Страница:
– Значит, вы простили мне эту маленькую проделку?
– Пока я ничего вам не простила. Мне предстоит разобраться в том, что именно я должна прощать. Но если даже я прощу, это не избавит вас от необходимости нести ответ перед семьей Хлои. Судя по тому, как на глазах у всех вы целовались с моей племянницей, им есть что прощать.
– О Боже, – проговорила Хлоя.
Она догадывалась, как отнесется к тому, что произошло, ее семья.
Доминик перестал улыбаться.
– Мадам, я не совсем понял, что вы сейчас сказали, но чувствую, что меня ждут большие неприятности.
Леди Дьюхерст вперила суровый взгляд в племянницу:
– Этот вопрос при посторонних не обсуждается. А сейчас, Хлоя, ты отправишься вместе с нами домой, где мы с дядей решим, как с тобой поступить.
Доминик выпрямился, глаза его потемнели.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что судьбу этой молодой особы будет решать ее семья, – отрезала тетя Гвендолин.
– Мне бы хотелось, чтобы это решение распространялось и на меня, – заявил Доминик.
– А можно, я выскажу свое мнение? – сдерживая досаду, спросила Хлоя.
– При посторонних нельзя, – отрезала тетя Гвендолин.
– Прошу простить меня, мадам, но я немного одичал за время моего вынужденного уединения и забыл правила хорошего тона. Нет сомнений, что в делах подобного рода следует придерживаться определенных правил.
Каких именно, Доминик понятия не имел. Он никогда не влюблялся. Не сходил с ума от любви к светской барышне, да еще из благородного семейства, такого как семейство Боскаслов. Страшно подумать, каковы могут оказаться последствия. Однако Доминик не собирался ускользнуть от ответственности за совершенный поступок.
Он вернулся к прежней жизни, и теперь уже нельзя было залезать к Хлое в окно или утаскивать ее с бала, чтобы любить до беспамятства.
Как он сможет это выдержать?
Он и мысли не допускал, что придется расстаться хотя бы на день.
Уж очень не хотелось Доминику, чтобы семья Хтои навела справки о его прежнем поведении. Чего доброго, сочтут его неподходящим женихом для Хлои. А ведь она вполне могла от него забеременеть. И ему хотелось защищать и лелеять ее, начать их совместную жизнь.
Оставалось лишь надеяться, что он сыграет роль жениха столь же успешно, что и роль призрака.
Хлоя так обрадовалась, увидев Доминика целым и невредимым, что даже не возроптала, когда тетя Гвендолин поспешила увести их с Памелой с галереи. Она бросила прощальный взгляд на возлюбленного как раз в тот момент, когда он вместе с Финли укладывал Сиятельный Скелет на обюссонский ковер. Ну кто, кроме человека, мертвого в глазах света, сумел бы завязать дружбу с останками другого, погибшего такой страшной смертью?
Вообще-то зрелище было пикантное и нелепое: Доминик, почтительно укладывающий скелет на ковре, – но тут он поднялся и подмигнул Хлое. И Хлоя, и Памела тут же принялись хихикать, может, и правда слегка некстати, но это дало тете Гвендолин основания предположить, что хихиканье их было происхождения истерического и спровоцировано видом закутанного в плащ скелета.
– Что за ужасное зрелище! Да еще в воскресное утро! – воскликнула тетя Гвендолин. – В мое время невозможно было даже вообразить нечто подобное.
Хлоя и Памела, спускавшиеся с лестницы, переглянулись. Хлоя, например, могла бы возразить, что сама тетя жаждала встретиться лицом к лицу с ужаснейшим привидением, и когда встретилась, даже глазом не моргнула. Видимо, кровь упрямых и отважных Боскаслов текла во всех отпрысках, как мужского, так и женского пола, в молодых и старых.
– Спасибо, тетя Гвендолин! – вырвалось у Хлои, когда они подошли к карете, ожидавшей у крыльца. Только сейчас она заметила, каким прекрасным было поместье Доминика при солнечном свете. Сад, полный уютных беседок и журчащих фонтанов, тенистые аллеи и даже лабиринт, где дети могли играть.
– За что спасибо? – с подозрением спросила тетя Гвендолин, вернув на место съехавшую набок шляпу.
– За ваше гостеприимство, за то, что вы пригласили меня погостить, дав мне шанс исправиться.
Тетя Гвендолин фыркнула:
– Прекрати, Хлоя. Я не так глупа, как полагаете ты и твой дядя. Ты не только не исправилась, но стала еще хуже, связавшись с этим дьяволом Стрэтфилдом.
– Вы сердитесь на меня, тетя Гвендолин? – осведомилась Хлоя с невинным видом.
Тетя Гвендолин нахмурилась.
– Пусть на тебя сердятся твои братья, которые вряд ли станут поддерживать со мной отношения после того, что произошло в моем доме.
Памела бросила на Хлою сочувственный взгляд и робко предложила:
– А может, не надо им ничего рассказывать?
– Это неизбежно, – мрачно ответила мать.
Хлоя тоже так полагала. Все очень скоро узнают, что Доминик не умирал, а также о том, какую роль сыграла Хлоя в этой истории. Разумеется, сплетен не избежать.
Полной неожиданностью для Хлои было появление ее брата Хита в тетиной гостиной.
Как она сразу не догадалась, что пожаловал один из ее братцев – все горничные собрались возле гостиной, делая вид, будто наводят чистоту вокруг ее брата, погрузившегося в чтение газеты. Хлоя не могла их винить. Хит – привлекательный мужчина: мускулистый, элегантный, безупречно вежливый. Чеканные черты лица, густые ресницы, осенявшие синие глаза, не оставляли женщин равнодушными.
Но для Хлои он был просто Хит, член семьи, для нее строгий судья, даже целый суд присяжных.
– Хлоя! – Хит отложил газету, поднялся с кресла и, сцепив за спиной руки, посмотрел на сестру.
Сердце у Хлои отчаянно забилось. Хит уже знает? Что именно? Сердится? По его виду трудно было что-нибудь определить. Кто-то из старшего командного состава сказал, что Хита хоть на горячие уголья ставь, ни единый мускул не дрогнет у него на лице. Хита ведь и правда пытали, когда он попал к французам в плен.
– Какой сюрприз, Хит!
– В последнее время сюрпризы вошли в моду. – Он повернулся и, улыбнувшись стайке горничных, сказал: – Ваше усердие выше всех похвал, но не могли бы вы заняться уборкой немного погодя? Мне нужно переговорить с леди Хлоей наедине.
Горничные вышли.
– Что еще за сюрпризы? – спросила Хлоя, твердо решив не сдаваться без боя.
– Я все знаю, Хлоя.
– Ты знаешь…
Он жестом указал ей на диван.
– Расскажи мне, как это произошло. – Хит произнес это таким спокойным тоном, что Хлое захотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым.
– Хит что ты имеешь в виду?
Хит улыбнулся:
– Ах да, забыл упомянуть, что только что беседовал с одним моим хорошим другом, лордом Вулвертоном. Вы, кажется, знакомы. Вот он и просветил меня.
– Насколько мне известно, он очень любит Доминика.
Хит широко улыбнулся:
– О да. Кто же из нас не любит старину Доминика? Нашего дорогого друга, воскресшего из мертвых. Так расскажи, как это произошло? – Хит откинулся в кресле. – Присядь, Хлоя, и объясни мне все.
– Я приехала в деревню. Влюбилась в виконта и собираюсь выйти за него замуж. Если только Грейсон не сошлет меня еще куда-нибудь или не спугнет моего жениха. Вот, пожалуй, и все.
– Не все. Разве он не пробирался тайком к тебе в спальню? А еще ты забыла, что таинственный мужчина в маске увел тебя с бала, ты долго не возвращалась. Завести роман, и с кем! С призраком! – Хит закатил глаза.
– Ну… – начала Хлоя.
Она никогда еще не видела Хита таким взволнованным. И это встревожило ее.
– Ты сильно все преувеличиваешь. На самом деле ничего ужасного не произошло.
– Как тебя угораздило вляпаться в такую историю, Хлоя? – спросил Хит, вскинув бровь. – Хуже не придумаешь. Ты ведь уже достаточно скомпрометирована.
– Ничего ужасного я не сделала.
– Я серьезно, Хлоя!
– А когда ты шутил!
– Как ты ухитрилась погубить себя столь бесповоротно за такой короткий промежуток времени?
Хлоя плюхнулась в кресло.
– Хорошо. Я расскажу все. Моим единственным проступком было оставить окно открытым. Для Девона, чтобы он мог влезть в дом.
– И?
– И? Доминик влез вместо Девона.
– И?
– Мне стало его жаль.
– Тебе стало его жать, – медленно повторил Хит. – И это все?
– Гмм. Ну, может, еще кое-что по мелочи.
Хит снова закатил глаза:
– Боже всемогущий, дай мне сил. Теперь я понимаю, почему Грейсон постоянно жаловался до своей женитьбы. Наша семейка катится вниз. Ты, Девон, и неизвестно, какой сюрприз преподнесет Дрейк. Как далеко зашли ваши отношения со Стрэтфилдом?
– Не понимаю, о чем ты.
– Не притворяйся.
– Я действительно не понимаю.
– Возможно, на обратном пути в Лондон поймешь.
– Я не поеду в Лондон. Я нужна здесь. Я должна помочь тете Гвендолин собирать средства. У меня и платьев-то новых нет. – Почти все предлоги были исчерпаны. – Сезон в Лондоне закончится, пока я себе закажу новый гардероб.
– Дорогая моя, не исключено, что жизнь, которую ты привыкла вести, для тебя закончилась, – сообщил Хит.
– Как следует понимать твой мерзкий тон?
– Тебя отослали в Чизлбери, чтобы оградить от искусов.
Дверь приоткрылась, в щель просунулся нос Ареса. Он зашел, виляя хвостом, звать Хлою на прогулку.
– И оградили. «Заживо похороненная в Чизлбери». Все мои подруги так считают.
– Хлоя, прекрати!
Хит подался всем телом вперед. И стал наблюдать за псом, который, переваливаясь с боку на бок, вошел в гостиную и сел у ног Хлои.
– Я занял нейтральную позицию, когда решался вопрос о твоем изгнании. Полагал, ты всерьез решила исправиться.
– Так и было, Хит. Честное слово, я ничего плохого не сделала!
– Значит, во всем виноват Стрэтфилд? Может, вызвать его на дуэль? Друг он мне или нет, но если бесчестно обошелся с моей сестрой, должен заплатить за это.
Хлоя опустилась на колени и прижала Ареса к себе.
Может, Доминик согласится бежать с ней и обвенчаться тайно, дабы избежать необходимости объясняться с ее семьей.
– Хит, мне хотелось бы задержаться здесь хотя бы на неделю, чтобы нанести прощальные визиты всем, с кем успела подружиться.
– Об этом не может быть и речи, – заявил Хит.
– Почему?
– Потому что за неделю ты вляпаешься еще в какой-нибудь скандал.
– Это невозможно.
– Для тебя возможно. – Он помолчал и сменил тему: – Хлоя, этот пес чудовищно раскормлен. Его надо посадить на диету и почаще водить на прогулки.
– Мне надо собрать вещи, – прошептала Хлоя.
– Твои вещи уже пакуют. Карета за нами прибудет завтра.
Хлоя встала и подбоченилась.
– Я не могу уехать, не сообщив Доминику об этом и не оставив адреса.
– Доминик – взрослый мужчина, он знает, как наносить визиты. И если он захочет тебя найти, то найдет. Я сообщу ему о нашем решении.
– Эйдриан сказал тебе, что Доминик, рискуя жизнью, сражался с убийцей Брэндона и Сэмюела?
– Я бы помог ему. Любой из нас помог бы. Не стоило геройствовать в одиночку.
– Насколько я поняла, Доминик не сможет повидаться со мной без твоего разрешения?
– Совершенно верно, – подтвердил Хит. – Если ему плевать на мнение общества, то с мнением нашей семьи ему придется считаться.
Хлоя едва сдержала готовый вырваться стон.
– К твоему сведению, он уже сделал мне предложение, и я приняла его.
Хит откинулся в кресле.
– Очень мило с твоей стороны, Хлоя. А теперь посмотрим, примет ли Доминика твоя семья.
Свою последнюю ночь в Чизлбери Хлоя провела, сидя в пустой гардеробной, глядя из окна на поместье Доминика. Дом был празднично освещен. Гости приезжали и уезжали весь день, некоторые в шикарных каретах, некоторые верхом. Хлою мучил вопрос, была ли в числе гостей леди Терли и как отреагировал на бывшую любовницу Доминик.
Хлоя очень надеялась, что эта особа, стоит ей взглянуть на Сиятельный Скелет, вопя от ужаса, опрометью убежит в лес.
Комок земли ударился о раму окна. Хлоя вздрогнула, перегнулась через подоконник, оглядела сад.
– Доминик? – прошептала она.
– Нет. Это я, Джастин.
– Джастин? Что ты здесь делаешь? И как пробрался через кордон, выставленный Хитом?
– Один из слуг сжалился надо мной и провел окружной дорогой в сад. – Джастин шагнул в пятно лунного света. – Памела сообщила мне, что утром ты уезжаешь. Я хотел попросить у тебя прощения за то, что вел себя неподобающим образом.
Хлоя вздохнула. Джастин все так же мил, хотя ужасный надоеда.
– И ты прости меня, Джастин.
Джастин примолк. Видимо, не нашелся что еще сказать. Потом наконец спросил:
– А что ты будешь делать в Лондоне?
– Страдать и раскаиваться в своих прегрешениях.
– Я предложил бы тебе выйти за меня, но родители прочат мне другую невесту.
– А. – Хлоя надеялась, что в тоне ее было достаточно сожаления.
Зачем огорчать юнца, объяснять ему, что она не приняла бы его вымученного предложения, даже подай он его на серебряном подносе?
– Полагаю, мы оба со временем смиримся с судьбой.
Джастин испытал явное облегчение, и Хлоя едва сдержала смех.
– Да, наверное, через несколько лет, быть может.
Скорее, через несколько минут.
Джастин оглянулся через плечо на сияющее огнями поместье Стрэтфилд-Холл и сказал, понизив голос:
– Сколько народу съехалось в Стрэтфилд – можно подумать, что это сам Господь восстал из мертвых. По-моему, он должен жениться на тебе, – помолчав, сказал Джастин.
– Он непременно женится, если мое кошмарное семейство опять не вмешается…
– Боюсь, твое кошмарное семейство непременно вмешается, – раздался голос Хита. – Лорд Сент-Джон, я брат Хлои. Не будете ли вы любезны немедленно удалиться?
Джастин залился румянцем.
– Ну разумеется, милорд. Я только хотел попрощаться. Я с большим уважением отношусь к вашей семье. Я…
– Доброй ночи, лорд Сент-Джон, – перебил его Хит тоном, не терпящим возражений. – Как досадно, что нам не довелось повстречаться при более… подобающих обстоятельствах.
Хлоя забарабанила пальцами по подоконнику, глядя, как Джастин поспешно ретируется из сада, не переставая бормотать извинения. Итак, для нее снова началась жизнь, полная ограничений.
– Тоже мне, Джульетта! – фыркнул Хит, усмехнулся и добавил: – Советую поспать хоть немного. Завтра нам предстоит долгий путь.
Хлоя проснулась посреди ночи и обвела взглядом комнату. Все ее вещи уже были уложены в сундуки, за исключением дневника и корсета.
Корсет она оставила Памеле.
Хлоя зажгла свечу и открыла дневник на странице, заложенной алой ленточкой: здесь было прощальное письмо Брэндона, переписанное ею с оригинала. В последние дни ей так и не удалось сосредоточиться на шифре.
И сейчас, в ночной тишине, на нее нашло вдохновение. Она взяла перо и принялась писать.
…и в заключение скажу, что я довольно имею веры в тебя, чтобы не сомневаться, что ты сделаешь то, что должно. Милостью Господней оба мы будем среди живых, когда это письмо дойдет до тебя. В этой жестокой и прекрасной стране смерть подступает так же стремительно, как ночь. Как бы то ни было, я надеюсь, что твое хитроумие спасет тебя, потому как он замыслил тебя убить, но когда и как, мне неизвестно. Воспользуйся сведениями, изложенными выше.
Брэндон.
Хлоя закрыла дневник. К горлу подступил ком. Ей казалось, что она слышит голос Брэндона. В этом письме дух ее брата ощущался так же сильно, как в жизни.
– Это было предупреждение, Брэндон, – прошептала она. – Боюсь, оно опоздало.
На следующее утро она проснулась рано, оделась и вышла из комнаты с письмом в руке. Хита она нашла в гостиной – он читал книгу о египетских безделках.
– Это копия, снятая с прощального письма Брэндона, которое нашли зашитым в поле его мундира. Оригинал шифровки находится у Доминика.
Хит нахмурился, пробежал глазами письмо.
– Это ты расшифровала?
– Да.
– Доминику известно содержание письма?
Хлоя покачала головой.
– Надо показать ему письмо, прежде чем мы уедем.
– Я перешлю ему письмо немедленно. С нарочным, Хлоя.
– Тиран. – Она смотрела, как брат складывает письмо и кладет в карман. – Что ты об этом думаешь?
– Я предпочел бы сначала увидеть все остальное, а уж потом высказывать свое мнение.
Глава 27
– Пока я ничего вам не простила. Мне предстоит разобраться в том, что именно я должна прощать. Но если даже я прощу, это не избавит вас от необходимости нести ответ перед семьей Хлои. Судя по тому, как на глазах у всех вы целовались с моей племянницей, им есть что прощать.
– О Боже, – проговорила Хлоя.
Она догадывалась, как отнесется к тому, что произошло, ее семья.
Доминик перестал улыбаться.
– Мадам, я не совсем понял, что вы сейчас сказали, но чувствую, что меня ждут большие неприятности.
Леди Дьюхерст вперила суровый взгляд в племянницу:
– Этот вопрос при посторонних не обсуждается. А сейчас, Хлоя, ты отправишься вместе с нами домой, где мы с дядей решим, как с тобой поступить.
Доминик выпрямился, глаза его потемнели.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что судьбу этой молодой особы будет решать ее семья, – отрезала тетя Гвендолин.
– Мне бы хотелось, чтобы это решение распространялось и на меня, – заявил Доминик.
– А можно, я выскажу свое мнение? – сдерживая досаду, спросила Хлоя.
– При посторонних нельзя, – отрезала тетя Гвендолин.
– Прошу простить меня, мадам, но я немного одичал за время моего вынужденного уединения и забыл правила хорошего тона. Нет сомнений, что в делах подобного рода следует придерживаться определенных правил.
Каких именно, Доминик понятия не имел. Он никогда не влюблялся. Не сходил с ума от любви к светской барышне, да еще из благородного семейства, такого как семейство Боскаслов. Страшно подумать, каковы могут оказаться последствия. Однако Доминик не собирался ускользнуть от ответственности за совершенный поступок.
Он вернулся к прежней жизни, и теперь уже нельзя было залезать к Хлое в окно или утаскивать ее с бала, чтобы любить до беспамятства.
Как он сможет это выдержать?
Он и мысли не допускал, что придется расстаться хотя бы на день.
Уж очень не хотелось Доминику, чтобы семья Хтои навела справки о его прежнем поведении. Чего доброго, сочтут его неподходящим женихом для Хлои. А ведь она вполне могла от него забеременеть. И ему хотелось защищать и лелеять ее, начать их совместную жизнь.
Оставалось лишь надеяться, что он сыграет роль жениха столь же успешно, что и роль призрака.
Хлоя так обрадовалась, увидев Доминика целым и невредимым, что даже не возроптала, когда тетя Гвендолин поспешила увести их с Памелой с галереи. Она бросила прощальный взгляд на возлюбленного как раз в тот момент, когда он вместе с Финли укладывал Сиятельный Скелет на обюссонский ковер. Ну кто, кроме человека, мертвого в глазах света, сумел бы завязать дружбу с останками другого, погибшего такой страшной смертью?
Вообще-то зрелище было пикантное и нелепое: Доминик, почтительно укладывающий скелет на ковре, – но тут он поднялся и подмигнул Хлое. И Хлоя, и Памела тут же принялись хихикать, может, и правда слегка некстати, но это дало тете Гвендолин основания предположить, что хихиканье их было происхождения истерического и спровоцировано видом закутанного в плащ скелета.
– Что за ужасное зрелище! Да еще в воскресное утро! – воскликнула тетя Гвендолин. – В мое время невозможно было даже вообразить нечто подобное.
Хлоя и Памела, спускавшиеся с лестницы, переглянулись. Хлоя, например, могла бы возразить, что сама тетя жаждала встретиться лицом к лицу с ужаснейшим привидением, и когда встретилась, даже глазом не моргнула. Видимо, кровь упрямых и отважных Боскаслов текла во всех отпрысках, как мужского, так и женского пола, в молодых и старых.
– Спасибо, тетя Гвендолин! – вырвалось у Хлои, когда они подошли к карете, ожидавшей у крыльца. Только сейчас она заметила, каким прекрасным было поместье Доминика при солнечном свете. Сад, полный уютных беседок и журчащих фонтанов, тенистые аллеи и даже лабиринт, где дети могли играть.
– За что спасибо? – с подозрением спросила тетя Гвендолин, вернув на место съехавшую набок шляпу.
– За ваше гостеприимство, за то, что вы пригласили меня погостить, дав мне шанс исправиться.
Тетя Гвендолин фыркнула:
– Прекрати, Хлоя. Я не так глупа, как полагаете ты и твой дядя. Ты не только не исправилась, но стала еще хуже, связавшись с этим дьяволом Стрэтфилдом.
– Вы сердитесь на меня, тетя Гвендолин? – осведомилась Хлоя с невинным видом.
Тетя Гвендолин нахмурилась.
– Пусть на тебя сердятся твои братья, которые вряд ли станут поддерживать со мной отношения после того, что произошло в моем доме.
Памела бросила на Хлою сочувственный взгляд и робко предложила:
– А может, не надо им ничего рассказывать?
– Это неизбежно, – мрачно ответила мать.
Хлоя тоже так полагала. Все очень скоро узнают, что Доминик не умирал, а также о том, какую роль сыграла Хлоя в этой истории. Разумеется, сплетен не избежать.
Полной неожиданностью для Хлои было появление ее брата Хита в тетиной гостиной.
Как она сразу не догадалась, что пожаловал один из ее братцев – все горничные собрались возле гостиной, делая вид, будто наводят чистоту вокруг ее брата, погрузившегося в чтение газеты. Хлоя не могла их винить. Хит – привлекательный мужчина: мускулистый, элегантный, безупречно вежливый. Чеканные черты лица, густые ресницы, осенявшие синие глаза, не оставляли женщин равнодушными.
Но для Хлои он был просто Хит, член семьи, для нее строгий судья, даже целый суд присяжных.
– Хлоя! – Хит отложил газету, поднялся с кресла и, сцепив за спиной руки, посмотрел на сестру.
Сердце у Хлои отчаянно забилось. Хит уже знает? Что именно? Сердится? По его виду трудно было что-нибудь определить. Кто-то из старшего командного состава сказал, что Хита хоть на горячие уголья ставь, ни единый мускул не дрогнет у него на лице. Хита ведь и правда пытали, когда он попал к французам в плен.
– Какой сюрприз, Хит!
– В последнее время сюрпризы вошли в моду. – Он повернулся и, улыбнувшись стайке горничных, сказал: – Ваше усердие выше всех похвал, но не могли бы вы заняться уборкой немного погодя? Мне нужно переговорить с леди Хлоей наедине.
Горничные вышли.
– Что еще за сюрпризы? – спросила Хлоя, твердо решив не сдаваться без боя.
– Я все знаю, Хлоя.
– Ты знаешь…
Он жестом указал ей на диван.
– Расскажи мне, как это произошло. – Хит произнес это таким спокойным тоном, что Хлое захотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым.
– Хит что ты имеешь в виду?
Хит улыбнулся:
– Ах да, забыл упомянуть, что только что беседовал с одним моим хорошим другом, лордом Вулвертоном. Вы, кажется, знакомы. Вот он и просветил меня.
– Насколько мне известно, он очень любит Доминика.
Хит широко улыбнулся:
– О да. Кто же из нас не любит старину Доминика? Нашего дорогого друга, воскресшего из мертвых. Так расскажи, как это произошло? – Хит откинулся в кресле. – Присядь, Хлоя, и объясни мне все.
– Я приехала в деревню. Влюбилась в виконта и собираюсь выйти за него замуж. Если только Грейсон не сошлет меня еще куда-нибудь или не спугнет моего жениха. Вот, пожалуй, и все.
– Не все. Разве он не пробирался тайком к тебе в спальню? А еще ты забыла, что таинственный мужчина в маске увел тебя с бала, ты долго не возвращалась. Завести роман, и с кем! С призраком! – Хит закатил глаза.
– Ну… – начала Хлоя.
Она никогда еще не видела Хита таким взволнованным. И это встревожило ее.
– Ты сильно все преувеличиваешь. На самом деле ничего ужасного не произошло.
– Как тебя угораздило вляпаться в такую историю, Хлоя? – спросил Хит, вскинув бровь. – Хуже не придумаешь. Ты ведь уже достаточно скомпрометирована.
– Ничего ужасного я не сделала.
– Я серьезно, Хлоя!
– А когда ты шутил!
– Как ты ухитрилась погубить себя столь бесповоротно за такой короткий промежуток времени?
Хлоя плюхнулась в кресло.
– Хорошо. Я расскажу все. Моим единственным проступком было оставить окно открытым. Для Девона, чтобы он мог влезть в дом.
– И?
– И? Доминик влез вместо Девона.
– И?
– Мне стало его жаль.
– Тебе стало его жать, – медленно повторил Хит. – И это все?
– Гмм. Ну, может, еще кое-что по мелочи.
Хит снова закатил глаза:
– Боже всемогущий, дай мне сил. Теперь я понимаю, почему Грейсон постоянно жаловался до своей женитьбы. Наша семейка катится вниз. Ты, Девон, и неизвестно, какой сюрприз преподнесет Дрейк. Как далеко зашли ваши отношения со Стрэтфилдом?
– Не понимаю, о чем ты.
– Не притворяйся.
– Я действительно не понимаю.
– Возможно, на обратном пути в Лондон поймешь.
– Я не поеду в Лондон. Я нужна здесь. Я должна помочь тете Гвендолин собирать средства. У меня и платьев-то новых нет. – Почти все предлоги были исчерпаны. – Сезон в Лондоне закончится, пока я себе закажу новый гардероб.
– Дорогая моя, не исключено, что жизнь, которую ты привыкла вести, для тебя закончилась, – сообщил Хит.
– Как следует понимать твой мерзкий тон?
– Тебя отослали в Чизлбери, чтобы оградить от искусов.
Дверь приоткрылась, в щель просунулся нос Ареса. Он зашел, виляя хвостом, звать Хлою на прогулку.
– И оградили. «Заживо похороненная в Чизлбери». Все мои подруги так считают.
– Хлоя, прекрати!
Хит подался всем телом вперед. И стал наблюдать за псом, который, переваливаясь с боку на бок, вошел в гостиную и сел у ног Хлои.
– Я занял нейтральную позицию, когда решался вопрос о твоем изгнании. Полагал, ты всерьез решила исправиться.
– Так и было, Хит. Честное слово, я ничего плохого не сделала!
– Значит, во всем виноват Стрэтфилд? Может, вызвать его на дуэль? Друг он мне или нет, но если бесчестно обошелся с моей сестрой, должен заплатить за это.
Хлоя опустилась на колени и прижала Ареса к себе.
Может, Доминик согласится бежать с ней и обвенчаться тайно, дабы избежать необходимости объясняться с ее семьей.
– Хит, мне хотелось бы задержаться здесь хотя бы на неделю, чтобы нанести прощальные визиты всем, с кем успела подружиться.
– Об этом не может быть и речи, – заявил Хит.
– Почему?
– Потому что за неделю ты вляпаешься еще в какой-нибудь скандал.
– Это невозможно.
– Для тебя возможно. – Он помолчал и сменил тему: – Хлоя, этот пес чудовищно раскормлен. Его надо посадить на диету и почаще водить на прогулки.
– Мне надо собрать вещи, – прошептала Хлоя.
– Твои вещи уже пакуют. Карета за нами прибудет завтра.
Хлоя встала и подбоченилась.
– Я не могу уехать, не сообщив Доминику об этом и не оставив адреса.
– Доминик – взрослый мужчина, он знает, как наносить визиты. И если он захочет тебя найти, то найдет. Я сообщу ему о нашем решении.
– Эйдриан сказал тебе, что Доминик, рискуя жизнью, сражался с убийцей Брэндона и Сэмюела?
– Я бы помог ему. Любой из нас помог бы. Не стоило геройствовать в одиночку.
– Насколько я поняла, Доминик не сможет повидаться со мной без твоего разрешения?
– Совершенно верно, – подтвердил Хит. – Если ему плевать на мнение общества, то с мнением нашей семьи ему придется считаться.
Хлоя едва сдержала готовый вырваться стон.
– К твоему сведению, он уже сделал мне предложение, и я приняла его.
Хит откинулся в кресле.
– Очень мило с твоей стороны, Хлоя. А теперь посмотрим, примет ли Доминика твоя семья.
Свою последнюю ночь в Чизлбери Хлоя провела, сидя в пустой гардеробной, глядя из окна на поместье Доминика. Дом был празднично освещен. Гости приезжали и уезжали весь день, некоторые в шикарных каретах, некоторые верхом. Хлою мучил вопрос, была ли в числе гостей леди Терли и как отреагировал на бывшую любовницу Доминик.
Хлоя очень надеялась, что эта особа, стоит ей взглянуть на Сиятельный Скелет, вопя от ужаса, опрометью убежит в лес.
Комок земли ударился о раму окна. Хлоя вздрогнула, перегнулась через подоконник, оглядела сад.
– Доминик? – прошептала она.
– Нет. Это я, Джастин.
– Джастин? Что ты здесь делаешь? И как пробрался через кордон, выставленный Хитом?
– Один из слуг сжалился надо мной и провел окружной дорогой в сад. – Джастин шагнул в пятно лунного света. – Памела сообщила мне, что утром ты уезжаешь. Я хотел попросить у тебя прощения за то, что вел себя неподобающим образом.
Хлоя вздохнула. Джастин все так же мил, хотя ужасный надоеда.
– И ты прости меня, Джастин.
Джастин примолк. Видимо, не нашелся что еще сказать. Потом наконец спросил:
– А что ты будешь делать в Лондоне?
– Страдать и раскаиваться в своих прегрешениях.
– Я предложил бы тебе выйти за меня, но родители прочат мне другую невесту.
– А. – Хлоя надеялась, что в тоне ее было достаточно сожаления.
Зачем огорчать юнца, объяснять ему, что она не приняла бы его вымученного предложения, даже подай он его на серебряном подносе?
– Полагаю, мы оба со временем смиримся с судьбой.
Джастин испытал явное облегчение, и Хлоя едва сдержала смех.
– Да, наверное, через несколько лет, быть может.
Скорее, через несколько минут.
Джастин оглянулся через плечо на сияющее огнями поместье Стрэтфилд-Холл и сказал, понизив голос:
– Сколько народу съехалось в Стрэтфилд – можно подумать, что это сам Господь восстал из мертвых. По-моему, он должен жениться на тебе, – помолчав, сказал Джастин.
– Он непременно женится, если мое кошмарное семейство опять не вмешается…
– Боюсь, твое кошмарное семейство непременно вмешается, – раздался голос Хита. – Лорд Сент-Джон, я брат Хлои. Не будете ли вы любезны немедленно удалиться?
Джастин залился румянцем.
– Ну разумеется, милорд. Я только хотел попрощаться. Я с большим уважением отношусь к вашей семье. Я…
– Доброй ночи, лорд Сент-Джон, – перебил его Хит тоном, не терпящим возражений. – Как досадно, что нам не довелось повстречаться при более… подобающих обстоятельствах.
Хлоя забарабанила пальцами по подоконнику, глядя, как Джастин поспешно ретируется из сада, не переставая бормотать извинения. Итак, для нее снова началась жизнь, полная ограничений.
– Тоже мне, Джульетта! – фыркнул Хит, усмехнулся и добавил: – Советую поспать хоть немного. Завтра нам предстоит долгий путь.
Хлоя проснулась посреди ночи и обвела взглядом комнату. Все ее вещи уже были уложены в сундуки, за исключением дневника и корсета.
Корсет она оставила Памеле.
Хлоя зажгла свечу и открыла дневник на странице, заложенной алой ленточкой: здесь было прощальное письмо Брэндона, переписанное ею с оригинала. В последние дни ей так и не удалось сосредоточиться на шифре.
И сейчас, в ночной тишине, на нее нашло вдохновение. Она взяла перо и принялась писать.
…и в заключение скажу, что я довольно имею веры в тебя, чтобы не сомневаться, что ты сделаешь то, что должно. Милостью Господней оба мы будем среди живых, когда это письмо дойдет до тебя. В этой жестокой и прекрасной стране смерть подступает так же стремительно, как ночь. Как бы то ни было, я надеюсь, что твое хитроумие спасет тебя, потому как он замыслил тебя убить, но когда и как, мне неизвестно. Воспользуйся сведениями, изложенными выше.
Брэндон.
Хлоя закрыла дневник. К горлу подступил ком. Ей казалось, что она слышит голос Брэндона. В этом письме дух ее брата ощущался так же сильно, как в жизни.
– Это было предупреждение, Брэндон, – прошептала она. – Боюсь, оно опоздало.
На следующее утро она проснулась рано, оделась и вышла из комнаты с письмом в руке. Хита она нашла в гостиной – он читал книгу о египетских безделках.
– Это копия, снятая с прощального письма Брэндона, которое нашли зашитым в поле его мундира. Оригинал шифровки находится у Доминика.
Хит нахмурился, пробежал глазами письмо.
– Это ты расшифровала?
– Да.
– Доминику известно содержание письма?
Хлоя покачала головой.
– Надо показать ему письмо, прежде чем мы уедем.
– Я перешлю ему письмо немедленно. С нарочным, Хлоя.
– Тиран. – Она смотрела, как брат складывает письмо и кладет в карман. – Что ты об этом думаешь?
– Я предпочел бы сначала увидеть все остальное, а уж потом высказывать свое мнение.
Глава 27
Доминик на следующее утро поднялся рано, так как необходимо было написать несколько очень важных писем – поверенным и знакомым в Лондон. Сэр Эдгар уже успел распорядиться изрядной частью состояния Доминика: заказал новую мебель для дома, все необходимое для своей сахарной плантации в Антигуа и поместий в Индии. Несладко придется поверенному Доминика, когда он примется расхлебывать эту кашу.
Однако деловые проблемы заботили его меньше всего. После завтрака он намеревался отправиться в поместье Дьюхерст-Мэнор и нанести визит Хлое. Проникнуть к ней не через окно ее спальни, а пройти в дом через парадный вход. Он надеялся увидеть ее еще накануне, но в дом нагрянула визитеры с поздравлениями, и прием затянулся до ночи.
Доминик надеялся, что Хлоя не планирует пышной свадьбы. Ему осточертело томиться в ожидании желаемого – а он страстно желал ее. Придется еще убеждать ее семью в том, что он вполне достойный жених, но это позднее.
Доминик положил перо, когда на пороге появился старший лакей.
– Я послал записку в Дьюхерст-Мэнор, как вы приказывали, милорд, но сэр Хэмфри сказал нарочному, что молодой леди нет.
Доминик чуть не выскочил из кресла, темные брови его грозно сдвинулись.
– Как нет? Где она? Пошла в деревню, что ли? Или па прогулку отправилась?
– Кажется, молодую леди увезли в Лондон, милорд.
– В Лондон? И она ничего мне не передала?
– Насколько мне известно, нет. А вот ее брат оставил для вас письмо, которое мне приказано вручить вам лично. – И лакей – протянул Доминику запечатанный конверт. – Мне подождать, пока вы напишете ответ?
– Нет. Ступай.
Мучимый недобрым предчувствием, Доминик вскрыл конверт.
Доминик,
В последний раз я видел тебя на твоих похоронах. Поздравляю тебя с воскрешением из мертвых. Весьма прискорбно, что ты соблазнил мою сестру. Встретимся у меня дома. Тебе придется принять мои условия.
В конверте найдешь прощальное письмо Брэндона, которое расшифровала моя сестра. Наделали вы с ней шуму в тихом Чизлбери.
Надеюсь, у тебя в запасе не осталось больше сюрпризов.
X.
С печальной улыбкой Доминик достал из конверта и прочел расшифровку. Это явно было предупреждение. Но кому? Сэмюелу или кому-то другому?
Поскольку сэр Эдгар мертв, это не имеет значения. Сейчас Доминик должен сломя голову мчаться в Лондон, где решится его судьба.
К немалому своему удивлению, Доминик без всякого труда вновь вошел в роль джентльмена и чувствовал себя весьма комфортно. Привычный порядок вещей радовал своей предсказуемостью. Хотя по своей сути Доминик навсегда останется мятежником, предпочитавшим общество двух-трех настоящих друзей шумному балу. К счастью, модники и модницы большого света еще не знали, что Доминик воскрес из мертвых.
Но поскольку волею судьбы он оказался в Лондоне, стоило пустить в ход свои аристократические замашки. Не так-то просто произвести впечатление на семейство Боскаслов. Поймут ли они принятое им решение провести некоторое время в подземном царстве мертвых или сочтут его умалишенным? Еще он должен будет объяснить, как Хлоя помогла ему спастись. Ее братья должны знать правду, и Доминик не собирается им лгать.
Он надеялся, что ему удастся направить внимание клана Боскаслов на их с Хлоей будущее и отвлечь от особо экстравагантной главы его прошлого.
Доминика провели по широким коридорам особняка его сиятельства маркиза Седжкрофта на Парк-лейн в личный кабинет хозяина. Грейсон Боскасл сидел за огромным письменным столом розового дерева спиной к двери. Он производил впечатление человека весьма общительного и не лишенного обаяния. Было в нем что-то от повесы, но после женитьбы на леди Джейн Уэлшем Грейсон избавился от этой наклонности.
Едва Доминик шагнул через порог, Грейсон поднял голову. Откровенно враждебное выражение лица маркиза не предвещало ничего хорошего. Он выпрямился в кресле и в этот момент очень напомнил льва, готовящегося к прыжку.
– Стрэтфилд, – приветствовал маркиз гостя, остановив на нем ледяной взгляд голубых глаз.
– Как поживаешь, Седжкрофт?
– Гораздо лучше, чем ты, судя по всему.
Ага, подумал Доминик с мрачным юмором, приметив, что Хит и светловолосая сестрица Эмма сидят в парных креслах по обе стороны стола Грейсона. Так вот что имела в виду Хлоя, когда говорила про «испанскую инквизицию». Не хватало только орудий пытки. Ну и судилище! Да тут любой признается, что папу римского соблазнил!
– А где Дрейк с Девоном? – поинтересовался Доминик. – Устанавливают дыбу для меня или примеряют одеяния палачей?
– Они стоят на страже за дверью, – сухо ответил Грейсон, постукивая пальцами по столешнице.
– Чтобы никто из посторонних не вошел в пыточную или чтобы я не сбежал?
– И то и другое. Или то или другое.
Доминик чувствовал себя непринужденнее, чем ожидал. Видимо, он так закалился после поединка в подземелье, что теперь уже ничто не могло его напугать. А может, он желает Хлою так страстно, что ради нее готов на все. Даже на пытки.
– Леди Лайонс, полагаю, – сказал Доминик, отвешивая поклон Эмме. – Приятно познакомиться. – И повернулся к изящному темноволосому мужчине слева: – Как поживаешь, Хит?
Грейсон продолжал сверлить Доминика гневным взглядом; губы его сиятельства были плотно сжаты. Эмма, хрупкая блондинка с рыжинкой, откашлялась, поправила шаль, а затем вперила в Доминика такой пронзительный взгляд, что тот невольно поежился.
А Хит, его друг, теперь, видимо, уже бывший, смотрел на него спокойно, но ощущение было такое, что он заглядывает Доминику в самую душу.
– Хит, – повторил Доминик, нарушив молчание, которое тоже было своего рода пыткой, – давненько мы с тобой не виделись.
Хит поднял бровь:
– Давненько. Ты зажил такой активной жизнью с недавних пор. То тебя в постели зарезали, то ты явился в виде призрака в собственном доме, не говоря уже о твоем исполненном драматизма воскрешении из мертвых…
– И обольщении нашей сестры, – добавил Грейсон, которому надоело выслушивать комментарии Хита.
– Не стоит забывать, – сказала Эмма, – что на счету Доминика также победа над убийцей Брэндона и Сэмюела. Юноши пожертвовали своими жизнями, чтобы поймать изменника. Доминик рискнул своей, чтобы закончить начатое ими.
– Спасибо, Эмма, – негромко произнес Хит. – Учитывая твое замечание, Доминик предстает уже не обычным повесой и негодяем, верно? Доминик, я пояснил все обстоятельства смерти Брэндона членам семьи. Объяснить, какую роль ты и Хлоя сыграли в этой истории, оказалось делом нелегким.
Воцарилось молчание. Часы в деревянном футляре на львиных лапах пробили час. Грейсон отвел глаза. Только Хит продолжал спокойно смотреть Доминику в лицо.
– Ты мог бы задействовать нас, – тихо проговорил Грейсон. – Мы помогли бы.
– Не втягивая в историю Хлою, – добавила Эмма. – Господи, а если бы с ней случилось что-нибудь ужасное? Если бы этот полоумный валлиец поднял на нее руку, улучив момент, когда рядом с ней никого не было.
Глаза у Доминика засверкали. Да как они смеют! Знали бы они, как бдительно, с почти маниакальным упорством, Доминик с Эйдрианом следили за каждым шагом Хлои. И если бы хоть на мгновение Доминик заподозрил, что сэр Эдгар намерен причинить ей зло, он бы немедленно открылся и закончил свою игру. К счастью, Хлоя чувствовала опасность и никогда не рисковала, чем очень помогала Доминику.
– Я ни за что не подверг бы Хлою опасности. И не собирался втягивать ее в свои дела. Но после того как повстречал ее… – Он пожал плечами.
Кажется, в глазах Хита он заметил искру сочувствия. Ну как объяснить им, что он просто не мог устоять перед Хлоей. В те дни, в самом начале, он был наполовину зверем, и в душе его жили только жажда мести и инстинкт самосохранения. Не повстречай он тогда Хлою, никогда не выбрался бы из бездны боли и отчаяния. Как можно вменять ей в вину, что она помогла ему стать прежним? Сама мысль об этом была невыносима.
– Не знаю, как это получилось. Но я готов нести ответственность за все. Хлоя ничего плохого не делала.
Грейсон фыркнул:
– Ну да, конечно! Послушай, Стрэтфилд, Хлою отправили в Чизлбери, чтобы она исправилась. Но вы вдвоем сумели в этой деревенской глуши устроить такой скандал, в сравнении с которым ее прежнее прегрешение кажется невинной шалостью. Подумаешь, целовалась за каретой с каким-то бароном.
– Так, может, суть в том, что не следовало ее наказывать за прежнее прегрешение? – заметил Хит.
В этот момент в кабинет вошла супруга Грейсона, Джейн, она же сиятельная маркиза Седжкрофт. Ее русые волосы были стянуты в прическу и локонами спускались к плечам, обрамляя лицо.
– Это заговорщицкое собрание является закрытым, или кто угодно может к вам присоединиться?
– Входи, входи, Джейн, – отозвался Хит.
Он поднялся, приветствуя невестку.
Джейн тепло улыбнулась Доминику, и сказала:
– Предупреждаю. Я буду на стороне Хлои.
– Даже не узнав сути дела? – возмутился супруг.
– Именно, – спокойно ответила Джейн. – Я поддерживаю ее, исходя лишь из общих положений. – Она бросила сердитый взгляд в сторону супруга: – А также основываясь на личном опыте: я на себе испытала, как старшие в этой семье используют окольные пути. В частности ты, Грейсон!
Однако деловые проблемы заботили его меньше всего. После завтрака он намеревался отправиться в поместье Дьюхерст-Мэнор и нанести визит Хлое. Проникнуть к ней не через окно ее спальни, а пройти в дом через парадный вход. Он надеялся увидеть ее еще накануне, но в дом нагрянула визитеры с поздравлениями, и прием затянулся до ночи.
Доминик надеялся, что Хлоя не планирует пышной свадьбы. Ему осточертело томиться в ожидании желаемого – а он страстно желал ее. Придется еще убеждать ее семью в том, что он вполне достойный жених, но это позднее.
Доминик положил перо, когда на пороге появился старший лакей.
– Я послал записку в Дьюхерст-Мэнор, как вы приказывали, милорд, но сэр Хэмфри сказал нарочному, что молодой леди нет.
Доминик чуть не выскочил из кресла, темные брови его грозно сдвинулись.
– Как нет? Где она? Пошла в деревню, что ли? Или па прогулку отправилась?
– Кажется, молодую леди увезли в Лондон, милорд.
– В Лондон? И она ничего мне не передала?
– Насколько мне известно, нет. А вот ее брат оставил для вас письмо, которое мне приказано вручить вам лично. – И лакей – протянул Доминику запечатанный конверт. – Мне подождать, пока вы напишете ответ?
– Нет. Ступай.
Мучимый недобрым предчувствием, Доминик вскрыл конверт.
Доминик,
В последний раз я видел тебя на твоих похоронах. Поздравляю тебя с воскрешением из мертвых. Весьма прискорбно, что ты соблазнил мою сестру. Встретимся у меня дома. Тебе придется принять мои условия.
В конверте найдешь прощальное письмо Брэндона, которое расшифровала моя сестра. Наделали вы с ней шуму в тихом Чизлбери.
Надеюсь, у тебя в запасе не осталось больше сюрпризов.
X.
С печальной улыбкой Доминик достал из конверта и прочел расшифровку. Это явно было предупреждение. Но кому? Сэмюелу или кому-то другому?
Поскольку сэр Эдгар мертв, это не имеет значения. Сейчас Доминик должен сломя голову мчаться в Лондон, где решится его судьба.
К немалому своему удивлению, Доминик без всякого труда вновь вошел в роль джентльмена и чувствовал себя весьма комфортно. Привычный порядок вещей радовал своей предсказуемостью. Хотя по своей сути Доминик навсегда останется мятежником, предпочитавшим общество двух-трех настоящих друзей шумному балу. К счастью, модники и модницы большого света еще не знали, что Доминик воскрес из мертвых.
Но поскольку волею судьбы он оказался в Лондоне, стоило пустить в ход свои аристократические замашки. Не так-то просто произвести впечатление на семейство Боскаслов. Поймут ли они принятое им решение провести некоторое время в подземном царстве мертвых или сочтут его умалишенным? Еще он должен будет объяснить, как Хлоя помогла ему спастись. Ее братья должны знать правду, и Доминик не собирается им лгать.
Он надеялся, что ему удастся направить внимание клана Боскаслов на их с Хлоей будущее и отвлечь от особо экстравагантной главы его прошлого.
Доминика провели по широким коридорам особняка его сиятельства маркиза Седжкрофта на Парк-лейн в личный кабинет хозяина. Грейсон Боскасл сидел за огромным письменным столом розового дерева спиной к двери. Он производил впечатление человека весьма общительного и не лишенного обаяния. Было в нем что-то от повесы, но после женитьбы на леди Джейн Уэлшем Грейсон избавился от этой наклонности.
Едва Доминик шагнул через порог, Грейсон поднял голову. Откровенно враждебное выражение лица маркиза не предвещало ничего хорошего. Он выпрямился в кресле и в этот момент очень напомнил льва, готовящегося к прыжку.
– Стрэтфилд, – приветствовал маркиз гостя, остановив на нем ледяной взгляд голубых глаз.
– Как поживаешь, Седжкрофт?
– Гораздо лучше, чем ты, судя по всему.
Ага, подумал Доминик с мрачным юмором, приметив, что Хит и светловолосая сестрица Эмма сидят в парных креслах по обе стороны стола Грейсона. Так вот что имела в виду Хлоя, когда говорила про «испанскую инквизицию». Не хватало только орудий пытки. Ну и судилище! Да тут любой признается, что папу римского соблазнил!
– А где Дрейк с Девоном? – поинтересовался Доминик. – Устанавливают дыбу для меня или примеряют одеяния палачей?
– Они стоят на страже за дверью, – сухо ответил Грейсон, постукивая пальцами по столешнице.
– Чтобы никто из посторонних не вошел в пыточную или чтобы я не сбежал?
– И то и другое. Или то или другое.
Доминик чувствовал себя непринужденнее, чем ожидал. Видимо, он так закалился после поединка в подземелье, что теперь уже ничто не могло его напугать. А может, он желает Хлою так страстно, что ради нее готов на все. Даже на пытки.
– Леди Лайонс, полагаю, – сказал Доминик, отвешивая поклон Эмме. – Приятно познакомиться. – И повернулся к изящному темноволосому мужчине слева: – Как поживаешь, Хит?
Грейсон продолжал сверлить Доминика гневным взглядом; губы его сиятельства были плотно сжаты. Эмма, хрупкая блондинка с рыжинкой, откашлялась, поправила шаль, а затем вперила в Доминика такой пронзительный взгляд, что тот невольно поежился.
А Хит, его друг, теперь, видимо, уже бывший, смотрел на него спокойно, но ощущение было такое, что он заглядывает Доминику в самую душу.
– Хит, – повторил Доминик, нарушив молчание, которое тоже было своего рода пыткой, – давненько мы с тобой не виделись.
Хит поднял бровь:
– Давненько. Ты зажил такой активной жизнью с недавних пор. То тебя в постели зарезали, то ты явился в виде призрака в собственном доме, не говоря уже о твоем исполненном драматизма воскрешении из мертвых…
– И обольщении нашей сестры, – добавил Грейсон, которому надоело выслушивать комментарии Хита.
– Не стоит забывать, – сказала Эмма, – что на счету Доминика также победа над убийцей Брэндона и Сэмюела. Юноши пожертвовали своими жизнями, чтобы поймать изменника. Доминик рискнул своей, чтобы закончить начатое ими.
– Спасибо, Эмма, – негромко произнес Хит. – Учитывая твое замечание, Доминик предстает уже не обычным повесой и негодяем, верно? Доминик, я пояснил все обстоятельства смерти Брэндона членам семьи. Объяснить, какую роль ты и Хлоя сыграли в этой истории, оказалось делом нелегким.
Воцарилось молчание. Часы в деревянном футляре на львиных лапах пробили час. Грейсон отвел глаза. Только Хит продолжал спокойно смотреть Доминику в лицо.
– Ты мог бы задействовать нас, – тихо проговорил Грейсон. – Мы помогли бы.
– Не втягивая в историю Хлою, – добавила Эмма. – Господи, а если бы с ней случилось что-нибудь ужасное? Если бы этот полоумный валлиец поднял на нее руку, улучив момент, когда рядом с ней никого не было.
Глаза у Доминика засверкали. Да как они смеют! Знали бы они, как бдительно, с почти маниакальным упорством, Доминик с Эйдрианом следили за каждым шагом Хлои. И если бы хоть на мгновение Доминик заподозрил, что сэр Эдгар намерен причинить ей зло, он бы немедленно открылся и закончил свою игру. К счастью, Хлоя чувствовала опасность и никогда не рисковала, чем очень помогала Доминику.
– Я ни за что не подверг бы Хлою опасности. И не собирался втягивать ее в свои дела. Но после того как повстречал ее… – Он пожал плечами.
Кажется, в глазах Хита он заметил искру сочувствия. Ну как объяснить им, что он просто не мог устоять перед Хлоей. В те дни, в самом начале, он был наполовину зверем, и в душе его жили только жажда мести и инстинкт самосохранения. Не повстречай он тогда Хлою, никогда не выбрался бы из бездны боли и отчаяния. Как можно вменять ей в вину, что она помогла ему стать прежним? Сама мысль об этом была невыносима.
– Не знаю, как это получилось. Но я готов нести ответственность за все. Хлоя ничего плохого не делала.
Грейсон фыркнул:
– Ну да, конечно! Послушай, Стрэтфилд, Хлою отправили в Чизлбери, чтобы она исправилась. Но вы вдвоем сумели в этой деревенской глуши устроить такой скандал, в сравнении с которым ее прежнее прегрешение кажется невинной шалостью. Подумаешь, целовалась за каретой с каким-то бароном.
– Так, может, суть в том, что не следовало ее наказывать за прежнее прегрешение? – заметил Хит.
В этот момент в кабинет вошла супруга Грейсона, Джейн, она же сиятельная маркиза Седжкрофт. Ее русые волосы были стянуты в прическу и локонами спускались к плечам, обрамляя лицо.
– Это заговорщицкое собрание является закрытым, или кто угодно может к вам присоединиться?
– Входи, входи, Джейн, – отозвался Хит.
Он поднялся, приветствуя невестку.
Джейн тепло улыбнулась Доминику, и сказала:
– Предупреждаю. Я буду на стороне Хлои.
– Даже не узнав сути дела? – возмутился супруг.
– Именно, – спокойно ответила Джейн. – Я поддерживаю ее, исходя лишь из общих положений. – Она бросила сердитый взгляд в сторону супруга: – А также основываясь на личном опыте: я на себе испытала, как старшие в этой семье используют окольные пути. В частности ты, Грейсон!