Хантер Джиллиан. Брачная ночь джентльмена

   – Он уехал, оставив сообщение, что двоим его помощникам удалось проследить нападавшего до трактира в Сент-Джайлзе. Один головорез с верфей открыто хвастался, что проник в дом Рассела. Он утверждал, что его нанял какой-то иностранец и хорошо заплатил за это.
   – Иностранец? – нахмурилась Джулия. – И Рассел продолжает верить, что Оклёр во Франции?
   – Он убежден в этом больше, чем когда-либо. Он подозревает, что цель нападения – навести его на ложный след. В любом случае он уехал.
   Джулия взялась за серебряный чайник. Он все еще был горячим. Это послужило ей мгновенным отвлечением от пронзительного взгляда синих глаз.
   – А что известно о человеке в экипаже, который был здесь вчера ночью?
   – Кто бы он ни был, но больше здесь не появлялся.
   – Возможно, это было случайное совпадение, – пробормотала Джулия, опуская глаза. Она никак не могла сосредоточиться, пока он сверлил ее взглядом.
   Хит встал и, приблизившись сзади, склонился над ее стулом. Голос у нее над ухом прозвучал волнующе тихо:
   – А возможно, и нет. Возможно, у вас действительно есть тайный поклонник.
   Джулия подняла голову. Все ее нервы напряглись от его близости. Тепло, исходившее от его лица, согрело ей щеку и на мгновение сковало язык. Не может быть, что она действовала им него так же, как он на нее. У него было шесть лет на то, чтобы подавить свои порывы, научиться их сдерживать или по крайней мере скрывать. У нее тоже. Так почему ее сердце бьется так бешено? Почему она чувствует, что ситуацией владеет он, а не она? Наверное, это ощущение возникло из-за трепета и жара, волной прокатившихся по ее телу.
   – Тайный поклонник? – Ее позабавила эта мысль, и поэтому голос прозвучал обманчиво ровно. – В Лондоне, у вдовы, которая стреляла в мужчину из-за нападения на ее служанку? Я понятия не имела, что светское общество ввело моду на свирепых женщин.
   – Вы обладаете умом, красотой и некоторым состоянием, Джулия, – спокойно возразил Хит. – Я думаю, что существование тайного поклонника вполне реально.
   Нежданное удовольствие на миг охватило ее. Она налила себе крепкого бодрящего чая из серебряного чайника, удивившись, что рука не дрожит.
   – Что ж, тогда скажу, что предпочитаю поклонников, которые стучатся в дверь, а не маячат на темной улице в закрытом экипаже.
   – Но вы ведь собираетесь замуж за Рассела, а он может без энтузиазма отнестись к мужчине, который постучится в дверь, – напомнил Хит. – Прошлым вечером вы присутствовали на балу. Вы заметили чей-нибудь пристальный взгляд?
   – Да, ваш, – нахмурилась она. – Всякий раз, когда я оборачивалась, вы были тут как тут.
   – Это совершенно другое, – сухо откликнулся он.
   Его подбородок чуть прикоснулся к ее щеке, и Джулия испугалась, что у нее выпадет из рук чашка.
   – Люди пристально рассматривали вас, а не на меня, – пробормотала она.
   Громкое тявканье в холле прервало их разговор. Хит вежливо выпрямился и отодвинулся от ее стула. Джулия смогла наконец свободно вздохнуть.
   – А-а… – протянул он. – Это ваша тетушка и ее свирепая стая собачек-лилипуток.
   – Они меня защитят, – кивнула Джулия и сделала глоток чая. – Теперь, Хит, вы можете отправляться домой. Говоря это, я не хочу показаться неблагодарной, но у нас с Гермией есть свои планы надень. А вы отдохните. Пожалуйста.
   Он скрестил руки на груди и улыбнулся:
   – Куда мы отправляемся?
   – Что вы хотите этим сказать? – медленно проговорила она. – Одем сопровождает нас на прием.
   Дверь в комнату отворилась, и Хит обернулся. На пороге стояла Гермия в атласном платье синего павлиньего цвета и тюрбане с перьями.
   – Граф может сопровождать вашу тетушку, но вас, Джулия, сопровождаю я. Разве только вы сочтете мое общество нежелательным.
   Это было произнесено низким бархатным голосом, перед которым не смогла бы устоять ни одна женщина.
   Джулия заколебалась, но решила проигнорировать предостережения, молнией промелькнувшие у нее в голове: какой будет от этого вред? Рассел хотел, чтобы она завела друзей, чтобы она чувствовала себя свободнее на светских сборищах. Значит, ей следует практиковаться.
   – Разумеется, этот прием может стать приятным развлечением, – неохотно признала она.
   Глаза Хита заискрились проказливым весельем.
   – Возможно, там я смогу обнаружить вашего тайного поклонника.
   Джулия скептически усмехнулась:
   – Вы обнаружите, что такого не существует.

* * *

   Когда приехал граф Одем, чтобы проводить свою возлюбленную Гермию на прием, Хит, устроившись в гостиной, просматривал книгу по древнему санскриту. Чуть сдвинув занавеску, Хит взглянул в окно и внимательно изучил уличную толпу. Он занимался этим практически всю ночь. Кроме обычного парада кебов и экипажей, разносчиков и торговцев, доставлявших заказные товары, никто и ничто в шумной уличной суете не вызывало подозрения. Хотя в бурлящей суматохе Лондона можно было незамеченным совершить преступление и скрыться в лабиринте аллей, улочек, трущоб и нор.
   Однако Хит был подозрительным по натуре. Свойственные ему терпение и проницательность были причиной того, что его командиры в Португалии выбрали именно его и предложили войти в особый элитный отряд проводников, а точнее, офицеров секретной службы Британии, которые передавали приказы во время сражений, развозили депеши и в случае нужды становились двойными агентами. К несчастью, его захватили в плен в самом начале этой карьеры и подвергли пыткам. Пытал его французский офицер по имени Арман Оклер. Перенесенные страдания оставили шрамы не только физические, но и душевные, хотя и закалили характер. Хит пережил адские муки, и теперь не многое могло его испугать.
   Он до сих пор получал удовольствие, разгадывая головоломки, загадки, тайны, разбираясь в путанице, приводя все в порядок. Он был страстным криптографом. Расшифровка кодов доставляла ему радость, приносила ощущение стабильности, необходимое его душе в этом неупорядоченном растерзанном мире. Разумеется, самый большой вызов бросали ему человеческие взаимоотношения. Людская непредсказуемость без смысла и логики. Ему еще предстояло раскрыть тайну чувств и эмоций. По крайней мере он на это надеялся.
   Взять, к примеру, историю со вчерашним нападением на слуг Рассела. Она носила отпечаток чего-то очень личного, и это заинтриговало Хита. Получалось, что Оклер играл в какие-то игры. Он хотел нагнать страха и тем продлить свое мщение. Но почему? В Париже он прославился как дуэлянт. Наполеон находился в изгнании. Зачем Оклеру морочить себе голову, зачем тратить время, преследуя Рассела?
   Дверь за его спиной отворилась.
   В комнату ворвался граф Одем, его круглое лицо было мрачнее тучи, седые волосы всклокочены.
   – Проклятое лондонское движение когда-нибудь меня добьет, – провозгласил он. – А эта женщина готова?
   Хит отвернулся от окна, его раздумья были прерваны. Одем выглядел бодро и щегольски, как истинный денди. И одет он был соответственно: яркий золотой камзол, белый вышитый жилет, бриджи из тонкой кожи и сверкающие блеском гессенские сапоги, которые еще больше укорачивали его коренастую фигуру.
   – Если, говоря «эта женщина», вы подразумеваете леди Далримпл, тогда, полагаю, она со своими собачками ждет вас в саду. Если вы имеете в виду Джулию, то она еще не готова.
   Одем фыркнул, но голос Хита явно его успокоил.
   – Привет, Боскасл. Полагаю, что обе уже рассказали вам, какой я негодяй.
   – Скажите мне только одно, Одем, вы действительно шантажируете леди Далримпл?
   Одем, как камень, свалился на диван.
   – Не стану этого отрицать. Да, шантажирую.
   Хит недоверчиво покачал головой.
   – И так прямо признаетесь в этом?
   – Почему бы нет?
   – Потому что это некрасиво, не по-джентльменски… и наконец незаконно.
   – Любовь и должна быть беззаконной, – произнес Одем, сплетая пальцы на полном животе.
   – Любовь? – выгнул бровь Хит. – Ради всего святого, объясните мне, каким образом сочетаются любовь и шантаж? Видимо, в моем светском воспитании случился пробел по этому поводу. На мой взгляд, это звучит как-то… примитивно.
   – Если бы я не любил эту злосчастную женщину, то никогда не стал бы шантажом загонять ее в брак со мной. Разве не так?
   – Не вижу логики.
   – При чем здесь логика? Господи Боже, Боскасл! Я же не какое-то чудовище. Я просто мужчина, по уши влюбленный в самую жестокую и самую желанную женщину во всей Англии. Если не во всем мире.
   Хит поглубже устроился в кресле. Все это лишь подтверждало его теорию, что человеческие взаимоотношения следуют своим непредсказуемым путем.
   – Мы обсуждаем леди Далримпл?
   – Кого же еще? – пожал плечами Одем, откидывая голову ил спинку дивана. – Полагаю, вы никогда не теряли голову из-за женщины? Ну конечно, только не вы. У вас репутация человека сдержанного. По правде говоря, как я вспоминаю, слухи о ваших романах никогда не попадали в газеты. Вы какая-то аномалия среди Боскаслов.
   – Не стоит думать, что у меня нет личной жизни, если она не стала общим достоянием.
   – Не обижайтесь. Хотелось бы мне в молодости иметь ваш здравый смысл. Тогда, возможно, я не потерял бы Гермию… если бы был поскрытнее. Эта женщина – богиня, и я преклоняю колена перед алтарем ее красоты и обаяния.
   Хит с трудом сдержал улыбку. Гермия была в два раза больше Одема. И по росту, и по весу.
   – Как я понимаю, леди Далримпл не хочет выходить за вас замуж?
   – Конечно, хочет. Эта женщина без ума от меня.
   – Значит, она хорошо это скрывает, – возразил Хит.
   – Она упряма как ослица.
   – Так ослица или богиня? Решите раз и навсегда.
   Одем огорченно потер лицо.
   – Я сделаю все, чтобы ее добиться. Все, что угодно. Понимаете?
   – Боюсь, что да, – поморщился Хит.
   – Тогда вы согласны мне помочь? Поддержать мое предложение?
   Из-за двери донесся знакомый женский голос. Хит наклонился вперед:
   – Я ни на что подобное не соглашаюсь. Полагаю, что мне вообще не стоит вмешиваться в это дело.
   – Мужчины должны стоять друг за друга.
   – Только не тогда, когда пожилую даму шантажом загоняют в брак, которого она не хочет, – покачал головой Хит. – Это нелепо и жестоко.
   Одем резво вскочил с дивана.
   – Я без нее погибну… Я буду преследовать ее до моего смертного часа.
   – Возьмите себя в руки, Одем. Дамы находятся прямо за дверью. Предлагаю вам найти более подходящий способ покорить Гермию.

Глава 8

   Завтрак в саду не начинался до двух часов пополудни. Его устроили в маленькой деревне. Хит надеялся, что прием будет небольшим и тихим, тогда ему было бы легче наблюдать за Джулией. К тому же он собирался договориться с ней о стратегии их совместного поведения. Но прием оказался светской давкой, на которую было приглашено около трехсот гостей. Распорядитель церемонии потерял голос, еще не дочитав список присутствующих.
   Джулия, Гермия и Одем понаблюдали за состязанием в крикет и приняли участие в боулинге на траве. Хиту нравилось смотреть на Джулию. И не только по обязанности. Она выглядела на редкость великолепно в своем бледно-желтом наряде, эффектно подчеркивающем ее сверкающие рыжие волосы и сливочную кожу, чуть позолоченную солнцем. Когда закончилась последняя игра, хозяйка приема, леди Биком, оказавшаяся племянницей графа Одема, вынесла в сад пятерых своих домашних мартышек, которые тут же ловко ускользнули из клеток и устроили настоящий дебош на длинных столах с угощением. Это было незапланированным развлечением и стало самым ярким моментом приема.
   Несколько дам разразились криками, изображая бурный испуг. Хит и Джулия спасли трех обезьянок, но одна из них, женского пола, просто прилипла к Хиту и отказывалась отцепиться от него, несмотря на все мольбы хозяйки, простиравшей к ней пухлые белые руки.
   – Какое же ты разборчивое существо! – восторженно воскликнула леди Биком. – Выбрала самого привлекательного мужчину в Лондоне.
   Обезьянка спрятала мордочку Хиту под сюртук, чем вызвана у Джулии приступ смеха.
   – Думаю, это одна из его тайных поклонниц.
   Хит бросил ей лукавую усмешку и попытался бережно отменить от себя животное.
   – Это меня смущает.
   – Только не говорите мне, что вам впервые приходится отделываться от женщины.
   – Обычно они пахнут гораздо лучше, – откликнулся он, морща нос. – И не помню ни одной такой волосатой.
   Джулия, стремясь помочь, просунула руку ему под сюртук.
   – Ну же, выходи, скверная девочка, ты рвешь рубашку его милости.
   Обезьянке вдруг наскучила игра, и она забралась Хиту на плечо, откуда прыгнула в толпу не ожидавших этого джентльменов. Раздались взрывы растерянного хохота. Хит под ироническим взглядом Джулии деловито одернул свой сюртук темно-серого цвета.
   – Какая ветреница, – заметила она. – Уже нашла вам замену…
   – Может быть, я что-то не то сказал ей?
   – Не думаю. Ее новый друг, кажется, держит мешочек засахаренного миндаля.
   – Если бы другим женщинам можно было так легко угодить.
   – Хотите сказать, что вашего обаяния для них недостаточно?
   – Видимо, так.
   Они направились к цветнику, обходя танцующих на лужайке гостей. День был теплым, и музыка приятным аккомпанементом сопровождала их разговор.
   – Кто они вообще? – спросила Джулия после небольшой паузы, бросая на Хита заинтересованный взгляд.
   Боскасл огляделся, изучая окрестности, и лишь потом посмотрел ей в глаза.
   – Кто именно?..
   – Эти ваши женщины. – Ее качнуло к нему, потому что дорожка была неровной. – Или женщина. Да Бога ради, вы же понимаете, о чем я пытаюсь спросить.
   Губы Хита дернулись в кривой усмешке.
   – Да, понимаю. – Ему было забавно вынуждать ее разъяснять вопрос.
   – Так вы не хотите рассказать мне?
   – Рассказать? О чем? – переспросил он, поддерживая ее под руку.
   – Назвать имя дамы, пленившей ваше неуловимое сердце.
   Он остановился и пристально посмотрел на нее. Ее золотисто-кремовая кожа мерцала под солнцем. Вдали оркестр заиграл вальс. Хит был изумлен. Только Джулия могла вот так, без экивоков требовать правды. Впрочем, разве не было так с самого начала, когда нежданная близость навсегда определила их отношения? Как легко они вернулись к прошлому. Он не знал, каким образом это изменить.
   – Кто сказал, что я влюблен?
   – А разве вы никого не любите? – спросила она.
   – А разве люблю?
   Она вздохнула, сдаваясь.
   – Почему бы вам не принести мне бокал шампанского? Совершенно очевидно, что прямого ответа мне от вас не добиться.
   – Отличная мысль, – кивнул он, наслаждаясь шансом заставить ее задуматься. Он и сам не мог понять, почему никогда не влюблялся. – Если я буду долго отсутствовать, считайте, что сбежал с обезьянкой.
   Он отыскал лакея, обслуживавшего большую группу гостей, и быстро схватил с подноса бокал, надеясь сбежать с ним незаметно. К несчастью, повернувшись, Хит обнаружил в засаде за изгородью из бука леди Харрингтон, явно пытавшуюся его изловить.
   Он не знал, что сказать. Так приятно видеть вас в одежде? Ручаюсь, что тут скучнее, чем на вашем прелюбодейском свидании с Олторном? У нее хватило дерзости остановить его при людях после того, как он на нее нагляделся в очень щекотливой ситуации. Или не доглядел.
   – Добрый день, Люси, – произнес он небрежно, высоко держа добытый бокал шампанского. – Был бы рад остаться и поболтать с вами, но я выполняю поручение. Кстати, приятно было увидеть вас прошлой ночью. Всю.
   Она заступила ему дорогу и проговорила тихим и напряженным голосом:
   – Не пытайтесь убежать, Боскасл.
   – Люси, – сказал он, – ей-богу, у меня нет никакого желания быть замешанным в ваши личные дела. Больше чем с одной из женщин Рассела за раз мне не совладать. – И это было чистой правдой.
   Он еще не решил, призывала его Джулия или прогоняла. И что он предпочитал.
   – Вы ей рассказали? – настаивала леди Харрингтон, голосом скорее испуганным, чем угрожающим.
   Он прищурил глаза, соображая. Они стояли на виду у всех гостей, и хотя Хиту было абсолютно все равно, кто и что о нем подумает, он понимал, что Джулия сейчас за ним наблюдает. Меньше всего ему хотелось возбуждать ее подозрения или причинять боль старому дураку, мужу Люси. Боже избави, чтобы тот решил, будто у Хита связь с его беспутной женой. Хиту даже нравился этот старый дурень, и вообще он не заводил романы с замужними женщинами. Принципиально.
   – Не бойтесь, – произнес он скучающим тоном. – Ваш жалкий секрет вне опасности. Я ни одной душе не расскажу, что вы вчера устроили Расселу такое страстное прощание.
   Она с облегчением вздохнула.
   – Это ведь, знаете, было не в первый раз.
   Хит посмотрел мимо нее и тут же заметил около Джулии темноволосого, несколько напряженного моложавого мужчину, показавшегося знакомым. Она слегка пятилась от него, словно чувствовала себя неуютно в его обществе. А тот продолжал медленно придвигаться к ней, ловко лавируя между людьми.
   – Вы слышали, что я сказала, Боскасл? – пронзительным голосом настойчиво повторила Люси.
   Он с досадой огляделся по сторонам.
   – Да. Вы сказали, что это было не в первый раз… Так что вы пытаетесь этим мне сообщить? – нетерпеливо, мотнул он головой. – Я, знаете ли, не священник, а светский завтрак в саду не исповедальня..
   – Мы с Расселом видимся друг с другом то чаще, то реже на протяжении многих лет. Я просила его прекратить это, когда он женится. Я думаю… ну, в общем, я слышала, что у него есть законная любовница.
   – Законная любовница? Звучит странно.
   – Я собираюсь с ним порвать, – обиженно шмыгнула носом Люси.
   – Ну и замечательно. – Хит поднял бокал повыше, как бы салютуя ей.
   Его удивило, что он вдруг оказался вовлеченным в такую путаницу людских непотребных отношений. Как правило, он старался избегать эмоциональных осложнений, полагая, что легче встретиться лицом к лицу с врагом на поле боя или прочесать португальские равнины в поисках шпионов. Он не любил откровенничать, предпочитая держать свои переживания и жизненные сложности при себе. Путаные связи других людей его совершенно не интересовали.
   Его интересовала Джулия, причем гораздо больше, чем он был готов себе в этом признаться. Из-за нее его оскорбляла тайная интрижка Рассела с этой женщиной. Зачем Расселу понадобилась связь с такой пустой дурочкой, как Люси, если ему предстояло взять в жены Джулию?
   – Как же вы узнали, что у него есть законная любовница? – спросил он, заинтересовавшись.
   – Я знаю, что доставляет ему удовольствие, – сухо ответила она. – Рассел хочет иметь жену по одной причине, а любовницу – по другой.
   Это вовсе не объясняло ее роль в планах Рассела. Хит мрачно улыбнулся:
   – Джулия тоже побывала замужем. Подозреваю, ей тоже известны некоторые приемы, способные доставить удовольствие мужчине.
   Улыбка леди Харрингтон увяла. Хит доброжелательно кивнул ей и поторопился назад, к Джулии, неся бокал шампанского, как трофей. Было очевидно, что его последние слова заставили Люси задуматься. К несчастью, они и его мысли направили в опасную сторону. Он понятия не имел, что на него нашло, но почувствовал потребность защитить Джулию… и только что выставил ее какой-то легендарной восточной куртизанкой. Неужели он так ее себе и представлял?
   – Почему вы разговаривали с этой женщиной? – с натянутой улыбкой поинтересовалась Джулия, когда он подошел к ней.
   Хит тут же насторожился. Нужно постараться не говорить ничего лишнего. У женщин инстинкт на такие вещи.
   – Я знаком с ее мужем.
   – Рассел тоже его знает. Я всегда считала, что у Люси ищущий взгляд. Если вам понятно, что я имею в виду.
   Хит передал ей бокал с шампанским, и Джулия отпила большой глоток. Боскасл искренне надеялся, что она не станет задавать ему дальнейших вопросов. Он не сумеет толком солгать, да и обманывать не хотелось.
   – Они хорошо знают друг друга? – небрежно полюбопытствовал он, провожая ее по дорожке к каменной скамье, полускрытой кустистой зеленью.
   Джулия опустилась на скамью и уставилась на свои туфельки. Они были сделаны из индийской золотой парчи, и мыски их загибались вверх, как у джиннов из восточных сказок. Вид у туфель был непривычный, но они соответствовали авантюрному характеру хозяйки, ее острому юмору и, разумеется, очень подходили к сливочно-желтому муслину ее легкого платья для пикника.
   – Я думаю, что Люси до замужества была увлечена Расселом, – задумчиво произнесла она. – Впрочем, не уверена, что он обращал на это внимание.
   Хит поднял брови и постарался проигнорировать плавный ленивый изгиб ее спины, когда Джулия наклонилась поднять слетевший на ее туфлю листок. Он не мог припомнить другой женщины, которая двигалась бы с такой четкой грацией. Казалось, это не должно было его возбуждать… но возбуждало. Заставляло воображать Джулию нагой… в постели… среди смятых простыней. Легендарная куртизанка? Очень может быть.
   – Я полагаю, когда вы поженитесь, вся эта чепуха окончится, – произнес он, не веря сам себе.
   – Да, – вздохнула она, но вид у нее при этом был совсем не уверенный. Она выглядела ранимой, очаровательно упрямой… словом именно той женщиной, которая непонятно почему заставляла бурно биться его сердце. – Но вообще-то я в этом не уверена. Я не уверена, что знаменитый честолюбивый характер Рассела окажется легким в семейной жизни.
   Хит нахмурился, сознавая, что они зашли на опасную территорию. С нависшей над ними ветки слетел вниз охотящийся на жуков воробышек.
   – Почему вы так говорите?
   – Рассел очень тревожится о том, как выглядит в глазах общества. И я уверена, эта часть его натуры должна наслаждаться женским поклонением. Большинство мужчин это любят.
   – Не все. – Ему самому это надоело.
   Совершенно искренне. Когда он был моложе, то купался в женском внимании, но теперь жаждал чего-то большего.
   – Бога ради, Хит, никто из вас, Боскаслов, не годится в святые.
   Этого он отрицать не мог.
   – Кроме, пожалуй, моей сестры Эммы.
   Джулия рассмеялась.
   – Возможно, она еще не встретила свою судьбу, правильного для нее мужчину.
   – Вы имеете в виду неправильного.
   Ее шутливость потухла.
   – Знаете, что я подслушала из разговора одной из моих служанок? Она утверждала, что Рассел – негодяй, что он женится на мне только из-за моего наследства.
   Хит нахмурился:
   – Но, Джулия, это нелепо.
   – Вовсе нет. Я действительно очень состоятельна.
   – Рассел мечтал о вас и до того, как вы стали наследницей. – Как и он сам.
   – Да.
   – Как умер ваш отец? – тихо спросил он.
   – У него случился удар. – Она посмотрела ему в глаза. – Расскажу вам один секрет. Он надеялся, что вы сделаете мне предложение.
   Она вновь коротко рассмеялась и мыском своей очаровательно нелепой туфельки подкинула несколько опавших листков. У Хита что-то колыхнулось внутри. Что-то темное и свирепое. Желание защитить ее, уберечь от боли. Большое состояние? Старый виконт свое богатство не афишировал. Но Хит продолжал верить в то, что Рассел любит Джулию ради ее самой, даже если изменяет ей… тупой ублюдок.
   Хит не знал, что ей ответить. Он представить себе не мог, что после той их бурной встречи Джулия могла обсуждать его кандидатуру со своим отцом.
   – Я об этом понятия не имел. Я не знал, что он думал о нас как о паре.
   – Я тоже этого не знала до последнего времени. – Она проказливо усмехнулась. – Он сказал мне об этом буквально накануне смерти. Не то чтобы Рассел ему не нравился, но он предпочитал вас всем молодым людям, с которыми я знакомилась.
   Лицо Хита осталось бесстрастным.
   – Неужели?
   – Нет, он не возражал против моего обручения, – продолжала она, помолчав. – Но однажды он поймал Рассела на жульничестве при игре в карты, и после этого его отношение к Расселу изменилось навсегда.
   Хит улыбнулся.
   – Конечно, с вами такого никогда не могло случиться, – едко заметила она. – Вы ведь никогда не жульничаете в карты. Не так ли?
   – Меня никогда бы за этим не поймали.
   – Но вы стали бы жульничать? – повторила она вопрос более легким тоном, как понял Хит, явно поддразнивая.
   В этот момент они одновременно повернулись друг к другу, и Хит, не думая, положил руку ей на плечо и притянул Джулию к себе. Вокруг никого не было, никто не мог стать свидетелем их разговора. И всего второй раз в жизни Хит поддался низменному инстинкту. Остальные его родичи поддавались подобным порывам постоянно и с радостью.
   Но он всегда гордился своей сдержанностью. Им восхищались за это. Именно поэтому к нему обращались за советами и вмешательством братья и сестры. К самому уравновешенному и здравомыслящему представителю рода Боскаслов… которого Рассел избрал в защитники своей нареченной.
   А защитник превратился в хищника. И ничего не мог с этим поделать.
   Он скользнул рукой по ее полуобнаженному плечу к талии, привлекая ее к себе. Она склонилась к нему, впрочем, не без первоначального сопротивления… Или удивления? Это не имело значения. Он положил вторую руку ей на колено. Чтобы сохранить равновесие… или удержать ее на месте… И это тоже не имело никакого значения. Жар ее тела проник сквозь его сюртук и рубашку… до кожи… до костей, туда, где жила негасимая память о ней. Манящая огненная память прожгла прямую дорогу в его строго охраняемое сердце. Когда-то Джулия уже туда проникала, подсказали ему воспоминания, но он считал, что старый ожог зарубцевался.