Харстед Дональд. Одиннадцать дней

   01:27
   Мы вернулись в офис и медленно рвали на себе волосы. У нас была тьма информации. У нас не было ничего. Нам надо было сделать прорву работы. За радио Салли заменила Дебора Финней, она вызвалась покрутиться вокруг и помочь. Один раз этой ночью она уже делала кофе, поэтому Арт и я метнули монетку, кому заваривать второй кофейник. Я проиграл.
   Мы посадили Салли в кухне перепечатывать содержимое книжки Филлис Эркман, ибо решили навестить Элизабет Миллс и ее мужа, а вначале нам были нужны кое-какие даты и события, относящиеся к ним. Элен говорила, что Смуглянка -- это Элизабет Миллс. Везде, где в маленьком дневнике упоминалось ее имя, оно сопровождалось именем "Шамана". Она никогда не упоминалась, чтобы его имя не стояло первым, и никогда ее имя не появлялось в дневнике в одиночку. То же самое относилось и Шаману. Однако в нескольких записях они не упоминались вовсе. Вывод такой: Шаман -- это ее муж Кеннет. С этим уже было можно отправляться.
   "Как продвигаешься, Салли?"
   "Неплохо... кажется, почти все сделано."
   "Ты видишь в этом смысл?"
   "Боюсь, его не много."
   Я сам заварил кофе, не желая ее замедлять. За эту работу ей должны были платить сверхурочные, но гарантии тут не было, так как не было "срочности". Мне не хотелось, чтобы она тратила свое время хоть чуточку больше абсолютно необходимого.
   Хал и Эстер позвонили своему боссу в ДеМойн и объяснили, что, как нам кажется, у нас тут еще одно убийство, которое предшествовало четверному и, возможно, связано с ними довольно темным образом. Босс явно не обрадовался.
   Арт и я поговорили с Ламаром и рассказали, что мы думаем сделать. Он тоже вовсе не был счастлив, но конечно понимал причины и резоны.
   Когда мы собрались в офисе, состоялась небольшая дискуссия, которую лучше всего просуммировал Хал.
   "Все, чем мы в этом деле занимаемся -- это реакция. Мы совершенно не проявляем инициативы. Нам пора перехватить инициативу!"
   Конечно, он был прав. Но пока что у нас не было информации, чтобы по-настоящему куда-то двигаться. Сейчас же, особенно с предположительной идентификацией Смуглянки и с предварительным опознанием Шамана, у нас появилось нечто, с чего можно по крайней мере начать.
   Возникло еще одно осложнение: вовлекалось все больше людей и вероятность утечек и бегства свидетелей становилась все выше. Возможность, что кто-то доберется до Мрака, становилась основательнее с каждой минутой. Нам бы не хотелось, чтобы это произошло.
   Мы снова позвонили окружному прокурору Марку Фюллеру, на сей раз с вопросом думает ли он, что у нас достаточно доказательств, чтобы получить ордер на арест Элизабет Миллс. Мы хотели заполучить ордер до того, как направиться в ее дом. Ордер дал бы нам гораздо большую возможность маневра при обыске.
   Фюллеру не казалось, что доказательств у нас достаточно. Мы думали, что они у нас есть. Он считал, что мы можем допросить ее утром, и если получим от нее признание, то либо сразу арестуем, либо получим ордер тогда. Он был неплохим прокурором округа, но оказался весьма вшивым копом.
   В конечном счете мы его достали и заставили согласиться, что следует воспользоваться шансом, иначе мы чувствуем, что завалим дело. Он думал, что мы уже и так заваливаем дело, но, будучи сонным, поддался давлению. С этой информацией мы позвонили Ламару. Конечно, мы не стали вдаваться в подробности дискомфорта окружного прокурора.
   Мы вызвали с дороги Майка, чтобы сопроводить Хала и Эстер к дому мэра. Чтобы получить ордер, его тоже пришлось разбудить.
   В ту ночь мы были не слишком популярны, но у нас было настоятельное ощущение, что нам следует на что-то натолкнуться, иначе делу не будет конца.
   Когда вернулись Эстер, Хал и Майк, они сказали, что мэр, как выяснилось, был более чем счастлив, выдавая ордер на арест Элизабет Миллс. Обвинение: убийство первой степени. Все дневниковые показания вели к тому, что Смуглянка присутствовала на так называемом жертвоприношении ребенка. Как и Шаман.
   Салли вернулась в главный офис с перепечатанными бумагами и оригиналом. Копии отксерили и каждый получил по одной.
   Так как мы собирались арестовать женщину, то я сделал предложение.
   "Эй, раз уж Салли здесь и в форме, не кажется ли вам, что мы обязаны взять с собой матрону?"
   "Абсолютно верно", согласилась Эстер.
   В округе не было женщины-офицера. Кроме того, если мы возьмем Салли в качестве матроны, то ей это оплатят, причем за все то время, которое оказалось сверхурочным после обычной смены. Что означает, что с гарантией заплатят и за перепечатку.
   "Окей", вздохнул Арт. Когда диспетчеры выполняют обязанности матрон, растет их основная ставка.
   У меня была и еще одна идея: "Салли, подними правую руку и повторяй за мной."
   Она повиновалась.
   "Торжественно клянусь соблюдать законы штата Айова."
   "Клянусь."
   "С отдельной ссылкой на главу 692, относящейся к данным уголовных дел и правоохранительной разведывательной информации."
   "Клянусь."
   "Хорошо. Теперь ты обладаешь временными полномочиями."
   "Это было действительно необходимо?", спросил Арт.
   "Будь спок. Если мы ее допрашиваем, то необходимо присутствие матроны. И если мы ее допрашиваем, я не хочу, чтобы присутствовал персонал, не принявший присягу."
   "Правильная точка зрения."
   "Окей", сказал я, "Салли, ты знаешь Элизабет Миллс?"
   "Конечно." Казалось, вопрос ее слегка поразил. "Работает в магазине одежды в центре."
   "Как она выглядит?"
   "Ну, ей примерно тридцать, выше меня темные волосы."
   "Все выше тебя."
   Салли ростом ровно пять футов.
   "Ну да, да", сказала она. "Она примерно на пять дюймов выше меня."
   "Как насчет мужа?", спросила Эстер.
   "Ну", сказала Салли, "он ростом примерно пять футов восемь, около 150 фунтов, как мне кажется. Могу его описать: светловолосый, это точно."
   "Я его знаю", сказал Арт. "Занимается бухгалтерским бизнесом, помогает с налогами, всякое такое."
   "О, ага", сказал я, "серый четырехдверный Додж, что всегда припаркован перед аптекой."
   "Ага. Они живут в квартире наверху."
   "Родом из Седар-Рапидс, так?", спросил Майк.
   "Ага", сказал Арт. "Туда откуда-то приехал. Перебрался сюда, кажется, около четырех лет назад."
   Следующий вопрос оказался трудным.
   "Нужен ли нам офицер из Мейтленда?", спросил Майк.
   Профессиональная вежливость диктовала, чтобы мы по крайней мере информировали ДП Мейтленда и попросили их нам аккомпанировать. Осторожность говорила, что этого делать не стоит.
   "Нет", сказал Арт.
   "Нет", сказал Хал.
   "Нет", встрял я.
   "Нет", сказала Эстер.
   "Нет", сказала Салли.
   Мы все посмотрели на нее.
   "Эй, я же присягала!"
   Майк широко улыбнулся: "Ну, тогда порядок."
   Решили взять один служебный автомобиль, Майков, в котором поедут Майк, я и Салли, все трое присутствующих в форме. Еще один -- обычный, Артов. С ним -- Хал и Эстер. Элизабет Миллс мы транспортируем в служебной машине. Если арестуем Кеннета Миллса, он сможет поехать в обычной. Если впадет в буйство -- вызовем машину ДП Мейтленда.
   Арт поднял трубку и вызвал диспетчера на линию комм.
   "Деб, слушай, мы все некоторое время будем заняты в даунтауне Мейтленда. Очень 10-6. Никаких радиопереговоров, но если тебе абсолютно потребуется установить с нами контакт, то у нас есть парочка портативных."
   Он сделал паузу. "Да, она тоже." Еще пауза. "Нет, никакого трафика. И никто не должен знать, где мы, поэтому если Мейтленд спросит, просто ответь, что установишь с нами контакт. Поняла? Хорошо."
   Он встал: "Поехали."
   До аптеки было почти семь кварталов. Салли, сидевшая на заднем сидении нашей машины, высунула голову над защитным пластиковым экраном и спросила, что мы собираемся делать.
   "Арестовать Элизабет Миллс. И Кеннета, наверное, тоже."
   "Это я знаю", нетерпеливо сказала она. "А за что?"
   "За убийство."
   Она снова втянула голову на заднее сидение.
   Мы остановились в аллее позади аптеки, другая машина зарулила на пустое парковочное место перед зданием. Майк и я вышли, и я открыл заднюю дверцу для Салли. На задних нет внутренних дверных ручек.
   Майк остался в аллее охранять тыл здания. Я с Артом поднялся по передним ступенькам, за нами следовали оба агента ОУР и Салли. Наверху, конечно, оказались две двери. Но нам повезло: на той, что слева, висела деревянная табличка, объявляющая миру: "Мельница Миллсов". Круто.
   Я постучал в дверь. Нет ответа. Я снова постучал, погромче. Нет ответа. Я постучал в третий раз, по-настоящему сильно. Попал по табличке, которая с грохотом свалилась на деревянный пол. Потом внутри квартиры мы услышали звуки шагов.
   "Кто?", спросили изнутри. Голос мужской.
   "Откройте, полиция!"
   В этот момент открылась дверь справа и появился мужчина в майке и боксерских шортах. Было довольно темно, и первым он увидел Арта, который был не в форме.
   "Какого хрена ты стучишь, козел?", спросил он Арта.
   Я вышел из тени ближе к двери Миллсов. Я держал в руке пистолет в соответствии с процедурой департамента при эффективном аресте подозреваемого в серьезном преступлении. Стволом вверх примерно на уровне плеча.
   "Вернись в квартиру, приятель. Живо!"
   Он захлопнул дверь.
   Мы немного отвлеклись и поэтому перестали слышать шум в квартире Миллсов. Я прислушался заново... ничего.
   Я постучал еще раз.
   "Откройте дверь, полиция!"
   Раздался глухой звук закрывшегося засова. Великолепно.
   Я взглянул на Арта: "Ну?"
   "Давай." Он достал свой револьвер.
   Один удар ногой. Этого хватило -- старая дверь. Створка отлетела, беловатые фрагменты рамы посыпались в комнату. Мимо меня сверкнул луч фонарика Арта, и я увидел в гостиной поворачивающегося мужчину, у которого что-то было в руке.
   "Замри! Полиция!" Боже, как я это люблю.
   Он замер. В правой руке он держал что-то похожее на картонную трубку. Он был в жокейских шортах в тигровую полоску.
   Арт за мной влетел дальше в квартиру. Завопила женщина: "Не стреляйте в него!", а Арт заревел: "Замри!"
   Я ее не видел, но голос доносился из комнаты, походившей на спальню.
   Хал влетел, когда я уже толкал субъекта мужеского полу лицом к стене, и ринулся в спальню. Пока я держал его под прицелом, Эстер надевала наручники на моего мужика.
   Как только наручники защелкнулись, я услышал голос Арта.
   "С ней тоже порядок."
   Я повернулся к двери и увидел голову Салли, высовывающуюся из-за угла.
   "Эй, Салли! Не поглядишь, где здесь выключатель?"
   Секундой позже зажегся верхний свет.
   "Вы -- Кеннет Миллс?", спросил я моего пленника.
   "Да."
   Ха. Я имею в виду, что всегда приятно сознавать, что находишься в правильном месте.
   Арт и Хал появились из-за угла в сопровождении женщины, о которой я молился, чтобы она оказалась Элизабет Миллс. Она была в бело-желтой майке с надписью крупными желтыми буквами: "Лучшая голова". Наверное, это не относилось к ее интеллекту. Она была скована спереди. Выглядела сонной и разозленной.
   Арт держал в руке маленький, прозрачный заклеиваемый пакетик с каким-то белым порошком внутри. Он подержал его так, чтобы я посмотрел, и заулыбался шире себя самого.
   "Погляди-ка, что она пыталась спрятать", сказал он.
   "Что это?"
   "Кристалл."
   Метамфетамин. Хорошенькое дело.
   "Это Элизабет Миллс?", спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно.
   "Уж будь уверен, идиот", сказала Элизабет Миллс. "Вам бы, трахнутые, лучше иметь ордер!"
   "Что касается ордера", ответил я, "то он у нас есть." Я достал его из заднего кармана. "Элизабет Миллс, я имею ордер на ваш арест по обвинению в убийстве первой степени, в соответствии с главой 707 свода законов Айовы. Вы имеете право сохранять молчание; все, что вы скажете, может быть использовано против вас в уголовном преследовании; вы имеете право на присутствие адвоката во время допросов; если вы не можете позволить себе адвоката, то он будет обеспечен вам судом. Вы понимаете свои права?"
   Молчание.
   "Имея в виду эти права, не желаете ли вы в данный момент сделать заявление?"
   "Ага, жопышник! Отвали!"
   "Спасибо, мэм." Я ей улыбнулся. "Я тоже считаю, что вежливость всегда помогает в трудной ситуации."
   "Катись!" Сердится. Хорошо. Через несколько минут захочет говорить.
   К этому моменту Кеннет Миллс более или менее обрался с собой и получил намек от жены. Он стал также несколько храбрее, потому что в ордере не оказалось его имени.
   "Убери свои поганые лапы от моей жены!" Казалось, он гордился собой.
   "Заткнись", сказала Эстер.
   "Я сказал, убери свои поганые лапы от моей жены!"
   Эстер наклонилась ближе и сказала тихим голосом: "В чем дело, разве Смуглянка не в состоянии позаботиться о себе?"
   "Лучше, чем ты, стерва! Но она моя жена, и вы не имеете права так с ней обращаться!"
   Смуглянка, да? Такого сорта трюки теперь адвокаты стараются не допускать, потому что их клиент выставляет себя идиотом, а это им не нравится. Ловушка, понимаете? Мой клиент не мог быть таким тупым, если б не помогли вы, плохие люди. Всякие такие штуки.
   Разоблаченная Смуглянка чуть не оторвала голову криком: "Идиот хренов!"
   "Что?" Он все еще не понял, что сказал.
   "Ну, милочка", сказал Хал сладким голосом. "Не надо так грубо разговаривать с Шаманом."
   Пораженное молчание. По крайней мере она оказалась достаточно смышленой, чтобы не клюнуть наживку. Но это все окей. Теперь они знают. И пусть обо всем подумают.
   "Окей", сказал Хал, несказанно довольный собой. "Давайте организуемся. Вызови Майка, пусть подходит сюда и охраняет квартиру. Для этой работы пригони сюда и мейтлендский ДП тоже. Этих доставьте в офис, а Арт и я получим ордер на обыск на основании дури, а потом вернемся и обыщем это место." Он повернулся к Кеннету Миллсу: Кстати, вы находитесь под арестом за хранение вещества из особого списка номер один." И он зачитал ему права.
   Сделав дело, он повернулся к Элизабет: "Вы тоже, сладость моя. Вам уже права зачитали."
   Она ничего не ответила.
   "Окей", сказал Арт. "Давайте их в штабквартиру."
   Мы уже выходили, когда в дверях появился Майк. Арт и Хал повели Кеннета вниз, позволив ему надеть пару синих джинсов и теннисные туфли и набросив на плечи куртку.
   Салли пришлось пройти в спальню с Элизабет, чтобы она смогла надеть свои джинсы в уединении. Я на всякий случай встал возле двери.
   Послышался глухой удар и Салли заорала: "Карл!"
   Я мгновенно вломился в дверь и увидел, как Салли прыгает на постель, а Элизабет заносит на нее оба кулака. Салли руками перехватила удар, а я схватил Элизабет за волосы и дернул головы назад. Больно дернул.
   "Заработаешь обвинение в нападении, милашка."
   Она попыталась в меня плюнуть, но промахнулась. Неверный угол. Разозлила меня.
   Я медленно и сильно потащил ее вверх за волосы. Поставил ее на цыпочки. И полупрошептал: "Если попробуешь снова, я оторву тебе башку."
   Отпустил ее и взглянул на Салли: "Ты в порядке?"
   "Да." Она слегка злилась на себя.
   "Что случилось?"
   "Я наклонилась, чтобы помочь ей с туфлями, а она меня пнула", сказала она с глубоким отвращением.
   "Куда пнула?"
   "Не твое дело, куда!"
   "Окей." Я повернулся уходить, забирая Элизабет с собой. Без туфель. Снова повернулся, попросить Салли прихватить их с собой, и увидел, как она потирает задницу.
   Она заметила, что я смотрю, и покраснела.
   "Придется выдать тебе бронежилет из кевлара", сказал я.
   Гнусный взгляд. Я хихикнул.
   Снова к делу. "Подумайте-ка, как долго вы будете отсутствовать, мэм." Я поднял ее за руки и потащил к двери почти на весу. Я понемногу начал уставать от Элизабет.
   23
   Воскресенье, 28 апреля
   02:15
   Возвратившись в офис, мы начали процедуру оформления обоих заключенных. Салли и я занялись Элизабет, а чтобы оформить Кеннета мы вызвали с дороги Квинта.
   Когда настало время сменить одежду Элизабет -- голубые джинсы и майку с лозунгом -- на оранжевую тюремную форму, мне пришлось дважды подумать, прежде чем послать с нею в раздевалку Салли. Тревожиться не стоило. Теперь Салли уже не купилась бы ни на какую провокацию от Элизабет. Правда, на всякий пожарный случай я оставил дверь открытой. Правда видел в нее только Салли. Она стояла, уперев руки в бедра и медленно покачиваясь на цыпочках.
   Элизабет вышла в оранжевой форме, взглянув на Салли.
   "Садитесь, Элизабет", сказал Салли. "Вот сюда", указывая на стул перед моим столом.
   "Я хочу поговорить со своим адвокатом."
   "Прекрасно", сказал я, "просто назовите его имя и телефонный номер и мы ему позвоним."
   "Я не стану тебе его выбалтывать, приятель."
   "Тогда вы не поговорите со своим адвокатом. Нам нужно его имя и номер, вот и все."
   "Фак ю!"
   Я достал из папки трехстраничную форму.
   "Окей, Элизабет, это приемная форма, попробуем ее заполнить. Я задам вам несколько вопросов, например, ваша дата рождения..."
   "Я не стану отвечать ни на что, пока не поговорю со своим адвокатом."
   "Что ж, Элизабет, вам нужно всего лишь дать мне имя и мы позвоним. Говорить будете вы."
   Она на секунду задумалась.
   "Хорошо, мой адвокат -- Освальд Траер, живет в Седар-Рапидс. Я не знаю его номера."
   Мы нашли номер и позвонили.
   "Освальд, это Элизабет. Я арестована за убийство!.. Ага, окей... Нет, я этого не делала... Как я могла убить четырех человек?.. Я не знаю, ублюдки вломились в дверь, когда мы спали... Ага... Ага, копова конура здесь в Мейтленде... Ну, у них есть что-то в мешочке, что они считают дурью... Вы сможете приехать?... Подождите секунду..."
   Она посмотрела на меня: "Меня обвиняют в чем-то еще?"
   "В чем-то, кроме чего?"
   "Кроме убийства, ты, мешок дерьма!"
   "Угу. Владение веществом из списка номер один и нападение на полицейского."
   "Нападение!"
   "Вы ударили матрону."
   "Дерьмо!"
   Она вернулась к разговору: "Э-э, они обвиняют в дури и в нападении... Нет, не делала... Я не знаю, подождите секунду..."
   Снова мне: "Каков мой залог?"
   "Двести пятьдесят тысяч долларов. Только наличными."
   Она усмехнулась.
   Снова Освальду: "Сукины дети, двести пятьдесят тысяч и только наличными. Можно поверить в такое дерьмо?.. Ага, хотят говорить со мной... Нет, не хочу... Нет... Конечно, секунду."
   "Он хочет поговорить с вами." Она передала мне трубку.
   "Заместитель шерифа Хаусман."
   "Что ж, заместитель", сказал учтивый самоуверенный голос, "мой клиент сказала мне, в чем она обвиняется и о сумме залога. Я инструктировал ее ничего не говорить, пока я туда не доберусь. Я уверен, вы меня понимаете."
   "Да."
   "Вы настаиваете на наличных деньгах?"
   "Такова политика, установленная судом."
   "Понимаю. Скажите мне, офицер, если можно, почему именно она обвиняется в убийстве?"
   "Очевидно, имеются достаточные доказательства."
   "Понимаю. Вы можете назвать мне имя жертвы?"
   "Пока не могу. Кажется, имя жертвы не указывалось в ордере." Что правда, то правда.
   "Благодарю вас, офицер. Теперь, если можно, еще вопрос: мистер Миллс в настоящее время тоже находиться в заключении?"
   "Да."
   "Понимаю. Он тоже обвинен в убийстве?"
   "Насколько мне известно, нет."
   "Только обвинение во владении наркотиками, правда?"
   "Это все, что мне известно."
   "Благодарю вас. Позвольте мне еще раз поговорить с миссис Миллс, пожалуйста."
   "Перед этим, не будете ли вы так любезны попросить ее сотрудничать с нами в заполнении необходимых форм? Босс хочет, чтобы все было правильно оформлено."
   "Конечно."
   Я вернул трубку Элизабет.
   Мы закончили оформлять обоих вскоре после того, как вернулись Арт, Эстер и Хал, получив ордер на обыск от теперь уже бессонного мэра. Дальше -больше. Я сказал, что старый добрый адвокат Элизабет прибудет примерно через час. Мы решили, что Хал, Эстер и Арт станут исполнять ордер, в то время как я, Салли и Майк останемся в тюрьме управляться с заключенными и адвокатом.
   Те полтора часа, что фактически затратил адвокат Траер, чтобы добраться в Мейтленд из Седар-Рапидс, были напряженным временем. Я начал по-настоящему нервничать.
   Все висело на ордере на арест Элизабет Миллс. Все. Дурь, ее смуглый псевдоним, все найденное в ее квартире... И все могло быть утеряно, если после рассмотрения дела окружной суд найдет, что у нас не было весомых причин для ее первоначального ареста. А это казалось слегка шатким.
   Мы опознали ее в качестве Смуглянки не из первых рук, а с помощью санитарки Лори. То же самое для связей между нею и Филлис Эркман. Как Смуглянку ее также опознала Элен Бокман, однако эти свидетельства также под вопросом. Не по содержанию, а в том, как заставить ее повторить их в суде. Хотя, окей: у нас есть наши записи.
   Присутствие Смуглянки при убийстве ребенка подтверждалось записями в книжке Филлис. Если какой-то судья на такое купится, ведь дело будет рассматриваться без Саперстейна, который к тому времени, скорее всего, вернется в Нью-Йорк. Письменные показания могут и не сработать.
   Нам нужен был труп. Тяжело, право, доказать без оного, что произошло убийство. И даже если мы найдем тело мертвого ребенка в квартире Миллс, это будет рассматриваться как следствие ордера на арест, но не может использоваться для подкрепления оснований для самого ордера.
   Конечно, мы не слишком-то ожидали найти тело. Ни в квартире Миллсов, ни где-то еще.
   Что ж, мы понимали, что рискуем с этим арестом. Рассчитанный риск.
   И в результате всех этих хлопот, мы раскрыли одно убийство. Может быть. И даже не связанного напрямую с четырьмя убийствами, которые еще предстоит раскрывать.
   Освальд Траер появился в нашем офисе в 04:09 и был занесен в журнал.
   Примерно шести футов ростом, темноволосый, около сорока пяти лет, выглядит так, словно только что сошел со страниц журнала "Пипл". Принимая во внимание время суток и все обстоятельства, он, очевидно, был в случайной одежде. Серые слаксы синий свитер в обтяжку, белая рубашка в голубую полоску. Темно-синий плащ. Без шляпы. Портфель, наверное, стоит больше, чем мой домашний офис.
   Мы представились друг другу и он пожал руки всем, включая Салли.
   "Я ценю, что меня поставили в известность, заместитель", сказал он мне.
   "Не стоит благодарностей."
   "Я серьезно забочусь о своих клиентах. Я имел дела с ними раньше, относительно инвестиций. Я им доверяю и они определенно не того типа, чтобы кого-то убить."
   "Что ж, вы понимаете, мистер Траер, все мы такие."
   "Я хотел бы знать больше подробностей, если можно, прежде чем говорить со своими клиентами."
   "Конечно", сказал я. "Майк, вызови Арта и спроси, сможет он приехать сюда и просветить мистера Траера?"
   "Сейчас", сказал он и взялся за телефон.
   "Могу я предложить вам чашечку кофе?", спросила Салли.
   "Да, пожалуйста."
   Когда она отворила вторую дверь в кухню позади Траера, я разглядел там Саперстейна, сидящего за столом с несколькими разбросанными вокруг блокнотами. Хорошо. Если он явился для допросов, если допросы ведутся, то мы -- в хорошей форме.
   Майк повесил трубку: "Эстер сейчас явится."
   "Можно спросить", сказал Траер, "кто такая Эстер?"
   "Конечно: Эстер Горсе из ОУР."
   "То есть, именно она -- офицер, организовавший арест?"
   Ха -- "организовавший". Похоже, это парень начинает нас раздражать. Именно этого он и добивается, потому что это может заставить нас попытаться сбить с него спесь. А чтобы это делать, возникнет искушение приоткрыть некоторые факты, открывать которые нельзя. Он был хорош.
   "Слово "организовавший", вероятно, неподходящая оценка", сказал я. "Наверное, "выигравший очко" подходит много лучше."
   Траер осмотрел меня с ног до головы. Обратив внимание на все детали моей униформы. Без галстука. Рубашка с длинными рукавами, рукава закатаны. Светло-коричневые пятна грязи с аллеи на моих черных ботинках.
   "Мисс Горсе, должно быть, еще тот детектив?"
   Искушение перейти к обычному "а, чепуха, господин адвокат" стало почти подавляющим. Я устоял. Как мне кажется.
   "Она весьма хороша."
   Салли вернулась с кофе, предложила чашку Траеру и он ее поблагодарил. Я взял свою, а она дала еще одну Майку. И себе взяла. Траер взглянул на свою чашку.
   "Интересная чашечка", сказал он.
   Мы подбираем чашки, где только можно, и обычно на них всякая реклама. На его желтой чашке на белом фоне оранжево-коричневыми буквами было выведено: "Шерман Хог -- Настилка Полов".
   "Благодарю вас", сладко сказала Салли. С этим она взяла свою чашку, поднесла к губам и чарующе посмотрела на Траера. Ее чашка была синей с надписью белыми буквами: "У меня плохо с именами, можно называть вас Говноедом?"
   Щелкнул электрозамок главного входа и вошла Эстер.
   "Хай", сказала она, "вы, наверное, адвокат Миллсов?", и она протянула руку. Траер пожал ее.
   "Да, это я, Освальд Траер."
   "Рада познакомиться", сказала Эстер. Она и выглядела радостной. Фактически, очень радостной. "Я специальный агент Горсе, ОУР."
   "Я понимаю так, что в этом качестве вы являетесь офицером, ведущим дело."
   "Одним из офицеров. Я старший из присутствующих агентов ОУР."
   "Понимаю", сказал Траер. "Однако, вы обладаете информацией, касающейся ареста моего клиента?"
   "О, конечно обладаю", ответила Эстер.
   "Что ж", сказал Траер, "почему бы нам не поднять ее со дна? Прежде всего, на кого осуществлено предположительное нападение?"
   "На нее?", ответила Эстер, указывая на Салли.
   "О, господи", сказал Траер, "я надеюсь, что это неправда." Он очень пристально посмотрел на Салли. "Должен отметить, что если это правда, то вы совершенно не выглядите пострадавшей."
   Салли улыбнулась и снова подняла свою чашку.
   "Что касается второго обвинения", сказал Траер, игнорируя Салли, "я понимаю так, что существует чисто словесное обвинение, относительно хранения наркотических веществ?"