных зоопарков. Может быть, это выдумки, а может, и нет.
   – Но если кто-то в самом деле крадет далькоев?
   – Льяж – большая планета. Мы не контролируем прибытие и убытие людей и животных. Правда, мы строго следим за поголовьем бамбер, но это другое дело. Они важны для торговли.
   – Значит, ты нашел Третье Дитя…
   – Да, и между нами возникло что-то вроде родственной связи, – улыбаясь, закончил он.
   – Это обычный случай?
   – Ничего подобного. Далькои сторонятся людей; по крайней мере, раньше так было всегда. Но когда настало время улетать с Льяжа, Третье Дитя последовало за мной, и я не мог не взять его. Видишь, все очень просто.
   Просто? Кейла задумалась. Все, что относилось к далькоям, было далеко не так просто. Однако вскоре ей пришла в голову другая мысль. Игер с легкостью отказался от того, чего ей больше всего хотелось: от семьи, дома, родственных связей. Некоторые люди просто не понимают, насколько они богаты на самом деле.
   Кейла резко выпрямилась и начала одеваться. Ей не хотелось думать о том, что она потеряла, и о том, от чего отказались другие. Ей не хотелось быть близкой кому-то, не хотелось испытывать сильные чувства. Игер становился для нее слишком близким человеком. Нужно быть осторожнее.
   – Давай вернемся на корабль, – сказала она.
 
   Игер расстался с ней у двери каюты после долгого прощального поцелуя.
   – Увидимся завтра. – Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение, но Кейла слишком устала, чтобы спорить.
   – До завтра.
   Ее тело было охвачено приятной истомой. Опустившись на свою койку, она почти сразу же погрузилась в глубокий сон без сновидений.
   Посреди ночи Кейлу разбудил шуршащий звук.
   – Грир? – сонно спросила она.
   – Да.
   Кейла повернулась на бок в тот момент, когда ее подруга по комнате включила ночник. Глаза девушки изумленно расширились.
   – Что это за чертовщина?
   Фигура, стоявшая у соседней койки, имела облик высокой женщины с соблазнительными формами и длинной гривой золотистых волос. Женщина ничуть не напоминала Грир.
   – Успокойся. – Голос определенно принадлежал Грир, и, судя по ее тону, она была довольна произведенным впечатлением.
   – К чему эти фокусы? Ты была на маскараде?
   Грир издала короткий, отрывистый смешок.
   – Не совсем. Скорее, на деловой встрече. – Она сняла с головы парик и бросила его на койку. – Если подумать, то это может оказаться интересным для тебя. Пора тебе немножко повзрослеть и узнать, что есть что.
   Кейла сонно наблюдала за ней, стараясь разогнать туман в голове.
   – Вот как? – спросила она. – Снова какой-нибудь заговор свободных торговцев?
   – Давай назовем это просто делом, – предложила Грир.
   – Тем самым делом, которым ты занималась сегодня ночью? Но зачем тебе понадобилась маскировка? Мне показалось, что Порт-Уорхейс буквально кишит свободными торговцами. По крайней мере, все в баре…
   – …были свободными торговцами? Ты права. Но это еще не означает, что все население симпатизирует нам. Кроме того, повсюду шныряют ищейки Карлсона из Торгового Альянса. Они разыскивают меня и других таких, как я.
   Кейла покачала головой, вспомнив предупреждение Раба: «Держись подальше от политических махинаций Грир». Но Грир нравилась ей, и она хотела помочь.
   – Что нового я могу узнать о свободных торговцах? – спросила она. – Вы выступаете против тарифов, боретесь с правительством Карлсона и торговой полицией. Вот и весь секрет.
   Грир улыбнулась краешком рта.
   – Есть кое-что еще, о чем ты не знаешь. Но сейчас не время для разговоров. Поспи немного, а завтра будет видно.
   Она выключила свет.
   Кейла некоторое время лежала без сна, пытаясь представить, каким тайным ритуалам Грир собирается научить ее. Когда она все же заснула, ей приснилось, что она падает с огромной высоты в голубовато-зеленые глубины бассейна, дно которого терялось в непроглядной темноте.
 
   Проснувшись, Кейла обнаружила кровать Грир пустой и даже непримятой.
   «Странно, – подумала она, вспомнив о ночном разговоре. – Грир любит поспать, когда есть возможность. Куда же она делась?»
   Кейла вымылась под душем, оделась и открыла свой шкафчик, чтобы достать маникюрные ножницы. Ее немногочисленные пожитки лежали в углу аккуратной стопкой. Но что-то было не так. Чего-то не хватало.
   Ее метакристаллы! Мешочек с метакристаллами исчез.
   Нет, этого не может быть.
   Она лихорадочно перебрала содержимое шкафчика. Безрезультатно. Она обыскала каждый уголок, каждый миллиметр свободного пространства в маленькой каюте. Мешочка нигде не было.
   «Что мне делать? – думала она. – Я не могу никого обвинять, не раскрыв, кто я такая на самом деле. Но тот, кто украл кристаллы, должен понимать, что я имею отношение к шахтерам Стикса и, возможно, являюсь эмпатом. Проклятье, ну почему Грир нет на месте?»
   Внезапно в душу Кейлы закралось ужасное подозрение. Кристаллы похитила Грир. У кого еще имелся доступ к ним? И разве она не способна решительно на все, если это покажется ей необходимым, согласно ее политическим убеждениям?
   В отчаянии Кейла обхватила голову руками. Нет, это было бы слишком очевидным. Эмпатические способности Кейлы пугали Грир, и она бы не рискнула пойти на открытую конфронтацию. Кроме того, Кейла услышала бы, как она возится с замком шкафчика. Нет, это не Грир и никто из тех членов команды, которые отправились в город вчера вечером. Скорее всего, кто-то из оставшихся на борту.
   Морган.
   Кейлу обдало ледяным холодом. Ну конечно же! Морган почти никогда не разговаривает, держится особняком. И она не пошла с остальными. В ее распоряжении был целый вечер – вполне достаточно, чтобы порыться в вещах у каждого из них.
   Кейла в ярости выбежала из комнаты в коридор, едва не столкнувшись с Пуукой. Кошка зашипела, выгнула спину и убежала.
   «Сразу же прямо к ней», – подумала Кейла. Мчась по коридору, она налетела на Игера, выходившего из-за угла.
   – Кэти! – улыбнулся он.
   – Не сейчас. – Она отстранилась и пошла дальше.
   – Эй, Кэти!
   – Я же сказала: не сейчас!
   У Кейлы не было четкого плана действий относительно Морган. Может быть, просто ворваться к ней и начать рыться в ее вещах? Избить ее или, еще лучше, – одолжить у Раба лазерный пистолет? Нет. Лучше подождать и выслушать ее, если у нее вообще найдется что сказать. Тогда можно будет сходить за лазерным пистолетом.
   Дверь каюты Морган оказалась закрытой. Кейла постучала кулаком, но никто не ответил.
   – Морган, открой! Снова нет ответа.
   Кейла прижала ладонь к сенсору замковой панели. Заперто!
   – Морган! – завопила она. За ее спиной вырос Раб.
   – Что происходит, Кэти? Морган здесь нет.
   – Где она?
   – Ты хорошо себя чувствуешь? – Голос Раба звучал обеспокоенно. – Кажется, ты чем-то сильно возбуждена, девочка.
   – Ничего страшного. Я просто… А где Морган?
   – Успокойся, Кэти. Она в Левити-Пойнт, следующем городке за Порт-Уорхейс. Она отправляется туда каждый раз, когда мы совершаем здесь посадку. Морган ушла вчера, сразу же после приземления.
   – В самом деле? – Кейла помедлила, обдумывая услышанное. – Тогда кто же находился на дежурстве вчера вечером, когда остальные ушли в город?
   – Никто. Саломея поставила «Фальстаф» на автосторож. Она делала это много раз, и никаких проблем не возникало.
   – Здесь никого не было? – изумленно переспросила Кейла.
   – Ну, если ты считаешь далькоя разумным существом, то здесь было Третье Дитя.
   Третье Дитя! Кейла вспомнила, как далькой подбрасывал мешочек с метакристаллами.
   – Может быть, – пробормотала она. – Очень может быть. Спасибо, Раб.
   – Ты уверена, что нормально себя чувствуешь?
   – Все в порядке. Пока.
   Она бегом вернулась туда, откуда пришла, и обнаружила Игера перед входом в столовую. Он с обидой взглянул на нее и отвернулся.
   – Игер, подожди. – Кейла взяла его за руку. – Не надо на меня дуться.
   Он отдернул руку.
   – Конечно, теперь ты хочешь поговорить со мной. Но может быть, мне уже неохота с тобой разговаривать.
   – Извини, Игер, я торопилась. Я не имела в виду ничего плохого, правда. Прости меня.
   – Ты вела себя очень грубо, Кэти.
   – Я знаю. Мне очень жаль.
   – Правда?
   Она прижалась к нему.
   – Чистая, правда.
   – Что ж, это уже лучше. – Он начал обнимать Кейлу.
   – Ой, Игер, только не сейчас!
   Он нахмурился, но отпустил ее.
   – Сначала я должна увидеть Третье Дитя… Где он?
   – Где оно, – поправил Игер.
   – Называй как хочешь.
   – Третье Дитя смотрит видеокубик на смотровой площадке. Ты уверена, что действительно хочешь видеть его прямо сейчас?
   В голосе Игера звучали укоризна и недоверие. Кейла лучезарно улыбнулась ему.
   – Да. Это займет не более минуты. Ты не мог бы подождать меня в столовой?
   Судя по всему, это умиротворило его. Он успокоился.
   – О'кей, но поторопись. Нам нужно многое сделать сегодня.
   «Мужчины, – подумала она. – Переспишь с ними разок, и они уже думают, что ты принадлежишь им». Она помахала рукой и торопливо пошла на смотровую площадку.
   Третье Дитя сидело в плавающем кресле и смотрело видеофильм: стада бамбер бродили по пыльным равнинам. Время от времени далькой чирикал, словно узнавая то или иное животное.
   – Третье Дитя?
   Увидев Кейлу, далькой испустил серию радостных щебечущих звуков и принялся тереться своей треугольной головой о ее плечо.
   – Хорошее Третье Дитя. Хороший далькой. Покажи мне, куда ты спрятал метакристаллы.
   Далькой не проявил интереса к ее словам. Казалось, он хотел лишь, чтобы ему почесали шею. Делая это, Кейла попыталась спроецировать мысленный образ мешочка с метакристаллами в его сознание.
   – Метакристаллы, – повторила она. – Ты взял их, не так ли? Где они? Что ты сделал с ними?
   Третье Дитя село и заморгало. Кейла восприняла сильный негативный сигнал, как будто далькой понял ее и ответил, что он не брал кристаллы, но она не могла быть абсолютно уверенной в этом. Разум загадочного существа оставался закрытым для нее.