Харстед Дональд. Одиннадцать дней

   Он вплыл в ПП, выглядя одновременно встревоженным и разозленным.
   "Ты окей?"
   "Кажется, да."
   "Что, черт побери, случилось?"
   Я рассказал.
   "И ты встал, а он тебя шарахнул?"
   "Ага, я, наверное, почти наступил на него, когда припал в поле. А он, должно быть, решил, что время уходить, когда услышал, как я встал и начал говорить с другой машиной. Мне кажется, он понял, что мы его поймаем."
   "Да. Ты хорошо его разглядел?"
   "Нет. Совсем не разглядел, если не считать, что он, похоже, примерно моего роста, но даже в этом я не уверен. Умчался, как олень... А вообще-то, не слишком патриотично", не смог удержаться я.
   "Что не патриотично?"
   "Когда он первый раз меня шарахнул, я стоял -- ну просто как статуя Свободы..."
   Ламар ухмыльнулся. Генри тоже.
   "Ну", сказал Ламар, "начиная с этой минуты некоторое время мы будем посылать вас проверять эти места по двое."
   "По мне окей."
   Генри бросил бомбу: "Карл, тебе пока нельзя. Тебе надо отлежаться дня три-четыре."
   Я только смотрел на него.
   "У тебя слабое сотрясение. С твоей историей двух проломов черепа и трех сотрясений, не стоит испытывать судьбу. Или стоит?"
   Мы с Ламаром молчали.
   "Хорошо, я отпущу тебя домой, если ты не желаешь остаться. Но никакого яркого света и некоторое время никакого напряжения. А если тебя снова начнет тошнить, сразу возвращайся сюда. Понятно?"
   "Да."
   ***
   Ламар вышел со мной и мы направились в офис. Я рассказал ему о возможной идентификации неизвестного тела и он выглядел весьма довольным. Прежде чем я отправился домой, пришлось составить рапорт об инциденте. Заняло около часа. Я сильно удивился, заметив по радиожурналу, что пробыл в отключке около шести минут. Даже дольше, чем показалось Майку.
   Салли казалась очень обеспокоенной. Диспетчеру тяжело сознавать, что с копом что-то случилось, и быть не в состоянии ничего сделать. Она действительно подумала, что меня убили. Хорошие диспетчеры всегда предполагают самое худшее. По крайней мере мне казалось, что вполне могло произойти самое худшее.
   До того, как я покинул офис, включился Майк. Он с боссом у дома Эркман. Здесь тоже распятие. Приняв нашу новую политику двух человек, он выходил с Ламаром. Эстер, которая остановилась в единственном мотеле города, будет извещена в 07:00.
   Я поехал домой и немного повозился, заводя патрульную машину задом в гараж. Плечо болело, а когда я смотрел через плечо, глаза все время меняли фокус, произвольно переключась на проволочные квадраты ограничительной сетки. Жутковато, потому что казалось, что каждый раз гараж прыгает в мою сторону на четыре-пять футов.
   Китель сунул в стиралку отмокать, а рубашку выбросил. Сделал сэндвич и выпил Пепси. Потом прокрался наверх, стараясь быть потише и улечься в постель, не разбудив Сью. Не сработало, когда напоролся на комод.
   "Вполне можешь включить свет", донесся с постели сонный голос.
   "Окей, но перед тем хочу, чтобы ты знала, что у меня голова перевязана, но это несерьезно."
   Я включил свет.
   "Бог мой."
   "Чепуха. Просто пара швов."
   "Что случилось?"
   Я рассказал.
   "Чем он тебя ударил?"
   "Не знаю. Доской, рукояткой, может, еще чем-то. Твердым, как я понял", и я улыбнулся.
   "А я удивилась, что ты дома вовремя."
   "Ну, Генри сказал, что я получу пару дней отлучки..."
   "Ты не возьмешь."
   "На этот раз возьму."
   "Да уж."
   "Хочешь знать, сколько швов?"
   "Нет. Мне и так тяжело справиться. Мне не нравится твоя работа и не нравится, что с тобой случается."
   "Ну, это же не так часто. Иначе я уволюсь."
   "Не думаю, что тебе захочется. Мне кажется, тебе это нравится."
   И с этим она повернулась и, похоже, уснула.
   Нравится? Едва ли. Она-то действительно хочет, чтобы я занимался другой, более достойной работой. Где меня не бьют и где у меня несколько лучше клиентура. Что ж, в каком-то смысле я тоже этого хочу. Однако, большую часть временя моя работа интересна, и совершенно не похожа на рутину. Мне нравится моя работа. Собственно, я и не думал, что мне надо за нее извиняться.
   Телефон зазвонил в 08:45. Если не можешь придти на работу, зачем звонить? Это Эстер, с извинениями, но она хочет прийти и поговорить со мной.
   Я поставил кофейник, снял повязку и, насколько дала боль, вымыл голову. Побрился. Попробовал все, что мог, чтобы проснуться. После второй чашки кофе начал беситься, что Эстер запаздывает. Если уж беспокоят, то пусть являются вовремя.
   Она прибыла около 09:30. Неся гостинец в форме толстого конверта проявленных фотографий места преступления у Эркман и мои собственные снимки сцены у МакГвайра. С запиской Ламара, спрашивающего, не могу ли я их промаркировать, пока на больничном.
   "Думаю, сделаю за день-два."
   "Хорошо. Как голова?"
   "Еще здесь."
   "Хочу потолковать с тобой о прошлой ночи."
   "Чашку кофе?"
   Мы потратили около часа, проходясь по событиям ранних утренних часов, и она все записывала на ленту. Я все это уже сказал в своем рапорте и она слегка разочаровалась тем, что мы не открыли ничего нового.
   К тому времени, когда мы закончили, я начал пробуждаться.
   "Отчеты о вскрытии уже вернулись?"
   "Ах, да, их прислали утром. Оставила в машине."
   Они оказались весьма интересны.
   Прежде всего время смерти распределилось в такой последовательности:
   Вильям Сиркен примерно в 10:30 вечера.
   Френсис МакГвайр примерно в полночь.
   Неизвестная (возможно, Пегги Келлер) около 01:00.
   Филлис Эркман около 05:00 утра.
   Причины смерти были равным образом интересны.
   Вильям Сиркен истек кровью после повреждения нижней везикулярной артерии и предшествующего участка правой общей брюшной артерии, очевидно вызванных колотой раной.
   Френсис МакГвайр, смерть от асфиксии, смята гортань и сломан гиоид.
   Неизвестная (возможно, Пегги Келлер), смерть от асфиксии из-за лигатуры вокруг шеи.
   Филлис Эркман, смерть от кровотечения из-за прободения левой общей брюшной артерии и вены, вышележащей мезэнтерической артерии, абдоминальной аорты и нижней венозной протоки.
   Здесь единственная неожиданность -- МакГвайр.
   Удаление кисти МакГвайра произошло, очевидно, постмортем и объясняет небольшое количество крови. Нож в груди, очевидно, тоже мысль запоздалая.
   Убийства происходили на временном отрезке в шесть-семь часов. Великолепно. Кто-то по-настоящему сошел с катушек, потому что поддерживать зверское направление мыслей так долго -- это действительно необычно.
   "Ну", сказала Эстер, "и что ты думаешь?"
   "Не знаю."
   "Я тоже. Хотя, кто-то наверняка безумен."
   "Ага. Либо чрезвычайно целенаправлен."
   "Либо под дурью."
   "Да, либо так, либо псих."
   "Либо и то, и другое одновременно."
   "Или больше одного человека. Каждый с назначенной жертвой или двумя."
   "Нет, не похоже. Но для одного такое сотворить кажется многовато. Или для одной."
   "Если трудилась команда", сказала она, "то нам легче. Кто-нибудь да проболтается."
   "Ага, рано или поздно."
   "Если, конечно, это не культ, тогда им на ум не придет даже идея вины."
   "Знаешь", сказал я, "одна вещь меня беспокоит..."
   "Ты хочешь сказать: еще одна?"
   "Да. Списки, которые я сделал. Никого из них я не могу связать ни с одной из жертв. Никого."
   Мы проговорили достаточно долго, чтобы прикончить второй кофейник, и она ушла на ленч с Ламаром, Тео и Халом. Тео и Хал все еще корпели над опросами. Кстати, Эстер была весьма уверена, что неизвестная женщина является Пегги Келлер, но для полной уверенности следует дождаться зубных записей. Я тоже был весьма уверен.
   Я попытался вернуться в постель, но обнаружил, что теперь уж пробудился на весь день. Сочетание головной боли, кофе и голода. И слабое возбуждение от сознания того, что отброшен на обочину.
   Я сошел вниз и врубил компьютер. Загрузил профилирующую программу и принялся за работу.
   Начал с секции жертв, вводя все, что знал о четверых, чьи тела мы нашли. Информации было немного, но по крайней мере это придало моим мыслям организованное направление.
   Трое из четырех разными путями связаны с больницей и был хороший шанс, что они познакомились в Айова-Сити. Четвертый, МакГвайр, не только не имел никаких связей ни с какими больницами, но, казалось, что у него вообще нет ничего общего с другими, кроме интереса к сатанизму. Легко видеть, как они могли на этом сойтись, но какого черта он вообще сунул нос в подобные дела?
   И даже имея сатанистские интересы, как он связался с остальными тремя? Между ними не имелось ничего общего... совершенно ничего.
   И я начал думать о следующем: если вовлечен МакГвайр, значит вовлечен и кто-то еще. Наверное, таким же образом. И если я вычислю связи МакГвайра, то, возможно, найду кого-то еще, кто вошел в группу похожим порядком. Если, конечно, не сам МакГвайр рекрутировал трех остальных...
   Как говорится, нехватка данных...
   Было около 14:00 и я подумал, что немного подремлю. Пошел в гостиную и только улегся на кушетку, как зазвонил телефон. Чудесно. Это был Майк и он хотел заскочить на несколько минут. Конечно.
   Майк, будучи ночным человеком, аккуратен. А что еще я мог ответить? По крайней мере, он постучал в дверь через три минуты после звонка.
   Он поговорил с женой и обнаружилось, что МакГвайр был гомиком. Он поговорил с Эстер, которая говорит, что только что нашла, что Сиркен в Айова-Сити был связан с группой геев. Жена также говорит, что около двух лет назад МакГвайр побывал в больнице Айова Сити на операции позвоночника.
   Так, так, так. Майк был доволен донельзя.
   "Очень хорошо, верно?"
   "Ты чертовски прав."
   "Не нальешь кофейку?"
   "Сейчас мигом заварю." Я пошел на кухню и Майк увязался за мной.
   "Ты говорил об этом с Эстер?"
   "Ага."
   "И что она думает?"
   "Она такая счастливая, такая счастливая, что поехала в Айова Сити, потолковать с теми, кто связан с больницами."
   Я налил в кофейник воды. "Она успела поговорить с Тео?"
   "Не думаю. Тео сегодня снова нет, он на опросах."
   "Это хорошо."
   "Да, еще моя жена говорит, что с похоронами МакГвайра проблемы."
   "Какие еще проблемы?"
   "Священник услышал о сатанистской секте и не хочет хоронить его в освященной земле."
   Я оперся на стойку и внимательно посмотрел на Майка.
   "Откуда проповедник узнал о сатанистах?"
   "Не знаю."
   Конечно, дело предполагается конфиденциальным и никому не позволено публично его обсуждать. Но, как всегда, кто-то находится. В общем, мне плевать, как будет похоронен МакГвайр, но я хотел бы найти утечку. Нельзя, чтобы подробности дела так вот просто утекали -- по трем главным причинам. Во-первых, нельзя, чтобы подозреваемый знал, что именно знаете вы, а, во-вторых, мы не хотим, чтобы кто-то пришел с фальшивым "признанием" и выложил тьму подробностей. Дело сдохнет. В-третьих, нельзя, чтобы люди отвлекались на латание утечек. Чтобы ее установить, требуется масса усилий и все это время каждый сотрудник находится под подозрением. Поток информации совершенно стопорится и усилия группы летят ко всем чертям.
   "Который проповедник?"
   "Пастор Ротберг."
   "Церковь, что на южном конце?"
   "Угу."
   "Он всегда казался весьма здравым..."
   Я говорил с Ротбергом несколько раз, когда он приходил потолковать с нашими заключенными. В вопросах веры он всегда производил впечатление человека хладнокровного и рационального. Заботящегося скорее о духовном благополучии заключенных, а не о евангельской чистоте. Обреченный, как я всегда повторял ему, видеть, как его усилия с заключенными не приводят ни к чему. Это была наша маленькая шутка. Однако, никогда он не походил на человека, который может отказаться кого-то хоронить.
   "Хотелось бы знать, как он это обнаружил."
   "Ну, Карл, сейчас это, наверное, уже все знают, когда Тео весь день опрашивает людей. Ты же знаешь, он слишком много болтает."
   "Ага, но ведь, зараза, с ним же Хал Грили! Хал не должен был позволять ему говорить о сатанистских материях."
   "Ну, не знаю. Ты же знаешь, каков Тео."
   Мы стояли в кухне, ожидая, пока сварится кофе.
   "Майк, может, нам стоит поговорить с Ротбергом?"
   "Что толку запирать амбар, когда лошадь сбежала?"
   "Ну, кое-что мне хотелось бы знать."
   "Если вместе, то я в игре."
   Я позвонил в церковь, нет ответа. Позвонил домой, ответила жена. Его дома нет, он обходит больницу и дом престарелых. Оставил сообщение, чтобы он перезвонил мне домой.
   Мы пили кофе за обеденным столом и разговор свернул на неизвестную женщину, которая первоначально позвонила о МакГвайре. Мы все еще не знали, кто она, а время смерти, вообще говоря, устранило Пегги Келлер, если, конечно, она не звонила, уже умирая. Но на это не похоже, вид смерти не тот. Если ее захватили врасплох в доме Эркман, а похоже, что так оно и было, и она пыталась убежать, а ее догнали и убили, что тоже казалось очень похожим, то, конечно, чертовски невероятно, что у нее нашлось время для каких-то телефонных звонков. И, кроме того, звонившая сказала, что она на ферме МакГвайра. С другой стороны, если она звонила оттуда, а потом вернулась в дом Эркман и попала на всю эту резню, это означает, что имелся второй неизвестный ей убийца, и ее убили во время звонка... Хорошей вероятностью такое не назовешь.
   Я позвонил Эстер: "Мы, вообще, уверены, что МакГвайр убит в своем доме, а не где-то еще?"
   "Пока мы предполагаем, что в своем доме."
   "Руку нашли?"
   "Нет."
   "Как думаешь, возможно, что его убили в другом месте?"
   "Все возможно."
   "Может, у Эркман?"
   "Может быть."
   "Перед тем, как поедешь в Айова Сити, ты сможешь позвонить в лабораторию и спросить, не нашли ли они в доме Эркман какую-нибудь одежду, которая могла быть снята с МакГвайра?"
   "Позвоню."
   Я пошел в столовую. Дом маленький. Майк должен был слышать разговор.
   "Сиркен и МакГвайр почти одного размера, верно?"
   "Ага. Но разное качество одежды, разный стиль. Но я думаю о другом... думаю, есть хороший шанс, что одна жертва выжила, что звонила именно она, и что она, наверное, где-то прячется."
   "Весьма очевидно."
   "Спасибо."
   "Всегда пожалуйста. Есть еще кофе?"
   "Ага, в кухне..."
   Пока он звякал в кухне, мне пришла в голову задняя мысль. Я знаменит своими задними мыслями.
   "Эй, Майк, тебе не кажется: хороший шанс, что она тоже из Айова Сити?"
   Он вернулся с полной чашкой. "Что ж, трое из четырех имели связь с Айова Сити просто живя там, а МакГвайр, видимо, познакомился там с другими..."
   "Мог бы прихватить кофейник. Ну а тогда, разве не похоже, что она должна возвратиться туда? И это, по крайней мере частично, может объяснить, почему она могла думать, что находится на ферме МакГвайра, когда была в доме Эркман."
   Он немного подумал. "Если, конечно, сам преступник не связан с Айова Сити тоже. Тогда она, наверное, туда не вернется."
   "Об этом я не подумал... а куда же еще она может пойти?"
   "Спроси, что полегче... надо ее спросить, когда мы ее отыщем."
   "Если найдем. И если найдем до того, как найдет преступник. Она же свидетель."
   "Похоже, найти ее будет нелегко. Особенно в ночную смену."
   Зазвонил телефон. Пастор Ротберг. Сказал, что зайдет домой, потому что я ранен. Я почти забыл об этом незначительном факте и пару секунд, наверное, казался глупцом.
   Ни Майк, ни я не знали, пьет ли Ротберг кофе, поэтому на всякий случай поставили еще кофейник. При таком темпе я не буду спать сутками.
   Марк Ротберг тоже был аккуратен. Он зашел в парадную дверь, которой мы почти не пользуемся, шагая вверх по ступенькам легко и быстро. Он был примерно моего роста, но весил около 190 фунтов и был весьма в форме. Лет на десять моложе меня, что ставило его в разряд тридцатилетних. Подтянутый, интеллигентный, энергичный. Никогда не мог понять, почему он мне нравился.
   Хотя, кофе он пил. Немного сгладило углы. Однако, не курил.
   "Думаю, вы хотите узнать основные факты о сатанизме?"
   "Ну, в общем-то, нет. Как-то до нас не дошло. Но, продолжайте, преподобный."
   "Я всегда готов помочь полиции."
   Я вручил ему чашечку кофе.
   "Кстати, Карл, как ваша голова?"
   "Туманно, но так было всегда."
   "Рад, что вы не ранены больше, чем есть."
   "Я тоже."
   Он засмеялся: "Хорошо, что ранение в голову."
   Майк, благослови его господь, засмеялся тоже.
   "Ну, спасибо всем."
   Он отпил глоточек кофе, откинулся на спинку стула и спросил: "Что вы хотите знать о сатанистских культах?"
   Что ж, у меня имелось несколько вопросов, и я знал, что у Майка тоже.
   "Расскажите просто, что вы знаете, а мы станем задавать вопросы по ходу."
   Он начал с того, что все христианские церкви склонны признавать в той или иной форме существование Сатаны. Тем самым они признают концепцию Зла и то, что Сатана является воплощением его. Исходя из этого, говорил он, не удивительно, что к культу Сатаны или к сатанистским учениям тяготеют неудачники и социопаты. "Отверженные", таким словом он пользовался, описывая их. Он рассказал, что сам не относится к ним слишком серьезно, однако его тревожит их влияние на других и вообще принятие философии целиком отвергающей ответственность за собственные деяния.
   Я встрял: "Уверен, вы знаете, что существует множество других групп, у которых тот же самый основной принцип?"
   "Разумеется. Но сатанист особенно отвратителен, ибо он прямо противостоит Христу и высмеивает Его."
   О-о!
   Он продолжил описанием церкви Сатаны Антона ЛаВея и других сатанистских течений, базирующихся в Сан-Франциско. Особенно его разъярял Майкл Акино из-за связей с американской армией. Говорил об их коварных подходах, ибо они не могут в открытую проповедовать насилие, но дело кончается тем, что они оправдывают его своей базисной философией.
   "Это их основной способ действия: поощрять такой подход, а потом невинно отрекаться от ответственности за последствия."
   "Как сам Сатана?"
   "Именно, Карл! Абсолютно правильно!"
   Он продолжал описывать их влияние, особенно на молодежь. Что несколько отвлекло его в сторону музыки тяжелого металла, а потом в сторону молодых людей, которые пострадали, а некоторые покончили с собой, вследствие сатанистской пропаганды. Он старался казаться сдержанным, но был очень напряжен. Я не мог отвязаться от мысли, что, если этот человек может хранить секреты, то он может оказаться хорошим союзником в подобных расследованиях. Он находился, можно сказать, на пульсе общины. Если бы только он согласился рассказывать нам о том, что обнаружил.
   "Преподобный, если вы не возражаете против моего вопроса: откуда вы так много об этом знаете?"
   "В моей прошлой конгрегации в Огайо у нас произошел трагический инцидент, включающий сатанизм. Очень интеллигентный молодой человек покончил с собой и еще один был к этому весьма близок. Могу вам сказать: все было очень похоже. Очень близко. Мне выпало утешать того, кто выжил, и я занялся весьма трудными исследованиями, чтобы в разговорах с ним опираться на необходимый фундамент и противостоять его аргументам."
   Я подумал, что разговор достиг нужного уровня, чтобы попытаться обнаружить то, что мы хотели знать первоначально.
   Я улыбнулся: "Мне любопытно, и вы, конечно, не обязаны мне отвечать, если не хотите, но хотелось бы знать, почему вы точно знали, что именно сатанизм окажется темой, о которой мы хотели поговорить сегодня?"
   Он улыбнулся: "Четыре сатанистских убийства... не думаю, что вы позвонили бы мне, чтобы внести пожертвование в наш строительный фонд."
   "Верно. Но, все-таки, как вы узнали о причастности к убийствам сатанизма?"
   "О-о, да весь город это знает. У нас маленькая община. Такие вещи не могут оставаться секретом надолго."
   "Ага, понимаю. Но, просто из любопытства: когда именно вы узнали об этом? Как много в маленькой общине требуется времени, чтобы разлетелось слово?"
   "Ну, не называя имен, добрый друг из нашей конгрегации позвонил мне в тот же день, как это случилось. Он знал о моей озабоченности подобными вопросами, об инциденте в Огайо и о моей причастности к нему. Понимаете, у него есть беспокойный член семьи и мы это обсудили."
   "Окей", снова улыбнулся я. "Но тогда, кажется, возникает вопрос, откуда он сам узнал об этом?"
   "Неотступен, неотступен", тоже улыбался он. "Конечно, я не могу его назвать, потому что он сказал мне по секрету."
   "Я уважаю ваш подход."
   "Преподобный", спросил Майк, "получил ли он эту информацию из внутреннего источника, или он знал, что они сатанисты, до того, как их убили?"
   "О, нет, нет, это был внутренний источник. Абсолютно. Нет, он не знал о сатанистских связях этих людей. Я думаю, что и никто не знал."
   "Я не слишком много знаю о ваших ограничениях на конфиденциальность", попытался упокоить я его, "но, подозреваю, что они по меньшей мере такие же строгие, как и наши. Верно?"
   "Мне кажется, да."
   "Окей, я хочу знать вот что. Есть ли способ, которым вы сможете дать нам понять, имеются ли в нашей зоне другие сатанисты, если вы о них услышите? Я имею в виду, что люди говорят, и, вероятно, некоторые говорят с вами. Есть ли способ, которым вы сможете поделиться информацией с нами, не компрометируя себя?"
   Он на секунду задумался. "Думаю, я мог бы это сделать."
   "И мы будем считать себя свободными делать то же самое, окей?"
   "Вы хотите сказать, передавать информацию мне? Общего характера?"
   Я кивнул.
   "Олл райт."
   "Преподобный, мне не хочется ставить вас в неудобное положение, но вы же понимаете важность этого дела... поэтому, первое, что я хочу вас попросить, чтобы вы никому не выдавали, что у вас есть "официальное" подтверждение участия сатанистов."
   "В этом нет проблемы."
   "Хорошо. Теперь второе, возможно, несколько тяжелее..."
   "Слушаю."
   "Я хочу, чтобы вы попробовали выяснить, как вообще Френсис МакГвайр оказался связанным с такого рода вещами."
   "Думаю, что смогу ответить сразу. Френсис приходил ко мне около года назад. Он был очень обеспокоен..."
   Не знаю, почему офицеры разведки игнорируют клириков? Не должны бы. Оказалось, у МакГвайр были глубокие финансовые затруднения. В то время они были у тьмы фермеров, но у него чуть глубже, чем у большинства. Он и еще кто-то неназванный приобрели значительное количество земли и МакГвайр отдал в залог свою трехсотакровую ферму, которой в то время владел полностью. Однако, он повредил позвоночник и не мог обрабатывать даже собственную землю, не говоря уж о новом приобретении. Поэтому ему пришлось нанимать работников, а это стоило слишком дорого. Тогда он отдал в аренду свою новую землю, но арендатор не смог уплатить вовремя, у МакГвайра наступили тяжелые времена с выплатой процентов и пришлось еще занять денег, чтобы расплатиться с ними. Порочный круг. Очень порочный.
   "Что ж, это кое-что объясняет..."
   "Боюсь, что Френсис МакГвайр был еще и гомосексуалом."
   Окей, это мы уже знали или по крайней мере подозревали. Из тюремной переписки. Но преподобный так хорошо говорил, что не хотелось его разочаровывать.
   "Вы не шутите?"
   "Боюсь, что нет."
   Он начал потом описывать страдания, какие МакГвайр чувствовал по этому поводу, и как он хотел быть уверенным, что бог простит его за это. Марк считал, что его церковь занимает в этом вопросе просвещенную позицию, и сказал МакГвайру, что с точки зрения бога быть геем не грешно, правда до тех пор, пока он не поддается искушению иметь физические отношения с другим мужчиной. Ему надо бороться и противиться искушению.
   "И какова была его реакция?"
   "Он чувствовал, что не сможет устоять." Марк казался расстроенным. "Иногда мне кажется, что мы сами позволяем этим людям пасть, ибо мы находимся здесь, чтобы давать утешение, а когда они приходят за ним, мы даем им только запреты. Временами я думаю, что мы сами отталкиваем их." Он вздохнул. "Мы сами оттолкнули Френсиса."
   "Вы думаете, он поэтому обратился в сатанизм?"
   "Да."
   "Он с вами когда-нибудь говорил о сатанизме?"
   "Нет, конечно, нет. Я был в шоке, когда услышал об этом, но не удивился." Он смотрел на меня с настоящей болью в глазах. "Вы это понимаете?"
   "Да, кажется."
   "Я понимаю", сказал Майк.
   "Он говорил, когда именно он осознал себя гомосексуалом?"
   "Нет, не говорил. Но это послужило причиной распада его брака."
   "Мне неприятно спрашивать, но все же: он никогда не упоминал партнеров?"
   Тихим голосом: "Нет, никогда."
   "Подозреваемые, понимаете?"
   "Я понимаю, почему вы задали этот вопрос."
   Пару секунд мы сидели молча. Я выжидал момента спросить, почему он отказывается хоронить их на своем кладбище, но теперь, после того, что он рассказал, в этом вопросе не было особого смысла. Однако, спросить надо. Он и пришел сюда именно для этого, вне зависимости от того, что думает сам.
   "Марк, нам сказали, что вы отказываетесь разрешить хоронить МакГвайра и остальных на вашем церковном кладбище... не могли бы рассказать, почему?"
   "Они отвержены."
   "Это невинные жертвы."
   "Они верили в Сатану."
   "Откуда вы это знаете? Они могли быть убиты сатанистом, но мы не знаем наверняка, были ли они сами сатанистами."
   "Мне в тот день сказали, что в доме пропасть сатанистского материала."
   "Что ж", сказал Майк, "может и так, но мы не знаем, кому это принадлежало."
   "И еще", добавил я, "интерес не означает участия. Возьмите себя -- вы о сатанизме знаете массу всякого, но, конечно, им не являетесь."
   "Они осквернят церковную землю."
   "Вам стоит задуматься..."
   "Абсолютно нет. Я убежден и в собственных мыслях и в своей душе."
   Он удалился через несколько минут, пообещав оставаться в контакте. Мы немедленно решили, что Майку стоит сходить в муниципалитет и найти, какую именно землю приобрел МакГвайр и у кого. И за сколько.