Хантер Мэдлин. Строптивая герцогиня

   Она страстно хотела обмануть себя и уступить, чего бы это ей ни стоило. Но ночь в Стейверли доказала, что в общении с ним она не в состоянии управлять ситуацией так, чтобы избежать грозящего разочарования, поэтому она вообще отказалась от любой интимности. Более того, всячески избегала Берчарда. И именно тогда, когда его дружба и советы крайне необходимы ей.
   Она сонно обдумывала последние недели, полные фальшивых улыбок, критических взглядов и угрожающих писем. Все ждали, когда она сделает свой выбор, но к нему она пока еще не готова. Веллингтон возобновил разговоры о необходимом замужестве, доведя до ее сведения, что он не верит в историю о существовании мужа. Еще немного, и он и все другие прекратят цацкаться с ней и перейдут к жестким мерам.
   София никак не могла отделаться от впечатления, которое произвело на нее неожиданное появление Джеральда в ее доме. То, как он по-хозяйски сидел в кабинете, а позже разгуливал по библиотеке, сводило ее с ума.
   Она уже почти погрузилась в сон, когда вдруг услышала скрип двери, открываемой в комнату. Принни заскулил, заставив ее встревожиться, Юри зарычал. Камилла внезапно выгнула спину под ее рукой.
   И тут же высокая фигура возникла подле ее кровати.
   — Джеральд? Как вы посмели?!
   — Вставайте, София. Нужно уходить. Внизу пожар.
   — Пожар!
   Одной рукой он тащил ее с постели, другой прихватил ее одежду с ближайшего стула. Она услышала звук бегущих шагов над головой и крики, доносившиеся снизу.
   — Не волнуйтесь, моя дорогая! Я спасу вас. — Он подтолкнул ее к двери.
   — Собаки…
   — Нет времени.
   — Принни…
   Он снова подтолкнул ее в спину.
   — Быстрее, бегом вниз, к парадной двери.
   Она слышала, как слуги бежали с верхних этажей с криками и разговорами. Испуганные и возбужденные собаки лаяли, а Принни скулил.
   — Я не могу оставить их.
   — Огонь охватил черную лестницу, и если он не остановится, то вскоре доберется до чердака.
   — Пустите меня и…
   — Нет!
   Схватив Софию за руку, он потащил ее к двери, но ей удалось вырваться из его рук.
   — Господи, да идите же, если должны. Успокойтесь, я сразу же пойду за вами.
   Уже почувствовав запах гари, она метнулась к собачьим клеткам и склонилась, чтобы открыть их. И снова вернулась к Принни.
   Джеральд открыл дверь, и дым ввалился в комнату.
   — София, сейчас не время… София! — Он хотел сделать шаг к ней, но звук рухнувших перекрытий, долетевший снизу, остановил его. Секунду-другую он раздумывал, но устрашающие звуки и сильный дым торопили его. Он повернулся и побежал, скрывшись в темноте.
   Она бросилась к обезьянке, но та отпрыгнула от нее к окну. Зовя Принни, она нащупала поводки собак. Юри и его братья суетливо сновали в смутном свете окна и, чувствуя опасность, тревожно лаяли.
   От жара и дыма горело в груди. На верхнем этаже дома тишина нарастала, в то время как на улице гудела толпа. Паника охватила Софию. Она поймала Принни, но обезьянка снова вырвалась.
   Внезапно дверь открылась. Воздух чуть-чуть просветлел. Чья-то рука ухватила ее за запястье.
   — Берчард, — проговорила София со вздохом облегчения. — Мои животные… они не слушаются и не хотят идти.
   — Потому что вы слишком потворствуете им, как я вам. — Отпустив ее руку, он резко позвал собак и Камиллу. Тотчас замолчав, они послушно подошли к нему.
   Он подвел их к двери.
   — Бегом! Гулять! — открывая дверь, приказал он. Выстроившись в темную цепочку, они рванули вперед с быстротой молнии. Он захлопнул за ними дверь.
   Взяв Софию за руку, Эйдриан подвел ее к окну.
   — Они побежали с такой скоростью, что в один момент будут на улице. Вы, к сожалению, не сможете повторить их прыть. Дым слишком густой.
   Она уже догадалась. Несмотря на закрытую дверь, дышать становилось все труднее. Подставив лицо под струю свежего воздуха, проникающего через форточку, она взглянула на улицу, освещенную фонарями.
   Пожар распространился на соседние здания, и мужчины разных сословий, выстроившись в линию, передавали друг другу ведра с водой. София заметила, как из парадной двери пулей выскочили собаки и Камилла, бросившись прямо в руки Аттилы и Жака.
   Дом Динкастеров стоял рядом на площади, и новость о пожаре быстро облетела всю округу. Родные Берчарда, подняв головы, следили за происходящим. Колин, заметив Эйдриана в окне, бросился к двери.
   Эйдриан крикнул, чтобы братья не сходили с места, затем повернулся к окну и взял тяжелый стул.
   — Отойдите назад, — приказал он. То же самое он крикнул стоящим внизу и, размахнувшись, бросил стул в окно. Зазвенели стекла, посыпались щепки сломанных рам. В окне зияла темная дыра. Берчард убрал осколки.
   — Вы собираетесь выбраться через окно? — София с недоумением смотрела на него. — Но если мы прыгнем, то разобьемся.
   Он подошел к ее постели и начал разбирать ее.
   — Я спущусь вниз, а вы со мной. То есть держась за меня. — Он начал связывать простыни.
   Она недоверчиво покачала головой:
   — У вас ничего не получится.
   — Получится, я уже однажды таким способом спускался.
   Эйдриан произнес свое утверждение так уверенно, что ее страх немного рассеялся, и она помогла ему придвинуть тяжелую кровать ближе к окну и привязать спасательный канат к ее спинке.
   — Вставайте на стул. А теперь обхватите меня за шею руками, а ногами за талию.
   — Вы уверены, что делаете все правильно? — спросила она, занимая рискованную позицию.
   — Абсолютно. А теперь держитесь крепче.
   Эйдриан бросил вниз связанные простыни. Крики долетели с улицы.
   — По крайней мере мы доставим Лондону бесплатное развлечение, — усмехнулся он и сделал первый шаг.
   Ночная прохлада обволокла ее, и София изо всех сил прижалась к его сильному телу, а расстояние до земли было по меньшей мере футов сорок. Тонкий жалостливый крик привлек ее внимание.
   — Принни! Эйдриан…
   — Боже упаси оставить тут его величество! — Держась одной рукой за простыни, он взял обезьянку и посадил ее на плечо Софии. Принни заскулил и ухватился за хозяйку с той же силой, с какой София вцепилась в Берчарда.
   Передвигаясь очень медленно, они начали спуск.
   — Вы действительно спускались раньше? — прошептала она.
   — Да, в последний раз, правда, без женщины и без обезьяны, а простыни заменяла веревка.
   — Без женщины?.. Значит, вы на самом деле не знаете, получится ли у нас?
   — Не волнуйтесь, мы уже продвинулись по крайней мере на пять футов ближе к цели.
   При каждом перехвате руки он ударялся о фасад. Ее ноги тоже касались камня. Проглотив страх, душивший ее, она ухватилась крепче и еще сильнее сжала ноги.
   Эйдриан остановился.
   — Полегче, герцогиня. Отодвиньте ногу, пожалуйста.
   — Но тогда я не смогу удержаться…
   — Если вы не отодвинете ногу, то мне придется убрать ее. А мы ведь хотим, чтобы вся моя сила сосредоточилась в моих руках.
   Она поняла, что он имеет в виду. Пяткой она вдруг ощутила… и покраснела.
   — Послушайте, Берчард, сейчас не место и не время…
   — Я и говорю. А теперь уберите ногу.
   Чувствуя, как кровь приливает к щекам, она послушалась, но у нее вышло неловко. Вместо того чтобы просто убрать ногу, она задела то, что под ней находилось.
   — Черт, — вырвалось у него, и он распрямил ноги. И тотчас две фигуры повисли только на его сильных руках.
   — Мы оба рискуем разбиться, если вы не будете держаться как следует. Думайте о чем-то другом, Берчард.
   — Почему бы вам не отвлечь меня? Ну, например, пообещайте вознаградить меня за спасение вашей жизни.
   Она бросила взгляд с высоты вниз на улицу и почувствовала головокружение.
   — Какую награду вы хотите?
   — Вы знаете, чего я хочу.
   — Считайте, что это ваше. Я велю моим членам парламента голосовать против билля, пока не поступят другие указания со стороны лидеров тори.
   Постепенно они продолжали снижаться. Каждое движение несло опасность. Эйдриан обхватил ногами простыни, что немного стабилизировало спуск.
   Толпа с тревогой следила за их медленным продвижением. В ответ на каждое движение снизу летели ободряющие возгласы и советы.
   — Уже полпути, Эйдриан! — крикнул Колин.
   — О Господи, Эйдриан, не мог найти чего попроще…
   — О, Жак, посмотрите на нашу Софию! Не волнуйтесь, миледи, мы поймаем вас.
   Но вот показался гранит фасада. Затем окно. И наконец Эйдриан ощутил землю под ногами.
   Джеральд первым из толпы подошел к ним. Он помог Софии слезть со спины Берчарда.
   — Жуткая история, вы не находите, Берчард?
   — Похороны куда хуже, — отрезала София. — Если бы вы хотели помочь мне с животными и не убежали бы…
   Объятия Аттилы помешали ей увидеть реакцию Джеральда.
   — О, миледи, мы заметили дым и пришли, не зная, что горит ваш дом. Слава Богу, что сегодня мистер Берчард остался у вас.
   Самые близкие из наблюдателей, семья Берчарда и Джеральд вздохнули с облегчением. Колин и Дороти без умолку сыпали восклицаниями и поздравлениями, отвлекая внимание от высказываний Аттилы.
   И вдруг Софию пронзила внезапная мысль: как Эйдриан оказался в ее доме нынешней ночью?
   Толпа расходилась и бурлила, сожалея, что спектакль окончился. Эйдриан снял Принни с плеча Софии и отдал его графу. Обезьянка обняла его за шею и устроилась в изгибе его рук. Граф, польщенный доверием, держал ее как ребенка.
   — Не позволяйте Принни убежать, а то нам придется всю ночь искать его по городу, — предупредил Эйдриан.
   — Принни? Что за имя? Здесь измена! Принни лукаво улыбнулся. Граф замер.
   — Что за черт… вот кривляка… мое пальто погибло! Эйдриан снял сюртук и набросил на голые плечи Софии.
   — Огонь локализован, и пожар почти закончился, — доложил Колин. — Ущерб значительный, и дом все еще полон дыма. Вы были на волосок от гибели, герцогиня. Браво, Эйдриан.
   Эйдриан сосредоточенно отряхивался, София чувствовала, что он всячески избегает внимания.
   — Вы бы лучше пригласили герцогиню к себе домой, Дот.
   — Конечно, вы останетесь у нас, моя милая, пока все не уладится. Ты проводишь нас, Эйдриан?
   — Колин, ты можешь заменить меня? Мне тут надо еще кое-что выяснить. Вы не возражаете, если я поговорю с вами завтра, герцогиня? Нам нужно многое обсудить.
   — Конечно. — Включая то, как Эйдриан оказался ночью в ее доме.
   Мужчина, помогавший тушить пожар, подошел к Эйдриану. Он протянул обгоревшие остатки бумаг.
   — Нашли там, где начался пожар.
   — Что за бумага? — спросила София.
   — Кто-то использовал листовки, чтобы поджечь дом, — тихо ответил Эйдриан. — Визитная карточка «Робин Гуда».

Глава 16

   Эйдриан умел затеряться в ночной мгле. После того, что ему удалось узнать, рассматривая обугленные улики, он на несколько часов позволил себе исчезнуть в темных улочках Лондона.
   Он подпаивал словоохотливых завсегдатаев пивных, разговаривал с барменшами и проститутками, выпытывая у них хоть какие-то сведения. Он посетил притон на другой стороне реки, где находили убежище бродяги, контрабандисты и мелкие воришки. Обитатели приняли его, потому что двух из них он знал во времена, когда они занимались каперством (Капер — частное торговое судно воюющего государства, нападающее на неприятельские торговые суда.) на Восточном Средиземноморье. Наконец уже перед рассветом он заглянул в запущенный дом одного политического радикала, с которым они периодически спорили за бокалом вина.
   Никто из них не мог прямо указать на капитана Брута. Казалось, что существовало только имя, а не сам его обладатель. Они никогда не встречали его, не слышали, кого он нанял, чтобы распространять листовки и устраивать пожары.
   Эйдриан вернулся домой ни с чем. Обычно лондонские низы полны слухов. Капитан Брут, должно быть, обладал недюжинным умом и действовал настолько продуманно и осторожно, что не оставлял никаких следов. Эйдриан даже рад был, что сегодня ему не удалось напасть на след Брута. Память об опасности, которая угрожала Софии, настолько свежа, что он мог бы убить его.
   Эйдриан прекратил поиски и вернулся домой, где на втором этаже доходного дома он арендовал комнаты. Он поселился здесь пятнадцать лет назад, когда у него произошел крупный скандал с графом, вскоре после того, как он окончил Оксфорд, то есть месяц спустя после смерти матери. Размышляя о предстоящей деятельности, он узнал, что граф подыскал ему место в одной из компаний Восточной Индии. Граф прекратил его финансовое обеспечение, но устроил все так, будто продолжал содержать его.
   Эйдриан понимал, что граф специально таким образом удалил его от общества. Такая служба делала его невидимым, затерявшимся на другой половине земного шара. Можно сказать, что граф продемонстрировал явный и окончательный пример отречения.
   Кипя от негодования, еще более невыносимого после недавней смерти матери, и решив не принимать подарков от этого человека, Эйдриан отказался.
   Но графа нисколько не смутил его отказ, он приготовил, для него другое предложение — службу в армии. Эйдриан не видел смысла становиться офицером теперь, когда не велось войн и негде было проявить храбрость и патриотизм. Он не сомневался, что граф спит и видит, как бы отправить его в какую-нибудь дальнюю колонию.
   Эйдриан отказался и от службы в армии. Тогда граф предложил третий вариант, который подразумевал длительное, но не постоянное отсутствие в Англии. Он ходатайствовал о назначении Эйдриана на второстепенный пост в министерстве иностранных дел.
   Подобная служба давала возможность путешествовать и даже играть скромную роль в правительстве. Более того, Эйдриан вскоре обнаружил, что такая служба способствует утверждению его положения в Англии. Соотечественники могли найти его внешность несколько экзотичной, но в большинстве стран мира она не вызывала никаких вопросов. Благодаря своей обманчивой внешности он мог чувствовать себя своим на чужбине, чего никогда не испытывал на родине. И он принял предложение.
   Его не беспокоили риск и успех, сопутствовавшие его работе, и неизвестность о них в свете. Люди же, знавшие о роде его деятельности, понимали, что представляет собой его миссия.
   На свой заработок и доход от частичной доли наследства матери он теперь и жил, переехав из дома Динкастера. Их отношения стали носить формальный характер. Снимая комнаты, он никогда не ощущал желания поселиться в более роскошных апартаментах в фешенебельном квартале. Если у него случался роман со светской дамой, он находил другие места для встреч.
   И поэтому крайне удивился, когда, войдя в гостиную, увидел герцогиню.
   Нет, не ту, которую хотел бы видеть.
   Вдовствующая герцогиня Эвердон была настолько погружена в изучение предметов, стоящих на полках, что не заметила его появления.
   — Как вы попали сюда? — Он налил себе белого сухого вина. У нее стоял налитый бокал.
   — Ваш слуга не захотел держать меня у дверей.
   Его дворецкий не смог устоять перед натиском Селины.
   Он не стал спрашивать, зачем она пришла, — о причине нетрудно догадаться по ее виду. Как она смотрела на него, как покачивала бедрами при каждом шаге, как колыхались ее юбки, — все говорило само за себя. Напрашивался единственный вопрос: почему именно сейчас?
   — Наслышана о вашем благородном поступке. Какой героизм! Решила убедиться, что вы не пострадали.
   — Как трогательно! — отвечал он, пытаясь понять, кто сообщил ей о случившемся среди ночи.
   — Вы так говорите, словно не одобряете мой приход? Ну конечно, будь я беспомощна и растерянна, то могла бы рассчитывать на больший интерес. Или если бы я была так глупа, что осталась в горящем доме и устроила бы спектакль на публике…
   Ясно, Джеральд посетил ее. Только он знал, что София задержалась в горящем доме из-за животных.
   — Вы решили посетить Лондон во время летней сессии? — спросил он, игнорируя ее колкости.
   — Я могу приезжать сюда, когда захочу. Меня не интересует особняк в Корнуолле, хотя он достался мне в наследство. Вы наверняка слышали, что София заставила меня уехать. Можно сказать, выслала меня из Марли. — Ее губы сложились в капризную гримасу, но глаза смотрели трезво и холодно, словно она прикидывала возможные варианты. — Просто оскорбительно, когда с тобой поступают подобным образом. В Марли достаточно места для нас обеих.
   — Должен заметить, что очень сомневаюсь в ваших словах.
   — Она сделала так, чтобы унизить меня. Поставить меня на место.
   — И в этом я тоже сомневаюсь.
   — Но я не лгу! Я от всего отказалась, чтобы иметь поместье в Марли.
   — Да. Я думаю, вы действительно многим пожертвовали: вашей юностью, возможностью любить и той нежностью, которой когда-то вы обладали. Но Алистэр умер, и София стала герцогиней. Если вы пришли за советом, я могу предложить только одно: забыть все и жить дальше.
   — Я пришла не за советом.
   Эйдриан уже понял. Она прошлась по комнате, рассматривая содержимое полок, трогая пальчиком разные предметы, которые он привез из своих путешествий, очень подробно изучила греческие иконы и турецкую бронзу, рассмотрела примитивные африканские фигурки, вырезанные из дерева, их искривленные черты и выступающие вперед груди. Каждое движение Селины, каждый жест и каждая поза предназначались для того, чтобы завлечь мужчину.
   — Так как вы пришли не за советом, может быть, вам следует объяснить, почему вы здесь?
   Шурша юбками, она стремительно пересекла комнату и села на стул. Эйдриан устроился напротив.
   — Мне говорили, что вы имеете на нее влияние.
   — Вам говорили неправду.
   — Но вы друзья.
   — О, очень формально.
   — И все же вы можете поговорить с ней? Объяснить, что она могла бы в моем лице найти себе друга и компаньонку, готовую скрасить ее одиночество в Марли. Я могла бы стать хорошим лекарством для нее.
   — Каждый может рассчитывать на помощь друга. Если вы хотите предложить ей свою дружбу, то сделайте предложение сами. Поверьте, ваши действия скажут куда больше, чем мои слова. Но только в случае, если ваши устремления действительно искренни. Иначе впустую потеряете время. Герцогиня всегда чувствует, когда люди хотят использовать ее.
   Ей не нравились его наставления. Она посмотрела на него, словно собиралась защититься, но быстро отвела взгляд. Расположившись на стуле, она приняла соблазнительную позу.
   — Я пошла на большой риск, придя сюда. Если кто-то узнает, моей репутации конец.
   — Если учесть, что ваш муж только-только отошел в мир иной, то, возможно, вы правы. Вам лучше уйти.
   Остановив на нем взгляд голубых глаз, она долго рассматривала его. Селина была очень красива, и ей ничего не стоило соблазнить любого мужчину. Эйдриан и сам не оставался к ней равнодушным. Десять лет назад его просто ослепил ее блеск. Но годы придали мудрости, открыв ему глаза на истинную Селину Лейси.
   — Я никогда не забуду, как вы поцеловали меня тогда. Какой чудесный поцелуй! — проворковала Селина, заглядывая ему в глаза.
   — Если бы я тогда знал, что вы почти помолвлены с Эвердоном, то никогда не позволил бы себе такого.
   — Он герцог, Эйдриан. Герцог! А вы… — Она улыбнулась, словно хотела извиниться.
   — Я понимаю, — кивнул Эйдриан.
   Обычно он не обижался на подобные выпады, но сейчас обиделся. Не из-за Селины, а из-за другой герцогини. Ему еще раз указали на место. Ярость, которую ему, как правило, удавалось сдерживать, забурлила в нем, требуя выхода.
   — Скажите мне, когда вы пришли к заключению, что не в состоянии иметь детей?
   Ее лицо вытянулось.
   — Как вы смеете задавать такие вопросы?! Я не…
   — Когда вы начали заводить любовников, я решил, что дело в герцоге и что вы ищете иной путь, чтобы произвести на свет сына. Я подозревал, что дело обстоит именно так.
   — Я не заводила любовников.
   — Неужели? Я знаю о брате Леклера, Данте. И еще о нескольких других. Стидолф, например?
   Она даже не покраснела.
   — Алистэр был стар. И после двух лет совместной жизни я поняла, что он никогда не сделает мне ребенка. Если я и имела любовников, то разве я первая женщина, которая таким образом хотела решить проблему?
   — За исключением маленького нюанса: спустя несколько лет вы поняли, что проблема не в нем, а в вас.
   — Вы решили добить меня…
   — Ну что вы… Я все понял. Данте и другие — все блондины или шатены. Ребенок от них мог бы сойти за чадо герцога.
   А когда вы предложили себя мне, вы уже знали, что вам не суждено иметь ребенка. Вы бы поставили себя в весьма рискованное положение, предъявив Эвердону сына с моими глазами и темными волосами.
   Она поднялась и стала нервно ходить по комнате.
   — Я узнала о своем несчастье еще до того, как он обеспечил вам место в парламенте и вы почувствовали себя ответственным перед ним.
   — Но я и раньше бы отказался.
   Он словно ударил ее по лицу. Очевидно, Селине никогда не доводилось сталкиваться с отказом мужчины.
   К сожалению, шок перешел в мстительную решимость. Она улыбнулась, принимая брошенный вызов.
   — Низкая ложь, — процедила она. — Вы хотели меня.
   — Однажды. Но желание быстро прошло.
   — Такие вещи не проходят.
   — Вы красивая женщина и можете пробудить желание в любом мужчине. Когда-то я действительно хотел вас, но с тех пор миновало много лет.
   Она бросила на него пронзительный взгляд, чувственная улыбка заиграла на ее красивом лице. Селина подошла к нему почти вплотную.
   — Вы думаете, что теперь хотите ее?
   Эйдриан не ответил.
   — Я знаю, она может сделать для вас немало. Но сейчас она в таком переменчивом настроении, что ей ничего не стоит отказаться от своих обещаний. Я отлично понимаю такие веши… — Она потянулась к нему и провела кончиками пальцев по его щеке. — Я знаю многих влиятельных мужчин, которые в долгу передо мной. А через год нам даже не потребуется соблюдать осторожность.
   Эйдриан перехватил ее руку и отвел от своего лица. Глядя на него с кротостью ангела и взяв его ладонь, она положила ее себе на грудь.
   Встретившись с ней взглядом и показав ей свое полное равнодушие, он высвободил руку и встал. Пройдя к двери, распахнул ее.
   — Кажется, вы сказали, что страшно рискуете, придя сюда? Вам лучше уйти.
   В отличие от Софии злость не красила Селину. Ее лицо мгновенно преобразилось, став агрессивным и неприятным.
   — Вы смеете указывать мне на дверь?
   — Я беспокоюсь о вашей репутации, вам надо соблюдать осмотрительность сейчас, когда обстоятельства изменились.
   Схватив шаль, она бросилась к двери.
   — Не читайте мне лекций, Берчард. Мои обстоятельства изменились, но мое положение осталось достаточно прочным. Я никогда бы не стала герцогиней Эвердон, если бы отличалась глупостью.
   Он закрыл дверь, простившись с ее красотой и яростью, и вернулся к виски.
   Что за черт, почему все так получается?
   — Не слишком ли рано для визита? — спросила София, встречая гостя на пороге гостиной в доме Динкастеров.
   — Последние события заставили забыть о соблюдении предписанных правил, — ответил Стидолф.
   — Джеральд, вы из того сорта мужчин, для которых приход армии противника не отменил бы правил поведения. Говорите прямо, чем я обязана вашему визиту в десять утра?
   — Нам необходимо поговорить прямо и откровенно. Пожалуйста, присядьте.
   Она устроилась в кресле. Он расхаживал вокруг, глядя на нее, как смотрят на провинившегося ребенка.
   — Ваш вчерашний спектакль вне всяких допустимых пределов.
   — Вы так думаете? Сейчас, когда мне удалось немножко поспать, я вижу все в юмористическом духе.
   Она лгала. Потрясение, вызванное ночным пожаром, смешалось со страхом и беспомощной растерянностью.
   — Спускаться вниз на спине мужчины, да еще полуодетой… и на глазах всего города. Подобный эпизод переходит все границы.
   — Что ж, я предпочла постыдное спасение благоразумной смерти. Я благодарна, что мистер Берчард пошел на риск и не побоялся сломать собственную шею, чтобы помочь мне. Готова предположить, что он в одну минуту оказался бы на земле, если бы не я…
   — Если бы вы не проявили упрямство и оставили бы своих питомцев…
   — …вы бы могли вывести меня. Я не виню вас зато, что вы убежали, когда я отказалась послушаться. Наверное, решение разумное. Успокойтесь, я никому не скажу, если вы боитесь огласки и если в этом причина вашего визита. В свете не станут перемывать вам косточки, сравнивая вашу трусость с героизмом Берчарда.
   Он покраснел, что доказывало ее правоту. Уголок его рта дрогнул в усмешке.
   — Что он делал в вашем доме?
   — Во всяком случае, пришел не ко мне. Вы присутствовали, когда я покинула библиотеку и пошла к себе. И когда вы пришли, я оставалась одна. Я предполагаю, что он проходил мимо и заметил дым.
   Стидолф перешел к следующему пункту:
   — А тот странный господин с усами, как у моржа…
   — Аттила — венгр, — пояснила София. — К сожалению, он часто говорит не подумав. Что касается его предположения, будто бы Эйдриан в ту ночь остался в моем доме, оно объяснимо, даже если и неправильно.
   — Он мог допустить такое только в том случае, если воспринимает вас как женщину, у которой есть любовники. И вообще, кто такой Аттила и что он здесь делает?
   — Он мой друг из Парижа. Он и Жак приехали навестить меня.