Харрис Шарлин. Мертвы, пока светло

   — Что вы делали после работы два дня назад, Сьюки?
   — Я не была на работе. У меня был выходной.
   — И в этот день вы…
   — Загорала, помогала бабушке убирать дом, принимала гостей.
   — Кто бы это мог быть?
   — Это мог быть Билл Комптон.
   — Вампир.
   — Да.
   — Как долго мистер Комптон оставался у вас в доме?
   — Не знаю. До полуночи, а может, до часу.
   — И как он вам показался?
   — Показался славным.
   — Раздраженным или раздражительным?
   — Нет.
   — Мисс Стакхаус, нам придется еще поговорить в участке. Как вы понимаете, это займет некоторое время.
   — Понимаю.
   — Вы сможете подойти через пару часов?
   Я посмотрела на часы.
   — Если не понадоблюсь Сэму на работе.
   — Знаете, мисс Стакхаус, это куда важнее, чем ваша работа в баре.
   Вот так меня попытались унизить. Не тем, что он думал, будто расследование убийства важнее, чем прийти на работу вовремя, в этом я готова была с ним согласиться. Дело было в невысказанном предубеждении против моей работы.
   — Вы можете не считать мою работу особо важной, но это то, что я делаю хорошо и что мне нравится. И я достойна уважения не меньше, чем ваша сестра, юрист, Энди Бельфлер, запомните-ка это. Я не дура и не потаскуха.
   Детектив медленно покраснел.
   — Я приношу свои извинения, — с трудом проговорил Энди. Он все еще пытался отрицать старые связи, школу, знакомство наших семей. Ему казалось, что лучше быть детективом в чужом городе, где он сможет обращаться с людьми так, как следует офицеру полиции.
   — Нет, здесь вы будете куда лучшим офицером, если только сможете преодолеть свои предубеждения, — заявила я. Его серые глаза в шоке распахнулись, а я по-детски порадовалась, что мне удалось его зацепить. Я знала, что рано или поздно поплачусь за это. Так всегда бывало, когда я давала людям знать о своем недостатке.
   Как правило, никто не мог быстро отойти после того, как я прочла его мысли. Но Энди Бельфлер был совершенно околдован.
   — Так это правда, — выдохнул он, словно мы были где-то наедине, а не сидели посреди проезда близ сдающегося внаем двухквартирника в сельской Луизиане.
   — Нет, забудьте, — быстро сказала я. — Мне иногда удается догадаться о чужих мыслях по тому, как люди себя ведут.
   Он умышленно подумал о том, как расстегивает на мне блузу. Но я была начеку, в обычном состоянии осажденной на баррикадах, и лишь улыбнулась.
   — Когда будете готовы, заезжайте в бар. Мы сможем поговорить в кладовке или в конторе Сэма.
   Когда я добралась до бара, он гудел. Сэм позвонил Терри Бельфлеру, если не ошибаюсь, троюродному брату Энди, чтобы тот присмотрел за баром, пока сам он толкует с полицией у Дон. Терри участвовал во Вьетнамской войне, а теперь скромно жил на государственное пособие. Он был ранен, попал в плен и содержался там два года. Теперь его мысли были такими пугающими, что я соблюдала особую сверхосторожность, когда он был поблизости. Жизнь Терри была непроста, и ему было даже сложнее, чем мне, вести себя нормально. Слава Богу, он не пил.
   Сегодня я чмокнула его в щеку, пока отдраивала руки и брала свой поднос. Через окно кухноньки я видела, как повар Лафайет Рейнольд переворачивает бургеры и опускает в масло корзину с картофелем. У Мерлотта подают несколько видов сэндвичей, да и все. Сэму хочется держать не ресторан, а бар, в котором представлен небольшой выбор еды.
   — Весьма польщен, но с чего такая честь? — спросил Терри, приподняв бровь. Терри был рыжеволосым, но когда он не брился, становилось заметно, что виски у него седые. Терри много времени проводил на свежем воздухе, но никогда не был загорелым. Его кожа становилась грубой и красноватой, а шрам на левой щеке становился еще более заметным. Похоже, это не особенно его волновало. Как-то, когда Арлена выпила, она провела с ним ночь, а потом рассказывала мне, что у Терри множество шрамов похлеще того, что на щеке.
   — С того, что ты здесь, — ответила я.
   — Про Дон — это правда?
   Лафайет поставил две тарелки на раздаточную крышку. Он подмигнул мне, взмахнув длинными накладными ресницами. На Лафайете всегда немало макияжа. Я так к нему привыкла, что обычно не задумывалась об этом, но сейчас тени на его веках напомнили мне того мальчика, Джерри. Я без слов позволила ему уйти с тремя вампирами. Возможно, это было и неправильно, но реалистично. Я не смогла бы остановить их. И не смогла бы вызвать полицию, чтобы их вовремя поймали. Все равно он умирал и пытался прихватить с собой как можно больше людей и вампиров. Да и сам он уже был убийцей. Я заявила своему сознанию, что это наш последний разговор о Джерри.
   — Арлена, бургеры! — позвал Терри, вернув меня к действительности. Арлена подошла и взяла тарелки. Она посмотрела на меня, давая знать, что при первой возможности выкачает всю информацию. С нами работала Чарлси Тутен. Она появлялась, когда кто-то из постоянных официанток заболевал или прогуливал. Я надеялась, что она займет место Дон. Она мне всегда нравилась.
   — Да, Дон мертва, — сказала я Терри. Он не возражал против моего долгого молчания.
   — Что с ней произошло?
   — Не знаю, но какое-то насилие. — Я видела на простыне кровь, пусть и немного, но все же.
   — Маудет, — сказал Терри, и я сразу поняла.
   — Может быть, — ответила я. Было вполне возможно, что кто бы ни сделал это с Дон, это был тот же человек, что убил Маудет.
   Конечно, все жители округа Ренард сегодня собрались здесь — не для еды, так для полуденного пива или чашечки кофе. Если они не могли выкроить время среди рабочего дня, то заходили на обратном пути с работы. За месяц убиты две девушки? Несомненно, люди хотели это обсудить.
   Сэм вернулся около двух. От стояния на месте преступления, во дворе без тени, он сам источал жар, и пот капал с его лица. Он сообщил мне, что Энди Бельфлер собирается вскоре прибыть, чтобы поговорить со мной.
   — Не понимаю, зачем, — сказала я несколько мрачно. — Я никогда не общалась с Дон. Они сказали, что с ней случилось?
   — Кто-то избил ее, а потом задушил, — ответил Сэм. — На ней тоже были старые отпечатки зубов. Как и на Маудет.
   — Существует много вампиров, Сэм, — ответила я на его невысказанный комментарий.
   — Сьюки… — Его голос был тих и серьезен. Это заставило меня вспомнить, как он держал мою руку у дома Дон, а потом — как он захлопнул передо мной свой мозг, зная, что я заглядываю в него, зная, как от этого избавиться. — Милая, Билл славный, но он не человек.
   — Тогда и ты тоже, милый, — сказала я очень тихо, но очень резко. И повернулась к Сэму спиной, не желая думать, почему я злюсь на него, но все равно давая ему знать об этом.
   Я работала как черт. Каковы бы ни были недостатки Дон, работала она хорошо, а Чарлси просто не могла держать такую скорость. Она старалась, и я была уверена, что она поймает ритм бара, но пока нам с Арленой пришлось взять основной удар на себя.
   Я заработала кучу денег на чаевых, когда выяснилось, что именно я обнаружила тело. Я просто сохраняла торжественное выражение лица, не желая обижать посетителей, которые лишь хотели знать то, что желал знать весь город.
   По дороге домой я позволила себе немного расслабиться. И меньше всего ожидала увидеть Билла Комптона на проезде, который вел через лесок к нашему дому. Он ждал меня, прислонившись к сосне. Я немного проехала, почти решив не замечать его, но потом все же остановилась.
   Он открыл мою дверцу. Не глядя ему в глаза, я выбралась из машины. Ему было хорошо в ночи, как мне никогда не будет. Слишком много детских табу о ночи и темноте, что дают о себе знать. И если подумать, одно из них — это Билл. Ничего удивительного, что он чувствовал себя прекрасно.
   — Ты собираешься всю ночь смотреть на свои ноги или все-таки поговоришь со мной? — спросил он едва ли не шепотом.
   — Случилось кое-что, о чем ты должен знать.
   — Расскажи. — Он пытался сделать со мной что-то, я ощущала, что вокруг клубятся его чары, но я отогнала их прочь. Он вздохнул.
   — Не могу больше стоять, — устало сказала я. — Давай сядем на землю или куда-нибудь еще. Ноги гудят.
   В ответ он поднял меня и посадил на капот машины. А сам встал передо мной, скрестив руки и ожидая.
   — Расскажи.
   — Дон убили. Совсем как Маудет Пикенс.
   — Дон?
   Внезапно мне стало чуть легче.
   — Официантку из нашего бара.
   — Рыжую, которая так много раз была замужем?
   Мне стало гораздо легче.
   — Нет, темноволосую, которая все толкала бедром твой стул, чтобы ты ее заметил.
   — Ах, эту… Она приходила ко мне.
   — Дон? Когда?
   — Прошлой ночью, после того, как ты ушла. Той ночью, когда у меня были вампиры. К счастью, она разминулась с ними. Она была очень уверена в своих способностях справиться с чем угодно.
   Я посмотрела на него.
   — Почему это к счастью? Ты бы ее не защитил?
   Глаза Билла в лунном свете казались совершенно темными.
   — Не думаю, — ответил он.
   — Ты…
   — Я вампир, Сьюки. И я думаю не так, как ты. Я не принимаю на себя заботу о людях автоматически.
   — Но ты защищал меня.
   — Ты — другое дело.
   — Да? Я же официантка, как и Дон. И я из простой семьи, как Маудет. В чем же разница?
   Я внезапно пришла в бешенство. Я знала, что из этого выйдет. Его холодный палец коснулся моего лба.
   — Разница в том, — ответил он. — Ты иная, чем мы. Но и иная, чем они.
   Во мне вспыхнула такая ярость, что ее можно было бы назвать священной. Я вытянулась и ударила его, что было делать совершенно глупо. Все равно что стукнуть грузовик. В мгновенье ока он снял меня с машины и прижал к себе. Мои руки оказались прижаты к бокам.
   — Нет! — вскрикнула я. Я брыкалась и извивалась, но с тем же успехом могла и поберечь силы. Наконец я повисла на нем.
   Мое дыхание было учащенным, как и его, но, думаю, по разным причинам.
   — Почему ты решила, что мне надо знать про Дон? — Он говорил так разумно, словно никакой схватки и не происходило.
   — Что ж, Князь Тьмы, — прорычала я. — У Маудет были на бедрах старые следы укусов, а полиция сказала Сэму, что у Дон были такие же следы.
   Если можно охарактеризовать тишину, то она была задумчивой. Пока он размышлял — или что уж там делают вампиры, — его объятия ослабли. Одной рукой он начал меня поглаживать, словно я была поскуливающим щенком.
   — Ты намекала, что они умерли не от укусов.
   — Нет. Их удушили.
   — Значит, то был не вампир. — Его тон не терпел возражений.
   — Почему?
   — Если на этих женщинах кормился вампир, они были бы доведены до крайнего истощения, а не удушены. Он не стал бы так тратить их.
   Как только мне становилось хорошо с Биллом, он обязательно говорил что-нибудь так холодно, так по-вампирски, что мне приходилось начинать сначала.
   — Тогда, — устало сказала я, — либо тут действовал могучий вампир с потрясающим самообладанием, либо кто-то, решивший убивать женщин, которые бывали с вампирами.
   — Хм-м-м.
   Мне самой не нравился ни один из этих вариантов.
   — Думаешь, я способен на такое? — спросил он.
   Вопрос был неожиданным. Я изогнулась в объятиях, чтобы посмотреть ему в лицо.
   — Ты так долго пытался доказать мне, насколько ты бессердечен, — напомнила я. — Чему же мне верить?
   Не знать было чудесно. Я почти улыбалась.
   — Я мог бы убить их, но не здесь и не сейчас, — сказал Билл. В лунном свете он казался бесцветным, кроме темных озер его глаз и темных дуг бровей. — Я собираюсь здесь остаться. Мне нужен дом.
   Вампир, тоскующий по дому. Билл посмотрел мне в лицо.
   — Не стоит жалеть меня, Сьюки. Это было бы ошибкой. — Похоже, он хотел, чтобы я посмотрела ему в глаза.
   — Билл, ты не сможешь меня загипнотизировать — или что ты там делаешь. Ты не сможешь очаровать меня, чтобы я стащила с себя футболку, а ты стал бы меня кусать. Ты не сможешь убедить меня, что тебя здесь не было. Ты не сможешь ничего из того, что делаешь обычно. Со мной тебе придется быть нормальным или действовать силой.
   — Нет, — сказал он, и рот его почти касался моего. — Я не хочу действовать силой.
   Мне пришлось бороться с желанием поцеловать его. Но я по крайней мере знала, что это мое собственное желание, а не навязанное мне.
   — Итак, это не ты, — сказала я, старательно придерживаясь выбранной темы. — Значит, Маудет и Дон знались с другими вампирами. Маудет ходила в вампирский бар в Шривпорте. Может, и Дон тоже. Возьмешь меня туда?
   — Зачем? — спросил он только из любопытства.
   Я не могла объяснить ему, что нахожусь в опасности из-за того, кто стоит за этим. Во всяком случае, по ночам.
   — Не уверена, что Энди Бельфлер докопается до истины, — солгала я.
   — Здесь по-прежнему живут Бельфлеры, — произнес он, и в его голосе прозвучало нечто . Его руки сжали меня почти до боли.
   — Да, — подтвердила я. — Их множество. Энди — полицейский. Его сестра Порция — юрист. Их троюродный брат Терри — ветеран и бармен. Он подменяет Сэма. Есть и много других.
   — Бельфлер…
   Он был на грани того, чтобы переломить меня.
   — Билл, — пискнула я почти в панике.
   Он тут же ослабил хватку.
   — Прости, — формально произнес он.
   — Мне пора спать, — сказала я. — Я вправду устала.
   Он легко поставил меня на дорожку. И посмотрел на меня.
   — Ты сказал другим вампирам, что я принадлежу тебе, — сказала я.
   — Да.
   — Что именно это означает?
   — Это значит, что если они попробуют покормиться на тебе, я их убью, — ответил он. — Это означает, что ты — мой человек.
   — Вынуждена сказать: рада твоим словам, но по-прежнему не совсем понимаю их значение. Что следует из того, что я — твой человек? — осторожно спросила я. — Не помню, чтобы ты спрашивал, устроит ли это меня.
   — Пожалуй, это в любом случае лучше, чем участвовать в вечеринке с Малкольмом, Лиамом и Дианой.
   Он не собирался отвечать мне прямо.
   — Возьмешь меня в бар?
   — Когда у тебя очередной выходной?
   — Две следующие ночи.
   — Я заеду за тобой на закате.
   — У тебя есть машина?
   — А как, по-твоему, я иначе куда-то добираюсь? — На его сияющем лице появилась улыбка. Он повернулся, чтобы раствориться средь леса. И сказал через плечо:
   — Сьюки, окажи мне честь.
   Я осталась стоять с открытым ртом.
   Окажи ему честь.

Глава 4

   Половина завсегдатаев Мерлотта была уверена, что Билл приложил руку к отметкам на телах женщин. Другие пятьдесят процентов считали, что Маудет и Дон покусали вампиры из больших городов, пока они шастали там по барам, и что они получили по заслугам, раз стремились лечь в постель с вампирами. Иные верили, что девушек удушил вампир, другие заявляли, что это было логическое завершение их беспутных жизней.
   Но любой из посетителей Мерлотта был озабочен тем, что могут погибнуть и другие женщины. Я не могла сосчитать, сколько раз мне советовали быть осторожной, подумать о моем дружке Билле Комптоне, запирать двери дома и никого не впускать… Как будто я обычно не делала всего этого.
   Джейсон вызывал одновременно сочувствие и подозрение как человек, который «встречался» с обеими девушками. Однажды он заехал к нам и проторчал битый час, пока мы с бабушкой пытались убедить его продолжать появляться на работе, как это сделал бы невиновный. Впервые на моей памяти красавчик-братец был действительно взволнован. Я не радовалась тому, что он попал в переплет, но и не особо огорчалась. Хотя и знала, что это мелко с моей стороны.
   Я не совершенство.
   Настолько не совершенство, что, невзирая на смерть двух знакомых мне девушек, проводила немало времени, гадая, что же имел в виду Билл, прося оказать ему честь. У меня не было ни малейшего представления, что уместно надеть для посещения вампирского бара. Я не собиралась надевать какие-то идиотские костюмы, как это делали иные посетители.
   И не знала, кого спросить.
   Я не была достаточно высокой или достаточно костлявой, чтобы одеться на манер Дианы.
   В конце концов из дальнего угла шкафа я выудила наряд, который редко надевала. Это было милое платьице, вполне подходящее, если вы хотели вызвать особое внимание человека, взявшегося вас проводить. Вырез был квадратным и низким, рукавов не было вовсе, само платье было обтягивающим. Белый фон оживляли редко разбросанные ярко-красные цветы с длинными зелеными стеблями. Мой загар сиял, а грудь торчала. Я надела красные серьги и красные туфли на высоком каблуке, взяла маленькую красную соломеную сумочку. Сделала легкий макияж и распустила по спине волосы.
   Когда я вышла из комнаты, бабушка сделала огромные глаза.
   — Милочка, ты чудесно выглядишь, — заявила она. — Тебе не будет прохладно в таком наряде?
   Я улыбнулась.
   — Нет, не думаю. На улице тепло.
   — Может, все-таки стоит надеть поверх этого нарядный белый свитерок?
   — Нет, не думаю, — рассмеялась я. Мне удалось задвинуть воспоминание о вампирах достаточно далеко, чтобы снова решиться выглядеть сексапильно. Я была взбудоражена мыслью о предстоящем свидании, хотя вроде сама попросила Билла, и то был скорее поиск информации. Но я постаралась забыть и об этом, чтобы полностью насладиться ситуацией.
   Позвонил Сэм — сказать, что мой чек готов. Он спросил, заеду ли я забрать его, как бывало всегда, если я не работала на следующий день. Я подъехала к бару и несколько смутилась от необходимости появиться там в моем туалете.
   Но когда я все же решилась, наградой мне была целая секунда гробовой тишины. Сэм стоял ко мне спиной, но Лафайет выглядывал через окошко, в баре сидели Рене и Джи Би. К сожалению, здесь же сидел и мой братец Джейсон, сделавший громадные глаза, когда обернулся посмотреть, на что это уставился Рене.
   — Классно выглядишь, девочка, — с энтузиазмом заорал Лафайет. — Откуда такое платьишко?
   — Ох, эта тряпка провисела у меня сто лет, — насмешливо заявила я, и он рассмеялся.
   Сэм обернулся посмотреть, на кого глазеет Лафайет, и его глаза тоже расширились.
   — Господь Вседержитель! — выдохнул он. Я подошла за своим чеком, чувствуя себя очень значительной персоной.
   — Зайди в контору, Сьюки, — сказал он, и я пошла за ним в крошечную комнатушку рядом с кладовой. Рене приобнял меня, когда я проходила мимо него, а Джи Би чмокнул в щеку.
   Сэм пошарил в стопках бумаг на своем столе и наконец обнаружил мой чек. Но не передал его мне.
   — Собираешься в какое-то особенное место? — спросил Сэм почти против воли.
   — У меня свидание, — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно.
   — Выглядишь потрясающе, — произнес Сэм, и я заметила, как он сглотнул. Глаза его были горячи.
   — Спасибо. Э-э, Сэм, можно я заберу свой чек?
   — Конечно. — Он протянул его мне, и я отправила листок в сумочку.
   — Тогда до свидания.
   — До свидания. — Но вместо того, чтобы отпустить меня, он сделал шаг и принюхался ко мне. Поднес лицо к моей шее и вдохнул. Его блестящие синие глаза на мгновенье закрылись, словно он оценивал мой аромат. Он тихо выдохнул, и его дыхание обожгло мою открытую кожу.
   Я вышла за дверь и покинула бар, пораженная и заинтригованная поведением Сэма.
   Когда я вернулась домой, перед домом стояла чужая машина. То был черный кадиллак, сияющий, как стеклышко. Биллов. Где они только брали деньги, чтобы покупать такие машины? Покачав головой, я поднялась по ступенькам и зашла в дом. Билл в ожидании обернулся к двери. Он сидел на диване и беседовал с бабушкой, присевшей на подлокотник старого кресла.
   Когда он увидел меня, я поняла, что перестаралась. Он всерьез рассердился. Его лицо застыло, глаза сверкали, а пальцы изогнулись, словно он пытался ими что-то зачерпнуть.
   — Так нормально? — осторожно спросила я, ощутив, как кровь прилила к щекам.
   — Да, — произнес он наконец. Но выдержал достаточно длинную паузу, чтобы рассердить бабулю.
   — Любой, у кого в голове что-то есть, вынужден признать, что Сьюки — одна из самых хорошеньких девчонок в окрестностях, — сказала она. Ее голос был дружелюбен — на поверхности, но в нем таилась сталь.
   — О, несомненно, — согласился он, но в его голосе был загадочный недостаток интонации. Ну и пожалуйста. Я сделала все, что могла. Я распрямила спину и спросила:
   — Ну что, поедем?
   — Да, — сказал он еще раз и встал. — До свидания, миссис Стакхаус. Рад был повидать вас.
   — Счастливо вам провести время, — сказала она, смягчаясь. — Осторожнее за рулем, Билл, и не пей слишком много.
   Он поднял бровь.
   — Несомненно, мэм.
   Билл держал мою дверцу, пока я садилась в машину, стараясь двигаться так, чтобы как можно больше частей тела оставалось внутри платья. Он закрыл дверцу и сел на водительское место. Интересно, кто научил его водить машину? Наверное, Генри Форд.
   — Прости, если я оделась неудачно, — сказала я, глядя прямо перед собой.
   Мы медленно двинулись по ухабистому проезду через лес. Машина кренилась.
   — Кто тебе это сказал? — спросил Билл очень мягко.
   — Ты посмотрел на меня, словно я сделала что-то не так, — огрызнулась я.
   — Я всего лишь усомнился в том, что мне удастся провести тебя внутрь и вывести, не убив кого-нибудь, кто захочет тебя.
   — А ты насмешник. — Я все еще не смотрела на него.
   Его рука охватила мою шею сзади и заставила повернуться к нему.
   — Неужели похоже? — спросил он.
   Его темные глаза были огромными и не моргали.
   — Ну… нет, — созналась я.
   — Тогда осознай, что я сказал.
   Поездка в Шривпорт происходила в основном в молчании, но оно не было напряженным. Большую часть дороги Билл ставил музыку. Он был неравнодушен к Кенни Джи.
   «Клыкочущее веселье», бар вампиров, располагался в пригородной торговой зоне Шривпорта, рядом с жильем Сэма. Он стоял в череде магазинов, которые все были закрыты в этот час. Название бара горело над входом броскими красными неоновыми буквами. Фасад был окрашен серой краской, и красная дверь создавала яркий контраст. Кто бы ни был владельцем, он считал, что серый наименее криклив, поскольку все интерьеры были выдержаны в этих же цветах.
   У двери меня проверила вампирша. Несомненно, она поняла, что Билл из ее породы, и признала его сухим кивком, но меня изучила ревностно. Белая, словно мел, как и все вампиры с Кавказа, она поражала до ужаса своим длинным черным платьем с волочащимися рукавами. Интересно, был ли ее чересчур вампирический облик отражением собственных наклонностей или она использовала его, поскольку завсегдатаи из людей считали его удачным?
   — Меня не проверяли давным-давно, — призналась я, пытаясь выудить права из своей сумочки. Мы стояли в крошечном тамбуре у входа.
   — Я больше не могу определить возраст человека, а нам надо соблюдать осторожность, чтобы не допускать сюда несовершеннолетних. Ни под каким видом, — сообщила она с гримасой, которая, возможно, являлась сердечной улыбкой. Она периодически бросала взгляды на Билла с вызывающим интересом. По крайней мере, вызывающим для меня.
   — Не видела тебя несколько месяцев, — сказала она ему, и голос ее был до предела беззастенчивым и соблазнительным.
   — Я в главном русле, — объяснил он, и она кивнула.
 
   — Что ты ей сказал? — прошептала я, пока мы пересекали зал и входили через красные двустворчатые двери в главную комнату.
   — Что я пытаюсь жить среди людей.
   Я надеялась услышать больше, но тут кинула первый внимательный взгляд на интерьер «Клыкочущего веселья». Все здесь было серым, черным или красным. На стенах развешены изображения всех вампиров, когда-либо появлявшихся на киноэкране, от Бела Люгоси до Джорджа Гамильтона и Гарри Олдмена, от знаменитых до безвестных. Освещение приглушено, и это выглядело естественно, что было необычным — так это клиентура. И значки.
   Бар был полон. Клиенты-люди разделялись на вампирские группировки и туристов. Члены группировок (клыки-кулаки, как их называли) были пышно разряжены. Варианты колебались от традиционных накидок с капюшонами и смокингов у мужчин до потрясающих воображение подобий Мортиши Адамс у женщин. Гардероб пестрел от подобий того, что носили Брэд Питт и Том Круз в «Интервью с вампиром», и модных идей, навеянных, вероятно, «Голодом». Иные из клыков-кулаков носили искусственные клыки, у других были нарисованы струйки крови в уголках ртов или пунктиры следов на шеях. Они были необычны и необычайно патетичны.
   Туристы выглядели так же, как везде выглядят туристы. Может, чуть более готовыми к приключениям. Но чтобы войти в атмосферу бара, большая часть из них одевалась в черное, как и клыки-кулаки. Может, это была часть турпакета? «Возьмите с собой что-то черное для посещения настоящего бара вампиров! Соблюдайте правила — и вы чудесно проведете время, уловив проблеск этого экзотического мирка!»
   Среди этого разнообразия людей, словно алмазы средь горного хрусталя, имелись и вампиры, возможно, около полутора десятка. Большинство из них тоже предпочитало темную одежду.
   Я стояла посредине, осматриваясь с интересом, удивлением и некоторым отвращением, когда Билл прошептал:
   — Ты выглядишь, словно белая свечка в угольной шахте.
   Я рассмеялась, и мы прошли мимо редко расставленных столиков в бар. Это был единственный из виданных мной баров, в меню которого значилась подогретая кровь в бутылочках. Билл, естественно, сразу заказал ее для себя, а я глубоко вдохнула и потребовала джина с тоником. Бармен улыбнулся, показывая, что его клыки чуточку высунулись от удовольствия служить мне. Я попыталась улыбнуться в ответ, выглядя при этом скромно. Он был американским индейцем с длинными прямыми волосами цвета воронова крыла, изогнутым носом, прямым ртом и стройной фигурой.