– Пойдем ко мне, расскажешь все, как было. А фейерверков, конгривских ракет в частности, вы с тетушкой не запускали?
Хлоя захихикала.
– Один разок, – сообщила она с лукавой улыбкой и последовала за невесткой наверх.
Доминик недоверчиво воззрился на Хита:
– Что означает, эта таинственная фраза?
Хит с трудом сдержал смех.
– Спроси об этом у Грейсона.
– Да, конечно. – Доминик головой потряс в изумлении. – Так что ты хотел со мной обсудить?
Веселье Хита как рукой сняло.
– Пойдем в библиотеку. Там нам никто не будет мешать.
Доминик окинул библиотеку одобрительным взглядом. Книжные шкафы резного розового дерева с медными решетками на дверцах высились почти до самого сводчатого потолка. Геральдические львы на задних лапах и пухлые ангелочки красовались на золоченой лепнине. Круглое золоченое зеркало греческого стиля висело над мраморным камином, в котором тлели угли.
Он посмотрел на человека, который сидел в кресле напротив него. Эта библиотека подходила жизнелюбивому маркизу Седжкрофту куда больше, чем его сдержанному брату.
– Полагаю, разговор пойдет о гибели Брэндона. Но я уже рассказал почти все, что мне об этом известно.
Хит не удивился.
– Многие вопросы остались без ответов, это верно. Однако не ты должен отвечать. Ты сыграл свою роль, Доминик. И очень успешно, должен признать.
Доминик уставился на огонь.
– Иногда я думал, что это стало для меня идеей фикс. Настоящим безумием. Я не мог думать ни о чем, кроме мести. – «Ну и о Хлое», – мысленно добавил он, но об этом не следовало говорить вслух.
– На то имелись веские причины, – заметил Хит. – Очень часто бывает так, что именно идея фикс помогает добиться торжества справедливости.
– Итак, теперь в игру вступаешь ты, – предположил Доминик, намекая на связи Хита с британской разведкой. По-прежнему ли Хит состоит на службе? Спрашивать об этом Доминик не стал, предположив, что получит уклончивый ответ. Неужели он уже сыграл свою роль? Доминика это вполне устраивало. Он предпочел бы прожить остаток жизни в мире и покое.
Хит пожал плечами:
– Не знаю, привлекут ли меня к официальному расследованию, но у меня остались вопросы, на которые я буду искать ответы. Официально моя помощь вряд ли понадобится. Как ни был я близок с Брэндоном, однако не подозревал, что он впутался в такое опасное предприятие. Полагаю, он хотел попробовать себя в настоящем деле, самостоятельно, без помощи семьи.
Доминик вытащил из жилетного кармана письмо.
– Весьма признателен тебе за то, что ты переслал мне расшифровку письма Брэндона, сделанную Хлоей.
– Интересно было бы взглянуть на оригинал, – сказал Хит, подавшись вперед и беря письмо.
– Да. Должен признаться, что как фехтовальщик я все же достиг больших успехов, чем как криптограф.
– И это к лучшему для всех нас, – с чувством заметил Хит, убирая письмо в карман.
Доминик помолчал.
– А где, по-твоему, может находиться вторая часть письма? Первая половина заканчивается на довольно-таки зловещей ноте. И чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что предостережение могло быть адресовано любому из нас.
– Согласен, – отозвался Хит мрачно.
– Сэр Эдгар не мог действовать в одиночку.
– Не мог. И это больше всего тревожит. Проблема осталась. Очень может быть, что его сообщники по-прежнему служат в армии. Кое-кто из высших военных чинов полагает, что мог быть солдат или унтер-офицер, который присягнул в том, что видел, как сэр Эдгар обменивался информацией с французским шпионом в…
Хит умолк на полуслове, поскольку дверь за спиной Доминика отворилась и в библиотеку вошел Грейсон, без жилета, в одной рубашке, панталонах и сапогах, держа в руке бутылку бренди. Похоже, маркиз был приятно удивлен, застав двух мужчин в обществе друг друга.
– Наслаждаемся минуткой покоя, да? Неплохо придумано, учитывая, что все женщины в нашей семье любят командовать мужчинами. – Он посмотрел на Доминика. – Полагаю, ты только начинаешь понимать, что это такое.
– Налей Доминику бренди, Грейсон, – сказал Хит с улыбкой. – Ему нужно побыть в мужской компании, чтобы набраться сил для того, что ему предстоит в ближайшие недели.
– А что именно мне предстоит? – Доминик принял бокал, который Грейсон достал из лакированного китайского шкафчика. – Какой-нибудь тайный обряд приобщения новичка к лону семьи?
Братья Боскаслы тихонько засмеялись.
– Приготовления к свадьбе, – пояснил Грейсон, усаживаясь в кресло.
Хит не стал пить и достал из кармана сигару.
– Эмма в своей стихии – планирует все до мельчайших деталей. Надеюсь, ты не против?
– Об этом следовало бы спросить у Хлои. Что до меня, то я охотно обвенчался бы с ней хоть под ракитовым кустом, – выпалил Доминик и тут же смутился.
Однако Грейсон, судя по всему, не обиделся. Поглощенный мыслями о супруге, умопомрачительной Джейн, возможно, пропустил мимо ушей слова Доминика. Реакцию Хита понять было сложнее. Он редко проявлял свои чувства.
– Увы, – сказал Хит, – после того как мысль о свадьбе поселилась в голове Эммы, ваши с Хлоей желания перестали иметь какое-либо значение.
Доминик засмеялся:
– Мне, наверное, следовало бы испугаться?
– Лучше спасаться бегством, – доверительно сообщил Грейсон.
– Кстати, о бегстве, – заметил Хит, зажигая сигару. – Куда, черт побери, запропастился Эйдриан? Всего несколько дней назад я узнал, что он в Англии, но он тут же исчез.
Это замечание заставило Доминика вспомнить, до чего узкий круг составляли его светские знакомцы. Все они учились в одних и тех же школах, посещали те же рауты, крестины, свадьбы, похороны.
– Он уехал мириться с отцом. Представляю себе эту семейную идиллию, учитывая, что старый герцог долгие годы считал Эйдриана незаконнорожденным. Эйдриан обещал вернуться к свадьбе.
– Нам всем следовало бы сбежать, – шутливо заметил Грейсон. – Отправиться на охоту в Шотландию и не возвращаться до самой церемонии.
– Интересно, кто первый из вас двоих сделает меня дядей, – задумчиво проговорил Хит.
Грейсон не смог сдержать широкой улыбки.
– Ах ты, плут! – воскликнул Хит.
– Я вам ничего не сказал. – Грейсон с важным видом покачал головой. – Я хранитель семейных тайн, да и врач говорит, что пока ничего не известно.
Когда Доминик собирался уходить, он с удивлением обнаружил, что прошло не меньше двух часов. Казалось странным и в то же время приятным, что его без всяких сложностей приняли в этот узкий семейный круг, со всеми его радостями и печалями. И ему вспомнились два его брата, которых он потерял. Самое забавное, что Доминику хотелось произвести хорошее впечатление на Боскаслов, доказать, что он чего-то стоит. Он, конечно же, не останется повесой до конца своих дней. Ведь рядом с ним будет Хлоя. А сейчас, прежде чем прийти к нему навсегда, она недолгое время побудет дома. В полной безопасности, под надежной защитой до той поры, пока он не станет ее законным мужем.
– Доброй ночи вам обоим.
– Мы тебя не спугнули? – спросил Хит.
– Не так-то просто меня спугнуть. – Доминик дошел до двери и вдруг остановился. – Не скажешь ли мне, – обратился он к Грейсону, – что значит «запускать конгривские ракеты»? Вообще-то я догадываюсь, но хотелось бы знать точно.
Эпилог
Хлоя захихикала.
– Один разок, – сообщила она с лукавой улыбкой и последовала за невесткой наверх.
Доминик недоверчиво воззрился на Хита:
– Что означает, эта таинственная фраза?
Хит с трудом сдержал смех.
– Спроси об этом у Грейсона.
– Да, конечно. – Доминик головой потряс в изумлении. – Так что ты хотел со мной обсудить?
Веселье Хита как рукой сняло.
– Пойдем в библиотеку. Там нам никто не будет мешать.
Доминик окинул библиотеку одобрительным взглядом. Книжные шкафы резного розового дерева с медными решетками на дверцах высились почти до самого сводчатого потолка. Геральдические львы на задних лапах и пухлые ангелочки красовались на золоченой лепнине. Круглое золоченое зеркало греческого стиля висело над мраморным камином, в котором тлели угли.
Он посмотрел на человека, который сидел в кресле напротив него. Эта библиотека подходила жизнелюбивому маркизу Седжкрофту куда больше, чем его сдержанному брату.
– Полагаю, разговор пойдет о гибели Брэндона. Но я уже рассказал почти все, что мне об этом известно.
Хит не удивился.
– Многие вопросы остались без ответов, это верно. Однако не ты должен отвечать. Ты сыграл свою роль, Доминик. И очень успешно, должен признать.
Доминик уставился на огонь.
– Иногда я думал, что это стало для меня идеей фикс. Настоящим безумием. Я не мог думать ни о чем, кроме мести. – «Ну и о Хлое», – мысленно добавил он, но об этом не следовало говорить вслух.
– На то имелись веские причины, – заметил Хит. – Очень часто бывает так, что именно идея фикс помогает добиться торжества справедливости.
– Итак, теперь в игру вступаешь ты, – предположил Доминик, намекая на связи Хита с британской разведкой. По-прежнему ли Хит состоит на службе? Спрашивать об этом Доминик не стал, предположив, что получит уклончивый ответ. Неужели он уже сыграл свою роль? Доминика это вполне устраивало. Он предпочел бы прожить остаток жизни в мире и покое.
Хит пожал плечами:
– Не знаю, привлекут ли меня к официальному расследованию, но у меня остались вопросы, на которые я буду искать ответы. Официально моя помощь вряд ли понадобится. Как ни был я близок с Брэндоном, однако не подозревал, что он впутался в такое опасное предприятие. Полагаю, он хотел попробовать себя в настоящем деле, самостоятельно, без помощи семьи.
Доминик вытащил из жилетного кармана письмо.
– Весьма признателен тебе за то, что ты переслал мне расшифровку письма Брэндона, сделанную Хлоей.
– Интересно было бы взглянуть на оригинал, – сказал Хит, подавшись вперед и беря письмо.
– Да. Должен признаться, что как фехтовальщик я все же достиг больших успехов, чем как криптограф.
– И это к лучшему для всех нас, – с чувством заметил Хит, убирая письмо в карман.
Доминик помолчал.
– А где, по-твоему, может находиться вторая часть письма? Первая половина заканчивается на довольно-таки зловещей ноте. И чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что предостережение могло быть адресовано любому из нас.
– Согласен, – отозвался Хит мрачно.
– Сэр Эдгар не мог действовать в одиночку.
– Не мог. И это больше всего тревожит. Проблема осталась. Очень может быть, что его сообщники по-прежнему служат в армии. Кое-кто из высших военных чинов полагает, что мог быть солдат или унтер-офицер, который присягнул в том, что видел, как сэр Эдгар обменивался информацией с французским шпионом в…
Хит умолк на полуслове, поскольку дверь за спиной Доминика отворилась и в библиотеку вошел Грейсон, без жилета, в одной рубашке, панталонах и сапогах, держа в руке бутылку бренди. Похоже, маркиз был приятно удивлен, застав двух мужчин в обществе друг друга.
– Наслаждаемся минуткой покоя, да? Неплохо придумано, учитывая, что все женщины в нашей семье любят командовать мужчинами. – Он посмотрел на Доминика. – Полагаю, ты только начинаешь понимать, что это такое.
– Налей Доминику бренди, Грейсон, – сказал Хит с улыбкой. – Ему нужно побыть в мужской компании, чтобы набраться сил для того, что ему предстоит в ближайшие недели.
– А что именно мне предстоит? – Доминик принял бокал, который Грейсон достал из лакированного китайского шкафчика. – Какой-нибудь тайный обряд приобщения новичка к лону семьи?
Братья Боскаслы тихонько засмеялись.
– Приготовления к свадьбе, – пояснил Грейсон, усаживаясь в кресло.
Хит не стал пить и достал из кармана сигару.
– Эмма в своей стихии – планирует все до мельчайших деталей. Надеюсь, ты не против?
– Об этом следовало бы спросить у Хлои. Что до меня, то я охотно обвенчался бы с ней хоть под ракитовым кустом, – выпалил Доминик и тут же смутился.
Однако Грейсон, судя по всему, не обиделся. Поглощенный мыслями о супруге, умопомрачительной Джейн, возможно, пропустил мимо ушей слова Доминика. Реакцию Хита понять было сложнее. Он редко проявлял свои чувства.
– Увы, – сказал Хит, – после того как мысль о свадьбе поселилась в голове Эммы, ваши с Хлоей желания перестали иметь какое-либо значение.
Доминик засмеялся:
– Мне, наверное, следовало бы испугаться?
– Лучше спасаться бегством, – доверительно сообщил Грейсон.
– Кстати, о бегстве, – заметил Хит, зажигая сигару. – Куда, черт побери, запропастился Эйдриан? Всего несколько дней назад я узнал, что он в Англии, но он тут же исчез.
Это замечание заставило Доминика вспомнить, до чего узкий круг составляли его светские знакомцы. Все они учились в одних и тех же школах, посещали те же рауты, крестины, свадьбы, похороны.
– Он уехал мириться с отцом. Представляю себе эту семейную идиллию, учитывая, что старый герцог долгие годы считал Эйдриана незаконнорожденным. Эйдриан обещал вернуться к свадьбе.
– Нам всем следовало бы сбежать, – шутливо заметил Грейсон. – Отправиться на охоту в Шотландию и не возвращаться до самой церемонии.
– Интересно, кто первый из вас двоих сделает меня дядей, – задумчиво проговорил Хит.
Грейсон не смог сдержать широкой улыбки.
– Ах ты, плут! – воскликнул Хит.
– Я вам ничего не сказал. – Грейсон с важным видом покачал головой. – Я хранитель семейных тайн, да и врач говорит, что пока ничего не известно.
Когда Доминик собирался уходить, он с удивлением обнаружил, что прошло не меньше двух часов. Казалось странным и в то же время приятным, что его без всяких сложностей приняли в этот узкий семейный круг, со всеми его радостями и печалями. И ему вспомнились два его брата, которых он потерял. Самое забавное, что Доминику хотелось произвести хорошее впечатление на Боскаслов, доказать, что он чего-то стоит. Он, конечно же, не останется повесой до конца своих дней. Ведь рядом с ним будет Хлоя. А сейчас, прежде чем прийти к нему навсегда, она недолгое время побудет дома. В полной безопасности, под надежной защитой до той поры, пока он не станет ее законным мужем.
– Доброй ночи вам обоим.
– Мы тебя не спугнули? – спросил Хит.
– Не так-то просто меня спугнуть. – Доминик дошел до двери и вдруг остановился. – Не скажешь ли мне, – обратился он к Грейсону, – что значит «запускать конгривские ракеты»? Вообще-то я догадываюсь, но хотелось бы знать точно.
Эпилог
Хлоя тонула в море дамских нарядов, прогулочных платьев, шалей, корсетов и нижних юбок, валявшихся на полу ее спальни. Где-то посреди этой груды модных излишеств затерялся ее дневник. Вот будет ужас, если ее скандальные откровения попадут не в те руки. И как раз в тот момент, когда она собралась стать почтенной замужней дамой.
Наступил канун свадьбы. Модистка ушла только сейчас. Все произошло по милости Эммы, Прелестной Диктаторши, решившей вдруг, что кружево вокруг низкого выреза корсажа пришито криво.
– Ну если чуть-чуть, на волосок, – прошептала Хлоя. – Никто бы и не заметил.
Хлоя потеряла в этом хаосе дневник, хранивший все ее секреты.
Джейн просунула голову в дверь:
– Твой Доминик внизу, Хлоя. Ты пойдешь в парк?
– Зачем? Моя спальня в буквальном смысле слова превратилась в джунгли. Здесь запросто можно заблудиться. Мы…
Она обернулась, но Джейн в дверях уже не было. Скорее всего маркиза умчалась вниз, чтобы вместе с Эммой заняться очередной жизненно важной деталью завтрашней церемонии.
Хлоя снова стала рыться в гардеробе.
– Ну где ты прячешься, а? – бормотала она себе под нос. – Ишь, зарылся. Надеюсь, хоть глубоко, так что никто, кроме меня, никогда не сможет тебя обнаружить.
– Какое дивное зрелище! – раздался за ее спиной голос Доминика.
Он стоял, опершись о косяк двери.
Хлоя вскочила.
– Эмма убьет тебя, если узнает, что ты поднимался ко мне.
– Это она и послала меня наверх.
– Эмма? Не может быть.
– Может. – Глаза Доминика весело сверкнули. – Я проник в дом через заднее крыльцо, пристроившись в хвост портному Грейсона с подмастерьями. По-моему, она меня не узнала.
Хлоя посмотрела на него – ладная, мускулистая фигура, облаченная в двубортный фрак тончайшего сукна и узкие панталоны. Короткие черные волосы аккуратно зачесаны назад, выражение лица насмешливое, серые глаза… неужели эти дьявольские глаза всегда будут очаровывать ее?
– Как она могла не узнать тебя?
Доминик пожал плечами:
– Она меня просто не увидела. Я нес целую стопку коробок, служившую прикрытием. Кстати, что ты искала на полу? Надеешься обнаружить еще одного живого мертвеца в своем дамском барахле?
– Я искала свой дневник.
– Ну зачем его искать?
– То есть как зачем?
Он вошел в комнату, притворив за собой дверь.
– Я вполне могу помочь тебе, если ты решишь восстановить оригинал.
Хлоя побледнела:
– Боже! Неужели мой дневник у тебя, Доминик?
– Ну что ты, дорогая. – Он расплылся в улыбке. – Но я запомнил самые интересные места.
– Обманщик! Ты не мог прочесть мой дневник.
Он засмеялся так тихо, что ее пробрала дрожь.
– Дай-ка вспомнить. Вот: «Мой роковой недостаток – неумение вести себя прилично. Ни один порядочный человек на мне не женится…»
Хлоя так и ахнула:
– Так ты действительно прочел дневник!
– Очень мило написано.
«Мило». Благодарение небу, он не успел прочесть последние страницы, где она писала о своих чувствах к нему.
– А ты действительно мечтала о том, чтобы я похитил тебя в тот день, когда был ливень? – спросил он, привлекая ее к себе.
Она воспротивилась. Он прижал ее крепче. Теплые, сильные руки сомкнулись вокруг нее. Ладонь скользнула вверх по ее спине, легла ей на затылок. Дрожь предвкушения пробежала по ее телу. Дыхание участилось. Еще мгновение – и она забудет, что страшно рассердилась на него за то, что он прочел тайком ее дневник.
Он куснул ее за ухо.
– Хорошо все-таки, что в душе я не очень приличный человек.
– Да, а зачем ты все-таки поднялся сюда, Доминик? – спросила она.
– Хотел отдать тебе кое-что.
– Что? – спросила она с любопытством.
Он склонил голову – в глазах его горела любовь – и поцеловал ее, так что она мигом забыла о дневнике. Неужели она только что сердилась на него? Все это было не важно. Важно одно: завтра утром она вручит этому мужчине свое сердце и свою судьбу перед алтарем.
Она положила голову ему на плечо, невольно прислушиваясь к голосам, доносившимся из коридора. Никогда еще ей не было так спокойно и уютно.
– Свадьба должна получиться сравнительно тихой, – говорила Эмма, в голосе ее было больше надежды, чем уверенности.
– Чтобы в этой семье что-нибудь прошло тихо? – Джейн рассмеялась. – Надеюсь, ты не слишком рассчитываешь на такое чудо.
– Я умру от стыда, – продолжала Эмма. – Все мои старинные подруги съедутся завтра в город ради такого случая. Хлоя выглядит в своем платье настоящим ангелом. Доминик тоже чертовски хорош собой. И они влюблены друг в друга. Свадебный завтрак обещает быть роскошным, торт получился отменный. – Эмма сделала паузу, чтобы глотнуть воздуха, и добавила голосом, который звучал так, будто горничная ей слишком туго зашнуровала корсет: – Ну что может пойти не так?
Доминик посмотрел в запрокинутое лицо Хлои и улыбнулся.
– Для нас с тобой все будет прекрасно, – пообещал он. – По мне, так пусть твое венчальное платье было бы из мешковины. И свадебный завтрак – несъедобным, а торт пусть рассыпался бы, прежде чем его начнут резать! Все это нисколечко не повлияет на то, что по-настоящему важно. Все у нас с тобой отныне будет как надо.
Как же он изменился с того памятного дня, когда они впервые встретились! Ни буйного нрава, ни мрачных мыслей о мести. Он по-прежнему оставался ее Домиником, любимым мужем. Ничто их не разлучит. Благодарение Богу, демоны больше не смущали его. Хлоя улыбнулась ему, взяла его руку в свои.
– Все у нас с тобой и было как надо, с того самого мгновения, как я повстречала тебя.
Наступил канун свадьбы. Модистка ушла только сейчас. Все произошло по милости Эммы, Прелестной Диктаторши, решившей вдруг, что кружево вокруг низкого выреза корсажа пришито криво.
– Ну если чуть-чуть, на волосок, – прошептала Хлоя. – Никто бы и не заметил.
Хлоя потеряла в этом хаосе дневник, хранивший все ее секреты.
Джейн просунула голову в дверь:
– Твой Доминик внизу, Хлоя. Ты пойдешь в парк?
– Зачем? Моя спальня в буквальном смысле слова превратилась в джунгли. Здесь запросто можно заблудиться. Мы…
Она обернулась, но Джейн в дверях уже не было. Скорее всего маркиза умчалась вниз, чтобы вместе с Эммой заняться очередной жизненно важной деталью завтрашней церемонии.
Хлоя снова стала рыться в гардеробе.
– Ну где ты прячешься, а? – бормотала она себе под нос. – Ишь, зарылся. Надеюсь, хоть глубоко, так что никто, кроме меня, никогда не сможет тебя обнаружить.
– Какое дивное зрелище! – раздался за ее спиной голос Доминика.
Он стоял, опершись о косяк двери.
Хлоя вскочила.
– Эмма убьет тебя, если узнает, что ты поднимался ко мне.
– Это она и послала меня наверх.
– Эмма? Не может быть.
– Может. – Глаза Доминика весело сверкнули. – Я проник в дом через заднее крыльцо, пристроившись в хвост портному Грейсона с подмастерьями. По-моему, она меня не узнала.
Хлоя посмотрела на него – ладная, мускулистая фигура, облаченная в двубортный фрак тончайшего сукна и узкие панталоны. Короткие черные волосы аккуратно зачесаны назад, выражение лица насмешливое, серые глаза… неужели эти дьявольские глаза всегда будут очаровывать ее?
– Как она могла не узнать тебя?
Доминик пожал плечами:
– Она меня просто не увидела. Я нес целую стопку коробок, служившую прикрытием. Кстати, что ты искала на полу? Надеешься обнаружить еще одного живого мертвеца в своем дамском барахле?
– Я искала свой дневник.
– Ну зачем его искать?
– То есть как зачем?
Он вошел в комнату, притворив за собой дверь.
– Я вполне могу помочь тебе, если ты решишь восстановить оригинал.
Хлоя побледнела:
– Боже! Неужели мой дневник у тебя, Доминик?
– Ну что ты, дорогая. – Он расплылся в улыбке. – Но я запомнил самые интересные места.
– Обманщик! Ты не мог прочесть мой дневник.
Он засмеялся так тихо, что ее пробрала дрожь.
– Дай-ка вспомнить. Вот: «Мой роковой недостаток – неумение вести себя прилично. Ни один порядочный человек на мне не женится…»
Хлоя так и ахнула:
– Так ты действительно прочел дневник!
– Очень мило написано.
«Мило». Благодарение небу, он не успел прочесть последние страницы, где она писала о своих чувствах к нему.
– А ты действительно мечтала о том, чтобы я похитил тебя в тот день, когда был ливень? – спросил он, привлекая ее к себе.
Она воспротивилась. Он прижал ее крепче. Теплые, сильные руки сомкнулись вокруг нее. Ладонь скользнула вверх по ее спине, легла ей на затылок. Дрожь предвкушения пробежала по ее телу. Дыхание участилось. Еще мгновение – и она забудет, что страшно рассердилась на него за то, что он прочел тайком ее дневник.
Он куснул ее за ухо.
– Хорошо все-таки, что в душе я не очень приличный человек.
– Да, а зачем ты все-таки поднялся сюда, Доминик? – спросила она.
– Хотел отдать тебе кое-что.
– Что? – спросила она с любопытством.
Он склонил голову – в глазах его горела любовь – и поцеловал ее, так что она мигом забыла о дневнике. Неужели она только что сердилась на него? Все это было не важно. Важно одно: завтра утром она вручит этому мужчине свое сердце и свою судьбу перед алтарем.
Она положила голову ему на плечо, невольно прислушиваясь к голосам, доносившимся из коридора. Никогда еще ей не было так спокойно и уютно.
– Свадьба должна получиться сравнительно тихой, – говорила Эмма, в голосе ее было больше надежды, чем уверенности.
– Чтобы в этой семье что-нибудь прошло тихо? – Джейн рассмеялась. – Надеюсь, ты не слишком рассчитываешь на такое чудо.
– Я умру от стыда, – продолжала Эмма. – Все мои старинные подруги съедутся завтра в город ради такого случая. Хлоя выглядит в своем платье настоящим ангелом. Доминик тоже чертовски хорош собой. И они влюблены друг в друга. Свадебный завтрак обещает быть роскошным, торт получился отменный. – Эмма сделала паузу, чтобы глотнуть воздуха, и добавила голосом, который звучал так, будто горничная ей слишком туго зашнуровала корсет: – Ну что может пойти не так?
Доминик посмотрел в запрокинутое лицо Хлои и улыбнулся.
– Для нас с тобой все будет прекрасно, – пообещал он. – По мне, так пусть твое венчальное платье было бы из мешковины. И свадебный завтрак – несъедобным, а торт пусть рассыпался бы, прежде чем его начнут резать! Все это нисколечко не повлияет на то, что по-настоящему важно. Все у нас с тобой отныне будет как надо.
Как же он изменился с того памятного дня, когда они впервые встретились! Ни буйного нрава, ни мрачных мыслей о мести. Он по-прежнему оставался ее Домиником, любимым мужем. Ничто их не разлучит. Благодарение Богу, демоны больше не смущали его. Хлоя улыбнулась ему, взяла его руку в свои.
– Все у нас с тобой и было как надо, с того самого мгновения, как я повстречала тебя.