Хантер Стивен. Крутые парни

   — У них там какая-то ссора или что-то в этом роде. Он кричит, а она плачет. Она подошла к нему и что-то ему сказала, а он раскричался, и она отошла от него.
   — Они ведут себя, как мои папа и мама, — заметила Рута Бет.
   — Больше ты там никого не видел? — спросил Лэймар, поворачивая за угол.
   — Нет, сэр. Никого.
   — Мальчишку его ты тоже не видел?
   — Нет. Должно быть, его нет дома.
   — Ладно, хорошо.
   Лэймар обогнул еще один угол.
   — Куда мы едем, папочка?
   — Я хочу подъехать к противоположному углу и встать в другом месте. Я не хочу, чтобы какой-нибудь бдительный гражданин, увидев сидящих в стоящей на улице машине людей, позвонил на всякий случай в полицию. Этого нам совсем не надо. Черт возьми, хорошо бы мальчишка тоже был дома. Вот это было бы действительно хорошо.
   Он снова выехал на улицу и поставил машину на противоположной стороне улицы, почти что за автомобилем Бада.
   — Отлично, — сказал он. — Ну, какого черта сидеть? Пошли. Мы пришьем их обоих, мужа и жену, и на этом закончим. Вы согласны?
   — Да, сэр!
   — Ты готов выполнить истинно мужскую работу, Ричард?
   — Готов, Лэймар.
   — Я хочу, чтобы ты шел сзади. Ты пойдешь замыкающим, и, если увидишь, что кто-то становится на нашем пути, ты, не говоря ни слова, застрелишь этого человека. Никто не должен помешать нам. Я зайду внутрь, пристрелю их обоих, и мы сматываемся. Понятно?
   Лэймар вышел из машины и подошел к багажнику, открыл его. Он вытащил оттуда полуавтоматический «браунинг», оттянул затвор, убедился, что патрон с крупной дробью на месте, и приставил ружье к ноге.
   Руте Бет он отдал другое ружье. Ричард достал из кармана револьвер.
   — Да не сейчас, куриные твои мозги. Достанешь его потом, когда подойдем к дому. Ты готов?
   — Да, сэр.
   — А ты, девочка?
   — Да, папочка.
   — Ну вот и пришел день мясника.

* * *

   — Мы не можем все время повторять друг другу одно и то же. Мы переливаем из пустого в порожнее. Ничего не изменится.
   — Значит, ты твердо решил? Ты собираешься меня бросить?
   — Холли, я...
   — Я не могу поверить, что ты просто возьмешь и бросишь меня.
   — Я не могу остаться здесь навсегда. Это никогда не случится.
   — О, Бад.
   Он поднялся, взял шляпу и пошел к двери.
   Открыл дверь.
   Обернулся.
   Она по-прежнему неподвижно сидела на диване. У нее был такой вид, словно он только что избил ее. Лицо залито слезами и распухло.
   — Боже мой, Холли, мне очень жаль, что так получилось, — произнес он. — Ты заслуживаешь намного лучшей участи. Ты заслуживаешь намного больше того, что я могу тебе дать.
   Она продолжала сидеть и не отвечала ни слова.
   Он старался придумать, что бы ему сказать, какие волшебные слова, от которых ей бы стало легче. Но таких слов не существует. Поэтому он ничего не добавил больше, а просто повернулся и вышел на улицу.
   Что он будет делать, если она закричит? Какая-то его часть страшно хотела вернуться обратно. А другая его часть просто не знала, что ей делать. Единственное, что Бад знал твердо, это то, что ему надо обязательно уйти отсюда, иначе он рискует остаться тут навсегда и никогда не сможет уйти. Он опрометью бросился к машине.

* * *

   Лэймар стоял в семидесяти пяти футах от крыльца, когда на пороге дома появился Бад. Дверь открылась, и из нее вышел огромный, как сама жизнь, Бад, похожий на Джона Уэйна в бесчисленных вестернах. Лицо его было хмурым, стетсон низко надвинут на брови.
   Но Бад не заметил Лэймара. Он быстро по прямой линии прошел в свою машину.
   Стрелять с такого большого расстояния было бессмысленно. Можно кинуться на него, но тогда Бад увидит или услышит его. Лэймар опять боролся со своей жаждой действий. В конце концов благоразумие возобладало, и Лэймар залег, вдавившись в землю за живой изгородью. Одновременно он рукой подал знак Руте Бет и Ричарду не высовывать носа и податься назад.
   Они увидели, как Бад залез в машину. Он был слишком далеко, чтобы его можно было атаковать, и они были лишены возможности добраться до своей машины и начать преследование.
   Бад завел двигатель и поехал. Скоро он исчез из виду.
   — Куда он поехал? — прошептал Ричард.
   — Заткнись, — ответил Лэймар.
   — Что нам надо делать, папочка? Что нам делать? Лэймар думал целую секунду. Думал он то же самое: что нам делать? Потом он ухмыльнулся.
   — Я знаю, что нам делать, — сказал он.

* * *

   Холли продолжала бездумно сидеть на диване. Чувство огромной утраты окутало ее, как плотное черное одеяло. Она задыхалась. Вся сцена снова и снова разыгрывалась перед ее мысленным взором. Слова "такблизки" эхомповторялись в ее сознании.
   Но он никогда не увидит ее: как полно было их счастье, как все было бы хорошо, если бы они просто остались вместе, и как плохо им будет врозь.
   В это время кто-то постучал в дверь. Ее сердце преисполнилось надеждой.
   Она вскочила и побежала к двери с одной мыслью:
   "ЭтоБад".Она открыла дверь.
   Но это был не Бад. Это был Лэймар.

Глава 30

   Бад бесцельно ехал по улицам центра Лотона, не замечая ничего, кроме мелькания огней. Он блуждал по городу, оказываясь то возле аэропорта, то у «Большого Колизея», то у Ворот номер три. Даже Форт-Силл показался ему совершенно опустевшим. Центр, где янтарно желтые огни фонарей освещали каждый закоулок, все предметы теряли свой естественный первоначальный цвет и горели одинаковым коричневатым пламенем.
   Чувства Бада были прямо противоположны тем, что он ожидал испытать. Он думал, что почувствует себя освобожденным наконец, избавленным от тайной двойной жизни, готовым и жаждущим со всей серьезностью принять свою старую жизнь, которая чудесным образом вернулась к нему. Но нет. Он чувствовал скуку, медлительность в движениях, злость, и, вообще, настроение было отвратительным. Ему хотелось ссоры. Он чувствовал, что в нем какими-то приступами время от времени закипает гнев. Ему хотелось выплеснуть эту злобу то ли на Джен, то ли на Джеффа, то ли на Расса, хотя больше всех этого заслуживал он сам. Это была не подавленность, нет, скорее, просто застарелые сожаления. Перед его мысленным взором разворачивались сладостные картины его близости с Холли.
   Нечего там смотреть. Она так много ему отдала и так мало получила взамен.
   «Ладно, Холли, пусть это будет для тебя уроном, из которого ты должна извлечь для себя пользу на будущее связываться с женатыми мужчинами. Не стоит этого делать. Ты получишь одни обещания и секс в начале, а в конце будут боль и утраты».
   Под конец он свернул на свою улицу и подъехал к родному дому. В гараже стояла машина Джен.
   Он вышел из машины и вошел в дом. Дом выглядел маленьким и неказистым. Да, не слишком шикарное у него жилище. Нет в нем таких больших комнат, как в мотеле. Мебель, за исключением той, которую Джен получила в подарок от матери, дешевая, купленная по случаю. Казалось, она начала разваливаться еще до того, как они ее купили. Линолеум на кухне выцвел и потемнел от въевшейся грязи, стены нуждались в покраске. Его мастерская была в безобразном состоянии. Да и газон не мешало бы постричь.
   По каким-то непонятным причинам по дому витали неаппетитные запахи: пахло туалетом и разлитым пивом, вчерашним обедом и перележавшей в холодильнике пиццей. Боже, как они дошли до всего этого? Как он довел дом до такого состояния? Выходит, он совсем его не любил?
   — О! — проговорила Джен. — Ты явился вовремя.
   — Все в порядке, Джен, — ответил он.
   — Так где он?
   — Пошел к приятелям. Я вытащил его из кутузки как раз на игру. Тренер сказал, что решение о дисквалификации вступает в силу только с завтрашнего утра, и поэтому старый лис разрешил ему играть. Создал, наверное, себе кучу проблем. Джефф был в ударе — двойной и одинарный и в конце прекрасный бросок.
   — И были дополнительные подачи?
   — Нет, они не понадобились.
   — Ну ясно, Джефф поехал к друзьям. А где былты?
   — О, у меня были очень важные дела.
   — Какиедела? Бад, все-таки скажи мне, что происходит? — Ее лицо стало натянутым и грустным, глаза впились в него. Он не смог выдержать напора ее напряженного взгляда и отвел глаза.
   — Да так...
   В воздухе повисла напряженная тишина.
   Наконец он заговорил:
   — Слушай, я понимаю, что в последнее время был отнюдь не лучшим из мужей, Джен. Должно быть, я где-то забыл свою голову. Вот так. Я обманывал тебя. Я делал такие вещи, которых не должен был делать. Но, Джен, теперь с чистой совестью я могу сказать тебе прямо в глаза, что с этим покончено. Я собираюсь быть отцом своим сыновьям и мужем своей жене. Я хочу чтобы мы жили, как раньше, когда мы любили друг друга.
   — Бад?
   — Что?
   — Бад, я не буду выпытывать у тебя подробности.
   — Я рад.
   — Я слышала о твоих делах, но я не хочу знать, насколько мне говорили правду и сколько в этих сплетнях вранья. Я просто хочу, чтобы ты сказал: что бы там у тебя ни было, с этим покончено. У тебя прекрасная жизнь, Бад. Красивые, сильные и храбрые сыновья. Ни у кого больше нет таких сыновей.
   — Я знаю это.
   — Я знаю, что я уже далеко не так молода, как раньше. Но я ничего не могу с этим поделать. Как и ты, я старею и становлюсь толстой. Я стала просто толстухой.
   — Да дело не в этом.
   — Кто знает, в чем дело, Бад. Я знаю, что, может быть, один раз я смогу тебя простить, но не делай ничего подобного снова. Если ты хочешь быть с ней, то уходи. Но не надо больше этого виляния.
   — Я все сделаю как надо. Я сделаю так, что ты забудешь, что у нас были трудные времена. У нас все будет хорошо — у тебя, у меня, у мальчиков.
   — Хорошо, Бад, я больше не хочу ничего об этом слышать. Мы закроем эту книгу и запрем ее подальше, и больше я не хочу даже слышать об этом. Ясно?
   — Я понял тебя.
   — Хорошо. А теперь пойдем спать. Я хочу убедиться, что ты меня все еще любишь. Я имею в виду физически. Последний раз это было год назад, ты хоть помнишь?
   — Но я не думал, что...
   — Это время для меня тянулось очень долго, Бад, но я же живой человек, и у меня тоже есть желания, хотя ты никогда не хотел об этом думать.
   — Ну так пойдем же.
   Они направились в спальню.

* * *

   Телефонный звонок вырвал Бада из глубокого, без сновидений, сна. Он проснулся в темноте спальни, рядом тяжело дышала жена. В доме было совершенно тихо.
   Не проснувшись окончательно, он снял трубку с рычага.
   — Пьюти.
   — Здорово, Бад. Как дела? — Голос звучал очень издалека. Он плыл к Баду из забытых глубин памяти, как из пруда, с застоявшейся и цветущей водой. Он попытался вспомнить этот голос, но узнавание застряло где-то в подсознании Бада.
   — Кто это?
   — О, ты прекрасно знаешь, кто я. Это твой старый приятель — Лэймар Пай.
   В голове у Бада моментально наступило прояснение.
   — Пай. Какого черта?..
   — Ты ничего не потерял?
   — Что?
   — Ты ничего не потерял? Бад подумал: «Мои мальчики».
   — Лэймар, помоги мне Бог...
   — Я уверен, что тебе сегодня скучновато спать одному.
   Бад машинально посмотрел на жену. Она мирно ворочалась под одеялом.
   — Я не...
   — Надеюсь, ты еще никому не успел позвонить, а, Бад?
   — Я...
   — Она чертовски мила, твоя старушка. Молода, правда, для такого старого козла, как ты. Тебе приходится изрядно потеть по ночам.
   — Лэймар, что за?..
   — Да что там, скажи сам что-нибудь своей крошке. Радость моя, подтащи-ка ее сюда.
   Бад услышал, как где-то поодаль от трубки послышался женский голос.
   — А ну, иди к телефону, сука.
   Через секунду в трубке зазвучал еще один голос.
   — О, Бад, Боже мой, они пришли ко мне и забрали меня с собой. Бад, мне так страшно, Бад, они все вооружены, они бьют меня. — Холли оттащили от телефона.
   — Кто там, Бад? — сонно спросила Джен.
   — Ты слышишь меня, патрульный? Мы захватили твою жену. Да, сэр, твою жену, черт возьми. Ты отнял у меня моего двоюродного брата и пристрелил его, как собаку. Ну а я, чтоб развлечься, решил забрать у тебя жену. Я сейчас расскажу тебе, что я собираюсь делать, ладно? Если ты позвонишь кому-нибудь или вякнешь кому-нибудь хоть слово, я убью ее, и ты знаешь, что я это сделаю. Но перед этим я трахну ее во все ее дырки. Во все до единой.
   — Клянусь тебе...
   — Слушай, Бад, если ты хочешь получить назад свою красивую девчонку, ты сделаешь то, что я тебе скажу. А я хочу, чтобы ты доехал до телефона-автомата. Это займет у тебя около часа. Ты доедешь до автомата, который находится на шоссе номер сто двадцать четыре, возле Джеронимо. Я буду гонять тебя от автомата до автомата, прежде чем ты приедешь ко мне, чтобы убедиться, что ты не везешь за собой батальон полицейских. Ты понял?
   — Лэймар...
   — Если ты не позвонишь мне через час, я перережу ей горло и отрежу ей нос. А потом, когда-нибудь на досуге, я добью тебя и весь остаток твоей семьи.
   — Не вздумай ее тронуть, — рявкнул Бад.
   — Что ты говоришь, Бад? — голосом, полным очарования, спросил Лэймар. — Хочешь получить ее назад? Тогда запасись оружием, вот что я тебе скажу.
   Он повесил трубку.
   Бад рывком поднялся с постели, лихорадочно соображая, что предпринять, и стряхивая остатки сна. Реального выхода он не видел. Он, конечно, мог позвонить в управление, затеять хитрую игру и встретиться с Лэймаром, имея за спиной группу захвата, вертолеты, снайперов и прочих профессионалов своего дела. Профессионалы, несомненно, возьмут Лэймара живым или мертвым, но когда Лэймар увидит всю эту компанию, он выполнит свое обещание без долгих размышлений — сначала он зарежет Холли, а потом попытает счастья в схватке с полицией. Он не боялся смерти, он хотел смерти Бада, поэтому сдаваться полиции Лэймар не станет.
   Бад надел джинсы, высокие ботинки и спортивную куртку, чтобы спрятать под нее оружие.
   — Бад, куда ты собрался?
   — Мне надо идти.
   — Бад, но ты же...
   Он посмотрел жене в глаза.
   — Прости меня. Но мне в последний раз надо уйти. Если ты меня любишь, то позволь мне уйти. Если ты мне веришь, то отпустишь меня с легким сердцем.
   Он бегом спустился вниз и открыл сейф с оружием. Секунду он любовался на свой арсенал. Потом надел плечевую кобуру, потом поясную. Зарядил патроны в обоймы и барабаны. Заряжая оружие, он не замечал боли в больших пальцах. Ему казалось, что он слишком долго копается. Он засунул в кобуры девятимиллиметровую «беретту» и револьвер сорок пятого калибра. «Беретту» тридцать восьмого калибра он заткнул за пояс. Поискал глазами ружье; только идиот, имея выбор, ввязывается в перестрелку с одними пистолетами. Потом он вспомнил, что ружье лежит под сиденьем пикапа. Бад запер сейф.
   В темноте дверного проема появилась неясная фигура.
   — Папа?
   Это был Джефф.
   — Джефф, мне надо срочно уехать.
   — Папа, что?..
   — Не забивай себе голову.
   — Папа...
   — Джефф, я очень люблю тебя. Не слушай ничего, что бы кто тебе ни сказал и что бы ни случилось. Я тебя люблю. Я люблю твою мать и твоего брата больше всего на свете. Но сейчас мне надо сделать то, что я должен сделать. Ты останешься здесь. Присмотри за мамой. Все будет хорошо, я клянусь тебе.
   — Папа...
   — Джефф, я очень спешу.
   — Папа, я люблю тебя.
   Бад обнял младшего сына и крепко прижал его к себе, ощутив, как под ребрами и напрягшимися мышцами бьется его сердце.
   — Ну, я пошел, — сказал он и направился к выходу.
   Бад сел в машину, ни с того ни с сего испугавшись, что у него мало бензина. Но бензина было достаточно. Он выехал на малой скорости из своего квартала и поехал в Джеронимо. До него сорок пять миль. В распоряжении Бада оставалось пятьдесят минут.
   Внезапно его осенило. Чертовски неожиданная мысль. Он не понял, откуда она появилась, но она озарила его сознание, как молния. У бензоколонки он заметил будку телефона-автомата и остановил машину. Бад торопливо набрал 411.
   — Вы можете дать мне номер телефона Си Ди Гендерсона? Он живет на Тридцать восьмой улице.
   Прошло несколько томительных секунд.
   — В списке нет такого номера, сэр.
   — Черт возьми, это нужно полиции. Я патрульный сержант Оклахомской дорожной полиции, Рассел Б. Пьюти. Номер удостоверения Р-двадцать четыре. Мне срочно нужен этот номер. Дайте мне его или позовите к телефону свое начальство.
   Бад получил требуемый номер и позвонил.
   Телефон звонил и звонил. Казалось, прошла целая вечность.
   Затем отозвался сонный голос пожилой женщины. Бад попросил лейтенанта к телефону.
   — Карл, — услышал он ее голос, — там тебя к телефону, какой-то из твоих стариков. Раздался хриплый голос Гендерсона.
   — Але? — сказал он.
   — Лейтенант, это Бад Пьюти.
   — Бад, что случилось, Боже?
   — У вас остались ключи от вашего кабинета? Вы можете проникнуть в него?
   — Если надо будет, я туда попаду. В конце концов, я могу взломать дверь. А что?..
   — Слушайте меня, старый пьяница. Оторвите от койки свою задницу. Вы утверждаете, что вы детектив? Вот этой ночью вам представится возможность доказать это.
   — О чем ты говоришь? Что случилось?
   — Не надо вам думать — что происходит. У меня есть кое-что для вас. Это касается таинственного незнакомца из банды Лэймара. Того, который все время показывался в маске. Вы знаете почему? Потому что это женщина. Молодая женщина. Я слышал, как он называл ее «моя радость». Я слышал, как она говорила: «Иди сюда, сука». Вот и все. Но... это молодая женщина, девушка. Ей немного за двадцать. Это еще один пункт для вас, чтобы связать все концы. Это и есть ваш чертов третий пункт. Вы должны найти категорию, которая не касалась бы «теисты», а касалась бы молодой женщины. Вам надо понять, что это за девка и где она живет. Тресните, но найдите, слышите, старый болтун, от этого зависит моя жизнь.
   — Бад, — в голосе старика послышалось рыдание, — я сделаю все, что в моих силах. Но я уже не тот, что прежде.
   — Все мы уже не те, что прежде, один только Лэймар никак не состарится, черт бы его подрал!
   Бад повесил трубку и посмотрел на часы. Оставалось сорок пять минут. Он прыгнул в пикап и завел двигатель.

* * *

   — Ну что, — спросил Лэймар, — я хочу знать о твоем старике. Как он любит? Я имею в виду, в постели.
   — Ты свинья, — ответила она.
   "Снами ему, что он ошибся, — думала она. — Что он пришел не по тому адресу и не к той женщине".
   А что будет потом?
   "Потомон просто прикончит меня. И все равно доберется до Бада".
   — Унего большой? Правда, большой? Или просто нормальных размеров? Бьюсь об заклад, что просто нормальных размеров.
   Она с отвращением покачала головой.
   — Ясно, значит, нормальный. Знаешь что? Хочешь кое на что посмотреть? Тебе надо посмотреть, потому что ты в жизни своей не видела ничего подобного. Смотри. Рута Бет, придержи ее за голову.
   Руки Холли были крепко связаны за спиной, кроме того, они ее стреножили, туго стянув между собой ступни. Она чувствовала себя жалкой и беспомощной. Перед ней стоял человек, убивший ее мужа. Это был гротескный персонаж, крепкий белый подонок, отребье с обрубками вместо двух пальцев. Была там и похожая на ласку худосочная сельская девушка. Третий — нежный и деликатный мальчик-мужчина с всклокоченными волосами, с чопорным и высокомерным лицом, на котором не было и следа мужественности, с оттопыренными полными губами.
   Сзади к ней подошла Рута Бет и обхватила ее голову. Лэймар встал и расстегнул брюки.
   — Боже мой, — простонала Холли и попыталась отвернуться, но Рута Бет оказалась очень сильной и удержала ее на месте.
   Лэймар тем временем спустил трусы и развернул то, что с первого взгляда показалось Холли куском электрического кабеля. Член размером с гремучую змею, он был не напряжен и свободно свисал. Головку закрывала крайняя плоть.
   — Ну? Ты когда-нибудь видела что-нибудь подобное?
   — Смотри на папочку, — произнесла девушка. — Ну же, смотри на короля. Ты никогда не видела ничего такого. Это король.
   Холли показалось, что ее сейчас вырвет.
   — Тебе придется пока только помечтать о нем, моя птичка. Ты будешь только мечтать о нем, пока здесь не появится твой муженек.

* * *

   Бад приехал на станцию Эксон, имея минуту в запасе. Но звонок Лэймара опоздал на пять минут.
   Когда он наконец раздался, Бад буквально сорвал трубку с рычага.
   — Да?!
   — Ну, привет, Бад. Как твои дела? Ты, видать, здорово измучился?
   — Кончай это дерьмо, Пай.
   — Бад, моей самой большой ошибкой было то, что, когда ты лежал на брюхе, я не подошел к тебе и не добил прикладом. Подумай, насколько у нас с тобой теперь было бы меньше хлопот.
   — Где ты находишься?
   — Так я тебе и сказал! У тебя впереди целая ночь. Может, я захочу встретиться с тобой, а может, и нет. Может, я устрою тебе засаду. А может, я сейчас стою в соседней телефонной будке и смотрю на тебя через оптический прицел. Вот сейчас шевельну пальцем, и все в порядке — дело будет в шляпе.
   Лэймар рассмеялся. Он получал громадное наслаждение от этого фарса.
   — Ты ничего с ней не сделал?
   — Солнышко мое, подойди, скажи своему муженьку, что ты только сейчас видела?
   Послышался шум какой-то возни. Кого-то тащили к телефону.
   — Бад!
   — Холли!
   — О, Бад, он заставил меня посмотреть. Они принудили меня силой.
   — Холли, я...
   — На этот его член. Они заставили меня смотреть на него.
   Бада охватила слепая ярость. Ему захотелось треснуть по телефону так, чтобы он разлетелся на куски.
   Не теряй голову, сказал он себе. Он только этого и ждет. Он играет с ней. Он будет мучить ее, как злой мальчишка, совершенно инфантильно пытаясь запугать ее своим могуществом — размером своего члена, он будет щипать ее, может, даже поводит членом по ее коже. Он будет делать это и заставит ее рассказывать ему обо всем, приводя его во все большую ярость. В конце концов он разозлится настолько, что станет неспособным на какие-то осмысленные действия.
   Все это не имело никакого значения. Значение имела только одна вещь. Добраться до Лэймара и освободить Холли.
   Но он понимал: Лэймар ждет, что Бад с ума сойдет от ярости. Он проиграет, если не заставит Пая поверить, что совершенно вышел из себя.
   — Пай! — заорал он. — Пай, сукин сын, я убью тебя. Только посмей ее тронуть!Только посмей! Лэймар снова рассмеялся.
   — Бад, ты еще здесь? Теперь ты поедешь в Снайдер. В телефон номер семь-одиннадцать на сто восемьдесят третьем шоссе к северу от Снайдера. Это будет лучше для тебя, если ты поспешишь туда, старик. Так что езжай, а то я не просто покажу ей свой прибор, а заставлю ее приласкать его. Ну а если мне придет такая охота, то она его еще и поцелует.
   Лэймар повесил трубку.
   Бад быстро набрал старый номер кабинета Гендерсона в Сити-Холл-Эннекс. К телефону никто не подошел.

* * *

   Старый детектив слышал телефонные звонки. Он находился в кабинете уже около пяти минут. Он еще не приступил к делу, так что не было смысла снимать трубку.
   Он расстегнул плащ и достал из внутреннего кармана бутылку «харперовки». Там оставалось еще примерно треть содержимого. Он отвинтил пробку, хлебнул. Жидкое пламя, яркое, пробирающее до кишок. По телу пробежала дрожь, в голове слегка помутилось, потом в мозгах прояснилось. Он сунул руку под плащ, и его пальцы коснулись чего-то холодного и твердого. Это была изогнутая рукоятка револьвера. Он достал его, поиграл хорошо смазанной игрушкой. Это был пограничный «кольт-спешл» сорок четвертого калибра с рукояткой, инкрустированной слоновой костью. Так делали револьверы в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, в тысяча девятьсот третьем году. Воронение ствола стерлось, и ствол казался почти рыжим. Этот револьвер носил его дед в те времена, когда Оклахома еще не была штатом, потом револьвер перешел к его отцу. Оба они служили в полиции.
   Си Ди открыл патронник, отвел ударник и повернул барабан, глядя на капсюли пяти патронов сорок четвертого калибра. Одно гнездо в барабане оставалось пустым, и именно на него опирался боек. Только дураки заряжают в барабан все шесть патронов, умные люди так не поступают, потому что в один прекрасный момент ты нажмешь случайно на собачку и прострелишь себе ногу.
   Но Си Ди никогда не был дураком.
   И сейчас он ни минуты не сомневался в том, что ничего не сможет сделать для Бада. Он подумал, что на них на всех свалилось огромное, непомерное несчастье. У него ничего не получится. Он просто старый, пьяный, усталый человек. Погибнут люди. Бад, еще кто-нибудь. А Лэймар ускользнет, и все будет продолжаться дальше. Он опять сбежит от всех, этот Лэймар.
   Если это случится, подумал Си Ди, я поставлю на место боек, поверну барабан, вставлю дуло старого «кольта» себе в рот и нажму курок. Он чувствовал себя совершенно изношенным и истрепанным. Жизнь его стала пустой и потеряла смысл. Изменения сейчас происходили так быстро, что он не поспевал за ними. Ему уже шестьдесят семь лет. Надо было уходить на пенсию пять лет назад и все эти годы наслаждаться покоем. Но нет. Интересно, что им двигало? Тщеславие, гнев или еще что-нибудь?
   «Ладно, успокойся, старый козел», — сказал он себе.
   "Ты же детектив.
   Думай. ДУМАЙ!
   Утебя появилась новая отправная точка. Третий пункт доказательства. Третья улика. Женщина. Молодая женщина. Что можно из этого извлечь?
   Это категория, которая никакая не категория.
   Это просто молодая женщина.
   Как их связать воедино?
   Какая между всеми пунктами связь?"
   Оригинальная теория: Лэймар ищет помощи в каком-то преступном сообществе — неважно в каком. Подобное всегда тянется к подобному. Он мог войти в мотоциклетную банду или к индейцам, которые стали таким же дерьмом, отколовшись от своего племени. Он мог обратиться к бандам в Талсе или в Оклахома-Сити. Он мог найти приют у торговцев наркотиками — их снабжали латиноамериканцы, но сеть в Штатах организовывали в городах ниггеры, а в других местностях — латины и итальянцы. Он мог примкнуть к подвижным группам профессиональных грабителей или убийц, рэкетиров и других крутых ребят, которые, не входя в организованные группировки, сотрудничали с ними на условиях свободного найма.