Страница:
– Дайте мне ее промыть.
– Это пустяк.
– Вовсе не пустяк, – с тревогой настаивала она. – У вас течет кровь. Как это случилось?
– «Старый и беззащитный» – помнится, это точные ваши слова – с сухой усмешкой произнес он.
– Вас поцарапал мой кот?
– Видимо, я понравился ему меньше, чем давешней обезьянке.
– Немедленно снимите сюртук и рубашку.
Ухмыляясь, он расстегнул и сбросил с широких плеч и то и другое.
– Снять что-нибудь еще? Носки? Брюки? Сапоги?
– Как вы можете шутить? У вас порезано горло!
Он понизил голос:
– Это сделал ваш кот, и это всего лишь царапина.
– Вы хотите, чтобы эта царапина воспалилась? – сурово нахмурилась она.
– Простите. – Он полез в карман и достал оттуда черную перчатку. – Она вам знакома?
Джулия покачала головой:
– Нет, я никогда не видела, чтобы Рассел носил такую. И это наверняка не моя. – Она подняла на него глаза. – Где вы ее нашли?
– В сарае на полке. Гермия считает, что она могла принадлежать старому хозяину дома.
– Возможно. Или одному из его предков. Позвольте мне наконец промыть вашу царапину.
Хит обреченно прислонился к ее туалетному столику, пока она доставала чистое полотенце из-под стойки для умывания. Он не шевельнулся, когда Джулия промокнула царапину дезинфицирующим раствором. Он вообще не ощущал эту царапину, зато чувствовал любое движение Джулии. Сладостная мука нарастала с каждым мгновением. Влечение к ней – и физическое, и эмоциональное – становилось невыносимо мучительным.
Он попытался не обращать внимания на легкое прикосновение ее груди, и поначалу это ему удалось, но вскоре все его тело взбунтовалось. Она стояла слишком близко к нему. Его брюки насквозь промокли, а Джулия всей кожей излучала манящее тепло. Он не сомневался, что почти прижатая к нему Джулия заметила его возбужденное состояние. Он со скрежетом стиснул зубы, продолжая любоваться ею из-под полуопущенных век. Опасный огонь разгорался у него внутри, растекаясь по всем частям тела. Боже, как же он желал эту женщину!
– Стойте смирно, – пробормотала она.
– Я и стою.
Она придвинулась к нему, и Хит судорожно втянул воздух, ощутив ее легкую нерешительность. Они замерли на расстоянии вздоха друг от друга, а он не мог ею обладать. Но нуждался в ней. Боже, как же она ему нужна!
Хит посмотрел на нее, и Джулия глубоко вздохнула. Он продолжал держать руки перед собой, на туалетном столике, но мысленно стягивал с нее ночную сорочку, целовал ее прелестную грудь. Он медленно выдохнул, мучимый томительной, податливой мягкостью ее тела, ароматом ее волос, ее сладостным дыханием на своей щеке.
Постель была всего в нескольких шагах. Он мог в какие-то секунды раздеть ее и отнести туда. Он мог избавить себя от этой болезненной муки, удовлетворить желание, которое подавлял так долго. Ему никогда раньше не приходилось пользоваться своей притягательностью. Теперь он ощущал отчаянную потребность испытать свое умение.
– О чем, ради всего святого, вы задумались? – неожиданно спросила она.
Улыбка выдала его, раскрыла все его темные мысли и желания.
– Не важно, – быстро пробормотала она. – Эту улыбку я помню слишком хорошо. Вам не нужно ее объяснять.
– Как вы проницательны.
– Вы правы, – прошептала она, игнорируя его замечание. – Эта царапина недостаточно глубока, чтобы вас убить.
– Слава Богу. Я еще не составил завещания.
Она подняла глаза на его смуглое насмешливое лицо и ощутила, что сердце забилось часто и прерывисто. С усилием Джулия попыталась взять себя в руки.
– Что вообще мы делаем здесь, в моей спальне? – нерешительно поинтересовалась она. – Ведь в саду никого не было.
– Только ваша тетушка, – ответил он, вынимая лоскут из ее пальцев. – По крайней мере к тому моменту, как я там появился, не было никого.
– А что там делала тетушка?
– Она чуть не вышибла мне мозги цветочным горшком.
– Цветочным… – Джулия огорченно покачала головой, но едва удержалась от смеха. – Да, это причинило бы вам серьезный урон. Сначала мой кот, а затем тетушка. Я приношу вам свои извинения. Быть моим защитником дорого вам обходится. Она понятия не имела, насколько была права. Его самообладание было на исходе. Он наклонился вперед, и его голая грудь коснулась ее груди.
– Эта ваша ухмылка говорит о том, что вы не проявляете ко мне ни капли сочувствия.
– А вы нуждаетесь в сочувствии? – Ее это явно позабавило.
– Жестокая женщина, – вздохнул он. – В таких обстоятельствах сочувствие не помешало бы.
– Странно, – промолвила Джулия. – Я всегда думала, что вы принадлежите к стоикам, долготерпеливому типу мужчин.
– С другими – безусловно.
Она опустила руку и с любопытством посмотрела на него.
– А я, значит, иная?
Он помедлил, но затем ответил:
– Да. И мы оба это знаем.
Глаза Джулии потемнели.
– Не уверена, что вам стоило это говорить.
– Я тоже не уверен, – согласился он. – Тем не менее это правда.
Она потупилась, но, как он тут же заметил, не отстранилась от него. А он хотел, чтобы она отодвинулась, потому что еще минута, и он заключит ее в объятия и сделает что-нибудь шокирующее. Что-нибудь непристойное и изобретательно сексуальное. Она тоже это почувствовала.
От накала напряжения между ними голос ее дрогнул:
– Я думаю, сейчас надо тревожиться о Расселе. Мне всегда казалось странным, что Оклер так откровенно заманивал его во Францию. Что, если это ловушка?
Хит прищурился. Умная тактика. Нет ничего более охлаждающего для страсти, чем упоминание имени другого мужчины.
– Рассел к этому готов. Я думаю, что он хочет положить конец этой игре раз и навсегда.
– Но не конец своей жизни.
– Вы боитесь, Джулия?
– Конечно, боюсь. Я знаю, что вы, мужчины, считаете себя неуязвимыми. Так считал и мой муж.
Хит инстинктивным жестом стряхнул локон с ее плеча. Отбросив маску, скрывавшую ее истинные переживания, она вновь стала такой ранимой. Хит напомнил себе, что намеревался быть ее защитником. Однако дурманящая потребность текла по его жилам раскаленной лавой и заставляла чувствовать себя агрессором, а не защитником. Тело его сжалось. Ее сегодняшний поцелуй отравил ему кровь и душу, заставляя мучительно жаждать большего. И это желание усиливалось всякий раз, когда он ее видел. Если все пойдет с такой скоростью, к концу недели он станет буйнопомешанным.
Хит решительно положил руки ей на плечи.
– Отправляйтесь в постель.
– А вы?
– Если я останусь еще на минуту…
– Не надо, – прошептала она и быстро прижала пальчик к его губам. – Не произносите этого. Если вы скажете это вслух, я тоже пожелаю, и тогда помоги небеса нам обоим.
Его руки медленно скользнули по ее спине, погладили бедра и притянули к себе. Он думал, что она воспротивится. Но она выгнулась ему навстречу, словно притянутая магнитом. Он застонал от желания, погрузил лицо в ее роскошные волосы… Не было на свете другой такой женщины. Он всегда это знал.
– Помоги мне Бог, – прошептал он.
– Езжай домой, Хит, – тихо проговорила она. – Ничего со мной сегодня не случится.
Глава 10
– Это пустяк.
– Вовсе не пустяк, – с тревогой настаивала она. – У вас течет кровь. Как это случилось?
– «Старый и беззащитный» – помнится, это точные ваши слова – с сухой усмешкой произнес он.
– Вас поцарапал мой кот?
– Видимо, я понравился ему меньше, чем давешней обезьянке.
– Немедленно снимите сюртук и рубашку.
Ухмыляясь, он расстегнул и сбросил с широких плеч и то и другое.
– Снять что-нибудь еще? Носки? Брюки? Сапоги?
– Как вы можете шутить? У вас порезано горло!
Он понизил голос:
– Это сделал ваш кот, и это всего лишь царапина.
– Вы хотите, чтобы эта царапина воспалилась? – сурово нахмурилась она.
– Простите. – Он полез в карман и достал оттуда черную перчатку. – Она вам знакома?
Джулия покачала головой:
– Нет, я никогда не видела, чтобы Рассел носил такую. И это наверняка не моя. – Она подняла на него глаза. – Где вы ее нашли?
– В сарае на полке. Гермия считает, что она могла принадлежать старому хозяину дома.
– Возможно. Или одному из его предков. Позвольте мне наконец промыть вашу царапину.
Хит обреченно прислонился к ее туалетному столику, пока она доставала чистое полотенце из-под стойки для умывания. Он не шевельнулся, когда Джулия промокнула царапину дезинфицирующим раствором. Он вообще не ощущал эту царапину, зато чувствовал любое движение Джулии. Сладостная мука нарастала с каждым мгновением. Влечение к ней – и физическое, и эмоциональное – становилось невыносимо мучительным.
Он попытался не обращать внимания на легкое прикосновение ее груди, и поначалу это ему удалось, но вскоре все его тело взбунтовалось. Она стояла слишком близко к нему. Его брюки насквозь промокли, а Джулия всей кожей излучала манящее тепло. Он не сомневался, что почти прижатая к нему Джулия заметила его возбужденное состояние. Он со скрежетом стиснул зубы, продолжая любоваться ею из-под полуопущенных век. Опасный огонь разгорался у него внутри, растекаясь по всем частям тела. Боже, как же он желал эту женщину!
– Стойте смирно, – пробормотала она.
– Я и стою.
Она придвинулась к нему, и Хит судорожно втянул воздух, ощутив ее легкую нерешительность. Они замерли на расстоянии вздоха друг от друга, а он не мог ею обладать. Но нуждался в ней. Боже, как же она ему нужна!
Хит посмотрел на нее, и Джулия глубоко вздохнула. Он продолжал держать руки перед собой, на туалетном столике, но мысленно стягивал с нее ночную сорочку, целовал ее прелестную грудь. Он медленно выдохнул, мучимый томительной, податливой мягкостью ее тела, ароматом ее волос, ее сладостным дыханием на своей щеке.
Постель была всего в нескольких шагах. Он мог в какие-то секунды раздеть ее и отнести туда. Он мог избавить себя от этой болезненной муки, удовлетворить желание, которое подавлял так долго. Ему никогда раньше не приходилось пользоваться своей притягательностью. Теперь он ощущал отчаянную потребность испытать свое умение.
– О чем, ради всего святого, вы задумались? – неожиданно спросила она.
Улыбка выдала его, раскрыла все его темные мысли и желания.
– Не важно, – быстро пробормотала она. – Эту улыбку я помню слишком хорошо. Вам не нужно ее объяснять.
– Как вы проницательны.
– Вы правы, – прошептала она, игнорируя его замечание. – Эта царапина недостаточно глубока, чтобы вас убить.
– Слава Богу. Я еще не составил завещания.
Она подняла глаза на его смуглое насмешливое лицо и ощутила, что сердце забилось часто и прерывисто. С усилием Джулия попыталась взять себя в руки.
– Что вообще мы делаем здесь, в моей спальне? – нерешительно поинтересовалась она. – Ведь в саду никого не было.
– Только ваша тетушка, – ответил он, вынимая лоскут из ее пальцев. – По крайней мере к тому моменту, как я там появился, не было никого.
– А что там делала тетушка?
– Она чуть не вышибла мне мозги цветочным горшком.
– Цветочным… – Джулия огорченно покачала головой, но едва удержалась от смеха. – Да, это причинило бы вам серьезный урон. Сначала мой кот, а затем тетушка. Я приношу вам свои извинения. Быть моим защитником дорого вам обходится. Она понятия не имела, насколько была права. Его самообладание было на исходе. Он наклонился вперед, и его голая грудь коснулась ее груди.
– Эта ваша ухмылка говорит о том, что вы не проявляете ко мне ни капли сочувствия.
– А вы нуждаетесь в сочувствии? – Ее это явно позабавило.
– Жестокая женщина, – вздохнул он. – В таких обстоятельствах сочувствие не помешало бы.
– Странно, – промолвила Джулия. – Я всегда думала, что вы принадлежите к стоикам, долготерпеливому типу мужчин.
– С другими – безусловно.
Она опустила руку и с любопытством посмотрела на него.
– А я, значит, иная?
Он помедлил, но затем ответил:
– Да. И мы оба это знаем.
Глаза Джулии потемнели.
– Не уверена, что вам стоило это говорить.
– Я тоже не уверен, – согласился он. – Тем не менее это правда.
Она потупилась, но, как он тут же заметил, не отстранилась от него. А он хотел, чтобы она отодвинулась, потому что еще минута, и он заключит ее в объятия и сделает что-нибудь шокирующее. Что-нибудь непристойное и изобретательно сексуальное. Она тоже это почувствовала.
От накала напряжения между ними голос ее дрогнул:
– Я думаю, сейчас надо тревожиться о Расселе. Мне всегда казалось странным, что Оклер так откровенно заманивал его во Францию. Что, если это ловушка?
Хит прищурился. Умная тактика. Нет ничего более охлаждающего для страсти, чем упоминание имени другого мужчины.
– Рассел к этому готов. Я думаю, что он хочет положить конец этой игре раз и навсегда.
– Но не конец своей жизни.
– Вы боитесь, Джулия?
– Конечно, боюсь. Я знаю, что вы, мужчины, считаете себя неуязвимыми. Так считал и мой муж.
Хит инстинктивным жестом стряхнул локон с ее плеча. Отбросив маску, скрывавшую ее истинные переживания, она вновь стала такой ранимой. Хит напомнил себе, что намеревался быть ее защитником. Однако дурманящая потребность текла по его жилам раскаленной лавой и заставляла чувствовать себя агрессором, а не защитником. Тело его сжалось. Ее сегодняшний поцелуй отравил ему кровь и душу, заставляя мучительно жаждать большего. И это желание усиливалось всякий раз, когда он ее видел. Если все пойдет с такой скоростью, к концу недели он станет буйнопомешанным.
Хит решительно положил руки ей на плечи.
– Отправляйтесь в постель.
– А вы?
– Если я останусь еще на минуту…
– Не надо, – прошептала она и быстро прижала пальчик к его губам. – Не произносите этого. Если вы скажете это вслух, я тоже пожелаю, и тогда помоги небеса нам обоим.
Его руки медленно скользнули по ее спине, погладили бедра и притянули к себе. Он думал, что она воспротивится. Но она выгнулась ему навстречу, словно притянутая магнитом. Он застонал от желания, погрузил лицо в ее роскошные волосы… Не было на свете другой такой женщины. Он всегда это знал.
– Помоги мне Бог, – прошептал он.
– Езжай домой, Хит, – тихо проговорила она. – Ничего со мной сегодня не случится.
Глава 10
Домой он не поехал. Не из желания перечить Джулии или настаивать на своей точке зрения. Он остался, так как стал подозревать, что страхи Рассела о безопасности Джулии могут быть обоснованны. Так что какие бы муки ни пришлось ему претерпеть, он никогда не позволит ей попасть в руки Оклера, человека, истерзавшего его тело и надеявшегося сломить его духовно. Хотя в эту ночь Хит несколько раз возвращался в сад, никаких новых следов вторжения он не обнаружил. Сарайчик оставался непотревоженным.
Остаток ночи Хит провел в библиотеке, где решил устроить свой штаб, пока не найдет более подходящее решение. Пойдут ли сплетни в обществе? Несомненно. Вся ситуация давала обильную пищу для разговоров. Естественно, решат, что у них с Джулией бурный роман, но он по этому поводу не волновался. Расселу жаловаться не на что, он сам поставил декорации этой пьесы.
Хит не был бы Боскаслом, если б не являлся героем достаточного числа скандалов. Хотя, к его чести, никогда вызывать сплетни не стремился. Более того, старался по возможности избегать их. Джулия тоже в свое время не раз заставляла работать языки света. Нет, о них наверняка заговорят, но это было наименьшей из его забот.
Первоочередной заботой были не глупые слухи, которые будут бродить в обществе. А вот как защитить ее и не обольстить было настоящей проблемой, которая тяжким грузом лежала у него на душе. Раздумья на эту тему и послужили причиной того, что он совершенно позабыл о ехидном предупреждении Джулии насчет того, как утро может его потрясти.
В гостиной расположился клуб художниц леди Далримпл. Оглянувшись вокруг, Хит мигом сообразил, что совершил ужасную ошибку, легкомысленно недооценив слова Джулии. Когда только он научится не оставлять подобное без внимания?!
Комната была преобразована в самодельную художественную галерею. Атласный диван и хрупкие позолоченные чайные столики были сдвинуты в сторону и укрыты белыми простынями, освободив место для полукруга мольбертов, столиков для рисовальных принадлежностей и стайки стрекочущих дам в муслиновых, предохраняющих от краски балахонах.
Хит застыл в дверях: больше дюжины дамских головок разом повернулись в его сторону. Сидевшая в уголке Джулия подняла глаза от большого альбома для этюдов. Махнув карандашом, она громко провозгласила:
– О, посмотрите, это же лорд Боскасл. Он, должно быть, пришел нам попозировать для Аполлона… Давайте тепло поприветствуем его.
Хит круто повернулся, намереваясь сбежать, но леди Далримпл вскочила со стула и поймала его за полу сюртука. Боскасл почувствовал, как его бесцеремонно затаскивают обратно в комнату, словно рыбу, попавшую на крючок.
– Не стесняйтесь, Боскасл.
– Я не стесняюсь. Просто не склонен выставлять себя напоказ.
Джулия откашлялась и громко произнесла:
– Нет ничего позорного в том, чтобы тело человека послужило художественной цели.
– Вы не хотите снять рубашку? Для художественной цели! – пронзительным голосом заявила какая-то матрона из-за огромного мольберта.
Хит растерянно заморгал:
– Я… снять…
– Вы ведь не раз делали это раньше. Не так ли? – сказала мисс Дарлингтон, сидевшая справа.
– Надеюсь, не перед такой большой аудиторией, – пробормотал тихий знакомый голос сбоку.
Хит внутренне застонал. Этот ехидный голосок принадлежал жене его старшего брата Грейсона, острой на язык Джейн, маркизе Седжкрофт. Только не хватало, чтобы этот позор наблюдал член его семейства. Теперь ему будут вспоминать это вечно.
Он бросил возмущенный взгляд на Джейн:
– В первый… и в последний раз… я позировал в твоем доме. И насколько помню, ощущение было не самым приятным.
Джейн лукаво усмехнулась:
– Только из-за того, что домоправительница обнаружила тебя и художницу, кажется, мисс Саммерс, в позе… не слишком артистической.
– Это неправда, – возразил он, чувствуя на себе взгляд Джулии. – Просто моя тога размоталась, и мисс Саммерс предложила помочь мне привести ее в порядок.
– Мой дорогой деверь, – продолжала Джейн притворно сладким голоском. – Только представь себе, скольким благотворительным предприятиям ты поможешь, позируя нам. Мне самой нужно было предложить.
Хит посмотрел на нее скептически.
– Я был бы гораздо счастливее, сделав денежный взнос. По правде говоря, Джейн, я лучше поручу моему секретарю выписать…
– Если вы могли позировать Элоизе Саммерс, – промолвила Джулия, глядя на него поверх своего альбома, – то, несомненно, можете попозировать и для нас. Ну же, Хит, не упрямьтесь.
– А благотворительный взнос сделаете потом, – добавила леди Далримпл.
Взрыв возбужденного щебета пробежал по кругу.
– Поверить не могу, что среди нас Боскасл.
– Вы видели его глаза? Мне нужно будет смешать не меньше дюжины оттенков, прежде чем взяться за кисть.
– Неужели он действительно будет нам позировать?! Как я смогу передать его мужественные формы, это лицо? Дамы, мои карандаши смутились от такой дерзости.
Хит попятился на несколько шагов к двери.
– Прошу меня извинить. Я совершенно забыл о том, что ваш клуб собирается здесь сегодня утром. Простите мое вторжение. Пожалуйста, продолжайте… без меня.
– Вторжение? – взвизгнула одна из художниц-любительниц, размахивая щетинистой кистью. – Вы хотите сказать, что не останетесь?
– Разумеется, он останется, – сурово произнесла леди Далримпл, поспешно преграждая ему путь. – Вчера вечером он обещал Джулии, что будет позировать.
Хит нахмурился, соображая, можно л и убрать с дороги женщину габаритов и возраста Гермии, не нанеся ей ущерба.
– Я ничего подобного не обещал. Джулия, это вы так неправильно все представили?
Она старательно копалась в коробке с угольными карандашами.
– Я представила вас как греческого бога. Думаю, вы должны быть польщены.
Он ухитрился проскользнуть мимо Гермии, но она смогла снова его ухватить.
– Используйте дворецкого.
– Он нам уже позировал, – заметила пожилая дама с нарумяненными щеками. – Мы решили изобразить его в качестве Гермеса.
Джулия с хитрой улыбкой уставилась в свой альбом.
Хит попытался снова попятиться к двери, но на пороге за его спиной стоял седовласый Пейтон с подносом угощения для дам и сочувственно кивал.
– Сдавайтесь, милорд, – полушепотом произнес он. – Они беспощадны и не отстанут, пока не вынудят вас согласиться. Поверьте моему слову. Изящная сдача в плен легче, чем долгий побег.
– Ну пожалуйста, Хит, – нежнейшим голоском попросила Джулия.
Он не доверял подобному тону. Сахарная сладость такого обращения скрывала дьявольскую суть Джулии.
– Позировать не буду, – произнес он, решительно расправляя плечи. – И больше не просите. Я пришел в этот дом не для того, чтобы… меня эксплуатировали. И это мое последнее слово!
– Дорогой, не поднимете ли вы немного штанину? – ласково обратилась миссис Хемсуэлл к мощной фигуре, высящейся посередине комнаты.
Красивое лицо Хита застыло в презрительной гримасе.
– Нет! – рявкнул Хит в ответ. – Я и так чувствую себя круглым дураком. Каким-то рождественским гусем, выставленным на продажу.
– Но вы совсем не похожи ни на одного рождественского гуся, которого мне когда-либо подавали, – пробормотала Джулия, покусывая кончик карандаша.
Невестка Хита, Джейн, ухмыляясь, согласилась с ней:
– Точно.
Мисс Дарлингтон подняла голову:
– Он очень напоминает мне призового жеребца, которого дядюшка приобрел на частном аукционе.
Хит сбросил на пол белую шелковую простыню, которую Гермия уже перекинула ему через плечо.
– Аполлону это надоело. Честно говоря, он готов обратиться к Зевсу, чтобы тот запустил сюда несколько молний.
– Но это ради благотворительности, Боскасл, – нахмурилась леди Далримпл.
– Попрошу вас, Боскасл, – прищурила правый глаз Джулия, – снова немного напружиньте плечо. Я неправильно провела линию.
– И повернитесь к нам спиной, чтобы мы могли лучше рассмотреть вид сзади, дорогой, – прощебетала леди Далримпл.
– Что вы хотите рассмотреть? – Брови Хита взлетели вверх.
– Мне хотелось бы большей плавности линий. Некоего движения… – проговорила Джейн, критически разглядывая свой набросок.
– Мне тоже! – рыкнул Хит. – Движения из этой комнаты вон!
– Дамы, – глаза Джулии искрились веселым озорством, – полагаю, нам надо предоставить нашему божеству возможность немного размяться. Он стал слишком напряженным.
– Я закостенел, – через некоторое время пробормотал Хит, вновь натягивая простыню на обнаженное плечо, остальную одежду он снять категорически отказался, несмотря на долгие мольбы дам. – Так мы закончили?
– Ни в коем случае, – откликнулась леди Далримпл, опуская карандаш. – Это прекрасно, что мы залучили вас к нам. Портрет Аполлона – самый важный экспонат нашей коллекции.
Хит шагнул с импровизированной трибуны.
– Сию минуту я чувствую себя скорее Аидом. Если хотите знать мое мнение. Дайте-ка мне посмотреть на эти шедевры.
– На мой вы не должны смотреть до окончания работы, – возразила Джулия, прижимая альбом к груди.
Но Хит перегнулся через спинку ее стула и заглянул в набросок.
– По справедливости вы обязаны дать мне посмотреть. Хоть одним глазком.
– Только глазком, – промолвила она, широким жестом открывая лист с рисунком.
У него глаза полезли на лоб. Он потрясенно уставился на ее безыскусный набросок.
– Боже святый!.. Я же…
– Аполлон как есть, – злорадно промолвила Джулия. – Я правильно схватила ваши пропорции? Мне ведь нужно было использовать воображение, чтобы нарисовать скрытые части вашего тела.
Хит с ужасом изучал рисунок. Ему и в голову не могло прийти, что тело Аполлона будет сведено к нескольким основным органам.
– Я бы сказал, что фиговый листок маловат. Он должен быть большим, чтобы закрыть весь этот рисунок.
– А вы как думаете, Джейн? – поинтересовалась Джулия у маркизы, которая встала и подошла, чтобы осмотреть изображение. – Все части тела Хита в правильной пропорции?
– Я, Джулия, замужем за Грейсоном, – ответила Джейн, явно забавляясь обсуждением. – Так что вряд ли могу быть экспертом по Хиту…
– Но они же братья, – настаивала Джулия, встречаясь взглядом с его потемневшими глазами. – Их… характеристики должны быть схожи.
Хит удержал ее взгляд и сказал:
– Я считаю свои характеристики личным делом. Благодарю за внимание.
Джулия насмешливо ухмыльнулась в ответ:
– Возможно, нас сумеет просветить мисс Саммерс.
– Вы ревнуете, Джулия? – вполголоса осведомился он.
Она заколебалась.
– Разумеется, нет. Элоиза вовсе лишена художественного таланта.
Он вытянул руки над головой.
– Мне нужно подробнее рассмотреть этот рисунок, прежде чем я его одобрю.
Джулия прикусила губу и скрестила руки на рабочем столике.
– Он еще не закончен. Мне нужно еще кое-что дорисовать. Это сейчас только контуры.
– О Господи, – вздохнул он, глядя на нее. – Если он будет дорабатываться, я хотел бы внести несколько предложений. Например, добавить одежды.
– Я собираюсь нарисовать на заднем плане колесницу, – задумчиво промолвила она, постукивая карандашом по подбородку. – И еще не решила, что будет нести Аполлон: лук или лиру?
– Он должен носить одежду, – твердо заявил Хит. – И еще, возможно, маску, чтобы скрыть его личность.
– Посмотрите на мой эскиз, лорд Боскасл, – воззвала одна из сестер Дарлингтон, тыча пальцами чуть ли не в лицо ему. – Что вы о нем думаете?
Он вежливо посмотрел и с трудом скрыл усмешку при виде ее неумелых потуг.
– Я не помню, чтобы Аполлон расхаживал по Олимпу, угрожая окружающим стрелой. Особенно под таким углом.
Юная леди с сомнением оглядела свое творение.
– О, но это вовсе не стрела. Это его…
– Я полагаю, что ни одно из этих произведений не будет выставлено на публичное обозрение, – быстро проговорил Хит и одарил художниц угрожающей улыбкой.
Джулия ответила ему укоризненным взглядом.
– Все художественные работы, которые создают члены клуба, выносятся на аукцион для благотворительных целей.
– Вы хотите сказать, что мой полуодетый образ будет украшать чью-то гостиную?
Леди Далримпл одарила его сияющей улыбкой.
– Только представьте себе, Боскасл… герцог Веллингтон будет каждый вечер смотреть на вас из-за своего обеденного стола.
– Какая леденящая мысль.
– Вы станете предметом разговоров во всем Лондоне, – проказливо подтвердила Джулия.
Он обернулся и смерил ее свирепым взглядом:
– Всеобщим посмешищем. Вы это хотите сказать?
Джулия лишь покачала головой, словно понятия не имела, что его так рассердило.
Впрочем, внезапно это стало не важным. Он не понимал, почему позволяет проделывать с собой все это, но одно знал точно: Джулия – единственный человек в мире, который мог безнаказанно загнать его в такую ловушку. Больше никто на это не осмелился бы… без тяжких последствий.
Никакой слуга не постучался бы к ней так поздно. А вот некий повеса запросто. Чего он хочет сейчас? Она отказывалась размышлять на эту тему. Ее слишком интриговали открывающиеся возможности.
Прижав щеку к косяку, она прошептала суровым тоном:
– Кто там?
– А вы как думаете? – осведомился низкий мужской голос.
Она закрыла глаза. Пульс бешено бился в предвкушении.
– Если бы я знала, наверное, не спрашивала бы.
Она легко представила себе его улыбку.
– Не знаю. Не уверен.
– Что вам нужно так поздно ночью? – прошептала она, а рука ее уже легла на замок.
– Откройте дверь, Джулия.
– У вас такой напряженный голос… Не уверена, что мне стоит вас впускать…
– Откройте дверь.
Улыбаясь, она прижалась плечом к косяку.
– Зачем?
– Если предпочитаете, я могу открыть ее отсюда.
– Так почему не открываете?
– Потому что я вежливый, черт бы меня побрал, и не хочу вас перепугать. – Он заколебался, затем еще тише спросил: – Вы одеты?
Она опустила взгляд на тонкую ночную сорочку из шелка цвета слоновой кости, которую привезла из Индии.
– Да. Но не для выхода в свет…
Раздался легкий щелчок, звук поворачиваемого ключа, и вот она уже смотрит в его грешные синие глаза не в силах ни вздохнуть, ни вымолвить хоть слово. Ей надо быть умнее, а не бросать ему вызов.
– Вот так, – проговорил он. – Это оказалось легко. Правда?
– Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она.
– Выполняю миссию.
Он осторожно обогнул ее. Глаза его были бдительно прищурены. Джулия ощутила зловещее предчувствие, мурашки побежали у нее по спине. Она последовала за ним в глубь комнаты. Он выглядел опасным, решительным, напряженным. Хит Боскасл, шпион, опытный офицер, профессиональный убийца. В ее спальне. Выполняет какую-то миссию. У нее закружилась голова. Что происходит? Она ожидала совсем другого. Как неловко получилось: она решила, что Хит собирается ее соблазнить, а он всего лишь выполняет свой долг. Джулия выпрямилась, встревоженная происходящим.
Неужели он действительно заметил какого-то человека; проникшего в дом, и подозревает, что тот прячется в ее комнате? Она покрепче ухватила кочергу, а Хит встал на колени и заглянул под кровать.
– Что это выделаете? – взволнованно спросила она.
– Пытаюсь найти тайник.
– Тайник? Здесь?
У нее перехватило дыхание. При мысли о том, что кто-то вломился к ней в дом, проник в ее комнату, Джулия похолодела. Если это произошло, преступник, возможно, лежал в засаде все время, пока она готовилась ко сну. Возможно, в саду действительно кто-то был и наблюдал за ней. Возможно, ей следовало гораздо серьезнее отнестись к предупреждениям Рассела. Хит встал на ноги. Лицо его было мрачным, но не испуганным. Казалось даже, что он получает от всего этого удовольствие.
– Под кроватью нет.
– Дать вам мой пистолет? – прошептала она пересохшими губами. – Вам необходимо иметь при себе оружие.
Хит нахмурился.
– Хватит и пары ножниц. Или я воспользуюсь голыми руками.
– Голыми руками? – ахнула она. – Это слишком… зверски. – Она попятилась от него, стремясь добраться до двери. – Позвольте мне позвать на помощь.
Хит вскочил на ноги и обычным голосом произнес:
– Не надо. Я не хочу никаких свидетелей.
Она растерянно раскрыла рот, а он решительно двинулся к шкафу с ее нарядами.
– Вы думаете, он в шкафу? Среди моих платьев?
Он бросил небрежный взгляд через плечо.
– Положите кочергу на место, пока не обожглись.
Она послушалась и бережно положила кочергу у камина, тихо промолвив:
– Мне правда хочется, чтобы вы взяли мой пистолет.
– Ваш гардероб заперт?
– Нет. Но… пожалуйста, не открывайте его…
Хит удовлетворенно улыбнулся:
– Значит, он здесь?
– Он? – Ее пистолет был под подушкой.
– Не часто ли вы притворяетесь?
– Что вы станете делать, если он там?
– Порежу чертову штуку на тысячу кусков.
– Штуку? – Она сморщилась, когда Хит рывком распахнул дверцу шкафа с таким безразличием к опасности, которое показалось ей скорее бесшабашностью, чем храбростью. – Вы имеете в виду того?..
– Того?
Он сунул голову в ряды летних платьев, накидок и вечерних туалетов, развешанных в полном беспорядке. Джулия потянулась за спрятанным пистолетом.
– Ну, этот шпион. Который собирается мстить Расселу. Его там нет?
Хит с досадой обернулся к ней.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Я ищу ваш сегодняшний рисунок. Я не желаю, чтобы его выставили на общее обозрение. Где вы его прячете?
Джулия потрясенно выпрямилась. Неудивительно, что он открыл дверцу недрогнувшей рукой.
– Вы хотите сказать, что вломились в мою спальню… среди ночи… так поздно… чтобы найти дурацкий рисунок, на котором изображены вы?
Остаток ночи Хит провел в библиотеке, где решил устроить свой штаб, пока не найдет более подходящее решение. Пойдут ли сплетни в обществе? Несомненно. Вся ситуация давала обильную пищу для разговоров. Естественно, решат, что у них с Джулией бурный роман, но он по этому поводу не волновался. Расселу жаловаться не на что, он сам поставил декорации этой пьесы.
Хит не был бы Боскаслом, если б не являлся героем достаточного числа скандалов. Хотя, к его чести, никогда вызывать сплетни не стремился. Более того, старался по возможности избегать их. Джулия тоже в свое время не раз заставляла работать языки света. Нет, о них наверняка заговорят, но это было наименьшей из его забот.
Первоочередной заботой были не глупые слухи, которые будут бродить в обществе. А вот как защитить ее и не обольстить было настоящей проблемой, которая тяжким грузом лежала у него на душе. Раздумья на эту тему и послужили причиной того, что он совершенно позабыл о ехидном предупреждении Джулии насчет того, как утро может его потрясти.
В гостиной расположился клуб художниц леди Далримпл. Оглянувшись вокруг, Хит мигом сообразил, что совершил ужасную ошибку, легкомысленно недооценив слова Джулии. Когда только он научится не оставлять подобное без внимания?!
Комната была преобразована в самодельную художественную галерею. Атласный диван и хрупкие позолоченные чайные столики были сдвинуты в сторону и укрыты белыми простынями, освободив место для полукруга мольбертов, столиков для рисовальных принадлежностей и стайки стрекочущих дам в муслиновых, предохраняющих от краски балахонах.
Хит застыл в дверях: больше дюжины дамских головок разом повернулись в его сторону. Сидевшая в уголке Джулия подняла глаза от большого альбома для этюдов. Махнув карандашом, она громко провозгласила:
– О, посмотрите, это же лорд Боскасл. Он, должно быть, пришел нам попозировать для Аполлона… Давайте тепло поприветствуем его.
Хит круто повернулся, намереваясь сбежать, но леди Далримпл вскочила со стула и поймала его за полу сюртука. Боскасл почувствовал, как его бесцеремонно затаскивают обратно в комнату, словно рыбу, попавшую на крючок.
– Не стесняйтесь, Боскасл.
– Я не стесняюсь. Просто не склонен выставлять себя напоказ.
Джулия откашлялась и громко произнесла:
– Нет ничего позорного в том, чтобы тело человека послужило художественной цели.
– Вы не хотите снять рубашку? Для художественной цели! – пронзительным голосом заявила какая-то матрона из-за огромного мольберта.
Хит растерянно заморгал:
– Я… снять…
– Вы ведь не раз делали это раньше. Не так ли? – сказала мисс Дарлингтон, сидевшая справа.
– Надеюсь, не перед такой большой аудиторией, – пробормотал тихий знакомый голос сбоку.
Хит внутренне застонал. Этот ехидный голосок принадлежал жене его старшего брата Грейсона, острой на язык Джейн, маркизе Седжкрофт. Только не хватало, чтобы этот позор наблюдал член его семейства. Теперь ему будут вспоминать это вечно.
Он бросил возмущенный взгляд на Джейн:
– В первый… и в последний раз… я позировал в твоем доме. И насколько помню, ощущение было не самым приятным.
Джейн лукаво усмехнулась:
– Только из-за того, что домоправительница обнаружила тебя и художницу, кажется, мисс Саммерс, в позе… не слишком артистической.
– Это неправда, – возразил он, чувствуя на себе взгляд Джулии. – Просто моя тога размоталась, и мисс Саммерс предложила помочь мне привести ее в порядок.
– Мой дорогой деверь, – продолжала Джейн притворно сладким голоском. – Только представь себе, скольким благотворительным предприятиям ты поможешь, позируя нам. Мне самой нужно было предложить.
Хит посмотрел на нее скептически.
– Я был бы гораздо счастливее, сделав денежный взнос. По правде говоря, Джейн, я лучше поручу моему секретарю выписать…
– Если вы могли позировать Элоизе Саммерс, – промолвила Джулия, глядя на него поверх своего альбома, – то, несомненно, можете попозировать и для нас. Ну же, Хит, не упрямьтесь.
– А благотворительный взнос сделаете потом, – добавила леди Далримпл.
Взрыв возбужденного щебета пробежал по кругу.
– Поверить не могу, что среди нас Боскасл.
– Вы видели его глаза? Мне нужно будет смешать не меньше дюжины оттенков, прежде чем взяться за кисть.
– Неужели он действительно будет нам позировать?! Как я смогу передать его мужественные формы, это лицо? Дамы, мои карандаши смутились от такой дерзости.
Хит попятился на несколько шагов к двери.
– Прошу меня извинить. Я совершенно забыл о том, что ваш клуб собирается здесь сегодня утром. Простите мое вторжение. Пожалуйста, продолжайте… без меня.
– Вторжение? – взвизгнула одна из художниц-любительниц, размахивая щетинистой кистью. – Вы хотите сказать, что не останетесь?
– Разумеется, он останется, – сурово произнесла леди Далримпл, поспешно преграждая ему путь. – Вчера вечером он обещал Джулии, что будет позировать.
Хит нахмурился, соображая, можно л и убрать с дороги женщину габаритов и возраста Гермии, не нанеся ей ущерба.
– Я ничего подобного не обещал. Джулия, это вы так неправильно все представили?
Она старательно копалась в коробке с угольными карандашами.
– Я представила вас как греческого бога. Думаю, вы должны быть польщены.
Он ухитрился проскользнуть мимо Гермии, но она смогла снова его ухватить.
– Используйте дворецкого.
– Он нам уже позировал, – заметила пожилая дама с нарумяненными щеками. – Мы решили изобразить его в качестве Гермеса.
Джулия с хитрой улыбкой уставилась в свой альбом.
Хит попытался снова попятиться к двери, но на пороге за его спиной стоял седовласый Пейтон с подносом угощения для дам и сочувственно кивал.
– Сдавайтесь, милорд, – полушепотом произнес он. – Они беспощадны и не отстанут, пока не вынудят вас согласиться. Поверьте моему слову. Изящная сдача в плен легче, чем долгий побег.
– Ну пожалуйста, Хит, – нежнейшим голоском попросила Джулия.
Он не доверял подобному тону. Сахарная сладость такого обращения скрывала дьявольскую суть Джулии.
– Позировать не буду, – произнес он, решительно расправляя плечи. – И больше не просите. Я пришел в этот дом не для того, чтобы… меня эксплуатировали. И это мое последнее слово!
– Дорогой, не поднимете ли вы немного штанину? – ласково обратилась миссис Хемсуэлл к мощной фигуре, высящейся посередине комнаты.
Красивое лицо Хита застыло в презрительной гримасе.
– Нет! – рявкнул Хит в ответ. – Я и так чувствую себя круглым дураком. Каким-то рождественским гусем, выставленным на продажу.
– Но вы совсем не похожи ни на одного рождественского гуся, которого мне когда-либо подавали, – пробормотала Джулия, покусывая кончик карандаша.
Невестка Хита, Джейн, ухмыляясь, согласилась с ней:
– Точно.
Мисс Дарлингтон подняла голову:
– Он очень напоминает мне призового жеребца, которого дядюшка приобрел на частном аукционе.
Хит сбросил на пол белую шелковую простыню, которую Гермия уже перекинула ему через плечо.
– Аполлону это надоело. Честно говоря, он готов обратиться к Зевсу, чтобы тот запустил сюда несколько молний.
– Но это ради благотворительности, Боскасл, – нахмурилась леди Далримпл.
– Попрошу вас, Боскасл, – прищурила правый глаз Джулия, – снова немного напружиньте плечо. Я неправильно провела линию.
– И повернитесь к нам спиной, чтобы мы могли лучше рассмотреть вид сзади, дорогой, – прощебетала леди Далримпл.
– Что вы хотите рассмотреть? – Брови Хита взлетели вверх.
– Мне хотелось бы большей плавности линий. Некоего движения… – проговорила Джейн, критически разглядывая свой набросок.
– Мне тоже! – рыкнул Хит. – Движения из этой комнаты вон!
– Дамы, – глаза Джулии искрились веселым озорством, – полагаю, нам надо предоставить нашему божеству возможность немного размяться. Он стал слишком напряженным.
– Я закостенел, – через некоторое время пробормотал Хит, вновь натягивая простыню на обнаженное плечо, остальную одежду он снять категорически отказался, несмотря на долгие мольбы дам. – Так мы закончили?
– Ни в коем случае, – откликнулась леди Далримпл, опуская карандаш. – Это прекрасно, что мы залучили вас к нам. Портрет Аполлона – самый важный экспонат нашей коллекции.
Хит шагнул с импровизированной трибуны.
– Сию минуту я чувствую себя скорее Аидом. Если хотите знать мое мнение. Дайте-ка мне посмотреть на эти шедевры.
– На мой вы не должны смотреть до окончания работы, – возразила Джулия, прижимая альбом к груди.
Но Хит перегнулся через спинку ее стула и заглянул в набросок.
– По справедливости вы обязаны дать мне посмотреть. Хоть одним глазком.
– Только глазком, – промолвила она, широким жестом открывая лист с рисунком.
У него глаза полезли на лоб. Он потрясенно уставился на ее безыскусный набросок.
– Боже святый!.. Я же…
– Аполлон как есть, – злорадно промолвила Джулия. – Я правильно схватила ваши пропорции? Мне ведь нужно было использовать воображение, чтобы нарисовать скрытые части вашего тела.
Хит с ужасом изучал рисунок. Ему и в голову не могло прийти, что тело Аполлона будет сведено к нескольким основным органам.
– Я бы сказал, что фиговый листок маловат. Он должен быть большим, чтобы закрыть весь этот рисунок.
– А вы как думаете, Джейн? – поинтересовалась Джулия у маркизы, которая встала и подошла, чтобы осмотреть изображение. – Все части тела Хита в правильной пропорции?
– Я, Джулия, замужем за Грейсоном, – ответила Джейн, явно забавляясь обсуждением. – Так что вряд ли могу быть экспертом по Хиту…
– Но они же братья, – настаивала Джулия, встречаясь взглядом с его потемневшими глазами. – Их… характеристики должны быть схожи.
Хит удержал ее взгляд и сказал:
– Я считаю свои характеристики личным делом. Благодарю за внимание.
Джулия насмешливо ухмыльнулась в ответ:
– Возможно, нас сумеет просветить мисс Саммерс.
– Вы ревнуете, Джулия? – вполголоса осведомился он.
Она заколебалась.
– Разумеется, нет. Элоиза вовсе лишена художественного таланта.
Он вытянул руки над головой.
– Мне нужно подробнее рассмотреть этот рисунок, прежде чем я его одобрю.
Джулия прикусила губу и скрестила руки на рабочем столике.
– Он еще не закончен. Мне нужно еще кое-что дорисовать. Это сейчас только контуры.
– О Господи, – вздохнул он, глядя на нее. – Если он будет дорабатываться, я хотел бы внести несколько предложений. Например, добавить одежды.
– Я собираюсь нарисовать на заднем плане колесницу, – задумчиво промолвила она, постукивая карандашом по подбородку. – И еще не решила, что будет нести Аполлон: лук или лиру?
– Он должен носить одежду, – твердо заявил Хит. – И еще, возможно, маску, чтобы скрыть его личность.
– Посмотрите на мой эскиз, лорд Боскасл, – воззвала одна из сестер Дарлингтон, тыча пальцами чуть ли не в лицо ему. – Что вы о нем думаете?
Он вежливо посмотрел и с трудом скрыл усмешку при виде ее неумелых потуг.
– Я не помню, чтобы Аполлон расхаживал по Олимпу, угрожая окружающим стрелой. Особенно под таким углом.
Юная леди с сомнением оглядела свое творение.
– О, но это вовсе не стрела. Это его…
– Я полагаю, что ни одно из этих произведений не будет выставлено на публичное обозрение, – быстро проговорил Хит и одарил художниц угрожающей улыбкой.
Джулия ответила ему укоризненным взглядом.
– Все художественные работы, которые создают члены клуба, выносятся на аукцион для благотворительных целей.
– Вы хотите сказать, что мой полуодетый образ будет украшать чью-то гостиную?
Леди Далримпл одарила его сияющей улыбкой.
– Только представьте себе, Боскасл… герцог Веллингтон будет каждый вечер смотреть на вас из-за своего обеденного стола.
– Какая леденящая мысль.
– Вы станете предметом разговоров во всем Лондоне, – проказливо подтвердила Джулия.
Он обернулся и смерил ее свирепым взглядом:
– Всеобщим посмешищем. Вы это хотите сказать?
Джулия лишь покачала головой, словно понятия не имела, что его так рассердило.
Впрочем, внезапно это стало не важным. Он не понимал, почему позволяет проделывать с собой все это, но одно знал точно: Джулия – единственный человек в мире, который мог безнаказанно загнать его в такую ловушку. Больше никто на это не осмелился бы… без тяжких последствий.
* * *
В дверь тихонько постучали. Джулия, не выпуская из рук горячей кочерги, поднялась от камина, где жгла старые письма. Сердце ее забилось чаще, но не от страха. Было далеко за полночь, и дом давно погрузился в тишину.Никакой слуга не постучался бы к ней так поздно. А вот некий повеса запросто. Чего он хочет сейчас? Она отказывалась размышлять на эту тему. Ее слишком интриговали открывающиеся возможности.
Прижав щеку к косяку, она прошептала суровым тоном:
– Кто там?
– А вы как думаете? – осведомился низкий мужской голос.
Она закрыла глаза. Пульс бешено бился в предвкушении.
– Если бы я знала, наверное, не спрашивала бы.
Она легко представила себе его улыбку.
– Не знаю. Не уверен.
– Что вам нужно так поздно ночью? – прошептала она, а рука ее уже легла на замок.
– Откройте дверь, Джулия.
– У вас такой напряженный голос… Не уверена, что мне стоит вас впускать…
– Откройте дверь.
Улыбаясь, она прижалась плечом к косяку.
– Зачем?
– Если предпочитаете, я могу открыть ее отсюда.
– Так почему не открываете?
– Потому что я вежливый, черт бы меня побрал, и не хочу вас перепугать. – Он заколебался, затем еще тише спросил: – Вы одеты?
Она опустила взгляд на тонкую ночную сорочку из шелка цвета слоновой кости, которую привезла из Индии.
– Да. Но не для выхода в свет…
Раздался легкий щелчок, звук поворачиваемого ключа, и вот она уже смотрит в его грешные синие глаза не в силах ни вздохнуть, ни вымолвить хоть слово. Ей надо быть умнее, а не бросать ему вызов.
– Вот так, – проговорил он. – Это оказалось легко. Правда?
– Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она.
– Выполняю миссию.
Он осторожно обогнул ее. Глаза его были бдительно прищурены. Джулия ощутила зловещее предчувствие, мурашки побежали у нее по спине. Она последовала за ним в глубь комнаты. Он выглядел опасным, решительным, напряженным. Хит Боскасл, шпион, опытный офицер, профессиональный убийца. В ее спальне. Выполняет какую-то миссию. У нее закружилась голова. Что происходит? Она ожидала совсем другого. Как неловко получилось: она решила, что Хит собирается ее соблазнить, а он всего лишь выполняет свой долг. Джулия выпрямилась, встревоженная происходящим.
Неужели он действительно заметил какого-то человека; проникшего в дом, и подозревает, что тот прячется в ее комнате? Она покрепче ухватила кочергу, а Хит встал на колени и заглянул под кровать.
– Что это выделаете? – взволнованно спросила она.
– Пытаюсь найти тайник.
– Тайник? Здесь?
У нее перехватило дыхание. При мысли о том, что кто-то вломился к ней в дом, проник в ее комнату, Джулия похолодела. Если это произошло, преступник, возможно, лежал в засаде все время, пока она готовилась ко сну. Возможно, в саду действительно кто-то был и наблюдал за ней. Возможно, ей следовало гораздо серьезнее отнестись к предупреждениям Рассела. Хит встал на ноги. Лицо его было мрачным, но не испуганным. Казалось даже, что он получает от всего этого удовольствие.
– Под кроватью нет.
– Дать вам мой пистолет? – прошептала она пересохшими губами. – Вам необходимо иметь при себе оружие.
Хит нахмурился.
– Хватит и пары ножниц. Или я воспользуюсь голыми руками.
– Голыми руками? – ахнула она. – Это слишком… зверски. – Она попятилась от него, стремясь добраться до двери. – Позвольте мне позвать на помощь.
Хит вскочил на ноги и обычным голосом произнес:
– Не надо. Я не хочу никаких свидетелей.
Она растерянно раскрыла рот, а он решительно двинулся к шкафу с ее нарядами.
– Вы думаете, он в шкафу? Среди моих платьев?
Он бросил небрежный взгляд через плечо.
– Положите кочергу на место, пока не обожглись.
Она послушалась и бережно положила кочергу у камина, тихо промолвив:
– Мне правда хочется, чтобы вы взяли мой пистолет.
– Ваш гардероб заперт?
– Нет. Но… пожалуйста, не открывайте его…
Хит удовлетворенно улыбнулся:
– Значит, он здесь?
– Он? – Ее пистолет был под подушкой.
– Не часто ли вы притворяетесь?
– Что вы станете делать, если он там?
– Порежу чертову штуку на тысячу кусков.
– Штуку? – Она сморщилась, когда Хит рывком распахнул дверцу шкафа с таким безразличием к опасности, которое показалось ей скорее бесшабашностью, чем храбростью. – Вы имеете в виду того?..
– Того?
Он сунул голову в ряды летних платьев, накидок и вечерних туалетов, развешанных в полном беспорядке. Джулия потянулась за спрятанным пистолетом.
– Ну, этот шпион. Который собирается мстить Расселу. Его там нет?
Хит с досадой обернулся к ней.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Я ищу ваш сегодняшний рисунок. Я не желаю, чтобы его выставили на общее обозрение. Где вы его прячете?
Джулия потрясенно выпрямилась. Неудивительно, что он открыл дверцу недрогнувшей рукой.
– Вы хотите сказать, что вломились в мою спальню… среди ночи… так поздно… чтобы найти дурацкий рисунок, на котором изображены вы?